Лауреат всероссийских литературных премий «Хрустальная роза Виктора Розова» за 2005 год, и «Святого благоверного князя Александра Невского» за 2007 год, автор нескольких сборников рассказов и двух исторических романов Николай Викторович Агафонов сегодня отмечает 60-летие.
Дедушка по материнской линии Чащин Николай Трофимович был офицером Белой армии. Расстрелян НКВД в 1937 году. Бабушка Чащина Муза Николаевна была интеллигентной русской женщиной и оказала большое влияние на воспитание внука в русских патриотических традициях.
Его мама Любовь Николаевна привила своему сыну любовь к чтению художественной литературы.
Стихи Николай начал писать с 5 лет. Участвовал в редколлегии настенной школьной газеты. Пробовал в детские годы писать сказки, рассказы и имел твердую уверенность, что когда-нибудь обязательно станет писателем.
В шестом классе, начитавшись романов Жюль Верна, Майн Рида и Фенимор Купера, сбежал из дома, задумав совершить путешествие в Америку. Его мать, отчаявшись найти сына, впервые в жизни переступила порог храма Казанской иконы Божьей Матери в г. Тольятти. Там она обратилась с молитвой к Божьей Матери о том, что бы Она наставила сына на путь истинный. Через неделю сын нашелся в детском приемнике распределителе г. Куйбышева, куда милиция свозила всех беспризорников.
Молитва матери о своем сыне не прошла бесследно и для самого Николая. Он все чаще стал задумываться о смысле жизни. Когда ему исполнилось 16 лет, он вдруг осознал, что жизнь человеческая скоротечна и придет неизменно конец этой жизни. «И что будет тогда?» ─ размышлял он. Что произойдет за той гранью, которую называют смертью? Неужели только вечный могильный мрак и полное исчезновение личности? Тогда для чего человек живет, если вместе с угасанием сознания исчезает и сама жизнь, как будто ее и не было? Он вдруг воочию увидел себя, как бы со стороны, умирающим старцем. Еще мгновение и весь этот мир, где он любил, творил, страдал и радовался, исчезнет раз и навсегда.
Пораженный этим видением, юноша пришел в школу к классной руководительнице, чтоб узнать, для чего человек живет и есть ли в этой жизни смысл?
«Когда ты станешь взрослым, - говорила она, - у тебя будут дети. Вот в них-то и есть смысл жизни».
«Но ведь я тоже чей-то ребенок, ─ воскликнул Николай, ─ и, значит, это смысл жизни моих родителей, но они тоже чьи-то дети. А может у меня вообще не будет детей? Что же это за смысл в рождении детей, обреченных, как и ты, на смерть? Есть ли у меня собственный смысл?»
Начало этого богоискательства завершилось в армии (об этом подробно в рассказе «Как я поступал в Духовную семинарию».)
В 16 лет, перейдя на обучение в вечернюю школу, Николай пошел работать на строительство ВАЗа.
1973-1975 года - служба в рядах Советской армии, в ракетных войсках. Вернулся из армии сержантом, отличником боевой и политической подготовки, специалистом 1-го класса.
В 1976 году поступал в Московскую Духовную семинарию. (Об этом подробно в рассказе «Как я поступал в Духовную семинарию»).
В 1977 году женился на дочери Самарского протоиерея Иоанна Державина ─ Иоанне, (Жанне), которая стала его верной спутницей жизни и незаменимой помощницей во всех церковных делах (один эпизод из жизни тестя лег в основу рассказа «Командировка в иную реальность»)
19 августа 1977 года в праздник Преображения, архиепископом Куйбышевским и Сызранским Иоанном (Снычевым) Николай Агафонов был рукоположен в сан диакона в Покровском соборе.
В 1979 году диакон Николай Агафонов переехал в Пензенскую епархию, где архиепископом Пензенским и Саранским Серафимом (Тихоновым) рукоположен в сан пресвитера и направлен настоятелем Михайловской Церкви в с. Вадинск. (Приезд в это село явился мотивом для создания рассказа «От чего курица спятила с ума»). Здесь отец Николай организовал тайную Воскресную школу для детей прихожан. (Одно из событий этого периода легло в основу рассказа «Попутчик»).
В 1982 году его переводят настоятелем в Казанскую Церковь г. Кузнецка, где он служил до 1984 года. (Здесь он разворачивает хозяйственную деятельность, часть которой описана в рассказе «Шутник»).
В 1984 году отец Николай переезжает в Волгоград, где его назначают настоятелем в Никитскую Церковь, а затем в 1985 году переводят священником Казанского кафедрального собора (рассказы: «Чудо в степи», «Историческое событие»).
В 1988 году он поступает в Ленинградскую Духовную Академию («Я отпускаю его с миром», «Собрание»).
В 1992 году, по окончании Академии, Синод Русской Православной Церкви назначил отца Николая ректором Саратовской Духовной Семинарией (рассказ «Штрихи к портрету архиепископа Пимена»).
В 1993 году за труды по возрождению семинарии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II награждает отца Николая правом ношения наперсного креста с украшениями.
В 1997 году отец Николай переезжает вновь в Волгоград, где его назначают настоятелем церкви св. великомученицы Параскевы и заведующим миссионерским отделом епархии.
В 1998 году он строит первую плавучую Церковь «Святитель Иннокентий», а в 2000 году второй плавучий храм «Святитель Николай» (рассказ «Плавучий храм»).
В 1999 году за строительство плавучего храма протоиерей Николай Агафонов был награжден орденом Русской Православной Церкви «Святитель Иннокентий» III степени.
С 2001 года отец Николай серьезно увлекается писательской деятельностью. Уже в 2002 году его два рассказа печатаются в литературно-художественном журнале «Отчий край» г. Волгограда.
В этом же 2002 году он переезжает в г. Самару, где становится преподавателем богословия в Самарской Духовной Семинарии и первым настоятелем храма св. влм. Георгия на площади Славы.
В Самаре один за другим из-под его пера выходят новые рассказы, которые печатаются в литературном журнале «Русское эхо».
Подлинный расцвет литературной деятельности связан с именем Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия, который поддержал начинающего писателя и благословил его издавать свои произведения.
В 2002 году выходит в свет его первый сборник рассказов под общим названием «Неприкаянное юродство простых историй» в литературно-художественном альманахе «Малиновый звон», а затем в этом же альманахе в 2004 году выходит второй сборник рассказов «Преодоление земного притяжения».
В этом же году издательство «Библиополис» выпускает первую книгу рассказов «Неприкаянное юродство простых историй», 7 тыс. тиражом. Тираж очень быстро расходится по России и изд. «Библиополис» дважды повторяет тираж книги общим количеством 10000 экз.
