Усыпальница медичи во флоренции микеланджело. Капелла Медичи во Флоренции: описание, фото, история, часы работы

Мне сладко спать скульптурным камнем в нише,
покуда мир живет, стыдясь и мучась;
не чувствовать, не знать – блаженна участь;
Ты здесь еще? Так говори потише.
Перевод Елены Кацюбы .

С именами Лоренцо и Джулиано Медичи связан и один из величайших шедевров эпохи Высокого Возрождения –«Капелла Медичи» - скульптурный ансамбль, выполненный Микеланджело и расположенный в так называемой Новой сакристии (ризнице) церкви Сан Лоренцо (фамильной церкви семьи Медичи) во Флоренции. После смерти папы Юлия II (Джулиано делла Ровере, понт. 1503-1513), одного из самых требовательных, но и щедрых меценатов, человека непомерных амбиций, папы при котором было начато строительство беспрецедентного по масштабам собора св.Петра, где Микеланджело должен был построить величественную гробницу украшенную полусотней статуй, в которой почиет Юлий; завершены Микеланджело и открыты для обозрения фрески плафона Сикстинской капеллы, часовни св. Сикста, покровителя рода Ровере; расписаны Рафаэлем дворцовые комнаты (станцы) апартаментов папы в Ватикане, папой был избран Лев Х (понт. 1513-1521), Джованни де Медичи, второй сын Лоренцо Великолепного.
Флоренция. ц.Сан Лоренцо
Возможно оттого, что он родился в год памятного флорентийского турнира, так называемой Джостры (1475), а возможно и по природной склонности, Лев Х, переняв дипломатические способности отца, перенял и непомерную любовь к роскоши и развлечениям. Папских имений, рудников и казны, оставленной Юлием II , не хватало, чтобы оплачивать охоты, пиры, празднества. От посещения Рима именно в эти годы пришли в ужас и Эразм Роттердамский, и молодой монах Мартин Лютер. Денег не хватало, и Лев Х осуществил несколько финансовых проектов, два из которых: официальная продажа церковных должностей («симония») и продажа «отпущений» («индульгенций»), окончательно истощили терпение большой части западных христиан. Лютер выпустил «Тезисы», папа в ответ – буллу, приказывающую сжечь труды Лютера. В Германии началась Реформация.
Лев Х умер внезапно, даже не успев собороваться. Разумеется, в годы его понтификата строительство собора св.Петра продвигалось плохо, а о грандиозной гробнице папы Юлия II нечего было и думать. Правда, он предложил Микеланджело создать фасад церкви Сан Лоренцо, незавершенный Брунеллески, дабы этот храм стал «зерцалом всей Италии», и Микеланджело с удовольствием согласился уехать в любимую им Флоренцию, где четыре года напряженно трудился пока, в 1520-м все по той же причине, из-за отсутствия денег, работы над фасадом не были прекращены.
Однако в том же году кардинал Джулио де Медичи, будущий папа Клемент VII(понт.1523-1534), внебрачный сын Джулиано Медичи и ровесник своего двоюродного брата Джованни (Льва Х) выросший в доме дяди (Лоренцо Великолепного) после убийства отца, предложил Микеланджело другой вариант работы в Сан Лоренцо. Он предложил создать в строящейся новой ризнице церкви ансамбль надгробий для недавно умерших членов семьи: Лоренцо, сына Пьетро Медичи (старшего брата Льва Х) и Джулиано, младшего из сыновей Лоренцо Великолепного, - ничем не знаменитых, кроме родовых имен: Лоренцо и Джулиано.
Сначала Микеланджело, подавленный неудачей с фасадом церкви, воспринял идею без энтузиазма: к усопшим он особых чувств не испытывал. Но он помнил годы, проведенные в блистательном кругу Лоренцо Великолепного, чтил его память. А в Новой сакристии должны были находиться и саркофаги с прахом старших Лоренцо и Джулиано.

Архитектурно- пластическое решение гробницы было продиктовано небольшими размерами капеллы, образующей в плане квадрат со стороной 11 метров. Разместить в таком небольшом помещении сооружение, рассчитанное на круговой обход, как он предполагал вначале (ориентируясь на композиционные идеи гробницы Юлия II) было невозможно, и Микеланджело избрал традиционную композицию пристенных гробниц.

Гробница Джулиано Медичи
Композиции гробниц на боковых стенах симметричны. Возле левой от входа стены расположена гробница Джулиано. В прямоугольной стенной нише – фигура Джулиано, сидящего молодого флорентинца в одеянии римского патриция с непокрытой головой, обращенной к фронтальной стене капеллы. Под ней расположен саркофаг, на валютах которого – две аллегорические фигуры: женская - Ночь и мужская - День. Ночь – спит, опираясь склоненной головой на правую руку, под левой рукой у нее – маска, возле бедра – сова. День – бодрствует, он опирается на левый локоть, полуобернувшись к зрителю таким образом, что половина лица скрыта его мощным правым плечом и спиной. Лицо Дня проработано эскизно.

Гробница Лоренцо Медичи
Напротив, возле правой от входа стены – гробница Лоренцо. Он тоже облачен в римские одежды, но на глаза, скрывая их в тени, надвинут шлем. Его поза полна глубокой задумчивости, левая рука, в которой он держит кошель, поднята к лицу и опирается на ларец с драгоценностями, стоящий на колене. Голова слегка повернута вправо, в сторону фронтальной стены.

"Вечер"
Композиция саркофага аналогична, на валютах – фигуры: мужская – Вечер, женская – Утро. Обе фигуры развернуты на зрителя. Вечер склоняется ко сну, Утро – пробуждается.

