Популярна у читателей сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Дикий помещик». Цитатный план подчёркивает особый сарказм в отношении мелкого дворянства к рядовому народу. Как и в большинстве своих произведений, автор уделяет внимание именно этому противопоставлению «народ-помещик». Это произведение не является исключением.
Что это такое
Прежде чем написать цитатный план рассказа «Дикий помещик», нужно чётко представлять, что он собой представляет. Школьники и студенты, начиная писать обычное сочинение или сочинение-эссе, составляют схему своей творческой работы. Такой же план, имеющий в качестве пунктов цитаты из произведения, имеет название «цитатный». Для чего это делается? Это верный способ определить, читали обучающиеся произведение или нет.
Структура
К этому виду работы предъявляются определённые требования: обязательное наличие введения, основной части и заключения. Во вступлении должна содержаться основная мысль, высказанная автором в произведении. Основная часть складывается из отрывка и основной проблемы рассказа или повести. В заключение необходимо будет к месту привести цитату, содержащую оценку и итог всему сказанному выше в работе.
План к рассказу «Дикий помещик»
Признанный всеми критиками сатирик Салтыков-Щедрин пишет произведения, в которых выставляются на посмешище человеческие и общественные недостатки. А его рассказ «Дикий помещик» поднимает на недосягаемую высоту простого человека, его ум, находчивость и силу. Помещик у него - это теряющее человеческое обличие нечто с белым, рыхлым и рассыпчатым телом. Он не умеет трудиться, без мужика-крестьянина он как без рук.
Цитатный план сказки «Дикий помещик» может иметь такое содержанием и следующие пункты:
- Жизнь с крестьянами.
- Характер, привычки.
- Мнение автора о помещике.
- Высказывание читателя о помещике.
- Где мужики?
- Как всё закончилось.
К сказке «Дикий помещик» цитатный план подойдёт иподробный, и краткий. Создатели вольны добавить в него некоторые пункты, а также раскрыть шире уже существующие. Конкретное строение зависит от индивидуального впечатления, которое сказка произвела на прочитавшего её человека.
Краткий пример произведения «Дикий помещик»: цитатный план:
- «Жил да был помещик и был он невероятно глуп».
- Любил нежить тело, "а было оно у него мягкое, белое и рассыпчатое.".
- «…только взмолился он богу:
Господи! Всем я от тебя доволен, всем награжден! Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужика!».
- «…взмолились крестьяне и всем миром обратились к господу богу:
- Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!
Услышана милостивым богом слезная молитва обиженных крестьян, и исчезли мужики из всех владений глупого помещика. И начал он один жить …»
- Три раза о глупости в сказке сказано, каждый говорит об этом по-своему, например: «Однако, глупый ты!»
- «Весь он, полностью, стал покрыт волосами...,а ногти у него стали такими твёрдыми и крепкими, впору, как из железа. Сморкаться уж он давно разучился, передвигался же, предпочтительно, все больше на четырёх ногах. А членораздельные человеческие звуки он уже давно перестал издавать...».
- «…начальники и решили: мужика споймать и вернуть, а глупцу-помещику, всё это учинившему, надлежавшим образом внушить, чтобы он причуды свои прекратил и препятствия для пополнения казны больше никакие не строил».
- «Что с помещиком? Поймали его с большим трудом. Поймав, привели в божеский вид. Затем сделали ему соответствующее внушение, отобрали любимое чтиво и уехали».
- «Он и доныне живой, …тоскует по своей жизни, тянется к лесу, а иногда мычать начинает».
К рассказу «Дикий помещик» цитатный план прекрасно подойдёт, чтобы показать владение текстом. Но это творческая работа, поэтому в ней должны присутствовать индивидуальность и своя точка зрения на происходящие в произведении события. Автор работы выражает своё отношение к главному герою.
Использование цитат из текста делает достоверным написанное сочинение.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался. Всего у него было довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, и садов. И был тот помещик глупый, читал газету «Весть» и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое.
Только и взмолился однажды богу этот помещик:
— Господи! всем я от тебя доволен, всем награжден! Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужика!
Но бог знал, что помещик тот глупый, и прошению его не внял.
Видит помещик, что мужика с каждым днем не убывает, а все прибывает, — видит и опасается: «А ну, как он у меня все добро приест?»
Заглянет помещик в газету «Весть», как в сем случае поступать должно, и прочитает: «Старайся!»
— Одно только слово написано, — молвит глупый помещик, — а золотое это слово!
И начал он стараться, и не то чтоб как-нибудь, а все по правилу. Курица ли крестьянская в господские овсы забредет — сейчас ее, по правилу, в суп; дровец ли крестьянин нарубить по секрету в господском лесу соберется — сейчас эти самые дрова на господский двор, а с порубщика, по правилу, штраф.
— Больше я нынче этими штрафами на них действую! — говорит помещик соседям своим, — потому что для них это понятнее.
Видят мужики: хоть и глупый у них помещик, а разум ему дан большой. Сократил он их так, что некуда носа высунуть(1): куда ни глянут — всё нельзя, да не позволено, да не ваше! Скотинка на водопой выйдет — помещик кричит: «Моя вода!» курица за околицу выбредет — помещик кричит: «Моя земля!» И земля, и вода, и воздух — все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к господу богу:
— Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!
Услышал милостивый бог слезную молитву сиротскую, и не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика. Куда девался мужик — никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча черная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки. Вышел помещик на балкон, потянул носом и чует: чистый-пречистый во всех его владениях воздух сделался. Натурально, остался доволен. Думает: «Теперь-то я понежу свое тело белое, тело белое, рыхлое, рассыпчатое!»
