Горький произведения для начальной школы. Рассказы Очерки. Воспоминания. Пьесы

Весной 1898 года в Петербурге вышли два небольших томика произведений пока еще никому не известного М. Горького, скромно озаглавленные «Очерки и рассказы». Двадцать произведений, составивших эти томики, вызвали сенсацию. Их читали и перечитывали, о них писали в газетах и журналах виднейшие критики, восхищаясь как богатством содержания, так и художественными достоинствами. Горький стал всероссийской знаменитостью. Осенью следующего года уже три тома вышли из печати и в течение нескольких недель разошлись.

Мало кто из читателей и литературных критиков знал, что «неожиданному» успеху предшествовал многолетний упорный труд, что три десятка произведений трехтомника составляли около четвертой части всего напечатанного Горьким к тому времени в газетах и журналах, что автор «Очерков и рассказов» сам, вместе со своими героями, обездоленными и эксплуатируемыми, прошел суровую школу труда, вместе с ними узнавал и познавал своих друзей и врагов, медленно, но упорно пробиваясь «к свободе, к свету». Он рассказывал о том, сколько сил приходится тратить простому человеку, чтобы «найти труд», о сотнях тысяч голодных, обездоленных мужиков, ремесленников, босяков. Со времен Решетникова русская литература не создавала более страшных картин изнурительного труда, чем те, с какими читатель сталкивается в рассказах «На соли», «Челкаш», в поэме «Двадцать шесть и одна». Беспримерным памятником «власти тьмы», царившей в деревенской России, навсегда останется очерк «Вывод». Голод, нищета, чудовищная эксплуатация, невежество, суеверия преследуют и гнетут честных тружеников, лишая вначале радостей детства, затем - любви, дружбы. Их мучают одиночество, отчуждение («Дед Архип и Ленька», «Горемыка Павел», «Однажды осенью», «Озорник», «Одинокий», «Трое»). Писатель предъявил эксплуататорскому строю грозное обвинение в том, что строй этот извратил основу основ человеческого существования - труд, превратив его в тяжкую обязанность и тем самым обессмыслив человеческое существование («Супруги Орловы», «Бывшие люди», «Двадцать шесть и одна», «Ссора», «На дне»).

Волшебной силой подлинного таланта мы переносимся в Россию конца XIX века, зачарованно слушаем у ночного костра рассказ старого цыгана об удалом Лойко Зобаре и красавице Радде, вместе с Емельяном Пиляем бредем на проклятущую соль… Рядом с нами, за нами, впереди нас люди, люди, люди… Горемыка Павел и старуха Изергиль, Челкаш и Коновалов, Шакро и Промтов, Кирилка и Финоген Ильич, Фома Гордеев и Павел Грачев… «А ты можешь научиться сделать людей счастливыми?» - скептически спрашивает Макар Чудра, выпуская из носа и рта густые клубы дыма. «Права́! Вот они, права́!» - кричит Емельян Пиляй, потрясая жилистым кулаком. «Рази мне надо что?..» - пронзительно вопрошает дед Архип. «Жутко жить», - шепчет Хромой. «Так я никакого геройства и не совершил», - сокрушается Гришка Орлов…

Сотни, тысячи, затем миллионы людей с нижних этажей жизни, разутые и раздетые, голодные и лишенные всех прав человеческого состояния, оказывается, мучительно ищут ответы на коренные социальные и этические вопросы. «Зачем я живу на земле и кому я на ней нужен, ежели посмотреть?.. Живу, тоскую. Зачем?» - спрашивает пекарь («Коновалов»). «И зачем это нужно, чтоб я жил, жил и помер, а?» - рассуждает сапожник («Супруги Орловы»). «И почему только человек на всю жизнь ребенком не остается? Растет… зачем? Потом врастает в землю. Несет всю свою жизнь несчастия разные… озлится, озвереет… чепуха! Живет, живет и - в конце всей жизни одни пустяки…» - с горечью констатирует наборщик («Озорник»). «Ежели человека изо дня в день все давит… и нет никакой радости - что же я могу?» - недоумевает котельщик («Ссора»). Они требуют «на всё ответа», вплоть до смысла жизни и назначения человека. Они догадываются: в этой жизни «все не в порядке». И другая догадка озаряет их: сами они тоже виноваты во всеобщем неустройстве. И они ищут выход. «Вы мне скажите что-нибудь такое, что бы сразу по недугу мне пришлось… вот!» - просит знакомого интеллигента Гвоздев («Озорник»). «Я не могу так жить…» - твердит Григорий Орлов. «Надо понимать, Саша, - говорит жене котельщик Редозубов, - надо соображать - почему? Почему пьянство? Почему озорство? На все нужны ответы, Саша… разве кто из людей есть враг себе? Человек себя любит, но, между прочим, идет даже против себя. Почему?» («Ссора»). Да, они не желают больше жить в нищете. Но «быть сытыми» - далеко не единственное их желание. Даже опустившийся босяк из пьесы «На дне» Сатин заявляет: «Человек - выше сытости…»

Художественное воссоздание самого процесса этих великих исканий - одна из блистательных сторон творчества Горького.

Глубокий и ясный ответ на мучительные вопросы века сам Горький нашел не сразу, - искал долго и мучительно. Искания эти совпадали с исканиями лучшей части трудового народа России и завершились тем, что, по позднейшим словам Горького, «рабочий класс принял» его «как своего человека». Но уже и на самом раннем этапе творчества, изображая в предельно суровых тонах российскую социальную действительность, безжалостно ломающую людей, низвергающую их в пропасть горя и страданий, Горький упорно «собирал мелкие, редкие крохи всего, что можно назвать необычным - добрым, бескорыстным, красивым», стремился выявить в душе самого «уничтоженного» человека задатки или остатки человечности. Пребывание на дне жизни, среди «отбросов общества», породило у него, кроме испепеляющей ненависти к эксплуататорскому строю, непоколебимую веру в исключительную талантливость простого человека. Он открыто прославляет людей независимых, сильных, смелых, дерзких, жаждущих ничем не ограниченной свободы, умеющих брать от жизни полной мерой, способных на героизм в любви, дружбе. Добро, отзывчивость, человечность, тоску по необыкновенному и вместе с тем ненависть ко лжи, лицемерию, эгоизму - вот что видит Горький на дне тогдашней жизни. Решившийся на убийство купца Емельян Пиляй спасает человека. И не просто спасает, а испытывает ни с чем не сравнимое чувство радости за него («Емельян Пиляй»). Находящаяся на краю отчаяния Наташа утешает и ободряет человека, озабоченного «судьбой человечества» («Однажды осенью»).

