Директор музея Большого театра в интервью порталу «История.РФ» - о непростой судьбе знаменитой сцены.

Большой театр по сей день считается одним из крупнейших театров оперы и балета не только в России, но и во всем мире, а его здание - одна из красивейших достопримечательностей Москвы. Но немногие знают, что когда-то на этом месте на Театральной площади стояло совсем другое строение.

Предшественник Большого театра был построен архитектором Христианом Розбергом в 1780 году. Трехэтажное кирпичное здание с белокаменными деталями и тесовой крышей обосновалось на правом берегу реки Неглинки, а главный его фасад выходил на улицу Петровку. Отсюда и возникло название - Петровский театр (впоследствии его стали называть Старым Петровским или Большим Петровским театром).

Это был первый общественный музыкальный театр Москвы, где не только ставили оперу и балет, но и постоянно проводили разнообразные публичные мероприятия. Здание простояло 25 лет, но в 1805 году в нем произошел крупный пожар, и труппе пришлось давать представления в частных домах.

18 января 1825 года на месте сгоревшего Петровского театра было торжественно открыто новое здание, возведенное по проекту архитектора Осипа Бове. В 1853 году это сооружение, к несчастью, также сгорело, но этот пожар для Большого стал последним.

Как выглядел «предтеча» знаменитого театра, для чего туда приходили светские модницы и купцы, а также о причинах самого первого пожара и о том, как зрители спасались бегством из-за гигантской трещины в стене, нам поведала директор музея Большого театра Лидия Харина.

Разорение и чума: куда исчезали антрепренеры Большого?

Лидия Глебовна, расскажите, откуда ведет свою историю Большой театр? Есть ли какая-то конкретная дата, которую принято считать днем его рождения?

У нас на афише есть дата - 28 марта (17-е - по старому стилю) 1776 года. Это день получения «привилегии» на содержание театра в Москве князем Петром Урусовым. Но это не первая «привилегия» в истории этого театра. Присвоение самой первой «привилегии» и создание труппы произошло в 1766 году. Документы об этой дате найдены и опубликованы профессором, историком Людмилой Михайловной Стариковой, которая занимается XVIII веком. Первая труппа была создана Николаем Титовым (отставной военный, первый директор Московского театра. - Прим. ред. ) и получала государственную поддержку. Продержался Титов три года - содержать театр очень дорого. Свою «привилегию» он передал двум итальянцам - Чинти и Бельмонти. Но тут на Москву напала чума... Один из антрепренеров, Чинти, заразился и умер. Чтобы победить чуму, в Москву был отправлен граф Григорий Орлов. Он обложил город карантином, и распространение болезни было прекращено. Екатерина Великая тогда щедро наградила Орлова за спасение Отечества.

- В чьи руки потом перешел театр?

После смерти обоих антрепренеров «привилегия» была передана другому иностранцу, тоже итальянцу, по фамилии Гротти. Но и Гротти долго не выдержал - нужно было много денег (для содержания театра. - Прим. ред. ). Тогда «привилегия» и была передана Урусову, но, так как срок ее заканчивался, он обратился к государыне с просьбой о получении новой «привилегии». Екатерина поставила ему условие: «У тебя будет главная “привилегия”, никто не будет чинить тебе препятствий, но ты должен построить здание для театра».

- А где же театр располагался до этого?

До этого в течение десяти лет труппа выступала в разных зданиях. Первым был Оперный театр на Яузе, который впоследствии сгорел. Потом труппа выступала в частных домах: в доме Апраксина на Знаменке, в доме Пашкова, в Манеже на Моховой. Без конца шли переделки зданий, поэтому, конечно, было очень сложно: для театра нужно было специальное помещение. Получив распоряжение от государыни, Петр Урусов нашел компаньона, купил самую плохую землю в Москве - бросовую (бросовая земля - грунт, используемый для посевов. - Прим. ред. ), сегодня это место называется Театральная площадь. Местность там была заболоченная, поскольку рядом протекает река Неглинка. Но тем не менее именно здесь началось строительство первого здания театра.

Дамы листали журналы мод, купцы заключали сделки

- Урусов долго руководил театром?

В какой-то момент он тоже не выдержал и передал «привилегию» своему компаньону - англичанину Майклу Медоксу, который заканчивал постройку театра. В 1780 году на улице Петровке (отсюда и название Петровский. - Прим. ред. ) открылось первое здание столичного театра. Это было самое большое театральное здание в Москве. Оно было идеально приспособлено, создатели всё очень хорошо продумали. Кстати, это здание использовалось не только для того, чтобы ставить спектакли, но и проводить всевозможные публичные мероприятия.

- Какие, например?

Например, через восемь лет после открытия в театре построили танцевальную залу, стали устраивать маскарады и балы. Также там были специальные кабинеты, где дамы днем могли полистать журналы о французской моде, а купцы - выпить чаю и заключить какой-то договор. То есть это был дом, открытый для всех круглосуточно. Но если был сильный мороз, то спектакли отменялись, потому что здание внутри не отапливалось, особенно в районе сцены. Как вы понимаете, артисты в основном носят открытые, легкие костюмы, поэтому им было очень холодно.

Кстати, об артистах: кто тогда играл в театре? Труппа состояла из свободных людей или там были и крепостные крестьяне?

Вы знаете, в отличие от Санкт-Петербурга, артисты Московского театра были вольнонаемными. При этом часть артистов покупали, но они не становились крепостными актерами на службе у государства, они становились свободными людьми! Но в то же время были определенные, очень жесткие правила. Например, если вы хотели выйти замуж, то вы должны были писать бумагу, чтобы вам разрешили вступить в брак с таким-то гражданином. Все думали о том, чтобы не потерять артиста, поэтому контроль был достаточно жестким. Но у всех членов труппы был приличный доход, артистов отвозили домой на карете. Поэтому, конечно, работать в театре было хорошо.

- А сохранились какие-то сведения о постановках того времени? Что играли, что было интересно зрителям?

Наш музей как раз занимается историей Большого театра, поэтому я могу сказать, что ставили Моцарта, Россини… И, конечно, пытались делать что-то отечественное, поэтому часто появлялись всевозможные переделки русских народных песен и прочее. Надо сказать, что в первую очередь театр, конечно, был музыкальным и оперным. Хотя артист в XVIII веке делал все: и пел, и танцевал, и декламировал. Он как бы был вне амплуа.

После пожара сразу вспомнили градоначальника

- Как долго просуществовал Петровский театр?

До 1805 года. Затем, как гласят документы, в нем из-за чьей-то неосторожности вспыхнул пожар: то ли забыли свечу в районе сцены, то ли не погасили лампу. А театр ведь внутри всегда деревянный! Тут сразу вспомнили и градоначальника, который постоянно выказывал неудовольствие по поводу того, что лестницы узкие, а под ними находятся какие-то склады. Из-за этого он, конечно, ругал администраторов Петровского театра.

- Но от беды это, как видно, не уберегло. Огонь полностью погубил здание?

Пожар был очень сильный, его было видно даже в селе Всесвятском - сегодня это район метро «Сокол».

- Но ведь и здание, как я понимаю, было довольно высокое?

Не такое уж высокое. Это было трехэтажное каменное здание с тесовой крышей, оно даже не было как-то особенно украшено. А вот танцевальная зала была очень красивая: там было 24 колонны, 48 хрустальных люстр, она была очень нарядная, но все это сгорело.

- После этого театр снова стал кочевать?

Да, опять начались частные дома. В 1808 году для театра построили новое здание, полностью из дерева. Оно стояло на Арбатской площади - там, где сейчас находится памятник Гоголю работы скульптора Андреева. Это была единственная в Москве постройка Карла Ивановича Росси - главного архитектора Санкт-Петербурга. Но в 1812 году началась Отечественная война. Когда наши войска отступали, Ростопчин (Федор Васильевич Ростопчин - московский градоначальник и генерал-губернатор Москвы во время наполеоновского нашествия. - Прим. ред. ) приказал сжечь Москву, и первым, что подожгли, был именно театр Росси. Так он в очередной раз сгорел.

Однажды во время спектакля раздался треск…

Насколько я знаю, после этого было построено новое здание, но и оно погибло при пожаре 1853 года. Современное здание Большого театра было построено по проекту Альберта Кавоса и неоднократно реконструировалось, но пожаров с тех пор больше не было. Скажите, какие-то первоначальные элементы архитектуры и внутреннего убранства, которые были еще в Петровском театре, дошли до наших дней?

Пожар именно на этом месте, то есть на Театральной площади, был дважды: в Петровском театре и здании, построенном по проекту Осипа Ивановича Бове. Во всех зданиях всегда оставался старый фундамент. Здание театра немного увеличивали, но при этом использовали все, что возможно было сохранить. После Бове много чего осталось: например, колонны у нас до сих пор те же, которые возвели в 1825 году, сделанные из белого песчаника. Из этого же камня был построен Московский Кремль. Конечно, нам, москвичам, это приятно. Помимо колонн, кое-где частично сохранились стены. Обрушение, конечно, было очень сильное - вся задняя часть арьерсцены вообще была разнесена в пух и прах. Ну и, как я уже сказала, остались фундаменты. Но они стали новой бедой театра уже в XX веке. Из-за того, что фундаменты старые, здание стало проседать. Кроме того, на это повлияла сырость. Сейчас проблем нет - Министерство культуры РФ помогает, а до этого проблемы со зданием были еще в XIX веке.

- Они тоже были связаны с пожаром?

Нет, не с пожаром, а именно с фундаментами. Неглинка хоть и течет по трубам, но все-таки место низкое, поэтому фундаменты подмывались. И однажды прямо во время спектакля раздался сильный треск: правая стена театра треснула сверху донизу. Из-за этого двери в ложи заклинило, и публике с правой стороны пришлось переползать на левую сторону, чтобы эвакуироваться. Это было в 1902 году, и театр тогда закрыли на полгода. В Театральном музее им А. А. Бахрушина сохранились фотографии, на которых видно, как проводились ремонтные работы, под стены подводили новые каменные фундаменты. Для того чтобы театр не обрушился, пришлось понести некие потери: например, гардероб партера был засыпан землей. Но зато нам удалось сохранить здание!

На месте, где величественно возвышается Государственный академический Большой театр оперы и балета, некогда стояло другое здание, которое именовалось Петровским театром Медокса, - был первый в Москве постоянный театр, в котором ставились музыкальные и драматические спектакли.

В 1805 г. здание театра сгорело и труппа полностью распалась. Только через 15 лет началось строительство нового театра. Построенный в 1824 г. театр (арх. О.И. Бове, с использованием проекта А.А. Михайлова) получил название «Большой Петровский» и был открыт 6 января 1825 г.*

Большой театр, по словам С.Т. Аксакова, «поражал своим великолепием и грандиозностью и пленял глаз соразмерностью частей, в которых легкость соединялась с величием». Он удивлял современников не только красотой и законченностью архитектурных форм, но и изысканностью внутренней отделки, удобством для зрителей. «Во всех пяти ярусах не было ни одного места, откуда сцена не была бы видна во всей полности. Зрительный зал освещался громадной люстрой, спускающейся с высоты потолка. Великолепный живописный занавес изображал въезд царя Михаила Федоровича в Москву. Барьеры лож были отделаны орнаментами под золото, а царская ложа представляла из себя верх великолепия и красоты».

Москвичам Большой театр был бесконечно дорог. В его стенах утверждалась слава русской вокальной и балетной школ. В нем ставились первые русские оперы и балеты. Здесь звучала музыка известных композиторов, выступали знаменитые дирижеры, музыканты, певцы и балерины. Но этому шедевру суждено было погибнуть от пожара, который произошел 11 марта 1853 г.