Италия | Микеланджело Буонарроти | (1475-1564) | Капелла Медичи | 1526-1533 | мрамор | Новая Сакристия ц.Сан Лоренцо, Флоренция |
Возле фронтальной стены капеллы, напротив входа и алтаря в прямоугольной нише, обрамленной темными колоннами, ордерами в стиле Брунеллески, - простой прямоугольный саркофаг с прахом Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано. На крышке саркофага находятся фигуры: сидящей Мадонны с младенцем на коленях (в центре), св. Косьмы и св. Домиана по бокам. Фигуры святых изваяны не Микеланджело, а, соответственно: Монторсоли и Рафаэлло да Монтелупо. Мадонна Медичи – ключевой образ капеллы: она размещена в центре фронтальной стены, к ней обращены взгляды святых, на нее взирают герцоги из своих ниш. Она сидит, опираясь правой рукой о постамент, на выдвинутом левом колене - младенец, прижавшись вполоборота к матери так, что его лица зритель не видит. Мадонна придерживает ребенка левой рукой. Выражение ее лица и вся поза овеяны задумчивой отрешенностью.

Современников поразило то же, что поражает и сегодня, - совершенство архитектурно-пластического ансамбля капеллы в целом, совершенство пластической связи всех изваяний в пространстве, необыкновенный - даже для гения Микеланджело – реализм каждой из скульптур, поднимающийся до высокого обобщения, символа. О символических значениях аллегорий Утра, Дня, Вечера и Ночи сказано много. Как известно, особенное внимание привлекла фигура Ночи, произошел обмен поэтическими эпиграфами между Джованни Строцци и Микеланджело. Мы же хотим остановиться на скульптурах Лоренцо и Джулиано и затронуть проблему «идеального портрета».
Ни в облике, ни в лицах современники не усмотрели портретного сходства с недавно умершими родственниками папы Льва Х и Клемента VII. Нам кажется это легко объяснимым. Не этих конкретных людей изображал скульптор над их саркофагами. Легендой Флоренции были другой Лоренцо и другой Джулиано, братья - те, что покоились возле фронтальной стены. Братья – и оттого надгробия симметричны.

За время строительства капеллы с 1520 по 1534 с двумя большими перерывами над Италией вообще и над Флоренцией пронеслись такие грозы, что кажется удивительным, что капелла Медичи была почти достроена. Понтификат Клемента VII ознаменовался таким разграблением Рима армией Карла V Габсбурга, которого Вечный город не знал со времен нашествия варваров, а завершился, помимо разгоравшейся Реформации, еще и расколом между римской и английской церковью, чьей главою провозгласил себя Генрих VIII. Некоторые церковные историки считают Клемента VII последним папой эпохи Возрождения.И если следовать этой, пусть и очень условной, хронологии, то капелла Медичи видится как непревзойденное по совершенству надгробие блистательного флорентийского Ренессанса.

«Страшный суд» Микеланджело писал, будучи свидетелем уже иного времени.

Manon&Gabrielle."Лоренцо и Джулиано".

Есть во Флоренции местечко, которое 6 лет было моей идеей фикс: капеллы Медичи. В первый наш визит они еще закрывались по понедельникам, как все музеи. Во второй - работали до 13:50 (как периодами бывает и сейчас), и после Уффици мы туда не успели. Ну, как говорится, бог любит троицу.
Собственно, капеллы Медичи (а не капелла, как иногда говорят, Cappelle Medicee, сайт , wiki) - приличных размеров комплекс при церкви Сан-Лоренцо, в целом состоящий из трех помещений: крипты, "капеллы принцев" и новой сакристии, причем только последняя - творение Микеланджело.
Крипта не очень интересная: там проходят выставки всевозможных реликвариев, по большей части поздних, когда ценились количество золота и вычурность форм, а не красота или сюжет (не могу не вспомнить реликварий в Орвието или в соборе в Генуе - какие же замечательные вещи). В крипте же находятся гробницы последнего итальянского кондотьера, родоначальника герцогов Медичи Джованни далле Банде Нере (это он сидит перед церковью в неприличной позе) и его жены. (На самом деле, у церкви Сан-Лоренцо есть еще одна крипта, где похоронены Козимо Старший Медичи и Донателло, но туда людей со стороны не пускают.)
В "Капелле принцев", конечно, никаких принцев нет - есть герцоги, а это, согласитесь, слегка другой коленкор. Зато с точки зрения декора некоторые принцы могут не просто позавидовать, а съесть свою шляпу (или там галстук, у кого что) от зависти: восьмигранная капелла с вторым по высоте в городе куполом (после купола Брунеллески самизнаетегде) облицована разноцветным мрамором, порфиром и гранитом...

Саркофаги, кроме одного, гранитного, тоже из полихромного мрамора с инкрустацией и герцогскими коронами (жалко, статуй в нишах только две - не доведено дело до конца)...

В основании пилястров гербы "подопечных" городов...

Купол наборный и расписан весьма богато...

Шикарный пол...

В общем, тот редкий случай, когда Исаакиевский собор и Эрмитаж нервно курят в сторонке. Есть повод гордиться.
Особо хочу отметить алтарь: если вы когда-нибудь видели такую инкрустацию, то я - нет.

Честно скажу, я от таких "роскошеств" был в восторге последний раз лет в 12 и с тех пор испытываю к ним лютую ненависть, но не оценить размах и мастерство у меня не хватит совести. Действительно круто.
Что касается новой сакристии (wiki) - есть еще старая (wiki), работы Брунеллески, с декором Донателло и Луки делла Роббиа, - то я себе ее представлял совсем другой. Не знаю, какой именно - может быть, более похожей на церковь, а не на запасник музея? Во всяком случае, надгробия герцогов Урбинского и Немурского, хорошо знакомые мне хотя бы по слепкам в Пушкинском музее, и тут выглядят какими-то не настоящими.

Я помню, какой испытал трепет 2 года назад в Риме, когда оказалось, что с детства знакомый Моисей на гробнице папы Юлия II - такой: желтоватый, мускулистый даже не по форме, а по структуре, когда прожилки мрамора кажутся живой человеческой кожей. Здесь же чувствуется рука мастера, но структура мрамора - не очень (даже немного странно, что Микеланджело так долго его выбирал).

