Прощание славянки картина. Славянский Мир: Константин Васильев. Картины. раннего этапа творчества

Федор Васильев 1850-873 Однажды Васильев заметил: «Если написать картину, состоящую из одного голубого воздуха и гор, без единого облачка, и передать это так, как в природе, то, я уверен, преступный замысел человека, смотрящего на эту картину, будет отложен…» Так неистребимо

Михаил Нестеров 1862-1942 По берегу полноводной реки движется большое шествие. Впереди торжественно выступает русский мальчик с иконой в руках. У него такое одухотворенное лицо. За ним, как завороженная, держась на некотором расстоянии, следует огромная толпа. В центре ее –

Франц Алексеевич Рубо (1856–1928) В преддверии столетней годовщины Бородинской битвы, ставшей переломным моментом Отечественной войны 1812 года, художник-баталист Франц Рубо начал работу над грандиозной панорамой «Бородинская битва». Тогда же был создан и специальный

Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942) Василий Иванович Нестеров, отец живописца, говорил, что признает сына истинным художником только тогда, когда его картины попадут в галерею П. М. Третьякова. И вот Третьяков, увидев «Пустынника», попросил молодого мастера продать

Капитон Алексеевич Зеленцов 1790–1845 Зеленцов начинал как художник-любитель. Он был сыном коллежского асессора. Его отцу принадлежали три завода, которые он купил у уральского заводчика Демидова. Зеленцов служил в Министерстве внутренних дел. Он учился живописи, копируя

Александр Алексеевич Златов 1810–1832 Златов был крепостным человеком помещицы Н. М. Змеевой из Кашинского уезда. В 1826 году Златов стал учеником А. Г. Венецианова, который помог ему получить вольную. Златов жил на квартире у Венецианова в Петербурге вместе с другими

Александр Алексеевич Александров 1811–1878 Александров был мальчиком-подмастерьем у художника-иконописца Н. С. Крылова, который стал учеником А. Г. Венецианова. Александров родился в деревне Лубеньки Кашинского уезда в семье крепостных дворовых помещицы О. Н. Куминовой.

Алексей Александрович Васильев 1811–? Васильев происходил из дворян, учился в университете, как вольноприходящий посещал классы Петербургской Императорской академии художеств, потом стал учеником А. Г. Венецианова. В 1845 году за портрет художника А. Е. Егорова Васильев

Коровин Константин Алексеевич (1861–1939) Портрет Т. С. Любатович С оперной певицей Татьяной Спиридоновной Любатович (1859–1932) Коровин познакомился во время работы над спектаклями Частной оперы С. И. Мамонтова, где она исполняла ведущие партии. Коровин слагает гимн

Музыка марша "Прощание славянки" мне известна с детства, всегда очень нравилась и была связана с праздничными событиями. Реальное значение марша я понял в армии и сейчас, по прошествии большого времени с тех пор, понимаю, что человеку, не ходившему в строю с оружием, не призывавшемуся и не демобилизовавшемуся понять все значение марша, очень трудно. Я имею в виду значение для Армии, в первую очередь - психологическое значение.
До весны 2010 года, так случилось, я не слышал марша со словами (попытки территориальные не в счет, так как для Армии страны они значения не имеют).
Я не в первом поколении человек технический, в этом своем предназначении никогда не сомневался, мне нравилось занятие моих родителей. Окончив институт и защитив диссертацию, я большую часть жизни посвятил оборонной промышленности, а все, что написал в стихах, служило как форма выражения мыслей и предназначалось только для самых близких. Мыслей о публикации никогда и не возникало.
В начале 80-тых, я не помню сейчас обстоятельств, дневников никогда не вел, на глаза мне попала иллюстрация картины Константина Васильева "Прощание славянки", она поразила меня тем, насколько художник сумел почувствовать дух и смысл музыки марша. Картина написана с элементами сюрреализма, которым художник владел, не побоюсь слова, абсолютно. И именно использование сюрреализма позволило решить в картине, казалось бы, некое противоречие в самом марше Агапкина - музыкальный жанр марша и название "Прощание славянки", то есть, прощание с одной стороны воинского подразделения (военный марш - музыка не для одного солдата) и одной женщины с другой стороны.
Васильев показал именно тот момент, когда воинство в строю сливается в один организм, с одной судьбой, нацеленной на Победу, которой подчинено все остальное, а женщина провожает уже их всех, ушедших.
Она также теряет свою индивидуальность и начинает олицетворять всех, оставшихся и ждущих. Тех, кто сохранит детей и обеспечит Победу трудом и Верой.
Именно эта картина и вызвала мысли, которые постепенно оформились в законченный текст. Как и все остальное это было написано для себя.
Все изменилось в майские праздники 2010 года, когда по телевизору я услышал "Прощание славянки" с текстом, понятно, что сразу, с экрана смысл текста поймать трудно, я отправился на Горбушку и обратился к продавцам с вопросом о марше со словами. Путем поисков нескольких удалось выяснить, что есть две записи: казачьего хора и Татьяны Петровой. В наличии у них был диск в исполнении Татьяны Петровой.
Текст был этот же, исполнение очень хорошее и эмоциональное, но поразило другое - ведь это по смыслу текста был не марш Российской Армии, а гимн гражданской войне.
После этого я начал запрашивать Интернет, чего ранее и в голову мне не приходило, и увидел еще несколько вариантов текста. Для меня было совершенно ясно, что не один из них не подходит для военного марша 1 Российской Армии, каковым почти сто лет был и останется еще надолго марш Василия Ивановича Агапкина.
Именно эти мысли и заставили меня обнародовать свой текст. Сегодня мне неизвестно, станет ли он именно тем самым, которого время почти целый век ждало, или найдется какой то другой. Это решит время и люди России. Я же внес свой вклад, то, что было в моих силах, для Соотечественников.

С уважением, Михаил Смирнов

От бескрайних просторов отчизны, от родных городов и полей
Нас поднимет могучая сила, что дана с молоком матерей.
Ты веками, Россия, стояла, лик твой будет потомкам сиять!
И дорог твоих к светлому храму никому не дадим осквернять!

Припев

Отведем от страны лихолетье, призывает нас Родина-Мать!
Под заветные стяги Победы собирается новая рать.
Оставляя всех тех, кого любим и, сливаясь судьбою в строю,
Свет родных очагов не забудем, отстоим честь и славу свою!

А свет любимых глаз -
Звездой путеводной для нас,
Звезда удачи,
Звезда надежды
В бою спасет солдат не раз.
Звезда удачи,
Звезда надежды
В душе храним твой свет всегда!

Мать-Россия, нас благослови!

Нам оставили деды наследство: в нем наука – врага побеждать!
И с Любовью, Надеждой и Верой отчий дом от беды сохранять.
Память доблести предков бессмертна, побеждаем мы с грозным УРА!
Реют гордые наши знамена, нам нести их настала пора.

И вновь звуки труб в поход нас зовут,
В священном строю с врагом сойдемся мы в бою!
Пусть вновь звуки труб в поход нас зовут,
Славянки наказ всегда ведет к Победе нас.

Мать-Россия, нас благослови!

Другой вариант третьего куплета

Нам оставили деды наследство: в нем наука - врага побеждать!
И с Любовью, Надеждой и Верой отчий дом от беды охранять.
Для России нет рабского плена, тверже шаг и плотнее наш ряд,
Реют по ветру наши знамёна, дух победы зовет в свой парад!

Рецензии

Полностью с вами солидарен. Мне приходилось маршировать по плацу под военные марши. Ощущения незабываемые, особенно - когда под марш «Прощание славянки». Это особое уважение, которому не удостаивались офицеры и даже генералы.

А вот дембеля удостаивались всегда, какими бы разгильдяями они ни были. Я тоже не «белый и пушистый» - за мной чего числилось, однако когда слышу «Прощание славянки», так и хочется встать и отдать честь даже без головного убора. Настолько этот марш пронзителен и неповторим. И огромное число «левых» слов к нему только указывают на его значимость и уникальность.

С уважением,
Виктор Аннинский, в своё время курсант и сержант доблестных железнодорожных войск, которого угораздило попасть даже на БАМ.

Нашествие

Художник Константин Алексеевич Васильев написал более 400 работ. Это исторические полотна, портреты и пейзажи, сказочные сюжеты, былинно-мифологические сюжеты.

Очень сложный художник. И это касается не только того, что называется творческим наследием.

Попробую пояснить.

С одной стороны, мы видим такие просто фундаментальные работы – «Нашествие» и «Маршал Жуков». И тут же «Илья Муромец – борец с христианской чумой» и «Автопортрет». Особенно «Автопортрет»… Он вам ничего не напоминает?

По этой причине работы художника особенно популярны у современных неоязычников и антисемитов. Полагаю, что нравятся они (некоторые из картин) и неонацистам. Однако, про неонацистов – это только моё предположение.

Когда на одном из достаточно популярных сайтов я увидел «источником вдохновения для Васильева стали искусство Третьего Рейха, скандинавская и славянская мифология», то первой мыслью стало – маркетинговый, достаточно спорный, ход.

А потом нашёл автопортрет художника. И меня начали терзать «смутные сомнения»…

Он точно советский художник или это художник советского периода, который не мог писать «от души» по той простой причине, что в те годы за любовь к Третьему Рейху можно было сильно пострадать? И не только от КГБ. Общество было совершенно нетерпимо к фашизму. Раны от войны были слишком свежими и мучительными, если тут уместно слово «слишком». И было достаточно сведущих людей, которые своими глазами видели «искусство» Третьего Рейха. Искусство как в прямом, так и в переносном смысле.

Вот тут передо мной и встала проблема: Стоит ли публиковать работы этого художника и рассказывать о своих сомнениях?

А с дугой стороны – это только мои предположения и сомнения. Может же так случиться, что это только я увидел в некоторых работах нацистскую символику и скрытый подтекст? У художника свой взгляд на русскую культуру, её истоки и пути развития. А я этого не понимаю.

Потому, давайте я расскажу вам о самом художнике.

Биография художника Константина Алексеевича Васильева

Константин Васильев родился 3 сентября 1942 года в городе Майкопе, во время оккупации. Его отец, Алексей Алексеевич, до войны трудился главным инженером на одном из майкопских заводов, а во время войны ушёл к партизанам.

В 1946 году у супругов Васильевых родилась сестра Валентина. В 1949 году семья переехала в поселок Васильево под Казанью. В 1950 году у Константина появилась ещё одна сестра – Людмила.

Костя Васильев рисовал с самого раннего детства и когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, его отправили в школу-интернат при Московском государственном художественном институте имени В.И. Сурикова.

Три года Константин Васильев изучал живопись в Москве, но тут сильно заболел Алексей Алексеевич, и мать потребовала, чтобы сын вернулся домой.

Константин перевелся на второй курс Казанского художественного училища.

После окончания училища художник увлекся сюрреализмом и абстрактным экспрессионизмом, но в конце шестидесятых годов резко изменил и тематику, и технику живописи.

Неизвестно, что случилось, но предполагается, что художник увлекся скандинавскими и ирландскими сагами, русскими былинами и т.д.

Вот тогда и появились те картины, которые я сегодня хочу предложить вашему вниманию. Безусловно, это не всё творческое наследие художника. Я включил в свою галерею наиболее известные (за исключением автопортрета) работы художника.

В 1976 году Константин Васильев трагически погиб – попал под проходящий поезд вместе со своим другом.

А теперь давайте перейдем к обещанным ранее картинам.

Картины художника Константина Алексеевича Васильева

Прощание славянки Константин Васильев писал он их под соответствующее музыкальное сопровождение на больших холстах - до двух метров каждый. Для Константина, всегда крайне ограниченного в средствах, такая непозволительная роскошь была редким исключением. Но, очевидно, творческий замысел и его реализация потребовали от художника именно такого решения. Чувство гармонии никогда не отказывало ему: зритель невольно воспринимает мощные звуки духовых оркестров, которые словно растекаются по всей площади картин.

На полотне "Прощание славянки" выделяется фигура солдата в таком стремительном движении к священной защите, что кажется: за ним не отряд воинов, а весь народ. Справа на картине - фигура женщины с девочкой; женщина неестественно выпрямилась в последнем героическом усилии, чтобы не поддаться отчаянию. Она смотрит куда-то поверх дорогого ей человека, далеко вперед, и словно различает уже грядущие роковые события. Всю композицию незримо пронизывает и возвышает музыка знакомого нам военного марша.

Насколько сильно и убедительно передал Васильев состояние физического и духовного напряжения людей в те дни, можно судить из письма, опубликованного в газете " Вечерняя Казань" 5 июля 1983 года. Вот это письмо:

"Было это в июне 1941-го. На рассвете три фашистских самолета Ю-88 безуспешно пытались бомбить небольшую станцию Великополье. К утру хлынул проливной дождь. Самолеты улетели. Все было в воде - зеленая трава, рельсы, разбухший дощатый перрон.

Началась посадка. То тут, то там звучало: "Скорей! Скорей!" Солдаты заторопились к теплушкам. В стороне от эшелона собрались местные жители. Худенькие мальчишки заиграли щемящий маш "Прощание славянки", написанный трубачем военного оркестра В.Агапкиным.

Среди провожающих выделялась высокая красивая женщина, держащая за руку девочку, удивительно похожую на нее. "Ярославна!" - подумал я, глядя на молодую мать. Вдруг она вскрикнула: "Миша!" На ее голос обернулся широкоплечий солдат, взмахом руки попрощался с "Ярославной". Прогремев буферами, поезд заспешил к фронту. А дождь, спасший нас от вражеского налета, лил не переставая.

…Лежа во фронтовом госпитале после ранения, я прочел в газете стихи А.Суркова, посвященные обороне Москвы. И такая уверенность звучала в строках поэта - "Этот парень в серой шинели никогда не отдаст Москву", что мне вновь вспомнилась та сцена: молодая женщина в платке и любимый ее, исполненный решимости выполнить свой долг до конца.

Окончилась война. Десятки лет прошли с той поры. И вот как-то приятель пригласил меня на выставку мало кому известного художника Константина Васильева, экспонировавшуюся в Молодежном центре.

Мое внимание привлекло полотно, у которого толпились посетители. К моему величайшему изумлению, увидел я на картине сцену далекого фронтового прощания: строгую русоволосую женщину, держащую за руку девчушку, тяжелый косой дождь, шеренги солдат. И подпись - "Прощание славянки".

А потом мне попались "Известия" от 15 октября 1979 года с репродукцией той картины. Внизу пояснения: "Константин Васильев (1942-1976) - безвременно скончавшийся живописец, темой многих произведений которого была Великая Отечественная война".

Долго смотрел я на этот снимок, любуюсь им и сейчас, хотя он уже пожелтел от времени. И всякий раз задаю себе вопрос: как мог человек, родившийся через год после начала войны и подсмотренной мною сцены прощания, написать такое полотно? В этом, наверное, и заключается подлинная сила искусства.
Макаров, ветеран войны".

Однако Васильев, чрезвычайно требовательный к себе, посчитал необходимым усилить символическое звучание "Прощания славянки". Положив с этой целью картину в воду на отмочку, он, к сожалению, не успел написать новый вариант. Поэтому извлеченный из воды уже после гибели Васильева холст значительно пострадал. Но даже в этом своем качестве работа производит сильное эмоциональное воздействие на зрителя, в особенности если смотрят на нее, когда звучит музыка этого марша.