Первое сообщение о пожаре Большого театра в печати появилось на страницах 32-го номера «Московских ведомостей» 14 марта 1853 г.: «11 марта в половине 10-го часа утра с каланчи Тверского частного дома усмотрен был сильный дым, выходящий из здания императорского Большого театра, почему тотчас же отправились туда пожарная команда Тверской части и был выкинут на каланче сигнал для сбора пожарных команд всех частей города. По прибытии на место найдено, что театр горит внутри и пламя, быстро распространившееся по всем направлениям внутренности театра, вылетает громадной массой в окна и на крышу оного и, несмотря на все усилия действий пожарных команд, собравшихся на место пожара, прекратить огонь и даже ослабить его силу не было никакой возможности и вся внутренность здания театра, кроме боковых зал в бельэтаже и комнат в нижнем этаже, в каких помещались контора, касса и буфет, полностью сгорела».

Итак, из сообщения ясно, что, когда пожарные команды города прибыли к театру, огонь охватил все громадное здание. В то время пожарные Москвы не располагали ни достаточным количеством сил, ни техникой, чтобы противостоять пожару такого масштаба. Имеющимися на вооружении пожарных частей заливными трубами можно было потушить пожар лишь в зданиях в один-два этажа, да и то если он не достиг больших размеров. Если пожар возникал в высоких зданиях и быстро распространялся, как это произошло в Большом театре, то его тушение малопроизводительными насосами, приводимыми в действие усилиями нескольких качальщиков, редко заканчивалось успехом. К тому же воду к пожарным насосам приходилось доставлять ведрами или подвозить с Москвы-реки бочками.

Очевидец пожара - известный писатель и мастер устных рассказов из народного быта И.Ф. Горбунов - вспоминал: «Постом 11 марта 1853 г. сгорел Большой Московский театр. Пожар начался утром. Шел маленький снежок. Я был на этом пожаре. Смелого и великодушного подвига кровельщика Марина, взобравшегося по водосточной трубе под самую крышу для спасения театрального плотника, - не видал. Зрелище пожара было внушительно. Странно было смотреть, как около этого объятого пламенем гиганта вертелись пожарные со своими «спринцовками». Брандмайор, бандмейстеры, пожарные неистово кричали осиплыми, звериными голосами: «Мещанская, качай!»

Труба Мещанской части начинает пускать из своего рукава струю толщиной в указательный палец. Две-три минуты покачает - воды нет.

Воды! - кричит брандмейстер. - Сидоренко! В гроб заколочу!..

Сидоренко, черный как уголь, вылупив глаза, поворачивает бочку.

Сретенская!.. Берегись!..

Публика, осадите назад!

Господа, осадите назад! - кричит частный пристав.

Никто не трогается с места, да и некуда было тронуться: все стоят у стен Малого театра. Частный пристав это так скомандовал, для собственного развлечения. Стоял, стоял, да и думает: «Дай крикну». И крикнул... Все лучше...

Назад, назад! Осадите назад! - вежливо-презрительным тоном покрикивает, принимая на себя роль полицейского, изящно одетый адъютант графа Закревского.

Все стоят молча. Адъютант начинает сердиться.

Я прикажу сейчас всех водой заливать! - горячится адъютант.

Вода-то теперича сто целковых ведро! Киятру лучше прикажите заливать, - слышится из толпы.

Два фонтана поблизости, из них не начерпаешься. На Москву-реку за водой-то гоняют. Скоро ли такой огонь ублаготворишь?

Смотри, смотри! Ух!

Крыша рухнула, подняв кверху мириады искр и облако густого дыма.

А гигант все горит и горит, выставляя из окон огромные пламенные языки, как бы подразнивая московскую пожарную команду с ее «спринцовками». К восьми часам вечера и начальство, и пожарные, и лошади - все выбились из сил и стояли».

Еще один очевидец пожара, бывший режиссер Малого театра С.И. Соловьев, рассказывает об этом событии в своих воспоминаниях:

«Утро 11 марта было серенькое, бессолнечное. Был 9-й час, я готовился отправиться в театр. В это время вошел ко мне театральный медик Л., с которым я вместе жил, и спросил у меня: «Ты ничего не слыхал?» - «Ничего, а что?» - «Да говорят, не знаю, насколько это справедливо, что будто Большой театр горит». У меня болезненно сжалось сердце, и я едва имел силы дойти до окна, из которого была видна крыша Большого театра, но теперь там виднелась какая-то темная, движущаяся масса. Я сейчас же отправился. Чем ближе подходил, тем несчастие становилось очевиднее и сомнение невозможнее, но я, по какому-то ребяческому упрямству, все еще продолжал не верить и говорил сам себе: «Это точно горит, но не театр, а что-нибудь другое». Но вот и театр. Какое потрясающее зрелище! Из каждого окна верхнего этажа высовывались длинные огненные языки, свивались между собой и исчезали в больших клубах черного дыма. Огонь с особенной силой свирепствовал на сцене и в зрительном зале: там был настоящий ад. В «покойном» театре ложи бельэтажа поддерживались чугунными колоннами, которые опирались на барьер бенуаров. После пожара нашли одну из этих колонн. Один ее конец был расплавлен и превращен в безобразный ком. Каков же был огонь, от которого плавился чугун? Многие артисты, совершенно потерянные и со слезами на глазах ходили безо всякой цели около своего горевшего родного гнезда. Огонь с возрастающей силой продолжал делать свои страшные опустошения; он с неумолимой жестокостью сожигал целые миллионы.

Сгорело много музыкальных инструментов и небольшая часть театральной библиотеки. К счастью, вся библиотека находилась в Малом театре. Сильный огонь продолжался около двух суток, а весь пожар кончился не менее как недели через полторы. После пожара я входил во внутренность театра посмотреть на зрительную залу. Какая печальная и вместе величественная картина! Это был скелет, но скелет великана, внушавший невольное уважение. Эти останки громко говорили о минувшей славе, о былом величии. Говорят, что зрительная зала после пожара очень была похожа на развалины римского Колизея» .

В рассказе И.Ф. Горбунова упоминается о подвиге Марина, спасшего во время пожара театрального плотника.

Василий Гаврилович Марин, крестьянин Ярославской губернии, находился в Москве проездом из Петербурга, где занимался кровельными работами. Он стал очевидцем того, как три плотника театра, спасаясь от огня, выскочили на крышу. Двое из них бросились вниз и «убились об мостовую до смерти», а третий - плотник Дмитрий Петров - остался на крыше, где ему угрожала неминуемая гибель. У пожарных команд не было средств, чтобы оказать ему помощь. Марин, выйдя из толпы, вызвался спасти погибающего. По лестнице, тотчас поданной ему пожарными, Марин поднялся до капителей колонн главного входа, далее он перелез на водосточную трубу и с нее на шесте подал погибающему веревку. Петров, закрепив на крыше конец веревки, спустился по ней на водосток, а затем по лестнице вниз, на землю.

В отдаленных уголках России о пожаре театра стало известно из многочисленных афишек и лубочных изданий, в которых в сентиментальных тонах описывался «подвиг простого русского человека, крестьянина государственных имуществ, Ярославской губернии, Ростовского уезда, деревни Евсеевой Василия Гавриловича Марина, оказавшего самоотвержение при пожаре Большого Московского театра». Была даже сочинена и поставлена на сцене Московского театра пьеса «Подвиг Марина». Но этот нелепый опус никакого успеха у публики не имел.

Было произведено самое строгое расследование «первопричины» пожара. Большинство свидетелей показали, что загорание возникло в чулане, устроенном с правой стороны сцены, под лестницей, ведущей в женские уборные. В чулане хранились разные инструменты и вещи театральных плотников и столяров. В этом же чулане помощник машиниста сцены Дмитрий Тимофеев хранил свою теплую одежду. Утром в день пожара, готовясь к концерту, он отворил дверь чулана, чтобы положить тулуп, и увидел в нем огонь. Закричав «Пожар! Пожар!», Тимофеев бросился на сцену. На его крик сбежалось несколько рабочих, но потушить огонь они не сумели.

Менее чем за 2 минуты пламя охватило декорации, загорелись верхние галереи. Все, кто находился в театре, с трудом вышли из объятых огнем помещений. О тушении пожара никто не помышлял, настолько стремительно он распространился со сцены на зрительный зал и другие помещения театра.

Из прилагаемых следственных материалов по делу о пожаре видно, что в театре имелись средства противопожарной защиты, но воспользоваться ими не удалось. В частности, при допросе «15 марта смотритель Большого театра Талызин показал, что он 11 марта осматривал сцену и резервуар в седьмом часу утром вместе с унтер-офицером Василием Тимофеевым. Резервуар был полон воды, и на сцене работали столяры, но сколько их было - он не заметил. По окончании сего отправился в водолечебное заведение, где он до сего пользовался от болезни, и, пробыв там час, возвратился домой в 8 часов. Чердаки не осматривал, ибо никто туда не ходил и они были заперты, а в чуланах на сцене хранились только инструменты столяров. Пробыв дома до 9 часов, он отправился в кассу, но вдруг в коридоре неизвестно кто закричал, что театр горит, почему он бросился на сцену, но, дойдя до входа, увидал, что на сцену уже войти нельзя и по сей причине нельзя было распорядиться и действием пожарных рукавов. Железный занавес спустить не было никакой возможности, ибо для сего надо несколько человек столяров, а они все разбежались; впрочем, огонь проник в залу для зрителей прежде всего не через это место, где занавес закрывает, а с боков через бенуары и ложи, которые быстро загорались.

На сцене было довольно большое количество декораций, но убрать их зависело не от Талызина, а от машиниста, в распоряжении коего находятся столяры и рабочие люди.

Пожар начался в чулане у лестницы с правой стороны сцены, причины не знает и ни на кого подозрения не имеет.

Во время спектаклей для действия пожарными рукавами присылались солдаты пожарной команды, которые всегда стояли на рукавах и после спектакля оставались тут даже и на ночь, и по этому случаю, он, Талызин, не находил никакой надобности иметь особых для того людей. В свободное же от спектаклей время таковые команды не присылались».

Показания Талызина свидетельствуют, что в театре имелась достаточно надежная для того времени система противопожарной защиты: противопожарный занавес, внутренний противопожарный водопровод, дежурство пожарных. Но эта система, к сожалению, функционировала только во время спектаклей, а пожар начался утром, когда в театре находилось сравнительно мало людей.

Касаясь причин возникновения пожара, управляющий московскими императорскими театрами известный композитор А.Н. Верстовский в частном письме писал: «Печи топились в пять часов утра, и к восьми часам утра все трубы были закрыты и осмотрены. По закрытии труб печники ушли завтракать, почему и, наверное, полагать должно, что не печи причиной первого огня стали, тем более что, осматривая оные на месте пожара, и сколько возможно было видеть печи, трубы и боровы не треснули». Обращаясь к сохранившимся документам, видим, что, несмотря на самое строгое расследование, установить истинную причину пожара не удалось. Пожар был расценен как стихийное бедствие, «в коем виновных не оказалось, и дело предано забвению».

Убыток казне, причиненный пожаром, был исчислен в сумме 8 млн. руб. Вместе с прекрасным зданием театра сгорел драгоценный гардероб, в том числе богатейшая коллекция дорогих французских костюмов. О погибших во время пожара семи мастеровых мало кто вспоминал.

В течение более трех лет жители Москвы были лишены радостей театральной жизни, ранее приносимых им артистами Большого театра. Только 20 августа 1856 г. в возрожденном архитектором А.К. Кавосом театре распахнулись двери, открыв перед зрителями ослепительное великолепие нового театрального шедевра.

Приводим довольно любопытные документы, взятые из следственного дела № 14184 за 1853 г. о пожаре в Большом театре*.

Конт. Моек. Театр.

