совокупность текстов русской народной культуры, передаваемых преимущественно изустно, имеющих статус безавторских, анонимных и не принадлежащих определённым отдельно взятым исполнителям, хотя известны имена некоторых ярких мастеров-исполнителей: сказитель былин Т. Г. Рябинин, вопленица И. А. Федосова, сказочница А. К. Барышникова, песельница А. И. Глинкина. Эти тексты поются или рассказываются, имеют более или менее крупную форму (историческая песня или пословица ), связаны с обрядами (календарные песни-заклинания, причитания) или, напротив, совершенно от них независимы (частушки, былины ). Важнейшие качества произведений русского фольклора обусловлены культурной памятью этноса, заданностью мировоззренческих и религиозных традиций и бытовым прагматизмом социальных структур, в которых они бытуют. С понятием «русский фольклор» связано представление о традиционализме, хотя количественное накопление постепенных изменений приводит к возникновению новых явлений. Фольклорная традиция имеет как общерусские черты, так и локальные, региональные, привнося в общефольклорный фонд обилие вариантов и особенностей бытования каждого отдельного произведения, обычая, обряда и т. п. В процессе исторического развития наблюдается постепенное и естественное умирание традиционного фольклора. Древнейшие формы русского фольклора – обряды и обрядовый фольклор, к которым относятся календарные праздники и обряды, ритуальные песни (колядки, масленичные, троицко-семицкие, купальские, жнивные и др.) и песни-заклинания (подблюдные песни, веснянки, егорьевские песни, хороводы и др.), заговоры, причитания, поэзия похоронного и свадебного обрядов. По мере формирования русского государства существенно расширяется жанровый репертуар русского фольклора.

ФОЛЬКЛОР И ЛИТЕРАТУРА:

СЛОВО УСТНОЕ И ПИСЬМЕННОЕ

Несмотря на разногласия между фольклористами, что называть народныv поэтическим творчеством, вероzтно, все согласятся в том, что ему присущи такие определяющие черты, как коллективность, традиционность и устный характер произведений. Причем, каждая из составных может присутствовать и в других видах творчества, но в фольклоре они находятся обязательно в нерасторжимом единстве.

Коллективность народного творчества – это прежде всего общность поколений, которая проявляется на самых различных уровнях: общность поколений семьи, села, региона, народности, человечества (вспомним в связи с последним мировые бродячие сюжеты). Иными словами: коллективность неотделима от традиции передачи произведений от одного поколения к другому, и эта передача должна осуществляться обязательно устным путем.

Не умаляя значения традиции и коллективности в определении народного творчества, мы предполагаем посвятить статью именно устному фактору произведений словесного фольклора и в связи с этим взглянуть на историю взаимоотношений русского фольклора и русской литературы.

Когда называют поэтический фольклор искусством слова, необходимо добавлять, что это слово обязательно должно быть устным. Это очень важно. В этом его принципиальное отличие от литературы – искусства письменного слова.

Устное слово имеет свои особые художественные возможности: мимику, жест, тембр голоса, интонацию и другие средства, которые литература не может использовать (или использует ограниченно). Передача устного слова на письме всегда останется суррогатом. Любая письменная фиксация сказки, песни носит характер имитации, которая при всей своей полезности (даже необходимости) не может заменить оригинал, как не может заменить фотография живой объект. Жизнь любого произведения фольклора проходит во множестве устных вариантов, близких в своей основе, но в то же время и отличающихся друг от друга. Фольклор не мыслим без импровизации. В этом и прелесть искусства устного слова: каждый текст является по-своему единственным и неповторимым. Чудо искусства каждый раз совершается непосредственно у нас на глазах, в нашем присутствии.

16 Славянская традиционная культура

В свое время раздавались голоса, что фольклор неизбежно должен погибнуть, что его вытеснит литература. "Логика" была следующая: фольклор – искусство неграмотного населения, прежде всего деревенского, его устный характер определяется в основном отсутствием образования. Если сказитель окончит школу и научится писать, он перестанет быть сказителем и превратится в писателя. Автор этих строк пятьдесят лет назад сам отстаивал такую неверную позицию; неверную по многим причинам. Фольклор признавался только у неграмотных классов, то, что в дворянской и интеллигентской среде бытовали сказки, анекдоты, толки и слухи, песни, пословицы и поговорки, не принимались во внимание. Но главное, сбрасывалось со счетов, что фольклор имеет свое особое художественное поле, не доступное литературе, к которому она может только приближаться. Всегда существовали мастера устного слова, "прекрасные рассказчики", чье искусство не было в свое время зафиксировано. Так всеми признавался Д.И. Фонвизин, обладавший даром "показывать людей", как это в наше время делал И.Л. Андроников, как развлекала своих сокамерников Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой. Устные рассказы М.С.Щеп-кина восхищали А.С.Пушкина. Интересной рассказчицей была Н.К. Загряжская, от нее Пушкин и П.А.Вяземский записали множество преданий XVIII века. Существуют воспоминания о М.Горьком как талантливом рассказчике, любившем и рассказывать и слушать других.

Но искусство устного слова – не обязательно фольклор. Оно становится им только тогда, когда встретятся оба компонента – устное слово и традиция, т. е. когда передача устного материала имеет традиционную основу, сочетается с передачей определенных традиций.

Устная традиция возникла и начала развиваться, когда письменности еще не было и поэтому сопоставления с литературой и противопоставления ей быть не могло.

С Крещением Руси стала развиваться литература, и уже в XII веке появился такой замечательный памятник, как "Повесть временных лет", где широко использована устная традиция легенд, преданий и даже анекдотов. Когда большинство общества было неграмотным, социальный водораздел не проходил, как в более позднее время, по оппозиции: устная словесность для простого народа – письменность для высших классов. Социальные пристрастия могли проявляться как в литературе, так и в фольклоре. Примером служат разные предания о Кие-князе и Кие-перевозчике. Вероятно, легенда о Кие-перевозчике в глубокой древности носила некий сакральный характер, утерянный к XI веку. Тогда появилась легенда о Кие-князе. В "Повести временных лет" зафиксированы обе, но в то время легенда о Кие-перевозчике уже воспринималась как легенда о Кие-простолюдине. В древней русской литературе можно найти произведения, идентичные по идейному содержанию устной традиции: Житие Петра и Февроньи, демократическая сатира и т.д.

Литературным языком в то время был церковно-славянский язык великорусской редакции. Устная разговорная речь не могла быть объектом письменности. Современный филолог Б.А.Успенский называет такую ситуацию "церковнославянско-русской диглоссией", при которой существует книжная языковая система, связанная с письменной традицией и некнижная система, связанная с обыденной жизнью. В этих условиях, по словам ученого, никто не пользуется книжной языковой системой как средством разговорного общения" (Б.А.Ус-пенский. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.) М., 1994, с. 5). Разделение литературы и фольклора тогда шло по жанрам: одни были принадлежностью письменного слова (церковные служебные тексты, жития, летописи, повести и т.д.), а другие – устного (сказки, песни, пословицы, поговорки). Поэтому так редки в рукописных памятниках пословицы и поговорки, хотя сборники их существуют уже в XVII в. Если же в летописи и встречаются они, то только как инородная цитата, а не язык автора ("Погибоша, аки обре", "Беда, аки в Родне" и т.д.).

Пока большинство общества оставалось неграмотным, для него была открыта только стихия разговорной речи, которую знали все, а вместе с нею и песни, и сказки – устная традиционная поэзия. Елизавета Петровна, еще великая княгиня, когда ей грозил монастырь, вечером на крыльце своего дворца пела песню: "Ах, житье мое, житье бедное". Это услыхал стоявший неподалеку на часах солдат и рассказал своему соседу по казарме. А тот не удивился: "Чего тут странного, баба бабье и поет". Тогда не было еще социальной оппозиции: "фольклор – нефольклор", а были: "женские песни – мужские песни". То, что будущая императрица пела песни, известные простой крестьянке, – характерная черта времени.

