Публикации раздела Традиции

Исчезающие народы России. Ижоры

С приходом современной цивилизации происходит активная ассимиляция людей разных культур.

Многие народности постепенно исчезают с лица земли. Редкие их представители пытаются сохранить и передать традиции и обычаи своего народа.

Благодаря им, история жизни коренного населения России раскрывает свои тайны – полезные и поучительные, не потерявшие своей актуальности до сих пор.

Традиционный праздник ижорской культуры «Никола Вешний (Весенний)» в Вистино

Ижоры – малочисленный финно-угорский народ, который наряду с водью с древнейших времен населяет северо-западные земли Ленинградской области.

В русских письменных источниках ижоры (ингры, ингарос) и Ижорская земля упоминаются с XIII века. Наряду с карелами ижоры часто фигурируют в летописях при описании битв с врагами Русской земли и потому считаются народом опасным. Они выступали вместе с новгородцами в военных столкновениях со шведами, финским племенем емь и ливонскими рыцарями. Именно ижорский староста «старейшина в земле Ижерстей, именем Пелгусий (или Пелгуй)» в 1240 году предупредил князя Александра (будущего Невского) о высадке шведов на берегу Невы.

Некоторые историки считают, что топоним происходит от карельского «инкери маа», что означает «прекрасная земля». Другие этнографы, напротив, полагают, что слово «ижора» в переводе с финского означает «грубый, неприветливый». Как бы там ни было, антропологические исследования показали, что предки ижор – самые первые люди, поселившиеся на землях от прилужских болот до лембаловских озер. По имени финно-угорского народа названа Ижорская возвышенность – местность к югу от Невы и река Ижора.

Девушки в национальных костюмах. Сойкино. 1911 год

Молодые со свекровью. Дер. Глинки Кингисеппского района. Фотография Д. Золотарева. 1926 г. (Фотоархив РЭМ)

Жители дер. Харьявалта (Гора Валдай Ломоносовского района). Фотография С. Паулахарью. 1911 г. (Из книги «Ингерманландия глазами Самули Паулахарью. Велоэкспедиция летом 1911 года») (Фотоархив Центра коренных народов ЛО)

«…Примечается у них лукавство в великом почтении; они проворны и гибки. Вместе с тем у них в характере нет злобы и праздности, напротив, ижорцы трудолюбивы и соблюдают чистоту», – так в XVIII веке характеризовал эту народность писатель и путешественник Федор Туманский.

Ижорский язык произошел от древнекарельского языка – основы и относится к прибалтийско-финской группе финно-угорских языков. В ижорском языке выделяют четыре диалекта. В 2009 году ижорский язык был включен ЮНЕСКО в Атлас исчезающих языков мира как «находящийся под значительной угрозой исчезновения».

Традиционно ижоры занимались земледелием, скотоводством, рыболовством, лесным промыслом. Выращивали зерновые (рожь, овес, ячмень), технические культуры (лен, коноплю), овощи (репу, капусту), с XIX века – картофель. В XIX веке было развито отходничество, посредническая торговля, ремесла, в том числе гончарное и деревообделочное. В деревне Большое Стремление изготовляли гончарную посуду – от огромных опарных горшков в желтой или коричневой поливе до маленьких горшочков, все предметы необходимой крестьянской утвари. Белая посуда напоминала дорогой фарфор. Именно ее на парусных лайбах часто увозили через залив на ярмарки в Финляндию.

Как и все финно-угры, ижорцы в древние времена были язычниками, а с переходом этой земли во владения господина Великого Новгорода постепенно приняли православие.

Несмотря на это, языческие традиции среди народа были чрезвычайно крепки. Собственно, от православия только и осталось, что посещение храма. Свои праздники ижоры проводили «без шуму и ссоры, и если явится кто шумной или бранчливый, то тащят в воду и окунят, чтоб был смирен».

Самым главным годовым праздником считался Педро (Петров день, день св. первоверховных апостолов Петра и Павла). Обряды земледельческого праздника (ижоры приносили к священным деревьям еду и питье для духов предков) должны были умилостивить души усопших и христианских святых, а также способствовать плодородному году. Не менее торжественно отмечался и Ильин день. На ритуальной трапезе-«братчине» собиралась община всей деревни. Плясали, что было мочи, и пели от души.

Благодаря собирателям за 200 лет скопились десятки тысяч ижорских песен. Давид Эммануэль Даниэль Европеус, один из ведущих собирателей финно-угорского фольклора, за три месяца поездки в 1847 году записал около 800 рун! Главный исследователь ижорских обрядов Вяйне Салминен в поименный справочник занес информацию о 1200 (!) народных певцах Ижорской земли.

Ижорская свадебная кукла и свадебный хлеб «куппээлилейбя»

Рунопевица Ларин Параске на картине Альберта Густава Эдельфельта. Финляндия, XIX век

Курная изба в дер. Савимяки (Глинки Кингисеппского района). Фотография С. Паулахарью. 1911 г. (Из книги «Ингерманландия глазами Самули Паулахарью. Велоэкспедиция летом 1911 года») (Фотоархив Центра коренных народов ЛО)

«Сколько песен можно запомнить за всю свою жизнь? Обычные люди знают десятки, талантливые – сотни. А какой эпитет подобрать человеку, знавшему их более тысячи? Звали ее Ларин Параске, в девичестве – Параскева Никитична Никитина. Она родилась в 1833 году в деревне Мякиенкюля прихода Лемпаала (по-русски – Лемболово), на территории нынешнего Всеволожского района. Ей повезло: она выросла на Ижорской земле, где древних песен было больше, чем камней на маленьких крестьянских полях. Ведь ее народ – ижоры, чья численность никогда не превышала 20 тысяч человек, – сохранил более 125 тысяч песен! В ижорских деревнях пели почти все. Но она превзошла всех. От нее записано 1152 песни, 1750 пословиц, 336 загадок, множество причитаний. Она знала более 32 тысяч стихов!
У нее была просто фантастическая память и невероятный талант. В любую старинную песню она вносила что-то свое, ее импровизационный дар завораживал всех. Она придумывала песни сама и вкладывала в них всю свою тихую радость и огромную боль.
Жизнь Ларин Параске была тяжела и многотрудна, но ее голос пел чисто и прекрасно, как «руокопилли», как тростниковая свирель. Это был забытый нами голос народа, который первым пришел на эти земли много тысяч лет назад» .

Ольга Конькова, этнограф, председатель Общества ижоры и води, наполовину ижорка, директор Центра коренных народов Ленинградской области

Старинная ижорская одежда, украшенная бисером, жемчугом и раковинами каури, привезенными с берегов Индийского океана, была очень красива. Самая нарядная часть костюма – головной убор саппано. Расшитый золотыми нитями, он имел доходящий до пола узорчатый шлейф. Развевающиеся на ветру женские саппано сравнивали с реющими парусами рыболовецких лайб.

Удивляли нестандартностью и ижорские дома, в которых черные от копоти курных печей потолки сочетались с желто-медовыми стенами и мебелью. Не менее интересен был и внешний вид жилищ. Соломенные крыши фиксировались жердями, перекрещенные концы которых оформляли в виде птичьих голов. Такой декор назывался «харакат» (то есть «сороки»).

