УДК 82.0(470)

ББК 83.3(2=Рус)5

Пыхтина Ю.Г.

Кандидат педагогических наук, доцент кафедры русской филологии и методики преподавания русского языка Оренбургского государственного университета, докторант Российского университета дружбы народов, e-mail: [email protected]

О пространстве деревни и русском характере (на материале произведений

Л. Толстого «Утро помещика», А. Чехова «Мужики», И. Бунина «Деревня»)

Аннотация:

Анализируется пространственный образ деревни как специфически национальный на примере произведений Л. Толстого, А. Чехова и И. Бунина. Рассматриваются некоторые черты русского характера, связанные с пространством, в котором живет народ (связь с родовым гнездом, смирение, цельность натуры, неумение организовать свое личное пространство и др.).

Ключевые слова:

Национальные пространственные образы, деревня, русский характер, Л. Толстой,

A. Чехов, И. Бунин.

On space of a village and Russian character (based on works of L. Tolstoy “Landowner"s Morning”, A. Chekhov “Peasants” and I. Bunin “The Village”)

The spatial image of the village is analyzed as a specifically national image on the basis of works of L. Tolstoy, A. Chekhov and I. Bunin. The author examines some traits of the Russian character related to space, where the people live (relationships with a family home, humility, integrity of nature, inability to organize the personal space, etc.).

National spatial images, a village, a landscape, a Russian character, L. Tolstoy, A. Chekhov,

В отечественном литературоведении немало работ, в которых рассматриваются проблемы национального характера в творчестве русских писателей (Я. Билинкис, Б. Бурсов, Г. Гачев, Г. Ионин, В. Кантор, Г. Краснов, Е. Краснощекова, Е. Купреянова, Г. Макогоненко, П. Маркович, М. Махмудова, В. Мельник, В. Недзвецкий, М. Отрадин, Л. Пумпянский,

B. Щукин, И. Юнусов и др.). В ряде исследований звучит мысль о связи пространственных характеристик и национальной ментальности.

Так, О. Лазарева рассматривая проблему русского национального самосознания в прозе И. Бунина на материале повестей «Деревня», «Суходол», рассказов «Иоанн Рыдалец», «Божье древо» и др. произведений, обоснованно связывает русский национальный характер с темой деревни у Бунина .

Работа С. Шакирова «Мотив дороги как парадигма русской лирики» посвящена национальной специфике мотива дороги. Среди факторов, повлиявших на «живучесть» мотива дороги в русской литературе, ученый называет пространственную протяженность российских дорог, неустроенность «дорожного» бытия, русскую «любовь к быстрой езде», естественно возникающие в «дорожной» ситуации искренность и открытость, присущие русской ментальности. Идею «русскости» мотива дороги автор подтверждает многочисленными примерами из поэзии XIX-XX веков .

Е. Никанорова в статье «Буря на море, или Буран в степи» рассуждает об эволюции, функциях, богатстве метафорических значений мотива бурана в русской литературе и убедительно доказывает, что метель - это важнейшая составляющая национального русского пейзажа .

И. Хаткова, определяя функции пейзажа в художественных произведениях адыгского писателя Султана Хан-Гирея, также приходит к выводу о том, что «изображение окружающего пространства связывается в произведениях с представлениями о важнейших элементах национального сознания и национального уклада жизни» .

Таким образом, современные исследователи наметили в своих работах проблему отражения в художественной литературе специфики национального характера, связанного с пространством, в котором живет народ. Проиллюстрируем эту мысль на примере повестей Л. Толстого «Утро помещика» (1856), А. Чехова «Мужики» (1897), И. Бунина «Деревня» (1910). Нашей задачей не является всестороннее историко-литературное сравнение этих произведений. Делая основным инструментом анализа художественное пространство, мы лишь покажем, что именно через изображение деревни писатели стремились постигнуть сложное, иррациональное сочетание несочетаемого в русском характере.

Ведущими пространственными образами повестей, формирующими модель деревенского пространства, являются крестьянский дом и деревенский пейзаж. В народной культуре дом всегда являлся средоточием основных жизненных ценностей, любви, достатка, единства семьи и рода, он представлял собой некий космос, в котором человек чувствовал себя хорошо, уютно, счастливо. В то же время у всех трех писателей основными маркерами крестьянского жилища становятся ветхость, грязь, нищета, теснота, темнота, вонь, наличие в доме насекомых (мух, тараканов, клопов). Сопоставление характеристик крестьянского жилища у Л. Толстого (дома Чуриса, Юхванки Мудреного и Давыдки Белого, которые один за другим посетил молодой помещик Нехлюдов), А. Чехова (дом Чикильдеевых) и И. Бунина (дома жителей Дурновки и Тихона Красова) позволило выделить сходные элементы в описании двора, внешнего вида дома (стены, окна, крыша) и внутреннего его убранства (печь, красный угол и др.).

Характеризуя крестьянский дом, русские классики убедительно показывают, что он не выполняет свою основную, охранительную, функцию и не пригоден для жилья. Уничтожение дома начинается с углов, то есть с основы жилища, на это указывают такие пространственные «приметы», как разрушение границ дома (дырявая крыша, развалившаяся труба, разбитые окна), осквернение сакрального центра дома - красного угла; изображение печи, воплощающей идею дома в аспекте его полноты и благополучия, либо полуразвалившейся, либо остывшей.

Авторы, подробно описывая жилище крестьян, констатируют, прежде всего, их материальную нищету. Однако комната Нехлюдова в «Утре помещика», несмотря на дорогую старинную мебель и прочие атрибуты аристократа (рояль, бостонный стол и т.п.), также «имела бесхарактерный и беспорядочный вид». Не отличался уютом и дом «помещика» Тихона Красова, с «длинной, полутемной» комнатой для приезжающих, двумя «большими диванами, жесткими, как камень, обитыми черной клеенкой, переполненными и живыми и раздавленными, высохшими клопами», печкой-лежанкой «по белому, замазанной глиной». Здесь, возможно, проявляется такая черта русского менталитета, как неумение (или нежелание?) организовать свое личное пространство. Весьма убедительно об этом писал

Н. Бердяев: «Необъятные пространства, которые со всех сторон окружают и теснят русского человека, - не внешний, материальный, а внутренний, духовный фактор его жизни. Эти необъятные русские пространства находятся и внутри русской души и имеют над ней огромную власть. Русский человек, человек земли, чувствует себя беспомощным овладеть этими пространствами и организовать их» .

С жизнью, повседневными нуждами героев и их характером соотносятся у писателей и картины природы. Так, пространство, окружающее дом Чуриса в повести Л. Толстого, имеет такую же отрицательную характеристику, что и его жилище: «Перед двором был

колодезь с развалившимся срубиком, остатком столба и колеса и с грязной, истоптанной скотиною лужей, в которой полоскались утки. Около колодца стояли две старые, треснувшие и надломленные ракиты с редкими бледно-зелеными ветвями». Как видим, пейзаж дополняет картину беспросветной нужды мужика.

Совершенно иное впечатление производят в «Утре помещика» жилище крестьянина Дутлова: светлая добротная изба, чистый широкий двор, заставленный множеством крестьянских орудий труда и необходимых в хозяйстве вещей, пять троек лошадей, которые использовались для частного извоза, несколько сотен колодок пчел и т.д. И внутренне и внешнее пространство дома Дутловых становится характеристикой довольства и достатка семьи, а сами они - воплощение добродушия, здоровья, красоты и согласия. Описание семейства Дутловых в «Утре помещика» не случайно композиционно завершает произведение: Л. Толстой оставляет надежду на исправление тяжелого положения в деревне.

Взгляд А. Чехова на деревню более пессимистичен: его внимание направляется не столько на характеристику внешне неприглядной жизни деревни, сколько на изображение духовного оскудения ее жителей, поэтому традиционные (изобразительные) пейзажные зарисовки постепенно переходят в социальную плоскость, красота деревенской природы противопоставляется убогости будней: «Через реку были положены шаткие бревенчатые лавы, и как раз под ними, в чистой, прозрачной воде, ходили стаи широколобых голавлей. На зеленых кустах, которые смотрелись в воду, сверкала роса. Повеяло теплотой, стало отрадно. Какое прекрасное утро! И, вероятно, какая была бы прекрасная жизнь на этом свете, если бы не нужда, ужасная, безысходная нужда, от которой нигде не спрячешься! Стоило теперь только оглянуться на деревню, как живо вспомнилось все вчерашнее - и очарование счастья, какое чудилось кругом, исчезло в одно мгновение» (курсив мой - Ю.П.).

Взаимопроникновение бытового и природного пространства характерно и для повести И. Бунина: «Зима наступила долгая, снежная. Бледно-белеющие под синевато-сумрачным небом поля стали шире, просторней и еще пустыннее. Избы, пуньки, лозины, риги резко выделялись на первых порошах. Потом завернули вьюги и намели, навалили столько снега, что деревня приняла дикий северный вид, стала чернеть только дверями да окошечками, еле выглядывающими из-под нахлобученных белых шапок, из белой толщи завалинок».

Во все времена года деревня у Бунина мрачна и однообразна по колориту, в котором преобладают серые и черные тона: «серое» утро, «серый» снег, «серая деревня», «серыми мерзлыми лубками» висит белье, «серо» возле изб, т.к. у порогов выкидывают золу, «снежносерый» простор полей, «густая серая мгла», «темные» поля, «черно-фиолетовые» от дождей проселки и т.п. Таким образом, бунинский пейзаж дополняет общую картину неблагополучия деревенской жизни, представленную в произведениях рассматриваемых авторов.

Обратим внимание и на сходство в отрицательной эмоциональной оценке деревни: «Вот она, нищета-то и невежество!» - думал молодой барин, грустно наклонив голову и шагая большими шагами вниз по деревне. Среди чувств Нехлюдова, духовно близкого молодому Л. Толстому, - досада, стыд и бессилие: «он почувствовал даже некоторую злобу на мужика, сердито пожал плечами и нахмурился; но вид нищеты, окружавшей его, и среди этой нищеты спокойная и самодовольная наружность Чуриса превратили его досаду в какое-то грустное, безнадежное чувство».

Стыдно и герою А. Чехова Николаю перед своей женой и дочерью за бедность, постоянный крик, «голод, угар и смрад» в доме, за своих «тощих, сгорбленных, беззубых» родителей, за всегда пьяного брата Кирьяка: «По случаю гостей поставили самовар. От чая пахло рыбой, сахар был огрызанный и серый, по хлебу и посуде сновали тараканы; было противно пить, и разговор был противный - все о нужде да о болезнях».

И. Бунин еще более резок в своих оценках, и хотя прямой авторской характеристики в повести нет, она явно просматривается в репликах героев. Так, например, Тихон с раздражением заключает: «Эх, и нищета же кругом! Дотла разорились мужики... Хозяина бы сюда, хозяина!», а Кузьма добавляет: «Дикий мы народ! ... Русская, брат, музыка: жить по-

свинячьи скверно, а все-таки живу и буду жить по-свинячьи!».

Как мы уже отмечали, писатели через пространственные описания стремились постигнуть русскую душу, поэтому интересный вывод можно сделать, сопоставив в повестях образы крестьян. Например, во всех трех произведениях мы находим героев, символизирующих такую черту русского характера, как смирение (Иван Чурис в «Утре помещика», Ольга в «Мужиках», Молодая в «Деревне»). Об этой черте, проницательно замеченной великими художниками, впоследствии писали русские философы и выводили ее именно из особенностей пространственной организации России: «Но необъятные

пространства России тяжелым гнетом легли на душу русского народа. В психологию его вошли и безграничность русского государства и безграничность русских полей. Русская душа ушиблена ширью, она не вошла внутрь, в созерцание, в душевность, она не могла обратиться к истории, всегда связанной с оформлением, с путем, в котором обозначены границы. Формы русского государства делали русского человека бесформенным. Смирение русского человека стало его самосохранением» .

Другая черта русского характера проявляется в крепкой связи с родовым гнездом, родиной. Ярким подтверждением этой мысли является диалог Чуриса с Нехлюдовым в «Утре помещика»: «И, батюшка ваше сиятельство, как можно сличить! - с живостью отвечал Чурис, как будто испугавшись, чтоб барин не принял окончательного решения, - здесь на миру место, место веселое, обычное: и дорога, и пруд тебе, белье, что ли, бабе стирать, скотину ли поить, и все наше заведение мужицкое, тут искони заведенное, и гумно, и огородишка, и ветлы - вот, что мои родители садили; и дед и батюшка наши здесь богу душу отдали, и мне только бы век тут свой кончить, ваше сиятельство, больше ничего не прошу». Как видим, родовая связь поколений в крестьянской семье проявляется в привязанности к привычному месту, крестьянскому миру, который состоит не только из жилища, но из двора, дороги, пруда, гумна, огородишки и т.д.

Подобный пример находим и у А. Чехова, его герой Николай Чикильдеев, почувствовав, что смертельно болен, едет умирать в родную деревню, где легче становится даже от созерцания родной природы: «Сидя на краю обрыва, Николай и Ольга видели, как заходило солнце, как небо, золотое и багровое, отражалось в реке, в окнах храма и во всем воздухе, нежном, покойном, невыразимо-чистом, какого никогда не бывает в Москве».

Важными для писателей были и такие положительные начала в русском народе, как «искание абсолютного добра» , проявившееся в желании Нехлюдова улучшить положение крестьян; здоровье, согласие, цельность натуры (семья Дутловых в «Утре помещика»); религиозность, порой не всегда осознаваемая: «Мало кто верил, мало кто понимал. В то же время все любили Священное Писание, любили нежно, благоговейно, но не было книг, некому было читать и объяснять, и за то, что Ольга иногда читала Евангелие, ее уважали и все говорили ей «вы», - писал Чехов в «Мужиках»; осознание своей безысходной дикости и обреченности (Тихон и Кузьма Красовы); жертвенность (Молодая) и др.

Таким образом, сопоставительный анализ повестей «Утро помещика» Л. Толстого, «Мужики» А. Чехова и «Деревня» И. Бунина позволил обнаружить единство авторских взглядов на русскую деревню, отражающих тот тип национальной модели мира, которая органично присуща русскому менталитету и проявляет себя в пространственных характеристиках.

Примечания:

1. Лазарева О.В. Проблема русского национального самосознания в прозе И.А. Бунина 1910-1920-х гг.: формы художественного выражения, эволюция: дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 180 с.

2. Шакиров С.М. Мотив дороги как парадигма русской лирики: дис. ... канд. филол.

наук. Магнитогорск, 2001. 196 с.

3. Никанорова Е.К. Буря на море, или Буран в степи. Статья вторая // Материалы к словарю сюжетов и мотивов. Вып 6. Интерпретация художественного произведения. Сюжет и мотив / отв. ред. Е.К. Ромодановская. Новосибирск, 2004. С. 3-30.

4. Хаткова И.Н. Пейзаж как структурообразующее начало повествования в

художественных произведениях Султана Хан-Гирея // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствознание. 2006. № 1. С.

5. Бердяев Н.А. О власти пространств над русской душой // Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Мысль, 1990. С. 59-65.

Описание презентации по отдельным слайдам:

1 слайд

Описание слайда:

2 слайд

Описание слайда:

Размышления о России в повести И. А. Бунина «Деревня». Цели урока: показать, что нового вносит Бунин в традиционную для русской литературы тему; разобраться в авторской позиции.

3 слайд

Описание слайда:

Повесть «Деревня» написана в 1910 году уже известным, сложившимся писателем. В произведениях 10-х годов усиливается эпическое начало, философские размышления о судьбах России, о «душе русского человека». В повестях «Деревня» и «Суходол», в рассказах «Древний человек», «Веселый двор», «Захар Воробьев», «Иоанн Рыдалец», «Чаша жизни» и др. Бунин ставит задачу отобразить главные, как он считает, слои русского народа - крестьянство, мещанство, мелкопоместное дворянство, и наметить исторические перспективы страны. Тема деревни и связанные с ней проблемы русской жизни были основными в нашей литературе на протяжении целого столетия.

4 слайд

Описание слайда:

В произведениях каких писателей поднимается тема деревни? Достаточно вспомнить Тургенева («Записки охотника», Отцы и дети»), Толстого («Утро помещика», «Война и мир», Анна Каренина», «Власть тьмы»), Чехова («Мужики», «В овраге», «Крыжовник»).

5 слайд

Описание слайда:

Каков сюжет повести? В повести нет чёткого сюжета. Повествование строится на чередовании жанровых картин, сцен обыденной деревенской жизни, портретных зарисовок мужиков, описании их жилья, выразительных пейзажей.

6 слайд

Описание слайда:

В чём особенности повествования, авторской позиции? Все эти сцены, картины, эпизоды показаны сквозь призму субъективного восприятия братьев Тихона и Кузьмы Красовых. Деревня видится, главным образом, глазами этих персонажей. Картина деревенской, да и вообще российской жизни вырисовывается из их бесед, споров, реплик. Таким образом достигается объективность рассказа. Прямой авторской оценки нет, хотя иногда она явно выступает из реплик героев. Тихон с раздражением заключает: «Эх, и нищета же кругом! Дотла разорились мужики, трынкы не осталось в оскудевших усадьбишках, раскиданных по уезду», и его мысли сливаются с взглядом и мнением автора. Мысль о всеобщем обнищании и разоренье мужиков проходит через многие эпизоды.

7 слайд

Описание слайда:

Как Бунин изображает деревню? Приведите примеры описаний. Общий тон изображения, общий колорит повести мрачен и уныл. Вот описание зимы в деревне: «За вьюгами подули по затвердевшему серому пасту полей жесткие ветры, оборвали последние коричневые листья с бесприютных дубовых кустарников в логах»; «Утро было серое, с жестким северным ветром. Под затвердевшим серым снегом серой была деревня. Серыми мерзлыми лубками висело на перекладинах под крышами пунек белье. Намерзало возле изб - лили помои, выкидывали золу»; «Солнце село, в доме с запущенными серыми стеклами брезжил тусклый свет, стояли сизые сумерки, было нелюдимо и холодно» (гл. III).

8 слайд

Описание слайда:

В этих описаниях господствует навязчивый серый цвет. Осень в деревне изображается тоже неуютной, слякотной, грязной, даже в картинах весны и лета нет радостных красок: «Суховей проносился вдоль пустых улиц, по лозинкам, спаленным жарою. У порогов ерошились, зарывались в золу куры. Грубо торчала на голом выгоне церковь дикого цвета. За церковью блестел на солнце мелкий глинистый пруд под навозной плотиной - густая желтая вода, в которой стояло стадо коров, поминутно отправлявшее свои нужды, и намыливал голову голый мужик». Нищенская, серая, полуголодная, убогая жизнь предстает в целой веренице крестьянских образов, образов жителей деревни Дурновка, где разворачиваются основные события повести.

9 слайд

Описание слайда:

Какими видятся автору жители деревни, дурновцы? Посреди Дурновки стоит изба наиболее нищего и бездельного мужика с выразительной кличкой Серый. Эта кличка под стать общему серому колориту деревни, всей серой жизни дурновцев. «Наружность Серого оправдывала его кличку: сер, худ, росту среднего, плечи обвислые, полушубочек короткий, рваный, замызганный, валенки разбиты и подшиты бечевой». Темная его изба «неприятно чернела», «была глуха, мертва», это «почти звериное жилье» (гл. III). Теснота, мрак, вонь, холод, болезни. Жуткий крестьянский быт и нечеловеческие нравы - отвратительная жизнь. Где же здесь любовь к России?

10 слайд

Описание слайда:

Жители деревни ленивы, апатичны, равнодушны, жестоки друг к другу. Они разучились хозяйствовать на земле, вообще отвыкли работать. Серый, например, «будто всё ждал чего-то», сидел дома, «поджидая малостей от Думы», «шатался от двора к двору» - норовил попить-поесть на дармовщинку. Страшен образ мужика, который, услышав соловья, мечтательно говорит: «Вот бы из ружья-то его! Так бы и кувырнулся!» Бунин показывает, как извращена, изломана психология крестьянина ещё «крепостным наследством показывает, какая темнота и дикость царят в деревне, где нормой жизни стало насилие.

11 слайд

Описание слайда:

Как соотносятся понятия «деревня» и «Россия» у Бунина? Деревня у Бунина - модель России. «Да она вся - деревня, на носу заруби себе это! - выделяет Бунин курсивом. Размышления о деревне - размышления о судьбе народа, о национальном характере, о судьбе родины. Бунин развенчивает славянофильский миф о «богоизбранности» русского народа. Ужас жизни в том, что масса прекрасных задатков искалечена, изуродована. Бунин не злорадствует, глубоко переживает за Россию, сочувствует ей. Он не зовет в прошлое, не идеализирует крестьянина, патриархальные устои. В его «Деревне» - боль и страх за судьбу родины, попытка понять, что несёт новая, городская, буржуазная цивилизация России, народу, отдельному человеку.

12 слайд

Описание слайда:

Какое место в повести занимают образы Тихона и Кузьмы Красовых? На примере судьбы братьев Красовых Бунин показывает «светлые и тёмные, но почти всегда трагические основы жизни, две стороны национального характера. Кузьма - изломанный жизнью неудачник, покинувший деревню, после долгих скитаний устроившийся конторщиком в городе, поэт-самоучка, свободное время отдает «саморазвитию... чтению то есть». Тихон - хозяин, сумевший выкупить дурновское имение. Строгий, волевой, жёсткий, властный человек, он «ястребом следил за каждой пядью земли». В разговорах, в спорах братьев раскрываются взгляды на Россию, на её перспективы. Братьев Красовых объединяет ощущение обречённости деревни.

13 слайд

Описание слайда:

Тихон Ильич говаривал: «Я, брат, человек русский. Мне твоего даром не надо, но имей ввиду: своего я тебе трынки не отдам! Кузьма же не разделяет его гордости: «Ты вот, вижу, гордишься, что ты русский, а я, брат, ох, далеко не славянофил! (...) не хвалитесь вы, за-ради Бога, что вы - русские. Дикий мы народ!» И добавляет: «Русская, брат, музыка: жить по-свинячьи скверно, а все-таки живу и буду жить по-свинячьи!» Потенциальное богатство - чернозём - остаётся лишь чёрной жирной грязью, а «избы - глиняные, маленькие, с навозными крышами», даже в богатых дворах - убожество: «грязь кругом по колено, на крыльце лежит свинья. Окошечки крохотные, и в жилой половине избы... темнота, вечная теснота…». (гл. II).

14 слайд

Описание слайда:

О чём спорят братья Красовы? Споры братьев касаются разных сторон жизни: истории, литературы, политики, обычаев, нравов, быта и т. д. Для обоих характерны философские размышления о смысле жизни, о цели её. Оба уже немолоды, пора подводить итоги, а они неутешительны. «Пропала жизнь, братуша! - говорит Тихон. - Была у меня, понимаешь, стряпуха немая, подарил я ей, дуре, платок заграничный, а она взяла да и истаскала его наизнанку... Понимаешь? От дури да от жадности. Жалко налицо по будням носить, - праздника, мол, дождусь, - а пришёл праздник - лохмотья одни остались... Так вот и я... с жизнью-то своей. Истинно так!»

15 слайд

Описание слайда:

Есть ли в повести светлые образы? Эпизодически появляются в повести привлекательные персонажи: Однодворка и её юркий и сообразительный сын Сенька, безымянный мужик «с чудесным добрым лицом в рыжей бородке», который восхитил Кузьму своей внешностью и своим поведением, странник Иванушка, молодой крестьянин возница - «оборванный, но красивый батрак, стройный, бледный, с красноватой бородкой, с умными глазами». По самому тону описания понятно, каковы идеалы человека из народа, каковы симпатии автора.

16 слайд

Описание слайда:

Поэтически изображена Молодая. Она хороша даже в уродливом крестьянском наряде, скромна и стыдлива, ласкова и отзывчива. - Каково значение образа Молодой? Образ Молодой (Евдокии) несёт символическую нагрузку. Она олицетворяет Россию. Судьба Молодой трагична: от безвыходности она идёт замуж за дурака, хама и лентяя Дениску. Свадьба, скорее, похожа на похороны: «все угорели».

17 слайд

Описание слайда:

Угарно было и в церкви, угарно, холодно и сумрачно - от вьюги, низких сводов и решёток в окошечках»; рука Молодой, казавшейся в венце ещё красивей и мертвее, дрожала, и воск тающей свечи капал на оборки ее голубого платья...» Сценой свадебного «поезжанья» заканчивается «Деревня». Эта сцена - аллюзия на гоголевскую Русь-тройку: свадебный поезд, несущийся в сумерках среди страшной вьюги «в буйную темную муть».

Повесть "Деревня" (1910)

Над повестью "Деревня" Бунин работал в 1909-1910 гг., а в марте - ноябре 1910 г. произведение публиковалось в журнале "Современный мир", вызвав своей остротой и страстной полемичностью самые разноречивые отзывы. Постигая быт и бытие русской деревни времен революции 1905-1907 гг., писатель выразил глубинные прозрения о русском характере, психологии крестьянства, метафизике русского бунта, а в конечном итоге - сбывшееся в исторической перспективе пророчество о России.

Изображаемая деревня - Дурновка - выступает в повести в качестве символического образа России в целом: "Да она вся - деревня…!" В центр системы персонажей выдвинуты во многом антитетичные друг по отношению к другу образы братьев Тихона и Кузьмы Красовых, чьи судьбы, при всех индивидуальных различиях, сращены в темных глубинах родового предания о прадеде, деде и отце: изображенное уже в первых строках, оно являет ужасающую подчас иррациональность русского характера и задает основной тон дальнейшему повествованию. Значительную роль играют в повести и второстепенные, эпизодические персонажи, воплощающие, как, например, в случаях с Дениской или Серым, ярчайшие типы, как бы выхваченные автором из недр уездной среды.

Художественный характер Тихона, ставшего волею судьбы владельцем нищающего "дурновского именьица", интересен неординарным соединением практического делового ума и глубоких интуиций психологического и национально-исторического плана. Семейная драма приводит героя к трагедийному самоощущению человека, выпавшего из родовой "цепи": "Без детей человек - не человек. Так, обсевок какой-то…" (3,14). Подобное индивидуальное мирочувствие рождает целый комплекс сложных, "спутанных" дум героя о народном бытии. Многократно используя форму несобственно-прямой речи Тихона, автор через его горестный и пронзительный взгляд раскрывает трагические парадоксы национальной действительности - как в случаях с тягостной нищетой уездного города, Потрясенная обезбоженной реальностью русской жизни, душа Тихона погружается в процесс мучительного самопознания. Особенно примечательно изображение "потока сознания" героя, разворачивающегося на грани сна и яви. Обостренно чувствуя, что "действительность была тревожна", "что все сомнительно", он беспощадно фиксирует язвы национального бытия: утрату духовных основ существования ("не до леригии нам, свиньям"), отторгнутость России от европейской цивилизации ("а у нас все враги друг другу"). Суровым испытанием всей прожитой жизни на прочность и осмысленность становятся для Тихона "думы о смерти", проступающие в дискретном психологическом рисунке.

Картина национальной действительности в преддверии революционного хаоса дополняется и целом рядом массовых сцен (то бунтующие, то "гуляющие" у кабака крестьяне), а также примечательной галереей второстепенных и эпизодических персонажей. Характерной особенностью композиционной организации повести стало преобладание статичного панорамного изображения действительности над линейной сюжетной динамикой. С этим связана значительная художественная роль ретроспекций, вставных эпизодов и символических сцен, порой заключающих в себе притчевый потенциал, а также развернутых, насыщенных экспрессивными деталями пейзажных описаний.

Разнообразны художественные функции пейзажных описаний в "Деревне". В основной части произведения преобладают социальные пейзажи, дающие подчас в сгущенном виде панораму "пещерных времен" уездного бытия. Так, глазами Тихона с щедрой детализацией выведен фрагмент деревенского пейзажа, где появление мужика дорисовывает общий моральный дух обнищавшего крестьянства: "Грубо торчала на голом выгоне церковь дикого цвета. За церковью блестел на солнце мелкий глинистый пруд под навозной плотиной - густая желтая вода, в которой стояло стадо коров, поминутно отправлявшее свои нужды, и намыливал голову голый мужик…" (3,24). Далее описание "пещерных времен" деревни предстанет сквозь призму взгляда Кузьмы, обогащаясь психологической подоплекой: "Но грязь кругом по колено, на крыльце лежит свинья… Старушонка-свекровь поминутно швыряет ухватки, миски, кидается на невесток…" (3,80). С другой стороны, бунинское глубоко лиричное чувство уездной России с неповторимых ритмов ее жизни прорывается в "выпуклой" детализации: "В соборе звонили ко всенощной, и под этот мерный, густой звон, уездный, субботний, душа ныла нестерпимо…" (3,92).

По мере углубления автора и его героев в постижение не только социальных, но и мистических основ порубежной русской действительности меняется фактура пейзажных образов. В пейзажных описаниях, данных глазами Кузьмы, конкретно-социальный фон все отчетливее перерастает в надвременное обобщение, насыщенное апокалипсическими обертонами: "И опять глубоко распахнулась черная тьма, засверкали капли дождя, и на пустоши, в мертвенно-голубом свете, вырезалась фигура мокрой тонкошеей лошади" (3,90); "Дурновка, занесенная мерзлыми снегами, такая далекая всему миру в этот печальный вечер среди степной зимы, вдруг ужаснула его…" (3,115). В финальном же символическом пейзаже, сопровождающем описание абсурдистски окрашенного эпизода свадьбы Молодой, эти апокалипсические ноты усиливаются и, невольно предвосхищая образный план блоковских "Двенадцати", знаменуют горестные пророчества автора об устремленной к гибельному мраку русской истории: "Вьюга в сумерках была еще страшнее. И домой гнали лошадей особенно шибко, и горластая жена Ваньки Красного стояла в передних санях, плясала, как шаман, махала платочком и орала на ветер, в буйную темную муть, в снег, летевший ей в губы и заглушавший ее волчий голос…" (3,133).

Таким образом, в "Деревне" развернулось глубоко трагедийное полотно национальной жизни поры "кануна" потрясений. В авторском слове, в речах и внутренних монологах многих персонажей запечатлелись сложнейшие изгибы русской души, получившие в произведении емкое психологическое и историософское осмысление. Эпическая широта и "объективность" повести заключают в себе страстный, до боли пронзительный авторский лиризм.

Буниские мужики предстают перед нами со всей неприглядностью, открывая тёмные стороны мужицкого мира: дикое пьянство, избиение жён и детей, истязание животных, смертоубийства». Большинство критиков совершено не поняли моей точки зрения, - жаловался Бунин - Меня обвиняли в том, что я будто озлоблен на русский народ, упрекали меня за моё дворянское отношение к народу. И всё это за то, что я смотрю на положение русского народа довольно безрадостно. Но что же делать, если современная русская деревня не даёт повода к оптимизму, а, наоборот, ввергает в безнадёжный пессимизм…» Даже само название повести соответствует мыслям, высказываемым наставником Кузьмы Красова, уездным чудаком и философом Балашкиный, о том, что Россия вся есть деревня, и нищая деревня - это судьбы России. В картинах деревенской жизни писатель пытается отразить вообщем всю русскую жизнь. В них нам слышится скрытый, заглушённой стой родной земле, благородная скорбь, мучительный страх за неё. И как писал Горький: Помимо первостепенной художественной ценности своей, « Деревня» Бунина была толчком, который заставил разбитое и расшатанное русское общество серьезно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом - быть или не быть России? Мы ещё не думали о России, - как о целом, - это произведение указало нам необходимость мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».

«Деревня» перенасыщена материалом действительности тех лет, полных бурных надежд и горьких разочарований. Здесь все: и пылающая вдалеке помещичье усадьбы, и попытка мужицкого самоуправства в самой Дурной, принадлежащей теперь Тихону Красову, правнуку крепостного, затравленного борзыми помещика Дурнова. Своё благополучие мужик Красов основал не столько на развалинах разорившейся дворянкой усадьбы, сколько на деревенской бедноте. Но его благополучие не приносит ему счастья. Жизнь его проходить в тоске грязных будней. Тихон пьёт, но пьёт потому, что все кругом пьют, тоскует потому, что нельзя не тосковать при таком существовании. Свою жизнь он нередко называет каторгой, петлёй, золотой клеткой. И всё - таки продолжает шагать по этой жизни, года которой текут однообразно, сливаясь в один рабочий день. Красов, типичный русский человек, является отражением своего времени, с его суматошной и революционной горячкой, сего многолюдством, разноголосицей и спорами. В «Деревне» немного героев с именами и прямым участием в событиях, гораздо больше безымянного сельского и уездного люда, мужиков, покупателей в лавке Тихона Красова, нищих, странников, то торговцев. И все они что-то вспоминают, о чём-то рассказывают, сгущая тёмные краски в изображении деревенской действительности. Раздумья самого автора о беспросветной жизни в деревне преследуют нас на протяжении всей повести. Например, они явно ощущаются в диалоге Красова с братом Кузьмой. Тихон говорит: «Посиди-ка у деревни, похлебай-ка серых щей, поноси худых лаптей!» «Лаптей!- где-то отзывается Кузьма - Вторую тысячу лет, брат, таскает их, будь они трижды прокляты! А кто виноват?» Сам Кузьма всю жизнь мечтает учиться и писать. Ему хочется рассказать о небывалой нищете и о страшной в своей обыденности быте, что калечит людей. Обдумывая свою жизнь, он и казнит себя, и оправдывает. Его история - это история всех русских самоучек. Он родился в стране, имеющей более ста миллионов безграмотных. Он рос в Черно Слободе, где ещё до сих пор насмерть убивают в кулачных боях, среди великой дикости и глубочайшего невежества. Автор, с помощью своего героя Кузьмы, доносит до нас все «ужасы» деревенской жизни. Но его особая беспощадность в показе мужика является здоровой реакцией на идеализированное освещение народной темы в творчестве других великих писателей. Бунин говорил: «Я знаю, какие вам мужики нужны. Вам Плато на Караева подавай, мистических скифой, богоносцев! А у меня таких нет».

К 1907 году относятся суровые строки Бунина о крепостном прошлом русских крестьян:

Кто знает
Их имена простые? Жили - в страхе,
В безвестности - почили.
Иногда В селе ковали цепи, засекали,
На поселенье гнали. Не стихал
Однообразный бабий плач - и снова
Шли дни труда, покорности и страха...

«Россия - страна особая, у России свой собственный путь развития. России предстоит великое слово-она скажет миру

свое новое слово: вот положения, выражающие душу обще ственного и духовного движения за последние сто лет истории русского самосознания в XIX веке, вот история русского освободительного движения. Чаять будущего века - чаять светлого будущего.

Герцена спасла вера в социализм, в идеал.

Да, назначение русского человека - это, бесспорно, всеевропейское и всемирное. Достоевский .

Пропагандисты, герои, борцы, мученики».

Очень интересная запись. Дунин застал страну в тот момент, когда вера в общинный идеал, в возможность перестроить народную жизнь на артельной основе - иссякла. Чуждость таких побуждений крестьянству стала очевидной. Как и тщетность деятельности народнических «героев, борцов, мучеников». Но надежда на будущее, ожидание «нового века», предугаданное ими, усилились. Писатель хотел понять, к чему стремится сам мужик, каково самосознание широких масс на переломе. Обращение к «русской душе», ее противоречиям было, можно сказать, вынужденным. Где же, если не в ее глубинах, можно увидеть, как соотносятся исторически сложившиеся и рожденные настоящим потребности? Предпринималась попытка прояснить неоднородное внутреннее состояние народа. Свои раздумья автор открыто не высказывал, а «выверял» в опыте главных и бесчисленных второстепенных героев «Деревни».

Совпадение, разумеется, не случайное. Взгляд Бунина и Горького был прикован к духовному состоянию народа с одной целью - определить ведущие тенденции быстро текущей жизни. Но здесь же таилась причина расхождения писателей. Горький увидел светлую перспективу - преодоление пассивности, разобщения масс, их объединение в строительстве нового мира. Бунин отрицал возможность любых кардинальных изменений. Тем не менее в своей искренней и взыскательной любви к Родине болезненно воспринял печальные следствия бесправного положения крестьян - их анархическое своеволие или слабость воли, мысли. Выводы Бунина были пессимистичными. Но они «направлялись» как раз к тем ущербным явлениям, которые придирчиво осмысливал и Горький . Оба не могли не почувствовать сильного влечения друг к другу.

Самые тесные отношения между Буниным и Горьким сложились в пору их встреч на Капри. В этот период Бунин пишет повести и рассказы: «Деревня» (1910), «Суходол» (1911),

рассказы «Ночной разговор» (1911), «Веселый двор» (1911) «Захар Воробьев» (1912), «Игнат» (1912). А Горький издает только что оконченные «Исповедь», «Лето», продолжает «окуровскую» дилогию, создает новые рассказы из цикла «По Руси» При всем различии представления о судьбе народа двух авторов имели несомненную внутреннюю связь между собой.

Недавно вторым изданием вышла интересная книга Нинова «Максим Горький и Ив. Бунин . История отношений - проблемы творчества». В ней живо и подробно, с привлечением большого количества документов прослеживаются знакомство в Ялте в 1899 году, сближение и полемика двух современников.

Бунин побывал на Капри, когда Горький жил там, несколько раз: в марте - апреле 1909 года, апреле - мае 1910 года; прожил ноября 1911 по 17 февраля 1912 года, затем с ноября 1912 по март 1913 года. Как утверждает Нинов, уже при первом свидании Бунин увлекся раздумьями Горького о России, в частности речами старика Ионы из «Исповеди». Покинув Капри, Бунин писал Горькому. «...вернулся к тому, к чему Вы советовали вернуться,- к повести о деревне. И теперь старичок Ваш особенно задевает меня. Ах, эта самая Русь и ее история!»1 В «Деревне» Бунин , вняв совету Горького, ответил на свое восклицание об «этой самой Руси и ее истории» да и на рассуждения Ионы о «великомученике - народе». А затем развил эту тему в «Суходоле» и рассказах. При свиданиях с Горьким беседы проходили на редкость оживленно, часто переходя в спор. Остро обсуждались прочитанные здесь произведения обоих писателей.

Бунина , как следует из его откликов, привлекли горьковские «Исповедь», «Городок Окуров», отдельные рассказы. Он высоко оценил изображенные Горьким трагические картины русской жизни, с ее загубленными талантами и подспудными нравственными силами. Там же, где Горький показал пробуждение заштатной России (особенно «Лето», затем «Жизнь Матвея Кожемякина»), Бунин чувствовал чуждое себе начало.

Горький подходил к созданиям Бунина тоже дифференцированно. «Деревню» он принял восторженно. «И множество достоинств вижу в повести этой, волнует она меня -до глубины души. Почти на каждой странице есть нечто близкое, столь русское слов не нахожу достойных! Хороших кровей писатель Иван Бунин и - должен беречь себя»,-писал Горький автору «Деревни». И позже: «Я не вижу, с чем можно сравнить Вашу вещь, тронут ею очень сильно. Дорог мне этот скромно скрытый, заглушенный стон о родной земле, дорога благородная скорбь, мучительный страх за нее - и все это - ново». Очень сильное впечатление произвели на Горького рассказы «Хорошая жизнь», «Сверчок », «Ночной разговор», «При дороге». Восхищение вызвал рассказ «Захар Воробьев». Но мрачная история гибели матери и сына в бунинском рассказе «Веселый двор» породила самые неприятные размышления Горького. Он писал своей первой жене Пешковой после чтения этого рассказа Буниным : «Все это в высшей степени красиво сделано, но - производит гнетущее впечатление. Слушали: Коцюбинский, у которого больное сердце, Черемнов - туберкулезный, Золотарев - человек, который не может найти себя, и я,- у меня болит мозг и в голове, и во всех костях. Потом долго спорили о русском народе и судьбах его...»

По поводу рассказа «Суходол», как свидетельствовал Коцюбинский, тоже состоялась жаркая полемика. Горький не мог иначе реагировать на беспросветный, с его точки зрения, колорит многих бунинских сочинений.

Общение писателей неоднократно осложнялось. Нинов приводит письмо Бунина от февраля 1912 года, хранящееся в Государственном литературном музее Ивана Сергеевича Тургенева (Орел), где отношения с Горьким названы «холодно-любезными и тяжко-дружескими». Споры, однако, не повлияли на признание Буниным и Горьким таланта друг у друга.

В феврале 1912 года Алексей Максимович пишет Качалову о Бунине : «Знаете - он так стал писать прозу, что если скажут о нем: это лучший стилист современности - здесь не будет преувеличения». Такой взгляд Горький не только сохранил, но и пропагандировал до конца своей жизни.

Бунин не раз давал самую лестную оценку достижениям Горького, причем в те моменты, когда писатель подвергался резкой критике. В 1910 году на разговоры об отрыве Горького от Родины и падении его дарования Бунин резко возразил: «Лично я продолжаю считать, что очень крупный художественный талант Горького остается на прежней высоте. Всю свою жизнь Алексей Максимович провел в России и успел впитать в себя обилие впечатлений и знания родной страны. Кроме того, я вообще считаю неудачной попытку связать упадок или развитие таланта с оторванностью или прикрепленностью к родной земле. Максим Горький в свое время был писателем России, но талант его эволюционизирует, и, по-моему, Горький идет к тому, чтобы перестать быть писателем исключительно русским и занять положение писателя общечеловеческого» (Одесские новости,-1910.-16 дек.). Бунин с большой теплотой отозвался о своем каприйском пребывании (1913), защищал Горького (1916) от нападок на его статью «Две души». Справедливости ради нужно добавить, что в эмиграции Бунин изменил свое отношение к Горькому, отрицательно оценил прежние впечатления о писателе.

Ныне накоплен немалый опыт в сопоставительной характеристике произведений Бунина и Горького о России. Проведены убедительные параллели между такими произведениями писателей, как «Деревня» и «Лето» Бунина , «Городок Окуров» Горького, раскрыты их общие и глубоко различные черты. Близость их творчества - в беспощадном реализме, неприятии уродливых сторон русской действительности, в обнаружении истоков ее противоречий. Расхождения - в понимании хода отечественной истории: по Бунину , бесперспективной, фатально обреченной; по I орькому, копящей силы, уже вступающей в новую полосу подъема. Исследователи определили противоположную трактовку писателями типичных для России фигур. Они сравнивали «правдоискателей»: бунинских героев Кузьму Красова, «базарного философа» Балашкина и горьковского Якова Тиунова. Не менее выразительно соотносились Дениска Серый из повести «Деревня» и Егор Трофимов, персонаж «Лета», рожденные «глухими углами» страны, но вкусившие и городского опыта. Верно отмечена сходная реакция Бунина и Горького на стяжателей, собственников.

Главный вывод, к которому приходят исследователи,- художники-современники по-разному восприняли революционные события. Там, где Горький видел знак возрождения мира, Бунин усматривал лишь бессмысленное своеволие, стихийный порыв. Такая точка зрения опирается на суждения самого Бунина . Любые проявления своего народа он объяснял его природой, сложившейся в темной, трудной жизни прошлого. Работая над рассказом «Суходол», Бунин писал, что его «интересуют не мужики сами по себе, а душа русских людей вообще (...), изображение черт психики славянина». Известен ответ Бунина на анкету «Всемирная война и созидательные силы России»: «Глубокие почвенные начала национальной психологии резко противоречат практическому трезвому строительному укладу».

И все же, все же... Невозможно поставить знак равенства между высказываниями и сложным художественным произведением писателя. Нельзя не почувствовать глубоко полемического подтекста «Деревни» по отношению к поведению не только крестьянской массы, но и главного героя, доброго и мудрого Кузьмы Красова. Обычно между его и авторскими раздумьями не делают различия. И тогда все просто. Из высказываний Кузьмы легко будто вывести бунинскую концепцию. А в ней немалое место отведено критике этого персонажа. Создатель повести стремился к идеалу человеческого бытия, который так и не нашел его герой - Кузьма. Бунин развенчивает не вообще противоречивую натуру русского мужика, но как раз те его черты, которые мешали осуществиться мечте В этом Бунин близок Горькому.

Кузьма - носитель дорогих Бунину «нравственных качеств - страдальчески воспринимает судьбу деревни и свою горькую долю. Мрачные впечатления рождают в нем тягу к светлым душам. И Кузьма видит их. Дважды изображена в повести его случайная встреча с крестьянами, у которых «радостные глаза», «чудесное доброе» или «доброе измученное» лицо, голос «милой готовности». Особенной теплотой овеяны сцены бесед Кузьмы с Однодворкой, ее сыном, скромными, покорными, несущими добро, любовь. Но эти люди как бы теряются среди бессмысленножестоких, холодно-равнодушных «дурновцев».

Тема печального прощания Кузьмы с былыми светлыми устремлениями к концу повести приобретает символическое звучание. Мир, окружающий Кузьму, также обретает, по воле автора, обобщающий смысл, сообщает особенную завершенность трагическим предчувствиям главного героя «Деревни»: «Солнце село, в доме с запущенными серыми стеклами брезжил тусклый свет, стояли сизые сумерки, было нелюдимо и холодно. Снегирь, висевший в клетке возле окна в сад, околел, лежал вверх лапками, распушив перья, раздув красный зобик.- Готов! - сказал Кузьма и понес снегиря выкидывать.

Дурновка, занесенная снегами, такая далекая всему миру в этот печальный вечер среди степной зимы, вдруг ужаснула его. Кончено! Горящая голова мутна и тяжела, он сейчас ляжет и больше не встанет...» Серым колоритом с обилием оттенков, от грозной тьмы до холодных, «отстраненных» от человека, серебристых тонов, окрашено все повествование, где почти каждая деталь (замерзший снегирь, высокая безобразная лошадь, туман, «скрывающий поля, съедающий снег», и т. д.) имеет и конкретнобытовую значимость, и символический смысл.

Бунину близки не только горестные наблюдения, дух поиска, скитаний и тесной сращенности с родиной Кузьмы, но его «смертельная тоска» в преддверии надвигающейся катастрофы - гибели крестьянской России. И тем не менее тождества между позициями Кузьмы и писателя, повторяем, нет.

О Кузьме читаем: «... он совсем одичал в Дурновке,- часто не умывался, весь день не снимал чуйки, хлебал из одной миски с Кошелем. Но хуже всего было то, что, страшась своего существования, которое стирало его не по дням, а по часам, он чувствовал, что оно все-таки приятно ему, что он, кажется, возвратился в ту именно колею, какая, может быть, и надлежала ему от рождения: недаром, видно, текла в нем кровь дурновцев!» На первый взгдяд, такое поведение героя и является доказательством внутренней «виновности» Кузьмы, унаследовавшего все порочные качества «дурновцев». Но так ли это? Думается, нет.

Бунин неоднократно говорит об объединенности маленького, затхлого деревенского мирка от «большой земли», доносит глубоко волнующие Кузьму образы: «снежно-серый простор, по-зимнему синеющие дали казались неоглядными, красивыми, как на картине», запах паровозного дыма, напоминающего, «что есть на свете города, люди, газеты, новости». С точки зрения этих зовущих просторов, испытанной Кузьмой боли от их вида его «одичание» осмысливается как трагическая утрата высоких

природных возможностей человека, а вовсе не как врожденное свойство. За пластом размышлений героев открывается сложный строи авторских выводов.

Смирение Кузьмы с дурновским прозябанием логически подготовлено всем течением его жизни. Любой ее период заключает мучительное для Кузьмы состояние противоречивых представлений о прошлом и настоящем - о сущем. В споре со всеми - Балашкиным, Тихоном, Молодой - находится главный герои повести, который так и не достигает ответа на важные вопросы. Он не в состоянии приблизиться к истине. А причина здесь не в человеке, а вовне его.

«Кузьма всю жизнь мечтал учиться и писать», но «в стране, имеющей более ста миллионов безграмотных», он так же как другие самоучки, остался «просвещенным без наук природою». Ото положение человека воспринимается писателем с глубоким сочувствием и одновременно с едкой иронией в адрес тех, кто гордился подобным «просвещением». Позже Кузьма, путешествуя и наблюдая земляков, тоже не без ухмылки замечает: «Творчество!.. Пещерные времена, накажи бог, пещерные».

В страстном, но бесперспективном стремлении к познанию проходит Кузьма, как в наказание, сквозь строй людей, не владеющих даже примитивным пониманием происходящего. В сцене разговора героя с самим собой «со стороны» звучат слова подводящие печальный итог его жизни: «Для кого и для чего живет на свете этот худой и уже седеющий от голода и строгих дум мещанин, называющий себя анархистом и не умеющий толком объяснить, что значит - анархист?» Такое авторское рассуждение предвосхищает и во многом объясняет исступленное признание на закате дней своих самого Кузьмы: «Одно думал: ничего о нем не знаю и думать не умею!.. Не научен!..»

Дикий крестьянский быт, разрушающийся уклад деревенского бытия, прокатившиеся волнения, действительно, привели писателя к мысли о противоречиях «русской души». Но углубили авторское мучительное недоумение по поводу тех беспощадных сил, по воле которых Кузьма «думать не научен», в стране «больше ста миллионов безграмотных», детей учит солдат, который, «глупый от природы», «на службе сбился с толку совершенно». А взрослые просто не умеют слушать друг друга. Именно с точки зрения неподготовленности крестьян к разумному восприятию мира расценивает Бунин не принятые им революционные события. Смешон Дениска, таскающий с собой вместе с песенником и бульварными книжонками брошюру «Роль пролетарията в России». Смешны и жалки взбунтовавшиеся мужики, которые «поорали по уезду... сожгли и разгромили несколько усадеб, да и смолкли». Писатель, отрицающий идеи социальной борьбы безусловно, осуждает здесь действия восставших. Тем не менее вовсе не случайно везде оттенена поспешность, непродуманность импульсивность поступков.

Бунин видел в душе русского человека переплетение своеволия и пассивности. Этот мотив есть в «Деревне». Однако в повести выражена куда более трагическая концепция жизни. В непреоборимо бессознательном разрыве любых, душевных прежде всего, связей между людьми заключается суть дурновского прозябания _ механического, слепого движения «по кругу». Воссозданная писателем картина отечественной жизни отнюдь не соответствовала реальному положению вещей. За это, как известно, и критиковал повесть Боровский. Но абсолютизация уродливых явлений действительности тесно переплелась с объективно актуальной мыслью автора о недопустимости, бесчеловечности сложившегося миропорядка, о необходимости пробудить сознание захваченных стихией масс. Только перспективу этого процесса писатель усматривал в области нравственного возрождения, начисто исключая возможность социального самоопределения крестьянства.

Заключительные главы повести нередко трактуются ошибочно: «Бунин замыкает круг своих доказательств исторической вины народа» (Кучеровский). Действительно, здесь узел дурновских противоречий затягивается. Все, кроме, может быть, Тихона, который «отряхивает от ног прах» родной деревни, оказываются на краю гибели и не предпринимают ничего для своего спасения. Но как раз такое состояние становится исходным для вывода (который звучит в подтексте) о несправедливости происходящего. Главным выразителем подобных переживаний является Кузьма.

С течением времени Кузьма все больше ощущает свою спаянность с судьбами дурновцев, одновременно иногда с болью, иногда равнодушно понимает одиночество, свое и окружающих. Страшный в своей непонятной вымороченности мир открывается ему. Эти настроения пронизывают все эпизоды третьей части повести. Свидания и прощание с «старозаветным мужиком», Иванушкой, давно потерявшим всякое представление о реальности. Болезнь Кузьмы с ее бредом о ласке дочери Клавы и томительными ожиданиями заботы Молодой. Наконец, сложные отношения с Молодой, история ее свадьбы с Дениской. Сам по себе этот брак - символ соединения несоединимого - повергает Кузьму в новую, дотоле незнакомую «тупую тоску». Потрясения на секунду делают его и несчастную невесту союзниками: «...в глазах их, встретившихся на мгновение, мелькнул ужас». Так бесповоротно разрушается даже жалкая надежда на успокоение.

Душевная боль Кузьмы усиливается сопереживанием автора. Оно выражено во всем - в своеобразном нагнетании драматизма, в удручающих красках и символической деталировке сцен, в повторении отдельных трагически звучащих мотивов. Здесь - { завершение темы страждущего народа, скорбь по поводу его неумения противостоять злу, гибели попранной красоты (Молодая в венце невесты была «еще красивее и мертвее»), глубокое: сочувствие к тем, кто жаждал спасения для отверженных,

пессимистический прогноз будущего. Но все пронизывает знакомое уже настроение - недоумение по поводу бессмысленности происходящего. «Жениться все равно когда-нибудь надо»,- говорит Дениска. «Теперь поздно... Уж и так страму не оберешься»,- вторит ему Молодая, отвечая на предложение Кузьмы разорвать союз, обрекающий будущих мужа и жену на взаимную ненависть.

Повесть венчает образ страшной стихии - «непроглядная вьюга», закрывающая «белый свет», «гул ветра». С ним, с этим безначальным и бесконечным смерчем, сливается такое же, никем не управляемое, несущееся в «буйную темную муть» движение лошадей, увозящих в никуда исплаканную, полумертвую Молодую. От финальной картины веет уже совсем иными (чем, скажем, в предшествующих наблюдениях Кузьмы) предчувствиями. Он сам теряет представление о реальности. Здесь, по всей видимости, заключена идея всеобщей обреченности. А дурновцы воспринимаются жалкими песчинками в непонятном им смертельном вихре (мысль, которая впоследствии ляжет в основу многих произведений Бунина на «нерусскую» тему).. Вряд ли можно сказать, что подобным образом писатель «наказывает» деревню. Скорее, наоборот: ущербные, «слепые» души дурновцев - одно из проявлений общемировых пороков, которым не может, не умеет противостоять разобщенная крестьянская масса. Вот откуда проистекает образ космической бури как выражения сложного комплекса авторских переживаний.

Апелляция Бунина к будто бы изначальной субстанции национального характера вполне объяснима. Писатель был очень чуток к духовным противоречиям, к состоянию человеческого сознания, нравственности. Но социальную их обусловленность учитывал мало. Поэтому возникла необходимость «закрепить» те или иные явления за психологией народа в целом. Нередко такое смещение акцентов приводило к отрицанию реально значимых фактов (отражение революционных волнений и настроений в «Деревне»).

Горький написал как-то Бунину , что в «Исповеди» «пострадала классовая точка зрения». Иван Алексеевич ответил: «Радуюсь, что пострадала «классовая точка зрения»- пусть она и еще не раз пострадает». К идее социального развития мира он относился недоверчиво. Как же тогда воспринимать в разных вариантах повторенное утверждение Алексея Максимовича, что «Деревня» - произведение исторического характера, что «так исторически деревню никто не брал?» В переписке писателей находим объяснение. Горький так прокомментировал одну крестьянскую реплику из повести: «Поезд стал позднее приходить» - оттого, что день короче - ведь это образ мышления славян десятого века. И - верно! Воистину - ужасно верно». Страшная устойчивость наивных представлений от X до XX столетия привлекла внимание Горького, искавшего пути пробуждения народного сознания - активного отношения к жизни. В «Деревне» раскрыто сложное напластование «разновременных» ощущений, понятий. В этой утонченной сфере - состояния души, «образа мышления» - и предстает трагическая судьба крестьян, лишенных света. Наблюдение, к которому неоднократно приходил

Между тем Бунина с момента выхода повести не переставали подозревать в симпатиях к дворянам. Он писал Алексею Максимовичу с горькой иронией: «А то, что некоторые критики зачем-то о моих ботинках (будто бы «лакированных») говорят о моих поместьях, мигренях и страхах мужицких бунтов, показалось даже и обидно. Мигрени-то у меня, может быть, и будут, но поместья, земли, кучера - навряд. До сих пор по крайней мере ничего этого не было - за всю жизнь не владел я буквально ничем, кроме чемодана». Самое невероятное состоит в том, что подобные обвинения в адрес писателя можно услышать и в наши дни! А ведь в глубоких провидениях Бунина есть правда, которую мы должны знать и сегодня, когда понятие «дворянство» не имеет вообще никакого значения.

Правда эта высказана резко. Автор стремился к активному воздействию на читателя. И достиг такого впечатления. Сам, незадолго до смерти (1947) став «отстраненным» ценителем повести, сказал: «Поражен «Деревней» - совсем было возненавидел ее (и сто лет не перечитывал) - теперь вдруг увидал, что она на редкость сильна, жестока, своеобразна» (публикация Бобореко). Хочется добавить-актуальна.

… Россия?.. Да она вся – деревня…
И. Бунин
“Мой дед землю пахал”, – с гордостью заявлял разночинец Базаров, которого народ вообще-то не жаловал. Как и многие из горожан, я тоже совсем еще не оторвался от села, в котором трудились мои деды, провели молодость родители. Возможно, именно поэтому на меня произвела сильное впечатление “Деревня” Бунина.
Конечно, из уроков истории я знал о страшной бедности и отсталости в русских деревнях, о противоречиях между помещиками и крестьянами, бедняками и кулаками. Но после прочтения повести словно сам стал очевидцем того, что так ярко и сильно описал, нет, изобразил, будто художник, Иван Алексеевич.
Произведение не имеет острого, туго закрученного сюжета, но зато, по выражению Твардовского, обладает большой “густотой и плотностью жизненного материала” времен первой русской революции, а образы крестьян наделены чертами такой индивидуальности, что забываешь, что это не реальные люди, а плод авторской фантазии.
Какую же деревню рисует писатель? Задача моя сложна, потому что материал слишком велик, к тому же хотелось еще упомянуть и о рассказах. Попробую, хотя и чувствую, что в моих рассуждениях будут прорехи.
Итак, деревня предстает перед нами, прежде всего, очень бедной, даже питьевая вода порой настолько плоха, что вызывает повальные болезни. Нищета бьет в глаза не только в повести. Вот идет Анисья Минаева из рассказа “Веселый двор”. В полуобмороке от истощения бредет за двадцать верст к непутевому сыну и, чтобы преодолеть слабость, жует какие-то травинки. А если бы горох уже поспевал, то наелась бы тайком досыта. Но страшна для общества эта бедность не только сама по себе. Опасна она на фоне богатства малой группы людей: помещиков, кулаков. Среди картины изобильной ярмарки писатель рассуждает о том, что край богатейший, чернозем прекрасный на полтора аршина. А пяти лет не проходит без голода. Город славится на всю Россию хлебной торговлей, а досыта этот хлеб едят сто человек во всем городе. На ярмарке видимо-невидимо калек и нищих.
И вот забурлило. Не должны были власть имущие классы доводить крестьян до бунта, о котором еще Пушкин предупреждал, что страшен он в беспощадности разрушения. Но все, видимо, рассчитывали: “После нас хоть потоп!” А этот “потоп” и захватил… И главный герой понимает опасность народного волнения, “не то держись: почует удачу, почует шлею под хвостом – вдребезги расшибет-с!”. Но ведь не может порядок в стране держаться только на силе в интересах богатых слоев! Вот и не удержался…
На заднем фоне повествования мы видим, как пылают помещичьи усадьбы, те “дворянские гнезда”, что были так милы писателю. А в центре повести Тихон и Кузьма, два родных брата. Это не только разные люди, но и два разных характерных явления в русской жизни того времени. Тихон Ильич всегда много работал. Благодаря упорству, везению и умению зашибать деньгу торговлей разбогател. Наживался на всем, не гнушаясь и людскими несчастьями, умел пользоваться бесхозяйственностью дворян, торговал вином. Даже купил имение в деревушке Дурновка, где был крепостным его дед. Название места говорит само за себя. Недаром Кузьма, определяя, почему им с братом не вылезти из дикости и неуместности жизни, говорит: “Мы – дурновцы!”
Всю жизнь посвятил Тихон Ильич обогащению, достиг его, но к пятидесяти годам стал ощущать пустоту своего существования: детей нет, жене “чужд на редкость”, не удосужился понять, что она за человек. Не то что в Москве не был, а десять лет мечтал “урвать свободный вечерок”, посидеть с самоваром “на траве, в прохладе, в зелени”. Но так и не выбрался. “Каторга!” – так определяет теперь он свою жизнь – “клетка золотая”. А когда заполыхала революция, пошли слухи, что землю отберут, начался бунт, думает он все нажитое продать и уехать в город, потому что деревню презирал и ненавидел всей душой. Нужда заставила его помириться с братом, которому передает он в управление Дурновку.
Кузьма представлял из себя тип русского самоучки. Он долго считал, что “кто умен да не учен, в том и без ученья много света”, что может быть и “без наук просвещение”. Он о многом говорит правильно, но сам мало что делает. За душой ничего нет, практического дела не имеет, цели нет, зато судит всех строго. Деревню так же, как брат, не любит, заявляя, что нигде не видел скучнее и ленивее типов. Итак, по мысли автора, все наиболее энергичное и умное стремится из этой дикости бежать. “Поживи-ка у деревни, похлебай-ка серых щей, поноси худых лаптей!” – неоднократно говорит Тихон в ответ на мысли о несуразности жизни.
Каковы же обычные крестьяне? Бунин стремится показать, что не следует идеализировать мужика, как это часто бывало в русской литературе. Не потому ли в повести не изображено ни одного путевого крестьянина, у которого дело в руках спорится, в доме достаток, семья хорошая? А как поэтично вспоминал свои мечты лирический герой рассказа “Антоновские яблоки”, иногда представляя себе, как заманчиво быть мужиком, как хорошо “косить, молотить, спать на гумне в ометах”, иметь “здоровую и красивую жену в праздничном уборе”, “обед с горячей бараниной на деревянных тарелках”. В других рассказах писателя мы встречаем героев более приятных, чем в “Деревне”. Вот богатырь Захар Воробьев из одноименного рассказа, который мог запросто выпить четверть водки и прошагать 40 верст. Светел и трогателен батрак Аверкий из “Худой травы”. В повести же хотя и изображено много крестьян: Серый, Дениска, Молодая, Родька, Аким, другие, – все они какие-то несуразные, жизнь проживающие кое-как, лишенные нормальных человеческих чувств, не испытывающие жалости ни к другим, ни к себе даже. Эти люди сильны лишь своей толпой, массой. Когда их долготерпению приходит конец, а злоба и ненависть к богатеям, “кровососам” выливаются, тогда они могут и убить, поджечь, разграбить. Но выходит хмель, а с ним улетучивается и смелость, таков Митька-шорник. Во время бунта он лидер, машет палкой, обличает Тихона. А после опять как ни в чем не бывало появляется у того в лавке, почтительно снимает шапку. Однако ходят слухи, что Тихона хотят убить.
Все больше взрывоопасного материала в деревне. А уже идут в нее, нищую, озлобленную, разделенную надвое непримиримой ненавистью, новые веяния. Возвращаются из города сельчане. Вот, например, Дениска успел пообтереться в рабочей среде, даже привез среди книжонок типа “Жена-развратница” революционную брошюру о “пролетариате”. Мы чувствуем, что в семнадцатом году уж он своего не упустит…
В повести бунт кончается ничем, а Тихон Ильич с издевкой думает, что и бояться не следовало. Но мы-то знаем, чем позже дело обернулось. И благодаря повести лучше понимаем истоки послеоктябрьской трагедии России.

• Бунин Деревня

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Вечер. Потрескивают в печке дрова. В бликах неверного света виднеются на стене семейные фотографии. Тускло отсвечивают круглые бревна избы. Провожу рукой по старой шершавой древесине, всматриваюсь в потускневшие портреты, и сердце сжимается от неясного чувства вины и тревоги: что будет Read More ......
2. Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными людьми, праведниками, одаренными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глубокими глазами, будто заглядывают в душу, да так, что ничего от них не утаишь. Праведники жертвуют Read More ......
3. 1. Биографические сведения В. П. Астафьев родился в 1924 году в Красноярском крае и сейчас живет на своей родине в городе Красноярске. Детство – труднее не придумаешь. Мальчику было всего семь лет, когда погибла его мать. Она утонула в Енисее. Read More ......
4. “Деревня” – выдающееся явление русской прозы начала XX века. Художественное мастерство Бунина сказалось в новой объективной, суровой манере письма, в широком использовании разговорно-бытовой и просторечной лексики, в умелом применении диалектизмов, в разнообразии приемов при портретных характеристиках. Прекрасное знание изображаемого помогло Read More ......
5. И. А. Бунина называют последним русским классиком, представителем уходящей дворянской культуры. Его произведения действительно проникнуты трагическим ощущением обреченности старого мира, близкого и дорогого писателю, с которым он был связан происхождением и воспитанием. Художнику были особенно дороги те черты прошлого, которые Read More ......
6. Русская деревня… Какая она? Что мы имеем в виду, когда произносим слово “деревня”? Сразу же вспоминается старый дом, запах свежего сена, необъятные поля и луга. А еще вспоминаются крестьяне, эти труженики, и их крепкие мозолистые руки. У многих, наверное, из Read More ......
7. Рассказ “Фотография, на которой меня нет” – отдельная глава из книги “Последний поклон”, однако она воспринимается как самостоятельное произведение. В ней развивается сразу несколько тем, в том числе и тема деревенской жизни. Эта жизнь известна В. П. Астафьеву не понаслышке. Read More ......
8. Изображение деревни в рассказе “Матренин двор” А. Солженицына и в повести “Деревня” И. Бунина План: Краткие биографические сведения об И. Бунине и А. Солженицыне; Повесть “Деревня”: особенности повести особенности изображения деревни; Рассказ “Матренин двор”: история написания особенности изображения деревни (изучение Read More ......