Как начать разбираться в архитектуре. Совместная работа - постоянно развивающийся процесс

The Village продолжает пропагандировать эффективное самообразование. На этой неделе мы вместе с экспертами разбираемся, какие книги и журналы читать, что смотреть и где учиться, чтобы самостоятельно подкрепить свои сведения об архитектурных направлениях или подготовиться к получению соответствующего образования.

Александр Острогорский

преподаватель МАРШ, руководитель отдела образовательных программ Музея Москвы, архитектурный журналист

Архитектура вообще , как вообще музыка или вообще наука - слишком большое поле для интереса, чтобы указать только один подход к нему. Если только вашим первым шагом не становится именно это - изучение пространства архитектуры и поиск в нём своего интереса, своего любимого сюжета. Архитекторы и критики уже несколько сотен лет подряд начинают делать это с формулы, выдуманной римским архитектором Витрувием, который в I веке до н. э. написал свои «10 книг об архитектуре », в которых указал на три главных свойства архитектуры - пользу, прочность и красоту. Хотя с тех пор прошло уже больше 2 тысяч лет, кажется, что лучшего определения не было придумано. Эти три критерия - и способ оценить любое здание, и направления для совершенствования собственной способности понимать архитектуру. То есть видеть, как одни здания одновременно и полезны, и прочны, и красивы (одно вытекает из другого), а другие здания - нет (впрочем, это не всегда однозначно плохо).

Мне пришлось встречаться с несколькими, возможно универсальными, мотивами, которые побуждают человека интересоваться архитектурой, - хотя, конечно, это только мой опыт. Но предпочту отталкиваться скорее от общечеловеческих представлений о том, что даёт архитектура или почему она важна, чем от порой очень разных взглядов самих архитекторов, структуры архитектурного образования или представлений критиков. Говорю об этом, чтобы заранее попросить прощения у тех читателей, чьи интересы окажутся вне схемы, которой я собираюсь воспользоваться, или же тех, у кого уже есть собственная или привычная для него схема, которая ему или ей кажется идеальной (а моя покажется еретической).

Итак, по отношению к архитектуре всех людей можно разделить на тех, кому...

...нравятся красивые вещи. Красота - наверное, самая сложная категория для архитектуры. Во-первых, архитектура - не миметическое искусство, то есть здания ничего не изображают (исключения встречаются, хотя и нечасто), так что «удовольствие от узнавания», которое Аристотель считал основой эстетического удовольствия, здесь не возникает. Как и в музыке, красота в архитектуре - это ритм, пропорции, отношения форм, цвета и материала.

Знаменитый немецко-английский историк архитектуры и критик Николас Певснер как-то сказал: «Навес для велосипедов - это строение, Линкольнский собор - архитектура». Иначе говоря, всякая архитектура - здание, но не всякое здание - архитектура. Сейчас уже найдётся немало охотников поспорить с этим утверждением, но некоторая доля правды в этой мысли есть: архитектура начинается там, где создатели здания - будь то известный архитектор или безымянные каменщики - попытались пойти дальше, чем решение практических задач. Вопрос в том, куда именно они захотели пойти, почему и что придумали. На эти вопросы более или менее отвечает история и теория архитектуры. Каждая эпоха, каждая страна и традиция предлагала свои программы и наборы инструментов. Далеко не всё нам кажется интуитивно «красивым» сегодня - мы судим о египетских пирамидах совсем не так, как о памятниках Возрождения, а современная архитектура многим кажется однообразной и безликой.

Велик соблазн определить ценность зданий из одних эпох по отношению к зданиям из совсем других, особенно если они стоят рядом, как это бывает в городе. Что ж, вкус - дело каждого, одним нравятся колонны классических фасадов, другим - ленточные окна конструктивистских. Но нельзя забывать о том, что они являются результатом разных ситуаций, и мерить их одной меркой не совсем верно. Удивительно и другое (впрочем, так и с любым другим искусством) - чем больше узнаёшь о том, как думали и к чему стремились зодчие разных эпох, тем шире становится коридор индивидуальных вкусовых предпочтений.

...нравится история. Архитектура в большей степени, чем любое другое искусство, является живым свидетелем истории. Каждое здание - продукт своего времени, пересечение социальных, политических, культурных и технологических явлений. Расшифровать здание как послание в будущее, как запись в летописи - значит решить увлекательный ребус. Как ни странно, здесь предложенная Певснером формула работает скорее наоборот - невзрачные, утилитарные объекты говорят иногда о своём времени больше, чем шедевры архитектуры. Сравните хрущёвку и, например, Дворец пионеров на Воробьёвых горах - только вместе они могут дать правильное впечатление о советской культуре и жизни в 60-х. Чудом сохранившийся на Варварке Старый английский двор - по сути, палаты зажиточного горожанина XV века - лучше иллюстрирует московскую жизнь того времени, чем находящаяся совсем рядом Грановитая палата, построенная примерно в это же время для Ивана III итальянскими архитекторами.

...нравятся технологии. Каждое здание - это ещё и решение инженерной, строительной задачки с большим количеством переменных: потребности человека, сила притяжения, свойства материалов, цена, навыки строителей и так далее. Иногда архитектор находит такое решение, которое не мешает эстетике, иногда - приходится бороться с технологией за художественный образ. Что лучше - красивое, но не слишком прочное или достаточно прочное, но не радующее глаз? Бывает и то и другое. Упомянутые выше хрущёвки, как и большая часть советского индустриального домостроения, - результат почти полной победы экономических и строительных технологий над эстетикой. Восхищающие многих выдающимися инженерными решениями проекты Сантьяго Калатравы постоянно упрекают в том, что они не так хорошо работают, как прекрасно выглядят, к тому же обходятся в астрономические суммы. Так или иначе, с конца прошлого века технологии и их возможности стали одной из главных тем архитектуры. Будь то строительство самых высоких зданий (таких как Бурдж-Халифа) или самых экологичных - сегодня для самых крупных архитектурных проектов в мире чаще всего именно технологии становятся основой эстетической программы.

...хочется понять, как устроен мир. Если архитектура помогает узнать о прошлом, то и о настоящем она говорит не меньше. Зачем нужны небоскрёбы? Кто позволяет сносить старые красивые здания и строить на их месте новые, уродливые? Почему одни живут в шикарных особняках, а другие - в трущобах? Все эти вопросы и многие другие, как ни странно, люди часто адресуют именно архитекторам, включая и вечное «кто придумал, скажи, эти пробки». При этом архитекторы имеют совсем не такое большое влияние на развитие города. Архитектура и конкретные здания - это иллюстрации, симптомы и указания на многие проблемы современного мира, а также лаборатория по поиску ответов на них. Если бы существовала клятва Витрувия (как клятва Гиппократа у врачей), то в ней непременно было бы записано, что архитектор обязан быть немножко врачом, учителем, психотерапевтом («разговаривайте с клиентом о его детях» - это совет немецкого архитектора-модерниста Миса ван дер Роэ), полицейским, политиком, экономистом и, конечно же, художником, инженером, строителем и так далее.

