1572-й г. Во Франции - в разгаре религиозные войны между католиками и гугенотами. Идёт жестокая борьба за власть, в которой сталкиваются интересы трёх основных партий - протестантов или гугенотов (ее после смерти принца Конде возглавляет доблестный адмирал Гаспар де Колиньи), королевской партии, слабейшей из трёх, и партии ультрароялистов герцогов Гизов. Король Карл IX, следуя принципу Людовика XI «разделяй и властвуй», старательно разжигает вражду между крайними партиями. В неё поневоле втянута большая часть нации. Страсти накалены, стычки на религиозной почве постоянно случаются на улицах, в тавернах, частных домах, при дворе.

Молодой человек из небогатой дворянской семьи - его зовут Бернар де Мержи - едет в Париж, чтобы служить при адмирале Колиньи. Он надеется также, что его представят ко двору. В Париже живёт его брат Жорж. Бернар, как и его отец, - убеждённый протестант, а Жоржа семья считает отступником, поскольку он перешёл в католичество. По пути Бернар из-за своего легкомыслия лишается коня и всех денег. Но первым, кого он встречает, оказывается его брат Жорж, которого он когда-то горячо любил и которого даже после его отступничества не может считать врагом. Жорж и его друзья приглашают Бернара отобедать. В этот момент мимо проезжает верхом на муле незнакомка в маске. Жорж сообщает брату, что это графиня Диана де Тюржи, одна из самых красивых дам при дворе. Ее синие глаза, прекрасные чёрные волосы и белоснежная кожа поражают воображение юного провинциала. Жорж приводит Бернара домой и рассказывает ему, что причиной его отступничества было недостойное поведение принца Конде, который жестоко унизил его. Вообще же он не верит ни во что, и Библию заменяет ему Рабле. Просто католичество для него более удобно, поскольку, соблюдая внешние обряды, можно не вкладывать в религию душу. У адмирала Колиньи Бернара принимают благосклонно благодаря рекомендательному письму отца, а также проявленной им самим храбрости - он не задумываясь распечатывает принесённое адмиралу послание, которое окружающие считают отравленным, поскольку оно исходит от Гизов, известных своим коварством и ненавистью к Колиньи.

Бернар становится корнетом адмирала. Братья отправляются на королевскую охоту, где Жорж намерен представить Бернара ко двору. Сбор назначен в Мадридском замке. В центре внимания придворных - прекрасная Диана де Тюржи. Проходя мимо Бернара, она роняет перчатку. Грубо оттолкнув Бернара, её поднимает наглый поклонник Дианы Коменж. Бернару объясняют, что он должен вызвать обидчика на дуэль, что он и делает. Во время охоты Диана остаётся наедине с Бернаром и даёт ему чудодейственную ладанку. На дуэли ладанка спасает Бернару жизнь - смертоносная рапира скользит по ней и лишь слегка задевает юношу. Он убивает Коменжа ударом толедского кинжала. Раненого Бернара помещают в уединённом доме, где о нем заботится целительница, знающая толк в белой магии. Однажды ночью выздоравливающий Бернар случайно видит сцену колдовства - Диана и знахарка заклинают тайные силы исцелить Бернара и приворожить его к Диане. Однако юноша уже и без того страстно влюблён. Ему грозит суровое наказание за убийство на дуэли. Жорж пытается добиться для Бернара помилования, но адмирал Колиньи, к которому он обращается с просьбой о заступничестве перед королём, резко и унизительно отказывает ему. Жорж взбешён, но не даёт воли своим чувствам. Бернар помилован королём по просьбе королевы, точнее - Дианы де Тюржи.

После дуэли Бернара замечают при дворе. Ему оказывают знаки внимания и слегка подшучивают над его провинциальной наивностью. Диана даёт Бернару ключ и назначает свидание. Король приглашает Жоржа на аудиенцию. Он показывает Жоржу аркебузу и как бы невзначай предлагает ему отомстить адмиралу Колиньи за оскорбление, убив его выстрелом в спину. Жорж решительно отказывается. Король приказывает ему через некоторое время привести в Париж легкоконный отряд, которым он командует. Вернувшись домой, Жорж предупреждает адмирала об опасности анонимной запиской, но Колиньи оставляет её без внимания. 22 августа он ранен выстрелом из аркебузы Морвелем, которого прозвали за это «убийцей на службе короля». В Париже сгущаются тучи, но влюблённый Бернар ничего не замечает вокруг. Каждую ночь Бернар и Диана встречаются в уединённом доме. Диана не оставляет надежды обратить возлюбленного в свою веру, но ей это не удаётся. После выстрела в Колиньи между молодыми дворянами - протестантами и католиками возникают стычки. Озверевшая толпа горожан набрасывается на Бернара, и он лишь чудом спасается от смерти.

Вечером 24 августа по приказу короля Жорж приводит в Париж свой отряд. Близится одна из самых страшных страниц в истории Франции - Варфоломеевская ночь. Все готово к акции, о которой известно лишь узкому кругу посвящённых: стянуты верные королю войска, вооружены ополченцы, отмечены белыми крестами дома гугенотов. Морвель привозит Жоржу приказ вместе со своим отрядом и ополченцами истребить ночью протестантов - врагов короля. Жорж с негодованием отказывается, срывает знаки отличия и покидает солдат, которых смущает поступок командира, но пересиливает желание пограбить дома гугенотов.

Бернар отправляется на свидание к Диане. По пути он встречает друга-католика, который настойчиво советует ему спешно покинуть город. Диана умоляет Бернара переменить веру, иначе он погибнет, как его единомышленники. В городе уже полыхают пожары и слышен рёв исступлённой толпы. Бернар непреклонен. Он готов умереть, но не может изменить себе. В конце концов Диана с отчаянием говорит, что таким она любит его ещё больше. Появляется Жорж. Он приносит в дом Дианы ребёнка, которого протянула ему умирающая мать. Диана обещает позаботиться о нем.

