Максим Горький. Биография писателя. Писатель максим горький -уходящая натура

Настоящие имя и фамилия – Алексей Максимович Пешков .

Русский писатель, публицист, общественный деятель. Максим Горький родился 16 (28) марта 1868 года в Нижнем Новгороде в мещанской семье. Рано потерял родителей, воспитывался в семье деда. Окончил два класса слободского начального училища в Кунавине (ныне Канавино), пригороде Нижнего Новгорода, образование не смог продолжать из-за бедности (разорилось красильное заведение деда). М. Горький с десяти лет был вынужден работать. Обладавший уникальной памятью, Горький всю жизнь напряженно занимался самообразованием. В 1884 году отправился в Казань, где участвовал в работе подпольных народнических кружков; связь с революционным движением во многом определила его жизненные и творческие устремления. В 1888-1889 и 1891-1892 гг. скитался по югу России; впечатления от этих «хождений по Руси» в последующем стали важнейшим источником сюжетов и образов для его творчества (прежде всего раннего).

Первая публикация – рассказ «Макар Чудра», напечатанный в тифлисской газете «Кавказ» 12 сентября 1892 года . В 1893-1896 гг . Горький активно сотрудничал с приволжскими газетами, где опубликовал множество фельетонов и рассказов. Всероссийскую и общеевропейскую известность имя Горького получило вскоре после выхода его первого сборника «Очерки и рассказы» (т. 1-2, 1898 ), в котором острота и яркость в передаче жизненных реалий сочеталась с неоромантическим пафосом, со страстным призывом к преобразованию человека и мира («Старуха Изергиль», «Коновалов», «Челкаш», «Мальва», «На плотах», «Песня о Соколе» и др.). Символом растущего революционного движения в России стала «Песня о Буревестнике» (1901 ).

С началом работы Горького в 1900 году в издательстве «Знание» началась его многолетняя литературно-организаторская деятельность. Он расширил программу издательства, организовал с 1904 выпуск знаменитых сборников «Знания», сплотил вокруг издательства крупнейших писателей, близких к реалистичному направлению (И. Бунин, Л. Андреев, А. Куприн и др.), и фактически возглавил это направление в его противостоянии модернизму.

На рубеже 19-20 вв. вышли первые романы М. Горького «Фома Гордеев» (1899) и «Трое» (1900) . В 1902 в МХТ были поставлены его первые пьесы – «Мещане» и «На дне». Вместе с пьесами «Дачники» (1904 ), «Дети Солнца» (1905 ), «Варвары» (1906 ) они определили своеобразный горьковский тип русского реалистичного театра начала 20 века, основанный на острой социальной конфликтности и ясно выраженной идеологичности характеров. Пьеса «На дне» поныне сохраняется в репертуаре многих театров мира.

Вовлеченный в активную политическую деятельность в начале первой русской революции, Горький был вынужден в январе 1906 года эмигрировать (вернулся в конце 1913 ). Пик сознательной политической ангажированности (социально-демократической окраски) писателя пришелся на 1906-1907 гг., когда были опубликованы пьесы «Враги» (1906 ), роман «Мать» (1906-1907 ), публицистические сборники «Мои интервью» и «В Америке» (оба 1906 ).

Новый поворот в миросозерцании и стилевой манере Горького обнаружился в повестях «Городок Окуров» (1909-1910 ) и «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910-1911 ), а также в автобиографической прозе 1910-х гг .: повестях «Хозяин» (1913 ), «Детство» (1913-1914 ), «В людях» (1916 ), сборнике рассказов «По Руси» (1912-1917 ) и др.: Горький обратился к проблеме русского национального характера. Те же тенденции отразились и в т. н. втором драматургическом цикле: пьесы «Чудаки» (1910 ), «Васса Железнова» (1-я ред. – 1910 ), «Старик» (создана в 1915 , опубликована в 1918 ) и др.

В период революций 1917 года Горький стремился бороться с антигуманистическим и антикультурным произволом, ставку на который делали большевики (цикл статей «Несвоевременные мысли» в газете «Новая жизнь»). После октября 1917 года он, с одной стороны, включился в культурную и общественную работу новых институтов, а с другой – критиковал большевистский террор, пытался спасти от арестов и казней (в ряде случаев – удачно) представителей творческой интеллигенции. Усилившиеся разногласия с политикой В. Ленина привели Горького в октябре 1921 года к эмиграции (формально она была представлена как выезд за границу для лечения), которая фактически (с перерывами) продолжалась до 1933 года .

Первая половина 1920-х годов отмечена поисками Горького новых принципов художественного мировосприятия. В экспериментальной мемуарно-фрагментарной форме написана книга «Заметки из дневника. Воспоминания» (1924 ), в центре которой – тема русского национального характера и его противоречивой сложности. Сборник «Рассказы 1922-1924 годов» (1925 ) отмечен интересом к тайнам человеческой души, психологически усложненному типу героя, тяготением к необычным для прежнего Горького условно-фантастическим ракурсам видения. В 1920-е годы началась работа Горького над широкими художественными полотнами, освещающими недавнее прошлое России: «Мои университеты» (1923 ), роман «Дело Артамоновых» (1925 ), роман-эпопея «Жизнь Клима Самгина» (ч. 1-3, 1927-1931 ; незавершенная 4 ч., 1937 ). Позднее эта панорама была дополнена циклом пьес: «Егор Булычов и другие» (1932 ), «Достигаев и другие» (1933 ), «Васса Железнова» (2-я редакция, 1936 ).

Окончательно вернувшись в СССР в мае 1933 года , Горький принял активное участие в культурном строительстве, руководил подготовкой 1-го Всесоюзного съезда советских писателей, участвовал в создании ряда институтов, издательств и журналов. Его выступления и организационные усилия сыграли существенную роль в утверждении эстетики социалистического реализма. Публицистика этих лет характеризует Горького как одного из идеологов советского строя, косвенно и прямо выступающего с апологетикой сталинского режима. Одновременно он неоднократно обращался к Сталину с ходатайствами за репрессированных деятелей науки, литературы и искусства.

К вершинам творчества М. Горького относится цикл мемуарных портретов современников (Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Л.Н. Андреева и др.), созданных им в разное время.

18 июня 1936 года Максим Горький умер в Москве, похоронен на Красной площади (урна с прахом захоронена в Кремлевской стене).

ЭПОХА

К 140-летию со дня рождения

В эссе «Величайшие в мире» М. Осоргин писал: «У нас в литературе три мировых имени: Толстой (наша гордость), Достоевский (наше несчастье) и Горький (наша злободневность)». С ним перекликается В. Розанов, который в 1904 году заметил: «Максим Горький весь - современность, и притом только современность». Эти оценки, сделанные в период расцвета таланта писателя и после его смерти, фактически совпадают. Значит ли это, что Горький в ХХI веке будет восприниматься как писатель, злободневный для своей эпохи и устаревший сегодня? Обратимся к другому высказыванию М. Осоргина из статьи «Максим Горький»: «Горький был неизмеримо шире и независимее в своих взглядах, чем политический деятель», поэтому «правильнее считать его не последним по времени в ряду классиков старого типа, а первым в новом литературном периоде, характер которого ещё не вполне поддаётся определению».

Горький - фигура сложная и противоречивая, познать и оценить которую нельзя, руководствуясь узкими личными пристрастиями и политической предвзятостью. Роль писателя в литературном процессе конца ХIХ - первой трети ХХ вв. и его значение сегодня только в последние двадцать лет стали рассматриваться по-новому. С 1995 г. издаётся вторая серия Полного собрания сочинений писателя (Письма в 25 томах), вышли коллективные труды «Неизвестный Горький» (М., 1995), «М. Горький. Неизданная переписка» (М., 1998, второе изд., 2000), «Вокруг смерти Горького. Документы, факты, версии» (М., 2001), «Горький и его корреспонденты» (М., 2005), «Публицистика М. Горького в контексте истории» (М., 2007), два тома «Архива А.М. Горького», посвящённые переписке с Р. Ролланом и М.И. Будберг, шесть выпусков «Горьковских чтений». Опубликованные в них документальные материалы позволяют узнать нового Горького, без хрестоматийного глянца и неоправданного очернения.

За последние годы в России и за рубежом всё большее число учёных и писателей обращаются к сложному, во многом уникальному явлению, именуемому Максимом Горьким. Можно сказать, что его творчество фактически изучается заново. В итоге пришло понимание того, что Горький - одна из ключевых фигур мировой литературы ХХ века, без изучения творчества которого невозможно понять историю, идейно-философскую борьбу и общественно-культурную жизнь этого периода. Волновавшие писателя вопросы о движущих силах истории, назначении человека и смысле жизни, соотношении личности и коллектива, веры и религии, свободы и необходимости, гуманизма и жестокости продолжают занимать умы людей ХХI века, ибо мир вновь оказался на пороге кризиса и глобальных перемен.

Ощущение неумолимости надвигающихся катаклизмов в конце ХIХ - начале ХХ века привело к глобальной переоценке ценностей. В философии и социологии это выражалось в развитии марксизма, с одной стороны, ницшеанства - с другой, с третьей - в попытке соединить то и другое. Гегелевское пророчество о конце истории, утверждение Ницше, что Бог умер, и марксистский «призрак коммунизма» порождали гремучую смесь, которая взрывала традиционные взгляды.

Характерной особенностью раннего творчества Горького является синтез романтизма и реализма. Но не только. Н. Михайловский обнаружил в его рассказах «тонкие и острые иглы декадентства», современный исследователь М. Нике считает, что Горький «со своим ницшеанским неоромантизмом» близок своим современникам - модернистам. Правда, замечает он, «в отличие от Горького Ницше не создавал новых богов». Как бы ни называть творческий метод Горького, ясно, что он был новаторским и положил начало литературному направлению, которое в 1930-е гг. назовут социалистическим реализмом. Назовут, кстати сказать, без участия писателя, ибо сам он чаще пользовался термином «социалистический романтизм». Сегодня вновь возникает вопрос, был ли этот метод плодом «старческого маразма» М. Горького (А. Синявский), выдумкой сталинских чиновников или новым этапом эволюции литературного процесса в России ХХ века.

Возрождение романтизма в конце ХIХ - начале ХХ вв. наблюдалось не только в России, но и в литературах Западной Европы. Говоря об изменении метода, сменившего аристократический плащ Чайльд Гарольда на демократическую рубашку мужика, критик Вогюэ писал, что «возрождение романтизма происходит по всей Европе: Горький, Д’Аннунцио, Редьярд Киплинг, Гауптман, Сенкевич - это всё родные братья одного духовного отца - Ницше». Предчувствие надвигающихся перемен, распадение устойчивых общественных и семейных связей порождало проблему «собирания мира» вокруг человека и поиск романтического идеала. В русской литературе начала ХХ века в связи с глобальной «переоценкой ценностей» проблема личности приобрела особую остроту. Одних писателей привлекала ницшеанская идея «истинного человека», живущего по собственным законам, свободного от всех норм общественной жизни, других - идея И. Тэна об активной личности, преодолевающей власть среды, в соединении с учением К. Маркса о зависимости человека от экономических факторов.

Горький принадлежал к тем писателям, кто воспевал человека активного, посвятившего себя борьбе за социальную справедливость и переустройство жизни на более разумных началах. Однако его, бесспорно, привлекали идеи самосовершенствования, освобождения человека от сковывающих его моральных и этических норм, а главное - идея перевоспитания личности или рождения «нового человека». Иными словами, в философском плане мысль писателя блуждала между двумя крайностями, пытаясь соединить их воедино и найти синтез. Горьковская концепция личности сформулирована в его письмах рубежа двух веков. 24 ноября 1899 г. он писал И.Е. Репину: «Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека. Он - всё. Он создал даже Бога /…/ Я уверен, что человек способен бесконечно совершенствоваться, и вся его деятельность - вместе с ним тоже будет развиваться, - вместе с ним из века в век. Верю в бесконечность жизни, а жизнь понимаю как движение к совершенствованию духа». Заметим, не к совершенствованию социального строя, а к совершенствованию духа и самого человека. Уже одно это свидетельствует о том, что Горький не был правоверным марксистом. Он прямо признавался в письме к А.М. Скабичевскому: «Я - не марксист и оным не буду вовеки». Истинной верой Горького на всю жизнь стал Человек с большой буквы.