И начал он жить да поживать и стал думать, чем бы ему свою душу утешить.
«Заведу, думает, театр у себя! напишу к актеру Садовскому: приезжай, мол, любезный друг! и актерок с собой привози!»
Послушался его актер Садовский: сам приехал и актерок привез. Только видит, что в доме у помещика пусто и ставить театр и занавес поднимать некому.
— Куда же ты крестьян своих девал? — спрашивает Садовский у помещика.
— А вот бог, по молитве моей, все мои владения от мужика очистил!
— Однако, брат, глупый ты помещик! кто же тебе, глупому, умываться подает?
— Да я уж и то сколько дней немытый хожу!
— Стало быть, шампиньоны на лице ро?стить собрался? — сказал Садовский, и с этим словом и сам уехал, и актерок увез.
Вспомнил помещик, что есть у него поблизости четыре генерала знакомых; думает: «Что это я все гранпасьянс да гранпасьянс раскладываю! Попробую-ко я с генералами впятером пульку-другую сыграть!»
Сказано — сделано: написал приглашения, назначил день и отправил письма по адресу. Генералы были хоть и настоящие, но голодные, а потому очень скоро приехали. Приехали — и не могут надивиться, отчего такой у помещика чистый воздух стал.
— А оттого это, — хвастается помещик, — что бог, по молитве моей, все владения мои от мужика очистил!
— Ах, как это хорошо! — хвалят помещика генералы, — стало быть, теперь у вас этого холопьего запаху нисколько не будет?
— Нисколько, — отвечает помещик.
Сыграли пульку, сыграли другую; чувствуют генералы, что пришел их час водку пить, приходят в беспокойство, озираются.
— Должно быть, вам, господа генералы, закусить захотелось? — спрашивает помещик.
— Не худо бы, господин помещик!
Встал он из-за стола, подошел к шкапу и вынимает оттуда по леденцу да по печатному прянику на каждого человека.
— Что? ж это такое? — спрашивают генералы, вытаращив на него глаза.
— А вот, закусите, чем бог послал!
— Да нам бы говядинки! говядинки бы нам!
— Ну, говядинки у меня про вас нет, господа генералы, потому что с тех пор, как меня бог от мужика избавил, и печка на кухне стоит нетоплена!
Рассердились на него генералы, так что даже зубы у них застучали.
— Да ведь жрешь же ты что-нибудь сам-то? — накинулись они на него.
— Сырьем кой-каким питаюсь, да вот пряники еще покуда есть...
— Однако, брат, глупый же ты помещик! — сказали генералы и, не докончив пульки, разбрелись по домам.
Видит помещик, что его уж в другой раз дураком чествуют, и хотел было уж задуматься, но так как в это время на глаза попалась колола карт, то махнул на все рукою и начал раскладывать гранпасьянс.
— Посмотрим, — говорит, — господа либералы, кто кого одолеет! Докажу я вам, что? может сделать истинная твердость души!
Раскладывает он «дамский каприз»(2) и думает: «Ежели сряду три раза выйдет, стало быть, надо не взирать». И как назло, сколько раз ни разложит — все у него выходит, все выходит! Не осталось в нем даже сомнения никакого.
— Уж если, — говорит, — сама фортуна указывает, стало быть, надо оставаться твердым до конца. А теперь, покуда, довольно гранпасьянс раскладывать, пойду, позаймусь!
И вот ходит он, ходит по комнатам, потом сядет и посидит. И все думает. Думает, какие он машины из Англии выпишет(3), чтоб все паром да паром, а холопского духу чтоб нисколько не было. Думает, какой он плодовый сад разведет: «Вот тут будут груши, сливы; вот тут — персики, тут — грецкий орех!» Посмотрит в окошко — ан там все, как он задумал, все точно так уж и есть! Ломятся, по щучьему велению, под грузом плодов деревья грушевые, персиковые, абрикосовые, а он только знай фрукты машинами собирает да в рот кладет! Думает, каких он коров разведет, что ни кожи, ни мяса, а все одно молоко, все молоко! Думает, какой он клубники насадит, все двойной да тройной, по пяти ягод на фунт, и сколько он этой клубники в Москве продаст. Наконец устанет думать, пойдет к зеркалу посмотреться — ан там уж пыли на вершок насело...
— Сенька! — крикнет он вдруг, забывшись, но потом спохватится и скажет, — ну, пускай себе до поры, до времени так постоит! а уж докажу же я этим либералам, что? может сделать твердость души!
Промаячит таким манером, покуда стемнеет, — и спать!
А во сне сны еще веселее, нежели наяву, снятся. Снится ему, что сам губернатор о такой его помещичьей непреклонности узнал и спрашивает у исправника: «Какой такой твердый курицын сын у вас в уезде завелся?» Потом снится, что его за эту самую непреклонность министром сделали, и ходит он в лентах, и пишет циркуляры: «Быть твердым и не взирать!» Потом снится, что он ходит по берегам Евфрата и Тигра...(4)
— Ева, мой друг! — говорит он.
Но вот и сны все пересмотрел: надо вставать.
— Сенька! — опять кричит он, забывшись, но вдруг вспомнит... и поникнет головою.
— Чем бы, однако, заняться? — спрашивает он себя, — хоть бы лешего какого-нибудь нелегкая принесла!
