Теодор Курентзис – один из самых самобытных дирижёров современности. Получив классическую школу, он прославился как ниспровергатель исполнительских традиций.
Теодор Курентзис родился в Афинах в 1972 году в семье, где очень любили музыку – с раннего возраста мальчик вместе с матерью посещал оперные спектакли, мать ежедневно играла на фортепиано. Рано проявив музыкальные способности, он с четырёх лет обучался фортепианной игре, в семь лет начал осваивать скрипку, а в двенадцать стал студентом Греческой консерватории, в которой одновременно учился на двух факультетах – теоретическом и факультете струнных инструментов. Кроме того, с 1988 года он обучался вокалу в Афинской академии.
В 1990 году Теодор Курентзис создал в Афинах камерный оркестр и возглавлял его в течение четырёх лет, но он ощущает потребность в совершенствовании своего дирижёрского мастерства. С этой целью музыкант отправляется в Россию и поступает в Санкт-Петербургскую консерваторию, где учится у Ильи Мусина и проходит стажировку у Юрия Темирканова.
Завершив учёбу в Санкт-Петербургской консерватории, Теодор Курентзис сотрудничает с различными российскими оркестрами, среди которых «Виртуозы Москвы», оркестр им. , Большой симфонический оркестр им. , Российский национальный оркестр, Musica Viva (с последним дирижёр выступал в США). Работает он и с оркестрами Греции, США и Болгарии. Одновременно он сотрудничал в качестве дирижёра-постановщика с оперными театрами – «Геликон-опера», Новосибирским государственным академическим театром, а в 2004 году стал его главным дирижёром.
Новосибирский театр стал для Теодора Курентзис подлинной творческой лабораторией. По словам дирижёра, там можно сделать многое, что неосуществимо в Москве, где искусство предельно коммерциализировано, а людей не всегда удаётся подвигнуть на новаторство.
На базе театра Теодор Курентзис создал два исполнительских коллектива, которые специализируются на историческом, аутентичном исполнительстве – камерный оркестр Musica Aeterna Ensemble и хор New Siberian Singers. По признанию руководителя, в эти коллективы он стремился отбирать не столько «лучших из лучших», сколько единомышленников, которые не начинают и заканчивают репетиции «по звонку», а живут музыкой постоянно, ощущая её всем своим существом.
Как это ни парадоксально, достигнув больших успехов на дирижёрском поприще, Теодор Курентзис менее всего ощущает себя… дирижёром. В большей степени он чувствует себя поэтом, которому «есть что сказать». В отличие от большинства симфонических и оперных дирижёров, он не пользуется дирижёрской палочкой, но не только в этом заключается особенность его творческой индивидуальности. Курентзис не согласен с традиционным представлением об искусстве вообще и музыке в частности как исключительно об области прекрасного. Дирижёр убеждён, что красота как таковая уводит от сущности искусства. Он сравнивает музыку с храмом, который остаётся храмом, сохраняя своё значение даже в том случае, если человеку, который в него вошёл, не кажутся красивыми убранство и архитектура.
По этим причинам Теодор Курентзис в одинаковой степени не приемлет фильмы, в которых играют исключительно красивые актёры, и культ «золотых» исполнителей-виртуозов. «В музыке должна быть правда, которую ты не можешь выдержать», – говорит дирижёр. Партитура в его понимании – это «продление в реальность духовного пространства, в котором существовал – мыслил и чувствовал – композитор». Один из способов погружения в такое «духовное пространство» – это аутентичное исполнительство. По словам дирижёра, исторические инструменты «сопротивляются времени». Но большое значение в области исторического исполнительства имеет не только инструментарий, но и манера звукоизвлечения, которая тоже должна соответствовать эпохе: например, в хоре New Siberian Singers все исполнители владеют техникой пения без вибрато. Впрочем, сфера интересов дирижёра не ограничивается барокко и классицизмом – столь же увлечённо он работает и над произведениями современных композиторов, осуществляя в том числе и мировые премьеры.
За семь лет работы в Новосибирском театре Теодор Курентзис поставил в виде спектаклей и представил в концертном исполнении немало опер, относящихся к разным эпохам и стилям: «Дидона и Эней» Г. Пёрселла, «Орфей и Эвридика» , « », « » и « » , «Макбет» , «Медея-материал» П. Дюсапена, « » Дж. Россини, «Леди Макбет Мценского уезда» . Заметным событием не только для Новосибирска стала опера « » в постановке , и дирижировал этим спектаклем Т. Курентзис.
В 2009 году Теодор Курентзис стал приглашённым дирижёром Большого театра, где при его участии была поставлена, в частности, опера А. Берга «Воццек», а с 2011 года он является главным дирижёром Пермского театра оперы и балета. С этого времени основанный им камерный оркестр Musica Aeterna базируется в Перми.
специально для Casual Friday.В маленьких событиях иногда можно увидеть что-то большее. Например, в итогах голосования по названию аэропорта. Как вы знаете, было много прекрасных новых вариантов, но победило с внушительным отрывом старое - «Большое Савино». Что это: скромность, практичность, отсутствие желания что-то менять?
Вспоминается знаменитое высказывание Генри Форда о том, что людей бесполезно спрашивать о том, чего они хотят. В его случае они просили бы не автомобили, а просто лошадей побыстрее.
Решения какого уровня можно делегировать общественности? Впервые за долгое время в Перми появился губернатор, готовый слушать людей, но всегда ли можно доверять их мнению?
Например, трудно представить, что случилось бы с городом, если бы во время советской индустриализации власти стали спрашивать мнение пермяков о строительстве новых заводов. До сих пор бы картошку на эспланаде выращивали. Что случилось бы с культурной революцией - представить легко.
Ожидание полного общественно согласия по вопросам развития - утопия. Оно не встречается в природе в чистом виде. И в последнее десятилетие в Перми явно наблюдается трение между «партией перемен» и их противниками.
Причем, первая почти всегда проигрывает, если на ее стороне нет влиятельных игроков: губернаторов, мэров, меценатов. Партия перемен - измотана и постоянно несет потери. Ее классические сторонники - молодежь и квалифицированные специалисты - с легкостью покидают город, выбирая Москву, Санкт-Петербург или теплый Краснодар. Статистика и лента Фейсбука в этом случае не врет. Противная партия стойко переживает периодические «оскорбления чувств» и сил не теряет.
Иногда для значительного скачка вперед лидеру приходится тянуть людей за собой, игнорируя нытье скептиков. Даже если их большинство. Это превращает лидеров или в легенды, или, и так тоже бывает, в полных самодуров. К сожалению, альтернативный вариант: тактика «шаг вперед, шаг назад» - гарантировано не приводит никуда.
Вот, например, превращающийся в живую легенду Теодор Курентзис. Это осенью он попал под критический обстрел обозревателей одного из сетевых СМИ. Как раз за то, что упорно выводит театр на новый принцип работы. Было бы странно, если это не «оскорбило» бы чувства кого-нибудь. Курентзис - феноменальный для Перми случай лидера, у которого достаточно сил идти вперед не взирая на подножки министра культуры (прошлого), лукавого губернатора (тоже бывшего) и малоизвестных «обозревателей».
Давайте перейдем к заявленной теме колонки. Проведем, то что называется у журналистов «фактчекингом» - проверим, за что противники критикуют Теодора Курентзиса и можно ли доверять их аргументам.
Курентзиса нет в Перми. На пермскую зарплату он ездит по Европе.
Давайте будем конкретнее - делает ли Курентзис работу, за которую получает зарплату? Курентзис – художественный руководитель театра. Это означает, что он определяет художественную политику театра. И его видение художественного развития театра, очевидно, представляет ценность и интерес, что подтверждают регулярные триумфы на «Золотой маске», три премии ECHO Klassik и ажиотаж вокруг билетов в театр.
Курентзис, выступая в Европе, делает имя не театру, а себе.
Не совсем так. Курентзис, выступая с оркестром musicAeterna везде представлен как худрук пермского театра. Во всех публикациях в российской и зарубежной прессе подчеркивается, что он и оркестр приехали из Перми. Западные журналисты ищут Урал на карте, чтобы сообщить читателям где, по их словам, происходит «совершенно исключительное явление».
Репертуар театра обеднел. Прежние постановки убраны из репертуара, новые – яркие и масштабные показывают пару раз и больше не повторяют.
Репертуар, действительно, изменился. Пермский оперный перестал быть провинциальным театром в привычном понимании. Он пошел по пути исследования и изучения новых возможностей театра. В Пермь приезжают ведущие режиссеры Европы и мира, артисты балета, которые представляют здесь свои художественные и технические идеи.
Новые постановки сложнее, из-за монтажа фантастических декораций сцена не может быть задействована для других представлений. Например, декорации и свет к «Травиате» монтируются неделю, поэтому спектакль не было возможности показать в Москве. Критики и прочие звезды ездят ее смотреть в Пермь.
Концерты Курентзиса и новые постановки недоступны простым людям. Билеты очень дорогие, их моментально раскупают.
Давайте признаемся, что на многие старые оперы, снятые из репертуара, билеты не продавались, никто не хотел их смотреть даже по очень низким ценам. Сегодня ажиотаж сопровождает именно новые постановки и концерты Курентзиса. Новые спектакли обходятся театру дороже из-за высокого уровня артистов, музыкантов и постановщиков, из-за сложной и современной сценографии.
Разумеется, в первую очередь продаются недорогие билеты. Цены на постановки начинаются от 100 рублей (Травиата, Богема), 300 рублей (концерты Курентзиса) и 500 рублей (предновогодний «Щелкунчик»). В продаже остаются дорогие билеты, на которые все наталкиваются, заходя на сайт, и возмущаются, считая, что все билеты продавались по таким ценам. На самом деле, за 10-12 тыс. рублей на самые топовые постановки продаются 8-10% билетов в зале.
Да, все мы жалеем, что недорогих билетов не хватает, но так происходит с продуктом, на который есть повышенный спрос. Есть надежда, что проблема будет решена правильным образом - будет построена новая сцена с залом, способным вместить всех желающих.
Курентзис уничтожает репертуарный спектакль, пытаясь внедрить систему stagione
Курентзис предлагает другую систему. Мировой опыт доказывает, что Stagione - самый эффективный способ проката оперных постановок. Кроме того, новая система предлагается только для оперы, у балета свои особенности и он сохраняет репертуар.
И возвращаясь к вопросу важности общественного мнения, наверное, можно пошутить, что если вас в Перми любят все - пора критически оценить, а делаете ли вы что-то стоящее?
Теодор КурентзисДирижер,
44 года, ПермьЗаписала Александра Зеркалева
Фотограф Юрий Чичков“
Дирижерской палочкой я стараюсь не пользоваться.
Это как обнимать любимую девушку костылями”
В РОССИИ Я ПРОЖИЛ ДОЛЬШЕ, чем в Греции.
Я РОДИЛСЯ, КОГДА ГРЕЦИЕЙ ПРАВИЛИ «ЧЕРНЫЕ ПОЛКОВНИКИ» (режим военной диктатуры, существовавший с 1967 по 1974 год. - Esquire). Я помню пустые поля рядом с моим домом. Картинка детства в моих воспоминаниях желтая от ромашек и маргариток. Помню, как собирал их, чтобы подарить маме майский венок.
ТВОРЧЕСТВО АРТЮРА РЕМБО - это основа моих правил жизни в юности.
В 16 ЛЕТ Я БЫЛ АНАРХИСТОМ: участвовал в демонстрациях против тоталитаризма. Тогда же случилась моя первая любовь. Это было в Афинах, около американского посольства. Во время демонстрации, когда полиция распылила газ, одна девушка потеряла сознание. Я взял ее на руки, на меня наехала какая-то машина, ничего не было видно. Мы вошли в какой-то дом, через общую лестницу поднялись на террасу, и тут я заметил, что у меня рука в крови. А она пришла в себя и, ничего не спрашивая, просто меня поцеловала. И мы начали целоваться, а внизу шли бои.
МОЯ МАМА БЫЛА ПИАНИСТКОЙ, А ПАПА ПОЛИЦЕЙСКИМ. Папа был гораздо либеральнее мамы. Он никогда не упрекал меня в том, что я увлекаюсь идеями анархизма. В итоге, как ни странно, пианистка дала мне строгость, а полицейский дал мне свободу.
МОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ БЫЛО СТАТЬ КОМПОЗИТОРОМ. А я по ошибке стал дирижером.
КОГДА Я ПРИЕХАЛ В РОССИЮ (в 1994 году, чтобы обучаться дирижированию. - Esquire), я почувствовал счастье. Это был мир, где еще жил дух романтизма. На улицах еще был запах бумаги от главпочтамта, и девушки собирали волосы в косы. Когда на Западе объясняли секс как результат воздействия гормонов, здесь, казалось, еще верили в ангелов. Поэтому я остался.
ЧИНОВНИКИ ЛЮБЯТ ГОВОРИТЬ: наш приоритет - патриотизм в крае. Но когда его собака какает в парке, он не собирает ее какашки. И я говорю: эй, патриот, я соберу какашки вашей собаки, а потом мы поговорим о патриотизме. Люди, которые любят Россию, не только читают в семье Пушкина и Достоевского, но и собирают какашки за своей собакой.
КТО ДИСКРЕДИТИРУЕТ РОССИЮ? Глупые люди.
КОГДА Я ПОЛУЧИЛ ГРАЖДАНСТВО РОССИИ, я стал соотечественником Чайковского, Достоевского, Малевича, Стравинского, Шостаковича, Лотмана, Мельникова, Бродского и Батагова. Я говорю об этой России, а не о России Первого канала и НТВ.
ЧТО ТАКОЕ ШАНСОН? Представьте: спишь, тебе снилась весна, встаешь с кровати, и встает солнце, пахнет весенней пылью. И в этот момент кто-то открывает дверь, и оттуда раздается запах жареной семги. Вот что я чувствую, когда слушаю шансон.
ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ОТПРАВИТЬСЯ В ОПЕРУ И ПОЛУЧИТЬ КАТАРСИС, нужна хрестоматия, багаж знаний. Рассказывают, что когда турки в 1974 году захватили часть Кипра, некоторые солдаты не знали, что такое стиральная машина. Они заходили в ванные комнаты, видели стиральную машину и использовали ее как подставку под тазик, в котором стирали белье. То же самое в музыке. Если не понимаешь, как это работает, ты тоже будешь стирать в тазике на стиральной машине.
ЕСЛИ БЫ Я МОГ ПРИГЛАСИТЬ НА УЖИН ЛЮБОГО УМЕРШЕГО КОМПОЗИТОРА, это был бы Шуберт. Мы бы говорили о потере любви. А потом напились бы и стали играть в четыре руки. Пили бы и играли.
ВСЕ ИНСТРУМЕНТЫ ВАЖНЫ, НЕ НАДО НЕДООЦЕНИВАТЬ ТРЕУГОЛЬНИК. Треугольник - это своего рода колокол, поэтому на нем играть нужно очень изящно. И на нем тоже можно играть гениально.
ДИРИЖЕРСКОЙ ПАЛОЧКОЙ Я СТАРАЮСЬ НЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ. Это как обнимать любимую девушку костылями.
РАНЬШЕ Я ПЕЛ В ДУШЕ, А В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ПЕРЕСТАЛ. Теперь я в душе молюсь и предлагаю так поступать всем. На 95% мы состоим из воды, и именно вода очищает тело и помогает очищать дух.
КОГДА-ТО ОЧЕНЬ ДАВНО Я МЕЧТАЛ СТАТЬ Д’АРТАНЬЯНОМ, потому что он благородный и смешной герой, революционер. Потом я хотел стать астронавтом, потому что он находит свободу в космосе и смотрит на синюю Землю.
МОЙ ЛЮБИМЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ - это голос.
Сергей Прокофьев. Ромео и Джульетта. Танец рыцарей
Оркестр musicAeterna Пермского театра оперы и балетаДирижер: Теодор Курентзис
Теодор Курентзис - один из самых известных и своеобразных молодых дирижеров нашего времени. Концерты и оперные постановки с его участием всегда становятся незабываемыми событиями.
С 2011 года Теодор Курентзис - художественный руководитель
Пермского академического театра оперы и балета имени Чайковского.
Фотографии профессионального фотографа Юрия Чернова, город Пермь.
В России я прожил дольше, чем в Греции.
Я родился, когда грецией правили «Черные полковники» (режим военной диктатуры, существовавший с 1967 по 1974 год. — Esquire). Я помню пустые поля рядом с моим домом. Картинка детства в моих воспоминаниях желтая от ромашек и маргариток. Помню, как собирал их, чтобы подарить маме майский венок.
Творчество Артюра Рембо — это основа моих правил жизни в юности.
В 16 лет я был анархистом: участвовал в демонстрациях против тоталитаризма. Тогда же случилась моя первая любовь. Это было в Афинах, около американского посольства. Во время демонстрации, когда полиция распылила газ, одна девушка потеряла сознание. Я взял ее на руки, на меня наехала какая-то машина, ничего не было видно. Мы вошли в какой-то дом, через общую лестницу поднялись на террасу, и тут я заметил, что у меня рука в крови. А она пришла в себя и, ничего не спрашивая, просто меня поцеловала. И мы начали целоваться, а внизу шли бои.
Моя мама была пианисткой, а папа полицейским. Папа был гораздо либеральнее мамы. Он никогда не упрекал меня в том, что я увлекаюсь идеями анархизма. В итоге, как ни странно, пианистка дала мне строгость, а полицейский дал мне свободу.
Мое предназначение было стать композитором. А я по ошибке стал дирижером.
Когда я приехал в Россию (в 1994 году, чтобы обучаться дирижированию. — Esquire), я почувствовал счастье. Это был мир, где еще жил дух романтизма. На улицах еще был запах бумаги от главпочтамта, и девушки собирали волосы в косы. Когда на Западе объясняли секс как результат воздействия гормонов, здесь, казалось, еще верили в ангелов. Поэтому я остался.
Чиновники любят говорить: наш приоритет — патриотизм в крае. Но когда его собака какает в парке, он не собирает ее какашки. И я говорю: эй, патриот, я соберу какашки вашей собаки, а потом мы поговорим о патриотизме. Люди, которые любят Россию, не только читают в семье Пушкина и Достоевского, но и собирают какашки за своей собакой.
Кто дискредитирует Россию? Глупые люди.
Когда я получил гражданство России, я стал соотечественником Чайковского, Достоевского, Малевича, Стравинского, Шостаковича, Лотмана, Мельникова, Бродского и Батагова. Я говорю об этой России, а не о России Первого канала и НТВ.
Что такое шансон? Представьте: спишь, тебе снилась весна, встаешь с кровати, и встает солнце, пахнет весенней пылью. И в этот момент кто-то открывает дверь, и оттуда раздается запах жареной семги. Вот что я чувствую, когда слушаю шансон.
Для того чтобы отправиться в оперу и получить катарсис, нужна хрестоматия, багаж знаний. Рассказывают, что когда турки в 1974 году захватили часть Кипра, некоторые солдаты не знали, что такое стиральная машина. Они заходили в ванные комнаты, видели стиральную машину и использовали ее как подставку под тазик, в котором стирали белье. То же самое в музыке. Если не понимаешь, как это работает, ты тоже будешь стирать в тазике на стиральной машине.
Если бы я мог пригласить на ужин любого умершего композитора, это был бы Шуберт. Мы бы говорили о потере любви. А потом напились бы и стали играть в четыре руки. Пили бы и играли.
Все инструменты важны, не надо недооценивать треугольник. Треугольник — это своего рода колокол, поэтому на нем играть нужно очень изящно. И на нем тоже можно играть гениально.
Дирижерской палочкой я стараюсь не пользоваться. Это как обнимать любимую девушку костылями.
Раньше я пел в душе, а в последнее время перестал. Теперь я в душе молюсь и предлагаю так поступать всем. На 95% мы состоим из воды, и именно вода очищает тело и помогает очищать дух.
Когда-то очень давно я мечтал стать Д’Артаньяном, потому что он благородный и смешной герой, революционер. Потом я хотел стать астронавтом, потому что он находит свободу в космосе и смотрит на синюю Землю.
Мой любимый музыкальный инструмент — это голос.