Сивцев вражек почему так называется. Сивцев вражек. В литературе и искусстве

Москва. Энциклопедический справочник

Сивцев Вражек

переулок между Гоголевским бульваром и Денежным переулком. Название (XVII в.) от овражка, по которому протекала р. Сивка. Как и другие переулки этой части города, Сивцев Вражек был застроен после пожара 1812; от застройки той поры сохранились: д. 24 - Т.Н. Вердеревского (1822, фасад - 1875, архитектор Д.Н. Чичагов; в 1831-32 в этом доме жили Тургеневы); д. 25/9 - Е.П. Ростопчиной, затем И.А. Яковлева, у которого жил его сын А.И. Герцен, впоследствии в доме размещалась женская гимназия В.В. Ломоносовой; д. 27 - П. и А. Тучковых, также купленный Яковлевым, в 1843-46 здесь жил А.И. Герцен (ныне - Государственный литературный музей А.И. Герцена; мемориальная доска из чёрного гранита с портретом писателя, 1957, скульптор П.В. Данилов); д. 30 - С.Т. Аксакова (1822, на фундаменте палат И. Батурина, конец XVIII в.; на фасаде - мемориальная доска с барельефным портретом писателя, 1959, скульпторы М.Т. Климушина, В.М. Шишков, архитектор И.Н. Андрианов); д. 34 - Е.А. Ивановой, в 1850-1851 в нём жил Л.Н. Толстой; д. 38 (перестроен; в доме в разное время жили историк Д.Н. Бантыш-Каменский, физик Н.А. Умов, филолог Д.Н. Ушаков, пианист К.Н. Игумнов). Из особняков второй половины XIX в. сохранился д. 3/18 - Шервуд-Верной (1898, архитектор И.С. Кузнецов). Облик переулка с несомасштабной его ширине застройкой в основном определяют здания советского периода и отчасти громоздкие доходные дома конца XIX - начала XX вв.: д. 4 - кооператива «Научные работники» (1928-30, архитектор А.В. Самойлов; памятные доски в честь академика А.А. Богомольца и композитора Н.Я. Мясковского); д. 9 (1972, доска из чёрного гранита с барельефным портретом Е.В. Вучетича, 1977, скульптор В.Е. Матросова и архитектор В.А. Климова); д. 7 (1933-37, архитекторы В.А. Симков, С.В. Князев); д. 8 - дом причта церкви Святых Кирилла и Афанасия (1914, архитектор Холмогоров); д. 14 - богадельня (1910, архитектор А.Ф. Мейснер, перестройка 1930-х гг., архитектор И.О. Гохблит); д. 15 (1920-е гг., архитектор Д.С. Лебедев); д. 19 (1911, архитектор Н.И. Жерихов; в этом доме жила М.И. Цветаева); д. 26-28 (1937 - 1950, архитекторы Н.В. Гофман-Пылаев, А.П. Голубев); д. 29 - дом начсостава Наркомата морфлота (1929-30, архитектор П.А. Голосов); д. 33 и 37 (1963; в д. 33 жил М.А. Шолохов); д. 35 (1913); д. 41 - мужская гимназия З.И. Шамониной (левая часть) (1884, архитектор К.И. Андреев, перестройка - 1936-37, архитектор Н.И. Транквиллицкий); д. 43 (1906-07, архитектор В.К. Олтаржевский; в 1962 на доме открыта доска серого гранита в виде палитры с барельефным портретом М.В. Нестерова работы скульптора В.М. Кураева и архитектора Л.П. Шатиловой); д. 44 (1911, надстройка - 1940).

На фотографии 1913 года - завершающая часть переулка Сивцев Вражек, выходящая к Денежному переулку.

Название Сивцев Вражек известно даже тем, кто не бывал в Москве, по литературе.Оно упомянуто в произведениях Льва Толстого, Пастернака, Булгакова, Ильфа и Петрова, Каверина, Кира Булычева и многих других. Писатель-эмигрант Михаил Осоргин, покинувший Россию после революции, в своем романе "Сивцев Вражек, описал революционные события в Москве, увиденные глазами членов проффессорской семьи, проживающей в этих местах, и их друзей...
Правда, в книгах чаще описывали уютные старомосковские особнячки Сивцева Вражка, а его, как и всю Москву, захватил в начале 20 века строительный бум. Старые особнячки сносили, на их месте быстро появлялись многоквартиные доходные дома, как правило шестиэтажные, с комфортабельными квартирами, оснащенными всеми бытовыми достижениями цивилизации...
Правда, узкие переулки, строящиеся когда-то как район "дворянских гнезд", с новыми домами становились похожими на ущелья. И вообще по мнению тогдашних москвичей, разрушали весь уют и всю прелесть московской жизни. то очень остро чувствовала Марина Цветаева, в 1911 году поселившаяся в Сивцевом Вражке в нескольких кварталах от места, изображенного на фотографии, в одном из таких шестиэтажных, только что построенных домов.


Дом Марины Цветаевой (Сивцев Вражек, 19) в окружении домов советской постройки.
Фото 2000-х годов.