И вот по этому его слову вдруг приезжает сам капитан-исправник. Обрадовался ему глупый помещик несказанно; побежал в шкап, вынул два печатных пряника и думает: «Ну, этот, кажется, останется доволен!»
— Скажите, пожалуйста, господин помещик, каким это чудом все ваши временнообязанные вдруг исчезли? — спрашивает исправник.
— А вот так и так, бог, по молитве моей, все владения мои от мужика совершенно очистил!
— Так-с; а не известно ли вам, господин помещик, кто подати за них платить будет?
— Подати?.. это они! это они сами! это их священнейший долг и обязанность!
— Так-с; а каким манером эту подать с них взыскать можно, коли они, по вашей молитве, по лицу земли рассеяны?
— Уж это... не знаю... я, с своей стороны, платить не согласен!
— А известно ли вам, господин помещик, что казначейство без податей и повинностей, а тем паче без винной и соляной регалий(4), существовать не может?
— Я что ж... я готов! рюмку водки... я заплачу!
— Да вы знаете ли, что, по милости вашей, у нас на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя? знаете ли вы, чем это пахнет?
— Помилуйте! я, с своей стороны, готов пожертвовать! вот целых два пряника!
— Глупый же вы, господин помещик! — молвил исправник, повернулся и уехал, не взглянув даже на печатные пряники.
Задумался на этот раз помещик не на шутку. Вот уж третий человек его дураком чествует, третий человек посмотрит-посмотрит на него, плюнет и отойдет. Неужто он в самом деле дурак? неужто та непреклонность, которую он так лелеял в душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие? и неужто, вследствие одной его непреклонности, остановились и подати, и регалии, и не стало возможности достать на базаре ни фунта муки, ни куска мяса?
И как был он помещик глупый, то сначала даже фыркнул от удовольствия при мысли, какую он штуку сыграл, но потом вспомнил слова исправника: «А знаете ли, чем это пахнет?» — и струсил не на шутку.
Стал он, по обыкновению, ходить взад да вперед по комнатам и всё думает: «Чем же это пахнет? уж не пахнет ли водворением каким?(5) например, Чебоксарами? или, быть может, Варнавиным?»
— Хоть бы в Чебоксары, что ли! по крайней мере, убедился бы мир, что значит твердость души! — говорит помещик, а сам по секрету от себя уж думает: «В Чебоксарах-то, я, может быть, мужика бы моего милого увидал!»
Походит помещик, и посидит, и опять походит. К чему ни подойдет, все, кажется, так и говорит: «А глупый ты, господин помещик!» Видит он, бежит чрез комнату мышонок и крадется к картам, которыми он гранпасьянс делал и достаточно уже замаслил, чтоб возбудить ими мышиный аппетит.
— Кшш... — бросился он на мышонка.
Но мышонок был умный и понимал, что помещик без Сеньки никакого вреда ему сделать не может. Он только хвостом вильнул в ответ на грозное восклицание помещика и чрез мгновение уже выглядывал на него из-под дивана, как будто говоря: «Погоди, глупый помещик! то ли еще будет! я не только карты, а и халат твой съем, как ты его позамаслишь как следует!»
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки репейником поросли, в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие воют. Однажды к самой усадьбе подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в окошки на помещика и облизывается.
— Сенька! — вскрикнул помещик, но вдруг спохватился... и заплакал.
Однако твердость души все еще не покидала его. Несколько раз он ослабевал, но как только почувствует, что сердце у него начнет растворяться, сейчас бросится к газете «Весть» и в одну минуту ожесточится опять.
— Нет, лучше совсем одичаю, лучше пусть буду с дикими зверьми по лесам скитаться, но да не скажет никто, что российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев(6), от принципов отступил!
И вот он одичал. Хоть в это время наступила уже осень, и морозцы стояли порядочные, но он не чувствовал даже холода. Весь он, с головы до ног, оброс волосами, словно древний Исав(7), а ногти у него сделались, как железные. Сморкаться уж он давно перестал, ходил же все больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой способ прогулки есть самый приличный и самый удобный. Утратил даже способность произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик, среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел.
Выйдет он в свой парк, в котором он когда-то нежил свое тело рыхлое, белое, рассыпчатое, как кошка, в один миг, взлезет на самую вершину дерева и стережет оттуда. Прибежит, это, заяц, встанет на задние лапки и прислушивается, нет ли откуда опасности, — а он уж тут как тут. Словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, и съест
И сделался он силен ужасно, до того силен, что даже счел себя вправе войти в дружеские сношения с тем самым медведем, который некогда посматривал на него в окошко.
— Хочешь, Михайло Иваныч, походы вместе на зайцев будем делать? — сказал он медведю.
— Хотеть — отчего не хотеть! — отвечал медведь, — только, брат, ты напрасно мужика этого уничтожил!
— А почему так?
— А потому, что мужика этого есть не в пример способнее было, нежели вашего брата дворянина. И потому скажу тебе прямо: глупый ты помещик, хоть мне и друг!
Между тем капитан-исправник хоть и покровительствовал помещикам, но в виду такого факта, как исчезновение с лица земли мужика, смолчать не посмел. Встревожилось его донесением и губернское начальство, пишет к нему: «А как вы думаете, кто теперь подати будет вносить? кто будет вино по кабакам пить? кто будет невинными занятиями заниматься?» Отвечает капитан-исправник: казначейство-де теперь упразднить следует, а невинные-де занятия и сами собой упразднились, вместо же них распространились в уезде грабежи, разбой и убийства. На днях-де и его, исправника, какой-то медведь не медведь, человек не человек едва не задрал, в каковом человеко-медведе и подозревает он того самого глупого помещика, который всей смуте зачинщик.
