Ма Констанц Манка – жена одиннадцатого короля Бафута (территория Камеруна). Его зовут Абумби II, и он имеет больше двух десятков жен (правда, в прессе утверждают, что более ста), но Констанц – первая леди. Она провела путешественника Николая Носова по своим владениям. Известно, что еще полвека назад традиции «племени» не отличались цивилизацией. На территории королевства на земле лежат два больших камня, один для казни женщин, другой – мужчин. Принцессам, нарушившим обет целомудрия, отрубали разные части тела поочередно. Чтобы жертва дольше мучилась, ее лишали пальца, руки, ноги и только потом головы. Таким же мукам подвергали предателей, убийц, воров и ведьм. Констанц утверждает, что сейчас такие ритуалы уже не проводят. А камни лежат как напоминание о необходимости праведного образа жизни.
И все же в Камеруне в некоторых королевствах до сих пор проводят безжалостную процедуру – остановку роста груди. Ужасный болезненный ритуал делается девочкам шести лет. К груди прижимают раскаленные камни и затупленные ножи, после чего оставляют девочек калеками со шрамами. В девичестве грудь начинают приплющивать и разглаживать. Родители считают, что нужно задержать половое развитие дочерей, чтобы они не вели беспорядочный образ жизни и не были изнасилованы.
Точного числа детей Абумби II никто не знает. Но кому достанется его «трон», не будет известно до самой его смерти. Так что матерям принцев не приходится драться за владыческое место. Все решает тайный совет, состоящий из родственников короля.
Женой короля девушка сможет стать только после того, как она забеременеет
Король Свазиленда Мсвати III
Девушка-альбинос на «Празднике тростника»
Состояние короля Свазиленда Мсвати III в 2008 году оценивалось в 140 млн евро, и он может позволить себе очень много жен. Но скромный в запросах король обладает всего 16 законными супругами. В связи с распространением СПИДа Мсвати III возродил традиционное право на целомудрие, введя в 2001 году запрет заниматься сексом девушкам до достижения ими 21 года. Нарушитель закона должен заплатить штраф размером в 152 доллара или отдать одну корову. Однако сам король Свазиленда стал правонарушителем, и его восьмая жена была несовершеннолетней, за что Мсвати III оштрафовал сам себя на целую корову. Личная жизнь короля связана с еще одним скандалом – похищением его десятой жены, которую насильно привезли во дворец. Есть и неблагодарная супружница – 12-я жена изменила королю с министром юстиции. У короля 23 ребенка.
Чтобы пополнить потомство, он почти ежегодно устраивает праздник чистоты «Танец тростника», на котором выбирает себе очередную жену. 80 000 девственниц из разных деревень государства собираются на смотрины, где происходит отбор. Всем им, отстоявшим многокилометровую очередь, достанется бесплатная каша с кусочком курицы. А избраннице он подарит дворец и дорогую машину. Но женой девушка сможет стать только после того, как она забеременеет. Кстати, отец Мсвати III Собхуза II был женат 90 раз, у него 260 детей и больше тысячи внуков.
«Тяжелые условия» жизни двух жен в одном замке
Когда в 2014 году король зулусов Гудвил Звелитини женился в шестой раз, у последних его жен возникло недовольство. Они не желали делить один дворец на двоих. Для постройки нового замка требовалось 700 тысяч долларов. К тому времени Звелитини уже потратился. Свадьба была устроена на 10 000 гостей, к праздничному столу забили 60 коров и десятки баранов. Выкуп за невесту составил 20 коров, хотя по местным обычаям достаточно и 11 животных. На ремонт дворца пятой королевы Номпумелело Мчизы было выделено 1,4 млн долларов, куда и подселили последнюю жену Золу Мафу. Жен короля провинции Квазулу-Натал оппозиционная партия обвинила в расточительстве. На содержание королевской семьи правительство почти ежегодно и без этого тратило около 7 млн долларов. А тут еще и опрос общественного мнения показал, что почти две трети жителей ЮАР выступают против многоженства.
Их любовь прошла через многие преграды
Рут Уильямс и ее муж – король Ботсваны Серетсе Кхама
Рут Уильямс, работавшая машинисткой в лондонском страховом отделении банка, познакомилась на балу с Серетсе Кхамой, студентом юридического факультета, изучающим право в Оксфорде. Она не знала, что этот 26-летний парень – король Бечуаналенде (сейчас Ботсвана) и будущий первый президент этой страны. В 1947 году смешанные браки были невозможны. Когда Рут сообщила отцу, что хочет воссоединиться с парнем из Африки, отец отрекся от нее и выгнал из дома. Отец Рут до конца своих дней так и не смирился с тем, что его дочь вышла замуж за черного, пусть и короля. Девушку уволили с работы. Влюбленным запретили венчание в церкви. Несмотря на протесты родных, молодые люди решили, что готовы пойти против воли своих семей. Но они даже не догадывались, какой катастрофой станет их брак для Великобритании и ее планов на переустройство Африки. Действующее правительство ЮАС (сейчас ЮАР) недвусмысленно дало понять коллегам из Великобритании, что этот союз может иметь тяжелые последствия для отношений обеих стран. При этом Великобритания не хотела ссориться с Южной Африкой, боясь потерять дешевые поставки золота и урана. Из-за влюбленных назревал политический скандал. Серетсе с белой женой был практически изгнан из своей страны, Рут не могла вернуться в свой дом в Англии. Все изменилось в 1956 году, когда Серетсе отрекся от престола. Серетсе и Рут разрешили вернуться в Бечуаналенд. Через десять лет бывший король стал первым президентом Ботсваны. У пары четверо детей и одна внучка. В 2008 году их сын Ян стал четвертым президентом Ботсваны. Его родители похоронены на родине короля в одной могиле.
