Какие представления возникают у нас при слове «змея»? Существо, несущее опасность и вместе с тем не лишенное своеобразной красоты и изящества. Передвигающаяся или лежащая неподвижно змея способна приковывать внимание. По-видимому, благодаря этим природным особенностям она получила столь множественное отражение в мифологии и мировом фольклоре. Мифологическая змея представляет не менее интересное явление, чем ее реальный «двойник». Это персонаж сложный, двойственный, который одновременно соединяет в себе положительное и отрицательное начала. Воспринимаясь как источник зла, змея в то же время способна наделять человека чудесным даром. Существо вредоносное, она служит личным оберегом и покровителем дома. Принадлежа нечеловеческому миру, змея обладает способностью к оборотничеству и может появляться в виде человека. Она одновременно связана с двумя противоположными стихиями, огня и воды, а также со стихией земли. Эта связь змеи наиболее очевидна.

Само слово «змея» этимологически восходит к слову «земля» - основному месту ее обитания. Змея как мифологический персонаж - не просто живущее в земле существо, но и обитатель и хозяин подземного мира.

Змея - популярный персонаж в фольклорной традиции славян. Свое место она заняла и среди образов русского фольклора, где она встречается в сказках и заговорах, в мифологических рассказах и легендах, в поверьях и приметах.

Наиболее полно образ змеи представлен в волшебных сказках, хотя число сказочных сюжетов, где действует этот персонаж, ограничено. В фольклористике они объединяются в сюжетные типы под названиями «Чудесный предмет», «Чудесная способность», «Чудесный супруг». Есть и другие, более редкие, сюжеты.

Сюжет «Чудесный предмет» встречается в русском сказочном материале чаще других. Он был известен и на территории Карелии (сборники «Сказки и предания Северного края в записях И. В. Карнауховой», «Сказки Карельского Беломорья» (сказки М. М. Коргуева), «Русские сказки в Карелии: старые записи»). В начале сказки «Волшебное кольцо» из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» герой избавляет от смерти собаку и кошку, покупая их у мучителей, а затем спасает из костра девушку-змею, которая оказывается дочерью «подземельного царя», обладателя сокровищ. В благодарность царь дарит герою «чудодейное» кольцо, исполняющее желания, предупреждая: «Никому про кольцо не сказывай, не то сам себя в большую беду втянешь!» С помощью волшебного кольца герой строит дворец, собор и мост и женится на королевне, которая выпытывает секрет его всемогущества, а затем крадет кольцо. По ее пожеланию герой лишается богатства и попадает в тюрьму. Из беды его выручают собака и кошка: они добывают у королевны кольцо и возвращают его хозяину.

Основная интрига и «мораль» этого сюжета связана не со змеей, которая появляется только в первой части сказки, а затем исчезает. Тем не менее здесь ясно проступает мифологическая основа этого образа - оборотническая природа змеи-прекрасной девушки и дочери владыки подземного царства. Это ее постоянная черта, она присуща змее и в «Сказке про перстень о двенадцати винтах» из того же сборника.

В сказке прослеживается и связь змеи с огнем. В момент встречи с героем змея горит в костре, то есть видимо гибнет, хотя из повествования следует, что огонь скорее комфортная для нее стихия: «Среди леса поляна, на поляне огонь горит, в огне девица сидит, да такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать…». В свете этого ее встреча с героем предстает как бы подготовленной: ситуация мнимой гибели змеи в огне нужна для того, чтобы вознаградить доброго героя.

Однако герой данного сюжета добр не всегда. В сказке «Царевна-змея», получив за спасение змеи из огня чудесный бочонок, герой выменивает его на меч-саморуб у некоего старичка - и тут же убивает его этим мечом, чтобы вновь завладеть бочонком. Да и сам змеиный дар оказывается не только благом. Нарушение условий обладания приносит герою сказки несчастья.

Неоднозначная природа дара змеи подтверждается и другим сказочным сюжетом - «Чудесная способность». Этот сюжет менее характерен для русских сказок. Действие здесь развивается подобно тому, как и в предыдущем типе. Герой освобождает из-под камня змею, а змея наделяет его способностью понимать язык зверей и птиц с условием никому не рассказывать об этом под угрозой смерти. Благодаря этой способности герой из разговоров животных узнает то, чего не мог знать раньше. Жена героя допытывается о причинах его всеведения, и он решает рассказать ей и умереть, лишь бы положить этому конец. Тут герой слышит насмешку петуха, который упрекает хозяина за то, что тот не может сладить с одной-единственной женой. Герой избивает жену, и с тех пор та больше ни о чем его не спрашивает.

В этой сказке дар змеи, способность понимать язык животных, восходит, как отмечают исследователи, к мифологическому образу змеи-хозяйки леса и всякой лесной твари. Но и здесь владение им едва не ввергает героя в беду, хотя в данном сюжете этот мотив носит почти комический характер.

