Петрашевцы и русская литература. Кружок, руководимый М.В.Буташевичем-Петрашевским (1821-1866), был одним из центров общественно-литературного движения 40-х годов 19 века. В.Г.Белинский и А.И.Герцен, стоявшие во главе демократического и антикрепостнического движения, оказывали идейное влияние на все направления русской мысли, в том числе на кружок петрашевцев. Участников кружка объединяли ненависть к крепостничеству и угнетению человека, понимание социализма как всеобъемлющего учения, призванного «согласовать» общественное устройство с потребностями человеческой природы (при этом петрашевцы разделяли представление о близости социализма к христианству с его проповедью любви и братства), глубокая вера в силу знания («Знание есть основа могущества человека», - писали петрашевцы в «Карманном словаре иностранных слов», 1845), уверенность, что фундаментом познавательной деятельности человека является природа. В поисках путей изменения социального уклада Петрашевский и его единомышленники обращались к социально-утопическим теориям Ш.Фурье и А.Сен-Симона, а также к материалистической философии Л.Фейербаха. Фурьеристская проповедь «всеобщего счастья», как нельзя лучше отвечавшая стремлениям петрашевцев к отмене рабства, к общинному устройству деревни, в русских условиях приобретала революционный характер. Социально-утопические теории, а также влияние Белинского, особенно его «Письма к Гоголю», прочитанного Ф.М.Достоевским на одной из «пятниц» Петрашевского (15 апреля 1849 года), сказались на формировании литературно-эстетических взглядов участников кружка. Они исходили из признания общественной роли искусства и высокой миссии писателя, учителя общества, призывали к демократизации литературы, стремились сблизить ее с народной жизнью. Они хотели подчинить литературу задачам пропаганды науки, просвещения, социалистических теорий. Петрашевец В.Н.Майков утверждал, что целью беллетристических произведений является популяризирование идей, важных для общества. Ради этой цели критик допускал и дидактику в искусстве, и прямое обращение к науке в поисках тех истин, какие литература должна внушать читателю, лишь бы эти истины были справедливы. При этом петрашевцы нередко смешивали научную и художественную формы познания, против чего возражал Белинский, писавший в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года», что «… искусство прежде всего должно быть искусством, а потом уже оно может быть выражением духа и направлений общества в известную эпоху» и что «… в сфере искусства … никакое направление гроша не стоит без таланта…» (Полн.собр.соч., т. 10, 1956, с. 303, 312).
В литературно-эстетических взглядах петрашевцев не было полного единства, они не успели сложиться в стройную систему, ибо в них отразился переходный характер этого движения. Расхождения намечались и на собраниях кружка, и в позднейших выступлениях его участников. Некоторые из них ощущали односторонность взглядов Петрашевского, против них возражал, например, Достоевский. С.Ф.Дуров, несколько утрируя, отмечал, что Петрашевский «… уперся в философию и политику; он изящных искусств не понимает…» («Дело петрашевцев», т. 3, 1951, с. 273). Идеи петрашевцев нашли достаточно полное выражение в их литературном творчестве. Первым поэтом кружка явился А.Н.Плещеев, автор сборника «Стихотворения» (1846), поэтического манифеста петрашевцев. Тогда же В.Майков разъяснил в «Отечественных записках» значение лирики Плещеева, связанной с лермонтовской традицией в разработке темы поэта-пророка, темы странника, узника; в ней обнаруживались и фурьеристские мотивы (проповедь всеобщего счастья, осуждение неравенства, противоречий богатства и бедности, «неравного брака» и т.д.). Стихотворение Плещеева «Вперед! без страха и сомненья На подвиг доблестный, друзья!» содержало лозунги и формулы («любви ученье», союз «под знаменем науки» и др.), наполнявшиеся конкретным смыслом для социалистов того времени; их позднее оценили деятели 60-х годов (Н.А.Добролюбов, М.Л.Михайлов). Лермонтовское влияние характерно и для стихов петрашевца А.А.Пальма, соединявшего социально-утопические мотивы с обращением к фольклорной тематике. Фурьеристские взгляды отразились в стихотворных набросках Д.Д.Ахшарумова. В многочисленных переводах С.Ф.Дурова (из О.Барбье, В.Гюго и др.), проникнутых гражданским пафосом, воплощены его демократические идеалы. Идейное влияние кружка петрашевцев сказалось и в творчестве некоторых поэтов, в целом далеких от передового движения 40-х годов: А.Н.Майкова - автора поэм «Две судьбы» и «Машенька», А.А.Григорьева, написавшего в период недолгого общения с кружком цикл революционно-патетических стихов («Прощание с Петербургом», «Когда колокола торжественно звучат» и др.).