Произведения Горького воспринимались как яркий факел в темной душной ночи. Не забудем, что они создавались в хмурое, многим казавшееся «безгеройным» время… Даже в ранних произведениях Горького много солнца, воздуха, травами и свободой пахнет ширь степная, неумолчно шумит, смеется, распевает гимны море. Горьковские пейзажи напоминают читателям о непрерывном, вечном обновлении жизни, зовут относиться к ней смелее, мужественнее, творчески.

Вера в светлые перспективы развития жизни проявляется в присущем автору тонком юморе («Ярмарка в Голтве», «Кирилка»), а также в необычности самой тональности. Оставаясь строгим реалистом в большинстве рассказов и очерков, Горький так ведет повествование, что в нем улавливается какой-то намек на возможность разрешения мучительных вопросов. О жизни «двадцати шести живых машин, запертых в сыром подвале», жизни, не содержащей ничего героического, он слагает поэму и внушает читателю предчувствие чего-то необычного, может быть, грозного, но такого, что сотрет с жизни будничность, серость, обыденность.

Наряду с реалистическими формами типизации жизни Горький смело прибегал и к романтическим. Его романтические образы символизировали новые силы в России, поднимавшиеся против частнособственнического общества. В «Старухе Изергиль», развенчивая индивидуализм тех, кто отвергает людей, желая жить только для себя, и тех, кто согласен жить с людьми, но опять-таки только для себя, Горький прославляет коллективизм.

«Я начал свою работу возбудителя революционного настроения славой безумству храбрых», - скажет с гордостью писатель о себе позднее. В «Песне о Буревестнике» Горький выступает, по ставшему крылатым выражению Л. Андреева, не просто «буревестником», но «буреглашатаем», так как не только возвещает о грядущей буре, но «зовет бурю за собою».

Максим Горький , также известный как Алексе́й Макси́мович Го́рький (при рождении Алексе́й Макси́мович Пешко́в (1868-1936) - одна из центральных фигур русской литературы XX столетия. Изучение его творческого пути помогает лучше понять основные черты художественного и духовного развития нашей жизни. А.М. Горький - наследник и продолжатель лучших традиций русской классической литературы. Влияние Горького на детскую литературу связано не только с теоретическим новаторством его статей, но и с художественным новаторством произведений, в которых раскрывался мир детства. Прогрессивный писатель, Горький вдохнул новое, революционное содержание в изображение детства. Он убежден, что «свинцовые мерзости жизни» не убили в детях доброты и честности; любви к людям и интереса к жизни; протеста против тупости и скаредности богачей.

«Сказки об Италии», написанные для взрослых, почти сразу в период революционного подъема начала XX в. стали издаваться для детей. «Сказки об Италии» воспевали радость труда, равенство людей, утверждали идею единства трудящихся.

Одна из лучших сказок цикла - сказка о Пепе. Мальчик любил природу: «Его все занимает-цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив». Образ Пепе дан в перспективе будущего - из таких, как он, вырастают поэты и вожди. И в то же время в нем воплощены характерные черты простых людей Италии с их добротой, открытостью, любовью к земле.

Свои творческие принципы, касающиеся литературы для детей дошкольного возраста, Горький воплотил в сказках, специально предназначенных малышам. Писатель заложил основы новой детской сказки. Всего им создано шесть сказок: «Утро» (1910), «Воробьишко» (1912), «Случай с Евсейкой» (1912), «Самовар» (1913), «Про Иванушку-дурачка» (1918), «Яшка» (1919). В них определились жанровые признаки и были намечены основные пути развития сказок нового типа. В сказках Горького отражаются подлинная жизнь, реалистические детали быта, современные проблемы и идеи.

Сказки «Воробьишко», «Случай с Евсейкой» и «Самовар» написаны Горьким для детей из детского сада «Школа шалунов» в Баку.

Сказка «Воробьишко» сначала появилась в сборнике сказок «Голубая книжка» в 1912 г. В 1917 г. она вышла отдельной книгой в издательстве «Парус». В занимательной форме описывая приключения маленького Пудика, автор поднимает серьезный вопрос о преемственности старшего и младшего поколений. Ориентируясь на особенности восприятия маленьких детей, Горький показывает, как желторотый любопытный воробьишка Пудик знакомится с жизнью. Писатель учит ребенка внимательно присматриваться к окружающему, искать настоящие причины тех или иных событий. Сказка Горького близка к народному сказочному эпосу о животных. Писатель использует в ней распространенный в народных сказках прием очеловечения птиц и животных, при этом он сохраняет их реальные черты: воробьи летают, живут в листве, боятся кошки. Так, у Горького, как и в эпосе о животных, реальное соединяется с фантастическим.

Точен и поэтичен язык сказки. Звукоподражания комически воспроизводят чириканье воробьев и в то же время служат средством обрисовки характера задорного фантазера-воробьишки:

«- Чадо, чадо,- беспокоилась мать,- смотри,- чебурахнешься!

· Чем, чем?- спрашивал Пудик».

В сказке нет прямой морали, все движения сюжета, развитие образов помогают ребенку понять заблуждения Пудика, оценить храбрость и самоотверженность матери-воробьихи. Конкретно, зримо показана растерянность воробьишки, чуть не попавшего в лапы к кошке. Пудик приобретает мудрость, опыт, оказавшись активным участником жизни.