Резня продолжается ночь, день и ещё несколько дней, из Парижа она переходит в провинцию. Убийцы упиваются кровью инакомыслящих, а протестанты, многие из которых проявляли чудеса храбрости на войне, безропотно погибают, не оказывая сопротивления. Сам Карл IX «стреляет по дичи» из любимой длинной аркебузы. Жоржа сажают в тюрьму за неповиновение королю. Бернар пережидает несколько дней в доме Дианы, а затем отправляется в крепость Ла-Рошель, самый стойкий оплот гугенотов на юге Франции. Вместе с решительными жителями города и такими же, как он, беглецами он собирается дорого продать свою жизнь в случае осады крепости. Король пытается склонить мятежный город к миру и посылает туда друга адмирала Колиньи храброго вояку протестанта Лану. Он возглавляет оборону города, чтобы вызвать доверие ларошельцев, и оказывается между двумя огнями. Бернар становится его адъютантом и не жалеет себя в рискованных вылазках против католиков, осадивших город. Одна из вылазок оказывается для него роковой. С группой солдат он устраивает засаду на отряд католиков. Когда он приказывает солдатам стрелять, двумя пулями сражён предводитель отряда. Бернар узнает в нем Жоржа. Жорж умирает в Ла-Рошели. Протестантский священник и католический монах оспаривают право последнего причастия, но Жорж от него отказывается. Перед смертью он произносит горькие слова: «Я не первый француз, которого убил брат... Полагаю, что и не последний». И затем, чтобы утешить Бернара: «Госпожа де Тюржи просила передать, что она любит тебя по-прежнему». Бернар безутешен. Через некоторое время Лану покидает Ла-Рошель, королевское войско снимает осаду, подписывают мир, и вскоре умирает Карл IX. Автор предлагает читателям самим решить, каковы были дальнейшие судьбы Бернара и прекрасной Дианы де Тюржи.

В романе «Хроника времен Карла IX», как и в драме «Жакерия» Мериме сделал попытку раскрыть тему борьбы народа на материале родной французской истории и к тому же подойти к ее освещению с реалистических позиций. «Жакерия» и «Хроника времен Карла IX» – яркие свидетельства того живого интереса к национальной истории, который был характерен для многих передовых французских писателей во второй половине 20-х – начале 30-х годов. Этот период – своеобразная вершина в развитии исторического жанра во французской литературе (достаточно вспомнить исторические романы и драмы, созданные в те годы О. Бальзаком, В. Гюго, А. де Виньи, А. Дюма и др.).