Руфь и Серетсе Кхама, Бечуаналенд, 1950 годПредставьте себе на минуту, что вы влюблены и готовитесь к свадьбе, несмотря на явное неодобрение родителей с обеих сторон. Вы любите друг друга, и остальное кажется вам незначительным. И тут на пороге вашего дома появляется британский премьер-министр и заявляет, что вы должны отказаться от своей любви, иначе ваша свадьба приведет к международному политическому кризису. Звучит абсурдно, правда? Но то, что сейчас кажется абсурдом, в далеком 1948 году было суровой реальностью, потому что невеста была белой англичанкой из среднего класса, а жених – черным принцем из британского протектората Бечуаналенд, ныне известного как Ботсвана.
Они познакомились в Англии в 1947-м. Он – 26-летний будущий король одного из забытых миром государств Южной Африки, она – 23-летняя дочь британского военного в отставке. Судьбу будущих влюблённых, сама того не подозревая, определила Мюриэль Уильямс-Сэндерсон, сестра Руфи, с которой они были очень дружны. Мюриэль предложила составить ей компанию на танцевальном вечере, организованном для семей военных Лондонским Миссионерским обществом. Там же, по стечению обстоятельств, оказался и Серетсе – подающий большие надежды, великолепно образованный студент Оксфорда, представитель древнего африканского рода Бамангвато и наследный принц Бечуаналенда. Помимо королевского титула Серетсе Кхана обладал недюжинным умом и весьма продвинутыми взглядами на современность, политический строй и главное – собственную страну. Серетсе мечтал о независимости и свободе своего государства, которое находилось под британским протекторатом и было, фактически, лишено возможности развиваться и экономически, и политически.
Все решил танец, на который, несмотря на предрассудки, темнокожий студент отважился пригласить белую леди. И с этого момента мир обоих перевернулся. Любовь Руфь и Серетсе, возникшая спонтанно, как возникает без всякого предупреждения ураган в степи, стала той самой «с первого взгляда». Их роман развивался стремительно, и уже через год они поняли, что должны пожениться. Несмотря на протесты родных, молодые люди решили, что готовы пойти против воли своих семей: расставание казалось обоим катастрофой. Но они даже не догадывались, какой катастрофой станет их брак для Великобритании и ее планов на переустройство Африки.
Чтобы нам, с колокольни 2016 года, понять всю глубину происходящего вокруг влюбленных политического конфликта, нужно вспомнить, что как раз в то время в соседней с Ботсваной ЮАР (тогда ЮАС) набирала популярность Национальная партия африканеров, проповедовавшая идеи расовой сегрегации в самых крайних ее проявлениях. В Африке и так было не слишком гладко с «демократией» в отношении темнокожих, но крайние националисты считали, что правящая в ЮАС партия делает недостаточно для того, чтобы блюсти чистоту белой нации. А на дворе маячили выборы 1948-го года…
И вот на этом политическом фоне в прессе появилась информация о романе темнокожего принца и белой англичанки. Действующее правительство ЮАС недвусмысленно дало понять коллегам из Великобритании, что этот союз может иметь тяжелые последствия для отношений обеих стран. Если Серетсе Кхама и Руфь Уильямс поженятся, это даст лишние козыри сторонникам апартеида на грядущих выборах, в чем, разумеется, ни Великобритания, ни правящая элита ЮАС не были заинтересованы. Даже удивительно, как в этой связи ни одна из сторон не пошла на крайние меры…
Руфь пытались отговорить все. Но если отцу и сестре просто не нравилась идея породниться с чернокожим парнем, то министр Великобритании по делам Содружества приводил девушке иные, политические аргументы. Фактически, девушке было заявлено, что, если она не откажется от своего африканца, это может стать началом конца Британской империи в Африке.
У Серетсе Кхама ситуация была не лучше: его дядя, временно исполнявший обязанности регента, устроил племяннику настоящий разнос. Не затем молодого человека отправляли учиться в Оксфорд, чтобы он опозорил свой род, связавшись с белой: на родине Серетсе ждал не только трон, но и «правильная» невеста – девушка из его же племени. Примечательно, что само племя отнеслось к новости о белой любви своего будущего короля куда благосклоннее, чем родной дядя. Но у того были собственные планы на трон и скандал вокруг племянника оказался как нельзя кстати. Если бы Уильям Шекспир был жив, эта история могла бы стать для него новым источником вдохновения.
И тем не менее, Серетсе и Руфь назначили день свадьбы. Однако венчание так и не состоялось: незадолго до церемонии некто запугал священника, который должен был обвенчать темнокожего жениха и белую невесту. Понимая, что ждать благословения и помощи им неоткуда, влюбленные тайно поженились в 1948 году, спустя год после рокового знакомства, в обычном «загсе».
Просочившаяся в прессу новость о бракосочетании африканского принца и белой леди имела эффект бомбы. Премьер-министр ЮАР на весь мир объявил этот союз «тошнотворным», нарушающим нравственные межрасовые законы. В адрес правительства Великобритании из Претории сыпались гневные телеграммы, осуждающие брак англичанки и «африканца». И надо ли удивляться, что получившая большинство голосов на выборах в ЮАС Национальная партия первым делом приняла закон о запрете межрасовых браков (1949 год), а вторым этапом внесла поправку к Закону о нравственности, которая устанавливала уголовную ответственность за сексуальные контакты белого человека с представителем другой расы. Отношения Великобритании с ЮАС трещали по швам, планы на возможное присоединение Бечуаналенда к южному соседу были перечеркнуты окончательно.
В 1949 году Серетсе с беременной Руфь прибыли в Бечуаналенд, полагая, что шумиха вокруг них уже улеглась. И напрасно. Родное племя Кхамы, подстрекаемое дядей Тшекеди, имевшим свои виды на трон, отказалось признать в белой англичанке свою королеву. От Серетсе потребовали отречься либо от жены, брак с которой не был санкционирован старейшинами, либо от притязаний на трон. С чисто политической позиции, многим было выгодно убрать с глаз долой эту неудобную пару, один вид которой действовал на белое население Африки, как красная тряпка на быка. В конфликт вмешалось правительство Великобритании. В марте 1950 года Серетсе был вызван в Лондон, якобы, для встречи с комитетом по делам Содружества по поводу урегулирования вопросов, касающихся его межрасового брака. Это была ловушка.