Обеспокоились начальники и собрали совет. Решили: мужика изловить и водворить, а глупому помещику, который всей смуте зачинщик, наиделикатнейше внушить, дабы он фанфаронства свои прекратил и поступлению в казначейство податей препятствия не чинил.
Как нарочно, в это время чрез губернский город летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в плетушку и послали в уезд.
И вдруг опять запахло в том уезде мякиной и овчинами; но в то же время на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая, а податей в один день поступило столько, что казначей, увидав такую груду денег, только всплеснул рукамм от удивления и вскрикнул:
— И откуда вы, шельмы, берете!!
«Что же сделалось, однако, с помещиком?» — спросят меня читатели. На это я могу сказать, что хотя и с большим трудом, но и его изловили. Изловивши, сейчас же высморкали, вымыли и обстригли ногти. Затем капитан-исправник сделал ему надлежащее внушение, отобрал газету «Весть» и, поручив его надзору Сеньки, уехал.
Он жив и доныне. Раскладывает гранпасьянс, тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит.
Примечания
1) Сократил он их так, что некуда носа высунуть... — Размежевание земель производилось как правило в интересах помещика: выделяемый надел уменьшался до минимума, предусмотренного Положением. Сохранялась и усиливалась чересполосица. Она предоставляла помещику широкие возможности экономической эксплуатации крестьян (аренда, штрафы).
2) «Дамский каприз» — разновидность пасьянса.
3) Думает, какие он машины из Англии выпишет... — Реакционно-крепостническая газета «Весть», убедившись в бессилии затормозить реформационный процесс, выступила с идеей введения в широких масштабах в сельском хозяйстве машинной техники (иностранной), чтобы восполнить даровую рабочую силу, отнятую у помещиков крестьянской реформой. Однако подобные заявления, не учитывавшие технической безграмотности русского помещика, только больше подрывали и без того слабую экономическую базу помещичьих хозяйств.
4) Евфрат и Тигр — две реки из четырех, орошавших, согласно Библии, земной рай — Эдем (Бытие, II, 8—14).
5) ...без винной и соляной регалий... — то есть без соответственных налоговых платежей.
6) ...не пахнет ли водворением каким? — То есть высылкой на поселение.
7) Князь Урус-Кучум-Кильдибаев. — В журнальной публикации была фамилия Урус-Кугуш-Кильдибаев, которая совпадала с фамилией четвертого глуповского градоначальника, отличавшегося безумной отвагой и бравшего приступом город Глупов (см. наст. изд., т. 8, стр. 277).
8) Древний Исав — старший из сыновей-близнецов библейских Исаака и Ревекки, родившийся «косматым» (Бытие, XXV, 25).
- Всякому безобразию свое приличие.
- Громадная сила – упорство тупоумия.
- Мужик везде есть, стоит только поискать его.
- Нет на свете милее доброй души человеческой.
- У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте.
- Человек без ума в скором времени делается игралищем страстей.
- Литература изъята из законов трения. Она одна не признает смерти.
- Ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.
- Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена - переходные.
- Талант сам по себе бесценен и приобретает окраску только в применении.
- Многие склонны путать понятия: "Отечество" и "Ваше превосходительство".
- Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.
- В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.
- Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.
- При открытом обсуждении не только ошибки, но самые нелепости легко устраняются.
- Не к тому будь готов, чтобы исполнить то или другое, а к тому, чтобы претерпеть.
- Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
- Система очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать.
- Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.
- Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений.
- Благонадёжность - это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость.
- Есть легионы сорванцов, у которых на языке "государство", а в мыслях - пирог с казенной начинкою.
- Самые плохие законы - в России, но этот недостаток компенсируется тем, что их никто не выполняет.
- Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит.
«И начал он жить да поживать… »
«Ну, пускай себе до поры до времени так постоит! »
«…лешего какого-нибудь нелёгкая принесла! »
«…кишмя кишат»
«…с сумой по миру… »
«…а он уж тут как тут… »
«…как на грех… »
«…на своих двоих… »
«…сказано - сделано»
«Жил – дрожал, и умирал - дрожал»
Анализ сказки "Коняга" Салтыкова-Щедрина
В сказках Салтыкова-Щедрина очень хорошо раскрыт образ русского народа, который был воплощен в образе коняги. Коняга – простой люд, крестьяне, которые работают на благо всего государства, которые своим трудом способны прокормить всех жителей России. Образ Коняги пропитан болью и усталостью, которые дарит ему тяжелое дело.
Если бы Салтыков-Щедрин описывал рассказывал дословно о жизни различных социальных слоев, то его произведения не пустили бы в печать из-за цензуры, а, благодаря эзопову языку, он добился очень трогательного и естественного описания сословий. Что такое эзопов язык? Это особый вид тайнописи, подцензурного иносказания, к которому часто обращалась художественная литература, лишенная свободы выражения в условиях цензорского гнета. В сказке Салтыкова-Щедрина «Коняга» широко используется этот прием, который позволяет обличить действительность и служит средством борьбы с ущемлением прав низших слоев общества политическими деятелями. В этом произведении показана тяжелая, даже безобразная, жизнь русского народа. Сам Салтыков-Щедрин сочувствует крестьянам, но он все равно показывает эту ужасную картину нищенского образа жизни.
