Сюжеты и герои русских летописей обзор. Почему летописи противоречат друг другу? Новгородский центр летописания

С давних пор, еще со времени появления «Сборника Кирши Данилова» - первых записей исполнения былин - идут ожесточенные споры о возможности или невозможности соотнесения этих текстов с какими-то реальными историческими событиями или обстоятельствами.
Само слово «былина» прямо указывает на понятие «быль». Такая этимология, впрочем, не доказывает реальности используемых в жанре сюжетов и их героев. Речь идет о том, что в эту реальность верили до определенного времени и сами сказители, и их слушатели.

Впервые упоминание о былинах встречается в «Слове о полку Игореве». Автор «Слова» хочет начать свою песнь «по былинам сего времени», а не «по замышлению Бояню». Здесь, возможно, противопоставляются два вида поэтического искусства. Петь «по былинам» означало передавать реальную действительность, а «по замышлению Бояню» - следовать поэтическому вдохновению и полету фантазии.

Если такое толкование правильно, то первоначально под былиной подразумевался рассказ о действительных происшествиях, лишь потом обросший фантастическими подробностями.
В современном значении слово «былина» используется как филологический термин, обозначающий народные песни с определенным содержанием и специфической художественной формой, и вошло в научный оборот с середины XIX в. Именно тогда исследованием былин активно занимался один из основоположников «былиноведения» И.П.Сахаров.

Сами исполнители былин, с которыми этнографы познакомились на русском Севере, называли свои произведения «старинами», т.е. песнями-рассказами о старине.
Сложно подчас четко разделить жанры былины и сказки. Их основное отличие заключается именно в отношении сказителя (певца, рассказчика) к своему творчеству. Сказка изначально трактуется как чудесный вымысел, былина осознается повествованием о старине, когда могли случаться вещи, в настоящем совершенно невероятные.
Условность такой границы усугубляется взаимопроникновением былинных и сказочных сюжетов, использованием
в обоих жанрах одних и тех же персонажей.
Наиболее известны «героические былины», где богатыри ведут борьбу с внешними врагами Руси, различными чудовищами, а иногда - и между собой или против своего господина-князя.
Эта часть эпоса вызывает наиболее ожесточенные споры.
Сторонники общего подхода к эпосу как к отражению процессов, происходящих в обществе на разных стадиях его развития, склонны видеть здесь отголоски обычаев глубокой древности. В героических былинах они находят и свойственную первобытности борьбу за охотничьи угодья, и анимистические верования, и постепенный переход к земледелию, заканчивающийся в раннефеодальном государстве.
Те, кто исповедует «исторический подход», наоборот, пытаются выделить среди фантастического повествования реальные детали и даже связать их с конкретными фактами, зафиксированными в исторических источниках.
Оба подхода имеют свои достоинства и недостатки, причем достоинства вряд ли могут быть оспорены с точки зрения методической, а недостатки обнаруживаются при конкретном применении к текстам.
Так, скажем, противопоставление Вольги Святославича и Микулы Селяниновича из «общих соображений» можно интерпретировать как противоречие между охотником и земледельцем,
а можно (с равным успехом) толковать в качестве конфликта общинника с нарождающимся феодалом. Приводимые аргументы выстраиваются в стройные гипотезы, которые остаются доказательными лишь в силу исходных предпосылок. Меняются предпосылки - меняются и гипотезы.
С точки зрения исторической школы тот же Вольга Святославич легко отождествляется и с Вещим Олегом (воевал дальние страны, применял военные хитрости), и со Святославом Игоревичем (ходил в походы, бросив собственных подданных), и с Олегом Черниговским, собиравшим дани и выходы с земледельцев, участвуя в усобицах князей.

Отправной точкой для конкретизаторов являются имена былинных героев, которые действительно совпадают (или схожи) с именами некоторых исторических персонажей.
Таким образом представителям обоих направлений свойственно основываться на отборе подходящих фактов, отвергая остальные как «наносные» или «позднейшие».
Тексты былин, которые исполняются в некоторых областях России по сей день, не являются устоявшимися и не имеют законченной канонической формы. Ученые до сих пор расходятся во мнениях о начальном виде летописных известий, которые переписывались и редактировались всего несколько раз; еще больший разброс в суждениях неизбежен для устного эпоса, произведений, воспроизводившихся тысячи раз тысячами разных сказителей, каждый из которых имел возможность привнести (и привносил) в текст свои изменения.
При этом русская изустная народная традиция не знает ни абсолютных, ни относительных дат. Время для исполнителя героической былины почти всегда ограничивается указанием на княжение князя Владимира. В этом правителе можно видеть и Владимира Святославича, крестителя Руси (ум. 1015 г.), и Владимира Всеволодовича Мономаха (1053-1125). Но хронологические рамки еще более расширяются, если Владимир упоминается как синоним чего-то очень отдаленного: используют же идиоматическое выражение «при царе Горохе».
Итак, если время в героических былинах застывает вокруг имени князя Владимира, то место их действия или его исходный пункт - почти всегда Киев. (О новгородских былинах нужно говорить отдельно, что в наши задачи не входит.) Владимир всегда предшествует Ивану Грозному, Киев - Москве. Былинный Киев может иметь некоторое сходство с реальным, а иногда вообще с ним географически не соотносится. Эту условность Владимира в условном же Киеве преодолеть очень трудно: часто наиболее реально выглядящие персонажи действуют в совершенно фантастических местностях. Так, в Чернигов из Киева и обратно некоторые герои отправляются морем.
Географическая несообразность свойственна былинам киевского цикла; новгородские сказания в этом отношении значительно реальнее.
Киевские богатыри легки на подъем, отправляясь то в «чисто поле», то в далекую Индию, где правителем неожиданно для читателя (но не для слушателя прошлых лет) оказывается вполне татарский царь.
Они могут выполнять поручения Владимира или, наоборот, действовать на свой страх и риск. Весьма популярна тема сватовства: герой добывает в чужих краях своему князю невесту.
Здесь стоит отметить, что женщины в былинах играют, как правило, роль страдательную. Их похищают, добывают, сватают. В некоторых случаях они предают героя в руки врагов, в некоторых - спасают (прячут от погони, уговаривают отца не казнить). Особо стоит образ женщины-амазонки, с которой богатырь соревнуется в воинских умениях. Такие сюжеты толкуются по-разному: или как отголосок доминирующей роли женщины на ранних стадиях развития общества, фиксируемой в эпосах разных народов, или как свидетельство уважения к жене и матери в Киевской Руси.
В некоторых случаях в «женских историях» находят и реальные прототипы. Так, подтверждением версии о Мономахе как прообразе князя Владимира служит былина о Ставре Гордятиниче и его жене, переодевшейся в мужское платье, чтобы выручить своего мужа. Согласно летописи, в 1118 г. Владимир Мономах вызвал в Киев всех бояр из Новгорода и заставил их присягнуть себе. Некоторых из них, в том числе некоего сотского Ставра, великий князь приказал заточить в тюрьму. Мы не знаем, действительно ли обыграла жена Ставра Мономаха в шахматы, поставив на кон свободу супруга, но на стене Софийского собора в Киеве открыт автограф Ставра, вроде бы подтверждающий существование данного героя.
С другой стороны, нет никаких следов новгородского происхождения опального и его жены; тамошняя былинная традиция имени Ставра не знает, а отчество «Гордятинич» может быть простым производным от «гордого».
У сторонников исторической конкретики есть, как им кажется, основания связывать с Владимиром Мономахом судьбу еще одного былинного персонажа - Алёши Поповича.
В Никоновской летописи читаем:
«В лето 6508 (1000) Пришел Володарь с половцами к Киеву, забыв благодеяния господина своего князя Владимира, демоном научен. Владимир же был тогда в Переяславце на Дунае, и было смятение великое в Киеве, и пошел ночью навстречу им Александр Попович, и убил Володаря и брата его, и иных множество половцев избил, а иных в поле прогнал. И узнав об этом, Владимир возрадовался очень, и возложил на него гривну золотую, и сделал его вельможей в палате своей».
Получается, что Алеша был первым человеком на Руси, награжденным за военные подвиги знаком отличия, предназначенным для ношения на шее, - гривной (о награждении гривнами летописи сообщали и раньше, но в данном случае подчеркнуто награждение именно за воинскую доблесть). О дальнейшей его судьбе летописи молчат, зато много рассказывают былины.
Впрочем, к летописному сообщению приходится делать дополнения:

«Здесь ошибка летописца на 100 лет. Володарь Ростиславич вместе с половцами подошел к Киеву в 1100 г. Это произошло не при Владимире Святославиче (в то время половцы были еще неизвестны), а при Владимире Мономахе».

(Смирнов И.Ю., Смолицкий в.Г.)

Решать вопрос таким образом было бы слишком просто. В 1100 г. в Киеве не было Мономаха, а воевал Володарь, которого, кстати, никто не убивал, со Святополком. Мономах же княжил в Переяславле Русском, который никак нельзя смешивать с Переяславцем на Дунае: его потеряли сразу после смерти Святослава еще в далеком 972 г.
Получается, что Никоновская летопись (источник вообще поздний и крайне ненадежный) всё время ошибается, а исследователи отмечают только те места, которые не противоречат их версии. Без внимания остается тот факт, что в том же тексте Александр Попович воюет и против печенегов за Владимира Святославича.
Еще раз упоминается имя богатыря в сказаниях о битве на Калке (1223), где он погибает. Итак, чтобы удовлетворить всем возможным аналогам в летописях, герою пришлось бы жить четверть тысячелетия.
А вот Б.А.Рыбаков, нашедший прототипов практически всех героев былин, отождествил Алешу Поповича с Ольбегом Ратиборовичем, дружинником Мономаха. Ольбег Ратиборович участвовал в убийстве половецкого хана Итларя, прибывшего для переговоров. Итларь - это, разумеется, Идолище поганое.
Все эти построения, чтобы быть верными, должны оказаться единственными, а такого не происходит.
Просто, казалось бы, отождествить Добрыню Никитича с летописным Добрыней, дядей реального Святого Владимира по матери. Как и Добрыня былинный, он отличается политическими способностями, тактично руководя действиями племянника.
В этом случае, однако, придется куда-то девать другого тезку, героя XII-XIII вв., описанного в Сокращенном летописном своде 1493 г:
«В лето 6725 (1217). Был бой князя Юрия Всеволодовича с князем Константином (Всеволодовичем) Ростовским на реке на Где, и помог Бог князю Константину Всеволодовичу, брату старшему, и правда его пришла (победила). А были с ним два храбра (богатыря): Добрыня Золотой Пояс да Александр Попович, со слугой своим с Торопом».
Можно, конечно, указать, что позднее богатыри звались Добрынями в честь первого прототипа, но тогда придется разъяснять, почему не отразились в былинах «подвиги» реального боярина X в.
Вот сведения из Лаврентьевской летописи (ретроспективная запись под 1128 г.):
«Рогволод держал, и владел, и княжил в Полоцкой земле, а Владимир был в Новгороде, еще мал возрастом и язычник. И был у него (дядя по матери) Добрыня, воевода, храбрый и распорядительный муж. Он послал к Рогволоду и просил его отдать дочь за Владимира.
Тот же (Рогволод) сказал дочери своей:
- Хочешь ли за Владимира?
Она же сказала:
- Не хочу разувать (свадебный обряд) сына рабы (мать Владимира считалась наложницей Святослава, а не законной женой).
А Рогволод пришел из-за моря, имея собственное владение - Полоцк.
Услышав об этом, Владимир разгневался этой речью “не хочу за сына рабы”, пожаловался Добрыне, и исполнился ярости, и, взяв воинов, пошел на Полоцк и победил Рогволода. Рогволод же отступил в город. И приступили к городу, и взяли город, и самого Рогволода взяли, и жену его, и дочь его. И стал Добрыня поносить его (Рогволода) и дочь его, назвав ее рабыней, и повелел Владимиру овладеть ею перед отцом и матерью ее. Потом отца ее убили, а саму (дочь) взял (Владимир) в жены и нарек ей имя Горислава...»
И вновь мы видим, что сопоставлять можно только некоторые моменты летописи с отдельными деталями былин.

Самый популярный и любимый русский богатырь - Илья Муромец. Но мало кто знает, что он был известен и в Западной Европе. В эпических произведениях немецкого и скандинавского происхождения встречается некий Илья (Ilias) из Руси (von Reuizen). В некоторых версиях он оказывается братом карлика Альбериха, что стережет золото Нибелунгов, в некоторых - родственником знаменитого героя Дитриха Бернского. Часто Илья Русский выступает как дядя «русского короля Вальдмара».
Конечно, русские сказания могли стать известны в Германии через Титмара Мерзебургского, описавшего борьбу за власть после смерти св. Владимира (1015), или от свойственников князя Святослава Ярославича (1027-1076), который был женат на немецкой графине.
Но такое объяснение не вяжется с образом Ильи - крестьянского сына, старающегося держаться подальше от придворной жизни...
Впрочем, Муромец иногда начинает относиться к этикету куда как ревниво. Обнесенный чарой за столом у князя Владимира богатырь обижается, но гнев выражает отнюдь не в духе феодальной аристократии.
Муромец сбивает стрелами золоченые маковки церквей, которые немедленно пропиваются восторженным народом в кабаках. Думается, что из этого, явно позднего, описания, не следует
делать выводы о природе склонной к спиртному русской души, ведь при желании можно найти в былинах всё - вплоть до нынешнего государственного долга страны.

В приведенном тексте читатель легко может увидеть необходимость уплаты давних долгов с процентами, равно как и полную умиротворенность(«принакормлены, напоены») великокняжеской администрации. При некоторой склонности к поиску сходных слов нетрудно соотнести думу, которую предлагает думать князь Владимир богатырям, с названием законодательного органа, занятого сейчас примерно тем же вопросом.
Поэтому нам не следует удивляться, когда киевский герой Илья вместо традиционных кочевников сталкивается с совершенно другими противниками. В одном из вариантов былины о трех поездках Ильи Муромца есть такие строки:

Муромец отказывается и тогда...

Перед нами удивительно реалистичное описание воинов рыцарских братств, причем приведено даже название конкретного ордена. При чтении отрывка в голову приходят ассоциации с Даниилом Галицким, которому Папа Римский обещал корону за переход в католичество, или с Александром Невским.
Это приходит в противоречие с ранним вариантом происхождения образа Ильи на основе европейских сказаний. Не подходит данный сюжет и при других трактовках, связанных с возобладанием Ростово-Суздальской земли в XII в.
Залесские княжества расцвели, когда натиск половцев на южные земли Киевской Руси привел к оттоку населения этих мест на северо-восток, который первоначально заселялся выходцами из Новгорода. К этому периоду и относят некоторые исследователи возникновение былины о том, как именно Илья прокладывает «прямоезжую» дорогу от Мурома к Чернигову. Меченосцы же появляются в веке следующем.
В заключение стоит сказать, что монахи Печерской Лавры Киева утверждают, будто останки Ильи Муромца находятся в одной из пещер этого монастыря.
Еще более загадочным персонажем русских былин является Святогор. Этот богатырь проводит свою жизнь в чужих горах, потому что родная земля не может носить его тяжести. Возможно, под этим именем в народной памяти сохранился образ великого воина, киевского князя Святослава, который провел свою жизнь в постоянных завоевательных войнах, в то время как русская земля, и даже сам Киев в его отсутствие подвергались серьезным угрозам со стороны печенегов. Летописи сохранили текст письма матери Святослава (княгини Ольги), в котором она упрекает сына в том, что пока он «ищет чужих земель» (в Болгарии), кочевники чуть не сожгли стольный город. Обычно со Святогором связывают наиболее древний пласт народного эпоса. В.Я.Пропп, один из самых ярких представителей общего подхода к былинам, находит в герое архаические черты и вообще противопоставляет его русским богатырям киевского цикла.
В то же время Б.А.Рыбаков трактует эту фигуру совершенно реалистично, считая, что она была «состарена» позднее. Мнение ученого стоит того, чтобы привести его полностью.
«Былины о Святогоре должны стать предметом тщательного изучения, и при этом нужно поставить важный вопрос о направлении изменения образа Святогора: происходило ли размельчание мифологического облика или вокруг незначительной реальной основы нарастали постепенно титанические черты богатыря, проникавшие частично из финского эпоса...
А.Д.Григорьевым в Кузьмине Городке Архангельской области записана былина о Святогоре, лишенная гиперболизации богатыря; все здесь просто, реально и объяснимо. В городе Чернигове у князя Олега (или Ольговича) собрались его богатыри, которые потом отправились в степь, “в раздольице широкое” на восток от Чернигова, “воевать силу” князя Додонова. Святогор Романович, предводитель дружины Олега Черниговского, воюет со степняками, а затем встречает в поле три шатра киевских богатырей - Ильи Муромца, Добрыни и Алеши. Объединившись, черниговские и киевские богатыри поехали через раздолье широкое к синему морю.

Купаясь в море, они старались “переплыть струи”, которых оказалось пятнадцать. Выкупавшись,

A.Д.Григорьев. Архангельские былины
и исторические песни. Т. III.
СПб., 1910. Стр. 249-255).

Богатыри по очереди стали залезать в гроб, а когда в гроб лег Святогор, “они наложили крышку на гроб ту белую»,
а снять ее не смогли.
Данная запись былины сохранила довольно точные географические подробности: прежде чем попасть к морю, богатыри проехали степи; струистое течение с четко отделяющимися потоками известно только в Керченском проливе. Очевидно, богатыри “Олега Черниговского” (так он назван в былине) ездили в подвластную Олегу Святославичу Черниговскому Тмуторокань на берег Керченского пролива. Рядом с городом находился огромный античный некрополь, в составе которого было много склепов с великолепными мраморными саркофагами. Знаменитый Таманский саркофаг, находящийся в Историческом музее в Москве, может быть хорошим образцом того “гроба нового” с “крышкой белою”, который примеривали черниговские богатыри на берегу моря. Тщательно сделанный, он производит впечатление нового, белоснежный мрамор объясняет эпитет “белый». Крышка весом в 500 кг пригнана так плотно, что если ее надвинуть на саркофаг, то отделить ее без специальных приспособлений совершенно невозможно.

При таком обилии конкретных, достоверных деталей, взаимно подкрепляющих друг друга, мы можем допустить, что черниговские дружинники
времен Олега Черниговского (1083-1115 гг.), оказавшись в Тамани, пошутили над товарищем и закрыли его в саркофаге, открыть который они скоро не смогли. Если же они промедлили хотя бы час или два, то их товарищ мог уже задохнуться.
Эта фактическая основа скорее всего могла послужить сложению в киевской среде былины-сатиры о незадачливых шутниках Олега Черниговского, и лишь впоследствии народная фантазия расцветила и углубила ее».
Стремление непременно найти реальный прототип былинного персонажа сыграло здесь с исследователем не самую хорошую шутку.
«Довольно точные географические подробности» в действительности оказываются фикцией: попасть к морю из Руси иначе как «через степи» просто невозможно.
Обнаружить «струи» или слои воды разной температуры удастся практически в любой русской реке (в озере), где бьют на дне ключи. Течение воды слоями наблюдается во многих местах, например в проливе Босфор, где эти слои вообще противоположны по направлениям.
Другие детали легко объяснить не менее реалистично. Белый гроб вовсе не должен быть мраморным: именно такой цвет имеет и новый деревянный (сосновый). Достаточно взглянуть на саркофаг, изображенный на фотографии, и станет ясно, что богатырям пришлось поднимать полутонную крышку на солидную высоту. Задача вполне для пяти-шести и более здоровых мужиков посильная. Понятно, что в этом случае им не составит труда сбросить ее с саркофага, на котором она все-таки лежит, а не вставляется в специальное углубление.
Можно, конечно, предположить, что «гроб» находился в каком-нибудь углублении (могильной яме), а крышка лежала где-то сверху. Тогда закрывать ее было бы действительно легче, нежели открывать. Но в былине гроб стоит все-таки «в поле чистом», и нет, раз уж мы избрали конкретный подход, никаких оснований менять что-либо в тексте.
В свете всех этих соображений доказательность существования реального исходного сюжета резко падает: он становится возможным только с крупными натяжками.
Столь же двойственна расшифровка тех сил, которые противостоят былинным богатырям. Рассматривая их «поименно», мы получаем основания считать, что большинство былин рассказывает о борьбе Киевской Руси с кочевниками - половцами, впервые появившимися в южном Приднепровье в середине XI в. Название племени каи, стоявшего во главе союза кипчаков (как называли в Средней Азии половцев), в переводе на русский язык означает «змея». Относящаяся к половцам поговорка «у змеи семь голов» (по числу основных племен) была широко известна в степи, ее приводят в своих трудах арабские и китайские историки. Здесь, как считают некоторые ученые, следует искать разгадку поединков со змеями Добрыни Никитича и Алеши Поповича.
В летописи после описания победы над половцами в 1103 г. говорится, что Владимир Мономах «скруши главы змеевыя». Половецкий хан Тугоркан вошел в былины под именем Тугарина Змеевича. Имя его постоянного боевого соратника хана Боняка, который приводил в ужас население Византии, Болгарии, Венгрии и Киевской Руси сохранили западноукраинские песни и сказания в сюжете о голове Буняки Шелудивого, которая, отрубленная, катается по земле, уничтожая всё на своем пути. Хан восточного объединения половцев Шарукан в былинах зовется Кудреванко-царем или Шарк-великаном. Интересно, что его сын (Атрак) и внук (знаменитый благодаря «Слову о полку Игореве» Кончак) вошли в былины под собственными именами (правда, характер родственных отношений перепутан):

В дальнейшем в былинах появляются татарские ханы Батый и Калин-царь (возможно, Менгу-Каан).
Все эти рассуждения представляются бесспорными, пока мы не вспомним, что эпос любой европейской (и не только) страны содержит мотивы змееборства и поединков с драконами. Геракл уничтожает Лернейскую гидру, Святой Георгий побеждает змееподобное чудовище, дракона убивают немецкий Зигфрид и скандинавский Сигурд. Змея связана с образом славянского Велеса...
Одним словом, следует разбираться, что в былинных пресмыкающихся общеевропейского и что - собственно половецкого. Совпадение имен - показатель, разумеется, важный. Но задумаемся: есть ли в многочисленных чудовищах что-либо от исторических их прототипов кроме этого совпадения?
Почему царь Кудреванко (половецкий хан Шарукан) как две капли воды похож на царя же Бытыгу (татарский Бату или Батый)?

Эти вопросы надо разрешать, и тогда мы возвращаемся к произвольным реконструкциям текстов, переходя к построениям, где из одной гипотезы вытекает другая, а математически просчитываемая вероятность ошибки растет в геометрической прогрессии.
Былины всё же - художественные произведения и на составляющие элементы, которые можно «привязать» к реальным фактам, раскладываются плохо.
Легко отделяются лишь некоторые позднейшие наслоения, вызывающие подчас только улыбку. Вчерашний язычник Добрыня (даже имя у него языческое) крестит дочь короля Польши - государства, принявшего христианство раньше Киевской Руси. Богатыря Илью Муромца вдруг называют «старым казаком» (указание на то, что данный отрывок появился в тексте не ранее XVII в.). Впрочем, современные казачьи идеологи основывают на этом сочетании слов убеждение в седой древности сословия казаков. Совсем курьезным кажется упоминание резиновых галош князя Владимира в одной из былин, записанных на русском Севере в начале XX в.: пока еще никто не догадался сделать вывод об открытии русскими Америки в Х в., - каучук стали привозить именно оттуда.
Былины одновременно сложнее и проще различных ученых и квазинаучных построений вокруг них. Это - цельные тексты, и обращаться к ним надо не в поисках доказательств теорий, а ради их вечной красоты и мудрости.

«Повесть временных лет» содержит 2 основных идеи: идею независимости Руси и её равенства с другими странами (в описании военных действий) и мысль о единстве Руси, русского княжеского рода, необходимости союза князей и осуждение распрей («Легенда о призвании варяг»). В произведении выделяется несколько основных тем: тема объединения городов, тема военной истории Руси, тема мирной деятельности князей, тема истории принятия христианства, тема городс По композиции это очень интересное произведение. Оно распадается на 2 части: до 850 г.-условная хронология, а затем-погодная. Также были такие статьи, где год стоял, а записи не было. Это означало, что в этот год не произошло ничего значительного, и летописец не считал нужным это записывать. Под одними годом могло быть и несколько крупных повествований. В летопись включены символы: видения, чудеса, знамения, а также послания, поучения. Первая, датированная 852 г., статья связывалась с началом Русской земли. Под 862 г. помещалась легенда о призвании варягов, установление единого предка русских князей Рюрика. Следующий поворотный этап связан в летописи с крещением Руси в 988 г. заключительные статьи рассказывают о княжении Святополка Изяславича. Также композиционное своеобразие «Повести временных лет» проявляется в соединении множества жанров в этом произведении. Отчасти из-за этого под одним годом иногда помещались сообщения разного содержания. Летопись представляла собой свод первичных жанровых образований. Здесь находим и погодную запись-простейшую и древнейшую форму повествования, и летописный рассказ, летописные сказания. Близость летописи к житийной литературе обнаруживается в рассказах о 2-ух варягах-мучениках, об основании Киево-Печерского монастыря и его подвижниках, о перенесении мощей Бориса и Глеба, о преставлении Феодосия Печерского. С жанром надгробных похвальных слов были связаны в летописи некрологические статьи, которые часто содержали словесные портреты умерших исторических деятелей, например, характеристика тмутараканского князя Ростислава, отравленного во время пира византийским воином. Символичны пейзажные зарисовки. Необычные ких восстаний.

Принципы изображения человека в “Повести Временных лет”. Основные формы летописного повествования. Образ летописца. Особенности художественного времени летописи:В литературном процессе создания человека, он оказывался в первую очередь носителем и выразителем господствующих сословно - корпоративных интересов и идеалов. Человек проявлял себя большей частью в тех поступках, которые были ограничены традиционно - обрядовыми нормами окружающей его сословно - корпоративной среды. Эти нормы создавались социальным бытом ещё в языческую пору, особенно тщательно разрабатывались в феодальном обществе и входили из него в литературу, которая со своей стороны активно содействовала их укреплению в действительности.Мысли и переживания человека становились предметом литературного изображения лишь тогда, когда они были необходимы для идейно-символического истолкования реально сложившейся исторической или политической ситуации. Создание такого типового "характера" героя облекалось в формы определённой этико-эстетической схемы. В этих целях создавались, например, проникновенные внутренние монологи Бориса и Глеба (как своего рода "плачи" по самим себе) перед описаниям и их убийства.Приёмы гиперболизации героев, основанные на этих идейных принципах, начали приобретать в древнерусской литературе различные формы в зависимости от идейной позиции писателя и его отношения к изображаемому лицу: образы положительные получали всё возрастающие признаки отвлечённой идеализации, а отрицательные - реальной конкретизации. Герою полагается вести себя именно так, и автору полагается описывать героя только соответствующими выражениями.Человек как литературный тип интересовал древнерусских писателей главным образом в отношении поучительно - символической персонификации тех его качеств, реально-исторических и одновременно идеализированных, которые должны были характеризовать определённую сословную среду.

Центральные герои летописи-князья. Летописцы 11-12 вв. изображали их с точки зрения сложившегося княжеского идеала: хороший воин, глава своего народа, щедрый, милостивый. Князь также-это добрый христианин, справедливый судья, милосердный к нуждающимся, человек, не способный на какие-либо преступления. Но в «Повести временных лет» идеальных князей немного. Прежде всего, это Борис и Глеб. Все остальные князья представлены более или менее разносторонне. В летописи дружина поддерживает князя. Народ чаще всего изображён как сила страдательная. Герой появляется из народа и спасает народ и государство: Никита Кожемяка; отрок, который решается пробраться через вражеский лагерь. У большинства из них нет имени (их называют по возрасту), неизвестно ничего об их прошлом и будущем, каждый имеет гиперболизованное качество, отражающее связь с народом-сила или мудрость. Герой появляется в определённом месте в критический момент. На изображении героев начальной летописи очень сказывается влияние фольклора. Первым русским князьям (Олегу, Ольге, Игорю, Святославу, Владимиру) летопись даёт немногословные, но яркие характеристики, выделяя доминирующую черту в образе героя, причём индивидуального порядка. В образе Ольги поэтизируется мудрость государственного деятеля, которая выражается в поиске единой веры и в мести древлянам. Эпически лаконична характеристика Святослава. Это прямодушный и мужественный человек, простой в общении с воинами, он предпочитал победу в открытом бою военной хитрости. Он всегда предупреждал врагов о том, что готовит на них поход. Характеристика Святославу даётся через его поступки, совершённые подвиги. В более поздних фрагментах летописи на 1-ый план выходит изображение князя-доброго христианина. Характеристики этих князей официальны, лишены индивидуальных примет. Князь-убийца мог превратиться в праведника; Ярослав Мудрый из непокорного сына превращается в орудие божественной кары для Святополка Окаянного. В летописи происходит смешения стиля монументального историзма, эпической стилистики и церковной стилистики. В рассказах, выполненных в стиле монументального историзма, всё известно заранее, судьба героя предопределена. А в эпических частях часто используется эффект неожиданности. Также особенностью стилистики является смешение различных жанров в одной летописи, нередкое стяжение к одному году разных событий (особенно если это событие длилось несколько лет).

Приемами устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав.

Олег - это прежде всего мужественный и мудрый воин. Благодаря воинской смекалке он одерживает победу над греками, поставив свои корабли на колеса и пустив их под парусами по земле. Он ловко распутывает все хитросплетения своих врагов-греков и заключает выгодный для Руси мирный договор с Византией. В знак одержанной победы Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда к вящему позору врагов и славе своей родины.

Удачливый князь-воин прозван в народе "вещим", т. е. волшебником (правда, при этом летописец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, "людие погани и невеголоси"), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, "с могилой Ольговой", которая "есть... и до сего дни". Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нем ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже "вещий" князь, не в силах.

В несколько ином плане изображен Игорь. Он также мужествен и смел, одерживает победу над греками в походе 944 г. Он заботлив и внимателен к нуждам своей дружины, но, кроме того, и жаден. Стремление собрать как можно больше дани с древлян становится причиной его гибели. Жадность Игоря осуждается летописцем народной пословицей, которую он вкладывает в уста древлян: "Аще ся въвадить волк в овце, то выносить все стадо, аще не убъють его..."

Жена Игоря Ольга - мудрая женщина, верная памяти своего мужа, отвергающая сватовство не только древлянского князя Мала, но и греческого императора. Она жестоко мстит убийцам своего мужа, но жестокость ее не осуждается летописцем. В описании четырех местей Ольги подчеркивается мудрость, твердость и непреклонность характера русской женщины. Д. С. Лихачев отмечает, что основу сказания составляют загадки, которые не могут разгадать незадачливые сваты-древляне. Загадки Ольги строятся на ассоциациях свадебного и похоронного обрядов: несли в лодках не только почетных гостей, но и покойников; предложение Ольги послам помыться в бане - не только знак высшего гостеприимства, но и символ похоронного обряда; направляясь к древлянам, Ольга идет творить тризну не только по мужу, но и по убитым ею древлянским послам. Недогадливые древляне понимают слова Ольги в их прямом значении, не подозревая о другом, скрытом смысле загадок мудрой женщины, и тем самым обрекают себя на гибель. Все описание мести Ольги строится на ярком лаконичном и сценическом диалоге княгини с посланцами "Деревьской земли".

Героикой дружинного эпоса овеян образ сурового, простого и сильного, мужественного и прямодушного воина Святослава. Ему чужды коварство, лесть, хитрость - качества, присущие его врагам-грекам, которые, как отмечает летописец, "лстивы и до сего дни". С малой дружиной он одерживает победу над превосходящими силами врага: краткой, мужественной речью воодушевляет своих воинов на борьбу: "...да не посрамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не имам".

Святослав презирает богатство, он ценит только дружину, оружие, с помощью которых можно добыть любое богатство. Точна и выразительна характеристика этого князя в летописи: "...легъко ходя, аки пардус, войны многи творяше. Ходя, воз по себе не возяше, ни котьла, ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но подъклад послав и седло в головах; такоже и прочий вой его ecu бяху".

Святослав живет интересами своей дружины. Он даже идет наперекор увещеваниям матери - Ольги и отказывается принять христианство, боясь насмешки дружины. Но постоянное стремление

Летописец выступает в роли проповедника-учителя: история - это наглядный урок "нынешним князьям", поучительный пример современникам. От античных авторов через Византию им был унаследован принцип историков, сформулированный Цицероном: "Historia est magistra vitae" - "История - учительница жизни".

История в "Повести временных лет" предстает в качестве поучения, данного не в виде общих сентенций, а в виде конкретных ярких художественных сказаний, повестей, фрагмен-тарных статей, положенных "по ряду" "временных лет".

Летописец глубоко убежден в конечном торжестве добра и справедливости, отождествляя добро и красоту. Он выступает в роли страстного публициста, выражающего интересы всей Русской земли

Святослава к завоевательным войнам, пренебрежение интересами Киева, его попытка перенести столицу Руси на Дунай вызывает осуждение летописца. Это осуждение он высказывает устами "киян": "... ты, княже, чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив (оставил), малы (едва) бо нас не взята печенези..."

Прямодушный князь-воин гибнет в неравном бою с печенегами у днепровских порогов. Убивший Святослава князь печенежский Куря, "взяша главу его, и во лбе (черепе) его съделаша чашю, оковавше лоб его, и пъяху из него". Летописец не морализует по поводу этой смерти, но общая тенденция все же сказывается: гибель Святослава является закономерной, она следствие его ослушания матери, следствие его отказа принять крещение.

К народным сказаниям восходит летописное известие о женитьбе Владимира на полоцкой княжне Рогнеде, о его обильных и щедрых пирах, устраиваемых в Киеве,- Корсунская легенда. С одной стороны, перед нами предстает князь-язычник с его необузданными страстями, с другой - идеальный правитель-христианин, наделенный всеми добродетелями: кротостью, смирением, любовью к нищим, к иноческому и монашескому чину и т. п. Контрастным сопоставлением князя-язычника с князем-христианином летописец стремился доказать превосходство новой христианской морали над языческой.

Княжение Владимира было овеяно героикой народных сказаний уже в конце X - начале XI в.

Духом народного героического эпоса проникнуто сказание о победе русского юноши Кожемяки над печенежским исполином. Как и в народном эпосе, сказание подчеркивает превосходство человека мирного труда, простого ремесленника над профессионалом-воином - печенежским богатырем. Образы сказания строятся по принципу контрастного сопоставления и широкого обобщения. Русский юноша на первый взгляд - обыкновенный, ничем не примечательный человек, но в нем воплощена та огромная, исполинская сила, которой обладает народ русский, украшающий своим трудом землю и защищающий ее на поле брани от внешних врагов. Печенежский воин своими гигантскими размерами наводит ужас на окружающий. Хвастливому и заносчивому врагу противопоставляется скромный русский юноша, младший сын кожевника. Он совершает подвиг без кичливости и бахвальства. При этом сказание приурочивается к топонимической легенде о происхождении города Переяславля - "зоне перея славу отроко тъ", но это явный анахронизм, поскольку Переяславль уже не раз упоминался в летописи до этого события.

В летописи вырабатывается идеал князя-правителя. Этот идеал неотделим от общих патриотических идей летописи. Идеальный правитель выступает живым воплощением любви к родной земле, ее чести и славы, олицетворением ее могущества и достоинства. Все его поступки, вся его деятельность определяются благом родины и народа. Поэтому князь в представлении летописца не может принадлежать самому себе. Он в первую очередь исторический деятель, который появляется всегда в официальной обстановке, наделенный всеми атрибутами княжеской власти. Д. С. Лихачев отмечает, что князь в летописи всегда официален, он как бы обращен к зрителю и представлен в наиболее значительных своих поступках. Добродетели князя являются своего рода парадной одеждой; при этом одни добродетели чисто механически присоединяются к другим, благодаря чему стало возможно совмещение идеалов светских и церковных. Бесстрашие, храбрость, воинская доблесть сочетаются со смирением, кротостью и прочими христианскими добродетелями.

7. Жанрово-стилистическое своеобразие «Повести временных лет». Язык летописи. Значение памятника для истории литературы .

Из христианской литературы летописец черпал нравоучительные сентенции, образные сравнения. Свои рассуждения он подкреплял цитатами из текста "священного писания". Так, например, повествуя о предательстве воеводы Блуда, летописец ставит вопрос о верности вассала своему сюзерену. Осуждая изменника, летописец подкрепляет свои мысли ссылками на царя Давыда, т. е. на Псалтырь: "О злая лесть человечески! Якоже Давид глаголет: Ядый хлеб мой, възвеличил есть на мя лесть..."

Довольно часто летописец прибегает к сравнению событий и исторических деятелей с библейскими событиями и персонажами.

Функция библейских сопоставлений и реминисценций в летописи различна. Эти сопоставления подчеркивают значимость и величие Русской земли, ее князей, они позволяют летописцам перевести повествование из "временного" исторического плана в "вечный", т. е. они выполняют художественную функцию символического обобщения. Кроме того, эти сопоставления являются средством моральной оценки событий, поступков исторических лиц.

Общая характеристика стиля лeтoписи. Таким образом, все вышеизложенное позволяет говорить о наличии в "Повести временных лет" эпического повествовательного стиля, связанного с устной поэзией, стиля историко-документального, который преобладает в описании исторических событий, и стиля агиографического, который служит важным средством утверждения нравственных идеалов князя-правителя, защитника интересов Русской земли и осуждения князей-крамольников

Язык "Повести временных лет" широко отражает устную разговорную речь своего времени. Почти каждое известие, прежде чем оно было записано летописцем, отложилось в устной речи. Прямая речь исторических лиц занимает существенное место в стиле летописи. С речами обращается князь к своей дружине, послы ведут дипломатические переговоры, речи произносятся на вече, пиршествах. Они свидетельствуют о высоком ораторском мастерстве: немногословны, лаконичны и необычайно выразительны. При этом летописец почти никогда не прибегает к вымышленным речам,- он всегда точен и строго фактографичен в передаче "речей" своих героев.

В летописи широко представлена специальная терминология: военная, охотничья, юридическая, церковная. Вырабатываются четкие, выразительные, образные фразеологические сочетания, как, например: "взять град копьем" - захватить город приступом, "сесть на конь" - выступить в поход, "утереть поту" - вернуться с победой, "есть хлеб деден" - княжить на столе предков, "целовать крест" -давать клятву, "ввергнуть нож" - начать раздоры.

Часто летописец использует народные пословицы, поговорки: "Погибоша аки обре", "Беда, аки в Родне", "Руси есть веселье питье не можем бес того быти".

Язык "Повести временных лет" свидетельствует о необычайно высоком уровне развития культуры устной и письменной речи в XI-XII вв.

Значение "Повести временных лет". "Повесть временных лет" сыграла важную роль в развитии областных летописей и в создании общерусских летописных сводов XV-XVI вв.: она неизменно включалась в состав этих летописей, открывая собой историю Новгорода, Твери, Пскова, а затем и историю Москвы и Московского государства.

В литературе XVIII-XIX вв. "Повесть временных лет" служила источником поэтических сюжетов и образов. Так, А. П. Сумароков, создавая свои классицистические трагедии, обращался не к античным сюжетам, а к событиям русской национальной истории (см. его трагедии "Синав и Трувор", "Хорев"), Я. Б. Княжнин свою тираноборческую трагедию "Вадим Новгородский" строит на материале летописи.

Большое место занимают образы Владимира, Святослава, Олега в романтических "Думах" К. Ф. Рылеева, проникнутых пафосом свободолюбивых идей.

Поэтичность летописных сказаний прекрасно почувствовал, понял и передал А. С. Пушкин в "Песне о вещем Олеге". В летописях старался он "угадать образ мыслей и язык тогдашних времен" в трагедии "Борис Годунов". Созданный поэтом величавый по своей духовной красоте образ летописца Пимена явился, по словам Ф. М. Достоевского, свидетельством "того мощного духа народной жизни, который может выделять из себя образы такой неоспоримой правды".

11. Средневековая русская литература XIII – XIV веков.

В этот период погибло много книг и мастеров. Появление жанра полоняночных песен. Прежде исследователи считали, что в этот период ничего не создаётся, разрушаются прежние книжные центры. Однако это не так. Центр культурной жизни смещается в различные области. Появление новых лит.центров говорит о лит.преемственности. Киев – эталон.

Символ этого времени – икона и топор.

Владимир активно развивает красноречие, воинскую повесть, сборники монографич. И смешанного типа. Все слова его эмоциональны, обилие риторических фигур, торжественное красноречие, но по содержанию – дидактические. «Поучение Серапиона Владимирского»

Муромско-Рязанское княжество

«Повесть о битве на Калке»

«Слово о погибели русской земли»

«Повесть о взятии Батыем Рязанской земли»

Эти произведения хорошо передают настроение русского общества, недовольства распрями князей. Религиозно-моралистическая трактовка монголо-татарского нашествия: Приход «языка незнаемого» - следствие попустительства божия «грех ради наших», предзнаменование конца мира. Народное сознание связывало с битвой на Калке сказание о гибели русских богатырей. Причину поражений связывают с феодальной раздробленностью. Смятение пред неведомой силы.

Тверское княжество

«Наказание князю Полоцкому Константину» епископа Симеона, в котором поднимаются важные этические вопросы., житие М. Тверского

Возникновение летописных сводов. В 1305 году Тверской летописный свод вкл. В состав ПВЛ

Галицко-Волынское княжество

В 13 веке Галицко-Волынская летопись вкл.в состав Ипатьевской летописи.

Усобицы стали причиной вторжения внешних врагов. Тема объединения Руси, борьбы с иноземными захватчиками. Акцент на современных событиях.

Лихачёв называет лит-ру этого периода – лит-рой нравственного монументализма.

В жанровой системе сужение лит. Жанров. Востребованы патриотические, нравственные (летописи, воинские повести, повести, жития князей-мучеников, духовных лиц, принявших мученическую смерть). Лит-ра этого периода становиться меньше в объеме, тесная связь с УНТ. Мотив наказания за грехи прослеживается практически во всех произведениях этого периода. Если в «Слове о полку…» прослеживается предчувствие беды, то в лит-ре этого периода – последствия. Главный герой произведений – неизменно Русская земля. Главная идея – идея жертвенности во благо Русской земли.

Летописи — это древнерусские писания, в них шло описание событий по годам, описывалась жизнь простых людей и княжеского двора, переписывались правовые документы, церковные тексты. В них охватывались разные периоды для описания. В некоторых описание шло от библейских событий, а в некоторых, начиная от заселения земель славянами. Описывается возникновение государства, принятие христианства. В них описывались все исторические события, произошедшие в Древней Руси. Каждый описанный в них период, конечно же, носит в себе элементы идеологии и пропаганды объединения, описания заслуг князей. Помимо исторических событий идет описание политики государства, уклада жизни славян.
В отличие от европейских летописей, которые написаны на латинском языке, старорусские летописи написаны на древнерусском языке. Что делало их доступными, так как в Древней Руси было много мужчин и женщин, обученных грамоте, а также было много очень образованных людей.

Центры летописания в Древней Руси

В летописи использовали различные методы ведения и написания. Здесь, например, использовали списки. Это переписанные копии древних летописей. Изменения вносили по разным причинам. Если менялся князь, то нужно было прославить деяния, по-новому описать события прошлых лет, внеся изменения, учитывая новые события. Также это делалось для внесения религиозных моментов в написание.

Также используется понятие «своды» или «сводные летописи». Летописный свод Древней Руси это описание происходящего по хронологии. Описание происходит с точки зрения правящего класса, весь процесс ведения летописей был под контролем власти. Идеология играло важную роль.

Киево-Печерский монастырь – центр летописания

Это место всегда было главной святыней и гордостью. Именно здесь жили, облачаясь в иноков, после подстрига, отстраняясь от мирской суеты и жизненных благ, полностью отдав себя делам божьим, многие светлейшие и достойнейшие люди. Это не только святыня, но и сосредоточение просвещения. А позже — главное сосредоточение летописания. Именно в этих стенах длительное время составлялась и записывалась летопись «Повесть временных лет». А инок Нестор, создавший это и целый ряд иных значимых произведений, прожил здесь, сделав немало святых дел, 41 год. Он вместе с другими иноками составил писание о старорусской церкви, описал все важные церковные события и дал описание ее особенностям на Руси. После его кончины нетленное тело перенесено и до сих пор покоится в пещере Лавры.
Особую роль играет и Выдубецкий монастырь. В стенах Выдубецкой святыни иегумен Матфей занимался ведением Киевского свода, в нем хронолизировал события в период 1118-1198 года. Дал им очень точное описание и раскрытие, без искажения фактов. Это произведение тоже одно из письменных памятников, которое играет важную роль в изучении истории наших предков. Стало логическим продолжением ведения летописи «Повесть временных лет».

Киевский образец ведения лег в основу создания и применения принципов в написании летописей. Именно здесь основаны правила и методы.

Как назывались центры летописания в Древней Руси:

• Новгородский
• Владимиро-Суздальский
• Галицко-Волынский

Новгородский центр летописания

Новгород был крупнейшим городом с развитой структурой, поэтому стал центром ведения летописей. Описание города можно увидеть в «Повести древних лет» за 859 год. В XI веке Ярослав Мудрый, взойдя на престол, пребывал не в Киеве, 10 лет его двор провел в Новгороде. Все это время город считался фактически столицей Руси.

Составление началось в XI веке с написания первой Новгородской летописи. Всего их создали четыре, но остальные написаны позднее. В нее были включены:

• Краткое описание «Русской правды»
• Краткое описание юридического сборника
• Описание происходящих событий и процессов

Здесь также вели своды, вел их посадник Остромир. Но никакой информации о нем история нам не оставила.

Владимиро-Суздальский центр летописания

Владимирский храм — место, где занимались ведением летописей, вели работу иноки. Летописные своды, самые ранние из дошедших до нас, их два, составлены с 1177-1193 года, описывают «Летописец Переяславля Русского». В них освещали политику, церковную жизнь, описывали жизнь и основные события при княжеском дворе. Все было представлено и истолковано с точки зрения церкви. Только, в начале XII, летописание стало вестись при княжеском дворе.

Галицко-Волынский центр летописания

Для этих земель всегда противостояние княжеской и боярской власти было большой проблемой. Летописи создавались при дворе, поэтому основной идеей при написании была сильная и справедливая княжеская власть, и полная противоположность — боярская. Возможно, летопись писали дружинники. Они описывали события как отдельные фрагменты и описания. Они стояли на стороне княжеской власти, поэтому через летопись проходит идея борьбы с боярами, отрицательное описание их стремления к власти.

Галицко-Волынская летопись относится к более позднему периоду, примерно к 1201-1291 года. Она вошла в Ипатьевский свод. Уже позднее ее оформили в виде хронологии, до оформления состояла из частей:

1. Галицкая летопись, составлена в Галиции в 1201-1261 года.
2. Волынская летопись, составлена на Волыни 1262-1291 года.

Основная особенность: церковные события и уклад не описывались.

Первая древнерусская летопись

Древнейшая русская летопись называлась «Повесть временных лет»». Создана в 12 веке. Это последовательное хронологическое описание событий на территории Руси, место создания — город Киев. Было переделано неустановленное количество раз, но коренных изменений не вносили. Во всяком случае, официально считают такую версию правильной.
Содержит описания до 1137 года, но берет начало с 852 года. Состоит из большого числа статей разных по характеру. И в каждой идет описание конкретного года. Число статей совпадает с числом описанных лет. Как правило, каждый раздел начинается с фразы в форме: «В лето такое-то» и дальше описания, выдержки из важных документов или в виде сказаний идет описание. Название получило из-за фразы, что фигурирует в начале — «Повесть временных лет».

Самый древний летописный свод, указанной древнейшей русской летописи, «Повесть временных лет», которому удалось дойти до наших дней, был переписан монахом Лаврентием и датируется XIV веком. Оригинал летописи, к сожалению, утрачен навсегда. Сейчас найдены поздние версии с различными доработками других авторов.
На данный момент много версий истории летописи. Если верить им, то она закончена в 1037 году, и автором все также является монах Нестор. Ее даже при Несторе переписывали, потому что он внес туда изменения ради добавления христианской идеологии, также были внесены добавки политического характера. Идеология даже в те времена являлась важным инструментом для усиления княжеской власти. В других версиях говорится, что датой создания является 1100 год. Принято считать, что древнейшей русской летописью начала XII в. является «Повесть временных лет».

Отличительная черта в том, что оно несет в себе структурированное описание событий, не пытается истолковывать их на свой лад. На первом месте стояла Воля Божья, ее существование объясняло многие события. Причинно-следственная связь не была интересна и не отражалась в произведении. Жанр Повести временных лет был открытым, туда могло входить все, что угодно, от различных сказаний до сводок погоды. Летопись имела юридическую силу наравне со сводом официально принятых документов.

Цель написания первой древнерусской летописи, называемой «Повесть временных лет» — выяснение корней русского народа, философия христианства и описание доблестной княжеской власти. Начинается с рассказа и рассуждения о происхождении и расселении. Русский народ показан как потомок сына Ноя, Иафета. Основа, которой подчинена большая часть, состоит из легенд о правлении Ярослава Мудрого, о войнах и храбрых героях. Концовка состоит из рассказов о сражениях из некрологов князей.
«Повесть временных лет» — первый важный документ, где была описана история Руси с самого её начала. Она сыграла очень большую роль в дальнейших исторических исследованиях и является очень важным источником знаний о наших предках.

Древнерусские летописцы

В наше время информация о летописцах собирается по крупицам. Центрами их написания были, как правило, храмы. Летописцы Древней Руси, имена: Нестор и иегумен Матфей. Это одни из первых летописцев, позднее появились и другие. Первоначально почти везде летописи писались только в храмах, а позднее -при княжеских дворах. К сожалению, о жизни иегумна Матфея ничего не известно, кроме как, что летописанием он занимался в Выдубецком монастыре.

О Несторе летописце нам известно немногим больше. Еще семнадцатилетним подростком он получил от Феодосия Печерского иноческий сан. Пришел в монастырь уже грамотным и образованным человеком, в Киеве было много учителей, которые могли обучать его. Нестор кроме «Повести временных лет» оставил нам очень много трудов, одно из них: «Жизнеописание Феодосия Печерского», которого он часто видел, будучи послушником. В 1196 году, он был свидетелем разорения Киево-Печерской Лавры. В последних своих трудах он поднимал темы о единении Руси христианством. Смерть настигла летописца в возрасте 65 лет.

Вывод

До наших дней только частично дошли летописи, сводные летописи и летописные списки, которые помогают в изучении истории древних славян, политических событий, уклада жизни, как простого народа, так и княжеского двора.

Создатели славянской азбуки, проповедники христианства Кирилл (Константин) и Мефодий были уроженцами города Солуни (ныне греческого города Салоники), который в то время входил в состав славянской (болгарской) территории и являлся культурным центром Македонии. Древний Солунь был двуязычным городом, в нем, кроме греческого языка, звучал славянский говор.

В 863 году Кирилл с помощью брата Мефодия составил старославянскую азбуку и перевел с греческого языка на болгарский основные богослужебные книги. Эти переводы и созданные в Болгарии сочинения стали проникать на Русь. В это же время стали появляться и первые произведения русской литературы. Что же представляла собой русская литература в первые семьсот лет существования или иначе древнерусская литература?

В Древней Руси, как и во многих других странах, после появления и распространения письменности при княжеских дворах и больших книжных библиотеках начинают вести записи о происходивших событиях. Для удобства читающего все эти записи распределялись по годам. Так появлялись на свет первые исторические книги - летописи. Памятник первой русской библиотеке

Что такое летопись? «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». А.С. Пушкин Летопись – это исторический жанр древнерусской литературы XI – XVII вв. Летопись представляет собой запись событий, вносимую год за годом, по мере их происшествия.Летопись – это исторический жанр древнерусской литературы XI – XVII вв. Летопись представляет собой запись событий, вносимую год за годом, по мере их происшествия.

Как создавались летописи? Древние летописцы писали свои рассказы на пергаменте.Древние летописцы писали свои рассказы на пергаменте. При каждом монастыре был свой летописец. На основе первичных летописей составлялись летописные своды.На основе первичных летописей составлялись летописные своды.

Храм Покрова- на-Нерли Храм Покрова Богородицы, стоящий среди заливных лугов при впадении речки Нерль в Клязьму, часто называют душой России. В XII веке в России центр княжеской власти перешёл из Киева во Владимир. Небесной заступницей стала Богородица, и в ее честь был учрежден новый праздник – Покров Пресвятой Богородицы. Легенда гласит, что в трудную минуту русские люди, осаждаемые многочисленными недругами, обратились к Богородице с мольбой о помощи. И она не оставила своих духовных детей в беде: сняла с головы платок и накрыла им всех гонимых. В мгновение ока они сделались невидимыми, а вражеская конница умчалась прочь. Именно так был задуман и построен белокаменный храм Покрова на Нерли, поставленный неподалеку от новой русской столицы – города Владимира, и резиденции Великого князя в Боголюбово. Он напоминает платок, сброшенный с небес на землю.

Недалеко от Киева, первой столицы Древнерусского государства, при Великом князе Ярославе Мудром (сыне князя Владимира Красно солнышко) был основан первый на Руси монастырь - Киево- печерский. Печерским (или печерским - от слова пещера) он назывался оттого, что первые его обитатели в качестве жилища использовали пещеры в высоком и обрывистом берегу реки Днепр.

Доверить составление летописи можно быль отнюдь не каждому. Здесь не годился простой переписчик, который владел грамотой. Для написания летописного свода отбирали самых опытных, самых талантливых книжников своего времени. До нас дошло имя, и нам известны труды одного из самых первых русских летописцев - Нестора. В. М. Васнецов г.

Сохранились его слова о пользе книжной премудрости: "Великая бывает польза от учения книжного, - говорил он, - книги… учат нас…, ибо от книжных слов обретаем мудрость и воздержание. В книгах напечатана глубина, ими утешаемся в печали, они узда воздержания. Если прилежно поищешь мудрости, то приобретешь великую пользу для своей души. Ибо тот, кто читает книги, беседует с Богом или святыми мужами". Преподобный Нестор- летописец. Икона. XIX век.

Его перу принадлежат биографии (или, как их тогда называли, жития) русских князей Бориса и Глеба, биографии (жития) тех, кто жил с Нестором в Киево-печерском монастыре. Но главным подвигом жизни Нестора явился труд над составлением древнейшей из дошедших до нас летописи, которая называется "Повесть временных лет".

Вот как начинает ее Нестор-летописец: "Се повести временных лет, откуда есть пошла земля Русская, кто в Киеве нача первое княжить и откуда Русская земля начала быть".

О летописи «Повесть временных лет» «Повесть временных лет» составлена около 1113 года монахом Киево-Печёрского монастыря Нестором. В науке летописи называются летописными сводами, так как каждый автор в своем повествовании соединял в одно целое уже имевшиеся к тому времени летописи, повести, жития, различный документы и собственные записи. В основу своего труда Нестор положил Начальный свод (1093–1095), которому, в совою очередь, предшествовали более ранние летописные своды. Этот текст Нестор значительно переработал и дополнил, использовав переводную византийскую хронику Георгия Амартола. Кроме того, он включил в «Повесть» договоры русских князей с Византией, ряд народных сказаний, свои собственные рассказы о событиях конца XI – начала XII века.

Нестор основал целую летописную школу. Именно благодаря ему, мы знаем нашу древнерусскую историю. Знаем о князьях, воинах, простых людях не как о сказочных и былинных героях, а как о реально живших людях. Русская церковь высоко оценила труды Нестора, признав его святым земли Русской. М. Антокольский. Нестор-летописец.

Славяне на Днепре Н. К. Рерих г. Темпера, пастель, картон. 67 х 89. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ

История создания

Древнерусская литература складывается после принятия хри­стианства и охватывает семь веков. Основная ее задача - раскрытие христианских ценностей, приобщение русского народа к религиоз­ной мудрости. «Повесть временных лет» («Первоначальная лето­пись», или «Нестерова летопись») - одно из древнейших произве­дений русской литературы.

Оно создано в начале XII века монахом Киево-Печерской лавры летописцем Нестором.

В названии летопи­си Нестор сформулировал свою задачу: «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть», Оригинал «Повести...» до нас не дошел. В настоящее время имеется несколько копий.

Из них самые известные две: рукописный пергаментный сборник 1337 года - хранится в Государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина (Лаврентьевская летопись) и рукописный сборник начала XV века - хранится в библиотеке Академии наук РФ (Ипатьевская летопись). Лаврентьевская летопись названа по имени её писца - монаха Лаврентия, который переписал её для Суздаль­ского Великого князя Дмитрия Константиновича в 1337 году и по­ставил в конце свое имя. Лаврентьевская летопись - это сборник, в состав которого вошли два произведения: сама «Повесть временных лет» и «Суздальская летопись», доведённая до 1305 года. Ипатьевская летопись названа по бывшему месту хранения - Ипатьевскому мо­настырю в Костроме. Это тоже сборник, в состав которого входит несколько летописей и в том числе «Повесть временных лет». В дан­ном документе повествование доводится до 1202 года. Главное раз­личие между списками в их конце: Лаврентьевская летопись дово­дит повествование до 1110 г., а в Ипатьевском списке повесть переходит в летопись Киевскую.

Жанр, род

Летопись - это один из жанров средневековой литературы. В Западной Европе он назывался «хроники». Обычно это описание ле­гендарных и реальных событий, мифологических представлений. Академик Д.С. Лихачев по этому поводу говорил, что у древнерус­ской литературы был один сюжет - «мировая история» и одна тема - «смысл человеческой жизни». Летописцы не заносили в свои за­писи события частного характера, не интересовались жизнью про­стых людей. Как отмечал Д.С. Лихачев, «попасть в летописные запи­си - само по себе событие значительное». Русские летописцы не только записывали события в хронологической последовательно­сти, но и создавали свод письменных источников и устных преда­ний, а затем на основе собранного материала делали свои обобще­ния. Итогом работы становилось некое поучение.

Летописный свод включает в себя как краткие погодные записи (то есть записи о событиях, происшедших в определенный год), так и другие тексты различных жанров (повести, поучения, притчи, предания, легенды, библейские сказания, договоры). Основным в летописи становится рассказ о каком-либо событии, имеющий за­конченный сюжет. Прослеживается тесная связь с устным народным творчеством.

«Повесть временных лет» содержит изложение древнейшей ис­тории славян, а затем и Руси от первых киевских князей и до начала XII в. «Повесть временных лет» не только историческая хроника, но одновременно и выдающийся памятник литературы. Благодаря го­сударственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет», по словам Д.С. Лихачева, явилась «не просто собранием фактов русской истории и не просто истори- ко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, лите­ратурно изложенной историей Руси».

Тематика

«Повесть временных лет» - первый общерусский летописный свод. В ней собраны исторические сведения о жизни Древней Руси, записаны легенды о происхождении славян, их расселении по Днепру и вокруг озера Ильмень, столкновении славян с хазарами и варягами, призвании новгородскими славянами варягов с Рюриком во главе и образовании государства Русь. Предания, записанные в «Повести временных лет», представляют собой практически единст­венный источник сведений по формированию первого древнерус­ского государства и первым русским князьям. Имена Рюрика, Сине- уса, Трувора, Аскольда, Дира, вещего Олега не встречаются в других источниках того времени, хотя делаются попытки отождествить не­которых исторических персонажей с перечисленными князьями. Роль первых русских князей (Олега, Игоря, Святослава, Владимира) в борьбе с врагами, становление Киевского княжества - основопо­лагающая тема «Повести временных лет».

Среди летописных текстов: рассказ о мести Ольги древлянам (945-946 гг.); рассказ о юноше и печенеге (992 г.); осада печенегами Белгорода (997 г.) - рассказ о смерти Олега от коня (912 г.) занима­ет особое место.

Основной идеей «Повести...» является осуждение автором рас­прей мевду князьями, призыв к объединению. Русский народ пред­ставлен летописцем как равный среди других христианских наро­дов. Интерес к истории диктовался насущными потребностями дня, история привлекалась для того, чтобы «поучить» князей - совре­менников политической государственной мудрости, разумному управлению государством. Это и побудило монахов Киево- Печерской обители стать историками. Таким образом, древнерус­ская литература выполняла задачу по нравственному воспитанию общества, формированию национального самосознания, выступала носителем гражданских идеалов.

Основные герои

Героями летописей являлись в первую очередь князья. В «Повес­ти временных лет» рассказывается о князе Игоре, о княгине Ольге, о князе Владимире Мономахе и других людях, живших в средневеко­вой Руси. Например, в центре внимания одной из редакций повести находятся события, связанные с деятельностью Владимира Моно­маха, где говорится о семейных делах Мономаха, данные о визан­тийских императорах, с которыми состояли в родстве Мономахи. И это не случайно. Как известно, Владимир Мономах был Великим Киевским князем в 1113-1125 гг. Он был известен народу как пат­риот и активный защитник Руси от половцев. Мономах был не толь­ко полководцем и государственным деятелем, но и писателем. В ча­стности, он написал «Поучение детям ».

Среди первых русских князей Нестора привлекает князь Олег. Князь Олег (? - 912) - первый киевский князь из рода Рюриковичей. Летопись говорит, что Рюрик, умирая, передал власть родственнику своему, Олегу, так как сын Рюрика, Игорь, был в то время очень мал. Три года Олег княжил в Новгороде, а затем, набрав войско из варягов и подвластных ему племен чуди, ильменских славян, мери, веси, кри­вичей, двинулся на юг. Олег хитростью завладел Киевом, умертвив княживших там Аскольда и Дира, и сделал его своей столицей, сказав: «Это будет мать городов русских». Объединив славянские племена се­вера и юга, Олег создал мощное государство - Киевскую Русь. Со смертью Олега связано в летописи известное сказание. По счету ле­тописца, Олег княжил 33 года, с 879 г. (год смерти Рюрика) по 912-й. Он обладал выдающимся талантом полководца, а его мудрость и пре­дусмотрительность были столь велики, что казались сверхъестест­венными. Современники прозвали Олега Вещим. Удачливый князь- воин прозван «вещим», т.е. волшебником (правда, при этом летопи­сец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, «людие погани и невеголоси»), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912 г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, «с могилой Ольговой», которая «есть... и до сего дни». Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нём ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже «вещий» князь, не в силах.

Легендарного князя Олега можно назвать первым русским дея­телем общенационального масштаба. О князе Олеге было сложено много песен, легенд и преданий. Народ воспевал его мудрость, уме­ние предсказывать будущее, его талант великолепного военачаль­ника, умного, бесстрашного и находчивого.

Сюжет, композиция

Олег княжил долгие годы. Однажды он призвал к себе волхвов- прорицателей и спросил: «От чего суждено мне умереть?» И волхвы от­ветили: «Примешь ты, князь, смерть от своего любимого коня». Опеча­лился Олег и сказал: «Если так, то никогда больше не сяду на него». Он приказал увести коня, кормить его и беречь, а себе взял другого.

Прошло немалое время. Как-то раз вспомнил Олег своего старо­го коня и спросил, где он сейчас и здоров ли. Ответили князю: «Уже три года прошло, как умер твой конь».

Тогда воскликнул Олег: «Солгали волхвы: конь, от которого они сулили мне смерть, умер, а я жив!» Он захотел увидеть кости своего коня и поехал в чистое поле, где лежали они в траве, омытые дож­дями и выбеленные солнцем. Князь тронул ногой конский череп и сказал, усмехнувшись: «От этого ли черепа смерть мне принять?» Но тут из конского черепа выползла ядовитая змея - и ужалила Олега в ногу. И от змеиного яда умер Олег.

По словам летописца, «оплакивали его все люди плачем великим».

Художественное своеобразие

«Повесть временных лет», рассказывая о месте русского народа среди других народов мира, об истории его становления, вводит нас в атмосферу эпического народно-песенного отношения к русской ис­тории. В «Повести временных лет» наличествует как эпическое изо­бражение, так и поэтическое отношение к родной истории. Вот по­чему «Повесть временных лет» - это не только произведение русской исторической мысли, но и русской исторической поэзии. Поэзия и история находятся в ней в неразрывном единстве. Перед нами лите­ратурное произведение, созданное на основе устных рассказов. Именно устным источникам «Повесть временных лет» обязана и сво­им великолепным, сжатым и выразительным языком. Историзм, ле­жащий в основе древнерусской литературы, предполагал некую идеа­лизацию изображаемого. Отсюда художественное обобщение, отсутствие изображения внутренней психологии героя, его характе­ра. Вместе с тем в летописи явно прослеживается авторская оценка.

Особенностью «Повести временных лет» является необычайно для того времени поэтический слог. Стиль летописи лаконичен. 06- разная речь включает в себя частое обращение к прямой речи, к по­словицам и поговоркам. В основном летопись содержит церковно­славянскую лексику, которая тесно переплетается с разговорным русским языком. Отражая действительность, летопись отражает и язык этой действительности, передает речи, которые были на самом деле произнесены. В первую очередь это влияние устного языка ска­зывается в прямой речи летописей, но и речь косвенная, повество­вание, ведущееся от лица самого летописца, в немалой степени за­висит от живого устного языка своего времени - прежде всего в терминологии: военной, охотничьей, феодальной, юридической и т.д. Таковы были те устные основы, на которых зиждилось своеоб­разие «Повести временных лет» как памятника русской историче­ской мысли, русской литературы и русского языка.

Значение произведения

Нестор был первым древнерусским феодальным историогра­фом, который связал историю Руси с историей восточно­европейских и славянских народов. Кроме того, особенностью по­вести является ее прямая связь со всемирной историей.

«Повесть временных лет» - это не только образец древнерус­ской литературы, но и памятник культурной жизни народа. Сюжеты летописи широко использовали в своем творчестве многие поэты. Особое место принадлежит знаменитой «Песни о вещем Олеге» А.С. Пушкина. Поэт рассказывает о князе Олеге как о былинном бо­гатыре. Олег много совершал походов, много сражался, но берегла его. любил и знал русскую историю, «предания ве­ков». В легенде о князе Олеге и его коне поэта заинтересовала тема рока, неизбежности предначертанной судьбы. В стихотворении зву­чит и гордая уверенность в праве поэта на свободное следование своей мысли, созвучная древнему представлению вера в то, что по­эты - провозвестники высшей воли.

Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен.

Правду нельзя ни купить, ни обойти. Олег избавляется, как ему кажется, от угрозы смерти, отсылает коня, который должен, по пред­сказанию кудесника, сыграть роковую роль. Но через много лет, ко­гда он думает, что опасность миновала - конь мертв, судьба насти­гает князя. Он трогает череп коня: «Из мертвой главы гробовая змея Шипя между тем выползала».

Рассказанная А.С. Пушкиным легенда о славном князе Олеге наво­дит на мысли о том, что у каждого своя судьба, ее не обманешь, и дру­зей своих нужно любить, беречь и не расставаться с ними при жизни.