У ижор были любопытные свадебные обычаи. Так, обязательным элементом сватовства было курение табака всеми участниками обряда. У ижор даже возникла поговорка: «Если дым появился над домом, значит или пожар, или курят на обручении!»

Сразу после церковного венчания жена возвращалась домой к отцу, а жених – в свой дом. Каждый из них по отдельности, со своими родственниками, праздновал это событие и принимал свадебные подарки.

На следующий день молодой с родней ехал забирать нареченную. После угощения и пения «отъезжей» песни все собирались в доме новобрачного. За стол садились все, кроме молодой жены. Ей полагалось стоять у дверей и кланяться на обе стороны, приглашая гостей к угощению. В ходе свадебного пира пели особые песни, поучающие молодых, как вести себя в семейной жизни. После торжеств нареченная брила голову и отращивала вновь волосы только после рождения первенца.

Кто такие ižora?

Ижора или по иному инкеройн (inkeroin), ижоралайн (ižoralain), карьялайн, ижор, ižora - это один из малочисленных народов, проживающих в РФ. Численность ижоры в Российской Федерации, по данным на 2010 год, составляет 266 человек. Небольшие этнические группы проживают, также, в Украине, в Эстонии. Относятся ижорцы к финно-угорской группе народов и, наряду с водью, являются коренными жителями Ингерманландии, то есть Ижорской земли, сейчас это Кингисеппский и Ломоносовский районы Ленинградской области. Самые близкородственные народы для ижоры, это финны, карелы. Язык, по лингвистике, больше всего схож с финским. В 2009 году ижорский язык был включен в списки ЮНЕСКО, как мировое культурное наследие, которое может полностью исчезнуть.

По антропологическим характеристикам ижорцы - это люди с европеоидной внешностью, многие голубоглазые, светловолосые или русые, у некоторых наблюдается слабая монголоидная примесь, роста среднего, мужчины коренасты. Открытые, добродушные люди, со слегка лукавым огоньком в глазах, любящие порядок и чистоту, не терпящие праздности, привыкшие работать, но умеющие отдыхать и праздновать. Так можно охарактеризовать народность ижора.

Ещё в начале ХХ века сохраняли они свои обычаи, самобытный жизненный уклад. Однако, с приходом советской власти начались жестокие гонения, репрессии по национальному признаку. Многие были сосланы, другие убиты, оставшиеся грубо ассимилированы. Культурные и языковые традиции изживались, уничтожались. Всё это привело к тому, что ижорцы практически утратили культурное наследие предков, а сам народ стоит на пороге полного исчезновения, как этнос.

История ижоры

Ижорцы, вместе с другими финно-угорскими народностями являются исконным населением Ингерманландии, это земли по руслу реки Невы, вдоль Финского залива, ограниченные Нарвой и Ладожским озером. Имя своё народ получил по названию реки Ижора, возле которой возводили люди свои жилища, в реке же ловили рыбу. Соседствовали ижора с финнами-инкери, об этом говорит схожесть их языков. Некоторые историки-лингвисты, на основе данного факта полагают, что ижорский - это не самостоятельно сформировавшийся язык, а одно из наречий финского. Однако тут нужно учитывать, что ижорцы генетически ближе к карельскому этносу, нежели к финскому. Скорее всего, так показывают лингвистические исследования и археологические находки, в первом тысячелетии нашей эры народность ижора отделилась от общего с карелами прародителя, как самостоятельная этническая ветвь. Уже позже произошло слияние с финскими племенами.

Житель ижорской деревни

Позднее, в VI-VIII веках, пришли на южные территории Ингерманландии славянские племена. В IX столетии водные торговые пути взял под свой контроль «господин великий Новгород». К Х веку с коренными народами у славян сложились добрососедские отношения, торговые и межкультурные связи. Финно-угорские племена принимали активное участие в становлении княжества новгородского. Примечательно, что для славян не было особой разницы в прибалтийско-финских племенах, в русском простонародье все они именовались «чудью». В отличии от западных, католических соседей. Так существует документ в котором, от имени папы Александра III, прописан указ о запрете купцам продавать оружие языческим народам, а далее идёт перечисление: карелам, саамам, води, ижоре.

А что говориться в летописях древнерусских старцев? Первое упоминание ижоры, наряду с карелами, датируется 1228 годом. Летописец перечисляет их среди народов, помогавших Новгороду сражаться против врагов, пришедших с западных территорий. Интересен факт, что в самом Новгороде была улица Чудская, то есть названная в честь финно-угорских соседей. Но со временем могущество новгородских князей ослабевает. В то время господство над землями Ингерманландии взяло княжество Литовское. Литовцы до конца XIV века брали дань с жителей тех земель. В XV веке бразды правления перехватила, вошедшая в силу, Москва. Князья московские, в отличии от новгородских, не сочли нужным учитывать интересы коренного населения, объявив новые территории княжеской собственностью, стали они раздавать их своим вассалам направо и налево. С XVI века началось активное и яростное насаждение православия.

Далее, со второй половины XVI до конца XVII века велись русско-шведские войны, в результате которых, в 1617 году, земли Ингерманландии отошли во владение Швеции. Данные факт был подтвержден мирным договором, датируемым тем же годом. Такое положение вещей сохранялось до начала Северной войны 1721 года, в результате которой регион опять стал частью государства Российского. Помещики, не долго думая, снова начали переселять на вновь обретённые территории своих крестьян, кроме этого тут уже жили финны-лютеране, селились немцы и эстонцы. В общем, этническая карта местности представляла собой лоскутное одеяло. С XVIII века русское влияние усилилось. Близость тогдашней столицы, культовые служения на русском языке, открытие русских школ - всё это способствовало угнетению национального самосознания ижоры, отдаления от самобытных истоков.

Так продолжалось до XIX века, к концу которого только 35% из всего населения, численностью 820 человек, знали родной язык. Потом была революция 1917 года. Советская власть началась для ижоры многообещающе. Стали издаваться учебники родного языка, сформировалась ижорская письменность, на основе латинской азбуки. Принялись реформировать систему образования. Но вскоре всё это сошло на нет, пришел 1930 год, а с ним репрессии, ссылки, коллективизация, террор, угнетение местного населения. Вторая мировая, как и её завершение, также не принесли ничего хорошего. Ижорцев, бежавших в Финляндию, вернули назад. Людей расселяли, сгоняя с исконных мест, по всей территории союза. Только после смерти «вождя народов» и развенчания культа его личности, в 1956 году, смогли ижорские семьи вернуться на свою родину.

Традиции и религия

Исконными промыслами для ижорцев были рыбная ловля, в том числе выходили они в море, земледелие, сбор ягод, грибов, дикого мёда. Позже развитие получили охота, торговля. Из ремёсел популярными являлись гончарное дело, резьба по дереву. Кроме того, женщины, вплоть до середины XIX века, шили традиционные костюмы.

Народное платье

Женщины народности ижора носили длинную рубаху с укороченными рукавами, поверх одевалось одеяние из двух полотнищ, с лямками на плечах, но меж собою не сшитых, по бокам расходившихся. Характерна была юбка без шва, её обматывали поверх рубахи, крепили поясом. Голову покрывали убором наподобие русской «сороки» или головным полотенцем, длинным, спускавшимся до плеч. Конечно, любили женщины украшать свои одежды: бисером, вышивкой, бусами, раковинами каури. Позже, на смену традиционному костюму пришел сарафан, на манер русского.