Горьковская программа в поэме «Человек» при всей её декларативной риторике напоминает вовсе не лозунги социалистов и не заповеди Заратустры, а универсалии Разума, понимаемые в традициях философии Просвещения. Считая историю процессом эволюционным, Горький искренне верил, что человеческие разум и воля могут многое изменить в развитии жизни. Полностью отвергая горьковскую концепцию мира и человека, критики либерального лагеря заявили о «конце» писателя, ибо истиной, по их мнению, является познание Божественного Промысла, а не проповедь человекобожия. Д. Философов упрекал Горького в том, что, «отрицая бессмертную абсолютную личность», он подменяет жажду бессмертия «суррогатом веры в будущего сверхчеловека», и советовал ему обратиться к православной религии. Однако писатель считал, что у человека будущего должна быть иная религия. Идея религиозного обновления, популярная среди философов и писателей конца ХIХ - начала ХХ века, по-своему осмыслялась Горьким. В том же 1906 г., когда в России вышла статья С. Булгакова «Карл Маркс как религиозный тип», он начал писать в Америке повесть «Мать», задуманную как новое евангелие для пролетариата. Говоря о христианстве, С. Булгаков признался, что ему приходится «передумывать этот вопрос в применении к столь сложному, противоречивому и в то же время значительному течению духовной жизни нового времени, как социализм, понимаемый именно как проявление духовной жизни».

Горький понимал социализм как новую религию, т.е. как проявление духовной жизни. Сблизившись с большевиками и с 1902 года всячески помогая им, он тем не менее не стал ортодоксальным марксистом. Горьковская «Мать» вызвала критику В. Ленина именно потому, что рабочее движение изображалось в повести как путь к новой вере, а герои напоминали евангельских святых. Повести «Мать» и «Исповедь» стали отражением богостроительских взглядов Горького, которыми он увлёкся, прочитав работы А. Луначарского «Религия и социализм» и «Будущее религии». Осмысляя итоги 1905 года, познакомившись в Европе и Америке с разного рода социал-демократическими течениями и новейшими философскими теориями, Горький приходит к выводу, что само понятие «революция» следует углубить и расширить, включив в него идею духовного обновления человека посредством новой религии. Летом 1906 г. Горький слушал в Америке лекции известного философа-прагматиста У. Джемса, автора книги «Многообразие религиозного опыта», познакомился с профессором Д. Дьюи, физиком Э. Резерфордом, президентом Гарвардского университета Ч. Элиотом. Интерес к последним научным открытиям и новейшим религиозным течениям усилился в Италии, где он сблизился с так называемыми левыми большевиками. Вслед за А. Богдановым, В. Базаровым, А. Луначарским и их единомышленниками Горький пытается освоить новые философские течения начала ХХ века и связать социализм с богостроительством. Его занимает идея «собирания» пролетариев в единого могучего Человека, становящегося «Богом-народушкой».

Переписка Горького с А. Богдановым и В. Базаровым, ставшая известной в самое последнее время, позволяет понять глубинные истоки его разногласий с Лениным, которые особенно остро проявятся в бурные дни 1917-1918 гг. Увлечённый теориями «эмпириомонизма», Горький был уверен, что рабочая масса поддержит Богданова, а не Ленина. Этим объясняются его резкие оценки поведения вождя и его книги «Материализм и эмпириокритицизм». Однако рабочие встали на сторону Ленина: группа «Вперёд» была объявлена антипартийной, Богданов исключён из ЦК партии. Не слишком разбираясь в причинах философских разногласий среди социал-демократов, Горький надолго невзлюбил разного рода партийные «склоки» и до смерти предпочитал оставаться «беспартийным большевиком». Тем не менее он не отказался от идей социализма и пролетарского коллективизма.

В годы советской власти горьковская концепция мира и человека изменилась, но её основные составляющие остались прежними: социализм как условие духовного расцвета личности, коллективизм - основа успехов в труде, воспитание нового человека и мечта о гармоническом устроении мира: борьба с природой, «перековка» преступников, достижение долголетия. Одной из тем горьковской публицистики стало обоснование «пролетарского гуманизма». Известна его реакция на доклад А. Блока «Гейне в России» и статью «Крушение гуманизма», где говорилось о неизбежном изменении гуманизма в эпоху вихрей и бурь, когда на арену истории выходят народные массы. Выступая на обсуждении доклада 25 марта 1918 г. во «Всемирной литературе», Горький переосмыслил идеи Блока, утверждая, что в годы революции традиционная христианская идея на время отступит. Предполагалось, что её сменит «новый гуманизм», который впоследствии назовут пролетарским. По-своему осмысляя философские теории ХIХ-ХХ вв., Горький ещё до Октября задумывался о крушении гуманизма в эпоху войн и революций.

В 1929 г. он писал: «Я не сторонник террора, но не могу отрицать права человека на самозащиту», а в статье 1934 г. «Пролетарский гуманизм» (авторское название «Гуманизм пролетариата») утверждал: «Человечество не может погибнуть оттого, что некое незначительное его меньшинство творчески одряхлело и разлагается от страха перед жизнью и от болезненной неизлечимой жажды наживы». В условиях растущей угрозы фашизма, когда православная церковь на Западе объявила крестовый поход против СССР, защита общечеловеческих ценностей требовала суровой беспощадности к врагам. Горьковское утверждение «Если враг не сдаётся, его уничтожают» относилось именно к врагам, а не к невинно пострадавшим людям. Жестокая логика «пролетарской ненависти» казалась писателю единственно возможной, когда под угрозу ставился сам принцип существования СССР. Однако, теоретически признавая право на жестокость, Горький тем не менее пытался сдержать нараставший террор, спасал от преследования и гибели многих людей, пытался примирить Сталина с членами оппозиции, выступал против перегибов коллективизации.

Поиск синтеза, проблема обновления человека и его сознания, идея религиозного возрождения свойственны не только концу ХIХ, но и началу ХХI века. Приведём высказывание архиепископа Волоколамского митрополита Питирима: «Россия представляется мне экспериментальным полем Творца. Ей уготован исторический путь синтеза. Мы всё время синтезируем. В Х веке мы восприняли христианство и византийскую культуру в высшей точке её развития. Произошёл первый синтез - нашей славянской самобытности и христианства. Возникло государство Киевская Русь. В ХIII веке Русь была завоёвана ордами монголо-татар. Это было бедствие, но тем не менее она прошла и через это испытание, осуществив некий новый синтез - преодолела раздробленность и научилась ценить мощное централизованное государство, ставшее началом великой империи. Затем, при Петре Великом, мы восприняли европейскую, возрожденческую культуру опять-таки в высшей точке её развития - и, как результат синтеза, возникла русская культура ХIХ-ХХ вв. Наконец, годы советской власти дали некий синтез марксизма, европейского экономического учения с исконно русским идеалом общины. Сейчас Россия стоит на пороге какого-то нового синтеза. Поэтому нам так важно познать самих себя, определить свою идентичность».

Горький действительно стал первым классиком нового направления в русской литературе. Он попытался создать принципиально иную модель мира, в которой сочетались современные научные теории с извечной народной мечтой о счастье и новой жизни. Пройдя несколько этапов освоения традиционных и авангардистских художественных систем, он пришёл к утверждению метода, базирующегося на видении действительности с высоты идеалов будущего. Социальный романтизм писателя, синтез реализма и модернизма обусловили его новаторство. Мифический Человек с большой буквы со временем превратился в реального «маленького человека» Страны Советов, а «бог-народушка» - в народ, строящий социализм.

В наши дни Горький стал осознаваться как провозвестник грядущей России, не только советской. Поздравляя его с пятидесятилетием, Р. Роллан писал: «Вы родились в конце зимы и на пороге весны, в пору весеннего равноденствия. И это совпадение довольно символично, ибо вся Ваша жизнь связана с концом старого мира и возникновением среди бурь мира нового. Вы были как бы гигантской аркой между этими двумя мирами, между прошлым и будущим, да и поныне служите аркой между Россией и Западом. Я склоняюсь перед аркой. Она возвышается над дорогой. И те, кто придёт после нас, ещё долго будут видеть её, даже когда она останется далеко позади».

Лидия СПИРИДОНОВА , доктор филологических наук, зав. отделом изучения и издания творчества Горького ИМЛИ РАН

Неизвестное письмо Горького американскому корреспонденту

Г-ну Д.Х. Холмс1.
Уважаемый г-н Джон Холмс, благодарю Вас, я получил Вашу книгу. Это хороший подарок и мне, и всем людям; мир нечасто слышит голос человека, мыслящего честно.

Да, разумеется, люди могли бы жить, насилуя друг друга менее жестоко и цинично, чем они делают это. Всем нам пора быть более разумными, но, кажется, количество разума в Европе не возрастает.

А когда вспомнишь, что насилие над человеком вызывает у него естественное - в целях самообороны - желание насиловать ближних, жизнь кажется иронической игрою Дьявола.
Так странно, что гг. политики столь мало считаются с фактом роста культурных потребностей в массах народа и с фактом всё более растущего стихийного стремления масс к власти.
Совершенно ясно, что социализм - не утопия, а вполне естественный и неизбежный результат всего развития европейской цивилизации, которая доразвилась уже до форм антикультурных, до полного подчинения личности интересам государства, класса, общества, группы.

Ведь в основе «борьбы классов» заложено не что иное, как законнейшее стремление человека, единицы, к свободе культурного - духовного - развития, и социализм приходит в мир для того, чтобы дать человеку больше времени и свободы для развития его - человека-индивидуальности.
Мне кажется, что политики Европы совершенно не понимают смысла того наглядного урока истории, который дан человечеству крестьянской Россией.

Ещё раз - благодарю за книгу. Когда выйдет на английском языке моя, новая2, не премину послать Вам её.
Мой сердечный привет.
4.VI.24. Sorrento,
М. Горький

1 Джон Хейнс Холмс (1879-1964) - американский писатель-романтик и религиозный деятель, автор книг «Брак и развод» (1913), «Религия сегодня» (1917), «Новые и старые церкви» (1922).

2 Книга М. Горького «Рассказы 1922-1924 гг.» вышла на английском языке в переводе М.И. Будберг в Нью-Йорке в апреле 1925 г.

Неизвестные факты из жизни Горького. April 19th, 2009

В Горьком было много загадочного. Например, он не чувствовал физической боли, но при этом настолько болезненно переживал чужую боль, что когда описывал сцену, как женщину ударили ножом, на его теле вздулся огромный шрам. Он с молодого возраста болел туберкулезом и выкуривал по 75 папирос в сутки. Он несколько раз пытался покончить с собой, и всякий раз его спасала неведомая сила, например, в 1887 году отклонившая пулю, направленную в сердце, на миллиметр от цели. Он мог выпить сколько угодно спиртного и никогда не пьянел. В 1936 году он умирал дважды, 9 и 18 июня. 9 июня уже фактически умершего писателя чудесно оживил приезд Сталина, который приехал на дачу Горького в Горках под Москвой для того, чтобы попрощаться с покойным.