В Самаре в 2004 году также выходит книга рассказов «Преодоление земного притяжения», общим тиражом 9 тыс. экз. В 2005 году в Москве выходит сборник рассказов тиражом 10000 экз., а в Самаре 5000 экз.
Ко дню 60-ти летия Победы в 2005 году в С. Петербурге выходит новый сборник рассказов «Мы очень друг другу нужны» тиражом в 11500 экз. Общий тираж книг в настоящее время достиг 51000 экз.
Православная Церковь Словакии и Чешских земель наградила отца Николая в 2004 году орденом «Св. кн. Ростислава Моравского» III степени.
В этом же году протоиерей Николай Агафонов стал лауреатом областной литературной премией Н. Г. Гарина-Михайловского за книгу прозы «Преодоление земного притяжения» и сохранение духовной составляющей русской литературы.
19 октября 2005 года в Центральном Доме журналиста прошла торжественная церемония награждения лауреатов и дипломантов четвёртого Всероссийского конкурса литературно-театральной премии «Хрустальная роза Виктора Розова», учреждённой интеллектуально-деловым Клубом (Клуб Н. И. Рыжкова) и присуждаемой авторам талантливых, самобытных и ярких произведений литературы и достижений в театральном творчестве, в музыкальном творчестве и изобразительном искусстве, в кинематографе и на телевидении, исполненных высокой гражданственности, художественности и патриотизма. Прот. Николай Агафонов стал лауреатом этой премии в номинации «Художественная проза».
С января 2005 года отец Николай Агафонов является настоятелем строящегося храма «Св. Жен Мироносиц» г. Самары.
«Преодоление земного притяжения», Самара, 2004 г.
«Неприкаянное юродство простых историй», изд. «Библиополис», СПб 2004 г.
«Мы очень друг другу нужны», изд. «Библиополис», СПб 2005 г.
«Чаю воскресение мертвых», Издание Сретенского монастыря, Серия «Библиотека духовной прозы», М. 2006 г.
«Дорога домой», изд. «Сибирская благозвоница», М. 2006 г.
«Иоанн Дамаскин», исторический роман, Издание Сретенского монастыря, серия «Современная православная проза», М. 2007 г.
«Непридуманные истории», изд. «Русская симфония», СПб 2008 г.
«Отшельник поневоле», Издание Сретенского монастыря, серия «Библиотека духовной прозы», М. 2009 г.
«Жены-Мироносицы», исторический роман, Издание Сретенского монастыря, серия «Библиотека духовной прозы», М. 2009
О. Николай Агафонов «Можно ли священнику подавать руку? Успенский рассказ»:
В праздник Успения, вернувшись домой после службы, я поднимался по лестнице в свою квартиру на четвертый этаж. Настроение было приподнятое от мысли, что пост закончился и сегодня будем праздничный стол. Замечаю, что когда наступает пост - радуешься возможности очистить душу воздержанием, а когда пост заканчивается, опять радуешься уже разговению.
Нет, друзья, что ни говори, а жизнь у православного человека, куда как ярче и интересней, чем у человека неверующего. Вы скажете, что это субъективное мнение, пусть так, но попробуйте меня разубедить в обратном. Уклад жизни православного христианина всегда был достаточно тесно связан с годовым циклом церковного календаря. Такой строй жизни рождал в русском человеке чувство сопричастности к великому делу - Домостроительству Божию. Гражданские праздники - это события, относящиеся к временному порядку вещей, и вне времени они теряют свое значение. Церковные же праздники, хотя и совершаются во времени, но, в отличии от гражданских, выходят за пределы его и принадлежат вечности.
Можно смело утверждать, что церковные праздники освящают собою само время, делают его благодатным и спасительным для тех, кто всей душою участвует в них. Бог создал время для приготовления к вечности, а праздники Церкви призваны помочь нам приготовится к этой вечности с Богом. Потому в этих праздниках участвуют не только живущие на земле, но и Ангелы, и сонмы святых, и души умерших. В эти дни, как свидетельствует нам литургическое предание Церкви, торжествует Небо и земля.
Мои размышления прервал сосед по площадке, который спускался мне навстречу. Хотя я жил в этом доме уже три года, но о своем соседе почти ничего не знал, кроме того, что в он занимает квартиру напротив. Жену его вообще не видел, она никогда не выходила из квартиры. Это был человек уже преклонного возраста, лет семидесяти. Когда бы я его ни встречал, вид у него был хмурый, если не сказать сердитый. Я всегда приветливо здоровался с ним, а он нагибал низко голову и что-то неразборчиво бормотал в ответ. Не то здороваясь, не то - посылая меня куда подальше. Успокаивало только то, что так же он вел себя и по отношению к остальным жильцам дома, а, значит, не стоило подозревать его в антицерковных или антиклерикальных настроениях.
С праздником вас, Петр Игнатьевич!
Он поднял на меня полные недоумения, почти бесцветные старческие глаза.
С каким это праздником? – произнес он довольно-таки внятным голосом.
Я уже понял свою ошибку, но отступать было поздно.
С великим праздником Успения Богородицы.
- Говорите «великом», - произнес он, словно взвешивая мои слова, - вот оно значит как, - теперь в его голосе уже слышалась ирония, - все-то у вас в Церкви наперекор здравому смыслу. Человек умер, а вы радуетесь, у вас праздник. Ну, скажите мне, как можно радоваться смерти? Смерть - она отвратительна.
Я прямо опешил. Вот так на ходу, на лестничной площадке в дискуссию вступать был не готов, но и не ответить было нельзя.
Вы правы, Петр Игнатьевич, смерть отвратительна и в первую очередь для нас, христиан. Ведь Бог смерти не сотворил. Смерть - это уродливое порождение греха. Это - сатанинское противление всему Божьему Мирозданию. Потому мы празднуем не торжество смерти, а торжество жизни над смертью. И это торжество проявилось в Успении Божией Матери, которую Господь, воскресив, взял вместе с Ее пречистым телом на Небо. Вот почему Успение Богородицы для нас праздник. Матерь Божия в Своем Успении не покидает этого мира, а наоборот становится ближе к каждому верующему христианину, где бы он не находился на этой грешной земле. Вознесенная Богом на Небо Она стала Заступницей всего рода христианского. Как же нам не радоваться имея такую Предстательницу пред престолом Всевышнего.
Произнося этот довольно таки длинный монолог, я почему-то чувствовал неловкость перед этим пожилым человеком. Вроде говорю все правильно, но как-то излишне напыщенно, казенно, что ли. Внутреннее чувство подсказывало, что не так бы надо говорить с этим человеком. Но сосед выслушал меня молча, как всегда опустив голову и даже не пытался прервать или уйти. А когда я умолк, он еще какое-то время стоял, затем посмотрел на меня. Глаза его были печальны и слегка влажны.