Е. в-ву директору имп. Театров

Конт Моек. Театров

После донесения В. П-ву, от 11 сего марта за № 39 о случившемся пожаре в Б.Т. тотчас приступлено было к дознанию о причине оного и вследствии сего смотритель Талызин донес рапортом, копия с которого у сего представляется; с точностью еще причина пожара не известна, кроме того, что достоверно узнано - загорелся чулан под лестницей ведущей в женские уборные с правой стороны сцены близь бенуара занимаемого вашим в-вом, в коем находится различный инструмент и вещи принадлежащие помощнику машиниста Дмитрию Тимофеевичу. Пламя огня так быстро распространилось через близь находящиеся декорации и по паддугам обхватило всю сцену, что в несколько минут сделалось недопустимым к гашению. Касса и все спасенные бумаги перевезены были немедленно в дом Школы и помещены в комнатах, занимаемых классом пения Г. Тамброни; что же именно истреблено огнем в здании театра - поручено было г. Архитектору подробно описать, в исполнение чего он донес что сгорели: вся зала для зрителей со всеми ложами, полом и потолком, а равно деревянные колонны, окружавшие места для райка и поддерживавшие потолок, вся сцена с галлереями, фермами, колосниками, полоши с лестницами и всеми машинами, все полы и потолки 3-го этажа; в верхних мужских уборных, все потолки и полы 4-го этажа, в архиве, кладовых, гардеробных, бутафорской и нотной конторе, все полы и потолки в 5 ярусе корридоров около лож, антресоли над нижней мужской уборной, где помещалась малая бутафорская и парикмахерская, вся кровельная система над театром, как то стропила со связями, об- решоткою, а листовое железо попадало на землю. Нижний резервуар из котельного железа с водоподъемной машиной совершенно изломаны падавшими на них тяжестями, а два верхних резервуара - сгорели. Части уцелевшие от огня: а) весь нижний этаж с кирпичными сводами, как то: контора, кофейная, парадные и двое боковых сеней, круглый корридор, лампочная, караульная, квартира смотрителя театра и касса для продажи билетов, б) весь второй этаж с таковыми же сводами, фойэ, где парадная лестница, все маскарадные с обеих сторон залы, нижние мужские и женские уборные, кроме деревянных перегородок, сени с двух сторон, все чугунные по кирпичным сводам лестницы ведущие в ложи и раек, чугунные императорские и министерские лестницы, две деревянных, на каменных сводах лестницы в мужские и женские уборные. Во всех упомянутых помещениях для предосторожности выломаны частью рамы, а в некоторых местах часть и полов. План же места начала горения остается неотосланным на случай приезда в. в-ва; убытка происшедшего от пожара в настоящее время с точностью определить невозможно, потому что все имущество, находящееся в том театре совершенно погибло, ибо от чрезвычайно сильного пламени, мгновенно распространившегося по всему театру не возможно было ничего спасти, кроме кулисных ламп и декораций бывших в декорационном сарае, которые также для безопасности были выносимы на Театральную площадь. Из числа неоказавшихся на лицо столяров, находившихся на верху сцены, как видно погибли на месте 6 человек и один часовой - рядовой Румянцев. Прочие же, бывшие на сцене призываются к следствию; все экстерны, пришедшие в тот день для класса Г. Смирнова разошлись и лиц которые отыскивали бы не явившихся, никого в контору не приходило. Затем получено было отношение г. Моек, обер.-полицеймейстера от 12 марта за № 6031, что г. Моек, военный ген. губерн. поручил ему немедленно распорядиться производством строжайшего следствия при депутате со стороны Конторы о причине пожара, что уже и начато Тверской части приставом Фоминым, при назначенном со стороны Дирекции депутате, коллежском асессоре Зернине и о последствии оного следствия будет в-му в-ву донесено. Объявленный в Малом театре концерт на 12-е число состоялся, а для Инвалидов, по желанию Моек. ген.-губ. - будет дан в зале Росс. Благор. Собрания.

Упр. Конторой А. Верстовский

Скр. Тит.-советник Якунин Смотрителя Большого Театра Талызина

Честь имею донести Конторе, что сего 11 марта в девять часов утра я проходил по нижнему корридору в кассу, для сделанья распоряжения о продаже билетов на представление Кабилов, не мало не ощущая дымного запаха, как вдруг дали мне знать, что в чулане, устроенном с правой стороны сцены, под лестницей, ведущей в женские уборные где хранились разные столярные инструменты и вещи принадлежащие столярам и к которому примыкали декорации - показался дым. Когда же я из корридора, ведущего на сцену, мимо оркестра, с правой стороны хотел вбежать на самую сцену, то увидел означенный чулан и вообще всю правую сторону сцены снизу до верху объятою пламенем и менее, нежели через две минуты пламя по декорациям распространилось по всей верхней галерее до самых стропил, так что и самый вход на сцену сделался совершенно невозможным. При сем присовокупить имею несть, что в поджоге театра подозрения я ни на кого не имею. В это же время на сцене находились столяры и помощники машинистов Дмитрий Тимофеев с сыном, который и имел всегда ключ от означенного чулана и дежурный унтер-офицер Андреев. Смотритель Талызин

Получено в день отъезда его в-ва в Москву Милостивый Государь Александр Михайлович

Из представленного при сем рапорта в.в - во усмотреть изволите о сделанных первоначальных распоряжениях после бедственного нашего случая. Достоверно почти можно теперь сказать, что пожар начался в том чуланчике или лучше сказать в шкапе, стоящем не в дальнем расстоянии от лестницы ведущей в женские уборные. В чуланчике сем помощник машиниста Дмитрий Тимофеев, под свой ключ прятал мелочные потребности по сцене и между прочим прятал свою теплую одежду, что и в этот раз, пришедши на сцену с прочими столярами готовить к инвалидному концерту, отворял чулан клал свой тулуп, увидел с полу (как говорит) огонь, - закричав дежурным унтер- офицерам на сцене о помощи. Не успели подойти слышавшие его крик, как уже огонь занялся в близь стоявших кулисах, как молния перебежал... на другую сторону и вверх по декорациям, потом на купол. В десять минут, едва ли более, сцена наполнилась таким дымом и огнем, что этот Дмитрий Тимофеев обгоревши в некоторых местах - не помнит уже откуда он вышел, приказавши немедленно пустить ему кровь он очнулся и теперь припоминая случившееся, подтверждал сказанное, не сознаваясь в том, было ли что сохраняемо горючее в этом чулане и не пошел ли он в чулан с огнем. Подпольной унтер-офицер, находясь в тоже самое время под полом - ни огня, ни запаху никакого горючего не слышал и там не было ни ламп, ни фонарей, а вбежал наверх по крику о пожаре. Печи топились в пять часов утра и к восьми часам утра все трубы были закрыты и осмотрены старшим унтер-офицером Василием Тимофеевым. По закрытии труб печники ушли завтракать, почему и наверное полагать должно, что не печи причиною первого огня, тем более, что осматривая оные на месте после пожара и сколько возможно было видеть до догорающему внизу пеплу, трубы и боровы не треснули. Рабочих под полом и ламп не было, из чего я заключил, что Дмитрий Тимофеев хотя и не сознается - не заронил ли искры в чулане, в котором может быть не находилось ли у него плаун или скоро восполняемое (ликоподиум) вещество, которое он думал загасить руками, которые у него несколько и повреждены. Вот мое мнение, которое к начатому следствию я не передавал для открытия начатого дела по своему порядку. Следствие началось командированным от графа приставом Фоминым в перенесенной конторе, которую на первый случай поместил подле занимаемой в-м в-вом комнаты. Ныне можно наверное, думаю сказать, что из бывших в классе Смирнова 80 экстернов все спаслись и живы и здоровы. Из погибших на сцене оказываются шесть столяров больше наверху, для приготовления спускаемых к концерту люстров и один верхний часовой, рядовой Федор Румянцев. Из неотыскавшихся столяров были дворовые люди Черкасского: Александр Алексеев, Алексей Иванов, мещане Степан Гаврилов, Иван Степанов, Алексей Павлов и дворовый г-жи Зоновой - Иван Петров. О всех сих подробностях, по спросу графа, ему донесено немедленно.

Смотритель Талызин совершенно потерялся до того, что выбираясь из своей квартиры, забыл в оной умирающую от водянки свою мать, которую если бы не вытащил ездовой Кондратьев, она бы сгорела. Не желая останавливать ход объявленным уже представлениям, на следующий день пожара, даны были живые картины с концертом на Малом театре, куда набралось еще публики на 1 52 р. сбору.

Мужской гардероб находившийся в Б.Т. весь сгорел, женский - на Малом - остался. Для картин, некоторые мужские костюмы взял у Петра Строгонова.

Команду Большого театра поручил Оберу* * насчет разборки после пожара вещей, в хламе обгоревшее железо думаю поручить Караколпакову. Теперь около театра поставлены часовые, а ныне присланные от Коменданта 200 человек солдат, которые до окончательной разборки будут разрывать пепел и очищать внутренности.

Парикмахер Желень, работавший с сыном в своей мастерской, едва спасен сыном по загоревшейся деревянной лестнице, - не только мог что-нибудь спасти, но и сам выбежал в рубашке.

Некоторые мальчики - экстерны спаслись из разбитого вверху окна по проводнику паратонера и ни один даже не ушибся. Сын Кондратьева слез в окно по жолобу. Распространившееся пламя неслось при сильном ветре прямо по направлению на школу, в которой весь двор и крыша были усыпаны углями и до того было жарко на дворе школы, что когда несли сундук с деньгами, то я был принужден от жару закрывать левую сторону лицу, как от растопленного камина.

В самое быстрое время, объятый пламенем на сцене колосников - лопнул резервуар находящийся на левой стороне сцены и когда из него хлынула вода залившая пламень сцены-такой поднялся дым, что потемнело в близь лежащих домах до того, что необходимо нужно было подавать свечи. В эту минуту, граф сказывал мне, что он на своем столе не мог от темноты различать бумаг и около театра трудно было определить цвет и шерсть лошадей.

Декорационный сарай отстояли. Дровяной двор с огромным запасом дров также невредим. Малый экипажный сарай подле актерского подъезда также уцелел. В обгорелом здании сохранились контора и комнаты буфета.

Полиция начавшая действовать вначале слишком погорячилась и в окна разбитые начали с женской половины бросать мебель и рояли, которые бы могли сохраниться. Вот что могу припомнить при грустном отчаянии о случившемся несчастий, которое один только бог видит - каким впечатлением легко на растроенную душу.

Его в-ву - г-ну директору имп. Театров. 15/111-1853 г.

Секретаря Зернина

Честь имею довести до сведенья в. в-ва, что вчерашнего числа, 14 марта приступлено к исследованию причин бывшего в императорском Большом Театре пожара, для чего в Тверском частном доме в 10ч утра собрались: Следователь подполковник Фомин, жандармский майор Воейков, уголовных дел стряпчий Троицкий, священник Алексеевской в Глинищах церкви Иоан Тропарский и я, в качестве депутата со стороны Дирекции и Т. и приступили к допросу под присягой, двух полицейских служителей, сторожа, что стоял на часах у будки близь театра Прокофия Дорофеева и бывшего на каланче Тверской части Михаила Прокофьева, из коих первый показал, что он в половине 10-го часа утра 11 числа сего марта услыхал сильный удар, потрясший здание Театра и землю около его, потом увидал из окон 2-го этажа театра обращенных к дому г. Хомякова сперва густой дым, а потом и пламя и что вскоре после сего приехали трубы Тверской части, а Михаил Прокофьев - что стоя на каланче он вдруг был окружен густым дымом и потом услышал удар со стороны Большого Театра, вследствие чего выкинул пожарный знак и трубы тотчас начали собираться.

