Глава VII Князь Святослав. г. 945-972 Правление Ольги. Хитрая месть. Мудрость Ольгина. Крещение. Россияне в Сицилии. Характер и подвиги Святослава. Взятие Белой Вежи. Завоевание Болгарии. Нашествие Печенегов. Кончина Ольги. Посольство в Германию. Первые Уделы в России. Вторичное

Князь – воин. Святослав (964-972 гг.)

О Святославе мы знаем, почти так же мало, как и об Ольге. Историки спорят о дате его рождения и по-разному оценивают результаты его правления. Но благодаря русской летописи «Повесть временных лет», а также сочинениям византийских историков сама личность этого князя предстаёт перед нами ярче других древнерусских князей. «…Легко ходил в походах, как пардус (т. е. гепард. - Прим. ред.), и много воевал, - писал о нём летописец. - В походах же не возил с собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину, и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах… И посылал в иные земли со словами: “Хочу на вы идти”». Сохранилось также описание облика Святослава, сделанное византийским историком. По его словам, князь был среднего роста, довольно строен, видом мрачен. У него были широкая грудь и толстая шея, голубые глаза, густые брови, плоский нос, длинные висячие усы. Князь-воин, князь-язычник, не любивший сидеть в Киеве и гордо отвергавший христианскую премудрость и смирение, - вот какой человек правил на Руси после смерти своего отца Игоря.

«Святослав, сын Игорев, первый Князь славянского имени, был ещё отроком. Бедственный конец родителя, новость Державы (т. е. молодость только что возникшего киевского государства), только мечом основанной и хранимой; бунт древлян; беспокойный дух войска, приученного к деятельности, завоеваниям и грабежу; честолюбие полководцев варяжских, смелых и гордых, уважающих одну власть счастливой храбрости: всё угрожало Святославу и России опасностями» - так начинает Карамзин повествование о Святославе. Летопись сохранила легендарный рассказ о том, как князь, которому не было ещё и пяти лет, вместе с матерью отправился в поход против древлян и первым кинул во врага тяжёлое копьё, упавшее тут же у ног коня. «Князь уже начал, - воскликнули его воспитатели и телохранители, варяжские воеводы Асмуд и Свенельд, - последуем, дружина, за князем!»

Так ли было на самом деле, сказать трудно. Некоторые историки вопреки летописи считают, что в год смерти Игоря Святославу было уже за двадцать, и только честолюбие Ольги, у которой была собственная дружина, а возможно, и поддержка, оказанная ей Игоревыми воеводами, помешали ему стать полновластным правителем. То, что известно нам о Святославе, доказывает, что он не был обделён ни честолюбием, ни мужеством, ни отвагой, однако летопись молчит о нём до964 г. Едва ли возможно, чтобы в течение стольких лет (вспомним, что Игорь погиб в945 г.) молодой князь ничем не проявил себя. Скорее всего, он действительно в эти годы рос, взрослел, набирался сил. Быть может, ревнивая мать и не спешила уступить власть сыну, но время могущественней любых правителей и князей… В964 г. - если верить летописи - Святославу исполнилось 22 года, и он повёл войско на восток.

В те времена славянские племена вятичей платили дань Хазарскому каганату. Это было могущественное государство в низовьях Волги, через которое проходили многочисленные торговые пути. В богатых городах Хазарии жили бок о бок мусульмане, христиане, язычники; сами же кочевники-хазары в IX в. приняли иудаизм. Каган - правитель Хазарии - считался носителем божественной силы. Если дела в государстве шли хорошо, все славили кагана; в противном случае его могли и убить…

Войска Святослава разгромили главные силы хазарского войска, взяли столицу каганата - город Итиль, а затем крепость Саркел (Белая Вежа) на Дону. Эта хазарская крепость доставляла русским немало хлопот, поэтому её падение особо отмечено в летописи. Затем Святослав двинулся на Северный Кавказ, где нанёс поражение племенам ясов (т. е. осетин) и касогов (т. е. черкесов), и закончил войну в Приазовье. Впоследствии там возникло русское Тмутараканское княжество. Не исключено, что появилось оно в результате похода Святослава.

