Эти две истории удивительны по своей силе, но еще больше - по своей парадоксальности, что ли. Потому что может показаться: великий Лев Толстой вдруг предстает каким-то нравственным чудовищем. Но, задумавшись, понимаешь: есть люди, которых нельзя судить по нашим обыденным законам. Просто Толстой был "другой". С другим отношением к смерти даже самых близких людей.
И с другим пониманием любви.
"Полон дом докторов..."
В начале сентября 1906 года Софья Андреевна перенесла сложную и опасную операцию по удалению гнойной кисты. Операцию пришлось делать прямо в яснополянском доме, потому что перевозить больную в Тулу было уже поздно. Так решил вызванный телеграммой известный профессор Владимир Федорович Снегирев.
Он был опытным хирургом, но делать операцию жене Толстого, да еще и в неклинических условиях, - значит рисковать и брать на себя огромную ответственность! Поэтому Снегирев несколько раз буквально допрашивал Толстого: дает ли тот согласие на операцию? Реакция неприятно поразила врача: Толстой "умыл руки"...
В воспоминаниях Снегирева, опубликованных в 1909 году, чувствуется едва сдерживаемое раздражение на главу семьи и писателя, перед гением которого профессор преклонялся. Но профессиональный долг заставлял его снова и снова загонять Толстого в угол прямым вопросом: согласен ли он на рискованную операцию, в результате которой жена, возможно, умрет, но без которой умрет без сомнения? И умрет в ужасных мучениях...
Профессиональный долг хирурга заставлял его снова и снова загонять Толстого в угол прямым вопросом: согласен ли он на рискованную операцию, в результате которой жена, возможно, умрет, но без которой умрет без сомнения?
Сначала Толстой был против. Он почему-то уверил себя в том, что Софья Андреевна непременно умрет. И, по словам дочери Саши, "плакал не от горя, а от радости...", восхищенный тем, как жена вела себя в ожидании смерти.
"С громадным терпением и кротостью мама переносила болезнь. Чем сильнее были физические страдания, тем она делалась мягче и светлее, - вспоминала Саша. - Она не жаловалась, не роптала на судьбу, ничего не требовала и только всех благодарила, всем говорила что-нибудь ласковое. Почувствовав приближение смерти, она смирилась, и все мирское, суетное отлетело от нее".
Вот это духовно прекрасное состояние жены и хотели нарушить, по убеждению Толстого, приехавшие врачи, которых, в конце концов, собралось восемь человек.
"Полон дом докторов, - с неприязнью пишет он в дневнике. - Это тяжело: вместо преданности воле Бога и настроения религиозно-торжественного - мелочное, непокорное, эгоистическое".
При этом он чувствует к жене "особенную жалость", потому что она "трогательно разумна, правдива и добра". И пытается объяснить Снегиреву: "Я против вмешательства, которое, по моему мнению, нарушает величие и торжественность великого акта смерти". А тот справедливо негодует, отчетливо осознавая: в случае неблагоприятного исхода операции вся тяжесть ответственности ляжет на него. "Зарезал" жену Толстого против воли ее мужа...
А жена в это время невыносимо страдает от начавшегося абсцесса. Ей постоянно впрыскивают морфий. Она зовет священника, но когда тот приходит, Софья Андреевна уже без сознания. По свидетельству личного врача Толстых Душана Маковицкого, начинается смертная тоска...
"Я устраняюсь..."
Что же Толстой? Он ни "за", ни "против". Он говорит Снегиреву: "Я устраняюсь... Вот соберутся дети, приедет старший сын, Сергей Львович... И они решат, как поступить... Но, кроме того, надо, конечно, спросить Софью Андреевну".
Между тем в доме становится людно. "Съехалась почти вся семья, - вспоминала Саша, ставшая хозяйкой на время болезни матери, - и, как всегда бывает, когда соберется много молодых, сильных и праздных людей, несмотря на беспокойство и огорчение, они сразу наполнили дом шумом, суетой и оживлением, без конца разговаривали, пили, ели. Профессор Снегирев, тучный, добродушный и громогласный человек, требовал много к себе внимания... Надо было уложить всех приехавших спать, всех накормить, распорядиться, чтобы зарезали кур, индеек, послать в Тулу за лекарством, за вином и рыбой (за стол садилось больше двадцати человек), разослать кучеров за приезжающими на станцию, в город..."
Перед уходом из дома Толстой сказал: "Если будет удачная операция, позвоните мне в колокол два раза, а если нет, то... Нет, лучше не звоните совсем, я сам приду..."
Возле постели больной - посменное дежурство, и Толстому там делать нечего. Но время от времени он приходит к жене. "В 10. 30 вошел Л. Н., - пишет Маковицкий, - постоял в дверях, потом столкнулся с доктором С.М. Полиловым, поговорил с ним, как бы не осмеливаясь вторгнуться в царство врачей, в комнату больной. Потом вошел тихими шагами и сел на табуретку подальше от кровати, между дверью и постелью. Софья Андреевна спросила: "Кто это?" Л. Н. ответил: "А ты думала кто?" - и подошел к ней. Софья Андреевна: "А ты еще не спишь! Который час?" Пожаловалась и попросила воды. Л.Н. ей подал, поцеловал, сказал: "Спи" и тихо вышел. Потом в полночь еще раз пришел на цыпочках".
"Во время самой операции он ушел в Чепыж и там ходил один и молился", - вспоминал сын Илья.
Перед уходом сказал: "Если будет удачная операция, позвоните мне в колокол два раза, а если нет, то... Нет, лучше не звоните совсем, я сам приду..."
Операция шла успешно. Впрочем, гнилым оказался кетгут, которым зашивали рану. Профессор во время операции самыми бранными словами ругал поставщика: "Ах ты немецкая морда! Сукин сын! Немец проклятый..."
Опухоль, размером с детскую голову, показали Толстому. "Он был бледен и сумрачен, хотя казался спокойным, как бы равнодушным, - вспоминал Снегирев. - И, взглянув на кисту, ровным, спокойным голосом спросил меня: "Кончено? Вот это вы удалили?"
А увидев жену, отошедшую от наркоза, пришел в ужас и вышел из ее комнаты возмущенным:
"Человеку умереть спокойно не дадут! Лежит женщина с разрезанным животом, привязана к кровати, без подушки... стонет больше, чем до операции. Это пытка какая-то!"
Он чувствовал себя как будто кем-то обманутым.
"Ужасно грустно, - пишет Толстой в дневнике. - Жалко ее. Великие страдания и едва ли не напрасные".
Со Снегиревым они расстались сухо.
"Он был мало разговорчив, - вспоминал профессор свое прощание с Толстым в его кабинете, - сидел все время нахмурившись и, когда я стал с ним прощаться, даже не привстал, а, полуповернувшись, протянул мне руку, едва пробормотав какую-то любезность. Вся эта беседа и обращение его произвели на меня грустное впечатление. Казалось, он был чем-то недоволен, но ни в своих поступках и поведении или моих ассистентов, ни в состоянии больной причины этого недовольства я отыскать не мог...".
Как объяснить реакцию мужа, зная, что хирург Снегирев подарил его жене тринадцать лет жизни?
Толстой, разумеется, не желал смерти жены. Предположить такое не только чудовищно, но и неверно - фактически. И дневник Толстого, и воспоминания дочери Саши говорят о том, что он радовался выздоровлению Софьи Андреевны.
Во-первых, он действительно любил и ценил ее и был привязан к ней сорокалетней совместной жизнью. Во-вторых, выздоровление Софьи Андреевны означало, что яснополянский быт возвращался в привычное русло, а для Толстого с его рациональным образом жизни, да еще ввиду его возраста, это было насущно необходимо. И хотя, по словам Саши, "иногда отец с умилением вспоминал, как прекрасно мама переносила страдания, как она была ласкова, добра со всеми", это нисколько не означало, что он не радовался ее спасению.
Дело, мне кажется, было в другом. Толстой чувствовал себя духовно уязвленным. Он настроился на то, чтобы встретить смерть жены как "раскрывание" ее внутреннего существа, а вместо этого получил от Снегирева огромную гнойную кисту. Толстой при этом казался спокойным, но на самом деле испытал сильнейшее духовное потрясение. Потому что вот эта гадость была истинной причиной страданий жены.
Временная победа материального над духовным
Он чувствовал себя проигравшим, а Снегирева - победителем. Скорее всего, Снегирев понял это, судя по тональности его воспоминаний. И поэтому Толстой не мог без фальши выразить горячую благодарность врачу за спасение жены; это в глазах Толстого было лишь временной победой материального над духовным. Она не имела для него настоящей цены и была всего лишь признаком животной природы человека, от которой сам Толстой, приближаясь к смерти, испытывал все большее и большее отторжение. Он понимал, что ему самому придется с этим расставаться, оно будет сложено в гроб, а что останется после? Вот что волновало его! Вот о чем он непрерывно думал!
Суеверная Софья Андреевна всерьез считала, что это она, "ожив после опасной операции", "отняла жизнь у Маши"
И надо же так случиться, что спустя всего два месяца после удачной операции Софьи Андреевны скоропостижно скончалась от воспаления легких самая любимая его дочь Маша. Ее смерть была такой внезапной и стремительной при абсолютной беспомощности врачей, что невольно закрадывается мысль: не подарила ли Маша отцу эту смерть? Во всяком случае суеверная Софья Андреевна всерьез считала, что это она, "ожив после опасной операции", "отняла жизнь у Маши" (из письма Лидии Веселитской).
"Не испытываю ни ужаса, ни страха..."
Маша сгорела за несколько дней. "Она не могла говорить, только слабо по-детски стонала, - вспоминала Саша. - На худых щеках горел румянец, от слабости она не могла перевернуться, должно быть, все тело у нее болело. Когда ставили компрессы, поднимали ее повыше или поворачивали с боку на бок, лицо ее мучительно морщилось, и стоны делались сильнее. Один раз я как-то неловко взялась и сделала ей больно, она вскрикнула и с упреком посмотрела на меня. И долго спустя, вспоминая ее крик, я не могла простить себе неловкого движения..."
Атмосфера этого события сильно отличалась от того, что происходило в Ясной Поляне два месяца назад. Врачей было мало... Никто из родных не шумел, не суетился... Толстого ни о чем не спрашивали... Илья Львович пишет в воспоминаниях, что "ее смерть никого особенно не поразила".
В дневнике Татьяны Львовны короткая запись: "Умерла сестра Маша от воспаления легких". В этой смерти не увидели чего-то ужасного. А ведь умерла молодая тридцатипятилетняя женщина, поздно вышедшая замуж и не успевшая вкусить настоящего семейного счастья...
Описание смерти дочери в дневнике Толстого словно является продолжением описания смерти жены, которая по причине вмешательства врачей не состоялась. "Сейчас, час ночи, скончалась Маша. Странное дело. Я не испытываю ни ужаса, ни страха, ни сознания совершающегося чего-то исключительного, ни даже жалости, горя... Да, это событие в области телесной и потому безразличное. Смотрел я все время на нее, как она умирала: удивительно спокойно. Для меня - она была раскрывающимся перед моим раскрыванием существо. Я следил за его раскрыванием, и оно радостно было мне...".
По свидетельству Маковицкого, за десять минут до смерти Толстой поцеловал своей дочери руку.
Прощание
Через четыре года, умирая на станции Астапово, Лев Толстой звал не живую жену, но ушедшую дочь. Сергей Львович, сидевший у постели отца накануне смерти, пишет: "В это время я невольно подслушал, как отец сознавал, что умирает. Он лежал с закрытыми глазами и изредка выговаривал отдельные слова из занимавших его мыслей, что он нередко делал, будучи здоров, когда думал о чем-нибудь, его волнующем. Он говорил: "Плохо дело, плохо твое дело..." И затем: "Прекрасно, прекрасно". Потом вдруг открыл глаза и, глядя вверх, громко сказал: "Маша! Маша!" У меня дрожь пробежала по спине. Я понял, что он вспомнил смерть моей сестры Маши".
Он шел по тающему мокрому снегу частой старческой походкой, как всегда резко выворачивая носки ног, и ни разу не оглянулся...
Но тело дочери Толстой проводил только до конца деревни. "...Он остановил нас, простился с покойницей и пошел по пришпекту домой, - вспоминал Илья Львович. - Я посмотрел ему вслед: он шел по тающему мокрому снегу частой старческой походкой, как всегда резко выворачивая носки ног, и ни разу не оглянулся..."
Здравствуйте, уважаемые сообщники! Я уже писала о проекте, посвещённом прадеду Софьи Андреевны Толстой П.В.Завадовскому. Делюсь тем, что удалось найти о корнях Софьи и её родственниках. Большая просьба ко всем, у кого будут какие-то замечания или комментарии писать тут или лично на почту kitab11 @ yandex.ru
Начинается история с дочери графа Завадовского Софьи.
Софья Петровна Завадовская (1795-1830).
Юные годы старшей дочери Завадовских прошли в Петербурге, где служил её отец. Сама Софья, благодаря высокому положению семьи, состояла во фрейлинах Её Императорского Высочества, и пользовалась покровительством монарших особ. Когда Соне исполнилось 17 лет, ей обеспечили, как тогда казалось, удачную партию с представителем древнего княжеского рода Козловских. Владимир Николаевич Козловский (1790-1847) служил командиром батальона Лейб-гвардии Преображенского полка, а позже был произведён в генерал-майоры. У супругов родился сын Николай, который пошёл по стопам отца, и стал военным. Недолгая служба принесла Николаю чин полковника, но затем жизнь первенца Софьи трагически оборвалась.
Самое начало супружеской жизни Козловских было омрачено слабостью Владимира к алкоголю. День за днём страсть мужа к зелёному змию росла, а отношения супругов сходили на нет. И всё же, судьба уготовила Софье много любви и счастья, но, правда, уже с другим человеком.
На одном из светских раутов молодая княгиня Козловская познакомилась с бравым офицером, героем Бородина, Александром Михайловичем Исленьевым (1794-1882). Вспыхнул роман, который очень скоро привёл молодых влюблённых под венец. Тайно обвенчавшись, Софья и Александр уехали жить в Ляличи, а потом в имение Исленьева Красное. Законы того времени не позволили оформить развод официально, и Софья до конца своих дней жила с фамилией первого мужа. Поступок княгини пошатнул её положение в свете, а шестеро детей, которые родились в неофициальном браке, и вовсе считались незаконнорождёнными, и носили вымышленную фамилию Иславины. Кроме того, внуки Завадовского лишались дворянского титула и были приписаны к купеческому сословию. Все эти трудности не разрушили семейную идиллию, и Иславины благополучно проживали в имении и растили детей. Детям наняли гувернантку-француженку, и они получили домашнее образование.
Много лет семья жила без выездов в свет, довольствуясь обществом местных помещиков. Хорошим другом А.Исленьева был Николай Ильич Толстой, чьё имение Ясная Поляна находилось в 38 километрах от Красного. Семьи ездили друг к другу по праздникам и оставались гостить неделями. Их дружба протянулась на несколько поколений, и спустя время, один из сыновей Толстых, Лев, будет черпать вдохновение для своих произведений в семейных историях Исленьевых. Так, Александр Исленьев стал прототипом отца Николеньки в романах «Детство» и «Юность», а его сын Владимир Иславин был прообразом самого Николеньки.
Вообще, личность супруга Софьи была очень примечательной. В округе славилась его псовая охота, любовь к цыганскому пению и страсть к карточной игре. Будучи отчаянным игроком, Исленьев нередко подвергал благосостояние семьи серьёзному риску, но удача чаще была на его стороне.Много позже, в 1878 году Л.Толстой напишет А.Фету: «Из двух милее столиц Петербург. В нём из трёх поколений/ Родных наберется до ста лиц, И милее всех - глава- Александр Исленьев».
