93 × 37 см
История создания
Работа была выполнена в период проживания в Брюгге , где в 1431 году художник купил дом и мастерскую, в которой работал до самой смерти. Триптих «Благовещение» был выполнен в подарок герцогу Бургундии из династии Валуа - Карлу Смелому . Свою работу Якоб ван Эйк отправил в монастырь Шанмоль в Дижоне, что в те времена служил одновременно местом проведения церковных месс и столицей Герцогства Бургундия .
Сюжет картины
Согласно Священного Писания - Благовещение является особо важным событие в истории христианства, за которым последовала смена - Заветов. После рождения Иисуса происходит прекращение действия законов Моисея («Sub Lege») и наступает эра - Sub Gratia («После Благодати»). Благодаря этому, сюжет благовещения является наиболее популярным мотивом для художественной живописи времен Возрождения. На рубеже XVI-XVII веков, эта сцена изображается не как реальная, а как мистическая и с сакральным символизмом. Именно эта идея была доминирующей и строго контролировалась католической церковью, поскольку на этот период пришлось движение контрреформации .
Ян ван Эйк детально передал самые мелкие детали, такие как интерьер храма и одежда архангела Гавриила . Дева Мария и Гавриил изображены таким образом, что их головы достигают капителий . С такими пропорциями в реальной жизни их рост был бы сопоставим с многометровыми великанами. Круговой обход колон за спиной Девы Марии может говорить о том, что действие происходит в алтаре и две фигуры святых являются видением священника. Метафорой передан блеск крыльев архангела Гавриила, которые отображают сияние Царства Небесного.
Напишите отзыв о статье "Благовещение (картина Ян ван Эйка)"
Примечания
|
||||||||
Ссылки
Отрывок, характеризующий Благовещение (картина Ян ван Эйка)
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
«Созерцай прекрасное единство мира», - так учил философ-мистик XIV столетия Генрих Сузо. А Мейстер Экхарт восклицал: «Бог – это природа всей природы!»Красота природы и реального мира притягивала Яна ван Эйка, но прежде всего человек своего времени, он видел во всём божественный замысел. Вслед за философами-мистиками, он обожествил земную красоту. Середина и вторая половина 30-х годов XV века - это период высшей творческой зрелости мастера.
«МАДОННА КАНЦЛЕРА РОЛЕНА» написана Яном ван Эйком в 1434-1435 годах. Она уже была представлена в блоге, но заслуживает более подробного описания. Это одна из самых поразительных картин в нидерландской живописи золотого века. Её заказчик. Николас Ролен, по национальности француз, происходил из небогатой и незнатной семьи, но благодаря энергии и уму, добился поста канцлера Бургундии и Брабанта, прославился, как ловкий политик и талантливый финансист, ведя дела Филиппа Доброго. Прославился он и как меценат.
Перед Мадонной он предстаёт без сопровождения своего святого патрона, как было принято. Это новшество, конечно, принадлежит не художнику, а самому этому могущественному человеку, или его сыну, епископу. Канцлер Бургундии уверен в себе настолько, что видит себя равным Божьей Матери. Он хоть и стоит перед ней на коленях, благочестиво сложив ладони, но изображен на одном уровне, обе фигуры одного размера. Перед зрителем в профиль - лицо властного человека: удлинённый нос, насупленные брови, тяжелый подбородок. Картина предназначалась для алтаря небольшой, вероятно, домовой, капеллы канцлера. Символический язык её был хорошо понятен современникам. Мадонна предстаёт перед Роленом как Царица небесная, венчаемая золотой короной, которую держит над ней ангел. Пурпурный плащ красивыми складками облекает её женственную фигуру.
 |
Мадонна |
Нежный лик Богоматери безмятежен. Глаза опущены долу. Младенец Христос изображен в виде Царя мира. Непосредственно устроившись на материнском колене, правой рукой он благословляет канцлера. В левой руке держит сферу с крестом - символ могущества.
