Полевой, николай алексеевич. Литературная карта курского края - николай алексеевич полевой

Николай Алексеевич Полевой (1796-1846) - знаменитый беллетрист, критик, теоретик романтизма, прозаик, историк, издатель журнала "Московский телеграф" (1825-1831). Достигнув вначале огромных высот, а потом оказавшись в полосе почти что полного забвения, Полевой стал примером драматической судьбы самоутверждения разночинца в жизни России 1820-1840-х; человека, окончившего свой путь в 50 лет с потрясающим ощущением душевной катастрофы и безнадежности существования.

Николай Полевой происходил из старинного рода курских купцов. Родители Полевого заметно выделялись в купеческой среде - в доме Полевых имелась неплохая библиотека. Отец мальчика хотел чтобы сын продолжил его дело, но Полевого-младшего с ранних лет влекло к занятиям литературой и историей. Увлечение это вызывало резкое недовольство Полевого-старшего, который даже отказался дать сыну денег на получение образования. Но это не остановило мальчика: с самого детства и до конца своих дней он занимался исключительно самообразованием - был самоучкой. Все, чего писателю удалось добиться в жизни, было достигнуто им за счет многосторонних дарований, помноженных на изнурительный труд. Без посторонней помощи он освоил историю, литературу, языки - латынь, греческий, французский, немецкий. С детства начал писать стихи, драмы, издавал домашнюю газету и журнал.

Когда и старость падает так страшно,
Что ж юности осталось? Страшно.
За человека страшно мне!..

Полевой Николай Алексеевич

Литературный дебют Полевого состоялся в 1817 году, в журналах "Русский вестник" и "Вестник Европы". Вскоре за этим следуют и другие публикации. Первые литературные успехи примиряют его с отцом. Переехав в 1820 г. в Москву, Полевой полностью отдается литературной деятельности, знакомится с литераторами, журналистами, писателями. Адаптация в литературных кругах "купца-самоучки" прошла на удивление быстро и успешно. Он занимается критикой и переводом, пишет стихи, исследования - написанное им в 1822 году исследование о русских глаголах принесло ему серебряную медаль Российской Академии и звание члена-сотрудника Общества любителей русской словесности при Московском университете.

Наступает звездный период литературной карьеры Полевого. С 1825 по 1834 год он издает литературно-критический журнал "Московский телеграф" - "лучший журнал в России от начала журналистики" по мнению В. Г. Белинского. Журнал быстро становится самым популярным журналом как в столице, так и в провинции; а романтическая направленность творчества его издателя сразу же превращает его в орган романтизма. В нем печатаются Пушкин, Жуковский, Вяземский, Баратынский, публикуются произведения западноевропейских авторов - Гете, Гофмана, Гюго, Констана, Мериме и др. В своем журнале Полевой придерживался программы, имевшей откровенно буржуазно-демократический характер, и утверждавшей историческую значимость и необходимость средних классов русского общества - купечества и промышленников.

Выступая на страницах своего журнала в качестве критика, публициста, прозаика, историка и поэта, Полевой отстаивал демократический характер русской литературы, критикуя "литературный аристократизм", распространенный в литературе того времени, отказывая ему в самобытности. Подобная про-буржуазная позиция Полевого в конечном счете привела к разрыву с писателями "пушкинского круга", которые, будучи "вдвойне аристократами", открыто не принимали позиций писателя.

В конце 1820-х - начале 1830-х годов Полевой пробует свои силы в создании собственного описания русской истории. С 1829 по 1833 г. он публикует в своем журнале исследование "История русского народа", в которой выступает с критикой исторических взглядов Н. М. Карамзина. Это моментально настраивает против него немногих оставшихся в его журнале (после разрыва с Пушкиным) писателей-аристократов: из редакции уходят Баратынский и Вяземский.

В "телеграфский период" Полевой входит в русскую литературу не только как критик и журналист, но и как прозаик-романтист. Первые повести Полевого, посвященные исторической тематике и тесно связаные с интересовавшими автора периодами российской истории, появляются на волне всеобщего увлечения отечественной древностью и очень тепло принимаются читающей публикой. Его роман "Клятва при гробе Господнем" становится одним из самых популярных исторических романов того времени. В начале 1830-х гг. Полевой начинает писать и на романтические сюжеты. Первое его произведение в этом жанре - повесть "Блаженство безумия" - оказывается самым удачным. "Блаженство безумия" - это своеобразная антология романтических мотивов поэзии и прозы 1820-1830-х годов, посвященная роковой любви и связанным с ней (и идущем с ней рука об руку) безумием. Эта повесть, как и все романтические повести Полевого, завершается трагически - верность идеалам любви, красоты и доброты, несовместимая с счастьем в земной жизни, приводит к смерти героев.

Никола́й Алексе́евич Полево́й - русский писатель, драматург, литературный и театральный критик, журналист, историк и переводчик; брат критика и журналиста К. А. Полевого и писательницы Е. А. Авдеевой , отец писателя и критика П. Н. Полевого .

Родился в купеческой семье. Получил домашнее образование. Дебютировал в печати в журнале «Русский вестник » в 1817 . Жил в Москве (1820 -1836 ), затем переехал в Петербург.

Русское слово «журналистика » создано в начале 1820-х годов самим Полевым, который так озаглавил в 1825 рубрику о журналах в «Московском телеграфе». Первоначально это слово вызывало насмешки .

В 1820 -1824 стихи, заметки, очерки, статьи, переводы с французского печатал в «Отечественных записках », «Северном архиве », «Сыне отечества », альманахе «Мнемозина ».123

В Москве издавал литературный и научный журнал «Московский телеграф » (1825 -1834 ), который печатался в типографииАвгуста Семена . В журнале публиковались статьи по литературе, истории и этнографии, подчёркивалась положительная роль купечества. Журнал был закрыт в 1834 по личному распоряжению Николая I за неодобрительный отзыв Полевого о пьесе Н. В. Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла». После прекращения журнала Полевой отошёл от своих прежних взглядов.

В 1835 -1844 издавал иллюстрированный ежегодник «Живописное обозрение достопамятных предметов из наук, искусств, художеств, промышленности и общежития, с присовокуплением живописного путешествия по земному шару и жизнеописаний знаменитых людей ». Участвовал в «Северной пчеле », в 1837 -1838 заведовал литературным отделом газеты. В 1838 -1840 был редактором «Сына отечества ». В 1841 году вместе с Н. И. Гречем начал издавать ежемесячный журнал «Русский вестник » и был его единоличным редактором в 1842 -1844 .

Помимо статей на темы истории, Полевой написал «Историю русского народа» (т. 1-6, 1829 -1833 ). В этом труде стремился, в противоположность «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина , перейти от изображения роли правителей, военных и внешнеполитических событий к выявлению «органического» развития «народного начала». В «Истории» Полевой ориентировался на западноевропейскую романтическую историографию, прежде всего Гизо , и стремился выделить элементы общественного строя (первый применил к Руси концепцию феодализма ), реконструировать народные представления и пр. Критика «пушкинского круга» восприняла труд Полевого как недостойную «пародию» на Карамзина и подвергла автора не во всём заслуженным нападкам. В черновой рецензии Пушкин, впрочем, расценил 2-й том благожелательнее, как более самостоятельную работу.

Первоначально Полевой планировал написать 12 томов (как и Карамзин) и объявил подписку именно на такое количество томов, однако из-за личных сложностей смог написать и издать лишь 6, что вызвало обвинения в финансовой недобропорядочности. Последние тома «Истории русского народа» не столь интересны, как первые два; в них сказывается спешка пишущего, который «сбивается» на традиционную «государственническую» схему изложения, пересказывает источники и т. п. Изложение Полевой довёл до взятия Казани Иваном Грозным.

После «Истории» Полевой написал ещё ряд исторических сочинений для широкого читателя. Например, в работе «Малороссия; её обитатели и история» (Московский телеграф. - 1830. - № 17-18) выступил с радикальным отрицанием этнической и исторической родственности великороссов и малоросов, предлагал признать, что Малороссия никогда не была «древним достоянием» России (как на этом настаивал Карамзин). «Мы обрусили их аристократов, помаленьку устранили местные права, ввели свои законы, поверья … но за всем тем обрусить туземцев не успели, так же как Татар, Бурятов и Самоедов». «В сей народности [мы] видим только два основных элемента древней Руси: веру и язык, но и те были изменены временем. Все остальное не наше: физиогномия, нравы, жилища, быт, поэзия, одежда» .

Является одним из главных героев книги С. А. Лурье "Изломанный аршин"

Автор романтических повестей «Блаженство безумия» ( 1833 ), «Живописец» (1833 ), «Эмма» (1834 ), романа «Аббаддонна» (1834 ), исторического романа «Клятва при гробе Господнем» ( 1832 ). Полевому принадлежит прозаический перевод «Гамлета» Шекспира (1837 ). Первую пьесу «Уголино» написал в 1837 ; в драмах (всего около 40 пьес) обращался к событиям и деятелям русской истории ("Симеон Кирдяпа", 1828, "Краковский замок", !829, «Дедушка русского флота», 1838 ; «Елена Глинская», 1839 ; «Иголкин, купец новгородский», 1839 ; «Параша-сибирячка», 1840 ; «Костромские леса», 1841 ; «Ломоносов, или Жизнь и поэзия», 1843 ; «Русский моряк. Историческая быль», 1843 ; «Ермак Тимофеевич, или Волга и Сибирь», 1845 ).

Статьи о Г. Р. Державине , В. А. Жуковском , А. С. Пушкине и других русских писателях составили книгу «Очерки русской литературы» (ч. 1-2, 1839 ). В поздние годы выступал против В. Г. Белинского и так называемого гоголевского направления в литературе; Белинский, сам активно с ним полемизировавший, тем не менее признал значительные литературные заслуги Полевого в некрологе ему.

Сын купца, он не получил систематического образования. Рано научившись грамоте, он с жадностью набросился на книги, которые нашел в большом количестве у своего отца. По собственным его словам, он прочитал тысячу томов всякой всячины и помнил все прочитанное. Уже с десяти лет он издавал рукописные газеты и журналы, писал драмы и стихи, историю, посвящая этим занятиям все досуги, остававшиеся ему впоследствии от управления отцовскими делами. В 1811 г. Полевые переехали из Иркутска в Курск. Побывав в Москве, где он некоторое время посещал университет, и в Петербурге, Полевой понял недостаточность бессистемного образования и серьезно принялся за самообразование. После целого дня работы за прилавком, он просиживал ночи за изучением русской грамматики и иностранных языков (греческого, латинского, французского, немецкого). Отказавшись от легкого чтения, он выучивал по "триста вокабул в вечер, выписал все глаголы из Геймова словаря, переспрягал каждый отдельно и составил новые таблицы русских спряжений". В 1820 г. Полевой, по поручению отца, уехал в Москву для устройства винокуренного завода. С этих пор и особенно после смерти отца (1822) Полевой всецело предался литературе. В том же году получил из Академии Наук большую серебряную медаль за исследование о русских глаголах. На литературное поприще Полевой выступил еще раньше, в 1817 г., напечатав в "Русском Вестнике" статью о посещении Александром I Курска. В 1818 г. он поместил в "Вестнике Европы" "Замечание на статью о Волосе" и "Перевод Шатобрианова описания Маккензиева путешествия по Северной Америке". С тех пор статьи и стихотворения, подписанные именем Полевого, стали появляться все чаще и чаще в периодических изданиях. Греч и Булгарин предложили ему сотрудничать в их журнале, но предложение это не было им принято. В 1825 г., встретив поддержку со стороны князя Вяземского, он начал издавать знаменитый "Московский Телеграф". После запрещения "Московского Телеграфа" Полевой некоторое время был постоянным сотрудником "Библиотеки для Чтения", потом редактировал "Живописное Обозрение", "Сын Отечества", "Русский Вестник", "Литературную Газету", издававшуюся Краевским. Во всех этих изданиях он поместил ряд статей по самым разнообразным вопросам, выступая в качестве критика, публициста, историка, беллетриста, драматурга. Отдельно изданы им целый ряд романов ("Абадонна", "Клятва при гробе Господнем", "Мечты и действительность" и др.), "Очерки русской литературы", "Драматические сочинения" (4 тома), "История народа русского", "История Петра Великого", "История Суворова", "История Наполеона" и другие. "Немногие из русских писателей, - говорит Полевой, - писали столь много и в столь многообразных родах, как я". Несмотря, однако, на действительно поражающее "многообразие" тем, Полевой везде, во всех своих статьях, является проводником одних и тех же взглядов и убеждений. Начав свое образование в зрелом возрасте, без всякого руководства, проведя лучшие годы жизни в русской купеческой среде, Полевой избежал школьной рутины того времени; ему навсегда осталось дорого все русское, национальное. Это не помешало ему, однако, оценить западноевропейскую науку и культуру и примирить свои национальные симпатии с сознанием необходимости учиться у Запада. В начале своей деятельности Полевой был безусловно передовым человеком. По влиянию, которое Полевой имел на русскую поэзию и литературу, Белинский ставит его на один уровень с Ломоносовым и Карамзиным. О значении Полевого как журналиста и критика, см. Московский Телеграф (XIX, 960) и Критика литературная (XVI, 770 - 2). "Московский Телеграф" переводил произведения Байрона, Шиллера, Гете, В. Скотта, Гофмана, Ирвинга, Мицкевича и т. д. В каждой книжке помещались подробные обзоры всех иностранных литератур, не исключая китайской и арабской, а также характеристики отдельных произведений и писателей. Богатством и разнообразием отличался и отдел истории, географии и путешествий. С самого начала Полевой стал на сторону Пушкина и провозгласил его "великим поэтом" и "гениальным человеком". В обширной статье, посвященной Державину, Полевой впервы

е дал прекрасную характеристику этого поэта. В статьях о Ломоносове, Кантемире и Хемницере Полевой рассматривает их произведения с точки зрения народности, искренности и цельности вдохновения. Обладая большим художественным вкусом, он ниспроверг целый ряд кумиров, созданных тогдашними литературными кружками или пользовавшихся почетом в силу устарелых преданий: "нет возможности, - говорит Белинский, - пересчитать все авторитеты, уничтоженные им". Один из самых крупных авторитетов, против которого ополчился Полевой, был Карамзин. Отзываясь восторженно о значении Карамзина, Полевой признавал его "Историю" неудовлетворительною. В "риторическом" карамзинском определении истории Полевой видел чрезвычайно ограниченное понимание ее целей и отмечал в труде Карамзина отсутствие общей руководящей идеи. Вместо истории Карамзин дает галерею портретов без всякой исторической перспективы. Очень метко Полевой указал на то, что у патриотически настроенного историка даже варвары являются облагороженными, мудрыми, художественно развитыми, только потому, что Рюрик, Святослав - русские князья. Зачитывавшийся Нибуром и находившийся под сильным влиянием Тьерри и Гизо, Полевой не довольствовался разбором Карамзина: он решил сам написать "Историю русского народа". Вооруженный новыми взглядами, он шаг за шагом преследует старую историческую схему, основой которой было представление о России как о "государстве" с самого начала ее истории. "Я полагаю, - говорит Полевой, - что в словах "русское государство" заключалась главная ошибка моих предшественников. Государство русское начало существовать только со времени свержения ига монгольского, до конца же XV века существовало в России несколько государств". Все личное, случайное Полевой старался устранить из объяснения русской истории. Он указал в ней несколько периодов, необходимо следовавших один за другим, неизбежно вытекавших из данного состояния общества и из всемирно-исторических событий. В общем, однако, при всей значимости переделки, основа схемы осталась прежняя: историю общества Полевой характеризует по-прежнему историей власти и в конце концов впадает в тот самый тон, за который основательно порицал Карамзина. На главный вопрос - в чем заключается всемирно-историческая роль русского народа - Полевой был бессилен ответить; его попытка решения выразилась простыми синхронистическими сопоставлениями. Смелость, с какою Полевой посягал на прочно установившиеся авторитеты, особенно на авторитет Карамзина, не прошла для него безнаказанной. Против него восстали все, начиная с корифеев литературы и кончая всякого рода писателями, самолюбие которых он так или иначе задел в своем журнале. Пушкин открыто возмущался отношением Полевого к Карамзину. Князь Вяземский прекратил сотрудничество с "Московским Телеграфом" и прервал личные отношения с издателем, назвав его "низвергателем законных литературных властей". Полевой сделался теперь мишенью неприличных нападений, пасквилей и даже доносов. На его искренние критические статьи отвечали бранью, намекали на ее происхождение, называли недоучкой и всезнайкой. Всего опаснее для Полевого были те литературные его враги, которые всякими путями старались доказать "неблагонамеренность" журнала. Искренний патриот, нападавший только на "квасной патриотизм", Полевой мало-помалу приобретал известность опаснейшего либерала, революционера, врага России, который может волновать умы не только своими статьями, но даже молчанием. Министр народного просвещения Уваров прямо говорил Булгарину, что "если Полевой напишет даже Отче наш, то и это будет возмутительно". Шеф жандармов Бенкендорф получил три обстоятельных записки, в которых Полевой обвинялся "в самом явном карбонаризме". Ожидался только повод для привлечения Полевого к ответственности. Рецензия Полевого на драму Кукольника "Рука всевышнего отечество спасла" послужила таким поводом. Дышавшая патриотическими чувствами, она была признана неблагонамеренной только потому, что признавала неудачным литературным произведением драму, удостоившуюся Высочайшего одобрения. Император Николай I , давно уже восстановленный против

"Московского Телеграфа", хотел сначала строго поступить с Полевым, но потом, признав вину правительства в долготерпении, ограничился запрещением издания. Этим событием закончилась блестящая половина деятельности Полевого. Впоследствии он сам говорил, что ему "следовало замолчать еще в 1834 г." и что вся его дальнейшая деятельность была "игрою ва-банк на литературную известность". Потеряв возможность вести журнал, Полевой выступил в новом для него роде - драматическом. В течение 8 лет он дал около 40 драм, которые имели успех на сцене, но встретили полное осуждение со стороны лучшей части русской критики. "Дедушка русского флота", "Параша-Сибирячка", "Купец Иголкин", "Русский Моряк", "Елена Глинская" и другие, написанные на темы из русской жизни и не представлявшие особых достоинств в художественном отношении, доставили П. известность "квасного патриота", изменившего своим убеждениям. Это было не вполне справедливо, так как симпатией ко всему русскому Полевой отличался и раньше; но нельзя отрицать, что такие драмы он сам прежде называл менее нежели посредственными. Сознавая недостатки своих произведений, он все же продолжал писать, не перечитывая, почти не обдумывая. Заваленный работой, почти разоренный, угнетаемый семейными несчастьями, преследуемый кредиторами, Полевой сравнивал себя с "самопишущей машиной, которую кто-нибудь заведет, а она пишет, что угодно: драму, повесть, критику". Поклонник романтизма, лучшую часть жизни посвятивший исканию смутных идеалов, Полевой и в своих позднейших произведениях являлся искренним сторонником положительных, героических типов; вот почему он несочувственно отнесся к "Ревизору" и "Мертвым душам". Статьи о Гоголе вызвали против Полевого негодование лучших представителей литературы; ближе всего он очутился к своему давнему врагу, Булгарину. Если в начале литературной деятельности Полевой подвергался всякого рода оскорблениям со стороны обскурантов, то теперь на него нападали люди передовые, и нападали очень жестоко. Из передового человека, дававшего тон литературе, Полевой превратился в литературного парию. Покинутый всеми, не встречая ни у кого поддержки, нередко нуждаясь даже в куске хлеба, Полевой до самой последней минуты продолжал работать. Его лаконичный дневник, его письма рисуют ужасную картину его жизни: это была медленная агония, из которой наступившая, наконец, 22 февраля 1846 г., смерть являлась желанным исходом. Она сняла с памяти Полевого клеймо, мучившее его в последние годы жизни. Его наиболее беспощадный критик Белинский, в теплой статье реабилитировал Полевого, назвав его одним из замечательнейших деятелей русской литературы. Ср. Белинский "Сочинения" (том XII); И.З. Крылов "Очерки жизни Н.А. Полевого" (М., 1849); "Записки К.А. Полевого" (СПб., 1888); Н. Чернышевский "Очерки Гоголевского периода"; С. Ставрина, "Н.А. Полевой и "Московский Телеграф" ("Дело", 1875, № 5 и 7); А.К. Бороздин "Журналист двадцатых годов" ("Исторический Вестник", 1896, № 3); П. Милюков "Главные течения русской исторической мысли" (том 1); Ив. Иванов "История русской критики" (СПб., 1898, вып. I и II); В. Боцяновский "Н.А. Полевой как драматург" ("Ежегодник Императорских театров", сезон 1894 - 95, прилож., кн. 3-я); Сухомлинов "Исследования" (том II). В. Боцяновский.

Николай Алексеевич Полевой, поразивший современников разносторонностью своего дарования (романист и драматург, переводчик Шекспира, журналист и критик, историк и публицист, казалось, не существовало области литературы, к которой он не был бы причастен), родился в Иркутске, в семье потомственного курского купца. В 1811 году Полевые возвратились в Курск, где, собственно, и сформировался будущий писатель. О том, как в темной купеческой среде приобщался он к литературе, складывались легенды.

"Ему было около 20 лет от роду, когда решил он учиться и образовываться, - писал В.Г. Белинский. - Отец его, человек старого времени, неблагосклонно смотрел на его любовь к книгам, и Полевой занимался ими тайком. Кончив свои дела по торговле, ночью, вместо того, чтобы спать, принимался за учение. Не всегда он мог доставать для этого огарок свечи, потому что отец его запретил ему сидеть по ночам. Не было свечи - он пользовался лунным светом... В таких страшных, разрушительных для здоровья трудах провел он три года. В это время написал он статью о проезде императора Александра через Курск и послал ее в "Московские ведомости". Статья обратила на себя внимание курского губернатора, который захотел познакомиться с молодым автором. Это живо затронуло самолюбие старика-отца, и он позволил своему сыну заниматься".

Доля истины, которая есть в этом рассказе, скрывается за преувеличениями. В семье Полевых к книге всегда относились с уважением. "...Отец постоянно читал все выходившие в ту пору русские газеты и журналы и с увлечением предавался спорам на политические и религиозно-философские темы..." И учился латинскому и французскому языкам будущий критик не у "пьяного дьячка", а у известного книголюба, владельца замечательной библиотеки - А.П. Баушева. Любознательность молодого человека и его страсть к литературе получили поддержку и пищу для своего развития еще в Курске. Н. Полевой "скоро сблизился с князем Мещерским и почти каждый день бывал у него... Князь любил литературу и мог сообщить много нового. Он передавал ему взгляд французской теории искусства..."

Ко времени переезда в Москву (1820 г.) Н.А. Полевой во многом уже был подготовлен к тому, чтобы стать профессиональным литератором: критиком, писателем, переводчиком, издателем.

В 1825 г. Полевой стал издавать первый в России журнал "Московский телеграф", закрытый правительством в 1834 г., увидевшем в нем крамольное издание.

Конечно, большая часть того, что написано Полевым, ныне имеет чисто историческое значение. Но для своего времени его деятельность и как критика, и как писателя была важной и значащей.

Целиком в духе нового тогда художественного направления развивалось творчество Н.А. Полевого. Его произведения, в которых романтически противопоставлялись мечта и действительность, стремления личности и законы общества, в свое время высоко ценились читателями. Молодой Белинский не без восторженности замечал, "что повести и романы Полевого "Симеон Кирдяпа", "Живописец", "Блаженство безумия", "Эмма", "Дурочки", "Аббадона" и пр. - чистейшие стихи без всякой примеси прозы, хоть писаны и прозою".

"Полевой показал первый, что "... литература - не игра в фанты, не детская забава, что искание истины есть ее главный предмет и что истина - не такая безделица, которою можно было бы пожертвовать условным приличиям и приязненным отношениям", - говорил В.Г. Белинский.

В "Рассказах русского солдата", во многом основанных на курском материале, молодой купец, от имени которого ведется повествование, любовно представляет город. "Если вы будете в Курске,- говорит он, - советую вам подойти на берег Тускари к бывшему Троицкому монастырю и полюбоваться оттуда видом на Стрелецкую слободу, окрестности ее и скат под гору к Тускари. Не менее хорош вид и на Ямскую слободу, которая раздвинулась на луговой стороне реки..."

Не случайно В.Г. Белинский говорил, что в "Рассказах русского солдата" ощущается народный дух, есть все то, "что называется народностью, из чего так хлопочут наши авторы, что им менее всего удается и что всего легче для истинного таланта".

(По И. Баскевичу)

Библиография:

• Полевой, Н. А. Автобиография Н. А. Полевого / Н. А. Полевой //Полево Н. А. Мечты и жизнь. - М., 1988. - С. 285-300.
• Полевой, Н. А. Избранная проза. - М.: Правда, 1990. - 752 с.
• Полевой, Н. А. История князя Италийского графа Суворова-Рымникского / Н. А. Полевой. - М. : Издание А. Петровича, 1904. - 346 с.
• Полевой, Н. А. История русского народа: [в 6 т.] / Н. А. Полевой. - Изд. 2-е. - М., 1830-1833.
• Полевой, Н. Очерки русской литературы: [в 2 ч.] / Н. Полевой. - СПб. : тип. Сахарова, 1839
• Запорожская, О. П. Н. А. Полевой - яркое явление в культурной жизни России XIX века / О. П. Запорожская // Из истории культуры Курского края - Курск, 1995. - Ч. 1. - С. 20-25.
• Запорожская, О. П. А. С. Пушкин и Н. А. Полевой / О. П. Запорожская // Культура в истории России: прошлое и современность. - Курск, 2001. - С. 66-67.
• Карпов, А. А. Николай Полевой и его повести / А. А. Карпов // Избранные произведения и письма / Н. Полевой. - Л., 1986. - С. 3-26.
• Кирилов, А. С. Полевой Н. А. / А. С. Кирилов // Русские писатели. - М., 1990. - Т. 2. - С. 153-156
• Полевой Николай Алексеевич // История России в лицах с древности до наших дней. - М., 1997. - С. 266-267.
• Полевой Николай Алексеевич // Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С. 678.
• Гетьман, Н. "Имя его - в памяти общества" / Н. Гетьман // Гор. известия. - 2004. - С. 7. - (Культура).
• Прохорова, И. Е. Купцы Полевые - колумбы российского просвещения / И. Е. Прохорова // Мир библиографии. - 2001. - № 4. - С. 83-90.
• Приваленко, М. Живые черты прошедшего / М. Приваленко // Курская правда. - 1990. - 13 янв. - (Знаменитые куряне).