Произведение война и мир. «Война и мир» - роман, который стоит прочесть. «Семейные гнезда» в романе

Первое свидетельство, которое позволяет говорить о времени начала работы Льва Толстого над своим самым знаменитым романом, к сентябрю 1863 года. В отца Софьи Андреевны, супруги писателя, исследователи обнаружили упоминание о задумке Толстого создать роман, относящийся к событиям 1812 года. По всей видимости, автор обсуждал свои замыслы с близкими.

Через месяц сам Толстой писал одной из своих родственниц о том, что чувствует себя свободным и готовым к предстоящей работе. Работой называет роман, повествующий о начале XIX века. Судя по письму, Толстой обдумывал идею произведения с начала осени, отдавая ей все силы своей души.

Напряженная и увлекательная работа над романом «Война и мир» длилась семь долгих лет. Об истории можно судить по архиву Толстого, в котором сохранилось несколько тысяч листов, исписанных мелким убористым почерком. По этому архиву можно проследить, как зарождался и менялся замысел творца.

История создания романа

С самого начала Лев Толстой рассчитывал создать произведение об одном из участников декабрьского восстания, который возвращается домой после трех десятилетий сибирской ссылки. Действие должно было начаться в конце 50-х годов, за несколько лет до отмены в России .

Изначально произведение должно было называться «Три поры», что соответствовало этапам становления героев.

Позже Толстой пересмотрел сюжетную линию и остановился на эпохе восстания , а потом перешел к описанию событий 1812 и 1805 годов. По задумке автора, его герои должны были последовательно пройти через все наиболее важные для страны события. Для этого ему пришлось сдвинуть начало задуманной истории на полвека назад.

Как свидетельствовал сам автор, в течение первого года работы над произведением он несколько раз пробовал и вновь бросал создавать его начало. До настоящего времени сохранилось полтора десятка вариантов первых частей . Толстой не раз впадал в отчаяние и предавался сомнениям, теряя надежду на то, что сможет выразить мысли, которые хотел донести до читателя.

В процессе творческой работы Лев Николаевич детально изучил несметное количество фактических материалов, включая мемуары, письма, реальные исторические документы. Ему удалось собрать обширную и солидную коллекцию книг, описывающих события, относящиеся к войне 1812 года.

Лев Толстой лично выезжал на место проведения Бородинского сражения, чтобы изучить и учесть в описаниях существенные детали, способные оживить повествование.

В первоначальные планы Толстого входило в форме художественного произведения историю страны за несколько десятилетий. Но по ходу написания романа автор решил сузить временные рамки и сосредоточиться лишь на первых полутора десятилетиях своего века. Но даже в таком урезанном виде постепенно превращалась в эпическое произведение. В итоге получился грандиозный роман-эпопея, который положил начало новому направлению в отечественной и мировой прозе.

Петербург, лето 1805 г. На вечере у фрейлины Шерер присутствуют среди прочих гостей Пьер Безухов, незаконный сын богатого вельможи, и князь Андрей Болконский. Разговор заходит о Наполеоне, и оба друга пытаются защитить великого человека от осуждений хозяйки вечера и её гостей. Князь Андрей собирается на войну, потому что мечтает о славе, равной славе Наполеона, а Пьер не знает, чем ему заняться, участвует в кутежах петербургской молодёжи (здесь особое место занимает Федор Долохов, бедный, но чрезвычайно волевой и решительный офицер); за очередное озорство Пьер выслан из столицы, а Долохов разжалован в солдаты.

Далее автор переносит нас в Москву, в дом графа Ростова, доброго, хлебосольного помещика, устраивающего обед в честь именин жены и младшей дочери. Особый семейный уклад объединяет родителей Ростовых и детей - Николая (он собирается на войну с Наполеоном), Наташу, Петю и Соню (бедную родственницу Ростовых); чужой кажется только старшая дочь - Вера.

У Ростовых продолжается праздник, все веселятся, танцуют, а в это время в другом московском доме - у старого графа Безухова - хозяин при смерти. Начинается интрига вокруг завещания графа: князь Василий Курагин (петербургский придворный) и три княжны - все они дальние родственники графа и его наследники - пытаются выкрасть портфель с новым завещанием Безухова, по которому его главным наследником становится Пьер; Анна Михайловна Друбецкая - бедная дама из аристокра­ти­ческого старинного рода, самозабвенно преданная своему сыну Борису и везде ищущая покрови­тельства для него, - мешает выкрасть портфель, и огромное состояние достаётся Пьеру, теперь уже графу Безухову. Пьер становится своим человеком в петербургском свете; князь Курагин старается женить его на своей дочери - красавице Элен - и преуспевает в этом.

В Лысых Горах, имении Николая Андреевича Болконского, отца князя Андрея, жизнь идёт давно заведённым порядком; старый князь постоянно занят - то пишет записки, то даёт уроки дочери Марье, то работает в саду. Приезжает князь Андрей с беременной женой Лизой; он оставляет жену в доме отца, а сам отправляется на войну.

Осень 1805 г.; русская армия в Австрии принимает участие в походе союзных государств (Австрии и Пруссии) против Наполеона. Главноко­мандующий Кутузов делает все, чтобы избежать участия русских в сражении, - на смотре пехотного полка он обращает внимание австрийского генерала на плохое обмунди­рование (особенно на обувь) русских солдат; вплоть до Аустерлицкого сражения русская армия отступает, чтобы соединиться с союзниками и не принимать сражения с французами. Чтобы основные силы русских смогли отступить, Кутузов посылает четырёх­тысячный отряд под командованием Багратиона задержать французов; Кутузову удаётся заключить перемирие с Мюратом (французским маршалом), что позволяет выиграть время.

Юнкер Николай Ростов служит в Павлоградском гусарском полку; он живёт на квартире в немецкой деревне, где стоит полк, вместе со своим эскадронным командиром, ротмистром Василием Денисовым. В одно утро у Денисова пропал кошелёк с деньгами - Ростов выяснил, что кошелёк взял поручик Телянин. Но этот проступок Телянина бросает тень на весь полк - и командир полка требует, чтобы Ростов признал свою ошибку и извинился. Офицеры поддерживают командира - и Ростов уступает; он не извиняется, но отказывается от своих обвинений, и Телянина исключают из полка по болезни. Между тем полк отправляется в поход, и боевое крещение юнкера происходит во время переправы через реку Энс; гусары должны переправиться последними и поджечь мост.

Во время Шенграбенского сражения (между отрядом Багратиона и авангардом французской армии) Ростов оказывается ранен (под ним убита лошадь, при падении он контузил руку); он видит приближающихся французов и «с чувством зайца, убегающего от собак», бросает пистолет в француза и бежит.

За участие в сражении Ростов произведён в корнеты и награждён солдатским Георгиевским крестом. Он приезжает из Ольмюца, где, готовясь к смотру, стоит лагерем русская армия, в Измайловский полк, где находится Борис Друбецкой, чтобы повидаться с товарищем детства и забрать письма и деньги, присланные ему из Москвы. Он рассказывает Борису и Бергу, который квартирует вместе с Друбецким, историю своего ранения - но не так, как это было на самом деле, а так, как обычно рассказывают про кавалерийские атаки («как рубил направо и налево» и т. п.).

Во время смотра Ростов испытывает чувство любви и обожания к императору Александру; это чувство только усиливается во время Аустерлицкого сражения, когда Николай видит царя - бледного, плачущего от поражения, одного посреди пустого поля.

Князь Андрей вплоть до Аустерлицкого сражения живёт в ожидании великого подвига, который ему суждено совершить. Его раздражает все, что диссонирует с этим его чувством - и выходка офицера-насмешника Жеркова, поздравившего австрийского генерала с очередным поражением австрийцев, и эпизод на дороге, когда лекарская жена просит вступиться за неё и князь Андрей сталкивается с обозным офицером. Во время Шенграбенского сражения Болконский замечает капитана Тушина - «небольшого сутуловатого офицера» с негероической внешностью, командующего батареей. Успешные действия батареи Тушина обеспечили успех сражения, но когда капитан докладывал Багратиону о действиях своих артиллеристов, он робел больше, чем во время боя. Князь Андрей разочарован - его представление о героическом не вяжутся ни с поведением Тушина, ни с поведением самого Багратиона, ничего по сути не приказы­вавшего, а лишь соглашавшегося с тем, что предлагали ему подъезжавшие адъютанты и начальники.

Накануне Аустерлицкого сражения был военный совет, на котором австрийский генерал Вейротер читал диспозицию предстоящего сражения. Во время совета Кутузов откровенно спал, не видя никакого прока ни в какой диспозиции и предчувствуя, что завтрашнее сражение будет проиграно. Князь Андрей хотел высказать свои соображения и свой план, но Кутузов прервал совет и предложил всем разойтись. Ночью Болконский думает о завтрашнем сражении и о своём решающем участии в нем. Он хочет славы и готов отдать за неё все: «Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно».

Наутро, как только солнце вышло из тумана, Наполеон дал знак начинать сражение - это был день годовщины его коронования, и он был счастлив и уверен в себе. Кутузов же выглядел мрачным - он сразу заметил, что в войсках союзников начинается путаница. Перед сражением император спрашивает у Кутузова, почему не начинается сражение, и слышит от старого главноко­ман­дующего: «Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном Лугу». Очень скоро русские войска, обнаружив неприятеля намного ближе, чем предполагали, расстраивают ряды и бегут. Кутузов требует остановить их, и князь Андрей со знаменем в руках бросается вперёд, увлекая за собой батальон. Почти сразу его ранят, он падает и видит над собой высокое небо с тихо ползущими по нему облаками. Все его прежние мечты о славе кажутся ему ничтожными; ничтожным и мелким кажется ему и его кумир, Наполеон, объезжающий поле боя после того, как французы наголову разбили союзников. «Вот прекрасная смерть», - говорит Наполеон, глядя на Болконского. Убедившись, что Болконский ещё жив, Наполеон приказывает отнести его на перевязочный пункт. В числе безнадёжных раненых князь Андрей был оставлен на попечение жителей.

Том второй

Николай Ростов приезжает в отпуск домой; Денисов едет с ним. Ростов везде - и дома, и знакомыми, то есть всей Москвой - принят как герой; он сближается с Долоховым (и становится одним из его секундантов на дуэли с Безуховым). Долохов делает предложение Соне, но та, влюблённая в Николая, отказывает; на прощальной пирушке, устроенной Долоховым для своих друзей перед отъездом в армию, он обыгрывает Ростова (по-видимому, не вполне честно) на крупную сумму, как бы мстя ему за Сонин отказ.

В доме Ростовых царит атмосфера влюбленности и веселья, создаваемая прежде всего Наташей. Она прекрасно поёт, танцует (на балу у Иогеля, учителя танцев, Наташа танцует мазурку с Денисовым, что вызывает общее восхищение). Когда Ростов после проигрыша возвращается домой в угнетённом состоянии, он слышит пение Наташи и забывает обо всем - о проигрыше, о Долохове: «все это вздор ‹…› а вот оно - настоящее». Николай признается отцу в проигрыше; когда удаётся собрать нужную сумму, он уезжает в армию. Денисов, восхищённый Наташей, просит её руки, получает отказ и уезжает.

В Лысых Горах в декабре 1805 г. побывал князь Василий с младшим сыном - Анатолем; цель Курагина состояла в том, чтобы женить своего беспутного сына на богатой наследнице - княжне Марье. Княжну необычайно взволновал приезд Анатоля; старый князь не хотел этого брака - он не любил Курагиных и не хотел расставаться с дочерью. Случайно княжна Марья замечает Анатоля, обнимающего её компаньонку-француженку, m-lle Бурьен; к радости своего отца, она отказывает Анатолю.

После Аустерлицкого сражения старый князь получает письмо от Кутузова, в котором сказано, что князь Андрей «пал героем, достойным своего отца и своего отечества». Там же говорится, что среди убитых Болконский не обнаружен; это позволяет надеяться, что князь Андрей жив. Между тем княгиня Лиза, жена Андрея, должна родить, и в самую ночь родов возвращается Андрей. Княгиня Лиза умирает; на её мёртвом лице Болконский читает вопрос: «Что вы со мной сделали?» - чувство вины перед покойной женой более не оставляет его.

Пьера Безухова мучает вопрос о связи его жены с Долоховым: намёки знакомых и анонимное письмо постоянно возбуждают этот вопрос. На обеде в московском Английском клубе, устроенном в честь Багратиона, между Безуховым и Долоховым вспыхивает ссора; Пьер вызывает Долохова на дуэль, на которой он (не умеющий стрелять и никогда не державший прежде пистолета в руках) ранит своего противника. После тяжёлого объяснения с Элен Пьер уезжает из Москвы в Петербург, оставив ей доверенность на управление своими великорусскими имениями (что составляет большую часть его состояния).

По дороге в Петербург Безухов останав­ливается на почтовой станции в Торжке, где знакомится с известным масоном Осипом Алексеевичем Баздеевым, который наставляет его - разочаро­ванного, растерянного, не знающего, как и зачем жить дальше, - и даёт ему рекомен­да­тельное письмо к одному из петербургских масонов. По приезде Пьер вступает в масонскую ложу: он в восторге от открывшейся ему истины, хотя сам ритуал посвящения в масоны его несколько смущает. Преисполненный желания делать добро ближним, в частности своим крестьянам, Пьер едет в свои имения в Киевской губернии. Там он очень рьяно приступает к реформам, но, не имея «практической цепкости», оказывается вполне обманутым своим управляющим.

Возвращаясь из южного путешествия, Пьер навещает своего друга Болконского в его имении Богучарово. Князь Андрей после Аустерлица твёрдо решил нигде не служить (чтобы отделаться от действи­тельной службы, он принял должность по сбору ополчения под началом своего отца). Все его заботы замыкаются на сыне. Пьер замечает «потухший, мёртвый взгляд» своего друга, его отрешённость. Энтузиазм Пьера, его новые взгляды резко контрастируют со скептическим настроением Болконского; князь Андрей полагает, что ни школы, ни больницы для крестьян не нужны, а отменить крепостное право нужно не для крестьян - они привыкли к нему, - а для помещиков, которых развращает неограниченная власть над другими людьми. Когда друзья отправляются в Лысые Горы, к отцу и сестре князя Андрея, между ними происходит разговор (на пароме во время переправы): Пьер излагает князю Андрею свои новые взгляды («мы живём не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там, во всем»), и Болконский впервые после Аустерлица видит «высокое, вечное небо»; «что-то лучшее, что было в нем, вдруг радостно проснулось в его душе». Пока Пьер был в Лысых Горах, он наслаждался близкими, дружескими отношениями не только с князем Андреем, но и со всеми его родными и домашними; для Болконского со встречи с Пьером началась (внутренне) новая жизнь.

Возвратившись из отпуска в полк, Николай Ростов почувствовал себя как дома. Все было ясно, заранее известно; правда, нужно было думать о том, чем кормить людей и лошадей, - от голода и болезней полк потерял почти половину людей. Денисов решается отбить транспорт с продовольствием, назначенный пехотному полку; вызванный в штаб, он встречает там Телянина (в должности обер-провиант­мейстера), избивает его и за это должен предстать перед судом. Восполь­зо­вавшись тем, что он был легко ранен, Денисов отправляется в госпиталь. Ростов навещает Денисова в госпитале - его поражает вид больных солдат, лежащих на соломе и на шинелях на полу, запах гниющего тела; в офицерских палатах он встречает Тушина, потерявшего руку, и Денисова, который после некоторых уговоров соглашается подать государю просьбу о помиловании.

С этим письмом Ростов отправляется в Тильзит, где происходит свидание двух императоров - Александра и Наполеона. На квартире Бориса Друбецкого, зачисленного в свиту русского императора, Николай видит вчерашних врагов - французских офицеров, с которыми охотно общается Друбецкой. Все это - и неожиданная дружба обожаемого царя с вчерашним узурпатором Бонапартом, и свободное дружеское общение свитских офицеров с французами - все раздражает Ростова. Он не может понять, зачем нужны были сражения, оторванные руки и ноги, если императоры так любезны друг с другом и награждают друг друга и солдат неприятельских армий высшими орденами своих стран. Случайно ему удаётся передать письмо с просьбой Денисова знакомому генералу, а тот отдаёт его царю, но Александр отказывает: «закон сильнее меня». Страшные сомнения в душе Ростова кончаются тем, что он убеждает знакомых офицеров, как и он, недовольных миром с Наполеоном, а главное - себя в том, что государь знает лучше, что нужно делать. А «наше дело - рубиться и не думать», - говорит он, заглушая свои сомнения вином.

Те предприятия, которые затеял у себя Пьер и не смог довести ни до какого результата, были исполнены князем Андреем. Он перевёл триста душ в вольные хлебопашцы (т. е. освободил от крепостной зависимости) ; заменил барщину оброком в других имениях; крестьянских детей начали учить грамоте и т. д. Весной 1809 г. Болконский поехал по делам в рязанские имения. По дороге он замечает, как все вокруг зелено и солнечно; только огромный старый дуб «не хотел подчиняться обаянию весны» - князю Андрею в лад с видом этого корявого дуба кажется, что жизнь его кончена.

По опекунским делам Болконскому нужно увидеться с Ильёй Ростовым - уездным предводителем дворянства, и князь Андрей едет в Отрадное, имение Ростовых. Ночью князь Андрей слышит разговор Наташи и Сони: Наташа полна восторга от прелести ночи, и в душе князя Андрея «поднялась неожиданная путаница молодых мыслей и надежд». Когда - уже в июле - он проезжал ту самую рощу, где видел старый корявый дуб, тот преобразился: «сквозь столетнюю жёсткую кору пробились без сучков сочные молодые листья». «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год», - решает князь Андрей; он едет в Петербург, чтобы «принять деятельное участие в жизни».