Тип изображения – молитвенное предстояние. Взор зрителя, отрываясь от фигур, застывших одна перед другой, невольно устремляется через тройную арку в бесконечные дали. Тройная арка – символ Троицы. За резными колоннами из яшмы и агата виден сад, клумба с лилиями. Лилии – символ чистоты Марии. У парапета гуляет павлин – символ бессмертия. Тут же скачут сороки – символ суетности. Сад богатого дворца – образ рая и невинности Девы Марии. То есть, «Закрытый сад», навеянный библейской «Песней песней»: «Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник». Возле стены сада гуляют люди, любующиеся рекой. Лентой извивается река, уходящая к горизонту. Лодки и барки плывут по ней, омывающей острова и заросшие лесом берега. Горизонт закрывают голубые горы, покрытые снегом. На берегах реки расположен большой город. По узким улочкам и мосту спешат жители в разноцветных одеждах. Неповторима каждая деталь картины, всё говорит о восторженном отношении художника к миру и человеку. Возможно, этот пейзаж воспринимался современниками Яна как образ Небесного Иерусалима, Града Божия. Попытки идентифицировать его с каким-то конкретным городом не имеют успеха.
«МАДОННА КАНОНИКА ВАН ДЕР ПАЛЕ» написана в 1436 году. Лёгким сумраком окутано помещение, в котором Мадонна предстаёт перед заказчиком и святыми. Неравномерно освещенные предметы таинственно блестят и мерцают. Глубокий пурпурный цвет плаща Марии красиво сочетается с бархатистым голубым тоном её платья.
Золотисто-желтые и оливково-зелёные тона повторяются в узоре ковра и балдахина. Сияет тяжелая синяя, затканная золотым узором, мантия святого Донациана. Мягкий дневной свет золотит локоны Марии, переливается в лепестках цветов, которые она протягивает Младенцу, освещает сине-белые плитки пола, отражается от мрамора колонн. Художник умело передаёт игру бликов, возникающих от нескольких источников света. Дрожащие огоньки свечей, которые держит в руках святой Донациан, отражаются в бесчисленных украшениях его платья. Тысячи разноцветных искорок играют и отражаются на зеркальной поверхности золотых лат святого Георгия. Среди праздничного великолепия сцены, рядом со статной фигурой рыцаря, заказчик картины выделяется своей будничностью.
Старый каноник толст и некрасив. Крупная голова втянута в плечи. Кожа лица, сухая, желтоватая. Болезненные мешки под глазами. Видно, как на висках пульсируют старческие вены. Тяжелый старческий подбородок спускается на грудь. Всё свидетельствует о прожитых годах и болезнях. Из документов известно, что каноник последние десять лет своей жизни тяжело болел. Однако характер имел твёрдый. Взгляд маленьких глаз проницателен. Властность и жесткость чувствуются в линиях сжатого рта, пальцах, крепко держащих книгу. Художнику удался яркий, запоминающийся образ служителя церкви. Преклоняя колени перед Мадонной, непривлекательный внешне человек, становится частью прекрасного мира, в котором царит мать Христа.
 |
Ян ван Эйк Дрезденский триптих в открытом виде |
«ДРЕЗДЕНСКИЙ ТРИПТИХ». Алтарь, законченный Яном ван Эйком в 1437 году, имеет маленькие размеры. Вместе с рамой всего 33х27,5 см. Его использовали как переносной, во время путешествий. В закрытом виде он похож на изящную шкатулку для драгоценностей. На внешней стороне створок выполнена сцена Благовещения в манере имитации скульптуры.
 |
Дрезденский триптих Закрытый вид |
Фигуры архангела Гавриила и Марии напоминают изящные статуэтки из слоновой кости. Скрытые внутри картины изумительны! Словно не краски использовал для их создания художник, а самоцветы! Мадонна с младенцем восседает на резном троне, между двумя рядами стройных колонн, выполненных из мрамора и яшмы. На створках изображены боковые нефы той же церкви. В одном из них расположились архангел Михаил с дарителем, имя которого не сохранилось.