Еще один сказочный сюжет со змеей, «Чудесный супруг», существенно отличается от двух предыдущих. Он бытовал и в Карелии (сказка «Парень-гад», сборник И. В. Карнауховой «Сказки и предания Северного края»). Однако два рассмотренных сюжета объединяет один и тот же мотив дара змеи, помогающий прояснить функции этого персонажа.

Змея в сказках о змеином даре хотя и играет в судьбе героя ключевую роль, все же является персонажем одного эпизода. На ее эпизодическую роль указывает то, что иногда она и вовсе пропадает из сказки, сохраняющей все прочие сюжетные звенья (сказка «Кольцо» из сборника «Великорусские сказки. Великорусские загадки» И. А. Худякова; «Три дворца и подземельное царство» из сборника «Великорусские сказки Вятской губернии» Д. К. Зеленина; «Про перстень» в сборнике «Сказки и предания Северного края в записях И. В. Карнауховой»; «Собака и кошка» в сборнике «Сказки Карельского Беломорья»). Змея выступает как посредница между миром людей, где действует герой сказки, и миром подземным, часть свойств которого она передает герою в виде чудесного дара.

Кроме сказок змея фигурирует в заговорном жанре. Этот жанр имеет как устную, так и письменную форму бытования и поэтому находится на пересечении фольклорной и книжной рукописной традиции. Его назначение - воздействие на природный мир и человека с помощью магических словесных формул - отразилось и на образе змеи, который предстает здесь совсем иначе, нежели в сказке.

Заговоры, где упоминается змея, еще более редки, чем сказки со змеей. Это касается не только русской заговорной традиции,- притом что на Севере и в бывшей Олонецкой губернии, современной Карелии, она была богатой и хорошо развитой - но и заговорной традиции соседствующего с русскими народа, вепсов. В сборниках «Русские заговоры из рукописных источников XVII - первой половины XIX вв. «и „Русские заговоры Карелии“, где вместе содержится около тысячи заговорных текстов от XVII до ХХ века, заговоров со змеей менее двух десятков.

Змеиные заговоры делятся на две разновидности: лечебные («на обклевание змeя»), профилактические (для защиты от укуса) - и любовные («присушки»). В отличие от присушек, заговоры лечебного и профилактического характера имеют дело с реальными змеями - с последствиями неудачной встречи с ними или с опасностью, которую они несут. Привязкой к реальности лечебных заговоров служат также сопутствующие им инструкции по обработке раны. Приведем пример одного из лечебеных заговоров (в орфографии источника): «На мори, на Кияне, на острови на Буяни, стоит частый ракитовый куст. В том частом ракитовом кусту лежит змея-шкурапей. „О змей-шкурапей, собери всих своих змей-змеевичев межных, подрубежных, подколодных, моховых и лесовых, змею-шкурапею и змею-переярую, летучих и ползучих. А не соберешь ты всих змей-змеевичев… я пойду к самому Гавриилу да святому Николаю да попрошу их напустить грозного грому, грозну тучу, чтобы громом побило да молнией сожгло“.- „О раб Христов, человек, не ходи к самому Христу, не пускай на меня грозного грому да грозну тучу, не бей меня ни громом да ни молоньей“…».

Любовных заговоров, где призывается змея, еще меньше, чем лечебных. В сборнике «Русские заговоры из рукописных источников…» таких заговоров нет, а в «Русских заговорах Карелии» есть лишь один подобный заговор. Начало его звучит так:

«- Змея лютая, куда плывешь? - Плыву синее море разбирать, раскаморье разбирать. - Не лети, змея-пламя, синее море разжигать, раскаморье разбирать. Лети, змея, к рабу такому-то…». Далее следует подробное указание змее: «Разбери и разожги… ретливое сердце, триста семьдесят жилок…» и т. д.

И в лечебном, и в любовном заговоре змея выступает в качестве участника ритуального, разыгрываемого диалога. В первом заговоре она, как и в сказке, предстает хозяйкой лесного царства. В своеобразной иерархии змей она властвует над другими змеями - лесными созданиями. В качестве противостоящей змее могущественной силы упоминаются архангел Гавриил и особо почитаемый народом святой Николай. Во втором приведенном заговоре о самой змее сказано очень мало. Она присутствует в заговоре и в то же время как бы остается за пределами словесного текста. Единственный эпитет «змея-пламя» является не столько метафорой, сколько отсылкой к ее мифологической связи с огнем. Еще одно напоминание о другой ее мифологической характеристике - принадлежности потустороннему миру - заключено в комментарии, которым исполнительница предваряет заговор: читать его нужно на росстани - перекрестке, который считается в поверьях местом пребывания нечистой силы.