В своем историческом романе «Хроника времен Карла IX» (1829) Мериме вновь обратился к изображению значительных, переломных по своему характеру общественных сотрясений. Действие романа протекает в годы религиозных и гражданских войн, охвативших Францию во второй половине XVI века. Кульминационный момент в развитии действия – Варфоломеевская ночь, страшная резня протестантов (гугенотов), учиненная католиками в 1572 году в ночь Святого Варфоломея. Как и в более ранних произведениях Мериме, выбор темы был внутренне связан с острыми, волнующими проблемами современности. В «Хронике» Мериме изображает общественную смуту XVI века, повлекшую за собой множество человеческих жертв. Подобная тема звучала не менее злободневно во Франции конца 20-х годов XIX века. Ведь это было время, когда близкие к правительству круги дворянской реакции собирались насильственно изменить конституцию и подготавливали восстановление абсолютистской диктатуры. Кроме того, у всех в памяти были еще свежи воспоминания о страшных днях белого террора, сопутствовавшего возвращению Бурбонов к власти.
Однако было бы неверным искать в «Хронике» прямые аналогии между политической борьбой эпохи Реставрации и исторической действительностью XVI столетия. Осмысляя события далекого прошлого, Мериме не подгонял их под современность, а искал в них ключ к закономерностям вызвавшей их к жизни эпохи.
В своем романе Мериме обращается к важному моменту национальной истории, но это обращение отнюдь не дань романтическим пристрастиям к прошлому. Об историзме Мериме-художника, о его стремлении к объективному, непредвзятому изображению явлений прошлого наглядно говорит предисловие к роману – один из примечательных эстетических документов в истории становления реалистической литературы Франции.
В предисловии к роману автор говорит: «В истории я люблю только анекдоты, среди анекдотов же предпочитаю те, которые содержат, как мне представляется, подлинную картину нравов и характеров данной эпохи».
По мнению Мериме, многотомные сочинения профессиональных официозных историков имеют гораздо меньшую ценность, чем воспоминания и записки очевидцев, рядовых людей, непосредственно воспроизводящих картину нравов и характеров данной эпохи. «Я охотно бы отдал Фукидида, – признается Мериме, – за подлинные мемуары Аспазии или какого-нибудь Периклова раба, ибо только мемуары, которые представляют собой непринужденную беседу автора с читателем, дают нам то изображение человека, которое интересует и занимает меня».
Свою основную задачу писатель видит в том, чтобы правдиво показать частную жизнь людей прошлого, создать «подлинную картину нравов и характеров данной эпохи», опираясь при этом на «анекдот», то есть на документальные свидетельства современников, запечатлевшие в выразительных деталях облик и жизнедеятельность людей минувших эпох.
Предисловие к роману полемически заострено и направлено против романтиков, в частности, против концепции истории А. де Виньи, автора «Сен – Мара», искавшего историческую истину в извечных вневременных силах, сопровождавших человека на всех этапах его жизни. Согласно Мериме, истинные причины исторических сдвигов надо искать в нравственной жизни страны в целом, в умонастроении различных социальных слоев общества. Романтический подход к истолкованию истории представлялся ему необъективным, чрезмерно произвольным и упрощенно тенденциозным. В своих рассуждениях и наблюдениях над различными нравственными критериями, зависящими прежде всего от состояния цивилизации, Мериме далеко уходит от романтической интерпретации нравов. «Мне кажется... несомненным, – пишет он – что поступки людей XVI века не следует судить с точки зрения понятий XIX века». Он требует, чтобы критерий для оценки изображаемых событий писатель искал в уровне нравственных представлений эпохи, в национальных особенностях страны, то есть в обстоятельствах исторического порядка. В этом отношении очень важной является мысль Мериме о том, что «суждение об одном и том же деянии надлежит, понятно, выносить еще в зависимости от того, в какой стране оно совершилось, ибо между двумя народами такое же различие, как между двумя столетиями».
В предисловии автор указывает и на то, что его трактовка событий значительно отличается от той, которой следовали многие историки и писатели. Традиционное объяснение событий Варфоломеевской ночи во французской историографии сводилась к обвинению в заговоре католиков во главе с герцогом Гизом и матерью короля Екатериной Медичи, которая фактически правила страной, когда царствовал ее сын Карл IX. Все эти исторические персонажи фигурируют в романе Мериме, однако представления писателя о причинах трагедии отличаются от общепринятых в его эпоху. Варфоломеевская ночь для него – это своего рода государственный переворот, осуществленный сверху, но ставший возможным лишь благодаря поддержке широких кругов рядовых французов. Истинные корни Варфоломеевской ночи заключаются для Мериме не в коварстве и безжалостности отдельных представителей правящих кругов Франции XVI века, не в чудовищной аморальности и преступности Карла IX, Екатерины Медичи или Генриха Гиза. Основная вина за совершившееся кровопролитие и вообще за братоубийственную смуту, принесшую Франции неисчислимые бедствия и поставившую ее на грань национальной катастрофы, падает на религию и ее фанатических служителей, которые разжигают в народе предрассудки и изуверские инстинкты. По мнению писателя, главная причина массовой резни заключается в религиозной нетерпимости, охватившей всю нацию. Противостояние католиков и гугенотов превратилось в национальное бедствие, гражданскую войну. Всякий католик считал доблестью убить протестанта, протестанты поступали так же в отношении католиков. Поэтому трагические события Варфоломеевской ночи прежде всего могут объясняться умонастроениями парижан, воспитанных в духе религиозного фанатизма. В этом отношении для Мериме нет никакого различия между благословляющими человеческую бойню католическими священниками и обезумевшими от ненависти, исступленными протестантскими патерами. «Хроника времен Карла IX» становится еще одним ярким проявлением страстного антиклерикализма Мериме.
В соответствии с поэтикой традиционного романтического исторического романа события прошлого осмысливаются Мериме в соотнесенности с современной жизнью. На это писатель также обращает внимание в предисловии к роману. Проблема гражданских столкновений на религиозной почве была актуальной в конце 1820-х годов, а напоминание о Варфоломеевской ночи могло служить вполне уместным в этих обстоятельствах «уроком истории».
Сопоставление истории и современной жизни далеко не всегда приводят Мериме к выводам в пользу последней. Так, размышляя о характерных для XVI века представлениях о чести, преступлении, смелости, он отмечает, «как выродились энергичные страсти в наши дни». Этот мотив очень скоро получит развитие в его новеллах о современном человеке, в историческом же романе акцент делается на изображении нравов XVI века и соответствующих им характеров, отмеченных динамичностью активностью, физической силой и доблестью, не скованной долгими раз мышлениями или сомнениями.
Мериме открыто говорит о своих творческих принципах не только в предисловии, но и в 8-ой главе, названной «Разговором между читателем и автором». Он открыто осмеивает стремление романтиков выдвигать на первый план изображение выдающихся исторических личностей, тщательное описание их поведения, догадки относительно глубокомысленных изречений, высказываемых ими в решающие исторические минуты. По мысли Мериме, такие потуги ведут только к фальши, к нагромождению условных домыслов. Истинные причины исторических сдвигов надо искать, изучая нравственную жизнь страны в целом, умонастроения различных социальных слоев общества. Вот почему Мериме в «Хронике» детально описывает нравы придворного дворянства, представителей католической церкви, верхушку гугенотского лагеря и его священнослужителей, поведение немецких рейтаров, образ мысли простых солдат. Но в «Хронике» нет ни Екатерины Медичи, ни Гизов, ни других крупнейших политических фигур того времени. В ней только мельком упомянут будущий Генрих IV и в своеобразном, смело взятом ракурсе, в момент, когда он как бы застигнут врасплох, изображен Карл IX.
Своеобразие эстетической концепции автора, сформулированной в предисловии и 8-ой главе, определяет принципы реалистического изображения действующих лиц, отбора исторического материала, композиционного решения романа.
Писателю нередко достаточно одной детали, чтобы по-особому организовать эпизод романа. Так, например, в главе «Охота» писатель дает представление о королевской охоте, лишь вскользь упоминая о богатых одеждах кавалеров и дам, о горячей андалузской лошади графини Дианы де Тюржи, о звуках рога, о собаках. Главным в этой главе оказывается лишь один краткий эпизод где изображается, как король убивает оленя – и читателю становится ясны быт, нравы, психология действующих лиц и историческая обстановка эпохи. Итак, эта глава, вроде бы не имеющая прямого отношения к политическим замыслам Карла IX, как раз и содержит говорящую деталь: король, прежде чем убить загнанного оленя, подбирается к нему сзади и подрезает у него жилы, вонзает нож оленю в бок, вскричав «парпайю» (слово, которым католики презрительно называли гугенотов). Из этой сцены мы узнаем о предательской, циничной и жестокой натуре короля, и, в какой-то степени, об отношении автора к коронованному персонажу. Этот эпизод к тому же является символическим прообразом охоты на гугенотов в ночь св. Варфоломея. Так, персонаж, показанный в действии, диалоге, поступке, кажется значимее, чем развернутые характеристики о нем, пространные описания.
Мериме остается верен жизненной правде не только в деталях, но и в общем осмыслении исторического материала, запечатленного в «Хронике». Деяния исторических лиц, частная жизнь вымышленных персонажей – все происходящее в романе образует сложный композиционный узел, тесно связанный с событиями данной эпохи.
Гугеноты и католики изображаются в романе как два мира, в каждом из которых есть свой государь, своя церковь, своя армия. Фанатизм и религиозное изуверство рисуются как характерные приметы времени, всей общественно-политической жизни страны. В этом смысле символично выглядит нарисованная уже на первых страницах романа статуя католической мадонны, поврежденная гугенотами, ставшая одновременно предметом и поклонения, и святотатства. Гугеноты и католики выглядят в романе одинаково по-варварски неприглядно, и доказательств тому достаточно. В первой же главе речь идет о бесчинствах и грабежах протестантского отряда немецких рейтаров во главе с капитаном Дитрихом, который, несмотря на знакомство с отцом Бернаром, разрешает своим солдатам украсть у молодого человека коня. Немало рассказывается в произведении и о бесчинствах и грабежах католиков. Нет лояльности и среди единоверцев: гугенотская католическая молодежь истре***ют друг друга из-за любого пустяка. Никто во Франции не сомневается, что герцог Гиз, возглавляющий католическую партию, был убит по приказанью адмирала Колиньи, убийство последнего откровенно готовится Карлом IX (глава «Аудиенция»).