Судьба отмерила Софье и Александру 15 счастливых лет, а в 1830 году внезапная болезнь унесла жизнь любимой жены Исленьева. Утешением Александра были только дети, которых так и не удалось узаконить, вопреки всем усилиям.
Через несколько лет в доме Исленьева появилась новая хозяйка - дочь тульского помещика Софья Александровна Жданова. Мачеха, как могла, заботилась о детях супруга от первого брака, которые тем временем подрастали и начали определяться в жизни. В 1836 году семья переехала в Тулу, где барышни вскоре были сосватаны и создали свои семьи. Сыновья в первую очередь получили необходимое образование и занялись карьерой.
1. Михаил Александрович Иславин (1814-1905).
О судьбе старшего сына известно лишь то, что он служил в Петербурге в Министерстве земледелия и государственных имуществ. Членом совета министров этого жеведомства был и его брат Владимир.
2. Владимир Александрович Иславин (1818-1895).
Владимир Александрович занимался этнографией, и после рабочей поездки на Крайний Север написал книгу «Самоеды в домашнем и общественном быту». Являлся действительным тайным советником. Был женат на Юлии Михайловне Кириковой, которая родила ему двух сыновей:
1)Михаил Владимирович Иславин (1864-1942) стал влиятельным государственным деятелем, был последним Новгородским губернатором. После революции Михаил с семьёй эмигрировал во Францию и посвятил остаток жизни служению в местной церкви (Святоникольская церковь в Сент-Живьен-де-Буа). О его четырёх детях информации совсем немного: Владимир (1894-1977), Варвара (1895-1978) была замужем за Сергеем Эйлером, Марфа (1907-1992) замужем за священником Григорием Свечкиным. Их потомки, вероятнее всего, живут во Франции.
2)Лев Владимирович Иславин (1866-1834).
Был правоведом и сделал карьеру в дипломатической сфере. Служилгенеральным консулом в Ницце, затем в Вене. После Февральской революции остался при Николае II дипломатическим представителем Временного правительства, а после Октябрьской революции - белогвардейского правительства России (до 1919). Известен так же как библиофил, коллекционер. Судя по сведениям о захоронении его сына Льва Львовича Иславина (1894-1920) в Сан-Ремо, семья в 1919 году эмигрировала в Италию.
3. Константин Александрович Иславин (1827-1908).
Возвращаясь к сыновьям Софьи Завадовской-Козловской, следует сказать, что третий из них, Константин, не выражал карьерных устремлений и жил одним днём. Друг семьи Л.Н.Толстой устроил его секретарём в редакцию «Русского Вестника». Последние годы жизни Константин служил в странноприимном доме С.Д.Шереметьева в Москве. После смерти Константина Шереметьев издал брошюру, в которой граф, не жалея слов, восхищается доблестной службой Иславина. Умер Константин Александрович холостым, не оставив потомства.
Для романтичных барышень Иславиных на первом месте была семья. В 1837 году были сосватаны старшие дочери: Вера и Надежда.
4. Вера Александровна Иславина (1825-1910).
Самая старшая дочь Исленьевых красотой пошла в бабушку Веру Апраксину, и очень напоминала её внешне. Вера вышла замуж за статского советника Михаила Петровича Кузьминского (1811-1847). У них родились две дочери и сын Александр.
Александр Михайлович Кузминский (1844-1917) получил юридическое образование и работал в судебной системе. Был действительным статским советником. Его служба была отмечена пятью высшими российскими орденами. Избранницей Александра стала его кузина Татьяна Андреевна Берс (1848-1925). У них родилось 8 детей. 1. Михаил (1875-1838)-коллежский асессор, 2.Александр (1880-ок.1930) - коллежский секретарь. 3.Дмитрий (1888-1937) - коллежский асессор, 4. Мария (1869-1923) была замужем за генералом от кавалерии И.Г. Эрдли (1870-1939). Известно, что их семья эмигрировала во Францию, и удочери от брака с Фёдором Крамаревым родился сын Дмитрий, 5. Вера (1871-1940-е),6.Василий (1883-1933) капитан 2-го ранга. 7,8.Дочери Татьяна (1872-1877) и Дарья (1868-1933) умерли в возрасте 5 лет.
Счастливый брак Веры и Михаила Кузьминских продлился недолго- в 1847 году от холеры умирает супруг Веры Александровны. Вторым её мужем стал воронежский помещик Вячеслав Иванович Шидловский (1823-1879). Он служил статским советником, состоял при министерстве иностранных дел, был камер-юнкером. Семья Веры заметно увеличилась: один за другим появлялись на свет наследники фамилии Шидловских.
1)Ольга Вячеславовна Шидловская (1849-1909) была замужем за Петром Алексеевичем Северцовым (1844-1884)
2)Надежда Вячеславовна Шидловская (1858-?) замужем за Николаем Михайловичем Литвиновым (1846-1906), русским генералом и государственным деятелем. Николай был убит террористами в Омске в год назначения его местным губернатором. У супругов было трое детей.
3) Всеволод Вячеславович Шидловский (1854-1912) был женат на Софье Ивановне Томилиной. Их сын Вадим (1889-1920) служил лейтенантом Балтийского флота, расстрелян большевиками в Крыму.
4) Ирина Вячеславовна Шидловская (1890-?)
5)Игорь Вячеславович Шидловский (1893-?)
6) Зоя Вячеславовна Шидловская (1886-1969). Её муж Пётр Владимирович Кондоиди (1883-1920) служил корнетом 1го Лейб-гвардии Драгунского Московского полка и был участником Белого движения. В 1920 году расстрелян в Севастополе.
7) Мария Вячеславовна Шидловская (1853-1912) вышла замуж за надворного советника Михаила Дмитриевича Свербеева (1843-1903). Их дочь Екатерина (1879-1948) была замужем за Александром Михайловичем Звегинцевым (1869-1915), членом Государственной Думы, полковником, востоковедом. Александр участвовал в I МВ и был убит на фронте. Екатерина после революции эмигрировала вместе с детьми Михаилом (1904-1978) и Марией в Великобританию, где и закончила свои дни.
8) Борис Вячеславович Шидловский (1859-1922) служил поручиком Лейб-гвардии Гусарского полка. Был женат на графине Вере Николаевне Милорадович (Шабельской). В 1899 году она ушла в Николо-Тихвинский монастырь, где позднее стала настоятельницей. У супругов родилась дочь Мария (1885-?).Второй женой Бориса стала известная балерина Юлия Николаевна Седова (1880-1969).
Юлия выступала в Мариинском театре. Революция заставила семью эмигрировать во Францию, где балерина открыла свою балетную школу. Во втором браке у Бориса Шидловского родилось двое детей: Татьяна (1903-1996) (замужем за кн. Урусовым Николаем Петровичем (1898-8930)) и Наталья (1906-?).
9) Георгий (Юрий)Вячеславович Шидловский (1856-1931). Известно, что Георгий был действительным статским советником, женат на Елене Александровне Пейм (1867-1949), и умер в эмиграции, в Сент-Живьен-де-Буа.
10) Наталья Вячеславовна Шидловская (1851-1889) стала женой камергера Высочайшего двора Анатолия Львовича Исленьева-Шостака (1842-1914). Её супруг занимал должности Харьковского, потом Черниговского вице-губернатора, был чиновником канцелярии Его Императорского Высочества.
5. Надежда Александровна Иславина (?-1900) вышла замуж за тульского уездного предводителя дворянства Владимира Ксенофонтовича Карновича (1806-1870). У них родилось 4 детей: 1) Юрий (1853-1877) 2) София была замужем за Степаном Петровичем Лукьяновичем (1806-1870). Их сын Владимир (1881-1882) прожил всего год. 3) Екатерина (1849-?) фамилия по мужу Смирнова, 4) Елисавета (1845-?) замужем за Александром Ивановичем Муратовым.