«Всему сразу не научишься» - это признание Пудика доказывает, что он понял основное: следует доверять опыту взрослых, не судить необдуманно, не считать себя всезнайкой.

Сказка «Случай с Евсейкой» была впервые опубликована в 1912 г. в газете «День». В 1919 г. она появилась с некоторыми изменениями в журнале «Северное сияние». В ней заключен обширный познавательный материал, поданный поэтично, в занимательной и доступной детям форме. Горький видит природу глазами мальчика Евсейки. Это дает писателю возможность ввести в сказку понятные детям сравнения: актинии похожи на вишни, рассыпанные на камнях; Евсейка увидел голотурию, «похожую на плохо нарисованного поросенка», лангуст ворочает «глазами на ниточках», сепия похожа на «мокрый носовой платок». Когда Евсейка хотел посвистеть, оказалось, что этого сделать нельзя: «вода лезет в рот, точно пробка».

Образ «маленького мальчика» и «хорошего человека Евсейки» раскрывается многогранно. Писатель показывает и поведение Евсейки, и его мысли. Евсейка находчив и решителен. Оказавшись в необычной и опасной ситуации среди хищных обитателей подводного царства, он ищет возможность скорее вернуться на землю. Горький обращает внимание читателя на обдуманность каждого поступка Евсейки.

Он подумал, что рак «серьезный»; «сообразил, что надо переменить разговор»; в ответ на каверзный вопрос, ест ли его отец рыбу, сказал: «Нет, он не ест рыбы, костлявая очень...»

Взят один эпизод из жизни Евсейки, но такой, в котором раскрылись его лучшие качества.

Композиционно Горький использует давно известный в детской литературе прием: необычное приключение с Евсейкой происходит во сне. Но грань между сном и реальностью нигде не проводится прямолинейно. Это обновляет и освежает старый сказочный прием.

«Случай с Евсейкой» - прекрасный образец литературной сказки особого типа - научно-познавательной.

Сказка «Самовар» впервые была напечатана в 1918 г. в сборнике «Елка». Веселый сказочный сюжет «Самовара» основан на действительном событии из жизни писателя, которое он упоминает в повести «В людях». Первоначально Горький назвал сказку несколько иначе: «О самоваре, который зазнался». Но, готовя ее к изданию, он изменил заголовок, сказав: «Не хочу, чтобы вместо сказки была проповедь». «Самовар» - сатирическая сказка. Сатирические черты проступают в «очеловеченных» предметах: сливочнике, сахарнице, чайнике, тушилке. Ориентируясь на детское восприятие, писатель показывает, как чувствует себя сахарница, в которую залезла муха, о чем звенят чашки, что хвастливо распевает самовар:

«Замечаете ли, чайник, что луна

Чрезвычайно в самовар влюблена?»

В сказке чередуется прозаический текст и стихотворный. Стихотворные строки запоминаются легко. Они помогают создать зримые картины того, о чем повествуется, и усиливают сатирическое значение сказки: «Этот маленький самовар и вправду очень любил хвастаться, он считал себя красавцем, ему давно уже хотелось, чтобы луну сняли с неба и сделали из нее поднос для него».

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852-1912) родился в Висимо-Шайтанском рабочем поселке, в семье заводского священника. С детских лет он наблюдал жизнь и быт заводских и приисковых рабочих, слушал их песни, предания, легенды. Он видел бесправие и нищету горнозаводского люда, его стихийное возмущение, - «глухую борьбу», «не умирающий дух протеста». Все это оставило неизгладимый след в духовном развитии писателя.

Мамин -Сибиряк написал около 140 произведений для детей. Они печатались в прогрессивных журналах: «Детское чтение», «Восходы» «Юная Россия», издавались отдельными книгами.

Многие детские книги навеяны любовью к его дочери Алёнушке. Однако решающую роль в пробуждении к детской литературе имели наблюдения писателя над трагической судьбой детей в самодержавной крепостнической России, влияние на него прогрессивных идей того времени, раздумья о судьбе подрастающего поколения. Поэтому Мамин-Сибиряк считал детскую литературу важнее всего остального, потому, что дети - будущее человечества, в них и будущие возможности.

Мамин - Сибиряком написаны для детей публицистические и художественные очерки («Славен город Великий Новгород», «Покорение Сибири», «На реке Чусовой»), социально бытовые рассказы и повести («Вертел», «Под землей», «Под домной», «Кормилец»), рассказы о животных («Медведко», пейзажные этюды («Зеленые горы»), сатиристические, этюдные и волшебные сказки («Сказка про царя Гороха», «Постойко», «Лесная сказка»)

Произведения писателя для детей противостояли детским книгам реакционных писателей того времени, которые скрывали от детей социальные противоречия современного общества, внушали ему наивную веру в промысел божий и в филантропию.

Писатель часто умышленно строил свои рассказы на мотиве неожиданной встречи изнуренного непосильным трудом и голодом ребенка с господами, показывая, что эта встреча не только не облегчает, но даже усугубляет страдания маленького робота.

Рассказы Мамин-Сибиряка о маленьких мастеровых носят антинароднический характер. Писатель развенчивает иллюзию либеральных народников о спасительной силе деревенской жизни.

Но он не скрывает и ужасного положения детей в условиях города. в ««Каменном колодце» перед читателем проходит галерея забитых, озлобленных, отупевших от непосильного труда ребят. Поразительно убог их кругозор. Они не видели и не знают ни чего, кроме своего двора, улицы, не могут даже представить себе, как растет хлеб, однако и жизнь крестьянских детей не лучше.

Писатель всегда изображает героя-ребенка в потоке народной жизни, в обстановке производственного, семейного и общественного быта рабочих.

Рабочий коллектив обрисован автором так же реально, как и маленький герой, которого мы видим то в окружении рудокопов, то ремесленников. В центре повествования всегда стоит ребенок, но читатель надолго запомнит и многие образы взрослых: доменного мастера, старателя Рукобитова и др.