Когда в XVIII в. стала создаваться дворянская интеллигенция, то на первых порах она пыталась отгораживаться от фольклора, хорошо ей известного по рассказам крепостных дядек и нянек, видя в нем только невежество. Сейчас в большинстве случаев вспоминают, как Фонвизин виртуозно владел стихией разговорной речи, знал пословицы и поговорки. Но кто говорит в его комедиях пословицами и поговорками? – Скотинин и Простаковы! Драматург использует народную афористику в языке своих отрицательных героев как знак грубости и невежества. Митрофан и Скотинин слушают "истории" (сказки) птичницы Агафьи. По традиции XIX в. следовало бы умилиться и сказать о близости Скотинина и Митрофана к народной поэзии. Но для Фонвизина – иначе. Для него – это признак темноты и некультурности, позорной для дворянина.

У В.Ф.Одоевского в сказке "Городок в табакерке" есть такой эпизод. Мальчик-колокольчик объясняет: "Это у нас поговорка такая". А главный герой Миша возражает: "Папенька говорит, что очень не хорошо привыкать к поговоркам". В дворянской культуре первой половины XIX в. пословица и поговорка носили на себе печать некоторой табуированности.

Новое отношение к устной поэзии как к "народной мудрости" возникает в конце XVIII – начале XIX вв. в творчестве А.Н.Радищева, Н.М.Карамзина и, наконец, А.С.Пушкина. Именно в его произведениях наиболее четко "устное" маркируется как "народное". К этому времени уже возникли "ножницы" между народом и интеллигенцией, появились высокообразованные люди, которые плохо знали устное творчество. Очень скоро они увидели в этом "недостаток своего проклятого образования" (А.С.Пушкин – Л.С.Пушкину, ноябрь, 1824). Вот тогда-то и возник взгляд на устную традицию как на народную. Именно в это время литература и фольклор разделились социально. С произведений Пушкина начинается цитирование фольклора как знака связи (или желания такой связи) с народом, и именно с простым народом, понимание устной традиции как особой "народной мудрости". Вспомним образы Пугачева, Савельича, Варлаама с их песнями, поговорками и прибаутками.

Приблизительно с А.П. Чехова ситуация меняется в корне. Все мы народ, и все лучшее, что есть у нас, – от народа, – писал он. Разделение на фольклор и литературу теряет свою социальную основу. Чехов употребляет пословицы и поговорки абсолютно свободно, не деля адресатов своих писем на тех, для кого можно, и тех, к кому неприлично в письмах употреблять народную афористику (у Пушкина такое разделение очень четко прослеживается).

И А.А.Блок использует фольклорные образы как личное, а не противопоставленное своей речевой практике ("Мой любимый, мой князь, мой жених...").

В творчестве поэтов ХХ в. образы традиционной устной поэзии нередко возникают в авторской речи. При этом их привлекает не социальная природа, а художественная выразительность.

Б. Пастернак : ...куда Макар телят не ганивал..

А. Твардовский : Когда серьезные причины

Для речи вызрели в груди,

Обычной жалобой зачина,

Что нету слов, не заводи.

Все есть слова – для каждой сути,

Все, что ведут на бой и труд,

Но повторяемые всуе

Теряют вес, как мухи мрут.

Термин народной поэтики "зачин", пословицы о Макаре и мрущих мухах поэты используют как образы, известные всем. Эти образы – всеобщее достояние, а следовательно – и собственность поэтов. И обращаются поэты с ними, как со своею собственностью, позволяя себе употреблять их по-своему, в несколько измененном, но узнаваемом виде ("не ганивал" – вместо "не гонял").

Сегодня фольклор, как и литература, обслуживает все общество; можно говорить о всенародном устном творчестве. Классовое разделение сменилось разделением на социальные группы: фольклор туристов, студенческий фольклор, шахтерский, тюремный и т.д.

Идет постоянное взаимовлияние фольклора и литературы, но оно уже не носит того характера, как было в XIX в. Это взаимовлияние двух родственных искусств слова – устного и письменного, в обоих случаях искусства образного слова.

Фольклор как искусство устного слова будет жить столько же, сколько будет жить устная речь. В этом смысле он вечен. Изменяются жанры. Ушли былины, уходят "долгие" песни; активно живут частушки, несказочная проза, переделки литературных песен, анекдоты, пословицы, поговорки.

В глубокой древности устная традиция заключала в себе всю сумму человеческого опыта, она была всеобъемлюща – это и религия, и наука, и метеорология, и медицина, и агрономия, и этика, и эстетика. Поэтому так величественны эпические произведения далекого прошлого. Разделение труда сказалось и на устной традиции. Наука, богословие, юриспруденция и другие области знания выделились в самостоятельную деятельность. Современному фольклору осталось только искусство устного слова. Поэтому сегодня не возможны ни былины, ни "Илиада" – их время прошло. Но частушка, пословица, поговорка несут в себе большой поэтический заряд, необходимый в нашей сегодняшней нелегкой жизни.

К уходящему фольклору должно быть очень внимательное и бережное отношение. Им нельзя не восторгаться, его нельзя не любить. Он может (и должен) звучать со сцены, по радио и телевидению – но все равно он не заменит современного фольклора. А современный фольклор творится сегодня: на основе традиции или на основе ломки традиции – в этом разберутся потомки. Наш долг перед ними – беречь и сохранять, записывать и фиксировать все. Опыт показал, что потомство может переоценить наши записи и то, что сегодня кажется ценным, завтра никого не заинтересует. И наоборот.

Слово «фольклор», которым часто обозначают понятие «устное народное творчество», произошло от соединения двух английских слов: folk - «народ» и lore - «мудрость». История фольклора уходит в глубокую древность. Начало ее связано с потребностью людей осознать окружающий их мир природы и свое место в нем. Осозна­ние это выражалось в неразрывно слитых слове, танце и музыке, а также в произведениях изобразительного, прежде всего приклад­ного, искусства (орнаменты на посуде, орудиях труда и пр.), в украшениях, предметах религиозного культа... Из глубины веков пришли к нам и мифы, объясняющие законы природы, тайны жизни и смерти в образно-сюжетной форме. Богатейшая почва древних ми­фов до сих пор питает и народное творчество, и литературу.

В отличие от мифов фольклор уже вид искусства. Древнему на­родному искусству был присущ синкретизм, т.е. нерасчлененность разных видов творчества. В народной песне не только слова и мело­дию нельзя было разделить, но и отделить песню от танца, обряда. Мифологическая предыстория фольклора объясняет, почему устное произведение не имело первого автора. С появлением «авторского» фольклора можно говорить о современной истории. Формирование сюжетов, образов, мотивов происходило постепенно и с течением времени обогащалось, совершенствовалось исполнителями.

Выдающийся русский филолог академик А. Н. Веселовский в своем фундаментальном труде «Историческая поэтика» утвержда­ет, что истоки поэзии лежат в народном обряде. Первоначально поэзия представляла собой песню, исполняемую хором и неиз­менно сопровождавшуюся музыкой и плясками. Таким образом, полагал исследователь, поэзия возникла в первобытном, древ­нейшем синкретизме видов искусств. Слова этих песен импрови­зировались в каждом конкретном случае, пока не стали традици­онными, не приобрели более или менее устойчивый характер. В первобытном синкретизме Веселовский видел не только соеди­нение видов искусств, но также соединение родов поэзии. «Эпос и лирика, - писал он, - представились нам следствиями разло­жения древнего обрядового хора» 1 .

1 Веселовский А. Н. Три главы из «Исторической поэтики» // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М., 1989. - С. 230.

Следует отметить, что эти заключения ученого и в наше время представляют собой единственную последовательную теорию про­исхождения словесного искусства. «Историческая поэтика» А. Н. Ве-селовского - до сих пор крупнейшее обобщение гигантского ма­териала, накопленного фольклористикой и этнографией.

Как и литература, фольклорные произведения делятся на эпи­ческие, лирические и драматические. К эпическим жанрам отно­сятся былины, легенды, сказки, исторические песни. К лириче­ским жанрам можно отнести любовные, свадебные, колыбельные песни, похоронные причитания. К драматическим - народные драмы (с Петрушкой, например). Первоначальными же драмати­ческими представлениями на Руси были обрядовые игры: прово­ды Зимы и встреча Весны, детально разработанные свадебные обряды и др. Следует помнить и о малых жанрах фольклора - частушках, поговорках и пр.