Слава прабабушек томных,
Домики старой Москвы,
Из переулочков скромных
Всё исчезаете вы,

Точно дворцы ледяные
По мановенью жезла.
Где потолки расписные,
До потолков зеркала?

Где клавесина аккорды,
Темные шторы в цветах,
Великолепные морды
На вековых воротах...
........
Домики с знаком породы,
С видом ее сторожей,
Вас заменили уроды, -
Грузные, в шесть этажей.

Домовладельцы - их право!
И погибаете вы,
Томных прабабушек слава,
Домики старой Москвы.
Марина Цветаева

Восемнадцатилетняя Марина познакомилась с семнадцатилетним Сергеем Эфроном в Коктебеле у Волошина. Вернувшись в Москву, юные и влюбленные Марина и Сергей решают жить вместе. Для начала ХХ века это было очень смелым решением - так просто взять и поселиться вместе. Из отчего дома в Трехпрудном переулке Марина переезжает в Сивцев Вражек, в "огромную, неютную квартиру" на верхнем шестом этаже только что отстроенного дома (архитектор Н.И. Жерихов).
Вместе с юными влюбленными переезжают сестры Сергея - Вера и Лиля (Елизавета) Эфрон, потом к ним присоединилась мать Макса Волошина Елена Оттобальдовна, прозванная молодежью Пра ("Праматерь"). Здесь же останавливался Волошин, приезжая в Москву. Он прозвал квартиру в Сивцевом Вражке "обормотником".
Сестра Марины, Анастасия с мужем Борисом Трухачевым, тоже примкнули к "обормотнику". Множество молодых представителей московской богемы здесь бывало, ночевало, поселялось надолго или просто толклось с утра до ночи в веселой компании "обормотов", участвуя в их розгрышах, веселых мистификациях, играх и творческих поисках. Бытовыми вопросами распоряжалась Пра, называвшая себя "старой обормотской пастушкой".

Марина Цветаева и Сергей Эфрон

"У меня большое окно с видом на Кремль, - писала Марина Цветаева Волошину в октябре 1911 года из дома в Сивцевом Вражке. - Вечером я ложусь на подоконник и смотрю на огни домов и темные силуэты башен. Наша квартира начала жить. Моя комната темная, тяжелая, нелепая и милая. Большой книжный шкаф, большой письменный стол, большой диван - все увесистое и громоздкое. На полу глобус и никогда не покидающие меня сундук и саквояжи. Я не очень верю в свое долгое пребывание здесь, очень хочется путешествовать! Со многим, что мне раньше казалось слишком трудным, невозможным для меня, я справилась и со многим еще буду справляться! Мне надо быть очень сильной и верить в себя, иначе совсем невозможно жить!"

Вскоре после венчания у Марины и Сергея возникла идея обзавестись собственным жильем для семейного гнезда. Марина любила старые дома, старинные вещи, старомодные наряды прошлого века. И искать она стала не комфортабельную квартиру в модной новостройке, а уютный обжитой особнячок, чем-то похожий на дома ее отца в Трехпрудном переулке и деда в 1-ом Неопалимовском переулке.


Марина, Ася и Сергей в доме Цветаевых в Трехпрудном переулке

Но вернемся к фотографии Сивцева Вражка в 1913 году...


На ней мы как раз и видим два новых многоквартирных дома - слева постройки 1906 года, архитектор Г.К. Олтржевский; справа - 1912 года постройки, архитектор Д.М. Челищев. Сам Челищев здесь сразу же и поселился, арендовав у владелицы одну из лучших квартир. В 1920 годах квартиру А.Р. Изрядновой, проживавшей в этом доме, часто посещал Сергей Есенин.

В доме слева проживала старшая дочь художника Нестерова Ольга. А после революции к дочери перебрался и сам художник.

Портрет дочери Ольги. 1905 год

Ольга была дорога отцу по-особому.
В 1886 году родами умерла любимая жена Нестерова Маша, на которой художник женился наперекор всему, и в частности - воле родителей. И он остался с грудным, болезненным ребенком на руках. Нестеров писал:

"Было тогда воскресенье, Троицын день, ясный, солнечный. В церкви шла служба, а рядом, в деревянном домике прощалась с жизнью, со мной, со своей Олечкой, с маленькой Олечкой, как она звалась заранее, моя Маша. Я был тут и видел, как минута за минутой приближалась смерть. Вот жизнь осталась только в глазах, в той светлой точке, которая постепенно заходила за нижнее веко, как солнце за горизонт. Ещё минута, и всё кончилось.

Я остался с моей Олечкой, а Маши уже не было, не было и недавнего счастья, такого огромного, невероятного счастья. Красавица Маша осталась красавицей, но жизнь ушла. Наступило другое, страшное, непонятное. Как пережил я эти дни, недели, месяцы?"

