Дегуманизация как проблема современного общества
Н.Н. ВАСНЕВА 1 , С.А. ВАСНЕВ 2
1 Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ»
2 Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации
ДЕГУМАНИЗАЦИЯ КАК ПРОБЛЕМА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
В статье исследуется проблема тенденций роста дегуманизации в современном обществе. Авторы придерживаются мнения, что данная проблема касается мирового сообщества в целом, она просматривается в тех или иных формах в странах с различным экономическим потенциалом, с различным типом политического правления, практически на всех уровнях социальных связей. Создается впечатление, что современному обществу уже не так интересны идеалы гуманизма, толерантности и социальной солидарности. Цель статьи – проследить истоки дегуманизации, ее наиболее очевидные формы проявления. Проблемы дегуманизации в настоящее время достаточно активно обсуждаются отечественным научным сообществом. Ставятся вполне правомерные вопросы: что такое дегуманизация? В чем эта дегуманизация проявляется? В росте насилия со стороны власти? В технологическом рассмотрении человека как средства в политике, в менеджменте и т.д.? И тут же возникают сомнения в том, возможна ли она вообще в принципе, если все ее проявления – это выражение различных мотиваций человека в обществе . Да, современный человек противоречив, имеет чрезвычайные амбиции, но, тем не менее, время ставит эту проблему, которая требует своего объяснения. Отмечается, что дегуманизация представляется как многоаспектный феномен, который проявляет себя в самых различных сферах: экономике, политике, культуре. Термин «дегуманизация» в широком смысле было предложено рассматривать как утрату духовных и нравственных ценностей; отказ от мировоззрения, основанного на справедливости, внимании и уважении к личности, к индивидуальным качествам человека . Можно согласиться, что помимо этого достаточно широкого подхода, дегуманизацию можно рассматривать и как явление, присущее той или иной отдельной сфере, скажем, искусству. Хосе Ортега-и-Гассет поставил проблему дегуманизации искусства еще в первой четверти ХХ века. Дегуманизированное искусство Ортега-и-Гассет рассматривал как те новые направления в искусстве, которые, по его мнению, осуществляет «бегство от человека». Он пишет, что это наблюдается, когда присутствует в художественном выражении избыточная метафора, избыточная стилизованность, отсутствие чувственного выражения, где форма поглощает содержание, что в целом лишает искусство человеческой патетики и всякой «трансценденции» . Действительно, в свое время и Л.Н. Толстой считал, что искусство, не ведущее человека к добру, бесполезно и вредно. Сегодня подобный ответ не является достаточным для объяснения всей гаммы проблем и нюансов современного искусства. Да, есть не только классическая живопись в стиле реализма, но и такие современные направления в живописи, как сюрреализм, кубизм, экспрессионизм, импрессионизм и т.д. И это вовсе не означает, что вся современная живопись дегуманизирована. Никто не может даже подумать о том, что Сальвадор Дали мог призывать к насилию и ко всем прочим порокам человека. Но то, что искусство способно не только выразить глубокую озабоченность человека о смысле своего существования, но и вызвать в нем агрессию и ненависть к личности, то в этом нет никакого сомнения. И именно здесь скрыта противоречивость современной массовой культуры, которая поставлена на индустриально-рыночную основу, где творят не только новые культурные ценности, но и производят товарную продукцию. Элитарное искусство не потому стало недоступно широким массам, что продуцирует высшие отборные культурные ценности для «избранных», а потому, что большинство не готово их потреблять, а чаще не желает утруждать себя этим «высоким» искусством. Хотя и здесь нет однозначных подходов к поиску истинных причин отношения к классике. Не следует забывать, что театры и музеи не пустуют, галереи заполняются, несмотря на глубочайшую психологическую нагруженность современного «обывателя». И все же надо поставить главный вопрос, почему современное общество дает повод ставить вообще проблему потери гуманистических идеалов и ценностей? Известно, что в процессе развития человеческой цивилизации, начиная с глубокой древности, не раз ставились вопросы признания гуманитарных ценностей как высших ценностей в обществе. Первоначально эти попытки выражались через народное творчество, где в преданиях, мифах, сказках, песнях борьба идеалов добра и зла закономерно завершалась победой добрых сил. То есть уже на ранних этапах развития человеческой цивилизации нравственные ценности помогали выживать человеку в достаточно суровых условиях окружающей среды. Начиная с эпохи Возрождения, гуманизм как широкое течение общественной мысли положил начало глубочайшему перевороту в культуре и мировоззрении не только людей того времени, но и обеспечил необходимые предпосылки для формирования и развития системы гуманистических взглядов представителей более поздних периодов. Вопросы, волновавшие представителей раннего гуманизма, касались признания ценности человека как личности, его права на свободу, счастье, проявление и развитие всех его способностей. Принципы равенства, справедливости и человечности были признаны как естественные права человека, как необходимая норма отношений между людьми, между