С участием в кружке связаны социальные мотивы ранней прозы Достоевского («Бедные люди» и др.), первых повестей М.Е.Салтыкова («Противоречия», «Запутанное дело»), считавшего, что участие в кружке и «школа идей» Белинского были самыми важными в его творческом развитии. Социалистические идеи 40-х годов сыграли немалую роль в формировании взглядов Н.Г.Чернышевского, который в студенческие годы был участником одного из кружков, связанных с петрашевцами. Активный деятель кружка А.В.Ханыков впервые познакомил его с учением Фурье, с взглядами Фейербаха. Представления Петрашевцев (главным образом В.Майкова) о природе и назначении искусства нашли отражение в работе Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности». Веяние пропаганды петрашевцев с их стремлением к «общему благу для всего человечества» коснулось и молодого Л.Н.Толстого (см. записи в дневнике 1847 года), которому приходилось встречаться с некоторыми участниками кружка; мир социальных утопий, увлекавший передовую молодежь 40-х годов, оказался во многом близок интересам и нравственным поискам Толстого в эти же годы. Исследователи (Т.И.Усакина) отмечают также, что идейный замысел романа И.А.Гончарова «Обыкновенная история» (1847) складывался не без влияния критики В.Майковым романтизма и «положительной» философии, критики, тесно связанной с эстетикой и философией петрашевцев.
Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», т.5, М., 1968.
Издания:
Философские и общественно-политические произведения петрашевцев, М., 1953;
Поэты-петрашевцы, Л., 1957.
Литература:
Сакулин П.Н., Русская литература и социализм, ч. 1, М., 1922;
Семевский В.И., М.В.Буташевич-Петрашевский и петрашевцы, ч. 1, М., 1922;
Семевский В.И., М.Е.Салтыков-Щедрин - петрашевец, «Русские записки», 1917, № 1;
Семевский В.И., Петрашевцы С.Ф.Дуров, А.И.Пальм, Ф.М.Достоевский и А.Н.Плещеев, «Голос минувшего», 1915, № 11, 12;
Смиренский Б.В., Поэт-петрашевец С.Ф.Дуров в Сибири, «Сибирские огни», 1958, № 1;
Смиренский Б.В., Стихотворения поэтов-петрашевцев, «Вопросы литературы», 1959, № 7;
Бельчиков Н.Ф., Достоевский в процессе петрашевцев, М.-Л., 1936;
Зельдович М.Г., К характеристике литературно-эстетических взглядов М.В.Петрашевского, «Ученые записки Харьковского университета», 1956, т. 70, № 3;
Деркач С.С., О литературно-эстетических взглядах петрашевцев, «Вестник ЛГУ», 1957, № 14, в. 3;
Жданов В.В., Поэзия в кружке петрашевцев, в сборнике: Поэты-петрашевцы, Л., 1957;
Эйхенбаум Б.М., Толстой и петрашевцы, «Русская литература», 1965, № 4;
В марте 1848 года опытный чиновник особых поручений Липранди получил задание от министра внутренних дел Перовского заняться разработкой дела дворянина Петрашевского. Первые месяцы поисков не дали никаких результатов. Заговора не было, но Липранди чувствовал он может возникнуть. В прошлом он являлся опытным военным разведчиком российской Южной армии. Он на практике был знаком с агентурной работой начиная с войны 1812 года, когда его назначили в захваченном русской армией Париже заведовать русской военной агентурой.
Тот факт, что 27-летний Петрашевский столкнулся с опытным 58-летним сыщиком стоил ему свободы, а впоследствии и жизни. Для внедрения в кружок Липранди вскоре познакомился с Антонелли, который согласился на роль провокатора.
Вскоре произошло знакомство Антонелли с Петрашевским. Агент смог сыграть свою роль, и Петрашевский попался в расставленные для него сети.
В своем докладе Липринди писал о том, что члены общества предполагали воздействовать на массы путем пропаганды. Для этого на собраниях велись рассуждения, касательного того, вызвать во всех классах народа негодование против правительства, как осуществить вооружение крестьян против помещиков, а чиновников настроить против их начальства. Также, в докладе Липранди содержится информация о том, что на собраниях рассматривались направления использования фанатизма раскольников. Заговорщики рассматривались направления по разрушению всяких религиозных чувств, они рассматривали направления работы в Малороссии, Польше, Финляндии, в Остзейских губерниях, в Сибири и на Кавказе. Согласно докладу Липранди, на основании полученных сведений у него сложилось мнение о том, что имеет место быть не столько отдельный и мелкий заговор, сколько план общего движения, разрушения и переворота, который является всеобъемлющим. Первые русские социалисты. Воспоминания участников кружков петрашевцев в Петербурге. / Составитель Егоров Б.Ф. - М.: "Проспект", 2012.
Однако, стоит признать, что деятельность кружка, на самом деле, заключалась вовсе не в заговорах, а исключительно в разговорах.