Святослав пытался закрепиться в Поволжье, но это ему не удалось. Зато после разгрома Хазарского каганата Киеву подчинились и стали платить дань бывшие данники хазар - многочисленные племена вятичей, жившие по берегам Оки. Святослав вернулся в Киев, но долго там не задержался.

Поход на Дунай.

Развитие событий на востоке тревожило Византийскую империю. Константинополь не возражал против разгрома Хазарского каганата, но опасался того, что русские слишком уж близко подошли к византийским владениям в Крыму. И в Киев отправился посол императора Никифора патрикий (византийский титул) Калокир. Он обещал Святославу нейтралитет и даже поддержку Византии, если князь начнёт войну с Болгарией. Это предложение исходило от императора; сам же Калокир в тайне рассчитывал в будущем при поддержке Святослава свергнуть императора и занять его место. Похоже, что Святослав и сам подумывал о походе на запад. Он принял предложение Калокира, и в966 г. русские дружины появились на Дунае. Войско болгарского царя потерпело поражение. Устье Дуная оказалось в руках Святослава, а сам он со своей дружиной обосновался в Переяславце на Дунае.

Здесь проходили торговые пути на Балканы и в Западную Европу. Судя по всему, Святослав собирался здесь прочно осесть. Однако как следует укрепиться на Дунае он не смог. С родины пришли тревожные известия: Киев осадили печенеги. Правда, от самого города их удалось отогнать, но они кочевали поблизости, выжидая удобной минуты, чтобы возобновить осаду.

На Дунай прибыли гонцы от киевлян, которые сказали Святославу: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. А нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придёшь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе твоей отчизны, старой матери, детей своих?»

Во главе конницы Святослав поспешил к Киеву, оставив часть войск в Переяславце. Пока он воевал с печенегами, болгары восстали и выбили русских из города. Однако князь смириться с этим не пожелал.

После победы над печенегами он заявил: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли - золото, паволоки (драгоценные ткани. - Прим. ред.), вина, различные плоды, из Чехии и Венгрии - серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». Только просьбы умирающей Ольги задержали его в Киеве.

После смерти матери Святослав посадил в Киеве своего старшего сына Ярополка, а второго сына Олега - в Древлянской земле. Тогда же и Новгород попросил себе князя. Святослав отправил туда Владимира, сына Малуши, ключницы Ольги. «Сын рабыни», как звали Владимира в Киеве, впоследствии стал великим князем киевским, Владимиром Святым, хотя сам Святослав вряд ли считал его своим наследником.

Устроив дела на родине, Святослав возвратился на Дунай. Он нанёс болгарскому войску новое поражение и после жестокого штурма вновь взял Переяславец. Многие защитники города были казнены «за измену». Теперь уже, по всей видимости, вся Болгария подчинилась Святославу. Правда, болгарский царь сохранил за собой свою столицу, но туда вошёл сильный русский отряд. Часть болгарской знати перешла на сторону Святослава.

Укрепившись в Болгарии, русичи начали совершать набеги на византийскую территорию. Вскоре это привело к войне с новым византийским императором - Иоанном Цимисхием.

Война эта шла с переменным успехом. И русские летописцы, и византийские хронисты писали об одержанных над неприятелем победах. В последнее время историки пришли к выводу, что правы были и те и другие. В одной из ожесточённых битв Святослав разгромил часть византийского войска. Князь сражался впереди своих воинов. Должно быть, именно в этом сражении произнёс он свои знаменитые слова: «Да не посрамим земли русской, но ляжем костьми, ибо мёртвые сраму не имут». После этого русские двинулись на Константинополь, разоряя окрестные города, «что стоят и доныне пусты», как заметил летописец. Однако неподалёку от столицы византийцы нанесли серьёзное поражение русским и их союзникам - болгарам, печенегам, уграм (т. е. венграм). Не решаясь идти дальше, Святослав остановился. Но и византийцы не смогли до конца закрепить свой успех: в Малой Азии вспыхнул очередной мятеж. Начались переговоры, и противники заключили перемирие. Святослав со своими войсками и богатой добычей вернулся в Болгарию.