Со временем содержание произведений претерпевало измене­ния: ведь жизнь фольклора, как и любого другого искусства, тес­но связана с историей. Существенное отличие фольклорных про­изведений от литературных состоит в том, что они не имеют по­стоянной, раз и навсегда установленной формы. Сказители и пев­цы веками оттачивали мастерство исполнения произведений. За­метим, что сегодня дети, к сожалению, обычно знакомятся с произведениями устного народного творчества через книгу и го­раздо реже - в живой форме.

Для фольклора характерна естественная народная речь, пора­жающая богатством выразительных средств, напевностью. Для фольклорного произведения типичны хорошо разработанные за­коны композиции с устойчивыми формами зачина, развития фа­булы, концовки. Стилистика его тяготеет к гиперболам, паралле­лизмам, постоянным эпитетам. Внутренняя организация его име­ет столь четкий, устойчивый характер, что даже изменяясь на про­тяжении веков, оно сохраняет древние корни.

Любое произведение фольклора функционально - оно было тесно связано с тем или иным кругом обрядов, исполнялось в строго определенной ситуации.

В устном народном творчестве отражался весь свод правил на­родной жизни. Народный календарь точно определял порядок сель­ских работ. Обряды семейной жизни способствовали ладу в семье, включали в себя и воспитание детей. Законы жизни сельской об­щины помогали преодолевать социальные противоречия. Все это запечатлено в разнообразных видах народного творчества. Важная часть жизни - праздники с их песнями, плясками, играми.

Устное народное творчество и народная педа­гогика. Многие жанры народного творчества вполне доступны пониманию маленьких детей. Благодаря фольклору ребенок легче входит в окружающий мир, полнее ощущает прелесть родной при­

роды, усваивает представления народа о красоте, морали, знако­мится с обычаями, обрядами - словом, вместе с эстетическим наслаждением впитывает то, что называется духовным наследием народа, без чего формирование полноценной личности просто невозможно.

Издавна существует множество фольклорных произведений, специально предназначенных детям. Такой вид народной педаго­гики на протяжении многих веков и вплоть до наших дней играет огромную роль в воспитании подрастающего поколения. Коллек­тивная нравственная мудрость и эстетическая интуиция выраба­тывали национальный идеал человека. Идеал этот гармонично вписывается в общемировой круг гуманистических воззрений.

Детский фольклор. Это понятие в полной мере относит­ся к тем произведениям, которые созданы взрослыми для детей. Кроме того, сюда входят произведения, сочиненные самими деть­ми, а также перешедшие к детям из устного творчества взрослых. То есть структура детского фольклора ничем не отличается от струк­туры детской литературы.

Изучая детский фольклор, можно многое понять в психологии детей того или иного возраста, а также выявить их художественные пристрастия и уровень творческих возможностей. Многие жанры связаны с игрой, в которой воспроизводятся жизнь и труд старших, поэтому здесь находят отражение моральные установки народа, его национальные черты, особенности хозяйственной деятельности.

В системе жанров детского фольклора особое место занимает «поэзия пестования», или «материнская поэзия». Сюда относятся колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, сказки и песни, созданные для самых маленьких. Рассмотрим сначала неко­торые из этих жанров, а затем и другие виды детского фольклора.

Колыбельные. В центре всей «материнской поэзии» - дитя. Им любуются, его холят и лелеют, украшают и забавляют. По суще­ству, это эстетический объект поэзии. В самые первые впечатле­ния ребенка народная педагогика закладывает ощущение ценно­сти собственной личности. Малыша окружает светлый, почти иде­альный мир, в котором царят и побеждают любовь, добро, всеоб­щее согласие.

Нежные, монотонные песни необходимы для перехода ребен­ка из бодрствования в сон. Из такого опыта и родилась колыбель­ная песня. Здесь сказались врожденное материнское чувство и орга­нически присущая народной педагогике чуткость к особенностям возраста. В колыбельных отражается в смягченной игровой форме все, чем живет обычно мать, - ее радости и заботы, ее думы о младенце, мечты о его будущем. В свои песни для младенца мать включает то, что понятно и приятно ему. Это «серенький коток», «красная рубашечка», «кусок пирога да стакан молока », «журав-

лик»... Слов-понятий в чодьюельной обычно немного - ргашь те,

Фундаментальна;! Гшолппток;

без которых первичное познание окружающего мира невозможно. Слова эти дают и первые навыки родной речи.

Ритм и мелодия песни были, очевидно, рождены ритмикой качания колыбели. Вот мать поет над колыбелью:

Сколько в этой песне любви и горячего стремления охранить свое дитя! Простые и поэтичные слова, ритм, интонация - все направлено на почти магическое заклинание. Нередко колыбель­ная и была своего рода заклинанием, заговором против злых сил. Слышатся в этой колыбельной отзвуки и древних мифов, и хри­стианской веры в Ангела-хранителя. Но самым главным в колы­бельной песне на все времена остаются поэтически выраженная забота и любовь матери, ее желание оберечь ребенка и подгото­вить к жизни и труду:

Частый персонаж в колыбельной песне - кот. Он упоминается наряду с фантастическими персонажами - Сном и Дрёмой. Не­которые исследователи полагают, что упоминания о нем навеяны древней магией. Но дело еще и в том, что кот много спит, - вот он-то и должен принести младенцу сон.

Нередко упоминаются в колыбельных, а также в иных детских фольклорных жанрах и другие животные и птицы. Говорят и чув­ствуют они, как люди. Наделение животного человеческими каче­ствами называется антропоморфизмом. Антропоморфизм - отра­жение древнейших языческих верований, согласно которым жи­вотные наделялись душой и разумом и потому могли вступать в осмысленные отношения с человеком.

Народная педагогика включала в колыбельную не только доб­рых помощников, но и злых, страшноватых, иногда не очень даже и понятных (например, зловещего Буку). Всех их нужно было за­дабривать, заклинать, «отводить», чтобы не причиняли они вре­да маленькому, а может быть, даже и помогали ему.

Колыбельной песне присуща своя система выразительных средств, своя лексика, свое композиционное построение. Часты краткие прилагательные, редки сложные эпитеты, много перено­

Баюшки-баю! Сохрани тебя

От всякого плачу, От всех скорбей, От всех напастей: От лому-ломища, От злочеловека - Супостателя.

И помилуй тебя Ангел твой - Сохранитель твой, От всякого глазу,

Будешь жить-поживать, Не лениться работать! Баюшки-баю, Л юлюшки -люл ю! Спи-поспи по ночам

Да расти по часам, Вырастешь большой - Станешь в Питере ходить, Сребро-золото носить.

сов ударений с одного слога на другой. Повторяются предлоги, местоимения, сравнения, целые словосочетания. Предполагается, что древние колыбельные обходились вообще без рифм, - «баюш-ная» песня держалась плавной ритмикой, мелодикой, повторами. Пожалуй, самый распространенный вид повтора в колыбельной - аллитерация, т. е. повторение одинаковых или созвучных согласных. Следует еще отметить изобилие ласкательных, уменьшительных суффиксов - не только в словах, обращенных непосредственно к ребенку, но и в названиях всего того, что его окружает.

Сегодня приходится с сожалением говорить о забвении тради­ции, о все большем сужении круга колыбельных песен. Это про­исходит главным образом потому, что нарушено неразрывное един­ство «мать-дитя». Да и медицинская наука вносит сомнения: по­лезно ли укачивание? Так что колыбельная уходит из жизни мла­денцев. Между тем знаток фольклора В.П.Аникин оценивал ее роль очень высоко: «Колыбельная песня - своего рода прелюдия к музыкальной симфонии детства. Пением песен приучают ухо младенца различать тональность слов, интонационный строй род­ной речи, а подрастающий ребенок, уже научившийся понимать смысл некоторых слов, овладевает и некоторыми элементами со­держания этих песен».

Пестушки, потешки, прибаутки. Как и колыбельные песни, эти произведения содержат в себе элементы первоначальной на­родной педагогики, простейшие уроки поведения и отношений с окружающим миром. Пестушки (от слова «пестовать» - воспиты­вать) связаны с наиболее ранним периодом развития ребенка. Мать, распеленав его или освободив от одежды, поглаживает тель­це, разгибает ручки и ножки, приговаривая, например:

Потя гуш ки - потягунуш ки, Поперёк-толстунушки, А в ножки - ходунушки, А в ручки - хватунушки, А в роток - говорок, А в голову - разумок.

