Демидовы, ставшие в Италии князьями San Donato Demidoff, поражали воображение итальянцев сказочным богатством, меценатством, благотворительностью. Особенно Демидовы любили Флоренцию. Состояние своё они нажили на экспорте в Европу редких металлов - Демидовым принадлежали богатые рудники и заводы в Нижнем Тагиле.
Первым из Демидовых, появившихся в столице Тосканы, был Никита Никитич Демидов (1773-1828). Этот Демидов предпочел предпринимательству дипломатическую карьеру и в 1815 году переселился во Флоренцию, заняв должность русского посланника при Тосканском дворе. Титул князь Сан-Донато был впервые введён в 1840 году тосканским великим герцогом Леопольдом II для сына Никиты Никитича - Анатолия, чтобы он мог жениться на Матильде Бонапарт - племяннице Наполеона I, без ущерба для её статуса принцессы.
Среди русских, проживавших долгое время во Флоренции, род Демидовых занимает исключительное место. Жили Демидовы с широким размахом: их загородную усадьбу даже считали вторым по великолепию дворцом после дворца Великого герцога Тосканского.
Память о меценатах Демидовых до сих пор бережно сохраняется во Флоренции. Демидовы - единственные, кому посвящена площадь на набережной реки Арно в квартале Сан-Никколо, и улица Виа делла Вилла Демидов в районе Новоли, где находилась их загородная резиденция. Фамилия Демидовых увековечена в величественном памятнике Николаю Никитичу Демидову. Этот великолепный монумент находится на площади, носящей имя Демидова.
Фото
Надпись на пьедестале памятника гласит: "Дабы жители квартала Сан-Никколо всегда имели перед собой живую память о командоре Николае Демидове, неустанном и великодушном благотворителе, сын его Анатолий подарил этот памятник городу Флоренции в 1870 г."
Памятник был заказан скульптору Лоренцо Бартолини Анатолием Демидовым для парка семейной резиденции, а в 1870 году был подарен заказчиком муниципалитету Флоренции. Тогда городские власти и приняли решение установить его на площади, носящей имя Демидова, где он и стоит до сих пор. Место выбрали неслучайно: именно на этой площади во дворце графов Серристори Николай прожил несколько лет, проявив себя щедрым благотворителем и стараясь облегчить участь бедного населения квартала Сан-Никколо.
В городе на реке Арно Николай Никитич составил богатейшую картинную галерею. Он с удовольствием заказывал известным художникам собственные портреты и портреты членов своей семьи.
Николай Никитич Демидов (1798-1840). Из собрания А. Тиссо Фото
Он основал детский приют и бесплатную школу для мальчиков, в которой обучали, помимо прочего, рисованию, шелковому производству, ткацкому, сапожному и типографскому мастерству. Он позаботился и о содержании врача, который должен был проживать в этом же районе и которого можно было вызвать любое время. Врач должен был также регулярно осматривать детей школы.
Николай Никитич скончался во Флоренции 22-го апреля 1828 года. По его воле и с разрешения императора Николая I тело его перевезли из Италии в Россию и предали земле в Нижнем Тагиле. Двум своим сыновьям, представлявшим уже шестое поколение династии, Николай Демидов оставил состояние, вдвое превышавшее то, что он получил от отца.
Анатолий Николаевич (1812-1870) продолжил благотворительное дело своего отца и вдобавок к финансированию школы и содержанию врача основал аптеку, где бедным бесплатно выдавали медицинские препараты. Но улице виа дель Джардино Серристори в районе Сан-Никколо есть Дом престарелых, названный в честь Демидова (Residenza Sanitaria Assistenziale Demidoff), на виа Сан-Никколо над входом в школу для бедных детей сохранился чугунный герб Демидовых с их девизом "Acta non verba" - "Делами, а не словами". Площадь и памятник являются свидетельством того, что Демидовы были верны этому девизу, своими делами оставив долговечный след своего присутствия во Флоренции.
В Палатинской галерее флорентийского дворца Питти теперь висит парадный портрет А.Н. Демидова кисти Карла Брюллова.
К.П. Брюллов. Портрет Анатолия Николаевича Демидова на коне. Фото
Ещё один флорентийский благотворитель Павел Павлович Демидов, 2-й принц Сан-Донато (1839-1885), племянник и наследник бездетного Анатолия Николаевича, открывал школы, приюты, устраивал дешёвые столовые для рабочих. В 1879 году признательное население Флоренции поднесло Демидову золотую медаль с изображением его и супруги и адрес, доставленный особой депутацией. Муниципалитет по этому случаю избрал князя и княгиню Сан-Донато почётными гражданами Флоренции.
Louis Gustave Ricard (1823-1873). Павел Павлович Демидов,1859. Фото
Когда в 1880 году Павел Демидов решил покинуть Флоренцию, свою домашнюю церковь он пожертвовал православной церкви, а великолепную коллекцию продал на аукционе. Финансовый результат торгов оказался ничтожным. Дворец Сан-Донато был разорён.
А.А. Харламов (1840-1925). Портрет четырех детей от второго брака Павла Павловича Демидова: Авроры (1873-1904), Анатолия (1874-1943), Марии (1877-1955) и Павла (1879-1909)). Пратолино,1883. Фото
Благодарная Флоренция отметила и вклад Павла Демидова, выделившего значительную сумму на финальную отделку одного из красивейших соборов мира - кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре.
Гербы жертвователей размещали на фасаде собора. Место расположения и размеры гербов обуславливались вносимой суммой.
Герб Демидовых оказался одним из самых больших и на самом почётном месте - на главном фасаде, первым справа от центрального портала.
Дочь Павла Павловича от второго брака - Мария Павловна Демидова, княжна Сан-Донато до замужества, а в замужестве княгиня Абамелек-Лазарева (1877-1955) - последняя представительница знаменитого рода, чьи судьбы были тесно связаны с Флоренцией. Мария Павловна - красивая, умная и образованная, была к тому же прекрасной балериной.
Когда на рубеже XIX-XХ веков княгиня Мария Павловна выходила замуж за князя Семена Семеновича Абамелек-Лазарев (1857-1916) - одного из богатейших людей России, она получила в приданое от матери родовое имение Пратолино, находящееся в предместье Флоренции. В 1916 году Мария Павловна овдовела: ее муж был убит на Кавказе. Он оставил жене роскошную виллу Абамелек в Риме и крупный счет в Итальянском банке. После Октябрьской революции всё достояние Демидовых в России было национализировано. Но в итальянских и других европейских банках на счетах Марии Павловны сохранились значительные капиталы, что и позволило ей, продолжая семейную традицию, осуществлять благотворительную деятельность.
Н.П. Богданов-Бельский. Портрет М. П. Абамелек-Лазаревой, 1900-е. Государственный Эрмитаж
Мария Павловна была старостой русский церкви во Флоренции. Она составляла целые списки ежемесячных пособий русским эмигрантам, отдельным лицам и целым учреждениям. Она помогала очень многим - Сергиевскому подворью в Париже, подворью святителя Николая в Бари, афонским монахам, валаамским монахам и многим частным лицам. Княгиня поддерживала созданный во Флоренции хор кубанских казаков. Хлопоты М.П. Демидовой по устройству судеб соотечественников обычно встречали благоприятный отклик со стороны Флорентийской коммуны и Флорентийского университета.
В 1935 году в память о муже княгиня основала Национальный дом для тяжелобольных участников Первой мировой войны. В 1939 году в предместье Пратолино арендовала жилье для бедняков, оставшихся без крова.
Мария Павловна с гостями в Пратолино, 1913 год Фото
Последняя из Сан-Донато не оставила наследников, и все её достояние перешло племяннику, югославскому принцу Павлу Карагеоргиевичу. Принц Павел забрал из Флоренции самые дорогие предметы, а переписку княгини, ее архив он просто бросил. И все бы это пропало, если бы итальянцы не подобрали эти листочки на русском языке, которые просто были разбросаны в Пратолино, и не сложили бы это всё до поры до времени в архиве провинции Флоренции.
Добрая память о княгине М.П. Демидовой и по сей день жива во Флоренции. Свято сохраняется ее могила в Пратолино, рядом с домовой церковью семьи. На могиле стоит мраморное надгробие, и до сих пор люди приносят сюда цветы, вспоминая хозяйку и её добрые деяния...
Фото
Княгиня, сумевшая сохранить существенные средства, долгое время поддерживала виллу в хорошем состоянии. Она вложила много сил и средств в сохранение этого уникального памятника истории и культуры. После смерти бездетной княгини вилла, созданная по замыслу Франческо I Медичи в XVI веке, пройдя через несколько собственников, была выкуплена итальянским государством. Сейчас здесь находится музей, здание виллы окружают великолепные сады с многочисленными павильонами, скульптурами и фонтанами.
Фото commons.wikimedia.org User:Sailko
Достойной данью памяти последней из Сан-Донато является также сохранение архива М.П. Демидовой и его публикация. В архиве сохранились и документы, относящиеся к судьбе виллы Абамелек-Лазарева в Риме. Но это уже совсем другая история, и как-нибудь я её расскажу...
«Реальное время» составляет карту эмиграции татарстанцев и выясняет - каково жить и работать в другой стране.
Екатерина Ч. (фамилия не указана по просьбе собеседника, - прим. ред. ) живет во Флоренции уже 3,5 года. Она переехала из Казани в Италию учиться графическому дизайну и фотографии. О схожести Флоренции и Казани, «бонусах» развода с итальянцами, трудностях с поиском работы и развлечениях, которых в городе практически нет, она рассказала специально для проекта «Реального времени».
Предыстория
Я училась в КГУ на историка. Я окончила учебу в 21 год. После работала в Казани, в экологической компании. Тут у меня уже вроде жених наклевывался. Но я была молода, подумала - какое еще замужество? Я хочу мир посмотреть!
К тому времени я поняла, что хочу заниматься дизайном. Родители мне сказали - второе высшее сама себе обеспечивай. Но ведь деньги нужно сначала заработать. И я поехала в Штаты - работать на кораблях. Я прикинула, во сколько мне обойдется учеба, - и целенаправленно работала пять лет.
За это время я точно поняла: хочу изучать дизайн во Флоренции. Тогда же, благодаря работе на кораблях, я в первый раз познакомилась с Италией и сразу в нее влюбилась.
Но когда я уже все оплатила и приехала, я подумала: «Боже, где я?»
Первое впечатление
В первые шесть месяцев после переезда - эйфория: у тебя все замечательно, тебе хорошо. Потом наступает действительность. Сталкиваешься с бюрократией, медицинскими вопросам - многие начинают от этого психовать. Дескать, вот у нас, в России, то-то и то-то. Но затем вспоминаешь, что сам выбрал эту страну. Да, она другая, но переделать ее под свои правила не получится. Можно только купить билет на самолет и улететь.
Еще через некоторое время окончательно осваиваешься и начинаешь получать удовольствие. Стаканчик красного вина во время обеда становится нормальной вещью. Жизнь в Италии учит закрывать на многое глаза, быть размеренным, в некоторой степени - плыть по течению. Никуда не нужно торопиться: опоздать там - в порядке вещей, тебя поймут. Ты можешь прийти и просто извиниться.
Смену времен года итальянцы отслеживает по солнечному календарю. Так что осень начинается 21 сентября, зима - 21 декабря, весна - 21 марта, а лето - 21 июня. Причем все эти смены времен года действительно чувствуются: летом до 21 сентября можно спокойно купаться, а после - в разы холоднее.
Что касается городов, то дороже всего жить в Милане. Как по мне, он похож на Москву. Рим мне напоминает Санкт-Петербург, а Флоренция - Казань. Венецию я даже не буду рекомендовать для жизни: там большая влажность и толпы туристов.
«Дороже всего жить в Милане. Как по мне, он похож на Москву». Фото tochka-na-karte.ru
Варианты получить вид на жительство
Учеба - хороший способ остаться в стране. Второй вариант - выйти замуж. Но торопиться с этим не стоит: если что-то пойдет не так и придется разводиться - процесс затянется года на два. Зато итальянец выплачивает супруге после развода пособие до конца жизни (своей или ее). Но рассчитывать на это не стоит, ведь итальянца еще нужно суметь женить на себе.
И еще одна возможность остаться в стране - открыть свой бизнес. Год налоги не взимаются, но потом - нужно будет их платить. Поэтому многие открывают один бизнес, а через год - новый. Налоги высокие, чуть ли не 50% от прибыли. С физических лиц тоже прилично снимают. У меня из зарплаты вычитают около 30%.
Также можно получить рабочую визу, но сделать это трудно.
Разрешения на пребывание
Когда приезжаешь в Италию, не как турист, оформляешь Permesso di soggiorno (разрешение на пребывание). Оно бывает разное: Permesso di lavoro - по работе, Permesso di studio - для студентов. Каждое permesso дает определенные права на работу.
Permesso di studio позволяет работать временно, не больше 40 часов в неделю. Di lavoro дает возможность работать большее количество часов и плюсом - бесплатное медобслуживание (в студенческом этого нет).
Конечно, permesso можно не оформлять, но с этой карточкой можно спокойно ездить по всей стране, по Европе, устроиться на работу. С обычной студенческой визой никуда не устроишься.
Чтобы оформить документы, нужно идти на почту. Оплачиваешь страховку (около 80 евро) и услуги почты. Оформление permesso выходит примерно в 300 евро. Затем идешь в Questura - сдаешь фотографию, копии документов, если требуется. И там выдают бумажку, по которой в определенный день идешь сдавать отпечатки пальцев.
Три года назад отпечатки пальцев не снимали, а получить permesso можно было через пару месяцев. Сейчас с этими терактами все ужесточилось. Теперь нужно ждать полгода как минимум. Пока ты ждешь документы, выдается временная «бумажка». Но с ней на работу устроиться практически невозможно.
Можно попытаться сунуться в какой-нибудь бар и работать нелегально. Нелегалов обычно не берут, потому что если поймают, компании придется платить огромные штрафы.
«Конечно, permesso можно не оформлять, но с этой карточкой можно спокойно ездить по всей стране, по Европе, устроиться на работу». Фото vipcalabria.ru
Жилье
Мне повезло - быстро нашла девчонок, с кем снимать квартиру. Пока я искала работу, мы жили в квартире с двумя комнатами (гостиная, совмещенная с кухней, и отдельная спальня). Моя приятельница жила в отдельной комнате и платила чуть больше, а я платила чуть меньше и жила в гостиной. Когда я уже нашла подработку, мы переехали в новую квартиру. У каждой из нас была своя комната с туалетом прямо в комнате. Причем мы платили за это все 900 евро на двоих. Плюс это был кондоминиум. Кондоминиум - это когда платишь за уборку подъезда. Эту опцию могут включать или не включать в счета.
Иногда можно снять monolocale или palazzo. У меня подруга снимает monolocale (маленькая квартира в 20 кв. метров с маленькой комнатой). Она платит около 450 евро плюс коммунальные. Но обычно студентов заселять в них не любят, особенно американцев, потому что они бесшабашные. Арендодатели боятся всяких вечеринок, гулянок - не дай бог что, потом проблем не оберешься.
У меня тоже был период, когда я полгода жила в palazzo frescobaldi одна. У меня была monolocale. Я платила за это 500 евро (все включено) плюс 20 евро в месяц за свет.
Снимать комнату в большой квартире всегда дешевле. Также вузы помогают студентам найти жилье. Но на предложения «специально для студентов» лучше не откликаться - цены на такие квартиры обычно сильно завышают.
Ипотеку в Италии берут, но вяленько. Когда были лиры, все было замечательно. Сейчас рынок стоит. У меня есть знакомый, который не может виллу продать. Их покупают, но в основном иностранцы. Сами итальянцы предпочитают арендовать жилье, потому что налоги на недвижимость высокие.
Услуги ЖКХ
По счетчикам за газ и свет квитанции приходят раз в два месяца, за воду - раз в четыре месяца. Электричество выходит в районе 80 евро. Вода за 1 куб - около 2 евро. Отопление в Италии в основном газовое, иногда встречается центральное. В среднем в Тоскане летом за газ платишь около 60-80 евро.
Зимой все расходы вырастают: электричество будет в районе 100 евро, а за газ приходится платить около 200-300 евро. Это при условии, что котел работает только утром и вечером. В этом случае воздух в квартире не будет прогреваться выше 20 градусов. Если хочется жить как в Африке, за отопление придется отдавать минимум 500 евро.
Большая проблема для Италии - зимой холодно. Нужно готовиться к тому, что в квартире будет температура около +18. Сейчас мы с женихом живем в четырехкомнатной квартире. Ее нужно прогревать, так что котел работает практически постоянно. Но температура все равно не поднимается выше 21 градуса.
«Итальянцы предпочитают арендовать жилье, потому что налоги на недвижимость высокие»
Языковой барьер
Когда я только приехала, на итальянском я могла сказать всего несколько слов, в основном пользовалась « Гугл» -переводчиком. Все 3,5 года, что живу во Флоренции, в основном использую английский язык и практически не говорю на итальянском. Конечно, язык я учу, общаюсь с коллегами для практики, но в основном общаюсь на английском.
Италия заточена под туристов. Кругом бизнесы, которые ориентированы именно на приезжих. Так что если говоришь на русском и итальянском, шанс найти работу меньше, чем если знаешь английский и русский. Чтобы претендовать на место в крупной компании, которая работает на экспорт, лучше говорить (кроме как на русском, если вы из России) на итальянском и на английском.
Бесплатные курсы итальянского языка есть. Но здесь нужно быть готовым заниматься вместе с мигрантами, которых стало намного больше, чем раньше.
Работа
На работу возьмут даже со студенческим permesso. По моему опыту, по студенческому разрешению 40 часов в неделю не работала, выходило побольше.
Подработку можно найти, если знаешь только русский и английский. Туристов из России много. Евро вроде как падает, российские туристы снова возвращаются в страну - так что сотрудники с русским языком требуются.
В Италии есть три основных типа трудовых контрактов:
- A chiamata - звонят, говорят, что есть возможность поработать пару часов - и ты приезжаешь.
- Tempo determinato - есть дата окончания рабочего контракта. Такой договор позволяет открыть счет в банке, бесплатно ходить на приемы к врачу, сделать документы (di lavorо). Получить ее не так-то просто. В Италии есть свои квоты для найма иностранцев. За ними нужно следить и подавать все вовремя. За меня этот вопрос решал адвокат.
- Contratto indeterminato - контракт без срока окончания. По нему могут уволить, но работодатель должен как минимум компенсировать положенные в таких случаях по итальянскому трудовому кодексу выплаты. А это влетает для фирмы в копеечку. Так что компаниям проще либо держать сотрудника в штате, либо вынудить уволиться. Также работодатель дает больничный, выплачивает декретные. Но декрет длится всего 6 месяцев.
Оплата в Италии почасовая. Во Флоренции за час работы можно получить минимум около 6,5 евро чистыми. За выход в праздники, естественно, оплата выше. Есть бонусы: 13-я и 14-я зарплата. 14-я - это половина заработка. Так что в целом доход зависит от количества отработанного времени. Меньше работаешь - меньше получишь.
«В выходные ничего не работает, супермаркеты закрываются в 21 час. Не успел? Все. Круглосуточных магазинов нет. В праздник многие магазины и аптеки не работают. Никто из итальянцев перерабатывать не хочет и не будет». Фото italia-ru.com
Если работа part time [неполный день] - можно получать 400-600 евро в месяц. Если полный день, в среднем выходит 1000-1200 евро чистыми. Если же работать в какой-то крупной компании, то зарплаты могут начинаться от 2000 евро.
Рабочий день начинается в разное время. Все зависит от компании: может начинаться и в 8, и в 9, и в 10 часов. Я работаю в ювелирном магазине. У нас утром и вечером есть кофе-брейки на 15 минут, плюс 30 минут на обед. В других компаниях может быть по-другому. Например, киоски, где продаются овощи и мясо, работают с 8 до 11-12 утра, затем закрываются и открываются часов в 17. То есть пока другие на работе - они закрыты. То же самое с аптеками.
В выходные ничего не работает, супермаркеты закрываются в 21 час. Не успел? Все. Круглосуточных магазинов нет. В праздник многие магазины и аптеки не работают. Никто из итальянцев перерабатывать не хочет и не будет. С одной стороны, это хорошо. С другой - зачем тогда жаловаться на кризис?
Медицина
Если годовой доход меньше 60 тыс. евро - медицина для такого жителя страны бесплатна. Если врач назначает лекарства, то они будут бесплатными либо с большой скидкой.
Если мой лечащий врач отправляет меня к другому специалисту и уже тот выписывает мне лекарства, то у меня будет скидка на покупку препаратов. Допустим, если таблетки стоят около 15-20 евро, благодаря скидке я заплачу за них только 4 евро. Но если бы я пошла к своему врачу и лекарства выписал он - таблетки были бы бесплатными.
Но на прием еще нужно записаться. И ждать. В России обычно врач принимает всегда в одной клинике. В Италии в одном месте врач может принимать три раза в неделю до обеда, а в другом - три раза в неделю после обеда.
Например, сейчас я записана на УЗИ. Направление мне дали в ноябре или декабре. Я прихожу в аптеку, чтобы записаться на прием. И мне говорят, что свободная запись есть только на лето, приходите попозже, может, что-то освободится. Я пришла через две недели - и освободилось место на февраль. Но проводить исследование мне будут не там же, где сидит мой врач, а в другом месте. Конечно, можно пойти в платную клинику. Но то ли ты пойдешь на УЗИ почек за 0 евро, то ли за 90.
Записываться на прием можно как в аптеках, так и в специальных терминалах. Для записи нужна специальная карточка - Tessera sanitaria. Это медицинская страховка. Чтобы ее оформить, нужно идти в ASL (Azienda Sanitaria Locale - локальная санитарная служба): заполняешь бумаги, выбираешь доктора. После оформления ее присылают на дом.
«Если годовой доход меньше 60 тыс. евро - медицина для такого жителя страны бесплатна. Если врач назначает лекарства, то они будут бесплатными либо с большой скидкой». Фото doctorleskov.blogspot.ru
Эта карточка дает возможность ночью купить сигареты в электронном табачном киоске. В стране действует антитабачный закон, по которому табак и сигареты продают в специальных киосках. Они, кстати, дорогие. Одна пачка стоит 5-6 евро. Но я не курю, поэтому для меня это неактуально.
Tessera sanitaria не дают студентам бесплатно. Я оформляла ее, когда уже получила рабочую визу. Конечно, ее можно сделать и при студенческой визе, но придется заплатить около 200 евро. Мне кажется, ты просто «не наболеешь» на эти деньги: за три года я всего дважды ходила к врачу. Страховка, которую мы оформляем внутри вуза, покрывает скорую помощь.
Если вам нужно к врачу, нужно идти в Misericordia, а если требуется экстренная помощь - то в Guardia medica (сюда привозит пациентов и местная скорая помощь). Поскольку у меня есть Tessera sanitaria, то обслуживание и там, и там для меня бесплатно.
Есть и платные медицинские центры. Туда обычно ходят студенты и туристы. Там прием врача будет стоить 50 евро, а если идешь в «неотложку» - заплатишь всего 20 евро. Разница существенная, но о ней мало кто знает.
Транспорт
Во Флоренции ты практически не тратишься на транспорт: все находится рядом. Так что достаточно иметь велосипед.
Общественный транспорт развит хорошо, но работает часов до 23. После 24 часов уже никуда не уедешь. Билеты на общественный транспорт нужно покупать в tabaccheria. Tabaccheria - это место, где ты покупаешь сигареты, журналы, сувениры. Они напоминают российские ларьки «Роспечати».
Купить можно билет на одну поездку (1,2 евро), проездной на 10 поездок (10 евро), 20 поездок или на весь месяц (30 евро). Билет можно купить и в автобусе. Но, во-первых, он обойдется в 2 евро, а во-вторых - билетов может просто не быть в наличии.
Если покупать проездной на 20 поездок, по факту им можно будет воспользоваться 21 раз. Есть проездной на 30 поездок, который позволяет бесплатно сделать еще дополнительных 5 поездок. Экономия идет большая, карта с момента активации действует год. Если ездишь часто, можно купить проездной на месяц.
Конечно, можно рискнуть и попытаться проехать «зайцем». Но иногда на маршрут выходят проверяющие. Если нарушителя поймают - придется заплатить штраф около 50 евро.
Автобусы ездят с промежутком 5-10 минут с утра, а ближе к вечеру - с разницей в 15-20 минут. В отличие от Рима и Милана метро у нас нет, зато власти города развивают трамвайную сеть.
«В отличие от Рима и Милана метро у нас нет, зато власти города развивают трамвайную сеть». Фото transphoto.ru
Машины обычно покупают те, кто живет за городом, либо кому далеко ехать на работу. Собственный автомобиль обходится дорого. Парковка платная. За день, наверное, 20 евро отдашь. Почасовая оплата обойдется в 2,5 евро/час. Плюс их еще нужно найти.
Недавно при мне мужчина парковался. Место было, но ему не хватало пространства, так он «задом» машины отодвинул другие автомобили и пристроился. И там такое в принципе нормально. Так что потом еще и за ремонт придется платить. К тому же в Италии высокий налог на транспорт.
А такси во Флоренции дорогое. На весь город одна служба такси. Если дождь, гром - дозвониться до них не получится.
Досуг
Во Флоренции кроме как пойти куда-то поесть - делать больше нечего. Кино? Англоязычный кинотеатр только один. Он показывает один фильм три дня подряд три раза в день. У итальянских фильмов премьеры так часто, что их можно быстро найти в интернете. Боулинги всякие - только за городом. Выставок много, но экспозиции обновляются раз в 3-4 месяца. По сути, единственное развлечение - ездить по другим городам.
Можно ходить в тренажерный зал. Я нашла сейчас один, похожий на нашу «Планету фитнес» (с бассейном в том числе). В год за членство я заплатила 840 евро. А если бы я ходила в маленький центр без бассейна, я бы отдала около 400 за полгода.
Коренные итальянцы предпочитают вести свой бизнес, например, открывают рестораны. А вот предложений из сферы услуг не хватает. Например, найти хорошую маникюршу или педикюршу - большая проблема (девушки меня поймут). Здесь нет аппаратного маникюра. Все делается вручную, и в основном некачественно. Очень тяжело найти специалиста, у которого руки «из правильного места».
Если идешь стричься, лучше не говорить, что нужно помыть голову. Только за это они возьмут 20 евро. Еще примерно в 100 евро обойдется стрижка с окрашиванием. Просто стрижка - около 50-60 евро. Я, когда приезжаю в Татарстан, сначала бегаю по всем врачам, сдаю анализы (в России это быстрее) и хожу в салоны красоты.
«Во Флоренции кроме как пойти куда-то поесть - делать больше нечего». Фото travel.tochka.net
Итальянцы
Мужчины здесь очень любят флирт, у них это в крови. Он ухаживает, говорит комплименты - и начинает казаться, что мужчина влюбился, а на самом деле он просто играет с девушкой. Здесь мужчины любят русских девушек. Мы гораздо женственнее итальянок.
В Италии всегда нужно иметь трезвую голову и не торопиться влюбляться. Если мужчина добивается женщину - возможно, его интерес настоящий. А вообще, они очень много флиртуют. Все, что они говорят, - это лапша, которая остается на ушах. Конечно, есть исключения. Я же нашла любовь, и не я одна.
Итальянцы не привыкли экономить. Последние деньги они откладывать не будут. Они пойдут купят коктейль или стакан красного вина. Или лучше займут-перезаймут - и не вернут долг.
Но из-за легкости, с которой итальянцы относятся к проблемам и работе, появляется ощущение, что ты не просто существуешь, а именно живешь!
Интернет-газета «Реальное время»
Он и после смерти не вернулся
В старую Флоренцию свою.
Анна Ахматова. «Данте»
Есть города, в которые нет возврата.
Иосиф Бродский. «Декабрь во Флоренции»
«Неверну вшимся…»
Надпись на могильном камне поклонника Флоренции Льва Карсавина и еще и тысяч погибших в сталинском лагере Абезь
«Лорентийский изгнанник Данте – родоначальник и покровитель всей литературно-политической эмиграции», – сказал как-то русский писатель и философ Дмитрий Мережковский. Трудно назвать иную страну и культуру, для которых это утверждение было бы более значимым и верным, чем в отношении России и русской культуры.
Александр Герцен, Александр Блок, Осип Мандельштам, Николай Бердяев, Анна Ахматова, Николай Гумилев, Лев Карсавин, Борис Зайцев, Павел Муратов, Владимир Вейдле, Иосиф Бродский – вот лишь краткий перечень имен великих русских, чье творчество неразрывно связано с именем и судьбой великого флорентийского поэта-скитальца.
…По пути в ссылку Герцен перечитывал «Божественную комедию» и находил, что стихи Данте «равно хорошо идут к преддверию ада и к сибирскому тракту». Там же, в ссылке, Герцен ставил домашние спектакли – «живые картины» по мотивам Данте, где, разумеется, сам исполнял заглавную роль…
Анна Ахматова, будучи в эвакуации в Ташкенте, любила декламировать наизусть терцины «Божественной комедии» по-итальянски. Близкие вспоминали, какой подъем охватил ташкентскую литературно-художественную колонию, когда в разгар войны Ахматова зачитала телеграмму от своего друга Михаила Лозинского об окончании им перевода дантовского «Рая»…
Один из лучших знатоков флорентийской культуры, Леонид Баткин, вспоминает, как во время войны его с матерью эвакуировали в глубь Казахстана. Все, что удалось увезти с собой самого необходимого, уместилось в трех чемоданах, один из которых был набит книгами: «Мне было девять, затем десять, одиннадцать лет… Я бессчетно перечитывал содержимое чемодана, часто неподходящее или недоступное в настоящем смысловом объеме для подростка, но все равно каким-то образом неотразимо формировавшее, насыщавшее сознание: так нитроглицерин из наклеек сквозь кожу проникает в кровь. Был среди прочего маленький томик Данте в изящном издании «Academia»… В ту казахскую зиму стояли злые бесснежные морозы, ветер гнал по улицам нищую пыль; но мерное движение сонетов и канцон, вздохи и слезы мистической юной любви были гораздо реальней, чем глинобитная Кзыл-Орда за окном…»
В оккупированном немцами Париже русский писатель-эмигрант Борис Зайцев спускался во время налетов союзной авиации в бомбоубежище с рукописями перевода дантовского «Ада»: «Когда вдали гулко бухали взрывы, не хотелось его <Данте> оставлять наверху на разгром – и увидел он адские коридоры внизу… Мы поистине были похожи на отряд грешников из какой-нибудь его песни…»
Если Рим – Вечный город, Венеция – город предельно искусственный, то Флоренция – город природно-естественный. Возможно, именно это имел в виду Д. Мережковский, когда писал: «Я ни о чем думать не могу, как о Флоренции… Она – серая, темная и очень простая и необходимая. Венеция могла бы и не быть. А что с нами было бы, если бы не было Флоренции!»
Собор Санта-Мария дель Фьоре
Флоренция – редкий город среди городов подобного масштаба и значимости, который можно весь охватить взглядом с одной точки. Пейзаж Флоренции, увиденный с Сан-Миниато или с высот Фьезоле, создает уникальную картину: город предстает не рукотворным, а, скорее, природным явлением. Поразительно часто, описывая этот город, передают ощущение его ландшафта, даже его воздуха. Писатель Павел Муратов говорил, что в облике Флоренции чувствуется «стройность великолепного дерева», а камни Флоренции – так кажется, легче, чем камни, из которых сложены другие города. Вот лишь два из характерных описаний Флоренции: «Голубоватые вуали воздуха, голубовато-фиолетовые горы, Арно серебряное, светлый туман да с гор благоухание фиалок. Вольный ветер, музыка и благовоние» (Борис Зайцев); или: «Холмы дышат, знаменитые цветущие холмы. Прохлада, тончайшие краски земли и неба и веянье крыльев духа Тосканы. Божественный город!» (Михаил Осоргин). В описании – ничего рукотворного, только естественно-природное, но любой, кто знаком с Флоренцией, не сможет не согласиться, что речь идет именно о Флоренции. Трудно также представить себе иной город, чьи зарисовки столь же органично включали бы темы «города цветов», «города летучих мышей», описания «тысяч и тысяч белых как снег бабочек», криков городских осликов или попарно нежащихся на песчаных берегах Арно речных выдр…
Писатель Петр Вайль в одном из своих итальянских эссе вообще усомнился в «человеческом участии в облике Флоренции» – по его мнению, это, скорее, явление, естественно вырастающее из окружающего тосканского ландшафта: «Если башни – деревья, то соборы – горы. Особенно кафедрал Санта-Мария дель Фьоре, и особенно когда смотришь из-за баптистерия, перед глазами пять уровней горной гряды – сам баптистерий, кампанила Джотто, фасад собора, купола абсид, большой купол Брунеллески. Бело-зеленый флорентийский мрамор – снег, мох, мел, лес?»
А Иосиф Бродский, лауреат высшей флорентийской литературной премии «Золотой флорин» (которой он был горд не меньше, чем Нобелевской, и которая была ему торжественно вручена в Палаццо Веккьо), в своем «Декабре во Флоренции» (1976) написал о Флоренции как о заповедном городе, где возникает особый тип человеческого существования:
Что-то вправду от леса имеется в атмосфере этого города. Это – красивый город, где в известном возрасте просто отводишь взор от человека и поднимаешь ворот.
В воспоминаниях многих русских о Флоренции часто воспроизводится один и тот же сюжет: некто (Достоевский, Бенуа, Розанов, Зайцев, Муратов, Добужинский…) сидит на ступеньках собора Санта-Мария дель Фьоре и в задумчивости смотрит на бронзовые двери расположенного прямо впереди флорентийского Баптистерия. Это «Врата рая» работы Гиберти – шедевр, о котором Иван Гревс написал как о квинтэссенции волшебной природы флорентийского искусства: «Надо было действительно много жить среди полей, часто вдыхать полной грудью живительные струи предрассветного воздуха, напоенного ароматами весны, приветствовать взорами появление зари, слушать и слушать песнь соловья, чтобы приобрести способность так творить и так толковать внешний мир…»
Достоевский уверял жену, что если ему вдруг случится разбогатеть, то он непременно купит фотографии «Porta del Paradiso» (если возможно, то в натуральную величину) и повесит у себя в рабочем кабинете, чтобы всегда иметь перед глазами этот эталон вечной красоты. Разгадку притяжения русских душ к «райским вратам» Гиберти предложил тот же Гревс: «Русский, не привыкший среди своей бедной родной обстановки встречать такие чудеса, чувствует себя увлеченным…»
Многие наши соотечественники сходились в том, что Флоренция, как никакой другой город в мире, заставляет задуматься не только о смене, но и преемственности человеческих поколений. Флоренция – воплощенная непрерывность истории, символ общеродового человеческого бессмертия. Борис Зайцев считал, что тлен не может коснуться этого города, ибо «какая-то нетленная, объединяющая идея воплотилась в нем и несет жизнь». А другой знаток и поклонник Флоренции, Владимир Вейдле, позднее добавил, что и самую смерть нельзя помыслить во Флоренции старухой: «Если и встретишь ее, бродя среди жизнерадостно-многоречивых могильных плит, то не в образе скелета с разящей косой, а в виде отрока, опрокинувшего факел, – такой, как после греков, в первые века христианства видели ее: знамением, преддверием бессмертия…»
Если вы не впервые во Флоренции или вам выпала возможность провести в этом городе не один день, пройдите еще раз по улицам и площадям и погрузитесь в воспоминания о великих соотечественниках, бывавших в этих местах. Они точно также прогуливались по проложенным туристами тропам, очарованные городом на реке Арно.
Вконтакте
Двери вдыхают воздух и выдыхают пар; но
ты не вернешься сюда, где, разбившись попарно,
населенье гуляет над обмелевшим Арно,
напоминая новых четвероногих. Двери
хлопают, на мостовую выходят звери.
Что-то вправду от леса имеется в атмосфере
этого города. Это - красивый город,
где в известном возрасте просто отводишь взор от
человека и поднимаешь ворот.
Бродский “Декабрь во Флоренции” (1976)
Из известных русских, посетивших Флоренцию, пожалуй, только Александру Блоку не пришлась она по душе. Богачи Демидовы выделяли огромные средства на реставрацию великих памятников Флоренции, Бродский и Тарковский воспели этот город в своем творчестве, а Достоевский и Чайковский частенько останавливались здесь во время своих европейских путешествий. И все они так или иначе оставили во Флоренции свой след.
Русские заинтересовались Флоренцией и впервые попали сюда в далеком 1439 году. Это было связано с важным религиозным событием - Флорентийской унией, неудавшейся попыткой объединить русскую и католическую церкви. С тех пор во Флоренции перебывали русские паломники, которые мельком осматривали город и спешили в Рим и Бари, русские интеллигенты, которых манили Данте и мастера Возрождения. Были тут и так называемые “дачники”, которые надолго приезжали сюда для поправки здоровья, да так и оставались здесь жить, занимаясь меценатством и коллекционированием. За дачниками приезжали эмигранты, среди которых оказались Достоевский, Бродский, Тарковский и другие.
Сегодня здесь останавливаются многочисленные туристы, толпами отдающие дань Уффицы, Давиду, Понте Веккьо, и разборчивые путешественники, которые ищут в своих поездках не только связь с общемировым прошлым, но и с родными корнями.
Где бы Вы ни остановились во Флоренции, начните свою прогулку с Дуомо. Этот символ Флоренции состоит из трех элементов – самого собора Санта Мария дель Фьоре, Баптистерия с золотыми вратами Рая Гиберти и колокольни Джотто.
Панорама Флоренции. Собор Санта-Мария-дель-Фьоре, колокольня Джотто, купол базилики Сан-Лоренцо / Shutterstock.com
Собор Санта Мария дель Фьоре был построен на месте старинной церкви Санта Репарата, названнной так в честь покровительницы Флоренции в IV веке. Поражающие масштабы здания, неповторимый по европейским меркам купол, великолепный сложный мраморный фасад отсылают нас к средневековой истории конкуренции между величественной Флоренцией и ее завистливыми соседями – городами Пизой, Лукой, Сиеной. Там с XI века стали строить красивые соборы, а во Флоренции все еще стояла древняя церковь Санта-Репарата. Ведущее положение флорентийской державы обязывало построить новый собор. В конкурсе архитектурных проектов победил Арнольфо ди Камбио, который и возвел гигантское строение длиной 153, шириной 38 и высотой 107 метров. Собор Санта Мария дель Фьоре был построен в 1434 году, и на тот момент стал самым большим в Европе. Власти Сиены сделали попытку переплюнуть Флоренцию, но их замыслы не были реализованы, а город и по сей день остается с недостроенным собором.
Смотря на интересный фасад Дуомо, стоит вспомнить, что большей частью он был построен на средства уральских заводчиков Демидовых. Их фамильный герб расположился на почетном месте – справа от главного входа в собор Санта-Мария дель Фьоре.
История связей Демидовых с Флоренцией начинается с имени Николая Никитича Демидова, который в 1819 году с семьей переезжает в Тоскану, чтобы поправить здоровье, да так и остается здесь. Флоренция и Тосканская область стали его вторым отечеством. По разным свидетельствам Демидов занимал здесь должность российского посланника или поверенного при Тосканском дворе, а среди простых итальянцев он приобрел широкую известность за щедрость, любовь к искусству, и масштабную благотворительную деятельность.
Николай Демидов выделял средства на больницы, помогал бедным, был увлеченным коллекционером предметов изобразительного искусства. Его сын Анатолий пожертвовал средства на восстановление фасада собора Санта-Кроче и время от времени приобретал работы Перуджино, Джорджоне, Тициана, Тинторетто, а также получил титул князя Сан Донато (по имени фамильной виллы под Флоренцией) от герцога Тосканского. Племянник Анатолия Павел Демидов открыл во Флоренции школы, дешевые столовые, ночлежки. Кроме того, он пожертвовал 38 тыс. лир (деньги 19-го века имели золотой эквивалент, но можно приравнять эту сумму к сотням тысяч евро) на реставрационные работы и возведение фасада кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре, который до 19 века был покрыт неотшлифованным камнем (сейчас такой фасад можно увидеть у собора Сан Лоренцо). Сегодня глаз туриста теряется среди многочисленных скульптур и декоративных элементов из белого, зеленого и розоватого мрамора.
Вид на город с купола собора. Арх. Ф. Брунеллески / Shutterstock.com
Если Вам нравится смотреть на город с высоты, то Дуомо представляет целых две таких возможности. Вы можете забраться на купол Брунеллески и посмотреть его изнутри (вход – 8 евро). В теплое время года здесь всегда большие очереди. Можно забраться и на колокольню Джотто (вход – 6 евро). Если Вы любитель крутых подъемов по узким винтовым лестницам, то вам сюда. Ни в одном, ни в другом сооружении нет лифта, а высота подъема составляет около 400 ступенек. Однако главный недостаток такого развлечения в том, что с высоты Дуомо не будет виден сам собор, и уж конечно, этот вид не сравнится с тем, что откроется с piazzale San Michelangelo или с холма Сан Миниато, куда мы отправимся чуть позже.
Обойдите Дуомо вокруг, внимательно рассмотрите фасад. Возможно, покажется нелепым, что столь огромное сооружение стоит на неподходящей маленькой площади, и его невозможно увидеть полностью. Впрочем, дистанция в несколько шагов придает величественность этому духовному центру города, это и было главной идеей архитекторов. Памятники им стоят слева от главного входа (если стоять к собору спиной): Филиппо Брунеллески и Арнольдо Ди Камбио были при жизни врагами, но флорентийцы решили их примирить и поставили памятники творцам рядом друг с другом.
Обойдя собор слева, выходим на улицу via dei Servi, ведущую на площадь Santissima Annunziata. Здесь, у дома номер 2, можно вспомнить еще об одном нашем соотечественнике, графе Дмитрие Петровиче Бутурлине.
Воспитательный дом (Оспедале дельи Инноченти) и памятник Фердинандо I Медичи на площади Сантиссима Аннунциата. Арх. Ф. Брунеллески ©pio3 / Shutterstock.com
Коренные москвичи Бутурлины, потеряв свою огромную библиотеку после пожара 1812 года стали первыми русскими эмигрантами в Италии (1818 год) и, осев во Флоренции, начали собирать новую коллекцию книг в роскошном ренессансном особняке Палаццо Монтаути-Никколини (сегодня просто Palazzo Niccolini) в самом центре города. На карте Флоренции до недавнего времени этот особняк обозначался не иначе как Palazzo Buturlin, а на фасаде остался герб графа Дмитрия Петровича Бутурлина.
Сегодня в этом особняке расположилась дорогая гостиница, где сохранились все интерьеры XIX века. Если попросить разрешения, то вас впустят посмотреть не только дворик особняка, но и внутреннее его убранство (заходите в ворота и слева поднимаетесь по лестнице на второй этаж).
Вернитесь к Дуомо и по улице dei Calzaiuoli идите до площади piazza della Signoria. По дороге обратите внимание на красивое здание Орсанмикеле (Святой Архангел Михаил) с интересным фасадом со скульптурами. Это здание служило сначала рынком, потом церковью, а главное, оно стало показательным примером развития ренессансного искусства. В 1290 году архитектор Дуомо Арнольфо Ди Камбио построил здесь Лоджию, которая служила рынком, но вскоре сооружение сильно пострадало от пожара, а в 1337 году его восстановили, надстроив третий этаж и превратив первый в церковь Девы Марии и ее матери Анны. Храм украшен скульптурами покровителей различных цехов, правивших в городе. Скульптуры со временем приходили в негодность из-за частых дождей, и их заменяли в соответствии с новыми художественными тенденциями. Расположение между Дуомо и площадью della Signoria сделали Орсанмикеле и символом власти искусства над светскими и духовными властями.
Если к этому времени Вы проголодаетесь, зайдите в ресторанчик настоящей тосканской кухни «Osteria dei Buongustai» на улице Via dei Сerchi, 15/r (открыт с 12:00 до 15:00). Остерия полностью оправдывает свое название «Гурман». Лучше прийти сюда не позже 13:00, потому что это место пользуется популярностью самих флорентийцев. В ресторанчике есть меню на английском языке. Гостям города, если они небольшие охотники до тосканских экзотических блюд из говяжьих внутренностей (lampredotto или trippa), мы посоветуем насладиться домашней пастой папарделли, блинчиками со шпинатом креспелле, а на десерт заказать кусочек традиционного горячего шоколадного торта.
По улице Dei Cerchi выходите к площади della Signoria и к городской ратуше, палаццо Веккьо. Именно здесь в марте 1996 года Иосифу Бродскому за вклад в мировую культуру дали титул почетного гражданина Флоренции и вручили премиальный золотой флорин - точную копию средневековой флорентийской монеты.
Нужно сказать, что в Италии Бродский больше прославился как боготворитель Венеции, где он и был похоронен. Любовь же поэта к Флоренции малоизвестна и лучше всего передана в стихотворении «Декабрь во Флоренции» (1976).
Глаз, мигая, заглатывает, погружаясь в сырые
сумерки, как таблетки от памяти, фонари; и
твой подъезд в двух минутах от Синьории
намекает глухо, спустя века, на
причину изгнанья: вблизи вулкана
невозможно жить, не показывая кулака; но
и нельзя разжать его, умирая,
потому что смерть - это всегда вторая
Флоренция с архитектурой Рая.
Визит во Флоренцию в 1996 году был последним визитом Бродского в Италию. Поэт скончался в том же году в США.
Каменные мостовые, небольшие промежутки между многочисленными домами, довольно узкие улицы, толпы туристов, беспорядочные велосипедисты, не слезающие со своих двухколесных друзей, шумный дымный транспорт, общая суета в городе – такой Флоренция была и век назад, но у Александра Блока и Иосифа Бродского сложилось о ней разное впечатление.
Внутренний двор Палаццо Веккьо / Shutterstock.com
В Палаццо Веккьо можно бесплатно посетить внутренний дворик, вход в который находится рядом с копией знаменитого «Давида» Микеланджело. А летом в “Старый дворец” (именно так переводится с итальянского «Палаццо Веккьо») можно прийти и вечером (последний вход в 23:00), и после просмотра работ Микеланджело, Вероккьо и других мастеров Возрождения подняться на последний этаж и насладиться видом на ночную Флоренцию с открытого балкона.
Перед входом во внутренний дворик на стене слева вы заметите выбитый в камне профиль. Ходит поверье, что этот профиль выбил сам Микеланджело с закрытыми глазами, чтобы продемонстрировать, что искусство не требует физического зрения, достаточно внутреннего видения.
Если Вы решите зайти в галерею в этот день, то о дальнейшей прогулке можно забыть (галерея хоть и небольшая, но полна шедевров). В этой же прогулке мы советуем вам выйти на набережную реки Арно. Здесь с небольшой смотровой площадки можно увидеть необычный старинный мост Понте Веккьо и коридор Вазари, соединяющий Uffizi c дворцом Питти.
Понте Веккьо и Коридор Вазари, соединяющий галерею Уффици с Палаццо Питти / Shutterstock.com
Не спешите повернуть направо и пройти по самому мосту Понте Веккьо. Воспользуйтесь возможностью увидеть его издалека. Для этого поверните налево и направляйтесь к следующему мосту, Ponte alle Grazie.
Сразу за мостом, выше, видна Вилла Бардини. Этот район Флоренции – Олтрарно - очень престижное и дорогое место, где живут зажиточные коренные флорентийцы, многие дома прямо на набережной реки Арно сдаются иностранцам. Здесь не так суетливо, как в историческом центре вокруг Дуомо, меньше магазинов и ресторанов. Однако и тут набережная имеет свою богатую историю.
С моста поворачиваем налево и заходим в зеленый сквер, расположившийся на площади под говорящим названием Piazza Demodoff. Подойдите к беседке с памятником в центре сквера.
Л. Бартолини. Памятник Н. Н. Демидову на Демидовской площади во Флоренции© Flickr.com
По распоряжению Анатолия Демидова благодарные флорентийцы поставили белую мраморную статую первого Демидова во Флоренции - Николая, выполненную скульптором Лоренцо Бартолини. Интересны символы, изображающие могущество и качества Демидова, использованные в монументе: сам Николай изображен в виде римского сенатора, который прижимает к груди сына Анатолия, а женская фигура около него символизирует признательность и преподносит Демидову лавровый венок. По углам постамента - 4 статуи-аллегории: Природа, Искусство, Милосердие, Сибирь (последняя держит в руках Плутоса с мешком золота – несметного богатства рода Демидовых). Обратите внимание, что только последняя фигура – Сибирь – полностью одета и носит шляпу, ведь все итальянцы знают, как бывает холодно в России.
По приезде во Флоренцию Николай Никитич основал на этой площади приют для сирот и престарелых, который назвали “приют Демидова”. Сегодня его фасад украшен горельефным изображением Николая Никитича. Приют расположился неподалеку от палаццо Серристори (слева от памятника в сквере - Lungarno Serristori, 21), где первое время жил сам Демидов. Это здание сегодня закрыто, но внешний его заброшенный вид может порадовать многих фотографов – охотников за стариной.
Так совпало, что в этом районе Флоренции многое связано с именем Николая Демидова – сам район назван в често Святого Николая, здесь есть одноименная улица, арка, а также церковь. А флорентийцы шутят, что если местные жители договариваются встретиться у Давида, то русские патриотично могут встречаться у памятника Демидову.
Совсем рядом на улице Сан Никколо, на довольно скромном доме номер 91 недавно появилась табличка: «Андрей Тарковский, несравненный режиссер духовного кино, изгнанник во Флоренции в этом доме провел последние годы своей жизни, гость и почетный гражданин города Флоренция».
«Флоренция - это город, возвращающий надежду», - так писал режиссер, оказавшийся бездомным скитальцем в Европе. Флорентийская мэрия выделила ему комнату на улице Сан Никколо, где великий русский режиссер прожил с 1983 по 1986 и где написал сценарии к последним фильмам «Ностальгия» и «Жертвоприношение». Есть что-то схожее в судьбах двух мастеров – Бродского и Тарковского. Оба они любили Флоренцию, оба провели здесь последние годы своей жизни, оба стали почетными гражданами Флоренции.
Кстати, если вы большой поклонник творчества Андрея Тарковского, то можно устроить небольшой тур по окрестностям Флоренции, по местам, где снимался фильм «Ностальгия». Это недостроенный собор в Сан Гальгано и бассейн в Баньи Вийони.
Дальнейшее направление вашего маршрута рассчитайте по силам. Если Вы устали и не готовы на героический подъем, то от дома Тарковского идите в сторону Понте Веккьо, а потом сразу к Палаццо Питти (пропустите часть маршрута с подъемом и спуском, который займет у вас около часа).
Если же силы еще есть, продолжайте идти по улице Сан Никколо и по указателям дойдите до ворот Сан Николо. Это единственные ворота во Флоренции, сохранившие первоначальную высоту, остальные не достигают такой высоты, потому что давно вросли в мостовые.
Пройдите через них и идите вверх по лестнице до площадки Piazzale Michelangelo. Довольно крутой подъем займет около 15 минут. Если вы не будете спешить и насладитесь постепенным подъемом и открывающимися видами на Флоренцию, этот отрезок Вам особенно понравится. Теперь Вы точно не пожалеете, что не поднялись на купол Дуомо.
От площадки Микеланджело вдоль по улице Галилео пройдите до лестницы, ведущей к бенедиктинскому монастырю Сан Миниато. Сюда, как ни странно, доходит меньше туристов, видимо, от незнания или усталости. А ведь это место стоит посетить и ради монастыря, и ради потрясающего вида.
Фасад базилики Сан Миниато аль Монте / Shutterstock.com
Среди всех базилик Сан-Миниато аль Монте - единственная сохранившаяся почти в неизменном виде с момента возведения в 1018 году (фасад был начат в 1090 году). У вас появится отличная возможность присмотреться к типично романскому убранству храма и полюбоваться фресками, изображающими жизнь святого Бенедикта, а также майоликовым сводом, созданным Лукой делла Роббиа.
Рядом с церковью находится кладбище Cimitero delle Porte Sante, на котором захоронены известные итальянцы, среди которых создатель Пиноккио Карло Коллоди, художник Пьетро Аннигони, поэт и писатель Луиджи Уголини, режиссёр Марио Чекки Гори, физик Бруно Бенедетто Росси и другие.
Возле базилики Вы можете приобрести необыкновенные сувениры – продукты и снадобья, изготовленные самими бенедиктинскими монахами.
С лестницы, ведущей к церкви Сан Миниато аль Монте откроется потрясающий вид на Флоренцию, особенно сильный при заходящем солнце. Голубое небо, золотистые виллы, терракотовые крыши, оливы и темно-зеленые кипарисы. Эти панорамы долго будут Вам вспоминаться в заснеженной России.
Спускаетесь на улицу Галилея и идете вдоль по ней налево до пересечения с улицей Сан Леонардо. Теперь попробуйте представить отрывок из великих «Времен года» Петра Ильича Чайковского и обратите внимание на мемориальную табличку на доме 64 по улице Сан Леонардо: «На этой вилле в 1878 году проживал и творил Петр Ильич Чайковский, где от бескрайних русских равнин и нежных тосканских холмов претворил в жизнь бессмертные гармонии обоих краев».
Это не единственное место во Флоренции, где проживал Чайковский во время своих визитов в этот город. Однако гостиницы «Софитель» и «Вашингтон» не столь романтичны для того, чтобы размещать на них подобные слова, в отличие от этого уединенного уголка на вилле Бончани и на одной из самых красивых улиц Флоренции Сан Леонардо.
Неподалеку от этого особняка проживала в гостинице и Надежда Филаретовна фон Мекк, поклонница творчества композитора и его меценат. За 13 лет переписки Чайковский так ни разу и не встретился с ней. Фон Мекк оказывала ему широкую финансовую поддержку, но пожелала остаться неизвестной для своего кумира.
Флоренцию композитор любил. Весной 1890 года, в свое последнее пребывание здесь, Чайковский в небывало короткие сроки, всего за 44 дня, написал в эскизах свое любимое детище - оперу «Пиковая дама». Тогда же было написано посвящение любимому городу - секстет «Воспоминание о Флоренции».
Если Вы устали, то можете вернуться обратно в центр Флоренции на автобусе (маршрут 23). Но Вы не пожалеете, если совершите и получасовую медленную прогулку по самой тосканской части Флоренции среди многочисленных вилл, оливковых кустов, кипарисов. Продолжайте спускаться по улице Сан Леонардо, по ней вы дойдете до улицы Costa Giorgio, по которой спуститесь на площадь Felicita’.
Спускаемся в город, к церкви Санта Феличита. Прямо через эту церковь проходит коридор Вазари. На сам коридор Вазари билеты нужно заказывать сильно заранее, а вот в церковь можно войти бесплатно. Туристы заходят сюда и чтобы посмотреть на «Положение во гроб» художника Понтормо.
От площади Феличита поворачиваете налево и проходите по улице Guicciardini до покатой площади галереи Питти.
Фасад Палаццо Питти © Inu / Shutterstock.com
«…В конце ноября 1868 года мы перебрались в тогдашнюю столицу Италии и поселились вблизи Palazzo Pitti. Перемена места опять благоприятно повлияла на моего мужа, и мы стали вместе осматривать церкви, музеи и дворцы», - так писала в воспоминаниях жена Ф.М. Достоевского Анна Григорьевна Сниткина.
Точный адрес дома, в котором проживал Достоевский остался неизвестен. Однако в XX веке поэт Евтушенко изучил документы того времени и выяснил, что Достоевский жил в доме номер 22 по улице Guicciardini, где впоследствии появилась мемориальная доска. По свидетельствам, именно в этом доме Достоевский завершил 17-месячный свой труд – роман “Идиот” в 1869 году.
Впервые Достоевский попал во Флоренцию в 1862 году вместе с критиком Н.Н. Страховым, а затем после разорительных путешествий по Европе, вернулся сюда с новой женой Сниткиной, которая занялась финансовым обеспечением писателя. Флоренция привлекала Достоевского мягким климатом и библиотекой.
По свидетельству Анны Григорьевны, «нашлась отличная библиотека и читальня с двумя русскими газетами», и писатель «ежедневно заходил туда почитать после обеда». Речь идет о библиотеке - Научном Кабинете Вьессе, куда поступали главные европейские издания. Сегодня эта библиотека находится в здании Палаццо Строцци.
Сады Боболи и вид на Флоренцию / Shutterstock.com / Shutterstock.com
«Мне предписано было доктором много гулять, и мы каждый день ходили с Федором Михайловичем в Giardino Boboli (сад, расположенный за дворцом Питти), где, несмотря на январь, цвели розы. Здесь мы грелись на солнышке и мечтали о нашем будущем счастье», - пишет Анна Григорьевна.
По пути к мосту можно зайти в один из многочисленных ресторанов на набережной. Стоит иметь в виду, что все они здесь довольно дорогие, но не теряют в качестве, несмотря на свое туристическое предназначение. Так, один из ресторанов – недавно открывшийся «Open Air» может похвастаться рыбными блюдами и великолепным видом на Понте Веккьо и на противоположный берег (стоимость обеда – 50-100 евро).
На этом Вы можете завершить прогулку, вернувшись назад по мосту Понте Веккьо. Погрузившись в золотую паутину ювелирных лавочек, Вы плавно перетечете в роскошь модных магазинов и выйдете на площадь Республики, которая застала всех перечисленных нами великих соотечественников. Эта площадь отличается от остальных площадей Флоренции, поскольку была построена специально к готовящемуся назначению Флоренции столицей Италии (1865-1870).
Возвращаясь домой, подумайте о том, что Вы прошли по городу, где русские бывали с 15 века. И кто знает, может быть на отеле, где Вы остановились, когда-нибудь появится табличка с Вашим именем.
Есть города, в которые нет возврата.
Солнце бьется в их окна, как в гладкие зеркала. То
есть, в них не проникнешь ни за какое злато.
Там всегда протекает река под шестью мостами.
Там есть места, где припадал устами
тоже к устам и пером к листам. И
там рябит от аркад, колоннад, от чугунных пугал; там толпа говорит, осаждая трамвайный угол,
на языке человека, который убыл.
И. Бродский “Декабрь во Флоренции”
Феликс Моисеевич Лурье родился в 1931 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский горный институт, к. т. н. Прозаик, публицист. Лауреат литературной премии “Северная Пальмира”. Живет в Санкт-Петербурге.
Русские во Флоренции
Глава из книги “Флоренция - город гениев: нетуристический путеводитель”.
Русские купцы и дипломаты бывали в Европе с давних времен. Первыми, оставившими документальное подтверждение, Флоренцию летом 1439 года посетили священнослужители, приглашенные папой Евгением IV на продолжение заседаний Базельского (Феррарско-Флорентийского) Вселенского собора. В церкви Санта Мария Новелла митрополит Московский Исидор (митрополит 1436–1441. ├ 1462) во главе русского посольства слушал ораторов, призывавших примирить православие с католицизмом и объединить Христианскую церковь под эгидой Ватикана. Сохранились свидетельства этого события с описанием диспутов, происходивших на заседаниях собора и “хождения посольства” из Москвы через всю Европу во Флоренцию и обратно. Русских священнослужителей Флоренция поразила больше других виденных ими европейских городов. Исидор, неистовый сторонник объединения церквей, без колебаний подписал Флорентийскую унию. По возвращении в Москву его заточили в темницу, откуда в 1441 году бывшему митрополиту удалось бежать. Оказавшись в Риме и приняв католичество, Исидор сделался кардиналом. Его подпись под текстом унии и сегодня хранится в Лауренциане.
Некто из состава посольства вел путевые записи, получившие название “Хождение на Флорентийский собор”. Это первое описание европейских городов, сделанное русским автором. До нас дошел двадцать один вариант “Хождения”. Воспользуемся академическим списком и приведем из него описание Флоренции:
“Тои же славны град Флоренза велик зело, и такова не обретохом во предписаных градах; божници в нем красивы зело и велици, и палаты в нем устроены белым камнем, велми высокы и хитры. И посреди горада того течет река велика и быстра велми, именем Рна; и устроен на реце тои мост камен, широк велми, и с обе стороны моста устроены полаты. Есть же во граде том божница велка и в неи тысящу кроватеи, а на последнеи кровати перины чудны и одеяла драгы; то ж устроено хасрад маломощным пришедцем и странным и иных земель; тех же боле кормят и одевают и обувают, и омывают, и дрьжат честно; а кто ся сможет, тои ударя челом граду, и поидет хваля бога; и по среди постель тех устроена служба, и поют на всяк день. Есть инь монастырь, устроен белым камнем хитро и велим твердо, а врата железные; а божиница велим чюдна, и есть в ней служеб 40; и мощей святых множество, и риз драгих множество с камением, златом и с жемчюгом. Старцев же в нем 40, житие же их неисходно из монастыря, никогда же, ни мияне к ним не ходят коли же; рукоделие же их таково: шиют златом и шолком на плащаницах святые. В том же монастыре был господин и нам тут же бывшим, и та вся видехом… В том же город делают камни и аксамиты с златом. Товары же вся кого множество и садов масличных, и тех маслиц древяно масло. И теперь в городе том икона чудотворная, образ причистыа божиа матере; и есть перед икною тою в божнице исцелевших людей за 6 тысяч доспети вощаны, в образ людей тех, аще кто застрелен, или если слеп, или хром, или без рук, или велик человек. На коне приехав, тако устроени, яко живи стоят, или ун, или жена, или девица, или отроча, или какого порчище на нем было, или недруг каков в нем был, и како его простило, или какова язва, тако и стал доспет. И ту же сукна скарлатные делают. Ту же видехом древние кедры и кипарисы; кедр как русска сосна, много походило, и кипарис корою яко липа, а хвоею яко ель, но мало хвоею кудрява и мяхка, а шишки походили на сосновую. И есть во граде том божница устроена велика, камень моръмор бел да черн; и у божницы той устроен столп и колколница, тако же белы камень моръмор, а хитрости ея не доуметь ум наш; и хдихом той по лествице и счетом ступени 400 и 50 (Сан Миниато аль Монте. - Ф. Л .).
Месяца иулиа в 5 собору бывшу велику, и тогда написаша грамоты събора их како веровати, в Святую Троицу и подписа папа Еугении, и царь греческыи Иоан, и вси гардиналове, и митрополиты подписаша на грамотех коиждо своею рукою.
В том же граде видехом черви шелковыя, да и то видехом, как шолк той емлють с них.
Месяца того же в 6 служил обедню папа Еугении опресножком в соборной божнице в имя пречистыя богоматере, а с ним гардиналов 12, а бискупов 93, опричь каплонов и диаконов. Царю же греческому Иоану, седящу ему на уготовленном месте, зрящу службы их, и вси бояре его с ним; и митрополитом ту же седящим на уготовленных местах в семь святительском сану, тако же и архимандриты, и хартофилакове, и попове, и диакони оболчени каждо в свои сан, и калугерове ту же седяще на уготовленных местах, зряще еже служат; тако же и от руси миряне сдяще; места же те высоци через люди зряще. Народу же толику ту суща, чтобы их пущали, то бы много задушенных людей было; но подвоиские папины хожаху в пансырех серебряных, и палици в руках дрожаще; и не дадуще наступити; а ныне свещи виты дръжаще в руках зажъжены, и теми к народом мохаху, чтобы не наступали. И по службе нача молебен пети со своими, и по молебне сиде папа посреде собора того на уготовленном ему высоце престоле возлащене и близ его преставиша амбои. И вызде от латин гардинам именем Иулиан, а митрополит никеискыи Висарион, и възинесоша грамоть съборныя; и начачести Иулиан датиньскую грамоту велегласно, и по том нача чести митрополит грамоту греческую. И по чтении грамот благословил папа народ. И потом начаша папины диаконы пети хвалу папе, и по том начаши царевы диаконы пети хвалу царю. И потом начаши пети весь собор латинскым и весь народ, и начаша радоваться зане бяше прощение приале от грек.
И поехал царь от сбора из Флорензы месяца августа 26. И проводиша его с честию градиналове все и бискупи, и весь народ града того, с трубами и свирелами; и нисоши над ним небо наряжено 12 человек; а коня под ним ведошех пеши два ратмана болшие града того.
Месяца септевря 24 папа служил в церкви святого Иоана Предтечи. И по службе гардиналове и арцыбискупы и бискупы изволоклися в ризы, множество их. И тут сядше рускыи Исидор да греческих 12 в тех же мантиях, а папа седяш на престол злате святительском сану. И взыде на высоко место бискуп, именем Андреи, и нача чести грамоту наблагословеную, и прокля събор базмеискани. Аламанские земли, занеже не пришли на собор к папе, а учинили себе собор, не хотя повинутися папе; и того деля их прокля.
И того же дня Исидор и Аврамии, владыка рускии благословился у папы на Русь, и поиде из Флорензы на Русь месяца септября в 6”.
Автор поделился впечатлениями от флорентийских храмов и монастырей, от самого города, описал процедуру принятия и подписания унии, торжественные богослужения в соборе Санта Мария дель Фьоре и баптистерии Сан Джованни Баттиста, отъезд участников Вселенского собора. Уместно вспомнить фреску Беноццо Гоццоли в палаццо Медичи-Рикарди с изображением шествия участников Собора. В тексте упомянуты византийский император Иоанн VII Палеолог, Константинопольский патриарх Иосиф II, папа Евгений IV (понтификат 1431–1447) и Никейский патриарх Виссарион. Во Флоренцию съехались сторонники Евгения IV, не признавшего решений Базельского собора (1431–1449) и покинувшего его заседания. Дружба папы с повелителем Флоренции Козимо-старшим способствовала удачам во многих действиях этих крупных фигур европейской истории. Без поддержки опекуна республики, возможно, Евгению IV не удалось бы удержаться на папском престоле.
Сохранились еще два свидетельства участников русского посольства: “Исхождение Авраама Суздальского” и “Повесть о восьмом соборе”, но для нас они интереса не представляют.
Примерно через полстолетия после отъезда митрополита Исидора в Москву во Флоренции в конце XV века при монастыре Сан Марко жил и совершенствовал образование русский монах, писатель и публицист Максим Грек (1475–1556), разделявший взгляды фра Джироламо Савонаролы, требовавшего восстановления христианских добродетелей. В Москве он выступил против “распутств” церковников. Его обвинили в умышленном искажении переводов священных книг и сговоре с турецким послом, за что решением Соборного суда отправили в двадцатишестилетнюю ссылку.
23 и 24 августа 1698 года во Флоренции останавливался отправленный Петром I в поездку по Европе стольник Петр Андреевич Толстой (1645–1729). Приведем несколько любопытных зарисовок из его дневниковых записей:
“Флоренция есть место великое между великих гор на ровном месте. И в нем обитает грандука, то есть великий князь, который имеет корону, то есть венчанной, имеет под собою и другие места немалые и владетельство свое немалое и многолюдное.
Около самого места Флоренции город каменный древняго строения з башнями каменными и ворота проезжие древней моды, однако ж изряднаго мастерства.
Во Флоренции домов самых изрядных, которые бы были самой изрядной пропорции, мало: все дома флоренские древняго здания. Весь город Флоренция вымощена камнем. И палаты есть высокие, в три и в четыре жилья в высоту, а строение просто, не по архитектуре.
Сквозь Флоренцию течет река немалая, которая называется Арни. Через тое реку зделаны четыре моста каменных, великих, на каменных столпах, между которыми один зело велик, о котором я в своей книге писал выше сего, на котором построен серебряной ряд.
Монастырей и церквей во Флоренции всех с лишком 200, которые изрядное имеют в себе украшение и богаты серебром и всякими церковными утворями зело.
Во Флоренции народ чистый и зело приемной к фарестиером (иностранцам.- Ф. Л. ). Платья носят французское честные люди, а иные особы подобно римскому платью; а купцы платье носят такое, как венецкие купцы - черное; а женский пол во Флоренции убирается по-римски.
Честные люди и купцы богатые ездят в коретах и калясках изрядных; и лошадей коретных во Флоренции много; также жены и девицы ездят в коретах же, изрядно убрався, на добрых лошадях.
Рядов, в которых сидят купцы и мастеровые люди, во Флоренции много и всяких товаров довольно; также и мастеровых всяких людей много, а наипаче Флоренция хвалится мастерством, что делают всякие вещи, великие и мелкие, из розных мраморов зело предивно, цветы и живности, власно как бы живописное.
Во Флоренции хлеб, и мясо, и всякая живность недорого, и есть того в ней довольно; также и рыбы много и недорого; а фруктов всяких множество и зело дешевы, а паче много изрядных виноградов, ис которых делают изрядные вина, которые на всем свете славные флоренские вина; и зело их много, белых и красных, которые безмерно вкусны и непьяни; и купят их там дешево, а покупая, отвозят в дальние места за славу, что есть флоренские вина славные.
Остерий (гостиница. - Ф. Л. ) во Флоренции много, в которых каморы изрядные, и кравати, и столы, и стулья, и кресла, и постели изрядные ж, и скатерти, и простыни, и полотенца белые; также пища и питие фарестиром изрядная и доволная.
Подлый народ побожен, политичен и зело почтителен и правдив.
Во Флоренции есть столпы многие, на которых поставлены в память древних прешедших времен славных людей персоны, врезаные из алебастру и из белых камней, а на иных медные на лошадях зделаны преславными работами. Во Флоренции есть не во многих местах фантаны, которые есть и попорчены, однако ж хорошаго мастерства, толко не такие, как в Риме и не изо всех фантан во Флоренции воды текут. Во Флоренции много мастеров изрядных, живописцев изрядного италиянского мастерства, которые изрядно пишут и за один небольшой образ берут золотых червонных по 50 и болше”.
Сдержанное описание Толстого прерывается восхищением увиденными собором, базиликами палаццо Питти. Где останавливался Толстой, установить не удается (“остерия, которая называется Сан-Люнци”).
Примерно через год после посещения П. А. Толстого во Флоренцию прибыла группа русских дипломатов из состава Великого посольства. Петр I, получив известие о стрелецком бунте, прервал поездку по Европе и спешно возвратился в Москву, побывав лишь в Голландии и Германии. Весь намеченный путь проделала лишь часть участников посольства, среди них находился князь Борис Иванович Куракин (1676–1727), будущий посол в Риме, Лондоне, Париже и др. Предположительно он - автор “Журнала путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697–1699 годах, веденный состоящим при Великом Посольстве русским, к владетелям разных стран Европы”. Приведем из него записи, касающиеся Флоренции:
“27-го [июня 1698 г.] приехали во Флоренцию почевать, город велик, по улицам нечисто, домы наряднаго строения, окончины бумажныя, редко - стеклянныя.
В церкви был у Св. Иоанна, строение изрядное, в одном пределе неугасимых свеч 60 с лампадами, подсвешников 50 серебряных, ангелы по стенам серебряные со свечами, потолок резной вызолочен. Тут же церковь пресвятыя Богородицы, превеликая, вся из мрамора.
Тут же видел церковь, которую строят 96 лет, и еще недостроена половина, все внутри из резных мраморов и яшмы, все камень в камень врезаны, така работа, что невозможно верить: одну литеру вырезывают по три недели, а стала до сего времени в 22 миллиона шкутов (скуди) или ефимков.
Тут же был у сенатора в доме, велик, пять палат убраны письмом предивным, 15 палат убраны цветными камками, 2 шпалерами, 5 бархатами разными, 2 мраморныя, лучшая резная вызолочена, зеркала дивныя по полторы сажени, них пописано искусным мастерством; у него же библиотека два глобуса прорезные, превеликия сама вырезана и вызолочена.
Тут же был на дворе, где лошадей учат; был на дворе, где всякие звери, львы, барсы.
Был у флоренского князя на дворе (палаццо Питти. - Ф. Л. ), где собраны всякия вещи, называется галерея; первую штуку видел престол, сделан из мрамора разного цвету, в ту церковь, которую 96 лет строят; палата с письмами предивными, другая с порцелионы, палата с инструментами математическими, два глобуса велики, палата с письмами, тут стол круглый, который делали 15 человек 30 лет, несколько тысячь стоит золотых. Шкатулка золотом оправлена каменьями, изумрудом, яхонтами; два стола яшмовые, на них стоят сосуды костяные, дивной работы. В той же палате поставец с хрустальными сосудами и с яшмовыми каменьями, золотом оправлены. Тут же в палате изумруд с землею, как родятся от натуры; тут же бирюза с кулак, зделана персона царя; палат ружейных довольно. Алмаз славной во всем свете, оправлен железом, 148 карат; у престола доска золотая с каменьями, вельма богата, для новой церкви, что 96 лет строится; поставец великой, в нем сосуды золотые.
У князя флоренского были, на дворе лежит камень магнит сажень двух кругом, вверх по пояс человеку. Были в саду, дивныи по дрожкам сажены кипарисы, фонтаны, чаша из одного камня 15 сажен кругом; были, где птицы разныя, 5 строфокамилов. Тут же видели лошадь, которая имеет гриву 11 сажень длины, мерял сам”.
Ни слова о живописи, возможно, потому что в России тогда светской живописи еще не было, кроме парсунной (портретной). Мы привели три наиболее ранних описания Флоренции, принадлежащих русским людям. Первый автор главное внимание уделил храмам, обрядам, Флорентийскому собору, второй - архитектуре, третий - предметам убранства и драгоценностям.
Как известно, вплоть до второй половины XIX века для выезда из России за границу частным лицам требовалось дозволение монарха. Одни не решались подать прошение, другие получали отказ, вояж разрешался главным образом аристократам со звучными фамилиями или крупным промышленникам. Путешествовавших по Европе русских было мало, и они тотчас привлекали внимание аборигенов.
Поздней осенью 1775 года флорентийцы обратили внимание на разгуливавшего по городу русского миллионера, владельца уральских заводов Никиту Акинфиевича Демидова (1724–1789). Это была его вторая поездка на Апеннинский полуостров. Среди многочисленной челяди барина сопровождал молодой талантливый скульптор Федор Иванович Шубин (1740–1805), “дабы с большей пользою рассмотреть памятники древности, временем сохраненные”. Этот вояж запечатлен следующей записью протокола заседания совета Императорской Академии художеств от 27 февраля 1776 года:
“Слушано письмо господина статского советника Академии почетного члена Никиты Акинфиевича Демидова, при коем он прислал в дар Академии алебастровое подобие, снятое со славных во Флоренции церковных врат бронсовых, в древности деланных славным художником Жан де Булоном. Оное подобие господину Беляеву, приняв записать в реестр неподвижных вещей и к господину почетному вольному общиннику послать от имени Академии благодарственное письмо. А дабы столь достойный дар в честь господина даровавшего в пользу художеств мог быть поставлен в приличном Академии месте, то господину адъютанту ректору Жилету приняв на себя оное подобие, осмотря исправить под своим ведением, приключившиеся в пути повреждения”.
После реставрации учителем Шубина профессором Николя Жиле (1709–1791) слепков с “Райских врат”, исполненных Лоренцо Гиберти для баптистерия Сан Джованни Баттиста, их поместили в кладовых Академии художеств. Там слепки и затерялись бы среди гипсовых моделей, но президент Академии художеств граф А. С. Строганов, одновременно “исправлявший” обязанности председателя Комиссии о построении Казанской церкви, увидев однажды эти слепки, не забыл о их существовании. Александр Сергеевич бывал во Флоренции и помнил “о поразивших его флорентинских дверях”. Как только приступили к отделке фасадов и интерьеров Казанского собора, Строганов на заседании совета академии 4 марта 1805 года заявил, что заключен контракт с литейных и чеканных дел мастером Евдокимовым и художником Соколовым на отделку дверей главного входа собора, “которые из алебастра стоят в Академии художеств”. Подойдите к превосходно выполненной бронзовой копии, взгляните на петербургское отображение творения великого Гиберти, ему 550 лет. Сам Микеланджело, ревниво относившийся к работам своих коллег, назвал Гибертиевы двери “Райскими вратами”. Его потрясло идеальное построение композиций с безупречно продуманной перспективой, мастерство их исполнения.
Между двумя итальянскими путешествиями Н. А. Демидова в его семействе на свет появился Николай Никитич Демидов (1773–1828), самый выдающийся русский флорентиец. Представитель богатейшей фамилии, посланник России при Тосканском дворе, образованнейший человек, Николай Никитич посвятил вторую половину жизни благотворительности и меценатству, деля баснословные суммы между Россией и Италией. Разумеется, Россия получила больше, но почестями его одарила Италия. Благодарные флорентийцы избрали Демидова почетным гражданином города, назвали его именем площадь (Piazza Nicola Demidoff), выходящую на набережную Арно, и установили на ней посвященный ему мраморный монумент работы Лоренцо Бартолини. Вдоль набережной Арно на целый квартал вытянулось палаццо Серристори. Его торц выходит на площадь Демидофф. В нем располагалась резиденция Николая Никитича, позже дворцом владел брат Наполеона Жозеф Бонапарт (1768–1844), где и скончался. Сегодня часть палаццо занимает “Институт Демидофф - начальная мужская школа и детский приют”. Его помещения выходят на Via San Niccolo, параллельную набережной Арно, и в небольшой дворцовый сквер. Николай Никитич основал во Флоренции художественный музей и картинную галерею, в которой собрал произведения знаменитых художников, весьма ценные изваяния из мрамора и бронзы и массу разных редкостей. Он построил на свои средства Дом призрения для престарелых и сирот, выделил на его содержание особый капитал, большие суммы жертвовал на храмы. При облицовке фасада Санта Мария дель Фьоре благодарные флорентийцы украсили его фамильным гербом Демидовых.
Наследник Николая Никитича - его сын Анатолий (1812–1870) - приобрел близ Флоренции княжество Сан-Донато. Подолгу живя в Италии, Анатолий Николаевич занимался коллекционированием римской и современной скульптуры. Ему во многом помогал исполнявший обязанности секретаря будущий художественный критик В. В. Стасов. После кончины Анатолия Николаевича все имущество этой ветви Демидовых перешло к племяннику - Павлу Павловичу Демидову (1839–1885). В 1872 году он приобрел поместье Пратолино. Виллу Пратолино построил Бернардо Буонталенти в 1568–1581 годах для Бьянки Капелло, возлюбленной герцога Франческо I Медичи. В 1872 году Павел Павлович Демидов с разрешения Александра II принял титул князя Сан-Донато. Павел Павлович жертвовал значительные суммы на содержание столовых для бедных и ночлежек. Он и его жена Елена Петровна, в девичестве княжна Трубецкая, были избраны почетными гражданами Флоренции.
По маршрутам, проложенным Демидовыми, на Апеннинский полуостров потянулись русские, желавшие увидеть далекую заморскую страну. Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) добралась до Флоренции в марте 1780 года. Участница дворцового переворота 1761 года, статс-дама императрицы Екатерины II, будущий президент Российской академии посвятила Флоренции в своих записках два абзаца:
“В два дня мы проехали Парму, Плаченцию, Модену и на более долгое время расположились во Флоренции, где картинная галерея, церкви, библиотеки и кабинет естественной истории великого герцога удержали нас более недели.
Его высочество приказал подарить мне несколько экземпляров не только местных окаменелостей, имея у себя дубликаты их, но и других частей света, собранных Козьмой Медичисом, коего гений озарил Италию на заре возрождения науки”.
Записки честолюбивой Дашковой содержат главным образом описания пышных приемов, обедов в ее честь, бесед с философами и политиками. Флоренция у княгини вызвала лишь обывательское любопытство.
Сохранился “Итальянский дневник 1781 года” Николая Александровича Львова (1751–1803), талантливого архитектора, разносторонне образованного человека. Записи свидетельствуют об интересе к искусствам, проявленном Львовым, оригинальны его оценки при описании храмов, музеев, дворцов, в палаццо Веккио архитектора больше всего поразила коллекция одежды семьи Медичи, палаццо Питти привело его в восторг: “Palazzo Pitti. Рюстическое хорошее строение, имеющее двор лучче главнаго фасада отделанный. Позади онаго есть превеликий регулярный сад к сему замку принадлежащий, называемый grandino de Boboli. В нем есть множество хороших статуй, особливо кругом садка круглаго внизу”.
Цесаревич Павел Петрович и его молодая жена Мария Федоровна в сентябре 1781 года под фамилией графов Северных отправились в поездку по европейским государствам. За четыре месяца они изъездили Апеннины, во Флоренции их принимал великий герцог Тосканский Леопольд, второй правитель из Лотарингского дома. Наследник русского престола получил блестящее образование, любил и знал искусство, хорошо рисовал. По его эскизам флорентиец Винченцо Бренна выполнил проект Михайловского замка в Петербурге. Виденное во Флоренции Павла Петровича и Марию Федоровну потрясло.
Наездами в 1784–1785 годах во Флоренции бывал наш выдающийся комедиограф Денис Иванович Фонвизин (1745–1792). Имея соглашение с петербургским антикваром и букинистом Клостерманом, он закупал для его магазинов произведения итальянского искусства, одновременно исполнял обязанности комиссионера семейства графов Паниных. Письма Фонвизина пропитаны разного рода житейскими недовольствами, в них он постоянно ворчит и жалуется на отсутствие комфорта, элементарной гигиены, скучное свое времяпрепровождение.
В 1786–1790 годах по Европе разъезжал камергер Василий Николаевич Зиновьев (1755–1816), но пребывание во Флоренции не нашло отражения в дневниковых записях этого любителя путешествий.
Вблизи пьацца Сантиссима Аннунциата в 1817 году приобрел палаццо Монтаути-Никколини (палаццо Бутурлин) известный библиофил, действительный тайный советник, сенатор, граф Дмитрий Петрович Бутурлин (1763–1829), он и его потомки прожили в нем сто лет. Часто бывал во Флоренции Александр Иванович Тургенев (1789–1871), брат декабриста-невозвращенца Николая. Выполняя дипломатические поручения русского правительства в Европе, он стремился навестить любимый им город. Напомним, что А. И. Тургеневу Николай I доверил похороны А. С. Пушкина. Общительный Тургенев встречался во Флоренции с будущим канцлером, князем А. М. Горчаковым, семейством Виельгорских и др.
С упрощением бюрократических процедур при оформлении выезда за границу в Европу хлынул неистощимый поток русских. Писатели, художники, композиторы, историки, философы устремились во Флоренцию, во второй половине XIX - начале ХХ века в ней побывали сотни русских, десятки поселились надолго и навсегда. В городе появились русская колония, православная церковь, эмигрантские революционные группы. Среди них наиболее известны М. А. Бакунин, Н. Д. Ножкин и Л. И. Мечников, брат известного физиолога. Их было немного, жили они замкнуто, ютились по окраинам, адресов не оставили. Сохранившиеся воспоминания бесцветны, никакого интереса в отношении описания Флоренции, бытовых зарисовок они не представляют.
Двухэтажный православный храм во имя святого Николая Чудотворца и Рождества Христова построен в 1899–1903 гг. по проекту М. Т. Преображенского, стилизован под старые московско-ярославские храмы. Первый настоятель Христо-Рождественского храма, протоиерей Владимир Левицкий (1843–1923) писал 8 ноября 1899 года: “Если Данте в одном месте своего └Ада“ утверждает, что └нет большей печали, как во дни ее вспоминать о днях невозвратимо минувшей радости“, то эту истину можно повернуть и к обратному значению: нет большей радости, как переживать печаль, знать, что она не возвратится, или лучше, говоря по-евангельски, не помнить скорби за радость, ее сменившую. Эту евангельскую радость даровал Бог русским, проживающим во Флоренции, в субботу, 16-го октября. Когда они со всевозможным великолепием и торжественностью, а главное - с неподдельным воодушевлением христианским, отпраздновали закладку новой своей настоящей русской церкви - первой в Италии.
Дело это началось давно, еще в 70-х годах, по почину в Бозе почившего митрополита Исидора, который неоднократно и настойчиво приглашал позаботиться об осуществлении мысли, впервые высказанной покойной великой княгиней Марией Николаевной, проживавшей во Флоренции до 1873 года. Владыка Исидор, настаивая на построении храма с благолепной чисто русской внешностью и именно там, где его соименник, несчастный памяти лжемитрополит московский, так позорно предал честь и независимость Православия, принявши флорентийскую унию, вероятно, имел в виду загладить этот позор, восстановить честь Православия, показать наглядно его жизненность и устойчивость и все его превосходство перед внешне пышным римско-католицизмом”.
Деньги на строительство давали все знатные семьи, жившие издавна во Флоренции и составлявшие русскую колонию. Русских было немало в городе с начала XIX века, когда российским поверенным в делах при великом герцоге Тосканском во Флоренции был Николай Федорович Хитрово, муж Елизаветы Михайловны Хитрово, друга Пушкина, и отчим Долли Фикельмон, тоже друга Пушкина, Вяземского и еще многих других самых блестящих представителей русской культуры первой половины XIX века. Жили там Бутурлины, Демидовы, Уваровы, Олсуфьевы. Потомки Бутурлиных и Олсуфьевых живут там и теперь, так же как внучка протоиерея Левицкого - врач, художница, поэт Нина Адриановна Харкевич. А делами русской флорентийской церкви занимается сейчас пра-правнучка Пушкина - очаровательная, изящная, как газель, Анечка Воронцова-Тури.
Пушкин вспоминается не только в связи с именами Хитрово и Фикельмон. Здесь, во Флоренции, жил и умер его одноклассник Николай Корсаков, написавший перед смертью двустишие для своего памятника:
“Прохожий, поспеши к стране родной своей!
Ах, грустно умирать далёко от друзей”.
Умер Корсаков в 1820 году. Через пятнадцать лет другой лицеист, Горчаков, поставил памятник на его могиле с этим двустишием, изменив всего две буквы: вместо “умирать”, он написал “умереть”. А бывший лицейский директор Энгельгардт записал в дневнике: “Вчера я имел от Горчакова письмо и рисунок маленького памятника, который поставил он бедному нашему трубадуру Корсакову под густым кипарисом близ церковной ограды во Флоренции. Этот печальный подарок меня очень обрадовал” (О. Б. Максимова).
Н. Ф. Хитрово (1771–1819), генерал-майор, служил во Флоренции в 1815–1817 годах; его вдова - Е. М. Хитрово (1783–1839), дочь М. И. Кутузова.
Иконостас и некоторые предметы культа нижней церкви поступили из Демидовской церкви в Сан-Донато-ин-Полвероза; иконостас верхней церкви изготовлен на средства, пожертвованные Николаем II. Сегодня храм играет роль центра Общины русских флорентийцев. Торжественно проходят воскресные богослужения, на них стекается вся русская Флоренция - главным образом потомки эмигрантов. Их не так много, но не меньше, чем англичан, которых мы видели на воскресной мессе в капелле святого Луки базилики сантиссима Аннунциата. Православная церковь расположена в хорошем месте внутри зеленого сквера, находится в превосходном состоянии.
Странно, но в воспоминаниях и письмах побывавших во Флоренции немало отрицательных отзывов об этом великом городе. Не отыскалось достойных Флоренции слов у наших замечательнейших художников О. П. Остроумовой-Лебедевой, А. Н. Бенуа, М. В. Добужинского; Д. И. Фонвизин, П. И. Чайковский, Ф. М. Достоевский, А. А. Блок ее нещадно ругали за мелочи, недостойные внимания; бледные, сдержанные похвалы написаны восхищавшимся ею Д. С. Мережковским, В. В. Розановым, И. М. Гревсом; А. И. Герцен, А. А. Ахматова, Н. С. Гумилев ее почти не заметили. Чуть ли не единственное исключение составляет П. П. Муратов, автор превосходной книги “Образы Италии”. Он подолгу путешествовал по Апеннинам, многие полагают, что именно он открыл России подлинную Италию. На его книге воспитывались поколения, ею зачитывались, она шлифовала вкус, пробуждала любовь к искусству. Близкий друг Муратова Б. К. Зайцев писал об “Образах Италии”: “В русской литературе нет ничего им равного по артистичности переживания Италии, по познаниям и изяществу исполнения”.
Павел Павлович Муратов (1881–1950) родился в Боброве Воронежской губернии в семье военного врача, окончил Кадетский корпус, затем в 1903 году столичный Институт путей сообщения. Холодный дождливый Петербург не удержал молодого инженера архитектурными красотами, музеями, театрами и библиотеками; он перебрался в Москву, где жил его старший брат-офицер. Там он покинул инженерное поприще, служил помощником библиотекаря в университете, хранителем отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, писал для газет очерки о русско-японской войне.
Нам ничего почти не известно о детстве Муратова, личной его жизни. То формальное, что происходило с ним в первые тридцать лет жизни, вовсе не предполагало последующего. Произошло некое качественное перерождение, скачок. Павел Павлович своими талантами, накопленными знаниями, безупречным вкусом и реализованными трудами завоевал особое почетное место в истории русской культуры, в период торжества Серебряного века. Ему принадлежат две выдающиеся работы: книга “Образы Италии” и создание журнала “София”. Потом были фронт, ВЧК, эмиграция, трудная жизнь на чужбине и безвестная кончина в Ирландии.
Муратов писал об Италии с такой любовью и преданностью, с такой нежностью и тихой страстью, с глубочайшим знанием и таким изящным литературным языком, что едва ли кто-нибудь может его превзойти. Другие писали так, что за некоторых из них стыдно - с непониманием, раздражением, озлобленностью. Лишь немногие - с любовью и благодарностью, но никто не поднялся до Павла Павловича Муратова. Он открыл для русских Италию, но лишь побывавшие в ней могут по-настоящему оценить его тексты.