Война и мир где начинается бородинское сражение. Бородинское сражение - кульминация романа «Война и мир. Как описывает Бородинское сражение Толстой на страницах романа

Как уже было сказано, Декларация и Договор об образовании СССР были приняты в своей основе 10 января 1923 г.; ЦИК СССР избрал свой Президиум, который образовал шесть комиссий по различным направлениям для разработки проектов положений о наркоматах СССР, СНК, СТО, ЦИК, флаге и гербе СССР. Речь о какой-либо конституции пока не шла. Па съезде о ней также не было сказано ни слова. Это указывает на тот факт, что конституционное оформление нового союзного государства могло вызвать нежелательные осложнения с объединением, и, возможно, было решено не рисковать. Однако вскоре совокупность шести комиссий стали называть конституционной комиссией, в документах появилось наименование "Конституция СССР". Далее используются понятия Союзного Договора и Конституции. Вопрос стал достаточно острым, принял характер спора. По предложению Д. И. Курского была принята компромиссная формулировка: "Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик и Договор об образовании Союза... составляют основной закон (Конституцию) Союза Советских Социалистических Республик". Сам текст конституционного проекта с конца апреля 1923 г. разрабатывала расширенная комиссия. В конце июня 1923 г. Пленум ЦК РКП(б) поддержал проект Конституции. Затем ее обсудили на специальных сессиях ЦИК союзных республик, а 6 июля 1923 г. ЦИК СССР утвердил проект Конституции СССР и ввел ее в действие. Па II Всесоюзном съезде Советов 31 января 1924 г. с небольшими поправками Основной закон (Конституция) Союза ССР был утвержден.

Таким образом, процесс создания Конституции СССР 1924 г. носил довольно сложный характер. Споры между сторонниками централизации и противниками создания eдиного государства возникли вновь. Обе стороны пытались провести свои взгляды в конституционный проект. Работники центрального аппарата РСФСР - сторонники "автономизации" - выступали за сокращение прав союзных республик, некоторые предлагали ограничиться созданием при наркоматах РСФСР секретариатов для непосредственного руководства экономикой союзных республик, а общесоюзные наркоматы в этой сфере не создавать вовсе. Партийно-государственные деятели Украины и Грузии предлагали сохранить у республик наркоматы иностранных дел и внешней торговли, выступали против института союзного гражданства и создания Конституции вместо Договора, т.е. фактически пытались приблизить новое образование к конфедерации. Некоторые татарские и башкирские деятели выступали за непосредственное вхождение автономных республик РСФСР в состав СССР, грузинские - за ликвидацию ЗСФСР и вхождение ее республик непосредственно в СССР. Этот процесс в какой-то мере предвосхитил В. И. Ленин, обратившийся 30-31 декабря 1922 г. с письмом "К вопросу о национальностях или об “автономизации”", где призвал принять меры по соблюдению равенства и интересов союзных республик.

Конституция 1924 г. состояла из двух составных частей: Декларации и Договора об образовании СССР. Она имела некоторые серьезные особенности. Текст Основного закона не содержал положений о правах и свободах граждан, о социально-экономическом строе, об основах избирательной системы и местного самоуправления, которые находились в конституциях союзных республик. Это, по всей видимости, должно было подчеркивать сохранение части суверенных прав за союзными республиками. Конституция давала право свободного входа республик в состав Союза ССР и выхода из него. Союз состоял из четырех советских социалистических республик: РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и ЗСФСР (Азербайджанской ССР, Грузинской ССР и Армянской ССР).

В гл. 1 Конституции 1924 г. закреплялись предметы, отнесенные к ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его верховных органов. Список практически полностью повторял подобный перечень Договора об образовании СССР. Сохранялся пункт, позволяющий отменять постановления органов власти союзных республик, нарушающих Конституцию СССР. Изменение или отмена Конституции подлежали исключительному ведению съезда Советов СССР. Суверенитет союзных республик был ограничен только в пределах, указанных в Конституции. Однако, с точки зрения теории, на вопрос, может ли существовать суверенитет у отдельных частей государства (субъектов федерации), нет однозначного мнения. В данном случае научные соображения уступили место политической целесообразности. Конституция устанавливала единое союзное гражданство.