В Петербурге Болконский сближается со Сперанским - государ­ственным секретарем, близким к императору энергичным реформатором. К Сперанскому князь Андрей испытывает чувство восхищения, «похожее на то, которое он когда-то испытывал к Бонапарте». Князь становится членом комиссии составления воинского устава. В это время Пьер Безухов тоже живёт в Петербурге - он разочаровался в масонстве, примирился (внешне) со своей женой Элен; в глазах света он - чудак и добрый малый, но в душе его продолжается «трудная работа внутреннего развития».

Ростовы тоже оказываются в Петербурге, т. к. старый граф, желая поправить денежные дела, приезжает в столицу искать места службы. Берг делает предложение Вере и женится на ней. Борис Друбецкой, уже близкий человек в салоне графини Элен Безуховой, начинает ездить к Ростовым, не в силах устоять перед обаянием Наташи; в разговоре с матерью Наташа признается, что не влюблена в Бориса и не собирается выходить за него замуж, но ей нравится, что он ездит. Графиня поговорила с Друбецким, и тот перестал бывать у Ростовых.

В канун Нового года должен быть бал у екатери­нинского вельможи. Ростовы тщательно готовятся к балу; на самом балу Наташа испытывает страх и робость, восторг и волнение. Князь Андрей приглашает её танцевать, и «вино её прелести ударило ему в голову»: после бала ему кажутся незначи­тельными его занятия в комиссии, речь государя в Совете, деятельность Сперанского. Он делает предложение Наташе, и Ростовы принимают его, но по условию, поставленному старым князем Болконским, свадьба может состояться только через год. На этот год Болконский уезжает за границу.

Николай Ростов приезжает в отпуск в Отрадное. Он пытается привести в порядок хозяйственные дела, пытается проверить счета приказчика Митеньки, но из этого ничего не выходит. В середине сентября Николай, старый граф, Наташа и Петя со сворой собак и свитой охотников выезжают на большую охоту. Вскоре к ним присоединяется их дальний родственник и сосед («дядюшка»). Старый граф со своими слугами пропустил волка, за что ловчий Данило его обругал, как бы забыв, что граф его барин. В это время на Николая вышел другой волк, и собаки Ростова его взяли. Позже охотники встретили охоту соседа - Илагина; собаки Илагина, Ростова и дядюшки погнали зайца, но взял его дядюшкин кобель Ругай, что привело в восхищение дядюшку. Затем Ростов с Наташей и Петей едут к дядюшке. После ужина дядюшка стал играть на гитаре, а Наташа пошла плясать. Когда они возвращались в Отрадное, Наташа призналась, что никогда уже не будет так счастлива и спокойна, как теперь.

Наступили святки; Наташа томится от тоски по князю Андрею - на короткое время её, как и всех, развлекает поездка ряжеными к соседям, но мысль о том, что «даром пропадает её лучшее время», мучает её. Во время святок Николай особенно остро почувствовал любовь к Соне и объявил о ней матери и отцу, но их этот разговор очень расстроил: Ростовы надеялись, что их имущественные обстоятельства поправит женитьба Николая на богатой невесте. Николай возвращается в полк, а старый граф с Соней и Наташей уезжает в Москву.

Старый Болконский тоже живёт в Москве; он заметно постарел, стал раздражи­тельнее, отношения с дочерью испортились, что мучает и самого старика, и в особенности княжну Марью. Когда граф Ростов с Наташей приезжают к Болконским, те принимают Ростовых недобро­же­лательно: князь - с расчётом, а княжна Марья - сама страдая от неловкости. Наташу это больно ранит; чтобы её утешить, Марья Дмитриевна, в доме которой Ростовы остановились, взяла ей билет в оперу. В театре Ростовы встречают Бориса Друбецкого, теперь жениха Жюли Карагиной, Долохова, Элен Безухову и её брата Анатоля Курагина. Наташа знакомится с Анатолем. Элен приглашает Ростовых к себе, где Анатоль преследует Наташу, говорит ей о своей любви к ней. Он тайком посылает ей письма и собирается похитить её, чтобы тайно венчаться (Анатоль уже был женат, но этого почти никто не знал).

Похищение не удаётся - Соня случайно узнает о нем и признается Марье Дмитриевне; Пьер рассказывает Наташе, что Анатоль женат. Приехавший князь Андрей узнает об отказе Наташи (она прислала письмо княжне Марье) и о её романе с Анатолем; он через Пьера возвращает Наташе её письма. Когда Пьер приезжает к Наташе и видит её заплаканное лицо, ему становится жалко её и вместе с тем он неожиданно для себя говорит ей, что если бы он был «лучший человек в мире», то «на коленях просил бы руки и любви» её. В слезах «умиления и счастья» он уезжает.

Том третий

В июне 1812 г. начинается война, Наполеон становится во главе армии. Император Александр, узнав, что неприятель перешёл границу, посылает к Наполеону генерал-адъютанта Балашева. Четыре дня Балашев проводит у французов, которые не признают за ним того важного значения, которое он имел при русском дворе, и наконец Наполеон принимает его в том самом дворце, из которого отправлял его русский император. Наполеон слушает только себя, не замечая, что часто впадает в противоречия.

Князь Андрей хочет найти Анатоля Курагина и вызвать его на дуэль; для этого он едет в Петербург, а потом в Турецкую армию, где служит при штабе Кутузова. Когда Болконский узнает о начале войны с Наполеоном, он просит перевода в Западную армию; Кутузов даёт ему поручение к Барклаю де Толли и отпускает его. По дороге князь Андрей заезжает в Лысые Горы, где внешне все по-прежнему, но старый князь очень раздражён на княжну Марью и заметно приближает к себе m-lle Bourienne. Между старым князем и Андреем происходит тяжёлый разговор, князь Андрей уезжает.

В Дрисском лагере, где находилась главная квартира русской армии, Болконский застаёт множество противо­бор­ствующих партий; на военном совете он окончательно понимает, что нет никакой военной науки, а все решается «в рядах». Он просит у государя разрешения служить в армии, а не при дворе.

Павлоградский полк, в котором по-прежнему служит Николай Ростов, уже ротмистр, отступает из Польши к русским границам; никто из гусар не думает о том, куда и зачем идут. 12 июля один из офицеров рассказывает в присутствии Ростова про подвиг Раевского, который вывел на Салтановскую плотину двух сыновей и с ними рядом пошёл в атаку; история эта вызывает у Ростова сомнения: он не верит рассказу и не видит смысла в подобном поступке, если это и было на самом деле. На следующий день при местечке Островне эскадрон Ростова ударил на французских драгун, теснивших русских улан. Николай взял в плен французского офицера «с комнатным лицом» - за это он получил Георгиевский крест, но сам он никак не мог понять, что смущает его в этом так называемом подвиге.

Ростовы живут в Москве, Наташа очень больна, к ней ездят доктора; в конце петровского поста Наташа решает говеть. 12 июля, в воскресенье, Ростовы поехали к обедне в домашнюю церковь Разумовских. На Наташу очень сильное впечатление производит молитва («Миром Господу помолимся»). Она постепенно возвращается к жизни и даже вновь начинает петь, чего она уже давно не делала. Пьер привозит Ростовым воззвание государя к москвичам, все растроганы, а Петя просит, чтобы ему разрешили пойти на войну. Не получив разрешения, Петя решает на следующий день пойти встречать государя, приезжающего в Москву, чтобы выразить ему своё желание служить отечеству.

В толпе москвичей, встречающих царя, Петю чуть не задавили. Вместе с другими он стоял перед Кремлевским дворцом, когда государь вышел на балкон и начал бросать народу бисквиты - один бисквит достался Пете. Вернувшись домой, Петя решительно объявил, что непременно пойдёт на войну, и старый граф на следующий день поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда-нибудь побезопаснее. На третий день пребывания в Москве царь встретился с дворянством и купечеством. Все были в умилении. Дворянство жертвовало ополчение, а купцы - деньги.

Старый князь Болконский слабеет; несмотря на то что князь Андрей в письме сообщал отцу, что французы уже у Витебска и что пребывание его семьи в Лысых Горах небезопасно, старый князь заложил в своём имении новый сад и новый корпус. Князь Николай Андреевич посылает управляющего Алпатыча в Смоленск с поручениями, тот, приехав в город, останав­ливается на постоялом дворе, у знакомого хозяина - Ферапонтова. Алпатыч передаёт губернатору письмо от князя и слышит совет ехать в Москву. Начинается бомбардировка, а потом и пожар Смоленска. Ферапонтов, ранее не желавший и слышать об отъезде, неожиданно начинает раздавать солдатам мешки с продовольствием: «Тащи все, ребята! ‹…› Решилась! Расея!» Алпатыч встречает князя Андрея, и тот пишет сестре записку, предлагая срочно уезжать в Москву.

Для князя Андрея пожар Смоленска «был эпохой» - чувство озлобления против врага заставляло его забывать своё горе. Его называли в полку «наш князь», любили его и гордились им, и он был добр и кроток «со своими полковыми». Его отец, отправив домашних в Москву, решил остаться в Лысых Горах и защищать их «до последней крайности»; княжна Марья не соглашается уехать вместе с племянниками и остаётся с отцом. После отъезда Николушки со старым князем случается удар, и его перевозят в Богучарово. Три недели разбитый параличом князь лежит в Богучарове, наконец он умирает, перед смертью попросив прощения у дочери.

Княжна Марья после похорон отца собирается выехать из Богучарова в Москву, но богучаровские крестьяне не хотят выпускать княжну. Случайно в Богучарове оказывается Ростов, легко усмиривший мужиков, и княжна может уехать. И она, и Николай думают о воле провидения, устроившей их встречу.

Когда Кутузов назначается главноко­мандующим, он призывает князя Андрея к себе; тот прибывает в Царево-Займище, на главную квартиру. Кутузов с сочувствием выслушивает известие о кончине старого князя и предлагает князю Андрею служить при штабе, но Болконский просит разрешения остаться в полку. Денисов, тоже прибывший на главную квартиру, спешит изложить Кутузову план партизанской войны, но Кутузов слушает Денисова (как и доклад дежурного генерала) явно невнимательно, как бы «своею опытностью жизни» презирая все то, что ему говорилось. И князь Андрей уезжает от Кутузова совершенно успокоенный. «Он понимает, - думает Болконский о Кутузове, - что есть что-то сильнее и значительнее его воли, - это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение ‹…› А главное - это то, что он русский».

Это же он говорит перед Бородинским сражением Пьеру, приехавшему, чтобы видеть сражение. «Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой и был прекрасный министр, но как только она в опасности, нужен свой, родной человек», - объясняет Болконский назначение Кутузова главноко­мандующим вместо Барклая. Во время сражения князь Андрей смертельно ранен; его приносят в палатку на перевязочный пункт, где он на соседнем столе видит Анатоля Курагина - тому ампутируют ногу. Болконский охвачен новым чувством - чувством сострадания и любви ко всем, в том числе и к врагам своим.

Появлению Пьера на Бородинском поле предшествует описание московского общества, где отказались говорить по-французски (и даже берут штраф за французское слово или фразу), где распространяются растопчинские афишки, с их псевдонародным грубым тоном. Пьер чувствует особенное радостное «жертвенное» чувство: «все вздор в сравнении с чем-то», чего Пьер не мог уяснить себе. По дороге к Бородину он встречает ополченцев и раненых солдат, один из которых говорит: «Всем народом навалиться хотят». На поле Бородина Безухов видит молебен перед Смоленской чудотворной иконой, встречает некоторых своих знакомых, в том числе Долохова, который просит прощения у Пьера.

Во время сражения Безухов оказался на батарее Раевского. Солдаты вскоре привыкают к нему, называют его «наш барин»; когда кончаются заряды, Пьер вызывается принести новых, но не успел он дойти до зарядных ящиков, как раздался оглушительный взрыв. Пьер бежит на батарею, где уже хозяйничают французы; французский офицер и Пьер одновременно хватают друг друга, но пролетавшее ядро заставляет их разжать руки, а подбежавшие русские солдаты прогоняют французов. Пьера ужасает вид мёртвых и раненых; он уходит с поля сражения и три версты идёт по Можайской дороге. Он садится на обочину; через некоторое время трое солдат разводят поблизости костёр и зовут Пьера ужинать. После ужина они вместе идут к Можайску, по дороге встречают берейтора Пьера, который отводит Безухова к постоялому двору. Ночью Пьер видит сон, в котором с ним говорит благодетель (так он называет Баздеева); голос говорит, что надо уметь соединять в своей душе «значение всего». «Нет, - слышит Пьер во сне, - не соединять, а сопрягать надо». Пьер возвращается в Москву.

Ещё два персонажа даны крупным планом во время Бородинского сражения: Наполеон и Кутузов. Накануне сражения Наполеон получает из Парижа подарок от императрицы - портрет сына; он приказывает вынести портрет, чтобы показать его старой гвардии. Толстой утверждает, что распоряжения Наполеона перед Бородинским сражением были ничуть не хуже всех других его распоряжений, но от воли французского императора ничего не зависело. Под Бородином французская армия потерпела нравственное поражение - это и есть, по Толстому, важнейший результат сражения.

Кутузов во время боя не делал никаких распоряжений: он знал, что решает исход сражения «неуловимая сила, называемая духом войска», и он руководил этой силой, «насколько это было в его власти». Когда флигель-адъютант Вольцоген приезжает к главноко­ман­дующему с известием от Барклая, что левый фланг расстроен и войска бегут, Кутузов яростно нападает на него, утверждая, что неприятель всюду отбит и что завтра будет наступление. И это настроение Кутузова передаётся солдатам.

После Бородинского сражения русские войска отступают к Филям; главный вопрос, который обсуждают военачальники, это вопрос о защите Москвы. Кутузов, понимающий, что Москву защищать нет никакой возможности, отдаёт приказ об отступлении. В то же время Растопчин, не понимая смысла происходящего, приписывает себе руководящее значение в оставлении и пожаре Москвы - то есть в событии, которое не могло совершиться по воле одного человека и не могло не совершиться в тогдашних обстоятельствах. Он советует Пьеру уезжать из Москвы, напоминая ему его связь с масонами, отдаёт толпе на растерзание купеческого сына Верещагина и уезжает из Москвы. В Москву вступают французы. Наполеон стоит на Поклонной горе, ожидая депутации бояр и разыгрывая в своём воображении великодушные сцены; ему докладывают, что Москва пуста.

Накануне оставления Москвы у Ростовых шли сборы к отъезду. Когда подводы были уже уложены, один из раненых офицеров (накануне несколько раненых были приняты Ростовыми в дом) попросил разрешения отправиться с Ростовыми на их подводе дальше. Графиня вначале возражала - ведь пропадало последнее состояние, - но Наташа убедила родителей отдать все подводы раненым, а большую часть вещей оставить. В числе раненых офицеров, которые ехали с Ростовыми из Москвы, был и Андрей Болконский. В Мытищах, во время очередной остановки, Наташа вошла в комнату, где лежал князь Андрей. С тех пор она на всех отдыхах и ночлегах ухаживала за ним.

Пьер не уехал из Москвы, а ушел из своего дома и стал жить в доме вдовы Баздеева. Ещё до поездки в Бородино он узнал от одного из братьев-масонов, что в Апокалипсисе предсказано нашествие Наполеона; он стал вычислять значение имени Наполеона («зверя» из Апокалипсиса), и число это было равно 666; та же сумма получалась из числового значения его имени. Так Пьеру открылось его предназначение - убить Наполеона. Он остаётся в Москве и готовится к великому подвигу. Когда французы вступают в Москву, в дом Баздеева приходит офицер Рамбаль со своим денщиком. Безумный брат Баздеева, живший в том же доме, стреляет в Рамбаля, но Пьер вырывает у него пистолет. Во время обеда Рамбаль откровенно рассказывает Пьеру о себе, о своих любовных похождениях; Пьер рассказывает французу историю своей любви к Наташе. Наутро он отправляется в город, уже не очень веря своему намерению убить Наполеона, спасает девочку, вступается за армянское семейство, которое грабят французы; его арестовывает отряд французских улан.

Том четвёртый

Петербургская жизнь, «озабоченная только призраками, отражениями жизни», шла по-старому. У Анны Павловны Шерер был вечер, на котором читалось письмо митрополита Платона государю и обсуждалась болезнь Элен Безуховой. На другой день было получено известие об оставлении Москвы; через некоторое время прибыл от Кутузова полковник Мишо с известием об оставлении и пожаре Москвы; во время разговора с Мишо Александр сказал, что он сам встанет во главе своего войска, но не подпишет мира. Между тем Наполеон присылает к Кутузову Лористона с предложением мира, но Кутузов отказывается от «какой бы то ни было сделки». Царь требует наступа­тельных действий, и, несмотря на нежелание Кутузова, Тарутинское сражение было дано.

Осенней ночью Кутузов получает известие о том, что французы ушли из Москвы. До самого изгнания врага из пределов России вся деятельность Кутузова имеет целью только удерживать войска от бесполезных наступлений и столкновений с гибнущим врагом. Армия французов тает при отступлении; Кутузов по дороге из Красного на главную квартиру обращается к солдатам и офицерам: «Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди». Против главноко­ман­дующего не прекращаются интриги, и в Вильне государь выговаривает Кутузову за его медлительность и ошибки. Тем не менее Кутузов награждён Георгием I степени. Но в предстоящей кампании - уже за пределами России - Кутузов не нужен. «Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».

Николай Ростов отправляется за ремонтом (покупать лошадей для дивизии) в Воронеж, где встречает княжну Марью; у него опять появляются мысли о женитьбе на ней, но его связывает обещание, данное им Соне. Неожиданно он получает письмо от Сони, в котором та возвращает ему его слово (письмо было написано по настоянию графини). Княжна Марья, узнав, что её брат находится в Ярославле, у Ростовых, едет к нему. Она видит Наташу, её горе и чувствует близость между собой и Наташей. Брата она застаёт в том состоянии, когда он уже знает, что умрёт. Наташа поняла смысл того перелома, который произошёл в князе Андрее незадолго до приезда сестры: она говорит княжне Марье, что князь Андрей «слишком хорош, он не может жить». Когда князь Андрей умер, Наташа и княжна Марья испытывали «благоговейное умиление» перед таинством смерти.