обществом, личностью и государством. Идейный представитель эпохи английской буржуазной революции Джон Локк, разрабатывая идейно-политическую доктрину либерализма, одним из первых выдвинул в качестве приоритетных «естественных прав» человека свободу слова, веры и защиту частной собственности. По убеждению Маркса идеи Локка стали «…классическим выразителем правовых представлений буржуазного общества в противоположность феодальному» . Действительно, период зарождения и развития буржуазных отношений был значительным шагом на пути развития потенциала личности, борьбы за гражданские права и свободы. Именно в период формирования капитализма Гегель стал рассматривать историю как «прогресс духа в сознании свободы», что порождало надежду, что по мере экономического и социального развития общества постепенно будут сниматься проблемы отчуждения, социального принуждения человека во всех своих известных формах, появятся новые условия для его интеллектуального развития. Было приложено немало усилий со стороны политических и экономических элит, чтобы мотивировать человека на реализацию этих высоких целей. Но современное общество, основанное на потребительских ценностях, не только не решило проблемы роста дефицита общественных ресурсов, но и углубило проблемы роста социального нигилизма, антисолидарности, потребительского отношения к человеку, потерю функции ответственности за все, что происходит вокруг. Нормой все более становится агрессивная мотивация в достижении результата любой ценой, что неизбежно приводит к перманентным социальным конфликтам на всех уровнях общественной жизни. Все это свидетельствует о том, что все более и более размываются гуманистические ценности, которые в условиях тотальной коммерциализации становятся элементарным товаром. Помимо всего прочего, имеет место глубочайшее противоречие между проявлениями крайнего индивидуализма и глубокой деперсонализации. Все идет к тому, что вся жизнь современного человека все более помещается в среду принудительной ролевой стандартизации, в состояние лиминальности и стигматизации. Целая армия социологов и психологов трудится над разработкой методик коллективного поведения, корпоративной психологии и этики. Всех призывают работать на цели корпорации и организации. Нельзя даже подумать о том, что наука не должна работать на солидарность, на организацию, на сплочение, на соединение и т.д. Но возникает, в связи с этим, множество вопросов: почему растет состояние одиночества человека в условиях тотальной «организованности», почему много брошенных детей, почему растет число неполных семей, почему так много одиноких стариков? Значит, есть те проблемы, которые не замечаются и не решаются, а значит, о них надо говорить и как можно больше, и как можно чаще. Думается, что важнейшей составляющей дегуманизации является и рост отчуждения в сфере труда. Известно, что проблема отчуждения впервые была поставлена в работах представителей немецкой классической философии. Одной из сторон отчуждения в философии Гегеля было специфическое отношение человека к созданной им реальности в условиях буржуазного правового общества. Фейербах исследовал антропологическую сторону отчуждения, природу которого он видит в психологическом состоянии человека – чувстве зависимости и страха. В противоположность идеалистическому направлению Маркс и Энгельс стали искать основы отчуждения в социально-экономической природе капитализма: в господстве частной собственности, товарно-денежных отношениях, превращении труда в средство существования. Маркс и Энгельс определили следующие концептуальные моменты отчуждения: а) отчуждение самой деятельности человека, который выходит из процесса труда обедненным и опустошенным; б) отчуждение условий труда от самого труда, где рабочему противостоят в отчужденной форме в качестве капитала не только материальные, но и интеллектуальные условия его труда, что особенно очевидно в отчуждении управления производством и в отчуждении науки от рабочего; в) отчуждение результатов труда от наемного рабочего; г) отчужденность работников от норм, предписываемых социальными институтами, а также от самих институтов, которые превращаются в бюрократические системы, построенные по иерархическому принципу; д) отчуждение идеологии от жизни, приводящее к формированию у членов общества такого уровня притязаний и ожиданий, который не соответствует действительным возможностям общества, что нередко становится причиной отклоняющегося поведения . Марксова трактовка отчуждения в сфере труда по-прежнему актуальна и сегодня. В условиях современного производства и управления не только не снято отчуждение работника от результатов своей деятельности, но степень этого отчуждения еще более возросла. Это связано с ростом интеллектуальной и информационной составляющей характера труда, когда работник, скажем, управленческого труда не видит своего конечного продукта, являясь лишь функцией в сетевых или управленческих проектах. Специализация и профессионализация менеджеров породили тип «отчужденного» профессионала-управленца, которого отнесли к группе «офисного планктона», бесстрастно кочующего из компании в компанию в поисках «лучшей доли». Нельзя не отметить укореняющуюся тенденцию превращения инженеров, конструкторов, технологов в безликих офисных работников. Актуальна также в свете отчуждения труда и проблема достижения