6.Любовь Александровна Иславина (1826 - 1886).
В то время как старшие дочери Софьи и Александра Ислентевых обзавелись женихами, младшая Любочка только готовилась к первым выходам в свет. Но случай решил её судьбу быстрее, чем она могла ожидать. Тяжёлая болезнь, перед которой оказались бессильны местные врачи, приковала девушку к постели и составила серьёзную угрозу её жизни. По счастью, в Туле проездом был придворный медик Андрей Евстафьевич Берс. Вняв просьбам отца Любы, он посвятил больной столько времени, сколько было необходимо для её выздоровления. Эти дни в доме Исленьевых сблизили доктора с семьёй пациентки, и сделали Берса их желанным гостем. Очень скоро доктор воспользовался приглашением, и навестил Любу, к которой успел проникнуться нежным чувством. Девушка ответила взаимностью, и вопреки уговорам родных Любы, 16-летняя Любовь Иславина и 34-летний Андрей Берс (1808-1868) поженились.
Будучи гоф-медиком, Андрей Берс жил в бывшем царском доме в Кремле. Переехав в Москву, Люба окунулась в хлопоты о всё более и более растущем семействе. Всего у Берсов родилось 13 детей, пятеро из которых не пережили детский возраст. Об остальных восьми известно следующее.
1.Владимир Андреевич Берс (1853-1874).
2.Александр Андреевич Берс (1845-1918) был начальником города Батума, Орловским вице-губернатором, действительным статским советником. Первый раз он женился на грузинской княжне Матроне Дмитриевне Патти (урождённая Эристова). Второй его женой стала дочь коллежского асессора Анна Александровна Митрофанова. В 1878 году у них родился сынАндрей, который сделал военную карьеру. Жена Андрея,Энгельгардт Мария Константиновна (1880-?) несмотря на дворянское происхождение, служила сестрой милосердия в Красной Армии. Их сын Александр (1902-1937) прославился как историк,ураловед. По приговору НКВД был расстрелян в 1937 году. У Александра вбраке с Елизаветой Михайловной Никифоровой (1937-1981) в 1934 году родился единственный сын Андрей, который так же стал выдающимся учёным, доктором технических наук.
3.Пётр Андреевич Берс (1849-1910) известен как литератор, был исправником Звенигородского уезда Московской области. Женился в 1874 году на Постниковой Ольге Дмитриевне.
4.Вячеслав Андреевич Берс (1861-1907) был мостостроителем, инженером путей сообщений. Его супруга - Александра Александровна Крамер. Известно так же, что у них около 1893 года родилась дочь, которую в честь бабушки назвали Любой.
5. СтепанАндреевич Берс (1855-1910) служил судебным следователем. Являлся статским советником. Автор книги«Воспоминания о графе Толстом». В первом браке был женат на мещанке Марии Петровне Романовой, вторая жена - Варвара Евгеньевна. В 1889 году на свет появился сын Николай, а около 1892 года - дочь Татьяна.
У Любови иАндрея Берс было три дочери: старшая Елизавета, средняя Соня и младшая - Таня.
6. Татьяна Андреевна Берс (Кузминская) (1846-1921).
О судьбе Татьяны мы уже знаем, так как её супругом стал кузен Александр Михайлович Кузминский, о котором говорилось выше. Таня посвятила свою жизнь литературе, став писательницей и мемуаристкой, во многом, под влиянием Л.Н.Толстого. Она была прототипом Наташи Ростовой в известном романе «Война и мир».
7. Елизавета Андреевна Берс (1843-?).
Старшая дочь Елизавета тоже вышла за своего кузена. Её мужем был Александр Александрович Берс (1844- ?) - музыкант, полковник, участник военного похода в Турцию 1877-1878гг, воспоминания о котором стали материалом для его книги. В 1884 году у Берсов родилась дочь Елизавета (1884-1917), которая вышла замуж за Николая Александровича Мясоедова (1850-?). Из четырёх дочерей Мясоедовых удачно сложилась судьба только у Ольги (р.1915). Живя в эмиграции, во Франции, он вышла замуж за барона Икскюля. Известно, что ещё в 90-е пара проживала в Париже. Остальные дочери трагически погибли (Александра утонула в 1916г., Кира в 1919 г. умерла после операции, Мария погибла в 1937 году в Сталинских лагерях).
8. Софья Андреевна Берс (Толстая) (1844-1919).
Легче всего проследить судьбу потомков Софьи Завадовской получилось по линии её внучки Софьи Андреевны Берс, поскольку избранником Софьи стал писатель Лев Николаевич Толстой. По сей день, потомки Толстых поддерживают отношения, и организуют встречи в Ясной Поляне.
Ну, а началось все, когда дочери Берсов были ещё маленькими девочками. У них на даче в Покровском-Стрешеве часто гостил семейный друг, Лев Толстой. Он любил играть с девочками, помогал им осваивать грамоту. Потом была Кавказская война, во время которой Лев состоялся как офицер и получил популярность благодаря своим первым литературным трудам. Вернувшись на Родину, 34-летний граф был очарован повзрослевшими барышнями Берс. «Если бы я женился, то только в этой семье», писал он своей сестре Марии. Литературный дебют Софьи, состоявшийся в то время, стал судьбоносным как для неё, так и для Льва. В одном из героев её рассказа Толстой узнал себя. Так, открылись тайные грёзы Софьи, которые вызвали непреодолимое ответное чувство графа. Затем последовало мистическое объяснение, где по первым буквам, написанным на карточном столе, Софья прочитала признание Льва: « Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья», потом - письмо, с предложением руки и сердца, на которое было получено решительное «Да!». Ну, а за ним - поспешная свадьба.
И вот, городская 18-летняя барышня стала хозяйкой большого имения Ясная Поляна. Для Софьи началась совсем другая, взрослая жизнь, полная забот, тревог и нескончаемой любви к мужу и многочисленным детям. «Неимоверное счастье»- писал Лев Толстой в дневнике- «не может быть, чтобы это всё кончилось только жизнью…. Я люблю её ещё больше. Она прелесть». Одновременно Софья делилась со своим дневником: «Люблю его ужасно…. Ничего, кроме его интересов, для меня не существует». И действительно, вся жизнь Софьи Андреевны была посвящена мужу. Философские и религиозные искания, литературный труд, отказ от роскоши- всё Софья пропускала через себя, и, по возможности, старалась соответствовать любимому гению. Сложно даже перечислить все хлопоты, которые выпали на её долю. О них потомкам поведали дневники и мемуары Софьи Толстой. Непростым, но любимым занятием было переписывание рукописей Льва Николаевича. Например, роман«Война и мир» подвергался изменениям семь раз, и основной труд по переписке ложился на плечи жены писателя.
Перу самой Софьи принадлежат повести, детские рассказы, мемуарные очерки. Кроме того, её увлекала живопись, музыка и фотография. Творчество удивительным образом вплеталось в повседневную жизнь графини, полную многочисленных бытовых вопросов касательно поместья и растущей семьи. Как и мать, Софья родила 13 детей, из которых выжили только 8.
Об их судьбе информацию найти уже несложно.
Ее тесно связана с жизнью и творчеством ее великого супруга. Эта женщина пожертвовала светским обществом и привычной городской жизнью ради того, чтобы быть с ним. После смерти писателя занималась изданием его наследия именно Софья Андреевна Толстая. Биография этой женщины будет подробно рассмотрена в статье.
Л. Н. Толстой 23 сентября 1862 г. женился. Девичья фамилия Софьи Андреевны Толстой - Берс. На тот момент девушке было 18 лет, а Льву Николаевичу - 34. Супруги прожили вместе очень долго - 48 лет. Их разлучила смерть графа Толстого. Однако этот брак нельзя назвать безоблачно счастливым и легким. Софья Толстая родила Льву Николаевичу 13 детей. Она опубликовала прижизненное собрание сочинений Толстого, а также посмертное издание писем великого автора. Лев Николаевич же в последнем послании, адресованном своей супруге после ссоры, признавался, что, несмотря ни на что, любит ее, однако жить с ней не может. После этого он отправился в свой последний путь до ст. "Астапово".