Таким образом, пестушки сопровождают физические проце­дуры, необходимые ребенку. Их содержание и связано с конкрет­ными физическими действиями. Набор поэтических средств в пе-стушках также определен их функциональностью. Пестушки лако­ничны. «Сова летит, сова летит», - говорят, например, когда машут кистями рук ребенка. «Птички полетели, на головку сели», - ручки ребенка взлетают на головку. И так далее. Не всегда в пе-стушках есть рифма, а если есть, то чаще всего парная. Организа­ция текста пестушек как поэтического произведения достигается и многократным повторением одного и того же слова: «Гуси лете­ли, лебеди летели. Гуси летели, лебеди летели...» К пестушкам

близки своеобразные шутливые заговоры, например: «С гуся вода, а с Ефима - худоба».

Потешки - более разработанная игровая форма, чем пестуш­ки (хотя и в них элементов игры достаточно). Потешки развлека­ют малыша, создают у него веселое настроение. Как и пестушкам, им свойственна ритмичность:

Тра-та-та, тра-та-та, Вышла кошка за кота! Кра-ка-ка, кра-ка-ка, Попросил он молока! Дла-ла-ла, дла-ла-ла, Кошка-то и не дала!

Иногда потешки только развлекают (как приведенная выше), а порой и наставляют, дают простейшие знания о мире. К тому времени, когда ребенок сможет воспринимать смысл, а не только ритмику и музыкальный лад, они принесут ему первые сведения о множественности предметов, о счете. Маленький слушатель по­степенно сам извлекает такие знания из игровой песенки. Иными словами, она предполагает известное умственное напряжение. Так в его сознании начинаются мыслительные процессы.

Сорока, сорока, Первому - кашки,

Бело-белобока, Второму - бражки,

Кашку варила, Третьему - пивца,

Гостей наманила. Четвёртому - винца,

Кашку-то на стол, А пятому не досталось ничего.

А гостей - на двор. Шу, шу! Улетела, на головку села.

Воспринимая через такую потешку первоначальный счет, ре­бенок озадачивается еще и тем, почему же пятому не досталось ничего. Может, потому, что молоко не пьет? Вот ведь и коза бода­ет за это - в другой потешке:

Кто соску не сосёт, Молочко кто не пьёт, Того - бу-у! - забоду! На рога посажу!

Назидательный смысл потешки подчеркивается обычно интона­цией, жестикуляцией. В них вовлекается и ребенок. Дети того возра­ста, которым предназначаются потешки, сами еще не могут выра­зить в речи все то, что они чувствуют и воспринимают, поэтому они стремятся к звукоподражанию, к повторам слов взрослого, к жесту. Благодаря этому воспитательный и познавательный потенциал потешек оказывается весьма значительным. К тому же в сознании ребенка происходит движение не только к овладению прямым смыс­лом слова, но и к восприятию ритмико-звукового оформления.

В потешках и в пестушках неизменно присутствует такой троп, как метонимия - замена одного слова другим на основе связи их значений по смежности. Например, в известной игре «Ладушки-ладушки, где были? - У бабушки» при помощи синекдохи вни­мание ребенка привлекается к его собственным ручкам 1 .

Прибауткой называют небольшое смешное произведение, вы­сказывание или просто отдельное выражение, чаще всего рифмо­ванное. Развлекательные стишки и песенки-прибаутки существу­ют и вне игры (в отличие от потешек). Прибаутка всегда динами­чна, наполнена энергичными поступками персонажей. Можно ска­зать, что в прибаутке основу образной системы составляет имен­но движение: «Стучит, бренчит по улице, Фома едет на курице, Тимошка на кошке - туды ж по дорожке».

Вековая мудрость народной педагогики проявляется в ее чутко­сти к этапам взросления человека. Проходит пора созерцания, по­чти пассивного слушания. На смену ей идет время активного пове­дения, стремления вмешиваться в жизнь - тут-то и начинается психологическая подготовка детей к учебе и труду. И первым весе­лым помощником оказывается прибаутка. Она побуждает ребенка к действию, а некоторая ее недоговоренность, недосказанность вы­зывает у ребенка сильное желание домыслить, дофантазировать, т.е. пробуждает мысль и воображение. Часто прибаутки строятся в форме вопросов и ответов - в виде диалога. Так малышу легче воспринимать переключение действия с одной сценки на друтую, следить за быстрыми изменениями в отношениях персонажей. На возможность быстрого и осмысленного восприятия направлены и другие художественные приемы в прибаутках - композиция, об­разность, повторы, богатые аллитерации и звукоподражания.

Небылицы-перевертыши, нелепицы. Это разновидности прибау-точного жанра. Благодаря перевертышам у детей развивается чув­ство комического именно как эстетической категории. Этот вид прибаутки называют еще «поэзией парадокса». Педагогическая цен­ность ее состоит в том, что смеясь над абсурдностью небылицы, ребенок укрепляется в уже полученном им правильном представ­лении о мире.

Чуковский посвятил этому виду фольклора специальную рабо­ту, назвав ее «Лепые нелепицы». Он считал этот жанр чрезвычай­но важным для стимулирования познавательного отношения ре­бенка к миру и очень хорошо обосновал, почему нелепица так нравится детям. Ребенку постоянно приходится систематизиро­вать явления действительности. В этой систематизации хаоса, а также и беспорядочно приобретенных клочков, обломков знаний ребенок доходит до виртуозности, наслаждаясь радостью позна­

1 Ручки, гостившие у бабушки, - пример синекдохи: это разновидность ме­тонимии, когда вместо целого названа часть.

ния. Отсюда его повышенный интерес к играм и опытам, где про­цесс систематизации, классификации выдвинут на первое место. Перевертыш в игровой форме помогает ребенку утвердиться в уже обретенных познаниях, когда знакомые образы совмещаются, знакомые картины представляются в смешной неразберихе.

Подобный жанр бытует и у других народов, в том числе у анг­личан. Название «Лепые нелепицы», данное Чуковским, соответ­ствует английскому «Topsy-turvy rhymes» - буквально: «Стишки вверх дном».

Чуковский считал, что жажда играть в перевертыши присуща почти каждому ребенку на определенном этапе его развития. Ин­терес к ним, как правило, не угасает и у взрослых - тогда на первый план выходит уже не познавательный, а комический эф­фект «лепых нелепиц».

Исследователи полагают, что в детский фольклор небылицы-перевертыши перешли из скоморошьего, ярмарочного фольклора, в котором излюбленным художественным приемом был оксюмо­рон. Это стилистический прием, состоящий в соединении логически несоединимых, противоположных по смыслу понятий, слов, фраз, в результате которого возникает новое смысловое качество. Во взрос­лых нелепицах оксюмороны служат обычно разоблачению, насмеш­ке, в детском же фольклоре при их помощи не осмеивают, не на­смехаются, а нарочито серьезно повествуют о заведомой небываль­щине. Склонность детей к фантазиям находит тут себе примене­ние, обнаруживая близость оксюморона к мышлению ребенка.

Середи моря овин горит. По чисту полю корабль бежит. Мужики на улице заколы 1 бьют, Они заколы бьют - рыбу ловят. По поднебесью медведь летит, Длинным хвостиком помахивает!

Близкий к оксюморону прием, помогающий перевертышу быть развлекательно-смешным, - перверсия, т.е. перестановка субъекта и объекта, а также приписывание субъектам, явлениям, предме­там признаков и действий, заведомо им не присущих:

Глядь, из-под собаки лают ворота... Дети на телятах,

Ехала деревня мимо мужика,

В красном сарафане,

Из-за леса, из-за гор Едет дядюшка Егор:

Слуги на утятах...

Дон, дон, дили-дон,

Сам на лошадке, В красной шапке, Жена на баране,

Загорелся кошкин дом! Бежит курица с ведром, Заливает кошкин дом...

Заколы - загородки для ловли красной рыбы.

Нелепицы-перевертыши привлекают комизмом сценок, смеш­ным изображением жизненных несообразностей. Народной педа­гогике этот развлекательный жанр оказался нужным, и она его широко использовала.

Считалки. Это еще один малый жанр детского фольклора. Счи­талками называют веселые и ритмичные стишки, под которые выбирают ведущего, начинают игру или какой-то ее этап. Считал­ки родились в игре и неразрывно с нею связаны.

Современная педагогика отводит игре чрезвычайно большую роль в формировании человека, считает ее своеобразной школой жизни. Игры не только развивают ловкость и сообразительность, но и приучают подчиняться общепринятым правилам: ведь любая игра происходит по заранее оговоренным условиям. В игре уста­навливаются еще и отношения сотворчества и добровольного под­чинения по игровым ролям. Авторитетным здесь становится тот, кто умеет соблюдать принятые всеми правила, не вносит хаоса и неразберихи в детскую жизнь. Все это отработка правил поведе­ния в будущей взрослой жизни.

Кто не помнит считалок своего детства: «Заяц белый, куда бе­гал?», «Эники, беники, ели вареники...» - и т.п. Сама возмож­ность играть словами привлекательна для детей. Это жанр, в кото­ром они наиболее активны как творцы, нередко привносят в го­товые считалки новые элементы.

В произведениях этого жанра зачастую использованы потешки, пестушки, а иногда и элементы взрослого фольклора. Может быть, именно во внутренней подвижности считалок кроется причина их столь широкого распространения и живучести. И сегодня можно услышать от играющих детей очень старые, лишь чуть осовреме­ненные тексты.

Исследователи детского фольклора полагают, что пересчет в считалке идет от дохристианских «волхований» - заговоров, за­клинаний, шифрования каких-то магических чисел.

Г.С.Виноградов называл рифмы считалок нежными, задор­ными, подлинным украшением считалочной поэзии. Считалка часто представляет собой цепь рифмованных двустиший. Спосо­бы рифмовки тут самые разнообразные: парные, перекрестные, кольцевые. Но главным организующим началом считалок высту­пает ритмика. Стишок-считалка нередко напоминает бессвязную речь взволнованного, обиженного или пораженного чем-то ре­бенка, так что кажущаяся бессвязность или бессмысленность считалок психологически объяснима. Таким образом, считалка и по форме, и по содержанию отражает психологические особен­ности возраста.

Скороговорки. Они относятся к жанру потешному, развлекатель­ному. Корни этих произведений устного творчества также лежат в глубокой древности. Это словесная игра, входившая составной ча­

стью в веселые праздничные развлечения народа. Многие из ско­роговорок, отвечающие эстетическим потребностям ребенка и его стремлению преодолевать трудности, закрепились в детском фольк­лоре, хотя явно пришли из взрослого.

Сшит колпак, Да не по-колпаковски. Кто бы тот колпак Перевы колпаковал?

Скороговорки всегда включают в себя нарочитое скопление труднопроизносимых слов, обилие аллитераций («Был баран бе-лорыл, всех баранов перебелорылил»). Этот жанр незаменим как средство развития артикуляции и широко применяется воспита­телями и медиками.

Поддёвки, дразнилки, приговорки, припевки, заклички. Все это произведения малых жанров, органичные для детского фолькло­ра. Они служат развитию речи, сообразительности, внимания. Бла­годаря стихотворной форме высокого эстетического уровня они легко запоминаются детьми.

Скажи двести.

Голова в тесте!

(Поддёвка.)

Радуга-дуга, Не дай нам дождя, Дай красна солнышка Кол околицы!

(Закличка.)

М ишка-кубышка, Около уха - шишка.

(Дразнилка.)

Заклички по своему происхождению связаны с народным календарем и языческими праздниками. Это относится и к близ­ким к ним по смыслу и употреблению приговоркам. Если пер­вые содержат обращение к силам природы - солнцу, ветру, радуге, то вторые - к птицам и животным. Эти магические за­клинания перешли в детский фольклор благодаря тому, что дети рано приобщались к труду и заботам взрослых. Более поздние заклички и приговорки приобретают уже характер развлекатель­ных песенок.

В играх, сохранившихся до наших дней и включающих в себя заклички, приговорки, припевки, явно просматриваются следы древней магии. Это игры, проводившиеся в честь Солнца (Коля­

ды, Ярилы) и других сил природы. В сопровождающих эти игры закличках, припевках сохранилась вера народа в силу слова.

Но множество игровых песенок носят просто веселый, развле­кательный характер, обычно с четким плясовым ритмом:

Перейдем к более крупным произведениям детского фолькло­ра - песням, былинам, сказкам.

Русские народные песни играют большую роль в формировании у детей музыкального слуха, вкуса к поэзии, любви к природе, к родной земле. В детской среде песня бытует с незапамятных вре­мен. В детский фольклор вошли и песни из взрослого народного творчества - обычно дети приноравливали их к своим играм. Есть песни обрядовые («А мы просо сеяли, сеяли...»), исторические (например, о Степане Разине и Пугачеве), лирические. В наше время ребята чаще распевают песни не столько фольклорные, сколько авторские. Есть в современном репертуаре и песни, давно свое авторство потерявшие и естественно втянутые в стихию уст­ного народного творчества. Если же возникает необходимость об­ратиться к песням, созданным много веков, а то и тысячелетий назад, то их можно найти в фольклорных сборниках, а также в учебных книгах К. Д.Ушинского.

Былины. Это героический эпос народа. Он имеет огромное зна­чение в воспитании любви к родной истории. В былинах всегда повествуется о борьбе двух начал - добра и зла - и о законо­мерной победе добра. Самые известные былинные герои - Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович - являются со­бирательными образами, в которых запечатлены черты реальных людей, чья жизнь и подвиги стали основой героических пове­ствований - былин (от слова «быль») или старин. Былины - грандиозное создание народного искусства. Присущая им худо­жественная условность нередко выражается в фантастическом вымысле. Реалии древности переплетаются в них с мифологиче­скими образами и мотивами. Гипербола - один из ведущих прие­мов в былинном повествовании. Она придает персонажам мону­ментальность, а их фантастическим подвигам - художествен­ную убедительность.

Важно, что героям былин судьба родины дороже жизни, они защищают попавших в беду, отстаивают справедливость, полны чувства собственного достоинства. Учитывая героический и па­триотический заряд этого старинного народного эпоса, К.Д.Ушин-ский и Л.Н.Толстой включали в детские книги отрывки даже из тех былин, которые в целом нельзя отнести к детскому чтению.

Баба сеяла горох -

Баба стала на носок, А потом на пятку, Стала русского плясать, А потом вприсядку!

Прыг-скок, прыг-скок! Обвалился потолок - Прыг-скок, прыг-скок!

Включение былин в детские книги затрудняется тем, что они без разъяснения событий и лексики не вполне понятны детям. Поэтому для работы с малышами лучше использовать литератур­ные пересказы этих произведений, например И.В.Карнауховой (сборник «Русские богатыри. Былины») и Н. П. Колпаковой (сбор­ник «Былины»). Для более старшего возраста подходит сборник «Былины», составленный Ю. Г. Кругловым.

Сказки. Они возникли в незапамятные времена. О древности сказок говорит, например, такой факт: в необработанных вари­антах известного «Теремка» в роли теремка выступала кобылья голова, которую славянская фольклорная традиция наделяла мно­гими чудесными свойствами. Иными словами, корни этой сказ­ки уходят в славянское язычество. При этом сказки свидетель­ствуют отнюдь не о примитивности народного сознания (иначе они и не могли бы существовать многие сотни лет), а о гениаль­ной способности народа создать единый гармоничный образ мира, связав в нем все сущее - небо и землю, человека и природу, жизнь и смерть. Видимо, сказочный жанр оказался так жизне­способен потому, что прекрасно подходит для выражения и со­хранения фундаментальных человеческих истин, основ челове­ческого бытия.

Сказывание сказок было распространенным увлечением на Руси, их любили и дети, и взрослые. Обычно сказитель, пове­ствуя о событиях и героях, живо реагировал на отношение своей аудитории и тут же вносил какие-то поправки в свое повествова­ние. Вот почему сказки стали одним из самых отшлифованных фольклорных жанров. Наилучшим образом отвечают они и запро­сам детей, органично соответствуя детской психологии. Тяга к добру и справедливости, вера в чудеса, склонность к фантазиям, к вол­шебному преображению окружающего мира - все это ребенок радостно встречает и в сказке.