Верования

С XVI века ижорцев начали обращать в православную веру. До этого у них существовали свои верования, отголоски которых сохранялись до ХХ века. Поклонялись духам-хранителям, каждый из которых выполнял свои функции. По преданию домашний очаг охраняло одно божество, другой дух был хранителем бани, третий оберегал амбар и так далее. Различали лесных и озерных духов, охранителей рыбаков и промысловиков. Уникальным, в своём роде, был специфичный для ижор «бабий» праздник, так называемый женский день. До сих пор сохранился фольклор ižora, это песни: свадебные и погребальные, сказки, эпическая поэзия. Предания о Куллерво, изложенные в рунах. Часть этих рунических текстов являются составляющей эпоса Калевала.

Что готовит день грядущий?

Для сохранения наследия малочисленного народа энтузиастами-краеведами создан музей, в котором кропотливо собраны, бережно отреставрированы и выставлены: народные костюмы, предметы труда, быта, всякая утварь. В последнее время, с возросшей популярностью фольклорных музыкальных коллективов, были созданы несколько фолькгрупп, исполняющих песни на языке ižora.

Экспонаты Ижорского музея

Но и теперь, как в старые времена, из-за людской жадности и халатности чиновников возник риск полного уничтожения культуры ижоры. В наши дни последним, компактным, обособленным местам проживания ижорцев угрожает расширяющееся строительство порта Усть-Луга. Деревни могут попросту снести, это окончательно уничтожит ижору, как самобытную этническую группу.

Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»

Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.

~~~~~~~~~~~

«Лица России». Ижорцы. «Я могу говорить», 2009

ИЖ‘ОРЦЫ, ижора, карьяляйн, изури (самоназвание), народ в России (около 450 человек, преимущественно на северо-западе Ленинградской области) и в Эстонии (306 человек). Общая численность - 820 человек. По данным Переписи населения 2002 года численность ижорцев, проживающих на территории России, составляет 400 человек.

Говорят на ижорском языке финно-угорской группы уральской семьи, который имеет 4 диалекта: сойкинский (на Сойкинском полуострове), нижнелужский, характеризующийся наличием водского субстрата, восточный, или хеваский (в Ломоносовском районе), и оредежский, на котором, в отличие от остальных, не сказалось воздействие финского языка. Диалект Ижорцев, живших на Карельском перешейке, остался неизвестным. Попытки в 1930-е годы создать письменный язык (на латинском алфавите) были неудачны. Верующие - православные.

Предполагается, что Ижорцы, выделившиеся в конце 1-го - начале 2-го тысячелетия из южнокарельских племён (см. Карелы), заняли южную часть Карельского перешейка и земли по берегам рек Невы и Ижоры. Отсюда они в 11-12 веках продолжали постепенно продвигаться на запад, до берегов рек Луги и Нарвы. Ижорцы расселялись чересполосно с водью и славянами. В письменных источниках Ижорцы (ингры, ингарос) и Ижорская земля (Ингариа, Ингардия) упоминаются с 13 века. Территория расселения Ижорцев вошла, вероятно, в состав Новгородской республики, что определило воздействие на Ижорцев славянской культуры. Ижорцы были обращены в православие. В середине 19 века Ижорцев насчитывалось 17 тыс. человек, в 1926 - 16,1 тыс. человек.

Основную роль в сокращении численности Ижорцев сыграли ассимиляционные процессы. Этническое самосознание и разговорный ижорский язык устойчиво сохранялись на северо-западе Ингрии (Кингисеппский район), в то время как в Центральной Ингрии (Ломоносовский район) язык сохранился лишь в нескольких деревнях по реке Коваши. Ижорцы, жившие на Карельском перешейке, растворились к 20 веку среди местного населения, в поселениях на реке Оредеже в середине 20 века лишь несколько человек помнило ижорский язык.

Традиционные занятия - земледелие, рыболовство, в том числе морское, лесные промыслы. В 19 веке были развиты отходничество, посредническая торговля, ремёсла (деревообделочное, гончарное).

Традиционная материальная культура близка русской (постройки, орудия земледелия, рыболовства). Преобладали рядовые и кучевые поселения. Сохранялись архаичные формы конструкции крыш на накладных стропилах-курицах, соломенные кровли, курные печи. Старинная П-образная связь построек сменилась двухрядной и однорядной. Жилище состояло из двух изб (пертти) и сеней (эукши), у бедноты было двухкамерным (изба и сени); богат был внешний декор.

До середины 19 века этническая специфика сохранялась в женской одежде: в восточных районах Ингрии Ижорцы носили рубаху (рятсиня) с коротким отрезным оплечьем, поверх - одежду из двух полотнищ на лямках, одно на правом, другое на левом боку. Верхнее (аануа) закрывало весь корпус, расходясь на левом боку, закрытом нижним полотнищем - хурсткусет. Западные Ижорцы (по реке Луге) носили поверх рубахи несшитую юбку (хурстут). У восточных Ижорцев бытовал длинный, спускавшийся до края одежды полотенчатый головной убор - сапано, у западных - типа русской сороки. Украшения одежды - тканый и вышитый орнамент, бисер, раковины каури. В конце 19 века старые формы одежды вытеснены русским сарафаном.

Этническое своеобразие сохранялось до 20 века в семейной (свадьба, похороны) и календарной обрядности - например, особый женский (так называемый бабий) праздник. Существовала вера в духов-хранителей (домашнего очага, хозяина риги, бани и т.д.), духов земли, воды и т.д., почитание священных рощ, деревьев, источников и камней. Развит фольклор, обрядовая (свадебные и похоронные плачи-причитания) и эпическая поэзия, в том числе руны о Куллерво, частью вошедшие в Калевалу.

Н.В. Шлыгина

Ижоры - малая народность на северо-западе Российской Федерации. Являются представителями восточно-балтийского типа европеоидной большой расы, который характеризуется слабой монголоидной примесью.По переписи населения 2002 года в России - 327 человек, из которых 177 проживают в Ленинградской области (Ломоносовский и Кингисеппский районы), в Санкт-Петербурге - 53, в Карелии -24, в Эстонии (2000г.) - 62.Ижорский язык относится к прибалтийско-финской подгруппе финно-угорской ветви уральской языковой семьи, наиболее близок к карельскому и финскому. Делится на пять диалектов: сойкинский (Сойкинский полуостров), хэваский (окрестности р. Коваши - по-фински Хеваа), нижнелужский (низовья реки Луги), оредежский (верховья Оредежа) и карельский (практически утрачен к началу XX века). Письменность была разработана в 1920-е годы на основе латинской графики и функционировала до конца 1930-х. В 2009г. ижорский язык включен ЮНЕСКО в Атлас исчезающих языков мира как «находящийся под значительной угрозой исчезновения». Широко распространен русский язык.Религия - православие, лютеранство.

«Подъезжая под Ижоры…»

Во времена Александра Сергеевича Пушкина так именовалась ближайшая к Петербургу почтовая станция по Московской дороге, а в древности финно-угорский народ ижо́ры (самоназвание - инкери, инкеройн, ижоралайн, карьялайн, inkeroin, ižora, ižoralain) занимал практически всю территорию Ижорской земли (Инкери или Ингрии), простиравшейся от побережья Финского залива до берегов Нарвы и Чудского озера на западе, Ладожского озера на востоке, ограниченной с севера рекой Сестрой на Карельском перешейке, а с юга - Лугой. Через нее проходил торговый путь «из варяг в греки», что делало регион одинаково привлекательным как для скандинавских, так и для новгородских купцов.

Новгородская вотчина - Водская пятина

Первоначально в этой местности появились представители финно-угорской народности водь, которые обосновались в низовьях реки Черной у впадения ее в Нарву. Потом к ним присоединились перебравшиеся с Карельского перешейка карелы и инкери, получившие свое имя от названия реки Инкери (Ижоры), по чьим берегам они изначально расселились. В летописях XIII века ижоры упоминаются как союзники «Господина Великого Новгорода». Так, 15 июля 1240 года шведы высадились в устье реки Ижоры, но русский князь Александр Ярославович, будущий Невский, со своей дружиной отразил нападение. В соответствии с хрониками, ему помог «некий муж по имени Пелгусий, который был старейшиной в стране Инкери, и ему была доверена охрана морского побережья: он принял святое крещение и жил посреди своего рода, который был еще языческим, и в крещении дано ему было имя Филипп». Постепенно Ижорская земля вошла в одну из пяти областей Новгородской республики, названной по имени ее коренных жителей водь Водской пятиной.

Подданные московского государя, шведского короля

После поражения Великого Новгорода в войне с Иваном III (1477-1478гг.) эта территория перешла к великому князю, а данные о ее населении были зафиксированы в Писцовой книге 1500 года, правда, без этнической принадлежности, ведь московскому государю было безразлично, с каких народов брать налоги. Например, «стандартный» оброк с одного крестьянского хозяйства состоял из четырех белок, двух тетеревов, одного зайца, ковриги хлеба и окорока. После проигранной Иваном Грозным Ливонской войны Водская пятина в 1583 году была уступлена шведам, вернуть ее удалось только Борису Годунову в 1590-м. В Смутное время Москва опять потеряла контроль над этими землями, а в 1617 году по Столбовскому соглашению они официально перешли под юрисдикцию Швеции, причем желающим перебраться в Царство Русское предоставлялся двухнедельный срок на сбор пожитков. Остались многие, но не все. В опустевшие погосты переселили немцев-колонистов из северных германских княжеств и крестьян из Финляндии, переиначивших многие названия. На финско-шведский лад «ingericot land» (ижерская земля - Ингерманландия) стала именоваться эта территория Водской пятины. Интересно, что попытки властей распространить лютеранство, встречали сопротивление православного населения - русских, водь и ижоры. Несмотря на то, что его принятие освобождало новообращенных от податей, число перешедших в новую веру было невелико. И герцога ижорскогоПосле ста лет пребывания в составе Шведского королевства Ингерманландия смогла стать частью Российской империи только по результатам Северной войны 1700-1721гг., что было официально закреплено Ништадтским мирным договором. Сначала она именовалась герцогством Ижорским, а ее первым и единственным герцогом недолго являлся сподвижник Петра Великого Александр Меншиков. В 1708 году эта территория была преобразована в Ингерманландскую губернию, затем - в Санкт-Петербургскую (1710), в 1914-1924 гг. - в Петроградскую, с 1927 года она входит в Ленинградскую область.

Рассия (Малая и Большая) происходит от финского «rasha» - пустошь

Такие двойные названия деревень в современном Кингисеппском районе Ленобласти - не исключение, а скорее норма. В местной топонимике отразилась непростая история этого края, а наименования рек, озер, урочищ, населенных пунктов являются источником ценной этнографической информации, ведь большинство их взято из языков разных народов, когда-либо живших на Ижорской земле.

Ям-Ямбург-Кингисепп

Яркий пример - история названия этого города. Если фамилия эстонского революционера, в честь которого он был переименован в 1922 году, переводится просто - «сапожник», то первоначальное прозвище основанной боярином Иваном Федоровичем крепости Ям заставляет обратиться к архивам. В летописи сказано, что в 1384 году новгородцы поставили ее на реке Луге и что были на этом берегу ямы, в которых варили деготь. Часть краеведов от них и выводит название населенного пункта, другие считают так: он находится в низине по отношению к окрестностям - отсюда и Яма. Но в псковских летописях все финно-угорские племена зовутся собирательно «ямь», что логичнее объясняет древнее имя теперешнего райцентра, к которому Петр I традиционно добавил немецкое «бург» - город.

Ванакюля - просто «Старая Деревня»

В сборнике «Топонимика Кингисеппского района» подобных примеров много. Так, расположенная на берегу реки Россонь Ванакюля (по-ижорски «старая деревня») во времена новгородского правления именовалась Илькино, вероятно, от имени собственного Илька (Илья), распространенного среди русских, хотя в писцовых книгах XV века встречается и ее водское название Ылкинъ («соломенная»). В 1661г. она записана Ваннакюла, в 1678г. - Иллкина, в 1689г. - Ванакюла. Так параллельно и существовали два названия одной деревни, пока в 1920г. она не вошла в состав Эстонской республики и не получила официальное «ижорское» имя Ванакюля, существующее до сих пор.

Куземкино-Кесекюле-Наруси

Расположенное при слиянии двух рек - Луги и Мертвицы - село Куземкино, возможно, тоже названо в честь какого-то новгородца Куземка (Коземка), но есть и ижорский вариант: Кесекюля (средняя деревня, то есть расположенная на полпути), а в Шведских хрониках 1696 года сказано, что «Коземкина, или Нарусе, относится к Ижорской мызе…». По поводу этого нового имени существует такая легенда: «Ехали финны из Финляндии, попали в устье Луги, поднялись вверх по реке, остановились на каком-то месте. Местные жители их спрашивают: «Куда едете?». Они отвечают: «На Русь», т.е. в Россию. После на этом месте люди обосновались, а поселение стали называть Наруси». Так и повелось: ижоры звали его «Наруси», а ингерманландские финны - «Нарвуси». Долгое время деревня существовала с тремя именами, но с начала XX столетия закрепилось одно - Куземкино.

Деревни Золотая и Лисья, а судьба одна

А была еще и Куллакюля (по-ижорски «золотая деревня»), названная так потому, что якобы здесь во время Северной войны, переправляясь через реку Мертвицу, утопил свою золотую карету шведский король Карл XII. Но ее на карте больше нет. Разделенной после заключения мирного договора между Советской Россией и Эстонией на две части - правобережную Мертвицу и левобережную Куллакюля - «золотой деревне» была уготована одна судьба: исчезнуть. Колхозников из Мертвицы репрессировали и выслали в Среднюю Азию в 1935 году, а крестьяне из Куллакюли переехали в Финляндию в 1945-м. Нет больше и стоявшей на горе, где было много лисьих нор, ижорской деревни Реппола (repo - лиса), которую по созвучию окрестные жители называли Репино: сгорела во время Великой Отечественной войны. В настоящий момент в районе компактного проживания последних представителей ижоры в Усть-Луге и Вистино ведется строительство огромного порта, оно, наверно, окончательно сотрет этот малый народ с этнографической карты России. Так, на болотистом мысе Мудаппа (по-ижорски «muda»-грязное место), где издавна пасли в ночном коней, уже стоит нефтеналивной терминал…

«Приют убогого чухонца…»

В «Топографическом описании Петербургской губернии» (1788 - 1790 гг.) историк Федор Осипович Туманский дает подробную характеристику финно-язычных народов и их быта. Он пишет, что ижоры заметно отличаются от своих соседей: «в поведении их нет злобы и праздности», они «наблюдают чистоту», «проворны и гибки», но «примечается у них лукавство в великом почтении». Еще «многие из ижор знают на финском языке читать книги, но письмена у них не употребляются, ко обучению же грамоте детей своих рачительны столько, сколько, напротив того, русские крестьяне к тому не склонны». Здесь же впервые представлены данные о внешнем виде, профессиональных занятиях и национальном костюме. Например, можно узнать, что «часть ижоры особенно светлоглаза, есть много светловолосых, часто цвет волос русый, у мужчин сильно развита борода, рост средний - 164-167 сантиметров, но выше, чем у местных русских».

Крестьяне, мастеровые, извозчики, няньки…

Как и многие обитатели губернии, ижоры занимались земледелием и животноводством. Они выращивали зерновые - рожь, овес, ячмень; овощи -репу, брюкву, капусту, с XIX века - картофель, разводили крупный рогатый скот, овец и свиней. В деревнях на побережье Финского залива было распространено рыболовство, в том числе подледный лов. Население восточных ижорских деревень, лучше знавшее русский язык, уезжало в Санкт-Петербург, западных - в Нарву, там мужчины шли на фабрики и в извозчики, девушки - в няньки. Ижоры были хорошими плотниками и каменщиками, во многих селах ткали полотно, шили, вышивали, плели из прутьев корзины и другую домашнюю утварь.

Брюква, репа и картофель превращаются…

Значительную часть традиционного рациона питания ижорских крестьян составлял кислый ржаной хлеб, различные каши (ячменная, ржаная), репа, картофель, рыба разных сортов. Из овса готовили толокно, в широком распространении были кисели и молочные продукты - простокваша, творог. В праздничные дни ели пироги, мясные блюда, пили любимый напиток - пиво. В книге «Кухня народов СССР» за 1987г. еще можно найти несколько национальных рецептов ижоры.

Калакяярейти

Так, для приготовления этих пирожков необходимо взять полкило ржаной муки, стакан воды или молока, 20 г. дрожжей, чайную ложку сахара, 400г. рыбного филе трески, сига или форели, 2 ст. ложки растительного масла, соль. Затем «в небольшом количестве теплой воды или молока растворить соль и сахар, развести дрожжи, всыпать муку и замесить тесто. Перед окончанием вымешивания добавить растительное масло. Дать тесту подойти в теплом месте, после чего раскатать его в лепешки (сканцы) толщиной до 1 см. Положить на середину каждой кусок рыбного филе, посолить, сбрызнуть растительным маслом, тесто завернуть, защипать края фигурным швом и выпечь калакяярейти в духовке».Картофельные колобыИспользуя это же тесто, можно сделать картофельные колобы. Для этого надо на раскатанные сканцы уложить слой картофельного пюре, сдобренного молоком и сливочным маслом, смазать полученный колоб сметаной и также запечь в духовке. ЛанттулаатиккоВ ней же можно приготовить блюдо «Ланттулаатикко», для чего понадобится 500г. брюквы, полстакана молока, 1ч. ложка сахара, 20г. сливочного масла, яйцо и соль. Очищенную брюкву отварить в подсоленной воде, хорошо размять, добавить молоко, сахар, яйцо, перемешать, выложить в форму, смазанную маслом и запечь. Секрет известного с древности «ижорского» хмельного пива, к сожалению, до наших дней не дошел…

Ижорцы — малая народность в Российской Федерации. Самоназвание ижоры, карьялайсет, изурит. Живут в Ленинградской области. Относятся к беломорско-балтийской расе большой европеоидной расы; отмечается слабая монголоидная примесь. Ижорский язык, относящийся к прибалтийско-финской подгруппе, имеет 4 диалекта. Распространен также русский язык, который большинство ижорцев считает родным.

Самоназвание ижоры, карьялайсет, изурит. Живут в Ленинградской области. Относятся к беломорско-балтийской расе большой европеоиднойрасы; отмечается слабая монголоидная примесь. Ижорский язык, относящийся к прибалтийско-финской подгруппе, имеет 4 диалекта. Распространен также русский язык, который большинство ижорцев считает родным.

Отделившись от южно карельских племен, ижорцы в конце I-начале II тыс. н. э. расселились в бассейне р. Ижора и затем постепенно продвигались на запад Ингрии, частично ассимилируя водское население. Первое упоминание ижоры содержится в летописи XIII в., когда они входили в состав Новгородской земли. В XVI в. ижорцы были обращены в православие.

Традиционные занятия — земледелие, рыболовство, в том числе морское, лесные промыслы. В XIX в. было развито отходничество, посредническая торговля, ремесла (деревообделочное, гончарное).

Традиционная материальная культура близка русской. До середины XIX в. этническая специфика сохранилась в женской одежде. В восточных районах Ингрии носили рубаху с коротким обрезным оплечьем, поверх — одежду из двух полотнищ на лямках, одно на правом, другое на левом боку. Верхнее закрывало весь корпус, расходясь на левом боку, закрытом нижним полотнищем. Западные ижорцы (по р. Луга) носили поверх рубахи несшитую юбку, у восточных бытовал длинный, спускавшийся до края одежды полотенчатый головной убор, у западных — убор типа русской сороки. Украшения: тканый и вышитый орнамент, бисер, раковины каури. В конце XIX в. старые формы одежды были вытеснены русским сарафаном.

Этническое своеобразие сохранялось до XX в. в семейной и календарной обрядности, например, в особом женском (т. н, бабьем) празднике. Существовала вера в духов-хранителей (домашнего очага, хозяина риги, бани и т. д.), духов земли, воды. Развит фольклор, обрядовая (свадебные и похоронные плачи-причитания) и эпическая поэзия, например, руны о Куллерво, частью вошедшие в Калевалу.

История ижоры

Ижорцы вместе с вепсами составляют коренное население Ингерманландии. Областью их этногенеза были территории, лежащие между рекой Нарвой и Ладожским озером и далее к югу. Их название происходит от реки Ижора (по-фински Inkere — Инкере), впадающей в Неву. Этнонимы «ижора» и «инкери» часто употребляются как синонимы по отношению к двум прибалтийско-финским народам — православным ижорцам и исповедующим евангелистскую веру финнам-инкери (ингерманландцам). Несмотря на родство между двумя языками и многовековое совместное проживание народов-носителей этих языков, следует тем не менее провести разграничение между двумя этносами.

Ижорский язык относится к северной (по другой классификации — к восточной) ветви группы прибалтийско-финских языков, ближайшие родственные ему языки — карельский и восточные диалекты финского. некоторые лингвисты не считают ижорский отдельным самостоятельным языком.

Ижорцы, по всей вероятности, выделились из карельской этнической группы, на это указывает близость обоих языков, а также и тот факт, что часть ижорцев называет себя карелами. Ранее это разделение двух народностей относили к X1-XII вв., однако в последнее время археологические находки и лингвистические исследования свидетельствуют о том, что этот процесс завершился ещё в 1 тыс. н. э. В наше время начинает завоёвывать признание гипотеза о том, что племя ижора произошло от слияния нескольких прибалтийско-финских племён.

Восточнославянские племена кривичей и словен в VI-VIII вв. добрались до южных земель Ингерманландии, а в Х в. уже наладили оживлённые связи с местным прибалтийско-финским населением. Первый письменный источник, упомянувший ижорцев, относится к XII в., в нём папа Александр III наряду с карелами, саамами и водью называет язычников Ингрии и запрещает продавать им оружие. Водные пути от озера Ильмень до Ладоги с конца IX в. оказались под контролем Новгорода. Жившие здесь малочисленные прибалтийско-финские народности принимали участие в образовании Новгородского княжества. Уклад и образ жизни малочисленных финно-угорских народов Прибалтики был однотипным. Общее название этих народов в древнерусских летописях было «чудь». На их роль в истории Новгорода Великого указывает и то, что в городе даже была Чудская улица.

В русских летописях ижора впервые упоминается под этим именем в 1228 г., и с того времени ижорцы часто фигурируют в летописях вместе с карелами при описании битв с врагами, вторгающимися на русские земли с запада. При ослаблении власти Новгорода вначале на землях ижоры активизируется деятельность Литвы, и в течение XIV в. литовцы многократно собирали с них дань. В XV в. звезда Новгорода окончательно закатилась, и ведущую роль у него перехватила Москва. Процесс колонизации русскими переселенцами этих земель продолжался дальше быстрыми темпами. Московские князья раздавали своим верным приверженцам поместья и на этих территориях. Из составленного в 1500 г. так называемого «водского податного списка» выясняется, что население Ижоры составляло примерно 70 тыс. чел. Невзирая на последовательное искажение на русский манер названий и имён вероятно всё же, что тогда прибалтийско-финские народы были ещё в большинстве. В XVI в. особенное внимание уделялось распространению православия. Ижорцы также были охвачены сетью церквей, религиозных общин, монастырей.

Во второй половине XVI в. имели место длительные шведско-русские войны, которые принесли немало разрушений и гибель ижорцам и карелам, но населённые ижорой территории в то время оставались в руках России. В начале XVII в. Швеция воспользовалась ослаблением Русского государства в «Смутное время» и присоединила к своей империи Ингерманландию. Факт присоединения был признан при подписании Столбовского мирного договора 1617г. Это состояние сохранялось до конца Северной войны, до 1721 г. В тот период на ижорские земли прибыло финское население, исповедовавшее лютеранскую евангелистскую веру, как об это подробно говорится в статье, освещающей их историю. После восстановления власти России помещики вновь в больших количествах стали переселять крепостных на территорию Ингерманландии. Наряду с этим в XVIII в. немцы, а в XIX в. эстонцы также селились в Ингерманландской губернии. Этническая карта этой территории стала весьма пёстрой.

Усилившееся с начала XVIII в. русское влияние особенно возросло и углубилось во второй половине XIX в. Под воздействием русскоязычных школ и в силу близости столице России среди ижорцев выросло число знающих русский язык, участились межнациональные смешанные браки. Ижорские деревни к концу XIX в. уже мало чем отличались от русских.

С середины прошлого века до наших дней численность ижорцев складывалась следующим образом:

1848 — 178000 чел. 1897 — 21700 чел. 1926 — 26137 чел. 1959 — 1026 чел. (владение родным языком — 34,7%) 1970 — 781 чел. (владение родным языком — 26,6%) 1979 — 748 чел. (владение родным языком -32,6%) 1989 — 820 чел. (владение родным языком -36,8%)

Советская эпоха началась для ижорцев так же, как и для других финно-угорских народов России. Был создан алфавит на основе латинских букв, на котором был выпущено в свет около двадцати книг, начала развиваться система школьного образования. Затем всё это прекратилось. Сначала в связи с коллективизацией многие были депортированы в Сибирь и в Среднюю Азию, затем во второй половине 30-х гг. террор обрушился и на ижорскую интеллигенцию. Вторая мировая война принесла им то же, что и ингерманландским финнам и водскому народу. Перебежавших в Финляндию финны вынуждены были выдать Советскому Союзу, но многие добровольно вернулись на родину, поверив обещаниям. Однако всех их ожидало горькое разочарование. Они были расселены по всей стране, и лишь после 1956 г. им разрешили возвратиться на родные земли и поселиться там вновь.

Большая часть ижорцев уже в период между двумя войнами считалась двуязычной, а послевоенные поколения уже почти не говорят на языке отцов и дедов. Географическое расположение, а также окружение более крупных по численности народов не позволили ижорскому народу и его культуре развиваться с течением истории. К сожалению, и в настоящее время у них осталось немного шансов для выживания.