Я атеист, батюшка, так уж нас воспитали и для меня смерть близкого человека это горе, неизбывное горе. Мы с женой потеряли своего единственного сына, Сереженьку. Жизнь теперь стала какой-то серой. Жена, так, вовсе... Она, кстати, раньше в храм ходила, а особенно зачастила, когда Сергей заболел. Ну а сейчас-то, после его смерти, даже на улицу не выходит.
Петр Игнатьевич, а может мне к вам зайти, по-соседски, что ли? С вашей супругой поговорить.
Легкое замешательство, как мне показалось, промелькнуло в его взгляде. Он снял кепку, смял ее в руках, затем снова расправил и, надев на голову, пробормотал:
Да нет, спасибо, пожалуй, не стоит.
- Ваш сын был крещеным? - спросил я.
- Какое это теперь имеет значение? – махну он рукой и тут же добавил, - конечно, крещеный, как и все мы.
- Передайте своей супруге, что я буду за него молиться.
- Зачем?
- Как зачем? Он этого ждет.
- Ну да, - не то с сомнением, не то с иронией произнес сосед и стал спускаться по лестнице.
Через три дня Петр Игнатьевич неожиданно пришел сам. В руках у него была тарелка с тортом. На приглашение пройти в квартиру он ответил решительным отказом и, протягивая мне торт, сказал:
Это вам моя Анфиса Николаевна посылает. Сама пекла. Кстати, впервые после смерти сына. Я ей тогда передал ваши слова, что, мол, Сергей ждет молитв, и что вы будете за него молиться. Она мне сразу ничего не ответила, а сегодня встала пораньше и испекла торт. Неси, говорит, батюшке, пусть Сереженьку поминает.
А можно мне сейчас зайти к вам и лично ее поблагодарить за торт? – спросил я, почему-то волнуясь.
- Ее нет, она ушла в храм.
- В храм? – удивленно переспросил я.
- Да, в храм. Сегодня у Сережи день рождения.
Я не нашелся что сказать, а только молча перекрестился.
Спасибо вам, батюшка, - Петр Игнатьевич как-то нерешительно протянул руку, - я не знаю, можно ли священнику подавать руку?
- Еще как можно, - сказал я, - от всей души пожимая руку моего соседа.
«Я живу в одном мире с вами. У меня жена, дочь, внуки. Я вижу национальную идею в возвращении достоинства. Россия державна, самодостаточна, независима. Мы сами разберемся со своими проблемами, не изолируясь от внешнего мира, не закрываясь от него.
Да, кризис есть. Но руки опускать нельзя. Мне жена говорит: «Ничего, и на картошке проживем». Наше поколение никогда не знало деликатесов. Мы стали жить в свободной стране. Мы и сейчас живем в свободной стране, где можно публично высказывать свое мнение. Я готов критиковать власть. Да, времена трудные. Президент сказал, что нас ждут два трудных года. Бог терпел и нам велел. Ничего, переживем, выстоим, и не такое переживали».
Николай Викторович Агафонов.
С Юбилеем вас, Николай Викторович!
Выражение собственного мнения. К 60-летию писателя...
.html
Николай Викторович Агафонов (протоиерей) | КулЛиб...
coollib.net/a/58601
Протоиерей Николай Агафонов. Рассказы. Форум сайта Memoriam.ru
www.memoriam.ru › ... › Жизнь продолжается... › Библиотека › Проза
Об авторе. Протоиерей Николай Агафонов - известный Православный писатель. Родился в 1955 году. Окончил Ленинградскую Духовную Академию, был ректором Саратовской Духовной семинарии. Служил в Волгоградской, затем - в Самарской епархии. В 1999 году награжден орденом Святителя Иннокентия (III степени). Лауреат всероссийской литературной премии в честь святого благоверного князя Александра Невского за 2007 год. Лауреат Патриаршей литературной премии святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 2014 года. Автор многих сборников рассказов и исторических романов. Член Союза писателей России. Клирик Петропавловской церкви г. Самары.
Протоиерей Николай Агафонов передал в редакцию первые главы новой повести «Стояние». Посвящена она нашумевшему куйбышевскому событию зимы 1956 года, которое потом в народе назовут Стоянием Зои. Это не первая попытка рассказать о чуде Святителя Николая в художественных образах. В середине 1990-х мы публиковали интересный рассказ писателя Николая Коняева «Неожиданная встреча». А не так давно вышел и художественный фильм «Чудо». И все же когда о нашем чуде рассказывает самарец, священник, да еще лауреат Патриаршей премии по литературе, - это особенно радостно. И первые главы повести меня обрадовали. Каждый пусть вынесет свое суждение об этом тексте. Как и всякое художественное произведение (даже и основанное на чудесных, но всё же не вымышленных, а совершенно реальных событиях), оно допускает разное к себе отношение. Кого-то зацепит то, что написал отец Николай. Кто-то найдет досадные отступления от канвы нашего представления о чуде. А кто-то будет вновь и вновь «биться головой об стену» - утверждать, как когда-то оголтелые комсомольцы, якобы «никакого чуда не было». Это так и должно быть. И всё же отец Николай своей повестью и удивит, и порадует наших читателей, как уже удивил и порадовал меня. Чудо в повести совершенно достоверно. Автор пишет так, словно сам был если и не на той вечеринке, то уж точно самолично видел окаменевшую Зою. Ощущение достоверности - и от деталей, и от характеров, и от авторского отношения к происходящему. Всё тут узнаваемо - и люди, и обстоятельства, в которых им приходится действовать. Да и само время то, не столь уж далекое от нас, и город наш в ту пору - выписаны мастерски и с любовью. Без грубого шаржирования, но и без сюсюканий по поводу советского прошлого.
Отец Николай проявил себя как настоящий духовный реалист - человек, которому как священнику ведомы такие тайны, которые сокрыты от взора даже и очень внимательных, но не посвященных в эти духовные тайны наблюдателей. Самарский писатель сделал еще один важный шаг в раскрытии тайны самарского чуда. И где не хватает фактов, ему на помощь спешит писательская интуиция...
С Божьей помощью мы в двух выпусках опубликуем начальные главы книги. А полностью повесть эта дойдет до читателей чуть позже. Пожелаем протоиерею Николаю успешно завершить начатое произведение.
Святителю отче Николае, моли Бога о нас!
1
Из проходной Трубного завода имени Масленникова валил рабочий люд. Пожилые рабочие шли кто парами, а кто в одиночку, а молодежь не спешила домой, сбиваясь в небольшие группы, балагурили, громко смеясь. Глядя на молодых, заводские ветераны снисходительно улыбались, направляясь к трамвайной остановке.
От одной молодежной стайки отделились две девушки лет семнадцати-восемнадцати и, отойдя в сторону, остановились. Оживленно разговаривая, они поглядывали на заводскую проходную.