Автор отмечает, что нетерпимость, насаждаемая церковью, находит особенно благодатную почву в дворянской среде, этом скопище воинственных рубак, готовых по любому поводу хвататься за оружие. Варфоломеевская ночь выступает в романе Мериме не только как следствие религиозного фанатизма народа, но одновременно как порождение нравов и язв дворянского общества, молодых представителей которого писатель ярко изображает в 3 -ей главе романа – «Придворная молодежь».
Однако дворянство XVI века – не только компания циничных прожигателей жизни и отчаянных головорезов, толпа развращенной бездельем и властью придворной знати. Дворянство выдвигает из своей среды и лучших, благороднейших людей эпохи. Эти люди мечтают о прекращении братоубийственной гражданской междоусобицы, об установлении в стране мира и единства, о победе принципов веротерпимости и свободы совести. Таков, например, командующий гугенотской крепостью Ла-Рошель военачальник Ла-Ну.
Реальные события и персонажи, присутствующие в романе, создают определенный фон. Автор пытается показать историческое событие как факт, трагически преломивший жизни людей. Всем происходящим в решающей степени определяется судьба вымышленных героев, их частная жизнь.
Стремясь погрузиться в историю на уровне нравов, романист предпочитает в качестве главных героев исторического повествования людей безвестных, придуманным им самим персонажей. Главными действующими лицами романа становятся братья Бернар и Жорж де Мержи. Братья де Мержи – выходцы из кругов бедного провинциального дворянства. Они глубоко привязаны друг к другу, но им суждено оказаться в противоположных, враждебных общественных лагерях. Нежно любящих друг друга братьев, гугенота Бернара и католика Жоржа, разделяют разные религии. Автор подчеркивает, что так же поделена вся страна, раздираемая религиозными страстями, которые выглядят противоестественно по сравнению с естественным течением человеческих чувств. Таким образом, уже с самого начала жестокий общественный конфликт эпохи придает трагический оттенок личной судьбе героев.
По замыслу автора основным героем романа должен был стать младший из братьев – Бернар. Рассказ о приключениях, пережитых неопытным провинциальным дворянином на пути в столицу, в самом Париже, а затем во время бегства в Ла-Рошель, позволяет Мериме нарисовать яркие картины французского общества XVI века. Существенное место в сюжетной канве романа занимает история любви Бернара к Диане де Тюржи, которая является католичкой. Изображая влюбленных, автор еще раз подчеркивает, как глубоко укоренились в сознании людей религиозные предрассудки. Особенно это бросается в глаза в сценах любовных свиданий Бернара и Дианы, которая, несмотря на радость разделенного чувства, фанатично пытается обратить своего возлюбленного в католичество. Юный гугенот – натура чистая и цельная. Несмотря на все испытания, соблазны и опасности, он остается верным унаследованным от отцов убеждениям и своему делу. Но само дело, которому он так преданно и ревностно служит, несет на себе печать религиозного фанатизма и исторической ограниченности.
Старший брат Бернара Жорж – натура интеллектуально более сложная. Если Бернар – человек действия, то Жорж - человек мысли. Он пришел к выводу, что всякая религия – заблуждение и стал атеистом, последователем возрожденческого вольномыслия. Его настольная книга – преисполненный бунтарского духа роман Рабле. Он – тонкий ценитель искусства, влюбленный в чувственную красоту мира эпикуреец. Жоржу свойственны непрестанные поиски истины. Его образ дан писателем в перспективе сложного внутреннего развития.
Разочарование в фанатической одержимости гугенотов и личные обиды, нанесенные ему вождями партии, побудили Жоржа перейти на сторону католиков и принять их вероисповедание. Ему казалось к тому же, что таким образом он сможет лучше оградить свою внутреннюю свободу: католическая церковь требует по преимуществу соблюдения внешней обрядности и не особенно вмешивается в личную жизнь своих приверженцев. Жорж не может, однако, примириться с совершенным им поступком: ведь в его поведении существенную роль сыграли мотивы эгоистического порядка. Дальнейший ход событий выявляет присущую его натуре принципиальность и честность. Жорж де Мержи отвергает преступное поручения, которое ему дает король Карл IX, и в отместку его высылают в провинцию. В страшную Варфоломеевскую ночь Жорж отказывается принимать участие в кровавой резне и с оружием в руках обрушивается на убийц, расстреливающих беззащитную женщину с ребенком.
Еще до событий Варфоломеевской ночи Жорж де Мержи говорит брату, что ужасы гражданской войны отвращают его от веры: «Паписты! Гугеноты! И тут и там суеверия. Наши литании, ваши псалмы – одна бессмыслица стоит другой». В этих словах заключен пафос произведения, его прогрессивно-просветительский смысл. Мериме, так дороживший своей объективной интонацией по отношению к излагаемому материалу, не смог отстраниться и не высказаться по вопросу о религиозном фанатизме. Суров его писательский приговор Жоржу, атеисту и поклоннику вольномыслия Рабле, который, несмотря на свое презрение к суеверию папистов и гугенотов, не смог существовать вне борющихся партий: его политические ренегатство (переход из гугенотства в католичество) и последующий конформизм предопределяют его гибель.
Судьба братьев де Мержи обусловлена общей атмосферой фанатичного религиозного противостояния, которым был отмечен XVI век. Оба они воплощают историческую психологию нации в эпоху религиозных войн. Трагическая сущность безумств гражданской войны подчеркивается в финальных сценах романа. Де Мержи вовлечены в братоубийственное безумие, что завершается для них братоубийством в прямом смысле слова: Бернар становится невольным убийцей Жоржа. Под стенами оплота гугенотов Ла-Рошели, Бернар вовремя не опознает брата, и тот был смертельно ранен, сраженный выпущенной по приказу младшего брата пулей. Сцена кончины Жоржа, преисполненная стоического величия и мужества, заключает действие романа. Развитие сюжета на ней обрывается. Повествование о дальнейших судьбах персонажей как бы уже не интересует автора, ибо идейный смысл его произведения полностью раскрыт. Братоубийство служит предельным, доведенным до степени символического звучания выражением бесчеловечности и жестокости гражданской междоусобицы, развязанной от имени религии и церкви правящими кругами страны.
Трагический по тону конец «Хроники» вносит новые акценты в отношение автора к обоим героям. Если в течение длительного времени фигура Жоржа находилась в тени, была заслонена более цельным и вместе с тем прямолинейным образом Бернара, то в заключительных частях романа она (вероятно, вразрез с первоначальным замыслом) выдвигается на первый план. Возможно, что в ходе работы над романом этот персонаж объективно оказался более близким внутреннему миру самого Мериме, его реальному образу мысли. В лице же Бернара отразились некоторые из тех идеальных устремлений, которые питали воображение молодого Мериме в конце 20-х годов, но к которым впоследствии он остыл.
В композиционной разомкнутости «Хроники», в незавершенности любовной линии Бернара де Мержи и Дианы де Тюржи проявляется принципиально важный для Мериме момент структурной организаций произведения. Сочетая в «синтетическом» (в духе В. Скотта) романе эпическое, лирическое и драматическое начала, писатель отводит доминирующую роль эпическому сюжету (событиям Варфоломеевской ночи), поэтому, когда последний представляется ему исчерпанным, он и находит возможным оставить лирический сюжет без логического завершения: «Утешился ли Мержи? Завела ли Диана другого любовника? Предоставляю решить это читателю, который, таким образом, сможет закончить роман по своему вкусу».
«Хроника времен Карла IX» – произведение, свидетельствующее о полной зрелости художественного мастерства писателя. В нем достигнуто удивительное соответствие формы и идейного содержания. Художественные приемы в романе Мериме определяются концепцией произведения: стремлением всесторонне и объективно охарактеризовать общественную атмосферу, господствовавшую в стране в годы религиозных войн, воспроизвести социальную действительность Франции второй половины XVI века во всей ее пестроте и многоликости, выдвинуть на первый план изображение нравов и настроений рядовых людей.
Такой подход обусловил особенности композиции романа, близость его жанру исторической хроники. В романе отсутствует единый, резко выраженный сюжетный стержень, автор издалека подводит читателя к кульминационному моменту – описанию Варфоломеевской ночи, постоянно переносит действие из одного места в другое, отдельные главки как бы обосо***ются, приобретают характер небольшого законченного целого. Композиция «Хроники» к тому же очень динамична. Подобный прием позволяет Мериме создать галерею запоминающихся фигур, составляющих пестрый и живой бытовой и исторический фон эпохи. В работе над этим произведением писатель использовал тот большой драматический опыт, который он накопил в течение предшествующих лет. Мериме избегает многословия и присущей романтикам склонности к пространным описаниям. Рисуя внешний облик своих персонажей, он строит эту характеристику, как правило, на основе какой-то одной, но типичной черты, особенно выразительной художественной детали.
Герои «Хроники» проявляют себя в действии, в поступках, чем в решающей степени определяется динамика развития сюжета романа. Мериме не задерживается на пространных описаниях, он дает о героях и месте действия лишь самые необходимые предваряющие сведения и как можно скорее предоставляет читателям возможность наблюдать «сцены», в которых о героях красноречиво говорят их поступки, а не авторские рассуждения. Этим создается эффект стремительно развивающегося действия, «очищенного» от традиционных длиннот исторического романа.
«Хроника времен Карла IX» явилась важным этапом для последующего творчества Мериме. Как в самой канве романа, так и в предисловии к нему обнаруживается эстетическая программа, на которую писатель будет опираться, создавая свои новеллы.

