– 1) одно из проявлений глобальной категории субъектности, выражающей творческое, созидательное начало в разных видах деятельности, включая речевую; 2) основная категория текстообразования, наряду с образом адресата формирующая лингвистические и экстралингвистические факторы текстообразования; 3) худож. категория, формирующая единство всех элементов многоуровневой структуры литературного произведения; 4) образ творца, создателя худож. текста, возникающий в сознании читателя в результате его познавательной деятельности.
В стилистике худож. литературы целостная концепция О. а. была разработана В.В. Виноградовым в монографии "О теории художественной речи" (1971), хотя эта проблема затрагивалась и ранее в трудах Г.О. Винокура, Б.М. Эйхенбаума, А.Н. Соколова и др. В.В. Виноградов трактовал О. а. как "концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем-рассказчиком или рассказчиками и через них являющееся идейно-стилистическим средоточием, фокусом целого" (с. 118). "В образе автора, как в фокусе, сходятся все структурные качества словесно-художественного целого", – писал ученый (с. 211). В его работах О. а. интерпретируется как проявление "литературного артистизма" творца, с которым связано "распределение света и теней с помощью выразительных речевых средств, экспрессивное движение стиля, переходы и сочетания экспрессивно-стилевых красок, характер оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз…" (с. 83).
Категория О. а. рассматривается ученым как проявление отношения писателя "к литературному языку своей эпохи, к способам его понимания, преобразования и поэтического использования" (с. 106). В.В. Виноградов предлагает изучать О. а. как в плане диахронии ("вглубь") с учетом истории языка и смены литературных школ и направлений, так и "вширь" (в плане синхронии) на основе сопоставления произведений ряда совр. писателей или творений одного из них для выявления динамики О. а. в его творчестве.
Рассматривая О. а. как "индивидуальную словесно-речевую структуру, пронизывающую строй художественного произведения и определяющую взаимосвязь и взаимодействие всех его элементов", подчеркивая историческую изменчивость и многообразие типов и форм "этих соотношений внутри произведения" "в зависимости от стилей и систем словесно-художественного творчества" (с. 152), В.В. Виноградов наметил глобальную перспективу дальнейшего изучения О. а. в совр. стилистике.
В трудах В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.М. Эйхенбаума, Б. Томашевского, М.П. Брандес, Б.О. Кормана, Е.А. Гончаровой и др. рассмотрены типы и виды О. а., различные лики худож. "я" в драме, лирике, романе и т.д., исследовано соотношение О. а. с личностью писателя и разными типами повествователей: объективным (максимально приближенным к автору и ведущим повествование от 3-го лица); личным, субъективным (в повествовании от 1-го лица без конкретизации и речевой характерологии); "персонифицированным" рассказчиком (в повествовании от 1-го лица в сказовой манере, с использованием характерологических речевых средств).
Термин "автор", как известно, может обозначать: 1) реальную личность писателя; 2) повествователя, субъекта-персонажа; 3) худож. личность создателя ("автор" как присущий данному произведению создающий субъект, который обозначается… самим произведением, так что только из самого произведения мы о нем и узнаем, иначе, "автор" как художественная личность писателя" – Брандес М.П. , 1971, с. 54).
В сфере эстетической коммуникации О. а. соотносится с реальной личностью творца литературного произведения, который выражает в словесно-худож. форме свое мировоззрение, эстетическое кредо, свой лексикон, тезаурус, ассоциации. Вместе с тем О. а. и писатель – не тождественные понятия: О. а. имеет эстетическую сущность и отражает не в полной мере концептуальную и языковую картину мира создателя литературного произведения, поскольку полностью его картина мира не может реализоваться в одном или нескольких текстах.
Что же касается повествователя (объективного, личного или рассказчика), его выбор определяется писателем и является одной из форм выражения О. а. наряду с другими, включая различные композиционные виды "монтажа", речевые средства (внутреннюю прямую или несобственно-прямую речь), лирические отступления.
Новые аспекты в изучении О. а. открываются в связи с особенностями совр. лингвистической парадигмы: ее диалогичностью и опорой на теорию речевой деятельности, антропоцентризмом и текстоцентризмом (отсюда интерес к языковой личности автора, "стоящей" за текстом). В связи с этим О. а. в совр. стилистике худож. литературы необходимо изучать в коммуникативно-деятельностном аспекте не только в свете категории субъектности, но и категории адресованности (ср. работы о параметризации адресата Н.Д. Арутюновой, Г.В. Степанова, Г.Г. Молчановой, О.Л. Каменской, О.П. Воробьевой и др.). Это обусловлено диалогической концепцией совр. мировосприятия, в основе которой лежит теория диалога М.М. Бахтина, предполагающая ориентацию "на другого" и его ответную активность. Идея диалогизации стала ведущей в совр. гуманитарном знании, включая стилистику (см. работы М.Н. Кожиной, М.П. Котюровой и др.), хотя В.В. Виноградов видел в идее полифонии М.М. Бахтина не диалоги автора и героев, а проявление разных ликов О. а. (ср. восприятие ученым книги "Марксизм и философия языка", 1930).
Проблема О. а. в худож. произведении исследуется в литературоведении (с историко-литературной; эстетической и социально-психологической точек зрения) и стилистике худож. литературы (в композиционно-речевом и стилистическом аспекте). В совр. коммуникативной стилистике текста изучается языковая и концептуальная картина мира автора; многоаспектные проявления О. а. в структуре, семантике и прагматике текста; рассматриваются модели смыслового развертывания худож. текстов разных типов в аспекте идиостиля (см.); своеобразие текстовых ассоциаций и регулятивных структур, по-разному организующих познавательную деятельность читателя.
Лит. : Виноградов В.В. О языке художественной литературы. – М., 1959; Его же: О теории художественной речи. – М., 1971; Брандес М.П. Стилистический анализ. – М., 1971; Бахтин M.M. Проблемы поэтики Достоевского. – 3-е изд. – М., 1972, гл. 2, 5; Его же: Автор и герой в эстетической деятельности. – ВЛ . – 1978. – №12; Его же: Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках: Опыт философского анализа // Русская словесность: Антология / Под редакцией проф. В.П. Нерознака. – М., 1997; Одинцов В.В. Стилистика текста. – М., 1980; Левидов А.М. Автор – образ – читатель. – 2-е изд. – Л., 1983; Гончарова Е.А. Пути лингвистического выражения категорий автор – персонаж в художественном тексте. – Томск, 1984; Караулов Ю.Н. Понятие языковой личности в трудах В.В. Виноградова // Русский язык: Языковые значения в функциональном и стилистическом аспектах. – М., 1987; Степанов Г.В. Единство выражения и убеждения (автор и адресат) // Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. – М., 1988; Винокур Г.О. Филологические исследования. – М., 1990. – С. 8–14; 112–140 и др.; Бескровная И.А. Поэтический текст как модель автокоммуникации: типы адресантов. – Филол. науки. – 1998. – №5–6; Минералов Ю.И. Теория художественной словесности ( и индивидуальность). – М., 1999; Чурилина Л.Н. Автор – концепт – текст: к вопросу о принципах организации лексического уровня художественного текста // Говорящий и слушающий: , проблемы обучения: Матер. междунар. науч.-метод. конф. (Санкт-Петербург, 26–28 февраля 2001 г.). – СПб., 2001.
Н.С. Болотнова
Стилистический энциклопедический словарь русского языка. - М:. "Флинта", "Наука" . Под редакцией М.Н. Кожиной . 2003 .
Смотреть что такое "Образ автора" в других словарях:
образ автора - концентрированное воплощение сути произведения, объединяющее всю систему речевых структур персонажей в их соотношении с повествователем, рассказчиком или рассказчиками. Рубрика: художественный образ Антоним/коррелят: образ повествователя, образ… …
образ автора - Основная категория текстообразования, определяющая все элементы структуры текста: тему, идею, композицию, отбор и организацию языковых средств. Концепцию образа автора разработал В.В. Виноградов. Образ автора может быть скрыт в глубинах… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило
образ автора - Основная категория текстообразования, определяющая все элементы структуры текста: тему, идею, композицию, отбор и организацию языковых средств. Концепцию образа автора разработал В.В. Виноградов. «Образ автора может быть скрыт в глубинах… … Методы исследования и анализа текста. Словарь-справочник
образ рассказчика - условный образ человека, от лица которого ведется повествование в литературном произведении. В отличие от образа повествователя, рассказчик в собственном смысле присутствует в эпосе не всегда его нет в случае нейтрального, объективного… … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению
образ повествователя - не персонифицированный в облике какого либо из действующих лиц образ носитель повествования в художественном произведении. Рубрика: художественный образ Антоним/коррелят: образ автора, образ рассказчика Прочие ассоциативные связи … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению
автора образ - один из способов реализации авторской позиции в эпическом или лироэпическом произведении; персонифицированный повествователь, наделённый рядом индивидуальных признаков, но не тождественный личности писателя. Автор повествователь всегда занимает в … Литературная энциклопедия
Образ гетмана Мазепы в художественных произведениях - Основная статья: Мазепа, Иван Степанович Портрет гетмана Мазепы. Образ гетмана Мазепы в художественных произведениях изображение Мазепы в художественной литературе, живописи, кинематографии, музык … Википедия
АВТОРА ОБРАЗ - АВТОРА ОБРАЗ. Автор (от лат. auctor виновник, основатель, сочинитель) как филологическая категория создатель литературного произведения, налагающий свой персональный отпечаток на его художественный мир. Присутствие автора (А.) дает… … Литературный энциклопедический словарь
Образ Сталина в филателии - Почтовый блок СССР (1949): 70 лет со дня рождения И. В. Сталина. Художник Р. Житков (ЦФА (ИТЦ «Марка») #1483) Тема Сталина в филателии совокупность знаков почтовой оплаты, почтовых карточек и штемпелей, посвящённых советскому государственному и… … Википедия
Автор (от лат. au(c)tor – виновник, основатель, учредитель, сочинитель, покровитель) – одно из наиболее универсальных понятий современного литературоведения. Этим понятием определяется субъект любого – чаще всего письменно оформленного высказывания (философского трактата, научного труда, литературно-критической статьи и т.п.).
В специальном литературоведческом значении речь идет прежде всего о субъекте словесно-художественного произведения .
В зарубежной и отечественной науке о литературе традиционно различаются:
С разной степенью включенности автор участвует в литературной жизни своего времени, вступая в непосредственные (доверительные, дружеские, полемические и т.п.) отношения с другими авторами, литературными критиками, с редакциями журналов, с книгоиздателями и книготорговцами и т.п. Сходные эстетические воззрения приводят к созданию писательских групп, кружков, литературных салонов и обществ.