Отдельно хочется сказать про женские фигуры. Для итальянского (и, в целом, европейского) искусства эпохи Возрождения вообще свойственно не уметь изображать женщин и детей. Ощущение, что так проявился запрет на тело в католичестве: даже когда живопись и скульптура ушли от готической диспропорции и обрели анатомическую точность, это коснулось только мужской фигуры, поскольку подмастерьев всегда можно было раздеть, поставить в нужную позу и рисовать часами хоть лицо, хоть тело, добиваясь грамотности расположения мышц и рефлексов.
С женщинами не так. Есть замечательные образцы: тут надо снова сказать про Филиппо Липпи и Сандро Боттичелли с их музами - и противоположные примеры у сиенцев, которым, видимо, категорически не везло с женами. Но одно дело - позировать лицом, а совсем другое - телом. Есть даже ощущение, что художники и жен-то своих не видели голыми при обычном освещении, не то что натурщиц. Так и рождались монстры с грудью на плече или на боку, по принципу "где-то там что-то там у нее есть". С детьми еще хуже: если младенец Иисус просто похож на уменьшенного восьми-десятилетку, как у Джотто, или на двадцатилетнего юношу, как на греческих иконах, - считай, повезло, может же быть и просто диспропорциональный уродец. Даже у Леонардо с его эстетством младенцы не живые - потребовался Рафаэль (пусть и стоящий на плечах Перуджино), чтобы младенцы обрели естественный вид.
Надо сказать, что с младенцами у Микеланджело порядок - он всегда, даже в ранних работах, на младенцах не экономил: видимо, как это ни прискорбно, трупы младенцев ему попадались наряду с трупами взрослых мужчин, которых он вскрывал, тщательно шифруясь от церкви. То ли трупы женщин ему не попадались, то ли слухи об ориентации - не вымысел, но с голыми женщинами, в отличие от одетых, у Микеланджело явно было не очень.
Скажем, ночь - очевидный мужчина с неумело приделанной грудью (еще и такой конфигурации, что в жизни не сыщешь).

Грудь Авроры (Утра) больше напоминает женскую, но фигура по-прежнему мужская, хотя и не столь ярко выраженная, как в случае с Ночью.

На этом фоне Мадонна Медичи на надгробии Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано, убитого во время заговора Пации, смотрится эталоном стиля и анатомической точности, хоть и построенной по классическим греко-римским образцам (скажем, лицом Мадонна явно напоминает Афину, а то и Геру, если принимать во внимание нос). Безусловно, видно, что это та же рука, что сделала Рахиль для гробницы папы Юлия II в Риме, а вот единство авторства с ватиканской "Пьетой" может вызывать вопросы: "Пьета" восхитительно современна, а здесь намеренный посыл в античность (в отличие от окружающих Космы и Дамиана, сделанных учениками по эскизам и моделям мастера - эти совсем не смотрятся древними).

В общем и целом, задачу мы выполнили, капеллы Медичи посетили. Мне лично это удовлетворения не принесло - скорее, разочарование. Хотя тут каждый видит по-своему, конечно.

Закрывая другой гештальт, мы пошопились на Mercato di San Lorenzo, прикупив обещанную Мыше пару сумок и пару кошельков. Говорите что хотите, но флорентийская кожа прекрасна, а сторговаться можно всегда. Правда. мне показалось, что ассортимент сумок слегка поуменьшился, но м.б. это только показалось.
Подняв таким образом себе настроение, мы направились в любимое место - монастырь Сан-Марко (wiki). Если вы вдруг здесь не были или путаете флорентийский Сан-Марко с венецианским, обязательно посетите: запомнится надолго, обещаю. (Кстати, в связи с тем, что опять шел дождь, у входа нас встречала девушка, ловкими и быстрыми движениями натягивавшая на наши зонты специальные полиэтиленовые чехлы, чтобы не капало. Мы нервно сглотнули.)
Монастырь был построен в XIII веке, но только в 1437 году перешел в руки доминиканцев. Заручившись поддержкой Козимо Медичи, который привлек великого архитектора Микелоццо и оплатил расходы, монастырь быстро стал одним из важнейших во Флоренции. Вдобавок Козимо организовал при монастыре первую в истории города публичную библиотеку и попросил выделить ему келью для медитаций (в отличие от других монахов, окно в келье у Козимо выходило на север, где меньше солнца, и было размером с ладонь).
Монастырь расписали местные монахи - правда, надо понимать, что это были фра Джованни (Анджелико) и фра Бартоломео. С появлением во Флоренции Савонаролы (которого, на свою голову, пригласили именно Медичи) монастырь стал его штабом, а он сам - настоятелем. Трехкомнатную (в отличие от всех прочих: даже у Козимо все две маленькие комнаты) келью Савонаролы с выставкой орудий для уничижения плоти можно посетить и сейчас.

Экспозиция музея, в основном, состоит из работ фра Анджелико: они размещены на первом этаже, у входа (бывший странноприимный дом) и в зале капитула, на втором в кельях и коридорах (включая одно из лучших "Благовещений" в истории, wiki - только посмотрите на выражение лица Марии!). Отдельно надо сказать про книжные миниатюры в библиотеке второго этажа: насколько же фра Анджелико лучше, тоньше, интереснее своего современника Заноби Строцци, насколько Строцци архаичнее!
Фотографировать в музее нельзя - в кельях за этим довольно строго следят, хотя "Благовещение" все равно массово щелкают с лестницы, где охраннику не видно. А вот внизу можно и поснимать немного, если хочется. Честно говоря, нам хотелось мало, мы ходили и в очередной раз поражались тому, насколько хорош фра Анджелико. Но одну работу частично пощелкали: это "Распятие со святыми" из зала капитула (wiki). Не верится, что это 1442 год: Вероккьо было 7 лет, а Лоренцо Великолепный, Гирландайо, Боттичелли, не говоря уж про Леонардо и Микеланджело, еще не родились. Посмотрите на эти лица и скажите мне, что фра Анджелико прост и примитивен!

Среди других представленных художников - уже упомянутый фра Бартоломео (написавший, кстати, самый известный прижизненный портрет Савонаролы), Паоло Уччелло, ученик фра Анджелико Беноццо Гоццоли, Бартоломео Капорали, Лука и Андреа делла Роббиа и многие другие. В качестве примера - "Тайная вечеря" Гирландайо (wiki): даже кажется, что за 40 лет с момента "Распятия со святыми" живопись шагнула не очень далеко, хотя на самом деле был пройден огромный путь.

В общем, Сан-Марко - место к посещению обязательное.

А для нас во Флоренции есть еще одно обязательное к посещению место: так уж получилось, что традиции зайти поесть "к дуракам" мы не изменяем, несмотря безусловный интерес к другим местам и регулярную критику знатоков, считающих Borgo San Lorenzo отвратительным туристическим районом, а рестораны, где есть русское меню и куриная грудка - не стоящими внимания. Так что - в очередной раз I Matti (сайт).
Брали: риболита, cacio e pepe (пичи с пекорино и черным перцем - просто и потрясающе вкусно, ничуть не хуже местной вкуснейшей аррабиаты), панакотту и восхитительный тирамису (местный точно входит в тройку самых вкусных из тех, что я ел). В общем, "дураки" снова не подкачали. И это хорошо, потому что день подошел только к середине, и нас ждали еще два важных места.

продолжение следует

Координаты : 43°46′30.59″ с. ш. 11°15′13.71″ в. д.  /  43.775164° с. ш. 11.253808° в. д. (G) (O) (Я) 43.775164 , 11.253808

Капелла Медичи - мемориальная часовня рода Медичи при флорентийской церкви Сан-Лоренцо . Её скульптурное убранство входит в число наиболее грандиозных свершений Микеланджело Буонаротти и Позднего Возрождения в целом.

Приглашение архитектора

Микеланджело прибыл во Флоренцию в 1514 году , поскольку папа римский Лев Х Медичи предложил ему создать новый фасад для местной церкви Сан-Лоренцо , семейного храма влиятельной семьи Медичи . Этот фасад должен был стать «зеркалом всей Италии», воплощением лучших черт мастерства итальянских художников и свидетелем могущества рода Медичи. Но долгие месяцы раздумий, проектные решения, пребывание самого Микеланджело в мраморных карьерах оказались напрасными. На реализацию грандиозного фасада не хватило денег - и проект сошел на нет после смерти папы.

Чтобы не оттолкнуть от семьи амбициозного художника, кардинал Джулио Медичи поручил ему не доделывать фасад, а создать часовню в той же церкви Сан-Лоренцо. Работы над ней начались в 1519 году .

Замысел и проекты

Надгробие эпохи возрождения прошло значительный путь развития, когда к теме мемориальной пластики был вынужден обратиться и Микеланджело. Часовня Медичи - памятник грозному и могущественному роду Медичи, а не свободное волеизъявление творческого гения.

В первых набросках было предложено создать и надгробие рано умерших представителей семьи - герцога Немурского Джулиано и герцога Урбинского Лоренцо , которых Микеланджело хотел разместить посредине часовни. Но разработка новых вариантов и изучение опыта предшественников заставили художника обратиться к традиционной схеме боковых, пристенных монументов. Микеланджело разработал пристенные варианты в последнем проекте, украсив надгробие скульптурами, а люнеты над ними - фресками.

Художник наотрез отказывался делать портреты. Не сделал исключения и для герцогов Лоренцо и Джулиано. Он подал их как воплощение обобщенных, идеализированных лиц - действенного и созерцательного. Намеком на мимолетность их жизни были и аллегорические фигуры течения суток - Ночь, Утро , День и Вечер . Треугольную композицию надгробия дополняли уже на полу лежачие фигуры речных богов. Последние - намёк на непрерывное течение времени. Фоном служила стена, композиционно обыгранная нишами и пилястрами, дополненная декоративными фигурами. Над надгробием Лоренцо планировали разместить гирлянды, доспехи и четыре декоративные фигурки скорчившихся мальчиков (единственный созданный из них позже будет продан в Англию. Из собрания Лайд Брауна в 1785 году его приобретет для собственных дворцовых коллекций российская императрица Екатерина II).

Над надгробием Джулиано путти в проекте держали большие раковины, а в люнете планировалась фреска. Кроме надгробий были ещё алтарь и скульптуры Мадонны с младенцем и двух святых врачей - Космы и Дамиана, небесных патронов семьи.

Неполное воплощение

Часовня Медичи - небольшое помещение, квадратное по плану, боковая длина стены которой равняется двенадцати метрам. На архитектуру сооружения повлиял Пантеон в Риме , прославленный образец купольной постройки древнеримских мастеров. Микеланджело создал в родном городе его малый вариант. Внешне обыденное и высокое, сооружение производит неприятное впечатление шероховатой поверхностью ничем не украшенных стен, монотонную поверхность которых разбивают редкие окна и купол. Верхнее освещение - практически единственное освещение здания, как и в римском Пантеоне.

Огромный замысел с большим количеством скульптур не пугал художника, который начал работать над проектом в 45 лет. Он же успеет создать фигуры обоих герцогов, аллегорические фигуры течения суток, мальчика на коленях, Мадонну с младенцем и святых Косму и Дамиана. Действительно завершенными были лишь скульптуры Лоренцо и Джулиано и аллегорическая фигура Ночи. Мастер даже успел зашлифовать их поверхность. Значительно меньше проработана поверхность Мадонны, мальчика на коленях, аллегорий Дня, Вечера и Утра. Странным образом недоработанность фигур придала им новую выразительность, угрожающую силу и тревогу. Впечатлению тоски способствовало и контрастное сочетание светлых стен с темными цветами пилястр, карнизов, обрамлений окон и арок люнетов. Тревожное настроение поддерживали и страшные, тератологические орнаменты фризов и маски на капителях.

