Искусство должно принадлежать народу кто сказал. Афоризмы ленин владимир ильич. Пролеткульт - радикальное воплощение европейской традиции приближения искусства к простому человеку

«У сильного всегда бессильный виноват».
И.А.Крылов

Старый Ленинский лозунг, вынесенный мной в заглавие статьи, снова звучит актуально.

Россия пытается построить систему капиталистического финансирования искусства, и как всегда безнадёжно отстаёт от мировых тенденций.

Почему более ста лет назад Лев Толстой понимал, что его труды должны быть свободны от любых финансовых притязаний частной собственности, а вы, современные творцы, этого не понимаете? Вы, которые славите этого мыслителя и склоняете перед ним головы, называете его своим учителем, но как только речь заходит о своей корысти, так сразу оказывается, что вы ни черта не смыслите в его трудах.

Сегодня, когда создана глобальная сеть, когда произведено такое количество персональных компьютеров (в основе архитектуры которых как раз и лежит свободное копирование информации), всякие попытки вернуть общество к смешным табу капитализма и привить населению рефлексы деления «яблока раздора» (когда одним нажатием кнопки это яблоко может быть размножено в любом количестве) - эти попытки просто абсурдны!

Вместо использования Интернета по его прямому назначению (как общечеловеческой копилки информационных ресурсов со свободным доступом для любого), вы пытаетесь приторговывать информацией, как помидорами на рынке.

Хотите, что бы быть культурным и образованным - снова стало роскошью, доступной единицам?

Так это не проблема. Проблема как раз в другом. Как сохранить в информационном шуме хоть какие-то остатки цивилизованности! Толку с того, что вы защитите свои авторские права? Если ваше место тут же займут другие, которые отдадут своё забесплатно. И люди поймут, что разница нет никакой, и она зачастую не в вашу пользу. Что тогда?

Я бы советовал вам проснуться, хорошенько встряхнуться, обострить ваше восприятие и понять, наконец, что цивилизационный кризис, в который въехал капиталистический мир как раз и основан на попытке приравнять виртуальный продукт материальному. И весь американский внешний долг - эти триллионы пустых долларов - это ни что иное, как дырка от бублика, когда и бублик и дырка продаются по одной цене.

Оказалось, что быть культурным, образованным - это накладно для современного общества. Оно ещё не подняло уровень развития производительных сил для достижения изобилия в материальной сфере. А уже подошло к неизбежности обобществления информации.

Этот перекос и приводит к дистрофии права, когда при помощи абсурдных законов интересы меньшинства пытаются навязать большинству.

И тут только два пути: либо подтянуть уровень развития материального производства (именно за счёт свободы распространения информации), либо откатиться назад (впасть в дикость начальной стадии развития капитализма, когда общество делилось на малочисленную элиту и подавляющее большинство низко образованного народа).

Но тогда не удивляйтесь, что при современном изобилии оружия и людей вас ждёт на этом пути целый каскад революций.

Вы явно не читали книжку Александра Лазаревича «Сеть нанотех». А если читали, то ни хрена в ней не поняли. Книжка ведь не о технике! А о неготовности обезьяньего стада со своей пирамидой иерархий и пристрастием к деньгам к построению новой системы общественных отношений. Даже если завтра вы откроете новый источник энергии, который позволит вам построить изобилие, то вы спрячете его от всех и начнёте торговать получаемыми прибытками от него исподтишка.

Давно смотрели мультик про волшебный горшочек? А? Вот вы - это тот самый жадный торговец, который хотел торговать кашей для всего города в одиночку и кричал: моё, не дам! И конец ваш будет таким же бесславным.

Уж казалось бы Первый канал продемонстрировал всему миру, как могут люди добровольно складывать свои средства и спасать больных детей. И ни кто не ропщет, что государственные функции от этого оказываются дублированы и дискредитированы.

Отчего же вы думаете, что хороший режиссёр не сможет собрать денег на новый фильм? Впрочем, вы правы. Кому-то это удастся, но это будут единицы.

Беда в том, что 5% населения обладает доходом 90% от совокупного дохода. И движения души простого человека оказываются заведомо неравны одному шевелению пальчиком в стане олигархов.

Потому-то такие акции не способны заменить государственного финансирования. А для того, чтобы это было возможно, нужно введение прогрессивной шкалы подоходного налога. Ибо простой процент отчислений при таком неравенстве доходов однозначно убивает всякую возможность замены системы общественного распределения по требованию на целевую от имени государства.

Грубо говоря, пока существует такое социальное неравенство, линейная шкала налога защищает интересы богатого меньшинства, а всякая благотворительность натыкается на монопольное положение толстосумов, концентрирующих основную массу доходов под своей юрисдикцией.

И всякие иллюзии по поводу «с миру по нитке - каждому художнику рубашка» окончатся на первом десятке имён.

А при продаже искусства - оно неизбежно превратиться в орудие угнетения масс и промывания мозгов, и будет стоять на страже интересов капитала. Вот эти все ваши кучи мусора в выставочных павильонах, пирамиды из табуреток, золотой дождь на головы женщин - всё это не заменит одной картины эпохи возрождения или одной фортепианной баллады Шопена. Не удивляет вас такая деградация?

Вы ведь и сейчас говорите не всю правду. Не так ли? Почему вы считаете, что скачивание гигабайтов из Интернета совершается бесплатно? С каких это пор? Каждый килобайт учтён и оплачен. Только деньги эти ушли в другой карман. Почему же вы не ищите их там? А?

У сильного всегда бессильный виноват.

0:00:29 31.05.2013 8A1173

А знаете, что будет?

То же самое, что и ваша бестолковая война с казино.

Люди зашифруются. И будут пересылать порции мегабайт по любым доступным им каналам. И вы сойдёте скорее с ума, чем искорените возможность свободно копировать информацию. Поскольку это основа всей компьютерной идеологии. И ваши горькие стенания всего лишь плач птицелова возле опустевшей клетки.

Мне жаль вас, недалёкие мои.

0:50:13 31.05.2013 C16A196

Рецензии

А всякому русскоговорящему исполнителю художеств я бы ответил так:

Мечтаете о капиталистических сверх доходах? - Езжайте в Америку.

Только очень быстро вы поймёте, что вы там никому не нужны. И без русскоговорящей, родной языковой среды - вы как рыба, выброшенная на берег, и будете задыхаться от этой предпринимательской свободы, дико ностальгировать по своим совковым зрителям, ходить с тоскливыми глазами, и, если сильно повезёт, сколотив свой первый миллиончик баксов, пройдя через сотни унижений, плюнете на всё и скажете: «Да пропади оно пропадом! Домой хочу, в Бирюково…» И ещё неизвестно, как мы вас примем? То ли мы вам заплатим, чтобы вы нам исполняли; то ли вы нам, чтобы мы вас смотрели и слушали!

Вы почему-то решили, что вы представляете из себя особую ценность? А народ, который вас возвёл на пьедесталы избранности - это грязь, которой валом? Ой ли! Мы представители одного единого живого организма с названием русский великий и могучий. И как одни внизу нуждаются в выразителях своих таинств движений души, так другие вверху точно также нуждаются в своих зрителях, слушателях, читателях - в своём народе, который их кормил, поил и взращивал с малолетства, и полюбил безумно и безусловно, и без которых они - ничто.

Владимир Семёнович Высоцкий хорошо это прочувствовал:

«
Нет меня - я покинул Расею, -
Мои девочки ходят в соплях!
Я теперь свои семечки сею
На чужих Елисейских полях.

Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
«Нет его - умотал наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец».

Слышу сзади - обмен новостями:
«Да не тот! Тот уехал - спроси!..»
«Ах не тот?!» - и толкают локтями,
И сидят на коленях в такси.

Тот, с которым сидел в Магадане,
Мой дружок по гражданской войне -
Говорит, что пишу я ему: «Ваня!
Скучно, Ваня, - давай, брат, ко мне!»

Я уже попросился обратно -
Унижался, юлил, умолял...
Ерунда! Не вернусь, вероятно, -
Потому что я не уезжал!

Кто поверил - тому по подарку, -
Чтоб хороший конец, как в кино:
Забирай Триумфальную арку,
Налетай на заводы Рено!

Я смеюсь, умираю от смеха:
Как поверили этому бреду?!
Не волнуйтесь - я не уехал,
И не надейтесь - я не уеду!

Не лучшее сочинение Пастернака, но:
вот цитата, которую я давно хотел привести, да только руки не доходили до сканера.
Обсуждение "Спекторского" крестьянами (из "Формовки советского читателя" Добренко).

– Ни то, ни се.
– Этот писатель раскомашил стихом.
– Кто-то пошто-то в калину залез.
– Не дала я этому стиху ума. Калина-малина, куричье говно, а более ничего не сказано.
– Ничо нет понятного. Ничо к толку не произведено. Весь стих как стриженая курица – страшная! Не писать бы ему такие.
– Лучше бы он написал какую-нибудь песню!
– После куста калины ровно провалилось все!
– Тут и написано-то всего кол да перетыка. Пастернак этим стихом казну ограбил.
– Книгу замарали этим стихом. Что хотел сказать автор – не понял я.
– Я его критиковать не желаю. Стих мне так опротивел, что говорить о нем тошно. Отдельно слова понятны, а вместе – нет.
– Слова русские, понятные, но в них нет материалу.
– Связанных слов нисколь нетути. Добрый человек скажет одно слово, потом завяжет его, еще скажет, опять завяжет. Передние, средние и задние – все завяжет в одно. А в этом стиху слова, как сквозь решето, сыплятся и разделяются друг от дружки.
– Слова, как мухи, над ухом летят: ж-ж-ж!.. а ни одно к душе не льнет.
– Много насобирано! Сумасшедшая буря какая-то. То ли дурак он, который писал этот стих? Так простой человек не выдумает!
– Ветром из головы выдуло все, что слышал.
– По многим дорогам автор шел, никуда не пришел.
– Ох, и ума же надо, чтобы такую пустяковину собрать!
– Ума не надо, чтобы такие стихи писать. Как клубок ниток напутал – и ладно!
– "Грядущей жизни делает прививку"... А за эту прививку всадить бы писателю в руки вилку и назем ковырять.
– Всадить бы не в руки, а в сраку! Крестьяне платят налог, а государство из него платит вот за такую дрянь. На что и кому эти стихи? Это издевательство над народом!
– Я прямо остервился. Покою нету! Такой азарт у меня от раздражения, что сейчас бы задушил бы автора собственными руками. Наш брат целое лето ворочает за один хлеб, а поэт чиркнет – и на сотни рублей! Эти стихи – расхищение государственного достояния. Вот что они значат!
– Ни в какие ворота стих не лезет.
– Взыскать с автора в пользу государства все, что он получил за эти стихи!
– Конфисковать у него все имущество! Да как же? Свинья гряду изроет, и то соседи ругаются, а тут вон какой капитал гибнет!
Общее мнение коммунаров: "Стих "на мотив" "Спекторского" есть особый вид казнокрадства, которое нужно немедленно уничтожить. Чепуха!"

Чрезвычайно любопытная ситуация. С одной стороны, крестьянам пытаются привить новое советское искусство; с другой - очевидно, что право на существование имеет только то искусство, которое понятно народу, то есть никак не Пастернак. Какое счастье, что вкус советских руководителей был вполне мещанским, поэтому в конечном счете победила - вопреки тенденциям первых революционных лет - преемственность. (Понятно, какой ценой победила.)
Ориентация на вкусы народных масс означала бы уничтожение культуры вообще, а отнюдь не только элитарной. Победи футуристы, было бы не лучше, но забавней: .

Оригинал взят у avderin в Искусство принадлежит народу. Часть I.

В советские времена нам постоянно говорили, что искусство должно (просто обязано!) принадлежать народу. Мол, в капиталистических странах оно обслуживает господствующие классы, а в советской стране - удовлетворяет эстетические запросы трудящихся. Вот, например, этот дворец в позапрошлом веке строили для кровопийца-помещика, а у нас здесь лечатся рядовые пролетарии. Глядя на загаженный, превращённый в помойную психушку для алкашей великолепный дворец, я понимал, что что-то здесь не так. И что было бы гораздо правильнее держать этот народ подальше от этого дворца.
Потом я подрос, у меня появились знакомые художники - и я познакомился с советской системой служения искусства народу. Ну, что касается работающего на производстве дизайнера - оно понятно. Хотя, объясните мне, чем занимался дизайнерский отдел на АЗЛК, если модельный ряд «Москвичей» менялся раз в двадцать лет. С архитекторами тоже понятно, их задача была - всунуть унитаз в типовую сантехкабину, где и стоящий человек помещался с трудом. Скульпторы лепили Лениных, которые стояли во всех ЖЭКах, школах, в общем - везде и всюду. В каждом райцентре перед собором (если его не снесли) или перед райсоветом (выстроенным на месте собора) стоял Владимир Ильич с протянутой рукой. Именно он был главным кормильцем, так сказать, благодетелем, советских скульпторов.
Так ещё художественные вузы непонятно зачем навыпускали тысячи живописцев-станковистов. Которые сидели в своих мастерских - и что-то мазали. Для того, чтобы попасть в московский суриковский или питерский репинский институты надо пройти многоступенчатый многолетний отбор. Если студенты-технари - это в основном вчерашние школьники, то путь в художественный вуз часто растягивается на годы. Сперва художественная школа, потом училище, потом пару неудачных поступлений - и хорошо, если удавалось-таки попасть в заветное заведение. До того, как появлялись семья и дети.
Потом, после диплома, годы уходили на то, чтобы попасть в Союз художников - это, как защита кандидатской. И она много чего давала в те времена. Право на мастерскую - пусть даже в подвале. Возможность ездить в дома творчества. Пусть и с туалетом в коридоре. Но главное - гарантированные закупки работ со стороны государства. Даже, если данному автору никто ничего персонально не заказывал, то раз в кои-то времена у всех членов союза специальные закупочные комиссии отбирали несколько работ. Платили вполне достойно. И на эти деньги многие художники, не парясь, жили до следующей закупки. Если деньги кончались раньше, писали в Худфонд заяву на материальное вспомоществование. Действительно нуждающимся обычно не отказывали. Вот такая была система.
Спросите, а куда девались потом эти работы? Музеям-то и для шедевров выставочных площадей всегда не хватало. В квартирах советских граждан картины были огромной редкостью, в школах и институтах они в коридорах не висели… Куда же всё девалось?
В каждом областном городе была обычно старенькая разваливающаяся церквушка с вывеской «Запасник … областной организации Союза художников». Вот в этом запаснике купленные картины и расставлялись вдоль стен на стеллажах. После первого хорошего дождя их заливало водой через худую крышу и выбитые стёкла. Собирали комиссию, размокшие с плесенью холсты списывали и выбрасывали на помойку. Но, получив следующий денежный транш из бюджета, ехали закупать следующую партию. Чтобы поставить под те же разбитые окна.. Ну, что-то не успевало сгнить и покупалось колхозом для нового дома культуры… Или заводом - в кабинет директора. Вот такое служение народу.

|

Comments {9}

(no subject)

from:
date: Jul. 9th, 2012 11:19 am (UTC)

Простите, но Вы просто не поняли (или намеренно исказили) смысл ленинской цитаты.

"Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу трудящихся масс. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их."

Вдумайтесь, пожалуйста, и не пишите больше глупостей. Ваш личный опыт - это ещё не история страны.

|

(no subject)

from: avderin
date: Jul. 9th, 2012 11:25 am (UTC)

История страны - это совокупность множества личных и очень разных опытов. В том числе -- и моего. Вы пишете, что я неправильно воспринимаю ленинские слова. А по фактам в моих заметках вы что-то имеете возразить?
Вот я никогда не понимал, как убогие хрущёвские типовухи, бесчисленные вожди с протянутой рукой и гниющие в запасниках полотна способны пробуждать в массах художников.

| |

(no subject)

from:
date: Jul. 9th, 2012 11:55 am (UTC)

1. К счастью, история страны - это не совокупный опыт обывателей, а история великих событий, деяний.

2. Потому что Вы больше ничего не видите (или не хотели видеть).
В СССР во все его периоды истории было масса замечательных художников и скульпторов. Их работы висели на выставках и в музеях, стояли на площадях и скверах, да и по сей день многие там же. В моём доме и в домах наших знакомых (обычные люди, технари и военные) картины на стене не были какой-то экзотической редкостью. Школьников из невесть каких далей чуть не насильно возили на экскурсии в Москву и Ленинград, водили за ухо по музеям. "Убогие хрущёвские типовухи" между прочим в 80-х копировали британские (и не только) архитекторы, как наиболее эффективный тип застройки рабочих районов. Будучи студентом-архитектором, я объездил за госсчёт пол-страны на летних практиках. В полуторамиллионном городе, где я жил и живу, было три памятника Ленину: один во весь рост, второй - голова из гранита, и третий крошечный в гимназическом костюмчике перед какой-то школой стоял... ещё Калинина бюст - это "бесчисленные вожди"? На Ваш опыт, как видите, найдутся и иные опыты.

А когда есть охота помазать что-то грязью - грязь всегда найдётся, конечно. Но смысл этого непонятен наотрез.

| |

(no subject)

from: avderin
date: Jul. 9th, 2012 12:45 pm (UTC)

По поводу Лениных. Они были на территории каждого завода. Обычно: перед проходной, перед заводоуправлением, в актовом зале, в доме культуры, в цеховых красных уголках и т.д. Я не помню ни одного завода (хотя бы с тысячей работающих) без нескольких В.И. А ещё институты, школы...
В советские времена были и очень талантливые и даже при этом востребованные авторы. Кого-то из тех, чьи работы висят в Третьяковке, я даже знал лично.
Но, вот вы -- архитектор, проработавший несколько десятилетий в полуторамиллионном городе. Много интересных оригинальных художественных проектов удалось реализовать вам за свою жизнь? Так, чтобы коллеги посмотрели и сказали: Да это же такой-то делал. Узнаю его почерк! (Как иногда узнаются, щусевские, буровские или шуховские работы.) Сейчас не все архитекторы строят дворцы спорта или жилые комплексы, но иногда заходишь в маленький магазинчик или заезжаешь на бензоколонку -- и понимаешь, что их проектировал талантливый человек. У вас есть такие работы? Лично вам советская власть дала возможность профессионально реализоваться?

| |

(no subject)

from:
date: Jul. 9th, 2012 09:08 pm (UTC)

Да я же не настолько стар. Институт закончил в 91-м и успел поработать архитектором всего два года: да, в основном "привязывал" типовые проекты, но эти проекты разрабатывались отличными специалистами для обеспечения как можно большего числа людей удобным жильём и вполне пригодны для нормальной жизни, сам в таком живу, а что не дворцы - так массовое строительство и не может выглядеть иначе. Но и работая до института (на стройке, на заводе, в проектном институте) видел повсюду одно и то же: кто любил своё дело - добивался успеха, а "расслабленные" (сейчас бы их назвали зажравшимися) запирались в подсобках и резались в рабочее время в преферанс, жалуясь друг другу на начальство и несправедливость системы.

Но я повторюсь: Вы так и не поняли ленинской цитаты. А стоит попытаться.

В оригинале у сами знаете кого: "Искусство должно быть понято народом...." Как видите смысл совсем другой. Но знаменитый "Унитаз" Марселя стал источником теории, согласно которой искусство не обязано быть понятно демосу в туалете, оно должно быть понятно в особом "артистическом пространстве", превращающем унитаз в произведение искусства. При этом под демосом опять таки подразумевается не мы с вами, а определенные "элиты", наделенный особым артистическим вкусом, превращающим искусство в социальный маркер.
И вот провели эксперимент:
Один из лучших скрипачей современности Джошуа Белл на своем Страдивари на станции, Вашингтонгского метро, которая была выбрана за свою замечательную акустику, играл
несколько произведений из незаезженной классики, открывая неожиданный экспромт, Чаконой Баха из партитуры №2 D-minor - одном из самых красивых и трудных для исполнения произведений Баха, что собственно и объясняет его незаезженность.

"...experiment in context, perception and priorities -- as well as an unblinking assessment of public taste: In a banal setting at an inconvenient time, would beauty transcend?"

Через три минуты нашелся старик, который повернул голову и прислушался, еще через полминуты женщина, почти не останавливаясь, швырнула доллар и только через 6 минут кто-то остановился послушать. Всего Джошуа Белл играл 45 минут и за это время мимо него прошло 1070 человек, 27 из них бросили ему деньги, как правило на бегу, и только 7 человек остановились послушать как он играет.