1572-й г. Во Франции - в разгаре религиозные войны между католиками и гугенотами. Идет жестокая борьба за власть, в которой сталкиваются интересы трех основных партий - протестантов или гугенотов (ее после смерти принца Конде возглавляет доблестный адмирал Гаспар де Колиньи), королевской партии, слабейшей из трех, и партии ультрароялистов герцогов Гизов. Король Карл IX, следуя принципу Людовика XI «разделяй и властвуй», старательно разжигает вражду между крайними партиями. В нее поневоле втянута большая часть нации. Страсти накалены, стычки на религиозной почве постоянно случаются на улицах, в тавернах, частных домах, при дворе.

Молодой человек из небогатой дворянской семьи - его зовут Бернар де Мержи - едет в Париж, чтобы служить при адмирале Колиньи. Он надеется также, что его представят ко двору. В Париже живет его брат Жорж. Бернар, как и его отец, - убежденный протестант, а Жоржа семья считает отступником, поскольку он перешел в католичество. По пути Бернар из-за своего легкомыслия лишается коня и всех денег. Но первым, кого он встречает, оказывается его брат Жорж, которого он когда-то горячо любил и которого даже после его отступничества не может считать врагом. Жорж и его друзья приглашают Бернара отобедать. В этот момент мимо проезжает верхом на муле незнакомка в маске. Жорж сообщает брату, что это графиня Диана де Тюржи, одна из самых красивых дам при дворе. Ее синие глаза, прекрасные черные волосы и белоснежная кожа поражают воображение юного провинциала. Жорж приводит Бернара домой и рассказывает ему, что причиной его отступничества было недостойное поведение принца Конде, который жестоко унизил его. Вообще же он не верит ни во что, и Библию заменяет ему Рабле. Просто католичество для него более удобно, поскольку, соблюдая внешние обряды, можно не вкладывать в религию душу. У адмирала Колиньи Бернара принимают благосклонно благодаря рекомендательному письму отца, а также проявленной им самим храбрости - он не задумываясь распечатывает принесенное адмиралу послание, которое окружающие считают отравленным, поскольку оно исходит от Гизов, известных своим коварством и ненавистью к Колиньи.

Бернар становится корнетом адмирала. Братья отправляются на королевскую охоту, где Жорж намерен представить Бернара ко двору. Сбор назначен в Мадридском замке. В центре внимания придворных - прекрасная Диана де Тюржи. Проходя мимо Бернара, она роняет перчатку. Грубо оттолкнув Бернара, её поднимает наглый поклонник Дианы Коменж. Бернару объясняют, что он должен вызвать обидчика на дуэль, что он и делает. Во время охоты Диана остается наедине с Бернаром и дает ему чудодейственную ладанку. На дуэли ладанка спасает Бернару жизнь - смертоносная рапира скользит по ней и лишь слегка задевает юношу. Он убивает Коменжа ударом толедского кинжала. Раненого Бернара помещают в уединенном доме, где о нем заботится целительница, знающая толк в белой магии. Однажды ночью выздоравливающий Бернар случайно видит сцену колдовства - Диана и знахарка заклинают тайные силы исцелить Бернара и приворожить его к Диане. Однако юноша уже и без того страстно влюблен. Ему грозит суровое наказание за убийство на дуэли. Жорж пытается добиться для Бернара помилования, но адмирал Колиньи, к которому он обращается с просьбой о заступничестве перед королем, резко и унизительно отказывает ему. Жорж взбешен, но не дает воли своим чувствам. Бернар помилован королем по просьбе королевы, точнее - Дианы де Тюржи.

После дуэли Бернара замечают при дворе. Ему оказывают знаки внимания и слегка подшучивают над его провинциальной наивностью. Диана дает Бернару ключ и назначает свидание. Король приглашает Жоржа на аудиенцию. Он показывает Жоржу аркебузу и как бы невзначай предлагает ему отомстить адмиралу Ко-

линьи за оскорбление, убив его выстрелом в спину. Жорж решительно отказывается. Король приказывает ему через некоторое время привести в Париж легкоконный отряд, которым он командует. Вернувшись домой, Жорж предупреждает адмирала об опасности анонимной запиской, но Колиньи оставляет её без внимания. 22 августа он ранен выстрелом из аркебузы Морвелем, которого прозвали за это «убийцей на службе короля». В Париже сгущаются тучи, но влюбленный Бернар ничего не замечает вокруг. Каждую ночь Бернар и Диана встречаются в уединенном доме. Диана не оставляет надежды обратить возлюбленного в свою веру, но ей это не удается. После выстрела в Колиньи между молодыми дворянами - протестантами и католиками возникают стычки. Озверевшая толпа горожан набрасывается на Бернара, и он лишь чудом спасается от смерти.