Помимо сказок и заговоров образ змеи есть и в других фольклорных жанрах. Одни из них, былички и поверья, согласно которым человек, отведавший змеиного мяса или змеиной «ухи», начинает понимать язык животных и растений или говорить на разных человеческих языках, возвращают нас к сказке. Другие, напротив, тяготеют к реалистичному изображению. Это рассказы о нарушении запрета ходить в лес в день Воздвиженья (Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня, 27 сентября) - иначе увидишь много змей, так как это «змеиный праздник», когда змеи собираются вместе, свиваются в клубки и уходят под землю на зимовку.

Когда мы говорим об образе змеи в жанрах русского фольклора, на память приходит другой его персонаж, змей. Носящие одно и то же имя и схожие обликом, как соотносятся между собой змей и змея? В связи с этим можно вспомнить еще один фольклорный текст - пудожскую легенду о зарождении змей, восходящую к духовным стихам, согласно которой змеи произошли из пепла сожженных останков Змея-дракона, усмиренного святым Егорием.

При возможном общем происхождении в глубине мифов змей и змея в фольклоре имеют больше отличий, чем сходств. Первое их отличие - жанры, где каждый из этих образов проявляется с большей полнотой. Для змеи это повествовательный жанр, сказка, для змея это классические эпические жанры былин и духовных стихов. Другое отличие - в тех функциях, которые змей и змея выполняют в фольклорных сюжетах. У змеи их не так много, как у змея. В своем основном жанре она выступает как чудесный помощник героя, тогда как змей чаще всего является его противником. Правда, в одной из функций змея и змей сближаются - в роли подземного существа, хранящего некие сокровища или чудесные дары. Но в целом их образы слишком разные. Типичный змей - персонаж демонический, чуждый и устрашающий, типичная сказочная змея - расположенный к герою и куда более привлекательный.

Подходит к концу Год Змея-дракона, и наступает год, посвященный Змее. В ожидании этого можно традиционно пожелать: пусть будет он добрей и лучше года уходящего настолько, насколько сказочная змея добрей и лучше былинного змея-дракона.

Дарья АБРОСИМОВА, ст. н. сотрудник сектора научно-экспозиционной работы отдела истории и этнографии

По поводу прозвища Змея однозначного мнения не существует. Наиболее распространенная версия: Горыныч он был потому, что жил в подгорных пещерах. Но такой вариант представляется не совсем верным, во многих сказках Змей Горыныч и близко к пещерам не подходил по причине отсутствия оных, равно как и гор, в данной местности. Например, в сказке про Ивана, коровьего сына, Змей благополучно жил в белокаменных палатах. Множество сказок, где местожительством Змея называется самое глухое место в лесу. И тем не менее он оставался Горынычем, вне зависимости от наличия пещеры под горой.

Еще один вариант — Змей является выходцем из высшего, «горнего» мира. Потому и Горыныч. Но как-то он слишком злобен для заоблачных сфер.

Змея прозвали Горынычем потому, что во всех сказках он непременно плюется огнем. Вот такой огнедышащий. Между прочим, вовсе не такая уж невероятная и фантастическая история. Природа знает подобные феномены. Жук-бомбардир выстреливает горючую жидкость, спасаясь от врагов. Причем состав этой жидкости близок к современному ракетному топливу, но создается не в лаборатории, а прямо в теле жука.

Любопытно, что в ископаемых черепах некоторых видов динозавров обнаружены полости, подобные используемым жуком-бомбардиром для выработки химического оружия. То есть можно предположить, что эти динозавры обладали аналогичными свойствами. Попросту говоря, могли быть огнедышащими.

Теперь добавим к этому маленький факт: в фольклоре практически всех народов присутствуют драконы. Конечно, можно говорить, что для сказок нет границ, и история, рассказанная на одном конце земного шара, постепенно перекочевала на другой. Но это представляется натяжкой.

Гораздо проще поверить в то, что не все динозавры вымерли к моменту начала человеческой цивилизации. Могли сохраниться и «огнедышащие» разновидности. Или водоплавающие (как Кецалькоатль или библейский Левиафан, который, кстати, кроме того, что был водоплавающим, еще и благополучно изрыгал пламя:

«…из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя» (Иов, 40).

Ну, а так как Красной Книги в те времена не существовало, а поголовье динозавров было невелико, их благополучно уничтожили, как уничтожили многие другие виды животных.

Так что возможно, что Змей Горыныч — это отголосок встречи с огнедышащим динозавром. Отнюдь не сказочным персонажем, а вполне реальным животным.

Но существуют и другие версии прозвища трехглавого Змея русских народных сказок. И они не имеют ни малейшего отношения к вопросу, существовали ли динозавры на Земле одновременно с человеком или нет. Более того, о настоящих животных и речи нет.

В полесских деревнях до сих пор рассказывают о том, как в стародавние времена, когда русские города приглашали варяжских воинов на княжеские столы, один из северных рыцарей явился в глухую деревушку, что расположилась на маленьком болотном островке между реками Припять и Горынь. Дружина у него была небольшая, но в поселище народу было мало, так что захватил рыцарь-разбойник островок без особых проблем.

А дальше случилось необычное: вместо того, чтобы сесть князем на захваченном островке, как другие такие же северные воины, рыцарь выбил всех местных жителей поголовно. Поселище обнесли дубовым частоколом (дубовые бревна, заточенные, как карандаши — комар не проскочит), и начались разбойничьи набеги.

Место для разбойничьего лагеря было очень удобное — рыцарь сел как раз на пути «из варяг в греки»: по Припяти и по Горыни в те времена бегали челны торговых людей, везли диковинные и дорогие товары. Рыцарь был жаден, подати с купцов за свободный проезд не собирал, всегда отбирал все. Людей же убивал. За такой характер прозвали его Змеем, ну, а по расположению — Змеем с Горыни, или попросту — Змеем Горынычем.

Кстати, среди болот между Припятью и Горынью есть маленький островок, который до сих пор называют Змеиным Поселищем. На том островке давно уже никто не селился, кроме очень злобных гадюк. Говорят, что именно там и располагался Змей Горыныч со своей дружиной, пока его хитростью не заманили в ловушку, а поселище не сожгли дотла.

Рассказывают эту историю и немного иначе. Говорят, что Горынь тогда была безымянной рекой. А вот когда жгли поселище Змеиное (утверждают, что греческим огнем — монах какой-то помог, составил смесь для благого дела), и злое пламя взметывалось до самого неба, получила река имя — Горынь. И рыцарь, который до той поры был просто Змеем, вошел в предания уже как Змей Горыныч.

Но если с Горынычем более или менее ясно, можно выбрать любую версию — как биологическую, так и историческую, то с его многоглавостью сложнее. Тут биология упирается: если некоторые археологические находки позволяют сделать вывод о существовании в доисторические времена огнедышащих динозавров, то вот трехглавых, а уж тем более шести-, девяти- или двенадцатиглавых, не обнаружено. Все динозавры скромно бегали на четырех лапах (разумеется, сухопутные) и имели по одной голове на единицу туловища.

На Полесье утверждают, что у Змея Горыныча было два сына, которые вместе с отцом командовали дружиной. И были они такими же жестокими и жадными, как и сам Змей. За что их называли Змеенышами, а то и Змейскими Головами. Вот и получился в сказаниях Змей не только Горыныч, но еще и Трехглавый.

Правда, в некоторых сказках Змей Горыныч изумительно многоглав. Некоторые разновидности обладали той же способностью, что и знаменитая Лернейская гидра — на месте отрубленной головы тут же вырастала новая. Правда, если у гидры голова (точнее, головы — вместо одной срубленной две новеньких) вырастала вполне самостоятельно, то Змею Горынычу нужно было чиркнуть по отрубленной голове огненным пальцем.

Полесские рассказчики объясняют это тем, что у Змея с Горыни были не только сыновья — основные Головы, вместе с рыцарской, но и военачальники. Так сказать, ротные командиры. И сладить с ними иногда было куда как сложнее, чем с самим Змеем.

Между прочим, если Змей Горыныч был таким, как рассказывают в полесских деревнях, то понятно, почему он собирал дань молодыми девушками. Если же он был огнедышащим динозавром, возникает закономерный вопрос: для чего динозавру девицы, да еще и красивые? Или, может, это такой гастрономический изыск? Ответа на этот вопрос археология и биология пока не нашли.

Библиографическое описание: Спиркин А. Д., Байбикова Р. Х. Откуда появился Змей Горыныч? // Юный ученый. — 2016. — №1.1. — С. 65-66..03.2019).



В статье проанализировано происхождение образа Змея Горыныча в русских народных сказках.Изучена историческая основа.

Ключевые слова: образ Змея Горыныча.

Цель исследования: изучить и проанализировать происхождение образа Змея Горыныча в русских народных сказках.

Задачи исследования:

1. Познакомиться с особенностями образа Змея Горыныча в русских сказках.

2.Узнать его историческую основу.

Гипотеза:В основе происхождения образа Змея Горыныча лежит факт существования звероящеров, обитавших на территории древней Руси.

Удивительно, что до сих пор не раскрыта тайна происхождения такого яркого персонажа русского фольклора как Змей Горыныч.

Змей Горыныч - в русских былинах и сказках представитель злого начала, дракон с 3,6,9 или 12 головами. Чаще всего змей предстает трехглавым.

В большинстве случаев у змея отмечается способность к полету, но о крыльях его, как правило, ничего не говорится. Тело змея в сказках не описывается, однако на лубочных картинках, изображающих змея, излюбленными деталями являются длинный хвост стрелой и когтистые лапы.