Английские политики в сговоре с дядей короля пытались принудить Кхаму отказаться от притязаний на управление страной, однако встретили отказ. В наказание за строптивость Серетсе Кхама стал узником Британского правительства, и вместе с Руфь они до 1956 года не могли покинуть пределов Великобритании, не говоря уже о том, чтобы вернуться на родину Серетсе. Такова была расплата за их межрасовую любовь.
Но не в характере Кхамы опускать руки. Верность своей любви была не единственным достоинством молодого короля. Он обладал харизмой, был полон реальных идей как изменить жизнь в своей стране к лучшему и менее всего собирался сдаваться под натиском обстоятельств. Это привлекало в нем соотечественников. Если Серетсе не мог стать королем Бечуаналенда, значит, он должен был стать его президентом. За годы жизни в изгнании он подготовил для этого хорошую почву.
В 1956 году старейшины племени Бамангвато направили Елизавете II официальное требование выпустить их лидера из страны. Сложившаяся на тот момент политическая ситуация уже не предполагала отказа, и Кхама вместе со своей белой женой и двумя детьми вернулся на родину. Дальше события развивались стремительно.
Кхама отрекся от претензий на трон, что привело к упразднению монархии в стране. Через год он вошел в совет управления Бечуаналендом, в 1961 году создал Демократическую партию Ботсваны, которая уже через 4 года выиграла парламентские выборы и в 1966 году Серетсе Кхама был избран президентом земли, в которой ему не дали стать королем. Он вошел в историю Ботсваны как человек, который сумел превратить ее из одной из беднейших стран Африки в одну из самых интенсивно развивающихся стран на континенте. Всё это время Руфь была рядом со своим мужем. В беде и в радости, неотступно, преданно, и не помышляя для себя другой, простой судьбы. Белокожая Руфь Уилсон Кхама стала самой влиятельной и политически-активной Первой леди Ботсваны.
А осенью 2016 года, как раз к 50-летию инаугурации первого президента Ботсваны, на экраны вышел фильм Аммы Асанте «Соединённое королевство» (A United Kingdom), в основе которого лежит эта невероятная романтическая история Серетсе Кханы и Рут Уильямс. Роли влюблённых не только преодолевших массу препятствий на пути к счастью, но и изменивших государственный строй своей страны исполнили актёры Розамунд Пайк и Дэвид Ойелоуо.
Источник фото: Getty Images, кадры из кинофильмов
1 апреля 2008 года, как и ожидалось, новым президентом Ботсваны стал Серетсе Кхама Ян Кхама. На церемонии присяги в Габороне, Кхама заявил, что не собирается предпринимать никаких радикальных изменений во внутренней и внешней политике, хотя не исключил возможность перемен, направленных на усиление демократии в стране.
Серетсе Кхама Ян Кхама – четвертый президент Ботсваны, родился 27 февраля 1953 года в Чертси, графство Суррей, Великобритания. В то время его отец, будущий первый президент Ботсваны Серетсе Кхама , был вынужден выехать из Ботсваны из-за проблем с колониальным правительством и возникающего режима апартеида в Южной Африке, связанных с его браком на белой женщине, Леди Кхама.
С 5 мая 1979 года Ян Кхама стал вождем племени Бамангвато. Кхама является профессиональным пилотом и до 1998 года был командующим армией. В 1998 году Ян Кхама становится вице-президентом ста приемником Фестуса Могае, который стал президентом Ботсваны. Официально на должность вице-президента Ян Кхама вступил после своего избрания в парламент. Через год, после победы Демократической партии Ботсваны, членом которой являлся Ян Кхама , он назначается на пост министра по делам президента и государственной администрации.
С 1 января 2000 года Ян Кхама был отправлен в отпуск. Президент Могае был вынужден подписать отпуск, в связи с резкой критикой неправительственных организаций в сторону Кхама. 1 сентября 2000 года Ян Кхаме вернулся к исполнению обязанностей вице-президента, но потерял пост министра по делам президента и государственной администрации.
В июле 2003 года Ян Кхама возглавил Демократическую партию Ботсваны. На голосовании он набрал вдвое больше голосов, чем предыдущий председатель партии Понатчего Кедикилве. Теперь Кхама рассматривался как основной кандидат в президенты Ботсваны. После окончания срока правления Фестуса Могае.
1 апреля 2008 года, как и ожидалось, новым президентом Ботсваны стал Серетсе Кхама Ян Кхама . На церемонии присяги в Габороне, Кхама заявил, что не собирается предпринимать никаких радикальных изменений во внутренней и внешней политике, хотя не исключил возможность перемен, направленных на усиление демократии в стране.
Приемником Кхама на посту председателя Демократической партии Ботсваны стал Даниэль Квелагобе. Своим вице-президентом Кхама назначил Момпати Мерафе, который был министром иностранных дел. На всех важных постах в правительстве Ян Кхама назначил людей проверенных, большей частью родственников. Так министром обороны, юстиции и безопасности, в том числе и управление разведки и прокуратура, является двоюродный брат Яна Кхама – Рамаделука Серетсе. Пост министра связи, науки и транспорта занимает близкий друг семьи Кхаме, Пелономи Венсон-Мойтои. Министром охраны окружающей среды, природы и туризма является еще один друг семьи, Китсо Мокайла.
Эта история началась в 1947 году на балу, организованном Лондонским миссионерским обществом, где Рут Уильямс, работавшая машинисткой в лондонском страховом отделении банка Lloyd"s, познакомилась с Серетсе Кхама, студентом юридического факультета, изучающим право в Оксфорде. Рут было 24 года, Серетсе - 26.
Серетсе Кхама (Seretse Goitsebeng Maphiri Khama родился в 1921 году в Бечуаналенде (сейчас Ботсвана), бывшим тогда протекторатом Великобритании. Он был сыном короля Секгома Кхама II и его жены королевы Тебого и внуком короля Кхама III.
Серетсе Кхама
Имя Серетсе, которое означает "глина, которая связывает", ребенок получил в честь примирения отца и деда, в результате которого его отец взошел на престол. Но отец правил всего два года и умер. Королем был провозглашен четырехлетний Серетсе, но поскольку он был еще мал, в качестве опекуна и регента выступил дядя, брат его отца, Тшекеди Кхама. Дядя правил страной по своему усмотрению, отправляя племянника подальше учиться. Отправив племянника в Лондон, дядя считал, что, он надолго избавился от его притязаний на престол. Но дядя ошибся. В Лондоне Серетсе встретил Рут, и эта встреча изменила жизнь не только в Бечуаналенде, но и оказала влияния на межрасовые отношения в Великобритании и во всем мире.
Рут Уильямс родилась в 1923 году в Южном Лондоне в семье Джорджа и Дороти Уильямс. Джордж Уильямс был капитаном Британской армии, служил в Индии, а после выхода в отставку занимался чайной торговлей. У Рут была сестра Мюриель, с которой они были дружны всю жизнь.
Рут училась в гимназии Элтем, но когда началась Вторая Мировая война пошла работать водителем скорой помощи на разных аэродромах Южной Англии. После войны Рут устроилась на работу в страховое отделение банка Lloyd"s секретарем-машинисткой.
Рут Уильямс
С Серетсе ее сблизила любовь к джазовой музыке. Серетсе, как и Рут, нравилась группа The Ink Spots. Им хорошо было вместе, и через год они поняли, что любят друг друга и хотят пожениться.
В то время смешанные пары были большой редкостью и вызывали в обществе отторжение. Когда Рут сообщила отцу, что хочет выйти замуж за черного парня, отец отрекся от нее и выгнал из дома. Отец Рут так до конца своих дней и не смирился с тем, что его дочь вышла замуж за черного, пусть и короля. Работодатель тоже тут же уволил Рут, как только узнал о будущем ее замужестве с черным.
Серетсе написал дяде и попросил миссионерское общество помочь им, но дядя ответил, что будет "драться с ним до смерти, если он привезет белую жену", а миссионерское общество ничем не могло помочь, потому что старейшие племени в Бечуаналенде не могли смириться с тем, что "матерью нации", станет белая женщина. Брак белой женщины с черным англиканская церковь тоже допустить не могла. Под давлением церкви правительство запретило молодым венчание в церкви. Но ни Рут, ни короля Серетсе это не остановило. Они зарегистрировали свой союз в загсе.
Уже законные супруги отправились в Бечуаналенд по требованию дяди. Дядя Серетсе, Тшекеди Кхама, попытался добиться аннулирования брака племянника с англичанкой, но Серетсе был королем, а не самозванцем, как дядя, и на открытом заседании племени большинство встало на его сторону.
Но такой бунт на корабле в соседней стране не понравился расистской партии Южной Африки, бывшей тогда у власти, и под их давлением правительство Великобритании начало расследование на предмет пригодности Серетсе к правлению протекторатом. Найдя, что Серетсе более, чем соответствует правлению Бечуаналендом, отчет положили под сукно, а Серетсу и его жене велели вернуться в Лондон до лучших времен, по сути, отправив короля в ссылку. Великобритания не хотела ссориться с Южной Африкой, боясь потерять дешевые поставки золота и урана.
Вход в родной дом Рут был для нее и ее мужа закрыт. Кроме того, Рут никуда не брали на работу. Среди обывателей, в основном, еще преобладали расовые предрассудки. На родину мужа ехать было нельзя, а на родине жены на пару смотрели, как на изгоев.
Казалось, дядя должен был праздновать победу, но времена быстро менялись. В самой Великобритании начались протесты против британского расизма, и в Бечуаналенде, когда попытались заменить короля Серетсе Кхама, народ отказался подчиниться.
В 1956 году Серетсе и Рут разрешили вернуться в Бечуаналенд после того, как Серетсе отрекся от престола.
Вернувшись на родину Сересте и Рут попытались разводить на ранчо скот, но у них не было опыта в этом деле, и идея эта провалилась.
Тогда Серетcе решил вернуться в политику. Сначала его избрали в племенной совет, а затем, в 1961 году, Серетcе создал Демократическую партию Бечуаналенда. Ореол изгнанника привлек под знамена Серетcе большое количество избирателей, и в 1965 году он выиграл выборы. Серетcе провозгласил курс на полную независимость от Великобритании и создании страны под названием Ботсвана со столицей в городе Габороне. В 1966 году Ботсвана получила независимость, Серетcе Кхама стал ее первым президентом, и королева Елизавета II наградила его орденом Британской империи. Серетcе Кхама становится сэром, а Рут - Леди Кхама.
Президент Ботсваны Серетcе Кхама, королева Великобритании Елизавета II, леди Рут Кхама и принцесса Анна
На момент образования республики, Ботсвана была третьей самой бедной страной в мире. В стране было только 12 км дорог с твердым покрытием, инфраструктуры не было практически никакой, а население было сплошь неграмотным. Серетcе с нуля создал экономическую программу страны. Основной упор он сделал на добычу меди и алмазов и производство говядины. Он предпринял серьезные меры для борьбы с коррупцией, ввел низкие и стабильные налоги для горнодобывающих компаний и низкий процент налога на прибыль, провозгласил свободу торговли и личности и верховенство закона. Кхама старался привлечь в страну иностранные инвестиции для развития сельского хозяйства, промышленности и туризма.
Эти и некоторые другие преобразования Серетcе превратили экономику Ботсваны в одну из самых быстрорастущих в мире. Все доходы правительство инвестировало в развитие инфраструктуры страны, здравохранение и образование, что еще больше стимулировало экономическое развитие. Можно сказать, что правление Серетce Кхана было "золотым веком" Ботсваны.
Памятник первому президенту Ботсваны Серетcе Кхаму перед зданием парламента Ботсваны
Аэропорт Ботсваны тоже носит имя Серетcе Кхама.
Кроме того Кхама создал небольшую, но профессиональную армию, которая успешно защищала страну от вторжений вооруженных групп из Южной Африки и Родезии. Не позволял Кхама и группам боевиков действовать внутри Ботсваны. Во внешней политике Кхама был достаточно осторожен и сразу же после обретения независимости гарантировал соседям, что Ботсвана ни на кого не будет нападать. Именно Кхама играл ключевую роль в переговорах об окончании гражданской войны в Родезии и в обретении независимости Зимбабве.
Кхама ввел в Ботсване национальную валюту, пула (в переводе "дождь". В Ботсване мало дождей, поэтому их очень ценят), до этого в ходу был южноафриканский ранд.
Все это время рядом с Серетсе была его любимая жена Рут. Она не любила светские тусовки, но была активной и влиятельной первой леди в политической жизни страны. Серетсе относился к своей жене с огромным уважением.
Рут всю жизнь оставалась верна английским традициям. Носила аккуратные блузки и юбки в старомодном английском стиле, а по воскресеньям устраивала чаепития для всей семьи.
У пары родилось четверо детей: дочь Жаклин, сын Ян и близнецы Энтони и Тшекеди. Ян Кхама стал четвертым президентом Ботсваны в 2008 году. Тшекеди тоже видный политик.
Серетсе Кхама страдал от заболевания сердца и почек. У него был диабет. В 1980 году в Лондоне Серетсе диагностировали рак поджелудочной железы в последней стадии. Рак был неоперабельным, Серетсе вернулся домой. В этом же году он умер в возрасте 59 лет.
После смерти мужа Рут осталась жить в Ботсване и именно тогда получила признание от граждан Ботсваны. Еe провозгласили "Mohumagadi Mma Kgosi" (королева-мать).
Внучка Рут и Серетсе, Тахлия, рассказывает, что бабушка постоянно говорила о дедушке, он был будто частью их повседневной жизни. Ее взросление прошло под сенью воспоминаний бабушки о дедушке, о котором она всегда говорила с любовью.
Сама бабушка, по воспоминаниям Тахлии, была всегда элегантнo одета и безукоризненно причесана. Она никогда не вставляла в свою английскую речь местные словечки, ее английский оставался безукоризненным, и она всегда поправляла английскую речь внуков.
Рут с внучкой Тахлией
Леди Рут Кхама умерла в 2002 году в возрасте 78 лет. Похоронена она в Ботсване рядом с мужем.
Тахлия говорит, что чувствует будто бабушка оставила ей специальные очки, которые, как навигатор, ведут ее по жизни и помогают решать личные проблемы. Тахлия восхищается отношениями своих бабушки и дедушки и хочет идти по жизни также стойко и гордо, как они. Тахлия единственная внучка Рут, и она надеется не посрамить память своей бабушки.
Тахлия Кхама изучает моду в Йоханнесбурге. В ней течет королевская кровь ее деда и кровь бабушки, обычной английской девушки
В сентябре 1895 года океанский лайнер «Замок Танталлон» прибыл в порт Плимут на южном побережье Англии. Три африканских вождя, Хама из Нгвато, Батоен из Нгвакетсе и Себеле из Квены, сошли с него на берег и в 8:10 сели на железнодорожный экспресс, следующий до вокзала Паддингтон в Лондоне. Три вождя прибыли в Британию с особой миссией: спасти свои владения - Нгвато, Нгвакетсе и Квену - и еще пять других племенных территорий народа тсвана (народ на юге Африке, проживающий в основном на территории нынешней Ботсваны) от Сесила Родса. Все эти восемь «королевств» тсвана составляли Бечуаналенд, получивший после обретения независимости в 1966 году название Ботсвана.
Народ тсвана имел дело с европейцами на протяжении почти всего XIX века. В 1840-х годах знаменитый шотландский миссионер Дэвид Ливингстон неоднократно бывал в Бечуаналенде и обратил местного короля Сечеле в христианство. Первый перевод Библии на африканский язык был сделан именно на сетсвана, язык народа тсвана. В 1885 году Британия объявила Бечуаналенд своим протекторатом. Тсвана были довольны таким оборотом дел, потому что они думали, что это защитит их от дальнейшей европейской экспансии, в особенности от буров, с которыми у них были постоянные столкновения с 1835 года, с начала «Великого трека» - переселения во внутренние области Южной Африки тысяч буров, в свою очередь спасавшихся от британского колониализма. Британцы также хотели контролировать этот регион, чтобы положить конец дальнейшей экспансии буров, однако считали полномасштабную колонизацию нецелесообразной. Верховный комиссар Рей в 1885 году сформулировал позицию британского правительства следующим образом:
«У нас нет интересов в землях к северу от Молопе [протекторат Бечуаналенд], не считая необходимости построить дорогу во внутренние области. Мы могли бы ограничиться в настоящее время тем, чтобы не допускать захвата этой части Протектората различными авантюристами или иностранными державами, предпринимая лишь минимальные меры по управлению и заселению этих районов».
Однако ситуация для тсвана изменилась в 1889 году, когда корпорация Сесила Родса British South Africa Company начала экспансию из Южной Африки на север, захватывая огромные куски земли, которые впоследствии станут Северной и Южной Родезией (ныне Замбия и Зимбабве). К 1895 году, когда три вождя прибыли в Лондон, Родс положил глаз и на территории к юго-западу от Родезии, то есть на Бечуаналенд. Вожди понимали, что если эти земли попадут под контроль Родса, они будут опустошены, а их население ждет жестокая эксплуатация. Тсвана не могли победить Родса силой оружия, но они собирались противостоять ему любыми возможными способами. Они решили выбрать меньшее из двух зол: пусть будет больший контроль со стороны британского правительства, но не аннексия земель тсвана компанией Родса. С помощью Лондонского миссионерского общества вожди прибыли в Лондон, чтобы попытаться убедить королеву Викторию и Джозефа Чемберлена, в то время министра по делам колоний, усилить контроль над Бечуаналендом и защитить их от Родса.
11 сентября 1895 года вожди впервые встретились с Чемберленом. Сначала говорил Себеле, затем слово взял Батоен и под конец - Хама. Чемберлен объявил, что он считает необходимым установить в регионе британский контроль для защиты племен от Родса. Вождей отправили в турне по Англии, чтобы консолидировать общественное мнение в поддержку их просьбы. Они посетили Виндзор и Ридинг рядом с Лондоном и выступили там с речами; они побывали в Саутгемптоне на южном побережье, в Лестере и Бирмингеме, которые традиционно поддерживали Чемберлена. Они ездили на север, в индустриальный Йоркшир, в Шеффилд и Лидс, Галифакс и Бредфорд. Они ездили на запад, в Бристоль и далее до Манчестера и Ливерпуля.
А тем временем в Южной Африке Сесил Родс готовился к тому, что впоследствии назовут «рейдом Джеймсона», - к вооруженному набегу на бурскую республику Трансвааль, вопреки строгому запрету Чемберлена. Эти события, видимо, заставили Чемберлена с еще большим сочувствием отнестись к бедам вождей. 6 ноября они снова встретились с ним в Лондоне. Беседа через переводчика шла следующим образом:
Чемберлен: Я буду говорить о землях вождей, и о железной дороге, и о законах, которые следует соблюдать на территориях, подвластных вождям… Теперь давайте взглянем на карту… Мы возьмем себе зем- лю, необходимую для железной дороги, и не более того.
Хама: Я говорю, что, если господин Чемберлен хочет забрать эту землю сам, я буду этому рад.
Чемберлен: Скажите ему, что я буду строить железную дорогу сам, пользуясь глазами того, кого я туда пошлю, что я возьму лишь столь- ко земли, сколько для этого потребуется, и что я выплачу компенса- цию за все ценности, которые мне надо будет получить.
Хама: Я хотел бы понять, где будет проходить железная дорога. Чемберлен: Она будет проходить через его территорию, но будет обнесена оградой, и мы не будем забирать никакой земли.
Хама: Что касается меня, я верю, что вы так и сделаете и что будете поступать со мной в этом деле честно.
Чемберлен: Я буду соблюдать ваши интересы.
На следующий день Эдуард Фейрфилд из Министерства по делам колоний более детально разъяснил колониальный план Чемберлена:
«У каждого из трех вождей, у Хамы, Себеле и Батоена, остается земля, на которой они проживают, как и раньше, под защитой Ее Величества. Королева назначит к ним своего представителя, который поселится там же. Вожди должны управлять своим народом так же, как делают это в настоящее время».
Реакция Родса на то, что его обыграли три африканских вождя, была предсказуема. Он отправил телеграмму одному из своих сотрудников, где писал: «Я не мальчик для битья этим троим лицемерным дикарям».
На самом деле у вождей было нечто ценное, что нуждалось в защите от Родса. И они надеялись сохранить это нечто с помощью непрямого управления британцев. Дело в том, что к началу XIX века в государствах тсвана возникли ростки политических институтов. Для этих институтов был характерен необычный, по меркам Черной Африки, уровень централизации, а также особые процедуры коллективного принятия решений, которые можно рассматривать как зарождающуюся примитивную форму плюрализма. Так же как Великая хартия в свое время открыла английским баронам дорогу к участию в процессе принятия политических решений и наложила некоторые ограничения на действия английских монархов, так и политические институты тсвана, в особенности кготла, также предусматривали широкое участие в политическом процессе и ограничения власти вождей. Британский антрополог южноафриканского происхождения Айзек Шапера (1905–2003) описывал функцию кготла следующим образом:
«Все вопросы политики племени разбираются в конечном счете перед общим собранием всех взрослых мужчин на кготла (месте советов) вождя. Такие встречи происходят часто… среди рассматриваемых тем… племенные споры, ссоры между вождем и его родственниками, введение новых податей, организация новых общественных работ, обнародование новых указов вождя…
Несогласие с мнением вождя не является здесь чем-то из ряда вон выходящим. Так как слово может получить каждый, эти собрания позволяют вождю узнать мнение всех присутствующих и дают ему возможность выслушать все жалобы. Если ситуация требует этого, ему и его советникам могут дать жестокий нагоняй, так как люди не боятся говорить на этих собраниях открыто и честно».
Еще одним ограничивающим фактором было и то обстоятельство, что должность вождя у тсвана была не наследственной, а открытой для любого человека, который проявил для этого достаточно таланта и способностей. Антрополог Джон Комарофф детально изучил политическую историю еще одного племенного образования тсвана под названием Ролонг и пришел к выводу, что, хотя теоретически у тсвана и были ясные правила наследования верховной власти, на практике эти правила могли применяться так, чтобы сохранить возможность отстранить от власти дурных правителей и позволить талантливому кандидату стать вождем. По мнению антрополога, вступление на должность вождя было обусловлено личными качествами кандидата, однако задним числом его избрание объяснялось так, как будто именно он и был законным наследником. Это отражает пословица тсвана: kgosi ke kgosi ka morafe, то есть «король становится королем только милостью народа».
Вернувшись из Англии, вожди тсвана продолжили свои попытки обеспечить независимость своего народа с помощью британцев и сохранить свои исконные институты. Они согласились с постройкой железной дороги в Бечуаналенде, но ограничили вмешательство британцев в другие сферы их экономической и политической жизни. Они хорошо понимали, что строительство железной дороги, как и все остальные действия Британии, не принесет процветания в Бе- чуаналенд, пока он находится под колониальным управлением. История Кветта Масире, будущего президента независимой Ботсваны в 1980–1998 годах, ясно показывают, что они имели в виду. В 1950-х годах Масире был предприимчивым фермером, внедрявшим новые методы культивации сорго. Он нашел потенциального клиента - компанию Vryburg Milling, которая базировалась за границей, в южноафриканском Фрейбурге. Отправившись к начальнику железнодорожной станции Лобаце в Бечуаналенде, Масире попросил выделить ему два вагона, чтобы отправить его урожай во Фрейбург. Начальник станции отказал. Тогда Масире попросил подключиться к делу своего белого приятеля. Начальник станции неохотно согласился, но запросил с Масире цену в четыре раза больше, чем запрашивал с белых. Масире сдался и пришел к следующему заключению: «Именно повседневное поведение белых, а вовсе не какие-то законы, которые не разрешали бы африканцам свободно владеть землей или получить разрешение на торговлю, не позволит черным развивать собственный бизнес в Бечуаналенде».
Однако в 1895 году и вожди тсвана, и их народ были счастливы. Возможно, наперекор всем обстоятельствам они смогли разрушить планы Родса. Так как Бечуаналенд все еще находился на обочине британской политики, установление непрямого правления не породило здесь тот тип порочного круга, какой сложился в Сьерра-Леоне. Тсвана удалось также избежать последствий колониальной экспансии наподобие той, что шла полным ходом во внутренних областях Южной Африки и превратила тамошние земли в источник дешевой рабочей силы для белых владельцев шахт и ферм.
Начальная стадия колонизационного процесса - это всегда точка перелома для большинства обществ, критический период, когда происходят события, которые будут иметь важные и долговременные последствия для их экономического и политического развития.
В большинстве обществ Черной Африки (как и Южной Америке или Южной Азии) в ходе колонизации были установлены или усилены экстрактивные институты. Но тсвана смогли избежать и установления режима полного непрямого правления, и, что было бы еще хуже, захвата их земель Родсом. Но это не было слепой удачей. Причина вновь оказалась в том, как взаимодействовали существующие институты, созданные народом тсвана, с точкой перелома, возникшей в результате колонизации. Три вождя смогли проявить инициативу и отправиться в Лондон, потому что обладали необычно высоким политическим авторитетом по сравнению с другими племенными лидерами Черной Африки. Этой высокой степенью полномочий и легитимности они пользовались благодаря определенной степени плюрализма племенных институтов тсвана.
Еще одну точку перелома в конце колониального периода можно считать центральным фактором успеха Ботсваны в процессе развития инклюзивных институтов в этой стране. К 1966 году, когда Бечуаналенд обрел независимость и стал Ботсваной, великое путешествие вождей Себеле, Батоена и Хамы стало фактом далекого прошлого. За прошедшие с тех пор годы британцы вкладывали в Бечуаналенд мало средств. Ко времени получения независимости Ботсвана была одной из беднейших стран мира. Во всей стране имелось в целом 12 километров дороги с твердым покрытием, 22 человека, имеющих университетское образование, и около сотни людей со средним образованием. Кроме того, она со всех сторон была окружена странами, которыми управляли белые, - ЮАР, Намибией и Родезией, - и эти страны были настроены враждебно по отношению к молодым африканским государствам, во главе которых стояли черные африканцы. Мало кто включил бы Ботсвану в список стран, от которых стоит ожидать экономического успеха. И тем не менее в следующие 45 лет она стала одним из самых динамично развивающихся государств мира. Сегодня в Ботсване самый высокий подушный доход среди всех стран Черной Африки - он на том же уровне, что и у таких успешных восточноев- ропейских государств, как Эстония или Венгрия, и таких процветающих стран Центральной Америки, как Коста-Рика.
Каким образом Ботсване удалось сломать привычные схемы? Ответ очевиден - путем быстрого построения инклюзивных политических и экономических институтов после обретения независимости. С этого времени страна развивается демократическим путем, в ней происходят регулярные выборы на конкурентной основе, в истории Ботсваны не было гражданских войн и интервенций иностранных государств. Правительство укрепляет экономические институты, основанные на праве частной собственности, обеспечивает макроэкономическую стабильность и поощряет развитие инклюзивной рыночной экономики. Но конечно же, самый интересный вопрос - каким образом Ботсване удалось прийти к устойчивому демократическому режиму, плюралистическим политическим и инклюзивным экономическим институтам, в то время как в других африканских странах ситуация сложилась прямо противоположная? Чтобы ответить на этот вопрос, нам следует разобраться в том, как критическая точка перелома (в нашем случае - окончание колониального правления) повлияла на существовавшие тогда в Ботсване институты.
В большинстве стран Черной Африки - к примеру, в Сьерра-Леоне и Зимбабве - обретение независимости обернулось упущенными возможностями и сопровождалось воссозданием того же типа экстрактивных институтов, которые существовали и в течение колониального периода. Но в Ботсване первые годы независимости прошли совсем иначе - опять-таки в основном из-за исторического фона, созданного традиционными институтами тсвана. В этот период в развитии Ботсваны можно наблюдать много параллелей с развитием Англии после Славной революции.
Английское государство к моменту Славной революции уже достигло высокой степени политической централизации (еще в эпоху Тюдоров), но у Англии была Великая хартия и парламентские традиции, и все это могло в определенной мере ограничивать монархов и гарантировать известную степень плюрализма. В Ботсване степень централизации государства также была достаточно высока, а относительно плюралистические племенные институты пережили падение колониализма.
В Англии долго формировалась новая широкая коалиция, состоявшая из купцов, участвовавших в атлантической торговле, промышленников и занимавшихся торговлей мелких дворян, и эта коалиция выступала за упрочение прав собственности. В Ботсване также имелась коалиция, которой нужны были надежные процедурные правила: это были вожди тсвана, а также экономическая элита страны, владевшая главным местным богатством - скотом. Хотя бóльшая часть земли тсвана тогда все еще находилась в общинном владении, скот был частной собственностью, и скотовладельцы были заинтересованы в том, чтобы права этой собственности были хорошо защищены.
Все это, конечно, не отменяет того факта, что история не знает предопределенности. Ее ход мог пойти совсем иначе и в Англии (если бы парламентские лидеры и новые монархи попытались использовать Славную революцию для узурпации власти), и в Ботсване, особенно если бы ей не так повезло с лидерами - Серетсе Хамой и Кветтом Масире, которые решили бороться за власть на честных выборах, в отличие от многих постколониальных лидеров Черной Африки.
Тсвана пришли к независимости, имея позади долгую историю развития институтов, ограничивающих власть вождей и обеспечивающих известную зависимость последних от мнения народа. Конечно, народ тсвана не был в этом уникален (даже в пределах Африки), но это был единственный народ, которому удалось сохранить подобные институты на протяжении всего колониального периода. Британская администрация здесь практически отсутствовала. Бечуаналенд управлялся из города Мафекинг в Южной Африке, и только во время передачи власти британцами в 1960-х годах столица была перенесена в Габороне. Причем новая столица и вновь учрежденные управленческие структуры не означали отмены местных институтов, а как бы пристраивались к ним - так, при постройке Габороне там были запланированы и новые кготла.
Обретение независимости также произошло относительно упорядоченно. Во главе движения за независимость стояла Демократическая партия Ботсваны (ДПБ), основанная в 1960 году Кветтом Масире и Серетсе Хамой. Хама был внуком короля Хамы III, его имя Серетсе означало «скрепляющая глина». Как оказалось, оно весьма ему подходило. Хама был наследственным вождем племени нгвато и самым влиятельным представителем элиты тсвана из входивших в Демократическую партию Ботсваны.
В стране не было управления по сбыту, так как британцы этой своей колонией не слишком интересовались. ДПБ учредила подобный орган в 1967 году, назвав его «Мясная комиссия Ботсваны», однако вместо того, чтобы просто отнимать ресурсы у владельцев ранчо и скота, эта комиссия действительно сыграла центральную роль в развитии местного скотоводства и мясной индустрии. Комиссия устанавливала барьеры между пастбищами, чтобы сдержать распространение ящура, а также занималась организацией экспорта - и то и другое работало на экономическое развитие страны и создавало базу для инклюзивных экономических институтов.
Хотя первоначально экономический рост в Ботсване зависел от экспорта мяса, эта ситуация неожиданно изменилась, когда в стране были найдены алмазы. Управление природными ресурсами в Ботсване также отличалось от того, что мы видели в других странах Африки. В течение колониального периода вожди тсвана пытались помешать поиску полезных ископаемых в Бечуаналенде, потому что они понимали, что если европейцы найдут здесь ценные металлы или драгоценные камни, то автономии их народа придет конец. Первый крупный алмаз обнаружили на земле нгвато, родине Серетсе Хамы. До того как об открытии было объявлено публично, Хама инициировал принятие нового закона, в соответствии с которым все богатства недр страны отныне принадлежали всей нации, а не отдельному племени. Это гарантировало, что доходы от добычи алмазов не вызовут в Ботсване рост имущественного неравенства. Это также дало новый импульс процессу централизации страны, так как теперь «алмазные деньги» можно было использовать на создание эффективной бюрократии и инфраструктуры и вкладывать в образование. В Сьерра-Леоне и многих других государствах Черной Африки алмазы служили лишь топливом для конфликтов между различными группами населения и гражданских войн и справедливо заслужили прозвище «кровавых алмазов». В Ботсване же доходы от алмазодобывающей промышленности были использованы во благо всей нации.
Изменения в законодательстве, касающемся национальных недр, не были единственной политической мерой правительства Серетсе Хамы по укреплению государства. Так, Акт о власти вождей (1965), принятый законодательным собранием еще до обретения независимости, и Дополнительный акт о власти вождей (1970) продолжили процесс централизации и установили приоритет государственной власти и избранного президента, лишив вождей полномочий по распределению земель и дав президенту право при необходимости смещать вождей. Еще одной сферой политической централизации стали мероприятия по дальнейшей унификации страны, например законы о том, что преподавание в школах должно идти только на двух языках - сетсвана и английском. Сегодня Ботсвана представляет собой однородную страну без этнической и лингвистической фрагментации, которая характерна для многих других стран Африки, - это как раз результат языковой политики: использование в школе только двух языков минимизировало возможность конфликта между различными племенами и группами.
Последний раз в переписи населения вопрос об этнической принадлежности ставился в 1946 году, и ответы на него показали высокую неоднородность населения в Ботсване. Например, в области Нгвато только 20% относили себя безусловно к народу нгвато; хотя здесь присутствовали и представители других племен тсвана, для которых язык сетсвана не был родным. Эта сильная разнородность была впоследствии сглажена с помощью целенаправленных мер правительства, а также благодаря относительно инклюзивным институтам племен тсвана - подобно тому, как сглаживание разнородности населения в Британии (например, разницы между Англией и Уэльсом) было результатом политики британского государства. Со времени обретения независимости вопрос об этнической принадлежности при переписях населения более не задавался - теперь в Ботсване все были тсвана.
Ботсвана достигла заметных успехов после падения колониализма, потому что Серетсе Хама, Кветт Масире и Демократическая партия вели Ботсвану по пути к инклюзивным экономическим и политическим институтам. Когда в 1970-х годах в стране были обнаружены алмазы, это не привело к гражданской войне, а обеспечило хорошую финансовую базу для действий правительства, которое использовало прибыли от их добычи, чтобы инвестировать в сектор общественных услуг. Значительно меньше стимулов было устраивать заговоры или свергать правительство, чтобы получить контроль над государством. Инклюзивные политические институты принесли политическую ста- бильность и создали базу для инклюзивных экономических институтов. По схеме благотворной обратной связи инклюзивные экономические институты обеспечили устойчивость соответствующих политических институтов.
Ботсвана сломала привычные схемы развития, потому что при наступлении критической точки перелома, в момент обретения независимости, начала строить инклюзивные институты. Демократическая партия Ботсваны и ее элита, к которой относился и сам Хама, не пытались установить диктаторский режим, который мог бы обогатить ее за счет остального общества. И тут мы вновь видим пример того, как сложившиеся институты реагируют в критических точках перелома. В отличие от большинства стран Черной Африки, в Ботсване уже имелись племенные институты, обеспечивавшие определенную степень централизации власти, но в то же время обладавшие некоторыми плюралистическими чертами. Кроме того, экономическая элита страны многое приобретала от обеспечения надежных прав собственности.
Не менее важно и то, что непредсказуемый ход истории в данном случае был направлен в благоприятную для Ботсваны сторону. Серетсе Хама и Кветт Масире не были похожи на Сиаку Стивенса или Роберта Мугабе. Они честно работали над постройкой инклюзивных институтов на базе традиционных племенных институтов тсвана. Все это сделало куда более вероятным успешный для Ботсваны сценарий строительства инклюзивных институтов, в то время как остальные страны Черной Африки либо даже не пытались идти по этому пути, либо их попытки потерпели неудачу.