Была ли Софья Андреевна плохой женой?
Как при жизни мужа, так и после смерти Льва Николаевича Софью Андреевну обвиняли в том, что ей не удалось понять своего супруга, разделить его идеи. Она якобы была чересчур приземленной и очень далекой от философских воззрений Толстого. Сам Лев Николаевич обвинял ее в этом. По сути, это и была главная причина их разногласий, омрачавших как минимум последние 20 лет супружеской жизни. Однако ее нельзя назвать плохой женой. Об этом свидетельствует и биография Софьи Толстой. Она всю свою жизнь посвятила рождению и воспитанию детей, решению хозяйственных и крестьянских проблем, заботам по дому и сохранению творческого наследия своего супруга. Ради этого ей пришлось забыть и о и о платьях.
Дружба Толстого с семьей Берс
Граф Толстой до встречи со своей женой уже успел сделать педагогическую и военную карьеру. Кроме того, он стал известным писателем. Толстой был знаком с семьей Берсов еще до службы на Кавказе и состоявшегося в 1850-х годах путешествия по Европе. Софья - вторая дочь Андрея Берса, врача, работавшего в Московской дворцовой конторе, и Любови Берс, его супруги (девичья фамилия - Иславина). Всего в семье было трое дочерей, а также два сына. Берсы жили в Москве, однако редко посещали тульское имение Иславиных, находящееся в селе Ивицы, откуда до Ясной Поляны было совсем недалеко. Любовь Александровна дружила с Марией, сестрой Льва Николаевича. А Константин, ее брат, был приятелем самого графа. Толстой впервые увидел Софью и ее сестер еще детьми. Они вместе проводили время и в Москве, и в Ясной Поляне, пели, играли на фортепиано, и даже однажды поставили оперный спектакль.
Образование
Будущая супруга Толстого, Софья Берс (Толстая), получила отличное домашнее образование. С детства ее мать прививала своим детям вкус к литературе. Затем она окончила Московский университет, получив диплом домашней учительницы. Известно, что Софья Берс писала небольшие рассказы. Она сочиняла их еще с юности. Кроме того, Софья вела дневник, признанный позже одним из лучших образцов мемуарного жанра.
Как Софья Андреевна очаровала Толстого
Толстой, вернувшийся в Москву, обнаружил уже взрослую очаровательную девушку вместо маленькой девочки, какой он запомнил Софью Берс. Семьи вновь сблизились и стали бывать в гостях друг у друга. Берсы заметили интерес Льва Николаевича к своей дочери, но считали, что Толстой будет свататься к старшей, Елизавете. Известно, что одно время он и сам сомневался, но в августе 1862 г., после очередного дня, который Лев Толстой провел с семейством, он принял окончательное решение. Девушка покорила его ясностью и простотой суждений, своей непосредственностью. Они на несколько дней расстались, а затем граф сам отправился в Ивицы. Здесь Берсы устроили бал. Софья танцевала на нем так, что Толстой отбросил последние сомнения.
Чтение дневника Толстого
16 сентября Лев Толстой попросил руки Софьи Берс, отправив предварительно письмо девушке, для того чтобы убедиться в ее согласии. Толстой, желая быть честным со своей будущей супругой, дал Софье прочесть свой дневник. Берс узнала о бурном прошлом Льва Николаевича, об азартных играх, о множестве романов, включая и связь с Аксиньей, крестьянской девушкой, ждавшей от графа ребенка. Это шокировало будущую супругу Толстого, однако она скрывала свои чувства как могла. Тем не менее Софья пронесет через всю свою жизнь память об этих откровениях.
Свадьба и первые годы замужества
Через неделю после помолвки сыграли свадьбу. Граф хотел обвенчаться со своей невестой как можно скорее. Как казалось Толстому, он наконец нашел ту самую, о которой грезил еще с детства. Лев Николаевич, рано потерявший мать, часто слушал рассказы о ней. Он хотел, чтобы будущая жена была такой же любящей, верной, разделяющей его взгляды помощницей и матерью, простой и одновременно способной оценить дар своего мужа и красоту литературы. Именно такой представлялась ему Софья Берс - 18-летняя девушка, которая отказалась от красивых нарядов, светских приемов, городской жизни ради того, чтобы быть рядом с супругом, жить в его загородном имении. Она заботилась о хозяйстве, привыкая постепенно к сельской жизни, так непохожей на прежнюю.
Семейный мир Толстых
Софья Андреевна создала особый семейный мир. У Толстых появились свои традиции. Это ощущалось больше всего во время семейных праздников, чувствовалось также на Рождество, Троицу, Пасху. Все эти праздники любили в Ясной Поляне. К ним заранее готовились и всегда торжественно отмечали. Семейство ездило в Никольскую церковь на литургию. Она находилась в двух километрах южнее усадьбы. Каждый год на Рождество ставили елку, украшали ее золочеными орехами, вырезали фигурки зверей из картона и др. Кроме того, в Ясной Поляне устраивали маскарад. В нем принимали участие Софья Андреевна, Лев Николаевич, их дети, а также гости, крестьянские ребята, дворовые. Анковский пирог и индейка неизменно подавались на праздничный обед.
Рецепт пирога Софья привезла из своей семьи. Его передал Берсам профессор Анке, доктор и друг семьи. Летом жизнь Толстых оживала. Устраивались купания в р. Воронке, игра в городки и теннис, походы за грибами, пикники, домашние спектакли, музыкальные вечера. Часто обедали во дворе, на веранде пили чай. Множество гостей неизменно приезжало к Толстым, и всем им находилось место на ночлег. Софья Андреевна могла и накормить всех, и удостоить своим вниманием. По словам А. Фета, графиня сочетала в себе два важных качества - "поэтичность натуры" и "практический инстинкт".
В семье Ильи Львовича, сына Софьи, в 1888 году появилась на свет дочь Анна. Она стала первой внучкой Софьи Андреевны и Льва Николаевича. С этого времени большая семья Толстых каждый год увеличивалась. Внуки стали в Ясной Поляне самыми желанными гостями.
Первое проявление характера
В 1863 году Софья Толстая родила первенца Сережу. Тогда же Толстой принялся за написание своего великого романа "Война и мир". Жена его, несмотря на тяжело протекавшую беременность, не только занималась домашними делами, но и находила время и силы помогать в работе мужу - она набело переписывала черновики.
После рождения Сережи Софья Андреевна впервые проявила свой характер. Она была не способна сама выкормить сына, поэтому потребовала привести кормилицу, хотя Толстой был категорически против. Он говорил, что в таком случае дети этой женщины останутся без молока. Во всем остальном Софья Толстая следовала установленным супругом правилам. Она решала проблемы крестьян, живших в окрестных деревнях, лечила их. Софья Толстая всех детей воспитывала и учила дома. Из тринадцати в раннем возрасте умерло пятеро, и смерть каждого из них оставляла след в душе этой женщины.
Обиды накапливаются
Почти безоблачно прошли первые 20 лет, однако претензии постепенно накапливались. Толстой в 1877 году закончил "Анну Каренину". Он ощущал неудовлетворенность жизнью. Это очень обижало и огорчало супругу. Ведь Софья Андреевна Толстая пожертвовала ради него всем, а в ответ - недовольство жизнью, которую она обустраивала для него так усердно.
Нравственные искания Льва Николаевича оформились в заповеди, по которым его семье надлежало теперь жить. Граф призывал в числе прочего к простому существованию, к отказу от курения, алкоголя, мяса. Он носил крестьянскую одежду, делал сам обувь и одежду для детей, жены и себя. Лев Николаевич даже хотел отказаться от имущества в пользу жителей села. Жене стоило больших трудов отговорить его от этого поступка.