Одна из девушек, явно выказывая нетерпение, поднялась на цыпочки и даже чуть подпрыгнула, стараясь разглядеть кого-то через головы выходящих.
Зойка, ты что, совсем сдурела! - одернула её подруга, - на нас же смотрят, а ты прыгаешь тут, как коза. Чего люди-то подумают?
А пущай себе думают. Я, между прочим, своего парня жду, а не чужого.
Тоже мне своего, - хмыкнула подруга, - всего-то две недельки как встречаетесь. В нашем цеху, между прочим, девчонок много. Так что сегодня твой, а завтра чужой.
Ну уж нет, - самодовольно засмеялась Зоя, - у нас любовь, как в кино.
Знаем мы это кино, - махнула рукой подруга, - погуляют, да и бросят.
Мой не бросит… а, вот и он идет, - радостно воскликнула Зоя и энергично замахала руками, - Коля! Коля! Мы здесь.
|
От толпы отделился молодой парень среднего роста в сером драповом пальто и пыжиковой шапке. Он направился к девушкам, а следом за ним шел высокий, чуть сутуловатый молодой человек в коричневом пальто с каракулевым воротником и каракулевой же шапке пирожком. Молодые люди остановились перед девушками. Парень в каракулевой шапке держался позади своего приятеля и глядел куда-то в сторону, стараясь всем своим видом показать, что здесь он оказался чисто случайно.
Николай подошел к Зое и взял её за руку. Лицо девушки при этом зарделось, и она опустила голову.
Может, в киношку мотнемся? - спросил парень.
Девушка слегка фыркнула:
А чего там смотреть? У нас в «Заре» уже третий день «Чука и Гека» крутят, это для школьников.
Эка невидаль, в «Победу» сходим, там про любовь кино.
У меня другое предложение, - Зоя лукаво сощурила глаза.
Излагай, - согласился Николай и широко улыбнулся.
Нас пригласили сегодня в гости. Ты как, не против?
Парень неопределенно пожал плечами:
А что мы там будем делать?
Зоина подруга прыснула смехом.
Так чего еще делать? - смутилась Зоя, - Новый год встречать.
Уж две недели как встретили.
А теперь Старый Новый год, - не унималась девушка.
Вот еще придумали. А кто же пригласил?
Ты его всё равно не знаешь, это Ларискин ухажер, - при этих словах Зоя кивнула в сторону подруги, - его Вадимом зовут. У него дома, между прочим, есть новый патефон и пластинки разные. Будет весело, потанцуем.
Николай колебался недолго, и после того как Зоя слегка сжала его пальцы рук, улыбнувшись, согласился:
Ну, раз весело, можно и пойти.
Зоя победно глянула на подругу и вновь обратилась к Николаю:
Адрес запомнишь? Улица Чкалова, дом восемьдесят четыре. Там во дворе несколько восемьдесят четвертых домов, так наш третий. В случае чего спросишь: где тут живет Болонкина? Это мама Вадима. Только не опаздывай, мы к девяти часам собираемся. Придешь?
Ладно, приду.
Тогда до встречи.
Подруги засмеялись и, взявшись за руки, побежали к трамвайной остановке. Лариса на бегу обернулась и, помахав рукой, прокричала:
С праздничком вас, товарищ Хазин!
Когда девушки перешли Новосадовую улицу, Зоя спросила:
Кто такой Хазин?
Вот ты, девка, даешь, - удивилась Лариса, - Хазина не знаешь? Это же комсорг нашего цеха. Ах да, ты ведь у нас недавно, значит, еще узнаешь. Этот Хазин, между нами говоря, зануда еще тот. Ты обратила внимание, как он нас глазками-то сверлил? Небось, завидно, что другие гулять будут, а его не пригласили.
А чего ему завидовать? У него, я думаю, и своя компания есть.
Знаем мы их компанию, по соцсоревнованию, - и довольная тем, что так складно получилось, Лариса громко рассмеялась.
Парни некоторое время шли молча, пока Хазин, многозначительно хмыкнув, сказал:
Да, товарищ Трошин, ну и в компанию же ты угодил…
Это ты к чему?
А к тому, Коля, что Вадим Болонкин, к которому ты в гости намылился, еще тот субъект.
Поясни, - попросил Николай.
А чего тут пояснять? Мамаша его, Клавдия Петровна, у Центрального рынка пивом торгует, а сынок, между прочим, вор-рецидивист.
Откуда знаешь? - растерянно спросил Николай.
А чего не знать, коли земля круглая? Болонкину эту мои родители знают, да и сыночек известен. Кстати, для сведения, этот субъект недавно с отсидки вернулся.
Николай остановился и поскреб затылок.
Во-во, почеши репу-то и подумай, что может у тебя, комсомольца, быть общего с карманником. Да и праздник какой-то поповский - Старый Новый год. Ерунда это всё на постном масле.
Зойка обидится, - озадачился Николай, - я ведь ей обещал.
Хазин пожал плечами:
Смотри сам. Сейчас ты на хорошем счету, а можешь всё себе испортить.
2
Кузьма Петрович к ночному дежурству подготовился основательно. Новый год по старому стилю он чтил всегда и даже превыше общепризнанного Нового года, а потому все необходимое для встречи праздника взял с собою.
Придя на дежурство, он расположился, как всегда, в зеркальном цеху у стола с газетой в руках. Газету обычно прочитывал всю, но не с первой страницы, а начиная с последней. Однако на этот раз всю осилить не смог и как дошел до передовицы, где писали о подготовке к областной партийной конференции, так и задремал, уронив голову на руки. Поспав таким образом с часок, встрепенулся, поднял голову и, поглядев на стенные ходики, многозначительно произнес:
Пора, брат, пора.
С этими словами он встал из-за стола и заковылял к умывальнику.
Поплескав себе на лицо воды, Петрович вытерся полотенцем и стал готовить праздничный стол. Вначале аккуратно расстелил на столе недочитанную газету. Затем запустил руку в сумку и выудил оттуда краюху ржаного хлеба. За хлебом последовал завернутый в тряпицу кусок соленого сала. Петрович с наслаждением вдохнул в себя чесночный дух и стал нарезать сало тонкими пластинками. Вслед за этим были извлечены несколько варенных в мундире картошек и пол-литровая банка квашеной капусты.
«Опля!» - произнес Кузьма Петрович и, словно изображая фокусника, извлек из сумки бутылку водки. Поставил водку на стол и, прищурив один глаз, любовался с минуту на сотворенный им натюрморт, а затем пошарил в ящике стола и извлек граненый стакан. Дунув в него, придирчиво осмотрел на свет, для верности протер края стакана указательным пальцем, наполнил его на две трети.
Встав из-за стола, Кузьма Петрович застегнул верхнюю пуговицу потертой гимнастерки и огляделся. Вокруг стояли и лежали готовые зеркала. Большие, почти в рост человека, предназначенные для шифоньеров, и поменьше, для умывальников. Прихватив стакан, Кузьма Петрович заковылял к одному из больших зеркал.
Глядя на свое отражение, он приосанился и торжественно произнес:
Страна доверила тебе, товарищ Сапожников, архиважное дело - охрану социалистической собственности. Ты уже не раз оправдывал это высокое доверие. Верим, что и впредь оправдаешь, а потому будь здоров весь год и не кашляй, дорогой товарищ Сапожников. С Новым годом тебя! - при этих словах он осторожно, чтобы не разбить зеркало, чокнулся со своим отражением и не торопясь выпил содержимое стакана.
Занюхав водку рукавом гимнастерки, подкрутил ус и, озорно подмигнув своему зазеркальному собутыльнику, стал отбивать ритм костылем об пол, а потом неожиданно на высокой ноте запел:
Хорошо тому живется,
У кого одна нога:
И порточина не рвется,
И не надо сапога.
Лихо развернувшись на месте, он заковылял к столу и, присев на табурет, принялся неторопливо закусывать. С аппетитом поев, бывший старшина вытер тыльной стороной ладони губы и вынул из кармана кисет с табаком. Аккуратно оторвав от газеты кусочек бумаги, стал скручивать цигарку, мурлыча под нос:
Мы родную землю защищали,
Каждый маленький клочок,
Эх, не зря же жгли мы на привале
Партизанский табачок.
Кузьма Петрович заложил за ухо готовую самокрутку, снял с вешалки телогрейку, накинул ее на плечи и направился к выходу. Курить в цеху он себе не позволял. Выпить - это одно, про то в инструкциях ничего не написано, а вот курить - ни-ни, на то есть правила пожарной
безопасности.
Шел снег. Прищурив глаза, Кузьма Петрович любовался на покрытую девственно-белым ковром улицу Чкалова, продолжая мурлыкать свою песенку:
Эх, махорочка-махорка,
Породнились мы с тобой,
Вдаль глядя за горы зорко,
Мы готовы в бой!
Во дворе дома, что напротив цеха, послышались испуганные крики. Затем калитка распахнулась, и на улицу буквально вывалилась компания молодых людей. При этом какая-то девушка сквозь слезы причитала:
Боже мой, Боже мой, что это было? Маменьки родные, да что это такое?
Одного из парней вытошнило прямо на снег.
Кузьма Петрович брезгливо поморщился, праздничное настроение было испорчено.
Вот она, молодежь, наша смена, тьфу, - плюнул с досады, затушил окурок и уже собирался вернуться в цех, как вдруг один парень кинулся к нему.
Постой, батя, у тебя же телефон в дежурке, я знаю.
Ну а раз знаешь, значит, должен знать, что этот телефон только для служебного пользования.
Да ты чего, батя, с дуба рухнул, какое еще служебное? Там с девушкой непонятно что происходит.
С этой? - презрительно хмыкнул сторож, кивнув головой в сторону девицы, продолжавшей свои причитания.
С этой всё нормально, та в доме осталась, - напирал парень, - да что языком-то трепать, дай в «скорую» позвонить.
Не положено, - и Кузьма Петрович заслонил собою дверь.
Елки-моталки, вот заладил: положено да не положено… А умирать молодой девушке положено? - наступая на сторожа, истерично заорал парень.
Но-но, охолонись малость, а то вместо «скорой» в милицию позвоню.
Да плевать, звони куда хочешь, - продолжал кричать парень, - но если девушка помрет, это уже на твоей совести будет.
Эко куда повернул, - не то удивленно, не то растерянно крякнул Кузьма Петрович и отступил от двери. - Ладно, чего орешь, идем со мной, сам всё будешь врачам объяснять.
3
Застолье в доме начальника Ленинского отдела милиции Михаила Федоровича Тарасова по случаю присвоения ему очередного звания подполковника завершилось далеко за полночь. Гости расходились шумно, даже с криками «ура». Тарасов проводил всех и не спешил возвратиться домой, он прислонился к дверному косяку плечом и с наслаждением вдыхал свежий морозный воздух.
Улица, в дневное время постоянно оглашаемая грохотом трамваев, теперь, в ночные часы, была
необычно тиха. Тарасов вдруг ощутил ностальгическую тоску по тишине. Не этой временной, а настоящей тишине, возможной только где-нибудь в деревенском уголке.
С Ульяновской улицы, распевая песню про удалого Хасбулата, вывернула пьяная компания. Тарасов, зябко передернув плечами, пошел в дом.
«Еще пяток годков потяну лямку, - подумал Тарасов, - получу полковника - и на пенсию, а уж тогда и дня в городе не останусь. Как там говорил классик: «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов». Буду рыбачить, охотиться, книжки почитывать». Он мечтательно вздохнул, раскрывая дверь своей двухкомнатной квартиры.
Телефон, словно дожидаясь возвращения хозяина, разразился продолжительной трелью. Поморщившись, подполковник всё же снял трубку и сердито буркнул:
Тарасов у аппарата.
Товарищ майор, ой! Простите, товарищ подполковник, у нас на участке ЧП.
Докладывай, - сохраняя недовольный тон, сказал Тарасов, хотя и понимал, что в столь поздний час его по пустякам тревожить не станут. Неурочный звонок мог означать одно: случилось убийство, да не простая бытовуха, а что-нибудь этакое, о чем еще придется докладывать выше…
На улице Чкалова в доме 84 застыла девушка с иконой в руках… Проще сказать, окаменела.
Слушай, Мельников, а ты сам, часом, не того...
Я не об этом, а о том, не тронулся ли ты умом, лейтенант?
От того, что увидел, пожалуй, можно и тронуться…
Ладно, - оборвал его Тарасов, - а чего мне-то звонишь? Ну, окаменела баба, с кем не бывает. Протрезвится и помягчеет. А если кому-то плохо, тогда «скорую» вызывай, а не баламуть начальство.
Товарищ подполковник, вам лучше самому посмотреть. «Скорая» уже была, да от этого толку мало. Считаю, что обстановка может выйти из-под контроля. Уже сейчас здесь народ кой-какой ошивается, в дом пытаются проникнуть. А с утра, когда слухи разнесутся по городу, я и сам не знаю, что тут будет... Словом, необходимы ваши личные указания.
А… - досадливо махнул рукой Тарасов, - всё равно в толк не возьму, чего ты там городишь. Жди, разберемся на месте.
Через полчаса он входил в райотдел милиции. Его встретил дежурный по отделу лейтенант Петр Мельников. Вид у него был до того потерянным, что Тарасов вместо пожатия руки просто похлопал парня по плечу:
Ладно, пойдем в кабинет, там всё и расскажешь.
В небольшой комнате, уставленной шкафами с папками, Тарасов, не снимая шинели, сел к письменному столу на шаткий стул и бросил на стол шапку. Затем достал портсигар, закурил папиросу и посмотрел на лейтенанта. Тот нервно теребил портупею.
Чего стоишь? Садись.
Мельников тут же присел напротив и тоже снял свою шапку, но на стол не положил, а мял в руках.
Закуривай, - Тарасов пододвинул Мельникову портсигар.
Мельников машинально взял портсигар, но тут же положил обратно.
Спасибо, товарищ подполковник, не курю.
Молодец, значит, здоровеньким помрешь, - мрачно пошутил Тарасов и вздохнул: - Мне бы тоже бросить, да фронтовая привычка... Ну, давай всё по порядку, только кратко, воды, сам знаешь, не люблю.
Выпустив папиросный дым в сторону от Мельникова, он вновь глянул на него и в удивлении присвистнул:
Ого! Ты чего это с волосами сделал?
Мельников машинально провел по голове рукой и непонимающе уставился на начальника.
Тот протянул к нему руку. Мельников смутился, но головы не отдернул. Перебирая пальцами седую прядь волос двадцатишестилетнего лейтенанта, Тарасов покачал головой:
Доводилось такое видать, так то на войне было… Чего тут у вас творится?
4
Значит, так, - начал Мельников, массируя себе виски, - в ноль часов пятьдесят минут ночи к нам поступил сигнал со станции «скорой помощи». Сообщили, что в доме 84 по улице Чкаловской, где проживает гражданка Болонкина Клавдия Петровна, находится восемнадцатилетняя девушка в непонятном состоянии. То ли мертва, то ли жива, они установить затрудняются. Я взял с собою сержанта Котина, и мы направились по указанному адресу. То, что увидели в доме… короче, лучше бы этого совсем не видеть.
Так всё же, что вы там увидели? - прервал Мельникова Тарасов, закуривая новую папиросу.
Разрешите? - Мельников взял со стола графин с водой и, наполнив стакан, залпом выпил.
Там, товарищ подполковник, посреди комнаты стоит девушка с иконой в руках. Вначале я подумал, что это статуя. Ну, одели в платье и поставили. Дотронулся до неё рукой, а она живая. Вы представляете, живая статуя. Уж поверьте мне, зрелище жуткое. Сержант Котин, так тот как глянул, так и вовсе из дома убежал. Потом мне заявил: «Пусть меня из органов увольняют, но в комнату с каменной бабой не пойду».
С чего же ты решил, что она живая? Может, действительно кто-то манекен в дом принес? - усмехнулся Тарасов. - Какой-нибудь умник решил подшутить над родной милицией.
Мельников посмотрел на своего начальника удивленным взглядом.
Что же я, живого человека не распознаю...
Если живая, так чего же она стоит?
Так она же окаменела, товарищ подполковник!
Ну, ты брось мне сказки рассказывать, как это можно окаменеть? Ты сам-то что выяснил? Откуда эта каменная девка взялась?
Если коротко, товарищ подполковник, то из опроса свидетелей дело обстояло следующим образом. В квартире гражданки Болонкиной собралась компания отметить Старый Новый год. Самой хозяйки дома не было, она ушла к подруге в гости, а дом предоставила молодежи. Гостей принимал её сын Вадим Сергеевич Болонкин.
Постой-постой, а не тот ли это Болонкин, что проходил у нас по делу о карманных кражах?
Тот самый, Михаил Федорович. Недавно вернулся из мест заключения. Это его вторая ходка, первая еще по малолетке была. Среди блатных кличка Умник.
Шибко умный, что ли? - полюбопытствовал Тарасов.
Собрались у этого Умника парни и девчата. Посидели, выпили, включили патефон и стали танцевать. У одной из девушек, Зои Карнауховой, нормировщицы с Трубного завода, не пришел её парень. Вот она от обиды и взяла с божницы икону Николы Угодника, вроде парня её тоже звали Николай, да и пошла с этой иконой танцевать. Во время танца, как утверждают свидетели, произошло что-то невероятное.
Некоторые вроде гром слышали. Кто-то видел свет, как от молнии, а в квартире так наоборот свет погас. Впоследствии выяснилось, что это выбило пробки. Когда же свет включили, то увидели, как эта самая Зоя стоит, словно окаменевшая, посреди комнаты с иконой в руках. Ну, они, естественно, испугались и выскочили из дому на улицу. Потом всё же сообразили в «скорую помощь» позвонить.
Медики приехали и тоже впали чуть ли не в шок от увиденного. Стоит эта девушка как мертвая, а сердце послушали - бьется, значит, выходит, жива, да и дыхание есть. Попытались сделать уколы, но мышцы тела до того сжаты, что иголка гнется или ломается, но в тело не проникает.
Погоди, лейтенант, а чего же они тогда её в больницу не увезли?
Пытались, так от пола не смогли оторвать. Она словно к нему приросла.
Да это же бред? Цирк, да и только! Ну прямо шапито! Фокусы! Я тебе, лейтенант, вот что скажу: головы вам заморочили, - Тарасов решительно встал. - Пойдем разбираться на месте. Надо выяснить, кто это всё подстроил. Тут, как я посмотрю, не только милицию, но и даже нашу советскую медицину ввели в заблуждение.
5
Напротив дома 84 по улице Чкалова стоял автомобиль «скорой помощи» с включенным двигателем. В кабине «скорой» мирно дремал шофер. Возле самого дома стояли человек десять-двенадцать и что-то бойко обсуждали между собой. Завидев подходившего лейтенанта с начальником районной милиции, они наперебой стали просить:
Дайте нам взглянуть на каменную бабу. Почему нас не пускают?
Не положено. Идите на своих каменных баб любуйтесь, - зло пошутил Тарасов, - а здесь смотреть нечего.
Люди зароптали, но расходиться не стали. У дверей дома стоял сержант Котин. Отдав честь Тарасову, он успел шепнуть Мельникову:
Товарищ лейтенант, подмога требуется. Народ прямо с ума сходит, уже через окно пробовали забраться.
На кухне сидела уже немолодая, слегка полноватая женщина. Это была хозяйка дома Клавдия Петровна Болонкина. Врач мерила ей давление. Увидев вошедшего подполковника, Болонкина испуганно глянула на него припухшими от слез глазами и сразу отвернулась. Врач, закончив измерять давление, вопросительно поглядела на начальника милиции.
Еще с войны Тарасов трепетно относился ко всем медицинским работникам, а потому сразу же поспешил вежливо представиться:
Начальник Ленинского райотдела милиции подполковник Тарасов.
Кудинкина Татьяна Петровна, врач «скорой помощи», - вставая с табурета, в свою очередь представилась женщина и, не дожидаясь со стороны милицейского начальства вопросов, указала рукой в сторону двери, ведущей в горницу, - пойдемте, я вас провожу. Советую валидол приготовить...
