В суровые годы тяжелых испытаний, выпавших на долю народа во время Великой Отечественной войны, писатель обращается к теме детства с тем, чтобы найти и показать самые сокровенные истоки в человеке.
В рассказах "Никита", "Еще мама", "Железная старуха", "Цветок на земле", "Корова", "Маленький солдат", "На заре туманной юности", "Дед-солдат"", "Сухой хлеб", создавая образы детей, писатель последовательно проводит мысль о том, что человек формируется как существо общественное, нравственное в раннем детстве.
«Еще мама» впервые опубликован в журнале «Вожатый», 1965, № 9. «Мать, рождая сына, всегда думает: не ты ли - тот?»,-записывал Платонов в своих заметках. Воспоминания о своей первой учительнице А. Н. Кулагиной приобретают в платоновской прозе присущий ему высокий символический смысл. «Мать» в мире художественной платоновской прозы-символ души, чувства, «нужной родины», «спасения от беспамятства и забвения». Вот почему «еще мама»-та, кто вводит ребенка в «прекрасный и яростный» мир, учит ходить по его дорогам, дает нравственные ориентиры.
Поведение взрослого человека как патриота, защитника своей родины писатель объясняет этим самым главным и определяющим опытом детства. Для маленького человека познание окружающего мира оказывается сложным процессом познания самого себя. В ходе этого познания герой должен занять определенную позицию по отношению к своему социальному окружению. Выбор этой позиции исключительно важен, так как им определяется все последующее поведение человека.
Мир детства у Платонова-это особый космос, вхождение в который на равных дозволено не всякому. Этот мир - прообраз большой вселенной, ее социальный портрет, чертеж и абрис надежд и великих утрат. Образ ребенка в прозе XX века всегда глубоко символичен. Образ ребенка в прозе Платонова не только символичен - он щемяще конкретен: это мы сами, наша жизнь, ее возможности и ее утраты... поистине, «велик мир в детстве...».
«Ребенок долго учится жить,-пишет в записных книжках Платонов,- он учится самоучкой, но ему помогают и старшие люди, которые уже приучились жить, существовать. Наблюдать за развитием сознания в ребенке и за осведомленностью его в окружающей неизвестной действительности составляет для нас радость».
Платонов - чуткий и внимательный исследователь детства. Иногда само название рассказа («Никита») дается по имени ребенка - главного героя произведения. В центре «Июльской грозы» - девятилетняя Наташа и ее брат Антошка.
«Происхождение мастера» перед читателем в незабываемых деталях проходят детство, отрочество и юность Саши Дванова, неповторимых детских образов в других платоновских рассказах. Афоня из рассказа «Цветок на земле», Айдым из повести «Джан», легко запоминаемые, хотя и не названные по именам дети из рассказов «Родина электричества», «Фро», «Лунная бомба»...
Каждый из этих детёй наделен от рождения драгоценными свойствами, нужными для гармоничного физического и душевного роста: безотчетным чувством радости бытия, жадным любопытством и неуемной энергией, простодушием, доброжелательностью, потребностью любить и действовать.
«...В юности, - писал Платонов, - всегда заложена возможностьблагородного величия грядущей жизни: лишь бы человеческой общество не изуродовало, не исказило, не уничтожило этот дар природы, наследуемый каждым младенцем».
Впрочем, не только особенным интересом к детству и юности как решающим моментам человеческой жизни, предпочтительным изображением молодого героя или откровенной поучительностью, но и по самому существу своего таланта, стремящегося охватить мир целиком, как бы единым, непредубежденным и всепроницающим взглядом, близок Платонов юным. Недаром уже первые книги его и «Сокровенный человек» (1928) в издательстве «Молодая гвардия», а последние прижизненные сборники «Солдатское сердце» (1946), «Волшебное кольцо» (1950) и др. печатались в издательстве «Детская литература».
Немногим, казалось бы, отличаются обстоятельства жизни двух маленьких бедолаг - Саши и Прошки Двановых, живущих в нищей крестьянской семье. Только и разницы, что Саша - сирота, в Прошкином доме приемыш. Но этого достаточно, чтобы мало-помалу сформировались характеры, в главном диаметрально противоположные: бескорыстный, честный, безоглядно добрый и открытый всем людям Саша и хитрый, хищный, себе на уме, изворотливый Прошка
Конечно, дело не в том, что Саша сирота, а в том, что с помощыо добрых людей - Прошкиной матери, но более всего Заxаpa Павловича - Саша преодолевает свое биографическое сиротство, и сиротство социальное. «Страной бывших сирот» назвал Советскую Россию Платонов в 30-с годы. Будто о Саше Дванове, самостоятельном, сызмала познавшем истинную цену хлеба и людской доброты, сказал, оглядываясь назад из сороковых годов, Михаил Пришвин в повести-сказке «Корабельная чаща»: «Время народного сиротства нашего кончилось, и новый человек выходит в историю с чувством беззаветной любви к матери своей - родной земле - не полным сознанием своего культурного мирового достоинства».
Платонову пришвинская мысль органически близка. Мать - Родина - Отец - Отечество - семья - дом - природа - пространство - земля - таков еще один ряд характерных для платоновской прозы опорных понятии. «Мать... - самая близкая родственница всех людей», - читаем в одной из статей писателя. Какие удивительно пронзительные образы матери запечатлены на страницах его книг: Вера и Гюльчатай («Джан»), Люба Иванова («Возвращение»), безымянная древняя старуха в «Родине электричества»... Кажется, в них воплощены все ипостаси материнства, заключающего в себе и любовь, и самоотверженность, и силу, и мудрость, и прощение.
История становления человека как одухотворенной личности - главная тема рассказов А. Платонова, героями которых являются дети. Анализируя рассказ "Никита", где герой этого рассказа, крестьянский мальчик Никита, тяжело и трудно преодолевая возрастной эгоцентризм, раскрывается со стороны своей доброты, формируется как "Добрый кит" (под таким заглавием рассказ был напечатан в журнале «Мурзилка»).
Изображению сложного процесса перехода отельного человека к жизни "со всеми и для всех" посвящён рассказ А. Платонова "Еще мама". Герой этого рассказа малолетний Артем через образ матери познает и осмысливает весь мир, приобщается к великому содружеству людей своей родины.
В рассказах "Железная старуха" и "Цветок на земле" тот же герой - маленький человек, но уже под другим именем - Егора, Афони, в процессе познания мира впервые сталкивается с добром и злом, определяет для себя главные жизненные задачи и цели - окончательно победить самое большое зло - смерть ("Железная старуха"), открыть тайну самого большого блага - жизни вечной ("Цветок на земле").
Путь к подвигу во имя жизни на земле, нравственные истоки и корни его проявлены в прекрасном рассказе "На заре туманной юности", который о свидетельствует о единстве проблематики и детализации в творчестве писателя военных и довоенных лет.
О связях творчества. А. Платонова с фольклором писали и фольклористы, и этнографы, не акцентируя внимания на том, что мысль рассказчика направлена, прежде всего, на раскрытие нравственной стороны поступков героев сказки. Связь творчества А. Платонова с фольклором значительно глубже и органичнее. В целом ряде рассказов ("Никита", "Еще мама", "Уля", "Фро"). А. Платонов обращается к композиционной схеме волшебной сказки, описанной в классическом труда В. Я. Проппа. А. Платонов пишет не сказки, а рассказы, но в их основе лежат архаические жанровые структуры. В этом жанровое своеобразие многих рассказов А. Платонова, что объясняется не только устойчивостью жанровых форм, но и особенностями художественного мышления писателя, сосредоточенного на анализе и изображении первопричин и первооснов человеческого бытия.
Обычно такие стилистические средства создания художественной выразительности, как метафора, метонимия, олицетворение рассматриваются в качестве элементов поэтики. Применительно к целому ряду произведений А. Платонова ("Никита", "Железная старуха", "Еще мама", "На заре туманной юности") говорить об обычном использовании этих приёмов в качестве стилистических приемов нельзя. Необычность их использования А. Платоновым состоит в том, что в рассказах, героями которых являются дети, они стали естественной и органичной формой восприятия мира. Речь должна идти не о метафоре, а метафоризации, не о метонимии, а метонимизации, не об олицетворении, а об олицетворяющей апперцепции и ее разновидностях. Особенно наглядно эта "стилистика" выступает в рассказе "Никита". Способ познания и восприятия мира через тот или иной эмоционально окрашенный и этически значимый образ-понятие является для героев произведений А. Платонова почти нормой.
Так, герой рассказа "Еще мама" "прокладывает" себе путь в большой мир людей своей родины, вооруженный одним единственным "орудием" - образом-понятием родной матери. Герой, метафорически и метонимически примеряя его ко всем непознанным существам, вещам и явлениям окружающего мира, посредством этого образа расширяет свой внутренний мир. Так изображает А. Платонов первую встречу человека с родиной, сложный и трудный путь самопознания и социализации человека.
Платонов Андрей Платонович (1899-1951) - настоящая фамилия Климентов, русский прозаик, драматург.
Андрей Платонов родился 28 августа 1899 года в городе Воронеже в семье железнодорожного слесаря, учился в церковноприходской школе, после — в городском училище. Семья Платоновых нуждалась в средствах, и мальчик рано начал работать. Он сменил много профессий: трудился слесарем, литейщиком, подсобным рабочим. В 1917 году Андрей стал фронтовым корреспондентом и принялся сотрудничать с газетами в качестве публициста, критика и поэта.
В 1921 году, после окончания партийной школы, Платонов создал свое первое произведение — брошюру «Электрификация», которая получила много положительных отзывов критиков. Однако со временем взгляды писателя изменились в сторону полного неприятия революционных преобразований. Его произведения «Город Градов» и «Усомнившийся Макар» вызвали резкое осуждение партии, а «Чевенгур» был запрещен к печати. Опубликованный в 1931 году роман «Впрок» осудил сам Сталин, после чего Платонова перестали издавать. Коллеги поддерживали его — Бродский в своем докладе на Нобелевском симпозиуме назвал Платонова одним из самых замечательных писателей уходящего века, а Солженицын отметил, что если бы ему пришлось пуститься в дальнее путешествие с единственной книгой, то этой книгой был бы платоновский «Котлован».
Находясь в опале, Андрей Платонович зарабатывал на жизнь обработкой русских и башкирских сказок. Лишенный возможности публиковаться, писатель не оставил творческого труда, но его мировоззрение снова совершило «переворот»: он разуверился в возможности переустройства социалистического государственного строя и стал создавать произведения о будущем преимущественно в ироническом ключе.
Умер Андрей Платонов в 1951 году в Москве от туберкулеза. Его произведения, ставшие классикой антиутопии, были переведены на многие языки и вошли в школьную программу. Подготовила их к публикации дочь писателя Мария.
В прозе Платонова мир предстает как противоречивая, часто трагическая целостность человеческого и природного бытия: повести «Епифанские шлюзы» (1927), «Город Градов» (1928), «Река Потудань» (1937). В романах «Чевенгур» (опубликован в 1972, в России — 1988), «Счастливая Москва» (не окончен, опубликован в 1991), повести «Котлован» (опубликована в 1969), «Ювенильное море» (опубликована в 1979; в России обе — в 1987), «Джан» (опубликована в 1964) — неприятие навязываемых форм социалистического переустройства жизни. Своеобразие стиля Платонова определяют «косноязычие», «шероховатость» языка, сопрягающиеся в ткани повествования с отвлеченными понятиями и метафорическими образами.
В докладе на Нобелевском симпозиуме в Шведской академии (1991) Бродский назвал Платонова (наряду с Прустом, Кафкой, Музилем, Фолкнером и Беккетом) одним из самых замечательных писателей уходящего века. Подобную оценку они, по его мнению, заслужили несколькими общими чертами: они были "одиночками, своеобычными, часто до эксцентричности"; их творчество считалось "трудным" (ввиду чего реакция на него колебалась между "открытой враждебностью" и "полным безразличием"); "трудность" эта проистекала из описания ими "совершенно другого свойства жизни" (в сравнении с тем, чем характеризовалась литература века предыдущего), а именно "неуверенности", ибо их искусство начиналось там, где умирали логика, сюжеты и система композиции прошлого; у них в итоге стиль преобладал над сюжетом, язык же — над повествованием, что позволяет назвать их также "величайшими поэтами столетия". Эти мысли совпадали с тем, о чем Бродский писал в предисловии к ардисовскому изданию "Котлована": внеличный, фольклорный и мифологичный язык Платонова, "первого серьезного сюрреалиста", был не эскапистским, а детищем самой эпохи, свидетельствующим одновременно о нации, ставшей жертвой этого языка.
Солженицын выразил свое восхищение Платоновым гораздо проще, но не менее убедительно: если бы ему пришлось отправиться в дальнее путешествие с одной-единственной книгой, то этой книгой был бы "Котлован".
Рассказ о войне для чтения в начальной школе. Рассказ о Великой Отечественной войне для младших школьников.
Андрей Платонов. Маленький солдат
Недалеко от линии фронта внутри уцелевшего вокзала сладко храпели уснувшие на полу красноармейцы; счастье отдыха было запечатлено на их усталых лицах.
На втором пути тихо шипел котел горячего дежурного паровоза, будто пел однообразный, успокаивающий голос из давно покинутого дома. Но в одном углу вокзального помещения, где горела керосиновая лампа, люди изредка шептали друг другу успокаивающие слова, а затем и они впали в безмолвие.
Там стояли два майора, похожие один на другого не внешними признаками, но общей добротою морщинистых загорелых лиц; каждый из них держал руку мальчика в своей руке, а ребенок умоляюще смотрел на командиров. Руку одного майора ребенок не отпускал от себя, прильнув затем к ней лицом, а от руки другого осторожно старался освободиться. На вид ребенку было лет десять, а одет он был как бывалый боец — в серую шинель, обношенную и прижавшуюся к его телу, в пилотку и в сапоги, пошитые, видно, по мерке на детскую ногу. Его маленькое лицо, худое, обветренное, но не истощенное, приспособленное и уже привычное к жизни, обращено было теперь к одному майору; светлые глаза ребенка ясно обнажали его грусть, словно они были живою поверхностью его сердца; он тосковал, что разлучается с отцом или старшим другом, которым, должно быть, доводился ему майор.
Второй майор привлекал ребенка за руку к себе и ласкал его, утешая, но мальчик, не отымая своей руки, оставался к нему равнодушным. Первый майор тоже был опечален, и он шептал ребенку, что скоро возьмет его к себе и они снова встретятся для неразлучной жизни, а сейчас они расстаются на недолгое время. Мальчик верил ему, однако и сама правда не могла утешить его сердца, привязанного лишь к одному человеку и желавшего быть с ним постоянно и вблизи, а не вдалеке. Ребенок знал уже, что такое даль расстояния и время войны, — людям оттуда трудно вернуться друг к другу, поэтому он не хотел разлуки, а сердце его не могло быть в одиночестве, оно боялось, что, оставшись одно, умрет. И в последней своей просьбе и надежде мальчик смотрел на майора, который должен оставить его с чужим человеком.
— Ну, Сережа, прощай пока, — сказал тот майор, которого любил ребенок. — Ты особо-то воевать не старайся, подрастешь, тогда будешь. Не лезь на немца и береги себя, чтоб я тебя живым, целым нашел. Ну чего ты, чего ты — держись, солдат!
Сережа заплакал. Майор поднял его к себе на руки и поцеловал лицо несколько раз. Потом майор пошел с ребенком к выходу, и второй майор тоже последовал за ними, поручив мне сторожить оставленные вещи.
Вернулся ребенок на руках другого майора; он чуждо и робко глядел на командира, хотя этот майор уговаривал его нежными словами и привлекал к себе как умел.
Майор, заменивший ушедшего, долго увещевал умолкшего ребенка, но тот, верный одному чувству и одному человеку, оставался отчужденным.
Невдалеке от станции начали бить зенитки. Мальчик вслушался в их гулкие мертвые звуки, и во взоре его появился возбужденный интерес.
— Их разведчик идет! — сказал он тихо, будто самому себе. — Высоко идет, и зенитки его не возьмут, туда надо истребителя послать.
— Пошлют, — сказал майор. — Там у нас смотрят.
Нужный нам поезд ожидался лишь назавтра, и мы все трое пошли на ночлег в общежитие. Там майор покормил ребенка из своего тяжело нагруженного мешка. «Как он мне надоел за войну, этот мешок, — сказал майор, — и как я ему благодарен!» Мальчик уснул после еды, и майор Бахичев рассказал мне про его судьбу.
Сергей Лабков был сыном полковника и военного врача. Отец и мать его служили в одном полку, поэтому и своего единственного сына они взяли к себе, чтобы он жил при них и рос в армии. Сереже шел теперь десятый год; он близко принимал к сердцу войну и дело отца и уже начал понимать по- настоящему, для чего нужна война. И вот однажды он услышал, как отец говорил в блиндаже с одним офицером и заботился о том, что немцы при отходе обязательно взорвут боезапас его полка. Полк до этого вышел из немецкого охвата, ну с поспешностью, конечно, и оставил у немцев свой склад с боезапасом, а теперь полк должен был пойти вперед и вернуть утраченную землю и свое добро на ней, и боезапас тоже, в котором была нужда. «Они уж и провод в наш склад, наверно, подвели — ведают, что отойти придется», — сказал тогда полковник, отец Сережи. Сергей вслушался и сообразил, о чем заботился отец. Мальчику было известно расположение полка до отступления, и вот он, маленький, худой, хитрый, прополз ночью до нашего склада, перерезал взрывной замыкающий провод и оставался там еще целые сутки, сторожа, чтобы немцы не исправили повреждения, а если исправят, то чтобы опять перерезать провод. Потом полковник выбил оттуда немцев, и весь склад целый перешел в его владение.
Вскоре этот мальчуган пробрался подалее в тыл противника; там он узнал по признакам, где командный пункт полка или батальона, обошел поодаль вокруг трех батарей, запомнил все точно — память же ничем не порченная, — а вернувшись домой, показал отцу по карте, как оно есть и где что находится. Отец подумал, отдал сына ординарцу для неотлучного наблюдения за ним и открыл огонь по этим пунктам. Все вышло правильно, сын дал ему верные засечки. Он же маленький, этот Сережка, неприятель его за суслика в траве принимал: пусть, дескать, шевелится. А Сережка, наверно, и травы не шевелил, без вздоха шел.
Ординарца мальчишка тоже обманул, или, так сказать, совратил: раз он повел его куда-то, и вдвоем они убили немца — неизвестно, кто из них, — а позицию нашел Сергей.
Так он и жил в полку при отце с матерью и с бойцами. Мать, видя такого сына, не могла больше терпеть его неудобного положения и решила отправить его в тыл. Но Сергей уже не мог уйти из армии, характер его втянулся в войну. И он говорил тому майору, заместителю отца, Савельеву, который вот ушел, что в тыл он не пойдет, а лучше скроется в плен к немцам, узнает у них все, что надо, и снова вернется в часть к отцу, когда мать по нему соскучится. И он бы сделал, пожалуй, так, потому что у него воинский характер.
А потом случилось горе, и в тыл мальчишку некогда стало отправлять. Отца его, полковника, серьезно ранило, хоть и бой-то, говорят, был слабый, и он умер через два дня в полевом госпитале. Мать тоже захворала, затомилась — она была раньше еще поувечена двумя осколочными ранениями, одно было в полость — и через месяц после мужа тоже скончалась; может, она еще по мужу скучала... Остался Сергей сиротой.
Командование полком принял майор Савельев, он взял к себе мальчика и стал ему вместо отца и матери, вместо родных — всем человеком. Мальчик ответил ему тоже всем сердцем.
— А я-то не из их части, я из другой. Но Володю Савельева я знаю еще по давности. И вот встретились мы тут с ним в штабе фронта. Володю на курсы усовершенствования посылали, а я по другому делу там находился, а теперь обратно к себе в часть еду. Володя Савельев велел мне поберечь мальчишку, пока он обратно не прибудет... Да и когда еще Володя вернется и куда его направят! Ну, это там видно будет...
Майор Бахичев задремал и уснул. Сережа Лабков всхрапывал во сне, как взрослый, поживший человек, и лицо его, отошедши теперь от горести и воспоминаний, стало спокойным и невинно счастливым, являя образ святого детства, откуда увела его война. Я тоже уснул, пользуясь ненужным временем, чтобы оно не проходило зря.
Проснулись мы в сумерки, в самом конце долгого июньского дня. Нас теперь было двое на трех кроватях — майор Бахичев и я, а Сережи Лабко- ва не было. Майор обеспокоился, но потом решил, что мальчик ушел куда-нибудь на малое время. Позже мы прошли с ним на вокзал и посетили военного коменданта, однако маленького солдата никто не заметил в тыловом многолюдстве войны.
Наутро Сережа Лабков тоже не вернулся к нам, и бог весть, куда он ушел, томимый чувством своего детского сердца к покинувшему его человеку — может быть, вослед ему, может быть, обратно в отцовский полк, где были могилы его отца и матери.
Муниципальное общеобразовательное учреждение
средняя общеобразовательная школа №56
Реферат
Художественный мир рассказов Андрея Платоновича Платонова
Выполнил: Митькина Елена,
ученица 8 «В» класса
Проверил: Ревнивцева О. В.
Промышленная 2010
Введение
Основная часть «Художественный мир рассказов А. Платонова»
Заключение
Список литературы
Введение
Предлагаемая работа посвящена художественному миру рассказов Андрея Платонова. Стоит отметить, что она представляет из себя только попытку анализа некоторых, наиболее заинтересовавших автора художественных особенностей нескольких рассказов писателя, а именно: «Возвращение», «В прекрасном и яростном мире», «Фро», «Юшка», «Корова». Названная тема была вызвана неслучайно. Кроме того, что сами рассказы Платонова, их форма и содержание очень необычные и интересны для анализа, существует ещё несколько причин выбора тема для исследования.
Во-первых, данная тема представляется достаточно сложной, дискуссионной. Исследователи творчества писателя по-разному оценивают его произведения, они непросты для изучения.
Во-вторых, изучение художественного мира А. Платонова до сих пор является актуальной проблемой отечественного литературоведения, ведь его произведения большей частью стали доступны читателю только в последние 20 лет. Несомненна также и актуальность проблем, поднимаемых писателем в его рассказах – это так называемые «вечные» проблемы.
Цель работы – анализ художественного мира вышеперечисленных рассказов А. Платонова.
Определить основные проблемы рассказов писателя;
Описать наиболее яркие художественные особенности указанных произведений.
При подготовке работы была использована различная литература: как школьные учебники, так и отдельные статьи, посвящённые творчеству А. Платонова, опубликованные в различных периодических изданиях.
Основная часть «Художественный мир рассказов А. Платонова»
Книги следует писать – каждую, как единственную, не оставляя надежды в читателе, что новую, будущую книгу автор напишет лучше! (А. Платонов)
Андрей Платонов стремился материализовать в рассказах духовные понятия, спасительная ценность которых никогда не подвергалась сомнению; форму для художественных произведений он использовал для проповеди немногих, основных, бесспорных истин, издревле сопутствующих человеку в его нелёгком историческом пути, - истин, постоянно освежаемых историей и людскими судьбами.
Проза Платонова затрагивала самые сокровенные чувства и мысли человека, те, до которых человек неминуемо доходит самостоятельно в грозных обстоятельствах и которые служат ему одновременно и утешением в судьбе, и надеждой, и правом поступать именно так, а не иначе.
Удивительно, хотя и немногословно, описывает он природу. Из природных стихий Андрей Платонович любил ливневую грозу, кинжально сверкающие во мраке молнии, сопровождаемые мощными раскатами грома. Классические образцы мятежной пейзажной живописи представил он в рассказе «В прекрасном и яростном мире». После очистительно действующей ливневой грозы, в ярости смывающей бесплодный прах пыли с деревьев, трав, дорог и церковных куполов, мир представал обновлённым, торжественным и величественным, словно заново возвращалось в него лучшее из утраченного от сотворения света. По образной пластике и эмоциональному накалу в прозе Платонова трудно найти другие картины природы, которые превосходили бы его же описания грозы. Жалящие мрак лезвия молний с наплывающими на темноту грозовыми разломами – состояние, отвечающее внутреннему укладу писателя, его пониманию исторического процесса, очищающегося от скверны в яростных мгновениях действительности, в которых истребляется зло и увеличивается накопление добра в мире.
Одна из важнейших для писателя проблем – семья, домашний очаг, дети в семье. Когда в 1943 году Платонов вернулся в родные края, город встретил его развалинами, гарью и пеплом домашних очагов. Стоя на родном пепелище, Андрей Платонович думал о народе и Родине, которые начинаются с матери и ребёнка, самых дорогих существ, с домашнего очага, «священного места человека», с любви и верности в семье – без них не бывает ни человека, ни солдата. «Народ же и государство ради своего спасения, ради военной мощи должны постоянно заботиться о семье, как о начальном очаге национальной культуры, первоисточнике военной силы, - о семье и обо всём, что материально скрепляет её: о жилище семьи, о родном материальном месте. Здесь не пустяки, а очень нежное – материальные предметы могут быть священными, и тогда они питают и возбуждают дух человека,. Я помню армяк деда, сохранявшийся в нашей семье восемьдесят лет; мой дед был николаевским солдатом, погибшим на войне, и я трогал и даже нюхал его старый армяк, с наслаждением передаваясь своему живому воображению о геройском деде. Возможно, что эта семейная реликвия была одной из причин, по которой я стал солдатом. Малыми, незаметными причинами может возбуждаться большой дух.» («Размышление офицера») Эти же мысли развиваются и во многих других рассказах А. Платонова: их можно уловить в таких разных на первый взгляд произведениях, как «Возвращение», «Корова», «Юшка» и многих других. Так же мысль о ценности семейного очага, о его приоритете над всеми личными амбициями, о «святости» детства и великой ответственности отца за судьбу своих детей звучит и в финале рассказа «Возвращение», когда главный герой, Иванов, видит бегущих вслед за поездом, на котором он уезжает, своих сына и дочь: «Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключённое и томившееся в нём, билось долго и напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив всё его существо теплом и содроганием. Он узнал вдруг всё, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он чувствовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся её обнажившимся сердцем.»
Из семьи человек выходит в рабочий коллектив – школа верности и любви обогащается здесь – через истинную культуру труда – чувствами долга и чести. «У нас в стране звено воспитания человека было сильным местом, и в том заключается одна из причин отваги и стойкости наших войнов. Наконец, общество – семейные, политические, производственные и другие связи, основанные на дружбе, симпатиях, интересах, взглядах; а за обществом простирается океан народа, «общее отцовство», понятие которого для нас священно, потому что отсюда начинается наше служение. Солдат служит лишь всему народу, но не части его – ни себе, ни семейству, и солдат умирает за нетленность всего своего народа».
«В них, в этих звеньях, в их добром действии, - считал Платонов, - скрыта тайна бессмертия народа, то есть сила его непобедимости, его устойчивости против смерти, против зла и разложения».
«Трудящийся человек ищет и обязательно находит выход не только своей судьбы, но и судьбы народов, государства… Трудящийся человек всегда имеет «секретные» резервы и средства духа для спасения жизни от истребления» (А. Платонов) Как ни у какого другого писателя, пожалуй, раскрывается у Платонова тема труда трудящегося человека – она присутствует, пожалуй, во всех исследуемых нами рассказах.
Его творческая манера основана на многих особенностях, из которых важно отметить такие, как символичность образов, описаний, целых сюжетных сцен; преобладание диалогов и монологов-размышлений героев над действием (так как подлинное действие произведений Платонова – в поиске смысла человеческого существования); шероховатость, «неправильность» языка, особые, характерные для народной речи упрощения – кажется, что слово как бы рождается заново мучительным трудом простого человека. В пример можно привести цитаты из любого рассказа, например, «В прекрасном и яростном мире»: «работа грозы», «заскучал от меня, как от глупца», «сел на стул в усталости», «ощущение машины было блаженством» и многие, многие другие. Или из рассказа «Корова»: «чтобы всем… была от меня польза и хорошо», «отдавала силу в молоко и работу» и т.п. Проза Платонова переполнена неологизмами, канцеляризмами, различными «казёнными» оборотами. Ещё в 20 – 30-е годы многие говорили о странном пафосе письма писателя – о героях, неожиданных, оборванных финалах, о невозможности пересказать произведение на основе логики событий, отражённых в нём, не опираясь на логику героев. Эти особенности и в настоящее время поражают читателей.
Безусловно, вызывает восхищение мощный художественный дар писателя – плотность повествования, универсальность обобщения на уровне одной фразы текста, колоссальная свобода в языковой стихии русского языка, способного выразить даже мучительную немоту мира и человека.
Пожалуй, ни у одного из писателей XX века трагическая и смеховая традиции национальной культуры не стянуты в такое нерасторжимое единство, как у Платонова. В диалогах его героев искрится юмор народного языка. Этот юмор переваривает глобальные мировоззренческие системы XX века, превращая их в отработанный шлак. Герой Платонова может «валять дурака», при этом задавая прежде всего новый взгляд под знакомые предметы и явления.
Юмор – в самом языке, в сведении совершенно различных лексических и синтаксических его пластов: высокого и низкого, бытового и публицистического или канцелярского стиля. Герои Платонова боятся говорить, ибо, как только они прерывают более естественное для них молчание, они сразу попадают в стихию шутовского сказа, гротеска, перевёрнутости и абсурда, спутанности причин и следствий. Наложение комизма сюжета на комизм языка производит двойной эффект. Нам не только смешно и жалко, но чаще – страшно, больно от этой логики, выражающей творящийся абсурд, фантастичность самой жизни.
Платоновское повествование практически лишено метафоричности, присущих «традиционному» стилю сравнений. Платонов, скорее, использует приём «деметафоризации» и метонимические конструкции. Каждая из единиц текста построена по законам целого, как бы сверхсмысла. Достигается эта цельность разными способами. Например, соединением семантически несовместимых единиц, передачей синкретизма восприятия героя, когда в его сознании сливаются конкретно-вещественное и отвлечённое. Любимая синтаксическая конструкция Платонова – сложноподчинённое предложение с избыточным употреблением союзов «потому что», «чтобы», «так как», «дабы», фиксирующих причины, цели, условия того образа мира, который создаётся в сознании героя. («Когда она сидела, сторож плакал по ней и ходил к начальству просить, чтоб её выпустили, а она жила до ареста с одним полюбовником, который рассказал ей… про своё мошенничество, а потом испугался и хотел погубить её, чтоб не было ему свидетеля.» («Фро»)
Не раз предпринимались попытки дать определение стиля и языка платоновских произведений. Его называли реалистом, социалистическим реалистом, сюрреалистом, постмодернистом, утопистом и антиутопистом… И действительно, в мире, воссозданном в творчестве Платонова, можно найти черты самых разных стилей, поэтик, идеологических систем. Структура каждой единицы повествования и текста в целом подчинена двойной задаче: во-первых, дать конкретные проявления существующего мира (реальный план повествования), во-вторых, выразить то, чему должно быть (идеальный план). И художник творит перед нами новый космос «прекрасного и яростного мира», не нуждающегося в чужом вмешательстве, многоликий, самоцветный. Поэтому и язык, слово Платонова – такая же самоцветная, живая стихия, как будто бы не знающая фильтров «окультуривания», «нормативности». Неудивительно, что его проза так трудно, медленно читается. Мы останавливаемся перед фразой Платонова: она кажется неправильной, мы чувствуем в ней вязкость, первородность каждого слова, живущего своей жизнью, всматривающегося в мир вокруг и заставляющего нас, читателей, на «проскакивать фразу», а просматривать и разгадывать её, в ней непривычно управляются и соединяются слова, части предложений. Нам хочется порой выправить фразу или забыть её: компрессия смысла такова, что метафоры возникают в нашем сознании как физиологические или психологические реакции – боли, жалости, сострадание ко всему миру, ко всей жизни в её мелочах и подробностях.
Остановимся на наиболее ярких, на наш взгляд, проблемах, поднимаемых в изученных нами рассказах.
Одно из наиболее ярких проявлений любви к ближнему в литературе Платонова выражено в изображении усыновления (удочерения) чужих детей. Герои его рассказов одиноки, и собственная жизнь их многострадальна.
Ефим Дмитриевич, прозванный Юшкой (из одноимённого рассказа), тоже одинок, и мы не знаем, была ли у него когда-нибудь семья. Его приёмная дочь – сирота. «Я сиротой была, а Ефим Дмитриевич поместил меня, маленькую, в семейство в Москве, потом отдал в школу с пансионом… Каждый год он приходил проведывать меня и приносил деньги на весь год, чтобы я жила и училась».
Деньги эти Юшка копил, отказывая себе буквально во всём. «он работал в кузнице… подручным помощником у главного кузнеца… жил на квартире у хозяина кузницы… Хозяин кормил его за работу хлебом, кашей и щами, а чай, сахар и одежда у Юшки были свои; он должен был их покупать на своё жалованье – семь рублей и шестьдесят копеек в месяц. Но Юшка чаю не пил и сахару не покупал, он пил воду, а одежду носил долгие годы одну и ту же без смены…».
Такой ценой доставались Юшке деньги, которые он полностью отдавал, чтобы «жила и училась» его приёмная дочь, с которой он виделся всего один раз в год, преодолевая пешком большое расстояние. Юшка удочерил девочку, потому что он не представлял себе жизнь иначе, как любовь и взаимопомощь. Поэтому, когда дети издевались над ним, он радовался. «Он знал, от чего дети смеются над ним и мучают его. Он верил, что дети любят его, что он им нужен, только они не умеют любить человека и не знают, что делать для любви, и поэтому теряют его».
Когда взрослые, вымещая на нём своё горе и обиду, били его, он долго лежал в пыли на дороге, а очнувшись, говорил: «Меня… народ любит!» Когда дочь кузнеца, насмотревшись на его злоключения, говорила: «Лучше бы ты умер, Юшка… Зачем ты живёшь?», - «Юшка глядел на неё с удивлением. Он не понимал, зачем ему умирать, когда он родился жить.»
Всё живое должно жить. Человек рождается для того, чтобы жить им помогать жить другим. Такова жизненная философия Юшки, которую он выражал своим существованием. Поэтому Юшка и удочерил сироту, и отдавал на её воспитание и обучение все свои деньги, чтобы она жила. Поэтому так любил Юшка природу.
«Уйдя далеко, где было вовсе безлюдно, Юшка не скрывал своей любви к живым существам. Он склонялся к земле и целовал цветы, стараясь не дышать на них, чтобы они не испортились от его дыхания, он гладил кору на деревьях и подымал с тропинки бабочек и жуков, которые пали замертво, и долго всматривался в их лица, чувствуя себя без них осиротевшим. Но живые птицы пели в небе, стрекозы, жуки и работящие кузнечики издавали в траве весёлые звуки, и поэтому на душе у Юшки было легко, в грудь его входил сладкий воздух цветов, пахнущий влагой и солнечным светом».
Родная земля, родной лес, родное озеро, родной человек… Для Юшки всё живое было родным и нужным. Нужным для жизни маленькой девочки – сиротки, маленького кузнечика, маленького цветка, потому что они все вместе и есть жизнь, и им всем нельзя друг без друга. Поэтому и она сам, будучи частью той жизни, был нужен для других.
«Я жить родителями поставлен, я по закону родился, я тоже всему свету нужен, как и ты, без меня тоже, значит, нельзя… мы все равны».
Удочерение Юшкой чужого ребёнка – это причастность ко всему живому, взаимное с маленькими существами самоутверждение: «Я тоже всему свету нужен».
Если обратить внимание на приёмную дочь Юшки в рассказе, то можно увидеть, как отражается влияние удочерения на её судьбе.
Направление всей дальнейшей жизни девушки-врача определено благодаря её приёмному отцу. «Она знала, чем болеет Юшка, и теперь сама окончила ученье на врача и приехала сюда, чтобы лечить того, кто её любил больше всего на свете и кого она сама любила всем теплом и светом своего сердца…
С тех пор прошло много времени.
Девушка-врач осталась навсегда в нашем городе. Она стала работать в больнице для чахоточных, она ходила по домам, где были туберкулёзные больные, и ни с кого не брала платы за свой труд».
Интересно остановиться на некоторых особенностях и проблемах рассказа «В прекрасном и яростном мире».
Его главный герой машинист Мальцев – талантливейший умелец. Автор рассказывает нам историю о том, как молодому машинисту не удалось даже приблизиться к тому совершенному искусству управления машиной, которой обладал Мальцев. В данном случае контраст подчёркивает не только виртуозное мастерство управления машиной. Мальцев по-настоящему влюблён в машину и потому не верит что кто-то может также любить и чувствовать её, как он сам. «Он вёл состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в своё внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним». Мальцев как бы сливается с тем живым организмом, каким ему представляется паровоз. Он словно музыкант-профессионал, которому не обязательно видеть ноты, чтобы играть. Мальцев чувствует машину всем телом, ощущает её дыхание. Но не только машину. Герой чувствует и видит не только паровоз, но ещё и лес, воздух, птиц и многое другое. Мальцев ощущает тот самый мир, который включает и его самого, и природу, и машину. Именно по этому поводу звучит фраза писателя о «прекрасном и яростном мире», в котором царит мастер-виртуоз. Но Мальцев, потеряв зрение, не оставляет паровоз.
Но почему Мальцева не понимает следователь? Ослеп ли этот человек в действительности?
Фигура следователя и его роковая ошибка введены писателем в сюжет для того, чтобы показать, насколько сознание обычного человека, призванного вершить судьбы людей, неспособно воспринять особые чувства и ощущения, которые испытывает герой. Итак, ослеп ли Мальцев? В разговоре машиниста с героем-рассказчиком наше внимание сразу же приковывает фраза: «Я не знал, что я ослеп… Когда я веду машину, я всегда вижу свет…» Это кажется странным, поскольку мы знаем о наблюдательности Мальцева, о его особом и остром зрении. Но оказывается, что герой погружен в собственный мир, где существует только он, машина и природа, где нет светофоров, помощника, кочегара. Разве можно объяснить это следователю? Мы видим, что старый машинист живёт в своём, почти недоступном для окружающих мире, в который не пускает даже помощника.
Здесь возникает ещё одно лицо мира, которое редко изображается писателями вообще, а уж поэтами-романтиками XIX века в особенности. Всегда природа казалась прекрасной, недостижимо идеальной, особенно когда писатели сравнивали её с миром людей. А в каком соотношении находятся эти миры у Платонова? Только ли прекрасен и идеален природный мир в рассказе? Конечно, нет. Природы предстаёт прекрасной стихией, которая по духу и содержанию враждебна человеку. Особенно тому, кто обладает даром противостоять ей. Платоновский герой борется с природной стихией и стихией собственного убожества. Он пытается подчинить себе природу, регулировать её, подобно тому, как управляет паровозом. Но именно красота этой борьбы, ощущение себя равным природной стихии наполняет содержанием жизнь и сознание персонажа рассказа Андрея Платонова. «Я боялся оставить его одного, как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира».
Платонов называет мир «прекрасным» и «яростным». Что стоит в рассказе за этими определениями? Прекрасный – несущий красоту природы, радость творчества. Яростный – стремящийся не допустить власти человека над собой, ополчающийся на самых талантливых.
Многие из любимых мыслей Платонова отражены в рассказе «Фро».
Его очарование не только в «увлечении чувством жизни» героев рассказа, в чрезвычайно полно развёрнутом «самовыражении» его трёх основных героев. Все прежние, знакомые платоновские характеры собраны в рассказе воедино, совмещены в естественной, органичной обстановке. Каждый из них – фанатик своей «идеи», доводящий поклонение ей до полного растворения характера, до односторонности. И вместе с тем эти односторонне развившиеся, далёкие от всесторонней одарённости люди крайне близки друг другу, образуют чудесное содружество.
Старик машинист Нефед Степанович с его трогательной надеждой на вызов в депо. Он ходит вечерами на бугор, чтобы смотреть на машины, «жить сочувствием и воображением», а затем имитировать усталость, обсуждать вымышленные аварии и даже… просить у дочери Фроси вазелина для смазки якобы натруженных рук. Эта игра в работу, продолжение активной жизни позволяют Платонову заглянуть во всю предшествующую жизнь героя, как и в его железный сундучок, где всегда лежал и хлеб, и лук, и кусок сахара. Эта жизнь всерьёз, по-настоящему, - и работа, и усталые руки.
Фёдор – муж Фроси – словно повторяет путь одержимых технической идеей героев рассказа «В прекрасном и яростном мире». Он умчался на Дальний Восток настраивать и пускать в работу некие таинственные электрические машины, ограничив тем самым и себя, и возможность Фроси раскрыть все силы своей натуры в любви, заботе о нём.
Действительный центр всей группы, все картины – «Ассоль из Моршанска» - жена Фёдора Фрося, с её нетерпеливым ожиданием счастья в настоящем, любви к ближнему человеку.
Платонов не побоялся внести в характер и поведение Фроси какие-то мотивы чеховского рассказа «Душечка». Фрося стремится жить подражанием мужу, фанатику технических идей, начинает забивать себе голову «микрофарадами», «релейными упряжками», «контакторами», она искренне и наивно верит, что если между ней и мужем будет «третий», скажем диаграмма резонанса токов, то воцарится полнейшая гармония интересов и чувств в семье.
Любовь – смысл жизни для Фро. При кажущейся «узости» её стремлений, мещанской ограниченности и наивности – этого боится и героиня! – обнаруживается вдруг её редкое душевное богатство. Смешная, печальная, живущая почти инстинктом любви, продолжения рода человеческого, Фро рождает неожиданный вопрос: не есть ли любовь сама жизнь, бьющаяся о все преграды, но находящая всё-таки возможность для бесконечного развития?
сюжетная творческая писатель платонов
Заключение
В заключении работы хотелось бы сформулировать выводы, к которым мы пришли. Они заключаются в том, что, во-первых, рассказы Платонова посвящены многим «вечным» темам в литературе – таким как семья, дети, любовь, труд, совесть, добро и зло, природа, отношения между людьми; во-вторых, язык и стиль произведений писателя вообще и рассказов, в частности, оригинален и обладает особенностей, о которых шла речь в основной части работы.
Подводя итоги, можно сказать, что задачи, поставленные в начале работы (определить основные проблемы рассказов писателя; описать наиболее яркие художественные особенности указанных произведений) выполнены. Таким образом, достигнута цель исследования – сделана попытка анализа некоторых особенностей художественного мира рассказов А. Платонова.
Список литературы
1) Васильев В. «Я наступал..» Военная проза Андрея Платонова || Литература, 1997, №10.
2) Золотарёва И. В., Крысова Т. А. Поурочные разработки по литературе. 8 класс – Москва, 2004.
3) Кутузов А. Г. В мире литературы. 8 класс – Москва, 2006.
4) Русская литература XX века. 11 класс. Под общей редакцией В. В. Агеносова – Москва, 1997.
5) Русская литература XX века. 11 класс. Под редакцией В. П. Журавлёва – Москва, 2006.
6) Турьянская Б. И., Холодкова Л. А. Литература в 8 классе – Москва, 1999.
7) Турьянская Б.И. Материалы к урокам литературы в 8 классе – Москва, 1995.
С указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
Имя: Андрей Платонов (Андрей Климентов)
Возраст: 51 год
Деятельность: писатель, поэт, драматург
Семейное положение: был женат
Андрей Платонов: биография
Андрей Платонович Платонов - советский прозаик, поэт, публицист, драматург. Большая часть лучших произведений автора была опубликована после его смерти.
Родился Андрей Платонович в августе 1899 года в Ямской слободе (Воронеж). Мальчик был первенцем в семье железнодорожного мастерового. Отец будущего писателя, Платон Фирсович Климентов, был машинистом паровоза и слесарем, он дважды удостоен звания Героя труда. Мать Мария Васильевна Лобочихина была дочерью часового мастера. После замужества женщина занималась домашним хозяйством.
Семья Климентовых была большой. За свою жизнь Мария Васильевна родила одиннадцать детей. Платон Фирсович проводил в мастерских почти все свое время. Старшие дети с юных лет помогали отцу зарабатывать деньги, чтобы прокормить семью.
В возрасте семи лет Андрей был зачислен в церковно-приходскую школу. В 1909 году мальчик поступил на обучение в городскую четырехклассную школу. С 13 лет будущий писатель начал работать по найму. Юноша пробовал разные профессии, до восемнадцати лет он успел поработать во многих мастерских Воронежа.
Творчество
Андрей Климентов поступил в железнодорожный техникум в 1918 году. Окончить обучение молодому человеку помешала Гражданская война. Для Андрея настал новый период жизни. Гражданскую войну он прошел в рядах Красной Армии. Октябрьская революция стала для молодого человека толчком к творчеству.
В начале двадцатых годов Климентов изменил фамилию и стал сотрудничать с редакциями разных журналов и газет Воронежа. Он попробовал себя как поэт, публицист, критик, обозреватель. В 1921 году из печати вышла первая книга Андрея Платонова под названием «Электрификация». Его рассказы более раннего времени отличаются агрессивностью. Смена тона в творчестве писателя произошла в 1921 году после встречи с будущей женой.
В год рождения своего первенца Платонов выпустил сборник стихов «Голубая глубина». В 1926 году писатель окончил работу над рукописью повести «Епифанские шлюзы». Переезд в Москву и некоторая доля известности вдохновили автора. Следующий год был для Платонова очень плодотворным. Из-под пера писателя вышли повести «Сокровенный человек», «Город Градов», «Эфирный тракт», а также рассказы «Песчаная учительница», «Как зажглась лампа Ильича», «Ямская слобода».
Свои главные произведения Платонов создал на рубеже тридцатых годов прошлого века. В 1929 году он закончил работу над романом «Чевенгур», а в 1930 году – над социальной притчей «Котлован». При жизни писателя эти произведения не были изданы. Его отношения с властью и цензурой были очень натянутыми. Писатель неоднократно попадал в опалу. Повесть «Впрок», опубликованная в 1931 году, вызвала сильное недовольство . Политический деятель потребовал лишить писателя возможности печататься.
Иллюстрация к повести Андрея Платонова “Котлован” В 1934 году давление власти немного ослабло. Платонов отправился с коллегами в поездку по Средней Азии. Вдохновение пришло к писателю после посещения Туркмении, и он написал рассказ «Такыр», чем вызвал новую волну неодобрения и критики. Когда Сталин читал некоторые из произведений Платонова, он оставлял на полях пометки в виде бранных слов, характеризующих автора.
Писатель Андрей Платонов Несмотря на недовольство власти, писатель смог опубликовать в 1936 году несколько своих рассказов. После начала Второй мировой войны в его творчестве появилось место для фронтовой темы. В пятидесятых годах Платонов сосредоточил свое внимание на литературной обработке народных сказок.
Личная жизнь
Андрей Платонов женился в возрасте 22 лет. Его избранницей стала Мария Кашинцева. Девушка была первым серьезным увлечением писателя. Через 6 лет после начала семейной жизни Платонов написал рассказ «Песчаная учительница», который посвятил супруге. В основу сюжета легли факты из биографии Марии Александровны.
Андрей Платонов с женой Марией Кашинцевой Будущая жена писателя в 1921 году уехала в захолустье, чтобы избежать отношений с Платоновым. Этот «побег от любви» и лег в основу рассказа об учительнице. Мария жила в шестидесяти километрах от города. Писатель навещал невесту два-три раза в месяц. Беременность Марии окончательно решила вопрос ее отношений с Платоновым. Писатель своей настойчивостью склонил девушку к замужеству в 1921 году. В 1922 году в семье родился сын, мальчика назвали Платоном в честь отца писателя.
В том же году от отравления ядовитыми грибами умерли брат и сестра прозаика. Он испытывал сильные душевные муки, разрываясь между счастьем супружеской жизни и семейным горем. Мать писателя не нашла общего языка с невесткой, Андрей Платонович оказался в сложной ситуации. Ему так и не удалось примирить двух главных женщин в своей жизни.
В 1929 году в возрасте 54 лет мать прозаика умерла. Через семь лет после ее кончины Платонов написал рассказ «Третий сын», посвященный Марии Васильевне.
Жизнь внука Климентовых оказалась короткой и трагичной. Платон много болел в детстве, вырос капризным и бесконтрольным юношей. В возрасте пятнадцати лет он попал в тюрьму. В заключении Платон заболел туберкулезом. Молодой человек скончался от чахотки в возрасте двадцати лет. Незадолго до своей смерти Платон Андреевич стал отцом.
Личная жизнь писателя имела отражение в творчестве Платонова. Его герои страдали вместе с ним, любили вместе с ним, сходили с ума и умирали. Платонов стал дедом, но потеря сына сломила его внутренний стержень.
В 1944 году Мария Александровна решилась на вторые роды. На свет появилась дочь писателя Маша. Платонов в то время уже был болен чахоткой. Фото последних лет жизни писателя дает ясное представление о состоянии его души и тела.
Смерть
Во время Второй мировой войны Андрей Платонович в чине капитана служил фронтовым корреспондентом газеты «Красная звезда». Писатель участвовал в боевых действиях, не отсиживался в тылу, был скромен в солдатском быту. По одной из версий, чахоткой Платонов заразился именно на войне. Солдатский быт помог писателю собрать материал для фронтовых рассказов и очерков, которые были напечатаны в журнале «Красная звезда».
В 1943 году умер единственный сын писателя. Платонов ухаживал за ним долгое время, но юноша так и не смог оправиться после тюремного заключения. По одной из версий, писатель заразился туберкулезом от сына.
В 1946 году Платонов был демобилизован из-за болезни. В этом же году он закончил работу над рассказом «Семья Иванова», который появился в печати под названием «Возвращение». Волна критики снова накрыла Платонова с головой. Он был обвинен в клевете на воинов-победителей и отлучен от печати.
Последние годы жизни Платонову пришлось ради заработка заниматься черновым литературным трудом. Творчество писателя сосредоточилось вокруг переработки народных сказок. Интерес к детской литературе появился у Платонова из-за его маленькой дочки Машеньки. В 1950 году писатель закончил работу над сказками «Неизвестный цветок» и «Волшебное кольцо». По мотивам этих произведений советские мультипликаторы создали в конце семидесятых годов мультипликационные фильмы.
Памятник Андрею Платонову в Воронеже Умер писатель зимой 1951 года в Москве от чахотки, похоронили его на Армянском кладбище. В 1952 году окончился жизненный путь отца писателя. Жена Платонова скончалась в 1983 году, она пережила мужа на три десятка лет. Их дочь Мария Андреевна посвятила свою жизнь работе по публикации произведений отца. Она также создала одну из версий его биографии.
Книги Платонова стали активно издаваться в восьмидесятые годы прошлого века. Произведения автора вызвали волну интереса у нового поколения читателей. В 2005 году Мария Андреевна умерла и была похоронена на Армянском кладбище.
Библиография:
- 1920 - рассказ «Чульдик и Епишка»
- 1921 - рассказ «Маркун», брошюра «Электрификация»
- 1922 - книга стихов «Голубая глубина»
- 1927 - повести «Город Градов», «Сокровенный человек», «Эфирный тракт», рассказы «Ямская слобода», «Песчаная учительница», «Как зажглась лампа Ильича»
- 1929 - роман «Чевенгур»
- 1929 - рассказы «Государственный житель», «Усомнившийся Макар»
- 1930 - «Котлован», «Шарманка» (пьеса)
- 1931 - «Бедняцкая хроника» «Впрок», пьесы «Высокое напряжение» и «14 красных избушек»
- 1934 - повести «Мусорный ветер», «Ювенильное море» и «Джан», рассказ «Такыр»
- 1936 - рассказы «Третий сын» и «Бессмертие»
- 1937 - рассказы «Река Потудань», «В прекрасном и яростном мире», «Фро»
- 1939 - рассказ «Родина электричества»
- 1942 - «Одухотворённые люди» (сборник рассказов)
- 1943 - «Рассказы о Родине» (сборник рассказов)
- 1943 - «Броня» (сборник рассказов)
- 1945 - сборник рассказов «В сторону заката солнца», рассказ «Никита»
- 1946 - рассказ «Семья Иванова» («Возвращение»)
- 1947 - книги «Финист - Ясный Сокол», «Башкирские народные сказки»
- 1948 - пьеса «Ученик лицея»
- 1950 - сказка «Неизвестный цветок»