Вечером 24 августа по приказу короля Жорж приводит в Париж свой отряд. Близится одна из самых страшных страниц в истории Франции - Варфоломеевская ночь. Все готово к акции, о которой известно лишь узкому кругу посвященных: стянуты верные королю войска, вооружены ополченцы, отмечены белыми крестами дома гугенотов. Морвель привозит Жоржу приказ вместе со своим отрядом и ополченцами истребить ночью протестантов - врагов короля. Жорж с негодованием отказывается, срывает знаки отличия и покидает солдат, которых смущает поступок командира, но пересиливает желание пограбить дома гугенотов.

Бернар отправляется на свидание к Диане. По пути он встречает друга-католика, который настойчиво советует ему спешно покинуть город. Диана умоляет Бернара переменить веру, иначе он погибнет, как его единомышленники. В городе уже полыхают пожары и слышен рев исступленной толпы. Бернар непреклонен. Он готов умереть, но не может изменить себе. В конце концов Диана с отчаянием говорит, что таким она любит его еще больше. Появляется Жорж. Он приносит в дом Дианы ребенка, которого протянула ему умирающая мать. Диана обещает позаботиться о нем.

Резня продолжается ночь, день и еще несколько дней, из Парижа она переходит в провинцию. Убийцы упиваются кровью инакомыслящих, а протестанты, многие из которых проявляли чудеса храбрости на войне, безропотно погибают, не оказывая сопротивления. Сам Карл IX «стреляет по дичи» из любимой длинной аркебузы. Жоржа сажают в тюрьму за неповиновение королю. Бернар пережидает несколько дней в доме Дианы, а затем отправляется в крепость Ла-Рошель, самый стойкий оплот гугенотов на юге Франции. Вместе с решительными жителями города и такими же, как он, беглецами он собирается дорого продать свою жизнь в случае осады крепости. Король пытается склонить мятежный город к миру и посылает туда друга адмирала Колиньи храброго вояку протестанта Лану. Он возглавляет оборону города, чтобы вызвать доверие ларошельцев, и оказывается между двумя огнями. Бернар становится его адъютантом и не жалеет себя в рискованных вылазках против католиков, осадивших город. Одна из вылазок оказывается для него роковой. С группой солдат он устраивает засаду на отряд католиков. Когда он приказывает солдатам стрелять, двумя пулями сражен предводитель отряда. Бернар узнает в нем Жоржа. Жорж умирает в Ла-Рошели. Протестантский священник и католический монах оспаривают право последнего причастия, но Жорж от него отказывается. Перед смертью он произносит горькие слова: «Я не первый француз, которого убил брат… Полагаю, что и не последний». И затем, чтобы утешить Бернара: «Госпожа де Тюржи просила передать, что она любит тебя по-прежнему ». Бернар безутешен. Через некоторое время Лану покидает Ла-Рошель, королевское войско снимает осаду, подписывают мир, и вскоре умирает Карл IX. Автор предлагает читателям самим решить, каковы были дальнейшие судьбы Бернара и прекрасной Дианы де Тюржи.

Пересказ - Б. Т. Данченко

Хороший пересказ? Расскажи друзьям в соц.сети, пусть тоже подготовятся к уроку!

Проспер Мериме

«Хроника царствования Карла IX»

1572-й г. Во Франции — в разгаре религиозные войны между католиками и гугенотами. Идёт жестокая борьба за власть, в которой сталкиваются интересы трёх основных партий — протестантов или гугенотов (ее после смерти принца Конде возглавляет доблестный адмирал Гаспар де Колиньи), королевской партии, слабейшей из трёх, и партии ультрароялистов герцогов Гизов. Король Карл IX, следуя принципу Людовика XI «разделяй и властвуй», старательно разжигает вражду между крайними партиями. В неё поневоле втянута большая часть нации. Страсти накалены, стычки на религиозной почве постоянно случаются на улицах, в тавернах, частных домах, при дворе.

Молодой человек из небогатой дворянской семьи — его зовут Бернар де Мержи — едет в Париж, чтобы служить при адмирале Колиньи. Он надеется также, что его представят ко двору. В Париже живёт его брат Жорж. Бернар, как и его отец, — убеждённый протестант, а Жоржа семья считает отступником, поскольку он перешёл в католичество. По пути Бернар из-за своего легкомыслия лишается коня и всех денег. Но первым, кого он встречает, оказывается его брат Жорж, которого он когда-то горячо любил и которого даже после его отступничества не может считать врагом. Жорж и его друзья приглашают Бернара отобедать. В этот момент мимо проезжает верхом на муле незнакомка в маске. Жорж сообщает брату, что это графиня Диана де Тюржи, одна из самых красивых дам при дворе. Ее синие глаза, прекрасные чёрные волосы и белоснежная кожа поражают воображение юного провинциала. Жорж приводит Бернара домой и рассказывает ему, что причиной его отступничества было недостойное поведение принца Конде, который жестоко унизил его. Вообще же он не верит ни во что, и Библию заменяет ему Рабле. Просто католичество для него более удобно, поскольку, соблюдая внешние обряды, можно не вкладывать в религию душу. У адмирала Колиньи Бернара принимают благосклонно благодаря рекомендательному письму отца, а также проявленной им самим храбрости — он не задумываясь распечатывает принесённое адмиралу послание, которое окружающие считают отравленным, поскольку оно исходит от Гизов, известных своим коварством и ненавистью к Колиньи.

Бернар становится корнетом адмирала. Братья отправляются на королевскую охоту, где Жорж намерен представить Бернара ко двору. Сбор назначен в Мадридском замке. В центре внимания придворных — прекрасная Диана де Тюржи. Проходя мимо Бернара, она роняет перчатку. Грубо оттолкнув Бернара, её поднимает наглый поклонник Дианы Коменж. Бернару объясняют, что он должен вызвать обидчика на дуэль, что он и делает. Во время охоты Диана остаётся наедине с Бернаром и даёт ему чудодейственную ладанку. На дуэли ладанка спасает Бернару жизнь — смертоносная рапира скользит по ней и лишь слегка задевает юношу. Он убивает Коменжа ударом толедского кинжала. Раненого Бернара помещают в уединённом доме, где о нем заботится целительница, знающая толк в белой магии. Однажды ночью выздоравливающий Бернар случайно видит сцену колдовства — Диана и знахарка заклинают тайные силы исцелить Бернара и приворожить его к Диане. Однако юноша уже и без того страстно влюблён. Ему грозит суровое наказание за убийство на дуэли. Жорж пытается добиться для Бернара помилования, но адмирал Колиньи, к которому он обращается с просьбой о заступничестве перед королём, резко и унизительно отказывает ему. Жорж взбешён, но не даёт воли своим чувствам. Бернар помилован королём по просьбе королевы, точнее — Дианы де Тюржи.