Император Византии Иоанн Цимисхий был не только опытным полководцем, но и дальновидным политиком. Византийский историк оставил любопытное описание императора: «…Ростом он был мал, за что и получил прозвище Цимисхий, т. е. «маленький», но имел широкую грудь и спину; сила у него была исполинская, в руках чрезвычайная гибкость и крепость. Сия геройская, неустрашимая и непоколебимая сила в малом его теле производила удивительную храбрость. Он не боялся нападать один на целую неприятельскую фалангу и, побивши множество воинов, невредим отступал к своему войску». Иоанн не собирался терпеть опасного врага у своих границ. Решительными мерами, не жалея ни крови, ни золота, он подавил мятежи на востоке империи и перебросил войска на Балканы. В море вышел знаменитый флот Византии, оснащённый орудиями, поражавшими неприятеля зажигательной смесью. Такие же триеры (боевые корабли), вооружённые страшным «греческим огнём», когда-то уничтожили лодьи князя Игоря. Теперь они должны были запереть устье Дуная, чтобы перекрыть пути отступления сыну Игоря. Трудно сказать, почему Святослав не охранял балканские перевалы и устье Дуная. Может быть, у него просто было мало войск. А может быть, у него просто было мало войск. А может быть, он слишком понадеялся на только что подписанный договор с византийцами. Как бы то ни было, на этот раз война, в сущности, была проиграна Святославом ещё до её начала. Неожиданно для русских византийцы перешли на Балканы и оказались под стенами болгарской столицы. Население города не оказало им особого сопротивления. Лишь восьмитысячный русский отряд держался до конца в царском дворце. Потеряв терпение, византийцы сожгли дворец вместе с его защитниками. Вместе с основной частью войска князь находился в крепости Доростол. Под её стенами и разыгрались решающие битвы этой войны. Русичи неоднократно выходили в поле, встречая численно превосходящее византийское войско. Однажды князю удалось перехватить вражеские обозы и добыть продовольствие. В другой раз стремительная атака русских позволила им захватить и сжечь осадные орудия византийцев. Были пресечены попытки мятежа в самом Доростоле - 300 горожан князь казнил, несколько тысяч человек оказались в темнице. Но, ни отдельные успехи, ни жестокие карательные меры не могли изменить соотношения сил. А во время последней битвы под стенами Доростола, казалось, сама природа обернулась против русских. Им удалось отбросить византийцев, но в это время ветер переменил направление, неся с юга пыль и ослепляя воинов Святослава. Тогда-то Цимисхий и повёл в атаку отборную тяжёлую конницу. С большими потерями русские отступили в город. Но и византийцы были настолько утомлены и обескровлены сражением, что даже не попытались ворваться в Доростол вслед за ними. После этой битвы Святослав предложил заключить мир, и вскоре был подписан мирный договор. Святослав обещал навсегда уйти из Болгарии и гарантировал неприкосновенность византийских владений в Крыму и на Балканах. В свою очередь византийский император возвращал Руси статус «друга и союзника» и подтверждал все обязательства по прежним договорам, в том числе и об уплате Византией ежегодной дани. После переговоров Святослав и Цимисхий в первый и последний раз встретились на берегу Дуная. Как пишет византийский хронист Лев Диакон, император прибыл на это свидание с блестящей свитой, а Святослав приплыл в небольшой лодье с тремя воинами. На императоре были драгоценные доспехи, на князе - простая белая рубаха. Свидание было коротким: поговорив с императором об условиях мира, Святослав отправился обратно.

Гибель Святослава

Поредевшему войску Святослава предстояла опасная дорога через степи, где кочевали печенеги. Византийцы позволили русским беспрепятственно уйти из Доростола, даже дали хлеба на дорогу. Во время переговоров с Цимисхием Святослав просил его обеспечить безопасный проход через земли кочевников, и император обещал это сделать. Трудно сказать, насколько искренним было это обещание. Уж очень опасным врагом оказался Святослав, и Цимисхий был явно не прочь расправиться с ним руками печенегов. Во всяком случае, на уговоры византийских послов беспрепятственно пропустить войско Святослава печенеги ответили отказом. Дорога на Киев оказалась закрытой, и воинам князя пришлось зимовать на берегу моря в устье Днепра. Видимо, Святослав и не спешил в Киев, скорее всего, он ожидал подкрепления, рассчитывая вернуться на Дунай. Но, не дождавшись его, двинулся на север. Часть воинов во главе с воеводой Свенельдом отправилась домой кружным путём и благополучно добралась до Киева, Святослав со своей дружиной поднялся вверх по Днепру. Здесь, у днепровских порогов, и подстерегли его печенеги. И князь, и вся дружина погибли в бою. Из черепа Святослава печенежский князь Куря повелел сделать чашу для пиров. Такие же чаши были сделаны и из черепов дружинников Святослава.

Большая часть земель, завоёванных Святославом, была потеряна для Руси. Договор, заключённый с Византией, ничего не прибавил к тому, чего уже добились Олег Вещий и Игорь Старый; напротив, Святослав обещал Византии оказывать ей в случае необходимости военную помощь. Сыновья Святослава, посаженные им в разных частях Русской земли, после гибели отца сразу же перессорились между собой. Сначала в сражении с Ярополком погиб Олег, потом по приказу Владимира был убит Ярополк…

Трудно не согласиться с Карамзиным, который сказал, что Святослав, пленяя воображение стихотворца, заслуживает укоризны историка. И всё же память народная хранит слова князя: гордое «иду на вы» и мужественное «мёртвые сраму не имут», а самого Святослава чтут как отважного и удачливого воителя, мечом своим умножавшего Русскую землю.

Литература:

А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Т.Л. Шестова, Ю.А. Щетинов. Пособие по истории Отечества для поступающих в вузы. М, МГУ, 2 издание. 2009 год.

Гибель Святослава в бою с печенегами

переговоры князя Святослава с византийским императором Иоанном Цимисхием

И в Славянской Душе Твоё Имя Живет
И Славянское Сердце болит о Тебе
Помнит Русь о Тебе
Помнит старая Мать
Это память Земли и её не отнять!

В истории Древней Руси много личностей, о которых писали, говорили, и сейчас они вызывают неподдельный интерес. Одна из таких неоднозначных фигур - Святослав, он казалось рожден былинным эпосом.

Впервые летопись показывает нам князя на коне. Ольга идет под Искоростень мстить за смерть Игоря. Дружина княгини сходится c войском древлян. B челе Ольгиной дружины три всадника: князь Святослав, рядом по сторонам - Свенельд, воевода Игоря, теперь командующий дружиной Святослава, и Асмуд, «кормилец» Святослава, его воспитатель.

О юности Святослава мы знаем только то, что сообщает Летописец. Князь воспитывался двумя разными мирами. Ольга овдовела еще очень молодой женщиной. Святослав - ее первенец и единственный ребенок. Воспитывается он под Киевом в Вышгороде, где была резиденция княгини, и в дружине Свенельда, отцовской гвардии, состоявшей из варягов, убежденных язычников, веривших в оружие и клявшихся им. Мать приняла христианство, крестилась, пыталась обратить Святослава в свою веру, учила его христианству. Юный же воин «не брежаще того ни во уши принимати», предпочитал старые дружинные обычаи.

B Киеве, в Вышгородской крепости, в суровом солдатском быте дружины, вырос настоящий богатырь, воин, который был крайне неприхотлив, стремителен, более всего ценил воинские. Он мог собрать силы, укрыть мирное население. Именно этого и хотел Святослав - избегались излишние жертвы, и в ту эпоху подчинения племен, достигавшегося мечом и копьем, в таких воинах и коротких схватках врукопашную, достоверно определялось, кто есть кто.

Когда Святослав вырос, он проводит в непрерывных далеких и быстрых походах. И походы эти показывают, что в Киеве вырос не только беззаветно смелый воин, богатырь из тех, что в бою всегда в первых рядах своей дружины.

Свенельд наставник, не pаз упомянутый в «Повести» служил Игорю, он обучает военному делу Святослава - ребенка, он вместе c ним в походах, воевода, правая рука...

Именно Свенельд со страшной жестокостью руководит подавлением восстания в земле древлян, разгромом древлян. Здесь «свой интерес». «Устюжский летописец» сохранил древнее свидетельство o том, что земля древлян была отдана Игорем для сбора дани Свенельду и тот брал «по черной куме c дыма». Такие, как Свенельд, головы не подставляли. Своей головы. Много лет спустя на Дунае против Святослава оказались превосходящие силы византийской армии. Князь обратился к своим воинам со словами, ставшими хрестоматийными: «Не посрамим земли Русской, ляжем здесь костьми, ибо мертвые срама не имут!» Дружина ответила: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим», и можно быть увеpенным - Свенельд промолчал. Складывать за Русь голову он не нанимался. Когда на Днепре в печенежской засаде Святослав гибнет, совесть Свенельда спокойна - он же предупреждал: «Обойди, князь, пороги на конях...» Святослав пошел на ладьях. Свенельд, бросив князя,- сушей и в Киев пришел и свою дружину привел в целости. Привел и стал служить юному Ярославу-князю, уже четвертому хозяину на его памяти.

Вроде бы упрекнуть не за что, предупреждал... Вот, вернулся же, Свенельд, a не Святослав. Знал он, опытный и осторожный воин, o печенежской засаде.

Скандинавские саги помнят Русь. Русские сюжеты поэзии скальдов связаны со временем княжения князя Владимира и Ярослава Мудрого. Исследователи северного эпоса установили, что варяги скандинавских сказаний на Руси оказываются в двух ситуациях: профессионального войска, тогда они окружены почетом и вниманием, и сборщиков дани. Последнее в сагах нечасто и относится только к окраинам государства. Князья действительно отправляли такие отряды за сбором дани. Треть собранного шла наемникам. Среди варягов были христиане - обычно те, кто c византийской службы переходил на русскую, и язычники. Язычество варягов отличалось от славянского не по общему - вполне сходному - характеру верований, a по конкретным религиозным представлениям, по скандинавскому пантеону богов. Мы знаем символику варяжских захоронений, боевые топоры бога Тора и т. д., сказания северного эпоса, в котором боги и герои встречают погибших в бою викингов в таинственной Валгалле, и там продолжается в пирах, состязаниях и битвах жизнь, во всем подобная земной...

Даже если мы признаем сильное варяжско-языческое влияние на Святослава, противостоящее влиянию Ольги, которой, учитывая необходимость военно-дружинного воспитания князя, не удалось обратить его в христианство, то из одного этого резко отрицательное отношение Святослава к христианам понятным не становится. Корни неприятия христианства следует искать в чем-то другом. Нам кажется, что оно объясняется прежде всего целями и задачами его внешней политики, a именно тем, что в этой политике расходилось c политикой Ольги и ее киевского боярского и торгового окружения.

Святослав - воин, его жизнь в завоевательных походах. Он расширяет и укрепляет еще очень молодое государство. Может быть, поэтому князя-воина меньше заботит (пока по крайней мере) его внутреннее устройство.

Знаменитый путешественник - Ибн-Хаукаль в своей «Книге путей и государств» сообщает: «B наше время (это написано в 977-978 годах) ничего не осталось ни от болгаp, ни от буртасов, ни от хазар. Дело в том, что на них произвели нашествие русы и отняли y них все эти области». И продолжает, что те, кто спасся от нашествия, рассеялись по соседним областям и теперь надеются заключить c русами договор и вернуться обратно, но уже «под их владычество».

Военные подвиги Святослава заслоняют нам князя -политика. Святослав же стратегически и политически продуманно обеспечивает Руси выход в Каспии, к торговым путям на Вoсток и тут же перехватывает низовья Дуная. Главная торговая магистраль материковой Европы - Дунай оказывается под контролем Руси. Трудно понять, как мог y еще, в сущности, молодого человека сложиться такой отчетливо точный план, сосредоточивающий в руках Киева важнейшие пути торгового транзита Европы. План грандиозный, выполнен он был талантливо, решительно и удивительно быстро, практически молниеносно. B Киеве упрекали его, он отвечал: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае - там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой. земли - золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и Венгрии - серебро и кони, из Руси же - меха и воск, мед и рабы».

Высказав предположение o стремлении Святослава создать славянскую империю, отнюдь не невероятное, может быть, Святослав и не вынашивал таких планов. Язычник Святослав вступает в решительное противоборство c христианской Византией. И что 6ы лично Святослав ни думал o христианстве, для него, князя, полководца, вопрос мог быть решен только однозначно.

Язычество Святослава - осознанная идейная позиция. Христианская Византия в этом смысле - вpaг. Западное христианство Pима - тоже. Убежденные язычники... Не то чтобы они очень держались преданий старины, нет, но дружина, живущая в постояном походе, бойцы, витязи не видели в христианстве ничего, кроме смешных и практически, может быть, вредных мыслей.

Против Святослава собираются все силы империи ромеев и лучшие ее полководцы. Командует византийским войском сам император, Иоанн Цимисхий, военачальник умелый, решительный и опытный. Святослава обложили в небольшой крепости Доростоле. И здесь 21 июля после предложения Цимисхия решить дело поединком - гpeки явно колебались, опасаясь сражения,- состоялся дружинный совет, на котором Святослав решил дать бой. Он начался на следующий день. Огромное численное превосходство ромеев вынудило Святослава, y которого оставалась только часть прежнего войска, вернуться в крепость. Ночью было решено нaчать мирные переговоры, Святocлав заключает почетный мир. Получает большую дань, причем не только на живых, но и на убитых воинов: «возьмет за убитого и род его», и возвращается на Pусь. Летопись сообщает, что возвращался Святослав за новой днружиной: «Если перестанут платить нам дань, то снова из Руси, собрав множество воинов, пойдем на Царьград». Скорее всего, дань c Царьграда была лишь мечтой княжьей дружины. Но это был мир, весьма обрадовавший греков. Договор же, заключеный Святославом и Цимисхием в Доростоле в июле 971 года, он оговаривал мир, военную помощь и соблюдение условий прежних договоров.

Пеpeд решающим сражением Иоанн Цимисхий обратился к Святославу c предложением o поединке. Обещал, что условия мира будет диктовать тот из них, кто одержит верх в единоборстве, и это будет полезнее ненужного кровопролития. Цимисхий был, как и Святослав, прекрасным бойцом, искусным, смелым, уверенным в себе. Великолепно владел мечом, обучен был «копьем потрясати, и лук тяглити, и стрелы верзать...». B битве - всегда впереди. Святослав совершенно неожиданно от поединка отказался.

Он, как сообщает византийский хронист, «c презрением отвечал императору так: «Я сам лучше знаю, что мне полезно, чем мой враг. Если ему жизнь наскучила - есть неисчислимое множество других путей, ведущих к смерти, пусть выбирает один из них, какой ему угодно». Ни на секунду нельзя заподозрить князя в том, что он струсил.

Все, что мы знаем o Святославе Игоревиче, исключает любую возможность его отказа от поединка по каким-либо личным соображениям, как их ни назови. И предложение Цимисхия хорошо обосновано. Первый боец византийской армии (a дело было так) предлагает единоборство - и это тоже было нередким в ту эпоху - первому бойцу войска противника. Что Святослав действительно первый богатырь своего войска, мы знаем со слов той же греческой хроники. Свидетельству со стороны противника здесь нужно верить вполне. Ответ же князя странен. Святослав намекает на что-то хорошо известное императору, и сам его отказ выглядит даже оскорбительно. Дальше мы узнаем, что основания для отказа y Святослава были. Очень серьезные. . .

Сцена мирных переговоров c императором ромеев описана византийским очевидцем. Это - греческий автор Лев Диакон, сопровождавший Иоанна Цимисхия в походе специально, чтобы подвиги императора как-нибудь не пропали для истории. Описана очень сдержанно, a выглядело, вероятно, все и смешно, и нелестно для импеpатора.

Место встречи - берег Дуная. Тонкая дипломатическая деталь: не император Византии отправился на тот берег, к «скифу» и варвару, a «скиф» к императору. Однако дальше все пошло не по византийскому церемониалу. Цимисхий явился в сверкающих драгоценных доспехах, в парадном императорском плаще, во всем царственном великолепии. Огромная, тоже пышно разряженная свита. Все верхом. Парадный выезд. Блеск золота, переливы шелков, звон оружия и конский топот. Святослав же прибыл c того берега в простом походном челне. Никакой свиты - несколько гребцов. Никакого парада. Гребцы-воины в простых холщовых рубахах. Святослав тоже. Князь ничем не отличался от своих гребцов, лишь белая рубаха его была почище. Мало того, сам греб вместе c ними. Как рядовой, a для византийца хуже - как раб... Придворный хронист рассматривал его во все глаза. Среднего роста, необычайно широкий в плечах, силач c могучей шеей. Голубоглаз, длинные усы, борода сбрита, волосы на голове - тоже, только свешивается одна длинная прядь: знаменитый оселедец, который и века позднее будет отличать запорожскую казачью вольницу - Сечь. B ухе серьга. Лев, ученый, Калойский дьякон, очутился буквально в двух шагах от князя. Он хорошо разглядел эту серьгу: золотая c двумя жемчужинами, между которыми встав-лен рубин...

Дальше хуже. Святослав во все время переговоров оставался в челне. Сидел, даже не привстал. Это было уже потрясением основ и совершенным оскорблением императора Рима, земного солнца вселенной. Сидеть должен был он. Перед ним следовало стоять. Переговоры были краткими. Гребцы оттолкнулись от берега и вместе c князем налегли на весла. И пока Святослав готовил ладьи к морскому переходу, Иоанн Цимисхий срочно отправил к печенегам какого-то архиерея Феофила. Тот сообщил, что Святослав c малой дружиной и большой добычей возвращается на родину морем, a основное его войско идет сушей. И печенеги напали на малочисленныe ладьи. Святослава задержали на днепровских порогах, там он и погиб в бою. Печенежский князек, какой то Куря, велит сделать из черепа Святослава чашу, будет пить из нее на пирах, похваляться, какого великого воина одолел он, Куpя... Киев же постепенно становился христианским. Исподволь, заметно менялись привычки, взгляды на мир. Сам он оставался каким-то славным и героическим. Важная деталь: заключая договор, Святослав и его дружина клянутся, как клялись встарь: «Если же не соблюдем... будем прокляты от бога, в которого веруем,- в Перуна и в Волоса, бога скота...». Никаких клятв христиан, присягающих в церкви, как это было в договоре Игоря, нет и в помине. Святослав - убежденный язычник, как бы случайно попавший в конец X века.