статусов. Принято считать, что общество представляет все достаточные условия для возможности достижения престижных социальных статусов. Действительно, такая возможность имеет место. Но проблема в том, что добиться желаемого результата удается далеко не всем. И, в этом случае, возникает множество вопросов. Например, почему получение престижного образования еще не гарантирует успешной карьеры? Социальная практика свидетельствует, что большая часть граждан не способна соотносить свои возможности со своими амбициями, чаще ориентируется не на собственный внутренний самоанализ, не на развитие адекватной мотивации, а, скорее, на внешние типологические модели статусного поведения. Таким образом, с точки зрения социологии, налицо типичный случай статусно-ролевого конфликта, источником которого является неадекватное самовосприятие индивидом желаемых престижных социальных статусов. Ради справедливости следует отметить, что данная тенденция объективно обусловлена переходом от индустриального к постиндустриальному обществу, когда большая часть рабочей силы начинает перемещаться в сферу услуг, вызывая социальные структурные изменения, влияя на увеличение мобильности рабочей силы, что было отмечено в свое время Д. Беллом, А. Тоффле-ром, М. Кастельсом, которые подчеркивали, что фундаментальную характеристику труда в новом постиндустриальном обществе будет отличать общение людей с другими людьми в отличие от прежней старой особенности индустриального общества, где человек преимущественно общался с машиной. Этот новый характер труда призван открывать иные возможности для развития личности, повышать роль образования и науки. В этих условиях должна формироваться новая информационная культура общества, которая не должна сводиться лишь к навыкам использования вычислительной техники и телекоммуникационных систем. Она, в первую очередь, нацелена на готовность людей воспринимать новую информацию, овладевать новыми средствами, включая цифровые профессиональные средства общения, овладевать все большим количеством языков, на которых сегодня представлены современные научные, экономические, технические и другие знания. И данная тенденция должна как бы улучшать качество рабочей силы, нагружая ее гуманитарным смыслом. Но на самом деле, пока происходит лишь пугающее количественное увеличение доли бюрократической, но не интеллектуальной элиты. С другой стороны, увеличивается степень информационного неравенства не только между людьми, но и регионами, странами, где возникают разные условия формирования информационной среды. И.И. Колин справедливо подчеркивает, что проблема информационного неравенства является не только глобальной экономической, геополитической и социальной, она также и проблема культурологическая. Использование преимуществ информационных технологий зависит не только от уровня развития экономики той иной страны, но и от уровня образованности и лингвистической культуры общества, ее ориентации на новое, информационное направление вектора развития современной цивилизации. И есть все основания полагать, что проблема информационного неравенства будет обостряться, порождая все новые экономические и гуманитарные противоречия. Отмечается, что формой отношения к труду все более становится отчуждение. Этим страдает большинство политиков, чиновников, литераторов, что проявляется в незащищенности от произвола администрации, от произвола власти, от невозможности повлиять на принимаемые решения, от непонимания тех людей, которые трудятся с тобой в одном коллективе. Наблюдается отстраненность, которая обусловлена трудностями карьерного роста, делового и дружеского общения, неприятием ценностей коллектива . Понятно, что отчужденный труд всегда носит зависимый характер. Эта зависимость – есть принуждение к труду, которое может выступать в нескольких формах: а) экономическое принуждение, проявляющееся в потребности обмена рабочей силы на материальное вознаграждение, идущее на удовлетворение базовых потребностей человека; б) социальное принуждение, когда работник нуждается в социальном статусе; в) моральное принуждение, когда работник нуждается в социальном и моральном одобрении. То есть явно прослеживается зависимость между отчуждением труда и его дегуманизацией. Самой мощной мотивацией в современном потребительском обществе выступает экономическое принуждение, работник вынужден делать выбор (и он его делает) в пользу неинтересного, монотонного, рутинного, травмоопасного, но хорошо оплачиваемого труда. Работники уже мало обращают внимание на опасные, вредные, чрезмерно тяжелые и напряженные условия труда, которые до сих пор превалируют в мировой экономике. По данным Международной организации труда доля травмоопасного, вредного и тяжелого труда имеет тенденцию не к снижению, а увеличению. Хочется еще и еще раз цитировать строки из «Фауста»: «Люди гибнут за металл». Дегуманизация проявляет себя не только в экономической, но и политической сфере. Современную политику отличает нетерпимость, агрессивность, неоправданное повсеместное использование насильственных средств. Следует заметить, что речь не идет о классических функциях политической власти, использующей рациональное насилие как естественное средство решения проблем ради общих целей, о чем писали Н. Макиавелли и М. Вебер. В современной мировой политике это насилие нередко носит чрезмерный, неоправданный