Мамин-Сибиряк был и большим мастером литературной сказки. Его научные сказки (сборник «Светлячки», «Лесная сказка», «Зеленая война» и др.) по существу открывают ту замечательную традицию русской природоведческой сказки, которая получила такое широкое распространение в творчестве писателя ХХ века Пришвина, Бианки, Чарушина.

Лучший сборник произведений для детей - «Аленушкины сказки».

Писатель показал себя здесь не только прекрасным знатоком детской психологии, но и умным воспитателем и в аллегорических сказках писатель сохраняет в образе животных, птиц и насекомых их естественные природные качества.

Ёж в сказке «Умнее всех» не только олицетворяет народные добродетели. Из спора обитателей птичьего двора ребенок получает и полное представление об их образе жизни, повадках.

Сказки Мамин-Сибиряка - классический образец веселой детской книжки, богатой образным сюжетом. С изумительным понимание естественных побуждений, вызывающих у ребенка игровые эмоции, рисует он ход игры, ее неповторимое импульсивное движение.

Лучшие произведения Мамин-Сибиряка известны далеко за рубежом. Глубоко, правдиво и всесторонне изображая жизнь, пропагандируя нравственные принципы, детские книги писателя и сегодня достойно выполняют благородную миссию воспитания подрастающего поколения.

Короленко Владимир Галактионович - прозаик, публицист. Родился в семье уездной судьи, происходившего из старинного рода украинских казаков.

Короленко начал учиться в польском пансионе, затем в Жиомирской гимназии, а заканчивал ровенскую реальную гимназию.

В 1871 году окончил гимназию с серебряной медалью и поступил в петербургский технологический институт в надежде через год перейти в университет, но нужда, хроническое голодание, за первый год студенческой жизни пришлось пообедать только пять раз вынудили Короленко оставить учение.

С января 1873 года он добывает средства к существованию, занимаясь раскрашиванием атласов, чертежей и корректорской работой. В 1874г по свету земляков-ровенцов Короленко переезжает в Москву и поступает в петровскую земледельческую и лесную академию. Увлечен лекциями КА Темирязова.

В 1876 году за подачу написанного им коллективного протеста студентов против действий администрации в связи с арестом одного из студентов Короленко исключают из академии на один год.

В восстановлении академии через од, было отказано, и в августе 1877 года Короленко в третий раз становится студентом, на этот раз Петербургского горного института. Однако проучиться пришлось лишь восемь месяцев; от учебы отвлекали материальная необеспеченность, необходимость зарабатывать для семьи. В эти годы он писал впоследствии, «померкла даже моя давняя мечта стать писателем».

В мате 1879 г. по доносу разоблаченного им агента Ш отделения Короленко арестован. Последующие 6 лет, проведенных в тюрьмах, на этапах в ссылках, стали его «хождением в народ».

В августе 1881 г. за отказ подписать особую присягу на верность подданства царю Александру Ш (которое требовало правительство от части политических ссыльных после убийства Александра П), Короленко сослали в Восточную Сибирь. Три года он прожил в свободе Амге, в 275 верстах от Якутии.

С 1885 года ему было разрешено возвращение из ссылки. Следующие 11 лет, проведенные Короленко в провинции, - годы расцвета его творчества, активной общественной деятельности, семейного счастья.

«Человек создан для счастья, как птица для полёта»-этот афоризм был лозунгом творческой и общественной деятельности Короленко. Всю свою жизнь посвятил он борьбе за счастье человека. Кристальная честность, неподкупная искренность и правдивость во всём: в мыслях, делах, в отношении к людям - были его жизненными компасом.

С особым вниманием писатель относился к обездоленным, угнетёнными людям и стремился внушить им убеждённость в торжестве справедливости и свободы.

С большой чуткостью Короленко относился к детям. Из далёкой ссылки он просил друзей и родных прислать книги для того, чтобы читать их детям, - сказки Пушкина, стихи Лермонтова, «Конёк Горбунок» Ершова и другие.

В своих произведениях Короленко часто изображал детей. Особенной известностью пользовалась его повесть «В дурном обществе», напечатанная в журнале «русская мысль» в 1885 год а затем в переработанном виде под названием «Дети подземелья» - в журнале «Родник» (1886 г.) В этой повести он рассказал об участи детей - нищих, голодающих, больных, живущих в подземелье на городском кладбище. Знакомство и дружба с этими детьми - первый серьёзный урок мальчика Васи, сына местного судьи. Он начинает понимать, что бездушные законы так называемого «порядочного общества противоречат номам человечности и любви».

Глубоким знанием психологии ребёнка проникнута повесть Короленко «Слепой музыкант», которая в сокращении издавалась и для детей. Слепой от рождения мальчик Пётр Попельский ценой упорного труда побеждает свой физический недуг и, казалось бы, добивается в жизни счастья: становится знаменитым музыкантом и женится нам любимой девушке-подруге детства.

Однако это лишь иллюзия счастья. Подлинное счастье слепой музыкант находит тогда, когда он по настоящему приобщается к страданиям, думам, чаяниям народным, когда начинает чувствовать себя нужным и полезным людям.

В детское чтение вошли так же главы о детских годах Короленко их «Истории моего современника», рассказы «Чудная «, «Сое Макра», «Огоньки» и многие другие, произведения. Писателя

Короленко утверждает свое понимание счастья. Показательна в этом отношении повесть «Слепой музыкант». Он наделил своего героя, Петра Попельского, тем, что хорошо знал по собственному внутреннему опыту. Это - врожденное стремление к свету, к полноте жизни, преодолении преград на пути к свету, путь героя, как и путь автора, лежал чрез познание народа, погружение в его жизнь; и главное счастье утверждается в повести как ощущение полноты жизни посредством служения другим, «напоминания счастливым о несчастливых»

Отношение Короленко к романтизму раскрывается в рассказе «Мороз» (1901). Здесь его персонаж поляк Игнатович, воспитанный на поэзии романтизма, романтик по натуре, по взгляду на жизнь и на людей, впадающий то в восторг, и обожествление человека, то в презрение к роду человеческому, к «подлой» человеческой природе. О гибели таких людей, как Игнатович, можно только скорбеть.

Он -реалист, которого неизменно привлекают проявления романтики в жизни, размышляющий о судьбах романтического, суровой, отнюдь не романтической действительности. У Короленко немало героев (начиная с «Чудной»), чей духовный накал, само сжигающая безответственность приподнимает их над тупой, сонной действительностью, служат напоминанием о «высшей красоте человеческого духа». Но не менее важно для Короленко заметить под толстой, грубой корой обыденности живое движение, порой один миг пробуждения (как у перевозчика Тюлина). «У каждого из нас есть свой выдающийся период в жизни», замечал писатель в «Марусиной заимке», рассказывая о вечном пахаре Тимохе. Свой героический час, даже мгновение есть у охотника Степана, и у Тыбурция, и у «соколинца», даже в жандармерме из «Чудной», в старосте из «Мороза» не все погибло.

Писателю дороги эти незаметные и мгновенные огоньки, в них опора его гуманизма, основа его исторического оптимизма.

«… открыть значение личности на почве значения массы» - так формулировал задачу литературы Короленко еще в 1887г. Это требование, осуществленное в творчестве самого Короленко, тесно связывает его с литературой последующей эпохи, отразившей пробуждение и деятельность масс.

24. Поэты конца 19-начала 20 в. НЕ ПОЛНОСТЬЮ!

Поэзия конца 19- начала 20 века богата течениями, школами. Это период модернизма (от фран. Модерн- современный). Среди наиб. заметных течений серебр. века выдел. акмеизм, футуризм, ПОЭЗИЯ СИМВОЛИЗМА . Для нее хар-но повышенное вн. к музыке слова, обращение к мистич. ф-фии, к звучащей музык. форме. Многие из поэтов символистов создавали произведения для детей. Возвращение к теме детства заставляет их возвращаться из потустороннего мира на Землю.

Бальмонт красоту видел целью жизни. Он был челом впечатлительным, ранимым, артистичным. Стремился запечатлеть кжд. миг жизни, жить им. Бальмонт продолжил в нашей поэзии линию Фета. Музыка речи увлекала Бальмонта. Его называли Пагонини рус. стиха. Магия звуков была его стихией. Смысловая функция часто была нарушена. В основе его стихов лежит сладкоголосие. (150 его стихов были положены на музыку такими композиторами как Рохманиновым, Мясниковым). В своей поэзии для детей Бальмонт редко прибегал к громоздкому ряду эпитетов, упрощений. Создавая стихи он был куда более строже в выборе средств. Для своей 4х летней дочери написал цикл детских сказок «Светлый мир» (полон гномов, фей, чудовищ и русалок). Фейные сказки - это радостные утренние песни, наполненные скандинав. и южно-славянским фольклором. Легкомысленность сюжетов, отсутствие серьезных проблем отраженно в названиях (наряды феи, прогулка феи). Зло не существует в этом сказочном мире. От грозы фея улетает на спине стрекозы, волк служит феям и питается травой. В сказочном мире Бальмонта царит та же идиллия, что и в раннем детстве. Бальмонт утверждал естественное право детей на радости, красоту и бессмертие. В его стихах слово и музыка рождают поэтический образ. В сборниках стихов для взрослых «только любовь » в чтение детей вошло стихотворение «золотая рыбка», которое олицетворяет чудо музыки на сказочном празднике. Стихи Бальмонта могут предлагаться детям в раннем возрасте- они музыкальны.

А.Блок (1880-21) Он написал немало рецензий на постановку детских сказок на сцене. В его записной книжке были рассыпаны мысли о воспитании, детских книгах. Он был постоянным автором журналов: «Тропинка», «Огоньки». Создал 2 книги для детей «Круглый год- стихотворения для детей, «Сказки. Стихи для детей». Для не го хар-на высокая поэтичная культура. Большую популярность имело стих Блока «вербочки», предназначенного для сенадального букваря. Сюжет связан с традицией приходить в вербную субботу. Это прозрачные стихи передают гармонию и спокойствие, царящие в душах взрослых и детей на кануне праздника. Блок мог передать удивительные образы и атмосферу праздника. В дет. чтение вошли стихи «Зайчик», «на лугу», «учитель», колыбельные песни. В них видны хар-ные для него приемы- столкновение черного и белого, теплого и холодного, старости и детства.

Акмеизм. Худ. открытие акмеистов стало осмысление тончайших полутонов настроения человека, выражающиеся через реальные предметы бытия.

Мандельштам. «Книжный шкаф с раннего детства – спутник человека на всю жизнь». 4 книги из 10 явл. дет. В 1925г - примус и2 трамвая, 26- Шары, Кухня. Мандельштам сочинял стихи как шуточные, радовался кжд. находке.

Футуризм . Отрицали наследие предшествующих литературных эпох. Слог, звук могли выступать в невиданных раннее комбинациях, стремились создать сой язык. В. Маяковск- Знаменито его стихотворение «Исчерп-я картина весны» Листочки. После строчек лис - точки.

Это словесная живопись. Автор членит слова на слоги, ломает строку, отказывается от знаков препинания, забавляется игрой звуков нисколько не задумываясь над смыслом, грамматикой- это формалистический эксперимент над словом и стихом, лишён эстетической задачи.

Сергей Александрович Есенин родился 3 октября 1895 г. (умер в 1925г.) в селе Константинове Рязанской области. Отец его - крестьянин Александр Никитич Есенин, мать - Татьяна Федоровна. Детство поэта прошло у родителей матери.

Писать стихи Есенин начал рано, лет девяти, но осознанное творчество он сам относит к 16-17 годам, периоду учения в церковно-учительской школе. В эти годы Есенин много читал Пушкина, Лермонтова, Кольцова. Особенно сильное, на всю жизнь сохранившееся чувство осталось к Пушкину.

Осенью 1912 г. Сергей Есенин приезжает в Москву и с весны 1913 работает в типографии Товарищества И.Д. Сытина сначала помощником корректора, а потом корректором. Зимой 1914 г. он бросает работу и целиком посвящает себя поэзии. В журналах «Парус», «Заря», «Мирок» и в газете «Новь» появляются первые стихотворения Есенина: «Выткался на озере алый свет зари», «Сыплет черемуха снегом», «Калики», «Молитва матери».

В его ранних стихотворениях отразились поиски жизненной позиции и собственной творческой манеры. Порою он подражает песням, распространенным в мещанской и крестьянской среде с характерными для них мотивами любви, то счастливой, то неразделенной («Хороша была Танюша», «Под венком лесной ромашки», «Темна ноченька, не спится»).

Часто и плодотворно обращается Есенин к историческому прошлому своей Родины. В таких произведениях, как «Песнь о Евпатии Коловрате», «Ус», «Русь».

Основным мотивом раннего Есенина стала поэзия русской природы, отразившая его любовь к Родине. Именно в этот период написаны многие стихотворения, которые до сих пор известны детям и любимы ими. Примечательно, что первым напечатанным стихотворением Есенина была «Береза», появившаяся в детском журавле «Мирок» в 1914 г. С тех пор внимание поэта к стихотворениям для детей было постоянным. Детские стихи он печатал в журналах «Мирок», «Проталинка», «Доброе утро», «Задушевное слово», «Парус».

В ранней поэзии Есенина для детей, может быть, ярче, чем во «взрослых» стихах того же периода, отразилась его любовь к родному краю («Топи да болота», «С добрым утром»), к русской природе («Береза», «Черемуха»), к деревенскому быту («Бабушкины сказки»).

В своих ранних стихах поэт шел от традиций народной песенной лирики. Его образы достоверны благодаря теплоте и живости чувства. Лирический герой видит картину мира не внешним, а внутренним зрением, пропуская видимое через сердце. Отсюда - особая лексика, «очеловечивающая» природу:

Поет зима - аукает,

Мохнатый лес баюкает

Со звоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

Седые облака.

А по двору метелица

Ковром шелковым стелется,

Но больно холодна.

Воробышки игривые,

Как детки сиротливые,

Прижались у окна.

Озябли пташки малые,

Голодные, усталые,

И жмутся поплотней.

А вьюга с ревом бешеным

Стучит по ставням свешенным

И злится все сильней.

И дремлют пташки нежные

Под эти вихри снежные

У мерзлого окна.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная

Красавица весна.

Пускай ты выпита другим,

Но мне осталось, мне осталось

Твоих волос стеклянный дым

И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне

Дороже юности и лета.

Ты стала нравиться вдвойне

Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,

Бестрепетно сказать могу,

Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной

И непокорною отвагой.

Уж сердце напилось иной,

Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал

Сентябрь багряной веткой ивы,

Чтоб я готов был и встречал

Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь

Без принужденья, без утраты.

Иною кажется мне Русь,

Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг

И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,

Что ты одна, сестра и друг,

Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,

Воспитываясь в постоянстве,

Пропеть о сумерках дорог

И уходящем хулиганстве.

В чтение современных детей вошли такие ранние стихотворения Есенина, как «Поет зима», «Пороша», «Нивы сжаты, рощи голы...», «Черемуха». Первое из них («Поет зима - аукает...») было напечатано в 1914 г. в журнале «Мирок» подзаголовком «Воробышки». В его колыбельном ритме слышится то голос зимнего леса, то стук вьюги о ставни, то вой метели по двору. На фоне холодной и снежной зимы контрастно выписаны «детки сиротливые» - воробышки. Поэт сочувственно подчеркивает их беспомощность и незащищенность:

Озябли пташки малые, Голодные, усталые, И жмутся поплотней…

К описанию зимы Есенин обращается и в стихотворении «Пороша», напечатанном в том же году и в том же журнале «Мирок». Зима в нем иная, манящая, волшебная:

Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна…

Источник есенинских образов - народная речь, поэтичная в самой основе. Например, народная загадка развернута поэтом в целую картину:

Похожая информация.

28 марта исполнилось 150 лет со дня рождения Максима Горького
(1868 года – 1936)
«Нельзя человеку отказывать в двух вещах: в хлебе и в книге»

(Максим Горький)

Горький очень любил детей. В юные годы по праздникам, со брав ребят со всей улицы, он уходил с ними на целый день в лес, а возвращаясь, нередко тащил самых усталых на пле ч ax и спине — в специально сделанном кресле.

У себя на Родине, в Нижнем Новгороде, на Новый 1901 го д Горький устроил для полутора тысяч детей нижегородс­кой бедноты елку — с цветными электрическими лампочка ми (тогда это казалось почти чудом) и подарками: мешком с фунтом гостинцев, сапогами, рубахой. С болью смотрел он на н едетскую печаль в глазах маленьких гостей, на их старчес к ую серьезность, негодуя на тех, кто лишил детей детства.

И позже дети писали Горькому письма, и он отвечал им — в сегда доброжелательно, нередко шутливо. «Огромное удо в ольствие чувствую я, переписываясь с ребятишками», — г оворил писатель. Всем известно его высказывание: «Для де т ей нужно писать так же, как для взрослых, только лучше».

Проникновенно изображал Горький детей в своем творче с тве: произведениях «Фома Гордеев», «Трое», «Детство», Сказки об Италии», «Страсти-мордасти», «Зрители», «Дед Ар хип и Ленька», «Миша», «Самовар», «Про Иванушку-ду р ачка», «Встряска», «Случай с Евсейкой», «Воробьишко».

В библиотеке гимназии есть такие книги М. Горького для детей.

Вот как шутливо, с юмором обращался Горький к своим м аленьким друзьям:

Дорогие мои дети!

Очень трудно жить на свете!

Всюду — папы или мамы

Непослушны и упрямы.

Ходят бабушки и деды

И рычат, как людоеды.

И куда вы ни пойдете —

Всюду дяди или тети.

И везде учителя

Ходят, взоры веселя.

Ходят, кашляют — следят:

Кто бойчее из ребят?

А заметят: мальчик боек,

Так ему наставят двоек.

На носы надев очки,

Смотрят: где тут девочки?

И шагая, как верблюды,

Ставят девочкам «неуды».

Дорогие мои дети!

Тяжелы порядки эти!

Сказка Максима Горького «Воробьишко»

Эта сказка о воробьиной семье, состоящей из отца воробья, матери воробьихи и их ещё не умеющего летать желторотого сына по имени Пудик.

Именно он главный герой этой сказки. Его характер выписан автором наиболее выпукло. Пудик, как и любой малыш, жаждал самостоятельности, умел рассуждать, имел свое мнение и привычку не соглашаться со взрослыми, за что и поплатился. Интересно: читаешь о воробьях, а думаешь в это время о людях — о взаимоотношениях в семье детей и взрослых.

У каждого свои дела. Отец охотится — носит букашек и кормит сына. Мать занимается воспитанием Пудика и учит его жизненным премудростям. Самый активный в этой семье Пудик. Ему все интересно. Его можно назвать любознательным «почемучкой»: почему ветер дует, почему у человека нет крыльев, почему деревья качаются. Вместе с тем он мечтатель. Его мечта — сделать так, чтобы все летали, ибо в воздухе, по его мнению, лучше, чем на земле.

Живя своим умом, Пудик не хотел согласиться, что человек хорош и без крыльев: «Чушь! — сказал Пудик. — Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья!» Он даже сочинил стихотворение на эту тему:

Эх, бескрылый человек,

У тебя две ножки,

Хоть и очень ты велик,

Едят тебя мошки!

А я маленький совсем,

Зато сам мошек ем.

Однажды самоуверенный воробьишко не послушался мамы, упал из гнезда и едва не угодил кошке в когти. Спасла его мать-воробьиха. Все закончилось хорошо, если не считать, что мама, защищая сына, осталась без хвоста. А для самого Пудика это событие стало моментом, заставившим от страха замахать крыльями и взлететь на окошко. Радость первого полета была так велика, что сын и не заметил, как рассерженная мама клюнула его в затылок. Он понял: «Всему сразу не научишься».

Читая сказку, надо обратить внимание ребенка на обилие слов с буквой «ч», постараться выделять ее подчеркнуто выразительно. Это своего рода имитация чирикания воробьев.

О чем поговорить с ребенком, прослушавшим сказку, подскажут вопросы. Какую цену пришлось заплатить маме-воробьихе за спасение сына?

7. Чему , по-вашему , научило Пудика падение из гнезда? Только ли способности взлетать с земли?

А.М.Горький

О сказках

Вы спрашиваете: что дали мне народные сказки, песни?

С живописью словом, с древней поэзией и прозой трудового народа,- с его литературой, которая в первоначале своем появилась до изобретения письменности и называется "устной" потому, что передавалась "из уст в уста",- с литературой этой я познакомился рано - лет шести-семи от роду. Знакомили меня с нею две старухи: бабушка моя и нянька Евгения, маленькая, шарообразная старуха с огромной головой, похожая на два кочана капусты, положенных один на другой Голова у Евгении была неестественно богата волосами, волос - не меньше двух лошадиных хвостов, они - жесткие, седые и курчавились; Евгения туго повязывала их двумя платками, черным и желтым, а волосы все-таки выбивались из-под платков. Аицо у нее было красное, маленькое, курносое, без бровей, как у новорожденного младенца, в это пухлое лицо вставлены и точно плавают в нем синенькие веселые глазки.

Бабушка тоже была богата волосами, но она натягивала на них "головку" - шелковую шапочку вроде чепчика. Нянька жила в семье деда лет двадцать пять, если не больше, "нянчила" многочисленных детей бабушки, хоронила их, оплакивала вместе с хозяйкой. Она же воспитала и второе поколение - внуков бабушки, и я помню старух не как хозяйку и работницу, а как подруг. Они вместе смеялись над дедом, вместе плакали, когда он обижал одну из них, вместе потихоньку выпивали рюмочку, две, три. Бабушка звала няньку - Еня, нянька ее - Акуля, а ссорясь, кричала:

Эх ты, Акулька, черная ведьма!

А ты - седая ведьма, мохнатое чучело,- отвечала бабушка. Ссорились они нередко, но - на короткое время, на час, потом мирились, удивлялись:

Чего орали? Делить нам - нечего, а орем. Эх, дурехи...

Если раскаяние старух слышал дед, он подтверждал:

Верно: дуры.

И вот, бывало, в зимние вечера, когда на улице посвистывала, шарахалась, скреблась в стекла окон вьюга или потрескивал жгучий мороз, бабушка садилась в комнатенке рядом с кухней плести кружева, а Евгения устраивалась в углу, под стенными часами, прясть нитки, я влезал на сундук, за спиной няньки, и слушал беседу старух, наблюдая, как медный маятник, раскачиваясь, хочет стесать затылок няньки. Сухо постукивали коклюшки, жужжало веретено, старухи говорили о том, что ночью у соседей еще ребенок родился - шестой, а отец все еще "без места", поутру его старшая дочь приходила хлеба просить. Очень много беседовали о пище: за обедом дед ругался - щи недостаточно жирны, телятина пережарена. У кого-то на именинах успенскому попу гитару сломали. Попа я знаю, он, бывая в гостях у деда, играет на гитаре дяди Якова, он - огромный, гривастый, рыжебородый, с большой пастью и множеством крупных белых зубов в ней. Это - настоящий поп, тот самый, о котором рассказывала нянька Евгения. А рассказывала она так: задумал бог сделать льва, слепил туловище, приладил задние ноги, приспособил голову, приклеил гриву, вставил зубы в пасть - готов! Смотрит а на передние ноги материалу нет. Позвал чёрта и говорит ему: "Хотел сделать льва - не вышло, в другой раз сделаю, а этого негодника бери ты, дурачина". Чёрт обрадовался: "Давай, давай, я из этого дерьма попа сделаю". Прилепил чёрт негоднику длинные руки,- сделался поп.

В доме деда слово "бог" звучало с утра до вечера: бога просили о помощи, приглашали в свидетели, богом пугали - накажет! Но, кроме словесного, никакого иного участия божия в делах домашних я не чувствовал, а наказывал всех в доме дедушка.

Из сказок няньки бог почти всегда являлся глуповатым. Жил он на земле, ходил по деревням, путался в разные человечьи дела, и все неудачно. Однажды застиг его в дороге вечер, присел бог под березой отдохнуть,- едет мужик верхом. Богу скушно было, остановил он мужика, спрашивает: кто таков, откуда, куда, то да се, незаметно ночь подошла, и решили бог с мужиком переночевать под березой. Наутро проснулись, глядят - а кобыла му-жикова ожеребилась. Мужик обрадовался, а бог и говорит: "Нет, погоди, это моя береза ожеребилась". Заспорили, мужик не уступает, бог - тоже. "Тогда идем к судьям",- сказал мужик. Пришли к судьям, мужик просит: "Решите дело, скажите правду". Судьи отвечают: "Искать правду - денег стоит, дайте денег - скажем правду!" Мужик был бедный, а бог - жадный, пожалел денег, говорит мужику: "Пойдем к архангелу Гавриле, он даром рассудит". Долго ли, коротко ли - пришли к архангелу. Выслушал их Гаврила, подумал, почесал за ухом и сказал богу: "Это, господи, дело простое, решить его легко, а у меня вот какая задача: посеял я рожь на море-океане, а она не растет!" - "Глупый ты,- сказал бог,- разве рожь на воде растет?" Тут Гаврила и прижал его: "А береза может жеребенка родить?"

Иногда бог оказывался злым. Так, однажды шел он ночью по деревне со святым Юрием, во всех избах огни погашены, а в одной горит огонь, окошко открыто, но занавешено тряпкой, и как будто кто-то стонет в избе. Ну, богу всё надо знать. "Пойду, взгляну, чего там делают",- сказал он, а Юрий советует: "Не ходи, нехорошо глядеть, как женщина родит". Бог не послушал, сдернул тряпку, сунул голову в окно, а бабка-повитуха как стукнет его по лбу молочной крынкой - р-раз! Даже крынка - в черепки. "Ну,- сказал бог, потирая лоб,- человеку, который там родился, счастья на земле не будет. Уж я за это ручаюсь". Прошло много времени, лет тридцать, снова бог и Юрий идут полем около той деревни. Юрий показал полосу, где хлеб взошел гуще и выше, чем на всех других полосах. "Гляди, боже, как хорошо уродила земля мужику!" А бог хвастается: "Это, значит, усердно молил меня мужик!" Юрий и скажи: "А мужик-то самый тот, помнишь: когда он родился, тебя по лбу горшком стукнули?" - "Этого я не забыл",- сказал бог и велел чертям погубить полосу мужика. Хлеб погиб, мужик плачет, а Юрий советует ему: "Больше хлеба не сей, разведи скот". Прошло еще лет пяток, снова идут бог да Юрий полями той деревни. Видит бог: хорошее стадо гуляет, и он снова хвастается: "Ежели мужик меня уважает, так и я мужика ублажаю" *. А Юрий не утерпел, опять говорит: "А это скот того мужика..." Послал бог "моровую язву" на скот, разорил мужика. Юрий советует разоренному: "Пчел заведи". Миновали еще года. Идет бог, видит - богатый пчельник, хвастает: "Вот, Юрий, какой есть пчеляк счастливый у меня". Смолчал Юрий, подозвал мужика, шепнул ему: "Позови бога в гости, накорми медом, может, он от тебя отвяжется". Ну, позвал их мужик, кормит медом сотовым, калачами пшеничными, водочки поставил, медовухи. Бог водочку пьет, а сам все похвастывает: "Меня мужик любит, он меня уважает!" Тут Юрий третий раз напомнил ему про шишку на лбу. Перестал бог мед есть, медовуху пить, поглядел на мужика, подумал и сказал: "Ну, ладно, пускай живет, больше не трону!" А мужик говорит: "Слава те, боже, а я помру скоро, уж я всю мою силенку зря изработал".

-------------* Ублажать - делать, дарить благо. (Прим. автора.)

Бабушка, слушая такие сказки, посмеивалась, а иной раз хохотала до слез и кричала:

Ой, Енька, врешь! Да разве бог - такой? Он же добрый, дуреха!

Нянька, обижаясь, ворчала:

Это - сказка, а не быль. И тоже есть и такой бог, вот возьми его у дедушки Василия...

Они начинали спорить, и это мне было досадно: спор о том, чей бог настоящий, не интересен, да и не понятен был мне, я просил бабушку и няньку спеть песню, но они поочередно и сердито кричали на меня:

Отвяжись! Отстань!

Лет восьми я знал уже трех богов: дедушкин - строгий, он требовал от меня послушания старшим, покорности, смирения, а у меня все это было слабо развито, и, по воле бога своего, дедушка усердно вколачивал качества эти в кожу мне; бог бабушки был добрый, но какой-то бессильный, ненужный; бог нянькиных сказок, глупый и капризный забавник, тоже не возбуждал симпатий, но был самый интересный. Лет пятнадцать - двадцать спустя я испытал большую радость, прочитав некоторые из сказок няньки о боге в сборнике "Белорусских сказок" Романова. По сказкам няньки выходило, что и все на земле глуповато, смешно, плутовато, неладно, судьи - продажны, торгуют правдой, как телятиной, дворяне-помещики - люди жестокие, но тоже неумные, купцы до того жадны, что в одной сказке купец, которому до тысячи рублей полтины не хватало, за полтинник продал ногайским татарам жену с детьми, а татары дали ему полтину подержать в руках да и угнали его в плен, в Крым к себе, вместе с тысячей рублей, с женою и детьми. Я думаю, что уже тогда сказки няньки и песни бабушки внушили мне смутную уверенность, что есть кто-то, "то хорошо видел и видит все глупое, злое, смешное, кто-то чужой богам, чертям, царям, попам, кто-то очень умный и смелый.