Поле, на котором работают мужик и коняга безгранично так же, как бескрайна их работа и значение для государства. А, по-видимому, в образах Пустоплясов заключены все высшие слои населения: барины, чиновники – которые только лишь наблюдают за работой коняги, потому что их жизнь легка и безоблачна. Они красивы и сыты, им дается та пища, которую предоставляет коняга своим нелегким трудом и сам живет впроголодь.
Салтыков-Щедрин призывает задуматься над тем, что столь тяжелый труд русского народа на благо государства не предоставляет ему свободы от крепостничества и не избавляет его от унижений перед чиновниками и баринами, которые живут легко, которые могут позволить себе многое.
Проблема народа и бюрократии и в наше время очень актуальна, потому что для современных читателей она будет интересна и любопытна. Так же благодаря применению такого художественного средства как эзопов язык проблема сказки «Коняга» остра и по сей день.
Анализ сказки "Дикий помещик" Салтыкова-Щедрина
Тема крепостничества и жизни крестьянства сыграла важную роль в творчестве Салтыкова-Щедрина. Открыто высказывать протест существующему строю писатель не мог. Беспощадную критику самодержавия Салтыков-Щедрин скрывает за сказочными мотивами. Свои политические сказки он пишет с1883 по 1886 годы. В них посатель правдиво отразил жизнь России, в которой деспотичные и всесильные помещики уничтожают трудолюбивых мужиков.
В этой сказке Салтыков-Щедрин размышляет о безграничной власти помещиков, которые всячески измываются над крестьянами, возомнив себя чуть ли не богами. Также писатель говорит о помещичьей глупости и пеобразованности: "был тот помещик глупый, читал газету "Весть"и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое". Бесправное положение крестьянства в царской России Щедрин также оражает в этой сказке: "Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести". Главной же идеей сказки стало то, что помещик без крестьянина жить не может и не умеет, и работа помещику снилась только лишь в кошмарах. Так в этой сказке помещик, который не имел никакого представления о труде, становится грязным и диким зверем. После того, как его бросили все крестьяне, помещик даже ни разу не умывался: "Да я уж и то сколько дней немытый хожу! ".
Писатель едко высмеивает всю эту нерадивость господского класса. Жизнь помещика без крестьянина далеко не напоминает нормальную человеческую жизнь.
Барин до того одичал, что"с головы до ног оброс волосами, ногти сделались, как железные, он утратил даже способность произносить членораздельные звуки. Но хвоста ещё не приобрёл". Нарушилась жизнь без крестьян и в самом уезде: "податей никто не вносит, вино в кабаках никто не пьёт"."Нормальная"жизнь наступает в уезде только тогда, когда в него возвращаются мужики. В образе Этого одного помещика Салтыков-Щедрин показал жизнь всех господ в России. И завершающие слова сказки обращены к каждому помещику: "Раскладывает гранпасьянс, тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит. "
Эта сказка полна народных мотивов, близка к русскому фольклору. В ней нет мудрёных слов, а есть простые русские слова: "сказано-сделано", "мужицкие портки"и т. д. Салтыков-Щедрин сочувствует народу. Он верит в то, что мучения крестьян не безконечны, и восторжествует свобода.
Дикий помещик.
Сатирическая сказка Салтыкова-Щедрина о помещике который «помолился, чтобы бог избавил его от мужиков от которых дух был нехорош». Бог внял его мольбе, и мужики исчезли, после чего помещик едва не погиб с голоду.
Диктатура пролетариата не есть окончание классовой борьбы, а есть продолжение ее в новых формах.
Ленин. Предисловие к речи об обмане народа лозунгами свободы и равенства, 23 июня 1919 г.
«Диктатура сердца».
Так называлась короткая эпоха неограниченных полномочий, вверенных министру Александра II М. Т. Лорис-Меликову (1825-1888) после покушения на взрыв Зимнего дворца, устроенного Степаном Халтуриным. Назначенный главным начальником «Верховной распорядительной комиссии» для борьбы с крамолой, получив под свое начало даже Третье отделение (охранку), Лорис Меликов в своем воззвании к жителям Петербурга, наряду с угрозами расправы за «крамолу», призывал к «поддержке общества», вызвав этим обычные иллюзии либералов. 1 марта 1881 г. (убийство Александра II) положило конец «диктатуре сердца».
Дистанция огромного размера.
Скалозуб о Москве, в «Горе от ума» (действ. 2-е, явл. 5-е).
Для бедной Тани
Все были жребии равны.
«Евгений Онегин» Пушкина, гл. 8-я, строфа 57-я.
Для вдохновенья, для звуков сладких и молитв.
См. Не для житейского волненья.
Для войны нужны три вещи: деньги, деньги, и опять-таки деньги.
По сообщению итальянского автора Лодовико Гвичардини, эти слова были произнесены маршалом Тривульцио (1448-1518) в ответ на вопрос Людовика XII, какие приготовления нужны для завоевания Миланского герцогства. Первоисточником этой фразы ошибочно считается Наполеон I.
Для вящшей славы божией.
См. К вящшей славе божией.
Для камердинера нет героев.
Обычно цитируется в такой форме: «Ни один великий человек не был уважаем своим камердинером». В одном из «Опытов» знаменитого французского философа Монтеня (1533-1592) сказано: «Мир считает чудом иных людей, в которых их жена или слуга не видят ничего замечательного». Царь Македонии Антигон I Гонат (320-239 г. до нашей эры) в ответ на преподнесенное ему раболепное стихотворение, где он именовался «сыном солнца» и «богом», сказал: «Об этом мой камердинер ничего не знает».
Для сердца прошедшее вечно.
Из стихотворения «Теон и Эсхин» В. А. Жуковского (1783-1852).
«Для усмирения тишины».
Таково было провиденциальное назначение полицейских в царской России. Выражение стало крылатым после процесса о волнениях на одном из рудников Донецкого бассейна в 1908 г. Так выразился один из свидетелей по делу.
Дно.
См. На дне.
Дню вчерашнему забвенье,
Дню грядущему привет.
Из стихотворения И. С. Аксакова «Приветствие» (1858).
Добей его!
См. Pollice verso.
Добро б мечты, добро бы страсти
С мятежной прелестью своей
Держали нас в могучей власти,
Сбивали нас с прямых путей…
Стихотворение И. С. Аксакова (1823-1886).
Добродетельный самаритянин.
Образ заимствован из притчи Иисуса в 10-й гл. евангелия от Луки. Цитируется также в форме: «милосердный самаритянин».
Добру и злу внимая равнодушно.
См. Так точно дьяк, в приказах поседелый.
Добрый гений.
Построено по выражению «добрый ангел» из библии (5-я глава книги о Товии).
Добрый Пастырь (добрый пастух).
Из 10-й главы евангелия от Иоанна.
Доверенность великая
К бескорыстному труду.
См. Необузданную, дикую.
Доверие, эпоха доверия.
Так назывался краткий период (осень-зима 1904/05 г.), когда министром внутренних дел правительства Николая II был назначен кн. Святополк-Мирский; он объявил, что намерен работать в атмосфере «доверия к обществу» (!), и дал кое-какие поблажки в смысле разрешения нескольких левых газет («Сына отечества», «Наших дней» и др.). Политика «доверия» вызвана была неудачами на фронте русско-японской войны и ростом революционного движения. После 9 (22) января 1905 г. речи о «доверии» прекратились.
Довести революцию до логического конца.
Ленин, «Две тактики» (1905).
Довлеет дневи злоба его.
Из 6-й главы евангелия от Матфея. «Злоба», славянское выражение, употреблено в смысле «интереса», «задачи».
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик, жил и на свет глядючи радовался. Всего у него было довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, и садов. И был тот помещик глупый, читал газету "Весть" (орган реакционно-дворянской оппозиции 60-х годов XIX в. - Ред.) и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое.
Только и взмолился однажды богу этот помещик:
Господи! всем я от тебя доволен, всем награжден! Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужика!
Но бог знал, что помещик тот глупый, и прошению его не внял.
Видит помещик, что мужика с каждым днем не убывает, а все прибывает, - видит и опасается: "А ну, как он у меня все добро приест?"
Заглянет помещик в газету "Весть", как в сем случае поступать должно, и прочитает: "Старайся!"
Одно только слово написано, - молвит глупый помещик, - а золотое это слово!
И начал он стараться, и не то чтоб как-нибудь, а все по правилу. Курица ли крестьянская в господские овсы забредет - сейчас ее, по правилу, в суп; дровец ли крестьянин нарубить по секрету в господском лесу соберется - сейчас эти самые дрова на господский двор, а с порубщика, по правилу, штраф.
Больше я нынче этими штрафами на них действую! - говорит помещик соседям своим, - потому что для них это понятнее.
Видят мужики: хоть и глупый у них помещик, а разум ему дан большой. Сократил он их так, что некуда носа высунуть: куда ни глянут - все нельзя, да не позволено, да не ваше! Скотинка на водопой выйдет - помещик кричит: "Моя вода!", курица за околицу выбредет - помещик кричит: "Моя земля!". И земля, и вода, и воздух - все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром господу богу:
Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!
Услышал милостивый бог слезную молитву сиротскую, и не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика. Куда девался мужик - никто того не заметил, а только видели люди, как вдруг поднялся мякинный вихрь и, словно туча черная, пронеслись в воздухе посконные мужицкие портки. Вышел помещик на балкон, потянул носом и чует: чистый-пречистый во всех его владениях воздух сделался. Натурально, остался доволен. Думает: "Теперь-то я понежу свое тело белое, тело белое, рыхлое, рассыпчатое!"
И начал он жить да поживать и стал думать, чем бы ему свою душу утешить.
"Заведу, думает, театр у себя! напишу к актеру Садовскому: приезжай, мол, любезный друг! и актерок с собой привози!"
Послушался его актер Садовский: сам приехал и актерок привез. Только видит, что в доме у помещика пусто, и ставить театр, и занавес поднимать некому.
Куда же ты крестьян своих девал? - спрашивает Садовский у помещика.
А вот бог, по молитве моей, все мои владения от мужика очистил!
Однако, брат, глупый ты помещик! кто же тебе, глупому, умываться подает?
Да я уж и то сколько дней немытый хожу!
Стало быть, шампиньоны на лице ростить собрался? - сказал Садовский, и с этим словом и сам уехал, и актерок увез.
Вспомнил помещик, что есть у него поблизости четыре генерала знакомых; думает: "Что это я все гранпасьянс да гранпасьянс раскладываю! Попробую-ко я с генералами впятером пульку-другую сыграть!"
Сказано - сделано: написал приглашения, назначил день и отправил письма по адресу. Генералы были хоть и настоящие, но голодные, а потому очень скоро приехали. Приехали - и не могут надивиться, отчего такой у помещика чистый воздух стал.
А оттого это,- хвастается помещик, - что бог, по молитве моей, все владения мои от мужика очистил!
Ах, как это хорошо! - хвалят помещика генералы, - стало быть, теперь у вас этого холопьего запаху нисколько не будет?
Нисколько, - отвечает помещик.
Сыграли пульку, сыграли другую; чувствуют генералы, что пришел их час водку пить, приходят в беспокойство, озираются.
Должно быть, вам, господа генералы, закусить захотелось? - спрашивает помещик.
Не худо бы, господин помещик!
Встал он из-за стола, подошел к шкапу и вынимает оттуда по леденцу да по печатному прянику на каждого человека.
Что ж это такое? - спрашивают генералы, вытаращив на него глаза.
А вот, закусите, чем бог послал!
Да нам бы говядинки! говядинки бы нам!
Ну, говядинки у меня про вас нет, господа генералы, потому что с тех пор, как меня бог от мужика избавил, и печка на кухне стоит нетоплена!
Рассердились на него генералы, так что даже зубы у них застучали.
Да ведь жрешь же ты что-нибуды сам-то? - накинулись они на него.
Сырьём кой-каким питаюсь, да вот пряники еще покуда есть...
Однако, брат, глупый же ты помещик! - сказали генералы и, не докончив пульки, разбрелись по домам.
Видит помещик, что его уж в другой раз дураком чествуют, и хотел было уж задуматься, но так как в это время на глаза попалась колода карт, то махнул на все рукою и начал раскладывать гранпасьянс.
Посмотрим, - говорит, - господа либералы, кто кого одолеет! Докажу я вам, что может сделать истинная твердость души!
Раскладывает он "дамский каприз" и думает:
"Ежели сряду три раза выйдет, стало быть, надо не взирать". И как назло, сколько раз ни разложит - все у него выходит, все выходит! Не осталось в нем даже сомнения никакого.
Уж если, - говорит, - сама фортуна указывает, стало быть, надо оставаться твердым до конца. А теперь, покуда, довольно гранпасьянс раскладывать, пойду, позаймусь!
И вот ходит он, ходит по комнатам, потом сядет и посидит. И все думает. Думает, какие он машины из Англии выпишет, что все паром, да паром, а холопского духу чтоб нисколько не было. Думает, какой он плодовый сад разведет: "Вот тут будут груши, сливы; вот тут - персики, тут - грецкий орех!" Посмотрит в окошко - ан там все, как он задумал, все точно так уж и есть! Ломятся, по щучьему велению, под грузом плодов деревья грушевые, персиковые, абрикосовые, а он только знай фрукты машинами собирает да в рот кладет! Думает, каких он коров разведет, что ни кожи, ни мяса, а все одно молоко, все молоко! Думает, какой он клубники насадит, все двойной да тройной, по пяти ягод на фунт, и сколько он этой клубники в Москве продаст. Наконец устанет думать, пойдет к зеркалу посмотреться - ан там уж пыли на вершок насело...
Сенька! - крикнет он вдруг, забывшись, но потом спохватится и скажет, - ну, пускай себе до поры, до времени так постоит! а уж докажу же я этим либералам, что может сделать твердость души!
Промаячит таким манером, покуда стемнеет, - и спать!
А во сне сны еще веселее, нежели наяву, снятся. Снится ему, что сам губернатор о такой его помещичьей непреклонности узнал и спрашивает у исправника: "Какой-такой твердый курицын сын у вас в уезде завелся?" Потом снится, что его за эту самую непреклонность министром сделали, и ходит он в лентах, и пишет циркуляры: "Быть твердым и не взирать!" Потом снится, что он ходит по берегам Евфрата и Тигра... (согласно библейским преданиям, в раю. - Ред.)
Ева, мой друг! - говорит он.
Но вот и сны все пересмотрел: надо вставать.
Сенька! - опять кричит он, забывшись, но вдруг вспомнит... и поникнет головою.
Чем бы, однако, заняться? - спрашивает он себя, - хоть бы лешего какого-нибудь нелегкая занесла!
И вот по этому его слову вдруг приезжает сам капитан-исправник. Обрадовался ему глупый помещик несказанно; побежал в шкап, вынул два печатных пряника и думает: "Ну, этот, кажется, останется доволен!"
Скажите, пожалуйста, господин помещик, каким это чудом все ваши временнообязанные вдруг исчезли? - спрашивает исправник.
А вот так и так, бог, по молитве моей, все владения мои от мужика совершенно очистил.
Так-с; а не известно ли вам, господин помещик, кто подати за них платить будет?
Подати?.. это они! это они сами! это их священнейший долг и обязанность!
Так-с; а каким манером эту подать с них взыскать можно, коли они, по вашей молитве, по лицу земли рассеяны?
Уж это... не знаю... я, с своей стороны, платить не согласен!
А известно ли вам, господин помещик, что казначейство без податей и повинностей, а тем паче без винной и соляной регалий (государственной монополии на продажу. - Ред.), существовать не может?
Я что ж... я готов! рюмку водки... я заплачу!
Да вы знаете ли, что, по милости вашей, у нас на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя? знаете ли вы, чем это пахнет?
Помилуйте! я, с своей стороны, готов пожертвовать! вот целых два пряника!
Глупый же вы, господин помещик! - молвил исправник, повернулся и уехал, не взглянув даже на печатные пряники.
Задумался на этот раз помещик не на шутку. Вот уже третий человек его дураком чествует, третий человек посмотрит-посмотрит на него, плюнет и отойдет. Неужто он в самом деле дурак? неужто та непреклонность, которую он так лелеял в душе своей, в переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие? и неужто, вследствие одной его непреклонности, остановились и подати, и регалии, и не стало возможности достать на базаре ни фунта муки, ни куска мяса?
И как был он помещик глупый, то сначала даже фыркнул от удовольствия при мысли, какую он штуку сыграл, но потом вспомнил слова исправника: "А знаете ли, чем это пахнет?" - и струсил не на шутку:
Стал он, по обыкновению, ходить взад да вперед по комнатам и все думает: "Чем же это пахнет? уж не пахнет ли водворением каким? например, Чебоксарами? или, быть может, Варнавиным?"
Хоть бы в Чебоксары, что ли! по крайней мере, убедился бы мир, что значит твердость души! - говорит помещик, а сам по секрету от себя уж думает:
"В Чебоксарах-то я, может быть, мужика бы моего милого увидал!"
Походит помещик, и посидит, и опять походит. К чему ни подойдет, все, кажется, так и говорит:
"А глупый ты, господин помещик!" Видит он, бежит через комнату мышонок и крадется к картам, которыми он гранпасьянс делал и достаточно уже замаслил, чтоб возбудить ими мышиный аппетит.
Кшш... - бросился он на мышонка. Но мышонок был умный и понимал, что помещик без Сеньки никакого вреда ему сделать не может. Он только хвостом вильнул в ответ на грозное восклицание помещика и чрез мгновение уже выглядывал на него из-под дивана, как будто говоря: "Погоди, глупый помещик! то ли еще будет! я не только карты, а и халат твой съем, как ты его позамаслишь как следует!"
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки репейником поросли, в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие воют. Однажды к самой усадьбе подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в окошки на помещика и облизывается.
Сенька! - вскрикнул помещик, но вдруг спохватился... и заплакал.
Однако твердость души все еще не покидала его. Несколько раз он ослабевал, но только почувствует, что сердце у него начнет растворяться, сейчас бросится к газете "Весть" и в одну минуту ожесточится опять.
Нет, лучше совсем одичаю, лучше пусть буду с дикими зверьми по лесам скитаться, но да не скажет никто, что российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев, от принципов отступил!
И вот он одичал. Хоть в это время наступила уже осень, и морозцы стояли порядочные, но он не чувствовал даже холода. Весь он, с головы до ног, оброс волосами, словно древний Исав, а ногти у него сделались, как железные. Сморкаться уж он давно перестал, ходил же все больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой способ прогулки есть самый приличный и самый удобный. Утратил даже способность произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик, среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел.
Выйдет он в свой парк, в котором он когда-то нежил свое тело рыхлое, белое, рассыпчатое, как кошка, в один миг, взлезет на самую вершину дерева и стережет оттуда. Прибежит, это, заяц, встанет на задние лапки и прислушивается, нет ли откуда опасности, - а он уж тут как тут. Словно стрела соскочит с дерева, вцепится в свою добычу, разорвет ее ногтями, да так со всеми внутренностями, даже со шкурой, и съест.
И сделался он силен ужасно, до того силен, что даже счел себя вправе войти в дружеские сношения с тем самым медведем, который некогда посматривал на него в окошко.
Хочешь, Михайло Иваныч, походы вместе на зайцев будем делать? - сказал он медведю.
Хотеть - отчего не хотеть! - отвечал медведь, - только, брат, ты напрасно мужика этого уничтожил.
А почему так?
А потому, что мужика этого есть не в пример способнее было, нежели вашего брата дворянина. И потому скажу тебе прямо: глупый ты помещик, хоть мне и друг!
Между тем капитан-исправник хоть и покровительствовал помещикам, но ввиду такого факта, как исчезновение с лица земли мужика, смолчать не посмел. Встревожилось его донесением и губернское начальство, пишет к нему: "А как вы думаете, кто теперь подати будет вносить? кто будет вино по кабакам пить? кто будет невинными занятиями заниматься?" Отвечает капитан-исправник: казначейство-де теперь упразднить следует, а невинные-де занятия и сами собой упразднились, вместо же них распространились в уезде грабежи, разбой и убийства. На днях-де и его, исправника, какой-то медведь не медведь, человек не человек едва не задрал, в каковом человеко-медведе и подозревает он того самого глупого помещика, который всей смуте зачинщик.
Обеспокоились начальники и собрали совет. Решили: мужика изловить и водворить, а глупому помещику, который всей смуте зачинщик, наиделикатнейше внушить, дабы он фанфаронства свои прекратил и поступлению в казначейство податей препятствия не чинил.
Как нарочно, в это время чрез губернский город летел отроившийся рой мужиков и осыпал всю базарную площадь. Сейчас эту благодать обрали, посадили в плетушку и послали в уезд.
И вдруг опять запахло в том уезде мякиной и овчинами; но в то же время на базаре появились и мука, и мясо, и живность всякая, а податей в один день поступило столько, что казначей, увидав такую груду денег, только всплеснул руками от удивления и вскрикнул:
И откуда вы, шельмы, берете!!
"Что же сделалось, однако, с помещиком?" - спросят меня читатели. На это я могу сказать, что хотя и с большим трудом, но и его изловили. Изловивши, сейчас же высморкали, вымыли и обстригли ногти. Затем капитан-исправник сделал ему надлежащее внушение, отобрал газету "Весть" и, поручив его надзору Сеньки, уехал.
Он жив и доныне. Раскладывает гранпасьянс, тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит.