Джонни депп дает. Джонни Депп: «В старости хочу быть счастливым сумасшедшим. ― Как вы это понимаете ― женская сила

Депп рассказал поклонникам о своей карьере и о работе со знаменитыми коллегами

Фотография: DR

Своими воспоминаниями Депп поделился на встрече со зрителями в рамках кинофестиваля в Санта-Барбаре, где ему вручили премию «Современный мастер» имени Леонарда Малтина. Депп рассказал, в частности, о своей карьере и о работе со знаменитыми коллегами.

Там же Джонни получил награду Leonard Maltin Master Award, которая присваивается за личные заслуги в области культуры на кинематографическом поприще.

«Тебе должно быть весело, когда ты занимаешься этим», - сказал Джонни, комментируя свою работу.

«Есть кое-что, что я обожаю больше всего в Джонни Деппе, - это его уважение к гигантам мира кино, которые добились признания до него. Особенно это касается тех, с кем Джонни встречался и работал: Брандо, Винсент Прайс, Роберт Митчем, Кристофер Ли. Я не думаю, что он ощущает себя частью этой компании, несмотря на 30-летний опыт и около 40 фильмов. Он невероятно скромный человек. В Арлингтоне, на торжественном приеме в его честь, он попытался сбежать через заднюю дверь. Но там его поджидали поклонники. И он терпеливо позировал для фотографий и раздавал автографы несколько часов подряд», - заявил Леонард Малтин о Джонни Деппе после пресс-конференции.

Джонни Депп рассказал и о своих отношениях с юным Леонардо Ди Каприо.

Напомним, что в 1993 году артисты вместе снимались в фильме «Что гложет Гилберта Грейпа?». «По какой-то причине это было трудное для меня время», - заявил Депп, комментируя работу над лентой.

Говоря о Ди Каприо, актер сообщил: «Я очень уважаю Лео. На том фильме он работал действительно упорно, он проводил изыскания и приходил готовым к работе, и я издевался над ним».

По словам Деппа, он заявлял своему молодому коллеге: «Нет, я не дам тебе затянуться моей сигаретой, пока ты снова прячешься от матери, Лео». Кроме того, как рассказал Депп, Ди Каприо постоянно говорил о видеоиграх.

Среди прочих занимательных историй о карьере Депп сообщил, что ему потребовалось 37 секунд, чтобы согласиться на роль капитана Джека Воробья в

За три дня беседы с журналистом Rolling Stone Депп наговорил очень много лишнего. Рассказываем, какие могут быть последствия.

В конце июня журнал Rolling Stone опубликовал интервью с Джонни Деппом. Помимо обещаний сделать ремейк «Титаника» в ванне и предложений распространять ЛСД над поселениями террористов, актер наговорил еще очень много всего. Объясняем, почему это выйдет ему боком.

От плаксы до бунтаря

Популярность пришла к Джонни Деппу в конце 1980-х благодаря сериалу «Джамп-стрит, 21» . Актер играл полицейского, внешность которого была настолько моложавой, что он походил на школьника. Смазливое лицо могло бы превратить актера в героя исключительно романтических комедий, но Депп разительно отличался от большинства симпатичных голливудских звезд. За красивым фасадом скрывался настоящий рок-н-ролльный бунтарь, не желавший принимать неписаные правила поведения.

Он снимался у короля треша Джонни Уотерса (), стал альтер эго режиссера Тима Бёртона («Эдвард Руки-ножницы» , «Эд Вуд» , «Сонная Лощина»), играл в авторском кино Эмира Кустурицы («Аризонская мечта»), Джима Джармуша («Мертвец»), Терри Гиллиама (). При этом он активно налегал на алкоголь и наркотики и, как он сам признавался в 2005 году в интервью (что примечательно, тоже Rolling Stone), годами травил себя. Кумирами Деппа были люди, прославившиеся своей эксцентричностью. Будь то легенда кино Марлон Брандо или анфан террибль гонзо-журналистики Хантер С. Томпсон - Депп старался походить на обоих.

К началу нулевых Депп пришел со слащавым «Шоколадом» , провальным «Кокаином» (83 млн долларов сборов при бюджете в 53 млн долларов) и с недооцененной зрителями экранизацией графического романа Алана Мура «Из ада». После выхода фильма карьера Джонни Деппа получила не второе дыхание, а новое измерение. Он стал звездой блокбастеров и частью огромной голливудской машины под названием Disney.

Шестеренки этой машины по продвижению фильмов работают слаженно и четко. Звезды улыбаются и машут, режиссер и продюсеры рассказывают, как хорошо им было работать вместе. Депп и его поведение никак не вписывались в мир пони и единорогов семейного кино студии Disney. В анамнезе у актера были разнесенные в мясо номера, труп Ривера Феникса на пороге его собственного клуба «Гадюшник» и брошенные подруги, татуировки с именами которых превращались в дурацкие слова (так, от имени «Вайнона» - естественно, подразумевалась Райдер - осталось «wino», что на сленге означает «алкаш»). «Мне никогда не хотелось быть центром внимания, - говорил он в 2008-м. - Я могу быть самим собой только в одиночестве, а это стало редкостью. Алкоголь казался единственным способом выживания».

Казалось, Депп остепенился, когда встретил Ванессу Паради и переехал жить во Францию в 1998-м. Но через 14 лет актер сменил французскую актрису на американку Эмбер Хёрд и вернулся к привычному рок-н-ролльному образу жизни. Съемки фильма «Пираты Карибского моря: Мертвецы не рассказывают сказки» превратились в квест по управлению актером. Джек Воробей за кадром нещадно пил, опаздывал на площадку, дрался с женой. Продюсер Джерри Брукхаймер и целая флотилия диснеевских чиновников всеми силами пытались сдерживать скандал, но он утек в прессу в мае 2017 года, незадолго до премьеры.

Тогда же, в 2017-м, Хёрд развелась с Деппом и подала в суд, обвиняя актера в домашнем насилии. В документах значилось, что муж несколько раз бил ее, один раз чуть не задушил, швырялся вещами и доводил до того, что Хёрд опасалась за свою жизнь. Имидж плохого парня, что был Деппу к лицу в 1990-х, к 2018 году стал по-настоящему токсичным. Последней каплей стал суд с компанией, занимавшейся его финансами. В профильных голливудских изданиях начали появляться статьи о кризисе Деппа (журнал THR посвятил этому лонгрид в мае , перед началом Каннского фестиваля).

Что мы еще узнали о Джонни Деппе?

Джонни Депп пригласил журналиста Rolling Stone Стивена Родрика в Лондон, чтобы излить душу о своих пустых банковских счетах, но рассказом о них материал не ограничивается, и мы узнаем следующее.

На своих фильмах Депп заработал 650 млн долларов, но все они исчезли. Актер подал в суд на The Management Group за халатность, нарушение обязанностей доверенного лица и мошенничество. Без ведома актера сотрудники TMG выписали чек на 7 млн долларов сестре Деппа, Кристи, а его ассистенту выплатили 750 000 долларов. TMG якобы инвестировала деньги актера, преследуя свои интересы, но никакой прибыли не получила. Депп потребовал 25 млн долларов возмещения убытков.

Братья Мэндел, возглавляющие TMG, все отрицали и летом 2017-го подали ответный иск, обвиняющий Деппа в нарушении устных договоренностей с компанией. По их данным, актер тратил по 2 млн долларов в месяц на спонтанные покупки, выдавая сентенции вроде: «Вино не вложение, если выпить его сразу после покупки». В иске актер описывается избалованным наглецом, который не умеет держать себя в руках. Среди его трат: 75 млн долларов на 14 особняков, 7000 долларов на диван семьи Кардашьян, 3 млн долларов на то, чтобы выстрелить из пушки прахом Хантера С. Томпсона, покупка 45 автомобилей, 70 гитар и 200 произведений искусства, включая картины Баския и Уорхола, 200 000 в месяц на перелеты в частном самолете, 30 000 долларов в месяц только на вино. В интервью Rolling Stone Депп заявил, что тратил на вино гораздо больше, а выстрел из пушки обошелся в 5 млн долларов.

Последний год стал для Деппа непростым. Помимо финансовых неурядиц, пресса много обсуждала особенности его работы (Депп не запоминал свои реплики и пользовался суфлером в наушнике) и его отношения с Эмбер Хёрд. Создателям серии «Фантастические твари» приходилось оправдываться из-за утверждения Деппа на роль, а в Disney уже не обсуждается новая часть франшизы «Пираты Карибского моря».

Родрик отмечает, что актер выглядит испуганным и загнанным, а его речь зачастую бессвязна. «Он похож на оборотную сторону портрета Дориана Грея», - пишет журналист. Мальчишеская беззаботность и обаяние Питера Пэна покинули актера, а на их место пришла внешность стареющего инфантильного мужчины. Хоть и, безусловно, харизматичного.

Депп недобрым словом вспоминает свою мать, на похоронах которой он сказал: «Мама была самым жестоким человеком в моей жизни». Он считает себя шутником, когда рассказывает, что именно бормочет Джек Воробей в первых «Пиратах»: «Я говорю „Dirty Sanchez“. Но они убрали это с DVD». Не гуглите словосочетание на работе - это сленговое название непристойного полового акта.

В статье уделяется место отношениям Деппа и юриста Адама Уолдмана. Это с его подачи и с его помощью актер начал судиться с TMG, но связь Уолдмана с российским миллиардером Олегом Дерипаской (юрист лоббировал интересы Дерипаски в США) бросила тень на Деппа: голливудским звездам лучше не упоминаться в прессе вместе с русскими олигархами.

Актер рассуждает о наркотиках, вспоминая, как сошелся на почве энциклопедических знаний о разных препаратах со своим кумиром, звездой гонзо-журналистики Хантером Томпсоном (это его актер играл в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе»), сожалеет об уходе с рынка метаквалона (мощного снотворного) и рассказывает, как принимал поддельный метаквалон («Его делали с долей мышьяка или стрихнина, так что вштыривало сразу»).

Депп начал писать мемуары - как Томпсон, на старой печатной машинке. «Я наливал по утрам себе водки и печатал, пока слезы не застилали мне глаза и я больше не видел лист. Я пытался понять, что я сделал, чтобы заслужить все это. Я пытался быть добрым со всеми, помогать и быть честным. Честность - для меня самое важное».

Стратегия Деппа по разрешению кризиса - классическая голливудская защита: я был невнимателен, и люди, которым я доверял, меня ограбили. Стивен Родрик замечает, что один из самых известных актеров Голливуда проводит время с журналистами, поварами и юристами. Иными словами, круг Деппа - люди, которые зарабатывают деньги от общения с ним.

Поведение - не повод для краха карьеры?

Когда-то давно поведение голливудских звезд не влияло на их карьеру. Чарли Чаплин играл очаровательного простака на экране, но в жизни славился оргиями и пристрастием к очень молодым женщинам. Гэри Купер , по слухам, спал со всеми своими партнершами по фильмам и однажды одновременно крутил роман с Марлен Дитрих и старлеткой Лупе Велез (последняя, узнав о сопернице, стреляла в актера). Джуди Гарлэнд поддерживала фигуру, глотая амфетамины (впоследствии она довела себя до нервных срывов и умерла от передозировки). В 1942 году Эррол Флинн был арестован за изнасилование несовершеннолетней, но, несмотря на широкое освещение судебного процесса, продолжил сниматься. В 1965 году Шон Коннери выдал ставшую печально знаменитой фразу «Нет ничего страшного в том, чтобы ударить женщину» и продолжил работу в кино.

Долгое время Голливуд существовал по принципу «плохой пиар - тоже пиар». Иногда, правда, ситуация выходила из-под контроля голливудских фиксеров (об одном из них, Эдди Мэнниксе, сняли фильм «Да здравствует Цезарь!» братья Коэн). В сентябре 1921-го начинающую актрису Вирджинию Раппе жестоко изнасиловали на вечеринке, где присутствовал Роско Арбакль , популярнейший комедийный актер. Раппе умерла. Кажется, Голливуд пытался замять дело - свидетельства указывали на невиновность актера. Но после публикаций в газетах Уильяма Хёрста о деталях той вечеринки возмущению читателей не было предела, и дело Арбакля слушалось еще три раза. Карьера его была окончена.

Секс, наркотики, рок-н-ролл и насилие неразрывно связаны со знаменитостями. Дрю Бэрримор начала употреблять наркотики в 11 лет и в 13 уже оказалась в рехабе. Увлечение наркотиками едва не порушило жизнь и карьеру Роберта Дауни-мл. Чарли Шин избивал своих женщин. Линдси Лохан слишком налегала на алкоголь. Мэл Гибсон оказался антисемитом. Чеви Чейз дрался на съемочных площадках. Кому-то удалось взять себя в руки, кому-то - нет.

Обычно студии жестко контролируют все, что говорят звезды. Иными словами, если актер снимается в семейной франшизе вроде «Пиратов Карибского моря», его поведение должно быть если не безупречным, то близким к этому. Наступило время, когда замять скандал уже не получается: интернет пристально следит за знаменитостями благодаря армиям блогеров, папарацци и просто зевак с телефонами. Если актер разрушает себя, это могут простить, как простили Дауни-мл. Если же это распространяется на других, то вряд ли. Кажется, случай Гибсона стал исключением, подтверждающим правило.

Что будет дальше с фильмами Джонни Деппа?

Похоже, что маркетинговая машина Disney больше не сможет продавать зрителям Деппа после его высказываний о наркотиках, водке по утрам, а особенно после обвинений в рукоприкладстве. Интервью в Rolling Stone выставляет актера в очень неприятном свете. Ему отчаянно нужна работа, чтобы поддерживать привычный и затратный образ жизни. Но его вряд ли будут звать на крупные проекты. Аналитик компании Exhibitor Relations Джефф Бок говорит: «Его багаж вызывает большие опасения. Когда студия берет актера класса А на главную роль, ожидается, что он будет общаться с прессой, путешествовать по миру, раскручивая фильм. Но в случае с Джонни это сейчас невозможно».

Депп и раньше не славился щедростью по отношению к прессе. Это Том Круз и Уилл Смит отдуваются на красных дорожках, беседуя с журналистами и фотографируясь с фанатами. Джонни предпочитал давать большие интервью журналам, увиливая от пресс-дней с участием множества репортеров.

Актерам, которые снимаются с Деппом, придется уворачиваться от вопросов о его поведении на площадке. Но, как говорят инсайдеры студии Warner, на съемках «Преступлений Грин-де-Вальда» актер вел себя прекрасно, приходил вовремя, был благодушен и внимателен к коллегам. Впрочем, у Деппа в «Фантастических тварях» роль второго плана, и студия не собиралась задействовать его в раскрутке картины. Его участие в третьем фильме зависит от Дж. К. Роулинг , которая пишет сценарий.

Еще один крупнобюджетный проект с участием Деппа - новая версия «Человека-невидимки» - застряла в аду разработки. Поскольку «Мумия» провалилась в прокате, будущее фильмов о монстрах студии Universal под вопросом.

На протяжении последнего десятилетия он стал самым востребованным актером мировой киноиндустрии. Причина — не только в очевидном таланте, но и в умении блестяще адаптировать под себя любой материал. Депп не играет роли, а просто переходит из образа в образ, живя на экране вполне настоящей жизнью.

Джонни Депп родился 9 июня 1963 года в небольшом городке Овенсборо, штат Кентукки, США. Его отец был инженером, мать - официанткой. Кроме него в семье воспитывались еще три ребенка, брат Дэниел и две сестры — Кристи и Дебби.

Когда Джонни исполнилось семь лет, его семья переехала во Флориду, где его отцу предложили повышение по службе. Переезды, смены домов, начавшиеся в это время, а также смерть дедушки, с которым Депп был очень близок в детстве, наложили отрицательный отпечаток на психику будущего актера. В школу мальчик ходил без интереса, с 12 лет начал курить и баловаться алкоголем. Еще более осложнил ситуацию развод родителей: Депп, которому тогда было 15 лет, начал употреблять наркотики и бросил школу.

Отдушиной Деппа становится музыка. Мать купила ему электрогитару и Джонни начал играть в любительской группе. Он даже стал подумывать о продолжении музыкальной карьеры. Однако дела у группы шли неважно, зарабатывать себе на жизнь приходилось подрабатывая то тут, то там, и в конце концов коллектив закончил свое существование, так и не достигнув популярности.

В возрасте 20 лет Депп в первый раз женится на гримерше Лори Анне Элисон (их брак продлился около 2-х лет), которая познакомила его с Николасом Кейджем. Депп произвел впечатление на актера и Кейдж через своего агента устроил Джонни пробы в фильме Уэйса Крейвена «Кошмар на улице Вязов». Так Депп получил свою первую небольшую роль. Гонорар он потратил с толком — на уроки актерского мастерства, после чего ему удалось сыграть небольшую роль в драме Оливера Стоуна «Взвод» (1986), получившей премию «Оскар».

Вскоре после окончания съемок «Взвода» Деппу была предложена роль детектива, борющегося с молодежной преступностью в телесериале «21 Jump Street». Актер вначале отказался, посчитав проект недостаточно качественным, но после повторного приглашения все же решил сниматься. Ожидалось, что сериал продлится максимум год, после чего Депп намеревался вернуться в большое кино. Но во многом благодаря его талантливой игре сериал стал популярен, Депп получил известность, и возвращение на большой экран пришлось отложить на три года.

В 1990 году Депп снялся в фильме режиссера Тима Бертона «Эдвард Руки-Ножницы», во время съемок которого познакомился со своей следующей женой, актрисой Вайноной Райдер. Их отношения закончились громким разрывом три года спустя. Но, кроме того, фильм положил начало продолжающемуся по сей день творческому союзу Тима Бёртона и Джонни Деппа.

Кинокарьера Деппа начинает динамично развиваться. Роли в картинах «Что Гложет Гилберта Грейпа?» (1993), и «Аризонская мечта» (1993), были высоко оценены критиками.

Затем последовала еще одна совместная работа с Тимом Бёртоном - биографический фильм о «худшем режиссере за всю историю Голливуда» «Эд Вуд» (1994). Фильм был удостоен двух премий «Оскар», премии «Золотой Глобус» и номинации на Гран-при Каннского кинофестиваля.

Мистический вестерн режиссера Джима Джармуша «Мертвец» (1995) закрепил за сыгравшим главную роль Деппом репутацию талантливого молодого актера.

В 1998 году Джонни Депп расстался со своей очередной подругой, топ-моделью Кейт Мосс. Их роман длился около четырех лет. Вскоре на одной из светских вечеринок Джонни познакомился с французской певицей и актрисой Ванессой Паради. На сей раз у актера завязываются длительные и серьезные отношения. Влюбленные переехали во Францию, через некоторое время у них родилась дочь Лилли Роуз Мэлоди Депп. В 2002 году родился сын Джек.

Конец 90-х годов 20 века ознаменовался для Деппа рядом весьма удачных, запоминающихся, но почти всегда довольно мрачных ролей. Ленту Терри Гиллиама «Страх и ненависть В Лас-Вегасе» (1998) по-настоящему оценить смогли только лишь истинные киноманы; затем Депп схлестнулся с самим сатаной в мистическом триллере Романа Поланского «Девятые Врата», и в том же году расследовал серию загадочных убийств в очередном фильме Тима Бёртона «Сонная Лощина». Следующей сильной актерской работой Деппа стал «Кокаин» (2001), однако лента в целом получилась довольно затянутой и тяжелой.

А затем наступила эпоха «Пиратов Карибского моря». Кто бы мог подумать, что мрачный Депп так органично впишется в легкий приключенческий фильм! Сверхуспешный блокбастер «Пираты Карибского моря: Проклятие черной жемчужины» (2003) и последовавшие в 2006 и 2007 сиквелы сделали Деппа не «актером для избранных», а всеобщим любимцем. За роль капитана Джека Воробья Депп получает первую номинацию на «Оскар». Вторую — за работу в картине «Волшебная страна» (2004).

В 2007 году Депп с восьмой попытки получил премию Золотой Глобус за роль маньяка в мюзикле Тима Бёртона «Суини Тодд: демон-парикмахер с Флит Стрит». Новыми наградами с тех пор Джонни не обзавелся, но армия его поклонников наверняка пополнилась, благодаря тому, что работы он продолжает выдавать на любой вкус.

Для поклонников прежнего «странного» Деппа подойдет фантастическая лента Терри Гиллиама «Воображариум доктора Парнаса» (2009), в которой он «доиграл» роль трагически погибшего Хита Леджера. Куда более брутальным Депп предстал в биографической криминальной драме о легендарном грабителе банков Джоне Диллинджере «Джонни Д.» (2009). А настоящим бенефисом актера можно считать роль Безумного Шляпника в экранизации «Алисы в стране чудес» (2010), поставленной, разумеется, Тимом Бёртоном. Этот фильм оказался, во многом благодаря Деппу, еще и чрезвычайно успешным в коммерческом плане — мировые сборы перевалили за миллиард долларов. В скором времени зрителей ожидают еще как минимум, два интересных проекта, где Джонни занят в главных ролях — приключенческая драма «Ромовый дневник» и триллер «Турист». А на горизонте уже виднеется четвертая часть «Пиратов карибского моря», релиз которой назначен на 2011 год.

Фильмография

Человек, который научился стрелять в шесть лет, начал играть на гитаре рок в 11, курить в 12, попробовал марихуану в 12 с половиной, потерял девственность в 13, показал учителю мягкое место в 14, вылетел из школы в 15, в порыве агрессии разгромил однажды гостиничный номер, выпил «тысячу мегалитров» виски, дрался с папарацци, обвинялся в продаже наркотиков, владел ночным клубом с сомнительной репутацией, имеет 12 татуировок, а потому называет свое тело «живым журналом»... Этот человек передо мной и представляет собой воплощенное спокойствие, радушие и полное приятие мира. Я явно имею дело с «человеком плато», в том смысле, о котором говорит он сам: «Когда долго карабкаешься, обязательно выйдешь на плато». Джонни Депп сейчас на плато - он довольно высоко, и ему открывается вид как на низменность, так и на небо. Но в нем нет никакого высокомерия. Мне, может быть, и хотелось бы смотреть на него снизу вверх - в конце концов, он звезда, но Депп не выносит подобного обращения. Он явно смущается, он стеснительный человек. И деликатный. Но хотел бы перейти со мной на «ты», ведь мы говорим о довольно личных вещах, о его личном опыте, тут нужна доверительность, и Депп сожалеет, что в английском нет «ты», потому что теперь, когда он «полжизни проводит по-французски», почувствовал . Он и вообще думает, что стал на «ты» с миром, и ему нравится эта фаза жизни, «когда тебе под полтинник, ты многое повидал, многое еще впереди, но ты уже знаешь, как с ним обращаться, хотя и не утратил еще способности изумляться».

У него трогательные морщинки вокруг глаз, скрытых очками с голубыми стеклами в массивной оправе, и маленькие руки в кожаных браслетах-напульсниках - много-много ремешков. Он не образец идеального телосложения или мужской красоты. Он угловато, но мягко движется, совсем бесшумно; он не вошел в номер отеля, снятый для нашего интервью, а как-то втек в него, просочился. Его пластика лишена жестикуляции, а мимика сдержанна. Вывернув карманы, он кладет на журнальный столик между нами пачку коротких коричневых сигарилл и зажигалку. Это единственное решительное действие, которое он совершил за все время нашего разговора. Так и не закурил. Как и не поменял позы в кресле.

В его тихом голосе, в этих морщинках, в поведении, будто специально выработанном, чтобы не привлекать внимания, в интонационном «ты», обволакивающем произносимое «вы», есть большее - значимость. Сразу понятно: Джонни Депп - значительная фигура. Хотя и не идеальная.

Даты

• 9 июня 1963 родился в Овенсборо (США).
• 1979 Организует рок-группу The Kids.
• 1984 Дебют в хорроре «Кошмар на улице Вязов» Уэса Крейвена.
• 1998 Начало отношений с французской актрисой Ванессой Паради.Сейчас у пары дочь Лили-Роуз Мелоди (1999) и сын Джек (2002).
• 2003 Роль Джека Воробья в фильме «Пираты Карибского моря: проклятие «Черной жемчужины» Гора Вербински.
• 2010 «Алиса в Стране чудес» Тима Бертона, «Турист» Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка.
• 2011 «Ромовый дневник» Брюса Робинсона.

Psychologies: Многие видят в вас нонконформиста, бунтаря, человека с норовом - из-за ваших браслетов, шляп, татуировок, маек с многозначительными надписями... И при этом очевидно, что едва ли не главное из ваших качеств - верность: вы 20 лет дружили с Хантером Томпсоном, 20 лет снимаетесь у Тима Бертона, 12 лет сохраняете отношения с одной женщиной... Чего в вас больше - норова или терпимости?

Джонни Депп:

Внутри меня нет конкуренции. И я не сказал бы, что верен кому-то или чему-то. Я верен себе.

Но чтобы быть верным себе, надо знать себя и свои желания.

Д. Д.:

Можете мне не верить, но у меня никогда не было такого рода проблем.

Но многие помнят, как вы крушили номера в отелях и рассказывали о том, что были так называемым трудным подростком, - у подобных вещей есть причины и следствия.

Д. Д.:

Это и правда, и неправда одновременно. У меня действительно было непростое детство. И отношения с братом - он на 10 лет старше - и сестрами у меня были ближе, чем с родителями. Кристи, старшая сестра, вообще мой самый близкий друг всю жизнь - ассистент, советчик, агент, кто угодно... Родители воевали друг с другом. Мы жили в маленьких домах, а шепотом никто не ссорился. Они воевали - иногда до крови. Они остались вместе ради детей, а не должны были. Когда они наконец разошлись - мне тогда было 15 - всем было ясно: это лучшее, что они могли сделать для семьи. А пока они жили вместе... Мы бесконечно переезжали, за 15 лет сменили 20 мест жительства, жили вшестером в крошечных домиках. Помню, однажды школьный приятель пригласил меня домой, и его мама предложила мне остаться на ужин. Я был потрясен: вся семья собралась за столом, брат приятеля, сестра, мама-папа... И сначала все ели салат... Волшебное название - романо... Вилки лежали слева от тарелки, ножи справа - у нас такого никогда не было. У нас ели принесенное из KFC или «Макдоналдса». И все в разное время, семьей за столом никому в голову не приходило собираться... В общем, жизнь нашей семьи была довольно-таки адской -и в бытовом отношении, и в смысле того, что нам приходилось постоянно чувствовать, насколько родители не выносили друг друга. И при этом они совсем неплохие люди. Мои родители растили четверых детей в довольно сложных условиях и любили нас. Но они пошли на поводу условности - все ради сохранения «полной семьи». Что оказалось пыткой для тех, ради кого они, казалось бы, вовремя не расстались. Следовать условностям, тому, что навязано извне, - ошибка, я убежден. И тогда так считал. А потому считался «трудным» подростком . Сам-то я о себе так не думал. У меня всегда была довольно высокая самооценка, я был абсолютно уверен в себе.

«ВНУТРИ МЕНЯ НЕТ КОНКУРЕНЦИИ. Я НЕ СКАЗАЛ БЫ, ЧТО ВЕРЕН КОМУ-ТО ИЛИ ЧЕМУ-ТО. Я ВЕРЕН СЕБЕ»

Что вам сообщало такую уверенность в себе?

Д. Д.:

Наша семья... она была не просто неблагополучной, а глубоко больной. Из таких семей и выходят, между прочим, серийные убийцы. Я хочу сказать - все провоцировало на крайность. Моя крайность была - отстаивать то, каков я есть. Бороться за собственную индивидуальность. А потом появилась гитара. Мама подарила мне гитару за 25 долларов, когда мне было лет одиннадцать. Это была любовь с первого взгляда, страсть. Меня интересовала только музыка. Знаете, я вообще не помню переходного возраста, не помню конфликтов, ссор, бунта гормонов. Помню, что я тогда слушал, что играл, как пальцы до суставов стер, пытаясь играть на гитаре Перголези, придурок. Ничто не имело большего смысла, чем музыка. Эта история с учительницей, которой я зад показал, - я не вижу тут ничего исключительного. Даже особенно скандального, хотя после нее мне в школе дали понять, что я свободен наутро в нее не вернуться. Собственно, так я и поступил... Она просто все пыталась меня к ногтю, к ногтю... Зачем-то ей это было нужно - чтобы я стал послушным зверьком, чтобы я был как все. А я всегда подозревал, что быть не как все - нормально. Быть другим - не криминал. Школа была постоянным испытанием, если не пыткой. И я бросил ее. Ничего особенного, просто я иначе видел свой путь.

Что помогает вам двигаться по нему, не сворачивать со своего пути?

Д. Д.:

Я не могу быть... чужим продуктом. Я не могу стать результатом усилий других. После сериала «Джамп-стрит»... сколько мне тогда было... да, 27. Так вот, сериал имел огромный успех, я стал чем-то вроде тинейджерской иконы. И на мой счет начали строить планы - агенты, продюсеры, журналисты, даже зрители. Но я не был намерен становиться брендом, продавать этот модный фасон - Джонни Депп из «Джамп-стрит». Я всех послал - без грубостей, внутри себя, но окончательно. И начал искать другую роль. Тогда я и снялся сначала у Джона Уотерса в хулиганской «Плаксе», а потом наконец у Тима Бертона. В роли чудища, а не гламурного юноши с коком. Бледного, худосочного, лохматого парня искусственного происхождения, в шрамах. И с ножницами вместо рук.

Вам не было страшно - отказаться от верной карьеры?

Д. Д.:

Да, я помню это чувство - входишь в ресторан, и все на тебя смотрят. Но это ладно. Что действительно меня доконало - я видел, как работает эта машина по перемалыванию меня в фарш популярного актера. Я видел, как закрутился маховик. Как я окажусь сначала на коробке для школьного завтрака, потом на термосе, а потом на обложке тетрадки... И я взорвал этот асфальтовый каток! Меня не пугала никакая работа - ни в ресторанном варьете, ни клоуном в «Макдоналдсе». Лишь бы не под каток. Я не собираюсь быть чьим-то произведением и соответствовать чьим-то ожиданиям. У меня есть свои. И поэтому никогда не интересуюсь, скажем, бокс-офисом фильмов, в которых снялся. Можно сказать, я сделал карьеру на провалах. В том смысле, что я немало играл в кассово провальных фильмах. Но я не бизнесмен, не интересуюсь экономикой голливудской индустрии. Я не для кассы снимаюсь. Да и потом, не люблю я, когда жизнь дает мне понять, что готовится загнать меня в угол. В эти-то моменты я и начинаю попу показывать, номера крушить, камнями кидаться...

«ГЛАВНОЕ - НАУЧИТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ ЧУВСТВОВАТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. ОСТАЛЬНОЕ - ЭТО ПРОСТО ОБРАЗОВАНИЕ»

Кидаться камнями?

Д. Д.:

Да это мама... Меня травили в младших классах. И затравили бы. Если бы мама не сказала мне однажды: «Знаешь, Джонни, под ногами всегда есть камень. Так если травят, просто подними и брось. Целься в глаз подонкам». И я тогда подумал: ну правда же - под ногами всегда есть камень. Мама знала, о чем говорит: она всю жизнь проработала официанткой в закусочных. Но с самых первых моих настоящих заработков уже не работала.

Вы были близки с матерью?

Д. Д.:

Ну... когда родители разошлись, я выбрал ее. Остался с ней. Она непростой человек. Когда я получил первую роль в кино, у меня было что-то вроде эйфории. Чем я только до этого не занимался - разнорабочим был, парковщиком, автозаправщиком... И всегда был рад любым деньгам - было бы чем платить за квартиру. В неделю зарабатывал 25 долларов, а тут сразу 1200! Позвонил маме. Говорю: «Мама, я получил роль, буду сниматься в кино!» - А она: «Какого рода кино?»- без всякой эйфории. И пока я не убедил ее, что совсем не того рода, она не радовалась. У нее твердые принципы. Сила. Особая женская сила.

Как вы это понимаете - женская сила?

Д. Д.:

Элементарно. Тот, кто видел рождение своего ребенка, как видел я, уже никогда в ней не усомнится. Женщины сильнее нас. Для них не существует глупостей - только главное. Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни - они продолжаются в детях, и этого достаточно. Они не завоеватели - им и так принадлежит мир, потому что они способны создать новую жизнь.

И они легко жертвуют собой. Поэтому я теперь все больше отдаю долги.

Кому и какие?

Д. Д.:

Ванессе в первую очередь (Ванесса Паради - французская актриса и певица, гражданская жена Деппа. Прим. ред.). Эти 12 лет, что мы вместе, она отказывалась от ролей, от дисков - ради меня, моей карьеры, нашей семьи. Но когда встречаешь женщину, прекрасную женщину, которая так глубоко тебя понимает... в какой-то момент говоришь: хватит. Хватит принимать ее подарки. Понимаете, встреча с Ванессой изменила мою жизнь кардинально. Не скажу, что изменила меня... Но нет, все-таки изменила - я и не думал, что встречу женщину, которая будет меня так понимать... В общем, надеюсь, что теперь Ванесса займется тем, что сочтет нужным, - запишет новый диск, сыграет в фильмах. Меня совсем не смущает роль «папа всегда дома». Я теперь стараюсь быть дома как можно больше. Пусть Ванесса почувствует свободу выбора - своего личного, не связанного с нуждами семьи.

Как вы встретились? Как начинаются такие отношения - прочные, гармоничные?

Д. Д.:

Обычное дело. Мы познакомились давно, в 93-м. Я помню это ощущение - ух. Ну, было и прошло. Секунда. А потом в Париже я снимался в «Девятых вратах» у Полански. Сидел в лобби отеля за компьютером, ловил мейлы. И вдруг увидел в другом конце лобби немыслимую спину. Женщину в платье с открытой спиной. «Вау...» , - подумал я. Она вдруг оглянулась и посмотрела на меня. Я отвернулся, пошел к лифту. И опять эти глаза. «Вы помните меня?», - спросила она. И все. Я сразу понял: случилась большая беда. Конец, смерть всей прошлой жизни.

«Я ВИДЕЛ СВОЙ ПУТЬ ИНАЧЕ. И ВСЕГДА СЧИТАЛ, ЧТО БЫТЬ ДРУГИМ, НЕ КАК ВСЕ - ЭТО НОРМАЛЬНО»

На каком языке вы говорите с детьми?

Д. Д.:

Я - на английском. Ванесса - на французском. Они билингвы. Но мы много времени проводим во Франции, и мне не хотелось, чтобы мои дети думали: папа идиот, не понимающий, о чем они говорят, когда говорят по-французски. Вот мне и пришлось заговорить на французском. С худшим на свете американским акцентом! Но теперь почти говорю. И когда спрашиваю у Лили-Роуз (его дочь - Прим. ред.), ужасно ли говорю, она всегда отвечает так нежно: «Ohhh, c’est tres bien, papa...(«О, очень хорошо, папа...») Это музыка сфер!

Вы признавались, что играли с ней в Барби...

Д. Д.:

Иногда и сейчас играю. Нет, я согласен с феминистками, что это воспитание на ложном примере, что у живой женщины не может быть ни таких ног, ни вообще такой фигуры, и что это воспитание будущих анорексичек. Но люди, это же просто кукла! Правда, я-то играю корыстно: я выдумываю роль. Того персонажа, которого мне предстоит сыграть. Ставлю Барби в разные ситуации, чтобы понять, как она в них поступит. Готовясь к , я много играл в Барби. Лили-Роуз даже умоляла переключиться на другие игры!

Дети смотрят ваши фильмы?

Д. Д.:

Понимаете, семья... Они главное для меня. Неожиданный подарок, немыслимый выигрыш в лотерею. Спасательный круг. Спасительное убежище. Я никогда не надеялся иметь все это. И поэтому теперь... можно сказать, я живу в страхе. Постоянная тревога: ну не может быть, чтобы у меня все это было! Мой брат был прав. Когда я сказал ему, что Ванесса беременна, он дежурно так, буднично сказал: «Поздравляю. Ты больше никогда не будешь спать так же беззаботно, как прежде. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Но оно стоит того». Это правда. Оно стоит того... Лили-Роуз родилась, и мне дали ее подержать. Ей было три часа от роду, она засыпала. Я держал ее и... ну, очень остро почувствовал: никогда ни одно человеческое существо не будет мне ближе. И я никому не буду ближе. Так и было, пока не родился Джек... Ох, я страшно боялся второго ребенка. Как я смогу любить его так же, как Лили-Роуз? А вдруг буду любить меньше? Но когда он родился, сомнений уже не было. Любовь - странное дело. Она не бывает ни меньше, ни больше. Знаете, мне было уже к сорока, когда я сделал первое в своей жизни безусловно правильное финансовое вложение. Купил дом на юге Франции для нас с Ванессой и Лили-Роуз - тогда у нас она была еще одна. И знаете, это было впервые в моей жизни, когда я на съемках говорил: «Мне надо позвонить домой», - я имел в виду буквально - домой. Туда, где правда мой дом...

Марлон Брандо

Они подружились на съемках «Дона Хуана де Марко», и именно Брандо Депп обязан ценным профессиональным советом. «В скольких фильмах вы снимаетесь в год?» , - спросил тогда Брандо. «В среднем в трех», - ответил Депп. «Берегитесь, у нас не может быть столько лиц,» - предупредил старший коллега.

Тим Бертон

«Если бы Тим предложил мне сыграть не Безумного Шляпника, а Алису, я бы все равно согласился», - так характеризует Депп степень своего актерского доверия к режиссеру Бертону. «У Тима воображение ребенка -человека, который считает, что в жизни все возможно». Вместе они сделали шесть этапных для обоих фильмов и работают над седьмым - «Тенями тьмы», готической сказкой о вампире и его жутких, но закадычных друзьях.

Хантер Томпсон

С изобретателем новаторского стиля гонзо в журналистике и литературе актера связывали 20 лет дружбы. Депп стал менеджером тура писателя в связи с промоушном его последней книги, а после самоубийства Томпсона - распорядителем шумной, с фейерверками, похоронной церемонии.

ДЖОННИ ДЕПП: «Я БОЛЬШЕ НЕ БУНТУЮ»

У него было неблагополучное детство, мятежная юность и молодость, полная противоречий. Он хотел стать рок-музыкантом, а стал актером. Мог бы играть любовников, а играет фриков.

Встреча с Джонни Деппом, чья личная вселенная пережила не один Большой взрыв.

Человек, который научился стрелять в шесть лет, начал играть на гитаре рок в 11, курить в 12, попробовал марихуану в 12 с половиной, потерял девственность в 13, показал учителю мягкое место в 14, вылетел из школы в 15, в порыве агрессии разгромил однажды гостиничный номер, выпил «тысячу мегалитров» виски, дрался с папарацци, обвинялся в продаже наркотиков, владел ночным клубом с сомнительной репутацией, имеет 12 татуировок, а потому называет свое тело «живым журналом»… Этот человек передо мной и представляет собой воплощенное спокойствие, радушие и полное приятие мира. Я явно имею дело с «человеком плато», в том смысле, о котором говорит он сам: «Когда долго карабкаешься, обязательно выйдешь на плато». Джонни Депп сейчас на плато ― он довольно высоко, и ему открывается вид как на низменность, так и на небо. Но в нем нет никакого высокомерия. Мне, может быть, и хотелось бы смотреть на него снизу вверх ― в конце концов, он звезда, но Депп не выносит подобного обращения. Он явно смущается, он стеснительный человек. И деликатный. Но хотел бы перейти со мной на «ты» ― ведь мы говорим о довольно личных вещах, о его личном опыте, ― тут нужна доверительность, и Депп сожалеет, что в английском нет «ты», потому что теперь, когда он «полжизни проводит по-французски», почувствовал «волшебную разницу между «ты» и «вы»». Он и вообще думает, что стал на «ты» с миром, и ему нравится эта фаза жизни ― «когда тебе под полтинник, ты многое повидал, многое еще впереди, но ты уже знаешь, как с ним обращаться, хотя и не утратил еще способности изумляться».

У него трогательные морщинки вокруг глаз, скрытых очками с голубыми стеклами в массивной оправе, и маленькие руки в кожаных браслетах-напульсниках ― много-много ремешков. Он не образец идеального телосложения или мужской красоты. Он угловато, но мягко движется, совсем бесшумно ― он не вошел в номер отеля, снятый для нашего интервью, а как-то втек в него, просочился. Его пластика лишена жестикуляции, а мимика сдержанна. Вывернув карманы, он кладет на журнальный столик между нами пачку коротких коричневых сигарилл и зажигалку. Это единственное решительное действие, которое он совершил за все время нашего разговора. Так и не закурил. Как и не поменял позы в кресле.

В его тихом голосе, в этих морщинках, в поведении, будто специально выработанном, чтобы не привлекать внимания, в интонационном «ты», обволакивающем произносимое «вы», есть большее значимость. Сразу понятно: Джонни Депп значительная фигура. Хотя и не идеальная.

― Многие видят в вас нонконформиста, бунтаря, человека с норовом, ― из-за ваших браслетов, шляп, татуировок, маек с многозначительными надписями… И при этом очевидно, что едва ли не главное из ваших качеств ― верность: вы 20 лет дружили с Хантером Томпсоном, 20 лет снимаетесь у Тима Бёртона, 12 лет сохраняете отношения с одной женщиной… Чего в вас больше ― норова или терпимости?

― Внутри меня нет конкуренции. И я не сказал бы, что верен кому-то или чему-то. Я верен себе.

― Но чтобы быть верным себе, надо знать себя и свои желания.

― Можете мне не верить, но у меня никогда не было такого рода проблем.

― Но многие помнят, как вы крушили номера в отелях и рассказывали о том, что были так называемым трудным подростком, ― у подобных вещей есть причины и следствия.

― Это и правда, и неправда одновременно. У меня действительно было непростое детство. И отношения с братом ― он на 10 лет старше ― и сестрами у меня были ближе, чем с родителями. Кристи, старшая сестра, вообще мой самый близкий друг всю жизнь ассистент, советчик, агент, кто угодно… Родители воевали друг с другом. Мы жили в маленьких домах, а шепотом никто не ссорился. Они воевали иногда до крови. Они остались вместе ради детей, а не должны были. Когда они наконец разошлись ― мне тогда было 15, всем было ясно: это лучшее, что они могли сделать для семьи. А пока они жили вместе... Мы бесконечно переезжали, за 15 лет сменили 20 мест жительства, жили вшестером в крошечных домиках. Помню, однажды школьный приятель пригласил меня домой, и его мама предложила мне остаться на ужин. Я был потрясен: вся семья собралась за столом, брат приятеля, сестра, мама-папа… И сначала все ели салат… Волшебное название романо… Вилки лежали слева от тарелки, ножи справа ― у нас такого никогда не было. У нас ели принесенное из KFC или «Макдоналдса». И все в разное время, семьей за столом никому в голову не приходило собираться… В общем, жизнь нашей семьи была довольно-таки адской ― и в бытовом отношении, и в смысле того, что нам приходилось постоянно чувствовать, насколько родители не выносили друг друга. И при этом они совсем неплохие люди. Мои родители растили четверых детей в довольно сложных условиях и любили нас. Но они пошли на поводу условности все ради сохранения «полной семьи». Что оказалось пыткой для тех, ради кого они, казалось бы, вовремя не расстались. Следовать условностям, тому, что навязано извне, ошибка, я убежден. И тогда так считал. А потому считался «трудным» подростком. Сам-то я о себе так не думал. У меня всегда была довольно высокая самооценка, я был абсолютно уверен в себе.

― Что вам сообщало такую уверенность в себе?

― Наша семья… она была не просто неблагополучной, а глубоко больной. Из таких семей и выходят, между прочим, серийные убийцы. Я хочу сказать ― все провоцировало на крайность. Моя крайность была ― отстаивать то, каков я есть. Бороться за собственную индивидуальность. А потом появилась гитара. Мама подарила мне гитару за 25 долларов, когда мне было лет одиннадцать. Это была любовь с первого взгляда, страсть. Меня интересовала только музыка. Знаете, я вообще не помню переходного возраста, не помню конфликтов, ссор, бунта гормонов. Помню, что я тогда слушал, что играл, как пальцы до суставов стер, пытаясь играть на гитаре Перголези, придурок. Ничто не имело большего смысла, чем музыка. Эта история с учительницей, которой я зад показал, ― я не вижу тут ничего исключительного. Даже особенно скандального, хотя после нее мне в школе дали понять, что я свободен наутро в нее не вернуться. Собственно, так я и поступил… Она просто все пыталась меня к ногтю, к ногтю… Зачем-то ей это было нужно ― чтобы я стал послушным зверьком, чтобы я был как все. А я всегда подозревал, что быть не как все ― нормально. Быть другим не криминал. Школа была постоянным испытанием, если не пыткой. И я бросил ее. Ничего особенного, просто я иначе видел свой путь.

― Что помогает вам двигаться по нему, не сворачивать со своего пути?

― Я не могу быть… чужим продуктом. Я не могу стать результатом усилий других. После сериала «Джамп-стрит, 21»… сколько мне тогда было… да, 27. Так вот, сериал имел огромный успех, я стал чем-то вроде тинейджерской иконы. И на мой счет начали строить планы агенты, продюсеры, журналисты, даже зрители. Но я не был намерен становиться брендом, продавать этот модный фасон «Джонни Депп из «Джамп-стрит»». Я всех послал без грубостей, внутри себя, но окончательно. И начал искать другую роль. Тогда я и снялся сначала у Джона Уотерса в хулиганской «Плаксе», а потом наконец у Тима Бёртона. В роли чудища, а не гламурного юноши с коком. Бледного, худосочного, лохматого парня искусственного происхождения, в шрамах. И с ножницами вместо рук.

― Вам не было страшно ― отказаться от верной карьеры?

― Да, я помню это чувство ― входишь в ресторан, и все на тебя смотрят. Но это ладно. Что действительно меня доконало ― я видел, как работает эта машина по перемалыванию меня в фарш популярного актера. Я видел, как закрутился маховик. Как я окажусь сначала на коробке для школьного завтрака, потом на термосе, а потом на обложке тетрадки… И я взорвал этот асфальтовый каток! Меня не пугала никакая работа ― ни в ресторанном варьете, ни клоуном в «Макдоналдсе». Лишь бы не под каток. Я не собираюсь быть чьим-то произведением и соответствовать чьим-то ожиданиям. У меня есть свои. И поэтому никогда не интересуюсь, скажем, бокс-офисом фильмов, в которых снялся. Можно сказать, я сделал карьеру на провалах. В том смысле, что я немало играл в кассово провальных фильмах. Но я не бизнесмен, не интересуюсь экономикой голливудской индустрии. Я не для кассы снимаюсь. Да и потом, не люблю я, когда жизнь дает мне понять, что готовится загнать меня в угол. В эти-то моменты я и начинаю попу показывать, номера крушить, камнями кидаться...

― Кидаться камнями?

― Да это мама… Меня травили в младших классах. И затравили бы. Если бы мама не сказала мне однажды: «Знаешь, Джонни, под ногами всегда есть камень. Так если травят, просто подними и брось. Целься в глаз подонкам». И я тогда подумал: ну правда же ― под ногами всегда есть камень. Мама знала, о чем говорит: она всю жизнь проработала официанткой в закусочных. Но с самых первых моих настоящих заработков уже не работала.

― Вы были близки с матерью?

― Ну… когда родители разошлись, я выбрал ее. Остался с ней. Она непростой человек. Когда я получил первую роль в кино, у меня было что-то вроде эйфории. Чем я только до этого не занимался ― разнорабочим был, парковщиком, автозаправщиком… И всегда был рад любым деньгам ― было бы чем платить за квартиру. В неделю зарабатывал 25 долларов, а тут сразу 1.200! Позвонил маме. Говорю: «Мама, я получил роль, буду сниматься в кино!» А она: «Какого рода кино?» ― без всякой эйфории. И пока я не убедил ее, что совсем не того рода, она не радовалась. У нее твердые принципы. Сила. Особая женская сила.

― Как вы это понимаете ― женская сила?

― Элементарно. Тот, кто видел рождение своего ребенка, как видел я, уже никогда в ней не усомнится. Женщины сильнее нас. Для них не существует глупостей ― только главное. Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни ― они продолжаются в детях, и этого достаточно. Они не завоеватели ― им и так принадлежит мир, потому что они способны создать новую жизнь. И они легко жертвуют собой. Поэтому я теперь все больше отдаю долги.

― Кому и какие?

― Ванессе в первую очередь (Ванесса Паради французская актриса и певица, гражданская жена Деппа. Прим. ред.). Эти 12 лет, что мы вместе, она отказывалась от ролей, от дисков ― ради меня, моей карьеры, нашей семьи. Но когда встречаешь женщину, прекрасную женщину, которая так глубоко тебя понимает… в какой-то момент говоришь: хватит. Хватит принимать ее подарки. Понимаете, встреча с Ванессой изменила мою жизнь кардинально. Не скажу, что изменила меня… Но нет, все-таки изменила ― я и не думал, что встречу женщину, которая будет меня так понимать… В общем, надеюсь, что теперь Ванесса займется тем, что сочтет нужным, запишет новый диск, сыграет в фильмах. Меня совсем не смущает роль «папа всегда дома». Я теперь стараюсь быть дома как можно больше. Пусть Ванесса почувствует свободу выбора своего личного, не связанного с нуждами семьи.

― Как вы встретились? Как начинаются такие отношения ― прочные, гармоничные?

― Обычное дело. Мы познакомились давно, в 93-м. Я помню это ощущение ― ух. Ну, было и прошло. Секунда. А потом в Париже я снимался в «Девятых вратах» у Полански. Сидел в лобби отеля за компьютером ловил мейлы. И вдруг увидел в другом конце лобби немыслимую спину. Женщину в платье с открытой спиной. «Вау…» ― подумал я. Она вдруг оглянулась и посмотрела на меня. Я отвернулся, пошел к лифту. И опять эти глаза. «Вы помните меня?» спросила она. И все. Я сразу понял: случилась большая беда. Конец, смерть всей прошлой жизни.

― На каком языке вы говорите с детьми?

― Я ― на английском. Ванесса ― на французском. Они билингвы. Но мы много времени проводим во Франции, и мне не хотелось, чтобы мои дети думали: папа идиот, не понимающий, о чем они говорят, когда говорят по-французски. Вот мне и пришлось заговорить на французском. С худшим на свете американским акцентом! Но теперь почти говорю. И когда спрашиваю у Лили-Роуз (его дочь. ― Прим. ред.), ужасно ли говорю, она всегда отвечает так нежно: «Ohhh, c"est très bien, рара…» («О, очень хорошо, папа...») Это музыка сфер!

― Вы признавались, что играли с ней в Барби…

― Иногда и сейчас играю. Нет, я согласен с феминистками, что это воспитание на ложном примере ― что у живой женщины не может быть ни таких ног, ни вообще такой фигуры, и что это воспитание будущих анорексичек. Но люди, это же просто кукла! Правда, я-то играю корыстно: я выдумываю роль. Того персонажа, которого мне предстоит сыграть. Ставлю Барби в разные ситуации, чтобы понять, как она в них поступит. Готовясь к «Туристу», я много играл в Барби. Лили-Роуз даже умоляла переключиться на другие игры!

― Дети смотрят ваши фильмы?

― Они ― да. А я никогда не смотрю и компанию им не составляю. В день окончания озвучания моя работа закончена. Я не очень люблю видеть себя на экране ― чего я там не видел? А дети да, смотрят.

― И кто из ваших героев им нравится больше ― наверное, капитан Джек из «Пиратов Карибского моря»?

― Совсем нет. Они любят Эдварда Руки-ножницы.

― Но ведь это очень печальный персонаж…

― Трагический. Это-то и здорово, что именно его они любят. Он такой одинокий, безысходно… А они жалеют его, сочувствуют. Чему еще мы можем научить своих детей, как не чувствовать по-настоящему, глубоко? По-моему, главное ― научить именно этому. Остальное ― просто образование.

― Какой вы отец, как бы вы себя в этой роли охарактеризовали?

― Понимаете, семья… Они главное для меня. Неожиданный подарок, немыслимый выигрыш в лотерею. Спасательный круг. Спасительное убежище. Я никогда не надеялся иметь все это. И поэтому теперь… можно сказать, я живу в страхе. Постоянная тревога: ну не может быть, чтобы у меня все это было! Мой брат был прав. Когда я сказал ему, что Ванесса беременна, он дежурно так, буднично сказал: «Поздравляю. Ты больше никогда не будешь спать так же беззаботно, как прежде. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Но оно стоит того». Это правда. Оно стоит того... Лили-Роуз родилась, и мне дали ее подержать. Ей было три часа от роду, она засыпала. Я держал ее и… ну, очень остро почувствовал: никогда ни одно человеческое существо не будет мне ближе. И я никому не буду ближе. Так и было, пока не родился Джек… Ох, я страшно боялся второго ребенка. Как я смогу любить его так же, как Лили-Роуз? А вдруг буду любить меньше? Но когда он родился, сомнений уже не было. Любовь ― странное дело. Она не бывает не меньше, ни больше. Знаете, мне было уже к сорока, когда я сделал первое в своей жизни безусловно правильное финансовое вложение. Купил дом на юге Франции для нас с Ванессой и Лили-Роуз, ― тогда у нас она была еще одна. И знаете, это было впервые в моей жизни ― когда я на съемках говорил: «Мне надо позвонить домой» я имел в виду буквально ― домой. Туда, где правда мой дом...

― И все же вы с Ванессой не собираетесь закрепить брак официально…

― Моя бабушка говорила: «Не чини, что не сломалось».

― Как осторожно ― вам больше не по вкусу решительные поступки?

― Конечно, я больше не бунтую. Бунтарь может быть только бывшим, если в его жизни есть некто, кто говорит: «Ohhh, c"est très bien, рара...»

Интервью Сэйра Дженнингс/Famous Features.
Подготовила Виктория Белопольская