характер, порождающий глубокий пессимизм в сознании людей. Примером может служить экспансионизм блоковых государств по отношению к государствам, провозгласивших путь независимого развития (Афганистан, Ирак, Иран). В этих условиях совершенно справедливо стали не только ставится вопросы о девальвации гуманитарных ценностей, но и о перспективах духовности человеческой цивилизации. В частности, актуальна проблема соотношения дегуманизации общества и проблемы нравственного воспитания. Потеря моральных и нравственных ориентиров чревата тем, что новые технологии могут быть использованы не в экономических целях развития, тем более не в гуманитарных целях, а в разрушительных целях ради узконациональных интересов. В этом ракурсе проблемы российского общества просматриваются как достаточно актуальные. Россия пережила многие трагические этапы своей истории. Сегодня удалось преодолеть уже многие проблемы, которые два десятка лет тому назад казались непреодолимыми в ближайшей перспективе. Россия включилась в общий ритм развития экономических и политических структур, прошла в кратчайшие исторические периоды времени сложный период трансформации основных социальных институтов, вступила в период модернизации экономики. В настоящее время одной из проблем, которые могли бы частично снять растущие проблемы дегуманизации, является вопрос качества власти, или как подчеркнул Эдуард Попов, представляющий Фонд имени Питирима Сорокина, в России существует проблема «элиты» против «элит». Свою концепцию Э. Попов строит на том утверждении, что в сегодняшних условиях «варваризации» и дегуманизации политики как никогда актуален возврат к традициям античной классики, когда Платон впервые заявил о том, что «власть есть обязанность лучших». По мнению Э. Попова, нынешняя российская элита соответствует определению элиты с точки зрения функциональности, но не качества. Элите в ее классическом понимании соответствует другой термин, широко применяющийся в теории элит, – «контрэлита». Это те лучшие, которые должны управлять государством. Элита в ее подлинном значении – это положение в обществе, а не чиновничий табель о рангах . Надо отдать должное, что в России понимается и осознается эта проблема как актуальная. Итак, можно сделать следующий вывод: дегуманизация как проблема современного общества достаточно очевидна, что требует определенных усилий, как со стороны научного сообщества, так и со стороны правящих групп для снятия тех основных противоречий, которые могут и в дальнейшем усугублять данную проблему.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Тульчинский Г.Л. Гуманитарность против гуманизма? [Электронный ресурс]. – Режим доступа: htth:/public/x2869.htm. 2. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. М.: ЭКСМО, 2006. 3. Хосе Ортега-и-Гассет . Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. 4. Маркс К.., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. 1. 5. Философский энциклопедический словарь: гл. редакция: Л.Ф.Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. 6. Колин И.И. Информационная глобализация общества и гуманитарная революция. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: /D37Kolin.htm. 7. Попов Эдуард . «Элита» против «элит». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: /index.php?id=250.
«Дегуманизация» современного общества и перспективы духовности
Современное общество - и не только российское, но российское в особенно явной форме - переживает интенсивнейшую трансформацию. Речь идет не только и не столько о производственных и информационных технологиях, динамике форм деловой активности или динамике политических структур на мировом и национальном уровнях. Трансформации подвергаются и отнюдь не внешние, а внутренние и духовные не то что аспекты, а основы социальной жизни - вплоть до морали и религии.
Современный человек находит детали своего облика, знакомые свойства, связи, структуры, но только не себя самого. Движется по направлению к себе, но никогда не достигает себя, проваливаясь в окружающий его предметный мир. Отчаянный поиск самоопределения, свободы и ответственности современного человека, так же как и стремление уйти от этой свободы и ответственности, никак не достигают желаемого результата.
Процессы социальной трансформации, тем более столь масштабной и глубокой весьма драматичны и травматичны. Нередко они воспринимаются как утрата или разрушение основ человеческого бытия, как дегуманизация общества и утрата перспектив духовности. Однако, такая квалификация вызывает ряд вопросов. Означают ли пафосные формулировки типа «проблемы дегуманизации современного общества», что раньше общество было «гуманизировано». Где и когда было такое общество?
И что такое вообще - дегуманизация? Расчеловечивание? Утрата человечности? В чем и где? В цивилизации? В культуре? В философии? В чем эта дегуманизация проявляется? В росте насилия - прежде всего со стороны власти? В технологическом рассмотрении человека как средства в политике, в менеджменте, даже в медицине - как поставщика запасных частей, в искусстве? И тут вопрос спорен. Достаточно хотя бы напомнить достижения в охране окружающей среды, в медицине, степень комфорта жизни и условий труда, достигнутых современной цивилизацией. Да и возможна ли дегуманизация в принципе, если все ее проявления - дело рук человеческих, воплощение его идей, потребностей, чаяний?
