Глава семнадцатая. Аксенов глазами женщин
…Евгений Попов: Что привлекало женщин к Аксенову?
Александр Кабаков: Я полагаю, что было два рода любви. Во-первых… или во-вторых, женщины Васю любили за то, за что они любят всех мужиков, которых они любят - за то, что он был первоклассный, первосортный, высшего качества, редко встречающийся мужик. Давай попытаемся, не в обиду будет сказано нашему писательскому брату, вспомнить хоть одного современного литератора, из которого настолько бы перла мужская сила… мужское начало. Понимаешь?
Е.П.: Ну, да.
А.К.: Лично я не знаю ни одного. То, что он был мужик, чувствовалось всеми женщинами без исключения. Извини, если уж это мною, совершенно не склонным к однополым влюбленностям, ощущалось, то уж для женщин это в воздухе было разлито. И второе, то есть, первое: Аксенова женщины всего Советского Союза и некоторые иностранки любили за то же самое, за что Аксенова любили все его читатели. Аксенов сам по себе был, как маленький Кит, лакировщик действительности. Он - чрезвычайно романтический персонаж и романтический писатель, я на этом настаиваю. Некоторые считают его модернистом или постмодернистом, но он прежде всего был романтиком, а романтиков все любят, особенно женщины. Причем это могут быть романтики чего угодно. Романтики хождения в горы, романтики оголтелого пьянства, романтики любви. Романтиков любви любят особенно, а у Васи вся любовь в его книгах исключительно романтическая. У него самое что ни на есть сексуальное, самое что ни на есть откровенное, самое что ни на есть чистое траханье - насквозь романтическое. Пример - «Новый сладостный стиль», отношения героя с героиней. Сплошное траханье - бешеное, безумное, неудержимое - и сплошная романтика - ночные разговоры по телефону, мучения, страдания… У него невозможно найти книгу без траханья, но у него невозможно траханье без романтики - чего полно у многих сочинителей, злоупотребляющих сексуальными сценами. Ну, нет этого без романтики! У него во всех сочинениях, начиная с «Коллег» и заканчивая «Редкими землями», все любовные отношения сугубо романтические. Вот за это его и любили - читатели и, в особенности, читательницы. Вот моя концепция.
Е.П.: Ну что же? Просто браво-браво. Хлопаем в ладоши.
А.К.: За «браво-браво» спасибо, а вот я ставлю вопрос, на который, я бы хотел, чтобы ты мне ответил как человек, который много лет Васю знал. А как сам Аксенов, на твой взгляд, относился к женщине… к женщинам? Считаешь ли ты, что он был не только романтическим писателем, но и вообще романтиком?
Е.П.: Ну, ты знаешь, сразу ответить на это невозможно, причем по разным причинам. Во-первых, нельзя же все время скрывать лик Аксенова под маской «лирического персонажа»…
А.К.: Нельзя, но надо. Вовсе не предполагается обнародование аксеновского Дон-Жуанского списка.
Е.П.: А во-вторых, боюсь, что у нас с тобой сейчас начнется затяжная дискуссия на тему «Что это такое - романтик в жизни». Или по жизни, как теперь повадились говорить. И входит ли, например, в комплекс романтика цинизм.
А.К.: Цинизм внутри романтики вполне имеет право на мирное сосуществование с неземной нежностью.
Е.П.: Потому что побеждает все равно романтика, да?
А.К.: Романтика никогда не сдается, я бы так сказал.
Е.П.: Я однажды спросил Василия Павловича, где он познакомился с женой Кирой. Он ответил, на танцах. Это романтика или нет?
А.К.: Романтика не в том, кто где познакомился, хоть в сортире…
Е.П.: Фу, как грубо…
А.К.: Ничего страшного. Романтика в том, как познакомился, что при этом происходило, что при этом оба влюбленных чувствовали. Тому прекрасный пример вся женско-мужская линия в одном из моих любимейших фильмов «Однажды в Америке» режиссера Серджио Леоне. Начиная от сцены с шарлоткой, ты помнишь?
А.К.: Когда мальчику его подружка обещает дать за вкусную шарлотку. Мальчик ее ждет на ступеньках и незаметно лакомство съедает. То есть, сцена романтизирует раннее сексуальное влечение. Хотя сцена почти порнографическая. Я уж не говорю о другом сюжете - о женщине, которую изнасиловали, но которая на всю жизнь полюбила насильника-бандита и становится его сообщницей. Вот это и есть романтизм. Без романтики не получается вообще ничего. Без романтики писать ничего вообще нельзя.
Е.П.: И я, отвечая на твой концептуальный вопрос, твердо заявляю: романтический писатель Василий Павлович Аксенов и в жизни был романтиком. Тому есть множество примеров. Ну, вот, например, едем мы втроем в Крым после жуткой зимы 1978/1979. Мы с Ерофеевым все время предаемся различному выпиванию и беседам на довольно, я бы сказал, скользкие и грязные темы, употребляя полный букет ненормативной лексики. Василий нас слушал, слушал, ведя машину, а потом и говорит: «Вы что лаетесь, как пэтэушники? Фразы у вас нет без мата!» И это он, которого обвиняли в обильном использовании в тексте нецензурных слов и шоковых ситуаций. Сильно он тогда, помню, раздражился! А потому, что его и в описании сексуальных отношений всегда интересовала «прекрасная тайна товарища», а не разнузданность и мерзость. И все его романтические приключения, в том числе и любовные, во-первых, занимали огромное место в его жизни, ты прав, а во-вторых, были в большой степени движителем его творчества. Он и в чужих романтических историях с заинтересованностью принимал участие, в романтических историях товарищей. Его радовала даже чужая любовь. Какое потрясающее описание чужой любви в «Поисках жанра»! Эта тетка-попутчица, которая выглядит старше своего возраста лет на десять, старухой выглядит, отчего щемит сердце и у автора, и у читателя. И ведь едет она, заметь, тоже к любимому романтику, который на каком-то там земснаряде спивается. Жалко всех!
А.К.: Вот доказательство того, о чем мы говорим - романтизации реальной действительности. Ведь одна из причин того, что она к своему машинисту земснаряда так стремится - это его уникальное сексуальное качество. Странность в том, что к концу недельного запоя в нем вдруг возникает некая такая сексуальная тяга. Причем не тяга, как желание, а тяга, как у паровоза. И вот, казалось бы, весь этот эпизод только про траханье, причем в советской повести, которая по определению своему должна быть чужда эротике. А присмотришься - нет, не только про траханье...
Е.П.: Тяга. Это интересно. И, кстати, совпадает с однокоренным глаголом тянуть, ранее обозначавшим половой акт. До появления слова «трахаться».
А.К.: Совершенно верно. Но Аксенов тут же романтизирует эту весьма скабрезную ситуацию, и у тебя, как ты выражаешься, «сердце щемит». Но я еще раз говорю: сейчас про это только ленивый не пишет. Возьми книги многих модных современных авторов - никакой романтики. Исключительно механический, грязный или отчаянный трах. Даже не порнуха или физиология, а сплошная тоска. Так же тоскливо, как быт, они и секс изображают.