Фигуры речных богов были разработаны только в рисунках и эскизах. В готовом варианте от них отказались вообще. Пустыми остались и ниши вдоль фигур Лоренцо и Джулиано и люнеты. Никак не разработан и фон стены с фигурами Мадонны с младенцем и святых Косьмы и Дамиана. На одном из вариантов здесь тоже планировали создать пилястры и ниши. В люнете могла быть фреска на тему «Воскресение Христово» как намек на вечную жизнь умерших в загробном мире и которая в эскизе.

Разрыв с Медичи

Интерьер капеллы

Работа над фигурами часовни растянулась почти на пятнадцать лет и не принесла художнику удоволетворения конечным результатом, поскольку не соответствовала замыслу. Испортились и его отношения с семьей Медичи. В 1527 году республикански настроенные флорентийцы восстали и изгнали из города всех Медичи. Работа над часовней прекратилась. Микеланджело стал на сторону восставших, что породило обвинение в неблагодарности к давним патронам и меценатам.

Флоренцию осадили воины объединенных армий папы римского и императора Карла. Временное правительство восставших назначило Микеланджело руководителем всех фортификационных сооружений. Город был взят в 1531 году , и власть Медичи во Флоренции была восстановлена. Микеланджело заставили продолжить работу в часовне.

Микеланджело, завершив наброски скульптур, покинул Флоренцию, перебрался в Рим, где работал до смерти. Часовню строили по его проектным решениям и установили на соответствующие места недоработанные скульптуры. Фигуры святых Косьмы и Дамиана сделали скульпторы-помощники Монторсоли и Рафаэлло да Монтелупо.

Капелла Медичи (Италия) - описание, история, расположение. Точный адрес и веб-сайт. Отзывы туристов, фото и видео.

• Туры на майские в Италию
• Горящие туры в Италию

Предыдущая фотография Следующая фотография

Капелла Медичи - достопримечательность, которую, наверное, обязан посетить каждый, кто путешествует по Флоренции.

В капелле Медичи отражаются многие грани таланта Микеланджело.

Эта мемориальная часовня находится при церкви Сан-Лоренцо. Искусствоведы называют капеллу Медичи одним из самых великих творений Микеланджело. Да и эпохи позднего Возрождения в целом.

Микеланджело был гениальным скульптором, живописцем, архитектором, поэтом... И в капелле Медичи отражаются многие грани его таланта.

Что посмотреть

Капелла Медичи представляет собой небольшое, но вытянутое в небо сооружение, которое венчает купол. Микеланджело закончил его архитектурное пространство. Ему удалось сделать так, чтобы внешность часовни отвечала ее внутреннему содержанию.

Все в капелле Медичи - от стен и до убранства - посвящено теме смерти.

Все в капелле Медичи - от стен и до убранства - посвящено одной теме - теме смерти. Внизу, в саркофагах, темно, здесь покоятся тела усопших. Чем выше, тем больше света попадает в здание: душа бессмертна, она воскресает в царстве света.

На одной стене капеллы находится алтарь. Напротив - усыпальницы Лоренца Великолепного и его брата Джулиано. Рядом с гробницами находятся три статуи, в том числе знаменитая «Мадонна с младенцем», выполненная самим Микеланджело. Скульптура символизирует близость матери и ребенка в ее наивысшей степени.

Мадонна исполнена лиризма, в отличие от остальных фигур, расположенных в капелле Медичи, она лишена трагизма. Эта скульптура признана одним из самых прекрасных образов, созданных в эпоху Возрождения.

Фигуры Суток принесли настоящую славу Микеланджело.

На саркофагах видны фигуры Суток, которые принесли настоящую славу скульптору. Так, на саркофаге Лоренца мы видим статуи «Утро» и «Вечер». Им явно неудобно, они как бы соскальзывают, но держатся за фигуру Лоренца Великолепного.

Гробницу Джулиано украшают фигуры «Ночи» и «Дня». «Ночь» - это самая трагичная фигура Микеланджело. Она оставляет неизгладимое впечатление и на сегодняшних посетителей капеллы Медичи так же, как и на современников художника.

Фигура «Дня» незавершенная. Но не потому, что Микеланджело не успел. Так скульптор хотел передать состояние неизвестности, ведь никто не может с уверенностью предугадать, что ждет его в течение дня.

Как добраться

Туристам, отдыхающим во Флоренции, необходимо ориентироваться на церковь Сан-Лоренцо. Эта достопримечательность есть во всех путеводителях по курорту.

Недалеко от церкви останавливается автобус № С1. Нужная вам остановка так и называется - «Сан-Лоренцо».

Открыта капелла Медичи с понедельника по воскресенье, с 8:15 до 18:00. Будьте внимательны, касса закрывается в 16:20.

Часовня открыта для туристов ежедневно, кроме праздников: Рождество (25 декабря), Новый год (1 января) и 1 Мая. Есть и выходные дни: каждый нечетный понедельник месяца и каждое четное воскресенье месяца.

Билет в капеллу Медичи стоит 8-4 EUR, сюда входит посещение капеллы и Новой Сакристии.

Билеты в церковь Сан-Лоренцо и библиотеку Лауренциана приобретаются отдельно.

Дети до шести лет могут посмотреть эти достопримечательности Флоренции абсолютно бесплатно.

Цены на странице указаны на сентябрь 2018 г.

О Новой сакристии написано очень много и профессионалами искусствоведами, и обычными путешественниками. В ЖЖ тоже очень много публикаций на эту тему. Как правило, в последних нет глубокого анализа этого шедевра Микеланджело. Меня огорчает часто довольно поверхностное описание: посетил, много мужского в скульптурах Утра и Ночи и... всё. Многие с восторгом описывают красоты Капеллы Принцев, предпочитая и ставя на первое место её. Для меня же посещение Академии изящных искусств и возможность увидеть оригиналы Микеланджело - его РАБОВ, радикально повлияло на моё отношение к его творчеству ().
Я всегда остерегаюсь описывать гениальные произведения скульптуры, живописи и музыки, потому что у меня не хватает тех слов, которые по достоинству их оценивают. Именно поэтому я обратилась к впечатлениям известных людей, сказавших своё слово в искусстве.

В начале ХХ века замечательно написал о Капелле знаменитый русский историк искусства, знаток флорентийского Ренессанса Павел Муратов:

«В Новой сакристии Сан-Лоренцо, перед гробницами Микеланджело, можно испытать самое чистое, самое огненное прикосновение к искусству, какое только дано испытать человеку. Все силы, которыми искусство воздействует на человеческую душу, соединились здесь — важность и глубина замысла, гениальность воображения, величие образов, совершенство исполнения. Перед этим творением Микеланджело невольно думаешь, что заключенный в нем смысл должен быть истинным смыслом всякого вообще искусства. Серьезность и тишина являются здесь первыми впечатлениями, и даже без известного четверостишия Микеланджело едва ли кто-нибудь решился бы говорить здесь громко. Есть что-то в этих гробницах, что твердо повелевает быть безмолвным, и так же погруженным в раздумье, и так же таящим волнение чувств, как сам «Pensieroso» на могиле Лоренцо. Чистое созерцание предписано здесь гениальным мастерством. Но в атмосфере, окружающей гробницы Микеланджело, нет полной прозрачности, она окрашена в темные цвета печали. Вместе с этим здесь не должно быть места для отвлеченного и бесстрастного созерцания. В сакристии Сан-Лоренцо нельзя провести часа, не испытывая все возрастающей острой душевной тревоги. Печаль разлита здесь во всем и ходит волнами от стены к стене. Что может быть решительнее этого опыта о мире, совершенного величайшим из художников? Имея перед глазами это откровение искусства, можно ли сомневаться в том, что печаль лежит в основе всех вещей, в основе каждой судьбы, в самой основе жизни? Печаль Микеланджело — это печаль пробуждения. Каждая из его аллегорических фигур обращается к зрителю со вздохом: non mi destar [не буди меня]. Традиция окрестила одну из них «Утром», другую «Вечером», третью и четвертую «Днем» и «Ночью». Но «Утро» осталось именем лучшей из них, лучше всего выражающей главную мысль Микеланджело. Ее следовало бы называть «Рассветом», вспоминая всегда, что на рассвете каждого дня есть минута, пронизывающая болью, тоской и рождающая тихий плач в сердце. Темнота ночи растворяется тогда в бледном свете зари, серые пелены становятся все тоньше и тоньше и сходят одна за другой с мучительной таинственностью, пока рассвет не станет наконец утром. Этими серыми пеленами еще окутано неясное в своих незаконченных формах «Утро» Микеланджело. Пробуждение было для Микеланджело одним из явлений рождающейся жизни, а рождение жизни было, по мнению Патера, содержанием всех его произведений. Художник никогда не уставал наблюдать это чудо в мире. Соприсутствие духа и материи стало вечной темой его искусства, и создание одухотворенной формы — его вечной художественной задачей. Человек сделался предметом всех его изображений, потому что в человеческом образе осуществлено самое полное соединение духовного и материального. Но ошибочно было бы думать, что Микеланджело видел гармонию в этом соединении! Драматизм его творчества основан на драматической коллизии, в которую вступают дух и материя при каждом рождении жизни и на всех ее путях. Чтобы охватить величие этой драмы, надо было так чутко слышать душу вещей и в то же время так остро чувствовать их материальное значение, как было дано только одному Микеланджело... На работу ваятеля он смотрел лишь как на освобождение тех форм, какие скрыты в мраморе и какие было дано открыть его гению. Так прозревал он внутреннюю жизнь всех вещей, дух, живущий в мертвой только с виду материи камня. Освобождение духа, образующего форму из инертного и бесформенного вещества, всегда было главной задачей скульптуры. Преобладающим искусством античного мира скульптура сделалась потому, что античное миросозерцание держалось на признании одухотворенности всех вещей. Чувство это воскресло вместе с Возрождением — сперва в эпоху французской готики и проповеди Франциска Ассизского, только как ощущение слабого аромата, легкого дыхания, проходящего сквозь все сотворенное в мире, и позднее это оно открыло художникам кватроченто неисчерпаемые богатства мира и всю глубину доставляемого им душевного опыта. Но родным домом духа, каким он был для греческих ваятелей, или новой прекрасной страной его, какой он был для живописцев Раннего Возрождения, мир перестал быть для Микеланджело. В своих сонетах он говорит о бессмертных формах, обреченных на заключение в земной тюрьме. Его резец освобождает дух не для гармонического и по-античному примиренного существования вместе с материей, но для разлуки с ней. Веры в освобождение духа Микеланджело не нашел в течение всей своей долгой жизни. В сакристию Сан-Лоренцо мы возвращаемся снова, чтобы собрать последние плоды его мудрости и опыта».

Капелла сложена из светлого камня, покрытого белой штукатуркой, но с более богатыми и сложными архитектурными украшениями (нишами, окнами, арками и т.д.).

Американский автор Ирвинг Стоун в своем романе «Агония и экстаз» (вышедший в России в 1985 году в издательстве «Художественная литература» под названием «Муки и радости» в переводе Н. Банникова) пишет:

«Любовь и скорбь, жившие теперь в сердце Микеланджело, толкали его к одному: сказать свое слово о Лоренцо, раскрыть в этой работе всю сущность человеческого таланта и отваги, ревностного стремления к знанию; очертить фигуру мужа, осмелившегося звать мир к духовному и художественному перевороту. Ответ, как всегда, вызревал медленно. Только упорные, постоянные думы о Лоренцо привели Микеланджело к замыслу, который открыл выход его творческим силам. Не раз вспоминались ему беседы с Лоренцо о Геракле. Великолепный считал, что греческая легенда не дает права понимать подвиги Геракла буквально. Поимка Эриманфского вепря, победа над Немейским львом, чистка Авгиевых конюшен водами повернутой в своем течении реки — все эти деяния, возможно, были лишь символом разнообразных и немыслимых трудных задач, с которыми сталкивается каждое новое поколение людей. Не был ли и сам Лоренцо воплощением Геракла?"

Лоренцо изображён в благородном медитативном состоянии (называемый «Мыслитель»), на голове его мощный шлем.

Джулиано мастер изобразил с непокрытой головой, мужественного, энергичного, но безучастного - как олицетворение действенного начала. Непринужденным изящным жестом он опирается на жезл командующего, символизируя мир, добытый войной. Джулиано застыл в красивой и немного меланхолической позе, у него мужественный профиль, замечательно моделированные кисти рук, идеальный мускулистый торс, прикрытый тонким панцирем с декоративными украшениями:

В романе Ирвинга Стоуна о Микеланджело много страниц отведено Капелле. Стоун считает, что в образе «Вечера» Микеланджело изобразил себя в идеализированном виде — с почти прямым носом. Вспомним строки из романа: "Никто не вернет мне моего лица. Лицо мое разбилось под ударом кулака мордобойца Торриджано, как зеркало. Остались осколки: оно у меня в рубцах. Лицо мое вдавилось под ударом его суставов, словно оно из теста, и так затвердело и осталось. Пойду по жизни, а на лице словно дыра, выжранная и прогноенная проказой, я упал замертво, обливаясь кровью. На всю жизнь искалечен! В пору, когда выше всего ценится красота, красота лица, когда судят по выражению глаз, по виду, когда влюбляются навеки с первого взгляда, как в тот чудесный апрельский вечер, когда божественный мессир встретил на мосту свою Беатриче в одеждах нежнейшего розового цвета, среди двух дам, в пору, когда женщины улыбкой ищут нашу улыбку, в пору, когда человек читает только по лицу, не умея проникнуть в темные тайны сердца. В такую пору я до самой смерти буду ходить по белому свету безносым чудищем, с исковерканным лицом. Улыбнусь ли я, тем гнусней растянется прогрызенное отверстие, — по-моему, его никогда не удастся залечить".

Сходство образов «Утра» и «Ночи» дополняется сходством их обеих, особенно «Утра», с образом Мадонны. Первой концепцией, возникшей в связи со сходством женских образов, могла бы быть весьма дерзкая мысль, что Микеланджело в статуе «Утра», на которую во время восхода солнца падают прямые солнечные лучи, изобразил непорочное зачатие. Ведь на лице «Утра» совсем не обязательно читается, как принято полагать, тяжелое пробуждение (как при рождении или выходе из ночного сна), наоборот, оно выражает ту плотскую истому удовлетворенного желания, которую ни с чем спутать невозможно. Такое понимание скульптуры имеет определенные основания. В новейшем английском исследовании Джеймса Холла о статуе «Утро» сказано так: «Утро предлагает себя в первый раз. Она или просыпается, или находится в состоянии эмоционального дурмана». Другой английский автор Энтони Хьюз писал, что «Утро» стала эротическим идеалом для последующих поколений итальянских скульпторов и художников. Неожиданная трактовка, не правда ли?

Пояс-лента под грудью “Утра” является прямым указанием на Венеру и, конечно, не служит, как писал И.Стоун, просто, чтобы подчеркнуть привлекательность груди Утра. Тем более, что практически нигде в известной мировой живописи XV-XVI веков, кроме как на изображении у некоторых Венер, мы не находим такой пояс под грудью на обнаженном теле, под платьем.

В рамках этой концепции статуя «Ночь» — это образ Девы Марии, истерзанной страданиями распятия и заснувшей после Вознесения Христа тяжелым, но уже спокойным сном. Тогда единство этих трех статуй выражает в первый раз (и последний на настоящее время) показанное в искусстве непорочное зачатие, традиционное кормление рожденного в результате этого зачатия Иисуса и забытье после трех дней бессонного оплакивания и получения известия о Его Вознесении. Однако концепция об изображении обнаженной Девы Марии и сцены непорочного зачатия кажется слишком уж смелой. Кроме того, она не имеет прямого научного подтверждения в известных нам искусствоведческих работах.

Когда был открыт доступ в капеллу, поэтами было сочинено около ста сонетов, посвященных этим четырем статуям. Наиболее известны строки Джованни Строцци, посвященные «Ночи»:

Вот эта ночь, что так спокойно спит,
Перед тобою - Ангела созданье,
Она из камня, но в ней есть дыханье,
Лишь разбуди - она заговорит.

Микеланджело на этот мадригал ответил четверостишием, ставшим не менее знаменитым, чем сама статуя:

Отрадно спать, отрадней камнем быть,
О, в этот век, преступный и постыдный,
Не жить, не чувствовать - удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить.

(Перевод Ф. И. Тютчева)

Вот почему нам бы хотелось изложить другую концепцию, появившуюся позднее, но имеющую серьезное, хотя и косвенное научное обоснование.

7 ноября 1357 года произошло знаменательное для будущего флорентийского Возрождения событие. За несколько лет до этого в Сиене вырыли из земли обнаженную греческую статую Венеры. Добропорядочные сиенцы не выдержали испытания красотой обнаженной статуи и в этот день, 7 ноября, снова зарыли ее в землю, но уже на территории, принадлежавшей Флорентийской республике, — они верили, что языческая богиня принесет несчастье их заклятому врагу. Однако все случилось иначе, и античная красавица принесла Флоренции удачу. Этот город стал вскоре колыбелью Возрождения, а одним из самых известных рожденных здесь шедевров — картина Боттичелли «Рождение Венеры».
Известный историк Раскин в своей лекции 1874 года охарактеризовал Боттичелли как “самого ученого теолога, самого лучшего художника и самого приятного в общении человека, которого когда-либо произвела Флоренция”.
Впервые в истории христианской живописи, создавая образ Мадонны, Богоматери, художник использовал черты лица обнаженной античной героини. Это было невероятно смелое для того времени художественное решение.
В XV — начале XVI века статуя обнаженной женщины с лицом Мадонны не могла находиться в церкви. Сейчас Ботиччеллиевы Венеры и Мадонны висят в галерее Уффици рядом, а в XV веке художник писал их на заказ, и расходились они по частным коллекциям, в разные дома; выставки в те времена не устраивались. Капелла же была местом общественным, храмом, куда мог прийти любой.

“А то, от чего был печален Боттичелли, делало его необузданным, и если пальцы Сандро трепетали от тревожной тоски, то кулаки Микеланджело врезали образ его ярости в содрогающийся камень”, - пишет Рильке.

Микеланджело не мог не знать и не видеть триаду Боттичелли. То, что в своих образах женских статуй Капеллы Медичи вдохновлялся Боттичелли видно по его рисункам женской натуры, находящихся в Каза Буанаротти - доме-музее скульптора во Флоренции. В этих рисунках, по мнению искусствоведов, прослеживается прямая связь с портретом Симонетты Веспуччи, которая была, в свою очередь, по общепринятому мнению, “моделью” Боттичелли.
Три женских образа Капеллы можно увидеть сразу, из одного места. Если встать лицом к Мадонне, то справа окажется статуя «Утра», слева — «Ночи». Трудно сказать, почему они расположены именно в таком порядке, но можно с уверенностью утверждать, что Микеланджело предпринял дерзкую попытку пересмотреть, дабы обновить и освежить, традиционные христианские символы, внеся в них то прекрасное, что боготворили флорентийцы в античном наследии.

В романе Ирвинга Стоуна о Микеланджело много страниц отведено Капелле... Статуя «Дня» не завершена, и ее портретное сходство с оригиналом установить трудно. Она представляет крупного, мускулистого мужчину с разбитой переносицей. Скульптор намеренно оставил лицо незавершенным — он ясно дает понять, что это его образ — гиганта невероятной силы, каковым он, скорее всего, себя и осознавал. «День» — мужчина, лица которого не видно; тело его мускулистое и сильное; он лежит спиной к зрителю, беспокойно, и трудно понять, собирается он перевернуться на другой бок, или встать, или улечься получше; правая нога его во что-то упирается, левая поднята и закинута на правую, левая рука за спиною; все вместе — целый вихрь контрапостов, создающих любимое положение Микельанджело: фигура в момент подготовки к неопределившемуся вполне резкому движению.




Скульптура "День" вызвала живейший интерес и раздумья у меня. Я не сознаюсь, какие именно мысли возникли в моей голове. Но как хотелось бы понять этот замысел Микеланджело!!! Именно эта скульптура менее всего обсуждается искусствоведами. Очень интересно, почему?
Как здесь не вспомнить Рильке: «Знайте же, что мастер творит для себя — только для себя самого. То, над чем вы будете смеяться или рыдать, он должен слепить сильными руками души и вывести из себя наружу. В душе его нет места для собственного былого — поэтому он наделяет его отдельным, самобытным существованием в своих творениях. И лишь потому, что у него нет иного материала, кроме этого вашего мира, он придает ему вид ваших будней. Не трогайте же их руками — они не для вас; умейте уважать их».

Мадонна Медичи помещенная в центре противоалтарной стены, ключевой образ капеллы и одно из высших созданий изобразительного гения Микеланджело, выступает как образ, прекрасный и внутренне сосредоточенный, непосредственно сопричастный зрителю миром своих чувств, глубина и сложность которых не заслоняют их простой человечности. Эта статуя была начата еще в 1521 году, была доработана в 1531 году, когда Микеланджело довел ее до полной определенности группы, далекой еще от окончательной отделки, в таком виде она и сохранилась до наших дней. «Мадонна» выполняет очень важную композиционную роль во всей капелле: она объединяет статуи, к ней обращены фигуры Лоренцо и Джулиано.

По первоначальному замыслу она должна была располагаться в отдельной нише напротив алтаря, но последующие изменения в проекте повлекли перестановку скульптурной группы капеллы. В музее Уффици хранится рисунок-копия с проекта Микеланджело, на котором видно, что первоначально «Мадонна» была задумана по типу ранней «Мадонны Брюгге»: младенец, стоящий на полу между коленями мадонны, в руках у мадонны — книга.
В скульптурной группе гробницы Медичи Младенец сидит на коленях Матери в очень сложной позе: голова младенца, сосущего грудь, резко повернута назад, левой ручкой он держится за плечо матери, а правую положил ей на грудь. Он напоминает преисполненные внутренних сил фигуры раннего Микеланджело, но склоненная голова Мадонны, ее скорбный, устремленный в пространство взор полон той же печали, что и вся капелла. Чувства, гнетущие Микеланджело, находят выражение не только в аллегорических фигурах, но во всем ансамбле и даже в статуе «Мадонны с младенцем» («Мадонны Медичи»), которая акцентирует среднюю часть стены между гробницами. К ней обращены сидящие в своих тесных нишах статуи Джулиано и Лоренцо Медичи.
Образ Мадонны, проникнутый трагизмом мироощущения, — значителен, величав и человечен. Задумчив взгляд Мадонны, погруженной в свой внутренний мир. Ее поза, напряженная и динамичная, беспокойный ритм складок одежды — все связывает ее с другими образами капеллы, с самой архитектурой, формы которой то концентрируются, то разрежаются, создавая впечатление напряженности целого. Только сильный, недетски серьезный Младенец, тянущийся к груди матери, продолжает линию образов, полных внутреннего заряда, которые были созданы художником ранее. Но общее настроение скорби, глубокого тяжелого раздумья, горечи утраты передано в ансамбле капеллы с удивительной целостностью и силой.