Софья Андреевна Толстая не могла смириться с тем, что Лев Николаевич, почувствовав свою вину перед человечеством, не ощущал ее перед ней. Он был готов отдать крестьянам все нажитое на протяжении многих лет. А граф ждал от своей супруги, что она полностью разделит как материальную, так и духовную жизнь, философские воззрения Льва Николаевича. Толстой, впервые серьезно поссорившись со своей женой, ушел из дома. После возвращения он не доверял уже Софье Андреевне свои рукописи. Обязанность переписывать черновики теперь легла на дочерей, и жена Льва Толстого, Толстая Софья Андреевна, очень к ним ревновала.
История с Александром Танеевым
Смерть Вани, последнего ребенка, родившегося в 1888 г., подкосила супругу великого писателя. Этот мальчик не дожил и до 7 лет. Поначалу общее горе сблизило супругов, но ненадолго. Разделившая их пропасть, непонимание, взаимные обиды подтолкнули Софью Андреевну находить утешение на стороне. Толстая увлеклась музыкой. Она стала часто ездить в Москву, где брала уроки у Александра Танеева. Ни для Толстого, ни для самого Танеева не были секретом романтические чувства Софьи к последнему, однако отношения между ними остались дружескими. Тем не менее Лев Николаевич, злившийся, ревновавший, не мог простить жене эту "полуизмену".
Роковая ссора
Взаимные обиды и подозрения в последние годы переросли практически в маниакальную одержимость. Толстая стала перечитывать дневники своего супруга, пытаясь найти в них что-то плохое о ней. Лев Николаевич ругал ее за излишнюю подозрительность. Роковая ссора произошла между супругами в ночь с 27 на 28 октября 1910 г. Граф собрал свои вещи и ушел, оставив прощальное письмо Софье Андреевне. Он сообщал, что любит ее, но не может поступить иначе. Прочитав записку, как свидетельствуют домашние, Софья Андреевна бросилась топиться. Толстую чудом вытащили из пруда.
Болезнь и смерть Толстого
Через некоторое время поступила информация о том, что Лев Николаевич, простудившись, умирает на станции "Астапово" от воспаления легких. Дети его и Софья Николаевна, которую он не хотел видеть даже тогда, приехали к нему в домик станционного смотрителя. Перед самой кончиной писателя произошла последняя встреча супругов. Льва Николаевича не стало 7 ноября 1910 г.
Жизнь Софьи Андреевны после смерти мужа
Софья Толстая, жена Льва Толстого, пережила своего мужа на девять лет. Она издала его дневники. Уход Толстого и его смерть тяжело подействовали на нее. Она не могла забыть того, что не видела своего супруга в сознании перед его кончиной.
Последние годы Софья Андреевна прожила в Ясной Поляне, приводя в порядок наследие супруга. Толстая в последние годы своей жизни описывала книги и предметы по шкафам, комнатам. В спальне мужа и его кабинете Софья Андреевна оставила обстановку последнего дня его жизни, проводила по этим комнатам первые экскурсии.
Она умерла 4 ноября 1919 г. от воспаления легких, дожив до 75 лет. Недалеко от имения, на Кочаковском кладбище, была похоронена Софья Толстая. Фото могил этой женщины и Татьяны Андреевны Кузьминской, ее сестры, представлено выше.
Толстая Софья Андреевна - супруга Льва Толстого.
Софья Андреевна - вторая дочь врача Московской дворцовой конторы Андрея Евстафьевича Берса (1808-1868), происходившего по отцу из немецких дворян, и Любови Александровны Берс (урождённой Иславиной). В молодости её отец служил врачом у московской барыни Варвары Тургеневой и имел от нее ребенка, Варвару Житову, которая таким образом оказалась сводной сестрой и Софье Толстой, и Ивану Тургеневу. Другими детьми супругов Берс были дочери Татьяна Андреевна Кузминская (частичный прототип Наташи Ростовой) и Елизавета Андреевна Берс (прототип её сестры Веры Берг) и два сына.
Софья родилась на даче, которую снимал ее отец, близ усадьбы Покровское-Стрешнево, и вплоть до замужества Софьи Берсы проводили там каждое лето. Получив хорошее домашнее образование, Софья в 1861 году сдала экзамен на звание домашней учительницы в Московском университете, причем выделилась русским сочинением, поданным профессору Тихонравову, на тему «Музыка». В августе 1862 года она с семьей ездила к деду Исленьеву Александру Михайловичу в имение его законной (в отличие от своей родной бабки Софьи Петровны Козловской ур.Заводовской) жены Софьи Александровны Исленьевой (ур. Ждановой) в селе Ивицы Одоевского уездаТульской губернии и по дороге гостила у Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. 16 сентября того же года Толстой сделал Софье Андреевне предложение; через неделю, 23 числа, состоялась их свадьба, после которой Толстая на девятнадцать лет сделалась жительницей деревни, изредка выезжая в Москву.
Первые годы их супружеской жизни были самыми счастливыми. В 1880-1890-е годы, вследствие изменения взглядов Толстого на жизнь, в семье произошел разлад. Софья Андреевна, не разделявшая новых идей мужа, его стремлений отказаться от собственности, жить своим, преимущественно физическим трудом, всё же прекрасно понимала, на какую нравственную и человеческую высоту он поднялся.
С 1863 по 1889 год Толстая родила мужу тринадцать детей, из которых пять умерли в детстве, остальные дожили до зрелого возраста. На протяжении многих лет Софья Андреевна оставалась верной помощницей мужа в его делах: переписчицей рукописей, переводчиком, секретарем, издателем его произведений.
Софья Андреевна сама по себе была крупной личностью». Обладая тонким литературным чутьем, она писала повести, детские рассказы, мемуарные очерки. В течение всей своей жизни, с небольшими перерывами, Софья Андреевна вела дневник, о котором говорят как о заметном и своеобразном явлении в мемуаристике и литературе о Толстом. Её увлечениями были музыка, живопись, фотография.
Уход и смерть Толстого тяжело подействовали на Софью Андреевну, она была глубоко несчастна, не могла забыть, что перед его кончиной не видела мужа в сознании. 29 ноября 1910 года она писала в «Ежедневнике»: «Невыносимая тоска, угрызения совести, слабость, жалость до страданий к покойному мужу… Жить не могу».
После смерти Толстого Софья Андреевна продолжила издательскую деятельность, выпустив свою переписку с мужем, завершила издание собрания сочинений писателя. Последние годы жизни Софья Андреевна провела в Ясной Поляне, где скончалась 4 ноября 1919 года. Похоронена на Кочаковском кладбище, недалеко от Ясной Поляны.
В истории русской культуры едва ли найдётся женщина, сыгравшая в ней весьма заметную роль, но оставившая после себя столь противоречивые мнения, как Софья Толстая ─ жена Льва Толстого, великого писателя, творчество которого стало своеобразной эпохой в отечественной литературе. Попытаемся же разобраться в том, как прожила она свою жизнь, и составить о ней собственное непредвзятое мнение.
Родственные связи Софьи Андреевны
Жена великого русского писателя Льва Николаевича Толстого Софья Андреевна была дочерью действительного статского советника Андрея Евстафьевича Берса, выходца из осевшего в Москве немецкого дворянского рода и Любови Александровны Иславиной, происходившей из купеческой семьи. Такой брак считался явным мезальянсом (неравным) и мог свидетельствовать или о горячей любви жениха, или о его материальных затруднениях.
Родилась Софья Андреевна Берс 22 августа 1844 года на подмосковной даче, которую каждое лето снимали родители. Весьма примечательны её родственные связи. Известно, что по отцу она являлась правнучкой Петра Васильевича Завадовского ─ одного из бесчисленных фаворитов Екатерины II и являвшегося первым в России министром просвещения. В отдалённом родстве состояла она и с классиком русской словесности Иваном Сергеевичем Тургеневым, но тут история особая.
Дело в том, что её отец некоторое время служил домашним врачом у матери писателя ─ богатой московской барыни Варвары Петровны Тургеневой, и столь усердно радел о её плоти, что та оказалась в «интересном положении» и родила от него дочь, названную, как и мать, Варварой.
Эта девочка стала родственным звеном между Софьей Андреевной (поскольку у них был общий отец) и писателем И. С. Тургеневым, так как являлась его единоутробной сестрой. Кроме того, в законном браке Андрей Евстафьевич стал отцом ещё двух дочерей и пяти сыновей. Так что братьев и сестёр у Софьи Берс было предостаточно.
Молодые годы Софьи Берс
В соответствии с традицией, принятой в дворянских семьях, образование молодая девица получила дома, для чего родителями были наняты первоклассные преподаватели. Об уровне знаний, полученных ею, свидетельствует тот факт, что в 1861 году, то есть едва достигнув 17-летнего возраста, она успешно сдала экзамены в Московском университете и получила диплом домашней учительницы.
Председателем экзаменационной комиссии, профессором Н. С. Тихонравовым, было особо отмечено представленное ей сочинение на заданную тему. Оно называлось «Музыка». Есть немало свидетельств того, что Софья Андреевна Берс от рождения имела литературный дар и ещё в раннем возрасте начала писать рассказы. Однако в полной мере её талант раскрылся при написании личных дневников, признанных настоящими произведениями мемуарного жанра.
Варианты предстоящей женитьбы
Разница в возрасте Софьи Берс и Льва Николаевича составляла 16 лет, и он, будучи уже взрослым человеком, знал её ребёнком, но, вернувшись в Москву после путешествия по Западной Европе, которое граф предпринял по окончании Крымской войны, встретил уже вполне сформировавшуюся и весьма привлекательную девушку.
В этот же период вновь произошло сближение обеих семей, ранее тесно общавшихся между собой, но затем разлучённых обстоятельствами. Берсы рассматривали Льва Николаевича как вполне подходящего жениха, но прочили его в мужья своей старшей дочери Елизавете, причём известно, что и сам граф вполне серьёзно рассматривал такой вариант. Однако судьба распорядилась иначе.
Событием, определившим всю последующую жизнь, стала встреча Софьи Берс с её будущим мужем в августе 1862 года, когда по пути в Ивицы (имение деда Александра Михайловича Исленьева) она вместе со всей семьёй останавливалась в Ясной Поляне ─ усадьбе, принадлежавшей роду Толстых и находившейся в 14 километрах от Тулы. Поскольку в дальнейшей судьбе Софьи Андреевны это родовое гнездо сыграло немаловажную роль, остановимся несколько подробнее на его истории.
Имение, вошедшее в историю русской культуры
Основана усадьба была ещё XVII веке, и первыми её владельцами были бояре Карцевы. От них усадьба перешла к Волконским, а затем её хозяевами стали Толстые - представители древнейшего и весьма разветвлённого дворянского рода, бравшего своё начало, как они утверждали, от некоего Индриса,судя по всему, вымышленного выходца из Священной Римской империи, обосновавшегося на Руси в XIV веке.
Эта усадьба стала неотъемлемой частью русской культуры, поскольку именно в ней 28 августа (9 сентября) 1828 года родился Лев Николаевич Толстой. Здесь же он написал свои главные произведения и был похоронен после кончины, последовавшей в 1910 году. Что касается её архитектурного облика, то им усадьба обязана деду писателя Н. С. Волконскому, осуществившему в ней капитальную реконструкцию.
Предсвадебные откровения жениха
Известно, кстати, что перед тем как связать свою жизнь со своей будущей супругой, Толстой дал ей прочитать собственный дневник, содержащий подробное описание его прежней холостяцкой жизни. Этот поступок он мотивировал желанием быть до конца честным и откровенным со своей избранницей.
Трудно сказать, поднял ли его в глазах невесты этот рыцарский поступок. Из прочитанного Софья узнала не только о страсти жениха к азартным играм, которым он предавался при каждом удобном случае, но и о его многочисленных любовных похождениях, среди которых была связь с крестьянской девушкой, ждавшей от него ребёнка.
Воспитанная в сугубо пуританском духе, Софья Андреевна была крайне шокирована подобными откровениями, но смогла возобладать над собой и не подать вида. Однако в течение всей последующей супружеской жизни воспоминания о прочитанном накладывали отпечаток на её отношение к мужу.
Свадьба и ожидание будущего счастья
Посетив Ясную Поляну в августе 1862 года, Софья Андреевна менее чем через месяц получила от её владельца, 34-летнего графа Льва Николаевича Толстого, предложение руки и сердца. Чтобы сделать его, он отправился вслед за ней в Ивицу, где по случаю их помолвки был устроен бал, а ещё через неделю граф повёл свою счастливую невесту под венец. Из позднейших записей известно, что, кроме внешнего обаяния, Софья покорила его своей непосредственностью, сочетавшейся с простотой и ясностью суждений.
Столь малый срок между помолвкой и свадьбой (всего неделя) объяснялся нетерпением графа, которому казалось, что он, наконец, нашёл тот идеал женщины, которым давно грезил. Важно отметить и такую деталь, что в его восприятии юной невесты немаловажную роль играл образ умершей матери, которую он потерял в 2-летнем возрасте, но, несмотря на это, безмерно любил.
Несмотря на изрядный жизненный опыт, граф был по-своему идеалист и ожидал, что супруга сможет восполнить ему отсутствие того душевного тепла, которого он лишился, со смертью матери. Свою избранницу он хотел видеть не только верной женой и заботливой матерью будущих детей, но и, что немаловажно, ближайшей помощницей в литературном творчестве, способной в полной мере оценить писательский дар своего мужа.
Надежду на будущее счастье вселяло в него желание невесты устраниться от блеска светского общества, в котором она была принята благодаря положению, которое к тому времени занимал отец, и всю себя посвятить жизни рядом с ним в тиши загородного имения. Семья, дети, хозяйство и забота о муже ─ вот круг интересов, за пределы которого Софья Андреевна, по её собственным словам, не желала выходить.
Семейные праздники Толстых
Софья Андреевна Толстая (после свадьбы она взяла фамилию мужа), став хозяйкой Ясной Поляны, создала в имении особый мир, наполненный семейными традициями. Особенно отчётливо они проявлялись во время различных праздников, которые здесь очень любили и к которым основательно готовились. В двух верстах от имения находилась Никольская церковь, в которую супруги часто ездили на литургию. Опубликованные впоследствии дневники Софьи Толстой содержат в себе красочные описания торжеств, устраивавшихся в Ясной Поляне на Пасху, Троицу и, особенно, на Рождество.
Эти зимние дни всегда были наполнены волшебным очарованием ёлки, собственноручно принесённой из леса, и украшенной золочёными орехами, фигурками зверей, которые дети вырезали из картона, а также разноцветными восковыми свечами. Венцом праздника был маскарад. Его участниками становились все обитатели Ясной Поляны. Софья Толстая неизменно приглашала в зал не только гостей, съезжавшихся из соседних имений, но и дворовых людей с их детьми, поскольку Рождество Спасителя, по её убеждению, объединяло всех людей, независимо от их социального положения. Этого же мнения придерживался и её супруг.
Непременным атрибутом всех празднеств, устраивавшихся в семье Софьи Андреевны Толстой и её мужа Льва Николаевича, был пирог, приготовленный по особому рецепту, привезённому из-за границы их хорошим знакомым доктором Анке. Названный в его честь «Анковским пирогом», он имел неизменный успех у гостей дома. Летом зимние удовольствия уступали место купанию в реке, теннису, пикникам и походам по грибы.