Вашингтон пост на этой основе целую теорию развил, и на этой теории, объясняющей не столько игру в метро на Страдивари, сколько Вашингтон пост, проигрыш Хиллари Клинтон и смерть Дэвида Рокфеллера, я остановлюсь несколько позже. Но на самом деле все дело в станции метро.

Несколько дней назд в одном из джазевых клубов я рассказал эту историю замечательному музыканту, который в тяжелую минуту жизни поиграл в Нью Йоркском метро. Все дело в станции, или вернее в публике:
Богатая публика (буржуа), которая ходит на концерты, может воспринимать искусство только в определенном контексте, поэтому играть на станциях метро рядом с Карнеги-холлом не стоит - никто слушать не будет, еще и в участок сволокут. Денег больше всего накидают на 42-й стрит - место темных чудес, о котором я писал много раз. Cамая большая толпа вокруг будет на 34 стрит и там-же можно найти работу - мимо проходящий владелец бара пригласит поиграть вечером у себя в баре. Но СЛУШАТЬ будут только на Бродвей-Лафайет - там, где обычно цветет папаротник.

…Дорогою свободной иди…
А. Пушкин.

Ленин считал, что искусство должно принадлежать народу.
Наши политики уверены, что искусство – это товар, который выгодно продается, поэтому он должен принадлежать власть имущим. Хватит с народа того, что ему оставляют возможность дышать и не платить за воздух. Поделив и приватизировав практически все, что может приносить прибыль: нефть, газ, лес, рыбу, землю, властители наших судеб оглянулись, и увидели жирный кусочек, случайно выпавший из поля вороватого зрения. На нашу беду, это оказались богатейшие российские культурные ценности.
Для тех, кто не знает: наша страна вот уже несколько лет живет в условиях культурной революции. Заварил культурную революцию министр российской культуры / теперь уже бывший/ М. Швыдкой, который либо забыл, чем эти игры закончились в Китае 60-х годов прошлого столетия, либо по-скоморошьи любит иронические провокации. Его телепередача под одноименным названием носит негативно – скандальный оттенок и часто вызывает ощущение интеллектуального рвотного рефлекса. Однако в недавней телепрограмме на тему: «Должно ли искусство служить государству?» г-ну Швыдкову удалось задеть на самом деле болевую точку.
В свете готовящегося закона о культуре, тема о служении искусства государству приобретает отнюдь не невинно - развлекательный характер. Потому что у хитрого вопроса есть продолжение: если искусство не должно служить государству, должно ли государство содержать такое искусство?!
Передача, как всегда, получилась скомканной, горячей и бессмысленной, хотя подбор гостей был вполне орденоносным / композиторы Тухманов, Дашкевич, журналисты Гусман, Молчанов, Познер /. Дискуссия, слава богу, не закончилась дракой. Видимо, этот тот случай, когда дискуссию следует продолжить, но уже в более спокойной обстановке «пера и бумаги».
Итак, должно ли искусство вообще что-либо и кому-либо?
Любой творец, особенно в России, естественно, сразу скажет: не должно. Разве в нас генетически не сидят слова Пушкина: «Ты – царь, живи один»? В «Египетских ночах» Александр Сергеевич даже логическое обоснование сделал любимому постулату:
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, тяжел и страшен,
На чахлый пень? Спроси его.
Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона,
Как месяц любит ночи мглу?
Затем, что ветру, и орлу
И сердцу девы нет закона.
Таков поэт: как Аквилон,
Что хочет, то и носит он...
Разве нас не приучила великая русская литература XIX века к авторской независимости и самостоятельности: пиши, дескать, милок, что хочешь и о чем хочешь. А служение кому-либо - это не для гордых творческих натур. Мы же помним, как сказал еще один Александр Сергеевич хрестоматийными устами своего героя Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
Прекрасный тезис, если бы на этом ограничивалось. Написал – и в стол, еще написал – жене показал. Или образованной няне. Проблемы начинаются с момента, который опять-таки обозначило «солнце русской поэзии»: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать».
Никто не услышал подтекста. Отметим, как у Пушкина: можно продать. Имеется в виду, что можно и не продавать. Сиди себе в деревне, пользуйся натуральным хозяйством: молоко там, яички, хлебушек, картошечка. Иногда из города тебе с оказией чай привезут, табак и горчицу / смотри письма Пушкина из ссылки в Михайловском. Там жажда горчицы у гения стоит наравне с интересом к книжным новинкам/. А самолюбие свое спрячь в карман: никто тебя не прочитает, крестьяне, извини уж, поголовно неграмотны. Даже Арине Родионовне, как известно, «Бурю мглою» вслух читал. Ах, ты хочешь печататься? Хочешь, чтобы твой «колокол вечевой» звучал «во дни торжеств и бед народных»? Тогда договаривайся с государством, потому что ты вступаешь в его пределы, затрагиваешь его права.
Ну, Пушкину было проще: и Михайловское с нижегородским имением у него были, и денежки у столбового дворянина коллежского секретаря Александра Пушкина водились, мог за свой счет напечатать, и типографий частных было довольно, и крупных частных книжных магазинов, которые вели торговлю со всей Россией.
Неплохими имениями владели: М. Лермонтов, Л. Толстой, И. Тургенев, симпатичная усадебка была у Чехова. И перечень этими фамилиями не заканчивается. Жаль, в школьных учебниках не упоминают о главной битве жизни великого певца горя народного Н.А.Некрасова за собственную усадьбу – ценой удачи за карточным столом. Между прочим, эта презренная проза жизни и сообщала русским писателям такую блестящую независимость. И то государственная и царская цензура частенько щипала им перышки.
Современный автор, как правило, имений не имеет, частных книжных магазинов - тоже, не говоря уж о своих типографиях. Обеспечить себя свободным творческим трудом, полностью независимым от государства? Да вы что, смеетесь? Однако как хочется иметь хотя бы иллюзию творческой свободы, закрывая глаза на противную экономическую зависимость. К сожалению, не надо забывать, что наемный работник не может по определению иметь экономической свободы, а без нее все остальные свободы – пустой звук.
Не хотите служить государству? Ах, вы - свободные творцы? А на банкетах у «авторитетов» вы бываете? А подачки – премии от Березовских и прочих меценатов принимаете? Ах, вы не знали, от кого они? А как насчет стипендий и прочих выплат, прилетающих от чиновничьего аппарата? Мы еще не забыли растерянного лица замечательного режиссера, диссиденствующего кумира брежневской поры Юрия Любимова, когда некая партия пожелала распорядиться зданием его легендарной Таганки для проведения своего съезда на том основании, что они, якобы, кормятся с одной щедрой ручки. Думается, что даже советские замы по идеологии не ставили его в такое щекотливое положение. Трудно же признаться, что наши игры в самостоятельность подобны мнимым числам в математике: в теории они существуют, но реально представить их невозможно.
Вопрос о взаимоотношениях государства и искусства достоин большой научной статьи. Скажем только, что не всегда в истории деятели культуры проявляли такую чувствительную стыдливость. Русские князья почитали за честь кормить целые дружины артистов широкого профиля – скоморохов. Искусство Барокко породило своеобразный жанр литературы - посвящения титулованным особам, материально способствовавшим выходу в свет сочинения. Вспомнить хотя бы пышные и громогласные посвящения Мольера, Ломоносова и Тредьяковского венценосным монархам. Цари, короли, государственные деятели, в свою очередь, считали своим приятным долгом поддерживать архитекторов, литераторов, художников, артистов. И тогда появлялись Версаль и Царское село, Медный всадник и «Тартюф», а также знаменитое Русское музыкальное общество, первые российские консерватории, и многое другое. Однако уже к концу XIX века наличие богатого покровителя в глазах интеллигентного человека сделалось слегка неприличным. Чайковскому, например, приходилось объяснять сестре и зятю свои несколько необычные отношения с миллионершей и меценаткой Надеждой Филаретовной фон Мекк: «Очень может статься, что в первую минуту тебе и Саше покажется предосудительным, что я живу на счет m-me Мекк. Но если ты примешь в соображение сущность моих отношений к ней…».
В советское время новаторская ленинская формулировка об искусстве, служащем народу, казалось, стала устраивать решительно всех. Государство приобретало верных и, по большей части, талантливых глашатаев. А деятели нового пролетарского искусства – кусок хлеба, крышу над головой и служение под маской благородной «фигуры умолчания». Вроде как служишь, но ведь не царю или тупому толстосуму, а всему великому советскому народу.
«Литература существует и действует лишь до тех пор, пока она понятна, – писал К. Паустовский. – Непонятная, темная или нарочито заумная литература нужна только ее автору, но никак не народу».
Увы, простые и понятные времена прошли. Нам повезло: мы живем «во время перемен» / не дай бог, как мудро говорят наши соседи китайцы/. Вопрос, кто кому служит, решается заново.
Любимый всеми композитор Тухманов попробовал в своем выступлении на телепередаче сформулировать, кому он служил, сочиняя гимн Победы, но запутался в словах, и умолк. До чего дошли: Давид Тухманов стесняется своей потрясающей песни «День Победы»!
А, может быть, так: кто ужинает девушку, тот ее и танцует? Тоже нехорошо.
Кому же служить? «А никому», - слегка раскрасневшись, отвечает опытная «акула пера», журналист-международник В. Познер. «Мечты, мечты, где ваша сладость!»
Конечно, наши творцы явно хотели бы предложить такие отношения с государством, когда государство оплачивало бы их прихоти, но совершенно не контролировало бы содержание их творчества. Видимо, их вдохновляет великий пример Леонардо да Винчи, который, как свидетельствуют историки, редко радовал своего покровителя герцога Сфорца точным выполнением его заказов. Ему предлагали изваять конную статую, а получали в ответ разработку фантастического оружия. Герцог Лодовико был явно необычный человек, под стать самому Леонардо. Наивно думать, что на нашу долю тоже достанется такой просвещенный чиновник, который будет ласково поощрять все наши затеи, не спрашивая результат. Это утопия. Красивая, конечно, но утопия. В реалиях России мы сталкиваемся, увы, с другим развитием событий.
Н.Ф. фон Мекк была богатейшей женщиной России, муж которой сделал состояние на акциях железных дорог. Ее дружеская переписка с Чайковским издана в трех увесистых томах. Кроме писем, она тринадцать лет абсолютно безвозмездно субсидировала Чайковского из своих личных средств. Композитор посвятил ей свою Четвертую симфонию / видимо, в благодарность/. Как вдруг, совершенно неожиданно, в 1890 году, получает от нее странное письмо, в котором миллионерша отказывает адресату не только в дальнейших выплатах, но и в дружбе, и в переписке.
Между прочим, Чайковский оскорбился.
Цитата из письма Петра Ильича: «Последние слова Вашего письма немножко обидели меня…Неужели Вы считаете меня способным помнить о Вас, только пока я пользовался Вашими деньгами!»

А ведь Н. Мекк просто была честным, до наивности человеком: запутанные семейные обстоятельства, повлекшие за собой угрозу почти полного разорения, заставили больную женщину, вдову взять назад свои, может быть, неосторожные обещания обеспечить композитора до конца его дней. «Я не отдам своего права заботиться о Вас», - нежно писала она когда-то Чайковскому. И вот, как говорили в то время, какой реприманд неожиданный! В письме к своему издателю П. Юргенсону Чайковский возмущен: «… оскорблено мое самолюбие, обманута моя уверенность в ее безграничную готовность материально поддерживать меня и приносить ради меня всяческие жертвы». И почему российские творцы прекрасного поголовно уверены в том, что им кто-то что-то будет вечно отрывать от себя?
Последние события в нашей бедной России скорее свидетельствуют о том, что наши умные чиновники хотят с нами поступить так же, как милейшая Надежда Филаретовна со своим нежным, многолетним другом П.И.Чайковским: нет денег – нет выплат. А, может, и есть, да искать не хотим. И никто, заметьте, при этом никому не служит. Чиновники продолжат выполнять свои сложные государственные обязанности / им для этого искусство не требуется, как и вообще вся социалка/. Искусство пойдет мыть полы в банке или торговать турецко-китайскими шмотками. А народ … Народ, как говорится, безмолвствует. Возле ларька с пивом. Не станет же, в самом деле, он бунтовать из-за музеев и сельских библиотек!