Меня крестили в четыре года. Рос я в деревне под Киржачом, моя бабушка была верующая, причем не просто набожная, как все старушки в те времена, а верующая глубоко, искренно. Она часто говорила мне: «Внучек, не нами заведено, не нам отменять», потому Православие и церковная жизнь казались мне чем-то совершенно органичным, неизменным и правильным. Деревянная часовенка, что стояла в нашей деревне, была разрушена, и по праздникам все бабушки ходили в монастырскую церковь в соседнее село. Я ходил вместе с ними, и я все помню, хотя и был маленький: леса наши сказочные, владимирские… поляны земляничные, маковки церквушек. Даже сама русская природа завораживает, а вот как можно не любить Церковь хотя бы как часть русской духовной культуры - я и вовсе не понимаю!
Я был крепышом, честно говорю, это сейчас я худой такой. Вообще я был такой полненький, толстенький, уже был, так сказать, осознанным человечком. Папа был коммунистом, и мама, используя возможность такую, что отец работал, а я был в деревне, она бабушке говорит: «Давай, пока отца нет». Но папа не то, что был против, но знаете, как в те времена? Он был армейским офицером, дирижером был, как и мой брат дирижер, и племянник в Севастополе сейчас дирижер, кстати сказать. Поэтому, может из-за того, что мама опасалась, если узнают у отца, могут что-нибудь сделать. Короче, меня крестили. Я вот этот момент очень хорошо помню, как меня в первый раз крестили. Меня посадили на подворье, на дворе, у нас так изба и двор перед избой. В тазик посадили с холодной водой. Ну как это? Батюшка наклонился надо мной, а я был здоровым таким мальчиком, и я ему вцепился в бороду. Вы знаете, как это… Попа за бороду.
Я был крещен в четыре года, и когда в сенях я спал, у меня над головой была картина. Я не помню, какая, там много было святых людей на этой картине, но меня вот каждый «отбой», как сейчас военным языком говорят, меня сопровождала эта картина. Когда я ложился спать, мальчишка совсем, в деревне в этой избе. Потом она пропала, потому что были такие времени, когда ходили, картины собирали, иконы. А у нас деревня неохраняемая, просто взломали и многие иконы во многих наших, в деревушке домах, просто… Тогда вот такое что-то было безобразие. Эта икона пропала. Кроме того, у нас такая деревня, такая живописная, такая потрясающая, небольшая, такая патриархальная, не верить во что-то там такое небесное просто невозможно при всей ее красоте.
Вот в такой среде я воспитывался. Это все, как говорится, от Бога. У меня вот эта русскость, она заложена вот этой деревней.
Вот это все подвигло меня к вере в Бога. Ну, и кроме такого, были просто случаи, очень интересные… а почему вот я жил, потом уже, сейчас это Якиманка называется. Как и раньше, кстати сказать, и там вот эта церковь, метро Октябрьская. И вот Пасха, я помню. Люди ходят вокруг церкви, это мне сильно запомнилось. Мы, молодежь, стоим на парапетах вокруг церкви, нас милиция туда не пускает. Туда проникают бабушки в косыночках с детьми с маленькими – пропускали. Мы туда пройти не можем, мы молодежь – нас туда не пускают, и я думаю, вот что они там делают, что они там творят, почему нас не пускают.
Вот вопрос: почему? Что там такого плохого они делают, почему нас не пускают? Меня всегда туда тянуло, потому что оттуда раздавалось пение, какие-то запахи, знаете это, свечные, вот это все, кресты, таинство какое-то. Это все равно привлекало. Вот чем больше запрещали, тем я больше туда в этом смысле тоже тянуло. Какие-то есть мелочи незамечаемые, а потом анализируешь: а почему ты так сделал? Да потому, что вот эта мелочь на тебя повлияла, поэтому к Богу идет каждый своей, безусловно, дорогой, и к этой дороге ведут какие-то может быть, даже мелочи какие-то, я не знаю. Знамения? Не знаю. Но привело, слава Богу!
О выборе профессии
Папа у меня был военным дирижером. У меня сейчас младший брат военный дирижер. И действующий военный дирижер племянник, лейтенант, служит моряком в Севастополе. То есть у меня по мужской линии семья династийная, военные дирижеры. Благодаря отцу, я поступил в Московскую военно-музыкальную школу. И, честно говоря, поступив, я не понимал, зачем я туда поступил. Был оторван в 11 лет от домашнего уюта, попал в стены закрытого учебного заведения. Причем всё было присуще военному складу бытия: подъем, отбой, зарядки, физические нагрузки. И, конечно, общеобразовательные и музыкальные предметы. Срок обучения – 7 лет, поступив в 11, я закончил в 18. Весь мой физический, биологический рост пришелся на этот период. Школа заложила в меня то профессиональное образование, которым я до сих пор и пользуюсь. Вот так я стал военным дирижером.
О музыке духовной и военной
Я часто думаю о внутреннем сходстве, казалось бы, противоположных сфер - военной и духовной музыки. Ведь у военной музыки потрясающая сила, и она, вопреки стереотипам, отнюдь не агрессивна. Мне больно слышать, когда говорят, что исполнение маршей - это шаг к милитаризации всей страны. Надо, как мне кажется, мыслить категориями художественного вкуса. Хороший марш написать так же трудно, как хорошую песню! Каждый великий композитор имеет свое лицо, национальная музыкальная традиция тоже: главная особенность нашей, российской, военной музыки - в особом мелодизме, в ее фольклорных, народных интонациях.
Умеют ли современные люди воспринимать классическую музыку? Определить, плохо или хорошо человек воспринимает музыку, можно только после того, как он научится воспринимать! А как человек откроет для себя прелесть классической музыки, если ему не прививали любовь к ней с самого детства? Есть в душе каждого из нас зона, открытая всему высокому и доброму - открытая правильной музыке. А правильной музыкой я называю ту, что в своем эмоциональном воздействии побуждает человека к самым лучшим поступкам - созиданию, творению. И если так называемая «легкая» музыка может служить ненавязчивым фоном, то классика - никогда. Слушать классику - работа души.
Люди во все времена - одни и те же, они всегда открыты хорошей музыке. А значит, мы должны просвещать в силу своих умений. Не хвалясь, могу сказать, что мы открыли для военных оркестров двери многих концертных залов: Большого зала Московской консерватории, Концертного зала имени Петра Ильича Чайковского, Международного дома музыки. И мы раздаем бесплатные билеты, невзирая на то, что по всем законам коммерции люди будто бы охотнее идут на мероприятия, когда купили билет за свои кровные деньги. Верите ли, я никогда не льстил себя надеждой, что все наши концерты будут проходить при аншлаге, но у нас люди на ступеньках сидят, лишь бы послушать музыку! И как после этого можно говорить, что современный человек не способен воспринимать классику?
Мы мечтаем вернуть духовую музыку в парки, к людям. Ведь людям сегодня особенно недостает чего-то настоящего… на работе, в быту, и мы стараемся восполнить эту насущную потребность живой музыкой, красивыми мелодиями. Вот приходит на концерт типично городской человек: слившийся с городом, не мыслящий своей жизни без горячей воды и телевизора, как будто прилипший, присохший к этой комфортной жизни. И вдруг он слышит звуки военного духового оркестра, окунается в другой мир и… оттаивает. Спросите его в эту минуту, о чем он сейчас думает, и он точно скажет: о любви, о детях, о родине, о Боге.
Знаете, я подметил удивительную вещь: духовой оркестр просто не может играть плохую музыку! Даже если музыканты плохонько играют - все равно эта музыка очаровывает, пусть даже некоторые звуки переданы неверно. Это как в природе: одному нравится осень, другому нет: все вянет, слякотно, ноги промокают. Но все равно каждое время года прекрасно! Так же и духовая музыка: сама ее природа, само дыхание ее - чистое, светлое. Наверно, именно в этой плоскости музыка - военная ли или просто классическая - и пересекается с духовной жизнью. И мне очень хочется, чтобы моя работа воспитывала в людях только нравственное.
У меня шутка есть такая. Я говорю людям религиозным: «А вы знаете, у меня есть товарищ, который написал кандидатскую диссертацию на тему «Влияние духовой музыки на духовную жизнь духовенства». Это шутка, но конечно, на самом деле, и опять я говорю всегда об этом: техника развивается, но люди-то стремятся куда при урбанизации? Куда они стремятся? На природу. Я всегда сравниваю, посмотри, что в пятницу, что творится будет на дорогах – куда все бегут? В лес, на полянки, на природу.
Вот духовой оркестр – это природа, это живой звук, источаемый оттуда, изнутри. И даже если он играет примитивно, даже пацаны играют, самодеятельный оркестр – вот эти простые мелодии, вот этот примитивизм даже, в каком-то смысле, но подача вот этих звуков, вот этих природных, и опять говорю, на генном уровне заставляет людей слышать. Вокруг – раз, собирается, не хочу говорить, какие-то люди всякие, может быть даже странные, но они собираются, потому что видимо, вот эта наша музыка, она коим-то образом влияет на кору головного мозга. Собираются. Даже если плохенько играют – толпа собирается вокруг духового оркестра.
О молитве в военном марше
Скажем, марш “Генерал Милорадович”. Идею подсказал полковник Бабанко Геннадий Иванович, который во время моей службы в Пушкино был начальник политотдела училища и уже будучи на пенсии написал книгу “Генерал Милорадович”, зная, что я пишу музыку, позвонил мне, и говорит: Валер, напиши музыку о генерале Милорадовиче, я тебе дам книгу почитать, а ты под впечатление этой книги напиши марш. И вот прочитав книгу, я понял, что судьба этого генерала совершенно необыкновенная и не просто забытая, но и в понятийном понимании она просто извращенная.
Генерал Милорадович, командуя арьергардом, не позволил противнику в желаемое для него время столкнуться с нашими войсками. Герой войны 1812 года. В 1824 году декабрьское восстание. Сенатская площадь. Как известно, декабристы вывели войска. Милорадович был генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Когда он въехал на Сенатскую площадь, войска, узнав его, стали падать ниц. И один из декабристов, бывший поручик Каховский, видя, что сейчас произойдет перелом в восстании, он из дамского пистолета сзади нанес смертельное ранение Милорадовичу, от которого он скончался.
Так вот улица Каховского в Питере есть, а вот улицы Милорадовича нет. Да и вообще фамилия Милорадович возникла после того, как царь вызвал к себе Храбреновича, его предка, и сказал: ты мне очень мил своей храбростью, станешь Милорадовичем. И в этом марше впервые я использовал молитву, причем музыку к этой молитве я написал сам. Такого аналога нет. И если послушать марш внимательно, можно вообразить себе и светскую жизнь Санкт-Петербурга, и молебен перед боем, и возвращение этих русских воинов. Всё это с хором.
Кстати сказать, в марше, в нашем российском и советском, это впервые – внедрение молитвы в марш. Это я сделал, исходя из того образа, который мне сулил сам генерал Милорадович, потому что он был безусловно православным, верующим человеком, а коль войска уходят на поле брани, то всегда был молебен. Так вот этот молебен я сделал – я в Евангелии при помощи верующего человека нашел слова, посвященные «нашим воям», и положил на эти слова, как обычно делается, музыку. Вы услышите вот эту молитву в середине марша. А потом Вы услышите победоносное шествие, возвращение под салют наших войск с поля брани, и опять услышите первую часть, опять возвращение к светской жизни. Вот такое в течение, я не знаю, по-моему, пяти или четырех с половиной минут, перед Вами пронесется жизнь как бы этого генерала славного Милорадовича. Вот это марш, это русский марш, я его написал. В нем ничего нет такого предосудительног о, касаемого, как говорят, извините за выражение, сапога – такого нет. Это очень такой светский, очень красивый, мне кажется, марш. Его, кстати сказать, многие дирижеры полюбили и часто исполняют, хотя он трудный для исполнения.
О военных музыкантах России
Наша страна - единственная, где существует отлаженная система подготовки военных дирижеров. За границей ими становятся люди, уже имеющие высшее музыкальное образование и прошедшие аттестацию по физической подготовке. А у нас армия сама выращивает себе музыкантов. Сначала среднее образование - Московское военно-музыкальное училище принимает девятиклассников, после окончания учебы они могут поступать в Институт военных дирижеров на базе Военного университета Минобороны. Такая система обучения и воспитания дает специалиста, знакомого с армейской жизнью изнутри. Приходя в оркестр лейтенантом, он уже знает, что и как делать. Это положительно сказывается на мастерстве наших оркестров. К примеру, во время парада на Красной площади 1000 военных музыкантов наизусть играют около 40 композиций. Иностранцы удивляются синхронности и красоте исполнения.
Родился в семье военного дирижёра. Музыкой начал заниматься в четырехлетнем возрасте. Окончил Московскую военно-музыкальную школу (ныне – Московское военно-музыкальное училище) и Военно-дирижёрский факультет при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского. По окончании обучения был назначен военным дирижёром оркестра Пушкинского высшего военного командного училища радиоэлектроники ПВО.
После того, как оркестр под управлением Валерия Халилова занял I место в конкурсе военных оркестров Ленинградского военного округа (1980) – стал преподавателем кафедры дирижирования Военно-дирижёрского факультета при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского.
В 1984 году Валерий Халилов переведён в орган управления военно-оркестровой службы Министерства обороны СССР, где служил в качестве офицера военно-оркестровой службы, старшего офицера и заместителя начальника военно-оркестровой службы.
С 2002 года по 2016 год Валерий Халилов – начальник военно-оркестровой службы Вооружённых Сил Российской Федерации – главный военный дирижёр.
В апреле 2016 года приказом Министра обороны Российской Федерации Валерий Халилов назначен на должность Начальника ансамбля – художественного руководителя Академического ансамбля песни и пляски Российской Армии имени А.В. Александрова.
Валерий Халилов – музыкальный руководитель таких международных военно-музыкальных фестивалей как «Спасская башня» (г. Москва), «Амурские волны» (г. Хабаровск), «Марш столетия» (г. Тамбов) и Международный военно-музыкальный фестиваль в Южно-Сахалинске.
Валерий Халилов – член Союза композиторов России. Его творчество как композитора, в основном, связано с жанрами духовой оркестровой, хоровой, вокальной и камерно–инструментальной музыки.
Гастролировал с ведущими оркестрами Вооружённых Сил Российской Федерации в Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, КНДР, Ливане, Монголии, Польше, США, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции.
Трагически погиб 25 декабря 2016 г. в результате авиационной катастрофы самолета Ту-154 RA-85572 Министерства обороны России, направлявшегося из аэропорта Адлер в Сирию.
В ансамбле имени Александрова, который базируется в старинном здании в Земледельческом переулке, - траур. В самолете Ту-154, который принадлежал Министерству обороны и летел в Сирию, разбились лучшие артисты коллектива, 64 человека во главе с руководителем ансамбля Валерием Халиловым. О том, как планировалась поездка на базу Хмеймим, и о находившихся на борту солистах, музыкантах, артистах хора и балета, рассказали их друзья и сослуживцы.
В ансамбле рассказывают, что это была плановая поездка. Коллектив традиционно выступает перед военнослужащими, которые несут службу в дальних гарнизонах, в горячих точках, на флотах, космодромах. А предновогодние дни у ансамбля традиционно - самые горячие.
В Сирию поздравлять российских военнослужащих с наступающим Новым годом артисты отправились двумя бортами. Первый самолет приземлился на базе Хмеймим ночью. Второй борт отправился с подмосковного аэродрома «Чкаловский» чуть позже. Совершив на аэродроме Адлера промежуточную посадку для дозаправки, он взял курс на Сирию.В ансамбле рассказывают, что всего в штате - 186 артистов. Но решено было не брать с собой в поездку в Сирию оркестр. Сцена на базе Хмеймим небольшая, она не могла вместить всех музыкантов. Артисты должны были исполнять песни под «минусовку».
В Сирию отправились солисты ансамбля имени Александрова, хор в полном составе, из музыкантов - группа баянистов и балалаечников, балетная группа, костюмеры. Планировалось, что ансамбль даст концерт и тут же улетит в Москву.
64-летний Валерий Халилов только в мае стал директором и художественным руководителем ансамбля, а до этого многие годы был главным военным дирижером Российской армии.Чудом не попали на злополучный борт три ведущих солиста ансамбля.
Валерию Гавве недавно сделали операцию, - рассказывают в ансамбле. - У Бориса Дьякова должно было 26 декабря состояться ответственное выступление. А наш «мистер Калинка», солист Вадим Ананьев, недавно стал папой в четвертый раз. Во втором браке у него родился сын Юра. Малыш - грудной, на руках у жены еще двое деток, она не справлялась чисто физически. Директор ансамбля просто пошел ему навстречу, и с учетом семейных обстоятельств, разрешил остаться в Москве. Вадим ведь точно должен был лететь. Он никогда не отказывался от поездок и выступлений. Это один из самых дисциплинированных артистов ансамбля. Получается, что сынок Юра его и спас.
Солист ансамбля Евгений Булочников был дублером у знаменитого Бориса Дьякова. Евгений, обладатель замечательного баритона, несмотря на молодость, был лауреатом многих международных конкурсов. Поклонникам он запомнился исполнением песни «Вежливые люди» и оригинальной трактовкой «Yellow Submarine» Пола Маккартни.Евгений Булочников часто пел дуэтом с другим замечательным солистом ансамбля, заслуженным артистом России Виктором Саниным.
Виктор Санин - добрейшей души человек, прекрасный импровизатор. Он был очень талантливым и, как никто другой, умел дружить, - говорят об артисте коллеги. - А вот Константин Майоров выступал уже в роли дирижера, раньше он был солистом ансамбля, постепенно рос, сделал неплохую карьеру.
Многие солисты подрабатывали. Так, например, Владислава Голикова знают, как прекрасного певца и в Детском музыкальном театре имени Сац.
Вместе с коллегами погиб замечательный концертмейстер Владимир Бродский.
Володя Бродский - порядочный человек, большой эрудит. Он великолепно играл, кому угодно мог аккомпанировать, - рассказывают коллеги. - Володя мог занять ведущие позиции на мировой сцене, но ему были чужды амбиции и какой - либо пиар.
В катастрофе погиб почти весь хор ансамбля, где были собраны лучшие голоса страны.
Артист хора Алексей Мокриков был родом из Тулы. Он проходил срочную службу в ансамбле имени Александрова. А потом, как талантливый артист, остался в ансамбле по контракту.
Лешу я видел только три дня назад, мы с ним служили вместе, - говорит Евгений. - Это был очень талантливый, целеустремленный парень. Он еще пел в хоре при монастыре. Уезжая в командировку, сказал, что это ненадолго, вернется через пару дней. Мы так все ждали Нового года… Я еще попросил его привезти мне камушек в виде сувенира…
Из «срочников» попал в прославленный коллектив и Артем Тарасенко. Друзья рассказывают, что только недавно женился.
Алина Николаевна Ивашко долгие годы работала в ансамбле заведующей отделом кадров, была правой рукой директора и художественного руководителя ансамбля. И только недавно, выйдя на пенсию, перешла на должность костюмера, стала ездить с ансамблем в командировки.
На злополучном борту оказалась и художница Людмила Гурар. Она ездила в Сирию уже не первый раз. Проводила на блок-постах и среди сирийских детей мастер-классы. Перед Новым годом она отправилась в командировку, чтобы вручить призы сирийским детям, которые стали победителями в конкурсе на лучший плакат. Были отмечены 9 детских работ. Людмила везла ребятишкам подарки.
На страничке артиста ансамбля Андрея Баздырева в соцсети написано: "Любовь, труд и познание - вот источники нашей жизни. Они должны определять её ход".
Таким же был и он — трудолюбивым, упорным... И счастливым: всего месяц с небольшим назад Андрей сыграл свадьбу. На этом фото он - с супругой Марией.
Для 29-летнего Владислава Попова, артиста балета (с 2003 года), это была уже вторая командировка в Сирию. По словам жены Виктории, у Владислава было плохое предчувствие, которое он не мог ничем объяснить, но лететь в Сирию очень не хотел. Владислав - военнослужащий, не привык отказываться, раз попросили ехать, значит, надо ехать.
Виктория не сказала четырехлетнему сыну о трагедии — говорит, что маленький, не поймет. Сама женщина трудится педагогом в школе. Достаток в семье был средним, остались невыплаченными несколько кредитов, в том числе на машину. 2 января Владиславу исполнилось бы 30 лет.
В списке погибших — солистка ансамбля Мария Клокотова (ей было 34 года). В Хмеймим полетел и супруг Марии Дмитрий Папкин — он поет в хоре. Дмитрий к тому же руководил погрузкой багажа. Он вылетел в Сирию первым самолетом на 2 часа раньше. А утром, когда узнал, что жены больше нет, прислал отцу Марии СМС: «Я в шоке, детям ничего не говори».
Артисты растили двух детей (им 11 и 4 года). У Марии был солидный стаж работы в ансамбле — 18 лет, через два года уже могла быть пенсия. Накануне поездки старший ребенок заболел, температура поднялась чуть ли не до 40 градусов. Мария хотела взять больничный лист, но все-таки полетела. Как ни странно, артистка также опасалась этой командировки, хотя побывала во всех горячих точках. «Старший и так понял все, с младшей мы наряжаем елку», - плачет отец Марии.
В семью Корзановых пришло двойное горе — разбились 34-летняя Екатерина и ее супруг Олег (они были артистами балета). Четырехлетний сын остался круглым сиротой. Воспитывать мальчика теперь будет 62-летний дедушка. С дочерью последний раз пенсионер держал связь в 1.30 ночи — Катя прислала СМС, что они сели в самолет. Утром из телевизионных новостей отец Екатерины узнал о катастрофе.
Солист хора 56-летний Виктор Санин (28 декабря у него день рождения) — артист с более чем 20-летним стажем работы в ансамбле, каждый раз перед командировкой «на передовую» долго прощался с женой Викторией, говорил, не известно, вернется ли он живым. В этот раз Виктор звонил по пути в самолет, все было, как обычно. О трагедии родные узнали из интернета.
Любовь Хорошева к своему 30-летию побывала во всех горячих точках — Афганистане, Ливии, Чечне. И в Сирию отправилась спокойно — привыкла к опасностям. В понедельник ее мама-пенсионерка, работающая в детском садике инструктором по физкультуре, и семилетний сын ждали Любу домой.
Последняя СМС от дочки — в 3.25 из Сочи, что самолет отправляется на дозаправку. И как теперь внуку сказать, что мамы больше нет?..
Родился в семье военного дирижёра 30 января 1952 года в городе Термез. В 4 года начал сочинять музыку. С 11 лет воспитанник военно-музыкального училища в Москве. 1970 - 1975 г.- военно-дирижерский факультет при Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского (класс профессора Г. П. Алявдина).
Первое место службы - дирижер оркестра Пушкинского высшего училища радиоэлектроники ПВО страны.
На конкурсе военных оркестров Ленинградского военного округа, оркестр под управление Валерия Халилова занимает первое место (1980 г.).
В 1981 году переведен преподавателем на военно-дирижерский факультет (Москва).
В 1984 году переведён в орган управления военно-оркестровой службы ВС СССР.
С 2002 года - начальник военно-оркестровой службы Российской Федерации.
Валерий Халилов организатор многих праздничных театрализованных мероприятий, проводимых в Москве и не только, участие в которых принимают как военные духовые оркестры России, так и коллективы со многих стран мира. Среди этих зрелищных мероприятии надо отметить, международные военно-музыкальные фестивали «Кремлевская Зоря», «Спасская Башня».
Гастролировал с ведущими оркестрами Вооруженных Сил Российской Федерации в Австрии, Швеции, США, Венгрии, Германии, КНДР, Монголии, Польше, Финляндии, Франции, Швейцарии, Бельгии.
Валерий Халилов - прекрасный композитор. Его перу принадлежат замечательные произведения для духового оркестра: «Адажио», «Элегия», марши - «Кадет», «Молодежный», «Рында», «Улан», романсы и песни.
Брат генерал-лейтенанта В.М. Халилова - старший преподаватель военного института (военных дирижеров) Военного университета, заслуженный артист России (1997 г.), полковник Халилов Александр Михайлович (автор музыки к знаменитой песне "Мы уходим с Востока" ВИА "Каскад" и некоторое время руководитель этого коллектива), а его племянник - выпускник (2011) военного института (военных дирижеров) Военного университета Халилов Михаил Александрович.
Валерий Халилов родился в семье военных - его отец и брат были военными дирижёрами. Отец музыканта окончил военную музыкальную школу в Ташкенте. Во время войны его отобрали в числе десяти лучших мальчиков и отправили учиться в Москву, где он окончил институт военных дирижёров. В столице он познакомился со своей будущей женой. Молодые переехали в Узбекистан, в приграничный с Афганистаном город Термез, где у них родился сын Валерий.
Когда мальчику было четыре года, семья переехала в Казахстан. Тогда начался и музыкальный путь Валерия Халилова - он обучался игре на фортепиано и довольно быстро начал выступать на сцене. Когда ему было 11 лет, семья переехала в Москву. Там Валерий поступил в московскую военно-музыкальную школу.
Позже, поступая в Московское суворовское военно- музыкальное училище, Халилов едва не "пролетел" - он получил двойку по математике, но благодаря авторитету отца мальчику всё-таки позволили пересдать экзамен.
Дирижёр с благодарностью вспоминал всех своих педагогов, говорил, что в училище был потрясающий преподавательский состав. Со своих педагогов курсанты всегда брали пример - вежливости, культуры и дисциплины.
Полтора метра таланта
Когда юный Халилов поступал на военно-дирижёрский факультет Московской консерватории, его рост был всего 156 сантиметров. В приёмной комиссии вопрошали: "Почему ты такой маленький? Тебе нужна будет высокая подставка на сцене!" Однако абитуриент блестяще сдал вступительные экзамены и был принят в консерваторию, где обучался дирижированию оркестром и параллельно играл на кларнете. Спустя всего один год Халилов резко вытянулся в росте и к концу обучения уже имел рост 176 сантиметров.
В 1974 году Халилов женился и вместе с молодой супругой отправился в Ленинградскую область - туда его отправили руководить оркестром Пушкинского военного училища радиоэлектроники. Кстати, во время Великой Отечественной войны училище имело забавную аббревиатуру - ВНОС: воздушного наблюдения, оповещения и связи. В этом же оркестре в 1940-е служил композитор Георгий Свиридов.
Спустя несколько лет, когда Халилов уже вернулся в Москву, он решил встретиться со Свиридовым - к юбилею военного училища был выпущена книга, и Халилов хотел подарить один экземпляр Свиридову, а другой подписать для себя.
– Я купил на Белорусском вокзале цветы для супруги Георгия Васильевича, очень волновался, курил тогда ещё. <...> Я спросил у него: "Почему вы военные марши не писали? Ведь во время войны служили". Он ответил: "Чтобы писать марши, надо много служить. Тогда поймёшь, что это такое". Он был прав.
Главный военный дирижёр России
Более 14 лет Валерий Халилов был главным военным дирижёром России - с 2002 по 2016 год возглавлял военно-оркестровую службу Вооружённых сил Российской Федерации (иначе это называли ансамбль, или оркестр, Минобороны России). В мае 2016 года он был назначен директором и художественным руководителем Академического ансамбля песни и пляски Российской армии имени А. В. Александрова, оставаясь по-прежнему для многих главным военным дирижёром России.
Дирижёр должен быть диктатором. Хорошим диктатором. Он должен быть очень требовательным, иначе просто ничего не получится, ведь у нас колоссальное количество людей и минимальное количество времени. Если в этот период я буду проявлять мягкость, это приведёт к моральному расслаблению коллектива. И это всё-таки воинские подразделения, которые привыкли к командам. Так и нужно
Валерий Халилов
Но Халилов был требователен и к себе. Он очень много работал, в том числе и ради популяризации военных оркестров. С 2007 года по его инициативе начали проводить фестиваль "Спасская башня". Халилов стал музыкальным руководителем фестиваля, на который ежегодно съезжаются лучшие военные музыканты из разных стран мира. Масштабные церемонии открытия и закрытия фестивалей проходили на Красной площади и привлекали десятки тысяч зрителей.
Начиная с 2009 года гостьей каждого фестиваля была знаменитая певица Мирей Матье, которая всегда с радостью принимала предложение Валерия Халилова выступить на "Спасской башне".
Сейчас трудно представить кого-то, кто сможет с такой же самоотдачей и с таким же азартом заниматься возрождением выступлений военных оркестров на открытых площадках. В 2017 году с 26 августа по 3 сентября Халилов планировал провести десятый, юбилейный фестиваль "Спасская башня", который должен был стать крупнейшим музыкальным событием в жизни Москвы и России. Теперь, судя по всему, фестиваль будет посвящён не только юбилею, но и памяти Валерия Халилова.
В субботу, в светлый праздник старого Нового года в московском Богоявленском храме отпели военного дирижера Валерия Халилова, который возглавлял ансамбль им. Александрова. Попрощаться с музыкантом пришли сотни человек - одноклассники по училищу, ученики и поклонники.
Валерий Халилов был очень талантливым композитором. «Это был высочайшего достоинства человек, - тихо рассказывал доцент академии им. Гнесиных Сергей Решетов. «Ведь по музыке человека всегда видно, что он из себя представляет. И в музыке Валеры были видны его благородство, его честь, его возвышенность. Он был настоящим военным дирижером - всегда подтянутый, стройный, до последних дней занимался спортом». «Говорят, что незаменимых людей нет, - помолчав, добавил Сергей Решетов. - Но в случае с Валерой это слишком большая утрата. До сих пор не верится, что его нет. С каждым днем все горше и горше».
Портал Правмир собрал фрагменты из нескольких интервью Валерия Михайловича - о детстве, профессии и вере в Бога.
О КРЕЩЕНИИ И ВЕРЕ
Меня крестили в четыре года. Рос я в деревне под Киржачом, моя бабушка была верующая, причем не просто набожная, как все старушки в те времена, а верующая глубоко, искренно. Она часто говорила мне: «Внучек, не нами заведено, не нам отменять», потому Православие и церковная жизнь казались мне чем-то совершенно органичным, неизменным и правильным. Деревянная часовенка, что стояла в нашей деревне, была разрушена, и по праздникам все бабушки ходили в монастырскую церковь в соседнее село. Я ходил вместе с ними, и я все помню, хотя и был маленький: леса наши сказочные, владимирские… поляны земляничные, маковки церквушек. Даже сама русская природа завораживает, а вот как можно не любить Церковь хотя бы как часть русской духовной культуры - я и вовсе не понимаю!
Я был крепышом, честно говорю, это сейчас я худой такой. Вообще я был такой полненький, толстенький, уже был, так сказать, осознанным человечком. Папа был коммунистом, и мама, используя возможность такую, что отец работал, а я был в деревне, она бабушке говорит: «Давай, пока отца нет». Но папа не то, что был против, но знаете, как в те времена? Он был армейским офицером, дирижером был, как и мой брат дирижер, и племянник в Севастополе сейчас дирижер, кстати сказать. Поэтому, может из-за того, что мама опасалась, если узнают у отца, могут что-нибудь сделать. Короче, меня крестили. Я вот этот момент очень хорошо помню, как меня в первый раз крестили. Меня посадили на подворье, на дворе, у нас так изба и двор перед избой. В тазик посадили с холодной водой. Ну как это? Батюшка наклонился надо мной, а я был здоровым таким мальчиком, и я ему вцепился в бороду. Вы знаете, как это… Попа за бороду.
Я был крещен в четыре года, и когда в сенях я спал, у меня над головой была картина. Я не помню, какая, там много было святых людей на этой картине, но меня вот каждый «отбой», как сейчас военным языком говорят, меня сопровождала эта картина. Когда я ложился спать, мальчишка совсем, в деревне в этой избе. Потом она пропала, потому что были такие времени, когда ходили, картины собирали, иконы. А у нас деревня неохраняемая, просто взломали и многие иконы во многих наших, в деревушке домах, просто… Тогда вот такое что-то было безобразие. Эта икона пропала. Кроме того, у нас такая деревня, такая живописная, такая потрясающая, небольшая, такая патриархальная, не верить во что-то там такое небесное просто невозможно при всей ее красоте.
Вот в такой среде я воспитывался. Это все, как говорится, от Бога. У меня вот эта русскость, она заложена вот этой деревней.
Вот это все подвигло меня к вере в Бога. Ну, и кроме такого, были просто случаи, очень интересные… а почему вот я жил, потом уже, сейчас это Якиманка называется. Как и раньше, кстати сказать, и там вот эта церковь, метро Октябрьская. И вот Пасха, я помню. Люди ходят вокруг церкви, это мне сильно запомнилось. Мы, молодежь, стоим на парапетах вокруг церкви, нас милиция туда не пускает. Туда проникают бабушки в косыночках с детьми с маленькими - пропускали. Мы туда пройти не можем, мы молодежь - нас туда не пускают, и я думаю, вот что они там делают, что они там творят, почему нас не пускают.
Вот вопрос: почему? Что там такого плохого они делают, почему нас не пускают? Меня всегда туда тянуло, потому что оттуда раздавалось пение, какие-то запахи, знаете это, свечные, вот это все, кресты, таинство какое-то. Это все равно привлекало. Вот чем больше запрещали, тем я больше туда в этом смысле тоже тянуло. Какие-то есть мелочи незамечаемые, а потом анализируешь: а почему ты так сделал? Да потому, что вот эта мелочь на тебя повлияла, поэтому к Богу идет каждый своей, безусловно, дорогой, и к этой дороге ведут какие-то может быть, даже мелочи какие-то, я не знаю. Знамения? Не знаю. Но привело, слава Богу!
О ВЫБОРЕ ПРОФЕССИИ
Папа у меня был военным дирижером. У меня сейчас младший брат военный дирижер. И действующий военный дирижер племянник, лейтенант, служит моряком в Севастополе. То есть у меня по мужской линии семья династийная, военные дирижеры. Благодаря отцу, я поступил в Московскую военно-музыкальную школу. И, честно говоря, поступив, я не понимал, зачем я туда поступил. Был оторван в 11 лет от домашнего уюта, попал в стены закрытого учебного заведения. Причем всё было присуще военному складу бытия: подъем, отбой, зарядки, физические нагрузки. И, конечно, общеобразовательные и музыкальные предметы. Срок обучения - 7 лет, поступив в 11, я закончил в 18. Весь мой физический, биологический рост пришелся на этот период. Школа заложила в меня то профессиональное образование, которым я до сих пор и пользуюсь. Вот так я стал военным дирижером.
О МУЗЫКЕ ДУХОВНОЙ И ВОЕННОЙ
Я часто думаю о внутреннем сходстве, казалось бы, противоположных сфер - военной и духовной музыки. Ведь у военной музыки потрясающая сила, и она, вопреки стереотипам, отнюдь не агрессивна. Мне больно слышать, когда говорят, что исполнение маршей - это шаг к милитаризации всей страны. Надо, как мне кажется, мыслить категориями художественного вкуса. Хороший марш написать так же трудно, как хорошую песню! Каждый великий композитор имеет свое лицо, национальная музыкальная традиция тоже: главная особенность нашей, российской, военной музыки - в особом мелодизме, в ее фольклорных, народных интонациях.
Умеют ли современные люди воспринимать классическую музыку? Определить, плохо или хорошо человек воспринимает музыку, можно только после того, как он научится воспринимать! А как человек откроет для себя прелесть классической музыки, если ему не прививали любовь к ней с самого детства? Есть в душе каждого из нас зона, открытая всему высокому и доброму - открытая правильной музыке. А правильной музыкой я называю ту, что в своем эмоциональном воздействии побуждает человека к самым лучшим поступкам - созиданию, творению. И если так называемая «легкая» музыка может служить ненавязчивым фоном, то классика - никогда. Слушать классику - работа души.
Люди во все времена - одни и те же, они всегда открыты хорошей музыке. А значит, мы должны просвещать в силу своих умений. Не хвалясь, могу сказать, что мы открыли для военных оркестров двери многих концертных залов: Большого зала Московской консерватории, Концертного зала имени Петра Ильича Чайковского, Международного дома музыки. И мы раздаем бесплатные билеты, невзирая на то, что по всем законам коммерции люди будто бы охотнее идут на мероприятия, когда купили билет за свои кровные деньги. Верите ли, я никогда не льстил себя надеждой, что все наши концерты будут проходить при аншлаге, но у нас люди на ступеньках сидят, лишь бы послушать музыку! И как после этого можно говорить, что современный человек не способен воспринимать классику?
Мы мечтаем вернуть духовую музыку в парки, к людям. Ведь людям сегодня особенно недостает чего-то настоящего… на работе, в быту, и мы стараемся восполнить эту насущную потребность живой музыкой, красивыми мелодиями. Вот приходит на концерт типично городской человек: слившийся с городом, не мыслящий своей жизни без горячей воды и телевизора, как будто прилипший, присохший к этой комфортной жизни. И вдруг он слышит звуки военного духового оркестра, окунается в другой мир и… оттаивает. Спросите его в эту минуту, о чем он сейчас думает, и он точно скажет: о любви, о детях, о родине, о Боге.
Знаете, я подметил удивительную вещь: духовой оркестр просто не может играть плохую музыку! Даже если музыканты плохонько играют - все равно эта музыка очаровывает, пусть даже некоторые звуки переданы неверно. Это как в природе: одному нравится осень, другому нет: все вянет, слякотно, ноги промокают. Но все равно каждое время года прекрасно! Так же и духовая музыка: сама ее природа, само дыхание ее - чистое, светлое.
Наверно, именно в этой плоскости музыка - военная ли или просто классическая - и пересекается с духовной жизнью. И мне очень хочется, чтобы моя работа воспитывала в людях только нравственное.
У меня шутка есть такая. Я говорю людям религиозным: «А вы знаете, у меня есть товарищ, который написал кандидатскую диссертацию на тему «Влияние духовой музыки на духовную жизнь духовенства». Это шутка, но конечно, на самом деле, и опять я говорю всегда об этом: техника развивается, но люди-то стремятся куда при урбанизации? Куда они стремятся? На природу. Я всегда сравниваю, посмотри, что в пятницу, что творится будет на дорогах - куда все бегут? В лес, на полянки, на природу.
Вот духовой оркестр - это природа, это живой звук, источаемый оттуда, изнутри. И даже если он играет примитивно, даже пацаны играют, самодеятельный оркестр - вот эти простые мелодии, вот этот примитивизм даже, в каком-то смысле, но подача вот этих звуков, вот этих природных, и опять говорю, на генном уровне заставляет людей слышать. Вокруг - раз, собирается, не хочу говорить, какие-то люди всякие, может быть даже странные, но они собираются, потому что видимо, вот эта наша музыка, она коим-то образом влияет на кору головного мозга. Собираются. Даже если плохенько играют - толпа собирается вокруг духового оркестра.
О МОЛИТВЕ В ВОЕННОМ МАРШЕ
Скажем, марш «Генерал Милорадович». Идею подсказал полковник Бабанко Геннадий Иванович, который во время моей службы в Пушкино был начальник политотдела училища и уже будучи на пенсии написал книгу «Генерал Милорадович», зная, что я пишу музыку, позвонил мне, и говорит: Валер, напиши музыку о генерале Милорадовиче, я тебе дам книгу почитать, а ты под впечатление этой книги напиши марш. И вот прочитав книгу, я понял, что судьба этого генерала совершенно необыкновенная и не просто забытая, но и в понятийном понимании она просто извращенная.
Генерал Милорадович, командуя арьергардом, не позволил противнику в желаемое для него время столкнуться с нашими войсками. Герой войны 1812 года. В 1824 году декабрьское восстание. Сенатская площадь. Как известно, декабристы вывели войска. Милорадович был генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Когда он въехал на Сенатскую площадь, войска, узнав его, стали падать ниц. И один из декабристов, бывший поручик Каховский, видя, что сейчас произойдет перелом в восстании, он из дамского пистолета сзади нанес смертельное ранение Милорадовичу, от которого он скончался.
Так вот улица Каховского в Питере есть, а вот улицы Милорадовича нет. Да и вообще фамилия Милорадович возникла после того, как царь вызвал к себе Храбреновича, его предка, и сказал: ты мне очень мил своей храбростью, станешь Милорадовичем. И в этом марше впервые я использовал молитву, причем музыку к этой молитве я написал сам. Такого аналога нет. И если послушать марш внимательно, можно вообразить себе и светскую жизнь Санкт-Петербурга, и молебен перед боем, и возвращение этих русских воинов. Всё это с хором.
Кстати сказать, в марше, в нашем российском и советском, это впервые - внедрение молитвы в марш. Это я сделал, исходя из того образа, который мне сулил сам генерал Милорадович, потому что он был безусловно православным, верующим человеком, а коль войска уходят на поле брани, то всегда был молебен. Так вот этот молебен я сделал - я в Евангелии при помощи верующего человека нашел слова, посвященные «нашим воям», и положил на эти слова, как обычно делается, музыку. Вы услышите вот эту молитву в середине марша. А потом Вы услышите победоносное шествие, возвращение под салют наших войск с поля брани, и опять услышите первую часть, опять возвращение к светской жизни. Вот такое в течение, я не знаю, по-моему, пяти или четырех с половиной минут, перед Вами пронесется жизнь как бы этого генерала славного Милорадовича. Вот это марш, это русский марш, я его написал.
В нем ничего нет такого предосудительного, касаемого, как говорят, извините за выражение, сапога - такого нет. Это очень такой светский, очень красивый, мне кажется, марш. Его, кстати сказать, многие дирижеры полюбили и часто исполняют, хотя он трудный для исполнения.
О ВОЕННЫХ МУЗЫКАНТАХ РОССИИ
Наша страна - единственная, где существует отлаженная система подготовки военных дирижеров. За границей ими становятся люди, уже имеющие высшее музыкальное образование и прошедшие аттестацию по физической подготовке. А у нас армия сама выращивает себе музыкантов. Сначала среднее образование - Московское военно-музыкальное училище принимает девятиклассников, после окончания учебы они могут поступать в Институт военных дирижеров на базе Военного университета Минобороны. Такая система обучения и воспитания дает специалиста, знакомого с армейской жизнью изнутри. Приходя в оркестр лейтенантом, он уже знает, что и как делать. Это положительно сказывается на мастерстве наших оркестров. К примеру, во время парада на Красной площади 1000 военных музыкантов наизусть играют около 40 композиций. Иностранцы удивляются синхронности и красоте исполнения.
ВИДЕОПЕРЕДАЧИ С ВАЛЕРИЕМ ХАЛИЛОВЫМ