Родители помогли ему выходить девочку. Но она еще не раз оказывалась на грани жизни и смерти. В институте благодородных девиц, где училась Ольга, случилась вспышка скарлатины, дочь художника заразилась, едва не умерла и потом еще пять месяцев не могла справиться с тяжелейшим осложнением на почки после болезни.
Но в 1905 году на Ольгу, еще не достигшую двадцатилетия, вновь навалилась болезнь. В 1906 году ей сделали сложную операцию (трепанацию черепа), для чего пришлось обрить половину головы... Именно тогда Нестеров и стал работать над "Амазонкой", на которой Ольга предстала здоровой, изящной, красивой... Но ее лицо не похоже на наивную юную мордашку - эта девушка много страдала и заглянула в лицо смерти. И ярко-красная шапочка на ее голове своим кровавым цветом напоминает о страшных испытаниях, выпавших на ее долю.

Амазонка. Портрет дочери Ольги, 1906 год

Перед революцией Нестеров был всеми признанным художником. Он был снова женат, имел детей, создал множество прекрасных картин, делал росписи в прославленных храмах - Владимирском соборе Киева, Марфо-Мариинской обители милосердия и множестве других, получал разнообразные награды за свое творчество - от медали Всемирной Парижской выставки до медалей Петербургской академии художеств, был удостоен звания академика художеств. Поселился он в одном из престижнейших московских домов - доме князя Щербатова на Новинском бульваре.

Дом князя Щербатова в начале 1917 года

Дом этот был знаменит не только тем, что в нем были просторные и очень комфортабельные квартиры, но и тем, что владелец дома подбирал жильцов так, чтобы все они оказались интересными, умными, творческими людьми и их совместное проживание в одном доме не было бы никому в тягость. У Нестерова здесь имелась не только жилая квартира, но и мастерская для работы - его творчество требовало уединения и сосредоточенности.
Неподалеку, в Сивцевом Вражке поселилась любимая дочь художника Ольга. Путь друг к другу в гости составлял всего 10 минут неспешной прогулки.
Революция все в жизни художника изменила. Дом на Новинском бульваре приглянулся новым властям и жильцов стали выкидывать на улицу. Нестеров тоже вскоре остался без квартиры.

Вот как он сам рассказывал об этих событиях: "Нас стали выселять из домов, квартир. Я, как художник, держался дольше других на своем Новинском. Затем наш дом был занят Реввоенсоветом, и в моей квартире разместилось юрисконсульство совета. Я был внедрен в мастерскую" . При этом "внедрении" матросы, занявшие по распоряжению Троцкого квартиру художника, часть его работ и вещей просто выкинули на улицу как ненужный хлам. Но мытарства Нестерова на этом не закончились. Его семья еще в сентябре 1917 года, накануне переворота, выехала в Армавир к родственникам "подкормиться" - в Москве уже были перебои со снабжением. Последующие события надолго разлучили художника с близкими. Отправившись на юг, чтобы вывезти семью домой, Нестеров не сразу смог вернуться - все родные и он сам тяжело переболели (тиф, испанка), потом фронт гражданской войны отрезал путь в Москву.
Многие знакомые Нестеровых уезжали в то время за границу. Нестеров покидать родину не хотел. Он рвался в Москву, еще не зная, что там найдет. "Вернувшись в 20-м году с юга, я не нашел от своего добра ничего. Квартира и все, что было в ней, погибло. Погибло и все остальное, что было заработано упорным трудом за 30 с лишним лет. Такова воля Божия" , - писал Нестеров в письме к знакомому.
Самое страшное, что погибло около 400 работ художника - рисунков, эскизов, этюдов, картин... Погибли библиотека, сейфы с памятными вещами. Похитители, вероятно, рассчитывали найти в них сокровища, но сам Нестеров о содержимом этих сейфов писал так: "...Там много ценного, все медали, весь архив семейный, масса дорогих писем. А в мастерской, во взломанных столах пропали ценные маленькие эскизы - мысли и все добро, собранное за жизнь. Все попытки что-нибудь найти, повторяю, не привели ни к чему, если не считать остатков мебели - в самом жалком виде вернули мне недавно". Вряд ли письма, эскизы и архивы художника представляли интерес для тех, кто потрошил сейфы и взламывал ящики столов. Ценностью они были бы для самого Нестерова. К счастью, кое-что из творческого наследия художника все же сохранилось - то, что Нестеров, выезжая из Москвы, побоялся оставить дома. Лучшие картины мастер передал под расписку в хранилища музеев. Но эти работы оказались национализированными вместе с музейными фондами; они уцелели, но художник больше не имел на них прав.
Кое-что Нестеров перед отъездом раздал друзьям на сохранение - тут тоже в силу обстоятельств уцелело далеко не все.

Нестеров с семьей в прямом смысле оказался без крыши над головой. Потерявший опору в жизни, оскорбленный и разочарованный, художник нашел приют в квартире своей дочери Ольги и зятя Виктора Шретера (Сивцев Вражек, дом № 43). Нестеров вынужден был принять их приглашение, полагая, что это временно, что он сможет где-то устроиться, но, увы... "Квартирный вопрос", обострившийся с приходом большевиков к власти, так никогда и не был в Москве разрешен. Свободно арендовать большую просторную квартиру стало отныне невозможно. Хуже того, и достойных заработков у пожилого художника больше не было.
"Сейчас мое положение, - писал Нестеров в одном из писем друзьям, - как и у всех художников, т.е., критическое: картины никому не нужны. Современный богатый человек предпочитает хорошо покушать, поиграть. Супруги этих господ наряжаются, как никогда, веселятся - до художества ли тут... Я живу в квартире старшей дочери... Работаю много, все "впрок". Кому-нибудь в отдаленном будущем, м.б. пригодится".