Главная проблема не в дегуманизации, а в самом человеке. И наше время, действительно, ставит эту проблему чрезвычайно остро. Сам человек стал проблематичен, нуждается в некоей гомодицее. Что такое человек? К концу ХХ столетия все отчетливее становится ясным, что в его двойственной природе, в единстве тела и сознания, плоти и духа, сущность человеческая связана все-таки именно со вторым.
Основной пафос критики современного общества направлен на обессмысливание бытия, укорененное утилитаризме, экономизме и техницизме, коммерческих, капиталистических и, в конце концов, бюрократических институтах власти, тяготеющих к тому, чтобы лишить жизнь ее смыслового богатства и глубины. Обвинения принимают разнообразные формы: утверждается, что больше нет места героизму, аристократическим добродетелям, высоким целям, утрачена любовь и ощущение глубины жизни.
При желании во всем можно обвинить Декарта, впервые задавшегося проблемой человеческого самосознания. «...Из опустошенного cogito Декарт, подобно пауку, вытягивал мир - современный мир, по сути дела, материальный мир, материалистический мир, мир Просвещения, вероятно, западный, империалистический, протестантский и капиталистический, этноцентрический и фаллоцентрический технологический мир как таковой, а не мир значения и любви, смеха и слез, но мир абстрактного мышления» .
Мы живем в период крайнего индивидуализма и в то же время - глубокой деперсонализации. Индивид стремится действовать в соответствии с собственными представлениями о жизни и своем назначении, делать «свое» дело, но все эти представления и способы жизни испытывают мощнейшие внешние давления и рано или поздно сводятся к стремлению соответствовать неким групповым субкультуральным стандартам, социальным ролям. От человека требуется только одно - отождествить себя с какими-то матрицами, принять такую матрицу как свою идентичность . В противоположность неолиберальным представлениям о «конце истории» наблюдается большое количество различных групп и движений, ожидающих резких и радикальных перемен, несущих человечеству неожиданные метаморфозы. Кто-то ждет этого от космических пришельцев, кто-то от углубленной коллективной подготовки - медитации, инвокации и т.п., кто-то - нового пришествия Христа, нового Аватара или некоей космической Сущности, которые обновят все и вся. Для любого непредвзятого наблюдателя очевидно, что мы живем в эпоху интенсивного перехода человеческого (личностного и социального) существования из одного состояния в другое, в эпоху тотальной лиминальности. Речь идет именно о качественных подвижках, а не количественном наращивании социальной организации и коммуникаций, о качественных изменениях способов жизни, общения, сознания - причем, изменениях весьма неоднозначных. Так же как десятилетняя девочка имеет весьма туманные представления о том, что замужняя жизнь потребует от нее фундаментального изменения сознания и эмоциональных реакций, так и нынешнее человечество имеет весьма туманные представления о своем будущем - не в плане будущего цивилизации, а в плане более фундаментальном, в плане индивидуации.
Гуманиизм-мировоззрение, в центре кот.нах.идея человека как высшей ценности; возникло как философское течение в эпоху Возрождения.Гуманизм утверждает ценность чел.как личности, его право на свободу, счастье, развитие, проявление своих способностей.
Согласно марксистской теории, гуманизм - мировоззрение, признающее высшей ценностью человека, его достоинство, благо, свободное гармоничное развитие. Гуманистические идеи как система взглядов зародились в XIV-XV вв., получив значительное распространение и развитие в эпоху Возрождения и буржуазных революций XVII .
В марксистской теории на первый план выходит пролетарский, социалистический гуманизм, который, как утверждается, представляет собой «качественно новый скачок в развитии гуманизма», результат «критической переработки гуманистических идей прошлого».
Особенность социалистического гуманизма состоит в его партийности, классовом (изначально, пролетарском) характере, выдвижении на первый план интересов трудящихся масс, которые противопоставляются интересам «угнетателей» и - в конечном счёте, «буржуазному псевдогуманизму с антикоммунистическим содержанием».
Отличительные черты марксистского гуманизма:
Утверждение «неразрывности связей личностей с коллективом, обществом», неприемлемости «индивидуализма и эгоизма».
Признание человека труда высшей ценностью жизни, забота о его всестороннем развитии, о создании «счастливой жизни, наполненной глубоким смыслом и радостным творчеством».
Согласно марксистской теории, только построение коммунистического общества способно решить такие великие гуманистические задачи, как освобождение трудящихся от капиталистической эксплуатации, политического гнёта, национального порабощения, уничтожение нужды и безработицы широких народных масс, ликвидацию противоположности между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, искоренение бесправия женщин, избавление народных масс от духовного порабощения.
«Человек-масса» - индивид, сопричастный массе и солидаризирующийся с ней на основе групповой системы ценностей, массового сознания и стереотипного поведения. Сопричастие к этой группе выражается в общности вкусов, мнений, оценок, настроений, потребностей индивидов, составляющих массу. Моменты сопричастия, солидарности, общности для «человека-массы» выше, значимее, чем существующие между индивидами различия. Именно поэтому в массу могут входить люди различных профессий, образовательных цензов, материального достатка, национальной и расовой принадлежности.
Одномерный человек- книга Маркузе:
В современном обществе все люди по сути одинаковы, так как подчиняются одним и тем же желаниям.
Общество называется свободным (имеется в виду либеральное общество), в то время как на самом деле в обществе царит завуалированный неототалитаризм - общество массового потребления создало свои ценности, повлияло на культуру и контролирует каждого индивида.
Потребности современного человека ложны и навязаны ему извне, что делает его рабом собственных потребностей.
Для позитивного изменения общества человек должен совершить «Великий Отказ» - изменить направление своих потребностей от эксплуатации природы в сторону гармонии с ней, обратив свои желания и чувства к высокой духовности.
Гуманистическая психология признает исходный трагизм бытия человека, учит его героизму перед лицом смерти. Интеллектуально гуманизм предполагает в данном случае умудренное спокойствие, ясное, возможно более глубокое понимание феномена смерти, сохранение человеческого в человеке до самого последнего момента жизни. Нравственно гуманизм противопоставляет смерти чувство собственного достоинства человека. Достойная смерть – это победа человечной жизни над разрушительными силами смерти. Гуманисту знакома и горькая эстетика смерти, ее очищающая сила.
Ввиду смерти личность может реально доказать, что есть ценности, которые выше жизни. В этом ценность смерти. Есть мысль, с которой каждый из нас вправе соглашаться или не соглашаться, но которая для некоторых людей несомненна: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».
На мой взгляд, проблема современного общества относительно всего мира в целом, не касаясь неких отдельно взятых локальных цивилизаций, связана с таким понятием как свобода. В целом мне хотелось бы отметить, что культура как таковая способна существовать за счет гармоничного соотношения таких понятий как санкции и свобода. Когда доминируют санкции, грозит настать тоталитарный или авторитарный режим, тормозится развитие общества за счет невозможности развития культуры, отсутствует возможность воплотить определенные идеи, а когда же доминирует чрезмерно свобода, то позволяется развитие негативных проявлений культуры.
В целом появляется хаотичность, общество деградирует, наступает его саморазрушение. Для того чтобы его восстановить, необходимо вернуться к гармоничному соотношению санкций и свободы.
Сейчас так остро стоит проблема дозволения или запрета тех или иных вещей, поскольку в определенных сферах жизнедеятельности общества изначально была установка на гуманность по отношению к тому или иному за счет допущения этого, но вышло совсем наоборот. Возникают вопросы относительно того, с чьих позиций тот или иной аспект оказывается гуманным, однако следует отметить, что в современном мире существует ориентации на свободу выбора, но забывается тот момент, что свобода эта оказывается негативной.
Она пагубно влияет на того, для кого она предназначена. Однако хотелось бы отметить, что здесь не идет речь о политической свободе. Это единственная сфера, которая здесь не затрагивается слишком остро, поскольку понятным является то, что в данном дискурсе эта тема не может рассматриваться с позиций, отличных от демократических, которая предполагает преобладание свободы над санкциями.
С одной стороны, доминирование свободы относительно санкции учитывает тот момент, что человек может проявить себя таким, каким он есть
, без принуждения выбрать тот или иной вариант чего-либо. И это, безусловно, хорошо: он распоряжается полностью собой. Здесь если он выбрал что-то не то, виноват исключительно он сам, однако есть и такой момент: не всегда такое наличие свободы не затрагивает интересы и/или благополучие других лиц.
Это проявляется в самых различных феноменах бытия, а также существует вопрос: как правильно соотнести санкции и свободу, чтобы это действительно было гармонично и позволяло развиваться культуре. Действительно, этот вопрос обойти попросту нельзя. Если рассмотреть, в частности, свободу в контексте средств массовой информации, то становится понятным, что, во-первых, практически невозможно контролировать качество выпускаемой информации, также ее содержание относительно того, нравственно оно или нет, задевает чьи-либо права или нет, но все же следует
отметить, что некоторому контролю ее подвергать следует: ее просматривают также и дети, и если она не соответствует определенным критериям, то искажается их представление о должном порядке вещей, травмируется их психика. Также очень часто мы можем наблюдать различные недопустимые с точки зрения морали выпуски продукции СМИ.