Будни семейной жизни
Так безоблачно начиналась их семейная жизнь. Первая серьёзная размолвка между супругами случилась после рождения в 1863 году их первенца Серёжи. Софья Толстая по ряду причин не могла сама выкармливать младенца и наняла кормилицу. Лев Николаевич категорически воспротивился такому решению, ссылаясь на то, что в этом случае без молока останутся дети самой этой женщины. Ссора была вскоре улажена, но, как оказалось впоследствии, она явилась первой трещиной в их отношениях.
В том же году Толстой начал работу над своим самым масштабным произведением «Война и мир». Софья Андреевна, едва оправившаяся после родов и обременённая множеством домашних забот, которые всецело легли на её плечи, находила тем не менее время помогать мужу. Её роль в творчестве мужа поистине неоценима.
Известно, что Лев Николаевич имел отвратительный почерк, и жена должна была начисто переписывать его рукописи. После этого он их просматривал, правил, возвращал ей, и всё начиналось сначала. Известно, что только роман «Война и мир» она полностью переписала семь (!) раз и при этом не оставляла своих главных обязанностей, связанных с хозяйством и детьми, которых год от года становилось всё больше.
Надлом в отношениях супругов
Софья Андреевна Толстая весьма преуспела в чадородии, произведя на свет тринадцать детей, пятеро из которых умерли во младенчестве. Остальные же, достигнув зрелых лет, заняли достойное положение в российском обществе. Все они получили прекрасное домашнее образование, причём она же являлась их главным педагогом.
Принято считать, что первые два десятка лет их супружеской жизни прошли безоблачно, а разлад отношений начался лишь в 80-е годы, когда Лев Николаевич стал пытаться в личной жизни реализовывать свои новые философские идеи. Однако из дневников Софьи Андреевны Толстой видно, что ещё несколькими годами ранее он открыто и довольно резко высказывал неудовлетворённость жизнью, что весьма её обижало. Посвятив всю себя мужу, она была вправе рассчитывать на более тактичную с его стороны оценку своих трудов.
Назревавший ранее кризис в их отношениях обострился после того как Лев Николаевич, сообразуясь со своими новыми философскими воззрениями, начал всё более выходить за рамки традиций, принятых в той части общества, к которой они принадлежали. Когда муж стал одеваться в крестьянскую одежду, собственноручно пахать землю, тачать сапоги и призывать всех членов семьи «опроститься» подобно ему, она молчала и сносила это как чудачество гения.
Но после того как он вознамерился отказаться от имения и всего нажитого ими имущества в пользу жителей села, а самому перейти в крестьянскую избу, чтобы жить «трудами своих рук», Софья Толстая взбунтовалась. Она всегда искренне старалась облегчить жизнь крестьян. Помогала решать им различные проблемы, лечила и учила детей, но безумство, охватившее мужа, переполнило чашу её терпения.
Дальнейшее обострение семейного кризиса
Из воспоминаний Софьи Андреевны Толстой известно, что её глубоко оскорбляло сознание того, что муж, ощущавший, по его словам, «вину перед человечеством», не чувствовал её перед ней самой. В угоду собственным идеям он готов был разрушить весь тот мир, который она создавала для него и детей в течение многих лет. Более того, Толстой требовал от жены не только безоговорочного подчинения, но и внутреннего приятия его философии.
Отказ жены разделить его философские воззрения и следовать им в реальной жизни стал причиной учащавшихся с каждым днём ссор, переросших со временем в банальные семейные скандалы, отравлявшие существование обоим супругам. После одной из таких бурных сцен Лев Николаевич, хлопнув дверью, ушёл из дома и не появлялся в Ясной Поляне несколько дней. Когда же он, наконец, возвратился, то ещё более усугубил напряжённость в семье, отстранив Софью Толстую от переписывания своих рукописей и поручив эту работу дочерям, чем немало её обидел.
На грани разрыва
В 1888 году скоропостижно скончался их последний сын ─ семилетний Ваня, которого Софья Андреевна особенно любила. Эта трагедия окончательно подкосила её моральные силы. Пропасть, разделявшая супругов, становилась всё более непреодолимой, и неудивительно, что она начала искать вне семьи удовлетворение своим духовным запросам.
Одним из её давнишних увлечений была музыка. Когда-то она слыла неплохой пианисткой, но годы, наполненные заботами о семье и переписыванием бесчисленных рукописей мужа, наложили свой отпечаток. В результате прежний навык был утрачен. Желая как-то рассеяться и обрести душевное равновесие, Софья Андреевна Толстая, дети которой уже подросли, и не требовали её постоянного присутствия, стала регулярно брать уроки музыки у модного в то время пианиста и придворного композитора-любителя Александра Танеева ─ отца известной фрейлины Анны Вырубовой (Танеевой).
Злые языки в то время утверждали, что учителя с ученицей связывают более сильные чувства, чем общая любовь к музыке. Возможно, в этом и была доля истины, но в своих отношениях они не переходили известной черты, тем более что оба были уже далеко не молоды. Но Лев Николаевич верил слухам, и к прежним скандалам добавились ещё сцены ревности. В свою очередь и Софья Андреевна, обиды которой вылились в некую маниакальную одержимость, начала втайне просматривать дневники мужа, полагая найти в них брань по своему адресу. Таким образом, жизнь в доме стала невыносимой.
Конец жизни супругов
Развязка трагедии наступила в одну из октябрьских ночей 1910 года. После очередной безобразной сцены Толстой собрал вещи и ушёл, оставив жене прощальное письмо, полное незаслуженных упрёков. Завершалось оно уверением в том, что при всей своей любви к ней он более не может оставаться в семье и уходит навсегда. Сражённая горем, Софья Андреевна пыталась утопиться, и лишь благодаря счастливой случайности оказавшиеся вблизи пруда дворовые люди спасли её от смерти.
Через несколько дней после этого в Ясной Поляне было получено сообщение о том, что Лев Николаевич тяжело болен воспалением лёгких и находится на станции Астапово, практически в безнадёжном состоянии. Несчастная Софья Андреевна вместе с детьми тут же отправилась по указанному адресу и нашла мужа уже без сознания, лежащим в доме станционного смотрителя. 7 ноября 1910 года не приходя в себя он скончался.
Софья Андреевна Толстая, годы жизни которой были наполнены стремлением оградить мужа от всех житейских забот и создать ему условия для творчества, тяжело переживала его утрату. Смерть вытеснила из её сознания память пережитых обид и оставила лишь незаживающую рану в сердце. Заключительный этап своей жизни она провела в Ясной Поляне и посвятила его издательской деятельности, выпустив из печати собрание сочинений супруга и свою с ним переписку. Пережив своего мужа на девять лет, Софья Андреевна скончалась в 1919 году. На Кочаковском кладбище, вблизи Ясной Поляны, где похоронена Софья Андреевна Толстая, был установлен простой деревянный крест, поскольку тяжёлые послереволюционные времена не позволяли думать об установке памятника.
Послесловие
Ввиду того вклада, который Лев Николаевич внёс в российскую культуру, целый раздел отечественного литературоведения посвящён изучению его творчества и жизни, неотъемлемой частью которой является жена Толстого ─ Софья Андреевна (девичья фамилия Берс). О ней и о том влиянии, которое она оказывала на творчество мужа написано немало исследовательских работ, в которых ей даётся подчас весьма неоднозначная оценка.
В её адрес часто высказываются упрёки по поводу того, что она якобы оказалась слишком «приземлённой натурой», не сумевшей в полной мере постичь масштаб гениальности своего супруга и стать полноценной опорой в его творчестве. С подобными суждениями едва ли можно согласиться, поскольку, как указывалось выше, она приложила максимум сил для того, чтобы он мог писать, не тратя душевные силы и время на сиюминутные житейские проблемы.
Кроме того, нужно учесть и тот колоссальный труд, который она проделала, по много раз переписывая от руки его произведения. Несмотря на то что биография Софьи Толстой изучена весьма досконально, роль этой женщины в жизни писателя ещё требует более глубокого осмысления.