Во время жизни в Сивцевом Вражке портретирование продолжало оставаться важнейшим делом Нестерова. Но р аботать над портретами Нестеров любил в гостях у тех, кого писал, либо на природе - во-первых, человека можно было изобразить в естественной для него обстановке, а во-вторых, дома, в страшной тесноте работать было просто-напросто неудобно. В Сивцевом Вражке у него не только не было мастерской, не было даже места для работы ("...Пишу около печки на расстоянии 2-3 аршин", - рассказывал Нестеров знакомым), не было средств, в том числе и материальных, для нормального существования.

У Ольги с мужем был маленький ребенок (девочка родилась в 1918 году), да и отец поселился у нее вместе с женой и четырьмя детьми, юношеского и подросткового возраста... Но семья жила дружно, гостеприимно (друзья вспоминали, что всех пришедших сразу приглашали к столу, даже если при послереволюционной скудости гостям можно было подать только чай с сухарями). Ольга пыталась материально поддерживать семью отца, но ее жалованье в Румянцевской (позже Ленинской) библиотеке было смехотворным - 2,5 советских червонца. Однако, несмотря на все неурядицы, проблемы и отсутствие мастерской, Нестеров много работал и дома...
В 1929 году в семью художника пришла беда. Первый муж его дочери Наташи, литературовед-пушкинист Михаил Дмитриевич Беляев был арестован. Ему грозил расстрел и только благодаря самоотверженным хлопотам и просьбам Нестерова его зятю удалось избежать гибели. Беляев отправился в ссылку...
1937 год оказался особенно страшным для Нестеровых. Был арестован еще один зять художника Виктор Шретер, муж Ольги. Видный юрист, профессор Московского университета, он был обвинен в шпионаже и через год расстрелян (стоит ли говорить, что в 1950-х годах его посмертно реабилитировали за отсутствием состава преступления). В 1938 году арестовали и Ольгу, уже немолодую и с ранней юности нездоровую женщину. И сам Нестеров был арестован, правда в тюрьме его продержали всего две недели, выбивая показания... Нестеров всю жизнь гордился, что очень ловко спрятал в ванной компрометирующие документы (например, протоколы заседаний философского общества памяти Владимира Соловьева), которые могли стать для него смертным приговором. При обысках их не нашли... Но можно себе представить, что чувствовал 76-летний художник, когда его вели в камеру и подвергали оскорблениям и допросам.
Жил художник по-прежнему в Сивцевом Вражке, в квартире расстрелянного зятя. Его близкие - жена и дочери - очень страдали из-за того, что к ним стали относиться как к родственникам "врагов народа" (а это было связано с повседневными унижениями и хамством), но сам Нестеров старался не обращать на это внимания.
Религиозная живопись Нестерова этого периода мало известна. Конечно, художник не отказался от любимой темы, но его произведения, связанные с православной тематикой, в советское время нельзя было экспонировать, и они осели где-то в частных собраниях и закрытых музеях, например, в коллекции Духовной Академии в Троице-Сергиевой Лавре.

Всадники. Легенда. 1930-е годы

Арест Ольги принес такие мучения, от которых старый художник так и не смог оправиться. Нестеров стал тяжело болеть... Начавшаяся война сломила его окончательно. И слишком позднее признание со стороны официальных властей его не радовало. В 1941 году Нестеров получил Сталинскую премию за портрет академика Павлова (хотя написан портрет был в 1935 году, за шесть лет до того). В том же году из лагеря выпустили Ольгу Михайловну. Вернулась она инвалидом, и уже не могла ходить без костылей.
Жизнь семьи в военное время была тяжелой. Скудные пайки, отсутствие тепла, бомбежки... Металлическая печка-буржуйка с трубой, тянущейся через всю комнату, согревала ее плохо. Больной художник уже не вставал, лежал в постели в шапочке, в перчатках, мерз и страдал - из-за собственного горя и горя своей страны. В 1942 году его не стало. Незадолго до смерти в связи с восьмидесятилетием он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и стал заслуженным деятелем искусств РСФСР. Поздно, слишком поздно признали его талант...
Овдовевшая Наташа в 1945 году вышла замуж за сына близкого друга Нестерова, философа Сергея Булгакова Федора Сергеевича. Если бы отец об этом узнал, наверное, порадовался бы.