Арестованного Пьера приводят на гауптвахту, где он содержится вместе с другими задержанными; его допрашивают французские офицеры, потом он попадает на допрос к маршалу Даву. Даву был известен своей жестокостью, но когда Пьер и французский маршал обменялись взглядами, они оба смутно почувствовали, что они братья. Этот взгляд спас Пьера. Его вместе с другими отвели к месту казни, где французы расстреляли пятерых, а Пьера и остальных пленных отвели в барак. Зрелище казни страшно подействовало на Безухова, в душе его «все завалилось в кучу бессмыс­ленного сора». Сосед по бараку (его звали Платон Каратаев) накормил Пьера и своей ласковой речью успокоил его. Пьер навсегда запомнил Каратаева как олицетворение всего «русского доброго и круглого». Платон шьёт французам рубахи и несколько раз замечает, что и среди французов разные люди бывают. Партию пленных выводят из Москвы, и вместе с отступающей армией они идут по Смоленской дороге. Во время одного из переходов Каратаев заболевает и его убивают французы. После этого Безухову на привале снится сон, в котором он видит шар, поверхность которого состоит из капель. Капли движутся, перемещаются; «вот он, Каратаев, разлился и исчез», - снится Пьеру. Наутро отряд пленных был отбит русскими партизанами.

Денисов, командующий партизанским отрядом, собирается, соединившись с небольшим отрядом Долохова, напасть на большой французский транспорт с русскими пленными. От немецкого генерала, начальника большого отряда, прибывает посланный с предложением присоединиться для совместных действий против французов. Этот посланный был Петя Ростов, оставшийся на день в отряде Денисова. Петя видит, как возвращается в отряд Тихон Щербатый, мужик, ходивший «брать языка» и избежавший погони. Приезжает Долохов и вместе с Петей Ростовым едет на разведку к французам. Когда Петя возвращается в отряд, он просит казака наточить ему саблю; он почти засыпает, и ему снится музыка. Наутро отряд нападает на французский транспорт, и во время перестрелки Петя погибает. Среди отбитых пленных был Пьер.

После освобождения Пьер находится в Орле - он болен, сказываются физические лишения, испытанные им, но душевно он чувствует никогда прежде не испытанную им свободу. Он узнает о смерти своей жены, о том, что князь Андрей ещё месяц после ранения был жив. Приехав в Москву, Пьер едет к княжне Марье, где встречает Наташу. После смерти князя Андрея Наташа замкнулась в своём горе; из этого состояния её выводит известие о гибели Пети. Она три недели не отходит от матери, и только она может облегчить горе графини. Когда княжна Марья уезжает в Москву, Наташа по настоянию отца едет с нею. Пьер обсуждает с княжной Марьей возможность счастья с Наташей; в Наташе тоже просыпается любовь к Пьеру.

Эпилог

Прошло семь лет. Наташа в 1813 г. выходит за Пьера. Старый граф Ростов умирает. Николай выходит в отставку, принимает наследство - долгов оказывается вдвое больше, чем имения. Он вместе с матерью и Соней поселяется в Москве, в скромной квартире. Встретив княжну Марью, он пытается быть с ней сдержанным и сухим (ему неприятна мысль о женитьбе на богатой невесте), но между ними происходит объяснение, и осенью 1814 г. Ростов женится на княжне Болконской. Они переезжают в Лысые Горы; Николай умело ведёт хозяйство и вскоре расплачивается с долгами. Соня живёт в его доме; «она, как кошка, прижилась не к людям, а к дому».

В декабре 1820 г. Наташа с детьми гостит у брата. Ждут приезда Пьера из Петербурга. Приезжает Пьер, привозит всем подарки. В кабинете между Пьером, Денисовым (он тоже гостит у Ростовых) и Николаем происходит разговор, Пьер - член тайного общества; он говорит о дурном правительстве и необходимости перемен. Николай не соглашается с Пьером и говорит, что не может принять тайного общества. Во время разговора присутствует Николенька Болконский - сын князя Андрея. Ночью ему снится, что он вместе с дядей Пьером, в касках, как в книге Плутарха, идут впереди огромного войска. Николенька просыпается с мыслями об отце и о грядущей славе.

Роман «Война и мир» заслуженно считается одним из самых впечатляющих и грандиозных произведений мировой литературы. Роман создавался Л. Н. Толстым, на протяжении долгих семи лет. Произведение имело большой успех в литературном мире.

Название романа «Война и мир»

Само название романа носит весьма двойственный характер. Сочетание слов «война» и «мир» можно воспринимать в значении войны и мирного времени. Автор показывает жизнь русского народа до начала Отечественной войны, ее размеренность и спокойствие. Далее идет сравнение с военным временем: отсутствие мира выбило с колеи привычный ход жизни, заставило людей изменить приоритеты.

Также слово «мир» можно рассматривать как синоним слова «народ». Такая интерпретация названия романа гласит о жизни, подвигах, мечтах и надеждах русской нации в условиях военных действий. Роман имеет множество сюжетных линий, что дает нам возможность вникнуть не только в психологию одного конкретного героя, но и увидеть его в различных жизненных ситуациях, оценить его поступки в самых разноплановых условиях, начиная от искренней дружбы, заканчивая его жизненной психологией.

Особенности романа «Война и мир»

С непревзойденным мастерством автор не только описывает трагические дни Отечественной войны, но и смелость, патриотизм и непреодолимое чувство долга русского народа. Роман насыщен множеством сюжетных линий, разнообразием героев, каждый из которых, благодаря тонкому психологическому чутью автора, воспринимается как абсолютно реальная личность вместе со своими духовными поисками, переживаниями, восприятием мира и любви, что так свойственно всем нам. Герои переживают сложный процесс поиска добра и правды, и, пройдя его, постигают все тайны общечеловеческих проблем бытия. Герои обладают богатым, но довольно противоречивым внутренним миром.

В романе изображается жизнь русского народа в период Отечественной войны. Писатель восхищается несокрушимой величественной мощью русского духа, который смог противостоять нашествию наполеоновской армии. В романе - эпопее мастерски совмещены картины грандиозных исторических событий и жизни русского дворянства, которое так же самоотверженно боролось с противниками, пытавшимися захватить Москву.

В эпопее также неподражаемо описаны элементы военной теории и стратегии. Благодаря этому, читатель не только расширяет свой кругозор в области истории, но и в искусстве военного дела. В описании войны, Лев Толстой не допускает ни одной исторической неточности, что является очень важным в создании исторического романа.

Герои романа «Война и мир»

Роман «Война и мир» в первую очередь учит находить разницу между настоящим и ложным патриотизмом. Герои Наташи Ростовой, князя Андрея, Тушина – истинные патриоты, которые, не задумываясь, жертвуют многим ради своей Родины, при этом не требуют за это признания.

Каждый герой романа путем долгих исканий, находит свой смысл жизни. Так, к примеру, Пьер Безухов, обретает свое истинное призвание только во время участия в войне. Боевые действия открыли ему систему настоящих ценностей и жизненных идеалов – то, что он так долго и бесполезно искал в масонских ложах.

История развития романа

Роман «Война и мир» получил большой успех. Отрывок из романа под названием «1805 год» появился в «Русском вестнике » г.; в г. вышли три его части, за которыми вскоре последовали остальные две (всего четыре тома) .

Признанный критикой всего мира величайшим эпическим произведением новой европейской литературы, «Война и мир» поражает уже с чисто технической точки зрения размерами своего беллетристического полотна. Только в живописи можно найти некоторую параллель в огромных картинах Паоло Веронезе в венецианском Дворце дожей, где тоже сотни лиц выписаны с удивительною отчётливостью и индивидуальным выражением. В романе Толстого представлены все классы общества, от императоров и королей до последнего солдата, все возрасты, все темпераменты и на пространстве целого царствования Александра I . Что еще более возвышает его достоинство как эпоса - это данная им психология русского народа. С поражающим проникновением изобразил Толстой настроения толпы, как высокие, так и самые низменные и зверские (например, в знаменитой сцене убийства Верещагина).

Везде Толстой старается схватить стихийное, бессознательное начало человеческой жизни. Вся философия романа сводится к тому, что успех и неуспех в исторической жизни зависит не от воли и талантов отдельных людей, а от того, насколько они отражают в своей деятельности стихийную подкладку исторических событий. Отсюда его любовное отношение к Кутузову , сильному не стратегическими знаниями и не геройством, а тем, что он понял тот чисто русский, не эффектный и не яркий, но единственно верный путь, которым можно было справиться с Наполеоном . Отсюда же и нелюбовь Толстого к Наполеону, так высоко ценившему свои личные таланты; отсюда, наконец, возведение на степень величайшего мудреца скромнейшего солдатика Платона Каратаева за то, что он сознает себя исключительно частью целого, без малейших притязаний на индивидуальное значение. Философская или, вернее, историософическая мысль Толстого большей частью проникает его великий роман - и этим-то он и велик - не в виде рассуждений, а в гениально схваченных подробностях и цельных картинах, истинный смысл которых нетрудно понять всякому вдумчивому читателю.

В первом издании «Войны и мира» был длинный ряд чисто теоретических страниц, мешавших цельности художественного впечатления; в позднейших изданиях эти рассуждения были выделены и составили особую часть. Тем не менее, в «Войне и мире» Толстой-мыслитель отразился далеко не весь и не самыми характерными своими сторонами. Нет здесь того, что проходит красною нитью через все произведения Толстого, как писанные до «Войны и мира», так и позднейшие - нет глубоко пессимистического настроения. И в «Войне и мире» есть ужасы и смерть, но здесь они какие-то, если можно так выразиться, нормальные. Смерть, например, князя Болконского принадлежит к самым потрясающим страницам всемирной литературы, но в ней нет ничего разочаровывающего и принижающего; это не то, что смерть гусара в «Холстомере» или смерть Ивана Ильича. После «Войны и мира» читателю хочется жить, потому что даже обычное, среднее, серенькое существование озарено тем ярким, радостным светом, который озарял личное существование автора в эпоху создания великого романа.

В позднейших произведениях Толстого превращение изящной, грациозно кокетливой, обаятельной Наташи в расплывшуюся, неряшливо одетую, всецело ушедшую в заботы о доме и детях помещицу производило бы грустное впечатление; но в эпоху своего наслаждения семейным счастьем Толстой все это возвёл в перл создания.

Позже Толстой скептически относился к своим романам. В январе 1871 года Толстой отправил Фету письмо: «Как я счастлив,.. что писать дребедени многословной вроде „Войны“ я больше никогда не стану»

6.12.1908 года Толстой записал в дневнике: «Люди любят меня за те пустяки - „Война и мир“ и т. п., которые им кажутся очень важными»

Летом 1909 года один из посетителей Ясной Поляны выражал свой восторг и благодарность за создание «Войны и мира» и «Анны Карениной». Толстой ответил: «Это всё равно, что к Эдисону кто-нибудь пришёл и сказал бы: „Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку“. Я приписываю значение совсем другим своим книгам.»

Центральные персонажи книги и их прототипы

Ростовы

• Граф Илья Андреевич Ростов.
• Графиня Наталья Ростова (урожд. Шиншина) - жена Ильи Ростова.
• Граф Николай Ильич Ростов - старший сын Ильи и Натальи Ростовых.
• Вера Ильинична Ростова - старшая дочь Ильи и Натальи Ростовых.
• Граф Петр Ильич Ростов - младший сын Ильи и Натальи Ростовых.
• Наташа Ростова (Natalie) - младшая дочь Ильи и Натальи Ростовых, в браке графиня Безухова, вторая жена Пьера.
• Соня - племянница графа Ростова.
• Андрюша Ростов - сын Николая Ростова.

Болконские

• Князь Николай Андреевич Болконский - старый князь, по сюжету - видный деятель екатерининской эпохи. Прототипом является дед Л. Н. Толстого по матери, представитель древнего рода Волконских
• Князь Андрей Николаевич Болконский - сын старого князя.
• Княжна Мария Николаевна (Marie) - дочь старого князя, сестра князя Андрея, в замужестве княгиня Ростова. Прототипом можно назвать Марию Николаевну Волконскую (в замужестве Толстую), мать Л. Н. Толстого
• Лиза - жена князя Андрея Болконского.
• Молодой князь Николай Андреевич Болконский - сын князя Андрея.

Рыжова Мария Андреевна

Безуховы

• Граф Кирилл Владимирович Безухов - отец Пьера.
• Граф Пьер (Пётр Кириллович) Безухов - незаконный сын.

Другие персонажи

• Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, и её сын Борис Друбецкой.
• Платон Каратаев - солдат Апшеронского полка, встретившийся Пьеру Безухову в плену.
• Капитан Тушин - капитан артиллерийского корпуса, отличившегося во время Шенграбенского сражения . Прототипом его послужил штабс-капитан артиллерии Я. И. Судаков.
• Долохов - в начале романа - гусар - заводила, позднее один из лидеров партизанского движения. Прототипом послужил Иван Дорохов .
• Василий Дмитриевич Денисов - друг Николая Ростова. Прототипом Денисова послужил Денис Давыдов .
• Мария Дмитриевна Ахросимова - знакомая семьи Ростовых. Прототипом Ахросимовой послужила вдова генерал-майора Офросимова Настасья Дмитриевна. А. С. Грибоедов почти портретно изобразил её в своей комедии Горе от ума .

Споры о названии

Обложка издания 1873 г.

В современном русском языке слово «мир» имеет два разных значения, «мир » - антоним к слову «война » и «мир » - в смысле планета, община, общество, окружающий мир, место обитания. (ср. «На миру и смерть красна»). До орфографической реформы -1918 годов эти два понятия имели различное написание: в первом значении писалось «миръ», во втором - «міръ». Существует легенда , что Толстой якобы использовал в названии слово «міръ» (Вселенная, общество). Однако все прижизненные издания романа Толстого выходили под названием «Война и миръ», и сам он писал название романа по-французски как «La guerre et la paix» . Существуют различные версии возникновения этой легенды.

Следует отметить, что в названии «почти одноимённой» поэмы Маяковского «Война и міръ» () намеренно используется игра слов, которая была возможна до орфографической реформы , но сегодняшним читателем не улавливается. Поддержка легенде была оказана в г., когда в популярной телепрограмме «Что? Где? Когда? » был задан вопрос на эту тему и дан «неправильный» ответ. 23 декабря 2000 года, в юбилейной игре, посвященной 25-летию передачи, этот же ретро -вопрос был повторен снова. И снова знатоками был дан неправильный ответ - никто из организаторов не удосужился проверить вопрос по существу. См. также: , .

Примечания

Ссылки

• Текст романа в Библиотеке Комарова

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Война и мир (роман)" в других словарях:

Война в воздухе The War in the Air Автор: Герберт Уэллс Жанр: Научная фантастика Язык оригинала: Английский Оригинал издан: 1908 … Википедия

Война и миръ … Википедия

Война и миръ Литературный альбом. «Война и мир», роман гр. Л. Н. Толстого. Картина П. О. Ковальского, грав. Шюблер. Жанр: роман эпопея

Война и мир Война и миръ Литературный альбом. «Война и мир», роман гр. Л. Н. Толстого. Картина П. О. Ковальского, грав. Шюблер. Жанр: роман эпопея

Творческая история «Войны и мира». Основные этапы эволюции замысла. Декабристская тема в романе. Смысл названия романа.

«Война и мир» - один из величайших романов русской и мировой литературы.

В работе над новым произведением Толстой отталкивался от событий 1856 года, когда была объявлена амнистия участникам восстания 14 декабря 1825 года. Оставшиеся в живых декабристы возвращались в центральную Россию, это были представители поколения, к которому принадлежали и родители писателя. Из-за раннего сиротства он не мог хорошо знать их, но всегда стремился понять, проникнуть в суть их характеров. Интерес к людям этого поколения, в том числе к декабристам, среди которых было немало знакомых и родственников Толстых (С. Волконский и С. Трубецкой – двоюродные братья его матери), диктовался не только их участием в восстании 14 декабря 1825 года. Многие из этих людей были участниками отечественной войны 1812 года. Большое впечатление на писателя произвело знакомство с некоторыми из них.

Произведение «Война и мир» создавалось Л.Н. Толстым на протяжении 7 лет, с 1863 по 1869 год. Книга потребовала от писателя огромных усилий. В 1869 году в черновиках «Эпилога». Толстой вспоминал то «мучительное и радостное упорство и волнение» , которое он испытывал в процессе работы.

В действительности же замысел романа возник значительно раньше. Творческая история романа связана с намерением Толстого написать повесть о вернувшемся в 1856 году после каторги и ссылки бывшем декабристе Петре Лабазове, глазами которого писатель хотел показать современное общество. Увлекшись замыслом, автор постепенно решил перейти ко времени «ошибок и заблуждений» своего героя (1825), показать эпоху формирования его взглядов и убеждений (1805), показать современное состояние России (неудачное окончание Крымской войны, скоропостижная смерть Николая I, общественные настроения накануне реформы крепостного права, нравственные утраты общества), сравнить своего героя, не утратившего нравственной цельности и физической силы, с его сверстниками. Однако, как свидетельствовал Толстой, по чувству, похожему на неловкость, ему казалось неудобным писать о победах русского оружия, не рассказав о времени его поражения. Для Толстого всегда была важна достоверность психологической характеристики персонажей его произведений. Сам автор так объяснял логику развития творческого замысла: «В 1856 году я начал писать повесть с известным направлением, героем, который должен был быть декабристом, возвращающимся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешел к 1825 году, эпохе заблуждений и несчастий моего героя, и оставил начатое. Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым, семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпадала с славной для России эпохой 1812 года… Но и в третий раз я оставил начатое… Ежели причина нашего торжества была неслучайно, но и лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений… Задача моя состоит в описании жизни и столкновений некоторых лиц в период времени от 1805 до 1856 года». Так, начало романа переместилось из 1856 в 1805 год. В связи с предполагаемой хронологией роман должен был разделяться на три тома, соответствующие трем основным периодам жизни главного героя. Таким образом, исходя из творческой идеи писателя, «Война и мир» при всей своей величественности – только часть грандиозного авторского замысла, замысла, охватывающего важнейшие эпохи русской жизни, замысла, так до конца и не осуществленного Л.Н. Толстым.

Интересно, что первоначальный вариант рукописи нового романа «С 1805 по 1814 год. Роман графа Л.Н. Толстого. 1805-й год. Часть I» открывался словами: «Тем, кто знали князя Петра Кирилловича Б. в начале царствования Александра II , в 1850-х годах, когда Петр Кириллыч был возвращен из Сибири белым как лунь стариком, трудно было вообразить себе его беззаботным, бестолковым и сумасбродным юношей, каким он был в начале царствования Александра I , вскоре после приезда своего из-за границы, где он по желанию отца оканчивал свое воспитание». Так автор устанавливал связь между героем задуманного ранее романа «Декабристы» и будущего произведения «Война и мир».

На разных этапах работы автор представлял свое произведение как широкое эпическое полотно. Создавая своих полувымышленных и вымышленных героев, Толстой, как говорил он сам, писал историю народа, искал пути художественного постижения характера русского народа.

Вопреки надеждам писателя на скорое рожде­ние своего литературного детища, первые главы романа стали появляться в печати лишь с 1867 года. И два последующих года работа над ним продолжалась. Они не были еще озаглавлены «Война и мир», более того - были впоследствии подвергнуты автором жестокой правке...

От первого варианта названия - «Три поры» - Толстой отказался, поскольку в этом случае по­вествование должно было начаться с событий 1812 года. Следующий вариант - «Тысяча во­семьсот пятый год» - тоже не отвечал оконча­тельно сложившемуся замыслу. В 1866 году воз­никает название: «Все хороню, что хорошо кон­чается», констатирующее счастливый финал произведения. Очевидно, этот вариант названия не отражал масштабности действия и также был отвергнут Толстым. И лишь в конце 1867 года появилось, наконец, название «Война и мир». Мир («миръ» в старом написании, от глагола «мирить») есть отсутствие вражды, войны, несогласия, ссоры, но это лишь одно, узкое значение этого слова. В ру­кописи слово «мир» было написано с буквой «i». Если обратиться к «Толковому словарю велико­русского языка» В. И. Даля, то можно заметить, что слово «мiръ» имело более широкое истолко­вание: «М i ръ - вселенная; одна из земель вселенной; наша земля, земной шар, свет; все люди, весь свет, род человеческий; община, об­щество крестьян; сходка»[i] . Несомненно, имен­но такое объемлющее понимание этого слова имел в виду писатель, вынося его в заглавие. В противопоставлении войны, как события противоестественного жизни всех людей и всего света, и заключается главный конфликт этого произведения.

Только в декабре 1869 года вышел в свет по­следний том «Войны и мира». Со времени воз­никновения замысла произведения о декабристе прошло тринадцать лет.

Второе издание вышло практически одновре­менно с первым, в 1868-1869 годах, потому ав­торская правка была незначительной. А вот в третье издание в 1873 году Толстой внес сущест­венные изменения. Часть его, как он говорил, «военных, исторических и философских рассу­ждений» была вынесена за пределы романа и включена в «Статьи о кампании 1812 года». В этом же издании французский текст был пере­веден Толстым на русский язык, хотя он гово­рил, что «уничтожение французского иногда мне было жалко» . Это было связано с отклика­ми на роман, где высказывались недоумения в обилии французской речи. В следующем изда­нии шесть томов романа были сокращены до че­тырех. И, наконец, в 1886 году вышло послед­нее, пятое прижизненное издание романа Тол­стого «Война и мир», которое по сегодняшний день является эталоном. В нем автор восстановил текст по изданию 1868-1869 годов. Были возвращены историко-философские рассужде­ния и французский текст, однако объем романа остался в четырех томах. Работа писателя над своим творением была завершена.

Элементы семейно-бытовой хроники, социально-психологического и исторического романов. Споры о жанре.

«Что такое Война и мир? Это не роман, еще менее поэма, еще менее историческая хроника. Война и мир есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось. Такое заявление о пренебрежении автора к условным формам прозаического художественного произведения могло бы показаться самонадеянностью, ежели бы оно не имело примеров. История русской литературы со времени Пушкина не только представляет много примеров такого отступления от европейской формы, но не дает даже ни одного примера противного. Начиная от «Мертвых душ» Гоголя и до «Мертвого дома» Достоевского, в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которое бы вполне укладывалось в форму романа, поэмы или повести», как пишет Толстой в статье «Несколько слов по поводу книги «Война и мир». Там же он отвечает на упреки в недостаточной обрисовке «характера времени»: «В те време­на так же любили, завидовали, искали истины, добродетели, увлекались страстями; та же была сложная умственно-нравственная жизнь, даже иногда более утонченная, чем теперь, в высшем сословии». А в эпилоге, рассказывая о семейной жизни Наташи, Толстой замечает, что «толки и рассуждения о правах женщин, об отношениях супругов, о свободе и правах их, хотя и не назы­вались еще, как теперь, вопросами, были тогда точно такие же, как и теперь». Итак, подход к «Войне и миру» как к историческому роману, даже роману-эпопее, не совсем правомерен. Вто­рой вывод Толстого таков: «умственно-нравствен­ная жизнь», жизнь духовная людей прошлого не так уж сильно отличается от нынешней. Видимо, для Толстого в его «не совсем историческом» сочинении важны не столько вопро­сы политики, исторические события, даже приметы эпохи, сколько внутренняя жизнь челове­ка. Толстой обращается к исто­рии, потому что эпоха 1812 года давала воз­можность исследовать психологию человека и всего народа в кризисной ситуации, смоделиро­вать такой момент в жизни отдельных людей и народа, когда главное, то, что составляет сердцевину душевной жизни, то, что не зависит от рас­поряжений полководцев и указов императоров, выходит на первый план. Толстого интересуют такие моменты в жизни человека и всей страны, когда проявляются душевные ресурсы, духовный потенциал личности и страны.

«Нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Рос­сией заслонял все другие предположения», - го­ворит Толстой. Эту фразу можно рассматривать как ключевую для всего произведения, ведь в центре внимания автора - жизнь и смерть, мир и война, их борение в истории одной личности и во всемирной истории. Причем важные с точки зрения официальной, общепринятой истории моменты Толстой как бы развенчивает, делая упор на их психологическое содержание. Тильзитский мир и последующие переговоры «двух властели­нов мира», к которым было приковано внимание Европы, для Толстого - незначительный эпизод, потому что «два властелина мира» заняты только вопросами своего престижа и уж никак не явля­ют собой примеры великодушия и благородства. Изменения, которые «были производимы в это время во всех частях государственного управле­ния» и казались политикам, дипломатам и пра­вительству столь важными (реформы Сперанско­го), по мнению Толстого, скользят по поверхнос­ти народной жизни. Толстой дает афористически отточенную формулировку того, что же такое на­стоящая жизнь, а не видимость ее, с чем имеют дело официальные историки: «Жизнь между тем, настоящая жизнь людей со своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей шла, как и всегда, независи­мо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований».

И, как бы отстраняя всю суету политических новостей, Толстой после фраз о том, что «импера­тор Александр ездил в Эрфурт», неспешно начинает рассказ о главном: «Князь Андрей безвыезд­но прожил два года в деревне»...

Некоторое время спустя, пройдя через увлече­ние деятельностью Сперанского, герой Толстого снова возвращается на настоящий путь: «Какое дело нам до того, что государю угодно было ска­зать в Сенате? Разве все это может сделать меня счастливее и лучше?»

Можно, конечно, возразить Толстому, но вспомним, что называл счастьем его мудрый герой. «Я знаю в жизни только два действитель­ные несчастья: угрызение совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол». Нравственное же наше совершенство, добавим, действительно не зависит от каких бы то ни было реформ, политики и свиданий императоров и пре­зидентов.

Свое произведения Толстой именовал «книгой», подчеркивая тем самым не только свободу формы, но и генетическую связь «Войны и мира» с эпическим опытом русской и мировой литературы.

Книга Толстого учит нас поиску в себе ду­ховных ресурсов, сил добра и мира. Даже в самых страшных испытаниях, перед лицом смер­ти, мы можем быть счастливы и внутренне сво­бодны, как бы говорит нам Толстой.

Автор «Войны и мира», задумывавший «про­вести многих... героинь и героев через историчес­кие события» , в 1865 году в одном из писем так говорит о своей цели: «Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспори­мо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюбят жизнь, я бы посвя­тил ему всю свою жизнь и все свои силы».

Особенности сюжетно-композиционного построения произведения. Широта изображения русской национальной жизни. Идейно-композиционное значение противопоставления двух войн. Описание Бородинского сражения как кульминации романа.

В романе 4 тома и эпилог:

1 том – 1805 год,

2 том – 1806 – 1811 годы,

3 том – 1812 год,

4 том – 1812 – 1813 годы.

Эпилог – 1820 год.

В центре внимания Толстого - то непререкаемо ценное и поэтическое, что таит в себе русская нация: как народное бытие с его многовековыми традициями, так и жизнь сравнительно неширокого слоя образованных дворян, сформировавшегося в послепетровское столетие.

Сознание и поведение лучших героев «Войны и мира» глубоко детерминировано национальной психологией и судьбами русской культуры. И путь их к зрелости знаменует все большее приобщение к жизни своей страны. Центральные герои романа принадлежат одновременно и той личностной культуре, которая упрочивалась в России на протяжении XVIII-XIX вв. под западноевропейским влиянием, и традиционной народной жизни. Писатель настойчиво подчеркивает, что опоэтизированная им дальность, будучи ценностью общечеловеческой, вместе тем поистине национальна. Наташа Ростова из самого русского воздуха, которым она дышала», «всосала в себя» нечто, позволившее ей понять и выразить «все, что было... во всяком русском человеке». Неоднократно заходит речь о русском чувстве Пьера Безухова и особенно Кутузова.

Способность и склонность русского человека к органически-свободному единению, при котором легко преодолеваются сословные и национальные барьеры, показывает писатель, смогла наиболее полно и широко появиться в том привилегированном и приобщенном к культуре западноевропейского типа социальном слое, которому принадлежат центральные герои романа. Это был в России своего рода оазис нравственной свободы. Привычное в стране насилие над личностью здесь нивелировалось и даже сводилось на нет, а тем самым открывался простор для вольного общения всех со всеми, формировавшаяся в странах Западной Европы личностная культура выступила в России в качестве «катализатора» исконно русского национального содержания, которым и была дотоле подспудно существовавшая традиция нравственного соединения людей на началах неиерархических. Все это мы видим в «Войне и мире», явственно сказалась позиция Толстого в вопросе национальном, не тождественная ни западнической, ни славянофильской.

Уважение к западноевропейской культуре и мысль об ее насущности для России недвусмысленно выражены образом Николая Андреевича Болконского- представителя петровской государственности, одного из видных деятелей екатерининской эпохи.

Убежденный противник наполеоновского индивидуализма и агрессивной французской государственности начала XIX в., Толстой вместо с тем сознательно наследовал выращенную в той же Франции идею изначальной гармоничности человека и его нравственной свободы. Приятие культурного воздействия Запада на Россию сопряжено у Толстого с бережным отношением русской национальной традиции, с пристальным и любовным вниманием к психологическому облику крестьянина и солдата.

Широта изображения русской национальной жизни проявляется в произведении при описании быта, охоты, святок, танца Наташи после охоты.

Русское бытие характеризуется Толстым как заметно отличающееся от западноевропейской жизни.

Толстой сосредоточивается лишь на двух военных эпизодах - Шенграбенском и Аустерлицком сражениях,- отображающих два противоположных моральных состояния русских солдат и офицеров. В пер­вом случае отряд Багратиона прикрывает отступление армии Кутузова, солдаты спасают своих братьев, так что читатель имеет дело как бы с очагом правды и спра­ведливости в войне, по сути чуждой интересам народа; во втором - солдаты дерутся неизвестно за что. Эти события показаны одинаково подробно, хотя под Шенграбеном русских войск было всего 6 тысяч (у Толстого - то 4, то 5 тысяч), а под Аустерлицем участвовало войск союзников до 86 тысяч. От малой (но нравствен­но закономерной) победы Шенграбена к большому поражению Аустерлица - такова смысловая схема постижения Толстым событий 1805 г. При этом шенграбенский эпизод вырисовывается как преддверие и аналог народной войны 1812 г.

Предпринятое по инициативе Кутузова, Шенграбенское сражение дало русской армии возможность выйти на соединение со своими частями. Кроме того, этим сражением Толстой показал героизм, подвиг и воинский долг солдат. В этом сражении рота Тимохина «одна удержалась в порядке и атаковала французов», подвиг Тимохина состоит в мужестве и дисциплинированности, тихий Тимохин выручил остальных.

Батарея Тушина находилась во время боя на самом жарком участке без прикрытия. Капитан Тушин действовал по собственно инициативе. В Тушине толстой открывает прекрасного человека. Скромность и самоотверженность, с одной стороны, решительность и мужество – с другой, основывающиеся на чувстве долга. Это и есть норма поведения человека в бою, которая определяет истинный героизм.

Долохов также проявляет мужество, храбрость, решительность, но, в отличии от других, он один похвалился своими заслугами.

В Аустерлицком сражении наши войска терпят поражение. Во время представления плана Вейротера Кутузов спит, что уже наталкивает на мысль о будущих неудачах русских войск. Толстой не верит, что даже отлично разработанная диспозиция сможет учесть все обстоятельства, все случайности, изменить ход сражения. Не диспозиция определяет ход боя. Судьбу сражения решает дух войска, составляющийся из настроения отдельных участников боя. Во время этого сражения вокруг царит настроение непонимания, переходящее в панику. Всеобщее бегство определило трагический исход сражения. По Толстому, Аустерлиц – это подлинный конец войны 1805 – 1807 годов. Это эпоха «наших неудач и нашего срама». Аустерлиц был эпохой позора и разочарований и для отдельных героев. Например, в душе князя Андрея совершается переворот, разочарование и он больше не стремится у своему Тулону.

Толстой посвятил описанию Бородинской битвы два­дцать одну главу третьего тома «Войны и мира». Пове­ствование о Бородине есть несомненно центральная, вер­шинная часть всего романа-эпопеи. На Бородинском по­ле- вслед за Кутузовым, Болконским, Тимохиным и другими воинами - Пьер Безухов понял весь смысл и все значение этой войны как священной, освободительной вой­ны, которую русский народ вел за свою землю и родину.

Для Толстого не было ни малейшего сомнения в том, что на Бородинском поле русская армия одержала величайшую победу над своим противникам, имевшую огром­ные последствия, «Бородино - лучшая слава русского войска» ,- говорит он в последнем томе «Войны и мира». Он славит Кутузова, первого, кто твердо заявил: «Бородинское сражение есть победа». В другом месте Толстой говорит, что Бородинская битва - «не­обыкновенное, не повторявшееся и не имевшее примеров Явление», что оно «есть одно из самых поучительных яв­лений истории».

У русских воинов, участвовавших в Бородинском сра­жении, не возникало вопроса о том, каков будет его ис­ход. Для каждого из них он мог быть только один: победа-любой ценой! Каждый понимал, что от этого боя зависит судьба родины.

Настроение русских воинов перед Бородинской битвой выразил Андрей Болконский в беседе со своим другом Пьером Безуховым: «Считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день... От того чувства, которое есть во мне, в нем,- он указал на Тимохина,- в каждом солдате».

И капитан Тимохин подтверждает эту уверенность своего полкового командира. Он говорит: «...Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят» . И, как бы подводя итоги своим размышлениям о ходе войны, опираясь на свой боевой опыт, князь Андрей говорит внимательно слушающему его Пьеру: «Сражение вы­игрывает тот, кто твердо решил его выиграть... что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиг­раем сражение!»

Такой же твердой уверенностью были проникнуты и солдаты, и строевые командиры, и Кутузов.

Князь Андрей настойчиво и убежденно говорит о том, что для него и для всех русских воинов-патриотов навя­занная Наполеоном война не есть игра в шахматы, а серьезнейшее дело, от исхода которого зависит будущее каждого русского человека. «Так же думает Тимохин и вся армия» ,- снова подчеркивает он, характеризуя еди­номыслие русских воинов, вставших насмерть на Боро­динском поле.

В единстве боевого настроения армии Толстой видел главный нерв войны, решающее условие победы. Рождалось это настроение из «теплоты патриотизма», согревав­шей сердце каждого русского воина, «из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же, как и в ду­ше каждого русского человека».

И русская армия, и армия Наполеона понесли па Бородинском поле страшные потери. Но если Кутузов и его сподвижники были уверены в том, что Бородино - это победа русского оружия, которая коренный образом изме­нит все дальнейшее течение войны, то Наполеон и его маршалы, хотя и писали в реляциях о победе, испытыва­ли панический страх перед грозным противником и предчувствовали близкий крах.

Завершая описание Бородинской битвы, Толстой сра­внивает французское нашествие с разъяренным зверем и говорит, что «оно должно было погибнуть, истекая кро­вью от смертельной, нанесенной при Бородине раны», ибо «удар был смертелен».

Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой, Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородином была наложена рука сильнейшего духом противника. Наполеон и его воины в этом бою утратили «нравственное сознание превосходства».

«Семейные гнезда» в романе

В романе-эпопее «Война и мир» очень ярко выражена мысль семейная. Толстой заставляет задуматься читателя над вопросами: в чем состоит смысл жизни? В чем заключается счастье? Он считает, что Россия – одна большая семья со своими истоками и руслами. С помощью четырех томов и эпилога, Лев Николаевич Толстой хочет подвести читателя к мысли, что для русской семьи характерны неподдельно-живое общение между людьми, которые дороги и близки друг другу, уважение родителей и забота о детях. Семейный мир на протяжении всего романа противостоит как некая активная сила внесемейному разладу и отчуждению. Это и суровая гармония упорядоченного уклада лысогорского дома, и поэзия теплоты, царящая в доме Ростовых с его буднями и праздниками. Толстой показывает жизнь Ростовых, Болконских, чтобы раскрыть понятие «семья», а Курагиных как бы в противопоставление.

Мир, в котором живут Ростовы, полон спокойствия, радости и простоты. Читатель знакомиться с ними на именинах Наташи и ее мамы. Несмотря на то, что разговаривали они о том же, о чем говорили и в других обществах, их прием отличался простотой. Гостями, в основном, были родственники, большую часть которых составляла молодежь.

«Между тем все это молодое поколение: Борис, Николай, Соня, Петруша – все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала их каждая черта. Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха» . Это доказывает то, что атмосфера, царившая в этой семье, была полна веселья и радости.

Все люди в семье Ростовых – открытые. Они никогда не скрывают друг от друга тайны и понимают друг друга. Это проявляется хотя бы тогда, когда Николай проиграл много денег. «Наташа со своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата». Тогда Николай понял, что иметь такую семью – это счастье. «О, как задрожала эта терция и как тронулось что-то лучшее, что было в душе Ростова. И это «что-то» было независимо от всего в мире и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!.. Все вздор! Можно зарезать, украсть и все-таки быть счастливым…»

Семья Ростовых – патриоты. Россия для них не пустой звук. Это понятно из того, что Петя хочет воевать, Николай живет лишь одной службой, Наташа отдает подводы для раненых.

В эпилоге Наташа заменяет свою мать, становится хранительницей семейных устоев, настоящей хозяйкой. «Предмет, в который погрузилась вполне Наташа – была семья, то есть муж, которого надо было держать так, чтобы он нераздельно принадлежал ей, дому, - и дети, которых надо было носить, рожать, кормить, воспитывать» . Даже свою дочь Николай Ростов называет Наташей, а значит у таких семей есть будущее.

Очень похожа на семью Ростовых в романе представлена семья Болконских. Это также гостеприимные, открытые люди, патриоты своей земли. Для старого князя Болконского, родина и дети – это высшая ценность. Он старается воспитывать в них качества, присущие ему, и заботиться о счастье своих детей. «Помни одно: от твоего решения зависит счастье твоей жизни», - так говорил он своей дочери. У старого князя получается воспитать в детях силу, ум и гордость, что проявляется в последующих поступках детей. Князь Андрей продолжает деятельность отца на войне. «Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес, пули весело свистят вокруг него и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства».

Как и Наташа в семье Ростовых, так и Марья в семье Болконских – мудрая жена. Семья для нее – самое главное: «Мы можем рисковать собой, но не детьми».

На примере Курагиных Толстой показывает читателю совершенно иную семью. Для князя Василия главное – «пристроить выгодно своих детей». Никто в романе не называет их семьей, а говорят – дом Курагиных. Все здесь подлые люди, у них нет продолжения: Элен «умерла от страшного припадка», Анатолю отняли ногу.

Лев Николаевич Толстой, показав семьи Ростовых и Болконских, показал нам идеалы семей. Несмотря на то, что все четыре тома сопровождаются войной, Толстой показывает мирную жизнь этих семей, потому что, по мнению Толстого, семья – это высшая ценность в жизни человека.

Духовные и нравственные искания Андрея Болконского и Пьера Безухова

В центре внимания Толстого, как и во всех его других крупных произведениях, интеллектуальные герои с аналитическим складом ума. Это Андрей Болконский и Пьер Безухов (Петр Лабазов по первоначальному замыслу), несущие в романе основную смысловую и философскую нагрузку. В этих героях угадываются черты, типичные для молодых людей 10-20-х гг. и одновременно для поколения 60-х гг. XIX в. Современники даже упрекали Толстого в том, что его герои более походят на поколение 60-х по характеру своих исканий, по глубине и драматизму стоящих перед ними жизненных вопросов.

Можно считать, что жизнь князя Андрея складывается из двух основных направлений: стороннему наблюдателю он представляется блестящим светским молодым человеком, представителем богатого и славного княжеского рода, чья служебная и светская карьеры вполне успешны. За этой внешностью кроется человек умный, смелый, безукоризненно честный и порядочный, прекрасно образованный и гордый. Его гордость обусловлена не только происхождением и воспитанием, это основная «родовая» черта Болконских и отличительная особенность собственного образа мыслей героя. Его сестра, княжна Марья, с тревогой отмечает в брате какую-то «гордость мысли», а Пьер Безухов видит в своем друге «способности мечтательного философствования». Главное, что наполняет жизнь Андрея Болконского, - напряженные интеллектуальные и духовные искания, составляющие эволюцию его богатого внутреннего мира.

В начале романа Болконский - один из самых заметных в светском обществе молодых людей. Он женат, кажется счастливым, хотя не явствует себя таковым, так как все его мысли заняты не семьей и будущим ребенком, а желанием прославиться, найти случай обнаружить свои подлинные способности и послужить общему благу. Ему представляется, что для этого, подобно Наполеону, о котором много говорят в Европe, нужно лишь найти удобный случай, «свой Тулон». Этот случай скоро представляется князю Андрею: начавшаяся кампания 1805 побуждает его вступить в действующую армию. Став адъютантом Кутузова, Болконский проявляет себя как храбрый и решительный офицер, как человек чести, умеющий отделять личные интересы от служения общему делу. Во время столкновения со штабными офицерами из-за Мака он обнаруживает себя человеком, чье чувство собственного достоинства и ответственность за врученное дело выходят за пределы расхожих представлений. Во время первой кампании Болконский участвует в Шенграбенском и Аустерлицком сражениях. На Аустерлицком поле он совершает подвиг, бросаясь вперед со знаменем и пытаясь остановить бегущих солдат. Случай помог ему найти «свой Тулон», подражая Наполеону. Однако, будучи тяжело раненным и глядя в бездонное небо над собою, он понимает тщету своих прежних желаний и разочаровывается в своем кумире Наполеоне, который явно любуется видом поля сражения и убитыми. Восхищение Наполеоном отличало многих молодых людей как начала XIX в., так и поколения 60-х гг. (Германн из «Пиковой дамы» А. С. Пушкина, Раскольников из «Преступле­ния и наказания» Ф. М. Достоевского), но рус­ская литература последовательно выступала против глубоко индивидуалистической по сво­ей сути идеи наполеонизма. В этом отношении в истории русской и мировой литературы образ Андрея Болконского, как и образ Пьера Безухова, несет величайшую смысловую нагрузку.

Пережитое разочарование в кумире и жела­ние славы, потрясение от смерти жены, перед которой князь Андрей чувствует себя винова­тым, замыкают жизнь героя в рамках семьи. Он думает, что его существование отныне должно быть ограничено только собственными интере­сами, но именно в этот период он впервые жи­вет не для себя, а для своих близких. Это время оказывается чрезвычайно важным для внутрен­него состояния героя, так как за два года дере­венской жизни он многое передумал, много читал. Болконского вообще отличает рассу­дочно-рационалистический способ постиже­ния жизни, он привык доверять только своему разуму. Встреча с Наташей Ростовой пробужда­ет в герое эмоционально живые чувства, застав­ляет вернуться к активной жизни.

Участвуя в войне 1812, князь Андрей ранее многих других начинает понимать истинную суть происходящих событий, именно он гово­рит Пьеру перед Бородинской битвой о своих наблюдениях над духом войска, о его решаю­щей роли в войне. Полученное ранение, влия­ние пережитых военных событий, примирение с Наташей производят решительный переворот во внутреннем мире князя Андрея. Он начинает понимать людей, прощать их слабости, уясняет, что истинным смыслом жизни является любовь к ближним. Однако эти открытия производят нравственный надлом в герое. Перешагнув че­рез свою гордость, князь Андрей постепенно угасает, даже во сне не одолев приближающую­ся смерть. Открывшаяся ему истина «живой че­ловеческой жизни» больше и неизмеримо выше того, что может вместить его гордая душа.

Наиболее сложным и полным постижением жизни (на основе слияния интуитивного, эмо­ционального и рационального начал) отмечен образ Пьера Безухова. С момента первого появ­ления в романе Пьера отличает естественность. Он мягкий и увлекающийся человек, добродуш­ный и открытый, доверчивый, но страстный, а иногда и подверженный вспышкам гнева.

Первым серьезным жизненным испытанием героя становится наследование состояния и ти­тула отца, что приводит к неудачной женитьбе и целому ряду последовавших за этим шагом неприятностей. Склонность Пьера к философ­ским рассуждениям и несчастье в личной жизни сближают его с масонами, но идеалы и участни­ки этого движения достаточно скоро его разочаровывают. Под влиянием новых идей Пьер пы­тается заняться улучшением жизни своих крестьян, однако его непрактичность приводит к неудачам и разочарованию в самой идее переустройства крестьянского быта.

Самый сложный период жизни Пьера - 1812 год. Глазами Пьера читатели романа видят знаменитую комету 1812, которая, по общему убеждению, предвещала необыкновенные и страшные события; для героя это время ослож­няется еще и тем, что он осознает свою глубо­кую любовь к Наташе Ростовой.

События войны заставляют Пьера оконча­тельно разочароваться в своем прежнем кумире Наполеоне. Отправившись наблюдать Боро­динское сражение, Пьер становится свидетелем единения защитников Москвы, сам участвует в бою. На Бородинском поле происходит и последняя встреча Пьера с его другом Андреем Болконским, высказывающим глубоко выстраданную им мысль о том, что настоящее понима­ние жизни там, где «они», т. е. простые русские солдаты. Пережив чувство единения с окружаю­щими и причастности к общему делу во время боя, Пьер остается в опустевшей Москве, чтобы убить Наполеона, злейшего врага своего и всего человечества, но как «поджигатель» попадает в плен.

В плену для Пьера открывается новый смысл существования, вначале он осознает невозмож­ность пленения не тела, но живой, бессмертной души человека. Там же он встречает Платона Каратаева, в общении с которым для него рас­крывается смысл жизни, народное мироощущение.

Образ Платона Каратаева имеет важнейшее значение для понимания философского смысла романа. Облик героя складывается из символических черт: что-то круглое, пахнущее хлебом, спокойное и ласковое. Не только в облике, но и в поведении Каратаева неосознанно выражается подлинная мудрость, народная философия жизни, над постижением которой мучаются главные герои романа-эпопеи. Платон не рассуждает, а живет так, как диктует ему внутреннее мироощущение: он умеет «обжить­ся» в любых условиях, всегда спокоен, доброду­шен и ласков. В его рассказах и разговорах про­ходит мысль о том, что надо смиряться и любить жизнь, даже когда страдаешь невинно. После гибели Платона Пьер видит символический сон, в котором перед ним предстает «мiръ» в виде живого шара, покрытого каплями воды. Суть этого сна и есть жизненная правда Каратаева: человек есть капля в людском море, а его жизнь имеет смысл и назначение лишь как часть и од­новременно отражение этого целого. В плену впервые в жизни Пьер оказывается поставлен­ным в общее со всем народом положение. Под влиянием знакомства с Каратаевым герой, не видевший раньше «вечного и бесконечного ни в чем», научился «видеть вечное и бесконечное во всем. И это вечное и бесконечное был Бог»,

В Пьере Безухове много автобиографиче­ских черт самого писателя, чья внутренняя эво­люция совершалась в борьбе духовного и интел­лектуального начал с чувственным и страстным. Образ Пьера - один из самых главных в творче­стве Толстого, так как воплощает не только закономерности исторической действительности, но и основные начала жизни, как их понимает автор, отражает главное направление духовного развития самого писателя, идейно соотносится с персонажами русской литературы XIX в.

Проведя героя через жизненные испытания, в эпилоге Толстой показывает Пьера счастли­вым человеком, женатым на Наташе Ростовой.

Историко-философские взгляды Толстого и официальная историография его времени. Трактовка образов Кутузова и Наполеона

Долгое время в литературоведении бытовало мнение, что первоначально Толстой задумал написать семейную хронику, действие которой должно было разворачиваться на фоне событий Отечественной войны 1812, и лишь в процессе работы у писателя постепенно сложился исто­рический роман с определенной историко-фи­лософской концепцией. Эта точка зрения ка­жется во многом справедливой, особенно если принять во внимание, что в качестве прототи­пов основных героев произведения писатель из­брал главным образом своих ближайших родст­венников. Так, прототипом старого князя Бол­конского писателю послужил его дед по матери князь Н. С. Волконский, в княжне Марье уга­дываются многие черты характера и облика ма­тери писателя. Прототипами Ростовых стали дед и бабка Толстые, Николай Ростов некоторыми фактами биографии напоминает отца пи­сателя, а одна из дальних родственниц, воспи­тывавшихся в доме графов Толстых, Т. Ергольская, - прототип Сони. Все эти люди в реальности действительно жили в эпоху, опи­санную Толстым. Однако с самого начала осу­ществления замысла, как свидетельствуют ру­кописи «Войны и мира», писатель работал над историческим произведением. Это подтвержда­ется не только рано сложившимся и прочным интересом Толстого к истории, но и серьезным подходом к изображению исторических собы­тий. Почти параллельно с началом литератур­ной деятельности он читал много исторических книг, в том числе, например, «Русскую исто­рию» Н. Г. Устрялова и «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина. В год чтения этих исторических сочинений (1853) Толстой записал в своем дневнике знаменательные сло­ва: «Эпиграф к Истории я бы написал: «Ничего не утаю». С молодости же в истории его более привлекали судьбы и движения целых народов, а не конкретные факты биографий известных исторических лиц. И в то же время крупно­масштабные исторические события не мысли­лись Толстым вне связи с человеческой жизнью. Недаром в ранних дневниковых запи­сях есть и такая: «Каждый исторический факт необходимо объяснять человечески».

Сам писатель утверждал, что в период рабо­ты над романом у него составилась целая биб­лиотека книг об эпохе 1805 – 1812гг. и везде, где речь идет о действительных событиях и реальных ис­торических лицах, он опирается на докумен­тальные источники, а не на собственный вымы­сел. Среди использованных Толстым источни­ков сочинения русских и французских истори­ков, например А. Михайловского-Данилев­ского и А. Тьера, записки участников событий тех лет: Ф. Глинки, С. Глинки, И. Лажечнико­ва, Д. Давыдова, И. Радожицкого и др., произ­ведения художественной литературы - сочине­ния В. Жуковского, И. Крылова, М. Загоскина. Писатель воспользовался также графическими изображениями мест главных сражений, устны­ми рассказами очевидцев событий, частной пе­репиской того времени и собственными впечат­лениями от поездки на Бородинское поле.

Серьезное исследование исторических ис­точников, всестороннее изучение эпохи позво­лили Толстому выработать свой взгляд на изо­бражаемые события, о чем писал он М. П. По­годину в марте 1868г.: «Мой взгляд на историю не случайный парадокс, который на минутку занял меня. Мысли эти - плод всей умственной рабо­ты моей жизни и составляют нераздельную часть того миросозерцания, которое Бог один знает, какими трудами и страданиями вырабо­талось во мне и дало мне совершенное спокой­ствие и счастье». Именно мысли об истории ста­ли основой этого романа, опирающегося на продуманную и выношенную автором истори­ко-философскую концепцию.

Кутузов проходит через всю книгу, почти не изменяясь внешне: старый человек с седой головой «на огромном тол­щиной теле» , с чисто промытыми складками шрама там, «где измаильская пуля пронизала ему голову». Он «мед­ленно и вяло» идет перед полками на смотре в Браунау; дремлет на военном совете перед Аустерлицем и тяжело опускается на колени перед иконой накануне Бородина. Он почти не меняется и внутренне на протяжении всего рома­на: в начале войны 1805 года перед нами тот же спокой­ный, мудрый, всепонимающий Кутузов, что и в конце Оте­чественной войны 1812 года.

Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо: ста­рый главнокомандующий устает, с трудом садится на лошадь, с трудом выходит из коляски; на наших глазах он медленно, с усилием жует жареную курицу, увлеченно чи­тает легкий французский роман, горюет о смерти старого друга, злится на Бенигсена, подчиняется царю, светским тоном говорит Пьеру: «Имею честь быть обожателем суп­руги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам...». И при всем этом, в нашем сознании он стоит особо, отдельно от всех людей; мы догадываемся о его внутрен­ней жизни, которая не меняется за семь лет, и преклоняем­ся перед этой жизнью, ибо она заполнена ответственнос­тью за свою страну, и ни с кем он не делит эту ответствен­ность, несет ее сам.

Еще во время Бородинской битвы Толстой подчерки­вал, что Кутузов «не делал никаких распоряжений, а толь­ко соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему». Но он «отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным» , и кричал на Вольцогена, привезшего ему известие, что русские бегут.

Противопоставляя Кутузова Наполеону, Толстой стремится показать, как спокойно Кутузов отдастся воле событий, как мало, в сущности, он руководит войсками, зная, что «участь сражений» решает «неуловимая сила, на­зываемая духом войска».

Но, когда нужно, он руководит армиями и отдает при­казы, на которые никто другой не осмелился бы. Шенграбенская битва была бы Аустерлицем без решения Кутузо­ва отправить отряд Багратиона вперед через Богемские горы. Оставляя Москву, он не только хотел сохранить рус­скую армию, - он понимал, что наполеоновские войска раз­бредутся по огромному городу, и это приведет к разложе­нию армии - без потерь, без сражений начнется гибель французского войска.

Войну 1812 года выиграл народ, руководимый Куту­зовым. Он не перехитрил Наполеона: он оказался муд­рее этого гениального полководца, потому что лучше понял характер войны, которая не была похожа ни на одну из предыдущих войн.

Не только Наполеон, но и русский царь плохо пони­мал характер войны, и это мешало Кутузову. «Русская ар­мия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга». В Петербурге составлялись планы войны, Ку­тузов должен был руководствоваться этими планами.

Кутузов считал правильным ждать, пока разложивша­яся в Москве французская армия сама покинет город. Но со всех сторон на него оказывалось давление, и он вынужден был отдать приказ к сражению, «которого он не одобрял».

Грустно читать о Тарутинском сражении. В первый раз Толстой называет Кутузова не старым, но дрях­лым - этот месяц пребывания французов в Москве не прошел даром для старика. Но и свои, русские генералы вы­нуждают его терять последние силы. Кутузову перестали беспрекословно повиноваться - в день, поневоле назначен­ный им для сражения, приказ не был передан войскам - и сражение не состоялось.

Впервые мы видим Кутузова вышедшим из себя: «тря­сясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бе­шенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева» , напустился на первого попав­шегося офицера,«крича и ругаясь площадными словами...

- Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! - хрипло кричал он, махая руками и шатаясь».

Почему мы прощаем Кутузову и бешенство, и ругань, и угрозы расстрелять? Потому что знаем: он прав в своем нежелании дать сражение; он не хочет лишних потерь. Его противники думают о наградах и крестах, иные - самолю­биво мечтают о подвиге; но правота Кутузова выше всего: он не о себе заботится, а об армии, о стране. Поэтому мы так жалеем старого человека, сочувствуем его крику, и не­навидим тех, кто довел его до состояния бешенства.

Сражение все-таки на другой день состоялось - и была одержана победа, но Кутузов не очень радовался ей, пото­му что погибли люди, которые могли бы жить.

После победы он с солдатами остается самим собой - спра­ведливым и добрым старым человеком, чей подвиг совер­шен, и люди, стоящие вокруг, любят его, верят ему.

Но как только он попадает в окружение царя, так на­чинает чувствовать, что его не любят, а обманывают, ему не верят, а за спиной подсмеиваются над ним. Поэтому в присутствии царя и его свиты на лице Кутузова уста­навливается «то самое покорное и бессмысленное выраже­ние, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал при­казания государя на Аустерлицком поле».

Но тогда было поражение - хотя не по его вине, а по царской. Теперь - победа, одержанная народом, избравшим его своим предводителем. Царю приходится понять это.

«Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза гра­фу Толстому, который, с какой-то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.

Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1-й степени». Толстой называет высший орден государства сперва «маленькой вещицей», а потом «предметом». Почему так? Потому что никакие награды не могут измерить того, что сделал Кутузов для своей страны.

Он выполнил свой долг до конца. Выполнил, не думая о наградах, - он слишком многое знает о жизни, чтобы желать наград. Автор «Войны и мир» ставит вопрос: «Но каким образом этот старый человек, один в противность мнению всех, мог угадать так верно значение народного смысла событий, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?». Он смог это сделать, отвечает Толстой, потому что в нем жило «народное чувство», роднившее его со всеми истинными защитниками родины. Во всех деяниях Кутузова лежало народное и потому истинно великое и непобедимое начало.

«Представителю народной войны ни­чего не оставалось, кроме смерти. И он умер». Так кончает Толстой последнюю главу о войне.

Наполеон двоится в наших глазах: невозможно забыть коротенького человека с толстыми ногами, пахнущего оде­колоном, - таким предстает Наполеон в начале третьего тома «Войны и мира». Но невозможно забыть и другого Наполеона: пушкинского, лермонтовского - могучего, тра­гически величественного.

По теории Толстого, Наполеон был бессилен в рус­ской войне: он «был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит».

Толстой был необъективен в отношении Наполеона: этот гениальный человек многое определил в истории Ев­ропы и всего мира, и в войне с Россией он не был бессилен, а оказался слабее своего противника - «сильнейшего ду­хом», как сказал сам же Толстой.

Наполеон – это индивидуализм в крайнем своем выражении. Но в структуру бонапартизма неизбежно входит актерство, т.е. жизнь на подмостках, под взглядом зрителей. Наполеон неотделим от фразы и жеста, он играет того, каким, по его представлению, видит его армия. «В каком свете я представлюсь им!» - вот его постоянный рефрен. Напротив, Кутузов всегда ведет себя так, «точно как будто и не было этих 2000 людей, которые не дыша смотрели на него».

На первых же страницах «Войны и мира» возникает острый спор о Наполеоне, его начинают гости салона знатной дамы Анны Павловны Шерер. Заканчивается этот спор лишь в эпилоге романа.

Для автора романа не только не было ничего привле­кательного в Наполеоне, но, напротив, Толстой всегда считал ого человеком, у которого «были помрачены ум и совесть» и поэтому все его поступки «были слишком противоположны правде и добру...». Не государственный дея­тель, умеющий читать в умах и душах людей, а избало­ванный, капризный и самовлюбленный позер,- таким предстает император Франции во многих сценах романа. Вспомним, например, сцену приема Наполеоном рус­ского посла Балашева, приехавшего с письмом от импе­ратора Александра. «Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности,--пишет Толстой,- роскошь и пышность двора Наполеона поразили его». Принимая Балашева, Наполеон все рассчитал для того, чтобы про­извести на русского посла неотразимое впечатление силы и величия, могущества и благородства. Он принял Балашева в «самое выгодное свое время - утром». Он был наряжен в «самый, по его мнению, величественный свой костюм - открытый мундир с лентой legion d " honneur на белом пикейном жилете и ботфорты, которые употреблял для верховой езды». По его указанию были сделаны разные приготовления для приема русского посла. «Сбор Честящей свиты у подъезда был тоже рассчитан». Описывая, как проходила беседа Наполеона с русским послом, Толстой отмечает яркую подробность. Как только Наполеон стал раздражаться, «лицо его дрогнуло, лева икра ноги начала мерно дрожать».

Решив, что русский посол всецело перешел на его сто­рону и «должен радоваться унижению своего бывшего господина», Наполеон захотел «обласкать» Балашова. Он «поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала, и, .пая в его за ухо, слегка дернул...». Оказывается, что этот унижающий человеческое достоинство жест считался «ве­личайшей честью и милостью при французском дворе».

Среди других подробностей, характеризующих Наполе­она, в той же сцене отмечена его манера «смотреть мимо» собеседника.

Встретив русского посла, он «взглянул в лицо Бала­шова своими большими глазами и тотчас же стал смотреть мимо него». Толстой задерживается на этой подробности и находит нужным сопроводить ее авторским коммента­рием. «Очевидно было ,- говорит писатель,- что его не интересовала нисколько личность Балашова. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли».

В эпизоде с польскими уланами, бросившимися в реку Вилию, чтобы угодить императору. Они тонули, а Наполеон даже не глядел на них.

Проезжая по Аустерлицкому полю сражения, Наполеона проявил полнейшее равнодушие к убитым, раненым и умирающим.

Характернейшей чертой французского императора Толстой считал «яркие умственные способности, затемнен­ные безумием самообожания».

Мнимое величие Наполеона с особенной силой облича­ется в сцене, изображающей его на Поклонной горе, откуда он любовался дивной панорамой Москвы. «Вот она столица; она лежит у моих ног, ожидая судьбы своей... Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица...».

Показывая неизбежность краха притязаний Наполео­на на создание всемирной империи под его верховной властью, Толстой развенчивал культ сильной личности, культ «сверхчеловека». Резкое сати­рическое обличение культа Наполеона на страницах «Вой­ны и мира», как мы видим, сохраняют свое значение и в наши дни.

Для Толстого всегда главное, лучшее качество, кото­рое он ценит в людях, - человечность. Бесчеловечен Напо­леон, одним взмахом руки посылающий на гибель сотни людей. Всегда человечен Кутузов, стремящийся и в жесто­кости войны сохранить жизнь людей.

Это же естественное - по мысли Толстого - чувство человечности живет теперь, когда враг изгнан, в душах про­стых солдат; в нем и заключено то высшее благородство, которое может проявить победитель.

«Мысль народная» и основные способы ее реализации в произведении. Толстой о роли народа в истории

Такие яркие черты, как незрелость, мечтательность, мягкотелость и бла­годушие, которые в своем развитии приводят к всепрощению, к непротивлению злу насилием Толстой дал в образе Платона Каратаева.

Тип Платона Каратаева раскрывает лишь одну из сторон облика народа в войне 1812 года, одно из проявлений харак­тера и настроений русского крепостного крестьянства. Другие его стороны, такие, как чувство патриотизма, смелость и актив­ность, вражда и недоверие к помещику, наконец, прямые бун­тарские настроения, нашли свое не менее яркое и правдивое отражение в образах Тихона Щербатого, ростовского Данилы, богучаровских мужиков. Рассматривать образ Платона Кара­таева вне всей системы образов романа, воплощающих облик народа, ошибочно. Не следует преувеличивать также силу реакционной тенденции в мировоззрении Толстого 60-х годов. Толстой с не меньшей сим­патией относится к Тихону Щербатому как выразителю деятель­ного начала в народном характере. Наконец, необходимо и более вдумчиво и беспристрастно подойти к самому образу Каратаева.

Одинаковое отношение к людям независимо от их положения в жизни, любовь к людям, особенно попавшим в беду, желание пожалеть, утешить и приласкать человека, переживающего горе или несчастье, любознательность и участие к жизни каждого человека, любовь к природе, ко всему живому - таковы нравст­венно-психологические черты Каратаева. Толстой отмечает в нем также артельное начало; восхищение Каратаева теми, кто сумел пожертвовать собой для общей радости и удовлетворения. В противоположность мирским трутням, Каратаев не знает, что такое праздность: даже в плену он всегда занят каким-ли­бо трудом. Толстой подчеркивает трудовую основу личности Каратаева. Как и всякий другой трудолюбивый крестьянин, он умеет все делать, что потребно в крестьянском быту, о кото­ром он отзывается с великим уважением. Даже долгая и трудная солдатская служба не уничтожила в Каратаеве трудового кресть­янина. Все эти черты исторически верно передают некоторые особенности нравственно-психологического облика русского патриархального крестьянства с его трудовой психологией, любо­знательностью, отмеченной и Тургеневым в «Записках охот­ника», с воспитанным в нем общинным бытом артельным нача­лом, с присущим ему тем доброжелательным, гуманным и добро­душным отношением к людям, попавшим в беду, которое в рус­ском крестьянстве выработали века его собственных страданий. Повеявший на Пьера дух простоты и правды, присущий Карата­еву, выражал черту правдоискательства, свойственную русскому народному типу крепостной поры. Не без влияния вековечной народной мечты о правде переселялись и богучаровцы на мифические, но такие реальные для них «теп­лые реки». Определенной части крестьянства были, несомненно, присущи и то смирение и покорность перед ударами жизни, которые определяют отношение к ней Каратаева.

Бесспорно, что смирение и покорность Каратаева идеали­зируются Толстым. Каратаевщина в смысле обреченности чело­века его судьбе была связана с той философией фатализма, которой пропитаны публицистические рассуждения Толстого в романе. Каратаев - убежденный фаталист. По его мнению, нельзя человеку осуждать других, протестовать против неспра­ведливости: все, что ни делается,- к лучшему, всюду прояв­ляется «божий суд», воля провидения. «Еще в начале 60-х го­дов Толстой, задумывая повесть из крестьянского быта, писал о ее герое: «Не сам живет, а бог водит». Этот замысел он реа­лизовал в Каратаеве» ,- замечает С. П. Бычков. И хотя Тол­стой показывает, что позиция непротивления злу привела Ка­ратаева к бесполезной гибели от вражеской пули где-то в ка­наве, он в образе Платона Каратаева идеализировал черты наивного патриархального крестьянства, его отсталость и заби­тость, его политическую невоспитанность, бесплодную мечта­тельность, его незлобивость и всепрощение. Тем не менее Каратаев не «искусственно сконструированный» юродствующий мужичок. Его образ воплощает вполне реальную, но раздутую, идеализированную писателем сторону нравственного и психоло­гического облика русского патриархального крестьянства.

К народной России относятся и по своему происхождению, и по складу характера, и по своему миросозерцанию такие пер­сонажи романа, как простые армейские офицеры Тушин и Тимохин. Выходцы из народ­ной среды, люди, не имевшие никакого касательства к «креще­ной собственности», они по-солдатски смотрят на вещи, потому что сами были солдатами. Незаметный, но подлинный геро­изм был естественным проявлением их нравственной натуры как и повседневный обычный героизм солдат и партизан. В изображении Толстого они такое же воплощение народно-национальной стихии, как и Кутузов, с которым Тимохин прошел суровый воинский путь начиная еще с Измаила. Они выражают собой самую сущность русской армии. В системе образов романа за ним следует Васька Денисов, с которым мы уже вступаем в привилегированный мир. В военных типах романа Толстой воссоз­дает все ступени и переходы в русской армии того времени от безыменного солдата, почувствовавшего Москву за собой, и до фельдмаршала Кутузова. Но и военные типы располагаются по двум линиям: одна связана с воинскими трудами и подвигами, с простотой и человечностью взглядов и отношений, с честным выполнением долга; другая - с миром привилегий, блестящих карьер, «рублей, чинов, крестов» и вместе с тем трусости и рав­нодушия к делу и к долгу. Именно так обстояло дело и в реаль­ной исторической русской армии того времени.

Народная Россия воплощена в романе и в образе Наташи Ростовой. Рисуя типы русскую девушку Тол­стой связывает ее необычность с нравственным влиянием на нее народной среды и народных обычаев. Наташа - дворянка по происхождению, по окружающему ее миру, но ничего помещичье-крепостнического в этой девушке нет. При­мечательно то, что к Наташе с любовью относятся слуги, кре­постные люди, всегда охотно, с радостной улыбкой исполняющие ее поручения. Ей в высшей степени присуще чувство близости ко всему русскому, ко всему народному - и к родной природе, и к простым русским людям, и к Москве, и к русской песне и пляске. Она «умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в манере матери, и во всяком рус­ском человеке» . Русское народное начало в быту дядюшки при­вело в восторг и возбуждение чуткую Наташу, в душе которой это начало всегда является главным и определяющим. Николай, ее брат, просто забавляется, переживает удовольствие, Наташа же погружается в родной ее душе мир, переживая радость от непосредственного общения с ним. Это чувствуют дворовые люди дядюшки, в свою очередь восхищенные простотой и душевной близостью к ним этой барышни-графини. Наташа переживает в этом эпизоде те же чувства, которые переживал Андрей Болконский в общении со своим полком и Пьер Безухов в бли­зости с Каратаевым. Нравственное и патриотическое чувство сближало Наташу с народной средой, как сблизило с этой сре­дой Пьера и князя Андрея их духовное развитие. Органически связанную с русской народной культурой Наташу Толстой явно противопоставляет наносной лицемерной фальшивой «культуре» сентиментальной Жюли Карагиной. В то же время Наташа от­лична и от Марьи Болконской с ее религиозно-нравственным миром.

Ощущение связи с родиной и чистота непосредственного нравственного чувства, которое Толстой особенно высоко ценил в людях, обусловило то, что Наташа также естественно и про­сто совершила свой патриотический поступок при оставлении Москвы, как естественно и просто совершал свои подвиги Тихон Щербатый или делал свое великое дело Кутузов.

Она принадлежала к тем русским женщинам, черты которых вскоре после «Войны и мира» прославил Некрасов. От передовой девушки 60-х годов ее отли­чают не нравственные качества, не неспособность к подвигу и самопожертвованию,- Наташа готова к ним, а лишь обуслов­ленные временем особенности ее духовного развития. Тол­стой выше всего ценил в женщине жену и мать, но его восхищение материнскими и семейными чувствами у На­таши не противоречило нравственному идеалу русского народа.

Кроме того, именно народная сила определила победу русских на войне. Толстой считает, что не распоряжения командования, не планы и диспозиции определили нашу победу, а множество простых, естественных поступков отдельных людей: то, что«мужики Карп и Влас... и все бесчисленное множество таких мужиков не везли сена в Москву за хоро­шие деньги, которые им предлагали, а жгли его» ; то, что «партизаны уничтожали Великую армию по частям», что партизанских отрядов «различных величин и характеров были сотни... Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов».

Толстой совершенно точно понял значение того чув­ства, которое создало партизанскую войну, заставило лю­дей поджигать свои дома. Выросшая из этого чувства, «ду­бина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой, и... не разбирая ничего, поднима­лась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

Мастерство психологического анализа Толстого

Отличительной особенностью творчества Тол­стого является изучение нравственных сторон че­ловеческого существования. Как писателя-реа­листа проблемы общества интересовали и волно­вали его, прежде всего, с точки зрения морали. Источник зла писатель видел в духовном несо­вершенстве личности, и потому важнейшее место отводил нравственному самосознанию человека.

Герои Толстого проходят нелегкий путь поис­ка добра и справедливости, ведущий к постиже­нию общечеловеческих проблем бытия. Автор наделяет своих героев богатым и противоречи­вым внутренним миром, который открывается читателю постепенно, на протяжении всего про­изведения. Такой принцип создания образа ле­жит, прежде всего, в основе характеров Пьера Безухова, Андрея Болконского, Наташи Росто­вой.

Один из важных психологических приемов, который использует Толстой, - это изображение внутреннего мира героя в его развитии. Анализи­руя ранние произведения писателя, Н. Г. Черны­шевский пришел к выводу, что «диалектика ду­ши» - одна из ярких особенностей творческого метода писателя.

Толстой раскрывает перед читателями слож­ный процесс становления личности героев, ядром которого становится самооценка челове­ком своих мыслей, поступков. Например, Пьер Безухов постоянно подвергает сомнению, анали­зирует совершаемые им действия. Он ищет при­чины своих ошибок и находит их всегда в себе са­мом. В этом Толстой видит залог становления нравственно цельной личности. Писателю уда­лось показать, как путем самосовершенствова­ния человек создает себя. На глазах читателя Пьер - вспыльчивый, не держащий слова, веду­щий бесцельный образ жизни, хотя и велико­душный, добрый, открытый - становится «важ­ным и нужным человеком общества», мечтающим о создании союза «всех честных людей» для «общего блага и общей безопасности».

Нелегок путь героев Толстого к искренним чувствам, стремлениям, не подверженным лож­ным законам общества. Такова «дорога чести» Андрея Болконского. Не сразу он открывает для себя истинную любовь к Наташе, скрываемую за маской лживых представлений о чувстве собственного достоинства; трудно дается ему проще­ние Курагина, «любовь к этому человеку», кото­рая все же наполнит «его счастливое сердце». Перед смертью Андрей обретет «любовь, кото­рую проповедовал Бог на земле», но жить на этой земле ему уже не суждено. Долог был путь Бол­конского от поисков славы, удовлетворения сво­его честолюбия к состраданию и любви к ближним, он прошел этот путь и отдал за него дорогую цену - жизнь.

Подробно и точно передает Толстой нюансы психологического состояния героев, что руково­дит ими в совершении того или иного поступка. Автор намеренно ставит перед своими героями, казалось бы, неразрешимые проблемы, наме­ренно «заставляет» их совершать неблаговидные поступки, чтобы показать и сложность человече­ских характеров, их неоднозначность, и путь преодоления, очищения души человеческой. Как ни горька была чаша стыда и самоуничиже­ния, которую испила Наташа, встретив Курагина, но она вынесла это испытание с достоинст­вом. Ее мучило не собственное горе, а то зло, ко­торое она причинила князю Андрею, и вину ви­дела только свою, а не Анатоля.

Раскрытию духовного состояния героев спо­собствуют внутренние монологи, которые Тол­стой использует в художественном повествова­нии. Невидимые со стороны переживания под­час ярче характеризуют героя, нежели его по­ступки. В Шенграбенском сражении Николай Ростов впервые столкнулся со смертью: «Что это за люди?.. Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» . И ав­торский комментарий дополняет психологическое состояние человека на войне, во время ата­ки, где невозможно установить границы между смелостью и трусостью: «Ему вспомнилась лю­бовь к нему его матери, семьи, друзей, и намере­ние неприятелей убить его показалось невоз­можно» . Еще не раз испытает подобное состоя­ние Николай, прежде чем преодолеет в себе чув­ство страха.

Нередко использует писатель такое средство психологической характеристики героев, как сон. Это помогает раскрыть тайники человече­ской психики, процессы, не контролируемые разумом. Во сне Петя Ростов слышит музыку, на­полняющую его жизненной силой и желанием совершать великие дела. И смерть его воспринимается читателем как оборвавшийся музыкаль­ный мотив.

Дополняют психологический портрет героя его впечатления от окружающего мира. Причем у Толстого это передается нейтральным рассказ­чиком через чувства и переживания самого ге­роя. Так, эпизод Бородинской битвы читатель видит глазами Пьера, а Кутузов на военном сове­те в Филях передается через восприятие кресть­янской девочки Малаши.

Принцип контраста, противопоставления, антитезы - определяющий в художественной структуре «Войны и мира» - выражен и в пси­хологических характеристиках героев. Как по-разному называют солдаты князя Андрея - «наш князь», и Пьера - «наш барин»; как по-разному герои ощущают себя в народной среде. Восприятие людей «пушечным мясом» не один раз возникает у Болконского в противовес едине­нию, слиянию Безухова с солдатами на Бородин­ском поле и в плену.

На фоне масштабного, эпического повествова­ния Толстому удается проникнуть в глубины че­ловеческой души, показать читателю развитие внутреннего мира героев, путь их нравственного совершенствования или процесс морального опустошения, как в случае с семьей Курагиных. Все это позволяет писателю раскрыть свои этиче­ские принципы, увлечь за собой читателя на путь собственного самосовершенствования. Как говорил Л.Н. Толстой, на­стоящее произведение искусства делает то, что в сознании воспринимающего уничтожается раз­деление между ним и художником, и не только между ним и художником, но и между ним и все­ми людьми.

Летописные традиции в романе. Символические образы в произведении

Исторические рассуждения Толстого - это скорее надстройка над его художественным видением истории, чем его основа. И надстройка эта имеет, в свою очередь, важную художественную функцию, от которой ее не следует отрывать. Исторические рассуждения усиливают художественный монументализм «Войны и мира» и сходны с отступлениями древнерусских летописцев от рассказываемого. В той же мере, что и у летописцев, эти исторические рассуждения расходятся в «Войне и мире» с фактической стороной дела и в известной мере внутренне противоречивы. Они напоминают стихийно возникающие у летописца моральные наставления читателям. Эти отступления летописца возникают применительно к тому или иному случаю, но не являются целостным осмыслением всего хода истории.

Б. М. Эйхенбаум первый сравнил Толстого с летописцем, но сходство это заметил в своеобразной непоследовательности изложения, которую он, вослед И. П. Еремину, считал присущей летописанию.

Древнерусский летописец, однако, по-своему последовательно излагал происходившее. Правда, в отдельных случаях - там, где факты вступали в соприкосновение с его религиозным мировоззрением, - происходила как бы вспышка его проповеднического пафоса и он пускался в рассуждения о «казнях божиих», подвергая этому своему идеологическому истолкованию только незначительную часть того, о чем рассказывал.

Толстой как художник, как и летописец-рассказчик, гораздо шире исторического моралиста. Но рассуждения Толстого об истории обладают, однако, важной художественной функцией, подчеркивая значительность художественно изложенного, сообщая роману необходимую ему летописную медитативность.

Работе над «Войной и миром» предшествовали не только увлечение Толстого историей, внимание к жизни крестьянина, но и усиленные и серьезные занятия педагогикой, вылившиеся в создание специальной, профессионально написанной учебной литературы и книг для детского чтения. И именно в период занятий педагогикой приходит к Толстому увлечение старинной русской литературой и фольклором. В «Войне и мире» как бы слились три стихии, три потока: это интерес Толстого к истории, в особенности европейской и русской, появившийся у писателя почти одновременно с началом его литературной деятельности, это и постоянное, с молодых лет сопутствующее Толстому стремление понять народ, помочь ему и, наконец, слиться с ним, это и весь запас духовных богатств и знаний, воспринятых и полученных писателем через литературу. И одно из самых сильных литературных впечатлений времени, предшествовавшего работе над романом,- так называемая Толстым „народная литература.

С 1871 года писатель приступил к непосредственной работе над «Азбукой», куда, как известно, вошли извлечения из «Несторовой летописи» и переработки житий. Материал же для «Азбуки» он начал собирать с 1868 г., тогда как работа над «Войной и миром» оставлена только в 1869 г. Сам же замысел «Азбуки» возник еще в 1859 г. Принимая во внимание тот факт, что Толстой начинал собственно писать свои произведения только после того, как хотя бы в основных чертах складывался замысел, после того, как был собран и осмыслен необходимый для работы материал, уверенно можно говорить о том, что годы создания «Войны и мира» - это годы, прожитые писателем и под впечатлением периодического обращения к памятникам древней литературы. Кроме того, изучая в качестве источника «Историю Государства Российского» Карамзина, Толстой постигал летописи.

Описание неба

Во время Аустрелицкого сражения Андрей Болконский был ранен. Когда он упал и увидел над собой небо, то он понял, что его стремление к Тулону – это бессмысленное и пустое. «Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», - подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба, - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. "Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, - совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава богу!..»

Описание дуба

Описание дуба в произведении весьма символично. Первое описание дается, когда Андрей Болконский едет весной в Отрадное. «На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

"Весна, и любовь, и счастие! - как будто говорил этот дуб. - И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они - из спины, из боков. Как выросли - так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Увидев дуб, князь Андрей понимает, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.

Второе описание дуба приведено, когда Болконский уже в начале июня возвращается из Отрадного. «Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия - ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. "Да это тот самый дуб", - подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна - и все это вдруг вспомнилось ему».

Теперь он делает вывод, что «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год… Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб я все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Лысые Горы

Название "Лысые Горы", как и название имения Ростовых "Отрадное", действительно, глубоко неслучайно и символично, но смысл его, по крайней мере, неоднозначен. Словосочетание "Лысые Горы" ассоциируется с бесплодностью (лысые) и с возвышением в гордости (горы, высокое место). И старого князя, и князя Андрея отличают и рационалистичность сознания (по Толстому, духовно не плодотворная, в противоположность естественности простоты Пьера и правде интуиции, свойственной Наташе Ростовой), и гордость. Кроме того, Лысые Горы, - по-видимому, своеобразная трансформация названия имения Толстых Ясная Поляна: Лысые (открытые, незатененные) - Ясная; Горы - Поляна (и по контрасту "высокое место - низина"). Как известно, описание жизни в Лысых Горах (и в Отрадном) навеяно впечатлениями яснополянского семейного быта.

Тит, грибы, пчельник, Наташа

Накануне Аустерлицкого сражения на дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно кучера, дразнившего старого кутузовского повара, которого знал князь Андрей и которого звали Титом, говорил:

- "Тит, а Тит?

-Ну, - отвечал старик.

-Тит, ступай молотить, - говорил шутник.

"И все-таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!"

Поддразнивающая, "автоматически" повторяющаяся реплика кучера, вопрос, не требующий ответа, выражает и подчеркивает абсурдность и ненужность войны. С нею контрастируют беспочвенные и "туманные" (очень значимо упоминание о тумане) мечты князя Андрея. Эта реплика повторяется немного ниже, в главе XVIII, описывающей отступление русской армии после Аустерлицкого разгрома:

"-Тит, а Тит! - сказал берейтор.

-Чего? - рассеянно отвечал старик.

-Тит! Ступай молотить.

-Э, дурак, тьфу! - сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка".

Имя "Тит" символично: святой Тит, праздник которого приходится на 25 августа старого стиля, в народных представлениях ассоциировался с молотьбой (на это время приходился разгар молотьбы) и с грибами. Молотьба в народной поэзии и в "Слове о полку Игореве" - метафора войны; грибы в мифологических представлениях связываются со смертью, с войной и с богом войны Перуном.

Назойливо повторяющееся упоминание имени Тита, ассоциирующееся с бессмыслицей ненужной и непонятной войны 1805 года, контрастирует с героическим, возвышенным звучанием этого же имени в прославляющих Александра I стихах.

Больше имя Тита в "Войне и мире" не появляется, но один раз оно дано в подтексте произведения. Перед Бородинским сражением Андрей Болконский вспоминает, как "Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу" . В лесу она встретила старика пчельника.

Воспоминание князя Андрея о Наташе, заблудившейся в лесу, в ночь накануне Бородинского сражения, накануне возможной смерти, конечно, не случайно. Грибы ассоциируются с днем святого Тита, а именно праздник святого Тита, 25 августа старого стиля, был кануном Бородинского сражения - одного из самых кровопролитных в истории войн с Наполеоном. Урожай грибов ассоциируется с громадными потерями обеих армий в Бородинской битве и со смертельным ранением князя Андрея при Бородине.

Сам же день Бородинского сражения - 26 августа старого стиля - был днем праздника святой Наталии. Грибы как знак смерти неявно противопоставлены Наташе как образу торжествующей жизни (латинское по происхождению имя Natalia означает "рождающая"). Старый пчельник, которого встречает Наташа в лесу, также, очевидно, олицетворяет начало жизни, контрастирующее с грибами и темнотой леса. В «Войне и мире» «роевая» жизнь пчел - символ естественной человеческой жизни. Показательно, что пчелиный промысел считается один из тех, которые требуют нравственной чистоты и праведной жизни перед Богом.

Гриб - но в метафорическом значении - встречается в тексте "Войны и мира" несколько позднее, и, опять-таки, в эпизоде, изображающем князя Андрея и Наташу. Наташа в первый раз входит в комнату, где лежит раненый Болконский. «В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что-то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка» . Форма гриба, упоминание о грибе и здесь символичны; гриб ассоциируется со смертью, с миром мертвых; нагар в форме гриба не дает распространиться свету: «В избе этой было темно". Темнота наделена признаками небытия, могилы. Не случайно сказано: "В заднем углу, у кровати, на которой лежало что-то» - не кто-то, а что-то, то есть князь Андрей описывается в восприятии еще не различающей предметы в темноте Наташи как тело, как словно бы покойник. Но всё меняется: когда «нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидела лежащего … князя Андрея, такого, каким она всегда его видела», живого. Значит, очевидны, и фонетические, звуковые ассоциации между словами "гриб" и "гроб", и подобие шляпки "гриба" крышке гроба.

Святой Николай Мирликийский, Николай Андреевич, Николай и Николенька

Несколько упоминаемых в "Войне и мире" храмов посвящено святому Николаю (Николе) Мирликийскому. Пьер по пути к Бородинскому полю спускается по дороге, ведущей «мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили ». Упоминание Толстого о можайском Никольском соборе не случайно. Можайск и его надвратный храм воспринимались как символические ворота Москвы, Московской земли, а святой Николай - как покровитель не только Можайска, но и всей Русской земли. Символично и имя святого, производное от греческого слова - "победа"; имя "Николай" означает "победитель народов", наполеоновская армия же состояла из солдат разных народов - "двунадесяти язык" (двадцати народов). В 12 верстах не доходя до Можайска, на Бородинском поле, у ворот Москвы русские одерживают духовную победу над армией Наполеона. Николай (Никола) Мирликийский особенно почитался на Руси; в простом народе его даже могли считать четвертым Богом кроме Троицы, "русским Богом"

Когда французский авангард вступил в Москву, "oколо середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость "le Kremlin"" . Храм Николы Явленного выступает здесь в роли своеобразного символического замещения святого Кремля, вехи на подступах к нему.

Покидающие Москву наполеоновские войска и русские пленные проходят "мимо церкви", оскверненной французами: у ограды был поставлен стоймя "труп человека … вымазанный в лице сажей".Не названная церковь - это сохранившийся храм Николы Чудотворца (Николая Мирликийского) в Хамовниках. Изображение храма Николы в Хамовниках - это еще один пример указания на символическое значение святого Николы (Николая) и имени "Николай" в "Войне и мире": Никола Угодник словно бы выпроваживает из Москвы французов, которые осквернили его храм.

Действие Эпилога приходится на «канун зимнего Николина дня, 5 декабря 1820 года» . Престольный праздник в Лысых Горах, где собираются любимые толстовские герои, - праздник святого Николая. К зимнему Николину дню собираются вместе все оставшиеся в живых представители родов Ростовых и Болконских и Пьер Безухов; вместе оказываются главы, отцы семейств Ростовых - Болконских (Николай) и Безуховых - Ростовых (Пьер). Из старшего поколения - графиня Ростова.

Имя «Николай», очевидно, для Толстого не только «отцовское» имя (его отец Николай Ильич) и имя любимого рано умершего брата Николеньки, но и «победоносное» - Николаем звали Болконского-старшего, генерал-аншефа, которого ценили еще екатерининские полководцы и сама императрица; Николенькой зовут младшего из Болконских, в Эпилоге мечтающего о подвиге, о подражании героям Плутарха. Честным и храбрым военным стал Николай Ростов. Имя "Николай" - как бы «самое русское имя»: не случайно, все оставшиеся в живых из Ростовых и Болконских и Пьер, а также друг Николая Ростова Денисов в Эпилоге собираются в лысогорском доме к празднику Николы зимнего.

Тайны князя Андрея

В видениях князя Андрея таится очень глубокий и именно потому плохо передаваемый рациональным словом смысл.

"И пити-пити-пити" - можно предположить: этот неотмирный, неземной шелест, слышимый умирающим, напоминает повторяющееся слово "пить" (в форме инфинитива "пити", характерной и для высокого слога, для церковнославянского языка, и для слога простого, но для Толстого не менее возвышенного - для простонародной речи). Это напоминание о Боге, об источнике жизни, о "воде живой", это ее жажда.

"Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое-то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок". - Это и образ восхождения, невесомая лестница, ведущая к Богу.

"Это было белое у двери, это была статуя сфинкса…" - Сфинкс, крылатое животное с туловищем льва и головой женщины, из древнегреческого мифа задавал загадки Эдипу, не разгадавшему грозила смерть. Белая рубашка, которую так видит князь Андрей, есть тайна, и есть для него как бы образ смерти. Образ жизни для него - входящая чуть позже Наташа.

«Война и мир» как роман-эпопея

Появление «Воины и мира» было поистине величественным событием в развитии мировой литературы. Со времени «Челове­ческой комедии» Бальзака не появлялось произведений такого огромного эпического размаха, с таким масштабом в изобра­жении исторических событий, с таким глубоким проникнове­нием в судьбы людей, их нравственно-психологическую жизнь. Эпопея Толстого показала, что особенности национально-исто­рического развития русского народа, его историческое прошлое дают гениальному писателю возможность создания гигантских эпических композиций, подобных «Илиаде» Гомера. «Война и мир» свидетельствовала также о высоком уровне и глубине реалистического мастерства, достигнутых русской литературой всего за каких-нибудь тридцать лет после Пушкина. Нельзя не привести восторженных слов Н. Н. Страхова о могучем творе­нии Л. Н. Толстого. «Какая громада и какая стройность! Ниче­го подобного не представляет нам ни одна литература. Тысячи лиц, тысячи сцен, всевозможные сферы государственной и част­ной жизни, история, война, все ужасы, какие есть на земле, все страсти, все моменты человеческой жизни, от крика новорож­денного ребенка до последней вспышки чувства умирающего старика, все радости и горести, доступные человеку, всевозможные душевные настроения, от ощущения вора, укравшего чер­вонцы у своего товарища, до высочайших движений героизма и дум внутреннего просветления,- все есть в этой картине. А между тем ни одна фигура не заслоняет другой, ни одна сце­на, ни одно впечатление не мешают другим сценам и впечатле­ниям, все на месте, все ясно, все раздельно и все гармонирует между собою и с целым. Подобного чуда в искусстве, притом чуда, достигнутого самыми простыми средствами, еще не было на свете» [v].

Толстовским представлениям о действительности оптимально соответствует новый синтетический жанр. Толстой отвергал все традиционные жанровые определения, называл свое произведение просто «книгой», но вместе с тем проводил параллель между ним и «Илиадой». В советской науке утвер­дился взгляд на него как на роман-эпопею. Иногда предлагаются другие наименования: «новая, невидан­ная дотоле разновидность романа» (А. Сабуров), «ро­ман-поток» (Н. К. Гей), «роман-история» (Е, Н. Купре-янова), «социальная эпопея» (П, И. Ивипский)... По-ви­димому, наиболее приемлем термин «исторический роман-эпопея». Здесь органически, хотя иногда и про­тиворечиво сливаются свойства эпопеи, семейной хро­ники и романа: исторического, социально-бытового, психологического.

Явные признаки эпопейного начала в «Войне и мире» - ее объем и тематическая энциклопедичность. Толстой намеревался в своей книге «захватить все». Но дело не только во внешних признаках.

Древняя эпопея - повествование о минувшем, «эпи­ческом прошлом», отличном от настоящего и по обра­зу жизни, и по характерам людей. Мир эпоса - это «век героев», время, в некотором роде образцовое для времени читателя. Предмет эпопеи - со­бытия не просто значительные, но важные для всего народного коллектива. А. Ф. Лосев называет главным признаком любой эпопеи именно примат общего над индивидуальным. Отдельный герой в ней существует лишь в качестве выразителя (или антагониста) общей жизни.

Мир архаической эпопеи замкнут в самом себе, абсо­лютен, самодовлеющ, оторван от других эпох, «закруг­лен». У Толстого же «воплощение всего круглого» - Платон Каратаев. «Народно-эпическая, сказочно-бы­линная тенденция, ясно определившаяся к кошту рома­на, привела к появлению фигуры Платона Каратаева. Это было важно и необходимо для повышения жан­ра - для выведения его из исторического романа в народно-героическую эпопею...- писал Б. М. Эйхенбаум.- С другой стороны, рассказ о Кутузове доведен концу книги до агиографического стиля, что тоже было необходимо при определившемся повороте от романа к эпосу» . Внутренне родствен картине мира в эпопее и образ-символ водяного шара, приснившегося Пьеру. Недаром Фет назвал «Войну и мир» романом «круглым».

Однако образ шара естественно рассмотреть как символ не столько наличной, сколько желаемой, в идеале достижимой действительности. (Недаром этот сон оказывается следствием напряженнейших духовных метаний героя, а не их исходным пунктом и снится Пьеру после его разговора с солдатами, выражающими «вечную» народную мудрость жизни.) IT. К. Гей отмечает, то свести весь мир толстовского произведения к шару нельзя: этот мир -поток, мир романа, а шар - замкнутый в себе мир эпопеи . . "Правда, водяной шар - особый, вечно обновляющийся. Он обладает формой твердого тела, а вместе с тем не имеет острых углов и отличается неизбывной изменчивостью жидкости (сливающиеся и новь разъединяющиеся капли). Показателен смысл эпилога в трактовке С. Г. Бочарова: «Новой деятель­ности его (Безухова.- С. К.) не одобрил бы Каратаев, зато он бы одобрил семейную жизнь Пьера; так разде­ляются в итоге малый мир, домашний круг, где сохра­няется приобретенное благообразие, и мир большой, где снова круг размыкается в линию, путь, возобновляется «мир мысли» и «бесконечное стремление» . Мир ро­мана-эпопеи текуч и в то же время определенен в своих очертаниях, хотя в этой определенности, «замкнутости» есть и известная ограниченность. Истинная картина мира в произведении Толстого - действительно поток линейно направленный. Но она же - гимн эпическому состоянию мира. Состоянию, а не процессу.

Собственно романические элементы кардинально обновлены Толстым. Господствовавшая в XIX в. схема исторического романа, восходящая к опыту Вальтера Скотта, предполагала прямые авторские разъяснения отличий между эпохами, господство вымышленной (часто любовной) интриги; исторические герои и собы­тия играли роль фона. Роман обычно начинался с пуб­лицистического предисловия, где автор заранее объяс­нял принципы своего подхода к прошедшему. Затем следовала пространная экспозиция, в которой опять-таки сам автор раскрывал перед читателем ситуацию, характеризовал действующих лиц, их отношения меж­ду собой, иногда давал предысторию. Подробно и сразу целиком давались портреты, описания одежд, обстанов­ки и т. д.- отнюдь не по «лейтмотивному» принципу не полностью повторяющихся деталей, как это стало у Толстого. В «Войне и мире» все иначе. Толстой не раз принимался за предисловие к ней, но ни один ва­риант не довел до конца. Некоторые варианты пред­ставляют собой традиционную экспозицию. В оконча­тельном виде роман начинается с разговора - куска жизни, словно захваченного врасплох. Публицистиче­ские же рассуждения перенесены из начала (в преди­словии они традиционно считались вполне естествен­ными) в основной текст, где они, выражая идеи преоб­ладания общего над частным, «примыкают, главным образом, к эпопейному ряду»[x] по своему содержанию, однако по форме (монолог автора) резко отличают «Войну и мир» от безличных, «бесстрастных» эпопей древности и способствуют ее жанровой уникаль­ности.

Нет в романе Толстого и традиционной развязки. Писателя не могло удовлетворить обычное заверше­ние- смерть или счастливый брак героев и даже ге­роинь, исторически лишенных социальной активности, на которую были способны мужчины. «Когда все жиз­ненные проблемы женщины разрешались ее замужест­вом,- сказано в одной из теоретических работ,- роман

кончался свадьбой, а когда морально-экономические проблемы в самой жизни становятся сложнее, возни­кает и более сложная проблематика в литературе и решения уже лежат в иной плоскости». Для Толсто­го не типично ни то, ни другое традиционное заверше­ние. Его герои умирают или женятся (выходят замуж) задолго до конца романа. Писатель этим как бы под­черкивает принципиальную открытость романной струк­туры, развивающуюся в новейшей литературе.

Кульминация в «Войне и мире», как и в большин­стве исторических романов, совпадает с наиболее зна­чительным историческим событием. Но ее особен­ность- в расчлененности и многоступенчатости, соот­ветствующей эпопейному началу в книге. Древние эпо­пеи далеко не всегда имеют четко выделенные элемен­ты композиции, такие, как в концентрических сюжетах романов нового времени. Причина тому - содержательная. Характеры героев эпопеи последовательно не раз­виваются, сущность эпического героя состоит во всегдашней готовности к подвигу, реализация кото­рого является моментом производным. Поэтому герой или его антагонист могут внезапно исчезнуть из дей­ствия и столь же неожиданно вновь, появиться - после­довательность их пути так же неважна, как и их воз­можная духовная эволюция. Нечто подобное мы видим в «Войне и мире». Отсюда и «размытость» кульмина­ции; патриотические потенции народа могут развер­нуться в любое время, когда это будет необходимо.

В самом деле, кульминация - это не только Боро­дино, в генеральном сражении участвует пока лишь армия. «Дубина народной войны» - такой же вершинный композиционный эпизод для Толстого. А также оставление Москвы жителями, которые убеждены: «Под управлением французов нельзя было быть...» Каждая сюжетная линия, связанная с той или иной группой героев, имеет свой «вершинный» момент, Общая же кульминация «Войны и мира» совпадает с патриотиче­ским подъемом всех сил русского народа и распростра­няется на большую часть последних двух томов.

Жанровая специфика сказывается и в способе соче­тания отдельных эпизодов и звеньев. Деление на корот­кие главы, одинаковое для всех больших произведений Л. Толстого, облегчает восприятие, читатель получает возможность «перевести дыхание». Это не чисто техни­ческое деление, расчлененный эпизод воспринимается не как совпадающий с границами главы: эпизод-глава кажется более цельным. Но вообще действие распре­деляется не по главам, а по эпизодам. Внешне они со­единены без определенной последовательности, как бы хаотично. Сюжетные линии перебивают одна другую, начатое подробно сводится к пунктиру (например, раз­работка фигуры Долохова), целые линии пропадают вовсе и т. д. Этот способ соединения эпизодов свойст­вен древним героическим эпопеям. В них каждый эпи­зод самостоятельно значим именно потому, что герои­ческое содержание, потенции характеров заранее из­вестны. Поэтому отдельные эпизоды (отдельные былины, отдельные песни и легенды о героях «Махабхараты» или «Илиады») могут существовать незави­симо друг от друга, получать самостоятельную литера­турную обработку. Нечто подобное свойственно «Войне и миру» Толстого. Хотя толстовские характеры неизмеримо более подвижны, сложны и многообразны, чем в древних эпопеях, оценочная поляризация сил в «Войне и мире» не меньшая. Уже при чтении первых частей ясно, кто из персонажей потом окажется истин­ным героем. Эта черта принадлежит именно роману-эпопее. Изна­чальная проясненность положительных и отрицатель­ных характеров и делает возможной относительную самостоятельность эпизодов «Войны и мира». Толстой хотел, чтобы каждая часть сочинения имела не­зависимый интерес.

Самостоятельность эпизодов выражается даже в таком типичном свойстве эпопей, как наличие сюжет­ных противоречий. В разных эпизодах древней эпопеи характеры героев могли сочетать в себе (в значительной мере механисти­чески) не связанные между собой и даже противополож­ные черты, которые имели «независимый интерес» и в соответствии с содержанием отрывка легко допускали взаимоподстановку. Например, Ахилл в одних песнях «Илиады» - воплощенное благородство, в других - кровожадный злодей; почти везде - бесстрашный ге­рой, но иногда и трусливый беглец. Весьма несходен в разных былинах нравственный облик Алеши Поповича. Это не романическая текучесть характера, при которой закономерно изменяется один и тот же человек, это как бы сочетание в одном человеке черт разных людей. Нечто сходное есть и в «Войне и мире».

У Толстого при всех тщательнейших переделках, переписках и переизданиях романа-эпопеи остались не­увязки. Так, Долохов в сцене пари с англичанином пло­хо говорит по-французски, а в 1812 г. едет в разведку под видом француза. Василий Денисов сначала Дмитрич, а потом Федорович. Николая Ростова выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров, но уже после этого, в Богучарове, он опять командир эскадрона. Денисова, еще в 1805 г. произве­денного в майоры, в 1807 г. пехотный офицер называет ротмистром. Читатели всегда обращают внимание на то, что в эпилоге очень резко, как будто даже неподго­товленно, изменяется столь поэтичная прежде Наташа. Но не менее, если не более резкие перемены произошли и с ее братом. Ранее легкомысленный юнец, который в один вечер проигрывает 43 тысячи, а в имении может лишь накричать без толку на управляющего, вдруг ста­новится умелым хозяином. В 1812 г. под Островной он, опытный командир эскадрона, прошедший две кампа­нии, совершенно теряется, ранив и пленив француза, а спустя несколько мирных лет угрожает, не задумываясь, рубить своих по приказу Аракчеева.

Наконец, как в старинных эпопеях, у Толстого воз­можны композиционные повторения. Нередко с одним эпическим персонажем случается то же или почти то же, что и с другим (стилистические и сюжетные кли­ше, наиболее характерные для фольклора). В «Войне и мире» отчетливо прослеживается параллелизм двух ранений Болконского с последующими духовными про­светлениями, его двух смертей - мнимой и подлинной. У Андрея и у Пьера (у обоих неожиданно) умирают нелюбимые жены - во многом потому, что автору нуж­но привести их к одной и той же Наташе.

В старинных эпопеях противоречия и клише в зна­чительной мере обусловливались устным характером их распространения, но далеко не только этим, что до­казывает сугубо литературный пример Толстого. На­лицо определенная общность эпического миросозерца­ния, своего рода «героической» концепции ушедшей в прошлое действительности, которая и диктует компози­ционную свободу, а вместе с тем сюжетную предсказуе­мость.

Между эпизодами «Войны и мира» существует и романическая связь. Но это не обязательно последова­тельное перетекание одного события в другое, как в традиционных романах. Художественная необходимость именно такого, а не иного расположения многих эпизо­дов (что подчас совершенно несущественно для эпо­пеи) определяется их «сопряжением» в более крупном единстве, иногда в масштабах всего произведения, по принципам аналогии или контраста. Так, описание ве­чера у Шерер (сущность жизни этого круга характери­зует Курагин с детьми) перебивается беседой дру­зей- Андрея и Пьера, которые противостоят бездухов­ности света; далее через того же Пьера действие рас­крывает оборотную сторону великосветской чопорно­сти- разгул офицеров на квартире Анатоля. Тем самым в трех первых эпизодах романа духовность предстает в окружении бездуховности разного рода.

Иногда эпизоды «сцепляются» через очень большие промежутки текста, составляя в конечном счете его гибкое единство. Принципы романической взаимосвязанности выражаются даже в типичнейших эпопейных элементах, например повторениях. Повторения у Толстого никогда не бывают простыми клише. Они всегда неполные, всегда «лейтмотивно» выявляют происшед­шие изменения, а порой - жизненный опыт персонажей, воздействие на них новых событий или других людей. Кутузов дважды - в Царево-Займище и в Филях - го­ворит о том, что заставит французов есть лошадиное мясо. Этим наглядно, подтверждается толстовский тезис о последовательности и неизменной уверенности муд­рого полководца, но вместе с тем контрастно сопостав­лены два его противоположных духовных состояния: воистину эпическое спокойствие, когда он только при­нимает пост главнокомандующего, и внутренняя потрясенность перед неизбежной сдачей Москвы. В древней эпопее такое «сцепление» характеров и мо­тивов совершенно исключено. Отдельные образы людей, как и отдельные эпизоды там свободны от взаимовлияния.

Учитывая «сцепление» всего романа, можно объяс­нить и метаморфозы Ростовых в эпилоге. Наташа - воплощение__любви к людям, для нее форма ничего не значит (в противоположность людям курагинского кру­га); поэтому Толстой любуется ею, когда она стано­вится матерью, не менее, нежели когда она была вос­торженной девушкой, и охотно извиняет ей внешнее неряшество. Николай после трусливого бегства в первом бою становится хорошим офицером, в эпилоге он показан хорошим хозяином. Рубить своих Николай угрожает явно сгоряча, к тому же Ростов давно отучен от любых неординарных мыслей - эта сторона его обли­ка подробно раскрыта в тильзитском эпизоде. Так от первой половины книги перебрасываются связующие нити к эпилогу, и внезапный, на первый взгляд, «пере­лом» в характере оказывается во многом мотивированным. Точно так же противоречия с чинами и должностями Ростова и Денисова могут быть объяснены не только эпопейной самостоятельностью разных эпизодов, но и тем отчасти пренебрежительным отношением к внешней стороне войны, которое характерно для исторической концепции автора. Таким образом, в одних и тех же эпизодах и деталях одновременно проявляются как эпопейное, так и более гибкое, диалектической романное начала.

Литература

1. Бочаров С. Мир в «Войне и мире».- Вопр. литературы, 1970, № 8, с. 90.
2. Гей Н. К.- О поэтике романа («Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение» Л. Н. Толстого), с. 126.
3. Грабак И. Необходима эпика.- В кн.: Литература и время. Литературно-художественная критика в ЧССР. М., 1977, с. 197.
4. Гусев И. Н. Жизнь Льва Николаевича Толстого. Л. Н. Толстой в расцвете художественного гения (1862-1877), с. 81.
5. Долинина Н.Г. По страницам «Войны и мир». Заметки о романе Л.Н. Толстого «Война и мир» / оформ. Ю. Далецкой. – Изд. 5-е. СПб: ДЕТГИЗ-Лицей, 2004. – 256с.
6. История русской литературы XIX века. В 3ч. Ч.3. (1870 – 1890 годы): учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности 032900 «Русс. яз. и лит.» / (А.П. Ауэр и др.); под ред. В.И. Коровина. – М.: Гуманитар. изд. центр ВЛАДОС, 2005. – С. 175 – 265.
7. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. – М.: Просвещение, 1988. – С. 3 – 57, 102 – 148, 186 – 214.
8. Ломунов К.Н. Лев Толстой в современном мире. М., «Современник», 1975. – С. 175 – 253.
9. Николаева Е. В. Некоторые черты древнерусской литературы в романе-эпопее Л. Н. Толстого «Война и мир». С. 97, 98.
10. Петров С.М. Исторический роман в русской литературе. – М.: Просвещение, 1961. – С. 67 – 104.
11. Полянова Е. Толстой Л.Н. «Война и мир»: критические материалы. – М.: изд. «Голос», 1997. – 128с.
12. Сабуров А. А. «Война и мир» Л. Н. Толстого. Проблемати­ка и поэтика. С. 460, 462.
13. Сливицкая О.В. «Война и мир» Л.Н. Толстого: Проблемы человеческого общения. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1988. – 192с.
14. Страхов Н.Н. Критические статьи об И.С. Тургеневе и Л.Н. Толстом, изд. 4, т. I, Киев, 1901, стр. 272.
15. Творчество Л. Н. Толстого. М., 1954. – С. 173.
16. Толстой Л.Н. Война и мир: Роман. В 4 т.: Т. 3 – 4. – М.: Дрофа: Вече, 2002. – С. 820 – 846.
17. Толстой Л.Н. в русской критике. Сборник статей. Вступит. статья и примечание С.П. Бычкова. Научно-текстол. Подготовка Л.Д. Опульской, М., «Сов. Россия», 1978. – 256с.
18. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. I – II. – Л.: 1984. – 750с.
19. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. II – IV. – Л.: Лениздат, 1984. – 768с.
20. Топоров В.Н. Исследования по этимологии и семантике. М., 2004. Т. 1. Теория и некоторые частные ее приложения. С. 760-768, 772-774.
21. Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир»: учеб. пособие для пед. ин-тов. – М.: Высш. Школа, 1983. – 112с.
22. Эйхенбаум Б, М. Черты летописного стиля в литературе XIX века.-В кн.: Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л., 1969, с. 379.