Что читать

Что смотреть

«Архитектура как средство коммуникации»

Курс профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Вадима Басса на «Арзамасе» посвящён сообщениям, которые заключает в себе мировая архитектура. Кроме восьми небольших лекций, как обычно на «Арзамасе», по ссылке можно обнаружить подборку книг об архитектуре, игры и даже один скетч «Монти Пайтона».

«Сколько вести ваше здание, мистер Фостер?»

Документальный фильм о карьере обладателя Притцкеровской и Императорской премий 80-летнего британца Нормана Фостера, спроектировавшего Международный аэропорт в Гонконге, мост «Миллениум» в Лондоне и башню Хёрст в Нью-Йорке.

«Мой архитектор»

Оскаровский номинант, фильм об архитекторе Луисе Кане, снятый его сыном Натаниэлем через много лет после загадочной смерти отца.

«Наброски Фрэнка Гери»

И ещё один документальный фильм о герое архитектуры - на этот раз снятая Сидни Поллаком история жизни пионера деконструктивизма Фрэнка Гери, спроектировавшего знаменитый «танцующий дом» в Праге, музей Гуггенхайма в Бильбао и Музей искусств Вейсмана в Миннеаполисе.

Выступление Алехандро Аравены на TED

Знаменитый чилийский архитектор Алехандро Аравена считает делом своей жизни преодоление социальных барьеров в городах. Для этого он проектирует дома для самых бедных семей, делая эти постройки не только недорогими и удобными, но и выдающимися в архитектурном плане. Аравена стал куратором Венецианской биеннале архитектуры в 2016 году, которая будет посвящена повышению качества застроенной среды и жизни людей.

Выступление Бьярке Ингельса на TED

Бьярке Ингельс - один из самых известных архитекторов нового поколения. Он сочетает в своей архитектуре яркий дизайн и функциональность не в ущерб комфорту. Во время этого выступления он рассказывает о том, как просто можно рассказывать архитектурные сюжеты - например, в виде комиксов.

Базовый курс по истории архитектуры из 24 лекций охватывает период с первых человеческих поселений и до XV века. Заточен в основном на то, чтобы дать студентам общие знания предмета. Все видео дополнены ещё и материалами учебника мировой истории архитектуры.

Где учиться

ГДЕ: лекторий Музея Москвы

СТОИМОСТЬ: бесплатно

Текст и интервью: Катерина Фирсова, Настя Курганская

Иллюстрация: Оля Волк

Истоки понятия «традиция» и ее интерпретации

Что такое традиция в архитектуре? Классическая, в частности? Подразумеваем ли мы под ней ордерную традицию? Модернизм сегодня уже тоже имеет свою почти вековую традицию. Части ли это единого поступательного процесса, или речь идет об антагонизме двух «суперстилей», по выражению С.О. Хан-Магомедова ?

Всем понятно, что любое искусство (как и прочие виды человеческой деятельности) не возникают на пустом месте, а опираются на весь предшествующий опыт развития. В особенности это касается такого фундаментального и долговременного по самой своей природе явления, как архитектура, решающая не только эстетические, культурные, духовные, но, в первую очередь, практические задачи.

Вместе с тем, в соответствии с законом диалектики, каждый последующий виток архитектурного развития в чем-то отрицает предыдущий. Стимулом нового формообразования становятся, с одной стороны, овладевавшие умами новые общественные идеи, а с другой – развитие инженерной и строительной отраслей. В своем диалектическом отрицании предшествующего этапа зодчество может либо декларировать поиск новых путей, либо обращаться к стилям прошлого, осознанного как воплощение некоего исторического идеала, достойного подражания. Другими словами, архитектура смотрит либо назад, либо вперед, устремляясь к определенной образности. Настоящее же как промежуточный этап представляет собой слишком неуловимый и не до конца сформированный образ для такой неизбежно инертной и консервативной деятельности, как искусство строить. По крайней мере, так обстояло дело последние 500 лет.

Однако идеальные образные проекции архитектуры могут располагаться не только во временной горизонтальной шкале, но и в вертикальной, абсолютной, вечной. Таков идеал религиозного мировоззрения, нашедший свое яркое воплощение в доренессансной архитектуре.

Можно со всей определенностью утверждать, что корни архитектурной традиции сакральны, как сакральны корни культуры в целом . Древние города и храмы возводились как земные проекции космического мироздания. Строго определенные пропорциональные соотношения культовых сооружений, их построение на основе симметричной комбинации правильных геометрических фигур, их осмысленное, ориентированное на небесные светила расположение в пространстве – все это указывает на четкие и незыблемые правила и законы, которыми руководствовались зодчие. Не обладая точными расчетами в сегодняшнем понимании, они безошибочно достигали гармонии, опираясь на традицию как божественное установление, передаваемое из поколения в поколение. Отличаясь по облику и размерам, культовые здания разных народов имели ряд общих закономерностей, основанных на определенных числовых и ритмических соотношениях и выражающих языком архитектуры божественные свойства: величие, гармонию, вечность, красоту и идеальную иерархию мироздания. По подобным же принципам, исключающим произвольное толкование, возводились прочие здания, кварталы и города.

Эстетика как симптом

Попробуем окинуть взглядом меняющийся мир архитектуры в свете тех фундаментальных качеств зодчества, которые сформулировал на заре нашей эры Витрувий . В ХХ веке все три из них пережили целый ряд кризисных переосмыслений. Польза стала пониматься как сугубо утилитарная функциональность; прочность становится все более относительной категорией, сообразуясь с новым пониманием архитектурных построек как предметов дизайна, временной уличной «мебели», рассчитанной на 50 лет. Но наиболее радикальная ревизия произошла в отношении третьей составляющей – красоты.

Основой интерпретации красоты в философии и эстетике классического типа является принципиальное отнесение ее к трансцендентному, божественному началу. Основы такого подхода к красоте были заложены философией Платона, в рамках которой вещь воспринималась прекрасной, совершенной в силу соответствия своему идеальному образу, божественной идее, воплощение которой и является целью бытия данного объекта. Таким образом, красота мыслилась как абсолютная субстанция. Платоновская концепция красоты, воспринятая и развитая в христианстве, стала основой европейской эстетики на многие века. Красота воспринималась как одно из определений Бога, наряду с любовью и истиной. Феномен прекрасного как отражение божественной, абсолютной красоты обретал характеристики нормативности и закреплялся в канонах, обеспечивая преемственность в развитии архитектуры и прочих искусств.

Так, грандиозная смена образно-конструктивной парадигмы, совершившаяся в результате победы христианства над язычеством, происходила путем постепенной эволюции, без пресечения стволовой линии развития. Потребовалось более тысячи лет, чтобы трансформировать римскую базилику в готический собор, воплотивший с недосягаемым совершенством победу духа над материей. Готика, как и античная архитектура, демонстрирует полное единство конструктивной и образной составляющих, став одним из совершенных выражений «правдивой» и в то же время прекрасной архитектуры.

Забегая вперед, отмечу одну чрезвычайно важную, с моей точки зрения, общую закономерность: и в дальнейшем, при смене стилей сооружения разных эпох соседствовали гармонично, образуя нередко выдающиеся ансамбли. Это свидетельствует, по моему убеждению, не только о градостроительном таланте старых мастеров, но и о родственной преемственности домодернистских стилей, имеющих общий сакральный корень. В Новейшее время сосуществование старого и нового, как правило, имеет характер противопоставления и антагонизма (что подтверждает тезис Хан-Магомедова о двух суперстилях ). При этом можно констатировать, что растущее число охранных законов и организаций никак не спасают положение, поскольку они действуют фрагментарно, в рамках совершенно иной парадигмы.

Ренессанс как новая точка отсчета

Начиная с Нового времени, постепенно, исподволь начинает иссякать всецелое доминирование религиозной идеи как смыслового двигателя человеческого сознания. Симптоматично, что именно в это время передовые итальянцы впервые обратились к античному – языческому – архитектурному наследию, которое тысячу лет перед этим спокойно разрушалось на их глазах. С этих пор, похоже, и возникает та самая «традиция» в сегодняшнем понимании – т.е. ориентация на ордерную классику как некий универсальный камертон, абсолютную точку отсчета. Идеал переместился с неба на землю, в овеянное романтическим мифом прошлое. При этом христианская идея, конечно, еще продолжала питать и оплодотворять новый эстетический эталон. Но процесс секуляризации был уже необратим, он получил бурный всплеск в эпоху Вольтера и завершился целым рядом атеистических революций в ХХ веке .

На новом витке обращение к ордеру имело уже совсем иной смысл, нежели вкладывали в него его древние создатели. Пространственные и пластические закономерности, основанные на конструктивной логике и религиозном сознании, превратилось в отвлеченную эстетическую систему, которая с течением времени все больше отрывалась от своих корней, дробилась и утрачивала даже формальную цельность. Нерасторжимое некогда единство образной и конструктивной составляющей уступило место универсализму ордерных форм, трактуемых сугубо как представительная декорация. Постепенный спад градостроительного искусства в XIX веке и его глубокий перманентный кризис в Новейшее время также свидетельствует об утрате цельности общественного мировоззрения и оскудении религиозности как фундаментальной скрепляющей идеи.

Классический канон смог адаптировать себя равно успешно и в гражданском, и в храмовом зодчестве, выражая общую идею величия и гармонии, красоты и иерархического порядка. Со временем он стал универсальной эмблемой культуры и традиции, незаменимой для репрезентации любого общественного института или частного дома вплоть до наших дней.

Воспринятая эпохой Возрождения античная классика послужила столь мощным толчком в процессе стилеобразования, что его энергии хватило вплоть до середины XIX века, когда стало нарастать всеобщее утомление от колонн и портиков. На некоторое время ордер стал одной из многих декораций в ряду равноправных вариантов «умного выбора», чтобы вновь занять осмысленное, главенствующее положение в период неоклассики.

Живучесть и по большому счету безальтернативность ордерной традиции говорит не только о ее мощном художественном потенциале, но и о том, что лишь к началу XX века (не раньше и не позже) в обществе вызрели и окончательно сформировались фундаментальные идеи нового мировоззрения. Именно к этому времени произошел революционный переход от традиционно религиозной (при всем разнообразии конфессий) модели мироздания к абсолютно новой – материалистической.

Исходя из этого, в дальнейшем говорить о традиции приходится, как правило, в ее окончательно оскопленном, сугубо прикладном проявлении, в лучшем случае на уровне эстетики градостроительного мышления, а чаще на уровне внешнего декорирования, хотя есть и исключения.

Ордерная традиция в Новейшее время

Бытие классической традиции в начале ХХ в. началось с ее преодоления – сначала эволюционного, в русле поисков ар-нуво и промышленной архитектуры, а затем революционного, под натиском авангарда-модернизма. Язык модернизма принципиально иной: во-первых, он декларативно отказывается от таких «излишеств», как орнамент и вообще любая декорация. Кроме того, в продолжение развития промышленной архитектуры, модернизм провозглашает принцип проектирования «изнутри – наружу» и воцарение «честной архитектуры», идущей вслед за функцией. При этом функция понимается исключительно в физическом, утилитарном смысле. Вследствие этого были естественно отвергнуты такие незыблемые прежде законы, как симметрия и вообще иерархическая, гармоничная упорядоченность, тесно связанные с традиционным подчинением внутренней структуры внешней объемно-пространственной композиции, в той или иной степени отражавшей модель мироздания, свойственную религиозной эпохе. Нельзя не заметить акцентированный «горизонтализм» всех знаковых сооружений новой эпохи, словно перечеркивающий традиционную устремленность ввысь всего христианского зодчества. Вертикальный вектор, направленный на преодоление косной каменной материи, сменился утверждением единственности физического измерения. Новая образная выразительность сменила собой традиционные представления о красоте здания как пропорциональной гармонии и нарядности 1 .

Итак, употребляя термин С.О. Хан-Магомедова, новый суперстиль сознательно противопоставил себя той самой традиции, о которой речь шла выше. Таким образом, модернизм представляет собой культуру, основанную на отрицании, т.е. альтернативную культуру . При этом дальнейшее выхолащивание понятия «традиция» и ослабление религиозности как определяющего фактора сознания, означает для модернизма утрату камертона, его отправной точки и «источника адреналина». В результате он давно потерял свой первоначальный пафос и революционную остроту формы, раздробившись на множество самостоятельных «антитрадиционных» направлений.

Возобладавшая было в России неоклассика была остановлена революцией и вынуждена приспосабливаться к новым реалиям. Сегодня трудно сказать, насколько искренними были поиски И.А. Фоминым адаптации ордерного языка к новому социальному заказу. Очевидно, хотя бы в чисто формальном аспекте задача не могла не увлекать архитектора. Параллельно в Европе опытами подобной адаптации (с преобладанием инженерно-технической и формальной, а не идеологической мотивации) занимались П. Беренс, О. Перре и другие. Искания ар-деко также происходили на стыке традиции и новаторства.

Так или иначе, оттесненные опытами «современной архитектуры» или вынужденные приспосабливаться, классические резервы была вновь востребованы с усилением диктатуры Сталина в СССР, а также с установлением режимов Муссолини в Италии и Гитлера в Германии. Одновременно ордерная волна прокатилась по Франции и Великобритании, США и Японии, став по сути последним всеобщим последовательным обращением к традиции.

2 пол. ХХ в. ознаменовалась в мировой архитектуре новой расстановкой сил. Дискредитировавшая себя «неоклассика», ассоциировавшаяся, в первую очередь, с тоталитарными режимами, уступила место новому натиску функционализма, нашедшего питательную почву в послевоенном жилищном кризисе. После преодоления последствий войны и с ростом благополучия унифицированный интернациональный стиль спровоцировал альтернативу в виде постмодернизма . Это уже не было последовательное обращение к традиции, даже на формально-эстетическом уровне. Отдельные слова и цитаты из классического словаря были вовлечены в более или менее увлекательную, но чаще холодную интеллектуальную игру. При внешнем заимствовании классических элементов, эта новая «система» (отвергающая сам принцип системности), скорее, констатирует агонию классической традиции, чем ее продолжение.

При этом модернистский мейнстрим не собирался сдавать позиции, производя массовую продукцию в виде многоэтажного функционалистского жилья и элитные образцы в различных неомодернистских стилях в широком диапазоне от хай-тека и минимализма до нелинейной архитектуры и деконструктивизма, объединенных, однако, общим признаком отрицания исторической традиции. На этом фоне происходил выход на сцену отдельных региональных школ, таких как финская, японская, бразильская и другие. Базируясь на модернистских принципах, они при этом развивали идеи органической архитектуры и национальные традиции, формируя разные версии «очеловеченного» модернизма.

Сегодня традиционным ценностным ориентирам как никогда уверенно противостоит эстетика абсурда. Если старые мастера прилагали все усилия для постижения гармонии, то сегодня складывается впечатление, что многие пытливые умы и яркие таланты самозабвенно стремятся к научному и художественному постижению хаоса. Это наглядно отражается в новых, иррациональных модификациях модернизма: деконструктивизме и нелинейной архитектуре, связанных с развитием философской мысли (Деррида, Делез) .

Некой призрачной альтернативой многоликого модернистского стиля и вариантом «третьего пути» стал био-тек, генетически связанный с органической архитектурой. В целом «зеленая (экоустойчивая) архитектура» представляется сегодня гигантской лабораторией нового формообразования, которая еще не дала самостоятельных устойчивых стилевых результатов.

Однако не исчезла и ортодоксальная традиционалистская линия. Наряду с прямыми классицистическими стилизациями (Куинлан Терри, Роберт Адам) продолжался и по сей день продолжается поиск диалога между классикой и современными технологиями, материалами, стилистикой. К этому условному направлению принадлежит сегодня целый ряд мастеров, таких как Р. Бофилл, П. Портогези, Леон Крие, М. Будзинский, в России это М. Филиппов, М. Атаянц, М. Мамошин и др. Однако следует отметить, что лишь очень немногие из архитекторов, ведущих свои поиски в этом направлении, имеют последовательную творческую платформу, большинство решает с той или иной степенью успешности сугубо формальные задачи, представляя по сути современный эшелон эклектиков.

Традиция в градостроительстве

ХХ век ознаменовался целым рядом урбанистических экспериментов, связанных с поиском практического решения острых социальных проблем и проблем больших городов в целом. Город-сад Эбенизера Говарда, линейный город Сориа-и-Мата и Милютина, лучезарный город Ле Корбюзье и Афинская хартия – вот основные вехи, определившие развитие урбанистики недалекого прошлого и настоящего. В результате этих опытов радикально изменилась структура городов, и одним из основополагающих принципов стала система жесткого функционального зонирования.

Между тем, отрицание эволюционного опыта европейской урбанистики, пренебрежение к коммуникативной составляющей городского пространства (пешеходной зоне), преобладание планового, рационального подхода в организации живой и многообразной городской среды поставило перед городами новые проблемы . Как пишет известный датский урбанист Ян Гейл, со времен средневековья в действительности произошло лишь два радикальных изменения в идеологии городского планирования: первое связано с ренессансом, второе – с функционализмом . Эпоха Возрождения знаменовала собой переход от естественно формирующегося города к городу как произведению искусства. Второй поворот произошел около 1930 года, тогда физически-функциональные аспекты городов и зданий взяли верх над эстетикой и стали главным измерением проектирования. При этом порой случалось, что некоторые образцовые с точки зрения новой урбанистики кварталы нередко становились очагами преступности, что приводило порой даже к сносу не успевших состариться домов. Унылое однообразие спальных районов эстетически, культурно, и социально обесценивало огромные городские пространства. Изолированность моно-зон породила огромные транспортные проблемы, в результате чего мегаполисы превращаются в города для машин, а не для людей. На изъяны псевдонаучного, сугубо рационального подхода наслаиваются издержки рыночной системы. Тотальная распродажа в частные руки городских земельных участков, в том числе – принципиально важных в градостроительном смысле – превращает современную городскую застройку в лоскутное одеяло, пестрю толпу зданий, единственным призрачным регулятором которой являются земельные, строительные и прочие бесчисленные нормативы. Как результат мы видим, что в ХХ столетии сколько-нибудь выдающиеся ансамблевые достижения в архитектуре связаны, как правило, с периодами сильной централизованной политической власти. Время же демократии, плюрализма и свободы совести парадоксальным, на первый взгляд, образом, отмечено атрофией ансамблевого мышления и глубоким перманентным кризисом.

На этом фоне зародилось и получило развитие движение Нового урбанизма, обратившегося к классической градостроительной традиции. Он сочетает элементы архитектуры, планирования и градостроительства, объединенные вокруг нескольких ключевых идей. Эти идеи используются на всех уровнях – от планирования региона из ряда городов до планирования небольшого квартала. Основная мысль этой стратегии развития – люди должны жить, работать и отдыхать в одном и том же месте, как это было в доиндустриальную эпоху, но на новом уровне. Обогащённый лучшими градостроительными находками ХХ в. новый урбанизм даёт шанс нашим городам повернуться к людям, хотя собственно от архитекторов в этой комплексной сфере зависит не так много.

Градостроительная теория, включая в себя множество важнейших аспектов человеческой жизни, глубже вскрывает противостояние новой и традиционной архитектуры. Однако и она сегодня обращается к традиции, не затрагивая исходных основ, изучая следствие, а не причину.

Заключение

Итак, говоря сегодня о традиции в архитектуре, я подразумеваю традицию, имеющую сакральные, религиозные корни и обеспечивающую последовательный, эволюционный путь развития архитектуры вплоть до начала ХХ века. Будучи различной по стилям и технологиям, архитектура традиционных религиозных обществ сохраняла преемственность и имела фундаментальные черты сходства, основанного на идеях онтологического миропорядка и божественной иерархии.

На рубеже 19 и 20 веков эволюционное развитие архитектуры сменилось революционным. Новая эпоха – эпоха материализма – создала принципиально иное искусство, которое сознательно противопоставило себя многовековой традиции. С моей точки зрения, именно атеистический импульс с его приоритетом материальной функции перед всеми прочими стал главным источником модернистского формообразования и планирования на всех уровнях.

Сегодня атеистический пафос, тесно переплетенный с пафосом социальным, внешне ослабел, уступив место прозаической идеологии общества потребления. Общий формотворческий кризис, связанный с кризисом ментальным, мировоззренческим, связанный с отсутствием масштабных объединяющих идей, очевиден, он лишний раз нашел себе подтверждение в новом витке эклектики.

Универсальное уступило место субъективному, духовное – материальному, гармоничное – дисгармоничному, упорядоченное – хаотическому. Красота, истина, гармония – все эти абсолютные категории, будучи определениями Бога, подвергались сомнению и ревизии. Обращение к традиции как к сокровищнице (пусть и не сохраненной в целостности) объективного сакрального знания стало подменяться внешним копированием старины, превращая искусство в мертвую маску. Ему ложно противопоставляется свобода творчества, которая, будучи частным проявлением свободы вообще, стала пониматься как вседозволенность. Это тупиковое противостояние мешает поиску полноценного нового пути. Из искусства уходят этические категории, оно все больше существует по ту сторону добра и зла. Даже такая, казалось бы, незыблемая твердыня, как красота, мощно воздействующая на интуитивном уровне «узнавания», подвергается мощной ревизии и девальвации, следствием которых становится равнодушие к красоте и привыкание к эстетике безобразного.

В наше время как никогда важен возврат к традиции в ее доренессансном понимании. Традиция как лексический набор или свод готовых правил должна уступить место творческой преемственности, поиск формы — обретению Смысла.

Вооруженная всеми новейшими технологиями и опытом ошибок, она может дать со временем современную гуманную архитектуру в русле многовековой преемственной культуры.

Список литературы

1. Хан-Магомедов, С.О. Иван Жолтовский. – М.: С.Э. Гордеев, 2010
2. Иконников, А.В. Тысяча лет русской архитектуры. – М., 1990
3. Неаполитанский, С.М., Матвеев, С.А. Сакральная архитектура. –СПб, 2009 4. Смолина, Н.И. Традиции симметрии в архитектуре. – М.: Стройиздат, 1990
5. Витрувий. Десять книг об архитектуре. – М., 2003 Шуйский, В.К. Строгий классицизм. – СПб, 1997 Раппапорт, А.Г. «Стиль как трансцендентное, или о том, как ныне мертвая архитектура воскреснет и спасет мир». – Лекция в МАРШ 25.10.2012. http://archi.ru/russia/news_current.html?nid=44965 (дата обращения 26.04.13). Stern, Robert. Modern classicism. – New York, 1988
6. Добрицина, И.А. От постмодернизма к нелинейной архитектуре. – М.,
2004
7. Глазычев, В.Л. Урбанистика. – М.: Издательство «Европа», 2008
8. Джекобс, Д. Смерть и жизнь больших американских городов. – М, 2011.
9. Иконников, А.В. Архитектура ХХ века. – М., 2001
10. Gehl, Jan. Zycie miedzy budynkami. – Krakow, 2009

1 Вспомним, что красота характеризовалась у Витрувия «приятным и нарядным видом сооружения и тем, что соотношения его членов соответствуют должным правилам соразмерного». – Витрувий. «Десять книг об архитектуре». Книга I.

Для сооружений характерны монументальность , пышная отделка зданий, множество украшений, стремление к строгой симметрии, интерес к утилитарным сторонам архитектуры, к созданию преимущественно не храмовых комплексов, а зданий для практических нужд.

Характерные черты римского архитектурного стиля, в первую очередь круглоголовые арки, а также цилиндрические своды, апсиды и украшения в виде листьев-акантов.

Для романских построек характерно сочетание ясного архитектурного силуэта и лаконичности наружной отделки - здание всегда гармонично вписывалось в окружающую природу, и поэтому выглядело особенно прочным и основательным. Этому способствовали массивные стены с узкими проёмами окон и ступенчато-углублёнными порталами . Такие стены несли в себе оборонительное назначение.

Пантеон

Храм-Портун

Готическая архитектура (Готика)

Готика зародилась в северной части Франции в середине XII века. Готическая архитектура cменила архитектуру романской эпохи . Термин подчёркивал радикальное отличие средневекового зодчества от стилистики Древнего Рима . Крёстным отцом готического стиля считается влиятельный и могущественный аббат Сугерий , который в 1135-44 гг. перестроил в новом стиле базилику аббатства Сен-Дени . Традиционно принято считать, что именно с этого здания начинается эпоха готики в Европе. Сугерий писал, что высокий, залитый светом храм призван символизировать безбрежный свет, исходящий от Бога. Вскоре вслед за Сен-Дени новый стиль был применён при возведении собора Парижской Богоматери (заложен в 1163) и Ланского собора (заложен в 1165).

Йоркский-собор-Англия

Сиенский-собор-Италия

Ланский-собор

Миланский-собор-Италия

Архитектура Возрождения (Ренессанс)

Особенное значение в этом направлении придаётся формам античной архитектуры: симметрии , пропорции , геометрии и порядку составных частей, о чём наглядно свидетельствуют уцелевшие образцы римской архитектуры . Сложная пропорция средневековых зданий сменяется упорядоченным расположением колонн , пилястр и притолок , на смену несимметричным очертаниям приходит полукруг арки , полусфера купола , ниши , эдикулы . Архитектура снова становится ордерной .

Пространство, как архитектурный компонент, организовано в отличном от средневековых представлений образе. В его основу встала логика пропорций, форма и последовательность частей подчинены геометрии, а не интуиции, что было характерной чертой средневековых сооружений.

Чаще всего в оформлении зданий присутствует коринфский ордер с разнообразными видоизменениями капители . Постройки имеют гармонично просторные внутренние дворы, обнесённые в нижнем и в верхнем этажах крытыми галереями на арках, которые поддерживаются колоннами или пилястрами античной формы. Фасаду придаётся размеренность по горизонтали посредством изящных межэтажных карнизов и главного карниза, образующего сильный выступ под крышей.

Фасад симметричен относительно вертикальной оси. Церковные фасады, как правило, размерены пилястрами, арками и антаблементом, увенчаны фронтоном . Расположение колонн и окон передаёт стремление к центру.

Собор-святого-Петра-в-Риме

Санта-Мария-дель-Фьоре

Дворец-дожей-Италия

Санта-Мария-дель-Фьоре

Архитектура барокко

Для архитектуры барокко характерно наличие большого количества разнообразной лепнины. Используются сложные архитектурные элементы. Обилие декоративных барельефов и золочение архитектурного декора.
Барокко выделяется приглушенными пастельными цветами фасада; красным, розовым, белым, голубым.

Фрауэнкирхе-Дрезден-Германия

Монастырь-в-Мельке-Австрия

Рококо

Архитектурный (точнее - декоративный) стиль рококо появился во Франции во времена регентства Филиппа Орлеанского (1715 -1723 ) и достиг апогея при Людовике XV , перешёл в другие страны Европы и господствовал в ней до 1780 -х годов.

В созданиях этой архитектуры прямые линии и плоские поверхности почти исчезают или, по крайней мере, замаскировываются фигурной отделкой; не проводится в чистом виде ни один из установленных ордеров; колонны то удлиняются, то укорачиваются и скручиваются винтообразно;, карнизы помещаются над карнизами; высокие пилястры и огромные кариатиды подпирают ничтожные выступы с сильно выдающимся вперёд карнизом; крыши опоясываются по краю балюстрадами с флаконовидными балясинами и с помещёнными на некотором расстоянии друг от друга постаментами, на которых расставлены вазы или статуи; фронтоны

Зимний-дворец-Санкт-Петербург

Версальский-дворец-Париж

Классицизм

Главной чертой архитектуры классицизма было обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Архитектуре классицизма в целом присуща регулярность планировки и четкость объемной формы. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер , в пропорциях и формах близкий к античности . Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов .

Дворец-детства-и-юности-Севастополь

Гостиница-Севастополь-Севастополь

Эклектика

Экле́ктика (эклектизм, историзм) в архитектуре - направление в архитектуре, доминировавшее в Европе и России в 1830-е —1890-е гг.

Формы и стили здания в эклектике привязаны к его функции. Так, в российской практике, русский стиль К. А. Тона стал официальным стилем храмостроительства, но практически не применялся в частных постройках. Эклектика «многостильна» в том смысле, что постройки одного периода базируются на разных стилевых школах в зависимости от назначения зданий (храмы, общественные здания, фабрики, частные дома) и от средств заказчика (сосуществуют богатый декор, заполняющий все поверхности постройки, и экономная «краснокирпичная» архитектура).

Опера-Гранье-Франция

Здание-оружейной-палаты, Москва

Модерн

Архитекту́ра моде́рна (архитектура ар-нуво) - архитектурный стиль , получивший распространение в Европе в 1890-е -1910-е годы в рамках художественного направления модерн . Архитектуру модерна отличает отказ от прямых линий и углов в пользу более естественных, «природных» линий, использование новых технологий (металл, стекло).

Как и ряд других стилей, архитектуру модерна отличает также стремление к созданию одновременно и эстетически красивых, и функциональных зданий.

Архитектура модерна разнообразна. Стиль этот вобрал в себя элементы всех предшествующих стилей. Здания в стиле модерн могут напоминать и мавританские дворцы, и замки, и заводские корпуса. Однако, в отличие от предшествовавшего модерну эклектизма , его авторы отказались от прямого копирования форм ренессанса и барокко .

Дом-компании-Зингер-в-Санкт-Петербурге

Дом-Мила-Гауди-Барселона

Модернизм

Архитектурный модернизм (фр. modernisme, от фр. moderne - новейший, современный; «англ. modern» - современный, новый) - движение в архитектуре двадцатого века, переломное по содержанию, связанное с решительным обновлением форм и конструкций, отказом от стилей прошлого. Охватывает период с начала 1900-х годов и по 70-е -80-е годы (в Европе), когда в архитектуре возникли новые тенденции.

Кредо архитектурного модернизма заложено в самом его названии - это созидание нового, чего-то такого, что соответствовало бы сегодняшнему дню. То есть, присутствует принципиальная установка на новизну архитектуры, - как конструктивных и планировочных идей, закладываемых в проекте, так и внешних форм. Образное выражение «призмы из бетона и стекла» хорошо передает общий характер построек модернизма. Для модернизма характерно использование самых современных строительных материалов и конструкций и отсутствие тенденций украшательства, принципиальный отказ от исторических реминисценций в облике сооружений,

Музей-Гуггенхейма-в-Нью-Йорке

Баухауз-в-Дессау

Здание-парламента-Веллингтон-Новая-Зеландия

Конструктивизм

Харьковский-Госпром

Дом-правительства-в-Минске

Хай-тек

Деконструктивизм

Для деконструктивистских проектов характерны визуальная усложнённость, неожиданные изломанные и нарочито деструктивные формы, а также подчёркнуто агрессивное вторжение в городскую среду.

В качестве самостоятельного течения деконструктивизм сформировался в конце 1980-х гг. Теоретической подоплёкой движения стали рассуждения Деррида о возможности архитектуры, которая вступает в конфликт, «развенчивает» и упраздняет саму себя.

Штаб-квартира-департамента-здравоохранения-басков-Бильбао-Испания

Кубические-дома-Роттердам-Нидерланды

Скульптура и архитектура – два направления в искусстве, без которых трудно себе представить развитие общества. Первый вид искусства – это всевозможные строения, второй – изваяния, которые могут быть выполнены как из камня, так и из металла.

Скульптура и архитектура – это два наиболее значимых для античности вида искусств. Древние не представляли себе какого-либо строения, которое бы не было построена с изыском, и чтобы в нем отсутствовали горельефы и другие виды скульптуры.

Иногда скульптурные сооружения, которые можно встретить как в европейских городах, так и в Новом свете, отличаются большой оригинальностью. Здания, которые находятся рядом, своим архитектурным стилем обычно лишь дополняют общую картину.

Скульптура не всегда смотрится так, как мы привыкли ее воспринимать по школьным учебникам. Древние греки и римляне ужаснулись бы, увидев иные произведения скульптурного (да и архитектурного, впрочем, тоже) искусства.

Эта гигантская вилка – отличный образец современного скульптурного искусства, которое находится в упадке. Неужели выродились настоящие творцы, способные создать как в скульптуре, так и в архитектуре подлиные памятники, которые нам некогда подарили Греция и Рим?

Возможно, я старомодна, но мне очень трудно понять современную скульптуру. Если раньше стремились к тому, чтобы делать все красиво, то теперь возникает ощущение, что ваяют лишь для того, чтобы выразить себя.

В скульптуре воспроизводится мир, но главным объектом изображения непременно является человек, через облик которого передается его мир, характер, состояние, а также тело, передача движения (голова, торс, статуя и т.д.).

Обработка поверхности дополняет выразительность решения скульптурного образа. Материалами являются камень (известняк, мрамор песчаник и др.), дерево, металл (медь, бронза, железо и др.), кость, глина (керамика – майолика, терракота, фаянс и др.), гипс.

Помимо работы художника (лепка, обработка материалов) большую роль в скульптуре играет труд мастеров-ремесленников (рубка камня, отливка, формовка, чеканка и др.). Скульптура, как и архитектура, - это один из самых древних видов искусства.

В 20 веке обновляются и материалы, и методы скульптуры, скульпторы (А.Майоль, Г.Мур, А.Бурдель, С.Т.Коненков, В.И.Мухина) расширяют круг жанров, изобразительных возможностей скульптуры, находят способы ее обновления (ансамбли, музеи и комплексы и т.д.).

Марамуреш – легендарный край, расположенный на севере Румыний, окруженый холмами и горами. Визитной карточкой этого прекрасного края является отменное мастерство ремесленников и богатая культурная жизнь местного населения. Считается что из всех румынских провинций в Марамуреше и в Буковине лучше всего можно почувствовать духовную жизнь, здесь очень хорошо сохранились интересные старинные обряды и обычаи. Вековые традиции предков являются здесь частью повседневной жизни. Местные жители до сих пор одеваются в национальную одежду, носят необычные местные традициональные головные уборы.

В Марамуреше существует непрерывная традиция деревянной архитектуры.Изумительная марамурешанская резьба по дереву уже давно обрела заслуженную славу и впечатляет гостей этого региона.Почти каждый двор,каждый жилой дом местных крестьян это как часть живописного и старинного музея села.Всё украшено орнаментами:калитка,ворота,забор,дом,при строики,троицы на перекрёстках дорог. Пиком искусства марамурешанских мастеров являются одни из самых интерестных культовых сооружений в мире – деревянные церкви.8 деревянных церквей области Марамуреш включены ЮНЕСКО в число памятников Всемирного наследия. Все были построены в XVII и XVIII веках, но они несколько различаются архитектурным стилем.

Давайте узнаем о них подробнее …

Фото 2.

Марамуреш называют душой румынского села. С живописными поселениями, зелёными холмами и цветущими лугами Марамуреш олицетворение сельской жизни Румынии. Посетителям этого красивого края предоставляется шанс совершить путешествие в прошлое, быть свидетелями совсем другой эпохи, другого образа жизни. Жизнь здесь простая и отпадает то многое искусственное и ненужное, без чего часто нам кажется что нельзя прожить.

Марамуреш, уникальное направление. На протяжении столетии здесь бережно сохранили культуру, традиций и образ жизни крестьян с прошедших времён. Марамуреш это своего рода завет традиционности, романтической эпохе простоты и моральных ценностей о которых в наши дни мы только читаем либо слышим от дедов.
Мало обычаев изменились на протяжении прошедших веков в Марамуреше. Семьи остаются в тех же сёлах, как и их предки. Ремесла и традиций передают из поколения в поколение. Народную одежду изготавливают вручную и её носят с гордостью. Церковь продолжает быть душой села. Соседи знакомы между собой и помогают друг другу.
Жизнь в регионе Марамуреш как будто окутана тайной. Гости Марамуреша проходят горные перевалы, спускаются в оживлённые долины где деревенские традиций открываются перед ними как воскреснувший музей, пейзажи которые по душе даже самым капризным путешественникам.

Фото 3.

В настоящее время провинция Марамуреш разделена на 2 части: северный Марамуреш принадлежит Украине а южный Марамуреш Румынии. Археологические раскопки показали что что эта территория была заселена ещё во времена неолита. Две тысячи лет тому назад Марамуреш принадлежал дакам, предкам румынского народа. Останки дакийских крепостей были обнаружены во многих населённых пунктов: Сигет, Ончешть, Слатина, Бырсана. Во 2 веке нашей эры римляне завоевали Дакию и их столицу Сармизеджетуза но до Марамуреша римляне так и не дошли, здесь остались жить племена свободных даков. Спасаясь от римской оккупации в Марамуреш приходят и многие даки из западной и центральной Дакии.

Регион Марамуреш со всех сторон окружён горами и лесами и это помогло местным жителям сохранить свою идентичность в эпоху миграций готов, гуннов, вандалов, славян и других народов. Утверждаются что именно традиций сохранившиеся в регионе Марамуреш больше всего связаны с культурном наследством даков. В 20 веке румынские этнографы во время путешествия по провинции Марамуреш, с удивлением открыли что “даки спустились с колонны Траяна» и живут здесь.

Фото 4.

Документально впервые Марамуреш упоминается в 1199 году. Во то время уже началась экспансия венгров в Трансильванию. В Марамуреше существовали маленькие княжества руководимые местными воеводами.
- В конце 14 века Марамуреш полностью был завоеван Венгерским Королевством.
- В 1353 году марамурешанский воевода Драгош, военнокомандующий подчинённый венгерскому королю Людовику I, переходит горы и основал Молдавское Княжество, вассальное Венгрии.
- В 1359 году уже другой воевода из Марамуреша, Богдан из местности Кухя атаковал наследников Драгоша и становится новым правителем Молдавского Княжества.Он восстал против венгерского короля и смог побелить венгерскую армию.Таким образом воевода из региона Марамуреш вошёл в историю как первый руководитель уже независимого Молдавского Княжества. Его дочь Маргарета получила прозвище Мушата (красивая на старом рум.языке), вышла замуж за воевода Костя и именно отсюда начинается знаменитая в истории Молдавского Княжества династия Мушатинов, самый великий представитель этой династий Стефан Великий (он же считается сейчас самым великим румыном за всю историю этого народа).
- В 1538 году после поражения венгров в битве при Mohacs Марамуреш вошёл в состав Трансильвании, автономный принципат, вассал Турецкой Империи.
- Начиная с 1688 года Марамуреш уже становится частью Габсбургской Империи.
- После мирного договора в Париже (1919 года), северная часть Марамуреша переходит к Чехословакий, в 1939 году к Венгрий, 1945 году к Советскому Союзу а начиная с 1991 года к Украине.

В настоящее время в северном Марамуреше на Украине живут около 40 тысяч румын.
Граница отделяющая северный Марамуреш (Украина) и южный Марамуреш (Румыния) проходит по реке Тиса.
- В 1968 году к “старому” региону Марамуреш добавлены соседние районы: Бая Маре, Tara Chioarului,Tara Lapusului и Tara Codrului

Фото 5.

В уезде Марамуреш обилие культурных, природных и исторических достопримечательностей.
Марамуреш известен в Румынии благодаря народной одежде, коврам, деревянным изделиям, традиционным шляпам из сена, колядным маскам, керамикой, иконам с росписью на стекле и на дереве, хоринкой (самогон из слив), народными танцами, фольклорным фестивалям и гостеприимности жителей.
Изолированное расположение региона способствовало сохранению древних традиций. Национальная одежда это гордость морошана (жителя провинций Марамуреш).

Фото 6.

Сохранилась чистая и искрення вера, священные обычаи во время праздников, обряды унаследованные от предков. Вместе с Буковиной (край расписных монастырей), Марамуреш считаются самыми архаичными и аутентичными румынскими провинциями. Во время Пасхальных и Рождественских праздников многие жители Румынии едут провести отпуск на север, в Марамуреш и в соседнию Буковину.

Марамуреш всегда славился умелыми ремесленниками, особенно мастера резчики по дереву. Здесь существует непрерывная традиция деревянной архитектуры. Марамурешанская резьба по дереву и старинные деревянные церкви славятся на весь мир.

Чего только стоят знаменитые марамурешанские ворота! Настоящие шедевры искусства!

Путешествуя по Марамурешу хочется остановиться в каждом селе, перед домиками крестьян и любоваться орнаментами домов и загадочными марамурешанскими воротами, богато украшеннами традиционными мотивами и христианской символистикой.

Фото 7.

Деревянные церкви Марамуреша известны во всём мире и являются спиритуальными сокровищами местных жителей.
8 деревянных церквей Марамуреша включены в Список Всемирного Наследства (Юнеско): Budesti, Desesti, Barsana, Poienile Izei, Ieud Deal, Surdesti, Plopis, Rogoz.
Деревянные церкви Марамуреша под эгидой ЮНЕСКО представляют собой уникальный и высокой значимости архитектурный ансамбль.

Эти 8 памятников присоединяются к остальными 85 деревянных церквей уезда Марамуреш, большинство из них построены в 17-18 веках. Оригинальная архитектура церквей связано с смешиванием элементов византийской и западно европейской архитектуры, византийский план с готическим выражением в котором строительный материал – дерево – изображает мастерство и умение местных народных мастеров. Очень ценной является и внутренняя настенная роспись. Деревянные церкви Марамуреша открыты как музей но они действующие, в них до сих пор держатся службы.

Фото 8.

Фото 9.

Фото 10.

Фото 11.

Фото 12.

Фото 13.

Фото 14.

Фото 15.

Фото 16.

Фото 17.

Фото 18.

Фото 19.

Фото 20.

Фото 21.

Посвящена «вхождению Пресвятой Богородицы в церковь» и была построена в 1711 году в местечке под названием «волосы монаха» (Părul Călugărului) местным священником, вместе с его сыновьями и жителями села, чтобы поблагодарить Бога за защиту во время чумы. Примерно в 1739 году церковь была перенесена в долину реки Иза на кладбище, появившееся в 1717 году после битвы с татарами. Во второй раз церковь была перенесена в 1795 году в центр кладбища погибших во время чумы в 1742 году.

Затем интерьер церкви был расписан под влиянием стилей барокко и рококо художником Ходором Тоадером (Hodor Toader). Здесь можно увидеть сцены из Библии, Страшного Суда, Ветхого Завета и «Страстей Иисуса Христа». К сожалению, часть картин была сильно повреждена и не сохранилась до наших дней. Но все же сейчас мы можем увидеть то, что удалось сохранить.

А вот богатые резные украшения церкви прекрасно сохранились.

Убранство церкви, ее внешнее и внутренне оформление, все то, что сохранилось на протяжении веков, свидетельствуют о гениальности ремесленников и художников, создававших всю эту красоту.

Церковь Рождества Богородицы была построена в деревне Иеуд местными мастерами в начале XVIII века. Это одна из самых красивых деревянных церквей Румынии. Не смотря на свой довольно строгий архитектурный стиль, церковь очень изящная.

Фрески работы художника Alexandru Ponehalschi 1782 года покрывают почти всю внутреннюю поверхность церкви, в том числе и двери.

В 1925 году на чердаке церкви была обнаружена старинная рукопись, датированная 1391-1392 г.г., как полагают, это самая старая рукопись на румынском языке кириллическими буквами. Сейчас эта рукопись хранится в библиотеке Румынской Академии в Бухаресте.

Построена местными жителями в 1643 году. Она сохранилась практически в своем первоначальном виде. Эта церковь является наиболее ярким примером типичной церкви Марамуреш и поражает своей монументальностью. Это самая большая церковь в истории Марамуреш.

Над созданием этой красоты трудились не только художники, но и лучшие резчики по дереву. Вот, например, входная дверь

И конечно роспись на стенах и потолке. Интерьер церкви впечатляет.

Здесь собрана большая коллекция деревянных икон XVII-XVIII веков и даже старше, и ценнейшая коллекция икон на стекле.

Старейшая деревянная церковь в Марамуреш Ц ерковь Св. Параскевы в Поиениле Изеи была построена в 1604 году.

Внутренне пространство церкви было расширено в XVIII веке, а полностью расписана она была в 1794 году.

На западных и северных стенах доминирует тема конца света.

Церковь всегда была местом, где люди собирались для молитвы, а также местом, где деревенские мудрецы встречались, чтобы принять решение в трудные времена. С церковной башни можно было наблюдать за врагами, а церковный колокол предупреждал людей о пожарах, наводнениях и других несчастьях надвигавшихся на деревню. Мертвых хоронили вокруг храма в соответствии с иерархией. Во многих церквях сохранились священные книги и рукописи, бесценные иконы, боевые флаги. В этих церквях столетиями венчали влюбленных, крестили детей, отпевали усопших и праздновали самые светлые праздники….вся жизнь многих поколений жителей Марамуреш была так или иначе связана с церковью.