ВЛАСОВА Ирина Львовна, преподаватель литературы
Театрального художественно-технического колледжа г.Москвы
О некоторых способах изображения действительности в творчестве Н.В. Гоголя
Свою статью о Н.В. Гоголе В. Набоков начинает так: «Николай Гоголь – самый необычный поэт и прозаик, каких когда-либо рождала Россия».
Гоголь часто ходил не по той стороне улицы, по которой ходили все, правый башмак иногда надевал на левую ногу, мебель в комнате расставлял в беспорядке. В русскую литературу этот «самый необычный поэт и прозаик» вошел «Вечерами на хуторе близ Диканьки», а потом решил «хотя бы с одного боку всю Россию показать».
Россию он показал не «с одного боку», а абсолютно. От дяди Миняя и дяди Митяя до птицы-тройки, от деревенского домика, где жили Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, до самого мистического города России, заложенного когда-то на болотине и человеческих костях тем, кто «уздой железной Россию поднял на дыбы».
«Сейчас прочел «Вечера близ Диканьки», – писал А.С. Пушкин другу. – Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности». Когда же незадолго до смерти Пушкина Гоголь прочел ему набросок первой главы «Мертвых душ», тот воскликнул: «Боже, как грустна наша Россия!»
Изображая нашу грустную Россию, писатель не перестает нас удивлять. Он ворвался в литературу веселостью «Вечеров…», где все так необычно: черт – средство передвижения, ведьма – очаровательная женщина. Там крадут месяц, капризная панночка требует черевички с царской ноги. Галушки и вареники сами обмакиваются в сметане и прыгают в рот. Вот уж действительно удивил так удивил! Еще будет повесть «Тарас Бульба». В ней он люто казнит своего героя: Тарас не только сам погибнет мучительно, он еще перед своим концом увидит страшную смерть Остапа. Ничего подобного у писателя уже не будет. Потом он обратит внимание на тот конфликт, что исследовали до него его гениальные собратья по перу – конфликт героя со средой. Той самой, что известна именно тем, что вечно кого-нибудь заедает (сколько раз мы еще услышим: «Среда заела»!) Но если у Пушкина, Грибоедова, Лермонтова больший интерес вызывал герой, а среда была представлена чередой гостей на балу у Фамусова или на именинах у Татьяны Лариной, в убийственных характеристиках Печорина («пьяный капитан с красной рожей», «дама в декольте и с бородавкой на шее», «графиня, в этот час обычно потеющая в своей ванной»), то у Гоголя весь его интерес направлен именно на эту среду. Ту среду, где невесту выбирают по количеству движимого и недвижимого, знанию французского языка, по весу (ну прямо как гуся на рынке!), где можно прикупить мертвых душ. Для описания этой самой среды писатель использует уникальные художественные средства. Чаще всего его герой едет по дороге (так любимый Гоголем принцип «долгой, долгой дороги»!) Едет и наблюдает жизнь старосветской деревеньки, в которой жили Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна; в славном городе Миргороде, на центральной площади которого не высыхает никогда знаменитая лужа, по берегам которой выросло несколько поколений миргородцев; в губернском городе NN , где один подлец решил купить мертвые души, а пять подлецов их продали (один так даже подарил!); в городе Петербурге, чертовщинку в котором еще Пушкин подметил, в городе, где «сам демон зажигает огни».
На мой взгляд, в творчестве писателя (кроме «Вечеров…» и «Тараса Бульбы») можно выделить две важнейших для него темы: Россия провинциальная и Петербург. Портрет города, его характер он выписывает столь мощно, что его Петербург становится уже не столько местом действия, сколько героем повествования. Героем, который вмешивается в судьбу персонажа, вторгается в его жизнь, меняя ее. Своих героев писатель знакомит с читателем, начиная с портрета. А город он описывает, начиная с центральной улицы. Она является лицом города, его визитной карточкой (как нос, который, по мнению писателя, является визитной карточкой лица) А читателю наверняка хочется узнать, что же это за город такой, где (как в городе NN ) можно покупать мертвые души. Или что за город такой, где по центральной улице самостоятельно гуляют бакенбарды, усы, где у майора Ковалева «пропадает ни за что, ни про что» нос и живет себе самостоятельно.
Какую-то странность в этом, пожалуй, самом мистическом городе России подметил в свое время Пушкин (именно эта странность свела с ума бедного Евгения, бросившего вызов самому Медному всаднику). Потом об этой странности много интересного расскажет Ф.М. Достоевский. Этот город он покажет нам городом без людей («Белые ночи»). Здесь герой живет среди мостов, улиц, мостовых, домов, каменных стен и общается с ними, как с друзьями, со знакомыми. Этот странный мир – его мир, его и Города. У Достоевского этот город – двуликий Янус, одна сторона которого красива (балы, красивые женщины, блеск бриллиантов), а другая безобразна. На этой стороне пьют, воруют, здесь лестницы залиты помоями, здесь болеют и умирают дети, здесь рождаются бредовые идеи. На улицах этой стороны города происходят самые страшные трагедии. Эта странность потом увидена будет А.А. Блоком, герой которого попадает в замкнутый круг: «Ночь, улица, фонарь, аптека». Из этого круга не вырваться: «Умрешь – начнешь опять сначала, // И повторится все, как встарь: // Ночь, ледяная рябь канала, // Аптека, улица, фонарь.»
Очаровывая и пугая, надвигается этот Город на нас: «И за мостом летит на меня // Всадника длань в железной перчатке // И два копыта его коня» (Н.С. Гумилев)
А.Н. Толстой в романе «Сестры» напоминал о пьяненьком дьячке, что еще за два столетия до описанных им событий, проезжая мимо, прокричал: «Быть Петербургу пусту!» Вот и пошло с тех пор: то по мостовым Медный всадник проскакал, то нос несчастного майора загулял, то лютовал на пустыре привидением умерший чиновник, срывая шинели с плеч проезжавших влиятельных лиц. Если Пушкин и Достоевский, Блок и Белый отмечали удивительную странность этого Города, то Гоголь понял все до конца и рассказал об этом так, что все написавшие после него «… лишь полнее открывают город Гоголя, а не создают какой-то новый его образ. Немудрено, что Петербург обнаружил всю свою причудливость, когда по его улицам стал гулять самый причудливый человек во всей России, ибо таков он и есть, Петербург: смазанное отражение в зеркале…; бледно-серые ночи вместо положенных черных и черные дни – например, «черный день» обтрепанного чиновника» (В. Набоков)
В своей статье «Петербургские записки 1836 года» Н.В. Гоголь писал: «Трудно схватить общее выражение Петербурга, потому что в городе этом царит разобщение: как будто бы приехал в трактир огромный дилижанс, в котором каждый пассажир сидел во всю дорогу закрывшись и вошел в общую залу только потому, что не было другого места». На Невском проспекте – «всеобщей коммуникации Петербурга» – другая картина. Здесь у каждого в свои часы свое движение. Не меняется только место действия – Невский проспект. Гоголь и раньше начинал описание любого города с описания его главной улицы. И всегда чувствовался в этом описании какой-то подвох. Ну, к примеру, знаменитая миргородская лужа. Этой луже писатель посвящает поэму, поет гимн! Все в превосходной степени, сплошные восклицательные знаки! Она большая, как озеро. Она не высыхает летом, не замерзает зимой. Все горожане любят ее, очень ею гордятся. Еще несколько штрихов (лежащая в центре лужи свинья, куры, клюющие зерно на крыльце присутственного места) – и вот он, портрет города! Ничего себе город, главной и, кстати, единственной достопримечательностью которого является незабвенная лужа!
Вот и описание «красавицы нашей столицы» Невского проспекта Гоголь начинает с явного подвоха: «Нет ничего лучше Невского проспекта». После такого вот восторженного восклицания идет целая череда доказательств: хорош, потому что его все любят; любят потому, что по нему все гуляют; гуляют по нему, потому что он хорош. «Как чисто подметены его тротуары, и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым, башмачок молоденькой дамы …, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая по нем резкую царапину, – все вымещает на нем могущество силы и могущество слабости». Можно ли теперь, прочитав описание всевозможных следов и даже царапин, поверить в немыслимую чистоту «всеобщей коммуникации Петербурга», его «главной красавицы»? А каково утверждение писателя, в дальнейшем ничем не подтвержденное, что «человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах.» Н.В. Гоголь живописует Невский в разное время суток. Характер города, его настроение, его запах меняются ежеминутно, он завораживает этой неуловимостью, этой переменчивостью. Ранним утром «… весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами …, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих». Ну разве не дорогого стоит хотя бы эта фраза о старухах! Далее у писателя следует вывод (надо полагать, основанный на пристальном наблюдении): до 12 часов плетется по Невскому проспекту на работу «нужный народ» или «проплетется сонный чиновник» в департамент». «В 12 часов Невский проспект – педагогический», ибо на него «делают набеги гувернеры … со своими питомцами». Совершающих наезды на церкви старух и делающих набеги на Невский гувернеров затем сменят усы и бакенбарды. Оказывается, бакенбарды «бархатные, атласные, черные, как соболь или уголь» – привилегия лишь одной иностранной коллегии. Служащим же в других департаментах, «к величайшей неприятности своей (а почему к неприятности, да еще величайшей?) суждено носить рыжие». Это шествие усов и бакенбардов всех фасонов и цветов сопровождается запахами «восхитительных духов и ароматов». А затем совершенно самостоятельно шествуют «тысячи сортов шляпок, платьев, платков», узенькие талии, дамские рукава. И до бесконечности будут меняться здесь обитатели, запахи, будет меняться характер «всеобщей коммуникации Петербурга». Но вот наступает то волшебное время, когда «… лампы дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет». Теперь Невский проспект представляет собой две параллельные прямые: Невский дневной и Невский ночной. Повесть строится на сопоставлении двух сюжетных линий. При описании дневного Невского Гоголь обращается к принципу детализации в описании: бесконечные внешние признаки (бакенбарды, усы, чины, шляпки, сапоги и сапожища и т. д.) Вечером же, когда зажигаются фонари, Город завораживает, захватывает и посылает в разные стороны искателя красоты (художник Пискарев) и искателя приключений (поручик Пирогов). И того, и другого ждет полное фиаско. Только вот искатель красоты погибнет, а искатель приключений отделается легким испугом и забудется в кондитерской, за пирожками. А совсем уже успокоит его вечерняя мазурка. Есть полное несоответствие между трагическим смыслом и иронической интонацией в описании этих событий. Это вполне подтверждает сам писатель в финале повести: «О, не верьте этому Невскому проспекту!» «Все обман, все мечта, все не то, что кажется!.. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него … и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде». Так чему же удивляться в городе, где «сам демон зажигает огни»? Понятно, что именно здесь и должны происходить самые что ни есть странные дела: художник уступит соблазну и ради славы и богатства заложит душу дьяволу. Случится кажущееся только на первый взгляд «чепухой совершенной», а на самом деле «необыкновенно-странное происшествие»: нос майора Ковалева оказался (каким образом?) запечен в тесте, брошен в Неву (при каких обстоятельствах?). Потом в ранге статского советника разъезжал по Петербургу, был замечен в церкви. Кстати, от тесных отношений с майором Ковалевым отказался наотрез! «Я сам по себе. Притом между нами не может быть никаких тесных отношений. Судя по пуговицам вашего вицмундира, вы должны служить в Сенате, или, по крайней мере, по юстиции. Я же по ученой части.» Потом, наконец, загулявший нос вернулся на свое законное место, «между двух щек майора Ковалева». Николай Васильевич заявляет вполне авторитетно, что подобные происшествия «редко, но бывают». А в качестве доказательства пишет: «Но здесь происшествие совершенно закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно». Вот так вот вам! У Гоголя всегда так. Только подойдем к разгадке, обязательно пообещает рассказать потом или, что еще лучше, заявит вдруг, что это сейчас неважно.
Тему страшного сна майора, предполагаемую в первоначальной редакции, Гоголь потом исключает. Все было бы просто: странное происшествие оказалось просто странным сном. В окончательном варианте бедный Ковалев дважды ущипнул себя, чтобы убедиться, сон ли это или страшная действительность. Увы! Вместо «… довольно недурного и умеренного носа преглупое, ровное и гладкое место». Без носа нет жизни: на людях надо закрываться платком, ни тебе жениться, ни тебе понюхать табачку, ни карьеру солидную сделать! Нос – «пик» внешнего достоинства, а не «какой-нибудь мизинный палец на ноге». Его (в смысле палец) никто в сапоге-то и не увидит. А это ведь нос! «И зачем он выбежал на середину лица?» – пошутил однажды писатель. Майор Ковалев без носа оказывается «вне гражданства столицы». Он теперь вообще вне людей. Это роднит его с героем повести «Записки сумасшедшего» бедолагой Поприщиным, которому «нет места на свете», который говорит «сам в себе». Жизнь сведет его с ума. В финале повести «Записки сумасшедшего» мы видим так любимые Гоголем образы тройки, дороги, слышим звук колокольчика: «Дайте мне тройку быстрых, как вихорь, коней! … звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света!»
«Нет места на свете» и несчастному Башмачкину. Умер он, и «Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было». Гоголь объяснил читателю, почему так невзрачен его герой («низенького роста, несколько рябоват, несколько даже подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек …»): «Что ж делать! Виноват петербургский климат». Начало повести изобилует невероятным количеством подробностей: где стояла кровать роженицы, кто стоял по правую руку, кто по левую, кто из родственников (вплоть до шурина) ходил в сапогах и т.д. Затем только описывается главное событие – выбор имени. В случае с нашим героем – читайте «судьбы». Выбор имени начинается с тотального невезения. По календарю выпадали «имена-то все такие»: Мокий, Соссий и Хоздазат, потом Трифилий, Дула и Варахасий. «Ну, уж я вижу, что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Ребенка окрестили, и он заплакал. Заметим, заплакал, не мир оповещая, мол, я родился, любите меня, а «как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник». Это просто приговор: быть ему в этой жизни, как и отец, Акакием и быть титулярным советником. Другой судьбы уже не будет. Заплачешь тут! Дальше из описания выпадает лет эдак пятьдесят. Вероятно, рассказывать не о чем – сплошное переписывание бумаг. Ему подкладывали бумаги, он их брал, «посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил», и переписывал. Так и жил он себе среди бумаг, буковок, переписывания. В каком-то своем мирке, вне которого для него ничего не существовало. В этом мирке ему, впрочем, вполне счастливо живется: так, написавшись всласть, он ложился спать, «улыбаясь при мысли о завтрашнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра?». В «Шинели» Гоголь описывает три главных события в жизни героя: выбор имени, постройку новой шинели и смерть. Апофеозом всей жизни Акакия Акакиевича станет именно шинель. С этим судьбинным решением – шить новую шинель – все изменилось в его жизни. Этот период жизни Башмачкина – его духовный взлет. До этого Акакий Акакиевич изъяснялся «большею частью предлогами, наречиями, и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения … он даже имел обыкновение совсем не заканчивать фразу, … думая, что все уже выговорил». Для Гоголя речевая характеристика героя очень важна. Сравним речь Башмачкина до решения шить шинель и после. «А я вот к тебе, Петрович, того …» После принятия решения он абсолютно меняется. Он «сделался как-то живее, … с лица исчезло сомнение». Ему мало уже общения с буквами, его тянет к людям. Он стал разговорчив: «Он наведывался к Петровичу, чтобы поговорить о шинели». Да что там, он стал мечтателем, он стал дерзким и отважным: «Не положить ли куницу на воротник?» Ну каков! Для него будущая шинель – подруга жизни, вообще ЖИЗНЬ! Другая. Новая шинель – новая жизнь. Этой новой жизнью суждено ему будет прожить всего один день. Весь этот день для него – «точно самый большой торжественный праздник». В этот день он пережил все, что может быть у человека в жизни: радость встреч, заботу, тепло, ласку. Он был в коллективе, среди друзей. Он был в квартире на втором этаже, где лестница освещена. Он пил шампанское. Он был счастлив, а счастливые люди теряют бдительность. Пьяненький то ли от двух стаканов выпитого вина, то ли от счастья, он оказывается на пустыре, где его бесцеремонно выкинули из шинели. «А ведь шинель-то моя», – услышал только он. Выкинули из шинели – выкинули из жизни. Ему указали на его место. Родился титулярным советником, живи им. А он замахнулся на шинель, вполне даже генеральскую. «И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было». В финале повести Башмачкин вернется призраком и будет мстить значительным лицам, срывая с их плеч шинели. Успокоится, лишь сорвав шинель с наоравшего на него начальника: «видно, генеральская шинель пришлась ему совершенно по плечам».
Главным же делом жизни писателя станут «Мертвые души». 28 июня 1836 года он пишет В.А. Жуковскому: «Клянусь, я что-то сделаю, чего не делает обыкновенный человек … Это великий перелом, великая эпоха моей жизни … Если совершу это творение так, как нужно его совершить, то … какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем! Это будет первая моя порядочная вещь, которая вынесет мое имя». 21 мая 1842 года «Мертвые души» вышли из печати.
Сюжет поэмы трехслоен: жизнеописание Чичикова, «помещичьи» главы и описание городского чиновничества.
Интересна композиция поэмы. Первая глава – экспозиция. В ней мы знакомимся с городом NN , где Павел Иванович Чичиков будет скупать мертвые души. Здесь, в этом городе, завязываются полезные знакомства, завязывается сюжет, а собственно движение сюжета начнется со следующей главы. Со второй по шестую главу описаны поездки Чичикова к помещикам. Далее действие развивается все стремительней. И в самый, казалось бы, неподходящий момент, когда после столь упоительного для Павла Ивановича слова «миллионщик» произнесено было рядом с его именем страшное слово «жулик», а общество притаилось, пытаясь сообразить, а дальше-то что, вдруг будет рассказана «Повесть о капитане Копейкине». А что, может, Чичиков и есть тот самый капитан? Но ведь капитан «без руки и ноги, а Чичиков …») В последней, одиннадцатой главе первого тома, Гоголь расскажет биографию героя.
В поэме писатель верен своей творческой манере. Знакомство с городом NN начнет с описания главной улицы. Знакомство с героями – с портрета. Важнейшую роль в раскрытии характеров играют речевая характеристика и гастрономическая. Но об этом чуть позже.
Из пяти визитов Чичиков планировал два (к Манилову и Собакевичу). Позже от Собакевича узнал о Плюшкине и решил ехать к нему. К Коробочке попал случайно. Ноздрев затащил к себе почти силой. Выболтают потом про мертвые души именно Коробочка (из боязни продешевить) и Ноздрев (из своей большой любви нагадить ближнему). Владимир Набоков, кстати, ставит это в укор Чичикову, а не им: «Глупостью было требовать мертвые души у старухи, которая боялась привидений, непростительным безрассудством – предлагать такую сомнительную сделку хвастуну и хаму Ноздреву».
Гоголь в «помещичьих» главах использует прямо-таки кинематографический прием: идет от крупного плана к детали. Вот это изображение «вещного» мира, предметного окружения героев – одна из характерных особенностей стиля писателя. Вещи, окружающие человека, помогают лучше понять его характер, его мир. Поэтому, наверное, все вещи, окружающие Собакевича, казалось, говорили: «И я тоже Собакевич!» или «И я тоже очень похож на Собакевича!» Большое значение имеет и гастрономическая характеристика. Владимир Набоков считает, что отношение к еде Собакевича «окрашено какой-то первобытной поэзией, и если в его обеде можно найти некий гастрономический ритм, то размер задан Гомером». Он в мгновение ока обгрызает и обгладывает до последней косточки половину бараньего бока, огромный кусок няни («бараний желудок, начиненный гречневой кашей, мозгом и ножками») исчезает в считанные минуты, а затем уже идет такая «безделица», как «индюк ростом с теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками»; ватрушки, «из которых каждая была больше тарелки». Если у Собакевича подают преимущественно мясо, то у Коробочки – все больше мучное. «На столе стояли уже грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с маком, припекой с творогом …» У Манилова подают щи, да еще мы видим, как Фемистоклюс обгладывает баранью кость. А вот у Ноздрева «обед, как видно, не составлял главного в жизни; … кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось». В мадеру добавлена царская водка, рябиновка отдает «сивушищей во всей своей силе». А из особой бутылки («бурганьон и шампаньон вместе») Ноздрев себе почему-то «немного прибавлял». У Плюшкина же Чичикову предложен будет сухарик от куличика и ликерчик из «графинчика, который был весь в пыли, как в фуфайке».
Возвращаясь к речевой характеристике героев, обратим внимание, как пустота Манилова раскрывается в его витиеватых фразах. Дубинноголовость Коробочки не позволяет ей сразу сообразить суть сделки. «Нешто хочешь ты их откапывать из земли?» В речи Ноздрева постоянно слышны слова подлец, каналья, фетюк. Через две минуты он уже говорит Чичикову «ты». Собакевич вначале крут, но, сам опытнейший мошенник (бабу-то Чичикову вписал!), резко меняется, как только разговор касается сделки. Он становится даже грациозен, красноречив, его, «как видно, пронесло; полились такие потоки речей, что только нужно было слушать». Что касается Плюшкина, ну чего стоит только фраза: «Народ-то больно прожорлив, от праздности завел привычку трескать …» В разговорах с помещиками раскрывается и Чичиков. Он просто растворяется в своем собеседнике. То весь просто растекается, как Манилов, то отчаянно торгуется с Собакевичем. Не церемонится с Коробочкой – доведенный почти до отчаяния ее тупостью, хватил об пол стулом и посулил ей черта на ночь. Он артистичен, прекрасный психолог, умен, обаятелен. Его бы, как говорится, атомную энергию да в мирных бы целях! Ан нет. Сам Гоголь называет его « подлец -приобретатель».
Говорить о способах изображения характеров и действительности у Гоголя можно до бесконечности. Вот уж действительно самый необычный наш писатель!
Завершая свое довольно поверхностное исследование, вновь обращусь к мыслям В. Набокова: «Трудно сказать, что меня больше всего восхищает в этом знаменитом взрыве красноречия, который завершает первую часть, – волшебство ли его поэзии или волшебство совсем другого рода, ибо перед Гоголем стояла двойная задача: позволить Чичикову избегнуть справедливой кары при помощи бегства и в то же время отвлечь внимание читателя от куда более неприятного вывода – никакая кара в пределах человеческого закона не может настигнуть посланника сатаны, спешащего домой, в ад …»
Литература, использованная в работе:
В. Набоков «Лекции по русской литературе». Перевод с английского. М., «Независимая газета», 1996 год
Н.В. Гоголь «Петербургские повести». «Советская Россия», М., 1978 г.
Н.В. Гоголь «Мертвые души». «Советская Россия», М., 1978 г.
Одним из методов изображения окружающей действительности средствами графики является так называемый реалистический метод. В его основе лежит положение о правильном видении и понимании художником реальной действительности. Реалистический метод помогает освоить верные правила и способы изображения средствами графики, так как не имея в своем арсенале определенных умений и навыков, художнику очень сложно передать весь замысел в художественном образе. Изображение, выполненное с помощью реалистического метода является понятным и в то же время образным для зрителя. Без образности трудно определить идейный замысел художественного произведения и, в целом, то, что на нем изображено. К реалистическим методам изображения окружающей действительности относятся такие методы, как длительный анализ натуры (метод длительного рисунка) и метод коротких зарисовок (метод наброска). Рассмотрим каждый подробнее .
Метод длительного анализа натуры предполагает глубокое и серьезное изучение законов изображения формы в пространстве (т.е. на плоскости). В его основе лежит структурная закономерность форм природы, правила и приемы изображения на плоскости по законам перспективы, а также теоретические знания по оптике и анатомии. Все это помогает художнику видеть за внешними признаками объекта его скрытую структуру и характерные особенности, а также законы строения формы. Он сознательно смотрит на природу, анализирует и изображает ее в соответствии с ее же законами строения.
Реалистические методы требуют, чтобы форма объекта или предмета изображалась правильно и выразительно, изображаемое восхищало и захватывало зрителя, а при непосредственном детальном рассмотрении убеждало его в том, что все изображено правильно и точно. Стоит лишь взглянуть на произведения великих художников и сравнив их с посредственными работами, можно заметить, что на первый взгляд они не отличаются более или менее. Однако, при детальном рассмотрении, можно увидеть, что на посредственной картине изображение формы выглядит недостаточно убедительно, допущены нарушения в пропорциях, явлениях перспективы, в искажениях анатомических пропорций человеческого тела. При внимательном рассмотрении произведений великих мастеров, наоборот, начинают восхищать своей восхитительной убедительностью все законы построения изображения, начиная от формы предметов, и заканчивая анатомией и законами светотени. Чем больше рассматриваешь произведение гениального художника, тем больше начинаешь восхищаться знанием и мастерством великого художника.
Метод реалистического искусства, метод реалистического отображения действительности закладывается в период академического рисования с натуры. Вначале ученик точно срисовывает все, что видит в натуре, затем начинает сознательно отбрасывать мелкие, несущественные детали, сосредоточивая внимание на главном и, наконец, создает художественный образ натуры. Говоря о методе реалистического отображения действительности, Гёте писал: «Я никогда не созерцал природы с поэтической целью. Я начал с того, что рисовал ее, потом я ее научно изучал таким образом, чтобы точно и ясно понимать естественные явления. Так я мало-помалу выучил природу наизусть, во всех ее мельчайших подробностях, и когда мне этот материал был нужен как поэту, он весь был в моем распоряжении и мне незачем было погрешать против правды» .
Чтобы убедительно и правдиво изобразить природу в своем произведении, художнику необходимо внимательно и тщательно ее изучить, отметить, выделить ее наиболее характерные особенности, а в период работы над картиной не раз проверить, достаточно ли убедительно и верно удалось все намеченное передать в изображении. К художественному образу в реалистическом искусстве художник подходит путем сравнения своего изображения с натурой, путем проверки и уточнения строения формы, положения данного предмета в пространстве, освещения и т. д. Конечно, одно рисование с натуры еще не дает возможности художнику полностью решить творческий замысел композиции. Здесь нужна и большая творческая работа, и более глубокое, всестороннее изучение метода творческой работы. И все же рисунок с натуры в творческой работе художника занимает главенствующую роль, а иногда влияет и на дальнейшее решение всей композиции. Так, например, поиски композиционного решения картины «Грачи прилетели» Саврасова показывают, как натурные этюды постепенно изменяли первоначальный композиционный замысел художника. Вначале художник дает композиционное решение картины так, как это им было впервые увидено в натуре. Новый этюд с натуры (с другой точки зрения) подсказывает художнику иное решение композиции. Теперь в центре внимания оказываются стволы берез, ради которых художник удлиняет по вертикали формат картины, немного приподнимает линию горизонта. Талая вода по-прежнему на первом плане, строго посередине располагается церковь. Однако дальнейшие наблюдения и натурные зарисовки в корне изменяют первоначальный замысел художника. Линия горизонта проходит по центру картины, талая вода отодвигается в нижний правый угол, вправо отодвигаются и березы. Однако новый набросок с натуры еще не вполне удовлетворяет художника, он продолжает искать более эмоциональное решение композиции, которое в конце концов и находит. Так, благодаря натурным зарисовкам художник каждый раз находил все новую, более интересную точку зрения, более выразительное и интересное решение композиции. И мы знаем, что только внимательное изучение природы, прекрасное владение рисунком позволило художнику создать столь замечательный шедевр, от которого все приходят в восторг, как от живой природы. Метод рисования с натуры - это процесс познания реальной действительности. Метод научного знания в рисовании сводится к тому, что обучающийся рисунку получает конкретные знания о закономерности строения формы природы .
Второй метод изображения окружающей действительности - метод наброска передает общее впечатление от натуры, наиболее главное и существенное без проработки деталей: характерные пропорции, движение, индивидуальные особенности. Набросками называют быстрые, лаконичные, небольшого размера зарисовки. Чтобы творить, художник должен знать жизнь, научиться самостоятельному мышлению, анализу, уметь наблюдать, накопить пластические мотивы. Все это приобретается только в результате постоянного выполнения набросков .
Особенно необходима художнику наблюдательность. Это основное качество мастера изобразительного искусства, характерная черта каждого художника. Наблюдательность дает возможность заметить в жизни интересные моменты, важные явления, процессы, которые являются содержанием и основой художественного произведения. Без наблюдательности художник не в состоянии создать выразительный художественный образ, самостоятельно составить композицию или просто придумать тот или иной сюжет. Без наблюдательности невозможно самостоятельно находить изобразительный мотив в окружающей действительности. Главное значение выполнение наброска приобретает в воспитании творческого отношения к процессу изображения, способности находить методы и средства достижения выразительности и образности. Материал зарисовок служит отправным материалом для создания графических и живописных композиций.
Порядок выполнения любого наброска подчиняется общим обязательным принципам процесса любого изображения (длительного или кратковременного): от общего к частностям, от больших, главных масс к более мелким, второстепенным, сохраняя впечатление целостности. Вначале следует решить его композицию, расположение одного или нескольких рисунков на листе, с учетом «звучания» каждого наброска и листа в целом. Набросок отличается от рисунка большой суммарностью, лаконичностью восприятия. Художник не столько анализирует объект рисования, сколько создает графическое выражение предмета на основании уже имеющегося у него знания о нем, проверяя свои представления в непосредственном наблюдении. Это важно в образном рисовании. Пропорции, движение и характер - вот те свойства натуры, которые передаются в наброске. Если все эти условия соблюдены, то набросок может иметь и самостоятельную художественную ценность.
III. Музыка в произведениях.
II. Язык произведений.
Для произведений Эсхила был характерен возвышенно-мифологический, героический стиль, полный метафор из сферы войны и вооружения. Не случайно сам Эсхил называл свои трагедии “объедками со стола Гомера”. Другим источником его поэтического стиля было восточное искусство. Это и изобличает Еврипид:
Скамандры все, и крепости, и на щитах звенящих
Орлы-грифоны, медь и блеск речей головоногих, -
Понять их – величайший труд.
Действительно, язык произведений Эсхила – возвышенный, торжественный, не всегда понятный. Язык же Еврипида – простой и понятный. Его герои не “мямлят и вздора не городят”. Выходя, он всегда в первую очередь говорит о своем происхождении. Однако, судя по одной из фраз Диониса, сказанной в первой части, и у Еврипида язык не слишком хороший. Для его произведений характерна натуралистическая сниженность (“эфир –квартира Зевса”) и манерность (“лапа времени”).
Особое значение имеют прологи произведения. Так, у Эсхила герой говорит фразу, в которой два синонима означают одно и то же, что, по мнению Еврипида, является речевой избыточностью:
Притек и возвратился – в чем тут разница?
“Услышать, внять – тут тождество бесспорное”. Еврипид гордится тем, что в его прологах нет лишних слов. Он замечает, что Эсхил склонен к повторению одних и тех же устойчивых оборотов (“Почто не спешишь на подмогу усталым?”)
Эсхил замечает, правда, что прологи Еврипида построены одинаковыми способами, поэтому все их можно продолжить строчкой “потерял бутылочку”. Конечно, это со стороны Аристофана преувеличение, не все трагедии строятся по шаблону, а только те, которые выбрал он для своего произведения. Но многие действительно похожи по своему построению:
Бог Дионис, который, тирс в руке подъяв
И шкурою покрывшись, в блеске факелов
У Дельфов пляшет… потерял бутылочку.
Не может смертный быть во всем удачливым:
Один, достойный, погибает в бедности,
Другой, негодный… потерял бутылочку .
Это отрывки из несохраненных трагедий “Ипсипила” и “Сфенебея”.
О том, какая музыка сопровождала трагедии авторов, мы сказать не можем. Но Эсхил в комедии пародирует с помощью бубна изысканную манерность в музыкальной композиции хоровых песен Еврипида. Еврипид ввел в постановку монодии, одноголосные арии, по примеру дифирамбической музыки
Авторам, творившим в разные эпохи, присуще и разное восприятие мира. Эсхил писал в скором времени после победы греков в Марафонской битве. Его произведения прославляют мифических царей, великие деяния людей, отважных героев. Этого ему не может просить Еврипид, который утверждает, что в своих трагедиях Эсхил вывел людей кичливых, надменных пустозвонов. А Еврипид заговорил на простые темы, о привычном, более близком жизни. Его героем стал умник Ферамен, который слыл у древних примером изворотливого, но беспринципного политика. Ему даже дали прозвище “Ферамен-вертушка”. Еврипид считает заслугой то, что ввел в поэзию здравый разум. Но Эсхил считает, что произведения Эсхила оказали дурное влияние на афинян. Он утверждает в комедии Аристофана, что Еврипид сделал разумных, честных, правдивых людей негодяями. Люди, читавшие его произведения, в свое время были героями, молодцами, не плели дрязг, побеждали в войнах. Его произведения “Семеро против Фив” и “Персы” были полны духа войны и внушали у афинян стремление к победе. На его произведениях был воспитан знаменитый полководец Ламах, погибший в дни Сицилийской экспедиции. Что касается Еврипида, то он вывел, по мнению Эсхила, на сцену “потаскушку” Федру (в трагедии “Ипполит”). Образ влюбленной женщины совершенно чужд героическому творчеству Эсхила. Эсхил видит в изображении влюбленных женщин на сцене падение нравственности в Афинах. Он считает, что они недостойны изображения. Но Еврипид создал настоящую психологическую драму. Он изображает психологию каждого из персонажей. В произведениях Еврипида были часты безбожные изречения, в комедии он даже молится другим, а не Зевсу, богам. В конце этими же изречениями пользуется Дионис, избрав победителем Эсхила.
Комедия Аристофана “Лягушки” дает весьма субъективную характеристику двум величайшим трагикам. Фактически это критика Еврипида, творчеству которого Аристофан противопоставлял Эсхила. Конечно, Аристофан, как человек образованный, понимал, что новое время требует новых идей и средств художественной выразительности, поэтому он не мог не видеть прогрессивности драматургии Еврипида. С другой стороны, интерес Еврипида к внутреннему миру человека, к обуревающим его страстям и трагическому исходу конфликтов, к которому ведет несовместимость противоречивых чувств, так же разрушал цельность нравственных устоев, на которых базировалась афинская демократия, отдававшая предпочтение общественному перед личным, как и философия софистов . Аристофаном в комедии дана очень подробная характеристика их творческих принципов, их поэтического стиля и особенностей постановки.
43. Бытовая драма Менандра "Третейский суд" и его использование в
римской литературе ("Свекровь" Теренция).
Краткий пересказ комедии Менандра “Брюзга” . [До того, как началась история, но имело большое значение. Богатый юноша по имени Харисий в праздник Таврополий изнасиловал неизвестную ему девушку. По сути, он должен был на этой девушке жениться, но все происходило ночью, Харисий ничего не помнил, и они не узнали друг друга. Вскоре он женился на Памфиле, которая и была той обесчещенной, но он и она не помнили. Муж уехал куда-то, а она родила внебрачного ребенка. Что же делать? Муж бросит ее после этого! Она решает подкинуть ребенка. Об этом узнает раб мужа Онисим. Он все рассказывает хозяину. По законам Афин Харисий имел право вернуть Памфилу родителям, ведь его обманули насчет того, что она девушка. Но он не решается сделать это, а просто идет к своему соседу-приятелю Хэрестрату пить и развлекаться]. С этого начинается комедия. Харисий развлекается в гостях с флейтисткой по имени Габротонон, но она сама утверждает, что к ложу он ее не подпускает. Отец Памфилы, Смикрин, ничего не зная о родах, приезжает забрать дочь от неверного зятя, который только тратит приданое и не обращает на нее внимания. Но Памфила – девушка с характером. Она не желает уходить от своего мужа. В это время пастух Дав нашел подкинутого ребенка. При ребенке были богатые подарки и кольцо. Он взял ребенка, но вскоре понял, что не на что ему его кормить. Дары он оставил дома, а ребенка хотел кому-нибудь отдать. Встретил своего друга, угольщика Сириска. Сириск был рабом Хэрестрата и упросил отдать ему ребенка. Тот отдал. Но тут Сириск стал упрашивать его отдать богатые вещи, чтобы если найдутся родители малыша, то смогли его опознать. Тот не хочет. Тогда они просят Смикрина рассудить их. Смикрин, выслушав, в чем дело, оставляет дары и ребенка Сириску. В это время Онисим видит кольцо в руках Сириска. Он заявляет, что это кольцо его хозяина Харисия, и потерял он его на празднике Таврополий. Забирает кольцо, но не решается его показать Харисию, ведь тогда тому придется признать отцовство над неизвестным ребенком. Из дома Хэрестрата выходит гетера Габро тонон и видит Онисима с кольцом. Тот ей все рассаказывает, а она вспоминает, что на Таврополиях, где она была, одну девушку изнасиловали. Она знает ее в лицо, но не знает по имени. Она предлагает вначале испытать Харисия: прикинуться, что этой девушкой на Таврополиях была она, а потом, когда он признается в отцовстве, и матерь отыскать. Так она и делает. Потом она вместе с ребенком идет и встречает Памфилу, в которой узнает мать. Смикрин пытается забрать дочь от зятя, который, оказывается, еще прижил себе ребенка от гетеры, но та отвечает, что не бросит мужа в беде. Харисий подслушивает и, умиленный, понимает, что недостоин своей жены. Тут Габротонон объявляет ему, кто мать ребенка. Наступает всеобщее облегчение. Габротон, как спасительнице, даруют свободу.Краткий пересказ комедии Теренция “Свекровь”. Недавно поженившиеся Памфил и Филумена вынуждены расстаться на некоторое время. Во время их брака Памфил, все еще влюбленный в свою бывшую девушку Вакхиду, не трогает жену. Памфил уезжает по делам на Имброс , а у Филумены раньше времени рождается ребенок. Вернувшийся муж застает роды в доме родителей жены, к которым она вернулась, якобы не поладив со свекровью. Памфил подозревает жену в измене и больше не хочет ее видеть, а сам возвращается к своей старой подружке, гетере Вакхиде. Он никому не выдает тайны супруги и говорит, что сердит на нее, потому что она не уважает свекровь Сострату. Сострата готова ехать в деревню, только бы молодые были счастливы. Отец Памфила Лахет и отец невесты Фидипп также пытаются уладить конфликт. Этого добивается и гетера Вакхида, которой удается установить, что кольцо, которое носит Филумена, было дано ей Памфилом, совершившим насилие над ней до замужества, во время праздника, когда он был пьян. Комедия оканчивается счастливо, ребенок обретает отца, и все герои, не исключая гетеры, оказываются добрыми и благородными.
Менандр – последний поэт, которого родила Аттика. Он родился в Афинах в 342 г. до н.э. и прожил долгую жизнь до 293 г. Он творил в эллинистическую эпоху. Этот драматург стал создателем новоаттической комедии (IV-III вв. до н.э.). По сути, этот жанр можно охарактеризовать как бытовую драму с элементами трагедии и комедии. Менандр поставил более ста таких комедий, но современники его не любили. Он принадлежал к высшей аристократии, был предком Солона. После падения афинской демократии его близкий друг Деметрий Фалерский стал наместником Македонского в Греции.
Менандр создавал пьесы примирительного характера. Комедия больше не выражала общественных проблем, как это было при Аристофане. Автора волновали идеи ухода в частную жизнь, он пропагандировал принципы гуманности – отрицал жестокое обращение с рабами. Это была мягкая, гуманная, интеллигентная позиция. Он отражал то, что происходило в Аттике. Люди больше не интересовались политикой и углубились в частную жизнь. Также Менандр являлся последователем Фалеса, который проводил идею равенства всех граждан в государстве.
Драматургия Менандра – наследница древней комедии и трагедии Еврипида. Его комедии во многом продолжают традиции городской веселой игры на празднике Диониса, так как несмотря на все испытания, подстерегающие героев, конец пьесы всегда счастливый. Постоянные мотивы Менандра – насилие над девушкой, подкидывание детей, узнавание – использовал уже Еврипид. Но у Еврипида эти мотивы связаны с бытом, а у Менандра перенесены в быт.
Бытовые персонажи Менандра, которых он так мастерски обрисовывал в своей комедии, были обусловлены явлениями общественной жизни. Люди устали от войн, распрей и потрясений. Его персонажи тоже без высоких запросов. Их идеал – спокойная семейная жизнь в достатке. В его произведениях не было чисто комического, было смешение комического и трагического. Монолог и диалог у автора представляет собой бытовую речь. Здесь нет архаических выражений. Из комедии постепенно уходит хор. Так, в “Третейском суде” хоровые сцены есть только в конце действий, между актами.
Комедия “Третейский суд” . Она сохранилась примерно на две трети. Дата ее постановки неизвестна, но по мастерству психологических характеристик ученые ставят ее в конец творчества Менандра. Прежде всего эту комедию отличает мастерская обрисовка характеров. Менандр создал целую галерею типов, которые затем активно использовались в мировой литературе. Но что важно, он сумел обогатить типичные образы, сделать их живыми и достоверными. Это такие образы, как:
Старик. Бережливый, ворчливый отец девушки. Жаден. В “Третейском суде” роль эту играет Смикрин , отец Памфилы. Узнав о похождениях зятя, он решает забрать дочь домой, потому что боится, что Харисий истратит все придание на увеселения и гетер.
Гетера. Образованная женщина. Она умела вести беседу, была талантлива, умна, образована, на голову выше обычных домашних гречанок. В “Третейском суде” роль гетеры выполняет Габротонон – флейтистка. Она типичная комедийная гетера, но ее индивидуальными чертами становятся доброта, честность и свободолюбие. Она не только умна, но и хитра. Она знает, как устроить так, чтобы и влюбленные были вместе, и ей дали свободу. Она активно участвует в действии и способствует быстрейшему разрешению конфликта. По отношению к Памфиле она ведет себя благородно. Сначала она хотела воспользоваться подкидышем в своих целях, но потом восстановила семью.
“Третейский суд” считался классическим образцом новой комедии. В центре комедии – необычная история супружеской пары, перед домом которой разыгрывается действие. Происходит это недалеко от Афин.
Важные идеи: Когда ребенка Памфилы подбирает Сириск, он заявляет о правах ребенка на то, что подкинули вместе с ним. Впервые в комедии была выдвинута идея о том, что у брошенного ребенка есть права. Суть комедии в том, что счастье людей зависит от них самих, и судьба человека, не свободная от случайностей, всегда обусловлена его характером. Это говорит и раб Онисим, утверждающий, что все заботы богов о людях сводятся к распределению характеров.
Бытовая комедия, хотя и была реалистической, была совсем искусственной. Греческое общество утрачивало власть над своей судьбой. Оставалось строить воздушные замки, комедия все дальше уходила от действительности.
Выпендреж: Аристофан Византийский сказал: “Менандр и жизнь, кто из вас кому подражал? ”
Последующее использование в римской и европейской литературе . Менандр – родоначальник бытовой драмы, которая затем перешла в римскую литературу. Для его комедий характерно 5 актов, разработанная интрига с различными мотивами: похищение девушки, подкинутый ребенок, потеря памяти. Огромную роль в комедиях Менандра играет случай. Именно случай помогает разрешить конфликт. Такое решение конфликта было характерно для последующей массовой литературы.
Римские комедиографы широко использовали пьесы Менандра, особенно Теренций, который получил от Цезаря прозвище “Полу-Менандр”. Но римские писатели так произвольно относились к источникам, что выяснить своеобразие греческих оригиналов по латинским переделкам совершенно невозможно.
Публий Теренций (190-159 гг. до н.э.) – был вольноотпущенным рабом сенатора Теренция, привезен в Рим из Карфагена. Образование он получил в Риме, где познакомился с новоаттической комедией и стал писать свои пьесы на ее сюжеты. Он проявлял большой интерес к творчеству Менандра (4 его комедии восходят к Менандру). Он не только черпал сюжеты, но и стремился воссоздать тонкие менандровские характеры и гуманную направленность его пьес. Теренций создал комедию подражательную. Он передал не только сюжет, но т характеры и стиль новоаттической драмы. Сюжет его “Свекрови” не слишком отличается от “Третейского суда”. Он стремился лишь придать произведениям Менандра жизненное правдоподобие. Если герои Менандра – идеальные типы, то герои Теренция есть индивидуальности, более близкие к действительности. Так, в “Свекрови” есть сцена между рабом Парменоном и гетерой Филотидой, где она просит рассказать его о расстройстве брака Памфила, так как он бывший возлюбленный ее подруги Вакхиды. Поначалу Парменон отказывается, но она ему говорит: ”Ты же сам хочешь мне об этом рассказать!” А он со вздохом: “Да, тут мой самый большой порок”. Как и произведения Менандра, пьесы Теренция не пользовались большой популярностью.
Если в предшествующий период главным делом для римлян была государственная деятельность, то теперь все большее значение в жизни римлян стали приобретать занятия в часы досуга, литература, философия. Делами культуры занимались в частном порядке, дома, а не на площади, как это было принято в Греции. Творчество Теренция явилось отражением такого кружка образованных нобилей. Традиционная римская мораль подвергается пересмотру, идеалом становится жизнь греков.
В прологе к произведению “Свекровь” Теренций рассказывает, что зрители дважды срывали представление, покидая театр для того, чтобы посмотреть на канатных плясунов или игры гладиаторов. Хотя комедии Теренция и предназначены для немногих, его достижения в обрисовке характеров значительны и не прошли бесследно в истории литературы. Теренций пытался донести до зрителей тонкость менандровских характеров и изящество языка новоаттической комедии. В его пьесах нет грубых острот, площадных выражений, буффонады. Его пьесы принадлежат к жанру “трогательных драм”, “слезной комедии”. В отличие от Менандра, в пьесе больше философских моментов.
Сюжеты Теренция почерпнуты из новоаттической комедии. В его пьесах героями также выступают влюбленные юноши, гетеры, свободные девушки, строгие отцы, услужливые рабы, сводники. Но, как и Менандр, он стремится обогатить типичные образы индивидуальными чертами. Одним из центральных персонажей его произведений является юноша, находящийся во власти своих пылких чувств, выбирающий для себя линию поведения и размышляющий над тем, по какой дороге он должен идти. Проблема воспитания оказывается для поэта одной из главных.
Интересно, что свекровь в комедии вовсе не злая. А добрая и во всем стремится помирить молодых супругов.
Миша
44. Эллинистический эпос Аполлония Родосского "Аргонавтика".
Краткий пересказ:
Поэма начинается перечнем героев, которых Ясон собирает со всей греции для похода за Золотым Руном - шкурой золотого барана, на котором когда-то давно бежал из Греции царевич Фрикс (бежал он от народа, возбужденного на убийство мачехой Фрикса). Героев собрали, Арг построил корабль в 50 весел, сели и поплыли по Эгейскому морю. Попали на остров Лемнос, где живет племя типа амазонок. Некоторое время пожили там, потом прошли в Мраморное море и сделали там первую стоянку. Друг Геракла Гилас пошел в прибрежный лес, нагнулся к ручью и был утащен в воду нимфами. Геракл побежал его спасать. Остальные думали, что делать, тут из моря показалась огромная голова и сказала оставить Геракла и плыть дальше. На второй стоянке в Мраморном море Диоскур Полидевк, сын Зевса и аргонавт, подрался с местным вождем и сыном Посейдона, любившим мочить пришельцев в кулачном бою. Вождь проиграл, племя его побили и поплыли дальше. Третья стоянка тоже была в Мраморном море, и там они спасли от гарпий старого царя-прорицателя Финея, наслав на них (гарпий) неких крылатых Бореад. Финей же объяснил им, как плыть дальше. Дальше же оказалось то, что ныне называется проливом Босфор, а тогда было щелью между двумя блуждающими скалами. По совету Финея они запустили горлицу, и та успела проскочить, лишившись нескольких перьев из хвоста. Значит, и мы пройдем, решили аргонавты, сунулись туда и не без помощи Афины прошли, оставив в щели несколько досок от кормы. Скалы же замерли и стали берегами пролива Босфор. В Черном море они встречают разные земли (племена амазонок, резиденции Аполлона и Артемиды, гнезда медных птиц etc). В Колхиде они просят о помощи Афродиту, и та говорит Эроту влюбить дочь местного царя Медею в Ясона. Ясон выполняет невыполнимые испытания от царя Эета, с помощью Медеи похищает охраняемое драконом Золотое Руно, грузит его (и Медею заодно) на корабль и отплывает. По дороге их настигает сын Эета со своими людьми, они его убивают и плывут к Цирцее (западная часть Средиземного моря), чтобы искупить грех. Потом проплывают почти маршрутом Одиссея (перепрыгнуть через Сциллу и Харибду на морской волне им помогает мать Ахиллеса Фетида, а сирен заглушает своей музыкой аргонавт Орфей), и в Феакии их настигает вторая погоня из Колхиды. Царь феаков решает, что Медею нужно отдать, если она еще не жена Ясона, - и ночью в пещере тайно справляют свадьбу. Под конец буря сажает их на мель в Африке, они берут корабль в руки и 12 дней и ночей идут по пустыне. Потом попадают в оазис и по дохлому змею и разрушенным скалам понимают, что Геракл здесь уже побывал. Наконец приезжают в исходную точку и расходятся по домам. На этом действие поэмы заканчивается.
Современная фотография обладает богатейшими возможностями отражения и познания окружающей нас действительности. Но поначалу фотографию склонны были считать лишь техническим способом фиксации жизненного материала, который охватывается углом зрения объектива съемочного аппарата или, как теперь говорят, "входит в кадр" и воспроизводится на светочувствительном слое.
Такая оценка фотографии основывалась на том, что фотоизображение создается с помощью механического инструмента – фотоаппарата, рисуется оптической системой – объективом, и в дальнейшем проходит химическую обработку с помощью проявителя, закрепителя и других растворов.
Таким образом, в определении возможностей фотографии решающим моментом считали технические средства получения фотоизображения.
Но технические средства существуют не только в области техники. В специфическом виде они есть и в искусстве: художник-живописец, например, создает изображение на холсте кистью, с помощью красок, которые разводятся маслом. Но о чем это говорит? И что это само по себе определяет? Пользуясь одними и теми же приспособлениями, ремесленник напишет вывеску, а художник создаст произведение искусства.
Пользуясь фотографической техникой, фотограф-ремесленник с её помощью копирует действительность. Часто он фиксирует случайные моменты, как правило, получает сухие, невыразительные снимки и, все, передоверяя технике, действительно, подменяет творческий процесс – техническим.
Фотограф-художник не копирует жизнь, а создает художественные картины действительности. Его творчество начинается с поисков темы, яркого сюжета, раскрывающего типические явления современности. Поскольку художник может достичь завершенности своего произведения только в единстве его идейно-тематического содержания и изобразительной формы, фотограф ищет композиционное и световое решение кадра, усиливая художественную выразительность снимка. И только после того, как проделана эта большая творческая работа, вступает в действие фотографическая техника: производится экспозиционный расчет, осуществляется наводка на резкость, устанавливается деление диафрагмы объектива и т.д. Эта техника не является моментом определяющим: два фотографа, работая над одной и той же темой, находясь в одинаковых условиях, если даже они вооружены одинаковой аппаратурой, могут получить совершенно разные по качеству снимки. Все будет зависеть от творческой индивидуальности каждого из этих фотографов и в меньшей степени от того, какие технические средства были использованы, в большей же степени от того, как были использованы эти средства.
Такой взгляд на фотографию открыл широкие пути для её всестороннего развития и совершенствования.
Советская фотография – наследница лучшего, что было в русской и зарубежной фотографии конца прошлого и начала нынешнего века. Русская фотография развивалась самостоятельным путем, и можно смело сказать, что русские фотографы одними из первых встали на путь реализма, открыли фотографию как новый своеобразный вид изобразительного искусства и показали её художественно-изобразительные возможности.
Знаменитый русский фотограф С. Л. Левицкий (1819-1898) не раз получал медали на русских и международных фотографических выставках за художественное достоинство своих портретных и пейзажных снимков. Широко известны групповой портрет Гончарова, Тургенева, Л. Н.Толстого, Григоровича, Островского и портреты других выдающихся деятелей русской литературы и искусства работы С. Л. Левицкого.
Выдающиеся мастера фотографии А. О. Карелин (1837-1906), М. П. Дмитриев (1853-1938), С. А. Лобовиков (1870-1941) и многие другие высоко подняли искусство русской фотографии, раскрыли её возможности, нашли и разработали её изобразительные средства.
С. Л. Левицкий проводит свои опыты по применению электрического освещения для съемки портретов и добивается интересных световых рисунков и большой мягкости светотени. Он изучает также возможности использования электрического и солнечного света одновременно, в их разнообразных сочетаниях.
А. О. Карелин ищет выразительные эффекты освещения и вводит в композицию своих групповых портретов реальные источники света в виде окон, прямой солнечный свет и пр. Светотень становится активным элементом его снимков, а распределение светотени в кадре он подчиняет воспроизводимым реальным эффектам. Карелин работает также над совершенствованием фотографической оптики и использует насадочные линзы и другие оптические приспособления в художественных целях. Тонкий художник, А. О. Карелин добивается исключительно интересных композиционных построений своих снимков и, в частности, разрабатывает новые для того времени принципы глубинных, многоплановых композиций в фотографии.
М. П. Дмитриев, который по праву считается основоположником публицистического фоторепортажа в России, раскрывает силу документальности фотографического изображения. Проникновенные и высокохудожественные жанровые снимки С. А. Лобовикова насыщены большой социальной правдой, полны сочувствия к тяжелым судьбам простых людей в царской России.
Связанные с прогрессивной общественностью, с творчеством художников-передвижников, русские фотографы-художники не только дали галерею портретов известных писателей, артистов и художников, но и в ряде интересных фотографических снимков сумели отобразить жизнь русского народа. Лучшие работы мастеров русской фотографии, например "Милостыня" А. О. Карелина (фото 1), "Домовница" С. А. Лобовикова (фото 2) и многие другие, вошли в художественный фонд русской и советской фотографии.
Фото 1. А. Карелин. Милостыня
Фото 2. С. Лобовиков. Домовница
Уже в те времена стало очевидным, что фотография может быть искусством, с её помощью могут быть созданы подлинные художественные произведения. "Фотография непрерывно делает все новые и новые успехи, – писалось в журнале "Художественные новости" в 1884 году. – Этот, в сущности, технический способ воспроизведения и передачи изображений возведен теперь на степень особой отрасли искусства. Иные из современных фотографических снимков не лишены истинной эстетической красоты, сохраняют гармонию тонов и вообще отличаются большими, чисто художественными достоинствами".
Позднее К. А. Тимирязев, широко использовавший фотографию в своей научной деятельности, любивший её и отлично знавший её силу и возможности, в одной из своих публичных лекций, прочитанной 18 апреля 1897 года, выдвигает блестящую аргументацию в защиту фотографии как реалистического искусства. "Как в картине за художником-техником виднеется художник в тесном смысле, художник-творец, так из-за безличной техники фотографа должен выступать человек; в ней должно видеть не одну природу, но и любующегося ею человека. Фотография, освобождая его от техники, от всего того, что художнику дается школой, годами упорного труда, не освобождает его от этого, по преимуществу, человеческого элемента искусства.
Конечно, если фотограф будет щелкать направо и налево своим кодаком, снимая походя "интересные места", то в результате получится лишь утомительно пестрый инвентарь живых и неодушевленных предметов... Так ли относится к своей задаче истинный художник?
Встав на путь искусства, фотография выработала свои специфические изобразительные формы, свою методику работы над темой и сюжетом, и теперь полноценный фотографический снимок показывает типические явления и события окружающей нас жизни обобщенно, правдиво, выразительно, художественно-впечатляюще. Такой совершенный снимок отвечает всем требованиям, предъявляемым к художественной картине, к искусству.
Классическое наследие искусства фотографии дает прекрасные примеры подлинно художественного использования возможностей фотографии. Но деятели советской фотографии не ограничиваются изучением совершенных произведений только самой фотографии, её лучших образцов, освоением творчества русских и советских фотомастеров и прогрессивных деятелей фотографии зарубежных стран; они внимательно знакомятся с особенностями и закономерностями других изобразительных искусств, и в первую очередь живописи.
Композиция, эффекты освещения и колорит в произведениях живописи дают богатейший материал для фотографов. Речь идет здесь не о копировании, подражании или простом воспроизведении композиций лучших мастеров-живописцев, а о преемственности, понимании русской живописной культуры, восприятии и творческом развитии лучших традиций отечественного и зарубежного искусства. Разумеется, законы живописи не могут быть механически перенесены в фотографию и "живописность" должна быть совершенно по-новому рассмотрена для фотографических композиций.
Изобразительная культура живописи, её богатейший опыт в колористическом решении красочных полотен помогают развитию и совершенствованию черно-белой и цветной фотографии.
Социалистический реализм, знаменующий собой высший этап развития советского искусства, является творческим методом каждого художника, в том числе и фотографа, когда он средствами фотографии создает художественный снимок.
Социалистический реализм означает правдивое, исторически-конкретное изображение действительности в её революционном развитии с целью коммунистического воспитания масс. Это – синтез всего лучшего, передового, прогрессивного, что было накоплено в процессе развития реалистического искусства.
Социалистический реализм развивался в решительной борьбе с формализмом, натурализмом и другими реакционными течениями в искусстве.
Формализм отрывает искусство от общественной жизни и форму художественного произведения от его содержания, считая форму единственно важным элементом в искусстве. Вычеркнув главное, ради чего существует произведение искусства, – содержание, формалисты принесли в фотографию неоправданные ракурсы, произвольные световые построения, надуманные композиционные приемы, трюкачество. И чем необычнее выглядел снимок, тем "художественнее" казался он формалистам. На деле же такие фотографические снимки приводили к прямому искажению действительности, часто являлись ребусами, загадками, ничем не обогащали зрителя, не развивали его представлений о жизни, его художественного вкуса.
В портретной фотографии формалисты отказывались от необходимости получения сходства изображения с оригиналом и здесь прибегали к использованию необычных ракурсов, искажающих пластические формы лица, к надуманным эффектам освещения, поражающим зрителя своей парадоксальностью, к композиционным построениям, основанным на показе в кадре лишь части лица человека и пр. Так прекрасное в искусстве постепенно вытеснялось уродливым и безобразным.
Примерами подобных формалистических изображений могут служит фото 3, где утерян всякий здравый смысл; фото 4, где найдена предельно заумная изобразительная форма для разработки темы "Дождливый день", вся характеристика которого сведена к показу странной формы капель воды, которые не сразу узнает зритель.
Фото 3. Пример формалистической фотографии
Фото 4. Пример формалистической фотографии
И не случайно, что в конечном итоге формалисты приходили к полным абстракциям, в которых фотографическое изображение реальных предметов подменялось непонятными комбинациями тональных пятен и линий (фото 5).
Фото 5. Пример формалистической фотографии
Приведенные выше снимки ясно показывают, что отказ от содержания и увлечение так называемой "чистой формой", разрыв диалектической связи формы и содержания в произведении искусства неизбежно приводят формалистов к разрушению самой формы.
Становится совершенно ясным одно из основных положений марксистско-ленинской эстетики, её учения о форме и содержании в художественном произведении: бессодержательной формы не существует, художественная форма может существовать лишь как носитель определенного содержания, определенной идеи; иначе говоря, содержание есть необходимое условие существования самой художественной формы в произведении искусства.
Другим ложным направлением в искусстве фотографии явился натурализм.
Чаще всего определяющим признаком натурализма считают обилие и выписанность деталей, то есть передачу мельчайших подробностей изображаемого объекта и чисто протокольное копирование действительности без какого-либо отбора материала, без деления элементов изображения на главные и второстепенные. Однако это лишь внешние проявления натурализма, суть же его состоит в стремлении поставить в центр внимания искусства мелкое, частное, незначительное, что ведет к попыткам навязать этому мелкому и незначительному несвойственную ему значимость.
Натурализм считает, что искусство не должно ни пропагандировать, ни осуждать явлений действительности, ни отбирать, ни осмысливать их в своих произведениях, а призвано только констатировать, то есть слепо фиксировать то, что попадает в поле зрения художника. Натурализму, следовательно, свойственно пассивное отношение к действительности, игнорирование типических явлений жизни.
Натурализм, как и формализм, чужд и враждебен советскому фотоискусству, так как он принижает действительность, дает о ней лишь одностороннее представление и тем часто приводит к её искажению.
Формализм и натурализм выступают против идейного содержания искусства, но формализм ведет эту борьбу открыто, а натурализм часто пытается выступать под видом реализма, маскируясь тем, что он якобы стремится к достижению "полного сходства" объекта, изображенного на полотне или фотоснимке, с реальным объектом. Однако точное копирование, слепое следование натуре не является предпосылкой для создания художественного произведения, так как при таком подходе к задачам искусства оно становится бескрылым, теряет силу обобщения, уходит от осмысливания действительности.
В чем же состоит различие между натурализмом и реализмом, который также не отрицает необходимости детализации изображения, индивидуализации образа?
В произведении реалистического искусства деталь используется лишь для конкретизации, разработки и уточнения общего. Предполагается, следовательно, что для полного и всестороннего выражения идеи художник прибегает к детальному показу происходящего, конкретных людей, конкретной обстановки с единственной целью их выразительного изображения средствами искусства.
Основоположники марксизма учат, что только понимание социального смысла событий может помочь художнику изобразить действительность в её наиболее существенных, важных проявлениях, но они решительно боролись против такой индивидуализации образа, "...которая сводится к мелочному умничанию и составляет существенный признак выдыхающейся литературы эпигонов".
Реалистическому направлению советской фотографии чужды натуралистические тенденции. Основной его принцип – показ главных, ведущих, типических черт действительности.
Однако натуралистичность в фотографии проявляется иногда не как сознательная творческая установка, а как следствие слабого владения мастерством: незнания основ построения фотографической картины, принципов отбора материала, композиции кадра, примитивного использования освещения.
Неумение отобрать существенные черты действительности, найти яркий и выразительный эпизод, раскрывающий существо происходящего, правильно расставить акценты, четко построить снимок, выразительно осветить объект съемки, использовать линейную и тональную перспективу для раскрытия темы часто приводит к тому, что фотограф лишь механически копирует действительность и фиксирует в фотоснимке все, что попадает в поле зрения объектива.
Непродуманная точка съемки, невыразительные условия освещения, произвольный обрез кадра делают такой снимок во многом случайным, а в связи с этим и малоубедительным.
Сказанное подтверждается фото 6 и 7. Оба они посвящены одной и той же теме и имеют общее название "Ручей", но в первом из них тема решена изобразительно плохо, а во втором изобразительные средства и выразительные возможности фотографии использованы правильно.
Фото 6. Ручей (пример натуралистической фотографии)
Фото 7. Н. Даньшин (ВГИК). Ручей
В первом случае автор не отобрал материала для своей будущей композиции, а с безразличием зафиксировал все, что попало в поле зрения объектива: главное здесь не выделено, второстепенный материал загружает кадр, и снимок с одинаковой натуралистичностью воспроизводит необходимое и случайное. Кадр загроможден множеством ненужных деталей, рассеянный свет равномерно освещает весь объект съемки. В результате снимок получился пестрым и вместе с тем унылым и неинтересным. Отсюда видно, что механическое копирование действительности, натуралистическая фиксация объекта съемки далеки от подлинного искусства.
Второй снимок свидетельствует о творческом отношении автора к решению заданной темы. Правильно выбранная точка съемки и высокий горизонт в кадре позволяют видеть извилистое русло ручья, линия которого удачно вписана в рамку кадра. Правильно определена и крупность плана. Удачно выбраны условия освещения: контровой свет выразительно отрабатывает фактуру водной поверхности, солнце закрыто полупрозрачным слоем облаков, и потому блики на воде мягки, гармонично сочетаются с общей несколько приглушенной тональностью снимка. При композиционном решении кадра автор совместил его смысловой и зрительный центры: главное – ручей – занимает центральную часть снимка, сюда же приходится и световой акцент.
Благодаря такому построению кадра внимание зрителя сразу же привлекается к главному объекту изображения, а второстепенные элементы пейзажа хотя и участвуют в общем решении темы, но занимают при этом соответствующее им место.
Таким образом, от изобразительного решения снимка зависят и его выразительность, и доходчивость, и степень убедительности.
Происхождение искусства.
Самые древние из знакомых нам художественных произведений относятся к эпохе позднего палеолита(двадцать тысяч лет назад до нашей эры). Устремление осознать свое место в окружающем мире чтиается в тех образах, что донесли до нас гравированные и живописные изображения на камне. Находились эти камни в основном в Бурделе, Эль Парналло, Истюрице. Также широко известны палеолитическая живопись и петроглифы (изображения, выбитые, выцарапанные или высеченные на камне) пещер Ласко, Альтамиры, Нио, наскальное искусство Северной Африки и Сахары. До того как в 1879 году дворянин Марселино де Саутуолла открыл росписи в испанской пещере Альтамира среди этнографов, археологов существовало мнение, будто первобытный человек был совсем лишен духовности, занимался только поиском пищи. Отдельные ученые до сегодняшнего дня довольно упрощенно подходят к оценке образов первобытного художественного творчества. Однако уже в начале века, в Англии, исследователь первобытного искусства Анри Брейль заговорил о истинной "цивилизации каменного века". Он смог проследить эволюцию первобытного искусства от самых простых спиралей и отпечатков рук на глине через гравированные изображения животных на костях, камне и роге к многоцветным росписям в пещерах на огромных пространствах Европы и Азии. Анри Брейль - приверженец магической теории, согласно которой все фрески, статуэтки и гравировку следует воспринимать как предметы культа, напрямую объединяя их с необходимостью завлекать животных в охотничьи угодья.
Около 4 тыс. лет назад в эволюционном развитии человека произошло еще одно переломное событие - открытие людьми металлов, начало их обработки. Медь стала первым металлом, использующимся человеком для изготовления орудий труда, так как его легче было добывать. Позже человек стал добывать и извлекать из руды другие металлы, среди которых были олово и свинец. Сплавляя медь с оловом, человек создал первый не существующий в природе металл - бронзу. Кельтские культуры, главенствовавшие в Европе до римского завоевания, широко применяли бронзу и другие металлы, создавая с их помощью свои декоративные традиции.
Возникновение искусства напрямую связано с развитием общества и условиями жизни человека. Развивалось общество, развивалась культура, зарождались всё новые и новые виды искусства, неразрывно связанные с образом жизни человека.
Способы отражения действительности в искусстве.
Искусство само по себе является способом отражения действительности. Существует два основных способа отражения действительности в искусстве - реалистический и условный. В искусстве эти способы отображения действительности присутствуют всегда. Могут существовать либо параллельно, либо один из них будет считаться ведущим. Реалистическое искусство не просто обыкновенный слепок с действительности. Художественные образы реалистического способа представляют жизнь будто в концентрированном виде, фокусируя значительные для данной культурной эпохи персонажи, события, чувства, идеи, проблемы. Условное искусство дает больше возможностей для расширения и интерпретации содержания художественных образов. Такое искусство может быть символическим.
В европейской культуре искусство средневековья было в большей степени условным, символичным: живописные и скульптурные образы, далекие от правдоподобия, служили религиозным идеям, торжеством духа над телесностью. Благодаря этому скульптуры готических соборов так условны, фигуры обычно спрятаны за складками одежды.
Реалистичное искусство хорошо читается в наскальной живописи первобытного человека, оно как бы передает реальность современного мира, в котором существует человек. Раскрывает его настоящее, не приукрашивая, и не додумывая.
Искусство осваивает и выражает действительность в художественно-образной форме, именно это позволяет его выделять от всех остальных видов человеческой деятельности. Художественный образ - это не просто внешнее сходство с действительностью, а проявление творческого отношения к действительности, способ дополнить определенными красками реальную жизнь.