А в перспективе Сивцева Вражка теперь видна одна из знаменитых московских высоток - здание МИД на Смоленской площади, построенное в 1950-51 году.
Обратная сторона высотного дома не такая парадная как фасад, выходящий на площадь. Но у коллектива архитекторов, и прежде всего - у его руководителей В.Г. Гельфрейха и М.А. Минкуса, работавших в 1940-х годах над проектом здания МИД, была идея оформить "тылы" постройки не менее торжественно. А главное - прорубить к высотке широкий проспект от Кропоткинской прямо по арбатским переулкам. Это было уже решено и согласовано, но из-за перемен, случившихся в 1953 году, реализовать свой план архитекторы не успели. Изменилось слишком многое, в том числе - отношение к сталинским высоткам, воплощавшим "архитектурные излишества", и их городскому окружению. Поскольку именно Гельфрейх был одним из авторов помпезного проекта послевоенной перестройки Крещатика в Киеве (над этим проектом он также работал в 1940-х годах), можно представить, какие идеи были заложены в гипотетический облик нового проспекта в Москве.
За прошедшие годы отношение к сталинским высоткам снова поменялось - их научились ценить. Но то, что не состоялся варварский снос огромного количества исторических и архитектурных памятников в арбатских переулках, коренных москвичей всегда радовало.

Фото 1970-х годов...

Здание МИД от Сивцева Вражка и Денежного переулка

В Центральном административном округе города Москвы между Гоголевским бульваром и Денежным переулком .

Происхождение названия

Название XVII века произошло от оврага («вражка»), по дну которого текла небольшая река Сивец (или Сивка), которая впадала в текший вдоль стены Белого города ручей Черторый . Река Сивка называлась так по сивому (серому) цвету её воды. Длина реки 0,8 км, заключена в трубу в начале XIX века . Сивцев Вражек несколько раз менял своё название и был Троицким, Протасьевским, Подъяческим. В 1910-х годах начал обозначаться Сивцевым Вражком.

Примечательные здания и сооружения

По нечётной стороне

• № 3/18 - доходный дом Шервуд-Верной (1898, архитектор И. С. Кузнецов) .
• № 9 - жилой дом для высших военачальников. Здесь жили генерал армии, Герой Советского Союза А. Ф. Щеглов , генерал-полковник авиации Г. Ф. Байдуков , маршалы А. В. Геловани , Н. Ф. Шестопалов , заместитель министра обороны СССР (1986-1991) И. М. Третьяк , организатор военной медицины Е. И. Смирнов , поэт-переводчик А. М. Гелескул .
• № 15-23/14, памятник архитектуры (вновь выявленный объект) - ансамбль жилых домов «На Сивцевом Вражке» (нач. XX в., 1930-е, архитекторы И. Г. Кондратенко , Н. И. Жерихов , Д. С. Лебедев, Н. А. Ладовский (?)) .

• № 27, памятник архитектуры (федеральный) - Дом-музей А. И. Герцена («Тучковский дом») - ампирный особняк с мезонином Павла и Александра Тучковых , позднее купленный И. А. Яковлевым. В 1843-1846 годах здесь жил А. И. Герцен . На доме находится мемориальная доска из чёрного гранита с портретом писателя (1957, скульптор П. В. Данилов) .
• № 29 - дом начальствующего состава Народного комиссариата морского флота, позднее командного и начальствующего состава Красной Армии (1929-1930, архитектор П. А. Голосов). Здесь жил Б. М. Шапошников .
• № 31 - жилой дом для высших военачальников. В доме жили советские военачальники А. М. Василевский , В. И. Варенников , И. Х. Баграмян (мемориальная доска, 1983) , А. Н. Ефимов .
• № 33 - жилой дом. Здесь долгое время жил и работал писатель М. А. Шолохов . В 1985 году на фасаде здания была установлена мемориальная доска (скульптор О. Комов , архитектор Е. Кутырев) .
• № 37/16 - жилой дом. Здесь жил советский государственный деятель Н. Н. Байбаков .
• № 41 - Мужская гимназия З. И. Шамониной (Лаборатории института Госсанинспекции им. Л. А. Тарасевича) (1884, архитектор К. И. Андреев - левая часть существующего здания; 1936-1937, архитектор Н. И. Транквиллицкий) .

По чётной стороне

• № 4, стр. 1 - Дом кооперативного жилищного товарищества «Научные работники» (1928-1930, архитектор А. В. Самойлов), выявленный объект культурного наследия. В 1930-1950-е годы здесь жили: академик-патофизиолог А. А. Богомолец (кв. № 4), ученый-микробиолог, получивший впервые в СССР образцы пенициллина, З. В. Ермольева (кв. № 8), композитор Н. Я. Мясковский (кв. № 11) , академик, заведующий кафедрой теории упругости МГУ Л. С. Лейбензон , механик и математик Н. Г. Четаев .
• № 6/2 - Доходный дом (1885, архитектор Н. П. Краснов ; 1913-1915, архитектор В. И. Дзевульский )
• № 8 - Доходный дом (1914, архитектор М. Д. Холмогоров)
• № 12 - Доходный дом В. Н. Никифорова (1914, архитектор В. Е. Дубовской , при участии Н. А. Архипова) , ценный градоформирующий объект . В доме жили физико-географ Г. А. Авсюк , писатель и литературовед Ираклий Андроников .
• № 14 - Жилой дом (2005 ), ранее на этом месте находилась богадельня памяти Ю. Р. Трофимовича (1910, архитектор А. Ф. Мейснер)
• № 20 - жилой дом. Здесь жил скрипач Дмитрий Цыганов .
• № 22 - В 1880-х годах здесь жила актриса М. Н. Ермолова .
• № 24/2 - Дом Т. Н. Вердеревского (1822, фасад - 1875, архитектор Д. Н. Чичагов) , выявленный объект культурного наследия. В 1831-1832 годах в этом доме жили Тургеневы . В 1822-1830 годах в доме жил и умер русский военачальник И. И. Алексеев . В 1830-х - 1840-х годах здесь жил декабрист А. Ф. Вадковский

• № 26/28 - Здание поликлиники № 1 Управления делами Президента РФ (бывшая поликлиника Четвёртого Главного управления Минздрава СССР). На месте здания поликлиники, строительство которого начато в 1937 году, было прервано войной и закончилось только в 1950 году, раньше находились две усадьбы , С. И. Танеева и Ф. И. Толстого , внука прабабки Льва Николаевича.
• № 30, стр. 1 - Дом писателя С. Т. Аксакова (1822, на фундаменте палат И. Батурина, конец XVIII в.) , объект культурного наследия федерального значения . На фасаде дома находится мемориальная доска с барельефным портретом писателя (1959, скульпторы М. Т. Климушина, В. М. Шишков, архитектор И. Н. Андрианов)
• № 32 - Жилой дом (1838, 1860-е гг. )
• № 34, стр. 1 - Главный дом городской усадьбы А. Д. Негуневой - Е. А. Ивановой - П. Н. Иванова (1830-е; 1850-е; 1870-е; 1910-е), объект культурного наследия регионального значения . В 1850-1851 годах здесь жил Л. Н. Толстой . Дом упомянут в романе «Война и мир ». Здесь Лев Толстой впервые пытался написать первое серьезное и большое произведение - «Повесть из цыганского быта».
• № 36/18 - Жилой дом (1833; 1863; кон. XIX в.), ценный градоформирующий объект .
• № 38/19 - Доходный дом В. О. Гаркави (1889, архитектор Р. И. Клейн). В доме жили филолог Д. Н. Ушаков и пианист К. Н. Игумнов .
• № 42
• № 44/28 - Доходный дом О. С. Петровской ( , арх. Д. М. Челищев), выявленный объект культурного наследия. Здесь проживал архитектор Д. М. Челищев (квартира № 5), квартиру А. Р. Изрядновой (№ 14) в 1920-е годы посещал поэт С. А. Есенин .

Транспорт

• Станции метро: Арбатская , Кропоткинская , Смоленская
• Автомобильное движение (одностороннее от центра)

В литературе и искусстве

«Сивцев Вражек » - роман Михаила Осоргина (1928). Переулок также упоминается в следующих литературных произведениях:

• «Война и мир », роман Льва Толстого (1863-1869);
• «Двенадцать стульев », роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова (1927);
• «Театральный роман » («Записки покойника»), неоконченный роман Михаила Булгакова (1936);
• На Сивцевом Вражеке после ухода из родительского дома жила Катя Татаринова, героиня романа Вениамина Каверина «Два капитана » (1944).
• На Сивцевом Вражке, в фамильном особняке жены Антонины, жил герой романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго » (1945-1955).
• повесть «Сто лет тому вперед » (1978) и рассказ «Можно попросить Нину?» Кира Булычёва;
• «Книга теней », роман Евгения Клюева (1996).

Напишите отзыв о статье "Сивцев Вражек"

Примечания

1. Вострышев М. И. Москва: все улицы, площади, бульвары, переулки. - М .: Алгоритм , Эксмо, 2010. - С. 519-520. - 688 с. - ISBN 978-5-699-33874-0 .
2. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 9 марта 2015.
3. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 23 марта 2015.
4. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 22 марта 2015.
5. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 12 марта 2015.
6. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 13 марта 2015.
7. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 15 марта 2015.
8. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 22 марта 2015.
9. . Официальный сайт Комитета по культурному наследию города Москвы . Проверено 12 сентября 2012. .
10. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 16 марта 2015.
11. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 2 декабря 2015.
12. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 9 марта 2015.
13. , с. 307.
14. Константин Михайлов. . Новая Юность № 4 (2003). Проверено 16 декабря 2013.
15. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 2015-02-87.
16. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 7 марта 2015.
17. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 7 марта 2015.
18. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 23 марта 2015.
19. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 17 сентября 2015.
20. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 17 марта 2015.
21. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 23 марта 2015.
22. , с. 307-308.
23. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 14 марта 2015.
24. , с. 308.
25. Сорокин В. Памятные места заповедного Арбата. Наука и жизнь. 1985. № 8. С. 94.
26. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 9 марта 2015.
27. Московская энциклопедия / С. О. Шмидт . - М .: Издательский центр «Москвоведение», 2007. - Т. I, Лица Москвы. - С. 17. - 639 с. - 10 000 экз. - ISBN 978-5-903633-01-2 .
28. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 17 марта 2015.
29. . Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 10 марта 2015.
30. Московская энциклопедия / С. О. Шмидт . - М .: Издательский центр «Москвоведение», 2008. - Т. I, Лица Москвы. - С. 35. - 624 с. - 10 000 экз. - ISBN 978-5-903633-02-9 .