Она вошла в комнату первая, а за ней прошел Тарасов. В одной половине горницы стоял сдвинутый к стене стол с остатками праздничного ужина и початыми бутылками водки и вина. В другой половине спиной к ним стояла девушка в простеньком темно-синем шерстяном платье. Ее густые светло-русые волосы волнами спадали на плечи, и Тарасов, еще не видя лица девушки, подумал: «Наверное, красавица». Он обошел её кругом. Девушка действительно оказалась красивой, но Тарасова больше всего поразил её взгляд. Широко открытые глаза были устремлены на икону, которую она держала в руках. Во взгляде читались одновременно и испуг, и удивление.
Тарасову захотелось тут же выйти, как будто в комнате не хватало воздуха, но он, пересилив себя, спросил:
Сами понять не можем, - тут же отозвалась врач, и тоже негромко, как обычно стараются говорить при покойниках. - Такой общей спазмы мышц в медицинской практике никогда не наблюдалось.
А почему не вынули из рук икону? - Тарасов и сам не заметил, как перешел на шепот, словно боясь, что его услышит застывшая девушка.
Пробовали. Не получилось. Хотели в больницу увезти, но не смогли оторвать от пола, словно она к нему приросла.
Каким образом?
Врач развела руками:
Один Бог ведает, каким.
А вы что, в Бога верите?
Врач ничего не ответила.
Может быть, каким-то клеем ноги и туфли намазаны? - не то спросил, не то размышлял вслух Тарасов. Врач молча пожала плечами.
Простояв с минуту, что-то обдумывая, Тарасов резко развернулся и вышел из горницы. Проходя мимо кухни, он поманил Мельникова рукой, чтобы тот следовал за ним.
Вот что, лейтенант, - сказал Тарасов, когда они вышли в сени, - ты оставайся пока здесь, утром пришлю замену. В дом никого не пускать. Хозяйке скажи, чтобы пожила временно у родственников, а я буду звонить начальству, пусть сами кумекают, что со всей этой мистикой делать.
Протоиерей Николай Агафонов – клирик Самарской епархии, член Союза писателей России, лауреат всероссийских литературных премий «Хрустальная роза Виктора Розова» за 2005 год и «Святого благоверного князя Александра Невского» за 2007 год, автор нескольких сборников рассказов и двух исторических романов. Путь человека к Богу, падения и восхождения, боль от потерь и радость преодоления – вот основные темы произведений отца Николая.
Произведение относится к жанру Проза. Оно было опубликовано в 2014 году издательством Никея. Книга входит в серию "Классика русской духовной прозы". На нашем сайте можно скачать книгу "Повести и рассказы" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 5 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
) - протоиерей Русской православной церкви , клирик Петро-Павловского храма города Самара . Известный православный писатель. Член Союза писателей России.
| Николай Викторович Агафонов | |
|---|---|
| Дата рождения | 13 апреля (1955-04-13 ) (63 года) |
| Место рождения |
|
| Род деятельности | писатель |
Биография
Родился в 1955 году на Урале, в семье инженера. Детство провёл на Волге .
В 1995-1996 гг окормляет храм Казанской иконы Божией Матери в с. Вязовка Татищевского района Саратовской области (в настоящее время - храм Рождества Христова).
Лауреат Всероссийских литературных премий «Хрустальная роза Виктора Розова» за 2005 год , и «Святого благоверного князя Александра Невского» за 2007 год , автор нескольких сборников рассказов и двух исторических романов.
Награды
Книги
- «Преодоление земного притяжения», Самара, 2004 г.
- «Неприкаянное юродство простых историй», изд. «Библиополис», СПб 2004 г.
- «Мы очень друг другу нужны», изд. «Библиополис», СПб 2005 г.
- «Чаю воскресение мертвых», Издание Сретенского монастыря, Серия «Библиотека духовной прозы», М. 2006 г.
- «Дорога домой», изд. «Сибирская благозвоница», М. 2006 г.
- «Иоанн Дамаскин», исторический роман, Издание Сретенского монастыря, серия «Современная православная проза», М. 2007 г.
- «Непридуманные истории», изд. «Русская симфония», СПб 2008 г.
- «Отшельник поневоле», Издание Сретенского монастыря, серия «Библиотека духовной прозы», М. 2009 г.
- «Жены-Мироносицы», исторический роман, Издание Сретенского монастыря, серия «Библиотека духовной прозы», М. 2009
- «Адамант земли Русской», исторический очерк. Повесть.- М.: Благовест, 2012.- 288 с. Написана к 400- летию преставления патриарха Ермогена.
- «Ратные подвиги православного духовенства», изд. «Благовест», М., 2013
БИОГРАФИЯ
Агафонов Николай Викторович родился в 1955г. 13 апреля на Урале в семье инженера.
Дедушка по материнской линии, Чащин Николай Трофимович, был офицером Белой армии. Расстрелян НКВД в 1937 году. Бабушка Чащина Муза Николаевна была интеллигентной русской женщиной и оказала большое влияние на воспитание внука в русских патриотических традициях.
Его мама, Любовь Николаевна, привила своему сыну любовь к чтению художественной литературы.
Стихи Николай начал писать с 5 лет. Участвовал в редколлегии настенной школьной газеты. Пробовал в детские годы писать сказки, рассказы и имел твердую уверенность, что когда-нибудь обязательно станет писателем.
В шестом классе, начитавшись романов Жюль Верна, Майн Рида и Фенимор Купера сбежал из дома, задумав совершить путешествие в Америку. Его мать, отчаявшись найти сына, впервые в жизни переступила порог храма Казанской иконы Божьей Матери в г. Тольятти. Там она обратилась с молитвой к Божьей Матери о том, что бы Она наставила сына на путь истинный. Через неделю сын нашелся в детском приемнике-распределителе г. Куйбышева, куда милиция свозила всех беспризорников.
Молитва матери о своем сыне не прошла бесследно и для самого Николая. Он все чаще стал задумываться о смысле жизни. Когда ему исполнилось 16 лет, он вдруг осознал, что жизнь человеческая скоротечна и придет неизменно конец этой жизни. «И что будет тогда?» ─ размышлял он. Что произойдет за той гранью, которую называют смертью? Неужели только вечный могильный мрак и полное исчезновение личности? Тогда для чего человек живет, если вместе с угасанием сознания исчезает и сама жизнь, как будто ее и не было? Он вдруг воочию увидел себя, как бы со стороны, умирающим старцем. Еще мгновение и весь этот мир, где он любил, творил, страдал и радовался, исчезнет раз и навсегда.
Пораженный этим видением, юноша пришел в школу к классной руководительнице, чтоб узнать, для чего человек живет и есть ли в этой жизни смысл?