Можно отметить поразительную жестокость приговора по делу петрашевцев. 21 человек были приговорены судом к расстрелу, среди которых был также и начинающий писатель Ф.М. Достоевский. 22 декабря 1849 года приговоренные были выведены на площадь, после чего на них надели предсмертные рубахи.
Но, ввиду различных смягчающих обстоятельств, в том числе и в связи с раскаянием всех подсудимых, суд счел возможным уменьшить им наказания. Таким образом, в результате смягчения наказаний, Петрашевский получил каторгу без срока, Достоевский был приговорен к каторге на 4 года с последующей отдачей в рядовые. Остальные участники кружка получили меньшие сроки наказания.
Спустя три дня после приговора, Петрашевского отправили в Восточную Сибирь.
После того, как была проведена расправа с петрашевцами, общественная жизнь в России замерла. Период 1848-1855 года вспоминается современниками как "мрачное семилетие".
Отправка в Сибирь стала весьма суровым испытанием для петрашевцев. Приговор и сибирская каторга привели Достоевского к душевному перелому, отказу от революционно-социалистических идей, привели также к нарастанию у его религиозных настроений. Другие соратники Петрашевского также осудили уроки из своего прошлого. Первые русские социалисты. Воспоминания участников кружков петрашевцев в Петербурге. / Составитель Егоров Б.Ф. - М.: "Проспект", 2012.
В 1856 году Петрашевский вышел на поселение и продолжал жить в Иркутске, сотрудничал с местными газетами давал уроки. Он безрезультатно пытался добиться пересмотра своего приговора и восстановить свои права.
Петрашевский оставался непримиримым врагом самодержавно-крепостнического строя, писал письма в Петербург о незаконных действиях местных властей, пытался разбираться в судах с местными чиновниками вплоть до самой своей смерти от кровоизлияния в мозг.
Кружок Михаила Буташевича-Петрашевского вошёл в историю не благодаря вольнодумию или смелым революционным замыслам его участников. Уникальность движению придавал его литературный состав, среди которых был еще совсем молодой, но уже признанный Федор Михайлович Достоевский. «Дело Петрашевского» получило известность, в том числе, и из-за необычной даже для тех лет инсценировки публичной казни его членов.
Основаниями для привлечения обвиняемых к суду послужили несколько фактов. Первый из них был связан с либеральными статьями «Краткого словаря иностранных слов», который был составлен Петрашевским и не раз публично обсуждался в стенах его собственной квартиры. Вторым поводом стало прочтение запрещенного письма Виссариона Белинского к мастеру сатиры Николаю Гоголю.
В годовщину казни, произошедшей 3 января 1850 года, сайт вспоминает подробности этого события.
Пятницы у Петрашевского
Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский, как и многие представители интеллектуальной элиты XIX века, уже со студенческой скамьи отличался вольнодумием. Окончив юридический факультет Петербургского университета, он несколько лет служил переводчиком при министерстве иностранных дел. В 1840-е годы вместе со своим коллегой литературным критиком Валерианом Майковым он участвовал в составлении «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка».
Работа над словарем стала судьбоносной. Петрашевский редактировал второй выпуск издания и помещал в него свои самые острые теоретические статьи с пропагандой демократии и социализма. По счастливому стечению обстоятельств выход словаря в 1846 году не заметили цензоры. Но во время процесса над петрашевцами, в 1849 году, он сыграл свою роковую роль - обвинение использовало его как основную улику.
Михаил Петрашевский. Фото: Commons.wikimedia.org
Квартира Петрашевского в начале 1840-х стала местом бурных споров о губительности крепостного права и самодержавия, продажности чиновников и притеснениях цензуры. Гости читали вслух труды социалистов Шарля Фурье, Этьена Кабе и Жозефа Прудона. В домашней библиотеке хозяина дома было немало запрещенных в России книг. В квартиру Петрашевского на пятничные «посиделки» приходили писатели, ученые и литературные критики - Фёдор Достоевский и Михаил Салтыков-Щедрин, Николай Данилевский и Алексей Плещеев. Федор Михайлович Достоевский попал на «пятничные» вечера в 1846 году. Петрашевский, прочитавший его «Бедных людей», лично приглашает писателя присоединиться к публичным диспутам. По мнению Петрашевского, литература служила сильным инструментом пропаганды революционных идей.
Арест петрашевцев
В апреле 1849 года Петрашевский и несколько десятков участников кружка были арестованы по доносу. Среди арестованных был и Фёдор Достоевский. На суде «Дело Петрашевского» рассматривалось в глубокой тайне. Его представили как серьезный политический заговор, по своей корысти сравнимый с неудавшимся государственным переворотом декабристов. Всех обвиняемых посадили в одиночные камеры Петропавловской крепости. В ноябре того же года им было предъявлено обвинение. Почти всем осужденным поставили в вину распространение письма Белинского, которое «наполнено дерзкими выражениями против православной церкви и верховной власти» и недоносительство о проходивших собраниях на квартире Петрашевского.
Михаила Петрашевского и Федора Достоевского, помимо участия в обсуждении письма Белинского, обвинили в преступных замыслах против государственной власти. К делу в качестве доказательства вольнодумных мыслей отнесли опубликованный словарь иностранных слов.
Федор Достоевский. Фотография начала 1861 года. Фото: Commons.wikimedia.org
Из 123 обвиняемых, привлечённых к следствию, 22 судили военным судом, 21 приговорили к смертной казни через расстрел.
Публичную казнь назначали на 3 января 1850 года. На Семеновском плацу Петропавловской крепости на приговоренных надели предсмертные рубахи, некоторым завязали глаза и привязали к столбу. Многие до последнего не верили в серьёзность приговора, пока не увидели священника, собиравшегося освятить каждого крестом. Офицер скомандовал солдатам целиться. В последний момент ударили в отбой, осужденным развязали глаза и зачитали другой приговор.
Один из приговорённых к казни, Николай Григорьев, сошёл с ума. Фото: Commons.wikimedia.org
Согласно императорскому помилованию, заключенные были сосланы на каторжные работы, кто-то попал в арестантские роты. Еще до отправки к месту отбывания наказания несколько петрашевцев были уже психологически сломлены. Восемь месяцев одиночной камеры и жестокая инсценировка казни привели к умопомешательству.
Главного обвиняемого, Михаила Буташевича-Петрашевского отправили на бессрочную каторгу в Восточную Сибирь. Фёдор Достоевский получил 4 года каторги с лишением дворянства. После смерти Николая I, к началу 1860-х, всех, кроме Петрашевского, амнистировали и восстановили в гражданских правах.
"ДЕЛО ПЕТРАШЕВЦЕВ"
публикация следств. материалов, охватывающая наиболее значит. док-ты и показания 30 лиц, привлеченных к процессу петрашевцев в России. Изд. Академией наук СССР в 3 тт., 1-й том (М.-Л., 1937) содержит дела М. В. Петрашевского, Н. А. Момбелли, Ф. Н. Львова, Р. А. Черносвитова, участников совещаний об организации тайного общества и о перспективах крест. восстания. 2-й том (М.-Л., 1941) - дела посетителей кружка Петрашвского - А. П. Баласогло, Ф. Г. Толя, И. Л. Ястржембского и др. 3-й т. (М.-Л., 1951) - дела участников параллельных кружков Н. С. Кашкина и С. Ф. Дурова, группы П. Г. Шапошникова, А. Д. Толстова и др., а также донесения агента П. Антонелли.
Дело петрашецев
Оживление общественных настроений, распространение в России идей социализма нашло выражение и организационное оформление в кружках, получивших название по имени основателя одного из них М. В. Буташевича-Петрашевского. Он был родом из небогатой дворянской семьи, учился в Царскосельском лицее. Окончив Петербургский университет, служил переводчиком в Министерстве иностранных дел. В 1844 г. он стал собирать у себя по пятницам приятелей для обсуждения разных злободневных вопросов русской жизни. «Пятницы» Петрашевского приобрели большую известность в столице, на них перебывало несколько сотен человек: офицеры, чиновники, учителя... Там бывали Достоевский, Салтыков-Щедрин, Майков и другие. Сначала это были дружеские вечеринки, потом на них появились элементы организационного собрания: председатель, колокольчик, чтение заранее подготовленных рефератов. Посетители «пятниц», уезжая на работу в провинцию, собирали и там такие же кружки.
Петрашевский сознательно относился к своей деятельности как к пропаганде революционных идей, себя называл «старейшим пропагатором социализма». У него сложилась и концепция подготовки революции: сперва пропаганда, затем создание тайного общества и наконец восстание. Критике петрашевцев подвергались все звенья государственного аппарата, вся система: «Слово чиновник - почти то же, что мошенник или грабитель, официально признанный вор». О законодательстве: «Законы сбивчивы, бестолковы, противоречивы». Политическим идеалом петрашевцев являлось республиканское устройство с однопалатным парламентом во главе законодательной власти и выборностью на все правительственные должности. Они высказывались за федеративное устройство будущей России, при котором народам будет дана широкая автономия: «Внутреннее же управление должно основываться на законах, обычаях и нравах народа».
Все петрашевцы решительно осуждали крепостное право, и освобождение крестьян считали важнейшей задачей.
На вечере, посвященном памяти французского утописта-социалиста Фурье, Петрашевский, выражая мнение большинства собравшихся, заявил: «Мы осудили на смерть настоящий быт общественный, надо приговор наш исполнить!».
Как же виделось исполнение приговора? В отличие от своих предшественников петрашевцы думали не о военном восстании, а о «всеобщем взрыве». Они говорили: «В России революция возможна только как народное, крестьянское восстание и поводом для него будет крепостное право».