В этот же день Горький устроил странное голосование родных и близких, спрашивая их: умирать ему или нет? Фактически контролировал процесс своего умирания...
Жизнь Горького - это изумительный карнавал, закончившийся трагично. До сих остается нерешенным вопрос: умер ли Горький своей смертью или был убит по приказу Сталина. Последние дни и часы Горького наполнены какой-то жутью. Сталин, Молотов, Ворошилов возле постели умирающего русского писателя пили шампанское. Нижегородская подруга Горького, а затем политическая эмигрантка Екатерина Кускова писала: "Но и над молчащим писателем они стояли со свечкой день и ночь..."
Лев Толстой сначала принял Горького за мужика и говорил с ним матом, но затем понял, что крупно ошибся. "Не могу отнестись к Горькому искренно, сам не знаю почему, а не могу, - жаловался он Чехову. - Горький - злой человек. У него душа соглядатая, он пришел откуда-то в чужую ему Ханаанскую землю, ко всему присматривается, все замечает и обо всем доносит какому-то своему богу".
Горький платил интеллигенции той же монетой. В письмах к И. Репину и Толстому пел гимны во славу Человека: "Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека..."; "Глубоко верю, что лучше человека ничего нет на земле..." И в это же самое время писал жене: "Лучше б мне не видать всю эту сволочь, всех этих жалких, маленьких людей..." (это о тех, кто в Петербурге поднимал бокалы в его честь). (Да и кто ж жена его, агент НКВД?)
Он прошел Лукою, лукавым странником", - писал поэт Владислав Ходасевич. Это так же верно, как и то, что он был странником всегда и везде, будучи связанным и состоя в переписке с Лениным, Чеховым, Брюсовым, Розановым, Морозовым, Гапоном, Буниным, Арцыбашевым, Гиппиус, Маяковским, Панферовым, реалистами, символистами, священниками, большевиками, эсерами, монархистами, сионистами, антисемитами, террористами, академиками, колхозниками, гэпэушниками и всеми людьми на этой грешной земле. "Горький не жил, а осматривал..." - заметил Виктор Шкловский.
Все в нем видели "Горького", не человека, но персонаж, который он сам же придумал, находясь в Тифлисе в 1892 году, когда подписал этим псевдонимом свой первый рассказ "Макар Чудра"
Современник писателя, эмигрант И.Д. Сургучев не в шутку полагал, что Горький однажды заключил договор с дьяволом - тот самый, от которого отказался Христос в пустыне. "И ему, среднему в общем писателю, был дан успех, которого не знали при жизни своей ни Пушкин, ни Гоголь, ни Лев Толстой, ни Достоевский. У него было все: и слава, и деньги, и женская лукавая любовь". Может быть, и верно. Только это не нашего ума дело.
Ученые мужи на его планете, прочитав отчет о командировке, все-таки спросили:
- Видел человека?
- Видел!
- Какой он?
- О-о... Это звучит гордо!
- Да выглядит-то как?
И он нарисовал крылом в воздухе странную фигуру.

Горький был женат на Екатерине Павловне Волжиной, в замужестве - Пешковой (1876-1965 гг.; общественная деятельница, сотрудница Международного Красного Креста).
Сын - Максим Максимович Пешков (1896-1934). Его внезапную смерть объясняли, как и смерть Горького, отравлением.
Приемный сын Горького, крёстным отцом которого он был - Зиновий Михайлович Пешков - генерал французской армии, родной брат Я. Свердлова).
Среди женщин, пользовавшихся особой благосклонностью Горького, была Мария Игнатьевна Будберг (1892-1974) - баронесса, урожденная графиня Закревская, по первому браку Бенкендорф. Лев Никулин пишет о ней в своих воспоминаниях; «Когда нас спрашивают, кому посвящен „Клим Самгин", кто такая Мария Игнатьевна Закревская, мы думаем о том, что портрет ее до его последних дней стоял на столе у Горького» (Москва. 1966. N 2). Она была при нем и в последние часы его жизни. Сохранилась фотография, где Будберг рядом со Сталиным идет за гробом Горького. Именно она, выполняя задание ГПУ, привезла Сталину итальянский архив Горького, в котором содержалось то, что особенно интересовало Сталина, - переписка Горького с Бухариным, Рыковым и другими советскими деятелями, которые, вырвавшись из СССР в командировку, засыпали Горького письмами о злодеяниях «самого мудрого и великого» (о Будберг см.: Берберова Н. Железная женщина. Нью-Йорк, 1982).
http://belsoch.exe.by/bio2/04_16.shtml
Гражданской женой М. Грького была и Мария Андреева.
ЮРКОВСКАЯ МАРИЯ ФЕДОРОВНА (АНДРЕЕВА, ЖЕЛЯБУЖСКАЯ, ФЕНОМЕН) 1868-1953 Родилась в Петербурге. Актриса. На сцене с 1886, в 1898-1905 в Московском художественном театре. Роли: Раутенделейн ("Потонувший колокол" Г. Гауптмана, 1898), Наташа ("На дне" М. Горького, 1902) и др. В 1904 примкнула к большевикам. Издатель большевистской газеты "Новая жизнь" (1905). В 1906 вышла замуж за чиновника Желябужского, но позднее стала гражданской женой Максима Горького и эмигрировала вместе с ним. В 1913 вернулась в Москву после разрыва отношений с Горьким. Возобновила актерскую работу на Украине. Участвовала вместе с М. Горьким и А. А. Блоком в создании Большого драматического театра (Петроград, 1919), до 1926 актриса этого театра. Комиссар театров и зрелищ Петрограда (в 1919-1921), директор московского Дома ученых (в 1931-1948).
С чем же пришёл Горький в наш мир?

В 1895 году он почти одновременно напечатал в "Самарской газете" романтическую сказку "О маленькой фее и молодом чабане", знаменитую "Старуху Изергиль" и реалистический рассказ "На соли", посвященный описанию тяжкого труда босяков на соляных промыслах. Узорная, расцвеченная яркими красками ткань художественного повествования в первых двух произведениях никак не гармонирует с приземленно бытовым изображением босяков, в одном из которых угадывается сам автор. Текст рассказа "На соли" изобилует грубыми жестокими образами, простонародной речью, бранью, передающей чувства боли и обиды, "бессмысленного бешенства" людей, доведенных до полного отупения на соляной каторге. Романтически окрашенный пейзаж в "Старухе Изергиль"("темно-голубые клочки неба, украшенные золотыми крапинками звезд"), гармония красок и звуков, удивительно красивые герои легенды о маленькой фее (чабан напоминает не валашского пастуха, а библейского пророка) создают солнечную сказку о любви и свободе. В рассказе "На соли" тоже описываются море, небо, берег лимана, но колорит повествования совсем другой: нестерпимо палящий зной, растрескавшаяся серая земля, красно-бурая, как кровь трава, женщины и мужчины, копошащиеся, словно черви, в жирной грязи. Вместо торжественной симфонии звуков - визг тачек, грубая и злая брань, стоны и "тоскливый протест".
Ларра – сын женщины и орла. Мать привела его к людям в надежде, что он будет счастливо жить среди подобных себе. Ларра был таким же как все, «только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц». Юноша никого не уважал, никого не слушал, держал себя высокомерно и гордо. В нем была и сила, и красота, но он отталкивал от себя гордыней и холодностью. Ларра вел себя среди людей, как ведут животные в стаде, где сильнейшему дозволено все. Он убивает «строптивую» девушку прямо на глазах у всего племени, не ведая, что тем самым подписывает себе приговор быть отверженным всю оставшуюся жизнь. Разгневанные люди решили, что: «Наказание ему – в нем самом!», – отпустили его, дали ему свободу.
тему неблагодарной, капризной толпы, ведь люди, попав в самый густой мрак леса и топь болот, набросились на Данко с упреками и угрозами. Назвали его «ничтожным и вредным челове-ком», решили убить его. Однако юноша простил людям их гнев и несправед-ливые упреки. Он вырвал из груди сердце, которое горело ярким огнем люб-ви к этим же людям, и осветил им путь: «Оно (сердце) пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом вели-кой любви к людям…»
Данко и Ларра – антиподы, они оба молоды, силь-ны и красивы. Но Ларра – раб своего эгоизма, и от этого он одинок и отвер-жен всеми. Данко же живет для людей, потому по-настоящему бессмертен.
Сокол - это символ бесстрашного бойца: “Безумству храбрых поем мы славу”. А Уж - это символ осторожного и здраво мыслящего обывателя. Аллегоричны образы трусливых гагар, пингвина и чаек, которые судорожно мечутся, стараясь спрятаться от реальности, ее перемен.
Чудра говорит: “Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай - вот и все!”
Изергиль живет среди людей, ищет человеческой любви, готова ради нее на героические поступки. Почему же так жестоко подчеркнуто писателем безобразие ее старости? Она “почти тень” - это ассоциируется с тенью Ларры. Видимо, потому, что ее путь - жизнь сильного человека, но прожившего для себя.
“...О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Но будет время - и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!.. Безумству храбрых поем мы песню!..”
Для него всегда был важен факт, случай из действительности.Кчеловеческому вооброжению он относился враждебно,сказок не понимал.
Русские писатели 19 века в большинстве были его личными врагами: Достоевского он ненавидел, Гоголя презирал, как человека больного, над Тургеневым он смеялся.
Его личными врагами было семейство Каменевых.
- Сестра Троцкого, Ольга Каменева (Бронштейн) - жена Льва Каменева (Розенфельда Льва Борисовича), возглавлявшего Московский Совет с 1918 по 1924 год, бывшего членом Политбюро ЦК. Но самое интересное заключается в том, что до декабря 1934 года (до ареста) Лев Каменев являлся директором Института мировой литературы им. М. Горького (?!).
Ольга Каменева заведовала театральным отделом Наркомпроса. В феврале 1920 года она говорила Ходасевичу: «Удивляюсь, как вы можете знаться с Горьким. Он только и делает, что покрывает мошенников, - и сам такой же мошенник. Если бы не Владимир Ильич, он давно бы сидел в тюрьме!». С Лениным Горького связывало давнее знакомство. Но тем не менее именно Ленин посоветовал Горькому уехать из новой России.

Выехав за границу в 1921 году, Горький в письме к В. Ходасевичу резко критиковал циркуляр Н. Крупской об изъятии из советских библиотек для массового читателя произведений Платона, Канта, Шопенгауэра, В. Соловьёва, Л. Толстого и других.
Одно из многих свидетельств, что Горький был отравлен Сталиным, и, пожалуй, самое убедительное, хотя и косвенное, принадлежит Б.Герланд и напечатано в N6 "Социалистического вестника" в 1954 году. Б.Герланд была заключенной ГУЛАГа на Воркуте и работала в казарме лагеря вместе с професором Плетневым, также сосланным.Он был приговорен к расстрелу за убийство Горького, позже замененого 25 годами тюрьмы. Она записала его рассказ:"Мы лечили Горького от болезни сердца, но он страдал не столько физически, сколько морально: он не переставал терзать себя самоупреками. Ему в СССР уже не было чем дышать, он страстно стремился назад в Италию. Но недоверчивый деспот в Кремле больше всего боялся открытого выступления знаменитого писателя против его режима. И, как всегда, он в нужный момент придумал действенное средство. Им оказалось бонбоньерка, да, светло-розовая бонбоньерка, убранная яркой шелковой лентой. Она стояла на ночном столике у кровати Горького, который любил угощать своих посетителей. На этот раз он щедро одарил конфетами двух санитаров, которые при нем работали, и сам съел несколько конфет. Через час у всех троих начались мучительные желудочные боли, а ещё через час наступила смерть. Было немедленно произведено вскрытие. Результат? Он соответствовал нашим худшим опасениям. Все трое умерли от яда".

Задолго до смерти Горького Сталин пытался сделать его своим политическим союзником. Те, кому была известна неподкупность Горького, могли представить, насколько безнадёжной являлась эта задача. Но Сталин никогда не верил в человеческую неподкупность. Напротив, он часто указывал сотрудникам НКВД, что в своей деятельности они должны исходить из того, что неподкупных людей не существует вообще. Просто у каждого своя цена.
Под влиянием этих призывов Горький вернулся в Москву. С этого момента начала действовать программа его задабривания, выдержанная в сталинском стиле. В его распоряжение были предоставлены особняк в Москве и две благоустроенные виллы - одна в Подмосковье, другая в Крыму. Снабжение писателя и его семьи всем необходимым было поручено тому же самому управлению НКВД, которое отвечало за обеспечение Сталина и членов Политбюро. Для поездок в Крым и за границу Горькому был выделен специально оборудованный железнодорожный вагон. По указанию Сталина, Ягода (Енох Гершонович Иегуда) стремился ловить на лету малейшие желания Горького и исполнять их. Вокруг его вилл были высажены его любимые цветы, специально доставленные из-за границы. Он курил особые папиросы, заказываемые для него в Египте. По первому требованию ему доставлялась любая книга из любой страны. Горький, по натуре человек скромный и умеренный, пытался протестовать против вызывающей роскоши, которой его окружали, но ему было сказано, что Максим Горький в стране один.
Вместе с заботой о материальном благополучии Горького Сталин поручил Ягоде его "перевоспитание". Надо было убедить старого писателя, что Сталин строит настоящий социализм и делает всё, что в его силах, для подъёма жизненного уровня трудящихся.
Он участвовал в работе так называемой ассоциации пролетарских писателей, во главе которой стоял Авербах, женатый на племяннице Ягоды.