Святая Екатерина |
В другом - святая Екатерина Александрийская, в голубом платье и короне, со своими обычными атрибутами, мечом в руке и колесом у ног, орудиями пыток, которым её подвергли. Можно бесконечно любоваться мерцанием красок, прекрасными лицами и одеждами персонажей, игрой света в оконных стёклах. Солнечные лучи золотят латы и радужные крылья архангела, пронизывают пышные локоны святой Екатерины, рассеиваются в прозрачном воздухе собора. Все предметы выписаны столь тонко, что если рассматривать их в лупу, то увеличение не обнаружит ни одного неточного мазка. За спиной святой Екатерины, в окне, виден изумительный пейзаж, всего в несколько квадратных сантиметров величиной, уводящий зрителя в мир средневекового города. Многоэтажные постройки чередуются с маленькими домиками, вдали, на фоне синих небес, встают горы. Сколько красоты, сколько жизненных подробностей! Это одно из чудес блестящего мастера, обожествившего земную красоту.
Ян ван Эйк. «Благовещение».1435г. панель, масло. 93 ; 37 см Теперь - в Национальной галерее искусства, Вашингтон
Из воспоминаний бывшего директора Эрмитажа Б. Пиотровского:
Изыскивая валюту для социалистической реконструкции СССР, правительство в начале 1930 г. распорядилось пустить на продажу часть экспонатов музея. Отобрано было 250 картин, стоимостью в среднем не ниже 5 тысяч рублей золотом каждая, а также оружие из арсенала на 500 тысяч рублей, скифское золото из Особой кладовой. На эту же тему поступило письмо Главнауки об изъятии для распродажи предметов античного искусства, Ренессанса, Готики, в основном изделий из золота, драгоценных металлов, слоновой кости и т. п. Письмо подписал зам. заведующего Главнаукой «товарищ Вольтер». Сперва секретно, а потом в открытую помещения музея обследовались спецбригадами по отбору ценностей «экспортного значения»
Отныне судьбы музейных собраний решали не опытные профессионалы-искусствоведы, а люди весьма далёкие от проблем сбережения и изучения произведений искусства.
Первенствующую роль играли теперь особоуполномоченный Наркомторга и директор-распорядитель „Антиквариата“ А. М. Гинзбург, уполномоченный по Ленинграду - Простак, по Москве - Н. С. Ангарский. А предрешил именно такой ход событий Я. Э. Рудзутак.
ОПИСАНИЕ КАРТИНЫ
Ян ван Эйк. «Благовещение»1435г.
Работа была выполнена в период проживания в Брюгге, где в 1431 году художник купил дом и мастерскую, в которой работал до самой смерти.
Триптих «Благовещение» был выполнен в подарок герцогу Бургундии из династии Валуа - Карлу Смелому. Свою работу Якоб ван Эйк отправил в монастырь Шанмоль в Дижоне, что в те времена служил одновременно местом проведения церковных месс и столицей Герцогства Бургундия.Подарок представлял собой большой триптих на религиозный сюжет. К большому сожалению, до сегодняшнего дня «дожил» лишь один фрагмент довольно масштабного произведения – левая створка.
Картина «Благовещение» написана Яном ван Эйком в период расцвета его таланта. По существу, сцена понимается и как событие, и как предстоящее действие. На картине художником изображен благовествующий ангел и молящаяся Мария, на которую снисходит Святой Дух.
Картина отличается лиризмом и внимательным отношением к деталям. Зритель видит Деву Марию и архангела Гавриила, но здесь они изображены не как реальные личности. Сопоставив размеры фигур и архитектуру фона, можно заметить, что Дева Мария и Гавриил изображены великанами – головы почти достают до капителей.
Колоны за спиной действующих лиц заметно закругляются, так, что можно предположить - ван Эйк изобразил алтарь. Возможно, утерянная часть триптиха изображала священника, а гигантские фигуры Марии и Гавриила являются плодом его воображения, неким видением.
В техническом плане, поражает детальная прорисовка всех элементов. Блеск витражей, лепнина на колоне, убранство героев, разнообразие и одновременная гармоничность и насыщенность красок (достаточно взглянуть на платье Марии) – всё это создаёт возвышенную композицию, полную цвета и трепета.
Полотно наполнено тонким лиризмом: тихой радостью ангела, душевным трепетом и волнением Марии. Разноцветное сияние стекла, блеск металла, глубокие переливы бархата и эмалевое сияние небес более, чем что-либо другое, передают красоту, которой напоен мир, необычность, драгоценность любой частности и всей вселенной в целом.