Понятие об авторе как лице эмпирико-биографическом и всецело ответственном за сочиненное им произведение укореняется вместе с признанием в истории культуры самоценности творческой фантазии, художественного вымысла (в древних же литературах повествования и описания часто принимались за несомненную правду).
Сущность автора-творца определяется в первую очередь его особой позицией «вненаходимости» (М.М.Бахтин) по отношению как к формально-содержательному единству словесно-художественного произведения, так и к той первичной реальности (природной, социальной, бытовой, исторической и т.п.), отталкиваясь от которой или подражая которой автор создает вымышленный им поэтический мир. Автор-творец выступает уже как производитель собственных текстов. Он является главным, все определяющим источником новой эстетической реальности, ее демиургом.
Автору-творцу принадлежит замысел сочинения (независимо от того, откуда он его почерпнул), он проходит через все этапы его осуществления, вплоть до создания более или менее состоявшегося, завершенного текста.
Историками литературы отмечается постепенное возрастание личностного начала в словесности. Этот процесс, начиная с античной литературы и более отчетливо обнаруживая себя в эпоху Возрождения, главным образом связывается с наметившимися тенденциями преодоления художественно-нормативных канонов.
Появление непосредственных авторских интонаций обусловливается прежде всего ростом авторитета задушевно-лирических, сокровенно-личностных мотивов и сюжетов. Авторское самосознание достигает апогея в эпоху расцвета романтического искусства, ориентированного на обостренное внимание к неповторимому и индивидуально-ценностному в человеке.
Автор в этом смысле выступает как устроитель, воплотитель и выразитель многозначной эмоционально-смысловой целостности данного художественного текста. Вместе с тем известны признания многих авторов, что литературные герои в процессе их созидания начинают жить как бы самостоятельно, по неписанным законам собственной органики, обретают некую внутреннюю суверенность и поступают вопреки изначальным авторским ожиданиям и предположениям.
Автор, создавший текст, объективно теряет над ним власть. Он не волен уже влиять на судьбу своего произведения, на его реальную жизнь в читающем мире, на бесконечное многообразие интерпретационных версий, на воспроизведение художественного текста читателями, критиками, исследователями и т.п.
Автор – «виновник» другой, искусственной реальности – внеположен ей. Но постоянные и повсеместные следы его творческой личности хранит произведение как художественный мир, им скомпонованный, им организованный, как некая поэтическая структура в ее конкретно-чувственной неопровержимости, в ее особом фонографическом, словесно-образном, сюжетно-композиционном осуществлении. Уже в процессе творчества, по мере рождения и сотворения текста, самым различным образом во внутренней структуре произведения, в его текстовой плоти начинают обнаруживать себя авторские интонации, проявляются авторские лики, проступает авторская позиция.
Проблема отношений автора как конкретно-эмпирической личности, автора-творца и автора в художественном тексте – одна из сложнейших в литературоведении. Нередко личностное, авторское начало в произведении настолько самоочевидно, что у читателя возникает соблазн: в каждом главном герое видеть автора.
Отношение автора, находящегося вне текста , и автора, запечатленного в тексте , трудно поддаются исчерпывающему описанию. Автор «присутствует» в тексте, поэтому можно с полным правом говорить об образе автора, об авторской точке зрения, авторской позиции в произведении. Субъективная и всеведущая авторская роль, авторский замысел, авторская концепция (идея, воля) обнаруживаются в каждой «клеточке» повествования и в художественном целом текста.
Автор как эмпирическое лицо может быть неизвестен (не сохранилось никаких документально подтвержденных данных о нем), но внятное представление об образе автора стойко хранит само художественно-целостное пространство произведения (образ автора в «Слове о полку Игореве»).
Как правило, авторская субъективность отчетливо проявляется в рамочных компонентах текста : заглавии , эпиграфе , начале и концовке основного текста. В некоторых произведениях есть также посвящение , авторские примечания (как в «Евгении Онегине»), предисловия , предуведомления , послесловия , эпилоги , образующие в совокупности метатекст , то есть текст, надстраивающийся над данным текстом, объединяющий, интерпретирующий его (гр. meta – после, за) и в то же время составляющий целое с основным текстом.
К этому же кругу вопросов можно отнести использование псевдонимов с выразительным лексическим значением (Андрей Белый, Максим Горький, Демьян Бедный и др.). Это тоже распространенный способ построения образа автора, постоянного и целеустремленного воздействия на читателя.
Если цикл лирических стихотворений, лирическая поэма или все собрание лирических произведений дают представление о личности поэта, об устойчивом авторском облике, об авторской житейской и поэтической судьбе, то применительно к таким текстовым феноменам в современном литературоведении обычно употребляется понятие лирический герой, введенное Ю.Н. Тыняновым в его статье «Блок» (1921). Тынянов писал: «Блок – самая большая лирическая тема Блока. (…) Об этом лирическом герое и говорят сейчас. Он был необходим, его уже окружает легенда, и не только теперь – она окружала его с самого начала, казалось даже, что она предшествовала самой поэзии Блока, что его поэзия только развила и дополнила постулированный образ» (Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. – М., 1977, с. 118 – 119). По определению Б. О. Кормана, лирический герой – это «единство личности, не только стоящее за текстом, но и воплощенное в самом поэтическом сюжете, ставшем предметом изображения, – причем образ его не существует, как правило, в отдельном, изолированном стихотворении: лирический герой – это обычно единство если не всего лирического творчества поэта, то периода, цикла, тематического комплекса» (Избр. труды по теории и истории литературы. – Ижевск, 1992, с. 87).
Авторские интонации ясно различимы в авторских отступлениях (чаще всего – лирических, публицистических, историко-критических и т.п.), которые органично вписываются в структуру лиро-эпических и эпических в своей основе произведений.
В драме автор в большей степени оказывается в тени своих героев, передавая им богатые возможности диалогического общения. Но и здесь его присутствие усматривается в заглавии , эпиграфе (если он есть), списке действующих лиц , в разного рода сценических указаниях , предуведомлениях , в системе ремарок , в репликах в сторону , которые принадлежат и персонажу и автору – одновременно.
Рупором автора могут быть и сами действующие лица: герои-резонеры . Особо следует выделить авторское слово , вложенное в уста персонажа, безусловно далекого от автора (Например, известная финальная реплика Городничего в «Ревизоре», невольно перекликающаяся с эпиграфом к комедии: «Чему смеетесь? – Над собой смеетесь!..»)
Авторская преднамеренность являет себя в общей концепции и сюжетосложении драмы, в расстановке действующих лиц, в природе конфликта и т.п. Недаром говорят об особой природе драматургического конфликта, о типе конфликта, свойственного тому или иному автору-творцу (например, А.Н. Островскому и А.П. Чехову).
Очень разнообразны формы присутствия автора в эпосе. Жанры автобиографической повести или автобиографического романа предъявляют автора до известной степени непосредственно. Значительно чаще автор выступает как повествователь , ведущий рассказ от третьего лица. Это самая распространенная, «безличная» анонимная форма повествования. Автор словно бы без остатка растворен в своем рассказе.
В литературе Нового времени такой способ повествования, наиболее условный (всезнание повествователя не мотивируется), обычно сочетается с субъектными формами , с введением рассказчиков (нарративов ), с передачей в речи, формально принадлежащей повествователю, точки зрения того или иного героя (так, в «Войне и мире» Бородинское сражение читатель «видит» глазами Андрея Болконского и Пьера Безухова).
В эпических жанрах формы ввода «чужой речи» отличаются большим разнообразием. Автор передоверяет свои сюжеты сочиненному им, подставному, мнимому рассказчику (участнику и свидетелю событий, очевидцу, автору дневниковых материалов, корреспонденту главного героя, адресату его писем и т.п.) или рассказчикам, которые могут быть, таким образом, участниками истории, о которой они сами повествуют.
Рассказчик может последовательно вести повествование от первого лица. В зависимости от его близости/ чуждости к кругозору автора, использования того или иного образного ряда некоторые исследователи выделяют личного (или перволичного ) повествователя («Записки охотника» И.С. Тургенева) и собственно персонифицированного (ролевого ) рассказчика («Вечера на хуторе близ Диканьки» Н.В.Гоголя). Чем более явно «субъект сознания становится определенной личностью со своим особым складом речи, характером, биографией, тем в меньшей степени он выражает авторскую позицию» (Б.О. Корман). И тем с большей уверенностью можно констатировать дистанцию, порой значительную, между ним и собственно автором.
Итак, в эпических произведениях авторское начало проступает по-разному: это авторская точка зрения на воссоздаваемую поэтическую реальность, комментарий по ходу сюжета, прямая, косвенная или несобственно-прямая характеристика героев, описание природного и вещного мира и т.п.
В любом случае объединяющим началом эпического текста является авторское сознание, проливающее свет на целое и на все его составляющие. «…Цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, – писал Л.Н.Толстой, – есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. В 90 т. Т.30. – М., 1951, с.19).
Учение Виноградова об образе автора. Введенное Виноградовым понятие образа автора (20е гг. 20в.) явл-ся наиболее существенным вкладом в филологич. науку 20в. Виноградов во всех своих исслед-ях шел от исходной реальности филологии – текста. А изучение последнего показывало, что текст организован монологически (выражен в монологич. форме), и даже диалог в нем подчинен монологу. В. понимал, что изучение текста возможно только в рамках особых категорий, отличных от категорий строя языка. отсюда выдвижение на 1-й план проблемы языковой композиции текста и компонентов этой композиции – словесных рядов, образуемых яз. ед-цами разных ярусов. => В концепции В. выстраивалась стройн. иерархия: яз. ед-цы – словесные ряды – словесная композиция. Следующим вопросом был вопрос о том, чем определ-ся та или иная композиция (система развертывания словесных рядов) и что связывает воедино все стороны содерж-я текста и его языкового выраж-я. Такая связующая, объединяющ. и организующ. текст категория была определена Виноградовым какобраз автора .
Важнейшие признаки образа автора и задачи его анализа: 1) о.а. всегда есть в худож. произведении; 2) о.а. – не лицо «реального» писателя, а его своеобразный актерский лик; 3) биографич. сведения для анализа о.а. не нужны и Виноградовым отметаются; 4) о.а. реконструируется на основе его произв-й; 5) главный вопрос – о способах и приемах этой реконструкции.
В многочисл. высказ-ях В. подчеркив-ся связь образа автора с композицией текста и его объединяющ., организующ. роль. О.а. не просматрив-ся в тексте подобно образам персонажей. В отличие от них, «о.а. может быть скрыт в глубинах композиции и стиля», но тем не менее он всегда есть в тексте. отсутствуя в тексте как «простой субъект речи», как действующее лицо, о.а. обнаруживается в особенностях словесного построения произвед-я, которое им же, образом автора, и определяется. Виноградов указал ряд таких особенностей (они дают ключ к стилистич. анализу текста): «В образе автора, в его речев. структуре объедин-ся все кач-ва и особенности стиля худ. произв-я: распределение света и тени при помощи выразит. речев. средств, переходы от 1 стиля излож-я к другому, переливы и сочет-я словесных красок, хар-р оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз, своеобразия синтакс. движ-я». Т.е. в произв-ях словесности языков. средства служат одновременно и созданию, и выраж-ю образа автора. Для этого использ-ся все языковые ср-ва, все формы словесного выраж-я, все приемы развертыв-я словесных рядов. Но особенно важнв заключенная в языковых ср-вах оценочность. Отношение автора к предмету изображения явл-ся связующ. началом произв-я и основой образа автора. Кроме того, в основе о.а. лежат «творч. личность художника», «основные черты творчества», т.е. о.а. не образ конкретн. лица, а обобщенный образ творч. начала личности. В связи с о.а. может идти речь и о художественно преобразованных элементах биографии (но не о самих биографич. сведениях!), которые могут отразиться в образе автора, т.к. о.а. не тождествен личности писателя, но и не оторван от нее.
Бахтин об образе автора. Суждения Бахтина об о.а. представл. собой критич. переосмысл-е концепции Виноградова. Для Б. на 1-е место выдвиг-ся вопрос о соотношении реальн. личности писателя и созданного им о.а. Б. подходит к образу автора от понятий эстетики и философии, тогда как Виноградов идет к нему от текста. Кроме того, в концепции Виноградова Бахтин усматрив. противоречие с идеей диалогичности, владевшей Бахтиным, и от образа автора переходил к вопросу своего и чужого слова.(Здесь следует заметить, что противоречия-то и нет, т.к. Виноградов говорил о монологичной структуре текста, а Бахтин о диалогичности идей – это уже фадеевские домыслы, но думаю, что они уместны ) . Эстетико-филос. подход Бахтина интересен, но углубляться в него не будем, это так, для справки.
Только ли в художественных произв-ях есть образ автора? Нет, не только, несмотря на то, что и Б. и В. рассматривали образ автора в худ. текстах. Где есть автор, там есть и образ автора (разумеется, речь идет о текстах, которые можно отнести к тому или иному функц. стилю). Наиб. очевидно (в нехуд. словесности) наличие о.а. в публицистике. В научных текстах, хоть они и удалены в значит. степени от худ. текстов, тоже есть о.а. Наибольш. степень обезличенности свойственна офиц.-деловому стилю, но категорически отрицать возможность появл-я о.а. в объемных текстах или в совокупности однотипных кратких текстов, созданных одним автором, вряд ли было бы правильно. Т.е. образ автора – категория универсальная, хотя с наибольшей полнотой эта категория представл. в худ. литературе.
В специальн. лит-ре можно встретить выражение «авторское я». В связи с этим следует сказать, что «я» как непосредственное выраж-е авторской личности может употребл-ся в письме, офиц. автобиографии, в объяснит. записке, в заявлении и т.п. В худ. произв-ях такого «я» быть не может, т.к. всякое «я» худ. произв-я – это образ.
Но «я» в худ. произведении хоть и образ, тем не менее оно не тождественно образу автора. Виноградов обращал особое внимание на то, что следует отличать от структуры образа автора структурные формы образа «я» в разных жанрах лит-ры. В. выделяет повествовательное «я» (в новелле, повести, романе) и «я» лирического произвед-я, и указывает не только на их отличие от образа автора, но и отличие их др. от друга. Повествовательное «я» однозначно указыв. на образ рассказчика (см. ниже).
«Я» лирич. произведения. Лирика в большей степени, чем другие роды худож. словесности, выраж. непосредств. переживание автора. Но несмотря на это, лирич. «я» не тождественно реальному поэту. Об этом очень ясно высказался Брюсов. Он заметил, что неверной явл-ся позиция критиков, отождествляющих лирич. «я» с личностью поэта и объясняющих противоречия лирич. «я» в разных произведениях «случайностями настроений». У каждого истинного поэта в каждом лирич. стихотворении появл-ся новое лирическое «я». Брюсов говорит фактич. о том же, о чем говорит Виноградов по отнош. к образу автора: индивидуальн-ть поэта можно уловить в приемах его творч-ва, любимых образах и метафорах, но нельзя выводить ее из лирического «я», т.е. из тех чувств и мыслей, которые поэт выраж. посредством создания этого «я».
Лирич. «я» - образ не менее важный и интересный, чем образ автора эпич. произведений. В архива Виноградова сохран. его рассужд-я по этому вопросу, и многие из них переклик-ся с его же мыслями об образе автора, а мнение В. об отнош. лирич. «я» к личности поэта по существу совпад. с мнением Брюсова.
Образ лирич. «я» сейчас часто называют образом лирич. героя или просто лирич. героем. Этот образ специфичен для лирики, но если сопост. лирику с эпосом, образ лирич. героя займет промежуточн. полож-е между образом рассказчика (т.к. часто обозначен местоим-ем «я» или формами 1-го лица глаголоа) и образом автора (т.к. в тексте лирич. произв-я явл-ся организующей сущностью, подобно образу автора в повествоват. произведении). В силу этой своей организующ. сущности, лирич. герой ближе к образу автора, чем к образу рассказчика, в лирике образ лирич. героя – это почти то же, что образ автора в эпосе.
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 23 (352). Филология. Искусствоведение. Вып. 92. С. 103-106.
Анализируется понятие «образ автора» в художественном тексте. Понятие определяется в ряду смежных понятий - компонентов текста, на основе которых возможно выявление признаков, формирующих образ автора произведения. Формулируются критерии разграничения языковых компонентов текста, относящихся к поверхностному или глубинному (смысловому) уровню его структуры.
Ключевые слова: художественный текст, образ автора, поверхностный и глубинный уровень текста, интерпретация.
Автор в художественном произведении может изучаться с различных позиций. Связано это с тем, что проявление автора в тексте художественного произведения может иметь различный характер. Это вполне естественно, если учитывать, что создатель проявляется на всех уровнях своего творения.
Автор - это, прежде всего, реальный человек, писатель, автор художественного произведения. С этой точки зрения может изучаться его биография или его литературное наследие. Биографический или реальный автор чаще всего не совпадает с автором-повествователем, то есть образом автора (голосом автора) художественного произведения в сознании читателя. Например, автор с тонким чувством юмора может быть в жизни очень сдержанным человеком.
Изучение биографического автора не представляется сложным, если, конечно, сам автор не скрывает подробности своей биографии. В качестве примеров для анализа в статье предлагаются фрагменты из произведения В. Пелевина, информацию о котором найти достаточно сложно. По данным сайта http://ru.wikipedia.org, «автор практически не появляется на публике, очень редко дает интервью и предпочитает общение в Интернете. Все это стало поводом для разных слухов: утверждалось, например, что писателя вообще не существует, а под именем "Пелевин" работает группа авторов или компьютер». На сайте творчества автора http:// www.pelevin.info размещены статьи о его произведениях, что является, пожалуй, основным источником информации. О самом писателе можно узнать только на стартовой странице, в интервью и на фото он всегда в темных очках.
тия, интерпретации, что также делает изучение достаточно непростым. Четкой методики анализа не существует, объект изучения трактуется очень широко. Все эти факторы определяют актуальность исследования. В настоящей статье мы попытаемся описать основные понятия, связанные с изучением образа автора и компонентов текста художественного произведения, на основе которых возможно выявление признаков, формирующих образ автора.
В. В. Виноградов считает, что образ автора складывается из языковых особенностей текста, которые составляют его индивидуальную принадлежность, являются авторскими. В силу того, что термин не совсем четко определяется и многое включает, существуют смежные понятия, конкретизирующие изучаемый в разных случаях предмет.
По мнению В. В. Виноградова, основным определителем образа автора служит отношение автора к теме [Цит. по: 4. С. 56]. Авторская позиция, или авторская модальность, также понимаются как авторское отношение к изображаемому. Это выражается на содержательном уровне через семантические доминанты и особенности мотивной структуры . Фактически выявление характеристик авторской модальности может опираться на анализ заглавия, ключевых слов, имен собственных и ремарок художественного произведения. А. Б. Есин также использует термины авторская позиция, авторская оценка и даже авторский идеал. Последнее определяется как «представление писателя о высшей норме человеческих отношений, о человеке, воплощающем мечты автора о том, какой должна быть личность» . Понятие авторского идеала как бы перешагивает границы текста и приближается к понятию авторская картина
мира. В рамках данного понятия художественное произведение определяется как метафора авторского видения мира и человека в его эмоциональной оценке . Творчество автора направлено на читателя и предполагает определенную прагматическую установку, которая тоже может быть предметом изучения. Прагматическая установка предполагает воздействие автора текста на направление интерпретации текста читателем. Прагматика автора может вмешиваться в прагматику текста (требования стиля и жанра) для реализации идей автора, большей выразительности .
Анализ языка текста также связан с понятием идиостиля. В отличие от рассмотренных выше понятий, идиостиль предполагает особенности формы выражения, анализ языковой преференции автора в отношении отбора языковых средств. Образ автора будет предполагать также изучение форм(ы) авторского присутствия в тексте и формы авторского сознания, так как для понимания произведения важно отделять позицию автора от позиции персонажей. Видится логичным использовать именно понятие «образ автора», так как оно обобщает различные стороны изучения литературного произведения и предполагает комплексный анализ. Итак, образ автора вбирает все компоненты смысла, формирующие у читателя представление об авторской картине мира и его позиции, идее по отношению к проблематике произведения, прагматической установке, что выражается в идиостиле писателя.
Образ автора в художественном произведении может быть выявлен на поверхностном и глубинном (смысловом) уровне. Поверхностный уровень предполагает те компоненты текста, где читатель может понять авторскую позицию без привлечения дополнительных фоновых знаний, где автор «напрямую» говорит со своим читателем. Глубинный уровень также предполагает эксплицитно выраженные языковые средства. Но они приобретают определенный смысл в только контексте произведения или в контексте определенной культуры и требуют интерпретации с привлечением экстралингвистической информации.
На поверхностном уровне образ автора может выражаться в так называемых «рамочных компонентах», к которым относят заглавие, эпиграф, начало, концовку, посвящение, авторские примечания, предисловие, послесловие. Однако эти компоненты композиционной
структуры - это всего лишь указатели поиска характеристик образа автора, которые не исключают и использования компонентов, заключающих в себе подтекст, глубинный смысл. Анализируемый роман В. Пелевина называется Чапаев и Пустота. Первое имя подразумевает реального человека и определенный миф. Оно, вероятно, служит декорацией для сюжета, определяя детали повествования, так как история Чапаева напрямую никак не связана с проблематикой произведения. В наивной картине мира Чапаев ассоциируется с его адъютантом Петром Исаевым, известным в народном фольклоре как Петька, что и определяет выбор имени второго героя Петра Пустоты. Пустота -центральное понятие романа, символ, обозначающий мировидение автора, его философию. По мнению литературных критиков, имена героев в данном произведении обретают метафизический статус: они значат больше, чем обозначают. Перед нами яркий пример общей тенденции в современной прозе - деперсонализации героев. Героями становятся определенные рациональные/иррациональные сгустки авторской воли . Образ автора также может выражаться на поверхностном уровне в лирических отступлениях, композиции, в особом отборе лексики, характеризующей идиостиль автора, ключевых словах, ремарках.
Следующей областью локализации автора в тексте на поверхностном уровне может быть тип повествования. Организация художественного произведения с точки зрения повествования обозначает авторское присутствие в тексте . Тип повествования может быть двух видов: повествование от первого и от третьего лица. Е. И. Орлова на основе сложившейся традиции предлагает обозначать лицо, от имени которого идет повествование, рассказчиком (1 лицо) и повествователем (3 лицо).
Герой-рассказчик;
Рассказчик, не являющийся героем.
беседу с читателем, вступает в диалог с героями, выражает свое отношение к происходящему. Герой-рассказчик принимает участие в событиях. Рассказчик, не являющийся героем, сам служит предметом изображения, он отдельная фигура, персонаж. Его рассказ характеризует не только других персонажей и события, но и его самого .
Несобственно-прямая речь повествователя. При авторском повествовании автор «растворен» в тексте, за счет чего достигается эффект объективности изображаемого. В случае несобственно-авторского повествования речь повествователя как бы вбирает в себя голос героя, что может происходить в рамках определенного отрезка текста или предложения. Автор словно передает мысли и чувства героя. Если голос героя в повествовании доминирует по сравнению с голосом автора, это относят к несобственно-прямой речи.
Последние две разновидности могут быть трудно отграничиваемы друг от друга, поэтому возможно также выделить в рамках повествования от третьего лица разновидность с преобладанием плана автора (собственно авторское повествование) и разновидность с преобладанием плана персонажа (несобственно-авторское повествование и несобственно-прямая речь), когда речь повествователя совмещается с голосом героя .
В романе В. Пелевина повествование начинается с эпиграфа:
«Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю: где Я в этом потоке?» Чингиз Хан
Я противопоставляется безбрежному потоку, подчеркивает ничтожность, слабость отдельной личности по отношению к потоку жизни, истории, времени, вечности. Даже такие выдающиеся личности, как Чингиз Хан, покорившие многие народы, чувствуют на этом фоне свое бессилие. Тему вечности и философскую проблематику поддерживает и сочетание мчащийся в никуда. Никуда, ничто - ключевые понятия буддийской философии - вводят ключевые понятие романа.
В предисловии используется авторское повествование, где автор скрывается за маской Ургана Джамбон Тулку VII, председателя Буддийского Фронта Полного и Окончательного Освобождения (ПОО (б). Здесь автор знакомит читателя с формой будущего повествования, временем и местом, типом повествования, главным героем. Смысл выражается эксплицитно:
«Имя действительного автора этой рукописи, созданной в первой половине двадцатых годов в одном из монастырей Внутренней Монголии, по многим причинам не может быть названо, и она печатается под фамилией подготовившего ее к публикации редактора. Из оригинала исключены описания ряда магических процедур, а также значительные по объему воспоминания повествователя о его жизни в дореволюционном Петербурге (т. н. «Петербургский Период»). ... История, рассказываемая автором, интересна как психологический дневник...».
Далее мы имеем дело с героем-рассказчиком: «Тверской бульвар был почти таким же, как и два года назад, когда я последний раз его видел». Авторское сознание сливается с сознанием героя. Автор говорит с читателем от его лица. Стиль писателя, однако, нельзя назвать простым. Он изобилует символами, образами, аллюзиями, требует знания не только русской культуры и действительности, но и буддийской философии и религии Востока. Понимание возможно только на глубинном уровне. В этом случае анализируются те компоненты произведения, которые предполагают скрытый смысл или их смысл выводится, суммируется из определенной комбинации, сочетания, взаимодействия языковых компонентов системы текста, может возникать в сознании воспринимающего только при прочтении всего произведения или его частей и включения текста произведения в контекст экстралингвистической информации, подключения его к системе текстов, то есть рассмотрения его как дискурса.
Анализ на глубинном уровне состоит в изучении темы, проблематики и идеи художественного произведения. Тема или тематика произведения представляет собой объект изображаемой художественной действительности, фон для формулировки проблемы или проблематики произведения. Проблематика предполагает круг вопросов, которые волнуют автора и являются мотивом создания произведения. Свое решение поставленных вопросов автор также предлагает как художественную идею произведения, возможно, с обрисовкой идеального представления, всегда с выражением авторской оценки. Научный анализ художественного произведения на этом уровне предполагает фиксацию субъективных впечатлений и произвольных ассоциаций .
На уровне конкретных компонентов текста анализу подвергается изображенный в художе-
ственном произведении мир. Он представлен художественными деталями, характеризующими объект описания, или деталями-символами, характеризующими суть, смысл явления или объекта. Объектом описания может быть портрет, пейзаж, вещный мир, внутренний мир героя или какое-то событие, имя. Изображенный мир В. Пелевина граничит с реальностью. С одной стороны, это реальность привычная, с другой - абсолютно фантастическая. Пределом постоянного переключения реальностей в сознании героя является стирание грани между двумя мирами.
Таким образом, двигаясь от анализа определенных компонентов текста с эксплицитно выраженными характеристиками образа автора, через описание изображенного мира с его деталями к проблематике и идее произведения, можно выявить характеристики, описывающие образ автора на поверхностном и глубинном уровне.
Список литературы
1. Валгина, Н. С. Теория текста: учеб. пособие. М., 2003. 173 с.
2. Закуренко, А. Структура и истоки романа В. Пелевина «Чапаев и пустота», или роман как модель постмодернистского текста [Электронный ресурс]. URL: http://www.topos.ru/ article/4032.
3. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения: учеб. пособие. М., 2000. 248 с.
4. Купина, Н. А. Лингвистический анализ художественного текста: учеб. пособие. М. , 1980. 75 с.
6. Николина, Н. А. Филологический анализ текста: учеб. пособие. М., 2003. 256 с.
ОБРАЗ АВТОРА в широком смысле - понятие, употребляемое как примерно равнозначное понятию авторской позиции в произведении или же еще более широкому понятию “автор” - не биографический, не автор-творец, а “идейно-эмоциональное средоточие, формальносодержательный центр художественного произведения... его неразложимое смысловое ядро...”. Языковед Г.О. Винокур в статье 1945 г. “Об изучении языка литературных произведений” даже заявлял: “В конце концов образ автора определяется всей сложной совокупностью явлений, создающих ту или иную литературную обстановку, т.е. его литературной школой, его эстетическими воззрениями и т.д. Громадное значение здесь принадлежит той общей эстетике языка, которой характеризуется творческий метод автора, т.е. тому, например, относится ли он к слову, как к чистому знаку мысли (Пушкин), или же слово у автора “музыкальное” (Фет), “изобразительное” (Гоголь), “орнаментальное” (Лесков) и т.д. Понятие авторской индивидуальности может быть расширено до каких угодно историко-литературных пределов, т.е. ее можно понимать не только в применении к одному отдельному автору, но и к целой плеяде авторов, к литературному направлению, эпохе и т. д.”. В любом случае, по Винокуру, имеются в виду «известные индивидуальные свойства речи, то, что называлось когда-то “слогом” в отличие от “языка”». Это одновременно очень широкое и очень узкое понимание “образа автора”, отождествляемого к тому же с “авторской индивидуальностью”.
М.М. Бахтин возражал против подобных пониманий образа автора, резонно говоря, что создающий, изображающий не может быть создаваемым, изображаемым. В одной работе он назвал этот термин неудачным, в другой попробовал уточнить: “Так называемый образ автора - это, правда, образ особого типа, отличный от других образов произведения, но это образ, а он имеет своего автора, создавшего его. Образ рассказчика в рассказе от я, образ героя автобиографических произведений (автобиографии, исповеди, дневники, мемуары и др.), автобиографический герой, лирический герой и т.п. Все они измеряются и определяются своим отношением к автору-человеку (как особому предмету изображения), но все они - изображенные образы... Мы можем говоритьо чистом авторе в отличие от автора частично изображенного, показанного, входящего в произведение как часть его”.
Один из последователей Бахтина продолжает уточнять: образ автора не следует смешивать с повествователем и рассказчиком. Написал “Евгения Онегина” Пушкин, который в романе как реальный человек не может присутствовать. “Тот, кто обращается к читателю со словами “Теперь мы в сад перелетим, / Где встретилась Татьяна с ним”, конечно, - повествователь, а тот персонаж, который на берегу Невы вспоминает с Онегиным “начало жизни молодой”, - образ автора, изображенное “лицо с особой биографией” (“Ho вреден север для меня”)... “Образ автора” создается подлинным автором (творцом произведения) по тому же принципу, что и автопортрет в живописи”.
В этом конкретном смысле образ автора (как персонаж) позволительно видеть не только в пушкинском романе, но и в “Реквиеме” Ахматовой: там, кроме собирательного образа матери, есть и образ женщины-поэта исключительного таланта и мужества, которая одна может с такой силой “это описать” и заслуживает памятника, как реальный человек. Близок к образу автора повествователь (офицер-литератор) в “Герое нашего времени”. А в “Василии Теркине” Твардовского даже в четырех главах, названных “От автора”, зачастую присутствует скорее повествователь, чем образ автора, лишь в главе “О себе” сконцентрированы автобиографические черты последнего: вспоминается имя-отчество школьного учителя, говорится о судьбе семьи на момент создания главы (“Мать, отец, родные сестры / У меня за той чертой”) и т.д. В рассказе А.И. Солженицына “Матренин двор” Игнатич - автобиографический персонаж, вымысла в рассказе фактически нет, но герой не подан как образ автора, мир произведения строго объективирован, о создании рассказа автором в самом тексте речь не идет, отчество писателя заменено на другое, только похожее.