В сказке непременно торжествуют истина и добро. Сказка все­гда на стороне обиженных и притесняемых, о чем бы она ни по­вествовала. Она наглядно показывает, где проходят правильные жизненные пути человека, в чем его счастье и несчастье, какова его расплата за ошибки и чем человек отличается от зверя и пти­цы. Каждый шаг героя ведет его к цели, к финальному успеху. За ошибки приходится расплачиваться, а расплатившись, герой снова получает право на удачу. В таком движении сказочного вымысла выражена существенная черта мировосприятия народа - твердая вера в справедливость, в то, что доброе человеческое начало не­избежно победит все, ему противостоящее.

В сказке для детей кроется особое очарование, открываются какие-то тайники древнего миропонимания. Они находят в ска­зочном повествовании самостоятельно, без объяснений, нечто очень ценное для себя, необходимое для роста их сознания.

Воображаемый, фантастический мир оказывается отображением реального мира в главных его основах. Сказочная, непривычная картина жизни дает малышу и возможность сравнивать ее с ре­альностью, с окружением, в котором существуют он сам, его се­мья, близкие ему люди. Это необходимо для развивающегося мыш­ления, так как оно стимулируется тем, что человек сравнивает и сомневается, проверяет и убеждается. Сказка не оставляет ребен­ка равнодушным наблюдателем, а делает его активным участни­ком происходящего, переживающим вместе с героями каждую неудачу и каждую победу. Сказка приучает его к мысли, что зло в любом случае должно быть наказано.

Сегодня потребность в сказке представляется особенно боль­шой. Ребенка буквально захлестывает непрерывно увеличивающий­ся поток информации. И хотя восприимчивость психики у малы­шей велика, она все же имеет свои границы. Ребенок переутомля­ется, делается нервным, и именно сказка освобождает его созна­ние от всего неважного, необязательного, концентрируя внима­ние на простых действиях героев и мыслях о том, почему все про­исходит так, а не иначе.

Для детей вовсе не важно, кто герой сказки: человек, живот­ное или дерево. Важно другое: как он себя ведет, каков он - кра­сив и добр или уродлив и зол. Сказка старается научить ребенка оценивать главные качества героя и никогда не прибегает к пси­хологическому усложнению. Чаще всего персонаж воплощает ка­кое-нибудь одно качество: лиса хитра, медведь силен, Иван в роли дурака удачлив, а в роли царевича бесстрашен. Персонажи в сказ­ке контрастны, что и определяет сюжет: прилежную, разумную сестрицу Аленушку не послушался братец Иванушка, испил воды из козлиного копытца и стал козликом, - пришлось его выру­чать; злая мачеха строит козни против доброй падчерицы... Так возникает цепь действий и удивительных сказочных событий.

Сказка строится по принципу цепной композиции, включаю­щей в себя, как правило, троекратные повторы. Вероятнее всего, этот прием родился в процессе рассказывания, когда сказитель вновь и вновь предоставлял слушателям возможность пережить яркий эпизод. Такой эпизод обычно не просто повторяется - каж­дый раз в нем происходит усиление напряженности. Иногда по­втор осуществляется в форме диалога; тогда детям, если они иг­рают в сказку, легче перевоплощаться в ее героев. Часто сказка содержит песенки, прибаутки, и дети запоминают в первую оче­редь именно их.

Сказка имеет собственный язык - лаконичный, выразитель­ный, ритмичный. Благодаря языку создается особый фантасти­ческий мир, в котором все представлено крупно, выпукло, запо­минается сразу и надолго - герои, их взаимоотношения, окружа­ющие персонажи и предметы, природа. Полутонов нет - есть глу­

бокие, яркие цвета. Они влекут к себе ребенка, как все красо­чное, лишенное однообразия и бытовой серости. /

«В детстве фантазия, - писал В. Г. Белинский, - есть преоблада­ющая способность и сила души, главный ее деятель и первый посредник между духом ребенка и вне его находящимся миром действительности». Вероятно, этим свойством детской психики - тягой ко всему, что чудесным образом помогает преодолеть раз­рыв между воображаемым и действительным, - и объясняется этот веками не угасающий интерес детей к сказке. Тем более что сказочные фантазии находятся в русле реальных стремлений и мечтаний людей. Вспомним: ковер-самолет и современные воз­душные лайнеры; волшебное зеркальце, показывающее далекие дали, и телевизор.

И все-таки больше всего привлекает детей сказочный герой. Обычно это человек идеальный: добрый, справедливый, краси­вый, сильный; он обязательно добивается успеха, преодолевая всяческие препятствия не только с помощью чудесных помощни­ков, но прежде всего благодаря личным качествам - уму, силе духа, самоотверженности, изобретательности, смекалке. Таким хотел бы стать каждый ребенок, и идеальный герой сказок стано­вится первым образцом для подражания.

По тематике и стилистике сказки можно разделить на несколь­ко групп, но обычно исследователи выделяют три большие груп­пы: сказки о животных, волшебные сказки и бытовые (сатири­ческие).

Сказки о животных. Маленьких детей, как правило, привлека­ет мир животных, поэтому им очень нравятся сказки, в которых действуют звери и птицы. В сказке животные приобретают челове­ческие черты - думают, говорят, совершают поступки. По суще­ству, такие образы несут ребенку знания о мире людей, а не жи­вотных.

В этом виде сказок обычно нет отчетливого разделения персо­нажей на положительных и отрицательных. Каждый из них наде­лен какой-либо одной чертой, присущей ему особенностью ха­рактера, которая и обыгрывается в сюжете. Так, традиционно глав­ная черта лисицы - хитрость, поэтому речь идет обычно о том, как она дурачит других зверей. Волк жаден и глуп; во взаимоотно­шениях с лисицей он непременно попадает впросак. У медведя не столь однозначный образ, медведь бывает злым, а бывает и доб­рым, но при этом всегда остается недотепой. Если в такой сказке появляется человек, то он неизменно оказывается умнее и лисы, и волка, и медведя. Разум помогает ему одерживать победу над любым противником.

Животные в сказке соблюдают принцип иерархии: наиболее сильного все признают и главным. Это лев или медведь. Они все­гда оказываются на верху социальной лестницы. Это сближает сказ­

ки о животных с баснями, что особенно хорошо видно по при­сутствию в тех и других сходных моральных выводов - социальных и общечеловеческих. Дети легко усваивают: то, что волк силен, вовсе не делает его справедливым (например, в сказочном сюже­те о семерых козлятах). Сочувствие слушателей всегда на стороне справедливых, а не сильных.

Есть среди сказок о животных и довольно страшные. Медведь съедает старика и старуху за то, что они отсекли ему лапу. Разъя­ренный зверь с деревянной ногой, конечно, представляется ма­лышам ужасным, но по существу он ведь - носитель справедли­вого возмездия. Повествование предоставляет ребенку самому ра­зобраться в сложной ситуации.

Волшебные сказки. Это самый популярный и самый любимый детьми жанр. Все происходящее в волшебной сказке фантастично и значительно по задаче: ее герой, попадая то в одну, то в другую опасную ситуацию, спасает друзей, уничтожает врагов - борется не на жизнь, а на смерть. Опасность представляется особенно силь­ной, страшной потому, что главные противники его - не обы­чные люди", а представители сверхъестественных темных сил: Змей Горыныч, Баба Яга, Кошей Бессмертный и пр. Одерживая побе­ды над этой нечистью, герой как бы подтверждает свое высокое человеческое начало, близость к светлым силам природы. В борьбе он становится еще сильнее и мудрее, приобретает новых друзей и получает полное право на счастье - к вящему удовлетворению маленьких слушателей.

В сюжете волшебной сказки главный эпизод - это начало пу­тешествия героя ради того или иного важного задания. На своем долгом пути он встречается с коварными противниками и вол­шебными помощниками. В его распоряжении оказываются весьма действенные средства: ковер-самолет, чудесный клубочек или зер­кальце, а то и говорящий зверь или птица, стремительный конь или волк. Все они, с какими-то условиями или вовсе без них, в мгновение ока выполняют просьбы и приказы героя. У них не возникает ни малейшего сомнения в его нравственном праве при­казывать, поскольку очень уж важна поставленная перед ним за­дача и поскольку сам герой безупречен.