Что же с этим делать? Ответ здесь в целом таков: контроль всего этого невозможно произвести в целом, полностью, и единственная возможность оградить себя от их влияния – не употреблять то, что с точки зрения ее потребителя оказывается аморальным.
Однако есть те сферы жизнедеятельности человека, где оказывается невозможным обойтись без существенного наложения санкций.
Это сфера законодательства, здравоохранения, образования, культуры. Общество можно назвать гуманным только в том случае, если ограничено санкциями то, что вредит и дозволено, понятно, то, что полезно.
Так почему же все-таки оказывается, что на современном этапе развития общества доминирует свобода и это оказывается негативным моментом по отношению к его развитию и функционировании в целом?
Для этого, на мой взгляд, можно обратится к концепции «публичности»-«приватности» Ханны Арендт.
Полагаю, что на современном этапе развития общества доминирует тенденция к установке на приватность. Причем за счет установки на практически полную свободу. Безусловно, существует ряд существенных ограничений и наказаний. Но все же не предусмотрен ряд последствий, которые идут вслед за дозволением тех или иных вещей. Приведем несколько примеров. Если взять такой феномен современного общества как эвтаназия, то, как мы знаем, это дозволенный процесс.
Казалось бы, обреченный пациент имеет свободу выбора. Да и его родственники тоже. Однако мало кто подумал о том, что сам пациент поставлен в такую ситуацию «Убей себя, если ты жалеешь родственников и их деньги на твое лечение!». И вот что получается: рабство! Рабство у собственной свободы.
Да, имеется выбор, но он обставлен так, что принуждает к действию! Или же пример со смертной казнью: «Убивший пусть заплатит своей жизнью за то, что убил кого-то!», но, как оказывается, здесь не только стоит вопрос о жизни подсудимого: а кто подумал о тех, кому придется осуществить смертную казнь? Пусть человек и соглашается идти на такую «работу», но кто подумал о нем, о его чувствах? Ведь так или иначе травмируется его психика, даже тогда, когда нажимаются кнопки каким-то количеством людей и не понять, кто же все-таки убил.
Или же проблема абортов: в тех случаях, когда ребенок подвергается убийству вследствие так называемых личных обстоятельств, а не из-за того, что его невозможно родить по состоянию здоровья: когда убит взрослый человек, убийц сажают в тюрьму, а когда человеку несколько недель, то его даже помогают убить.
И никто не подумает даже, что и у него есть свое право на жизнь, свобода выбора и что он просто еще очень маленький, чтобы себя защитить. И еще масса подобного род примеров. Одним словом, необходимо подвергнуть изменениям некоторые сферы жизнедеятельности общества, для того чтобы та свобода, которая дается, не вредила тем, для кого она предназначена.
Здесь, безусловно, стоит вопрос о том, какая модель общества выступает идеальной, как выглядит идеальное соотношение санкции и свободы.
Безусловно, об этом говорить крайне трудно и выдвинуть идеальный концепт такого общества видится вряд ли возможным: каждое общество развивается все равно индивидуально, имеет свои особенности, но здесь необходимо учитывать, что должны быть соблюдены установки на гуманизм и сохранение жизни человека, помощь нуждающимся и т.п. Если попытаться взять за идеал христианство, то дело в том, что другие общества, в которых доминирует другая религия, не захотят принять максимы данного мировоззрения, поэтому на уровне мирового сообщества, организаций мирового уровня должны соблюдаться некие определенные гуманные принципы, затрагивающие каждое общество и корректирующие их законодательства. Это необходимо, поскольку в ином случае бесконечно будут стоять вопросы о том, как решить очередной конфликт, который уничтожил массы людей. В целом в мире преобладает свобода, но есть общества, в которых существует доминирование санкций.
Но здесь опять-таки проблема преобладания свободы: многие действия, совершающиеся в таких обществах, негуманны, а про них говорят, что это их выбор, их право на тот или иной образ жизни, тогда как многие люди внутри таких систем не согласны с этим и ничего не могут сделать со своим положением.
Юлия Вольская
Качественный парфюм должен стоить и выглядеть привлекательно. Элитная парфюмерия теперь стала доступно не только высшему обществу, но и любому пользователю интернета.
Дегуманизация или обесчеловечивание – это явление в психологии, обозначающее процесс лишения гуманных ценностей субъекта, принадлежащего к человеческому роду. Говоря о дегуманизации, можно выделить два основных течения, о которых поговорим далее.