О Змее Горыныче, обитающем в глубоком подземелье, говорится во многих русских преданиях.

О происхождении образа Змея Горыныча существуют различные мнения. Как только не объясняют историки и публицисты сущность этого весьма необычного существа. Одни при этом видят в нем порождение сил грозной стихии. Другие, правда, говорят, что Змей Горыныч имел вполне реальный прообраз в качестве некого реликтового динозавра.

Подтверждения версии о реальном существовании Змея есть, стоит лишь повнимательнее перечитать изначальные тексты известных былин, стоит лишь не торопясь пролистать древние летописи.

Древнерусская мифология донесла до нас удивительный и вполне конкретный образ некого священного Ящера - праотца, создавшего якобы все живущее на Земле. Именно из яйца, высиженного этим первоящером, и родился наш мир. Все поклонения и тотемы (обожествляемое животное, считающееся предком рода) у древних русов и славян были всегда связаны с вполне реальными и конкретными представителями животного мира: леопардами и медведями, быками и лебедями.

Известный специалист по Древней Руси академик Б. А. Рыбаков писал, что в IV-V веках новгородские жители поклонялись загадочному богу-ящеру, который «залегша в той реце Волхове».

Он пишет по этому поводу : «…особый интерес представляют подлинные гусли первой половины XII века из раскопок в Новгороде. Гусли представляют собой плоское корытце. Левая (от гусляра) сторона инструмента оформлена скульптурно, как голова и часть туловища ящера. Под головой ящера нарисованы две маленькие головки „ящерят“. На оборотной стороне гусель изображены лев и птица. Таким образом в орнаментации гусель присутствует все три жизненных зоны: небо (птица), земля (конь, лев) и подводный мир (ящер). Ящер господствует над всем и благодаря своей трехмерной скульптурности объединяет обе плоскости инструмента. Такие украшенные гусли изображены у гусляра на браслете XII-XIII веков. Есть гусли с изображением двух конских голов (конь - обычная жертва водяному); есть гусли, на которых, подобно орнаменту на украинских бандурах, изображены волны (гусли XIV века).Орнаментика новгородских гусель XI-XIV веков прямо указывает на связь инструмента со стихией воды и ее повелителем, царем подводного мира- ящером. Все это вполне соотносится с вариантом былины: гусляр угождает подводному божеству, и божество изменяет уровень жизни бедного, но хитроумного гусляра».

Встречающиеся при раскопках в новгородской и псковской областях многочисленные изображения ящера, прежде всего на конструкциях домов и ручках ковшей, представляют собой почти образ вполне реального существа с крупной, вытянутой мордой и огромной пастью с четко выделенными большими зубами.

Наиболее старое упоминание о подводном змее относится еще к XI веку. Это так называемые «Беседы Григория Богослова об испытании града». Неизвестный летописец в XVI веке писал о том, что «в лете 7090, т. е. в 1582 году, лютые крокодилы выходили из реки и за ними затворялся путь, они поели много людей. Люди в ужасе по всей земли молились богу. Они прятались и сбегал».

Немецкий путешественник-ученый Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии», написанных в первой половине XVI века, рассказывает об одомашненных русскими людьми звероящерах. Итак, Герберштейн пишет, говоря о северо-западных землях Руси: «Там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких-то змей с четырьмя короткими лапами наподобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей (60–70 см) в длину и называемых гивоитами.

Свидетельством существования змеев на Руси являются фрески XII века, что находились в Староладогской церкви Святого Георгия. Они изображают всадника, который не совершает убийство змея. На них женщина тащит его как пленника. Возможно, наши предки действительно видели Змея Горыныча и даже смогли его приручить.

Анализ летописей и рукописей показал, что реальные звероящеры, причем нескольких видов (как хищные подводные, так и одомашненные наземные), весьма неплохо чувствовали себя еще несколько столетий назад. А на возникший в связи с этим вопрос, куда же они исчезли, ответ стоит искать все в тех же летописях. Вероятнее всего, что сторонники христианства истребили священных для язычников животных. Дабы лишить их идолов. Но этот вопрос может стать темой нашего следующего исследовательского проекта.

Таким образом, цель и задачи нашего исследования достигнуты, гипотеза существования звероящеров на территории древнерусских земель нашла свое подтверждение.

Ключевые слова: образ Змея Горыныча .

Аннотация: В статье проанализировано происхождение образа Змея Горыныча в русских народных сказках. Изучена историческая основа.

Поразмышляем....
Огненный след Змея Горыныча тянется сквозь века русской истории и сквозь многочисленные древние мифы, сказки и былины.
Коварный и злобный, пышущий огнём служитель зла. Именно таким изображается Змей Горыныч в древних русских сказаниях и былинах. Итак, каким же он был и откуда взялся?

Версия первая, европейская: Змей Горыныч родня Средневекового Дракона, населяющего европейские пещеры и периодически выкрадывающего принцесс и прекрасных пастушек. Драконы средневековой Европы злобны и жадны. Они любят драгоценности и скрывают в своих пещерах бесчисленные сокровища. Периодически храбрые рыцари вызывают Драконов на смертный бой, и этот бой действительно заканчивается смертью для большинства рыцарей. Пока не находится самый сильный, смелый и изобретательный и побеждает Дракона. Вскоре Драконы, как вид, в Европе перевелись, и некому больше пугать рыцарей, похищать принцесс и охранять сокровища.

Версия вторая, экзотическая: Змей Горыныч - родственник Восточного дракона, столь любимого и почитаемого в Китае. Но тогда возникает вопрос, как мудрый и рассудительный китайский Дракон превратился в злобное, жадное, ненасытное чудовище, планомерно и методично истребляющее Русь? Это что - воплощенная мечта китайцев?

Версия третья, философско-мирозданческая: Змей Горыныч, как Ящер-праотец, создавший всё живое на земле, исходя из древнеарийских представлений. Миф о звероящере был очень популярен в Северной Руси. В «Звёздной книге Коляды», входящей в славянские Веды описывается битва Сварога и Семаргла Огнебога со Змеем, в ходе которой они делили Подвселенную на царство Сварога и Змеево царство.
Этот змей, очевидно, олицетворял собой Навь, славянский «потусторонний мир».

Версия четвертая, летописная - наиболее распространенная: Змей Горыныч – многоголовый огнедышащий монстр, угрожающий мирным русским селениям. Многоголовость – обязательная характеристика Змея Горыныча. В основном речь идёт о трёх головах (хотя может быть и 6 и даже 12). Трёхголовый Змей вооружён когтистыми лапами, стреловидным хвостом и имеет способности летать, извергать огонь. Змей Горыныч связывается с огненной стихией, но и с водной тоже. Часто в сказках его место обитания изображается посреди моря-океана на скале или камнях. Но прозвище Горыныч также связано и с горой, пещерой, в которых часто изображается логово Змея.

В «Беседах Григория Богослова об испытании града» заключены сведения о некоем змееподобном ящере, который жил в озере на севере, и которому язычники приносили жертвы. Вполне возможно, что некие звероящеры жили в водах северных озёр и рек долгое время, и славяне могли отождествить их с легендарным Змеем. В древних новгородских сказаниях есть упоминания о морском царе, подводном чудище, которому приносят жертвы. Даже гусли в этом регионе оформлялись скульптурно в виде головы и части туловища ящера, а под головой ящера изображались два маленьких ящера. Такие гусли найдены при раскопках и отнесены к XII веку.

Однако наиболее вероятной версией, объясняющей происхождение Змея Горыныча, является этно-политическая, военная - отождествление Змея с племенами жестоких кочевников, представляющих огромную опасность, словно Змей, проглатывающих всё новые и новые территории и человеческие жертвы со славянских земель. С этим Змеем неустанно боролись богатыри земли русской: Никита Кожемяка, Илья Муромец, Алёша Попович, Добрыня Никитич. Это только в новом российском мультике «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» Змей добродушное существо, да ещё и друг Добрыни.

На самом деле Змей имеет совсем другую историческую репутацию. Змей Горыныч в русских былинах изображается, как погибель земли русской, как злобный её тиран и угнетатель. Никита Кожемяка, победив Змея, пропахивает им «межу» - границу между владениями Руси и владениями Змея, переступить которую Змей больше не смеет.

По распространенной версии прообразом Змея Горыныча послужили орды кочевников, волна за волной накатывавшихся на Русь и проглатывающих её территории. Это и половцы, и печенеги, и монголо-татары. Хитрость коварство и жесткость кочевников были схожи с характером легендарного Змея Горыныча.

Однако есть ещё одна интересная версия: Змей Горыныч не как живое существо или нарицательный образ врагов-кочевников, а как оружие, применяемое монголо-татарами. Версия достаточно дискуссионная, так как монголо-татары со своим оружием появляются на Руси гораздо позже времён деятельности богатырей и русского народа в борьбе со Змеем. Большинство сказок и былин, связанных с именем борющихся со змеем богатырей, относятся к более раннему хронологическому периоду. Да и большинство самих богатырей, которым приписывают подвиги в борьбе со Змеем Горынычем – это богатыри периода становления и расцвета Киевской Руси, правления Владимира Великого, а не её упадка и захвата монголо-татарами. Даже если учесть не завоевание Руси Батыем, а только первое столкновение русских и половецких войск с войсками Чингисхана на речке Калке в 1223 году, – то всё равно это уже 13 век. Сказания же о богатырях и их отважной борьбе со Змеем Горынычем – это X-XI векa.

Тем не менее версия заслуживает рассмотрения. Монголо-татары владели оружием наподобие «греческого огня». Монголо-татары могли позаимствовать подобное оружие у китайцев, на территории которых вторглись в начале XIII века. В Китае монголо-татары позаимствовали технологии изготовления горючих смесей на основе пороха и метательные машины. Но монголо-татары владели также и технологией взрывного оружия на основе нефти. Возможно, позаимствовав её в Средней Азии или Персии, монголо-татары имели взрывные горшки, наполненные порохом, иногда с добавками яда, железные гранаты разрывного действия и огненные стрелы. У них был некий «железный пороховой снаряд взрывчатого действия», который при взрыве превращался в осколки, которые с лёгкостью пробивали железные латы русичей. Звук от взрыва был слышен на 50 километров. Ну, чем не грозный рык злобного Змея Горыныча?

А приметы Змея Горыныча? Огнедышащий и извергающий огонь. Может быть, это описание огненных снарядов или гранат? Примета Змея Горыныча – из пасти дым – тоже может быть следом огненных гранат или горшков с горючими смесями. Легенда о множестве голов тоже может быть из-за множественности этих огненных шаров, летящих неоднократно и со всех сторон. Возможно, что позаимствованные у китайцев огненные стрелы или гранаты изображались в виде драконов? А это уже прямая ассоциация со Змеем.

Древняя былина повествует о борьбе Добрыни Никитича со Змеем Горынычем и жестоком бое, в ходе которого Добрыня отрубил Змею головы, и из него хлынула чёрная кровь, которую земля-матушка не хотела принимать. Может быть, это действительно была нефть, которая не впитывалась в землю? Но тогда, как соотнести подвиг Добрыни (который явно в истории отождествляется со двором Владимира Великого и даже считается его дядей), с его борьбой с монголо-татарами? Это абсолютное несовпадение хронологии и событийности. И с каким же тогда Змеем боролся Добрыня? И что за чёрная кровь, которую не желала принимать земля, вытекала из Змея Горыныча? Возникает вопрос, правильно ли отождествлять легендарного Змея Горыныча только лишь с оружием и в целом с монголо-татарами? О каком Змее Горыныче тогда повествуют более ранние легенды и былины?
Так кем же он был, мифический Змей Горыныч? Откуда прилетал на Русь на самом деле? И как же всё-таки русские богатыри смогли победить столь могущественного противника? И какие именно это были богатыри?

Каждый, кто хоть раз слышал или читал русские народные сказки, обязательно знает о Змее Горыныче – огнедышащем драконе, падком на сокровища и красных девиц; направо и налево губящем добрых молодцев и храбрых богатырей. Зато мало кто догадывается, сколь таинственным кажется появление этого персонажа современным ученым, особенно филологам!

Змей Горыныч.

Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить происхождение сказочного образа Змея Горыныча. Например, академик Борис Александрович Рыбаков считал, что это не что иное, как претерпевшее значительные трансформации воспоминание о мамонтах (!). Другие исследователи связывают легенды об огнедышащем змее с попытками древних понять сущность полярного сияния или проводят аналогию между Змеем Горынычем и смерчем.

Высказывалось и предположение другого порядка: образ Змея Горыныча могла породить борьба славян со степными кочевниками в конце 1-го – начале 2-го тысячелетия.

Традиционные представления о монгольском нашествии на Русь, основанные на школьном курсе истории и популярных кинофильмах, рисуют нашему воображению дикие полчища кочевников, заполонившие степь. Главными причинами военных успехов этой орды мы привыкли считать внезапность нападения, подавляющее численное превосходство завоевателей, их варварскую жестокость. Между тем серьезные исследователи единодушно утверждают, что войско Чингисхана и Батыя в ту историческую эпоху было одной из лучших армий в мире. Ее высокие боевые качества во многом объясняются заимствованием и усвоением чужого военного опыта. То же самое можно сказать и про вооружение монгольских воинов. В частности, не подлежит сомнению, что они располагали артиллерийским оружием, в основном китайского производства. Это были различные типы метательных установок, использовавших огневые снаряды, основным компонентом которых был пороховой заряд.

О том, что порох – китайское изобретение, знают все. Но вместе с тем бытует мнение, будто его первоначальным назначением было устройство фейерверков, и только значительно позже его стали применять в военном деле. Однако огневые средства издавна занимали важное место в военном искусстве китайцев. Ничего подобного Европа тогда не знала и не имела. Уже в то время китайцы располагали достаточно разнообразным арсеналом порохового оружия. Например, зажигательные снаряды – «огненные ястребы» – представляли собой деревянные сосуды с порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким металлом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды, начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен на расстоянии около 50 километров, а его осколки легко пробивали доспехи.

Существовало у китайцев и своего рода химическое оружие: дымовые шары, испускавшие разноцветный дым, иногда с добавками удушающих веществ или, например, шары ядовитого дыма, заполненные порохом с примесью сильнодействующих растительных ядов (аконита, белены и других). Были также в арсенале китайцев снаряды, начинявшиеся негашеной известью. Кроме них, в китайских хрониках есть упоминания об огневых стрелах, которые метали из лука или арбалета, поджигая перед этим пороховой заряд, благодаря чему стрела получала дополнительный реактивный импульс. Существовали и ракеты (!) – полые бамбуковые трубки, начиненные порохом.

Благодаря военно-экономическому шпионажу и использованию знаний и опыта попавших в плен китайских специалистов новое оружие недолго оставалось исключительным достоянием китайской армии. Известно, что уже в конце XI века оно появилось у северных соседей Китая. Активно осваивали огневое оружие и монгольские завоеватели, вторгшиеся в Северный Китай в начале XIII века.

Армия Чингисхана успешно применяла гранаты с нефтью и огневые стрелы с зажигательным фитилем: примеру, в 1206 году монголами был сожжен флот одного из китайских полководцев. В 1225 году, осаждая Хорезм, монголы обстреливали город ракетами и пороховыми разрывными снарядами. Таким образом, монгольская армия располагала различными типами огневого оружия еще до вторжения на Русь. Было бы странно, если бы войска, отправленные на завоевание Европы, не были снабжены столь эффективным средством ведения войны.

А теперь вернемся к Змею Горынычу и сопоставим характерные признаки этого былинно-сказочного персонажа с некоторыми изложенными выше сведениями о китайской артиллерии. Змей Горыныч неизменно предстает как носитель огня («из ноздрей пламя пышет») и дыма («из ушей дым валит»). А китайские огневые снаряды представляли собой прежде всего гранаты фонтанирующего действия: в полете или после попадания в цель их подожженное перед запуском содержимое сгорало, выбрасывая через оставленное отверстие огонь и дым.

Змей Горыныч имеет несколько голов. А китайские огневые снаряды имели форму шара или бочонка и действительно могли напоминать головы какого-то чудища. К тому же вполне вероятно, что некоторые снаряды раскрашивались предприимчивыми завоевателями под головы драконов и могли восприниматься защитниками крепостей как отрубленные кем-то головы настоящих рептилий.

Змей Горыныч имеет «хоботы», которыми может удушить или ушибить. Согласно словарю Даля, древнерусское «хобот» означало «хвост», а также «изгиб» и «дуга». Вполне возможно, что этим словом первоначально описывались шлейфы дыма, тянувшиеся за снарядами и ракетами. Такой дым мог и задушить, и «ушибить», поскольку некоторые типы снарядов на это и были рассчитаны.

Змей Горыныч в русских сказках всегда нападает сверху и никогда не появляется из леса или из воды, что характерно для драконов из фольклора других народов. А китайские снаряды и ракеты действительно падали буквально с неба.

Полет Змея Горыныча в преданиях всегда сопровождается страшным свистом и грохотом. Это вполне объяснимо, так как пороховые снаряды в полете и при взрыве издавали и свист, и грохот.

Еще один интересный момент: у Змея Горыныча черная кровь, которая подолгу не впитывается в землю, потому что ее «не хочет принимать земля русская». Этой кровью вполне могла быть черная маслянистая жидкость, вытекавшая из неразорвавшихся снарядов и гранат с нефтью. Кстати, она на самом деле плохо впитывается в почву.

Змей Горыныч появляется всегда неожиданно, его появление в дыму и пламени контрастирует с подчеркнуто хорошей погодой. Разумеется, обстрел пороховым оружием в дождливую погоду был невозможен, поскольку вода гасила подожженные снаряды и ракеты.

Прозвище Змея – Горыныч. Традиционно принято связывать это прозвище с понятием «гора»: он либо сын большой тучи, подобной горе, либо сам огромен как гора. Но нужно иметь в виду, что легенды, былины и сказки о Змее Горыныче записаны в основном в великорусских областях, в то время как борьба Добрыни со Змеем, к которой они восходят, происходила в эпоху Киевской Руси южнее. Возможно, первоначальное прозвище Змея было связано со словом «гореть», и уже позднее и севернее оно подверглось переосмыслению.

Все эти размышления позволяют высказать следующую гипотезу. В древней мифологии широко использовалась тема борьбы героя с огнедышащим змеем-драконом. В такую форму могли облекаться, в частности, преломленные в народной фантазии представления о непонятных, пугающих природных явлениях, будь то гроза, комета или шаровая молния. В результате у многих народов возник традиционный образ дракона – охранителя вод и хозяина природных стихий. В мифологии же славян, столкнувшихся в период монгольского нашествия с загадочным и страшным огненным оружием, эта традиционная тема получила совершенно иной поворот. Змей Горыныч стал олицетворением такого оружия, превратился в метафорический образ артиллерийского обстрела.