Без присяги: Сторож театра, бывший под сценой: - что он по истоплении печей и уходе истопников, в 8 час утра запер нижнее помещение и пошел под сцену к месту где зажигают лампы для переднего света и севши отдохнуть, вдруг услышал глухой удар и крик: спасайтесь, горим! - вбежал на сцену, увидал с правой стороны пламя и бросился бежать, обжегли себе лицо. После того что было - не знает. Столяр Гордей Андреев - что он после завтрака пришел работать на малую сцену и зайдя помочиться встретил столяра Ивана Петрова, бугущего с лейкою за водой, который ему и сказал, что на сцене загорелось, после чего он увидал, что занялись кулисы и висящий на верху занавес, почему и бросился назад и выбежал с черного подъезда, что у караульни, на улицу.

Столяры: Александр Иванов и Дмитрий Прокофьев - из коих последний показал тоже самое что и Гордей, Александр Иванов, - что он ходил не завтракать, а смотреть как везут преступника по Тверской и придя на сцену стал рассказывать бывшим уже тут столярам, что он видел, как вдруг услышал крики: «пожар», выбежал из кулис с левой стороны на сцену и увидел что правые кулисы и занавес на верху горят почему и бросился вон, чтобы спасти жизнь. Все допрошенные столяры показали, что сильного удара не слыхали, а был шум, а как и когда загорелось - не знают,

Колл. Асе. Василий Зернов.

Министру, графу Адлербергу

От директора имп. Театров.

Прибыл в Москву В 9 ч 35 м и в 10 на место пожара. Сцена и ложи не существуют, уцелели боковые залы и коридоры всех ярусов имевшие своды. Купол зрительного зала с люстрой сгорели. Погибли: один сторож, бросившийся открывать кран резервуара и 6 рабочих столяров. Помощник машиниста обгорел. Граф Закревский нарядил следствие от полиции. Доселе причина не открыта, дымовая трубы исправны. Что дознаю, донесу. Смотрителя Театра арестовал.

Гедеонов.

Протокол допроса.

При допросе 15 марта Смотритель Б.Т. тит. сов. Талызин показал: 1 ] что он 11 марта осматривал сцену и резервуар в 7-м часу утра вместе с унт.-оф. Василием Тимофеевым. Резервуар был полон воды и на сцене работали столяры, но сколько их было - он не заметил. По окончании сего отправился в водолечебное заведение, где он до сего пользовался от болезни и пробыв там час, возвратился домой в 8 час. Чердаки не осматривал, ибо никто туда не ходил и они были заперты, а в чуланах на сцене хранились только инструменты столяров. Пробыв дома до 9 ч он отправился в кассу, но вдруг в корридоре неизвестно кто закричал, что театр горит, почему он бросился на сцену, но дойдя до входа увидал, что на сцену уже войти нельзя и по сей причине нельзя было распорядиться и действием пожарных рукавов. Железный занавес спустить не было никакой возможности, ибо для сего надо несколько человек столяров, а они все разбежались; впрочем огонь проник в зало для зрителей прежде всего не через это место, где занавес закрывает, а с боков через бенуары и ложи, которые быстро загорелись. Увидав, что остановить огонь уже невозможно он бросился спасать дела конторы и кассу и не помнит, посылал ли дать знать о пожаре полиции.

2] На сцене было довольно большое количество декораций, но убрать их зависело не от Талызина, а от машиниста, в распоряжении коего находятся столяры и рабочие люди.

3] Удар слышал, но однако же не так сильный, чтобы потрясти здание и землю и полагает, что произошел оный от лопнувшего резервуара или упавшей люстры.

4] Во время обхода Талызиным сцены, запаха дыма не было. Подозрения на кого либо, чтобы хранил у себя порох или что-либо сему подобное - ни на кого не имеет. Репетиции в этот день не было на сцене, но павилион был уже поставлен и в нем находились музыкальные инструменты для концерта, назначенного в тот день в пользу г. Штуцмана.

5] Пожар начался в чулане у лестнице с правой стороны сцены, причины не знает и ни на кого подозрения не имеет.

Во время спектаклей, для действия рукавами присылались из полиции солдаты пожарной команды, которые всегда стояли при рукавах и после спектакля оставались тут даже и на ночь и поэтому случаю, он Талызин не находил никакой надобности иметь особых для того людей. В свободное же от спектаклей время таковые команды не присылались.

Машиниста по проводке воды, Великобританск. поданного Макмилана Директору и Т.

По распространившимся в Москве слухам о бывших будто бы в горевшем Б.Т. взрывах, честь имею объяснить в. в-ву, что находящи¬еся при Б.Т. резервуары имели от себя множество проводников, состоящих из свинцовых труб для проводки воды по всем направлениям здания, количество коих было до 500 саженей. Проходили они большей частью по стенам на сцене и под полом и от сильного огня вода в них находящаяся, когда закипела, должна была образовать сильные пары, которые при стремлении по физическим законам освободиться, разрывали трубы, отчего должен был произойти ужасный шум и треск подобно выстрелам из орудий.

Alexander Мас-МШап

Министерство и.д.

Канцелярия

Отделение 3

Директору имп. Театров

Г-н Московский военный генерал-губернатор отношением от 29 минувшего октября сообщил мне, что поступившее в тамошнюю уголовную палату дело о пожаре бывшем 11 марта с.г., в Большом Теат¬ре, оною решено и решением сим заключено: так как причины помянутого пожара по следствию не открыто, в умышленном поджоге никакого подозрения не изъявлено, из чиновников дирекции никто суду не предан, то дело сие на основании 97 ст. Улож. о наказ, дальнейшем производством прекратить и что таковое решение им, графом Закревским утверждено.

Имею честь уведомить о сем ваше в-во.

Министр имп. двора граф Адлерберг.

Катастрофический пожар в Большом театре существенно не повлиял на улучшение противопожарного состояния театров. Об этом пишет известный московский театрал В.М. Голицын в своих воспоминаниях:

«Что касается мер противопожарных, то об этом никто в то время и не думал и не помышлял. Так, например, в Большом театре были внутренние деревянные лестницы со сцены в артистические уборные, притом они помещались среди висевших картонных декораций и кулис. Можно представлять, что произошло бы, если бы возник пожар во время представления! А в Малом театре зрители подвергались еще большей опасности в случае возникновения пожара и паники. Так, проходы из партера и из лож были очень узкие сами по себе, и, кроме того, они наполовину были загорожены стойками для продажи конфет и фруктов. Еще в 80-х годах мне говорил тогдашний московский брандмайор, что для него настоящим кошмаром является мысль о пожаре во время представления в Малом театре. Только после пожара в Венском театре, погубившем несколько сот человек, заставило театральных деятелей подумать о надлежащих мерах, которые, однако, остались до самого последнего времени полумерами».

В России по далеко не полным данным сгорело в XIX в. 30 театров и цирков, в том числе в Москве в 1882 г. полностью сгорел театр Солодовникова. Наиболее катастрофические пожары имели место в Петербурге, где во время представления в балагане 14 февраля 1836 г. погибли 126 человек; в Бердичеве во время пожара в цирке 13 января 1883 г. погибло более 300 человек.

За шесть лет реконструкции Большому удалось сохранить главное - свою труппу. А также расширить круг режиссёров - сегодня для главного театра страны работают Кирилл Серебренников, Юрий Любимов, Дмитрий Черняков, Василий Бархатов.

Что «на новенького»?

Основная сцена Большого наконец-то открылась для зрителей, прошла первая премьера - опера «Руслан и Людмила». А чем ещё главный театр страны порадует нас в следующем сезоне? Какие постановки перенесут с Новой сцены на Старую, историческую?

Е. Вратова

В опере следующими громкими премьерами станут постановки «Кавалер Розы» Рихарда Штрауса и «Чародейка» Петра Чайковского. Музыкальный руководитель ГАБТа Василий Синайский говорит, что все новые постановки абсолютно разноплановые и даже неожиданные для сцены ГАБТа. «Надо, чтобы зритель смотрел не только на новые интерьеры», - шутит главный дирижёр театра. На главную сцену вернутся «Борис Годунов» М. Мусоргского, «Турандот» Дж. Пуччини и «Огненный ангел» С. Прокофьева.

18 ноября 2011 года состоится премьера балета «Спящая красавица» знаменитого хореографа Юрия Григоровича. Это уже третья его редакция «Спящей» в Большом. Балетмейстер работал с всемирно известным итальянским сценографом Эцио Фриджерио. В главных ролях «Спящей» - прима, депутат Государственной думы и молодая мама Светлана Захарова и новый премьер Большого, американский танцовщик Дэвид Холберг. Спектакль - яркий, парадный, настоящий «справочник» по архитектуре и истории костюма XVII и XVIII веков. «Задники расписывались в Италии, - говорит сценограф Эцио Фриджерио. - Была применена особая техника театральной живописи, которой владеют только итальянцы - два итальянца, если быть уж совсем точным». Художник по костюмам «Спящей красавицы» - Франка Скуарчапино, обладательница «Оскара» за работу в фильме «Сирано де Бержерак». Также вскоре публике преподнесут «Драгоценности» - балет Джорджа Баланчина в трёх частях.

Будут перенесены на историческую сцену спектакли «Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Корсар», «Дочь фараона», «Жизель». Состоятся вечера памяти хореографа Ролана Пети, балерины Марины Семёновой. Масштабно отпразднует Большой юбилеи двоих своих мэтров - балетмейстера Юрия Григоровича и режиссёра Бориса Покровского. А в общей сложности в 236-м сезоне Большой планирует показать любимому зрителю 356 спектаклей.

Следующая - Мариинка?

На реконструкцию Большого театра ушло шесть лет. По-моему, новое здание Мариинки строится дольше. Почему Питер никак не может осилить модернизацию своего театра?

В. Осинский, Тверь

Предполагается, что «Вторая сцена» - так называют новое здание - откроется в конце 2012 г. Но уже в мае, во время фестиваля «Звёзды белых ночей», здесь проведут акустические пробы. «Мы должны убедиться, что в плане звука это здание будет приятной сенсацией», - говорит художественный руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев. Напомним, что международный конкурс на строительство Мариинки-2 ещё в 2003 г. выиграл французский архитектор Доменик Перро. Однако техническую экспертизу проект не прошёл, и договор расторгли.

«Сюрприз» преподнёс и грунт - на дне котлована оказалось болото. Пришлось забить в землю больше 22 тыс. свай. Мариинку-2 возводят по проекту канадских архитекторов. Стоимость нового здания обойдётся федеральному бюджету более чем в 19 млрд руб. Для сравнения: на Большой потратили 21 млрд руб.

ПОЖАР И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗДАНИЯ АРХИТЕКТОРОМ КАВОСОМ

Двадцать восемь лет Большой Петровский театр украшал Москву, был ее гордостью. Пасмурным морозным утром 11 марта 1853 года от неизвестной причины в театре возник пожар. Пожар начался на сцене, в чулане под деревянной лестницей, ведущей в уборные артистов. Один из рабочих, нуждаясь в инструментах, открыл дверь в чулан, из которого вырвалось пламя. Оно мгновенно перекинулось на декорации, занавес и стало быстро распространяться внутри театра. На сцене в это время шли занятия с семьюдесятью воспитанниками детской театральной школы. Только благодаря находчивости двух служителей удалось вывести и спасти метавшихся в испуге детей. В огне погибло семеро рабочих - столяров театра.
Пламя быстро охватило все здание (рис. 47). Сильный ветер раздувал огонь пожара. Скоро над зданием стоял огромный клуб дыма, который был отчетливо виден с дальних концов Москвы. Из окон вылетали длинные языки пламени.
«Страшно было смотреть на этого объятого пламенем гиганта», - вспоминали современники.
С особенной силой огонь бушевал на сцене и в зрительном зале. Температура была так высока, что расплавились чугунные колонки, поддерживавшие ложе бельэтажа (воспоминание режиссера Малого театра Соловьева). Несмотря на мороз, снег растаял по всей площади.
Обнаружилась полная беспомощность московских пожарных команд, не имевших высоких лестниц и ездивших за водой на Москву-реку. К двум часам дня выгорели все внутренние помещения театра. Сильный огонь продолжался около двух суток, весь же пожар - свыше недели. Вид гибнувшего театра производило ужасное впечатление. «Когда он горел, - вспоминает очевидец, - нам казалось, что перед глазами нашими погибал милый нам человек, наделявший нас прекрасными мыслями и чувствами».
Гибель Большого Петровского театра была отмечена выпуском лубков, литографий, платков с изображением горящего театра и описанием геройского подвига ярославского крестьянина, кровельщика Василия Марина. Попав впервые в жизни в Москву и прибежав на пожар, он увидел, как трое мастеровых театра, выпрыгнув из окна верхнего этажа на крышу фронтона портика, метались по ней, ища спасенья от окружавшего их пламени. Двое из них, придя в отчаяние, бросились вниз и разбились насмерть, третий укрылся от дыма и жара в таком месте крыши, откуда ветер отдувал пламя. Задыхаясь от дыма, он кричал о помощи. Сойти с крыши было невозможно - не было высоких лестниц.
Марин вызвался спасти гибнущего. Ему дали лестницу, которая доставала лишь до капителей колонн. Оттуда, по водосточной трубе, трещавшей и гнувшейся под его тяжестью, он взобрался на карниз, на шесте подал погибающему веревку и помог ему спуститься вниз.
Пожар уничтожил все деревянные части здания, т. е. все интерьеры театра. Сохранились лишь обгорелые каменные стены и колонны портика. Крыша над всем зданием обрушилась, все наружные карнизы упали. От огня уцелели лишь боковые залы и нижний этаж, где помещались буфет, конторы и кассы.
На зарисовке, сделанной после пожара (рис. 48) видно, что большинство каменных стен сохранилось, рухнула только арка задней стены сцены, что вызвало падение верхней части заднего фасада. На рисунке также ясно видны сохранившиеся чугунные кронштейны, выступающие из окружающей зал стены.
В огне погибло все театральное имущество, машины, ценные собрания костюмов (в том числе редчайшие коллекции шитых золотом и серебром кафтанов екатерининских вельмож, драгоценное собрание уникальных музыкальных инструментов часть замечательной театральной библиотеки, декорации, бутафория и др. Стоимость всего погибшего, не считая здания и имущества, принадлежавшего частным лицам, оценивалась около миллиона рублей. Но еще больше угнетало москвичей сознание потери такого замечательного театра.
Вскоре после пожара был объявлен закрытый конкурс на постройку нового здания театра. В нем приняли участие профессор К. Тон, архитектор московских театров А. Никитин и главный архитектор императорских театров А. Кавос. Предварительно ими было произведено обследование разрушенного здания. Специально образованная комиссия для рассмотрения проектов при Главном управлении путей сообщения и публичных зданий выбрала проект А. Кавоса. 14 мая 1953 года этот проект был утвержден.
Была составлена смета расходов на восстановление и реконструкцию Большого театра, но начавшаяся вскоре Крымская война помешала восстановлению здания. Только в 1855 году построили временную крышу по представленному Кавосом проекту. 3 мая 1855 года был утвержден генеральный проект Кавоса реконструкции театра. 17 мая были начаты работы, но полностью они развернулись только после заключения мира.
Альберт Кавос (1800 - 1863 гг.), сын композитора и дирижера петербургского Большого театра, академик архитектуры и главный архитектор императорских театров, был известен своими перестройками почти всех крупнейших театров России. В начале своей практической деятельности он был помощником архитектора К. Росси в строительстве Александрийского театра. Это в значительной степени и определило его будущую деятельность. Почувствовав склонность к театральной архитектуре, Кавос занимался, главным образом, переделкой и реконструкцией крупнейших театров Петербурга и Москвы. Он глубоко изучил эту область архитектуры и стал одним из лучших знатоков в вопросах акустики театральных залов. В 1847 году Кавос издал в Париже «Руководство к постройке театров. Кавос перестроил в Петербурге Мариинский театр (из им же ранее построенного цирка), Большой Каменный театр архитектора Тома де Томона, Михайловский, Александрийский, деревянный Каменноостровский. Помимо театров, перестроил Главный петербургский почтамт и построил несколько особняков.
Рассматривая интерьеры театров, переделанных Кавосом, следует отметить, что он создал характерный для того времени стиль архитектурной отделки театра. Будучи неплохим рисовальщиком, но не имея большого таланта и вкуса, Кавос обладал способностью угождать желаниям двора. В его творчестве получил отражение начавшийся в 40-х годах XIX века упадок русской архитектуры.
В своих работах Кавос мало считался с архитектурой переделываемых им театров и бесцеремонно изменял их по своему вкусу. Большинство театров, переделанных им, удивительно однообразно но архитектуре.
Архитектура Кавоса - это тяжелое, монотонно рассыпанное изобилие позолоты, лепнины. Это - одинаковое, с небольшими вариантами, убранство царских лож, вычурное соединение амуров, картушей, кокошников, волют и т. п.
В то же время все театры, перестроенные Кавосом, намного улучшились в смысле акустики и видимости с различных мест. Увеличилась и вместимость театров. Это было большим шагом вперед в развитии русского театра, сделавшим его и в этом отношении передовым театром того времени. Кавос имел большие связи при дворе и при помощи протекции легко победил своих соперников в конкурсе на восстановление Большого театра в Москве.
Интереснее с архитектурной точки зрения был проект К. Тона (рис. 49). В нем интересны по замыслу грандиозные боковые портики, несколько напоминающие известный проект Большого Каменного театра в Петербурге арх. Кваренги. В основном были сохранены схемы старого фойе и зрительного зала. Разнообразна трактовка ярусов по высоте, парапетов, ордера (кариатид бенуара, аркад бельэтажа и колоннад различной высоты в ярусах лож). Завершение зала куполом значительной кривизны нельзя признать удачным ни с точки зрения его акустики, ни с точки зрения его композиции.
Восстановление театра было начато с раскопок руин. В конце мая 1855 года приступили к реконструкции самого здания. Всеми работами руководил Кавос совместно с архитекторами Никитиным и Стельном. Работы продолжались до зимы когда Кавос получил предписание посетить все лучшие театры Европы, чтобы выбрать самую лучшую систему театра, а также машинного отделения. В сопровождении главного механика Кавос осмотрел строившийся брюссельский, а также берлинский, дрезденский, парижский и другие театры. «Но я не нашел ничего замечательного», - писал Кавос.
Сроки на восстановление театра были даны чрезвычайно короткие. Восстановительные работы шли так быстро, что уже через год и четыре месяца в основном были закопчены. Сумма всех расходов составила 900 000 рублей. «Спешное возобновления здания Большого театра, недостаток средств и некоторая протекция, которой пользовался по своему положению архитектор Кавос, оказало неблагоприятное влияние на перестройку здания театра, и первоначальная постройка архитектора Бове значительно пострадала как с внешней, так и с внутренней стороны».
Строительные работы были проведены недоброкачественно, что сказалось много лет спустя. Был допущен ряд конструктивных ошибок. В общем же работы не были доведены до полного окончания. Верхняя часть здания - третий этаж (артистические уборные) остался недостроенным. Снаружи же была создана видимость законченности восстановления здания.
20 августа 1850 года состоялось торжественное открытие восстановленного театра. Шла опера Беллини «Пуритане». Снова газеты и журналы описывали великолепие восстановленного из руин здания, совершенство и роскошь внутреннего его убранства, удобство и красоту зрительного зала. Газеты подчеркивали, что новое театральное здание затмило все лучшие европейские театры.
Обращаясь к анализу того архитектурного облика, который придал Большому театру Кавос, следует прежде всего отметить отсутствие той цельности и гармоничности, которые были присущи всем элементам здания Михайлова-Боне. Глядя на здание Большого театра, мы восхищаемся этим прекрасным сооружением, его общей композицией, его колоссальным масштабом, распределением масс здания, его членениями, величественным портиком, огромным зрительным залом и т. д. Иначе говоря, нас привлекают в здании Большого театра выдающиеся достоинства архитектуры, созданной Михайловым-Бове.
Изменения, внесенные в архитектуру Большого театра Кавосом, выступают при более близком и детальном рассмотрении здания. В архитектурном декоре, разработанном Кавосом, есть немало удачного, но все же она не имеет уже той цельности и той красоты, которыми отличался Большой Петровский театр Михайлова-Бове.
Любуясь зданием Большого театра, мы не можем не замечать недостатков которые имеются в его архитектуре. В основном - это неудачное выполнение некоторых деталей и грубый декор, невысокие художественные качества которого объясняются не столько недостатком вкуса у Кавоса, сколько общим упадком архитектуры в этот период. Однако следует помнить, что недостатки реконструкции Кавоса являются лишь частицей того прекрасного целого, что у нас связываются со словами "Большой театр". Многочисленные, в ряде случаев неудачные переделки Кавоса не могли нарушить основных художественных достоинств здания, пленяющего величием и монументальностью архитектурного образа.
Кавос не сразу нашел те окончательные архитектурные формы, которые и сейчас еще видим у здания Большого театра. В процессе проектирования первоначально сделал два варианта, еще сравнительно близких к старой архитектуре Бове (рис. 50 - 53). В обоих вариантах (хранящихся в Музее архитектуры (Академии архитектуры СССР) передний скат крыши верхней части здания еще не заменен верхним фронтоном. Колонны портика имеют прежние ионические канители. В одном варианте, подписанном Кавосом (рис. 52), передняя стена верхнего объема имеет отступ вплоть до коридора, окружающего зрительный зал. В другом варианте (рис. 50), не подписанном Кавосом, но по всем признакам принадлежащем ему, на заднем фасаде имеются фронтон и колонны, по высоте такие же, как на переднем фасаде. В обоих вариантах верхний фронтон имеется только на заднем фасаде.
После пожара от старого Петровского театра остались только наружные стены и колонны портика. Реконструируя здание, Кавос стремился сделать более красивым наружный фасад: как он сам пишет, украсить его наиболее изящно. Строгий и выразительно сдержанный наряд старого Петровского театра уже не удовлетворял новым вкусам, казался бедным и скучным.
Желание Кавоса сделать более красивым наружный фасад сопровождалось также стремлением к увеличению объема всего здания. Кавос увеличил как общую высоту здания, так и величину отдельных частей, деталей фасада (высота колонн, фронтона, скульптур, антаблемента и т. д.). В проекте реконструкции Кавоса (рис. 55) общая высота здания с 36,9 м (у Бове) увеличена до 43,5 м, высота главного портика - с 23,5 до 27 м. Соответствующим образом высота колонн увеличена с 15 до 16 м. Высота стен нижнего объема увеличена с 23,5 до 26 м, скульптурной группы Аполлона - с 5 до 6,5 м и т.д. В действительности же, осуществляя свой проект, Кавос отступил от этих размеров и не так сильно отошел от первоначальных размеров здания Михайлова - Бове (рис. 83-86). Общая высота существующего здания Большого театра - 40,7 м, высота портика - 24,5 м, высота колонн портика -14,8 м, высота зрительного зала- 19,7 м.
Как уже указывалось, Кавос ввел ряд новых, не совсем удачных архитектурных мотивов (рис. 58) как снаружи, так и внутри здания. Вместо пологого ската крыши, мягко завершавшего здание, Кавос ввел второй фронтон, изменивший пропорции венчающего объема и общий силуэт театра. Верхний фронтон монотонно повторяет нижний. Его густо насыщенный тимиан
прежде всего привлекает внимание своим рельефом, внося этим беспокойство в композицию фасада.
Нельзя считать неосновательной критику современников по поводу примененного Кавосом приема, несмотря на то, что привычный для нас облик существующего Большого театра
с двумя фронтонами не воспринимается нами как архитектурно противоречивая композиция. Двойственность фотонов Большого театра очевидна. Оторванные на достаточное расстояние друг от друга по высоте и обозреваемые поэтому полностью, они спорят между собой, что снижает архитектурное значение фронтона входного портика.
Но самой большой неудачей Кавоса было то, что он неузнаваемо переделал, и ухудшил стену с аркой и скульптурой Аполлона. Стремясь как можно богаче украсить эту стену и «скрыть тяжесть пропорций от общей колоссальности» или, как он сам пишет, - «чтобы маскировать безграничность общих пропорций», Кавос уничтожил арку-пишу и заполнил всю степу пилястрами, окнами, аркатурой Все поле стены он разделил на пять отдельных частей. Средняя, более широкая имеет пять окон, обрамленных одной плоской аркатурой. В боковых частях окна расставлены попарно. Боковые части разделены одной пилястрой, в то время как на углах и по краям средней части их по две. Вся плоскость стены получилась измельченной и раздробленной. Прежняя гипсовая группа Аполлона, так удачно выделявшаяся на темном фоне арки, погибла во время пожара и была запенена квадригой, отлитой из красной меди по модели скульптора Клодта. Поставленная на тяжелом пьедестале, она была сильно выдвинута вперед, к самому краю конька крыши портика, так что передние ноги поднявшихся на дыбы коней выступают перед фронтоном (рис 105, 110).
Это интересное, хотя и не новое решение (вспомним, например, Александринский театр Росси в Петербурге) дало своеобразный эффект, усилив композиционное значение портика и обозримость великолепной скульптурной группы. Однако в новой постановке квадрига Аполлона, являясь главным украшением фасада театра и выражая сущность и назначение здания, все же не имеет той поддержки и связи с задним фасадом стены, не имеет той сильной символической обусловленности, как это было в Старом Петровском театре.
Боковые части фасада, по сторонам от портика, ровную гладь которых в прежнем здании Бове оживлял лишь квадровый руст, у Кавоса потеряли свой характер фона, подчиненного портику. На края стен Кавос наложил пилястры аналогичного с портиком ордера. Посередине стен появились огромные фальшивые окна в тяжелом обрамлении, повторявшие мотив окон, расположенных под портиком, и барельефные панно вверху аттика (рис. 108, 111). Самая стена была разбита более крупным и грубым рустом.
Был уничтожен скульптурный фриз, проходивший по всем стенам вокруг здания, и введен новый, но только на переднем фасаде. На этом новом фризе изображения детей, поддерживающих тяжелые гирлянды, были заменены пышным растительным орнаментом (рис. 103). Венчавшую все здание сочную широкую полосу прежнего карниза и поддерживавших его модульонов, с венками между ними, Кавос в соответствии с расчленением верхней стены пилястрами заменил сложно и сухо профилированным антаблементом (рис. 90, 6).
После пожара от портика остались только стволы колонн. Взамен фронтона старого театра, низкого, распластанного и легкого, Кавос возвел новый, иной по характеру - более высокий и массивный, что было в значительной степепи оправдано венчающей его монументальной квадригой, расположенной непосредственно над тимпаном фронтона. В тимпане был помещен барельеф - летящие «гении» с лирой (рис. 104),- красиво заполнивший плоскость фронтона.
В своем проекте реконструкции Кавос наметил высоту колонн в 16 м (на целый метр выше старых), но в действительности осуществил их высотой лишь в 14 м 80 см. Вместо ионического ордера прежнего портика Кавос ввел ордер, близкий по рисунку к композитному (рис. 92 -104).
На внутреннюю стену портика были наложены пилястры, отвечающие колоннам. Барельеф над окнами был заменен рядом прямоугольников, заполненных театральными масками (рис. 112). Полуциркульные окна, украшенные прежде орнаментированными архивольтами и тонкими балясинками внизу, получили теперь более пышный декор в виде тяжеловатых по формам пилястр на консолях, сандриков и балясин. На гладких прежде стенах, против крайних интерколумниев, появились ниши со скульптурами муз высотой в 3,5 м (рис.106 - 107).
В результате переделок внутренняя стена портика, сохранив четкую ритмическую разбивку и хорошие пропорции проемов, все же потеряла в тонкости архитектурного декора, хорошо выражавшего интерьер портика.
Боковые фасады театра (рис. 60, 91), так же как и главный, были переделаны Кавосом главным образом в направлении обогащения их архитектурным декором, нарушившим благородную простоту и цельность первоначального замысла. Но благодаря тому, что была сохранена вся композиционная и тектоническая основа построения, созданная его предшественниками, боковые фасады театра и в настоящем виде производят сильное впечатление.
Соответственно переделке главного фасада были уничтожены пять больших арочных окон верхнего объема. Взамен их стена получила 13 пар небольших узких окон, разделенных между собой пилястрами. Маленькие окна аттикового этажа основного объема были несколько увеличены и обрамлены непрерывной полосой, переходящей поочередно с низа одного окна на верх другого.
Сплошная полоса барельефа, украшавшая середину бокового фасада и этим эффектно выделявшая его центральную часть, была заменена рядом отдельных прямоугольных барельефов с театральными масками, таких же, как в главном портике. Балконы второго этажа, служившие зонтами над под подъездами, также были сменены на глубокие навесы от дождя, поддерживаемые чугунными колонками грубоватого рисунка с фонарями между ними. Кавос не нашел, однако, органического сочетания этих навесов с монументальной архитектурой фасадов.
В том же характере, как главный и боковые фасады, был переделан и задний фасад (рис. 61, 85, 89). Кроме того, к нему был пристроен одноэтажный каменный сарай для склада декораций.
Отсутствие необходимой тонкости и изящества в архитектурном декоре и профилировке деталей внесло некоторую монотонность и сухость в перегруженную украшениями архитектуру фасадов театра.
Если при восстановлении наружного облика здания Кавосу приходилось считаться с его размерами, рельефом, окнами, со всей сохранившейся архитектурой старого театра, то при реконструкции интерьера театра, почти полностью погибшего, он мог проявить большую свободу. К тому же Кавос считал, что старый театр не обладал главными качествами такого вида построек и что его «серьезные недостатки» требовали «хорошей реконструкции». На этом «основании» он Значительно изменил характер архитектуры внутренних помещений театра и особенно зрительного зала.
Но и здесь, в построении интерьера театра, его главных помещений, Кавос, будучи связан существовавшей структурой здания, предрешавшей основное пространственное построение, все же не мог уйти от наследства Михайлова-Бове.
Сравнение старого зрительного зала с новым (рис. 57) говорит о различии их по архитектурной трактовке и в то же время о некоторой близости нового зала ко второму варианту Бове в основных размерах и пространственной композиции.

При реконструкции зрительного зала Кавос стремился в первую очередь исправить его акустические и оптические недостатки, увеличить его размеры. а также наиболее пышно его украсить.
Будучи одним из крупнейших специалистов по строительству театров, выдающийся знатоком акустики, Кавос обратил особое внимание на создание наилучшей для акустики формы зрительного зала. Поэтому, реконструируя театр, Кавос значительно изменил форму зала. Считая прежнюю кривую стены зрительного зала неудачной акустически из-за ее расширения по сравнению с авансценой и одновременно желая увеличить зал, Кавос сломал по всему периметру внутреннюю стену зала, сильно поврежденную пожаром и сохранившуюся только до 4-го этажа, и возвел новую стену зала, увеличив его за счет сужения коридоров. Этой новой стене, перенесенной на 2,5 м, Кавос дал иную кривизну и придал более плавное очертание, уничтожив расширение по сравнению с авансценой (рис. 56, 63, 64).
Благодаря этой реконструкции форма зрительного зала Большого театра значительно изменилась. Сравнивая старый зал Петровского театра с новым (рис. 56), мы видим, что, сохранив для заднего полукруга зала прежнее очертание (лишь несколько увеличив его радиус), Кавос выпрямил боковые, подходящие к сцене части кривой зала. Одновременно Кавос расширил портальную арку сцены. Таким образом, теперь, после реконструкции, кривая лож почти по прямой подходила к сцене и плавно переходила в боковые стены портала. Это намного улучшило акустические и оптические свойства нового зала Большого театра. Сравнение зрительного зала Михайлова-Бове с реконструированным залом Кавоса позволяет сделать следующие выводы: размеры зала по проекту Кавоса мало изменились за исключением длины, увеличенной главным образом за счет сокращения глубины авансцены; ширина осталась почти такой же.

Увеличенное за счет коридоров пространство было занято аванложами. Высота зала осталась почти прежней.
Как и в наружной архитектуре, Кавос не сразу нашел окончательную композицию зрительного зала. Это видно из указанных выше вариантов его проекта в собрании Музея архитектуры Академии архитектуры СССР (рис. 50 -53). Сначала его архитектура была еще близка к старому залу Михайлова-Бове. В первом варианте нет аванлож, попрежнему широки коридоры, окружающие зрительный зал. В другом варианте скромнее и строже декор царских лож и всего зала.
При сравнении обоих залов старый зрительный зал Михайлова -Боне кажется выше и стройнее (рис. 57). Об этом свидетельствуют и современники. «Когда вы войдете в партер и занавес еще не будет поднят, театральная зала будет непременно казаться вам меньше, чем она была до пожара. Но это не более как оптический обман, происходящий от ее удивительной пропорциональности».
Причина этого «оптического обмана» заключается в иной трактовке композиции «стены» зрительного зала Кавоса, ее членения ярусами. Кавос сильно уменьшил высоту плафона, понизил бельэтаж и всю высоту зала разделил на равные ярусы. Высота лож и парапетов стала одинаковой по всем ярусам.
Почти все новое пространство, полученное от уменьшения коридоров, было использовано для аванлож. Прежние ложи, недостаточно, по мнению Кавоса, глубокие и широкие, он заменил новыми (рис. 76), соединившими в себе так называемый французский и итальянский типы лож. «Французский» тип лож представляет собой балконы, поддерживаемые кронштейнами (или колонками) и разделенные внутренней перегородкой. Вход в них ведет прямо из коридоров. Особенность этих лож заключается в том, что вся ложа и зрители в ней полностью видны из зала. Итальянский тип лож представляет собой как бы отдельные комнаты, лишенные передней стенки, выходящей в зрительный зал и обыкновенно украшенной портьерами и драпировками, закрывающими ложу от зрительного зала. Достоинство этого типа лож заключается в том, что зрители, не желающие, чтобы их видели из зрительного зала, могут присутствовать на спектакле и оставаться невидимыми, закрытые портьерами. Такой тип лож был когда-то использован в Старом Петровском театре.
В новом зрительном зале Кавоса ложи были разделены перегородкой на две половины: переднюю - выступающий вперед балкон, открытый со всех сторон, поддерживаемый консолью, скрытой под полом ложи, и заднюю половину, т. е. аванложу и виде отдельного небольшого кабинета, закрытого из зала драпировкой. Аванложа была снабжена диванчиками, зеркалом, столиком. Все вместе, как пишет Кавос, было «очень удобно и приятно».

Для того времени это был несомненно новый, удачный прием, создававший большие удобства (разумеется для «избранной публики») при посещении театра целой семьей или компанией.
Вся внутренняя «стена» зала представляла собой большой фронт лож с сильно подчеркнутыми, протяженными горизонталями ярусов и непрерывным ритмом простенков и драпировок (рис. 68, 113). Центром всей композиции «стены» явилась средняя царская ложа. По краям были расположены боковые литерные ложи (для царской фамилии и министерства двора, а также для дирекции театра). Как центральная, так и литерные ложи, высотой в два яруса и шириной в шесть метров, должны были, по замыслу Кавоса, быть наиболее богато декорированными элементами зала.
В проекте Бове НЕ было центральной царской ложи: она помещалась в левой, в сторону сцены, литерной ложе. Правда, вскоре была устроена центральная ложа, но что она собой представляла, совершенно неизвестно. Кавос отмечал рад недостатков этих лож: лестницы к ним были сбоку, не было вестибюля, «...ложа не имела салона, была узкая, так же как и ачанложа, казалась скорее коридором, чем императорской ложей», «лестницы в них были не только дефектны, но мало приличны в здании такого типа».
Безусловно, центральное положение царской ложи и ее размеры придали больше торжественности всему залу. Ложа была несколько выдвинута вперед по отношению к плоскости ярусов (рис. 77, 115). Внизу ее поддерживали два согнутых атланта. Две пары сдвоенных витых колонок несли скульптуры мальчиков, подпирающих тяжелый фронтон с гербом в середине, увенчанный вычурным изогнутым карнизом. Балдахин ложи выступал немного перед несшей его пологой аркой, украшенной пышными драпировками, перевитыми шнурами, кистями и позументами. Литерные ложи были почти такие же, только в них шире были расставлены витые колонки, да верх ложи и фронтон над ней были изломаны на три грани (рис. 77, 117). В обоих случаях создастся впечатление некоторой тяжести и архитектонической неясности. Гораздо лучше они были представлены в первом варианте проекта, подписанном Кавосом.
При переделке партера Кавос заменил неудобные ступени входа более удобным пологим пандусом. Позади кресел, где раньше была галерея, он устроил амфитеатр, с проходным коридором сзади. Партер после реконструкции получил два боковых и один средний проход и имел 17 рядов с 420 креслами; амфитеатр позади партера насчитывал 150 мест. Весь же зрительный зал вмещал 2 300 человек и имел 16 лож в бенуаре, по 30 лож в бельэтаже и втором ярусе, по 20 лож в третьем и в четвертом ярусах и галерею пятого яруса.

Оркестр был продвинут на шесть метров вглубь за счет уменьшения авансцены (раньше он сильно выдвигался в партер), расширен вплоть до литерны лож и опущен на один метр, чтобы не загораживать сцену зрителям партера, как это было в старом театре. Все это обеспечило гораздо лучшую видимость сцены.
Плафон и новом зале стал гораздо более плоским, чем раньше (рис. 79 - 81). Благодаря этому значительно улучшилась акустика зала. Вопреки инструкции, предписывавшей сделать в восстанавливаемом Большом театре плафон, а также парапеты лож и галереи металлическими, Кавос сделал их деревянными, ссылаясь на низкие акустические свойства металла и приводя в пример Александрийский театр Росси, где металлический плафон явился причиной плохого резонанса.
Чтобы не ухудшать акустику, Кавос сделал плоскость плафона почти горизонтальной с небольшими закруглениями у края, без всякой лепнины. Вся поверхность расписанного плафона разделена сложными, украшенными орнаментами и резьбой, рамками на десять отдельных секторов, заполненных изображениями девяти муз с Аполлоном (рис. 119 - 120). Музы парят на фоне синего неба. Живопись плафона невысокого качества, слащавая по выполнению и резкая по тонам.
В центре плафона была подвешена большая люстра (рис. 82) в три ряда свечей (в старом театре люстра была значительно меньше и в два ряда свечей). Множество бронзовых бра, прикрепленных к бортам ярусов, усиливало освещение зала. Их свет, дробясь и преломляясь в хрустальных подвесках, придавал залу нарядный, праздничный вид.
Первоначально освещение производилось лампами, в которых горел олеин (масло). Это было неудобно, так как стекло часто лопалось, падало вниз, люстру же приходилось поднимать для исправления во время самого спектакля. Лишь гораздо позднее было введено газовое освещение (в люстре и рампе). В наиболее торжественных случаях и в праздничные дин зажигались стеариновые свечи. Люстра была подвешена очень неудобно, так как загораживала почти всю сцену сидевшим сзади нее зрителям верхних ярусов.
Профессору исторической живописи Козрое-Дузи было поручено написать новый занавес на сюжет из русской истории. Он представил три эскиза, из которых был избран эскиз, изображавший торжественный въезд князя Пожарского через Спасские ворота в Кремль после изгнания из Москвы польских интервентов. Занавес был выполнен с тщательной отделкой всех мелочей. Критики того времени писали: «...единственный упрек, это его слишком отчетливое исполнение. Это уже не декорационная живопись, довольствующаяся общим эффектом, а скорее настоящая картина, отделанная во всех подробностях с истинной любовью к искусству. Самый взыскательный глаз не найдет в ней ни одной черты, которая
была бы проведена наскоро или небрежно». Характерна эта замена прежних занавесов с их условными символическими эмблемами и атрибутами искусства - лирами, венками и Аполлонами - такими занавесами-картинами с историческими сюжетами.
Отделка зала была выполнена с чрезвычайной пышностью. Основой цветовой композиции зала явилось сочетание пунцового шелка драпировок лож с золотом, покрывающим почти все украшения зала (орнамент, лепнину, резьбу парапетов и т. д.). Пунцовый шелк драпировок лож создавал ярко пурпурный фон во всех ярусах.
Передняя сторона парапетов ярусов лож (рис. 116, 118) блестела разнообразной позолоченной резьбой, казавшейся еще ярче на болом поле. Позднее вся плоскость парапета была позолочена, так что наложенная на нее резьба, чрезвычайно вычурная по рисунку, слилась в одну общую неразборчивую блестящую полосу барьера.

Парапеты были сделаны несколько изогнутыми для того, чтобы было удобнее сидеть в первом ряду. Была изготовлена удобная мебель из полированного дуба, с пунцовыми бархатными подушками.
Зрительный зал и сейчас производит сильное впечатление своим ясным и закономерным построением, гармоничными пропорциями. Это впечатление от торжественной н величавой архитектуры зала Большого театра не исчезает и после того, как при ближайшем рассмотрении декора обнаруживаются его тяжеловесность и грубоватость.
Следует отметить весьма важные улучшения, которые Кавос внес в новый Зрительный зал. Помимо отмеченного выше изменения формы зала и возведения новых стен Кавос при помощи ряда специально принятых мер еще более улучшил акустические условия в зрительном зале. Был понижен плафон, стены зала на расстоянии двух пальцев от камня были обложены деревянной панелью, круглый потолок, также деревянный, был сделан наподобие гитары, имел специальную
«деку» и полностью был составлен из мелких кусочков. В результате всех этих изменений зрительный зал Большого театра стал одним из лучших в мире по своей акустике.
Великая русская артистка А. В. Нежданова рассказывала в своих воспоминаниях, как она, выступая в первый риз на сцене Большого театра растерялась, увидев перед собой громадное пространство зала. Скромная молодая певица думала: «Какой надо иметь сильный голос, чтобы наполнить его огромное пространство!» - «Я не знала, - продолжает она, - волшебных качеств акустики этого зала, не знала того, что самые легкие, еле уловимые звуки великолепно слышны во всех его самых отдаленных уголках».
Так же была улучшена и видимость сцены. Понизив оркестр, загораживавший сцену из партера, расширив портал сцены, сделав более пологой кривую зала и направив стены лож более круто к сцене, Кавос благодаря всем этим мерам добился гораздо лучшей видимости.
Изменились и остальные интерьеры восстановленного театра. Великолепные широкие коридоры, окружавшие снаружи зрительный зал но всем ярусам к по своим размерам вполне заменявшие фойе, способные свободно вместить всю публику яруса и пришедшую снизу, по мнению Кавоса, были «...неудовлетворительны по пропорциям не только против правил конструкции, но также против здравого смысла. Ширина их была 7 аршин, высота 3,5 аршина. Эти пропорции не позволяли сделать свода, к тому же эти пропорции делали коридоры мрачными и похожими на катакомбы».
В результате реконструкции, произведенной Кавосом (устройство аванлож), Эти коридоры были уменьшены до 4 аршин ширины, что было, по мнению Кавоса, достаточно для «легкой циркуляции». Суженные коридоры теперь потеряли
свое прежнее значение вместительных кольцевых фойе и превратились в обычные проходы, предназначенные для сообщения между ложами.
В Большом Петровском театре коридоры всех этажей, подходя к сцене, заканчивались лестницами, служившими дополнением к главным полукруглым лестницам. Кавос их уничтожил, оставив без изменения полукруглые лестницы. Вместо них он предусмотрел изолированные от коридоров лестницы, выходящие на боковые фасады и предназначенные для удобного сообщения с развитым Кавосом комплексом обслуживающих сцену помещений (артистических и служебных). Это ему удалось сделать лишь путем значительного укорочения боковых вестибюлей и боковых фойе - маскарадных залов второго этажа (рис. 56). Это «минимальное», по его словам (пять саженей, или 10,5 м в действительности), уменьшение залов изменило их вытянутые пропорции и сделало их более статичными.
Благодаря переделке лестниц публика теперь попадала на галерою лишь по специальной, отдельной лестнице. Прекратилось сквозное сообщение до самого верхнего
этажа. Публика галереи была отрезана от всего остального театра. И это было не случайное явление, в этом сказалось игнорирование интересов и пренебрежение к наиболее неимущей части зрителей.
Для того, чтобы сделать более парадными проходы и помещения, связанные с литерными ложами, Кавос увеличил их размеры, ввел отдельные вестибюлю широкие лестницы, вторые салоны. Усложненное еще больше дальнейшими переделками и добавлениями, все это нагромождение стен и лестниц ухудшало коммуникации, связывающие помещения театра, создавало неудобство для публики и было опасно в пожарном отношении. Кавос переделал также парадные лестницы, ведущие из главного вестибюля в главное фойе (рис. 56). Раньше в Большом Петровском театре эти лестницы начинались одним широким маршем (рис. 28, 29) и затем разделялись на два узких марша, шедших вдоль боковых стен вестибюля. Проходы в угловые залы второго этажа были сделаны над средним широким маршем. Кавос взамен нижнего широкого и верхних узких маршей сделал все марши одинаковыми, сузив их общую ширину, и из освободившегося таким образом пространства вдоль боковых стен (шириной по 1,5 м) сделал проходы в угловые залы второго этажа. Теперь чтобы попасть в угловые залы, нужно пройти длинный, зажатый между стеной
и балюстрадой лестницы переход, огибающий весь марш и всю площадку лестницы (рис. 69).
В вестибюле суровый, сильный дорический ордер и кессонированные своды Кавос заменил менее выразительными пилястрами и тяжелой рустованной стеной (рис. 72).
Был засыпан землей нижний широкий коридор под партером, служивший гардеробом для зрителей всего театра (рис. 62). Вместо него гардеробы были строены в коридорах всех этажей. Чтобы облегчить зрителям проход в партер, Кавос сделал прямой ход в него из вестибюля. Он разделил весь подъем из вестибюля в партер на три отдельных марша: один - при входе в зал, второй - в толще стены вестибюля в дверях, противоположных главному входу, и третий - непосредственно перед этой стеной. Ступени при боковых входах в партер Кавос заменил: пологими пандусами.
Все громадное пространство над зрительным залом и главным фойе было занято декорационным залом. Фермы над этим залом, поддерживающие всю кровлю здания были сделаны деревянными (рис. 75). Это было опасно в пожарном отношении и противоречило инструкции, предписывавшей сделать их металлическими, но нарушение предписания оправдывалось экономией отпущенных средств. Потолок декорационного зала не был утеплен, что создало невозможные условия для работы в зале и привело к неоднократным ремонтным работам в последующие годы.
Точно так же не была закопчена отделка верхних частей здания над боковыми фойе бельэтажа. Предполагавшиеся там уборные артистов не были сделаны; строители ограничились временным дощатым настилом на деревянных стойках; здесь разместили склады костюмов.
Громадная сцена Большого театра осталась без изменения, за исключением глубины, уменьшенной за счет авансцены на 5,5 м.
В боковых стенах сцены вместо восьми узких арочных отверстий, служивших для сообщения сцены с соседними помещениями, подачи декораций и обслуживания сцены, были сделаны четыре арки, гораздо более широкие и высокие создавшие большие удобства для работы на сцене.
Задняя часть здания была освобождена от междуэтажных перекрытий и обращена в арьерсцену, что значительно увеличило декорационные возможности, постановок. Наклон пола сцены («планшет» сцены) стал более пологим, чем в старом театре.
Снаружи у заднего фасада здания была возведена одноэтажная каменная пристройка - два крытых двора для хранения декораций, с воротами-аркой и довольно крутым пандусом для поднятия декораций па сцену.
Несмотря на то, что Кавос заботился о противопожарных мерах и об удобствах публики, многое в его реконструкции все же оставляло желать лучшего - и в дальнейшем служило поводом тревог для администрации, как, например, деревянные лестницы в уборные артистов, расположенные на сцене в крайне огнеопасных условиях.
Особое внимание было обращено Кавосом на создание максимальных удобств для привилегированной публики партера, бенуара и бельэтажа, а также на помещения, обслуживавшие царскую фамилию. Посетители же верхних ярусов попадали в театр с бокового фасада через небольшие вестибюли и помещения.
Несмотря на ряд улучшений, все же недостаточная забота была проявлена в отношении организации закулисной части театра. «Наблюдая здание театра со стороны фасадов и внутри великолепного зала, - писал прекрасный знаток этого театра, много сделавший для его улучшения, инженер И. И. Рерберг, - мы и не предполагаем, какое неудобство испытывают артистический персонал и рабочие самой сцены». Лишь после Великой Октябрьской социалистической революции были устранены многие недостатки реконструкции Кавоса.
Подводя итоги этой реконструкции, приходится сказать, что она во многом изменила более четкий и цельный характер архитектуры Петровского Большого театра Михайлова - Бове, особенно в части архитектурного декора и деталей. Вместе с тем при реконструкции театр приобрел ряд недостававших ему прежде качеств. Были несравненно улучшены акустические и оптические условия в зрительном зале, а также части, обслуживающие театр, оборудованные по последнему слову техники того времени, - сцена, мастерские, машинное отделение, декорационный цех и т. д.
Надо особенно подчеркнуть, что Кавос все же сохранил главные композиционные достоинства превосходного здания Михайлова - Бове. Благодаря им здание Большого театра и сейчас является исключительным сооружением.
Не говоря уже о грандиозном масштабе здания, монументальности его масс, выразительности его колоннады - всех этих качеств, останавливающих внимание всякого зрителя, не говоря о его внешнем, так хорошо знакомом всем облике, всеобщее восхищение вызывает зрительный зал театра. Огромное пространство зала поражает зрителя размахом и силой конструктивного решения, покоряет блеском и роскошью отделки. Яркий, праздничный колорит зала (ставшее традиционным для Большого театра сочетание золота и пурпура) создает необычайно эффектное впечатление и захватывает своей исключительной нарядностью. Наполненная потоками электрического света огромная глубина зала, колоссальная сцена, уносящая взгляд зрителя в бесконечные дали декораций, - все это, даже без действия музыки и пения, создает неповторимое зрелище, делает незабываемыми посещения Большого театра.

Публикации раздела Театры

Сквозь огонь и разрушения

«Культура.РФ» продолжает серию совместных материалов с порталом «История.РФ» . Сегодня читайте интервью с директором музея Большого театра - Лидией Хариной. О том, когда был основан Большой и где располагался, сколько здание пережило пожаров и других бедствий, что здесь ставили и какие правила существовали для актеров - в нашей публикации.

Лидия Глебовна, расскажите, откуда ведет свою историю Большой театр? Есть ли какая-то конкретная дата, которую принято считать днем его рождения?

У нас на афише есть дата - 28 марта (17-е – по старому стилю) 1776 года. Это день получения «привилегии» на содержание театра в Москве князем Петром Урусовым. Но это не первая «привилегия» в истории этого театра. Присвоение самой первой «привилегии» и создание труппы произошло в 1766 году. Документы об этой дате найдены и опубликованы профессором, историком Людмилой Михайловной Стариковой, которая занимается XVIII веком. Первая труппа была создана Николаем Титовым (отставной военный, первый директор Московского театра. - Прим. ред. ) и получала государственную поддержку. Продержался Титов три года -
содержать театр очень дорого. Свою «привилегию» он передал двум итальянцам – Чинти и Бельмонти. Но тут на Москву напала чума... Один из антрепренеров, Чинти, заразился и умер. Чтобы победить чуму, в Москву был отправлен граф Григорий Орлов. Он обложил город карантином, и распространение болезни было прекращено. Екатерина Великая тогда щедро наградила Орлова за спасение Отечества.

- В чьи руки потом перешел театр?

–После смерти обоих антрепренеров «привилегия» была передана другому иностранцу, тоже итальянцу, по фамилии Гротти. Но и Гротти долго не выдержал - нужно было много денег (для содержания театра. - Прим. ред. ). Тогда «привилегия» и была передана Урусову, но, так как срок ее заканчивался, он обратился к государыне с просьбой о получении новой «привилегии». Екатерина поставила ему условие: «У тебя будет главная “привилегия”, никто не будет чинить тебе препятствий, но ты должен построить здание для театра» .

- А где же театр располагался до этого?

До этого в течение десяти лет труппа выступала в разных зданиях. Первым был Оперный театр на Яузе, который впоследствии сгорел. Потом труппа выступала в частных домах: в доме Апраксина на Знаменке, в доме Пашкова , в Манеже на Моховой. Без конца шли переделки зданий, поэтому, конечно, было очень сложно: для театра нужно было специальное помещение. Получив распоряжение от государыни, Петр Урусов нашел компаньона, купил самую плохую землю в Москве - бросовую (бросовая земля - грунт, используемый для посевов. - Прим. ред. ), сегодня это место называется Театральная площадь. Местность там была заболоченная, поскольку рядом протекает река Неглинка. Но тем не менее именно здесь началось строительство первого здания театра.

Дамы листали журналы мод, купцы заключали сделки

- Урусов долго руководил театром?

В какой-то момент он тоже не выдержал и передал «привилегию» своему компаньону - англичанину Майклу Медоксу, который заканчивал постройку театра. В 1780 году на улице Петровке (отсюда и название Петровский. - Прим. ред. ) открылось первое здание столичного театра. Это было самое большое театральное здание в Москве. Оно было идеально приспособлено, создатели всё очень хорошо продумали. Кстати, это здание использовалось не только для того, чтобы ставить спектакли, но и проводить всевозможные публичные мероприятия.

- Какие, например?

Например, через восемь лет после открытия в театре построили танцевальную залу, стали устраивать маскарады и балы. Также там были специальные кабинеты, где дамы днем могли полистать журналы о французской моде, а купцы - выпить чаю и заключить какой-то договор. То есть это был дом, открытый для всех круглосуточно. Но если был сильный мороз, то спектакли отменялись, потому что здание внутри не отапливалось, особенно в районе сцены. Как вы понимаете, артисты в основном носят открытые, легкие костюмы, поэтому им было очень холодно.

Кстати, об артистах: кто тогда играл в театре? Труппа состояла из свободных людей или там были и крепостные крестьяне?

Вы знаете, в отличие от Санкт-Петербурга, артисты Московского театра были вольнонаемными. При этом часть артистов покупали, но они не становились крепостными актерами на службе у государства, они становились свободными людьми! Но в то же время были определенные, очень жесткие правила. Например, если вы хотели выйти замуж, то вы должны были писать бумагу, чтобы вам разрешили вступить в брак с таким-то гражданином. Все думали о том, чтобы не потерять артиста, поэтому контроль был достаточно жестким. Но у всех членов труппы был приличный доход, артистов отвозили домой на карете. Поэтому, конечно, работать в театре было хорошо.

- А сохранились какие-то сведения о постановках того времени? Что играли, что было интересно зрителям?

Наш музей как раз занимается историей Большого театра, поэтому я могу сказать, что ставили Моцарта, Россини… И, конечно, пытались делать что-то отечественное, поэтому часто появлялись всевозможные переделки русских народных песен и прочее. Надо сказать, что в первую очередь театр, конечно, был музыкальным и оперным. Хотя артист в XVIII веке делал все: и пел, и танцевал, и декламировал. Он как бы был вне амплуа.

После пожара сразу вспомнили градоначальника

- Как долго просуществовал Петровский театр?

До 1805 года. Затем, как гласят документы, в нем из-за чьей-то неосторожности вспыхнул пожар: то ли забыли свечу в районе сцены, то ли не погасили лампу. А театр ведь внутри всегда деревянный! Тут сразу вспомнили и градоначальника, который постоянно выказывал неудовольствие по поводу того, что лестницы узкие, а под ними находятся какие-то склады. Из-за этого он, конечно, ругал администраторов Петровского театра.

- Но от беды это, как видно, не уберегло. Огонь полностью погубил здание?

Пожар был очень сильный, его было видно даже в селе Всесвятском – сегодня это район метро «Сокол».

- Но ведь и здание, как я понимаю, было довольно высокое?

Не такое уж высокое. Это было трехэтажное каменное здание с тесовой крышей, оно даже не было как-то особенно украшено. А вот танцевальная зала была очень красивая: там было 24 колонны, 48 хрустальных люстр, она была очень нарядная, но все это сгорело.

- После этого театр снова стал кочевать?

– Да, опять начались частные дома. В 1808 году для театра построили новое здание, полностью из дерева. Оно стояло на Арбатской площади - там, где сейчас находится памятник Гоголю работы скульптора Андреева. Это была единственная в Москве постройка Карла Ивановича Росси - главного архитектора Санкт-Петербурга . Но в 1812 году началась Отечественная война . Когда наши войска отступали, Ростопчин (Федор Васильевич Ростопчин - московский градоначальник и генерал-губернатор Москвы во время наполеоновского нашествия. - Прим. ред. ) приказал сжечь Москву, и первым, что подожгли, был именно театр Росси. Так он в очередной раз сгорел.

Однажды во время спектакля раздался треск…

Насколько я знаю, после этого было построено новое здание, но и оно погибло при пожаре 1853 года. Современное здание Большого театра было построено по проекту Альберта Кавоса и неоднократно реконструировалось, но пожаров с тех пор больше не было. Скажите, какие-то первоначальные элементы архитектуры и внутреннего убранства, которые были еще в Петровском театре, дошли до наших дней?

Пожар именно на этом месте, то есть на Театральной площади, был дважды: в Петровском театре и здании, построенном по проекту Осипа Ивановича Бове. Во всех зданиях всегда оставался старый фундамент. Здание театра немного увеличивали, но при этом использовали все, что возможно было сохранить. После Бове много чего осталось: например, колонны у нас до сих пор те же, которые возвели в 1825 году, сделанные из белого песчаника.

Из этого же камня Дмитрием Донским был построен Московский Кремль . Конечно, нам, москвичам, это приятно. Помимо колонн, кое-где частично сохранились стены. Обрушение, конечно, было очень сильное - вся задняя часть арьерсцены вообще была разнесена в пух и прах. Ну и, как я уже сказала, остались фундаменты. Но они стали новой бедой театра уже в XX веке. Из-за того, что фундаменты старые, здание стало проседать. Кроме того, на это повлияла сырость. Сейчас проблем нет - Министерство культуры РФ помогает, а до этого проблемы со зданием были еще в XIX веке.

- Они тоже были связаны с пожаром?

Нет, не с пожаром, а именно с фундаментами. Неглинка хоть и течет по трубам, но все-таки место низкое, поэтому фундаменты подмывались. И однажды прямо во время спектакля раздался сильный треск: правая стена театра треснула сверху донизу. Из-за этого двери в ложи заклинило, и публике с правой стороны пришлось переползать на левую сторону, чтобы эвакуироваться. Это было в 1902 году, и театр тогда закрыли на полгода.

В Театральном музее им А. А. Бахрушина сохранились фотографии, на которых видно, как проводились ремонтные работы, под стены подводили новые каменные фундаменты. Для того чтобы театр не обрушился, пришлось понести некие потери: например, гардероб партера был засыпан землей. Но зато нам удалось сохранить здание!