Различают:
Наиболее часто такой термин применяется при конфликтах: военных, политических, социальных. Известный пример. Во время второй мировой войны политическая верхушка нацисткой Германии определила еврейский народ как корень всех зол, отчего и началось гонение и уничтожение евреев. В этом случае применялись приемы политической пропаганды, во главе которой стоял Йозеф Геббельс.
Известны и другие случаи: гонение и ликвидация Ку-клукс-кланом чернокожих людей. Явление обесчеловечивания наблюдалось и во время священных войн по религиозным признакам: священные походы со стороны христианской религии, и джихад – со стороны исламских народов. Обесчеловечивание в таком случае служила оправданием войн.
Такие примеры имеют общий знаменатель: преследование социальной группы по ее внешним или внутренним признакам. Такое явление, как притеснение общины по определенным атрибутам, – античеловеческое, и изначально противоречит людской природе.
Рассматриваемое явление тесно переплетается с некоторыми традициями и стереотипами. Так, в некоторых культурах за «нелюдей» считают представителей гомосексуализма, которые и поддаются преследованию и лишению статуса нормальных людей. Причина такова: отличие сексуальных предпочтений и взглядов гомосексуалистов от большинства – людей с гетеросексуальной ориентацией.
Обесчеловечивание культуры и общественных ценностей
Процесс дегуманизации культуры и общества наблюдался в государствах, где общественным строем выступал социализм. В современном мире, где царствует гуманизм, всякий человек – личность, имеющая свои права, свободу действий и возможность самовыражения. Философия социализма предполагает равенство людей, где каждый член общества – винтик в системе.
Главный антитезис такого политического строя – забыть и выключить навсегда понятие личности. Коллективный строй, где основная цель – преследование интересов партии, государства или просто большинства, убивает личность в психологическом, социальном и философском плане. Формирование равенства – это одна из главных целей социализма.
Однако равенство – это исключительно понятие философов левых политических течений. Равенства априори не существует в природе. Любой человек рождается индивидуальностью. Уже в утробе матери в плоде закладываются определенные задатки и предрасположенности. Очевидно, что кто-то рождается с мощным умственным или творческим потенциалом, в то время как у другого ребенка такого нет.
Дальнейшее приравнивание один к одному и убивает сущность человека – возможность выбирать свой путь и следовать своей цели. Когда ребенка с сильными математическими навыками отправляют верстать – это и есть данный феномен; когда ребенку с художественными наклонностями или задатками музыканта не дают рисовать и музицировать – это и есть рассматриваемое явление.
Принципы дегуманизации труда
При социалистическом строе наблюдалась не только процесс дегуманизации общества, но и дегуманизация труда. Ясный тому пример – индустриальное производство, в котором человек выполняет функцию звена производства. Ремесленник создает законченную вещь, это – воплощение его личных качеств: мастерства в деле, видения деталей и предмета в целом, вкусовых предпочтений. Рядовой работник же воспринимается лишь как фактор производства, при котором утрачиваются все его психологические черты и проявление личности.
Обесчеловечивание труда, однако, впервые появилась в организации американского инженера, которому удалось разработать систему последовательных трудовых операций. Эта система была алгоритмизирована, где каждый шаг предусматривается инструкцией и твердой дисциплиной.
Сам инженер-создатель, Тейлор, в своих дневниках писал, что всякий работник обязан научиться отказываться от своей индивидуальности. Он должен забыть о предпочтениях в приемах работы. Вся его личность должна перестроится на систему предприятия.
При такой организации труда отрицается всякая индивидуальность. Человек заменяет механизированную машину. В долгосрочной перспективе в психологическом плане это явление развивает апатию, у рабочего появляется негативное отношение к труду, ведь его заставляют работать по плану, в который сам работник ничего не может привнести.
С развитием контор, дегуманизация труда коснулась офисных работников. Те, подобно конвейеру, выполняют бюрократические процедуры и так же вынужденно становятся винтиком в системе.
Дегуманистические тенденции в искусстве
В отличие от социализма, где наблюдается обесчеловечивание общества и труда, обесчеловечивание искусства наблюдается с капиталистическим строем. При рыночной экономике всякое произведение искусства, будь то музыкальная композиция или картина, по мнению Ортега-и-Гассет, неизбежно измельчается в эстетическом и содержательном плане.
Любое новое произведение потворствует вкусам богачей и среднего класса. Таким образом, искусство сводится к единственной формуле. Оно превращается в ремесло, где, к примеру, написание картины, – лишь ремесленный процесс, обусловленный общим принципам эстетики.
Такое явление ведет к обеднению искусства, уровень мастерства представителей богемы падает. По мнению Ортега-и-Гассет, все это имеет дегуманистические тенденции, ведущие к общей гибели искусства.