Е.П.: Ну вот, опять мы в литературу скатились.
А.К.: Невозможно про писателя говорить отдельно от его литературы. Даже как бы отдельно.
Е.П.: Как ты думаешь, на основании всех этих наших рассуждений можно умозаключить, что в современной литературе веселье исчезло, эти вот элементы того веселья, которое еще от скоморохов?
А.К.: Ну, можешь называть эту энергию весельем.
Е.П.: Потому что, извини, но я, опять же, думаю, что такой веселой энергией, кроме Василия Павловича Аксенова, редко кто обладал. Ну, может, быть Владимир Семенович Высоцкий да Василий Макарович Шукшин.
А.К.: Пожалуй.
Е.П.: У Шукшина один из лучших его рассказов «Сураз» про это. И почти в каждом рассказе у него изображены эдакие различные дамочки-розанчики. Интересно, что Василий Макарович куда более критично, чем Аксенов, относился к дамскому полу, создав целую галерею законченных стопроцентных советских стерв, среди которых самая безвинная - злобная продавщица в рассказе «Сапожки», которая неизвестно почему вдруг возненавидела деревенского мужика-покупателя.
А.К.: Тому есть объяснение. Василий Палыч от кого родом? От троцкистской литераторши и от весьма образовавшегося, хоть и деревенского партработника. Он родом пускай из лагерной, но городской интеллигенции, наш Василий Павлович. А наш Василий Макарович - из мужиков, из простых, хоть и был после армии директором сельской школы.
Е.П.: Из простых?
А.К.: Из простых. И наблюдал он простых людей. Уж не сравнить их с тем хоть и пьяным, но бомондом, который так любил изображать Василий Павлович. А простые люди к этому, которое про это, всегда проще относятся.
Е.П. Проще. И чем случайней, тем вернее, вспомню я зачем-то…
А.К.: Романтизировать отношения им почти не свойственно. Вообще, степень романтизации жизни, на мой взгляд, прямо пропорциональна культурному уровню.
Е.П.: Это интересное наблюдение, но я не согласен с употреблением прилагательного «культурный». Многие так называемые простые люди органически, изначально культурны.
А.К.: Так ведь и я не про саму глубинную культуру говорю, а про ее видимый уровень. Весьма часто высококультурные люди романтизируют жизнь до полного идиотизма или до полного ее непонимания.
Е.П.: И, романтизируя, все-таки, извини меня, облегчают эту жизнь, микшируют ее трагедийную сущность, делают жизнь сносной для существования, анестезируют жизнь.
А.К.: Конечно.
Е.П.: Ну, и тем самым трагедию превращают в драму, понимаешь? Вот Аксенов - это драма, а Шукшин - все-таки трагедия. «Жена мужа в Париж провожала» - трагедия, а «На полпути к Луне» - драма. И это - не хорошо и не плохо. Это - так. Персонаж рассказа «Жена мужа в Париж провожала» влюблен в свою мерзавку-жену, отчего и кончает жизнь самоубийством. И вообще - у Шукшина в рассказах такое творится, если хорошенько приглядеться!
А.К.: Да потому, что он реалист, Шукшин, он в этих наших категориях есть не романтик, а реалист.
Е.П.: Слушай, давай отвлечемся. Ты представляешь, как бы Шукшин написал рассказ по аксеновскому сюжету? Ну вот, например (из «Ожога»), как два мужика спьяну покупают у буфетчицы бутылку дорогущего коньяка «Камю», буфетчица очень довольна, что, наконец, какие-то дураки взяли бутылку, которую она год никому не могла втюхать. Тем не менее, она тут же звонит куда надо и стучит на подозрительных проходимцев с деньгами. Ведь это вполне мог бы быть рассказ, написанный Шукшиным.
А.К.: Настоящий шукшинский рассказ, но у Шукшина все было бы другое, объяснимо и необъяснимо другое. Потому что Шукшин - реалист, а Аксенов - романтик. И я тебе знаешь, что скажу? То, что пытался излагать деликатно, ляпну попроще и погрубее. У образованных, которые с одними бумажками работают, кругом вообще все прекрасно. А простой человек, который вкалывает на земле или на заводе, - у него более трезвый, более холодный, более реальный взгляд на жизнь. Так всегда было. Любовь, как известно, выдумали поэты. А которые поэтов не читают, у тех любви нет.
Е.П.: Что же у них тогда вместо любви?
А.К.: Тоже любовь, но не та, которую выдумали поэты.
Е.П.: А как же тогда твоя замечательная теория выдержит тот факт, что Шукшина, между прочим, дамы тоже вниманием не обходили?
А.К.: Не обходили, не обходили, совершенно верно.
Е.П.: А ведь по твоему утверждению он был не романтиком, а реалистом.
А.К.: Значит, я тебе скажу такую вещь, на мой взгляд, в Шукшине, во-первых, тоже побеждало мужское начало, оно, возможно, было у него еще сильнее, чем у Аксенова. Шукшин - тоже мужик, это понятно? А во-вторых, дело в том, что к романтикам женщин тянет прямолинейно. Вот я это не очень внятно излагаю, но попробую сформулировать. Женщин к романтику тянет прямолинейно, то есть - вот он, вот он какой хороший, - думают они про романтика. А к реалистам их тянет по принципу отталкивающего притяжения. Вот он какой… все-то он знает, все видит, и меня насквозь видит, и, в общем-то он злой, он плохой. Но совсем плохих любят не меньше, чем совсем хороших. По-другому, однако не меньше. Женщин к жестокому тянет, вот, нашел я слово…
Е.П.: А может быть, к сильному?
А.К.: Нет, все-таки к жестокому. Сильные ведь тоже разные бывают. Один сильный - это такой сильный доктор Айболит…
Е.П.: Или Укроп Помидорыч по Солженицыну.
А.К.: А другой - такой жесткий, как жесть. Ценят женщины жесткость, вся классическая литература об этом… Ты что-то тяжело задумался? О чем?
Е.П.: О том, что я сегодня чувствую себя скованным, потому что боюсь чего-нибудь сболтнуть и тем самым выдать какую-нибудь упомянутую «прекрасную тайну товарища».
А.К.: Я себя чувствую точно так же и по той же причине, но я-то говорю. Однако ведь мы с тобой, еще раз напоминаю, не Дон-Жуанский Васин список обсуждаем, хотя в нем имеются звучные и неожиданные женские имена. И не конкретизируем, кто, с кем, где и когда. Мы говорим о неких фундаментальных вещах, которые вообще-то могут касаться не только Аксенова.
Е.П.: Все-таки сделай милость, расскажи хотя бы в рамках конспирации, как ты однажды встретил в Таллине влюбленных Васю и Майю.