В знаменитой книге «Канал имени Сталина», написанной группой писателей во главе с Максимом Горьким, которые побывали на Беломорканале, рассказано, в частности, о слёте строителей канала – чекистов и заключённых – в августе 1933 года. Там выступал и М. Горький. Он с волнением сказал: «Я счастлив, потрясён. Я с 1928 года присматриваюсь к тому, как ОГПУ перевоспитывает людей. Великое дело сделано вами, огромнейшее дело!».
Полностью изолированный от народа, он двигался вдоль конвейера, организованного для него Ягодой, в неизменной компании чекистов и нескольких молодых писателей, сотрудничавших с НКВД. Всем, кто окружал Горького, было вменено в обязанность рассказывать ему о чудесах социалистического строительства и петь дифирамбы Сталину. Даже садовник и повар, выделенные для писателя, знали, что время от времени они должны рассказывать ему, будто "только что" получили письмо от своих деревенских родственников, которые сообщают, что жизнь там становится всё краше.
Сталину не терпелось, чтобы популярный русский писатель обессмертил его имя. Он решил осыпать Горького царскими подарками и почестями и таким образом повлиять на содержание и, так сказать, тональность будущей книги.
Вс. Вишневский был на банкете у Горького и рассказывает, что там имело значение даже, кто дальше и кто ближе сидит от Горького. Он говорит, что это зрелище было до того противно, что Пастернак не выдержал и с середины банкета удрал».

Хвалятся, что в России никогда не было рабства, что она сразу шагнула в феодализм. Помилуйте, никуда Россия не шагнула. Все попытки реформации общественного устройства сгорали в рабской психологии, столь удобной для чиновничье-феодального государства...
За короткое время Горький удостоился таких почестей, о которых крупнейшие писатели мира не могли и мечтать. Сталин распорядился назвать именем Горького крупный промышленный центр - Нижний Новгород. Соответственно и вся Нижегородская область переименовывалась в Горьковскую. Имя Горького было присвоено Московскому Художественному театру, который, к слову сказать, был основан и получил всемирную известность благодаря Станиславскому и Немировичу-Данченко, а не Горькому.
Совет народных комиссаров специальным постановлением отметил его большие заслуги перед русской литературой. Его именем было названо несколько предприятий. Моссовет принял решение переименовать главную улицу Москвы - Тверскую - в улицу Горького.
Известный французский литератор, русский по происхождению, Виктор Сэрж, который пробыл в России до 1936 года, в своем дневнике, напечатанном в 1949 году в парижском журнале «Ле Тан Модерн», рассказывал о своих последних встречах с Горьким:
«Я однажды встретил его на улице, - пишет Сэрж, - и был потрясен его видом. Он был неузнаваем - это был скелет. Он писал официальные статьи, в самом деле отвратительные, оправдывая процессы большевиков. Но в интимной обстановке ворчал. С горечью и презрением говорил о настоящем, вступал или почти вступал в конфликты со Сталиным». Сэрж также рассказывал, что по ночам Горький плакал.

В России Горький потерял сына, может искусно убранного Ягодой, которому нравилась жена Максима. Есть подозрение, что Крючков убил Максима по поручению Ягоды. Из признания Крючкова:"Я спросил, что мне нужно делать. На это он мне ответил:"Устранить Максима". Ягода сказал, что ему надо давать как можно больше алкоголя а потом следовало простудить его. Крючков, по его словам, это и сделал. Когда выяснилось что у Максима воспаление легких, профессора Сперанского не послушали, а послушали доктора Левина и Виноградова(не привлечены к суду), которые дали Максиму шампанского, затем слабительного, чем ускорили его смерть.
В последние годы жизни Горький стал для советского правительства опасной обузой. Ему запрещено было выезжать из Москвы, Горок и Крыма, когда он ездил на юг.
Как на образец «социалистического реализма», казенные критики обыкновенно указывают на повесть Горького «Мать», написанную им в 1906 году. Но сам Горький в 1933 году заявил своему старому другу и биографу В. А. Десницкому, что «Мать» - «длинно, скучно и небрежно написана». А в письме к Федору Гладкову он писал: «Мать» - книга, действительно только плохая, написана в состоянии запальчивости и раздражения».
«После смерти Горького, служащие НКВД нашли в его бумагах тщательно спрятанные заметки. Когда Ягода кончил чтение этих заметок, он выругался и сказал: «Как волка ни корми, он все в лес смотрит».
«Несвоевременные мысли» - это цикл статей М. Горького, печатавшихся в 1917-1918 годах в газете «Новая жизнь», где он, в частности, писал: «Всё настойчивее распространяются слухи о том, что 20 октября предстоит «выступление большевиков» - иными словами: могут быть повторены отвратительные сцены 3-5 июля... На улицу выползет неорганизованная толпа, плохо понимающая, чего она хочет, и, прикрываясь ею, авантюристы, воры, профессиональные убийцы начнут «творить историю русской революции»» (выделено мной. - В.Б.).

После Октябрьской революции Горький писал: «Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти... Рабочий класс должен знать, что его ждёт голод, полное расстройство промышленности, разгром транспорта, длительная кровавая анархия...».

«Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России, - русский народ заплатит за это озерами крови».

«Пугать террором и погромом людей, которые не желают участвовать в бешеной пляске г. Троцкого над развалинами России, - это позорно и преступно».

«Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них - та лошадь, которой учёные-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот именно такой жестокий и заранее обречённый на неудачу опыт производят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полуголодная лошадка может издохнуть».
На Лубянке в кабинет следователя вызывали по одному. Каждый дал подписку о неразглашении. Каждого предупредили, что если, хоть одним словом проговорится, хотя бы собственной жене, - будет немедленно ликвидирован вместе со всем своим семейством.
Тетрадь, обнаруженная в особняке на Поварской улице, была дневником М. Горького. Полный текст этого дневника был прочитан разве только самым ответственным работником НКВД, кое-кем из Политбюро и уж, конечно, Сталиным.»
Сталин, попыхивая трубкой, перебирал лежащие перед ним фотоснимки страниц из дневника Горького. Остановил тяжелый взгляд на одной.

«Досужий механик подсчитал, что ежели обыкновенную мерзкую блоху увеличить в сотни раз, то получается самый страшный зверь на земле, с которым никто уже не в силах был бы совладать. При современной великой технике гигантскую блоху можно видеть в кинематографе. Но чудовищные гримасы истории создают иногда и в реальном мире подобные преувеличения… Сталин является такой блохой, которую большевистская пропаганда и гипноз страха увеличили до невероятных размеров».
В тот же день, 18 июня 1936 года, в Горки, где лечился от гриппа Максим Горький, отправился Генрих Ягода в сопровождении нескольких своих сподручных, в числе которых была таинственная женщина в черном. Нарком НКВД заглянул к Алексею Максимовичу совсем ненадолго, а вот женщина, по словам очевидцев, провела у постели писателя более сорока минут…
Это был день солнечного затмения.
Утром 19 июня в советских газетах было помещено траурное сообщение: великий пролетарский писатель Алексей Максимович Горький скончался от воспаления легких.
Но вот другие свидетельства. Во время последней болезни Горького М.И.Будберг дежурила у смертного одра Горького и вместе с другими близкими ему людьми (П.П. Крючков, медсестра О.Д.Черткова, последняя его привязанность) была очевидцем последних мгновений его жизни. Особенно трудными для нее были ночные часы дежурства, когда Горький часто просыпался и его мучили приступы удушья. Все эти наблюдения М.И.Будберг подтверждаются воспоминаниями Е.П. Пешковой, П.П. Крючкова и самой М.И.Будберг, которые были записаны А.Н. Тихоновым, другом и соратником Горького, сразу после смерти писателя.
Так ли было на самом деле или нет (существует множество версий, от чего умер Горький, и приведенная выше -лишь одна из них), мы, наверное, никогда не узнаем.
МАРИЯ Игнатьевна Будберг, в девичестве Закревская, по первому браку графиня Бенкендорф, женщина поистине легендарная, авантюристка и двойной (а может и тройной, ещё немецкой разведки) агент ГПУ и английской разведки, любовница Локкарта и Герберта Уэлса.
Будучи любовницей английского посланника, Локкарта, она приехала к нему за документами о выезде семьи. Но пока она была в столице, бандиты напали на её поместье в Эстонии и убили мужа. А вот саму Муру чекисты застали в постели с Локкартом и препроводили на Лубянку. Обвинения были явно не беспочвенными, так как выручать графиню помчался сам глава английской миссии Локкарт. Вызволить агента-любовницу ему не удалось, да еще и сам угодил под арест.
Скорее всего, не красота (Мария Игнатьевна не была красавицей в полном смысле этого слова), а своенравный характер и независимость Закревской пленили Горького. Но вообще её энергетический потенциал был огромен и сразу привлекалк ней мужчин. Сначала он взял ее к себе литературным секретарем. Но очень скоро, несмотря на большую разницу в возрасте (она была моложе писателя на 24 года), предложил ей руку и сердце. Официально выйти замуж за буревестника революции Мария не пожелала, а может, не получила благословения на брак от своих «крестных» из НКВД, однако, как бы там ни было, на протяжении 16 лет она оставалась гражданской женой Горького.
К умирающему писателю ее якобы привозят агенты НКВД, а конкретно - всем известный Ягода. Мура удаляет из комнаты медсестру, заявляя, что сама приготовит лекарство (она, кстати, никогда не изучала медицину). Медсестра видит, как Мура разводит какую-то жидкость в стакане и дает выпить писателю, а после поспешно уходит в сопровождении Ягоды. Медсестра, подсматривающая за ней в щелку приоткрытой двери, бросается к больному и замечает, что со столика писателя исчез стакан, из которого Горький выпил лекарство. Значит, Мура унесла его с собой. Через 20 минут после ее ухода Горький умирает. Но это скорее всего,очередная легенда.
Хотя в ведении НКВД действительно существовала огромная секретная лаборатория, занимающаяся изготовлением ядов, а курировал этот проект Ягода, бывший фармацевт. Кроме того, необходимо вспомнить еще один эпизод: за несколько дней до смерти Горького ему прислали коробку шоколадных конфет, которые очень любил писатель. Не став их есть, Горький угощает двух санитаров, ухаживающих за ним. Через несколько минут у санитаров обнаруживаются признаки отравления и они умирают. Впоследствии смерть этих санитаров станет одним из главных пунктов обвинения по «делу врачей», когда Сталин обвинит медиков, лечивших писателя, в его убийстве.
В России хоронят по семи разрядам - шутил Кипнис. - Седьмой - это когда покойник сам управляет лошадью, везущей его на кладбище.
Лев Троцкий, который прекрасно разбирался в сталинском климате, воцарившемся в Москве, писал:
«Горький не был ни конспиратором, ни политиком. Он был добрым и чувствительным стариком, защищающим слабых, чувствительным протестантом. Во время голода и двух первых пятилеток, когда всеобщее возмущение угрожало власти, репрессии превзошли все пределы... Горький, пользовавшийся влиянием внутри страны и за границей, не смог бы вытерпеть ликвидации старых большевиков, подготовлявшейся Сталиным. Горький немедленно запротестовал бы, его голос был бы услышан, и сталинские процессы так называемых «заговорщиков» оказались бы неосуществленными. Была бы также абсурдной попытка предписать Горькому молчание. Его арест, высылка или открытая ликвидация являлись еще более немыслимыми. Оставалась одна возможность: ускорить его смерть при помощи яда, без пролития крови. Кремлевский диктатор не видел иного выхода».
Но и сам Троцкий мог желать устранения писателя, который слишком много знал и был неприятен ему по родственным соображениям.
В своей книжке «Владимир Ленин», вышедшей в Ленинграде в 1924 году, на стр. 23, Горький писал о Ленине:
«Я часто слышал его похвалы товарищам. И даже о тех, кто, по слухам, будто бы не пользовался его личными симпатиями. Удивленный его оценкой одного из таких товарищей, я заметил, что для многих эта оценка показалась бы неожиданной. «Да, да, я знаю, - сказал Ленин. - Там что-то врут о моих отношениях к нему. Врут много и даже особенно много обо мне и Троцком». Ударив рукой по столу, Ленин сказал: «А вот указали бы другого человека, который способен в год организовать почти образцовую армию да еще завоевать уважение военных специалистов. У нас такой человек есть!»
Все это редакторы посмертного издания собрания сочинений Горького выбросили, и взамен этого вставили следующую отсебятину: «А все-таки не наш! С нами, а не наш! Честолюбив. И есть в нем что-то нехорошее, от Лассаля.» Этого не было в книжке, написанной Горьким в 1924 году, вскоре после смерти Ленина, и изданной в том же году в Ленинграде.
Книга Горького о Ленине заканчивалась (в 1924 г.) такими словами:
«В конце концов побеждает все-таки честное и правдивое, созданное человеком, побеждает то, без чего нет человека».
В собрании сочинений Горького эти его слова выброшены, а вместо них партийные редакторы вписали такую отсебятину: «Владимир Ленин умер. Наследники разума и воли его - живы. Живы и работают так успешно, как никто никогда нигде в мире не работал».

Надя Введенская стоит под венцом с ординатором отца доктором Синичкиным. Вокруг - девять братьев юной невесты... Первая брачная ночь. Как только жених приблизился к невесте, в тот момент, когда они остались в комнате одни, она... выпрыгнула в окно и убежала к Максиму Пешкову, своей первой любви...

С сыном Максима Горького Надя познакомилась в последнем классе гимназии, когда однажды с подругами пришла на каток. Максим сразу же поразил ее безграничной добротой и столь же безграничной безответственностью. Поженились они не сразу.
После Октября и гражданской войны Максим Пешков засобирался к итальянским берегам, к отцу. И вот тогда Ленин дал Максиму Пешкову важное партийное поручение: объяснить отцу смысл "великой пролетарской революции" -, которую великий пролетарский писатель принял за безнравственную бойню.

Вместе с сыном Горького а 1922 году отправилась за границу и Надежда Введенская. В Берлине они повенчались. Дочери Пешковых родились уже в Италии: Марфа - в Сорренто, Дарья через два года - в Неаполе. Но семейная жизнь молодых супругов не заладилась. Писатель Владислав Ходасевич вспоминал: «Максиму было тогда лет под тридцать, но по характеру трудно было дать ему больше тринадцати».

В Италии Надежда Алексеевна обнаружила сильное пристрастив мужа к крепким напиткам и к женщинам. Впрочем, здесь он шел по стопам отца...
Великий писатель не стеснялся там же, в Италии, выказывать всяческие знаки внимания Варваре Шейкевич, жене Андрея Дидерихса. Она была потрясающей женщиной. После разрыва с Горьким Варвара поочередно становилась женой издателя А. Тихонова и художника 3. Гржебина. За В. Шейкевич Горький ухаживал в присутствии своей второй жены - актрисы Марии Андреевой. Конечно же, жена плакала. Впрочем, плакал и Алексей Максимович. Вообще он любил поплакать. Но фактически женой Горького в это время стала известная авантюристка, связанная с чекистами, Мария Бенкендорф, которая после отъезда писателя на родину вышла замуж за другого писателя - Герберта Уэллса.

Мария Андреева отставать от мужа - «изменщика» не собиралась. Своим любовником она сделала Петра Крючкова, помощника Горького, который был моложе ее на 21 год. В 1938 году П. Крючков, который, несомненно, был агентом ОГПУ, был обвинен в «злодейском умерщвлении» Горького и расстрелян.
До Крючкова в любовниках Андреевой состоял некто Яков Львович Израилевич. Узнав о своей неожиданной отставке, он не нашел ничего лучшего, как избить соперника, загнав его под стол. Об обстановке, царившей в семье, свидетельствует и такой факт: мать М. Андреевой покончила с собой, предварительно выколов на портрете глаза своей внучке Кате.
Герлинг-Грудзинский в статье «Семь смертей Максима Горького» обращает внимание на то, что «нет никаких оснований верить обвинительному акту процесса 1938г., в котором говорилось, что Ягода решил - частично по политическим, частично по личным мотивам (было известно о его влюбленности в Надежду) - отправить на тот свет Максима Пешкова.»
Дочь Надежды Алексеевны - Марфа Максимовна Пешкова - была подругой дочери И.В. Сталина Светланы и стала женой Серго Лаврентьевича Берия (сына Лаврентия Павловича).
Ну, а Горький и Яков Михайлович Свердлов были знакомы ещё по Нижнему Новгороду. В 1902 году сын Якова Свердлова - Зиновий - принял православие, его крёстным отцом был Горький, и Зиновий Михайлович Свердлов стал Зиновием Алексеевичем Пешковым, приёмным сыном Максима Горького.
Впоследствии Горький в письме к Пешковой написал: «Этот красивый паренёк последнее время вёл себя по отношению ко мне удивительно по-хамски, и моя с ним дружба - кончена. Очень грустно и тяжело».
Отцы Свердлова и Ягоды были двоюродными братьями
Ягоды не стало. Но на жизнь Надежды Пешковой чекисты продолжали влиять. Только собралась она накануне войны замуж за своего давнего друга И. К. Лупола - одного из образованнейших людей своего времени, философа, историка, литератора, директора Института мировой литературы им. Горького, - как ее избранник оказался в застенках НКВД и погиб в лагере в 1943 году.После войны Надежда Алексеевна вышла замуж за архитектора Мирона Мержанова. Через полгода, в 1946 году, мужа арестовали.Уже после смерти Сталина, в 1953 году, Н. А. Пешкова дала согласив стать женой инженера В. Ф. Попова... Жениха арестовывают...
Надежда Алексеевна до конца дней несла на себе крест «неприкасаемой». Стоило около нее оказаться мужчине, у которого могли быть серьезные намерения, как он исчезал. Чаще всего - навсегда. Все годы в СССР она жила под увеличительным стеклом, которое постоянно держали а руках «органы»... Сноха Максима Горького и в могилу должна была сойти его снохой.
Сын Горького Максим Алексеевич Пешков. Памятник скульптора Мухиной так хорош, так похож на оригинал, что когда его увидела мать Максима, с ней случился приступ. "Вы продлили мне свидание с сыном", - вымолвила она Мухиной. Часами сидела возле памятника. Теперь покоится рядом.
Жена Максима Алексеевича, сноха Горького - Надежда. Была ослепительной красоты женщина. Прекрасно рисовала. В окружении Горького было принято давать шутливые прозвища: его вторая гражданская жена актриса Большого драматического театра в Петрограде Мария Федоровна Андреева имела прозвище "Феномен", сына Максима звали "Поющий глист", жену секретаря Горького Крючкова - "Це-це"... Жене сына Максима Надежде Горький дал прозвище "Тимоша". Почему? За непокорные, торчащие во все стороны кудри. Сначала была коса, коей можно было перебить позвоночник теленку-подростку. Надежда тайно срезала ее и в парикмахерской (дело было в Италии) уложили то, что осталось после стрижки. Первые полчаса, вроде бы, смотрелось, но на утро... Горький, увидев жену сына, назвал ее Тимошей - в честь кучера Тимофея, чьи нечесаные патлы всегда вызывали всеобщий восторг. Впрочем, Надежда-Тимоша была так хороша, что в нее влюбился Генрих Ягода. (Главному чекисту страны по роду службы, похоже, влюбиться значило изменить Родине. Оцените риск Ягоды - он открыто дарил снохе Горького орхидеи).
Максим умер рано - в 37 лет. Умер странно. Его дочь Марфа, делясь воспоминаниями с поэтессой Ларисой Васильевой, подозревает отравление. Максим любил выпить (даже ссорились на этой почве с терпеливой, но гордой Тимошей). Но в тот злополучный день (начало мая 1934 года) ни капли не пригубил. Возвращались с дачи Ягоды. Почувствовал себя плохо. Секретарь Горького Крючков оставил Максима на скамейке - в одной рубашке, в Горках еще лежал снег.

Максим Горький, Алексей Максимович Горький. Настоящее имя Алексей Максимович Пешков. Родился 16 (28) марта 1868 в Нижнем Новгороде, умер 18 июня 1936 в Горках Московской области. Русский советский писатель, литературный критик и публицист, родоначальник советской литературы, активный участник революционного движения, общественный деятель. Один из самых популярных авторов рубежа XIX и XX веков.

Псевдоним себе Алексей Максимович придумал сам. Впоследствии он говорил: «Не писать же мне в литературе - Пешков…».

Это псевдоним – френоним*. Псевдоним Алексея Максимовича характеризует не только его судьбу, но и направление его творчества. Так, жизнь молодого Алеши Пешкова «в людях» была горькой, и писал он про горькую участь обездоленных.

Своим литературным именем Алексей сделал имя отца, которого очень любил и рано потерял. Этим же именем он назвал своего сына, которого тоже потерял очень рано. Есть версия, что имя Максим заимствовано у преступника, убившего прадеда Горького, Максима Башлыка, про которого Алеша любил рассказывать в детстве. Стоит также отметить, что фамилию Максимов носил отчим А. Пешкова. Поэтому, как бы там ни было, с именем Максим, у Горького в жизни было много связано и выбор такого псевдонима не случаен.

Эта глубоко символичная подпись впервые появилась под рассказом «Макар Чудра» в Тифлисской газете «Кавказ» 12.09.1892 г. 24-летний автор служил тогда конторщиком в железнодорожных мастерских. Это был литературный дебют Алексея Пешкова. Впоследствии он пользовался еще целым рядом псевдонимов, но мировую славу принес самый первый из них.

М. Горький под заметками в «Самарской газете» и «Нижегородском листке» (1896 г.) ставил Pacatus (мирный), а в сборнике «Красной панорамы» (1928 г.) подписался Unicus (единственный). В «Самарской газете» фельетоны «Самара во всех отношениях» с подзаголовком «Письма одного странствующего рыцаря» подписывал Дон Кихот (1896 г.). Горький в подписях к фельетонам нередко использовал инкогнитоним Н. Х., который следовало читать: «Некто икс».

Ряд заметок Алексея Максимовича в «Самарской газете» (1895-1896 г.г.), а также рассказ «Соловей» были подписаны Дваге, т.е. два «Г» - Горький и Гусев (журналист, дававший материалы для заметок).

Случалось, что Горький выступал под именем персонажа своего собственного произведения. Однажды он в качестве псевдонима использовал имя созданного им самим литературного героя. Один его фельетон в «Чудаке» (1928 г.) подписан Самокритик Словотеков. Эту фамилию носил персонаж сатирической пьески Горького «Работяга Словотеков», написанной им в 1920 г. для Театра народной комедии. По поводу этого псевдонима Горький сообщил редакции «Чудака» следующее: «Лично сотрудничать в журнале вашем вряд ли найду время, но разрешите рекомендовать вам знакомого моего, Самокритика Кирилловича Словотекова. Самокритик – подлинное имя его, данное родителями при рождении. Человек он довольно пожилой, но «начинающий». Беспартийный. Отношение к алкоголю – умеренное».

Чтобы рассмешить читателей Горький придумывал шуточные псевдонимы, выбирая старые, давно вышедшие из употребления имена в сочетании с замысловатой фамилией. В молодости в самарских и саратовских газетах конца 90-х годов подписывался Иегудиил Хламида. Под одним из писем к 15-летнему сыну стоит: Отец твой Поликарп Унесибоженожкин. На страницах домашнего рукописного журнала «Соррентийская правда» (1924 г.) он подписывался Метранпаж Горячкин, Инвалид муз, Осип Тиховоев, Аристид Балык.

В литературной биографии Горького случались и случаи плагиата, а точнее плагиата «во благо», т.е. желание уже популярного писателя помочь своему начинающему коллеге, без каких бы то ни было корыстных мотивов. В 1918 г. в «Новой жизни» опубликован подписанный именем М. Горького рассказ «Ланпочка». Но напрасно было бы искать этот рассказ в собрании сочинений Горького. В 1933 г. он сообщил редакции «Сибирских огней»: «Рассказ «Ланпочка», о котором вы спрашиваете, написан не мною, а моим сыном Максимом, который был в Сибири в 1918 год и увидел эту лампочку в действии».

Однако А. Пешков не был первым русским литератором, придумавшим себе псевдоним Горький : по свидетельству русского писателя и поэта Н.Д. Телешова, таким же был один из ранних псевдонимов поэта И.А. Белоусова.

Позднее стали появляться производные псевдонима . Максим Леонов, отец советского писателя Леонида Леонова, поэт и журналист, человек нелегкой судьбы, подписывался Максим Горемыка. В честь Горького назвался и выдающийся белорусский поэт Максим Танк (автоним – Евгений Скурко).

Интересно, что когда псевдоним Максим Горький должен был быть употреблен с отчеством, то использовали настоящие имя и отчество – Алексей Максимович.

Краткая биография:

Рано осиротев, Горький провел детские годы в доме своего деда Каширина. С 11 лет вынужден был идти «в люди»: работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской и т.п.

В 16 лет попытался поступить в Казанский университет. Познакомился с марксистской литературой и пропагандистской работой. За связь с кружком Н. Е. Федосеева в 1888 году был арестован. М. Горький находился под постоянным надзором полиции. Работал на железной дороге. Весной 1891 года отправился странствовать по стране и дошёл до Кавказа. За пять с половиной лет путешествий описывал социальные проблемы в обществе. В это время появились рассказы «Челкаш», «Старуха Изергиль», «Бывшие люди», «Супруги Орловы» и др.

В 1898 в Петербурге вышла книга "Очерки и рассказы", имевшая сенсационный успех. В 1899 появились поэма в прозе "Двадцать шесть и одна" и первая большая повесть "Фома Гордеев". Слава А.М. Горького росла с невероятной быстротой и вскоре сравнялась с популярностью А. П. Чехова и Л. Н. Толстого.

Общественная позиция Горького была радикальной. Он тесно сотрудничал с революционными организациями. В 1905 вступил в ряды РСДРП и познакомился с В. И. Лениным. Горьким оказывалась серьезная финансовая поддержка революции 1905-1907 гг. После революции из-за туберкулёза Горький поселяется в Италии на острове Капри, где прожил 7 лет. Там Горький пишет «Исповедь» (1908), где чётко обозначились его философские расхождения с Лениным.

После возвращения в Россию в 1913 году Горький пишет автобиографические повести "Детство", "В людях", цикл рассказов "По Руси" (1912-17). Редактирует большевистские газеты «Звезда» и «Правда», художественный отдел большевистского журнала «Просвещение», издаёт первый сборник пролетарских писателей.

Горький с энтузиазмом отнесся к Февральской революции 1917 г., но к Октябрьской у него было неоднозначное отношение. В 1917-1919 годах M. Горький ведёт большую общественную и политическую работу, критикует «методы» большевиков, осуждает их отношение к старой интеллигенции, спасает многих её представителей от репрессий большевиков и голода.

Осенью 1921 года Горький вновь выехал за границу, в 1922 году им написана повесть "Мои университеты", которая стала последней частью его автобиографической трилогии. В 1925 году публикует роман "Дело Артамоновых", который стал по сути историей развития капитализма в России.

В 1928 году по приглашению Советского правительства и лично И. Сталина совершает поездку по стране, во время которой Горькому показывают достижения СССР, которые нашли свое отражение в цикле очерков «По Советскому Союзу».

В 1932 году Горький возвращается в СССР, где сразу становится "главой" советской литературы. М. Горький создает новые журналы, серии книг - "Жизнь замечательных людей", "История Гражданской войны", "История фабрик и заводов", "Библиотека поэта". является инициатором создания и первым председателем правления Союза писателей СССР. Членом ЦИК СССР.

M. Горький умер 18 июня 1936 года. Есть неподтвержденная версия, что он был отравлен по приказу Троцкого, когда Сталин готовил московские показательные процессы, обвиняемыми на которых должны были стать многие старые друзья Горького. После смерти был кремирован, прах помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве. Перед кремацией мозг М. Горького был извлечён и доставлен в московский Институт мозга для дальнейшего изучения.

Именем Максима Горького названы населенные пункты, улицы, переулки и набережные, площади и парки, ж/д станция и станции метро, множество театров и библиотек, киностудия, университеты и институты. Его имя носили самолеты и корабли, заводы и фабрики. Практически в каждом городе Горькому поставлен памятник (в одном Нижнем Новгороде их четыре). Город Горький – название Нижнего Новгорода с 1932 по 1990 годы. Имя Горького дано водохранилищу на реке Волге.

Действительно, о ранних годах Алексея Максимовича Горького (Пешкова) известно лишь из написанных им самим автобиографий (существуют в нескольких вариантах) и художественных произведений - автобиографической трилогии: «Детство», «В людях», «Мои университеты».

Насколько «свинцовые мерзости дикой русской жизни», изложенные в упомянутых произведениях, соответствуют реальности, а насколько являются литературным вымыслом автора – неизвестно и по сей день. Мы можем лишь сопоставлять тексты ранних автобиографий Горького с другими его художественными текстами, но говорить о достоверности этих сведений также не приходится.

По воспоминаниям Владислава Ходасевича, Горький как-то со смехом рассказывал, как один ловкий нижегородский издатель «книг для народа» уговаривал его написать свою биографию, приговаривая: «Жизнь ваша, Алексей Максимович, - чистые денежки».

Похоже, что писатель воспользовался этим советом, но прерогативу заработать эти «денежки» оставил за собой.

В своей первой автобиографии 1897 года, написанной по просьбе литературоведа и библиографа С.А.Венгерова, М.Горький так писал о своих родителях:

В последующих автобиографиях писателя существует очень большая путаница в датах и несоответствия документально подтверждённым фактам. Даже с днём и годом своего рождения Горький не может определиться однозначно. В автобиографии 1897 года он указывает дату 14 марта 1869 года, в следующем варианте (1899 год) – «родился 14 марта то ли 1867, то ли 1868 года».

Документально установлено, что А.М. Пешков родился 16 (28) марта 1868 года в городе Нижний Новгород. Отец - столяр-краснодеревщик Максим Савватиевич Пешков (1839-1871), сын офицера, разжалованного в солдаты. Мать - Варвара Васильевна (1844-1879), урожденная Каширина, дочь состоятельного купца, владельца красильного заведения, который был цеховым старшиной и не раз избирался депутатом Нижегородской думы. Несмотря на то, что родители Горького обвенчались вопреки желанию отца невесты, конфликт между семьями вскоре был благополучно разрешен. Весной 1871 года М.С.Пешков был назначен управляющим конторой пароходства Колчина, и молодая семья переехала из Нижнего Новгорода в Астрахань. Вскоре отец умер от холеры, и мать с Алексеем возвратились в Нижний.

Дату смерти отца и возвращения матери в семью Кашириных сам Горький относит сперва к лету 1873 года, потом - к осени 1871. В автобиографиях разнятся и сведения о жизни Горького «в людях». Например, в одном варианте он сбежал из магазина обуви, где работал «мальчиком», в другом, повторённом позднее в повести «В людях» (1916), обварился щами и его от сапожника забрал дед и т.д., и т.п.…

В автобиографических произведениях, написанных уже зрелым писателем, в период с 1912 по 1925 год, литературный вымысел тесно переплетён с детскими воспоминаниями и ранними впечатлениями ещё несформировавшейся личности. Словно движимый давними детскими обидами, которые за всю жизнь оказался не в состоянии пережить, Горький подчас намеренно сгущает краски, добавляет излишнего драматизма, пытаясь снова и снова оправдать однажды избранный псевдоним.

В Автобиографии 1897 года почти тридцатилетний писатель позволяет себе так выразиться о родной матери:

Неужели он всерьёз полагал, что взрослая женщина могла считать маленького сына причиной смерти любимого человека? Обвинять ребёнка в своей несложившейся личной жизни?

В повести «Детство» (1912-1913) Горький выполняет явный социальный заказ русской прогрессивной общественности начала ХХ века: хорошим литературным языком описывает бедствия народа, не забывая присовокупить сюда и личные детские обиды.

Стоит вспомнить, с какой нарочитой антипатией описан на страницах повести отчим Алёши Пешкова Максимов, который не дал мальчику ничего хорошего, но и не сделал ничего плохого. Второй брак матери однозначно расценен героем «Детства» как предательство, а сам писатель не пожалел ни язвительности, ни мрачных красок для описания родственников отчима – обедневших дворян. Варваре Васильевне Пешковой-Максимовой на страницах произведений её знаменитого сына отказано даже в той светлой, во многом мифологизированной памяти, которая сохранилась к рано умершему отцу.

Дед Горького, всеми уважаемый цеховой старшина В. В. Каширин, и вовсе предстаёт перед читателем в образе некоего монстра, которым можно пугать непослушных детей. Скорее всего, Василий Васильевич имел взрывной, деспотичный характер и был мало приятен в общении, но внука он по-своему любил, искренне заботился об его воспитании и образовании. Дед сам обучил шестилетнего Алёшу сначала церковно-славянской грамоте, затем – современной, гражданской. В 1877 году он отдал внука в Нижегородское Кунавинское училище, где тот проучился до 1879 года, получив при переходе в III класс похвальную грамоту за «отличные перед прочими успехи в науках и благонравие». То есть, два класса училища будущий писатель всё-таки закончил, да ещё и с отличием. В одной из своих автобиографий Горький уверяет, что посещал школу около пяти месяцев, получал одни «двойки», учёбу, книги и любые печатные тексты, вплоть до паспорта, искренне ненавидел.

Что это? Обида на своё не такое уж «беспросветное» прошлое? Добровольное самоуничижение или способ уверить читателя в том, что и «от осинки родятся апельсинки»? Желание представить себя абсолютным «самородком», человеком, который сделал себя сам, было присуще многим «пролетарским» писателям и поэтам. Даже С.А. Есенин, получив приличное образование в учительской школе, работал корректором в московской типографии, посещал занятия в народном университете Шанявского, но всю жизнь, повинуясь политической моде, стремился выставить себя безграмотным «мужиком» и деревенщиной…

Единственным светлым пятном на фоне всеобщего «тёмного царства» автобиографических повестей Горького выступают отношения с бабушкой, Акулиной Ивановной. Очевидно, эта безграмотная, но добрая и честная женщина смогла полностью заменить в сознании мальчика «предавшую» его мать. Она отдала внуку всю свою любовь и участие, быть может, разбудила в душе будущего писателя стремление видеть красоту за окружающей его серой действительностью.

Дед Каширин вскоре разорился: раздел семейного предприятия с сыновьями и последующие неудачи в делах привели его к полной нищете. Не умея пережить удар судьбы, он заболел душевной болезнью. Одиннадцатилетний Алёша вынужден был оставить училище и отправиться «в люди», то есть обучаться какому-нибудь ремеслу.

С 1879 по 1884 год он побывал «мальчиком» в обувной лавке, учеником в чертёжной и иконописной мастерских, судомойкой на камбузах пароходов «Пермь» и «Добрый». Здесь произошло событие, которое сам Алексей Максимович склонен считать «стартовым» на своём пути к Максиму Горькому: знакомство с поваром по фамилии Смурый. Этот замечательный в своем роде кок, несмотря на малограмотность, был одержим страстью к собиранию книг, преимущественно в кожаных переплётах. Диапазон его «кожаного» собрания оказался весьма своеобразен - от готических романов Анны Радклиф и поэм Некрасова до литературы на малорусском языке. Благодаря этой, по словам писателя, «самой странной библиотеке в мире» (Автобиография, 1897), Алёша Пешков пристрастился к чтению и «читал все, что попадало под руку»: Гоголя, Некрасова, Скотта, Дюма, Флобера, Бальзака, Диккенса, журналы «Современник» и «Искра», лубочные книжки и франкмасонскую литературу.

Однако, если верить самому же Горькому, читать книги он начал гораздо раньше. В его автобиографии есть упоминание, что с десяти лет будущий писатель вёл дневник, в который заносил впечатления не только от жизни, но и от прочитанных книг. Согласитесь, трудно представить себе подростка, живущего убогой жизнью прислуги, торговца, посудомойки, но одновременно ведущего дневниковые записи, читающего серьёзную литературу и мечтающего поступить в университет.

Подобные фантазийные «несостыковки», достойные воплощения в советском кинематографе середины 1930-х годов («Светлый путь», «Весёлые ребята» и т.д.), постоянно присутствуют на страницах «автобиографических» произведений М.Горького.

В 1912-1917 годах, ещё до Главполитпросвета и Наркомпроса, революционный писатель уже прочно встал на путь, названный впоследствии «соцреализмом». Он отлично знал, что и как следует отображать в своих произведениях, чтобы вписаться в грядущую действительность.

В 1884 году «босяк» Алексей Пешков на самом деле отправился в Казань с намерением поступить в университет:

Откуда пятнадцатилетний Пешков узнал о существовании университета, почему решил, что его туда могут принять – тоже загадка. Живя в Казани, он общался не только с «бывшими людьми» - бродягами и проститутками. В 1885 году подручный пекаря Пешков начал посещать кружки самообразования (чаще – марксистского толка), студенческие сходки, пользоваться библиотекой нелегальных книг и прокламаций при булочной Деренкова, который взял его на работу. Вскоре появился и наставник - один из первых марксистов в России Николай Федосеев...

И вдруг, уже нащупав «судьбоносную» революционную жилу, 12 декабря 1887 года Алексей Пешков пытается покончить с собой (простреливает себе легкое). Причину этого одни биографы находят в его неразделённой любви к сестре Деренкова Марии, другие - в начавшихся репрессиях против студенческих кружков. Эти объяснения представляются формальными, поскольку совсем не подходят к психофизическому складу Алексея Пешкова. По природе своей он был борец, и все препоны на пути только освежали его силы.

Некоторые биографы Горького считают, что причиной его неудачного самоубийства могла быть внутренняя борьба в душе молодого человека. Под влиянием бессистемно прочитанных книг и марксистских идей шла переформировка сознания будущего писателя, вытеснение из него того мальчика, который начал жизнь с церковно-славянской грамоты, а тут навалился бес рационалистического материализма…

Этот «бес» мелькнул, кстати, в прощальной записке Алексея:

Чтобы осилить избранный путь, Алексею Пешкову предстояло стать другим человеком, и он им стал. Здесь невольно приходит на память фрагмент из «Бесов» Достоевского: «...в последнее время он замечен был в самых невозможных странностях. Выбросил, например, из квартиры своей два хозяйские образа и один из них изрубил топором; в своей же комнате разложил на подставках, в виде трех налоев, сочинения Фохта, Молешотта и Бюхнера и пред каждым налоем зажигал восковые церковные свечки».

За попытку самоубийства Казанская духовная консистория отлучила Пешкова от Церкви на семь лет.

Летом 1888 года Алексей Пешков начал свое знаменитое четырехлетнее «хождение по Руси», чтобы возвратиться из него уже Максимом Горьким. Поволжье, Дон, Украина, Крым, Кавказ, Харьков, Курск, Задонск (где посетил Задонский монастырь), Воронеж, Полтава, Миргород, Киев, Николаев, Одесса, Бессарабия, Керчь, Тамань, Кубань, Тифлис - вот неполный перечень маршрутов его путешествий.

За время странничества он работал грузчиком, железнодорожным сторожем, мойщиком посуды, батрачил в деревнях, добывал соль, был избит мужиками и лежал в больнице, служил в ремонтных мастерских, несколько раз подергался аресту - за бродяжничество и за революционную пропаганду. «Поливаю из ведрышка просвещения доброкачественными идейками, и таковые приносят известные результаты», - писал А.Пешков в это время одному из своих адресатов.

В эти же годы Горький пережил увлечение народничеством, толстовством (в 1889 году заезжал в Ясную Поляну с намерением попросить у Льва Толстого участок земли для «земледельческой колонии», но их встреча не состоялась), переболел учением Ницше о сверхчеловеке, которое навсегда оставило в его воззрениях свои «оспины».

Начало

Первый рассказ «Макар Чудра», подписанный новым именем - Максим Горький, вышел в 1892 году в тифлисской газете «Кавказ» и ознаменовал своим появлением конец странничества. Горький вернулся в Нижний Новгород. Своим литературным крестным отцом он считал Владимира Короленко. По его протекции с 1893 года начинающий писатель публикует очерки в приволжских газетах, а через несколько лет становится постоянным сотрудником «Самарской газеты». Здесь вышло более двухсот его фельетонов за подписью Иегудиил Хламида, а также рассказы «Песня о Соколе», «На плотах», «Старуха Изергиль» и др. В редакции «Самарской газеты» Горький познакомился с корректором Екатериной Павловной Волжиной. Успешно преодолев сопротивление матери браку дочери-дворянки с «нижегородским цеховым», в 1896 году Алексей Максимович с ней обвенчался.

В следующем году, несмотря на обострившийся туберкулез и заботы с рождением сына Максима, Горький выпускает новые повести и рассказы, большинство из которых станут хрестоматийными: «Коновалов», «Зазубрина», «Ярмарка в Голтве», «Супруги Орловы», «Мальва», «Бывшие люди» и др. Вышедший в Петербурге первый двухтомник Горького «Очерки и рассказы» (1898) имел небывалый успех и в России, и за рубежом. Спрос на него был столь велик, что тут же потребовалось повторное издание - выпущено в 1899 году в трёх томах. Свою первую книгу Горький послал А.П. Чехову, перед которым благоговел. Тот откликнулся более чем щедрым комплиментом: «Талант несомненный, и притом настоящий, большой талант».

В этом же году дебютант приехал в Петербург и вызвал столичные овации: восторженная публика в его честь устраивала банкеты, литературные вечера. Его приветствовали люди из самых разных станов: критик-народник Николай Михайловский, декаденты Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус, академик Андрей Николаевич Бекетов (дед Александра Блока), Илья Репин, написавший его портрет... «Очерки и рассказы» воспринимались как рубеж общественного самоопределения, и Горький сразу же стал одним из самых влиятельных и популярных русских писателей. Разумеется, интерес к нему подогревался и легендарной биографией Горького-босяка, Горького-самородка, Горького-страдальца (к этому времени он уже несколько раз побывал в тюрьме за революционную деятельность и состоял под надзором полиции)...

«Властитель дум»

«Очерки и рассказы», а также начавший выходить в издательстве «Знание» четырехтомник писателя «Рассказы», произвели на свет огромную критическую литературу - с 1900 по 1904 год о Горьком вышла 91 книга! Такой славы при жизни не имели ни Тургенев, ни Лев Толстой, ни Достоевский. В чём же причина?

В конце XIX - начале XX веков на фоне декадентства (упадничества), как реакция на него, стали укореняться две мощные магнетические идеи: культ сильной личности, внушённый Ницше и социалистическое переустройство мира (Маркс). Это были идеи эпохи. А Горький, исходивший пешком всю Россию, с гениальным чутьем зверя ощущал ритмы своего времени и запахи новых идей, носящихся в воздухе. Художественное слово Горького, выйдя за пределы искусства, «открывало новый диалог с действительностью» (Петр Палиевский). Писатель-новатор ввел в литературу несвойственный русским классикам наступательный стиль, призванный вторгнуться в реальность и радикально изменить жизнь. Он привёл и нового героя – «талантливого выразителя протестующей массы», как писала газета «Искра». Героико- романтические притчи «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике» (1901) стали революционными воззваниями в поднимающемся пролетарском движении. Критики предыдущего поколения обвиняли Горького в апологии босячества, в проповеди индивидуализма Ницше. Но они спорили с волей самой истории, а потому проиграли этот спор.

В 1900 году Горький вступил в издательское товарищество «Знание» и десять лет был его идейным руководителем, объединив вокруг себя писателей, которых считал «передовыми». С его подачи здесь выходили книги Серафимовича, Леонида Андреева, Бунина, Скитальца, Гарина-Михайловского, Вересаева, Мамина-Сибиряка, Куприна и др. Общественная работа ничуть не тормозила творческую: в журнале «Жизнь» публикуются рассказ «Двадцать шесть и одна» (1899), романы «Фома Гордеев» (1899), «Трое» (1900-1901).

25 февраля 1902 года тридцатичетырехлетнего Горького избирают почетным академиком по разряду изящной словесности, однако выборы были признаны недействительными. Подозревая Академию Наук в сговоре с властями, Короленко и Чехов в знак протеста отказались от звания почетных академиков.

В 1902 году «Знание» отдельным изданием выпускает первую пьесу Горького «Мещане», премьера которой состоялась в том же году в знаменитом Московском художественном театре (МХТ), через полгода здесь же - триумфальная премьера пьесы «На дне». Пьеса «Дачники» (1904) через несколько месяцев была сыграна в модном петербургском театре Веры Комиссаржевской. Впоследствии на этой же сцене были осуществлены постановки новых пьес Горького: «Дети солнца» (1905) и «Варвары» (1906).

Горький в революции 1905 года

Напряженная творческая работа не помешала писателю сблизиться перед первой русской революцией с большевиками и «Искрой». Горький устраивал для них сборы денежных средств и сам вносил в партийную кассу щедрые пожертвования. В этой привязанности, видимо, не последнюю роль сыграла одна из самых красивых актрис МХТ Мария Федоровна Андреева, убежденная марксистка, тесно связанная с РСДРП. В 1903 году она стала гражданской женой Горького. Она же привела к большевикам и мецената Савву Морозова, её горячего поклонника и почитателя таланта М. Горького. Богатый московский промышленник, финансировавший МХТ, он стал отпускать значительные суммы и на революционное движение. В 1905 году Савва Морозов на почве психического расстройства застрелился в Ницце. Немирович-Данченко объяснял это так: «Человеческая природа не выносит двух равносильных противоположных страстей. Купец... должен быть верен своей стихии» . Образ Саввы Морозова и его странное самоубийство нашли своё отражение на страницах позднего романа М.Горького «Жизнь Клима Самгина».

Горький принимал активное участие в событиях 8-9 января 1905 года, до сих пор так и не нашедших своей внятной исторической версии. Известно, что в ночь на 9 января писатель вместе с группой интеллигентов посетил председателя кабинета министров С.Ю. Витте, чтобы предотвратить готовящееся кровопролитие. Возникает вопрос: откуда Горький знал, что кровопролитие будет? Шествие рабочих изначально планировалось, как мирная демонстрация. Но в столице было введено военное положение, в то же самое время на квартире Горького укрывался сам Г.А. Гапон…

Вместе с группой большевиков Максим Горький участвовал в шествии рабочих к Зимнему дворцу и стал свидетелем разгона демонстрации. В этот же день он написал воззвание «Ко всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств». Писатель обвинял министров и Николая II «в предумышленном и бессмысленном убийстве множества русских граждан». Что мог противопоставить силе художественного слова Горького несчастный монарх? Оправдываться своим отсутствием в столице? Свалить вину за расстрел на дядю – Петербургского генерал-губернатора? Во многом благодаря Горькому, Николай II получил своё прозвище Кровавый, авторитет монархии в глазах народа был подорван навсегда, а «буревестник революции» обрёл статус правозащитника и борца за народ. Учитывая раннюю осведомлённость Горького о готовящихся событиях, всё это выглядит странно и напоминает тщательно спланированную провокацию…

11 января Горький был арестован в Риге, доставлен в Петербург и заключен в отдельную камеру Трубецкого бастиона Петропавловской крепости как государственный преступник. За месяц, проведённый в одиночке, им написана пьеса «Дети солнца», задуман роман «Мать» и пьеса «Враги». В защиту пленённого Горького тут же выступили Герхард Гауптман, Анатоль Франс, Огюст Роден, Томас Гарди и др. Европейский шум вынудил правительство освободить его и прекратить дело «по амнистии».

Вернувшись в Москву, Горький начал публикацию своих «Заметок о мещанстве» (1905) в большевистской газете «Новая жизнь», в которых осудил "достоевщину" и "толстовство", называя проповедь непротивления злу и нравственного совершенствования мещанской. Во время декабрьского восстания 1905 года московская квартира Горького, охраняемая кавказской дружиной, стала центром, куда свозилось оружие для боевых отрядов и доставлялась вся информация.

Первая эмиграция

После подавления московского восстания из-за угрозы нового ареста в начале 1906 года Горький и Андреева эмигрировали в Америку, где занялись сбором денег для большевиков. Горький протестовал против предоставления царскому правительству иностранных займов для борьбы с революцией, опубликовав воззвание «Не давайте денег русскому правительству». Соединенные Штаты, не позволяющие себе никакого либерализма, когда дело касается защиты своей государственности, развернули газетную кампанию против Горького как носителя «революционной заразы». Поводом послужил его неофициальный брак с Андреевой. Ни один отель не согласился принять Горького и сопровождающих его людей. Он поселился, благодаря рекомендательному письму Исполнительного комитета РСДРП и личной записке Ленина, у частных лиц.

Во время своего турне по Америке Горький выступал на митингах, давал интервью, познакомился с Марком Твеном, Гербертом Уэллсом, другими известными деятелями, с помощью которых создавалось общественное мнение о царском правительстве. На революционные нужды удалось собрать всего 10 тысяч долларов, зато более серьезным результатом его поездки стал отказ США предоставить России заём в полмиллиарда долларов. Там же Горьким были написаны публицистические работы «Мои интервью» и «В Америке» (которую он назвал страной «жёлтого дьявола»), а также пьеса «Враги» и роман «Мать» (1906). В последних двух вещах (советская критика их долго называла «художественными уроками первой русской революции») многие русские литераторы увидели «конец Горького».

«Какая уж это литература! - писала Зинаида Гиппиус. - Даже не революция, а русская социал-демократическая партия сжевала Горького без остатка». Александр Блок справедливо называл «Мать» - художественно слабой, а «Мои интервью» - плоскими и неинтересными.

Через полгода Максим Горький покинул США и поселился на основе Капри (Италия), где прожил до 1913 года. Итальянский дом Горького стал прибежищем для многих русских политэмигрантов и местом паломничества для его почитателей. В 1909 году на Капри была организована партийная школа для рабочих, присылаемых из России партийными организациями. Горький читал здесь лекции по истории русской литературы. Приезжал в гости к Горькому и Ленин, с которым писатель познакомился на 5-м (Лондонском) съезде РСДРП и с тех пор вел переписку. В то время Горький был ближе к Плеханову и Луначарскому, представлявшими марксизм как новую религию с откровением о «реальном боге» - пролетарском коллективе. В этом они расходились с Лениным, у которого слово "Бог" в любых интерпретациях вызывало ярость.

На Капри, помимо огромного количества публицистических работ, Горьким были написаны повести «Жизнь ненужного человека», «Исповедь» (1908), «Лето» (1909), «Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910), пьесы «Последние» (1908), «Встреча» (1910), «Чудаки», «Васса Железнова» (1910), цикл рассказов «Жалобы», автобиографическая повесть «Детство» (1912-1913), а также рассказы, которые позже войдут в цикл «По Руси» (1923). В 1911 году Горький начал работать над сатирой «Русские сказки» (закончил в 1917-м), в которых разоблачал черносотенство, шовинизм, декадентство.

Возвращение в Россию

В 1913 году, в связи с 300-летием Дома Романовых, была объявлена политическая амнистия. Горький вернулся в Россию. Поселившись в Петербурге, он начинает большую издательскую деятельность, что отодвинуло художественное творчество на второй план. Издает «Сборник пролетарских писателей» (1914), организует издательство «Парус», выпускает журнал «Летопись», который с самого начала Первой мировой войны занял антимилитаристскую позицию и выступал против «мировой бойни» - здесь Горький сходился с большевиками. В списке сотрудников журнала числились писатели самых разных направлений: Бунин, Тренев, Пришвин, Луначарский, Эйхенбаум, Маяковский, Есенин, Бабель и др. В это же время написана вторая часть его автобиографической прозы «В людях» (1916).

1917 год и вторая эмиграция

В 1917 году взгляды Горького резко разошлись с большевистскими. Октябрьский переворот он считал политической авантюрой и опубликовал в газете «Новая жизнь» цикл очерков о событиях 1917-1918 годов, где нарисовал страшные картины одичания нравов в охваченном красным террором Петрограде. В 1918 году очерки вышли отдельным изданием «Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре». Газета «Новая жизнь» тут же была закрыта властями как контрреволюционная. Самого Горького не тронули: слава «буревестника революции» и личное знакомство с Лениным позволяло ему, что называется, открывать дверь ногой в кабинеты всех высокопоставленных товарищей. В августе 1918 года Горький организует издательство «Всемирная литература», которое в самые голодные годы кормило многих русских писателей переводами и редакторской работой. По инициативе Горького была создана и Комиссия по улучшению быта ученых.

Как свидетельствует Владислав Ходасевич, в эти трудные времена в квартире Горького с утра до ночи шла толчея:

Только однажды мемуарист видел, как Горький отказал в просьбе клоуну Дельвари, который просил писателя стать крёстным отцом его ребёнка. Это противоречило старательно созданному имиджу «буревестника революции», и портить себе биографию Горький не собирался.

На фоне растущего красного террора все более углублялось скептическое отношение писателя к возможности «строительства социализма и коммунизма» в России. Его авторитет среди политбоссов начал падать, особенно после ссоры с всесильным комиссаром Северной столицы Г.Е. Зиновьевым. Против него была направлена драматическая сатира Горького «Работяга Словотёков», поставленная в петроградском Театре народной комедии в 1920 году и сразу же запрещенная прототипом главного героя.

16 октября 1921 года Максим Горький покинул Россию. Сначала жил в Германии и Чехословакии, а в 1924 году поселился на вилле в Сорренто (Италия). Положение у него было двойственное: с одной стороны, он довольно резко критиковал советскую власть за нарушение свободы слова и запреты на инакомыслие, а с другой - противостоял абсолютному большинству русской политической эмиграции своей приверженностью к идее социализма.

В это время полновластной хозяйкой горьковского дома стала «русская Мата-Хари» - Мария Игнатьевна Бенкендорф (впоследствии баронесса Будберг). К примирению с Советской Россией, по утверждению Ходасевича, Горького склоняла именно Мария Игнатьевна. Не удивительно: она, как выяснилось, была агентом ИНО ОГПУ.

Горький с сыном

При Горьком жил со своей семьей его сын Максим, непременно кто-то гостил - русские эмигранты и советские вожди, именитые иностранцы и почитатели таланта, просители и начинающие литераторы, беглецы из советской России и просто странники. Судя по многим воспоминаниям, в денежной помощи Горький никогда никому не отказывал. Достаточные средства для содержания дома и семьи Горькому могли дать только большие тиражи российских изданий. В эмиграции же на большие тиражи не могли рассчитывать даже такие фигуры, как Деникин и Врангель. Ссориться с Советами «пролетарскому» писателю было не с руки.

В период своей второй эмиграции ведущим жанром Горького стала художественная мемуаристика. Он дописал третью часть своей автобиографии «Мои университеты», воспоминания о В.Г. Короленко, Л.Н. Толстом, Л.Н. Андрееве, А.П. Чехове, Н.Г Гарине-Михайловском и др. В 1925 году Горький закончил роман «Дело Артамоновых» и начал работу над грандиозной эпопеей «Жизнь Клима Самгина» - о русской интеллигенции в переломный период русской истории. Несмотря на то, что это произведение осталось незавершенным, многие критики считают его центральным в творчестве писателя.

В 1928 году Максим Горький вернулся на Родину. Встретили его с большим почётом. На государственном уровне было организовано его турне по советской стране: Юг России, Украина, Кавказ, Поволжье, новые стройки, Соловецкие лагеря…Все это произвело на Горького грандиозное впечатление, что отразилось в его книге «По Союзу Советов» (1929) В Москве писателю выделили для жилья знаменитый особняк Рябушинского, для отдыха - дачи в Крыму и под Москвой (Горки), для поездок в Италию и Крым - специальный вагон. Начались многочисленные переименования улиц и городов (Нижний Новгород был назван Горьким), 1 декабря 1933 года в ознаменование 40-летия литературной деятельности Максима Горького был открыт первый в России Литературный институт, названный его именем. По инициативе писателя организуются журналы «Наши достижения», «Литературная учёба», создается знаменитая серия «Библиотека поэта», образован Союз писателей и т.д.

Последние годы жизни Максима Горького, а также гибель его сына и смерть самого писателя, овеяны всевозможными слухами, догадками и легендами. Сегодня, когда открыты многие документы, стало известно, что после возвращения на Родину Горький находился под жесткой опекой ГПУ, возглавляемого Г.Г. Ягодой. Секретарь Горького П.П. Крючков, связанный с органами, вёл все его издательские и денежные дела, стараясь изолировать писателя от советской и мировой общественности, поскольку Горькому далеко не все нравилось в «новой жизни». В мае 1934 года при загадочных обстоятельствах погиб его любимый сын Максим.

А.М. Горький и Г.Г. Ягода

В своих мемуарах Ходасевич вспоминает, что еще в 1924 году через Екатерину Павловну Пешкову Максима приглашал вернуться в Россию Феликс Дзержинский, предлагая работу в своем ведомстве Горький этого не допустил, произнеся фразу, похожую на пророческую: «Когда у них там начнется склока, его прикончат вместе с другими, - а мне этого дурака жалко».

Тот же В. Ходасевич высказал и свою версию убийства Максима: причиной этого он считал влюбленность Ягоды в красавицу-жену Максима (слухи о их связи уже после смерти Максима ходили среди русской эмиграции). Сына Горького, любившего выпить, словно намеренно оставили пьяным в лесу его собутыльники - сотрудники ГПУ. Ночь была холодной, и Максим умер от сильнейшей простуды. Эта смерть окончательно подточила силы его больного отца.

Алексей Максимович Горький скончался 18 июля 1936 года, в возрасте 68 лет, от давней болезни легких, но вскоре был объявлен жертвой «троцкистско-бухаринского заговора». Против врачей, лечивших писателя, был открыт громкий судебный процесс... Много позже в отравлении престарелого Горького обвиняли его последнюю «любовь» - агента ГПУ-НКВД Марию Игнатьевну Будберг. Для чего НКВД могло понадобиться травить и так полуживого писателя? На этот вопрос внятно так никто и не ответил.

В заключение хочется добавить, что некоторые исследователи творчества Горького считают, что «отрицательный» Лука из пьесы «На дне» - «старец лукавый» с его утешительной ложью - это и есть подсознательное «я» самого Горького. Любил Алексей Максимович, как и большинство писателей той сложной эпохи, и в жизни предаваться возвышающим обманам. Не случайно Луку так истово защищает «положительный» босяк Сатин: «Я понимаю старика... да! Он врал... но - это из жалости к вам, черт вас возьми!»

Да, «самый реалистичный писатель» и «буревестник революции» солгал не один раз, переписывая и переиначивая в политических целях факты своей собственной биографии. Ещё больше лгал писатель и публицист Горький, переоценивая и «передёргивая» на новый лад неоспоримые факты из истории великой страны. Была ли это ложь, продиктованная жалостью к человечеству? Скорее, тот самый возвышающий самообман, позволяющий художнику из обычной грязи создавать великие шедевры…

Елена Широкова