После дуэли Бернара замечают при дворе. Ему оказывают знаки внимания и слегка подшучивают над его провинциальной наивностью. Диана даёт Бернару ключ и назначает свидание. Король приглашает Жоржа на аудиенцию. Он показывает Жоржу аркебузу и как бы невзначай предлагает ему отомстить адмиралу Колиньи за оскорбление, убив его выстрелом в спину. Жорж решительно отказывается. Король приказывает ему через некоторое время привести в Париж легкоконный отряд, которым он командует. Вернувшись домой, Жорж предупреждает адмирала об опасности анонимной запиской, но Колиньи оставляет её без внимания. 22 августа он ранен выстрелом из аркебузы Морвелем, которого прозвали за это «убийцей на службе короля». В Париже сгущаются тучи, но влюблённый Бернар ничего не замечает вокруг. Каждую ночь Бернар и Диана встречаются в уединённом доме. Диана не оставляет надежды обратить возлюбленного в свою веру, но ей это не удаётся. После выстрела в Колиньи между молодыми дворянами — протестантами и католиками возникают стычки. Озверевшая толпа горожан набрасывается на Бернара, и он лишь чудом спасается от смерти.

Вечером 24 августа по приказу короля Жорж приводит в Париж свой отряд. Близится одна из самых страшных страниц в истории Франции — Варфоломеевская ночь. Все готово к акции, о которой известно лишь узкому кругу посвящённых: стянуты верные королю войска, вооружены ополченцы, отмечены белыми крестами дома гугенотов. Морвель привозит Жоржу приказ вместе со своим отрядом и ополченцами истребить ночью протестантов — врагов короля. Жорж с негодованием отказывается, срывает знаки отличия и покидает солдат, которых смущает поступок командира, но пересиливает желание пограбить дома гугенотов.

Резня продолжается ночь, день и ещё несколько дней, из Парижа она переходит в провинцию. Убийцы упиваются кровью инакомыслящих, а протестанты, многие из которых проявляли чудеса храбрости на войне, безропотно погибают, не оказывая сопротивления. Сам Карл IX «стреляет по дичи» из любимой длинной аркебузы. Жоржа сажают в тюрьму за неповиновение королю. Бернар пережидает несколько дней в доме Дианы, а затем отправляется в крепость Ла-Рошель, самый стойкий оплот гугенотов на юге Франции. Вместе с решительными жителями города и такими же, как он, беглецами он собирается дорого продать свою жизнь в случае осады крепости. Король пытается склонить мятежный город к миру и посылает туда друга адмирала Колиньи храброго вояку протестанта Лану. Он возглавляет оборону города, чтобы вызвать доверие ларошельцев, и оказывается между двумя огнями. Бернар становится его адъютантом и не жалеет себя в рискованных вылазках против католиков, осадивших город. Одна из вылазок оказывается для него роковой. С группой солдат он устраивает засаду на отряд католиков. Когда он приказывает солдатам стрелять, двумя пулями сражён предводитель отряда. Бернар узнает в нем Жоржа. Жорж умирает в Ла-Рошели. Протестантский священник и католический монах оспаривают право последнего причастия, но Жорж от него отказывается. Перед смертью он произносит горькие слова: «Я не первый француз, которого убил брат… Полагаю, что и не последний». И затем, чтобы утешить Бернара: «Госпожа де Тюржи просила передать, что она любит тебя по-прежнему». Бернар безутешен. Через некоторое время Лану покидает Ла-Рошель, королевское войско снимает осаду, подписывают мир, и вскоре умирает Карл IX. Автор предлагает читателям самим решить, каковы были дальнейшие судьбы Бернара и прекрасной Дианы де Тюржи.

В 1572 году Францию захлестнула волна гражданских столкновений. За власть борются три партии. Слабейшая среди них называется королевской, еще одна представлена гугенотами (они же протестанты), а третья именуется партией ультрароялистов герцогов Гизов. Столкновения на почве религии постоянно происходят во дворах, на площадях и даже в домах.

Бернар де Мержи, молодой парень из сравнительно небогатой семьи, отправляется на службу в Париж. Бернар – протестант, а в столицу отправляется к брату Жоржу. Еще до встречи с братом Бернар лишается всех денег и коня. Встретившись с Жоржем, Бернар узнает, что брат стал отступником.

Со временем Бернар становится адмиральским корнетом. Браться собираются на охоту, где Бернар и должен быть представлен ко двору. Придворные собираются в замке, где внимание себе привлекает прекрасная Диана де Тюржи. У Бернара происходит конфликт с ее почитателем Коменжем. На дуэли жизнь Бернару спасает подаренная Дианой ладанка, а главный герой убивает противника.

Занимающаяся лечением Бернара после ранения знахарка помогает парню влюбить в себя Диану. За убийство на дуэли Бернару грозит серьезное наказание, и даже Жорж не может договориться с адмиралом. Спасает Бернара Диана.

Дуэль делает Бернара популярным при дворе. Его все узнают и порой подшучивают над ним из-за его провинциальной наивности. В очередной раз от смерти Бернар спасается во время жестокой стычки между католиками и протестантами, причиной которой стало покушение на адмирала Колиньи.

По приказу короля отряд Жоржа прибывает в Париж. Лишь несколько людей знают о том, что произойдет в ближайшие минуты. Ополченцы уже вооружены, войска, верные королю, стянуты, дома гугенотов отмечены крестиками.

В это время Диана изо всех сил пытается убедить Бернара сменить веру, иначе его смерть случится очень скоро. Диана говорит, что любит его таким еще больше. Война продолжается еще несколько дней. Протестанты едва ли могут оказывать сопротивление, а убийцы делают свое черное дело на радость королю. Жорж отказывается повиноваться королю, за что и попадает в тюрьму. Судьбы Дианы и Бернары так и не описываются автором. Автор может сам представить, что с ними случилось.

За последнее время я прочитал довольно много мемуаров и памфлетов, относящихся к концу XVI века. Мне захотелось сделать экстракт прочитанного, и я его сделал.

В истории я люблю только анекдоты, а из анекдотов предпочитаю такие, в которых, как мне подсказывает воображение, я нахожу правдивую картину нравов и характеров данной эпохи. Страсть к анекдотам нельзя назвать особенно благородной, но, к стыду своему, должен признаться, что я с удовольствием отдал бы Фукидида за подлинные мемуары Аспазии или Периклова раба, ибо только мемуары, представляющие собой непринужденную беседу автора с читателем, способны дать изображение человека , а меня это главным образом занимает и интересует. Не по Meзpe, а по Монлюку, Брантому, д"Обинье, Тавану, Лану́ и др. составляем мы себе представление о французе XVI века. Слог этих авторов не менее характерен, чем самый их рассказ.