А.К.: Рассказываю, но с купюрами, чтобы непонятно было, какой это год, чтобы никого не обижать. Однажды мы с женой Эллой, в самом начале нашей долгой совместной жизни отдыхали следующим образом - непонятно зачем целый месяц болтались в Эстонии, шатались по Таллину. С целью купания, как и все люди, ездили в Кадриорг, значит, в таллинский парк, где море, пляж. Помню, было там дико холодно и неуютно. Песок в глаза летел, и обязательно, где ни ляжешь, через некоторое время вылезает из-под этого песка корень сосны, которого только что там не было. Вылезает и впивается тебе в тело. Мне это сильно не нравилось, да я и вообще не большой любитель пляжа. Ну, вот мы и сидели в этих таллинских европейских кафе, пили кофе с вкуснейшими всякими булочками, чувствовали себя наконец-то почти европейцами. И вот однажды мы выходим на улицу Лабораториум, воспетую Аксеновым…
Е.П.: … в «Звездном билете». Название этой улицы, благодаря Аксенову, знали все подростки, юноши и девушки страны, вообще все его читатели.
А.К.: Да, да, да. Улица Лабораториум. Это такая странная улица. В нее войдешь с одной стороны и видно оттуда ее конец с другой, она короткая, и если кто-то с того конца войдет, то не разминешься. Она узкая: с одной стороны городская стена, высокая, старая, а с другой стороны гладкие стены домов с окошками только в верхних этажах. Такой коридор каменный. И мы вошли туда, и я говорю своей жене: «Здесь витает дух Василия Павловича». При этих моих словах с той стороны на эту улицу входят Василий Павлович и Майя Афанасьевна. Вот тогда Вася нас и познакомил, несколько часов провели мы вместе. Майя была совершенно очаровательна, можно сравнивать ее с куклой Барби, которой тогда еще не было, но сравнение выйдет немножко такое обидное. Поэтому я скажу, что у красавицы Майи был тогда типаж Мэрилин Монро…
Е.П.: Не Брижит Бардо?
А.К.: Нет, Мэрилин Монро. Причем вот той Мэрилин Монро, знаменитой Мэрилин Монро, того знаменитого кадра, где ветер из подземной вентиляции ей подол платья задирает.
Е.П.: Да, да, да.
А.К.: И взлетает ее платье! Вот Майя была именно такая, даже и платье на ней было похожее. Очаровательная Майя. Мы бродили по таллинской брусчатке, она стерла ноги и, нимало не смущаясь, сняла босоножки и дальше ходила босиком, взяв босоножки в руки. Надо заметить, прекрасные у нее были и ноги, и босоножки, и в прекрасном она была платье… Вот. И Вася был весь джинсовый, супермодный…
Е.П.: Извини, что перебиваю, но она мне как-то показала некий свой джинсовый костюм ценою в тыщу долларов, что по тем временам было, примерно, как десять тысяч сейчас. Ей этот костюм, по ее рассказу, подарил чуть ли не сам Берт Ланкастер.
А.К. Нет, тогда она была в платье. Было еще далеко до их отъезда в Америку.
Е.П.: Понятно.
А.К.: Бродили мы, бродили, я со свойственной мне тупостью так бы и дальше с ними ходил, но жена меня ткнула и сказала: «Оставь влюбленных в покое. Ну, встретились, ну, побыли, но все уже, надоели мы им, мы им совершенно не нужны…»
Е.П.: Э-э! Жена-то у тебя поумней будет, чем ты.
А.К.: Это не очень трудно, быть умней, чем я. Особенно в таких вот тестах на сообразительность. Прелестный был день с этим его Васиным появлением на словах о витающем его духе! Я им, конечно, тут же рассказал, что только что Васю призывал-вспоминал, и мы все очень смеялись. Да. Это было явление такой, я бы сказал, прелестной пары, которая вполне конкурировала с окружающим как бы европейским пейзажем, была, пожалуй, даже куда более космополитична, чем этот таллинский и одновременно советский пейзаж. Зачем я это все тебе рассказываю?
А.К.: Это абсолютно так, но это вовсе не означает, что все в него были влюблены, все-все-все. Он всем нравился - это да. Но «нравиться» и «быть любимым» - вещи разные. Знаешь, съезжая с темы женщин чуть-чуть в сторону, зададим вопрос - а кому, собственно, не нравился Аксенов? Его враги - это нормально, завистники - тоже. Но вот кому он именно что не нравился - даже не как писатель, а как человек, человеческий тип, персонаж? А я тебе скажу кому, я этих людей знаю, высказывания их читал - людей закомплексованных, убогих. Бог которых обидел, и которые от этого озлели. Вот таким людям Аксенов категорически не нравится, потому что он им противопоказан. Понимаешь? Я вот знаю одного, ну, по моим-то меркам, молодого такого литератора, журналиста, кто-нибудь из современных назвал бы его культурологом или еще как-нибудь… Так вот, этот «культуролог», когда писал об Аксенове, прямо трясся в текстах от бешеной ненависти к нему. Тебя и меня он тоже упоминает, но мы там всего лишь в перечислении моральных уродов. А почему такая ненависть? Да потому, что на этого литератора посмотреть достаточно по-простому, чтобы все понять: его бабы не любят.
Е.П.: Ну, фрейдизм какой-то ты развел!
А.К.: Да, очень простой фрейдизм, если ты это житейское наблюдение считаешь фрейдизмом. Те, кого бабы не любят, очень не любят тех, кого бабы любят.
Е.П.: Знаешь, ты вспомнил про относительно молодого литератора, а я-то знаю одного литератора очень известного, у которого при упоминании имени Аксенова аж трясучка начинается...
А.К.: Этот тоже известный, хоть и молодой.
Е.П.: А мой известный литератор - сверстник Аксенова. И если по Чехову в человеке «все должно быть прекрасно», то для него, этого литератора, в Аксенове отвратительно все: «и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
А.К.: Все то же самое! Товарища бабы не любят. И не то, чтобы он Васе завидовал, что Васю бабы любят, а его - нет! Он оттого, что его бабы не любят, стал таким вот аксеноненавистником.
Е.П.: Думаю, Вася это понимал.
А.К.: Понимал прекрасно.
Е.П.: Помню, что в каком-то его рассказе, я название забыл, там спортсмены некие, и один из них, жовиальный весельчак, другому, унылому, говорит: «Я с девчонкой познакомился, пошли, у нее подружка есть». А унылый и закомплексованный спрашивает: «Девчонка красивая?» - «Красивая», - отвечает весельчак. - «Ну, у красивых подружки всегда некрасивые», - констатирует пессимист.
А.К.: Немножко это из другой оперы. А я тебе вот что скажу, я до этого только что додумался, следи за моей мыслью: вот те писатели, которые не Аксенов, они о плотской любви пишут с точки зрения тех, кого бабы не любят. Поэтому для них плотская любовь - исключительно одно траханье. А Васю бабы любили. И для него любая любовь - и плотская, и самая что ни есть возвышенная - все равно, это… ну, радость, потому что как же иначе? Ведь бабы-то его любят! Для него это радость всегда. А для этих - не радость, потому что их бабы не любят, даже если с ними вовсю трахаются. И изображение плотской любви в большей части современной литературы - это изображение сделано людьми, которых не любят женщины, поэтому оно такое тоскливое.
Е.П.: Все, на этой мудрой сентенции и заканчиваем… Про сентенцию говорю без иронии.
А.К.: Почему заканчиваем?
Е.П.: Потому что - финал, финальная точка темы. Сложное действительно сводится к простому - «Он бабам нравился за то, чего не должен знать никто» - как некогда пел Вилли Токарев.
А.К.: При чем здесь Токарев? Пошлость ни к селу, ни к городу…
Е.П.: Ну, плохая шутка, согласен. Кстати, и весь «МетрОполь» вершился в антураже романтических отношений. Инна Львовна Лиснянская и Семен Израилевич Липкин именно в это время оформили свои многолетние отношения, Фридрих Горенштейн нашел свою рыжую Инну, а Вася сочетался законным браком с Майей. При свидетелях, каковыми были Белла Ахатовна Ахмадулина и Борис Асафович Мессерер. Ну, и Майя вдруг превратилась из советско-светской дамы в подругу «лидера оппозиции». Кстати, так назвала однажды Аксенова в не только моем присутствии лет за десять до перестройки странно прозорливая писательница Виктория Токарева.
А.К.: Вот я и говорю. Атаманшей «МетрОполя» была Майя Афанасьевна.
Е.П.: Да, Майя с радостью во всем этом участвовала. Она и кормила, и поила нас в своей квартире на Котельнической набережной, когда мы туда приходили время от времени. То есть, в Москве было три «метрОпольских» точки: однокомнатная квартирка Евгении Семеновны Гинзбург около метро «Аэропорт», мастерская Бориса Мессерера на улице Воровского, и Майина квартира в Котельниках. Я, кстати, забыл сказать, что и сам именно тогда встретил свою будущую жену Светлану, а в 1981 году Белла стала свидетельницей уже на нашей свадьбе, когда Васю товарищ Брежнев уже лишил советского гражданства. Говорю же - сплошная романтика. Может, еще и поэтому «МетрОполь» занимает такое важное место в жизни каждого из нас. А не только потому, что мы занимались делом, запретным в советской стране.
А.К.: Не удержусь добавить, что в советской стране и любовь была делом запретным. По крайней мере, не сравнимым с любовью к социалистической родине.
Е.П.Позволь тебе со свойственной мне тягой к демагогии заявить, что, в отличие от любви к социалистической родине, любовь к женщине и любовь к литературе - это together forever, вместе навсегда.
А.К: Жень! Еcть хорошо тебе известный роман Джорджа Оруэлла «1984». Все говорят, что это роман о тоталитаризме. Но я, прочитав его еще в незапамятные времена, убедился, что роман этот прежде всего о запретной любви. И о том, что тоталитаризм с любовью борется, как с вещью опасной. Поэтому, я считаю, занятие любым запретным делом, ну, например, выпуском бесцензурного альманаха - подходящее время для любви. Что ты и подтвердил, перечислив, сколько народу в это время у вас там… это… повлюблялось, у кого возникли или как-то повернулись отношения.
Е.П.: Я еще думал о том, что женщины даже в Советском Союзе всегда хотели жить более возвышенно, порядочно, достойно, чем это им диктовали внешние обстоятельства. Потому их, может быть, и тянуло неосознанно к Аксенову, может, это еще одна из причин его успеха. У читателей вообще, у женщин в частности.
А.К.: Глупо и малохудожественно, когда соавторы все время соглашаются друг с другом, но здесь ты сказал то, что и я хотел. Женщинам советская жизнь не нравилась куда больше, чем мужчинам, пусть даже они и воевали с ней меньше. Так они вообще почти всегда воюют меньше, они по-другому живут, чем мужчины, они - кроме по-житейски глупых - устраиваются, пристраиваются к обстоятельствам, а не воюют с ними. А не нравилась им та власть по естественным и уважительным причинам. Им надеть на себя было нечего. Сапоги стоили три зарплаты, и достать их было нельзя. А дальше можно перечислять все, что угодно…
Е.П.: Очереди за этим самым… за суповыми наборами. Пьяные мужики перед телевизором. «И денег нету на аборт», как писал замечательный поэт Александр Величанский.
А.К.: И запретное дело должно было стимулировать запретную любовь. Для того чтобы эту запретную любовь сделать открыто счастливой. Как у Липкина и Лиснянской, как у Васи с Майей.
Е.П.: Интересно. Ведь и «Ожог» - это роман, в сущности, о любви. Может быть, и вся литература о любви?
А.К.: Нет, нет, успокойся. Не вся. Но у Васи литературы не о любви нет.
Известный российский писатель Василий Аксёнов был потомком репрессированных сталинским режимом родителей. Он вырос в семье тётки по отцу, партийному работнику и лишь в 15 лет воссоединился со своей матерью, выселенной в на Колыму. Позже Аксёнов рассказал о своей юности в автобиографическом романе «Ожог». Он закончил Первый ленинградский мединститут и начал работать врачом, но с 1960 года занялся профессиональной литературной деятельностью. Первая повесть писателя «Коллеги» была экранизирована в 1961 году и с тех пор Василий Павлович пользовался славой знаменитого автора. Правда, уже к 70-м годам его деятельность оказалась под запретом из-за слишком активной гражданской позиции в защиту диссидентства. В 1988 году Аксёнов, выехал по приглашению в США, за что сам писатель и жена Василия Аксёнова были лишены советского гражданства. Он смог вернуться в Россию только в 2004 году.
Аксёнов был дважды женат и история его любви стала одной из легенд российского общества на долгие времена. Первым браком Василия Павловича была женитьба на Кире Людвиговне Менделевой, дочери комбрига Лайоша Гавро, девушке из хорошей состоятельной семьи. Будущие супруги познакомились в 1956 году, под Ленинградом, и Кира увлекла писателя своей живостью, умением исполнять иностранные песенки, привлекательной внешностью. Она тогда училась в Московском институте иностранных языков, а Аксёнов работал в клинике. Спустя полтора года они поженились и жили в тесной комнатке дома, где на 50 квартир был один туалет, «душа в душу». В 1960 году у молодожёнов родился сын Алексей, а ещё через год - другой, Аксёнов стал популярным писателем. Располневшая, потерявшая большую часть очарования Кира начала устраивать мужу сцены ревности и их семейное согласие разладилось.
В середине 60-х годов Аксёнов тесно сошёлся в одной из «писательских» компаний с Майей Кармен. Она была подругой Беллы Ахмадулиной, женой знаменитого режиссёра Романа Кармена, на 24 года старше её. Яркая и эффектная, всегда весёлая и компанейская Майя любила кокетничать, нравится мужчинам и сразу потянулась к Аксёнову. В нём всегда чувствовалась особая внутренняя сила, которая привлекала женщин. Когда между Майей и Василием завязался роман, оба были несвободны и доставили немало переживаний своим супругам. Кармен умолял Майю не бросать его, несмотря ни на что, Кира продолжала скандалить. В таких условиях влюблённые могли выкраивать минуты счастья в командировках, на вечеринках в друзей писателей и в тайных встречах, хотя об их романе знали все близкие. Аксёнов и его возлюбленная ездили вместе на отдых и селились в разных номерах гостиниц, потому, что правила тогда были строгими.
Майя работала в Торговой палате после окончания Института внешней торговли и часто ездила за границу. Оттуда она привозила массу красивых импортных вещей для себя и своих друзей и близких. Василия одевала в модные дефицитные вещи, старалась побаловать импортными диковинками любимого и свою дочь Алёну от первого, ещё до союза с Карменом, брака. В 1978 году маститый режиссёр умер, а через два года Аксёнов женился на его вдове. В июле 1980 года молодожёны отправились во Францию, откуда решили на два месяца заехать в США. Это стоило им потери права возвратиться на родину. Супруги устроились работать преподавателями в различных американских университетах. Аксёнов - в качестве профессора русской литературы, Майя - преподавателем филологии. Разрешение вернуться в Россию они получили лишь после перестройки и прочих государственных перемен, в 2004 году.
Писатель явился в возвращённую ему квартиру в Москве, но постоянно в ней не жил, часто отлучаясь в свой дом в Биаррице. Он снова вкусил славы модного писателя и успел насладиться ей. Аксёнов умер в 2009 году, мучительно проболев почти год после инсульта и перенеся тяжёлую сложную операцию. Майя Афанасьевна, провела возле его постели целый день, ненадолго заехала домой и получила известие о смерти своего мужа. Их громкая любовь закончилась так, как задолго до этого, ещё в молодости, обещал Аксёнов: он преданно и верно любил свою Майю до самого конца. Жена Василия Аксёнова пережила супруга лишь на пять лет.
Василий Павлович Аксёнов родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье партийных работников, Евгении Семёновны Гинзбург и Павла Васильевича Аксёнова. Был третьим, младшим ребенком в семье (и единственным общим ребенком родителей). Отец, Павел Васильевич, был председателем казанского горсовета и членом бюро Татарского обкома партии. Мать, Евгения Семёновна, работала преподавателем в Казанском Педагогическом институте, затем - заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария», состояла в казанской областной парторганизации. Впоследствии, пройдя ужас сталинских лагерей, во времена разоблачения культа личности, Евгения Гинзбург стала автором книги воспоминаний «Крутой маршрут» - одной из первых книг-мемуаров об эпохе сталинских репрессий и лагерей, рассказ о восемнадцати годах, проведенных автором в тюрьме, колымских лагерях и ссылке.
В 1937 году, когда В. Аксенову не было еще и пяти лет, оба родителя (сначала мать, а затем вскоре - и отец) были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. Старших детей - сестру Маю (дочь П. В. Аксёнова) и Алёшу (сына Е. С. Гинзбург) забрали к себе родственники. Круглый сирота Вася был принудительно отправлен в детский дом для детей заключенных (его бабушкам не разрешили оставить ребенка у себя). В 1938 году дяде В. Аксенова (брату П. Аксёнова) удалось разыскать маленького Васю в детдоме в Костроме и взять его к себе. Вася жил в доме у Моти Аксёновой (его родственницы по отцу) до 1948 года, пока его мать Евгения Гинзбург, выйдя в 1947 году из лагеря, и проживая в ссылке в Магадане не добилась разрешения на приезд Васи к ней на Колыму. Встречу с Васей Евгения Гинзбург опишет в «Крутом маршруте».
Спустя много лет, в 1975 году Василий Аксёнов описал свою магаданскую юность в своем автобиографичном романе «Ожог».
Начало литературной деятельности
В 1956 Аксёнов окончил Ленинградский медицинский институт. Tри года работал врачом. С 1960 года - профессиональный литератор. Повесть «Коллеги» (написан 1959; одноимённая пьеса совместно с Ю. Стабовым, 1961; одноимённый фильм, 1963), романы «Звёздный билет» (по нему снят фильм «Мой младший брат»)(1961), «Пора, мой друг, пора» (1962), повесть «Апельсины из Марокко» (1963), сборники «Катапульта» (1964), «На полпути к Луне» (1966), пьеса «Всегда в продаже» (постановка театра «Современник», 1965); в 1968 опубликована сатирико-фантастическая повесть «Затоваренная бочкотара».
В 1960-х годах произведения В. Аксёнова часто печатаются в журнале «Юность». В течение нескольких лет он является членом редколлегии журнала. Приключенческая дилогия для детей: «Мой дедушка - памятник» (1970) и «Сундучок, в котором что-то стучит» (1972)
Экспериментальный роман «Поиски жанра» был написан в 1972 году.
Также в 1972 - совместно с О. Горчаковым и Г. Поженяном написал роман-пародию на шпионский боевик «Джин Грин - неприкасаемый» под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов). 1976 - перевёл с английского роман Э. Л. Доктороу «Рэгтайм».
Сложности
В 1970-х годах после окончания «оттепели» произведения Аксёнова перестают публиковаться в Советском Союзе. Романы «Ожог» (1975) и «Остров Крым» (1979) были запрещены к публикации советской цензурой. В это время критика в адрес В. Аксёнова и его произведений становится все более резкой: применяются такие эпитеты, как «несоветский» и «ненародный». В 1977-1978 годы произведения Аксенова начали появляться за рубежом (прежде всего в США).
В 1979 году В. Аксёнов совместно с А. Битовым , Вик. Ерофеевым , Ф. Искандером , Е. Поповым , Б. Ахмадулиной стал одним из организаторов и авторов бесцензурного альманаха «Метрополь». Так и не изданный в советской подцензурной печати, альманах был издан в США. В знак протеста против последовавшего за этим исключения Попова и Ерофеева из Союза писателей СССР в декабре 1979 года В. Аксёнов (а также Инна Лиснянская и Семён Липкин) заявили о своем выходе из СП.
22 июля 1980 г. выехал по приглашению в США, после чего был вместе с женой лишён советского гражданства. Жил в США до 2004 г., преподавая русcкую литературу в университете Дж. Мейсона, Вашингтон.
С 1981 года В. Аксёнов - профессор русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана (1981-1982), Университете Дж. Вашингтона (1982-1983), Гаучерском университете (1983-1988), Университете Джорджа Мэйсона (с 1988 года и по настоящее время).
В США вышли написанные Аксёновым в России, но впервые публикуемые лишь после приезда писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980), «Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981). Также в США В. Аксеновым были написаны и изданы новые романы: «Бумажный пейзаж» (1982), «Скажи изюм» (1985), «В поисках грустного бэби» (1986), трилогия «Московская сага» (1989, 1991, 1993), сборник рассказов «Негатив положительного героя» (1995), «Новый сладостный стиль» (1996) (посвященный жизни советской эмиграции в Соединенных Штатах), «Кесарево свечение» (2000).
Роман «Желток яйца» (1989) написан В. Аксёновым по-английски, затем переведён автором на русский.
Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году по приглашению американского посла Мэтлока. В 1990 году В. Аксёнову возвращается советское гражданство.
В 1980-1991 годы В. Аксёнов в качестве журналиста активно сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Аксёновские радиоочерки были опубликованы в авторском сборнике «Десятилетие клеветы» (2004).
после 1991 года
Трилогия «Московская сага» (1992) экранизирована в России в 2004 г. А. Барщевским в многосерийном телевизионном сериале.
В 2004 г. публикует в журнале «Октябрь» роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки», за который удостаивается Букеровской премии России.
Книга воспоминаний «Зеница ока» (2005) носит характер личного дневника.
В последние годы жил с семьей во Франции в Биаррице и в Москве.
15 января 2008г. В. Аксенов был госпитализирован в больницу номер 23 после приступа инсульта. Через сутки после госпитализации Аксенов был переведен в НИИ им. Склифосовского, где ему провели операцию по удалению тромба сонной артерии. Не стало писателя 6 июля 2009 года.
В Казани с 2007 года ежегодно осенью (в октябре) проводится международный литературный-музыкальный фестиваль Аксёнов-фест (первый прошёл при его личном участии), в 2009 году воссоздано здание и открыт литературный дом-музей Аксёнова, в котором действует городской литературный клуб.
Фантастическое в творчестве писателя
Проза Аксенова нередко тяготела к фантастике – это были и сказочные повести, и альтернативные истории и магический реализм, и «странная» проза. К фантастике можно отнести следующие произведения автора – романы «Остров Крым», «Желток яйца», «Кесарево свечение», «Вольтерьянцы и вольтерьянки» и «Москва-ква-ква» (2006); повести «Стальная птица», «Затоваренная бочкотара», «Рандеву», «Золотая наша Железка» и дилогия для детей «Мой дедушка – памятник», «Сундучок, в котором что-то стучит». Это также и такие пьесы, как «Всегда в продаже», «Четыре темперамента», «Цапля», «Горе, гора, гореть», рассказы «Дикой», «Жаль, что вас не было с нами», «Победа», «На полпути к Луне», «На площади и за рекой», «Счастье на берегу загрязненного океана», «Миллион разлук», «Право на остров» (1991).
Почетные звания, премии
В США В. Аксёнову присвоено почетное звание Doctor of Humane Letters. Он являлся членом Пен-клуба и Американской авторской лиги. В 2005 году Василий Аксёнов был удостоен Ордена литературы и искусства, одной из высших наград современной Франции.
1990 – премия им. А. Крученых
1991 – лауреат литературной премии журнала «Юность» за 1990 год за роман «Остров Крым»
1998 – номинация на премию «Букер» за роман «Новый сладостный стиль»
1998 – номинация на Государственную премию Российской Федерации за роман «Новый сладостный стиль»
2003 – премия «Триумф»
2005 – премия «Книга года» в номинации «Проза» за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки»
2005 – удостоен Ордена литературы и искусства, одной из высших наград современной Франции
Биография Василия Аксенова, известного не только в России, но и во всем мире, невероятно богата событиями. Кажется, он прожил не одну, а несколько жизней. По профессии он был врачом. В 80-е годы уехал в США, где работал журналистом и читал лекции по русской литературе. Последние годы провел во Франции. По его книгам создано несколько фильмов. Один из коллег Василия Аксенова сказал о нем: "он всегда был модным". Произведения этого прозаика вызывают интерес читателей в любые времена.
Сын «врагов народа»
Василий Павлович Аксенов родился в 1932 году в Казани. В семье тогда царило благополучие. Отец был председателем горсовета. Мать преподавала в педагогическом институте и заведовала отделом культуры в местном периодическом издании. Но детство будущего писателя Василия Аксенова нельзя назвать счастливым. Безоблачными были только первые годы жизни.
В 1937 году арестовали родителей. Пятилетнего мальчика определили в интернат для детей "врагов народа". Биография Василия Павловича Аксенова отражена в его литературном творчестве. Большая часть произведений посвящена событиям, которые ему довелось пережить.
Василий был не единственным ребенком в семье. Старшую сестру и брата Алешу забрали родственники. Васю же пыталась оставить у себя бабушка, но безрезультатно. Только 1938 году брату отца удалось разыскать племянника в костромском детском доме. О раннем периоде из своей биографии Василий Аксенов рассказал в повести «Ожог».
Студент-медик
Сын политических заключенных - потенциальный лагерник. Молодой Василий Аксенов это прекрасно понимал, а потому после окончания школы поступил в медицинский институт. Профессия врача казалась ему более безопасной. Студентом медицинского вуза он стал в 1950 году. Спустя три года умер Сталин. Но и в более поздние периоды биографии Василия Павловича Аксенова встречаются печальные события, вызванные столкновением с властью.
Стиляги
Они были молодыми людьми, которых привлекало все западное. Стиляги любили американские фильмы, джаз, восхищались культурой Соединенных Штатов. Кроме того, движение стиляг представляло собой особую форму протеста против тоталитаризма. Это социальное явление упоминается в автобиографических книгах Василия Аксенова. Он был активным участником неформального движения.
В 50-е годы будущий писатель носил яркую одежду, модную прическу и слушал джаз. Стиляги находились под пристальным вниманием сотрудников государственной безопасности. Но Василия Аксенова, к счастью, миновала участь многих его единомышленников.
В 1956 году он окончил медицинский институт. Затем устроился в морскую почту. В 1957 году произошло важное событие в личной жизни Василия Аксенова - женитьба на Кире Менделеевой.
Оттепель
Молодость писателя пришлась на относительно спокойное время. В 1956 году Хрущев разоблачил сталинские преступления, после чего началась массовая реабилитация политических заключенных. Среди людей, обретших долгожданную свободу, были и родители Аксенова. Мать позже написала автобиографическую книгу, в которой рассказала в сталинских лагерях. Это произведение стало одним из первых на подобную тему.
Литературный дебют
В годы оттепели произошли важные события в мире искусства. В литературе появились новые имена. На экраны вышли фильмы, появление которых еще несколько лет назад сложно было представить. Эти перемены совпали с изменениями в жизни молодого врача Василия Павловича Аксенова.
В конце пятидесятых годов должность главного редактора в журнале "Юность" занимал Валентин Катаев. Именно он однажды опубликовал рассказы никому не известного медика. Позже говорили, что Катаев подписал произведения Аксенова в номер, не дочитав до конца. Именитый писатель восхитился метафорами молодого автора.
Об интересных фактах из биографии и личной жизни Василия Аксенова можно узнать из книги «Таинственная связь». Но стоит помнить, что это художественное произведение, а потому в нем встречаются, конечно, и вымышленные персонажи.
В 1961 году в журнале "Юность" были опубликованы повести "Звездный билет", "Коллеги". Именно тогда появился новый тип литературного героя - человек, который презирает советские штампы, тянется в зарубежной культуре и любит джаз. Персонажи первых книг Василия Аксенова используют в разговоре особую лексику, высказываются критически о советском обществе. В шестидесятые годы произведения писателя стали невероятно популярными. И уже было непонятно: автор внес в свои книги молодежный сленг или молодежь заговорила на языке его героев.
Признание
Итак, в 60-е к Василию Аксенову пришла слава. В эти годы он много писал, печатался. Его повести, рассказы и романы с восторгом принимали читатели. Особенную популярность книги Василия Аксенова приобрели у молодежи.
В 1963-м в "Юности" были опубликованы "Апельсины из Марокко". За год до этого в журнале "Новый мир" появилась повесть "На полпути к луне". Другие произведения этого периода: "Катапульта", "Товарищ красивый Фуражкин", "Затоваренная бочкотара". Но не все так гладко было в жизни популярного писателя. Его успех сопровождался нападками ревнителей коммунистической морали. Никита Хрущев на встрече с творческой интеллигенцией, которая состоялась в 1963 году, раскритиковал творчество Василия Аксенова и Андрея Вознесенского.
Эпоха застоя
Оттепель закончилась в 1964 году. Оказалось, что свобода, о которой так часто говорила интеллигенция, всего лишь иллюзия. Начались судебные процессы над правозащитниками и писателями, творчество которых вызывало у советских цензоров неодобрение. Но теперь уже несогласных с режимом не отправляли в лагеря. Их помещали в психиатрические лечебницы. А после того как советские танки вошли в Прагу, Василий Аксенов понял: не существует социализма с человеческим лицом.
В эпоху застоя его романы и повести печатали все реже. В 1968 году Аксенов написал пародийное произведение "Джин Грин - неприкасаемый" в соавторстве с Поженяном и Горчаковым. Спустя несколько лет опубликовал повесть "Любовь к электричеству", "Мой дедушка - памятник". А затем, словно забыв о цензуре, начал работу над романом "Ожог". Это было антисоветское произведение, выходящее за пределы реализма.
"Ожог" был закончен в 1975 году. Аксенов понимал, что в Советском Союзе это произведение не может быть опубликовано. Он решил переслать роман на Запад. Это было весьма опасное мероприятие - автор мог запросто стать одной из жертв репрессий. Но в то же время единственный способ сохранить произведение, представить его читателям даже в том случае, если с автором что-то случится.
Но тогда роман "Ожог" не был опубликован на Западе. Власти, дабы избежать этого, пошли на некоторые послабления в отношении с Аксеновым. Ему все так же разрешались заграничные командировки, чтение лекции в университетах США. Время от времени писатель публиковал свои рассказы в "Новом мире". Но в 1979 году вышел первый номер альманаха "Метрополь". После этого произошел окончательный разрыв с властью.
"Метрополь"
Это был журнал, который изначально задумывался как издание, лояльное по отношению к власти. В нем публиковались произведения писателей, чье творчество одобряла цензура. В то же время в альманахе появлялись рассказы и повести, созданные диссидентами.
Гнев чиновников был вызван самим фактом выхода издания, которое не прошло цензуру. Когда же один из номеров попал в США, о дальнейшем публикации в Советском Союзе этого альманаха можно было поставить крест. Нескольких участников "Метрополя" исключили из Союза писателей. Василий Аксенов вышел добровольно - в знак протеста. В 1980 году он уехал с семьей во Францию. Когда Василий Аксенов с женой возвращались из Казани, где писатель простился с отцом, на него было совершено покушение.
Эмиграция
В Европе Аксенов пробыл недолго. В 1980 году он улетел в Нью-Йорк. Тогда и был впервые опубликован за границей роман "Ожог". В 1981 году вышел в печать "Остров Крым" - произведение, которое долгое время было недоступно советским читателям. В начале 80-х в США вышли также книги Василия Аксенова "Золотая наша Железка", "Серебряный век", "Рандеву". В 1981 году писателя лишили советского гражданства.
Аксенов с семьей поселился в Вашингтоне. Здесь он читал лекции о русской литературе, и это приносило ему неимоверное удовольствие. Позже писатель признался: "многолетнее преподавание сделало из меня интеллектуала". Находил Аксенов время и для писательства. В первое десятилетие эмиграции он написал рассказы, вошедшие в сборник "Право на остров", романы "Скажи изюм", "Бумажный пейзаж", "Желток яйца", "В поисках грустный бэби". Большая часть произведений была напечатана в эмигрантских изданиях.
Василий Аксенов смог посетить Советский Союз только 1989 году, после того, как в стране начались серьезные изменения. Правда, жил писатель с женой не в гостинице, а в резиденции американского посла - в СССР он прибыл по приглашению сотрудника посольства США. В 1990 году Аксенову вернули гражданство. А вскоре в московских книжных магазинах появились произведения, написанные в эмиграции. Публикация ранее запрещенных книг стала важным событием в биографии Василия Аксенова.
Личная жизнь
Аксенов был женат дважды. Впервые - на Кире Менделеевой. Девушка была дочерью Лайоша Гавро - венгерского интернационалиста, активного участника Гражданской войны. В 1960 году у писателя родился сын. Алексей Аксенов - известный художник-постановщик, в его фильмографии такие проекты, как "Любовь-морковь", "Облако-рай", "Аттракцион".
Но главной женщиной в жизни Василия Аксенова стала Майя Кармен. В США вторая жена Аксенова преподавала русский язык. Майя Кармен была дочерью номенклатурного работника Афанасия Змейла. До встречи с Аксеновым замужем была дважды. После эмиграции квартиру, которая досталась ей после смерти второго мужа, отобрали. В 1993 году власти предоставили Майе Кармен жилье в высотном доме, расположенном на Котельнической набережной. Фото Василия Аксенова с женой ниже.
Последние годы
В начале двухтысячных Аксенов приобрел небольшой дом на французском побережье. Здесь он провел последние годы. В 2001 году в Москве вышел роман "Кесарево свечение". Это произведение Аксенов считал своим высшим литературным достижением. Преподавательскую деятельность Василий Аксенов закончил в 2004 году. Именно тогда он побывал в США в последний раз.
Во Франции у писателя был дом, где он работал в покое и тишине. В Москве Аксенов общался с прессой и друзьями. Внимание сотрудников он привлекал прежде всего яркой биографией и необыкновенной творческой активностью. В 2004-м вышла "Американская кириллица". В том же году - роман "Вольтерьянцы и валерьянки". Другие произведения последних лет "Редкие земли", "Зеница Ока", "Москва-ква-ква".
В 2009-м в печать вышел роман "Таинственная страсть". Герои автобиографического произведения - знаменитые поэты и писатели 60-х. В 2015 году Роман Аксенова был экранизирован. Роль писателя исполнил актер Алексей Морозов.
Смерть
В январе 2008 года писатель внезапно почувствовал себя плохо. Его госпитализировали и диагностировали инсульт. Вскоре Аксенова перевели в НИИ имени Склифосовского. Здесь ему сделали операцию, но состояние не улучшилось. Последний год своей жизни он сильно болел. Василий Аксенов умер 6 июля 2009 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Память
Василию Аксенову посвящено несколько биографических произведений. В 2012 году Виктор Осипов опубликовал книгу "Об утраченном времени". Позже написал "Четыре жизни Василия Аксенова". В родном городе писателя ежегодно, начиная с 2007-го, проводится литературный фестиваль, названный в его честь. Несколько лет назад в Казани был открыт Сад Аксенова. В 2016 году здесь появилась скульптура, посвященная знаменитому уроженцу Казани.
Фильмы по книгам Василия Аксенова: "Мой младший брат", "Коллеги", "Путешествие", "Таинственная страсть", "Московская сага".
Василий Аксенов родился 20 августа 1932 года в Казани. Его отец, Павел Васильевич Аксенов, был партийным деятелем, занимал должность председателя Казанского горсовета. Мать писателя, Евгения Соломоновна Гинзбург, преподавала в Казанском педагогическом институте, занималась журналистикой, написала несколько литературных произведений. Василий был младшим ребенком в семье и единственным общим ребенком родителей (Майа - дочь П.В. Аксенова, Алексей - сын Е.С. Гинзбург от первого брака).
В 1937 году родители были осуждены и приговорены (Евгений Соломоновна - к 10 годам тюрьмы и лагерей, а ее муж - к 15 годам). Брата и сестру Василия забрали родственники, а ему самому не разрешили остаться с бабушками, и он был отправлен в детский дом для заключенных. В 1938 году его забирает из Костромского детдома его дядя - Андреян Васильевич Аксенов, у которого он прожил до 1948 года, пока его мать, вышедшая из лагерей в 1947 году и проживавшая в ссылке в Магадане, не добилась разрешения на переезд Васи к ней.
Получил медицинское образование, окончив в 1956 году 1-й Ленинградский медицинский институт, после чего работал по распределению в Балтийском морском пароходстве на судах дальнего плавания. Также Аксёнов работал карантинным врачом в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве.
Начиная в 1963 года, когда Никита Хрущев подверг Аксенова разгромной критике на встрече интеллигенции в Кремле, у писателя начались проблемы с властью. Его произведения перестали печататься в 70-е, после окончания "оттепели", а писателя стали называть "несоветским" и "ненародным". Неудивительно, что в 1977-1978 годах его произведения стали появляться за рубежом, преимущественно в США, куда он выехал по приглашению 22 июля 1980 года (после чего был лишен советского гражданства) и где прожил до 2004.
В 1980-1991 годах активно сотрудничал в несколькими крупными радиостанциями и журналами, писал очерки, являлся профессором русский литературы в одном из университетов. Продолжалась и литературная деятельность. Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году. На следующий год ему вернули советское гражданство. В последние годы жизни жил с семьёй в Биаррице (Франция).
В 2008 году у писателя был диагностирован инсульт. С тех пор его состояние было "стабильно тяжелым". 6 июля 2009 года Василий Павлович Аксёнов скончался в Москве. Был похоронен 9 июля 2009 года на Ваганьковском кладбище. В Казани восстановлен дом, где в молодости жил писатель, в 2009 году там был создан Музей его творчества.
Литературная деятельность
Василий Аксенов начал путь писателя с написания повести "Коллеги" в 1959 году (в 1962 году по ней снят одноименный фильм). За ней последовал роман «Звёздный билет», написанный в 1961 году, который также экранизирован в 1962 под названием «Мой младший брат». Завершается 1962 год написанием повести «Апельсины из Марокко» (1962). Сборники рассказов «Катапульта», «На полпути к Луне» выходят в 1963 и 1966 соответственно. В 1968 году опубликована фантастическая повесть «Затоваренная бочкотара». В 1964 году Аксенов становится одним из девяти авторов коллетективного романа «Смеётся тот, кто смеётся», опубликованного в газете «Неделя».
В 60-х Аксенов часто печатается в журнале «Юность», членом редколлегии которого является в течение нескольких лет. К 1970 написана первая часть приключенческой дилогия для детей «Мой дедушка - памятник». Вторую часть под названием «Сундучок, в котором что-то стучит», юные читатели увидели в 1972 году.
Экспериментальное произведение «Поиски жанра» было написано в 1972 году. При первой публикация в журнале «Новый мир» жанр произведения был так и указан:"Поиски жанра". Были также попытки переводческой деятельности. В1976 году пиатель перевёл с английского роман Э. Л. Доктороу «Рэгтайм».
Романы, написанные в США: «Бумажный пейзаж», «Скажи „изюм“», «В поисках грустного бэби», «Желток яйца», трилогия «Московская сага», сборник рассказов «Негатив положительного героя», «Новый сладостный стиль», «Кесарево свечение».
В 2010 году увидел свет неоконченный автобиографический роман Аксёнова «Ленд-лизовские».
Лучшие книги писателя
- Если вы решили изучить творчество этого замечательного писателя, предлагаю начать с литературы, посвященной детям. Повесть "Мой дедушка - памятник" послужит отличным началом. Приключения, моря, океаны, пираты, капитаны - романтика! При прочтении невозможно не вспомнить знаменитый "Остров сокровищ" Стивенсона. Не оставит равнодушными ни взрослых, ни детей.
- Повесть "Коллеги" рекомендуется, если вы планируете подойти с творчеству Аксенова капитально, так как это произведение - его первый литературный опыт, отправная точка в его карьере. Повествуется о молодых врачах и их понимании окружающего мира, поиске себя в нем.
- Роман "Звездный билет". Я бы очень хотел быть беспрестрастным, но увы, не могу спокойно писать о моем любимом произведении автора. Трое парней и девушка, первое путешествие, юношеский максимализм, ошибки и опыт, расставание - основные "теги" этой истории. Именно здесь зарождался стиль писателя, именно за этот роман его любят читатели.
- "Остров Крым". Историческая и географическая альтернатива, где Крым - полноценный остров в Черном море. Сюжет строится на жизнеописаниях геров; на протяжении всего романа прослеживается сатирико-политический подтекст.
- "Смеется тот, кто Смеется". Роман интересен как минимум тем, что в над ним работали 9 писателей. Сюжет повествует о мужчине, однажды вернувшимся домой с работы и не обнаружившим дома жены и ребенка. В тот же вечер, слоняясь по городу, он узнает, что его считают иностранным агентом...