Учительница сказала ему, что смысл жизни в труде на благо будущих поколений, которые будут жить при коммунизме. Этот ответ не удовлетворил Николая, так как он не захотел быть «навозом», удобряющим «почву» для блага будущих поколений. Тогда классная руководительница предложила другой вариант смысла жизни: «Когда ты станешь взрослым, - говорила она, - у тебя будут дети. Вот в них-то и есть смысл жизни». «Но ведь я тоже чей-то ребенок, ─ воскликнул Николай, ─ и, значит, это смысл жизни моих родителей, но они тоже чьи-то дети. А может у меня вообще не будет детей? Что же это за смысл в рождении детей, обреченных, как и ты, на смерть? Есть ли у меня собственный смысл?
Учительница ничего не смогла ответить, а посоветовала меньше думать об этом, а жить как все.
Начало этого богоискательства завершилось в армии (об этом подробно в рассказе «Как я поступал в Духовную семинарию».)
В 16 лет, перейдя на обучение в вечернюю школу, Николай пошел работать на строительство ВАЗа.
1973-1975 года - служба в рядах Советской армии, в ракетных войсках. Вернулся из армии сержантом, отличником боевой и политической подготовки, специалистом 1-го класса.
В 1976 году поступал в Московскую Духовную семинарию. (Об этом подробно в рассказе «Как я поступал в Духовную семинарию»).
В 1977 году женился на дочери Самарского протоиерея Иоанна Державина ─ Иоанне, (Жанне), которая стала его верной спутницей жизни и незаменимой помощницей во всех церковных делах (один эпизод из жизни тестя лег в основу рассказа «Командировка в иную реальность»),
19 августа 1977 года в праздник Преображения, архиепископом Куйбышевским и Сызранским Иоанном (Снычевым) Николай Агафонов был рукоположен в сан диакона в Покровском соборе.
С 1977 по 1979 год служил диаконом Казанской церкви города Тольятти, где создал подпольный религиозный кружок молодежи. Многие ребята из этого кружка в последствии стали священниками, а девушки - женами священников или монахинями. Такая бурная деятельность не осталась незамеченной безбожными властями и за семьей диакона устанавилась слежка.
В 1979 году диакон Николай Агафонов переехал в Пензенскую епархию, где архиепископом Пензенским и Саранским Серафимом (Тихоновым) рукоположен в сан пресвитера и направлен настоятелем Михайловской Церкви в с. Вадинск (Приезд в это село явился мотивом для создания рассказа «От чего курица спятила с ума»). Здесь отец Николай организовал тайную Воскресную школу для детей прихожан (Одно из событий этого периода легло в основу рассказа «Попутчик»).
В 1982 году его переводят настоятелем в Казанскую Церковь г. Кузнецка, где он служил до 1984 года (Здесь он разворачивает хозяйственную деятельность, часть которой описана в рассказе «Шутник»).
В 1984 году отец Николай переезжает в Волгоград, где его назначают настоятелем в Никитскую Церковь, а затем в 1985 году переводят священником Казанского кафедрального собора (рассказы: «Чудо в степи», «Историческое событие»).
В 1988 году он поступает в Ленинградскую Духовную Академию («Я отпускаю его с миром», «Собрание»).
В 1992 году, по окончании Академии, Синод Русской Православной Церкви назначил отца Николая ректором Саратовской Духовной Семинарией (рассказ «Штрихи к портрету архиепископа Пимена»).
В 1993 году за труды по возрождению семинарии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II награждает отца Николая правом ношения наперстного креста с украшениями.
В 1997 году отец Николай переезжает вновь в Волгоград, где его назначают настоятелем церкви св. великомученицы Параскевы и заведующим миссионерским отделом епархии.
В 1998 году он строит первую плавучую Церковь «Святитель Иннокентий», а в 2000 году второй плавучий храм «Святитель Николай» (рассказ «Плавучий храм»).
В 1999 году за строительство плавучего храма протоиерей Николай Агафонов был награжден орденом Русской Православной Церкви «Святитель Иннокентий» III степени.
С 2001 года отец Николай серьезно увлекается писательской деятельностью. Уже в 2002 году его два рассказа печатаются в литературно-художественном журнале «Отчий край» г. Волгограда.
В этом же 2002 году он переезжает в г. Самару, где становится преподавателем богословия в Самарской Духовной Семинарии и первым настоятелем храма св. влм. Георгия на площади Славы.
В Самаре один за другим из-под его пера выходят новые рассказы, которые печатаются в литературном журнале «Русское эхо».
Подлинный расцвет литературной деятельности связан с именем Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия, который поддержал начинающего писателя и благословил его издавать свои произведения. В 2002 году выходит в свет его первый сборник рассказов под общим названием «Неприкаянное юродство простых историй» в литературно-художественном альманахе «Малиновый звон», а затем в этом же альманахе в 2004 году выходит второй сборник рассказов «Преодоление земного притяжения». В этом же году издательство «Библиополис» выпускает первую книгу рассказов «Неприкаянное юродство простых историй», 7 тыс. тиражом. Тираж очень быстро расходится по России и изд. «Библиополис» дважды повторяет тираж книги общим количеством 10000 экз. В Самаре в 2004 году также выходит книга рассказов «Преодоление земного притяжения», общим тиражом 9 тыс. экз. В 2005 году в Москве выходит сборник рассказов тиражом 10000 экз., а в Самаре 5000 экз. Ко дню 60-ти летия Победы в 2005 году в С. Петербурге выходит новый сборник рассказов «Мы очень друг другу нужны» тиражом в 11500 экз. Общий тираж книг в настоящее время достиг 51000 экз.
18 октября 2004 года отца Николая принимают в Союз писателей России.
Православная Церковь Словакии и Чешских земель наградила отца Николая в 2004 году орденом «Св. кн. Ростислава Моравского» III степени.
В этом же году протоиерей Николай Агафонов стал лауреатом областной литературной премией Н. Г. Гарина-Михайловского за книгу прозы «Преодоление земного притяжения» и сохранение духовной составляющей русской литературы.
19 октября 2005 года в Центральном Доме журналиста прошла торжественная церемония награждения лауреатов и дипломантов четвёртого Всероссийского конкурса литературно-театральной премии «Хрустальная роза Виктора Розова», учреждённой интеллектуально-деловым Клубом (Клуб Н. И. Рыжкова) и присуждаемой авторам талантливых, самобытных и ярких произведений литературы и достижений в театральном творчестве, в музыкальном творчестве и изобразительном искусстве, в кинематографе и на телевидении, исполненных высокой гражданственности, художественности и патриотизма. Прот. Николай Агафонов стал лауреатом этой премии в номинации «Художественная проза».
С января 2005 года отец Николай Агафонов является настоятелем строящегося храма «Св. Жен Мироносиц» г. Самары.