У Этуаля сказано мимоходом:

«Девица Шатонеф, одна из милашек короля до его отъезда в Польшу, увлеклась флорентийцем Антинотти, начальником галер в Марселе, выскочила за него замуж, а потом, обнаружив, что он впал в блуд, взяла да собственными руками его и убила».

При помощи этого анекдота и множества других – а у Брантома их полно – я мысленно воссоздаю характер, и передо мной оживает придворная дама времен Генриха III.

Мне представляется любопытным сравнить тогдашние нравы с нашими и обратить внимание на то обстоятельство, что сильные чувства выродились, зато жизнь стала спокойнее и, пожалуй, счастливее. Остается решить вопрос: лучше ли мы наших предков, а это не так легко, ибо взгляды на одни и те же поступки с течением времени резко изменились.

Так, например, в 1500 году убийство и отравление не внушали такого ужаса, как в наши дни. Дворянин предательски убивал своего недруга, ходатайствовал о помиловании и, испросив его, снова появлялся в обществе, причем никто и не думал от него отворачиваться. В иных случаях, если убийство совершалось из чувства правой мести, то об убийце говорили, как говорят теперь о порядочном человеке, убившем на дуэли подлеца, который нанес ему кровное оскорбление.

Вот почему я убежден, что к поступкам людей, живших в XVI веке, нельзя подходить с меркой XIX. Что́ в государстве с развитой цивилизацией считается преступлением, то в государстве менее цивилизованном сходит всего лишь за проявление отваги, а во времена варварские, может быть, даже рассматривалось как похвальный поступок. Суждение об одном и том же деянии надлежит, понятно, выносить еще и в зависимости от того, в какой стране оно совершилось , ибо между двумя народами такое же точно различие, как между двумя столетиями .

Мехмет-Али, у которого мамелюкские беи оспаривали власть над Египтом, в один прекрасный день приглашает к себе во дворец на праздник их главных военачальников. Не успели они войти, как ворота за ними захлопываются. Спрятанные на верхних террасах албанцы расстреливают их, и отныне Мехмет-Али царит в Египте единовластно.

Что же из этого? Мы ведем с Мехметом-Али переговоры, более того: он пользуется у европейцев уважением, во всех газетах о нем пишут как о великом человеке, его называют благодетелем Египта. А между тем что может быть ужаснее совершенного с заранее обдуманным намерением убийства беззащитных людей? Но все дело в том, что подобного рода ловушки узаконены местными обычаями и объясняются невозможностью выйти из положения иначе. Ну как тут не вспомнить изречение Фигаро: Ма, per Dio, I"utilité!

Если бы в распоряжении одного министра, которого я здесь называть не стану, находились албанцы, готовые по его приказу кого угодно расстрелять, и если бы во время одного из званых обедов он отправил на тот свет наиболее видных представителей оппозиции, то фактически его деяние ничем бы не отличалось от деяния египетского паши, а вот с точки зрения нравственной оно в сто раз более преступно. Убивать – это уже не в наших нравах. Но тот же самый министр уволил многих либеральных избирателей, мелких правительственных чиновников, запугал других, и выборы прошли, как ему хотелось. Если бы Мехмет-Али был министром во Франции, он бы дальше этого не пошел, а французский министр, очутись он в Египте, непременно начал бы расстреливать, оттого что увольнения не произвели бы на умы мамелюков должного действия .

Варфоломеевская ночь была даже для того времени огромным преступлением, но, повторяю, резня в XVI веке – совсем не такое страшное преступление, как резня в XIX. Считаем нужным прибавить, что участие в ней, прямое или косвенное, приняла большая часть нации; она ополчилась на гугенотов, потому что смотрела на них как на чужестранцев, как на врагов.

Варфоломеевская ночь представляла собой своего рода национальное движение, напоминающее восстание испанцев 1809 года, и парижане, истребляя еретиков, были твердо уверены, что они действуют по воле неба.

Верно ли были поняты причины резни? Была ли она подготовлена заранее или же явилась следствием решения внезапного, быть может – делом случая?

На все эти вопросы ни один историк не дал мне удовлетворительного ответа.

В качестве доказательства историки приводят городские слухи и воображаемые разговоры, которые очень мало значат, когда речь идет о решении столь важной исторической проблемы.

Иные утверждают, что Карл IX – это воплощение двуличия, другие рисуют его человеком угрюмым, взбалмошным и вспыльчивым. Если он задолго до 24 августа грозил протестантам – значит, он исподволь готовил их избиение; если он обласкал их – значит, он двуличен.

В доказательство того, как легко подхватываются самые неправдоподобные слухи, я хочу рассказать только одну историю, которую вы можете найти везде.

Будто бы уже приблизительно за год до Варфоломеевской ночи был составлен план резни. Вот в чем он заключался: в Пре-о-Клер должны были построить деревянную башню; туда решено было поместить герцога Гиза с дворянами и солдатами-католиками, а адмирал с протестантами должен был разыграть атаку – якобы для того, чтобы король поглядел, как происходит осада. Во время этого своеобразного турнира по данному знаку католикам надлежало зарядить свое оружие и перебить врагов, прежде чем они успеют изготовиться к обороне. Чтобы разукрасить эту историю, рассказывают еще, будто фаворит Карла IX Линьероль из-за собственной неосторожности разоблачил заговор – когда король словесно изничтожал протестантских вельмож, он ему сказал: «Государь! Потерпите немного. У нас есть крепость, и она отомстит за нас всем еретикам». Прошу, однако, заметить, что никто еще не видел ни одной доски от этой крепости. Король велел казнить болтуна. План этот будто бы составил канцлер Бираг, а вместе с тем ему приписывают фразу, свидетельствующую о совершенно иных намерениях: дабы избавить короля от его недругов, ему, Бирагу, нужно, мол, всего несколько поваров. Последнее средство было гораздо более доступным, тогда как план с башней в силу своей необычности представляется почти неосуществимым. В самом деле: неужто у протестантов не возбудили бы подозрений приготовления к военной игре, в которой два стана, еще недавно – враждебных, столкнулись бы лицом к лицу? Да и потом, кто хочет расправиться с гугенотами, тот вряд ли станет собирать их всех в одном месте и вооружать. Ясно, что если бы заговорщики ставили своей задачей истребление всех протестантов, то насколько же целесообразнее было бы перебить их, безоружных, поодиночке!

По моему глубокому убеждению, резня была непреднамеренной, и мне непонятно, что заставляет придерживаться противоположного мнения авторов, которые, однако, сходятся на том, что Екатерина – женщина очень злая, но что это один из самых глубоких политических умов XVI века.

Хроника царствования карла ix. «Хроника царствования Карла IX

«Хроника царствования Карла IX»