Литература

• Москва: Энциклопедия / Глав. ред. А. Л. Нарочницкий . - М .: Советская энциклопедия , 1980. - С. 564. - 688 с. - 200 000 экз. (в пер.)

• Желвакова И. А. Дом в Сивцевом Вражке: (Дом-музей А. И. Герцена). - М .: Московский рабочий , 1982. - 192, с. - (Музеи и выставки Москвы и Подмосковья). - 39 000 экз. (обл.)

• Желвакова И. А. «Тогда… в Сивцевом» (Прогулки по Сивцеву Вражку и воображаемые путешествия в прошлое старого московского переулка). - М .: Московский рабочий , 1992. - 136, с. - (Места заповедные). - 5 000 экз. - ISBN 5-239-01344-6 . (обл.)

• Сытин П. В. История московских улиц. - М .: Эксмо , 2008. - С. 135-137. - 512 с. - 5 100 экз. - ISBN 978-5-699-24988-6 .
• Москва: Архитектурный путеводитель / И. Л. Бусева-Давыдова, М. В. Нащокина , М. И. Астафьева-Длугач. - М .: Стройиздат, 1997. - 512 с. - ISBN 5-274-01624-3 .
• Васькин А. А. Московские адреса Льва Толстого. - М .: Спутник+ , 2012. - С. 46-65. - 271 с. - 1 000 экз. - ISBN 978-5-9973-1700-3 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сивцев Вражек

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J"ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j"ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l"instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s"est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n"auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l"agression. En effet cet ambassadeur n"y a jamais ete autorise comme il l"a declare lui meme, et aussitot que j"en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l"ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n"est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu"elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s"est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n"a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d"eviter a l"humanite les calamites d"une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]

13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu"il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l"Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s"arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.

Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l"enverrai a l"Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.

Нина Панюкова Сивцев Вражек, х.м.

Переулок Сивцев Вражек расположен между и Денежным переулком.

По переулку проходит граница между и Хамовники. Чётная сторона относится к району , нечётная - к району Хамовники

Название произошло от оврага («вражка»), по дну которого текла небольшая река Сивец (или Сивка), которая впадала в текший вдоль стены ручей Чертортый. Река Сивка называлась так по сивому (серому) цвету её воды. Длина реки 0,8 км, заключена в трубу в начале XIX в.

Интересные объекты:

По чётной арбатской стороне:

• № 4, стр. 1 - Дом кооперативного жилищного товарищества «Научные работники» (1928-1930, архитектор А. В. Самойлов), выявленный объект культурного наследия.
  • Известные жители:
    • Богомолец А.А., академик (кв. № 4),
    • З.В. Ермольева, ученый-микробиолог (кв. № 8),
    • Н.Я.Мясковский, композитор (кв. № 11).
• № 6/2 - Доходный дом (1885, архитектор Н.П.Краснов; 1913-1915,)
• № 8 - Доходный дом (1914, архитекторМ.Д.Холмогоров)
• № 12 - Доходный дом (1914, архитектор В.Е.Дубовской), ценный градоформирующий объект
• № 14 - Жилой дом (2005), ранее на этом месте находилась богадельня памяти Ю. Р. Трофимовича (1910, архитектор А.Ф.Мейснер)
• № 22 - В 1880-х годах здесь жила актриса М.Н.Ермолова.
• № 24/2 - Дом Т. Н. Вердеревского (1822, фасад - 1875, архитектор Д.Н.Чигасов), выявленный объект культурного наследия. В 1831-1832 годах в этом доме жили Тургеневы. В 1822-1830 годах в доме жил и умер русский военачальник И.И.Алексеев. В 1830-х - 1840-х годах здесь жил декабрист А. Ф. Вадковский
• № 26/28 - Здание поликлиники № 1 Управления Делами Президента РФ (бывшая поликлиника Четвёртого Главного управления Минздрава СССР). На месте здания поликлиники, строительство которого начато в 1937 году, было прервано войной и закончилось только в 1950 году, раньше находились две усадьбы, С.И.Танеева и Ф.И.Толстого, внука прабабки Льва Николаевича.
• № 30 - Дом писателя С.Т. Аксакова (1822, на фундаменте палат И. Батурина, конец XVIII в.), объект культурного наследия федерального значения. На фасаде дома находится мемориальная доска с барельефным портретом писателя (1959)
• № 32 - Жилой дом (1838, 1860-е гг.)
• № 34, стр. 1 - Главный дом городской усадьбы А. Д. Негуневой - Е. А. Ивановой - П. Н. Иванова (1830-е; 1850-е; 1870-е; 1910-е), объект культурного наследия регионального значения. В 1850-1851 годах здесь жил Л.Н.Тольстой. Дом упомянут в романе «Война и мир». Здесь Лев Толстой впервые пытался написать первое серьезное и большое произведение - «Повесть из цыганского быта».
• № 36/18 - Жилой дом (1833; 1863; кон. XIX в.), ценный градоформирующий объект.
• № 38/19 - Доходный дом В. О. Гаркави (1889, архитектор Р.И.Клейн)
• № 42
  • стр. 1 - Жилой дом (1901, архитектор В.А.Ковалевский, надстроен в 1925 году)
  • стр. 4 - Ледник (1911)
  • стр. 5 - Садовый павильон с садом (1911, архитектор К.Ф.Буров), выявленный объект культурного наследия.
• № 44/28 - Доходный дом О. С. Петровской (1912, арх.Д.М.Челищев), выявленный объект культурного наследия. Здесь проживал архитектор Д. М. Челищев (квартира № 5), квартиру А. Р. Изрядновой (№ 14) в 1920-е годы посещал поэт С.А. Есенин.

Валерий Изумрудов. Арбат. Сивцев Вражек

Переулок Сивцев Вражек расположен между Гоголевским бульваром и Денежным переулком.

По переулку проходит граница между районами Арбат и . Чётная сторона относится к району Арбат, нечётная - к району Хамовники

Название произошло от оврага («вражка»), по дну которого текла небольшая река Сивец (или Сивка), которая впадала в текший вдоль стены ручей Чертортый. Река Сивка называлась так по сивому (серому) цвету её воды. Длина реки 0,8 км, заключена в трубу в начале XIX в.

Интересные объекты:

По нечётной хамовнической стороне:

• № 3/18 - Доходный дом Шервуд-Верной (1898, архитектор И.С.Кузнецов)
• № 9 - жилой дом для полководцев
  • Известные жители:
    • , генерал-полковник, Герой Советского Союза
    • Батов Павел Иванович, генерал армии, дважды Герой Советского Союза
    • Вучетич Евгений Викторович, скульптор, Герой Социалистического Труда
    • Гелескул Анатолий Михайлович, поэт
    • Геловани Арчил Викторович, Маршал инженерных войск
    • Маргелов Василий Филиппович, генерал армии, Герой Советского Союза
    • Смирнов Ефим Иванович, генерал-полковник, Герой Социалистического Труда
    • Третьяк Иван Моисеевич, генерал армии Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда
    • Шестопалов Николай Фёдорович, маршал инженерных войск
    • Щеглов Афанасий Фёдорович, генерал армии, Герой Советского Союза
• № 15-23/14 - Ансамбль жилых домов «На Сивцевом Вражке» (нач. XX в., 1930-е, архитекторы И.Г.Кондратенко, Н.И. Жерихов, Д. С. Лебедев, Н.А.ладовский (?)), все дома являются выявленными объектами культурного наследия
• № 15 - (не сохранился) зимой 1890-1891 года в доме, стоявшем на этом месте, жил композитор С.В.Рахманинов.
• № 15/25, стр. 1 - жилой дом (1932, инженер Д. С. Лебедев, архитектор Н. А. Ладовский (?))
  • Известные жители:
    • , писатель
    • Кайдановский Александр, актёр
    • Пастернак Евгений, литературовед
• № 19 - Доходный дом (1911, архитекторы Н.И.Жерихов). Здесь в 1911-1912 годах жила поэтесса М.И.Цветаева, в начале 1912 г. - останавливался поэт М.А.Волошин.
• № 21 - Жилой дом (1931, инженер Д. С. Лебедев)
• № 21 - Доходный дом (1909, архитектор И.А.герман)
• № 23/14, стр. 1 - Жилой дом (1903, архитектор И.Г.Кондратенко)
• № 25/9 - дом поэтессы и писательницы Е.П.Ростопчиной, затем И. А. Яковлева, у которого жил его сын А.И.герцен, впоследствии в доме размещалась женская гимназия В. В. Ломоносовой
• № 27 - Ампирный особняк с мезонином Павла и Александра Тучковых, также купленный И. А. Яковлевым, в 1843-1846 годах здесь жил А. И. Герцен (ныне - Дом-музей А.И.Герцена). На доме находится мемориальная доска из чёрного гранита с портретом писателя (1957, скульптор П. В. Данилов). Здание является объектом культурного наследия федерального значения.
• № 29 - построен в 1929-1930 годах, архитектор П.А.Голосов - дом начальствующего состава Народного комиссариата морского флота, позднее командного и начальствующего состава Красной Армии.
• № 33 - дом, в котором многие годы жил писатель Михаил Шолохов
• № 41 - Мужская гимназия З. И. Шамониной (Лаборатории института Госсанинспекции им. Л. А. Тарасевича) (1884, архитектор К.И.Андреев левая - часть существущего здания; 1936-1937, архит. Н. И. Транквиллицкий)
• № 43 - доходный дом Е. А. Шаблыкиной (1906, арх. Г.К.Олтаржевский), объект культурного наследия регионального значения. Здесь с 1920 по 1942 год в кв. № 12 жил художник М.В.Нестеров, о чём сообщает мемориальная доска, установленная на фасаде здания.
• № 45, стр. 1 - Главный дом городской усадьбы (1783; 1823; 1887), выявленный объект культурного наследия.