Мечта о соучастии волшебных помощников в жизни людей существует с древнейших времен - со времен обожествления природы, веры в бога-Солнце, в возможность магическим сло­вом, колдовством призвать светлые силы и отвести,от себя тем­ное зло. " "

Бытовая {сатирическая) сказка наиболее близка к повседнев­ной жизни и даже не обязательно включает в себя чудеса. Одоб­рение или осуждение всегда подается в ней открыто, четко вы­ражается оценка: что безнравственно, что достойно осмеяния и т.п. Даже когда кажется, что герои просто валяют дурака, по­

тешают слушателей, каждое их слово, каждое действие наполне­ны значительным смыслом, связаны с важными сторонами жиз­ни человека.

Постоянными героями сатирических сказок выступают «про­стые» бедные люди. Однако они неизменно одерживают верх над «непростым» - богатым или знатным человеком. В отличие от ге­роев волшебной сказки здесь бедняки достигают торжества спра­ведливости без помощи чудесных помощников - лишь благодаря уму, ловкости, находчивости да еще удачным обстоятельствам.

Бытовая сатирическая сказка веками впитывала в себя харак­терные черты жизни народа и его отношения к власть предержа­щим, в частности к судьям, чиновникам. Все это, конечно, пере­давалось и маленьким слушателям, которые проникались здоро­вым народным юмором сказителя. Сказки такого рода содержат «витамин смеха», помогающий простому человеку сохранить свое достоинство в мире, где правят мздоимцы-чиновники, неправед­ные судьи, скупые богачи, высокомерные вельможи.

В бытовых сказках появляются порой и персонажи-животные, а возможно и появление таких абстрактных действующих лиц, как Правда и Кривда, Горе-Злосчастье. Главное здесь не подбор пер­сонажей, а сатирическое осуждение людских пороков и недо­статков.

Порой в сказку вводится такой специфический элемент дет­ского фольклора, как перевертыш. При этом возникает смещение реального смысла, побуждающее ребенка к правильной расста­новке предметов и явлений. В сказке перевертыш укрупняется, вырастает до эпизода, составляет уже часть содержания. Смеще­ние и преувеличение, гиперболизация явлений дают малышу воз­можность и посмеяться, и подумать.

Итак, сказка - один из самых развитых и любимых детьми жанров фольклора. Она полнее и ярче, чем любой другой вид народного творчества, воспроизводит мир во всей его целостно­сти, сложности и красоте. Сказка дает богатейшую пищу детской фантазии, развивает воображение - эту важнейшую черту твор­ца в любой сфере жизни. А точный, выразительный язык сказки столь близок уму и сердцу ребенка, что запоминается на всю жизнь. Недаром интерес к этому виду народного творчества не иссякает. Из века в век, из года в год издаются и переиздаются классические записи сказок и литературные обработки их. Сказ­ки звучат по радио, передаются по телевидению, ставятся в те­атрах, экранизируются.

Однако нельзя не сказать, что русская сказка не раз подверга­лась и гонениям. Церковь боролась с языческими верованиями, а заодно и с народными сказками. Так, в XIII веке епископ Сера-пион Владимирский запрещал «басни баять», а царь Алексей Михайлович составил в 1649 году специальную грамоту с требо-

Ёанием положить конец «сказыванию» и «скоморошеству». Тем не менее уже в XII веке сказки стали заносить в рукописные книги, включать в состав летописей. А с начала XVIII века сказки стали выходить в «лицевых картинках» - изданиях, где герои и события изображались в картинках с подписями. Но все же и этот век был суров по отношению к сказкам. Известны, например, резко отри­цательные отзывы о «мужицкой сказке» поэта Антиоха Кантемира и Екатерины II; во многом lie согласные друг с другом, они ори­ентировались на западноевропейскую культуру. XIX век тоже не принес народной сказке признания чиновников охранительного направления. Так, знаменитый сборник А. Н.Афанасьева «Русские детские сказки» (1870) вызвал претензии бдительного цензора как якобы представляющий детскому уму «картины самой грубой своекорыстной хитрости, обмана, воровства и даже хладнокров­ного убийства без всяких нравоучительных примечаний».

И не только цензура боролась с народной сказкой. С середины того же XIX века на нее ополчились известные тогда педагоги. Сказку обвиняли в «антипедагогичности», уверяли, что она за­держивает умственное развитие детей, пугает их изображением страшного, расслабляет волю, развивает грубые инстинкты и т.д. Такие же, по существу, аргументы приводили противники этого вида народного творчества и в прошлом столетии, и в советское время. После Октябрьского переворота педагоги-леваки добавля­ли еще и то, что сказка уводит детей от реальности, вызывает сочувствие к тем, к кому не следует, - ко всяким царевичам и царевнам. С подобными обвинениями выступали и некоторые ав­торитетные общественные деятели, например Н. К. Крупская. Рас­суждения о вреде сказки вытекали из общего отрицания револю­ционными теоретиками ценности культурного наследия.

Несмотря на трудную судьбу, сказка жила, всегда имела горя­чих защитников и находила дорогу к детям, соединялась с лите­ратурными жанрами.

Наиболее четко влияние сказки народной на литературную проступает в композиции, в построении произведения. Извест­ный исследователь фольклора В.Я.Пропп (1895-1970) считал, что волшебная сказка поражает даже не фантазией, не чудесами, а совершенством композиции. Хотя авторская сказка сюжетно бо­лее свободна, в построении своем она подчиняется традициям народной сказки. Но если жанровые признаки ее используются лишь формально, если не происходит органического их восприя­тия, то автора ждет неудача. Очевидно, что освоить веками скла­дывавшиеся законы композиции, как и лаконичность, конкрет­ность и мудрую обобщающую силу народной сказки, означает для писателя достичь высот авторского искусства.

Именно народные сказки стали основой знаменитых стихо­творных сказок Пушкина, Жуковского, Ершова, сказок в прозе

(В.Ф.Одоевский, Л.Н.Толстой, А.Н.Толстой, А.М.Ремизов, Б. В.Шергин, П.П.Бажов и др.), а также сказок драматических (С.Я. Маршак, Е. Л. Шварц). Ушинский включал сказки в свои кни­ги «Детский мир», «Родное слово», полагая, что никто не может состязаться с педагогическим гением народа. Позднее страстно выступали в защиту детского фольклора Горький, Чуковский, Маршак и другие наши писатели. Свои взгляды в этой сфере они убедительно подтверждали современной обработкой старинных на­родных произведений и сочинением на их основе литературных версий. Прекрасные сборники литературных сказок, созданных на основе или под влиянием устного народного творчества, выпус­каются в наше время самыми разными издательствами.

Не только сказки, но и легенды, песни, былины стали образ­цом для писателей. Влились в литературу отдельные фольклорные темы, сюжеты. Например, народное повествование XVIII века о Еруслане Лазаревиче нашло свое отражение в образе главного ге­роя и некоторых эпизодах «Руслана и Людмилы» Пушкина. Колы­бельные, созданные по народным мотивам, есть у Лермонтова («Казачья колыбельная песня»), Полонского («Солнце и месяц»), Бальмонта, Брюсова и других поэтов. По существу, колыбельны­ми являются и «У кровати» Марины Цветаевой, и «Сказка о глу­пом мышонке» Маршака, и «Колыбельная реке» Токмаковой. Су­ществуют также многочисленные переводы народных колыбель­ных песен с других языков, сделанные известными русскими по­этами.

Итоги

В устном народном творчестве отражается весь свод правил народной жизни, включая правила воспитания.

Структура детского фольклора аналогична структуре детской литературы.

Все жанры детской литературы испытали и испытывают на себе влияние фольклора.

Между фольклором и литературой существует тесная связь, обусловленная спецификой словесного творчества, в котором отображаются представления человека об окружающем мире и закономерности развития общественного сознания. Однако в фольклорных и литературных произведениях есть принципиальные различия, определяющие их характерные черты и особенности.

Фольклор в широком смысле – это исторически сложившееся, впитавшее народные традиции коллективное соавторство, передающее в устной или игровой форме поэтическое обобщение опыта многих поколений. Среди фольклорных жанров выделяют обрядовые, песенные и эпические. К эпическим жанрам относятся сказки, предания, былины, легенды, сказы, а также малые формы устного народного творчества – пословицы, поговорки, загадки и анекдоты. Слово «фольклор» часто употребляют в более узком значении – для определения содержания и способа создания словесных художественных образов, свойственных именно этим жанрам.

Зарождение литературы как вида искусства во многих культурах связано с развитием народного эпоса. Он служил основой летописей и жизнеописания святых; принцип повествования, позаимствованный из фольклорных сказок, использовался в построении сюжетов авантюрных и плутовских романов – прообраза многих жанров современной прозы; образный строй и ритмическая организация былин, исторических, обрядовых песен нашли отражение в авторской поэзии.

Однако литературные произведения не подчинялись фольклорным канонам, имели более сложную композицию, произвольно развивающийся сюжет и могли существовать только в письменной форме, поскольку каждое из них представляло собой оригинальное сочинение, созданное одним человеком.

Начиная с эпохи Возрождения, характерной чертой художественной литературы становится авторский стиль, а объектом изображения – внутренний мир героя, в котором читатель находит нравственные приоритеты и черты эпохи, свойственные конкретному историческому периоду в развитии общества.

Современный литературный процесс – сложное разноплановое культурное явление, проявляющееся в многообразии уже сложившихся и только зарождающихсяформ словесного творчества.

В отличие от литературы, фольклор сохраняет устойчивые формы и малоподвижную композиционную структуру текста. Внутренний мир героя закрыт: значение имеют только событие или поступок, в которых проявляется не черты характера, а общепризнанные принципы поведения, принятые за основу порядка, устанавливающего равновесие между добром и злом.

Выводы сайт

1. Фольклор – особая форма устного народного творчества, которая в словесных образах передает обобщенные представления об устройстве мира и человеческого сообщества. Литература как вид искусства реализуется в письменной форме и отражает внутренний мир человека в системе общественных отношений, сложившихся в конкретный исторический период.
2. Фольклорные произведения – результат коллективного творческого процесса, в котором невозможно установить авторство. Литература объединяет произведения, авторство которых достоверно известно.
3. Фольклорные жанры подчинены устойчивым правилам построения сюжетов, создания образного строя и выбора средств художественной выразительности. В литературных произведениях принципы сюжетостроения и образотворчества определяет автор.

Литературные и народные сказки относятся к одному жанру, поэтому довольно непросто определить, чем отличается народная сказка от литературной. Видимые отличия имеют лишь форма повествования и внутреннее содержание. Основой сюжета любой сказки является удивительная история о небывалых приключениях (иногда злоключениях) главных героев, но в фольклорных произведениях сюжет строится по традиционной схеме, а вот в литературных повествование имеет авторский вариант изложения.

Народные сказки

Чтобы выявить различия литературной и народной сказки, следует изучить определения данных понятий. Народная сказка - это древнее культурное наследие, которое, пусть и в приукрашенной форме, сохранило представление предков о взаимоотношениях окружающего мира (природы) и человека. Здесь четко разграничена грань между злом и добром, отражены основные законы морали и нравственные принципы человеческого общества, продемонстрированы яркие черты национальной самобытности, верований и быта. Сказки, называемые народными, имеют свою классификацию:

• Волшебные ("Волшебное кольцо", "Два Мороза", "Морозко").
• Былинные ("Булат-молодец", "Вавила и скоморохи", "Добрыня и Змей").
• Бытовые ("Бедный барин и слуга", "Воры и судья", "Дорогой обед").
• Богатырские ("Иван - крестьянский сын и Чудо-юдо", "Иван - коровий сын", "Никита Кожемяка").
• Сатирические ("Добрый поп", "Дурак и береза", "Каша из топора").

Отдельную нишу в представленной классификации занимают которых выступают животные ("Гуси-лебеди", "Коза-Дереза", "Маша и медведь"). Их возникновение специалисты связывают с древними языческими ритуалами и верованиями.

Литературные сказки

Проводя сравнение народной и литературной сказки, обязательно стоит учесть, что последняя возникла значительно позже первой. Благодаря внедрению просветительских идей в европейскую литературу, в XVIII столетии появляются первые авторские прочтения-обработки фольклорных сказаний, а уже в XIX веке стали широко использоваться литераторами традиционные сказочные сюжеты. Среди особо преуспевших на данном поприще выделяются А. Гофман, Ш. Перро, Г. Х. Андерсен и, конечно же, братья Гримм - признанные классики жанра.

Сходства литературной и народной сказки определяются тем, что в обеих повторяются фольклорные мотивы, обязательно присутствуют волшебные атрибуты, но в литературной развитие фабулы, выбор главных героев строго подчинены авторской воле. Также со второй половины XIX века литературная сказка становится очень близкой к новеллам и даже повестям. Ярким примером могут послужить произведения русских писателей: Л. Толстого и А. Погорельского, и европейских: С. Лагерлеф, и Л. Кэрролла.

Общее. Фольклорные традиции

Сравнивая черты народной и литературной сказки, следует уделить особое внимание фольклорным традициям авторской сказки, объединяющим ее с народной:

• Писатели используют в своих произведениях сюжетные мотивы фольклора (нравственное и моральное искушение - испытание главного героя, присутствие животных-помощников, чудесное происхождение персонажей, ненависть к падчерице мачехи и т. д.).
• По мнению уважаемого отечественного фольклориста В. Я. Проппа, литераторы используют традиционные, знакомые с детства образы центральных персонажей, которые выполняют определенные функции (антагонист, протагонист, помощник главного героя, даритель, вредитель-проказник, украденный объект, лжегерой).
• В своем творении время и пространство сказочники создают в соответствии с неписаными законами сказочного фольклорного мира: место - фантастическое, порой неопределенное: тридевятое царство, ветхая землянка, и т. д.
• Использование приемов поэтической речи: троекратные повторы, постоянные эпитеты, словесные формулы, просторечие, пословицы и поговорки, фразеологизмы.

Такое пристальное внимание к фольклорным истокам позволяет увидеть обращение к ним писателей-сказочников и специфику литературной сказки.

Отличия

Чтобы понять, чем отличается народная сказка от литературной, стоит уделить внимание своеобразию формы и содержания, а именно:

• В авторской сказке ярче выражена изобразительность, т. е. более детально, подробно и, главное, красочно описаны внешний облик, эмоции персонажей, место действия и события.
• В литературной сказке присутствует психологизм, более углубленное и детальное исследование внутреннего мира, чувств и эмоций персонажей.
• Персонажи авторского сказания не являются обобщёнными типажами, имеют неповторимые индивидуальные Например, такие литераторы, как Ершов, Пушкин, Одоевский, уделяют внимание психологическим мотивам поступков и действий героев.
• Как всякому литературному произведению, сказкам писателей свойственна ярко выраженная устойчивая что определяет ее эмоциональную тональность. Например: "Сказка о царе Салтане..." - чистая, светлая, благородная; "Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях" - изящная, нежная, грустная; "Сказка о попе и о работнике его Балде" - балагурная, насмешливая; "Сказка о рыбаке и рыбке" - ироничная, но печальная.

Чем отличается народная сказка от литературной еще? Тем, что авторское произведение позволяет читателю распознать лицо автора, его духовный мир, пристрастия и Это является принципиальным отличием фольклорного сказания, в котором отображены идеалы этноса, а личность конкретного рассказчика стерта.

Коротко о главном

Итак, чем отличается народная сказка от литературной? Последняя является авторским произведением, в отличие от первой, которая появилась в результате коллективного творчества как эпический поджанр. Литературное сказание - это устоявшийся признанный жанр художественной литературы, а народное - это особая разновидность фольклорного жанра, характеристикой которого является устный пересказ.

Любимый литературный жанр малышей

Литературные сказки являются одним из наиболее почитаемых литературных жанров у детей. Даже программа школьного чтения содержит в себе произведения таких писателейА. С. Пушкина, В.Ф. Одоевского, П.П. Ершова, В.А. Жуковского, которые входят в золотой фонд отечественной и мировой литературы для детей. Их чтение способствует скорейшему формированию нравственных и эстетических представлений ребят, развивает их литературный кругозор и общую культуру. Но главное, такие произведения содействуют развитию творческих способностей, воображения и нешаблонного мышления юного читателя.