До 1930 года картина находилась в Эрмитаже. Жаль,что такое полотно ушло из страны.Даже иностранцы понимали,что этого делать нельзя.
Вот что писал Галуст Гюльбенкян,основатель Iraq Petroleum Company, торговавший с Советской Россией нефтью. Г. Л. Пятаков, налаживавший с ним торговые контакты, за несколько лет до этого предложил коллекционеру приобрести некоторые картины. Из письма Пятакову. 17 июля 1930 года: "Торгуйте чем хотите, но только не тем, что находится в музейных экспозициях. Продажа того, что составляет национальное достояние, даёт основание для серьёзнейшего диагноза.
Если, несмотря на все сказанное, Вы все же решитесь на продажу ценностей из Ваших музеев (а я настаиваю на том, что этого делать Вам не следует), то вместо того, чтобы их продавать посредникам, пустите все в открытую продажу на рынке, ибо наивная игра в прятки, практикуемая сейчас, принесет только убытки. Те, кому поручены эти операции, не отдают себе в том отчета, игнорируют огромный косвенный вред, причиняемый ими же. Я рассмеялся, когда один из них заявил мне, что во время Французской революции так же распродавались собрания Версаля. Что за наивное простодушие, что за незнание эпохи и обстоятельств"
В странах, расположенных к северу от Италии - в Нидерландах, Германии, Франции - в XV - XVI веках развивается культура, называемая Северным Возрождением. Как и Итальянское, Северное Возрождение означает новый этап развития европейской культуры, более высокий, чем в средние века. Как и в Италии, здесь происходит открытие мира и человека в искусстве, человек становится высшей ценностью в искусстве. Но если в Италии эпоха Возрождения началась с возрождения античных идеалов и отрицания средневековых взглядов, то на Севере культура XV -XVI веков еще очень тесно связана со средневековьем.
В отличие от итальянского искусства, которое стремилось быть идеальным, Северное искусство более близко к реальной, настоящей жизни.
Итальянское искусство праздничное, а искусство Северного Возрождения более суровое, сдержанное.
В Италии искусство Ренессанса достигло высокого расцвета во всех видах - архитектуре, скульптуре, живописи, а на Севере новые взгляды на искусство проявились лишь в живописи и графике. Архитектура и скульптура оставалась, в основном, готической.
Религия по-прежнему занимала основное место в жизни общества. Но если раньше бог был далек от человека, а человек рассматривался как ничтожная песчинка, то теперь человек, как и бог, становится частью вселенной.
На рубеже XV-XVI веков в странах Западной европы появляется глубокий интерес к наукам, они очень бурно развиваются. В этот период между учеными в Северной Европе и религиозными деятелями происходят бурные споры - быть ли стране свободной или феодальной, с господством католической церкви. Эти споры переросли во всенародное движение - Реформацию ("очищение веры"), против феодализма, против засилья католической церкви.
В Германии в это время происходила Крестьянская война, в Нидерландах велась ожесточенная борьба зо освобождение от испанского владычества.
В таких исторических условиях складывалось искусство Северного Возрождения. Зародилось Северное Возрождение в Нидерландах.
Ян ван Эйк - это один из известных нидерландских художников, стал основателем станковой живописи в северном искусстве и первым стал писать масляными красками. Прославился как портретист. Сначала он работал вместе со своим старшим братом Губертом, а после его смерти уже один.
Самое прославленное произведение, которое создавал Ян ван Эйк вместе с братом, а после его смерти заканчивал один - это большой Гентский алтарь.
Створки грандиозного алтаря расписаны в два яруса - и внутри, и снаружи. На наружных сторонах - Благовещение и коленопреклоненные фигуры донаторов (заказчиков) - так выглядел алтарь закрытым, в будничные дни. По праздникам створки распахивались, в раскрытом виде алтарь становился вшестеро больше, и перед прихожанаим во всей лучезарности свежих красок Ян ван Эйка представало зрелище, которое должно было в совокупности своих сцен воплощать идею искупления человеческих грехов и грядущего просветления.
Наверху в центре Деисус - бог-отец на престоле с Марией и Иоанном Крестителем по сторонам. Эти фигуры больше человеческого роста. Затем обнаженные Адам и Ева в человеческий рост и группы музицирующих и поющих ангелов.
В нижнем ярусе - многолюдная сцена Поклонения Агнцу, решенная в гораздо меньшем масштабе, очень пространственно, среди широкого цветущего пейзажа, а на боковых створках - шествие пилигримов. Сюжет Поклонения Агнцу взят из "Откровения Иоанна", где сказано, что после конца греховного мира на землю снизойдет град божий, в котором не будет ночи, а будет вечный свет, и река жизни "светлая, как кристалл", и древо жизни, каждый месяц дающее плоды, и город - "чистое золото, как прозрачное стекло". Агнец - мистический символ апофеоза, ожидающего праведников.
И, видимо, художники постарались вложить в картины Гентского алтаря всю свою любовь к прелести земли, к человеческим лицам, к травам, деревьям, водам, чтобы воплотить золотую грезу об их вечности и нетленности.
Маленькая картина наделала много шуму
В Эрмитаже представлено "Благовещение" ван Эйка из Национальной галереи в Вашингтоне
В Государственном Эрмитаже открылась очередная выставка из серии "Шедевры музеев мира в Эрмитаже". Представлена картина нидерландского художника XV века Яна ван Эйка "Благовещение" из собрания Национальной художественной галереи в Вашингтоне. Картин ван Эйка в российских музеях нет, и то, что в Санкт-Петербурге можно будет увидеть одно из самых знаменитых его произведений — экстраординарное событие нынешнего художественного сезона. Однако экстраординарным его делает не искусство, а политика. "Благовещение", находившееся с 1850 года в собрании Эрмитажа и считавшееся гордостью музейной коллекции, было продано в Америку советским правительством в 1930 году.
Сегодня картина снова в "родных" стенах, хотя по справедливости родными для нее могли бы считаться разве что стены монастыря Шанмоль близ Дижона, для которого бургундский герцог Филипп Добрый заказал ее своему придворному художнику Яну ван Эйку...
В ХХ веке одним из самых серьезных нарушений писаных и неписаных музейных законов стала продажа советским правительством нескольких десятков шедевров из российских государственных собраний. Среди наиболее ощутимых потерь Эрмитажа — "Мадонна Альба" и "Святой Георгий" Рафаэля, "Поклонение волхвов" Боттичелли, "Венера с зеркалом" Тициана, "Благовещение", "Распятие" и "Страшный суд" ван Эйка, "Портрет папы Иннокентия X" Веласкеса, "Портрет Елены Фоурман" Рубенса. И хотя почти все эти картины находятся сейчас в хороших руках и доступны для обозрения (21 картина из Эрмитажа украшает вашингтонскую Национальную галерею), наши музейщики эти продажи до сих пор переживают как трагедию.
Нынешний показ в Эрмитаже "Благовещения" ван Эйка — акт исторический. В каком-то смысле это попытка двух музеев — российского и американского — искупить грехи политиков. То есть показать в России то, что было у нее отнято ее же собственным правительством. Для американцев это еще одна возможность продемонстрировать дружеское расположение к Эрмитажу в частности и к России в целом. А для Эрмитажа это еще и очень важный этап формирования его нового имиджа.
Директор музея Михаил Пиотровский давно отстаивает мысль о том, что искусство, кому бы оно фактически ни принадлежало, принадлежит всему человечеству. И его следует показывать — вопреки всему. Пока дело касалось исключительно трофейных произведений искусства, эта тактика воспринималась как сиюминутная; после показа проданного в тридцатые годы произведения стало очевидно, что это последовательная политика. В данном случае Эрмитаж выступает как музей цивилизованный, открытый любому диалогу.
Так уж сошлось во времени, что шедевр ван Эйка вернулся в Россию в разгар очередных прений по поводу закона о реституции. Не думаю, чтобы американцы совсем уж не опасались за судьбу принадлежащего им сокровища. Ибо в стране, где понятие частной собственности трактуется весьма вольно, никакие гарантии не могут быть стопроцентными.
Уже после вернисажа стало известно, что Ельцин наложил вето на Закон о реституции. На этот раз американцы могут быть спокойны — здравый смысл восторжествовал.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА