Г миллер произведения

"Плывут как-то две молодые рыбки, а навстречу им - старая рыба, кивает и говорит: "Привет, молодежь, как вам вода сегодня?" Рыбки плывут дальше, и вдруг одна из них поворачивается к другой и спрашивает: "Что еще, мать твою, за „вода“?"

С высоты прочитанной трилогии, я должен рассказать о ее слабой книге – Сексусе. Клубы сигаретного дыма. Я в дешевом номере, повсюду разбросаны книги и старые ботинки. Я вижу женщину, за которой уже привык наблюдать в многостраничной трилогии. Хочешь рассказать? – спрашивает она. – Попробуй. Я падаю в пыль, вокруг меня слова, текст, нескончаемые переплетения алфавита…Есть ли разница между чтением писателя и чтением его книги? Такая же разница, как между двумя женщинами. Одна, при взгляде мужчины, скрывает колени под пальто. Другая, поймав его взгляд в отражении, нравственно увлажняется.

Есть в Сексусе неплохие эпизоды. Страсть в такси, сперма на юбке в туалете, секс в луже… Есть даже забавный момент – Миллер прижимает к стволу дерева Мону, возносит ее руки вверх, разводит ее бедра и в этот самый момент, на его спину, с дерева падает черный кот. Котище вопил и царапался, ну почти по Пушкину… К слову, последующий секс в луже в классической позе, как говорят французы, по-голубиному, в моей фантазии навивает что-то русское народное... Но Сексус примечателен не этим. Помню, одна девушка со мной поделилась – Когда мужчина женат, все самое лучшее в нем достается любовнице, а худшее остается дома жене. Потом при разводе, это худшее, мужчина приносит любовнице. Сексус – это путь к любовнице от первого лица, через оковы навязанной культуры и морали. Во всем этом гротеске разврата, прослеживается человеческий выбор, духовная любовь и становление писателя.

Рассматривать Генри Миллера можно с двух углов – как вольнодумца или как недочеловека. Большинство женщин назовут Генри эгоистичным ублюдком, неудачником. Мужчина, который всю книгу только и старается что-то написать на бумаге. Рассуждая о великом Достоевском, о Гамсуне и его "Голоде", Миллер бродит по улицам, ощущает "воду" из эпиграфа. Встречая "свою" темноволосую женщину, он забывает ребенка и супругу. Тема стара как мир - жена, дочь, любовница. Что может быть банальнее. Но все это изображено автобиографично. Говоря авторским стилем - грусть, о которой Миллер не говорит на странице, просачивается на ее строки, как сок женщины из-под дешевых трусиков. "Все как всегда: завтрак, мелочь на дорогу, бег в метро, обещание сводить жену в кино…" Отступление или неповиновение? Эпитафия для Сексуса – Я изжевал ее губы до лохмотьев.

Во второй книге сексом не занимаются. Наверное, Миллер настолько устал писать о сексе в первом романе, что в последующих его ВООБЩЕ нет. На страницах нас встречает признание любви к Моне, рассуждения о раболепстве и голодном творчестве. Истории о том, как Генри читал все подряд, пробовал отправлять свои тексты в журналы/газеты и даже знакомому священнику. "Плексус" удался куда лучше "Сексуса", именно в нем, Миллер рассказывает о своих всадниках личного Апокалипсиса: Ницше – иконоборце, Достоевском – великом инквизиторе. Эпитафией к этому роману послужат слова Моны, которая вошла в ряды моих любимых книжных женщин - "Я хочу, чтобы ты поступал так, как велит тебе душа, Вел. Не хочу, чтобы ты думал о чем-то еще, кроме своей работы. Не важно, если ты никогда не добьешься успеха. Просто пиши".

Третья книга, как третий гвоздь в душу писателя. Самая сильная книга в трилогии. Нексус. И прежде всего, вопрос, который автор задает себе – что такого я могу сказать миру? У человечества красота ассоциируется со страданием, а страдание – со спасением. Помогают ли самораскрытию злоключения и горе? Нексус – третья ступень, своего рода книга мысли. Если же взять первый роман – как ступень разврата и плоти, вторая – ступень движения и стремления, третья – процесс мысли и самоанализа. Именно в Нексусе отчетливо видно изменение авторского стиля и поведения. Прогресс в творчестве и в подборе алфавита. Возможно, изобразить Миллера помогла бы кортасаровская фотография. Дешевое жилище, разбросанные книги, жужжание мухи, грациозный изгиб тела Моны, тепло дивана. Генри сидит на полу и думает о пятом, десятом абзаце в своей книге. Мона, смешно гладит его по макушке и смотрит в пустую ночь в окно. Эпитафия к этому роману – Я напишу эту книгу для нее, посвящу ей, и, читая книгу, она наконец все поймет…

Его наследие удивительно жизнестойко, несмотря на все мытарства писателя и долгое непризнание. Прозванный полвека назад апологетом сексуальной свободы, Генри Миллер и сегодня переиздается большими тиражами, он словно продолжает поддразнивать, провоцировать, а местами откровенно шокировать публику своими романами. Одни видят в них грязные похождения озабоченного американца, другие — переигранный плутовской роман с физиологическими зарисовками и так далее, в зависимости от воспринятого контекста. Фото вверху BETTMANN/CORBIS/RPG

Земное и вечное. Ровно по этим двум полюсам было разделено содержание нашумевших миллеровских романов «Тропик Рака» и «Тропик Козерога», ходивших среди студенчества на Воробьевых горах четверть века назад. Разделено чьей-то твердой рукой - простой карандаш ровно и жирно подчеркнул все остросюжетные подробности амурных сцен героев (в большей части - главного героя) этих книг. И по-своему он сделал очень полезное дело: при вечной нехватке времени у студентов читать нужно только квинтэссенцию. Остальное - о Парижах, Нью-Йорках, Матисcах и Достоевских - по желанию, там, где не подчеркнуто. Комизм этой ситуации в том, что разделение полюсов и читателей непроизвольно делал и сам писатель - бунтарь по духу, анархист по сути, авангардист по форме. В общепринятом смысле - человек-скандал, который стал таковым сразу после первых опубликованных в Париже романов. Сам же он запомнился, в том числе и многим женщинам, приятнейшим и отнюдь не конфликтным человеком. Рядом с ним всегда била жизнь: люди всех сортов и возрастов, богачи и бедняки доверяли ему свои кошельки и сокровенные мысли. Друзья говорили, что он был «лучшим в мире собеседником» и непревзойденным рассказчиком. Альфред Перле писал, что от Генри «исходила какая-то животворящая сила: он при любых обстоятельствах умудрялся что-то давать людям, а то что он был беден, как церковная мышь, - это уже дело десятое», что он «был тощим, как жердь, и его единственным хобби была жизнь». Ну а одна из самых близких его подруг - Анаис Нин, оставив после себя откровенные дневники, познакомила читающую публику с Миллером-мужчиной. Хотя, признаться, он и без нее говорил на эту тему много и не стесняясь. Возвращаясь к публике… Она и тогда и сейчас сама расходилась по двум берегам одной большой реки под названием «что есть жизнь?» в представлении Генри. Один берег принимал авторскую концепцию бытия без купюр, увиденную «сверху», в масштабе, не эпизодами, со всеми красотами и уродством, благонравием и непристойностями. А другой - остолбеневший от прочитанного - клеймил Миллера за все, что тот вынимал со дна людских страстей, из глубин потаенной жизни, употребляя в одном ряду с удивительными по благозвучию описаниями шокирующую лексику. И, конечно же, его обвиняли в том, что «сочными эпизодами» он пытается привлечь публику. Сам же Генри ответил на все претензии в эссе «Размышление о писательстве», определяя писательство, как саму жизнь, как странствие с целью что-то постичь, как метафизическое приключение: «способ косвенного познания реальности, позволяющий обрести целостный, а не ограниченный взгляд на Вселенную». Писатель, говорил Генри, существует между верхним слоем бытия и нижним и ступает на тропу, связывающую их, с тем чтобы в конце концов самому стать этой тропой. Он пояснял, что разница между ним и его собратьями по перу состоит в том, что «они всячески стараются исходить из того, что оформилось у них в голове. Я же всячески стараюсь извлечь на поверхность то, что скопилось ниже, в области солнечного сплетения, в подсознании». И как человек откровенничал: «Иногда мне хочется побездельничать, чтобы ничего не делать и чтобы время тяжелым грузом легло мне на плечи. Но я проклятый, может быть, блаженный, одним словом, человек с вечным двигателем в голове… Мой мозг постоянно работает. В известном смысле я живу в непрестанном противоречии с самим собой. Хотя и не слишком, я бы сказал, для меня обременительном. Я живу в противоречии, когда говорю, что все эти вещи не имеют значения, - и все же придаю им значимость. Все, что я намереваюсь сделать, должно быть выполнено. (Это во мне говорят немецкие гены, которые я ненавижу.)»

У истоков реки

Генри Миллер родился 26 декабря 1891 года в Нью-Йорке в Йорквильском округе Манхэттена в семье американцев немецкого происхождения. После рождения сына семья переехала в Бруклин, который еще не был частью Нью-Йорка. Непростой, многонациональный город оказался той средой, где вырос Генри. Осваивать ее он начал еще подростком: обзаводиться разными друзьями, не всегда теми, которые нравились его родителям, и тут же становиться их кумиром; бродить по улицам, рассматривать и запоминать все происходящее и складывать на «дно памяти». Все пригодится: вспомнятся и люди, и вещи, и события… Потом, пройдя по множеству улиц мира, он напишет, что нигде «не чувствовал себя таким униженным и оскорбленным, как на улицах Америки», которые казались ему гигантской выгребной ямой, сточным колодцем духа; где он видел себя «отдельным существом на колоссальной веселухе благосостояния и счастья» и где ему ни разу не попался действительно богатый и действительно счастливый человек. Конечно, эти строки принадлежат уже взрослому Миллеру, но впечатления для их написания он вынес и из детства. В его взрослении были и бунт, и месть окружающему миру, в котором мало кто задумывался о том, что мучило тогда Генри: как распознать без уготовленных кем-то правил и навязанных мнений на что ты способен?

Вот с таким внутренним запалом ему предстояло унаследовать от отца маленькую швейную фабрику, чтобы продолжить его дело и поддерживать родителей и сестру. Но несмотря на весь природный гуманизм, в котором Миллер не раз признавался на своих страницах, он так и не смог быть полезным семье и просто удрал из нее. Правда, сначала окончил среднюю школу Восточного округа Бруклина, где встретил первую любовь Кору Сьюард, а затем в 1909 году поступил в Нью-Йоркский муниципальный колледж, но через два месяца бросил учебу, не принимая практикуемых там методов обучения. И вот восемнадцатилетний Генри, полный сил и амбиций, вступил в самостоятельную жизнь: устроился на работу в финансовый отдел «Атлас Портлэнд Симэнт Компани» в НьюЙорке и спустя несколько месяцев закрутил свой первый взрослый роман с Паолиной Шуто старше его на пятнадцать лет. Несколько сместив время и пространство, он потом, в «Тропике Козерога», расскажет о своих чувствах в этот период, о том, как разница в их возрасте доводила его до безумия. Благо, что это безумие длилось недолго… Он сбежал от своей «прекрасной Венеры» и весь 1913 год путешествовал по Западу и даже пытался, работая на ранчо, порвать с городом. В этот же период в Сан-Диего он встретился с анархисткой Эммой Голдман, которая, по признанию Генри, перевернула его жизнь. Хотя думается, что жизнь эта давно была готова перевернуться и без Эммы… Вернувшись ненадолго в родительский дом, Генри попытался работать у отца, но это дело не возымело успеха, хотя отношения с людьми, работающими у отца, он наладил мгновенно. Потом он устраивался продавцом пылесосов, словарей… В автобиографической заметке к английскому изданию «Космологического ока» Генри Миллер приводит перечень работ, которыми он занимался: посудомойщик, половой, разносчик газет, посыльный, могильщик, расклейщик афиш, книгопродавец, коридорный, буфетчик, торговец спиртными напитками, переписчик, оператор счетных машин, библиотекарь, статистик, приютский служака, мастеровой, страховой агент, шафер, секретарь миссионера, портовый рабочий, трамвайный кондуктор, спортивный инструктор, молочник…

Об этом периоде его жизни упомянутый выше Альфред Перле замечал, что уже тогда Генри был «непревзойденным мастером в искусстве жить без руля и без ветрил, добывая средства к существованию чуть ли не из воздуха».

Пока Генри менял места работы, провидение вновь подбросило ему встречу. На этот раз с писателем Фрэнком Харрисом и с книгами Уитмена, которые выстроили в его голове окончательные идеалы - стать писателем и, может быть, таким же, как Уитмен, ценителем жизни: все принять, ничего не отвергнуть - ни красоту, ни ее уродство. Так, к 1916 году, в возрасте 25 лет, он решил для себя, что его призвание - литература. Решил, не имея ни одной написанной строчки. Но решение - уже полдела! И строчки со временем пришли, дерзкие, провокационные, а потом и откровенно издевающиеся над благопристойной публикой, конечно же, отличные и от строк Уитмена, и от других его великих учителей - Кнута Гамсуна и Федора Достоевского .

В 1917 году молодой, кипучий и влюбчивый Генри женился на Беатрисе Сильвас Виккенс, пианистке из Бруклина, через два года у них родилась дочь Барбара Сильвас (Сэндфорд), с которой он вскоре разлучится на тридцать лет: она приедет к нему в Биг-Сур уже взрослой женщиной. Этот брак оказался первым в череде многих, но недолгих браков и первым опытом, от которого Генри был совсем не в восторге. И это понятно. Никакая семья никогда бы не смогла удержать великого «метафизического странника». Если не могла - то зачем он «сто раз» женился? Здесь можно послушать его самого: «…большую часть своего времени провожу совсем не так, как хотелось бы. Все потому, что как-никак у меня есть совесть - обстоятельство, о котором я сожалею. Я человек, считающийся со своими обязательствами и обязанностями, а ведь это те вещи, против которых я восставал большую часть своей жизни». А еще он искренне признавался в том, что постоянно влюбляется: «Мне говорят, что я неизлечимый романтик. Наверное, так и есть. Во всяком случае, я благодарен тем силам, которые способствуют тому, что я таков. Это заставляет меня печалиться и радоваться; мне бы не хотелось чувствовать иначе». В 1920 году «считающийся» с семейными обязанностями Генри устроился работать сначала курьером, а потом администратором по найму в почтовом отделении компании «Вестерн Юнион» в Нью-Йорке. Этой «славной Космодемонической компании» он позже отвел не одну страницу в «Тропике Козерога»: «Через некоторое время я уже восседал в Сансет-плейс, нанимая и увольняя, как демон. Бог - свидетель, это была просто бойня. Бессмыслица сверху донизу. Истребление людей. Материалов и энергии. Мрачный фарс из пота и бед».

«Вся система до такой степени прогнила, была так бесчеловечна и мерзка, неисправимо порочна и усложнена, что надо быть гением, чтобы ее хоть как-то упорядочить, уже не говоря о человечности или тепле. Я бунтовал против всей системы трудовых отношений в Америке, которая гнила с обоих концов. Я был пятым колесом в телеге, не нужным ни одной из сторон, хотя каждая сторона была готова меня эксплуатировать».

На время работы в «Вестерн Юнион» приходится и первая (она оказалась весьма немудреной) книга Миллера, которую он символично назвал «Подрезанные крылья». Генри написал ее в 1922 году, будучи в трехнедельном отпуске, находясь в подавленном настроении - он чувствовал себя обывателем, что виделось трагедией. Неизвестно, как бы потом сложилась его писательская судьба, не будь эпохального 1923 года - начала нового измерения в его жизни. В этом году Генри Миллер встретил женщину, которая провела его «через все муки ада» и, как он сам выражался, провела и «воскресила».

Горькая Джун

«Все, о чем я сейчас пишу, было для меня абсолютной тайной в те времена, когда во мне свершалась великая перемена. Переживаемое мною тогда было чем-то вроде подготовки к тому мигу, когда однажды вечером я надел шляпу, вышел с работы, оставил мою, дотоле частную, жизнь и разыскал женщину, которой предстояло спасти меня от смерти заживо».

Джун Мэнсфилд (настоящее имя Джульетта Эдита Смерч) родилась в 1902 году в Австро-Венгрии в небогатой галицийской семье. Когда ей было пять лет, семья эмигрировала в США . С пятнадцати лет Джун стала работать платной партнершей дансинга на Бродвее. Генри, увидев ее случайно, не смог отвести глаз. Он влюбился в нее так отчаянно, что его любовь, похоже, граничила с исступлением. В 1924 году они поженились, а в 1925-м, как вспоминает сам Генри, он занялся писательством, сопровождаемым полной нищетой. Многие биографы Миллера считают, что именно Джун вселила в него веру в успех на этом поприще. И, видимо, это действительно так. В «Тропике Козерога» Генри писал:

«Вдруг я чувствую, что она идет. Поворачиваю голову. Она приближается на всех парусах, сияя глазами. Я в первый раз обращаю внимание на ее походку. Она подлетает как птица… Уверенная в себе, она рассекает чад, джаз, красноватое мерцание, как королева-мать всех вертких блудниц Вавилона… Такую можно ждать всю жизнь…»

«Красивая, темпераментная, эксцентричная», femme fatale, как описывает ее Перле, она вошла в романы Миллера под именами Мара и Мона, а реальная Джун словно щупальцами вонзилась в его душу и выпотрошила ее до дна. Это был союз королевы и пажа, где королеве позволялось все. Критичный Перле, видя мучения Генри, считал Джун «не лучшим вариантом» для него, особенно когда она закрутила откровенный любовный роман с некой художницей, выдававшей себя за отпрыска фамилии Романовых, Джин Кронски (она же Мара Эндрюс) и бросила Миллера ковать писательский талант в полном одиночестве… Но это будет несколько позже. А пока Джун и Генри пытаются вести семейную жизнь и даже открывают закусочную в Гринвич-Виллидже, известной части Манхэттена, где в начале XX века обитала нью-йоркская богема. Позже, вспоминая это время, Джун рассказывала Перле, что означало тогда жить с Генри: обитали они в полуподвальном помещении, все в том же Гринвич-Виллидже, где все шастали туда-сюда. Это был настоящий проходной двор, но зато какая галерея образов - несостоявшиеся художники, писатели, поэты, пьянчуги, невротики, маньяки, иностранцы и бездельники; «каждый со своими заморочками. Неважно, кто кого находил: Генри их или они его, они шли к нему, как дикари - к шаману. Это были никчемные, опустошенные души, сдохшие батарейки, требующие подзарядки. Вот Генри их и подзаряжал…» В перерывах между общениями будущий классик американской литературы занимался живописью, организовывал выставки своих работ; сочинял стихи и бегал по домам в попытках продать поэтический сборник. Но, как можно предположить, денег все это не приносило. Деньги добывала Джун. Так, один из ее богатых поклонников одарил красотку кругленькой суммой, и в 1928 году с «оттопыренными карманами» супруги прибыли в Париж , где впервые встретились с будущим лучшим другом Генри Альфредом Перле. Эта пара тогда показалась последнему просто идеальной. За год Джун и Генри объездили всю Европу - результатом стал написанный по возвращении в Нью-Йорк роман «Этот прекрасный мир» (1929 год; у произведения - несколько названий).

Париж

А через год, в 1930-м, Генри оказался в Париже один - Джун выпроводила его в Мекку богемы, напутствуя словами, что в Европе он состоится, а в Америке ему нет развития, что она по мере сил будет его навещать и помогать деньгами.

И вот Генри на другом конце света с десятью долларами в кармане и тягостными думами о Джун. Наверное, это с ним было в первый и последний раз - когда так легко, под благовидным предлогом, женщина послала его в Париж… Но разве что-нибудь бывает в этой жизни случайно, особенно у тех, кто ее любит?

С этого момента начинаются самые чудесные, по словам Генри, и самые отчаянные годы его жизни, когда периодами он голодал так, что один запах еды из кафе и закусочных сгибал его тело, пробегая судорогой по нему. В этот момент, встретив Генри на террасе одного из парижских кафе, Перле составил его весьма живописный портрет, говоря, что, несмотря на его чисто германское происхождение, в лице Генри явно проступали монголоидные черты, а в покое оно и вовсе походило на «лицо китайского мандарина». «Ему еще не перевалило и за сорок, но, не считая седеющей опушки, похожей на нимб святого, он был абсолютно лыс, и череп сиял слюдяным блеском. Его глаза - две миндалевидные расщелины - явно были китайскими. Он носил сильные очки в роговой оправе, сквозь которые взгляд его глаз цвета морской волны буравил благожелательной злобой и какой-то нечеловеческой добротой».

Друзья, конечно же, периодически приходили Генри на помощь, иначе зачем они нужны? Зиму 1931 года и весну 1932-го он провел на улице Огюста Бартольди в доме молодого американского адвоката из Бриджпорта Ричарда Осборна, который тогда работал в парижском филиале «Нэшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк». (В «Тропике Рака» Осборн - это Филмор. Осборну же посвящена книга Миллера «Мудрость сердца».) И в этом же 1932-м, шатаясь в одиночестве по парижским улицам, по тому Парижу, который неизвестен туристу и обычному парижанину, Генри начал работать над «Тропиком Рака», выливая на страницы всю горечь от тоски по Джун. Альфред Перле так описал странные путешествия друга: «Его походы в эти районы города были настоящими экспедициями, порой даже чуть ли не уголовными расследованиями, после которых он возвращался посвежевшим и воодушевленным, с горящими от ужаса глазами. Во время таких вылазок он всегда заводил сомнительные знакомства. И снова это были больные и убогие, грешницы и бандиты, утюжившие тротуары трущоб, - неприкаянные души, к которым он причислял и себя самого. Но особенно его привлекали откровенные безумцы, потому что сам он отличался отменным психическим здоровьем».

Блистающая Нин

Вскоре в тоске по Джун образовалась некая брешь - в 1931-м в жизни Генри Миллера появилась еще одна птица-любовь. Анаис Нин - одна из самых интереснейших и загадочных женщин XX века, которая на протяжении сорока пяти лет вела известный теперь на весь мир дневник. Тридцать пять тысяч страниц ее мыслей, страстей и переживаний, написанных вначале на французском, потом на английском языках, представляют собой не просто эротическую одиссею. Эти страницы, не лишенные проницательности, ума и таланта, стали действительным и во многом бесценным документом той культурной эпохи. Она родилась в 1903 году в пригороде Парижа, в Нейи, в семье испанского композитора-пианиста и датской певицы. Свой дневник начала писать в одиннадцать лет, когда отец ушел из семьи, оставив мать с тремя маленькими детьми. Та была вынуждена эмигрировать в Америку, где в 1923 году ее дочь Анаис Нин вышла замуж за шотландца Хьюго Гилера, преуспевающего банковского служащего. Большая оригиналка всегда и во всем, даже на своем бракосочетании она была в черном платье с белым мехом и в белой шляпе. Эта удивительная женщина была любима и обожаема своим мужем, о ее многочисленных романах он просто не хотел слышать. А впоследствии, с 1947 года, она стала любимой «вдвойне»: не разводясь, вышла еще раз замуж за молодого человека из известной актерской семьи Руперта Пола. Ей было 44, а ему 28. В общем, Анаис и Генри друг друга стоили. Кто кого из них больше любил? Наверное, Нин. Во всяком случае, судя по дневникам, это так. Их познакомил Ричард Осборн, и она стала ангелом-хранителем Генри в самый тяжелый период его жизни. Кстати, в книге Альфреда Перле «Мой друг Генри Миллер» Нин выступает в двух лицах: собственном и некой возлюбленной Лианы де Шампсор. При жизни она не смогла «снять вуали» и предстать на страницах Перле во всей красе - не хотела, чтоб ее мужья знали о ней так много.

Анаис Нин. 1949 год. Фото NORTH PHOTO/RUSSIAN LOOK

Влияние Анаис и Генри друг на друга просматривается даже в манере их писательства: именно с 1931-го, года их встречи, Нин стала романисткой, а не просто автором дневника. Перле замечал, что эти двое «являли собой два совершенно обособленных мира». Однако Генри сразу же атаковал Анаис, и та потянулась к нему, безоговорочно приняв его лидерство. «В одно мгновение они стали неразлучны, как Кастор и Поллукс». Похоже, Нин нравилась и самому Перле, он отмечал, что она была редкой женщиной, и ее интуиция граничила с ясновидением, что она временами поражала его как колдунья, нежели как женщина. В ее обществе, на ее вилле в Лувсьене, которая была когда-то частью дома мадам Дюбарри, Генри и Альфред «отогревались», отъедались и впадали в сладкий сон, настолько ирреальной была обстановка ее дома. Ну а самые славные часы в спорах, дискуссиях обо всем на свете друзья проводили на кухне квартирки в Клиши (пригороде Парижа), снятой Генри и Альфредом. Здесь они периодически устраивали раблезианские пиры на заработанные гонорары. (Генри с легкой руки товарища писал под фамилией Перле в газете «Чикаго Трибюн»; в газете можно было печататься только штатным сотрудникам.)

Возвращаясь к теме любви Анаис и Генри, можно только удивляться тем жертвам, на которые способна любящая душа: неустанно слыша от Миллера о Джун - именно новой подруге он прочитывал страницы романа, большей частью посвященные Джун, - Анаис ничего не оставалось, как полюбить объект обожания Генри вместе с ним. В своем дневнике она откровенничала: «Я разрываюсь между красотой Джун и сверхъестественным талантом Генри. Я предана им обоим, каждому по-своему…» Сам же Миллер, испытывая к Джун сильнейшие чувства, не строил никаких иллюзий относительно ее натуры, ее сути. Он был хорошим психологом - натура возлюбленной была для него ясна: гора лжи и мифов о себе… Отсюда такие посвящения:

«Она менялась, как хамелеон. Никто не мог сказать, какая она на самом деле, потому что с каждым она выступала в совершенно новом обличье… Она часами просиживала перед зеркалом, изучая каждое движение, каждый жест, каждую наиглупейшую гримасу… Она подавала себя столь искусно, что совершенно невозможно было докопаться до исходного материала… Она вообще не была живым существом…»

И он любил ее такой как есть.

Жизнь развела их. Самоистязание Генри в какой-то степени закончилось. Джун сама попросила развода, и в 1934 году они расстались официально, но, по словам Перле, Миллер бредил ею до смерти, сменив еще нескольких жен и бессчетное количество подруг… Вот так время единения с Джун с 1924 по 1934 год - при этом под одной крышей они были едва ли пять лет - растянулось для него навек. Анаис Нин в начале 1940-х годов перебралась с супругом в Нью-Йорк, где, ведя светский образ жизни, опубликовала три книги, а в 1974 году стала членом Американской академии и Института искусства и литературы. Живя в США, Генри и Анаис встречались несколько раз и продолжали обмениваться письмами. Их последняя встреча оказалась кульминацией, достойной большого романа: в 1976 году в инвалидном кресле в палату к умирающей Нин въехал Миллер, и когда она поблагодарила его за то, что он посетил ее, Миллер ответил:
«Я не посетитель - я пациент». Ее не стало в 1977 году. Урну с прахом Анаис, как она и просила, Руперт Пол опустил в воду залива Санта-Моника в Лос-Анджелесе.

Тайно, по пятьдесят франков

Именно так продавался первый бестселлер Генри Миллера «Тропик Рака». Он вышел в 1934 году - все оказалось очень символичным: развод с Джун, первой пророчившей ему писательский успех, и выход книги, которая подействовала на литературу, как «подкожная инъекция», сделав Миллера известным в одночасье не только во Франции . И лишь человек с чувством юмора и здоровым отношением к жизни мог воспринимать ситуацию, сложившуюся вокруг этой книги: продаж, критики, судов, - так лояльно, как Генри. Впрочем, он о многом уже высказался и теперь просто созерцал окружающее: «Мир все больше и больше напоминает мне сон энтомолога. Земля соскальзывает с орбиты, меняя ось; с севера сыплются снега иссиня-стальными заносами. Приходит новый ледниковый период, поперечные черепные швы зарастают, и вдоль всего плодородного пояса умирает зародыш жизни… Наступает новый металлургический век, когда земля будет звенеть под проливным дождем желтой руды…»

«Тропик Рака» вышел в парижском издательстве «Обелиск-пресс», которое принадлежало мастеру своего дела Джеку Кагану - это он снабжал французскую столицу и приезжавших в нее туристов «эротическим чтивом», хотя специализировался, конечно, не только на этой теме. Издав после долгих раздумий книгу Генри, видавший виды Джек Каган распорядился в магазинах продавать ее тайно, написав на небольшой аннотации: «Ce volume ne doit pas etre expose en vitrine» («Эту книгу в витринах не выставлять»). Продавалась она по очень высокой для 1930-х годов цене - 50 франков и вскоре выдержала второе издание во Франции без исков со стороны властей. Несколько экземпляров «Тропика Рака» попали в Англию и США, где были сразу запрещены. В Америке его издали после судебных слушаний в начале 1960-х. Книга сразу стала бестселлером, но критика и гонения на автора не закончились: суды штатов запрещали ее продавать в местных магазинах. Генри, живший уже в то время в Америке, философски воспринимал свою славу: известного запрещенного писателя.

Анаис Нин сделала следующий комментарий в предисловии к первому изданию «Тропика Рака»:

«В мире, окончательно парализованном самоанализом и страдающим запором от изысков духовной пищи, это грубое обнажение живого человеческого тела равносильно кровопусканию. Брутальность и непристойность оставлены без прикрас - как демонстрация тайны и боли, всегда сопутствующих акту творчества».

Что же запрещенного было в этой и последующих книгах трилогии - «Тропике Козерога» и «Черной весне»? Ведь если власти их запрещали, значит книги относились к разряду порнографической литературы? То что цензура - явление несостоятельное, это понятно, это отмечал и сам писатель. Другой вопрос, почему Генри Миллер, подчеркивая немаловажную роль секса, не сводил все интересы человека только в эту сферу? Миллер страстный в силу своего темперамента, но он - не эротоман. Иначе как бы он смог говорить о сексе с юмором? Ведь он сделал это первым в своей эпохе.

В 1940 году Джордж Оруэлл посвятил Миллеру известное эссе «Во чреве кита», где назвал его книги одним из немногих правдивых свидетельств времени. Генри понимал, что его начинают признавать в мире «большой литературы», но никак не отозвался на похвалы Оруэлла, хотя знал его. Перед тем как участник Гражданской войны в Испании, сторонник республиканцев Оруэлл ушел на войну, он приходил к Генри знакомиться, и последний, не разделяя его взглядов - Миллер вообще отрицал войну как таковую, - подарил Оруэллу свою куртку, чтобы тот надел ее вместо дорогого костюма. О войне Генри высказался, в частности, так:

«Войну не любит никто, даже те, кто в ней заинтересован. И тем не менее, во всей недолгой истории человечества найдется не так уж много мирных передышек. Какой вывод напрашивается из этого явного парадокса? Мой вывод прост и очевиден: несмотря на вечный страх перед войной, человек никогда не желал мира по-настоящему горячо и искренне. Сам я всей душой желаю мира, и весь имеющийся у меня интеллект убеждает меня в том, что мир достигается не боевыми, а мирными действиями».

С Корфу в Биг-Сур

В тот же день, когда вышел «Тропик Рака», он переехал из Клиши на улицу Вилла Сера, где жил в доме под номером 18 до отъезда сначала в Грецию (после объявления о начале Второй мировой войны и смерти издателя Джека Кагана), а потом в Америку. В Грецию, на Корфу, Миллер отправился по приглашению Лоренса Даррелла, у которого на острове был свой дом. А Даррелл в свое время, после выхода в свет «Тропика Рака», сам примчался к Генри в Париж, в его «штаб-квартиру» на Вилле Сера и с тех пор стал еще одним человеком в кругу друзей писателя, ведя с ним обширную переписку. Грецией, Афинами, островами, Пелопоннесскими горами (куда Генри совершил восхождение) Миллер был сражен и очарован: он открыл для себя «абсолютно новый мир», мир природы и древних святынь. «Никогда прежде, - писал Генри, - мне не доводилось бывать в таких местах, где бы я ощущал, что это святыня. Настолько ошеломляющим было впечатление. С первого взгляда понимаешь, что здесь происходили события беспредельной значимости».

Проведя около восьми месяцев в Греции, в 1940 году Генри вернулся в Нью-Йорк, где написал «Марусийского колосса», «Мир секса», «Тихие дни в Клиши» и начал работу над «Благостным распятием». До очередной женитьбы в 1944 году он путешествовал по Америке и занимался живописью. Женился Миллер на этот раз в возрасте 53 лет на двадцатилетней студентке из Йеля Янине Лепской и переехал в свой первый настоящий дом в Америке в Биг-Сур, в Калифорнию, на Тихоокеанское побережье. Здесь, в тиши, Генри превратился в философа и здесь же еще раз показал себя необычайным лириком - его роман «Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха», законченный здесь же в 1955 году, преисполнен и интереснейшими размышлениями о бытии, и лиризмом. В браке с Яниной у него в 1945 году родилась дочь Валентина, а в 1947-м - сын Тони. И вопросы обеспечения семьи стали забирать время от занятий литературой. Да еще тысячи писем со всех концов света… С Яниной и детьми Генри прожил семь лет - в 1952-м он развелся с женой и с новой пассией Ив Макклюр, на которой он потом тоже женился, отправился в турне по Европе. Свою любвеобильность Миллер объяснял очень просто:

«Вопрос полов - это гораздо больше, чем сексуальные отношения. Это - сила, подобная стихии. Она точно так же таинственна и непостижима, как Бог или природа космоса».

После Макклюр была еще одна жена - молоденькая японка Хоки Токуда. Она работала певичкой в одном голливудском баре. После долгих ухаживаний в 1967 году Хоки дала согласие на брак, который продлился три года и стал еще одной вехой в жизни Генри Миллера: влюбившись в японку, он влюбился в ее страну, стал в 75 лет изучать японский язык. История их взаимоотношений тоже нашла отражение на его страницах и в живописных работах. В 1970 году в Неаполе книга Генри Миллера «Застынь как колибри» была объявлена «Лучшей книгой года» - эта награда оказалась единственной за его творчество.

Венера в лучах заката

Последнюю избранницу великого и ужасного сердцееда Генри звали Бренда Венус. Именно так. Она утверждала, что Венера - это ее настоящая фамилия. Бренда была актрисой, не слишком известной, но весьма привлекательной, помимо этого она давала уроки балета. Познакомилась Бренда с Миллером случайно: не попав к нему на семинар по актерскому мастерству (или по актерской речи), она все равно «вышла» на след учителя (именно такую интеллектуальную роль она отводила состарившемуся писателю) - купила одно из первых изданий Миллера и обнаружила в нем письмо Генри какой-то особе. Все вполне объяснимо: читательницы забрасывали его и письмами, и фотографиями. И тогда Бренда отправила Миллеру обнаруженное письмо, свою записку и свои фотографии. Ответ пришел тут же, полуслепой Миллер разглядел-таки красавицу и прислал ей вопрос: зачем такой молодой девушке понадобился 84-летний старик? Так начался их роман. Не пугайся, читатель, он был практически платоническим и в большей степени эпистолярным. Генри написал Венере 1500 писем, которые, кстати, опубликованы (правда, с хорошими купюрами). В одном из них Миллер, сохранивший все свои словесные таланты и ясность ума, просит подругу прислать ему побольше фотографий, поскольку в возрасте, в котором он теперь пребывает, женских чар и красоты рядом с мужчинами бывает недостаточно… Непотопляемый апостол аморализма ушел из этого «прекрасного мира», который, в общем-то, был в его глазах «колесом на вихляющей оси», в 1980 году. Некоторые исследователи его творчества предполагают, что если бы Бренда не прятала от Генри своей красивой плоти, то запросто бы вдохнула в него вторую жизнь. Впрочем, разве он умер? Ведь он действительно сумел «вытащить себя за волосы на небо собственного существования и остаться там».

Самый скандальный писатель и enfant terrible американской литературы Генри Миллер однажды сказал: «Люблю все, что течет: реки, сточные канавы, спирт, лаву, сперму, кровь, желчь, слова, фразы...» Все это, соответственно, текло в изобилии на страницах его книг.

Несмотря на нищету и непростой путь в искусстве, Миллер был человеком, абсолютно довольным жизнью, - таким позитивным миксом Гаргантюа и Вуди Вудпекера. Всю свою сознательную жизнь он пил, писал и трахался. Пил, чтобы легче писалось; трахался, чтобы было о чем писать; писал, чтобы было на что пить, и так далее во всех возможных комбинациях.

Интересно, что литературой и пьянством Миллер увлекся довольно поздно. В молодые годы он был образчиком американской правильности - занимался спортом, работал менеджером и не пил ничего, кроме воды. Решив бросить все и стать литератором, он сперва мыкался и прозябал без денег в родном Нью-Йорке, а потом уехал в Париж, где пристрастился к вину и приступил к написанию главного романа своей жизни. Так начались десять лет шатания по кафешкам, беспорядочных половых связей, пьяных дебошей и раскрепощающего общения с проститутками.

«Когда деньги кончались, мы искали расписание прибытия кораблей. На них всегда находились молодые американки, приезжавшие в Париж на каникулы. Они покупали нам еду, выпивку и ссужали деньгами. Вдобавок время от времени бесплатно занимались с нами любовью». Написанный между делом роман получил название «Тропик Рака», нынче знакомое даже тем, кто никогда не слышал имени автора.

Страдая от перманентного отсутствия средств, писатель составил картотеку своих друзей - по карточке на каждого. Двое в день: один - обед, другой - ужин. Таким образом, имея четырнадцать друзей, он питался и пил на халяву всю неделю.

Став по-настоящему известным, Миллер завязал с бурными пьянками и принялся пить исключительно дорогие напитки. Он поселился в Калифорнии, где стал кем-то вроде Льва Толстого для местного творческого люда. Семидесятилетним стариком он испытал на себе радости психоделической и сексуальной революций, предтечей и гуру которых сам и был. Не омрачил старость Миллера и тот факт, что его книги из запрещенной литературы стали классикой и любимым чтивом интеллигентов-алкоголиков всего мира.

Гений против употребления

1909 - 1929 Исключен из колледжа «за несогласие с методами преподавания». Работает на заводе, на ранчо, менеджером в «Вестерн Юнион»; живет с пожилой вдовой на ее деньги. «В то время я вообще не пил. Сидел с отцом в баре, а все его приятели смеялись и подшучивали надо мной. «Генри, что ты сегодня пьешь?» А я отвечал: «Воду». Они хохотали. Я, естественно, свирепел». Увольняется из «Вестерн Юнион», пишет первую книгу «Подрезанные крылья» и сборник стихов «Меццо-тинто». Женится на танцовщице Джун Смит.

1930 - 1933 Уезжает в Европу с 10 долларами в кармане. Знакомится с писательницей Анаис Нин, ставшей третьей в шведской семье Генри - Джун - Анаис. Работает корректором в парижском издании «Чикаго трибьюн». Подсаживается на французское вино. Анаис дарит ему свою печатную машинку - Миллер меняет ее на выпивку.

1934 - 1939 Пишет «Тропик Рака», «Черную весну», «Тропик Козерога». По пьяни задумывает журнал «Бустер». «Мы были уже изрядно подшофе, когда составляли список сотрудников». В кафе пытается расплатиться с хозяином, отдав ему часы, и пьет рюмку за рюмкой, надеясь набрать необходимый запас мужества, чтобы признаться хозяину кафе в неплатежеспособности.

1940 - 1955 Возвращается в Нью-Йорк, пишет «Мир секса», «Тихие дни в Клиши», «Сексус» и «Плексус» - многие считают эти книги лучшими у Миллера. Материальное положение поправляется: из Парижа приходит известие, что на его счету 40 тысяч долларов. Пьет много. Джун: «Генри напился. Он тряс головой, как медведь, которого вожатый заставляет танцевать».

1956 - 1969 Пишет «Нексус». Избран членом Национального института искусств и наук. В колледже Непорочного Сердца в Голливуде вместе с монахинями расписывает шелковые драпировки. «Менее чем за десять долларов на троих мы с монашками умудрялись напиться до кондиции, которая способствует мощному приливу вдохновения».

1970 - 1980 Получает единственную в жизни литературную премию, итальянскую, за лучшую книгу года - «Спокойный как колибри». Бросает пить по состоянию здоровья. Выпускает книгу «Жизнь и время Генри Миллера». Умирает 6 июня 1980 года в возрасте 88 лет.

Собутыльники

ДЖУН СМИТ
Джун сидела, широко раздвинув ноги - помада размазана по губам, юбка задралась до колен, бретельки спустились с плеч. «Я всегда хотела напиться пьяной, Генри, так, как ты напиваешься. Я отобрала у тебя твое пьянство

ДИЛАН ТОМАС
Великий поэт и друг Миллера умер от алкоголизма в 1953 году. Свой последний вечер он провел в нью-йоркском баре «Белая лошадь» - выпил двадцать коктейлей из пива и виски, после чего вышел из бара и испустил дух на улице.

ПРОСТИТУТКИ
«Провожал домой знакомую проститутку, мертвецки пьяную. Напротив публичного дома она решает пописать, а заодно и покакать. Мне как-то удалось уговорить жандарма не забирать нас в участок» («Тропик Рака»).

ФОТО GETTY IMAGES

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом». Да, прежде эти книги шокировали, но теперь, когда скандал давно утих, осталась сила слова, сила подлинного чувства, сила прозрения, сила огромного таланта. В романе Миллер рассказывает о своих путешествиях по Америке, о том, как, оставив работу в телеграфной компании, пытался обратиться к творчеству; он размышляет об искусстве, анализирует Достоевского, Шпенглера и других выдающихся...

• 16 августа 2016, 17:20

Жанр: ,

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Именно «Тропик Рака» и «Черная весна» принесли ему скандальную славу, именно эти романы шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Это история любви и ненависти, история творчества и безумия; это история добровольного изгоя из погрязшего в материальных заботах отечества, история неисправимого романтика, вечно балансирующего между животным инстинктом и мощным духовным...

• 31 июля 2016, 13:20

Жанр: ,

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического романа. Все его книги представляют собой своего рода полемику, разговор на равных с теми, кого он считал своими учителями. Трилогия «Книга о друзьях» – последнее из его крупных произведений, своего рода миллеровский вариант «Хроники утраченного времени», начиная с бруклинского детства писателя. Итак, это книга о друзьях – о людях, которые, сами о том не подозревая, определили Миллера как писателя и как человека. Ведь на протяжении всей жизни мы, как осколки разбитого зеркала, отражаем друг друга. Человек – мозаика из всего того, что он позаимствовал у других. Возможно, ни одна из книг Миллера не состоялась бы, не встреть он Стасю, Джоуи, Джимми,...

• 25 мая 2016, 14:40

Жанр: ,

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического романа. Все его книги представляют собой своего рода полемику, разговор на равных с теми, кого он считал своими учителями, и нигде это не чувствуется столь явно, как в произведениях, вошедших в данный сборник, – «Книги в моей жизни» и «Время убийц: Этюд о Рембо». «Книга эта… имеет целью завершить историю моей жизни, – пишет Миллер в предисловии. – Книги рассматриваются здесь как жизненный опыт… В поисках знания или мудрости всегда лучше идти прямо к источнику. Источником же служит вовсе не ученый или философ, не мастер, святой или учитель, сама жизнь – непосредственный опыт...

• 1 марта 2016, 23:24

Жанр: ,

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического романа. Повесть «Дьявол в раю» (представленная в новой редакции) – это своего рода притча о несостоявшемся спасении, о том, что всякое благодеяние непременно наказывается, о безуспешности диалога двух фатализмов: староевропейской астрологии и новомодного на тот момент восточного дзена. Роман «Под крышами Парижа» (публикующийся в новом переводе) – пожалуй, наиболее скандальное произведение современного классика; книгу эту, которую Норман Мейлер назвал «лучшим эротическим романом нашего времени», Миллер писал в переломном 1941 году по заказу лос-анджелесского книготорговца, получая доллар за страницу, и первоначальный тираж составил пять машинописных...

• 9 июля 2015, 13:30

Жанр: ,

Виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, Генри Миллер прославился не только исповедально-автобиографическими романами, но и мемуарно-публицистическими очерками, в которых продолжает рассказывать о множестве своих друзей и знакомых, без которых невозможно представить современное искусство и литературу. Вашему вниманию предлагается один из сборников его рассказов и эссеистики, «Мудрость сердца», переведенный на русский язык впервые. Также в книгу входит представленная в новой редакции полемическая повесть «Мир секса», в которой Миллер доказывает, что противоречие между его «скандальными» и «философскими» произведениями лишь...

• 9 апреля 2015, 17:58

Американский писатель, снискавший славу скандального повествователя эротических сцен и автобиографичных пороков. Проблема биографии Генри Миллера – это хитросплетение цепочки романтических отношений и влюбленностей писателя, нашедших отражение и в творчестве.

Детство и юность

В семье немецких эмигрантов Миллеров в Нью-Йорке 26 декабря 1891 года родился сын, которого супруги назвали, как и отца, Генри. Вскоре после этого семья переехала в Бруклин, и мальчик рос на колоритных улицах, наполненных разношерстным народом.

Глава семьи владел ателье по пошиву мужской одежды, и в средствах Миллеры не нуждались. Кроме Генри, у супругов родилась младшая дочь Лоретта, страдающая слабоумием. После смерти родителей повзрослевший старший брат заботился о больной остаток жизни.

С детства будущий писатель обладал талантом притягивать к себе людей и заводить с дружбу с самыми разными личностями. Общительный, открытый и обаятельный – неизменно становился душой компании. Блестящий прозаик в будущем, мальчик уже в детстве слыл искусным рассказчиком.

Окончив среднюю школу, в 1990 году юноша поступил в Нью-Йоркский муниципальный колледж. Обучение длилось всего пару месяцев. Не восприняв методов преподавания, Миллер бросил гранит науки. Не нашел он призвания и в продолжении швейного дела отца.

А вскоре юный искатель приключений уехал в Нью-Йорк, где устроился на первое место работы в «Атлас Портлэнд Симэнт Компани». А еще пылкий юноша влюбился в женщину, старше его на 15 лет. Позже писатель признается, что разница в возрасте угнетала. Вскоре неукротимый молодой человек сбежал от возлюбленной в Калифорнию, где работал разнорабочим цитрусовых плантаций.

Этот период станет для Генри временем поиска самого себя и жизненного призвания. Список мест работы и должностей, на которых он пробовал силы, получился очень внушительным и разносторонним – от спортивного инструктора до могильщика.

После лекции Эммы Гольдман, которую Генри посетил в Калифорнии, юноше открывается новый мир философии Кропоткина и . Постепенно метания приводят Миллера к тому, что в возрасте 25 лет молодой человек решает стать писателем, не имея на тот момент никакого опыта в литературе.

Литература

Произведения автора стали скандальным новаторством в литературе послевоенного периода. Книги писателя десятки лет находились под запретом, цензура лютовала в судебных тяжбах. Прозаики не рисковали так откровенно и без прикрас рассказывать о любви, плотских наслаждениях и поисках себя. Критики видели в романах Миллера только чернуху и распущенность.

Между тем книги Миллера - автобиографичные и тесно связаны с его жизненными наблюдениями и опытом. Философичность и интеллектуальность прозы, живописные зарисовки городов – вот то, что действительно отличает произведения американского писателя. Преодолев судебные разбирательства и появившись на полках книжных магазинов, романы получили неимоверную популярность и печатались миллионными экземплярами.

Нашумевшей трилогией стал цикл из трех романов - «Тропик рака», «Тропик Козерога» и «Черная весна». Книги раскрывают периоды жизни и становления писателя. Так, в «Тропике Рака» повествуется о выходце из семьи бруклинских эмигрантов, не сумевшем принять вульгарный быт.

Его мечтой стало написание книги. Животные инстинкты уживаются в герое со стремлением к прекрасному и духовному. Продолжение и развитие идея героя, совмещающего несовместимые черты, находит в «Тропике Козерога».

Последняя часть трилогии несколько отличается от шокирующих и эпатажных предшественниц. Это роман об одиночестве и о тщетных попытках вырваться из него. Сюжет наполнен печалью и философскими размышлениями автора.

Однако самым скандальным произведением Миллера называют роман «Под крышами Парижа». С иронией автор описывает ночную жизнь столицы Франции 30-х годов, со всеми подробностями свободы любви в ритме свинга. Книга названа Норманом Мейлером лучшим эротическим романом.

На закате жизни Миллер оставляет писательскую карьеру и отдает себя живописи. Работы американского бунтаря выполнены исключительно акварелью и стоят тысячи долларов. При жизни создатель полотен не продавал, а только дарил всем желающим.

Личная жизнь

Влюбчивый, пылкий, необузданный – неудивительно, что романы, в основе сюжета которых жизненный опыт писателя, выходили такими яркими. Насыщенная история отношений Миллера с женщинами наполнила красками описание любви и страсти героев романов.

Первый непродолжительный брак заключен молодым мужчиной в 1917 году. Избранницей стала пианистка из Бруклина - Беатрис Сильвас Уикенс. В этом браке появился и первый ребенок писателя – Барбара. Семье не суждено было долгое существование.

В 1924 году Миллер знакомится с Джун Эдит Смит, которая стала не просто второй женой, но и женщиной, полностью изменившей мир Генри и оставшейся музой на всю его жизнь. Именно Джун настояла на том, что супруг обязан оставить ежедневную работу и посвятить себя творчеству. Бремя по зарабатыванию денег легло на ее хрупкие плечи. Впрочем, в финансах Миллер никогда не был силен.

Джун оставалась ярой сторонницей свободных отношений. В 1926 году у нее начался бурный роман с Джин Кронски, которая поселилась совместно с супругами. Генри яростно ревновал и не переносил любовницу своей музы, но был вынужден терпеть ее присутствие. Позже богатый поклонник жены финансирует издательство книг Миллера, полагая, что автором произведений является Джун.

В 1930 году Джун отправляет супруга в Париж, считая, что там идеальное место для развития творчества, а Америка душит талант автора. Первое время писатель тоскует по своей Джун, а потом в его жизни появляется загадочная Анаис Нин. Необычная, неземная женщина очаровала писателя. Анаис производила на мужчин чарующее влияние – ее интуиция, интеллект и колдовское обаяние не оставляли равнодушными.

Но Миллер никогда не забывал Джун. Он даже познакомил двух женщин, когда Смит навещала его в Париже. От этой встречи стоило ожидать многого, но только не того, что произошло в действительности. Джун очаровала Анаис, практически соблазнила ее, но до близости дело так и не дошло. Об этом откровенно писала сама Нин в дневнике, получившем мировую известность. В 1934 году Джун сама попросила супруга о разводе, но навсегда осталась в его сердце. Судьба развела Генри и с Анаис. Будучи замужней дамой, женщина покинула Париж.

После войны не представляющий себя без любви Генри женился на молодой женщине Джанине Лепске, подарившей супругу двоих детей. Позже супруга покинет мужа, оставив его с детьми. Кстати, Миллер окажется любящим и заботливым отцом, готовым посвятить всего себя детям.

Следующей женой стала поклонница таланта писателя Ева Маклур. Генри не смущала разница в возрасте почти в тридцать лет. Собираясь на кинофестиваль в Каннах, писатель поинтересовался разрешением жены взять с собой другую женщину. Та не высказалась против, но подала на развод.

Последней дамой сердца и супругой писателя стала японка Хоки Токуда. Миллер увидел певицу в Беверли-Хиллз, когда той не исполнилось и 30 лет. Генри приходил на каждое выступление, с упорством предлагая руку и сердце. А Хоки также упорно отказывала. Но в конечном итоге Миллер сломил сопротивление юной возлюбленной.

Брак продолжался 11 лет. Как делилась с прессой Хоки, отношения оставались платоническими, но дарили супругам нечто большее – понимание, доверие и поддержку. Девушка не знакомилась с творчеством знаменитого мужа. По признанию японки, она не открыла ни одного романа Генри. Страстью пары стал пинг-понг.

Последней избранницей любвеобильного прозаика осталась юная Бренда Венус. Девушка считалась начинающей актрисой. Не попав на семинар Миллера, Бренда отправила лектору письмо, приложив фотографии. Ценитель женской красоты тут же ответил девушке, и завязался роман. По сути отношения ограничивались перепиской и носили платонический характер. 1500 писем, отправленные Миллером последней возлюбленной, позже опубликованы.

Смерть

Генри Миллер прожил полную женщин, страсти и любви жизнь.

На закате лет писатель встретился с Анаис Нин. В 1976 году к умирающей женщине в палату въехал на инвалидном кресле друг и любимый страстной юности. Нин благодарила Генри за визит, но тот печально ответил, что он не посетитель, а пациент. В 1977 году Нин не стало.

А 7 июня 1980 года в возрасте 88 лет пылкий писатель-антиморалист поколения тихо угас в Пасифик Палисейдс в Калифорнии.

Произведения писателя по сей день продолжают издаваться по всему миру, выходят экранизации произведений с участием звезд кино.

Библиография

• 1934 – «Тропик Рака»
• 1936 – «Черная весна»
• 1939 – «Тропик Козерога»
• 1941 – «Под крышами Парижа»
• 1941 – «Мудрость сердца»
• 1949 – «Сексус»
• 1953 – «Плексус»
• 1960 – «Нексус»