Верховными органами власти Конституция провозглашала съезд Советов СССР, а в период между съездами - ЦИК, состоявший по Договору об образовании СССР из двух палат - Союзного Совета и Совета национальностей. Первая избиралась съездом из представителей республик пропорционально их населению, а вторая - из представителей союзных, автономных республик и автономных областей по особой норме (от союзных и автономных республик по пять представителей от каждой, от автономных областей - по одному). Палаты были равноправны. Нормативные акты (декреты, постановления и т.д.) издавал ЦИК, который мог приостанавливать и отменять акты Президиума ЦИК и других органов власти. Он избирал Президиум ЦИК в количестве 21 члена, который в период между сессиями, проходившими три раза в год, признавался высшим органом власти (законодательным, исполнительным и распорядительным). Президиум возглавлялся четырьмя председателями по числу союзных республик и обладал законодательными правами, мог отменять постановления СНК СССР и СНК республик, а также приостанавливать постановления съездов союзных республик. Этот орган можно назвать коллективным главой Советского государства. Исполнительным и распорядительным органом Союза ССР являлся СНК, образуемый ЦИК СССР в составе председателя, заместителя и 10 наркомов. В компетенции СНК СССР было издание декретов и постановлений. Из этого следует, что Конституция СССР продолжала отрицать принципы теории разделения властей. Список наркоматов повторял подобный перечень Договора об образовании СССР.

В гл. 7 Конституции подробно говорилось о Верховном суде СССР при ЦИК СССР, который действовал в составе пленарного заседания, гражданской, уголовной, военной и военно-транспортной коллегий. Суд давал руководящие разъяснения по вопросам общесоюзного законодательства, рассматривал и опротестовывал перед ЦИК СССР решения и приговоры верховных судов союзных республик по соображениям их противоречия общесоюзному законодательству, давал заключения о законности тех или иных постановлений союзных республик и рассматривал дела о преступлениях высших должностных лиц. Таким образом, Верховный суд СССР имел и отдельные функции конституционного правосудия. Конституция закрепляла должности прокурора Верховного суда и его заместителя. Прокурор поддерживал обвинение в Верховном суде, но мог и опротестовать решение пленарного заседания Верховного суда в Президиум ЦИК СССР.

Конституция окончательно разделила все наркоматы на общесоюзные, объединенные и республиканские (об их отличиях говорилось выше). Однако она уже не предусматривала республиканских наркоматов по делам национальностей.

Первоначально съезды Советов СССР созывались ежегодно, но с 1927 г. была внесена поправка к Конституции СССР, согласно которой съезды должны были проходить через год. Широко практиковались совместные заседания палат ЦИК СССР. Для преодоления их разногласий, которые порой возникали, создавались согласительные комиссии. Постепенно увеличились промежутки между сессиями ЦИК, ас 1931 г. он собирался не менее трех раз между очередными сессиями. Усиление централизации советской федерации привели к тому, что к середине 1930-х гг. в состав СП К СССР вошли союзные наркоматы совхозов, водного транспорта, тяжелой и лесной промышленности, а также союзно-республиканские наркоматы - земледелия, снабжения, финансов, легкой промышленности. При СНК находились и главные управления гражданского воздушного флота, дорожного транспорта и т.д. Соответственно число наркоматов в республиках уменьшилось до пяти: финансов, здравоохранения, просвещения, юстиции, социального обеспечения. С начала 1930-х гг. сложилась практика издания совместных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР - партийных и советских органов.

Одной из важнейших проблем Советского государства после окончания Гражданской войны стала задача реформирования и восстановления народного хозяйства. Органом, осуществляющим координацию экономической политики, стал реорганизованный СТО. В феврале 1921 г. при СТО создается Государственная общеплановая комиссия (Госплан) для разработки государственного хозяйственного плана. Происходит отход от управления промышленностью только с помощью главков. В 1921 - 1922 гг. часть предприятий сдается в аренду кооперативам и частным лицам или передается в местное подчинение, для чего создаются местные хозяйственные органы - губернские экономические совещания (Губэкосо), затем - областные и уездные, а в губерниях, где было районное деление, - районные. В результате данных преобразований ВСНХ РСФСР перестал быть высшим хозяйственным органом и был преобразован (фактически превратился в наркомат промышленности). С 1921 г. возникает новая форма управления промышленностью - хозрасчетное объединение предприятий (государственный промышленный трест). Это было веяние нэпа. Работавшие на новых началах главки, местные совнархозы различных уровней, тресты стали основной формой управления промышленностью. С 1922 г. торговые организации начинают объединяться в добровольные объединения - государственные синдикаты.

С образованием СССР был создан СТО СССР под председательством В. И. Ленина, а при СНК РСФСР и других республик - экономические совещания (Экосо). Промышленные предприятия стали делиться на общесоюзные, республиканские и местные.

С 1926 г. экономическая политика Советского государства стала меняться: был взят курс на индустриализацию страны. В таких условиях начался новый этап централизации управления народным хозяйством. В ВСНХ появились новые структуры, призванные осуществить данные меры: Планово-экономическое управление, Строительный комитет, Главная инспекция и т.д. С 1927 г. возросла самостоятельность предприятий по отношению к трестам, которые превращались теперь скорее в органы государственного управления промышленностью. Рост промышленности, дифференциация ее отраслей привели к необходимости создания отдельных отраслевых наркоматов. В 1932 г. ВСНХ был преобразован в союзный наркомат тяжелой промышленности и наряду с ним созданы наркоматы речной, лесной и лесоперерабатывающей промышленности.

Вступление. Кто такой Пьер Безухов?

Пьер Безухов - это один из многочисленных героев романа-эпопеи Льва Николаевича Толстого «Война и мир», незаконнорожденный сын богатого и знатного вельможи, которого в высшем обществе признали наследником лишь после смерти отца. Своё детство и юность он провёл за границей, а появившись в свете, обращал на себя внимание нелепостью поведения.

Впервые мы встречаемся с Пьером в гостиной Анны Шерер. Писатель обращает наше внимание на облик вошедшего: массивный, толстый молодой человек с умным и вместе робким, наблюдательным и естественным взглядом, что отличало его от всех в этой гостиной. Даже улыбка у Пьера не такая, как у других... Когда приходила улыбка, у него вдруг мгновенно исчезало серьезное лицо и являлось другое - детское, доброе.

В Пьере постоянно идет борьба духовного с чувственным, внутренняя, нравственная сущность героя противоречит образу его жизни. С одной стороны, он полон благородных, свободолюбивых помыслов, истоки которых восходят к эпохе Просвещения и французской революции. Пьер - поклонник Руссо, Монтескье, увлекших его идеями всеобщего равенства и перевоспитания человека. С другой стороны, Пьер участвует в кутежах в компании Анатоля Курагина, и здесь в нем проявляется разгульно-барское начало.

Бородинское сражение Толстой передал глазами Пьера.

Бородинское сражение в романе описывается таким, каким его увидел Пьер. До этого он слышал о роли военного плана, о значимости правильно выбранной позиции, но понимал в военном деле герой мало.

Бородинское поле перед началом битвы "яркое солнце, туман, дальние леса, золотые поля и перелески, дым выстрелов" соотносится с настроением и мыслями Пьера, вызывая у него какую-то приподнятость, ощущение красоты и величия происходящего.

Пьер знал, что невозможно оставаться в Москве, нужно ехать. Он хотел видеть своими глазами то, что должно было решить его судьбу и судьбу всей России. А также он должен был увидеть князя Андрея, который мог объяснить ему происходящее.

При встрече князь Андрей холоден: Пьер напоминает ему о прежней жизни, о его жене и о Наташе Ростовой. Но, разговорившись, князь Андрей объясняет собеседнику положение дел в армии. Он считает благом отстранение Барклая и последующее назначение Кутузова: «Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности, нужен свой, родной человек».

Толстой показывает, что думали и чувствовали люди в разгар войны, когда войска Наполеона неотвратимо приближались к Москве. Князь Андрей понимает, что Барклай не изменник, он честный военный человек, и не его вина, если армия и народ верят Кутузову, а не ему. После Аустерлица князь Андрей уже не может верить распоряжениям штабов, он говорит Пьеру: «Поверь мне... ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, я вместо того я имею честь служить здесь, в полку, вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них...»

Пьер убеждает Болконского в том, что русские непременно победят. "Завтра, что бы там ни было, - говорит он, - мы обязательно выиграем сражение!”. И с ним совершенно согласен Тимохин, который знает, что солдаты даже отказались пить перед боем водку, потому что это "не такой день”.

Кутузов для князя Андрея - человек, который понимает, что успех войкы зависит «от того чувства, которое есть во мне, в нем, - он указал на Тимохина, - в каждом солдате».

После этого разговора «тот вопрос, который с Можайской горы и во весь! этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным... Он понял ту скрытую... теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти».

Пьер пытается быть полезным:

"Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. -

Беги к резервам, приводи ящики! -- крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера

и обращаясь к своему солдату.

Я пойду, - сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами

пошел в другую сторону."

Но у него постоянно что-то не получается: "Куда я?" -- вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист."

«генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат... Чего ездит посеред батальона! - крикнул на него один... Он никак не думал, что тут и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видел неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видел убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него... Что ездит этот перед линией? - опять крикнул на него кто-то...»

Неуклюжий, огромного роста, в белой шляпе вначале он неприятно поразил солдат, но затем своим спокойствием он расположил их себе. «Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище «Наш барин».

Пьер волей судьбы оказался на «батарее Раевского» и ему "казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых значительных мест сражения".

Батарея постоянно переходила то одной армии, то другой. Пьеру не остается в стороне и пытается по мере сил помогать своим. Ему очень страшно от происходящего: "Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его."

Много часов армии сражались, перевес постоянно был то у русских, то у французов.

Дважды Пьер осматривает картину поля: перед боем и во время боя. Перед сражением Толстой показывает нам красивый пейзаж и оживление среди солдат. Пьеру эта картина показалась во всей красе: он сразу же захотел оказаться внизу и быть там, среди своих - русских. И когда он оказывается там, то ощущает всю силу силу народного единства перед лицом врага.

Подготовила: Сизенко Валерия

ученица 10 "А" класса

Луховицкой средней школы №1

Преподаватель: Бурмистрова

Людмила Михайловна

Почему описание решающей битвы перед Москвой Толстой создал сквозь призму восприятия Пьера Безухова? Ведь герой не был образован в военном деле, имел жизненные принципы, не отягощенные злобой и агрессией. Автор попытался донести до читателя, что Бородинское сражение в романе «Война и мир» является трагедией человечества, а не стратегическим поражением из учебника истории.

Перерождение графа Безухова на поле

Значение бытовых удобств, богатства и суеты становится ничтожным для порядочного гражданина, ели угроза порабощения виснет над его народом. Каждый честный человек устремился туда, где решалась судьба его страны – на Бородино.

Вот литературный секрет автора – глазами Болконского или Ростова, которые читали картину 25 августа 1812 года, как привычные маневры, все выглядело довольно обыденно. С точки зрения же неискушенного обывателя море людей, стекающееся к месту сборов, свидетельствовало о патриотическом величии предстоящей битвы.

Утро 26 августа 1812 года

Барин выглядел нелепо среди пушек: одетый в штатское платье, в белой шляпе на голове, неуверенно держался верхом на лошади. Солдатам было неприятно видеть здесь, среди их кровавой работы, среди раненых и убитых мирного рассеянного господина.

Крещение огнем

Гром, треск и свист услышал Пьер одновременно, когда рядом разорвались ящики с боеприпасами. Блеск огромного пламени ослепил его и заставил присесть на землю. Страх поглощает человека в момент опасности, поэтому не осознавая своих действий, граф побежал туда, где можно было спрятаться. В окопы. Но там враги уже убивают его соотечественников.

Безухов автоматически хватает за горло французского солдата. Перед ним чужое лицо человека, который раннее ничего плохого ему не сделал. Пьер еще не готов убить, но ему впервые приходится защищать свою жизнь.

Наконец, атака закончилась, герой может перевести дух, созерцая, как в этой временной передышке смешиваются раненные и убитые обеих армий. Война утратила первичный пафос, мужчина чувствует ужас, но наивно думает, что сейчас эти люди очнутся и прекратят убивать друг друга.

Бородинское поле вечером

Перевязочные пункты на сотни метров вокруг пропитались кровью, которая смешалась с землей и превратилась в густую кровавую грязь. Поток раненых воинов, перепуганных, страдающих от боли, брел в направлении Можайска.

Утреннюю бодрость сменила мгла сырости, остро пахнущая дымом, смесью селитры и крови. Природа пыталась заставить людей прекратить стрелять и протыкать друг друга штыками – пошел дождь. Измученные солдаты не выдерживали психологического давления, вида тысяч убитых, раненых, искалеченных и измученных, но они сражались по инерции.

Наверно, невозможно остановить мгновенно страшное дело войны.

Бородинская битва глазами Андрея Болконского

Эпизод ранения Андрея Толстой представил, как так, как гибли в тот день десятки тысяч солдат и офицеров. Патриот, который при Аустерлице поднял знамя, а под Шенграбеном командовал батареей, погиб бессмысленно. Война часто не дает возможности проявить героизм, отнимает жизнь просто так.

Вражеское ядро настигло боевого офицера, когда тот бесцельно шагал по полю, слушал шум пролетающих над головой снарядов. Был момент, когда Болконский мог избежать попадания. Адъютант успел пасть на землю и крикнуть «ложись», но офицер помнил, что на него смотрят подчиненные, чей боевой дух зависит от его поведения.

Среди русского народа всегда встречаются люди, которые не бегут, не молчат, не прячутся. Как правило, они гибнут, но остаются в памяти окружающих героями, достойными светлой памяти.

Отношение Льва Толстого к Бородинской битве

По мнению писателя ни Наполеон, ни Кутузов не обладали такой мощной властью, которая была способна отвернуть гибель обоих армий или остановить сражение посреди дня. Две агрессивные силы сошлись на Бородинском поле, чтобы повернуть ход истории в другое русло.

Добрый мудрый Лев Толстой положил свой семилетний труд в создание романа, чтобы донести до мира простую истину – кровопролитие народов всегда остается самым грязным делом в прямом и переносном смысле. Раны и боль одинаково приносят страдания людям всех национальностей, не зависимо от веры и социального статуса.

Описание Бородинской битвы занимает двадцать глав третьего тома «Войны и мира». Это - центр романа, его кульминация, решающий момент в жизни всей страны и многих героев произведения. Здесь перекрещиваются пути главных действующих лиц: Пьер встречает Долохова, князь Андрей - Анатоля, здесь каждый характер раскрывается по-новому, и здесь впервые проявляет себя громадная сила, выигравшая войну, - народ, мужики в белых рубахах.

Картина Бородинского сражения в романе дана через восприятие штатского человека, Пьера Безухова, самого, казалось бы, непригодного для этой цели героя, ничего не понимающего в военном деле, но сердцем и душой патриота воспринимающего все происходящее. Чувства, овладевшие Пьером в первые дни войны, станут началом его нравственного перерождения, но Пьер еще не знает об этом. «Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее…» Он впервые ощутил себя не одиноким, никому не нужным обладателем огромного богатства, а частью единого множества людей. Решив ехать из Москвы к месту сражения, Пьер испытал «приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобство жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем-то…»

Это чувство естественно рождается у честного человека, когда над ним нависает общая беда его народа. Пьер не знает, что такое же чувство испытают Наташа, князь Андрей в горящем Смоленске и в Лысых Горах, а также многие тысячи людей. Не одно только любопытство побудило Пьера отправиться на Бородино, он стремился быть среди народа, там, где решается судьба России.

Утром 25 августа Пьер выехал из Можайска и приближался к расположению русских войск. По пути ему встречались многочисленные телеги с ранеными, и один старый солдат спросил: «Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы?» В этом вопросе не только безнадежность, в нем ощущается то самое чувство, владеющее Пьером. И еще один солдат, встретившийся Пьеру, сказал с грустной улыбкой: «Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят... Нынче не разбирают... Всем народом навалиться хотят, одно слово - Москва. Один конец сделать хотят». Если бы Толстой показал день накануне Бородинской битвы глазами князя Андрея или Николая Ростова, мы не могли бы увидеть этих раненых, услышать их голоса. Ни князь Андрей, ни Николай не заметили бы этого всего, потому что они - профессиональные военные, привыкшие к ужасам войны. Но для Пьера все это необычно, как неискушенный зритель он замечает все мельчайшие подробности. И глядя вместе с ним, читатель начинает понимать и его, и тех, с кем он встречался под Можайском: «удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем-то...»

И вместе с тем все эти люди, каждый из которых завтра может быть убит или искалечен, - все они сегодня живут, не задумываясь о том, что их ждет завтра, с удивлением смотрят на белую шляпу и зеленый фрак Пьера, смеются и подмигивают раненым. Название поля и деревни рядом с ним еще не вошло в историю: офицер, к которому обратился Пьер, еще путает его: «Бурдино или как?» Но на лицах всех встреченных Пьером людей заметно «выражение сознания торжественности наступающей минуты», и сознание это так серьезно, что во время молебна даже присутствие Кутузова со свитой не привлекло внимание: «ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться».

«В длинном сюртуке на огромном толщине теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице», - таким видим мы Кутузова перед Бородинским сражением. Опустившись на колени перед иконой, он потом «долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости». Это подчеркнутая автором старческая тяжесть и слабость, физическая немощность, усиливает впечатление духовной мощи, исходящей от него. Он преклоняет колени перед иконой, как и все люди, как солдаты, которых он пошлет завтра в бой. И так же, как они, он чувствует, торжественность настоящей минуты.

Но Толстой напоминает, что есть и другие люди, думающие об ином: «За завтрашний день должны... быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди». Первый среди этих «ловцов наград и выдвижений» - Борис Друбецкой, в длинном сюртуке и с плетью через плечо, как у Кутузова. С легкой, свободной улыбкой он сначала, доверительно понизив голос, ругает Пьеру левый фланг и осуждает Кутузова, а затем, заметив приближающегося Михаила Илларионовича, хвалит и его левый фланг, и самого главнокомандующего. Благодаря таланту всем нравиться он «сумел удержаться при главной квартире», когда Кутузов выгнал многих ему подобных. Вот и в этот момент он сумел найти слова, которые могут быть приятны Кутузову, и говорит их Пьеру, рассчитывая, что главнокомандующий их услышит: «Ополченцы - те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!» Борис рассчитал правильно: Кутузов услышал эти слова, запомнил их - и вместе с ними Друбецкого.

Не случайна и встреча Пьера с Долоховым. Невозможно поверить, что Долохов, кутила и бретер, может извиниться перед кем бы то ни было, но он делает это: «Очень рад встретить вас здесь, граф, - сказал он ему громко и не стесняясь присутствия посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. - Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня».

Пьер и сам не мог объяснить, зачем он поехал на Бородинское поле. Он знал только, что в Москве оставаться невозможно. Он хотел своими глазами видеть то непонятное ему и величественное, что должно было произойти в его судьбе и судьбе России, а также увидеть князя Андрея, который смог объяснить ему все происходящее. Только ему мог поверить Пьер, только от него ждал в этот решающий момент своей жизни важных слов. И они встретились. Князь Андрей ведет себя по отношению к Пьеру холодно, почти враждебно. Безухов одним своим видом напоминает ему о прежней жизни, а главное - о Наташе, а князь Андрей хочет поскорее забыть о ней. Но, разговорившись, князь Андрей совершил то, чего ждал от него Пьер, - со знанием дела объяснил положение дел в армии. Как и все солдаты и большинство офицеров, он считает величайшим благом отстранение от дел Барклая и назначение на пост главнокомандующего Кутузова: «Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности, нужен свой, родной человек».

Кутузов для князя Андрея, как и для всех солдат, - человек, который понимает, что успех войны зависит от «того чувства, которое есть во мне, в нем, - он указал на Тимохина, - в каждом солдате». Этот разговор был важен не только для Пьера, но и для князя Андрея. Высказывая свои мысли, он сам ясно понял и в полной мере осознал, как ему было жалко свою жизнь и своей дружбы с Пьером. Но князь Андрей - сын своего отца, и его чувства никак не проявятся. Он почти насильно выставил Пьера от себя, но, прощаясь, «быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал...»

26 августа - день Бородинского сражения - глазами Пьера мы видим красивое зрелище: пробивающееся сквозь туман яркое солнце, вспышки выстрелов, «молнии утреннего света» на штыках войск... Пьеру, как ребенку, захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки». Он долго еще ничего не понимал: приехав на батарею Раевского, «никак не думал, что это... было самое важное место в сражении», не замечал раненых и убитых. В представлении Пьера война должна быть торжественным событием, а для Толстого это - тяжелая и кровавая работа. Вместе с Пьером читатель убеждается в правоте писателя, с ужасом наблюдая за ходом сражения.

Каждый в сражении занимал свою нишу, выполнял честно или не очень свой долг. Кутузов это прекрасно понимает, почти не вмешивается в ход сражения, доверяя русским людям, для которых это сражение - не тщеславная игра, а решающая веха в их жизни и смерти. Пьер волей судьбы оказался на «батарее Раевского», где происходили решающие события, как потом напишут историки. Но Безухову и без них «казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых значительных мест сражения». Подслеповатым глазам штатского не видно всего масштаба событий, а видно только то, что происходит вокруг. И здесь, как в капле воды, отразился весь драматизм битвы, ее неимоверный накал, ритм, напряжение от происходящего. Батарея несколько раз переходит из рук в руки сражающихся. Пьеру не удается остаться созерцателем, он активно участвует в защите батареи, но делает все по наитию, из чувства самосохранения. Безухову страшно от происходящего, он наивно думает, что «...теперь они (французы) оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали! Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что-то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил».

Толстой стремился показать войну глазами ее участников, современников, но иногда смотрел на нее с точки зрения историка. Так, он обращал внимание на плохую организацию, удачные и неудачные планы, которые рушились из-за ошибок военачальников. Показывая военные действия с этой стороны, Толстой преследовал еще одну цель. В начале третьего тома он говорит, что война - «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Прошлой войне вообще не было оправданий, потому что вели ее императоры. В этой же войне была правда: когда враг приходит на твою землю, ты обязан защищаться, что и делала русская армия. Но как бы то ни было, война по-прежнему оставалась грязным, кровавым делом, что и понял Пьер на батарее Раевского.

Эпизод, когда ранили князя Андрея, не может оставить читателя равнодушным. Но самое обидное, что его гибель бессмысленна. Он не бросился вперед со знаменем, как при Аустерлице, он не был на батарее, как под Шенграбеном, - он лишь ходил по полю, считая шаги и прислушиваясь к шуму снарядов. И в этот момент его настигло вражеское ядро. Стоявший рядом с князем Андреем адъютант лег и ему крикнул: «Ложись!» Болконский стоял и думал о том, что не хочет умирать, и «вместе с тем помнил о том, что на него смотрят». Князь Андрей не мог поступить иначе. Он, с его чувством чести, с его благородной доблестью, не мог лечь. В любой ситуации находятся люди, которые не могут бежать, не могут молчать и прятаться от опасности. Такие люди обычно гибнут, но в памяти других остаются героями.

Князь был смертельно ранен; истекал кровью, русские войска стояли на занятых рубежах. Наполеон был в ужасе, он еще не видел подобного: «двести орудий направлены на русских, но... русские все так же стоят...» Он смел писать, что поле битвы было «великолепно», но его устилали тела тысяч, сотен тысяч убитых и раненых, но это уже не интересовало Наполеона. Главное, что не удовлетворено его тщеславие: он не одержал сокрушительной и яркой победы. Наполеон в это время «желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом... сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы... Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого считал себя причиной, но которого не мог остановить».

Здесь Толстой впервые показывает его естественным. Накануне битвы он долго и с удовольствием занимался своим туалетом, затем принял приехавшего из Парижа придворного и разыграл небольшой спектакль перед портретом своего сына. Для Толстого Наполеон - воплощение суетности, той самой, которую он ненавидит в князе Василии и Анне Павловне. Настоящий человек, по мнению писателя, не должен заботиться о впечатлении, которое он производит, а должен спокойно отдаваться воле событий. Таким он изображает русского полководца. «Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему». Он не суетится, доверяя людям проявлять инициативу, где это нужно. Он понимает бессмысленность своих распоряжений: все будет так, как будет, он не мешает людям мелочной опекой, а верит в высокий дух русской армии.

Великий гуманист Л.Н. Толстой правдиво, документально точно отразил события 26 августа 1812 года, дав свою трактовку важнейшему историческому событию. Автор отрицает решающую роль личности в истории. Не Наполеон и Кутузов руководили сражением, оно шло, как должно было идти, как смогли «повернуть» его тысячи участвующих в нем с обеих сторон людей. Прекрасный баталист, Толстой сумел показать трагедию войны для всех участников, независимо от национальности. Правда была на стороне русских, но они убивали людей, гибли сами ради тщеславия одного «маленького человечка». Говоря об этом, Толстой как бы «предостерегает» человечество от войн, от бессмысленной вражды и от кровопролитий.

Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы…
М.Ю.Лермонтов

Изучив роман-эпопею Л.Н.Толстого «Война и мир», многие историки спорят о том, что Толстой позволил себе исказить некоторые факты Отечественной войны 1812 года. Это касается Аустерлицкого сражения и сражения под Бородино. Действительно, Бородинское сражение в романе «Война и мир» Толстого описано достаточно подробно, что позволяет изучить исторические события по страницам романа. Однако, мнение историков сходится на том, что главным сражением всей Отечественной войны 1812 года явилась именно Бородинское. Именно оно послужило причиной победы русских над французской армией. Именно оно стало решающим.

Ход Бородинского сражения

Откроем роман Л.Н.Толстого, третий том, часть вторую, главу девятнадцатую, где прочтем: «Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы,.. а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии… Результат этот был тогда же совершенно очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение».

Как описывает Толстой, 24 августа 1812 года Наполеон не увидел войска русской армии от Утицы до Бородина, а случайно «наткнулся» на Шевардинский редут, где ему и пришлось начать сражение. Позиции левого фланга были ослаблены противником, и русские потеряли Шевардинский редут, а Наполеон перевел свои войска через реку Колочу. 25 августа ни с той ни с другой стороны не последовало никаких действий. А 26 августа произошло Бородинское сражение. В романе писатель даже показывает читателям карту – расположение французской и русских сторон – для более четкого представления всего происходящего.

Бородинское сражение в оценке Толстого

Толстой не скрывает своего непонимания бессмысленности действий русской армии и дает свою оценку Бородинского сражения в «Войне и мире»: «Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько тогда слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только не мыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства».

Герои в Бородинском сражении

Описание Бородинского сражения приведено в 19-39 главах второй части третьего тома. При этом даётся не только описание военных действий. Толстой уделяет большое внимание размышлениям наших героев. Он показывает Андрея Болконского накануне сражения. Его мысли взбудоражены, и сам он несколько раздражен, испытывая странное волнение перед битвой. Он думает о любви, вспоминая все важные моменты своей жизни. Он уверенно говорит Пьеру Безухову: «Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!

Капитан Тимохин рассказывает Болконскому: «Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят». Пьер Безухов пришел на курган, где готовились к бою, и ужаснулся, открыв для себя войну «не понаслышке». Он видит мужиков-ополченцев и недоуменно смотрит на них, на что Борис Друбецкой объясняет ему: «Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!»

Поведение Наполеона тоже заставляет задуматься. Он нервничает и последний день перед битвой «находится не в духе». Наверное, Наполеон понимает, что битва эта будет для него решающей. Кажется, он не уверен в своей армии, и что-то подвергает его сомнению. В самый ход Бородинского сражения Наполеон сидит на кургане у Шевардино и пьет пунш. Почему писатель показал его именно в такой момент? Что хотел показать? Мелочность и равнодушие к своим солдатам, или особую тактику великого стратега и уверенность в своих силах? По крайней мере, для нас – читателей – все становится понятно: Кутузов никогда бы не позволил себе такого поведения на генеральном сражении. Наполеон показал свою оторванность от народа, где он – и где его армия. Он показал все свое превосходство и перед русскими и перед французами. Он не снизошел, чтобы взять шпагу и вступить в бой. Он наблюдал за всем со стороны. Смотрел, как люди убивают друг друга, как русские громят французов и наоборот, а думал только обо одном – власти.

О словах Кутузова (приказ к сражению) Толстой говорит так: «…то, что сказал Кутузов, вытекало…из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека». Для него значение Бородинской битвы поистине было исходом всей войны. Человек, который чувствовал все, что происходит с его солдатами, наверное, не мог думать по-другому. Бородино для него было проиграно, но он знал, каким-то внутренним чувством, что война еще не закончена. Можно ли назвать это расчетом Кутузова, когда разрешив Наполеону войти в Москву, он подписывает императору Франции смертный приговор. Он обрекает французскую армию на полное опустошение. Он изнуряет их голодом, холодом и приводит их к бегству из Москвы. Помогает Кутузову в этом и природа, и русский дух и в победу, и вера в силы, пусть ослабевшие, но еще живые, и большое партизанское движение, которое развернул народ.

Выводы

Проведя небольшой анализ этого эпизода, я делаю вывод, что Кутузов признавал за русским народом великую силу, которая и привела Россию к победе. Расчет это или чистая случайность не имеет значения, но Бородинское сражение стало исходом всей войны 1812 года. Достаточно кратко я написал некоторые важные, на мой взгляд, цитаты, которые подтверждают эту мысль.

В моем сочинении на тему «Бородинское сражение в романе «Война и мир» я постарался раскрыть значимость Бородинской битвы в оценке Л.Н.Толстого, в его понимании смысла этой военной операции. А также значение Бородинского сражения в судьбах главных героев романа.

Тест по произведению