В 1846-1849 гг. Островский напряженно работает над созданием большой комедии, название которой менялось в ходе творческого процесса: «Несостоятельный должник» - «Банкрот» - «Свои люди - сочтемся!». Но толчком к интенсивной работе в драматическом роде был успех первого опыта - «Картины семейного счастья», прочитанной 14 февраля 1847 г. перед очень компетентными ценителями на квартире профессора Шевырева.
Если первый драматический опыт Островского принес ему признание, то комедия «Свои люди - сочтемся!» поставила его в ряд лучших русских драматургов. 17 марта 1850 г., сразу после выхода комедии в свет (она была опубликована в мартовской книжке журнала «Москвитянин») Герцен писал из Парижа Георгу Гервегу о письме Грановского из России: «Он пишет, что появилась новая комедия, написанная молодым человеком, неким Островским... его комедия - крик гнева и ненависти против русских нравов: он отзывается об этом произведении как о дьявольской удаче; пьеса была запрещена, название ее «Свои люди - сочтемся!».
Действительно, пьеса Островского была напечатана с большим трудом, а о сценическом ее воплощении не могло быть и речи. Пьеса удостоилась высочайшего осуждения: «...напрасно напечатано, играть же запретить...» Естественно, что переиздание комедии стало возможным только после смерти Николая I, в 1859 г., да и то со значительными изменениями и новой благополучной развязкой, в которой «порок» был наказан. В этом смягченном виде пьеса в 60-е годы появилась на сцене (раньше всего - 18 апреля 1860 года - в Воронежском кадетском корпусе). В 1861 г. ее поставили Александринский театр в Петербурге и Малый - в Москве, и лишь с 1881 г. было разрешено представление комедии Островского по тексту первой редакции.
Естественно, что главной причиной такого нелегкого пути к читателю и зрителю была острота содержания и нравственная бескомпромиссность молодого автора. По справедливому замечанию В. Я. Лакшина, автора монографии об Островском, ключевое слово для понимания комедии - обман: «Обман в «Банкроте» выступает как потайная пружина всей жизни».
Богатый московский купец Самсон Силыч Большов, стремясь стать еще богаче, решает объявить себя несостоятельным должником, имитировать банкротство. Чтобы ложный («злостный») характер банкротства не был установлен, он переписывает свое состояние - дом и лавки на имя главного приказчика - Лазаря Елизарыча Подхалюзина, которого, по его собственным словам, «поил, кормил вместо отца родного, в люди вывел». Подхалюзин, однако, не так прост, каким он представляется своему благодетелю. По крайней мере, он хорошо знает две особенности Большова - человека опытного, тертого и житейски очень неглупого, которые делают его чрезвычайно уязвимым. Во-первых, Самсон Силыч падок на лесть, и Подхалюзин не устает льстить ему. Во-вторых, (и это главное) Большов как истинный самодур не любит менять свои решения и признавать ошибки.
Дочь Большова, Олимпиада Самсоновна, Липочка - девица на выданье, до того сосредоточена на мыслях о женихе, что у нее, по ее собственному выражению, «рябит меланхолия в глазах», но жених ей нужен благородный, желательно военный, а не купец: «Затем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортопьянах, и танцевать!». Однако Самсон Силыч, растроганный льстивыми речами Подхалюзина, решает быть благодетелем до конца и отдает Липочку за своего приказчика. Что же до желаний самой Липочки, то они мало волнуют Большова: «Мое детище: хочу с кашей ем, хочу масло пахтаю». Впрочем, и Липочка быстро меняет гнев на милость, получив у Подхалюзина обещание полной независимости от родителей и возможность покупать самые дорогие наряды. Дом и лавки, переписанные на имя приказчика, Большов отдает вместо приданого, советуя при этом не спешить при расчетах с кредиторами, добиваясь наибольшей выгоды.
Очень скоро, однако, Большову придется пожинать плоды самодурства. Когда дело доходит до «ямы» - долговой тюрьмы, Подхалюзин не спешит выручить своего тестя, следуя его же советам - поторговаться с кредиторами. Ни малейшего признака жалости к отцу не испытывает Липочка, наслаждающаяся положением замужней женщины. Финал пьесы выразительно подтверждает иронический смысл ее названия «Свои люди - сочтемся!» Нравственная грубость, неразвитость, примитивизм, своекорыстие - такова изнанка патриархального купеческого быта в изображении молодого драматурга. Первая комедия была свидетельством духовной зрелости писателя.
Источник (в сокращении): Русская литературная классика XIX века: Учебное пособие / Под ред. А.А. Слинько и В.А. Свительского. - Воронеж: Родная речь, 2003
С Островского начинается русский театр в его современном понимании: писатель создал театральную школу и целостную концепцию игры в театре. Ставил спектакли в Московском Малом театре.
Основные идеи реформы театра:
театр должен быть построен на условностях (есть 4-я стена, отделяющая зрителей от актёров);
неизменность отношения к языку: мастерство речевых характеристик, выражающих почти все о героях;
ставка на всю труппу, а не на одного актёра;
«люди ходят смотреть игру, а не самую пьесу - её можно и прочитать».
Идеи Островского были доведены до логического конца Станиславским.
Состав Полного собрания сочинений в 16 томах. Состав ПСС в 16-ти томах. М: ГИХЛ, 1949 - 1953 гг. С приложением переводов, не включенных в состав ПСС.
Москва, Государственное издательство художественной литературы, 1949 - 1953, тираж 100 тыс. экз.
Том 1: Пьесы 1847-1854 гг.
От редакции.
1. Семейная картина, 1847.
2. Свои люди - сочтемся. Комедия, 1849.
3. Утро молодого человека. Сцены, 1950, ценз. разрешение 1852 г.
4. Неожиданный случай. Драматический этюд, 1850, публ. 1851.
5. Бедная невеста. Комедия, 1851.
6. Не в свои сани не садись. Комедия, 1852, публ. 1853.
7. Бедность не порок. Комедия, 1853, публ. 1854.
8. Не так живи, как хочется. Народная драма, 1854, публ. 1855.
Приложение:
Исковое прошение. Комедия (1-я редакция пьесы "Семейная картина").
Том 2: Пьесы 1856-1861 гг.
9. В чужом пиру похмелье. Комедия, 1855, публ. 1856.
10. Доходное место. Комедия, 1856, публ. 1857.
11. Праздничный сон - до обеда. Картины московской жизни, 1857, публ. 1857.
12. Не сошлись характерами! Картины московской жизни, 1857, публ. 1858.
13. Воспитанница. Сцены из деревенской жизни, 1858, публ. 1858.
14. Гроза. Драма, 1859, публ. 1860.
15. Старый друг лучше новых двух. Картины московской жизни, 1859, публ. 1860.
16. Свои собаки грызутся, чужая не приставай!. 1861, публ. 1861.
17. За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминова). Картины московской жизни, 1861, публ. 1861.
Том 3: Пьесы 1862-1864 гг.
18. Козьма Захарьич Минин, Сухорук. Драматическая хроника (1-я редакция), 1861, публ. 1862.
Козьма Захарьич Минин, Сухорук. Драматическая хроника (2-я редакция), публ. 1866.
19. Грех да беда на кого не живет. Драма, 1863.
20. Тяжелые дни. Сцены из московской жизни, 1863.
21. Шутники. Картины московской жизни, 1864.
Том 4: Пьесы 1865-1867 гг.
22. Воевода (Сон на Волге). Комедия (1-я редакция), 1864, публ. 1865.
23. На бойком месте. Комедия, 1865.
24. Пучина. Сцены из московской жизни, 1866.
25. Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский. Драматическая хроника, 1866, публ. 1867.
Том 5: Пьесы 1867-1870 гг.
26. Тушино. Драматическая хроника, 1866, публ. 1867.
27. На всякого мудреца довольно простоты. Комедия, 1868.
28. Горячее сердце. Комедия, 1869.
29. Бешенные деньги. Комедия, 1869, публ. 1870.
Том 6: Пьесы 1871-1874 гг.
30. Лес. Комедия, 1870, публ. 1871.
31. Не все коту масленица. Сцены из московской жизни, 1871.
32. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Комедия, 1871, публ. 1872.
33. Комик XVII столетия. Комедия в стихах, 1872, публ. 1873.
34. Поздняя любовь. Сцены из жизни захолустья, 1873, публ. 1874.
Том 7: Пьесы 1873-1876 гг.
35. Снегурочка.Весенняя сказка, 1873.
36. Трудовой хлеб. Сцены из жизни захолустья, 1874.
37. Волки и овцы. Комедия, 1875.
38. Богатые невесты. Комедия, 1875, публ. 1878.
Том 8: Пьесы 1877-1881 гг.
39. Правда - хорошо, а счастье лучше. Комедия, 1876, публ. 1877.
40. Последняя жертва. Комедия, 1877, публ. 1878.
41. Бесприданница. Драма, 1878, публ. 1879.
42. Сердце не камень. Комедия, 1879, публ. 1880.
43. Невольницы. Комедия, 1880, публ. 1884?
Том 9: Пьесы 1882-1885 гг.
44. Таланты и поклонники. Комедия, 1881, публ. 1882.
45. Красавец-мужчина. Комедия, 1882, публ. 1883.
46. Без вины виноватые. Комедия, 1883, публ. 1884.
47. Не от мира сего. Семейные сцены, 1884, публ. 1885.
48. Воевода (Сон на Волге). (2-я редакция).
Том 10. Пьесы, написанные совместно с другими авторами, 1868-1882 гг.
49. Василиса Мелентьева. Драма (при участии С. А. Гедеонова), 1867.
Совместно с Н. Я. Соловьевым:
50. Счастливый день. Сцены из жизни уездного захолустья, 1877.
51. Женитьба Белугина. Комедия, 1877, публ. 1878.
52. Дикарка. Комедия, 1879.
53. Светит, да не греет. Драма, 1880, публ. 1881.
Совместно с П. М. Невежиным:
54. Блажь. Комедия, 1879, публ. 1881.
55. Старое по-новому. Комедия, 1882.
Том 11: Избранные переводы с английского, итальянского, испанского языков, 1865-1879 гг.
1) Усмирение своенравной. Комедия Шекспира, 1865.
2) Кофейная. Комедия Гольдони, 1872.
3) Семья преступников. Драма П. Джакометти, 1872.
Интермедии Сервантеса:
4) Саламанская пещера, 1885.
5) Театр чудес.
6) Два болтуна, 1886.
7) Ревнивый старик.
8) Судья по бракоразводным процессам, 1883.
9) Бискаец-самозванец.
10) Избрание алькальдов в Дагансо.
11) Бдительный страж, 1884.
Том 12: Статьи о театре. Записки. Речи. 1859-1886.
Том 13: Художественные произведения. Критика. Дневники. Словарь. 1843-1886.
Художественные произведения. С. 7 - 136.
Сказание о том, как квартальный надзиратель пускался в пляс, или от великого до смешного только один шаг. Рассказ.
Записки замоскворецкого жителя Очерк.
[Биография Яши]. Очерк.
Замоскворечье в праздник. Очерк.
Кузьма Самсоныч. Очерк.
Не сошлись характерами. Повесть.
"Снилась мне большая зала..." Стихотворение.
[Акростих]. Стихотворение.
Масленица. Стихотворение.
Иван-царевич. Волшебная сказка в 5 действиях и 16 картинах.
Критика. С. 137 - 174.
Дневники. С. 175 - 304.
Словарь [Материалы для словаря русского народного языка].
Том 14: Письма 1842 - 1872 гг.
Том 15: Письма 1873 - 1880 гг.
Том 16: Письма 1881 - 1886 гг.
Переводы, не включенные в состав Полного собрания
Вильям Шекспир. Антоний и Клеопатра. Отрывок из незаконченного перевода. , первая публикация 1891 г.
Старицкий М. П. За двумя зайцами. Комедия из мещанского быта в четырех действиях.
Старицкий М.П. Последняя ночь. Историческая драма в двух картинах.
Сочинение
Пьеса «Свои люди — сочтемся», над которой А. Н. Островский работал с 1846 по 1849 год, стала дебютом молодого драматурга. Первоначальное название произведения — «Банкрут» — дает представление о сюжете пьесы. Ее главный герой, прожженный купец Большов, задумывает и осуществляет необычную аферу. Он объявляет себя бакротом, хотя таковым на самом деле не является.
Благодаря этому обману Большов рассчитывает еще больше разбогатеть. Но одному ему «несподручно», да и о состоянии его дел прекрасно осведомлен приказчик Подхалюзин. Главный герой делает приказчика своим сообщником, но не учитывает одного — Подхалюзин еще больший мошенник, чем Большов. В результате опытный купец, гроза всего города, «остается с большим носом» — Подхалюзин завладевает всем его состоянием, да еще женится на единственной дочери Липочке.
На мой взгляд, в этой комедии Островский во многом выступил как продолжатель традиций Н. В. Гоголя. Так, например, «манера» великого русского комедиографа чувствуется в характере конфликта произведения, в том, что здесь нет положительных героев (единственным таким «героем» может быть назван смех).
Но, в то же время, «Свои люди — сочтемся» — глубоко новаторское произведение. Это признавали все «литературные» современники Островского. В своей пьесе драматург использовал совершенно новый материал — он вывел на сцену купцов, показал быт и нравы их среды.
На мой взгляд, главное отличие «Своих людей — сочтемся» от пьес Гоголя заключается в роли комедийной интриги и отношении к ней действующих лиц. В комедии Островского есть персонажи и целые сцены, которые не только не нужны для развития сюжета, а, наоборот, замедляют его. Однако эти сцены не менее важны для понимания произведения, чем интрига, основанная на мнимом банкротстве Большова. Они необходимы для того, чтобы полнее обрисовать быт и нравы купечества, условия, в которых протекает основное действие.
Впервые Островский использует прием, повторяющийся практически во всех его пьесах, — развернутую замедленную экспозицию. Кроме того, некоторые персонажи произведения вводятся в пьесу вовсе не для того, чтобы как-то развить конфликт. Эти «обстановочные лица» (например, сваха, Тишка) интересны сами по себе, как представители бытовой среды, нравов и обычаев: «У других-то хозяев коли уж мальчишка, так и живет в мальчиках — стало быть при лавке присутствует. А у нас то туда, то сюда, целый день шаркай по мостовой как угорелый». Можно сказать, что эти герои дополняют изображение купеческого мира небольшими, но яркими, колоритными штрихами.
Таким образом, повседневное, обыденное интересует Островского- драматурга не меньше, чем нечто из ряда вон выходящее (афера Большова и Подхалюзина). Так, разговоры жены и дочери Большова о нарядах и женихах, перебранка между ними, ворчание старой няньки прекрасно передают обычную атмосферу купеческой семьи, круг интересов и мечты этих людей: «Не вы учили — посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны»; «Уймись, эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!»; «…все под страхом ходим; того и гляди, пьяный приедет. А уж какой благой-то, господи! Зародится же ведь эдакой озорник!» и т. д.
Важно, что речь персонажей становится здесь их емкой внутренней характеристикой, точным «зеркалом» быта и нравов.
Кроме того, нередко Островский как бы тормозит развитие событий, считая необходимым показать, о чем думали его персонажи, в какую словесную форму облекаются их размышления: «Вот беда-то! Вот она где беда-то пришла на нас! Что теперь елать-то? Ну, плохо дело! Не миновать теперь несостоятельным объявиться! Ну, положим, хозяину что-нибудь и останется, а я-то при чем буду?» (рассуждения Подхалюзина) и т. п. В этой пьесе, таким образом, впервые в русской драматургии, диалоги действующих лиц стали важным средством нравоописания.
Стоит отметить, что некоторые критики сочли широкое использование Островским бытовых подробностей нарушением законов сцены. Оправданием, по их мнению, могло служить лишь то, что начинающий драматург был первооткрывателем купеческого быта. Но это «нарушение» впоследствии стало законом драматургии Островского: уже в первой своей комедии он соединил остроту интриги с многочисленными бытовыми подробностями. Больше того, драматург не только не отказывался от этого принципа впоследствии, но и развивал, добиваясь максимального эстетического действия обоих слагаемых его пьесы — динамичного сюжета и статичных «разговорных» сцен.
Таким образом, пьеса А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся!» — это обличительная комедия, первая сатира драматурга на нравы купеческой среды. Драматург, впервые в русской литературе, показал жизнь Замоскворечья — быт и нравы московских купцов, их взгляды на жизнь, мечты и стремления. Кроме того, первая пьеса Островского определила его творческую манеру, приемы и методы, с помощью которых он впоследствии создал такие драматургические шедевры, как «Гроза» и «Бесприданница».
Пьеса «Свои люди - сочтемся», над которой А.Н. Островский работал с 1846 по 1849 год, стала дебютом молодого драматурга. Первоначальное название произведения - «Банкрут» - дает представление о сюжете пьесы. Ее главный герой, прожженный купец Большов, задумывает и осуществляет необычную аферу. Он объявляет себя бакротом, хотя таковым на самом деле не является.
Благодаря этому обману Большов рассчитывает еще больше разбогатеть. Но одному ему «несподручно», да и о состоянии его дел прекрасно осведомлен приказчик Подхалюзин. Главный герой делает приказчика своим сообщником, но не учитывает одного – Подхалюзин еще больший мошенник, чем Большов. В результате опытный купец, гроза всего города, «остается с большим носом» - Подхалюзин завладевает всем его состоянием, да еще женится на единственной дочери Липочке.
На мой взгляд, в этой комедии Островский во многом выступил как продолжатель традиций Н.В. Гоголя. Так, например, «манера» великого русского комедиографа чувствуется в характере конфликта произведения, в том, что здесь нет положительных героев (единственным таким «героем» может быть назван смех).
Но, в то же время, «Свои люди - сочтемся» - глубоко новаторское произведение. Это признавали все «литературные» современники Островского. В своей пьесе драматург использовал совершенно новый материал – он вывел на сцену купцов, показал быт и нравы их среды.
На мой взгляд, главное отличие «Своих людей - сочтемся» от пьес Гоголя заключается в роли комедийной интриги и отношении к ней действующих лиц. В комедии Островского есть персонажи и целые сцены, которые не только не нужны для развития сюжета, а, наоборот, замедляют его. Однако эти сцены не менее важны для понимания произведения, чем интрига, основанная на мнимом банкротстве Большова. Они необходимы для того, чтобы полнее обрисовать быт и нравы купечества, условия, в которых протекает основное действие.
Впервые Островский использует прием, повторяющийся практически во всех его пьесах, - развернутую замедленную экспозицию. Кроме того, некоторые персонажи произведения вводятся в пьесу вовсе не для того, чтобы как-то развить конфликт. Эти «обстановочные лица» (например, сваха, Тишка) интересны сами по себе, как представители бытовой среды, нравов и обычаев: «У других-то хозяев коли уж мальчишка, так и живет в мальчиках - стало быть при лавке присутствует. А у нас то туда, то сюда, целый день шаркай по мостовой как угорелый». Можно сказать, что эти герои дополняют изображение купеческого мира небольшими, но яркими, колоритными штрихами.
Таким образом, повседневное, обыденное интересует Островского- драматурга не меньше, чем нечто из ряда вон выходящее (афера Большова и Подхалюзина). Так, разговоры жены и дочери Большова о нарядах и женихах, перебранка между ними, ворчание старой няньки прекрасно передают обычную атмосферу купеческой семьи, круг интересов и мечты этих людей: «Не вы учили - посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны»; «Уймись, эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!»; «…все под страхом ходим; того и гляди, пьяный приедет. А уж какой благой-то, господи! Зародится же ведь эдакой озорник!» и т.д.
Важно, что речь персонажей становится здесь их емкой внутренней характеристикой, точным «зеркалом» быта и нравов.
Кроме того, нередко Островский как бы тормозит развитие событий, считая необходимым показать, о чем думали его персонажи, в какую словесную форму облекаются их размышления: «Вот беда-то! Вот она где беда-то пришла на нас! Что теперь елать-то? Ну, плохо дело! Не миновать теперь несостоятельным объявиться! Ну, положим, хозяину что-нибудь и останется, а я-то при чем буду?» (рассуждения Подхалюзина) и т.п. В этой пьесе, таким образом, впервые в русской драматургии, диалоги действующих лиц стали важным средством нравоописания.
Стоит отметить, что некоторые критики сочли широкое использование Островским бытовых подробностей нарушением законов сцены. Оправданием, по их мнению, могло служить лишь то, что начинающий драматург был первооткрывателем купеческого быта. Но это «нарушение» впоследствии стало законом драматургии Островского: уже в первой своей комедии он соединил остроту интриги с многочисленными бытовыми подробностями. Больше того, драматург не только не отказывался от этого принципа впоследствии, но и развивал, добиваясь максимального эстетического действия обоих слагаемых его пьесы - динамичного сюжета и статичных «разговорных» сцен.
Таким образом, пьеса А.Н. Островского «Свои люди - сочтемся!» - это обличительная комедия, первая сатира драматурга на нравы купеческой среды. Драматург, впервые в русской литературе, показал жизнь Замоскворечья – быт и нравы московских купцов, их взгляды на жизнь, мечты и стремления. Кроме того, первая пьеса Островского определила его творческую манеру, приемы и методы, с помощью которых он впоследствии создал такие драматургические шедевры, как «Гроза» и «Бесприданница».
Пьеса Островского «Свои люди - сочтемся» очень интересна современному читателю. В пьесе автор с присущим ему юмором описывает купеческую среду со своими привычками и стремлениями. Главные герои произведения одновременно недалеки и самонадеянны, упрямы и недальновидны. Каждый из персонажей пьесы заслуживает пристального внимания.
Самсон Силыч Большов, купец, глава семьи, превыше всего озабочен своими денежными делами. Он невежествен и корыстен, именно эти его качества и сыграли с ним злую шутку. Его жена, Аграфена Кондратьевна, представляет собой типичную купеческую жену. Не получившая никакого образования, она, тем не менее, весьма высокого мнения о себе. Аграфена Кондратьевна ведет на удивление примитивную жизнь. Она ни о чем не заботится, не стремится хоть как-то разнообразить повседневную действительность. Она живет только насущными, бытовыми проблемами.
Дочь Олимпиада Самсоновна, или Липочка, на редкость забавна. Она дурно воспитана, необразованна, даже не умеет как следует танцевать. Но вместе с тем она твердо уверена, что заслуживает самого выгодного жениха. Особенно смешны и нелепы рассуждения Липочки о желании выйти замуж за благородного. Приказчик Лазарь Елизарыч Подхалюзин, за которого в результате и выходит замуж Липочка, корыстен, эгоистичен, у него нет ни малейшей благодарности к купцу Вольтову, которому Подхалюзин, можно сказать, обязан всем. Подхалюзин превыше всего ценит свою собственную персону. И в результате добивается того, что для него так важно.
Остальные персонажи дополняют нарисованную автором картину купеческого быта. Среди персонажей есть и бойкая сваха устинья Наумовна, и стряпчий Сысой Псоич Рисположенский, и ключница Фоминишна, и мальчик Тишка, который служил в доме Большовых. Все герои пьесы одинаково примитивны, в них нет ни малейшего намека на благородство, стремление к прекрасному и возвышенному. Пределом мечтаний для них является обеспечение будничных, повседневных нужд.
Интересны отношения «отцов» и «детей» в данной пьесе. В самом начале произведения читатель получает возможность понаблюдать за ссорой между Липочкой и ее матерью. В дочери не заметно ни малейшего почтения. Липочка просто и откровенно заявляет: «Вас на то и бог создал, чтобы жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны!»
Липочка твердо уверена, что она намного воспитаннее и образованнее, чем мать. Конечно, такие заявления со стороны кажутся особенно смешными. Липочка высокомерно говорит: «…вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны». И тут же она с гордостью хвастается: «А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям!»
Во время ссоры Липочки с матерью они обмениваются нелестными друг для друга характеристиками. Потом, правда, мирятся. В результате Аг-рафена Кондратьевна обещает купить браслеты с изумрудами. И на этом между ними воцаряется полное согласие. О чем может свидетельствовать такая сцена? Липочка совершенно лишена такого качества, как уважение к старшим. Она равнодушна к своим матери и отцу. Липочка думает только о себе. Она мелочна и глупа Липочка полностью соответствует семейной атмосфере, которая изображена в данной пьесе.
«Отцы» относятся к своим «детям» также с полнейшим равнодушием. Для купца Большова дочь - только средство для увеличения капитала. Первоначально он намеревается выдать дочь замуж за богатого человека. А потом, когда на ум купцу приходит денежная авантюра, которая позволит ему выглядеть в глазах всех вокруг банкротом, оставаясь при этом на самом деле состоятельным человеком, женихом Липочки становится Подхалюзин.
По отношению к дочери купец большое кажется настоящим самодуром. Он держит Липочку взаперти, затем выдает ее замуж исключительно по своему усмотрению. большое уверенно заявляет относительно своей дочери: «За кого велю, за того и пойдет, мое детище: хочу с кашей ем, хочу масло пахтаю». Такое отношение к дочери впоследствии дает свои результаты. Липочка становится женой Подха-люзина, благодаря этому вырывается из-под власти своего отца. И уже не желает проявлять к пожилому отцу ни жалости, ни сострадания. большое обращается к Подхалюзину и к Липочке: «Выручайте, детушки, выручайте!». И в ответ слышит уверения: «Что ж, тятенька, нельзя же нам самим ни при чем остаться. Ведь мы не мещане какие-нибудь». При этом Липочка упрекает отца: «Я у вас, тятенька, до двадцати лет жила - света не видала. Что ж, мне прикажете отдать вам деньги, да самой опять в ситцевых платьях ходить?»
Такие высказывания «детей» говорят сами за себя. Подхалюзин и его жена не желают выручить своего отца из долговой ямы, они совершенно равнодушны к тому факту, что пожилой человек находится в столь плачевном положении.
В пьесе «Свои люди - сочтемся» показан мир бездуховных людей, в котором каждый живет по собственным законам. И «дети», взрослея, перенимают отношение «отцов» к жизни, поэтому у них не возникает ни малейшего сомнения в том, как поступить в дальнейшем.
Многие сюжеты для своих комедий драматург не придумывал, а брал прямо из жизни. Ему пригодился опыт службы в московских судах, где рассматривалась имущественные споры, дела о ложных банкротствах, конфликты из-за наследства. Островский, кажется, просто перенес все это на страницы своих пьес. Одной из таких комедий, взятых из самой гущи купеческой жизни, стала комедия «Банкрот», которую драматург написал в самом конце 40-х годов 19 века. Она была напечатана в журнале «Москвитянин» в 1850 года названием «Свои люди – сочтемся!» и принесла молодому автору заслуженную славу.
В основе сюжета комедии лежит весьма распространенный в прошлом веке в купеческой среде случай мошенничества: богатый купец, Самсон Силыч Большов, занял у других купцов довольно крупную сумму денег, не желая возвращать ее, объявил о своем банкротстве. А все свое имущество он перевел на имя «верного человека» – приказчика Лазаря Подхалюзина, за которого, для большей своей уверенности и спокойствия, отдает замуж дочь Липочку – Олимпиаду Самсоновну.
Несостоятельного должника Большова сажают в тюрьму (долговую «яму»), но Самсон Силыч уверен, что дочь и зять внесут за него небольшую сумму денег из полученного имущества и его освободят. Однако, события развиваются совсем не так, как хотелось бы Большову: Липочка и Подхалюзин не заплатили ни копейки, и бедный Большов вынужден отправиться в тюрьму.
Казалось бы, в этом сюжете нет ничего интересного и занимательного: один мошенник обманул другого мошенника. Но комедия интересна не сложным сюжетом, а той правдой жизни, которая составляет, как мне кажется, основу всех произведений Островского. С какой точностью и реалистичностью нарисованы все персонажи комедии! Возьмем, например, Большова. Это грубый, невежественный человек, настоящий самодур. Он привык всеми командовать и всем распоряжаться. Самсон Силыч приказывает дочери выйти замуж за Подхалюзина, совершенно не считаясь с ее желаниями: «Важное дело! Не плясать же мне по ее дудочке на старости лет. За кого велю, за того и пойдет. Мое детище: хочу с кашей ем, хочу масло пахтаю…» Большов сам начинал с низов, «голицами торговал»; его в детстве щедро награждали «тычками» и «подзатыльниками», но вот накопил денег, стал купцом и уже всех ругает и подгоняет. Конечно, суровая «школа жизни» по-своему воспитала его: он стал грубым, изворотливым, даже сделался мошенником. На в конце пьесы он же вызывает и некоторое сочувствие, ведь его жестоко предала собственная дочь и обманул «свой» человек – Подхалюзин, которому он так доверял!
Подхалюзин является еще большим мошенником, чем Большов. Он сумел не только провести хозяина, но и завоевать расположение Липочки, которая вначале не хотела выходить за него замуж. Это как бы «новый» Большов, еще более циничный и наглый, более соответствует нравам нового времени – времени наживы. Но есть в пьесе еще один персонаж, который неразрывно связан с предыдущими. Это мальчик Тишка. Он пока что еще служит «на побегушках», но уже понемногу, по копеечке, начинает собирать свой капитал, и со временем, очевидно, он станет «новым» Подхалюзиным.
Страница: [ 1 ]