В вопросе о нравственной проблематике в прозе Солженицына хотелось бы обратить внимание на рассказ «Матренин двор», который изначально назывался «Не стоит село без праведника». И праведник этот – Матрёна Васильевна, одинокая женщина лет шестидесяти, без средств к существованию, но бескрайне добрая, готовая отдать то малое, что у неё есть. А окружающие ее люди с жадностью это берут, да ещё и осуждают Матрёну за безвозмездную отзывчивость – «глупая, помогала чужим людям бесплатно». Такой образ настоящей русской души рисует Солженицын.
А между тем Матрёне очень нелегко пришлось в жизни – ее муж ушёл на войну и не вернулся, все шестеро детей умерло – «до трех месяцев не доживали и не болея ничем». У героини нет денег, потому что пенсию ей не выдают; она больна, а инвалидом не считается, всю жизнь проработала в колхозе, а ничего не заработала, кроме «палочек». Чтобы получить свою мизерную пенсию, Матрене надо собрать много справок и посетить много инстанций, на что у героини просто нет сил. В итоге «наворочено было много несправедливостей с Матрёной». Но она не озлобилась, не винила никого в своих бедах. У этой женщины «было верное средство вернуть себе доброе расположение духа – работа», она целиком посвящала себя людям. Поистине, определяющее слово для характера этой героини – доброта, «доброе расположение духа», «добрая улыбка».
А когда начала налаживаться жизнь Матрёны и она стала получать пенсию, односельчане начали ей завидовать: «А что – пенсия? Государство – оно минутное. Сегодня, вишь, дало, а завтра отымет». Но даже болезнь какое-то время не посещала героиню, Матрёна стала больше общаться с сёстрами, подругой.
Но, наверное, не дано Матрёне быть счастливой. На Крещение у неё не оказалось святой воды - куда то делся котелок из церкви. Хотя героиню нельзя назвать истово верующей, у нее был святой угол в её избе. По праздникам Матрёна зажигала лампадку, «только грехов у неё было меньше, чем у колченогой кошки. Та – мышей душила…» Вслед за этим в доме Матрены появляется брат ее мужа, все еще красивый и статный Фаддей. Мы узнаем, что, чтобы как-то скрасить одинокую жизнь, героиня в свое время взяла на воспитание дочку Фаддея – Киру. Матрена всегда чувствовала необходимость вливать свою любовь в кого-то, дарить добро. Так она и воспитывала приемную дочь, которая стала единственным человеком, искренне любившим Матрёну. Этой девушке героиня отдает горницу, чтобы они с мужем могли построить дом. А потом оказывается, что на имущество Матрёны имеет виды и Фаддей.
Трагедия происходит при перевозке брёвен через железнодорожный переезд – сани застревают, и «туда же, меж трактором и санями, понесло и Матрёну». Она просто не могла устоять на месте, не помочь родственникам. Всех их сшибло паровозом, «в мясо расплющило».
Но даже после смерти героини окружавшие ее люди не унимаются. Главным вопросом для них остаётся разделение Матрёниного имущества – кому избу, кому козу, кому сарай. А о Матрениной сердечности, простоте вспоминают с «презрительным сожалением»: и грязная она была, и не гналась за обзаводом, за нарядами.
В чём же причина того, что одни стремятся к внешнему благополучию, а другие – к чему-то более высокому, более духовному? Матрёна отличалась от своих односельчан, поэтому она была как бы вне общества, так и осталась непонятой. Но, несмотря на это, без таких людей, как Матрёна, не может существовать человечество, она истинный праведник, без которого «не стоит ни село, ни город, ни вся земля наша».
Писатель, если только он
Есть нерв великого народа,
Не может быть не поражён,
Когда поражена свобода.
Я. П. Полонский
Отличительной особенностью творчества А.И.Солженицына является тесное переплетение реалистического изображения советской действительности и философских исканий правды жизни. Поэтому практически все произведения писателя, в том числе повесть «Один день Ивана Денисовича» (некоторые литературоведы используют другое определение жанра—рассказ) и рассказ «Матрёнин двор», можно назвать социально-философскими. Такое сложное жанровое своеобразие позволяет Солженицыну не просто описать современную ему жизнь, но и осмыслить её и вынести ей приговор.
На первый взгляд «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» — совершенно разные произведения. Тема повести, как её определил сам автор, — «описать весь лагерный мир одним днём: достаточно описать один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра до вечера» (П. Паламарчук «А.Солженицын»// Москва, 1989, №9). Тема рассказа - изобразить жизнь старой русской крестьянки Матрёны Васильевны Григорьевой, двор (дом) которой стоит в самом центре России, на «184 километре от Москвы, по ветке, что идёт к Мурому и Казани». Но сближает повесть и рассказ то, что жизнь обоих героев чрезвычайно сложна, выжить им в лагере и в деревне очень трудно. В лагере «закон — тайга» — так учит Ивана Денисовича Шухова его первый бригадир, лагерный старожил Кузёмин. И один день Ивана Денисовича, подробно описанный Солженицыным, доказывает справедливость этих слов. Люди работают на тридцатиградусном морозе, питаются баландой из гнилой моркови и капусты, за малейшее непослушание их отправляют в карцер — холодный каменный мешок, после которого воспаление лёгких, туберкулёз и быстрая смерть гарантированы. Человеческое достоинство зэков унижается каждую минуту неумолкающей руганью, пинками охранников и различных лагерных прихлебателей.
Матрёна живёт в посёлке (а по сути в деревне) Тальново, но и её жизнь не балует. Она ест только картошку с собственного огорода да ячневую кашу, потому что ничего другого вырастить и купить старуха не может. Пенсия ей, проработавшей в колхозе двадцать пять лет, не полагается (!). Старуха больна, но не считается инвалидом. Учитель-рассказчик подробно описывает, как героиня хлопотала о пенсии за мужа, погибшего на фронте: бесконечная бюрократическая волокита с документами и печатями от разных ответственных секретарей совершенно замучила старуху.
Деревня Тальново находится рядом с торфоразработками, но жителям, кроме председателя колхоза, покупать торф не разрешается. Значит, зимой людям обогреваться нечем, и деревенские должны воровать по ночам торфяные брикеты, а за воровство могут отдать под суд. Сено для скотины косить не разрешается, но ведь все деревенские жители кормятся от своей скотины — коров, коз, свиней. Поэтому колхозники, несмотря на запреты, косят по ночам в дальних неудобьях и таскают траву в мешках домой. Очередной председатель сходу начал наводить порядок в колхозе: первым делом обрезал у Матрёны огород, но отрезанные излишки никому не нужны, поэтому земля пустует за забором, зарастая крапивой.
Иными словами, люди живут в тяжелейших условиях как в лагере, так и на воле. Изображение советских порядков у Солженицына не просто реалистическое, а резко критическое. За что сидят в лагере толковые, умелые люди? Бригадир Тюрин — по документам кулацкий сын, хотя происходит из многодетной середняцкой семьи; кавторанг Буйновский — вражеский шпион, потому что во время Великой Отечественной войны месяц жил на английском эсминце как офицер связи; рядовой Сенька Клёвшин дошёл до Берлина и два дня общался с американскими солдатами, теперь отбывает свой срок как иностранный агент; Коля Вдовушкин — молодой поэт, студент литфака. Эти люди не враги, не преступники, они и есть народ. Жителей деревни Тальново указы советской власти и приказы местного начальства толкают на воровство и обман ради элементарного выживания.
Идеи «Одного дня Ивана Денисовича» и «Матрёнина двора» очень похожи: оба произведения рассказывают о сопротивлении простого («маленького») человека несправедливой жизни — лагерному насилию у Ивана Денисовича и бесчеловечным порядкам на воле у старой Матрёны. Оба главных героя — положительные персонажи: они сумели сохранить лучшие духовные качества (совесть и доброту) в труднейших жизненных условиях.
Обоих героев отличает чувство собственного достоинства, им не надо власти над людьми, но они и сами внутренне никому не покоряются. Иван Денисович хорошо запомнил науку Кузёмина, что в лагере подыхает тот, кто миски лижет, кто на санчасть надеется, кто бегает к начальству доносить. Шухов не лебезит ни перед кем, сам перемогает все трудности лагерного быта. Одинокая старуха Матрёна также живёт своими трудами, ничего не выпрашивая ни у власти, ни у людей.
Важнейшая черта, сближающая героев, — их «привычка к труду благородная» (Н.А.Некрасов). У Ивана Денисовича руки мастера, которые умеют делать всё: дома он был первоклассным плотником, а в лагере стал прекрасным каменщиком, он умеет шить тапочки и латать ватник, делать перочинные ножи и т.д. Старая Матрёна одна «управляется» и в доме, и в огороде, и с козой, и с сеном. Оба героя находят удовольствие в работе, забывая на время свои огорчения, что и помогает им выживать. Шухов испытывает настоящую радость, когда ловко и ровно выкладывает стену будущей ТЭЦ, на некоторое время он забывает даже о лагере. Матрёна, без толку набегавшись по собесам и сельсоветам, уходит в лес по ягоды и возвращается просветлённая, с доброй улыбкой.
Отзывчивость и доброта характерны для обоих положительных героев Солженицына. Матрёна, похоронив всех шестерых детей, не обозлилась на свою судьбу, а воспитала приёмную дочь Киру, помогала всем соседям вскапывать и убирать огороды и никогда не брала за это денег. У неё живёт хромая кошка да старая коза. Толку от этих домашних животных мало, но Матрёна не может выгнать их со двора. Шухов бескорыстно помогает зэку-новичку — кинорежиссёру Цезарю Марковичу, совершенно не приспособленному к лагерной жизни. Иван Денисович уважает достойных людей из своей 104-ой бригады: «стоящего и справедливого мужика» — бригадира Тюрина, «звонкого моряка» Буйновского, убеждённого баптиста Алёшку.
Автор особенно ценит в своих героях честность и бескорыстие. Матрёна ничего не нажила за свою жизнь, за что её осуждают сёстры и соседи: фикусы да хромая кошка достались её наследникам. Но Кире она при жизни отдала половину дома, хотя ей очень жалко было рушить свой двор. Иван Денисович в лагере ведёт себя похожим образом: не пытается выслужиться перед начальством, а потом пристроиться возле кухни или склада.
Второстепенные герои произведений оттеняют положительные черты главных. Рядом с Шуховым живут другие члены 104-ой бригады. Одни из них сохранили в себе порядочность: бригадир Тюрин, кавторанг, помбригадира Павло, два брата-эстонца. Эти образы доказывают, что Иван Денисович — один из многих, которые одолевают волчьи законы лагеря и остаются достойными людьми в любых условиях. Но есть в 104-ой бригаде подлыелюдишки:Фетюков—любитель вылизывать миски и халтурить на работе, строительный десятник Дэр. Матрёна, в отличие от Шухова, противопоставлена не отдельным недостойным людям, а всем жителям деревни Тальново как праведный человек. Тальновцы её не понимали и осуждали: она не стремилась одеваться «культурно», не набивала сундуки вещами, не выкармливала поросёнка, чтобы есть домашнее сало, людям помогала бесплатно. Зато рядом с Матрёной жили «правильные» люди: её сёстры, которые при жизни старухи пытались заполучить её избу; крепкий хозяин Фаддей, ничего не упускающий из рук. Из-за его жадности на железнодорожном переезде погибли его родной сын и Матрёна, но Фаддей был озабочен не этим, а тем, как бы сохранить за собой забор, сарай с Матрёнина двора и остатки горницы.
В заключение отметим, что положительные герои Солженицына — зэк Щ-854 и старая крестьянка — простые и внешне незаметные люди, но именно они и есть праведники, без которых, по пословице, приведённой учителем-рассказчиком в «Матрёнином дворе», не стоит ни село, ни город. На их трудолюбии и высоких нравственных принципах держится страна. Но как тяжела жизнь этих людей!
В «Одном дне Ивана Денисовича» и «Матрёнином дворе» представлена трагедия народа. Автор не показывает никаких особенных событий, и тем страшнее становится вывод, следующий из такого описания советской реальности: государство борется против собственного народа. Честные, трудолюбивые, талантливые люди сидят в лагерях, и на воле простые граждане не живут, а преодолевают жизнь с неимоверным трудом.
Описание счастливого дня Ивана Денисовича оканчивается его спокойными и безысходными мыслями: его срок составлял 3650 дней (то есть десять лет), и ещё три дня набегало из-за високосных годов. Жизнь Матрёны, наполненную благородной жертвенностью, никто из окружающих так и не понял и не оценил. Советская критика, признавая правдивость изображения советской действительности в произведениях Солженицына, упрекала писателя за отсутствие оптимистического, жизнеутверждающего пафоса (Г. Бровман «Проблемы и герои современной прозы» М., 1966). С такими упрёками трудно согласиться: оптимизм Солженицына в том, что простые люди, которых он изобразил, сохранили в себе человечность, нравственный закон, живую душу вопреки бесчеловечным порядкам в советском государстве. Эти качества русских людей много раз помогали России выстоять и подняться вновь.
Издание: Литературная газета
«Матрёнин двор», написанный летом 1959 года и пролежавший около трёх лет недвижно, увидел свет в «Новом мире» в январе 1963-го. Годом раньше случилось редакционное обсуждение, где решили, что затея бесполезна, печатать «Матрёну» невозможно: уж больно жалка в рассказе деревня, живут там одни вурдалаки и слишком торчит христианская линия - непонятно, зачем делали революцию. А. Т. Твардовский, однако, усмотрев сходство с моральной прозой Л. Н. Толстого (и считая это плюсом), просил автора не становиться идейно-выдержанным писателем, не писать такое, что идёт без заминки. Вытащить «Матрёну» на страницы журнала суждено было? «Ивану Денисовичу»: «Такова была сила общего захвала, общего взлёта, - писал А. И. в Телёнке, - что в тех же днях сказал мне Твардовский: теперь пускаем Матрёну! Матрёну, от которой журнал в начале года отказался, которая никогда не может быть напечатана, - теперь лёгкой рукой он отправлял в набор, даже позабыв о своём отказе тогда!»
Проницательно скажет Анна Ахматова: «Удивительно, как могли напечатать? Это пострашнее Ивана Денисовича? Там можно всё на культ спихнуть, а тут? Ведь у него не Матрёна, а вся русская деревня под паровоз попала и вдребезги?» К. И. Чуковский, познакомившись с «Матрёной», написал: «Я понял, что у Льва Толстого и Чехова есть достойный продолжатель». Сам автор радовался новой публикации даже больше, чем выходу «Ивана Денисовича». «Там - тема, а здесь - чистая литература. Теперь пусть судят!»
И судьи не замедлили заявить о себе. Совсем скоро новомирские рассказы Солженицына именовались в центральных газетах «злостным очернительством»; журнал называли «сточной канавой, собирающей всю гниль в литературе». Бдительный цензурный взор разглядел в «Матрёне» печать безысходности, пессимизма и затхлости. Партийные сердца испытали душевную горечь: ведь автор исказил историческую перспективу, перепутал бунинскую деревню с советской, критическим реализмом подменил социалистический. Чуткие к перемене погоды собратья по перу требовали отчёта о революционных изменениях крестьянского сознания. Столичные критики громили учителя-постояльца, так и не сумевшего очистить хозяйскую избу от мышей и тараканов. Автора «Матрёны» приглашали выглянуть за забор, увидеть цветущие колхозы и показать передовиков труда - истинных праведников своего времени. «Нашёл идеал в вонючей деревенской старухе с иконами и не противопоставил ей положительный тип советского человека!» - негодовал осенью 1963-го сосед Чуковского по Барвихе, крупный военный чин. Другой вельможа говорил Корнею Ивановичу: «Я депутат той области, где живёт Матрёна. Ваш Солженицын всё наврал. Она совсем не такая».
Рассказ о праведнице Матрёне (это слово крайне раздражало партийных рецензентов) был вытеснен из всех издательских планов, а в 1974-м подвергнут (вместе с остальными публикациями писателя) изъятию из всех государственных библиотек. Стране понадобилось пятнадцать лет, чтобы вернуться к высокой и пронзительной правде «Матрёнина двора».
Странным образом судьба одноимённого спектакля, премьера которого состоялась недавно на Малой сцене Театра им. Евг. Вахтангова, повторила драматический путь рассказа. Теперь, правда, никто не корил автора за приверженность «этическим абстракциям, идеалистической концепции добра и зла». Спектакль просто негде было играть - у него не было ни своего дома, ни своей театральной площадки, а без денег за аренду репетиционных помещений артистов-скитальцев никуда не пускали.
Задуманный ещё в 1998 году Еленой и Александром Михайловыми, давними выпускниками театрального училища им. Щукина, оставившими успешную карьеру в Центральном детском театре, чтобы утвердиться в вере и найти свой путь в Церкви, спектакль рождался трудно и долго. Идея воплотить историю Матрёны на сцене принадлежала Александру; в 2003-м осуществить замысел взялся профессор Щукинского училища Владимир Иванов в содружестве с художником Максимом Обрезковым. После долгой, кропотливой, бережной работы с текстом со сцены зазвучала именно проза, разложенная на два актёрских голоса. Репетиции, прогоны со зрителями шли то в театральном доме «Старый Арбат», то в Доме актёра, то в театре «Глас» (именно там осенью 2006 года я впервые увидела спектакль), но неизменно всё заканчивалось тем, что плановые или внеплановые ремонты выбрасывали «Матрёну» из очередного пристанища на улицу вместе с реквизитом и декорациями.
И вот - благословенное камерное пространство Малого вахтанговского зала, куда нынешней весной скитальцев пригласил новый художественный руководитель театра Римас Туминас. Впервые за десять лет «Матрёна» получила прописку (пока только на год) в прославленном академическом театре, попала в репертуар, на афиши, в театральные программки.
История нескладной жизни шестидесятилетней крестьянки Матрёны Васильевны Захаровой, что жила в деревенской глухомани Владимирской области, где после казахстанской ссылки учительствовал Солженицын, поселившись в запущенной избе с фикусами, колченогой кошкой, мышами и тараканами, разворачивается в минималистских, условных декорациях. Светлые струганые доски образуют крыльцо избы, которое в ходе спектакля родственники Матрёны разберут на части, решив ещё при её жизни поделить обещанный им дом, - в конце концов от него останется лишь крест на её могиле. Скудный реквизит (икона, фотографии в общей раме, часы-ходики, сундук, который служит кроватью постояльцу, серое солдатское одеяло, чиненый репродуктор) составляет быт Матрёны и её жильца, который приехал сюда с ветхим чемоданчиком и латаным вещмешком. Доски как детали конструктора образуют ключевые образы спектакля: дом, стол (за ним учитель-постоялец ест картонную Матрёнину стряпню, читает, проверяет школьные тетради), разобранную хозяйкину горницу, гроб.
На сцене только двое - Матрёна и её квартирант: текст рассказа в режиссёрской версии искусно распределён между ними, так что Слово Солженицына звучит энергично, обаятельно, подлинно. «Не умемши, не варёмши - как утрафишь?» - говорит Матрёна, но мы видим, что эта женщина потрафляет постояльцу самим своим существованием. Её простое имя, её двор, её жизнь в зa,пущи сплелись с судьбой Игнатича в единое целое. Ведь это ему, бывшему арестанту и лагернику, а ныне сельскому учителю, поселившемуся в сгнившей избе у презираемой односельчанами Матрёны, открывается внутренняя красота человека, по-глупому работавшего на других бесплатно, не скопившего имущества к смерти и погибшего из-за людской неуёмной жадности. Это ведь Игнатич говорит в конце повествования те самые главные слова: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша».
Но кто же всё-таки Игнатич - в рассказе Солженицына и в сценической версии «Матрёнина двора»? Только ли бывший лагерник? Только ли учитель математики сельской школы? Чем занят он зимними вечерами и ночами, сидя за письменным столом у окна, в окружении фикусов? Только ли проверкой тетрадок по алгебре и геометрии? «Не мешала она моим долгим вечерним занятиям, не досаждала никакими расспросами», - говорит в рассказе Игнатич, который «писал своё в тишине избы под шорох тараканов и постук ходиков». Что же такое - своё - пишет постоялец? В спектакле на эти вопросы пока что ответов нет: истинный контекст жизни постояльца скрыт от зрителя.
Но ведь прототип автобиографического героя, бывший лагерник, учитель, поселившийся в доме реальной Матрёны Захаровой (в рассказе Матрёны Григорьевой), то есть сам Солженицын, имел глубинные резоны искать уединения в тихом уголке России. И благодарен он был Матрёне за то, что мог, уходя в школу, не опасаться её любопытства, ибо в избе оставались не одни только ученические тетрадки и поурочные планы, но и тайные рукописи. За те шесть месяцев, что прожил он в избе Матрёны, была закончена первая редакция романа «В круге первом» - им и занимался Исаич-Игнатич зимними вечерами 1957 года. Так увидеть, так понять, так описать, как увидел, понял и описал Матрёну Игнатич, мог только писатель, создатель легендарного «Круга», будущий автор «Ивана Денисовича». Матрёна-праведница далась глазу проницательного, глубокого художника, открылась душе большого писателя. Просто постоялец, бытовой человек, вряд ли справился бы с такой задачей.
Значит, у спектакля есть творческое пространство для роста и развития. И если удача обретения дома в юбилейный солженицынский год не оставит маленький коллектив, мы ещё увидим, как и куда может двигаться сценическая версия классического рассказа.
Национальный характер в произведения А.И.Солженицына.
Основной темой творчества А.И. Солженицына является разоблачение тоталитарной системы, доказательство
невозможности существования в ней человека.
В таких условиях, по А. И. Солженицыну, наиболее ярко проявляется русский национальный характер. Народ сохраняет
силу духа и нравственный идеалы при таких обстоятельствах – в этом его величие. Нужно заметить, что герои Солженицына
сочетают в себе предельный трагизм бытия и жизнелюбие, так же как в творчестве писателя сочетаются трагические мотивы и
надежда на лучшую жизнь, на силу народного духа.
Чисто народные характеры показаны писателем в рассказах “Матрёнин двор” и “Один день Ивана Денисовича” в образах
старухи Матрёны и заключённого Щ-854 Шухова. Понимание народного характера у Солженицына гораздо шире этих двух образов
и включает в себя черты не только “простого человека”, а и представитеоей других слоёв общества. Но именно в этих двух
образах автор показал то, что создаёт истинную мощь России, на чём держится Русь. Хотя герои Солженицына пережили много
обманов, разочарований в жизни – и Матрёна, и Иван Денисович сохраняют удивительную цельность, силу и простоту
характера. Своим существованием они как бы говорят, что Россия есть, есть надежда на возрождение.
Повесть “Один день Ивана Денисовича” - это не только описание одного дня нашей истории, но и повесть о
сопротивлении человеческого духа насилию. Иван Денисович в этом страшном, перевёрнутом мире сохраняет человеческое
достоинство. При этом лагерь Солженицына – это не просто реальный лагерь, а символ воплощения зла, ненависти, насилия.
Условие выживания – сопротивление лагерному порядку. И весь сюжет повести – рассказ о сопротивлении живого человека
неживому, человека – лагерю. Иван Денисович стремится не просто к физическому выживанию, а к выживанию духовному через
все искушения лагеря. Шухов не один; с ним в этой борьбе побеждают кавторанг, каторжник Х-123, Алёшка-баптист, Сенька
Клевшин, бригадир Тюрин. Они не из тех, кто “подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется, да кто к куму ходит
стучать”.
Лагерь на каждом шагу угнетает человека, делает бессмысленным любое человеческое действие. Этот мир не сочетается
с любой разумной работой. Поэтому большинство заключённых относится к работе так: “для людей делаешь – качество дай, для
начальника делаешь – дай показуху”. В Шухове же сохраняется народный дух трудолюбия. Не может крестьянский сын, как и
всё поколение его предков, работать спустя рукава. В его работе – противостояние лагерю. Тем, что Иван Денисович и
отчасти вся бригада Тюрина работают на совесть, умело и скоро, он сопротивляется несвободе лагеря. “Так устроен Шухов
по-дурацкому, и за восемь лет лагеря никак его отучить не могут: всякую вещь и труд всякий жалеет он, чтоб зря не
сгинули”. Бригадир, смеясь, говорит Шухову, обращая внимание на его упорное желание закончить работу после съёма: “Без
тебя же тюрьма плакать будет!”
Есть у Ивана Денисовича ещё одна характерная национальная черта – отстаивание своей внутренней свободы. Он
старается как можно меньше внутренне зависеть от режима лагеря, хоть несколько минут принадлежать себе. “Не
подставляться” лагерю нигде – в этом тактика сопротивления Ивана Денисовича. “Миг – наш! Пока начальство разберётся...”
- принцип Шухова. Так под угрозой десяти суток карцера он проносит на “шмоне” “кусок ножёвочного полотна” - это его
заработок, хлеб.
Иван Денисович просто, открыт, естествен, совестлив, привык “всё брать на себя”. Он “никому не давал и не брал ни с
кого, и в лагере не научился”. Шухов живёт по принципу никого не утруждать, рассчитывать только на себя. Он “понимает
жизнь и на чужое добро бруюхо не распяливает”. Это внутренняя сущность русского крестьянина – человека глубинной
народной породы. В повести мы видим, как говорит, думает, действует простой русский крестьянин Шухов. Лагерь показывает
нам расточительство народных сил: у Шухова “восьмилетняя катушка на размотье”, бригадир Тюрин, крестьянский сын, уже
девятнадцать лет сидит, а “Кильдигеу двадцать пять дали”. При этом “времени-то не бывает подумать: Как сел? Да как
выйдешь?” Все заключённые вырваны из самой глубины русской народной жизни. Абсурдному духу лагеря может противостоять
только здоровый народный инстинкт самосохранения, врождённое нравственное чувство.
У Ивана Денисовича нет ненависти ни к кому. Он даже в охране видит жертв лагеря. Охранники, русские люди, заняты
бессмысленной работой.
Завершается повесть спором Ивана Денисовича с Алёшкой-баптистом. Алёшка находит утешение в Боге. У Шухова же нет
этого утешения: он человек от мира сего и не хочет довольствоваться сознанием своей праведности. Земной человек,
крестьянин Шухов, не может с этим согласиться.
В поисках народного характера Солженицын заглядывает в “самую нутряную Россию” и находить характер, превосходно
сохраняющий себя в смутных, нечеловеческих условиях действительности. Шухов забывается в работе, отдавая ей всего себя.
Именно эта работа спасает его от антигуманного мира. Она несёт “просветление”, возвращает “доброе расположение духа”.
По Солженицыну, естественны для народного характера независимость, открытость, искренность, доброжелательность по
отношению к людям, и к своим, и к чужим.
Заслуга А.И. Солженицына в изображении народно-национального характера состоит в том, что он спустил с героических
нот схематический образ простого человека. Россия, по Солженицыну, будет стоять, пока стоит “посреди неба” изба
праведницы Матрёны. Он показал, что мощь России создаёт не человек-монумент, а миллионы скромных Иванов Денисовичей.
Россия.