Но когда Петрашевский провозглашал свой тост, осуждая на смерть крепостной строй, он не подозревал, что рядом с ним сидит полицейский агент Антонелли и что сам он, Петрашевский, еще пять лет назад попал в поле зрения руководителей III Отделения и Министерства внутренних дел. Не знал он и того, что, кроме Антонелли, еще два полицейских агента регулярно доносят в полицию о «пятницах», о составе собирающихся кружковцев и их речах. Слухи и сплетни о «пятницах» петрашевцев ходили по Петербургу. Даже среди дворников шли разговоры, что «по пятницам Петрашевский пишет новые законы».
Полиция начала с того, что снабдила двух агентов лошадьми с дрожками, и они, как извозчики, останавливались каждую пятницу вечером недалеко от дома Петрашевского у церкви Покрова с тем, чтобы гости могли их нанять в первую очередь. Расчет строился на том, что возбужденные спорами на «пятницах» друзья Петрашевского будут продолжать свои разговоры и в дрожках. Кроме того, легко выяснить их имена и адреса.
В сети, раскинутые полицией, время от времени попадали различные молодые люди из мелкого чиновничества, больше всего на свете стыдящиеся своей бедности. Именно среди них искали агента. После длительных поисков остановились на Петре Антонелли, студенте-филологе. Он с трудом окончил гимназию, в университет поступил лишь по настоянию отца и учился неохотно. Его влекло к веселой жизни, а денег не было. Антонелли был начитан, имел хорошую память. Наружность у него была несимпатичная: «Блондин, небольшого роста, с довольно большим носом, с глазами светлыми, не то чтобы косыми, но избегающими встречи, в красном жилете». Он без сожаления расстался с университетом и после вербовки в качестве полицейского агента был оформлен канцелярским чиновником в департамент иностранных дел, где служил Петрашевский. Если один человек (Петрашевский) ищет единомышленников, а другой хочет познакомиться с ищущим, то их встреча неизбежна. Знакомство вскоре произошло, и агент так сумел расположить к себе Петрашевского, что тот поручает ему переводить французский «Политический словарь». Полицейские чины, желая сделать себе карьеру на деле петрашевцев, решают спровоцировать Петрашевского, подвигнуть его на какие-то реальные поступки. Пока ведь одни разговоры. И вот Антонелли должен убедить Петрашевского, что у него есть тесные связи среди народностей Кавказа, недавно завоеванных и очень недовольных этим. Агент создает из числа дворцовой стражи группу «недовольных черкесов», якобы временно гостящих у него, и знакомит с ними Петрашевского. Разговор ведется через переводчика - Антонелли - и убеждает Петрашевского в том, что горцы - «горячий материал», хотя им явно недостает образованности. Поэтому он тут же предлагает юному другу заняться пропагандой среди южан. Он уверен, что на Кавказе обязательно произойдет переворот и черкесы создадут самоуправление. На докладе графа Орлова о петрашевцах Николай I написал: «Я все прочел, дело важно, ибо ежели было только одно вранье, то и оно в высшей степени преступно и нетерпимо. Приступить к арестованию, как ты полагаешь, точно лучше, ежели только не будет разгласки от такого большого числа лиц на то нужных... С Богом! Да будет воля его!».
Арестовывали петрашевцев по списку, составленному Антонелли на «пятницах» в доме Петрашевского. В списке значилось Зб фамилий. Пять месяцев длилось следствие, затем император распорядился «означенных лиц передать суду, составя смешанную Военно-судную комиссию...». Последняя полтора месяца рассматривала дело петрашевцев и вынесла в отношении 23 человек приговор, по которому «за преступный замысел к ниспровержению существующего в России государственного устройства» 15 человек были приговорены к расстрелу, остальные - к каторге и ссылке. Из ко¬миссии дело поступило в генерал-аудиторат (высший военный суд), который изменил приговор и осудил 21 человека к расстрелу, в том числе Достоевского, обвинявшегося, главным образом, в чтении на собрании петрашевцев «Письма Белинского к Гоголю». Приговоренных привезли на Семеновский плац в Петербурге, где была разыграна инсценировка смертной казни, после которой осужденным сообщили о помиловании. Зачитали новый приговор: Петрашевскому - каторга без срока, остальным от 15 до двух лет каторжных работ, некоторых отдать в солдаты в действующую армию на Кавказ. Столь суровый приговор правительство объясняло так: «Пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержению всякого порядка и благосостояния народов, отозвались, к сожалению, в некоторой степени и в нашем отечестве. Но в России, где святая вера, любовь к монарху и преданность престолу основаны на природных свойствах народа и доселе хранятся непоколебимо в сердце каждого, только горсть людей, совершенно ничтожных, большею частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать права религии, закона и собственности».
Литература
Первые русские социалисты. Воспоминания участников кружков петрашевцев в Петербурге. - Л., 1984.
Дело петрашевцев. М., 1937.
Дулов А. А. Петрашевцы в Сибири. Иркутск, 1966.
Егоров Б. Ф. Петрашевцы. Л., 1988.
После расправы над декабристами вся общественная жизнь России была поставлена под строжайший надзор со стороны государства, который осуществлялся силами 3-го отделения, ее разветвленной агентурной сети и доносчиков. Это явилось причиной спада общественного движения.
Продолжить дело декабристов пытались немногочисленные кружки. В 1827 г. в Московском университете братьями П., В. и М.Критскими был организован тайный кружок, целями которого были уничтожение царской семьи и конституционные преобразования в России.
В 1831 г. царской охранкой был раскрыт и разгромлен кружек Н.П.Сунгурова, участники которого готовили вооруженное восстание в Москве. В 1832 г. в Московском университете действовало «Литературное общество 11 нумера», участником которого был В.Г.Белинский. В 1834 г. раскрыт кружок А.И.Герцена.
В 30-40 гг. выделились три идейно-политических направления: реакционно-охранительное, либеральное, революционно-демократическое.
Принципы реакционно-охранительного направления выразил в своей теории министр просвещения С.С.Уваров. Самодержавие, крепостничество, православие объявлялись важнейшими устоями и гарантией от потрясений и смут в России. Проводниками этой теории были профессора Московского университета М.П.Погодин, С.П.Шевырев.
Либерально-оппозиционное движение было представлено общественными течениями западников и славянофилов.
Центральная идея в концепции славянофилов -убежденность в своеобразном пути развития России. Благодаря православию в стране сложилась гармония между различными слоями общества. Славянофилы призывали вернуться к допетровской патриархальности и истиной православной вере. Особой критике они подвергали реформы Петра I.
Славянофилы оставили многочисленные труды по философии и истории (И.В. и П.В.Кириевские, И.С. и К.С.Аксаковы, Д.А.Валуев), в богословии (А.С.Хомяков), в социологии, экономике и политике (Ю.Ф.Самарин). Свои идеи они публиковали в журналах «Московитянин» и «Русская правда».
Западничество возникло в 30-40 гг. 19 в. в кругу представителей дворянства и разночинной интеллигенции. Основная идея - концепция общности исторического развития Европы и России. Либеральные западники выступали за конституционную монархию с гарантиями свободы слова, печати, гласного суда и демократии (Т.Н.Грановский, П.Н.Кудрявцев, Е.Ф.Корш, П.В.Анненков, В.П.Боткин). Реформаторскую деятельность Петра I они считали началом обновления старой России и предлагали продолжить ее проведением буржуазных реформ.
Огромную популярность в начале 40-х годов приобрел литературный кружок М.В.Петрашевского, который за четыре года существования посетили передовые представители общества (М.Е.Салтыков-Щедрин, Ф.М.Достоевский, А.Н.Плещеев, А.Н.Майков, П.А.Федотов, М.И.Глинка, П.П.Семенов, А.Г.Рубинштейн, Н.Г.Чернышевский, Л.Н.Толстой).
С зимы 1846 г. произошла радикализация кружка, наиболее умеренные его члены отошли, образовав левое революционное крыло во главе с Н.А.Спешневым. Его члены выступали за революционное преобразование общества, ликвидацию самодержавия, освобождение крестьян.
Отцом «теории русского социализма» был А.И.Герцен, соединивший славянофильство с социалистической доктриной. Основной ячейкой будущего общества он считал крестьянскую общину, с помощью которой можно прийти к социализму, минуя капитализм.
В 1852 г. Герцен выехал в Лондон, где открыл Вольную русскую типографию. Обойдя цензуру, он положил начало русской заграничной прессе.
Зачинателем революционно-демократического движения в России является В.Г.Белинский. Свои взгляды и идеи он опубликовал в «Отечественных записках» и в «Письме к Гоголю», где подверг резкой критике российский царизм и предложил путь демократических преобразований.
Важную роль в формировании и распространении социалистических и революционных идей сыграл кружок петрашевцев, созданный в 40-х годах XIX в (по имени основателя Буташевича-Петрашевского., переводчика Министерства иностранных дел.)
Участники этого кружка объявили себя последователями Фурье - представителя западного утопического социализма. Но это была не отвлеченная проповедь идей фурьеризма, а тесно связанная с революционной борьбой против крепостничества и самодержавия, которая занимала основное место в их деятельности.
Петрашевцы состояли главным образом из разночинцев, а не из дворян-революционеров, хотя в числе их были и дворяне (Спешнев и др.).
Идеи и борьба петрашевцев находились в преемственной связи с идеями и борьбой декабристов и революционных демократов - Белинского, Герцена, Чернышевского.
Основатель кружка петрашевцев М. В. Буташевич-Петрашевский окончил лицей и работал переводчиком в министерстве иностранных дел. Одновременно он посещал лекции на юридическом факультете Петербургского университета.
С 1844 г. квартира Петрашевского по пятницам превращалась в своего рода политический клуб прогрессивной интеллигенции, в котором обсуждались самые злободневные вопросы. Членами кружка были М.Е.Салтавов, А.Н.Плещчев, А.Н.Майков, Ф.М.Достоевский, В.А.Милютин и многие другие (в течение нескольких лет на заседаниях кружка побывали сотни человек). Постепенно стали возникать и кружки-филиалы.
Предметом горячих споров и обсуждений становилась здесь политика правительства, возможностн и пути социальных преобразований в России. Среди окружения Петрашевского были популярны социалистические взгляды, обсуждалась возможность организации революционного выступления, в котором движущей силой должны были стать народные массы (восстание, вспыхнув на Урале, распространялось на Поволжье и Дон, с последующим движением восставших на Москву). После свержения самодержавия предполагалось провести широкие демократические реформы.
Собравшиеся на «пятницы» обменивались мнениями, новостями, читали рефераты на различные темы. В числе посетителей «пятниц» Петрашевского были писатели: Майков, Салтыков-Щедрин, Достоевский, пианист Рубинштейн, знаменитый впоследствии ученый-географ П. П. Семенов и другие. На одной из «пятниц» у Петрашевского Достоевский прочитал письмо Белинского к Гоголю.
«Пятницы» проводились также у Плещеева, Спешнева, Кузьмина, Ханыкова и других петрашевцев. Аналогичные кружки, по некоторым предположениям, существовали и в других городах - Москве, Казани, Ревеле и Ростове (Ярославской губернии). В 1845 г. петрашевцами был выпущен карманный словарь иностранных слов, изданный Н. Кирилловым, под редакцией Майкова. Сам Кириллов никакого отношения к петрашевцам не имел. Второе издание этого словаря, вышедшее в 1846 г., было конфисковано за пропаганду в нем идей фурьеризма. Все конфискованные экземпляры были сожжены. Пропаганда фурьеризма в словаре велась следующим образом. При объяснении слов «нормальное состояние» петрашевцы писали: «Нормально развитым или благоустроенным обществом, обществом, находящимся в нормальном состоянии,- будет то, которое доставляет всякому из членов своих средства для удовлетворения их нужд пропорционально потребностям».
При объяснении слов «организация производства» Петрашевский говорит прямо, что из всех учений, существующих на свете, учение Фурье является самым замечательным.
Далее рассказывается о том, что Фурье стремился к созданию такого общества, в котором примирялись бы интересы капиталистов, рабочих и людей умственного труда путем того, что 4/12 из чистой выгоды предоставляется на долю вкладчика капитала, т. е. капиталисту, 5/12 - самому производителю (рабочему) и 3/12 - тому, чья идея, чье знание, чей талант руководили этим производством. Вместе с этим там же пропагандировались фурьеристские «фаланстеры» как наилучшая форма организации человеческого общества.
Проповедь идей утопического социализма у петрашевцев связывалась с резким осуждением крепостничества. В 1848 г. Петрашевский выпустил специальное литографированное обращение к съезду петербургских дворян «О способах увеличения ценности дворянских или населенных имений», где выдвинул относительно умеренное предложение о том, чтобы купцам было дано право покупать землю вместе с крестьянами, однако с условием предоставления при этом права крестьянам выкупаться на волю или быть только обязанными крестьянами. Чтобы заинтересовать в этом помещиков, он доказывал им, что для помещиков такая операция выгодна, так как тогда цена на землю поднимется.
Дворяне не обратили внимание на это предложение Петрашевского, зато им заинтересовалось III отделение.
Взгляды петрашевцев на пути уничтожения крепостничества нельзя сводить к мерам, предлагаемым в данной записке Петрашевского, ибо петрашевцы и сам Петрашевский были решительными сторонниками уничтожения крепостничества. Момбелли показал, что когда во время одной из очередных «пятниц» он был президентом (председателем) собрания, то на нем разбирались вопросы «о свободе книгопечатания, перемене судопроизводства и освобождении крестьян»; «особенно резко говорили об этих предметах Головинский и Петрашевский; последний из них сказал, что вопросы эти должны решаться в один день».
Наряду с уничтожением крепостничества петрашевцы стояли также за уничтожение самодержавия. Петрашевский выдвигал необходимость осуществления в России переворота. В докладе генерал-аудитора царю по делу петрашевцев говорится, что по окончании в 1841 г. курса в университете «...либеральное направление в нем еще более укрепилось от изучения социальных систем, в особенности системы Фурье. Избрав изучение этих систем как средство к достижению преступного замысла на ниспровержение настоящего государственного устройства, он употреблял разные средства к осуществлению своего предположения». Революция 1848г. на Западе способствовала оживлению деятельности петрашевцев, укреплению их взглядов и сосредоточила их внимание во время «пятниц» на вопросах свержения самодержавия. В этих условиях заметнее стало их размежевание на две группы. Умеренные представители петрашевцев стояли за ограничение деятельности общества мирной пропагандой фурьеризма. Революционное же крыло петрашевцев верило в близость революции в России и готовилось к ее свершению. Об этом свидетельствует сам Николай Гаврилович Чернышевский, который через Ханыкова был связан с петрашевцами. В своем «Дневнике» Чернышевский писал, что при встрече с Ханыковым в декабре 1849 г. они «более всего говорили о возможности и близости у нас революции». Ханыков заявлял Чернышевскому, что революции в России «недолго дожидаться». Революционное крыло петрашевцев возглавляли Петрашевский и Н. А. Спешнев. Они стремились создать тайное общество с целью организации восстания. В докладе генерал-аудитора Петрашевскому предъявляется следующее обвинение:«В конце 1848 г. Петрашевский возымел замысел к скорейшему достижению переворота, уже не посредством пропаганды, а действиями насильственными, пытался образовать тайные общества отдельно от своих собраний».
Такая попытка нашла выражение в подписке членов этой организации, которую они должны были давать при вступлении в нее. Текст документа был обнаружен следственными властями у Спешнева.
В этом документе говорилось: «Я, ниже подписавшийся, добровольно, по здравом размышлении и по собственному желанию» поступаю в Русское общество и беру на себя следующие обязанности, которые в точности исполнять буду. Когда Распорядительный комитет общества, сообразив силы общества, обстоятельства и представляющийся случай, решит, что настало время бунта, то я обязываюсь, не щадя себя, принять полное и открытое участие в восстании и драке, т. е. что по извещению от Комитета обязываюсь быть в назначенный день, в назначенный час в назначенном месте, обязываюсь явиться туда и там, вооружившись огнестрельным или холодным оружием или тем и другим, не щадя себя, принять участие в драке и как только могу споспешествовать успеху восстания».
О революционных позициях Спешнева свидетельствует также текст непроизнесенной речи, захваченной III отделением у Спешнева, где говорится, что он был намерен пользоваться устным словом «для распространения социализма, атеизма и терроризма». К левому крылу примыкали также Момбелли, Григорьев, Филиппов и другие. В произведении поручика Григорьева «Солдатская беседа», посвященном вопросу о положении в армии, Григорьев «...употребил в высшей степени дерзкие выражения о начальстве и священной особе вашего императорского величества. Вообще,- продолжает в своем докладе генерал-аудитор,- сочинение это сколько по содержанию, столько и по слогу, приноровленному к пониманию солдат, могло увлекательно действовать как на них, так и на народ, который представлен также угнетенным от помещиков».
В дневнике Момбелли, видного участника группы Спешнева, также встречаются резкие выражения в адрес царя. Момбелли пишет, что он «желал бы чадолюбивого императора в продолжении нескольких недель посадить на пищу витебского крестьянина, который ел хлеб с мякиной и соломой». Момбелли пишет о необходимости уничтожения деспотизма. Филиппов-петрашевец в своих заповедях указывал на то, что «царь, который забыл свой долг, не хочет заступиться за народ, унять господ и начальников, - тот враг богу и людям». Комментируя четвертую заповедь закона божия, где говорится: «помни день субботний» - Филиппов подчеркивает, что помещики гоняют крестьян на барщину и в будни и в праздники. «Видали мы господ, - пишет он,- что почитай целую неделю гоняют бедных мужичков на барщину».
Вывод из этого сторонники левого крыла петрашевцев делали тот, что необходимо организовать вооруженное восстание, свергнуть царя и уничтожить крепостничество.
Правительство увидело в петрашевцах опасный элемент. В ночь с 22 на 23 апреля 1849 г. они были арестованы.
Для ведения следствия была создана особая комиссия во главе с генерал-аудитором (главный военный судья). По окончании следствия был назначен военно-полевой суд. В ноябре 1849 г. несколько петрашевцев были приговорены к расстрелу, остальные - к каторге; 22 декабря троих из них заставили пережить ужас смерти, так как их (Петрашевского, Спешнева и Момбелли) поставили на эшафот, дали команду стрелять по ним и лишь после этого объявили о замене смертной казни ссылкой в Сибирь. Петрашевский был приговорен к пожизненной ссылке, остальные - к ссылке на различные сроки, от 10 до 15 лет. Так закончилась деятельность петрашевцев.
Кружки петрашевцев продолжили дальнейшее развитие общественного движения в России, они явились промежуточным звеном на пути к новому, разночинскому, революционно-демократическому этапу.