Список литературы:

Историко-культурный атлас Республики Коми. Москва, 1997
Сородичи по языку. Будапешт, 2000

05.12.2006 "Их взгляды вобрали в себя камни, их голоса ушли в бесплодную землю, их слезы, смешавшись со стылой водой залива, придали ей слабый горьковатый вкус, их кровь проступает на закате багровым цветом на стволах искривленных прибрежных сосен. Я хочу, чтобы все знали: земля, на которой мы сейчас живем, по которой ходим, не замечая ее древней силы и не осознавая ее глубинной памяти, - это ижорская земля. Для многих она стала родиной, каждый нашел или находит в ней что-то свое, пронзительное - острый стальной изгиб реки, податливую мягкость хвои на влекущей в детство глухой лесной тропинке, тысячеоттеночную сжатость серого цвета петербургского двора и многое другое, личное и потаенное. Но если бы эти реки, дороги и камни сумели прорваться через мучительный порог безголосья, мы бы услышали мягкую, похожую на движение предвечерней воды ижорскую речь". Автор этих строк - координатор ижорского национального движения этнограф Ольга Игоревна Конькова, рассказывает о прошлом и настоящем этого народа, волею судьбы связанного с историей нашего города.

Мы почти не знаем, на какой земле живем. Не в смысле ее местонахождения или статуса. Я говорю о ее почти бесконечном прошлом. Всегда политически выгодная и потому распространенная история об основании Санкт-Петербурга на почти пустынных болотистых берегах Невы сформировала у обывателя представление, что исходной точкой отсчета петербургского "локального" времени является лишь начало ХVIII века. Где-то далеко, в стороне, в невероятном отрыве от сегодняшних дней стоят Северная Русь и Ладога (тогда еще не "Старая"), Новгородское государство и события Новгородской поры. Память о них служит достойным основанием для "русской" предыстории Петербурга. При этом особый мир, издавна существовавший и поныне рядом существующий, исключен из системы обычных исторических представлений. Наивный, но жесткий в своей очевидности эксперимент: спросите любого, кто такие аборигены Америки, и вам абсолютно каждый расскажет об индейцах, гуронах и апачах, вигвамах и скво, об охоте на бизонов и перьях орла над гордым профилем вождя, о вероломстве "белых братьев" и резервациях. А теперь спросите, кто такие аборигены петербургской земли. Вы слышите ответ? Я - нет.

Мы отторгаем глубочайший по древности и исключительный по культуре мир коренных народов этой земли. И этот мир, почти не замечаемый и потому не понятый, понемногу уходит от нас. Народы, чье прошлое безмерно, народы, о которых говорили средневековые папские послания и древнерусские летописи, народы, насчитывавшие и в лучшие свои годы всего тысячи, но претерпевшие столь много, исчезают. И это, увы, уже не предотвратить. Конечно. Вся история мировой цивилизации - это исчезновение одних народов, формирование других, и опять череда исчезновений и появлений. Но одно дело - народы, порой полумифические из-за своей отдаленности в пространстве и во времени - и совсем другое - живущие рядом и исчезающие на твоих глазах. Это сравнимо с осознанием смерти: понятно, что она неизбежна для всех, но не тогда, когда дело касается твоих близких.

НЕМНОГО ОФИЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ

В Ленинградской области, на южном берегу Финского залива, между Нарвой и Ломоносовым, и ныне живет прибалтийско-финский народ - ижора. Ижора, наряду с водью, - древнейшее население северо-западных земель. Недавние антропологические исследования показали, что основу этого народа составили доиндоевропейские и дофинноугорские племена, т.е. предками ижоры были самые первые люди, начавшие свою многотрудную жизнь на земле от прилужских болот до лемболовских озер. Во второй половине ХII века ижора впервые упоминается в булле папы Александра III, где говорится о язычниках "инграх", которые полстолетия спустя уже признавались в Европе сильным и опасным народом. И эти опасения были обоснованными: согласно русским летописям, ижора с ХIII века выступает вместе с новгородцами в военных столкновениях со шведами, финским племенем Емь и ливонскими рыцарями. Так, в общеизвестном летописном сказании о невской битве князя Александра со шведами в 1240 году говорится, что именно "старейшина в земле Ижерстей, именем Пелгусий (или Пелгуй)" предупредил новгородцев о подходе шведских кораблей. А уже с 1270 года ижорские земли вошли в состав новгородской "волости". В Скандинавии и Прибалтике часто весь Северо-Запад называли Ингардией (это как бы "Ижория") или Ингерманландией. Последнее название - от ижорских слов "ингерин маа" (что значит "ижорская земля") и шведского "ланд" ("земля", "провинция"). Когда в 1611 году Швеция овладела этой территорией, то за ней окончательно закрепилось название "Ингерманландия". В ХVIII веке "ижорян" насчитывалось около 14,5 тысяч, в конце XIX века - более 20 тысяч.

ТРОСТНИКОВАЯ СВИРЕЛЬ

Сколько песен можно запомнить за всю свою жизнь? Обычные люди знают десятки, талантливые - сотни. А какой эпитет подобрать человеку, знавшему их более тысячи? Звали ее Ларин Параске, в девичестве - Параскева Никитична Никитина. Она родилась в 1833 году в деревне Мякиенкюля прихода Лемпаала (по-русски - Лемболово) на территории нынешнего Всеволожского района. Ей повезло - она выросла на Ижорской земле, где древних песен было больше, чем камней на маленьких крестьянских полях. Ведь ее народ - ижоры, чья численность никогда не превышала 20 тысяч человек, сохранил более 125 тысяч песен! В ижорских деревнях пели почти все. Но она превзошла всех. От нее записано 1152 песни, 1750 пословиц, 336 загадок, множество причитаний. Она знала более 32 тысяч стихов!

У нее была просто фантастическая память и невероятный талант. В любую старинную песню она вносила что-то свое, ее импровизационный дар завораживал всех. Она придумывала песни сама и вкладывала в них всю свою тихую радость и огромную боль.

Жизнь Ларин Параске была тяжела и многотрудна, но ее голос пел чисто и прекрасно, как "руокопилли", как тростниковая свирель. Это был забытый нами голос народа, который первым пришел на эти земли много тысяч лет назад.

На могиле Ларин Параске, умершей одинокой и всеми забытой, в 1904 году были выбиты слова:
Приносил мне песни ветер,
Ледяной порыв весенний,
Их ко мне толкало море,
Гнали их морские волны.

МОРЕ, ПАРУСА И ЗАСТЫВШИЕ ПТИЦЫ

Ижоры издавна занимались морским рыболовством, этот промысел тяжел, опасен и требует огромной выдержки. Вероятно, поэтому ижоры были более хладнокровными и спокойными, чем соседние народы. Праздники свои они отмечали "без шуму и ссоры…и если явится кто шумной или бранчливый, то тащат в воду и окунят, чтоб был смирен". Ижоры были храбры и преданы своей культуре, а также христианской вере, еще в средневековье заимствованной у русских. До наших дней дошли традиционные черты ижорского характера: удивительное трудолюбие и стойкость, гостеприимство и сдержанная доброта. Нельзя умолчать об исключительной привязанности ижор к родным местам, гордости за свою землю.

Великолепна была и старинная ижорская одежда, привлекавшая всех своей красотой и необычностью. Она украшалась бисером, жемчугом и раковинами "каури" (их привозили с берегов Индийского океана!). Особенно нарядным был головной убор "саппано". Он был вышит золотыми и разноцветными нитями, и имел длинный, доходящий до пят узорчатый хвост. Когда женщина шла по берегу моря или по высоким холмам, ветер раздувал "саппано", как парус. Паруса рыбацких "лайб" на синем море, паруса женских "саппано" под синим небом и узкая золотистая полоса прибрежного песка между ними - это и была ижорская земля.

Необычны были и ижорские дома. Поразительное сочетание черного от копоти, "бархатного" потолка и желто-медовых стен, мебели и деревянной посуды производили чарующее, сказочное впечатление. Порой оно усиливалось и внешним видом дома: соломенные крыши сверху прижимались длинными жердями, верхние концы которых, перекрещенные над гребнем крыши, были оформлены в виде птичьих голов и носили название "харакат" (т.е., "сороки"). Вечерами на фоне заката ряды парных птичьих голов четко вырисовывались над каждым домом.

ДВАДЦАТЫЙ ВЕК

Двадцатый век принес ижорам мало радости и много бед. Хотя в конце 1920-х - начале 1930-х годов можно было надеяться на лучшее - ведь тогда были созданы первые ижорские школы и учебники, ижорские сельсоветы и рыбацкие кооперативы. Ижорский язык учили в ленинградских институтах. Ветер с залива еще раздувал необычные головные уборы ижорских женщин и разносил повсюду великолепные древние ижорские песни. Но затем все изменилось. В декабре 1937 года все ижорские школы были закрыты, учебники изъяты, учителя арестованы. В 1943 году ижоры были вывезены в Финляндию в качестве рабочей силы. По возвращении в СССР путь в родные деревни был закрыт. В конце 50-х годов с мест высылки вернулись далеко не все. Именно в это время появилась "этническая скрытность" ижор, когда многие утаивали свое ижорские происхождение и, по возможности, в паспортах записывались русскими.

Последняя перепись населения насчитала лишь 449 ижор по всей нашей огромной стране. В наши дни их всего 176 человек. Живут они, в основном, в деревнях Сойкинского полуострова и нижнего течения реки Луги. К северу от Невы, на родине Ларин Параске, ижор давно уже нет. Последний старик, помнивший ижорскую речь, когда-то звучавшую в оредежских деревнях Новинка. Чаща, Озерешно, Тарасино, умер в 1983 году. Не звучат более ижорские песни и в окрестностях Соснового Бора, а ведь там, по берегам реки Коваши (Хевааха) когда-то пелись древнейшие калевальские руны о сотворении мира из яйца утки, о ковке свода неба и создании солнца.

Школ, где преподавали бы родной язык, у ижор нет, книг и газет нет и подавно. На ижорском языке говорят лишь пожилые люди. Молодые языка не знают. Но есть музей в поселке Вистино на Сойкинском полуострове в Кингисеппском районе.

ИЖОРСКИЙ МУЗЕЙ

Идея создания Ижорского музея возникла еще в конце 80-х годов, когда стало понятно, что только музей способен поддержать память исчезающего народа. Ситуация на то время была уникальной: сам народ решил создать музей собственной культуры как средство самосохранения.

В 1992 году местный рыболовецкий колхоз "Балтика" в поселке Вистино отдал будущему музею деревянное здание бывшей начальной школы. И мы начали "делать" музей.

Мы - это местная жительница Наталья Чаевская (ныне - прекрасный директор, стараниями которой держится весь музей), Михаил Сметанин (в то время сотрудник областной Дирекции музеев), художник Владимир Зернов и я. Какое это было прекрасное время! Когда создавать можно было все: от деревянных рамок до идей вторичной фольклоризации ижор! Появилась реальная возможность "выплаты долга" своему народу.

Директор ижорского музея Наталья Чаевская. Фотогр. О.Коньковой.

Я вспоминаю десятки пыльных чердаков, темные, затянутые паутиной чуланы, порой даже подозрительно выглядевшие свалки на окраинах огородов. И посеревшие бочки, и рассохшиеся кадки, и съежившиеся сапоги, и старые пыльные одежды, и развешанные на балках запутанные сети, и многое-многое другое.

"Можно? - А зачем? - В музей. - А кому это надо? - Вам. - А зачем? Это никому не надо". Так было вначале.

1 октября 1993 года музей открылся. Люди шли и не узнавали ни свои, казалось, прежде ненужные вещи, ни своих отцов и прабабок, устало смотревших на них со старых фотографий, не понимая, что их давнее прошлое велико, а недавнее - прекрасно. Я видела, как менялись их лица, а потом и мысли. Ещё в 80-х годах ответом на вопрос о национальности обычно служили слова: "Отец у меня, к сожалению, ижор, мать - тоже ижорка, но я - русская!" теперь же слово "ижор" начинало звучать с гордостью. Такого результата я не ожидала: я видела своими глазами возникновение национального самоуважения. Один небольшой сельский музей (пусть даже очень хороший - это не мои слова), тысяча старых вещей и фотографий изменили статус народа.

НАШИ ДНИ

В 1994 году на волне перестроечного национального подъема было создано объединение ижор Сойкинского полуострова "Шойкула". Вера в себя, радость этнического самоутверждения и надежда на многократно и отовсюду обещанную государственную поддержку делали свое дело. Члены общества регулярно собирались. Вспоминали язык и строили планы. Тем более, что Сойкинский полуостров и устье Луги попали в сферу федерального строительства: проект создания Усть-Лужского порта включал в себя и программу культурного возрождения ижор (я сама ее неоднократно писала), и программу исследования археологических памятников ижоры, и другое подобное. Закончилось как обычно: порт и все сопутствующее строят, все "ижорские" планы забыты. Эти и многие другие внешние "обломы" привели к печальным результатам: к потере "внешней" значимости, когда люди стали понимать, что их национальные идеи нужны только для поддержания чужих проектов. Были потери и "внутренние". Очевидный антимарксистский ответ на вопрос о роли личности в истории здесь приобрел явный вид: без лидера с определенной стратегической программой национального движения этого национального движения не будет. А программа должна включать в себя и культурную работу на местах (иначе как научить народ уважать себя), и обязательную работу с молодежью (иначе вся национальная жизнь закончится с уходом стариков), и "фандрайзинг" (по-русски говоря, поиск средств на различные проекты), и создание местных экономических структур (иначе как обычный сельский мужик поймет, что быть ижором хорошо?). Кроме того, для такой программы нужны профессионалы, хорошо образованные национальные кадры, причем с национальной, а не с личной экономической идеей в голове. А время было трудное, рыболовецкий колхоз почти разорился. Музей удалось сохранить благодаря его директору и переходу под крыло отдела культуры Кингисеппской администрации. Почти вся национальная жизнь сойкинских ижор стала заключаться в музее: там все еще собирались ижорские старики. Но все реже и реже и все в меньшем числе.

Правда, еще пели, Просуществовала года два великолепная песенная девичья группа (к счастью, одна девушка, воспитанная ижорской бабкой, знала родной язык). Как они пели! Но не было "раскрутки", кроме того, девушки имеют обычай выходить замуж и рожать детей. При этом песни отодвигаются. Есть и вторая попытка: в клубе деревни Логи тоже вспомнили и запели. Хоть и одетые в псевдорусские костюмы, поют красиво, в районе их любят, но настоящей поддержки нет.

УМИРАЕТ ЛИ НАДЕЖДА?

Старики уходят в уже забытую ими ижорскую страну мертвых Калму. Ижорский язык как культурный слой древнего исчезнувшего царства, отложенный в кое-где сохранившихся ижорских учебниках 30-х годов, в ученых статьях и словарях, лишь изредка золотой пылью взлетает над ижорскими деревнями. Ижорские песни разучивают как высочайшие образцы древнего финского пения в Академии Сибелиуса в Финляндии, но их уже не слышно на прибрежных холмах. Кажется, все, как песок, уходит сквозь пальцы. Но есть хорошее присловье: "Смерть не все берет, лишь свое берет".

Что она взяла, мы знаем. А что не взяла? Не взяла страсть человека к самопознанию, вечное стремление многих ответить на вопрос: кто я? Откуда? И зачем живу? Не взяла порой чрезмерную страсть к самоопределению, потому что всегда это самоопределение дает устойчивость и внутреннюю силу. Потому что мы хватаемся за наше прошлое, как единственно достоверное.

Создано весной этого года Объединение ижор и финнов в Усть-Луге. Создаются ижорские общества в Сосновом Бору и Петербурге. Собирается новое поколение. Почти не знающее язык, почти не помнящее своей истории, почти не умеющее жить, как народ. Откуда идет эта вторая национальная волна, волна "потомков"?

Спросите себя, изменилась ли бы ваша жизнь, стали бы вы иначе думать и оценивать свои и чужие поступки, если бы узнали, к примеру, что вы - прямой потомок царя? Я думаю, все изменилось бы колоссально: вы бы иначе стали смотреть на себя в зеркало, у вас стала бы другая походка, вы бы ходили в музеи и всматривались в потускневшие лица императоров, и вы бы стремились изменить что-то в вашей по-новому бесценной жизни.

Ижорская "лайба" на Финском заливе. Фотогр. 1926 г.

Это важно - знать, что прошлое твоего рода велико. Отблеск этой славы светится и на твоем лице. Нам необходимо знать, кто стоит за нашей спиной, чья многовековая мудрость и талант случайно (а, может, и нет) сконцентрировалась в нас. Мы ищем своего царя. Мы ищем ижору внутри нас.

Ольга Игоревна Конькова