В какой главе описывается свидригайлов. Образ и характеристика свидригайлова в романе преступление и наказание достоевского сочинение. Характеристика свидригайлов в романе преступление и наказание

Трагедия Свидригайлова

Статья учителя литературы Ю.Л. Лукина о Свидригайлове вызвала у нас в редакции оживлённое обсуждение. Написанная ярко и талантливо, она предлагает читателю своеобразную концепцию образа Свидригайлова, с которой далеко не во всём можно согласиться.

Но не печатать статью - жалко (не часто приходят в редакцию такие живые материалы), печатать без комментариев - значит, упростить проблему. Стали сочинять редакционный комментарий - и поняли, что выступаем в роли учителя, который вроде бы высказывает на уроке своё мнение, такое же, как и мнение учеников, но именно это мнение оказывается вдруг самым главным и правильным. Нам же не хочется выступать истиной в последней инстанции.

И тогда мы решили пойти на своеобразный эксперимент: вынести нашу внутриредакционную дискуссию на страницы газеты и пригласить к участию в ней читателей. С этой целью мы попросили нашего постоянного автора, тоже учителя литературы, автора книги о Достоевском Ю.А. Халфина прочитать статью Ю.Л. Лукина и высказать своё мнение по существу её концепции.

В итоге получился своеобразный спор - в духе диалогической природы творчества самого писателя. Думаем, что учителю, готовящемуся к урокам в 10-м классе, будет любопытно следить за этим заочным спором (как знать, может быть, только его началом?), соглашаясь с доводами авторов или не принимая их и таким образом определяя свою собственную позицию.

Надеемся, что обсуждение продолжится. В частности, мы готовы поместить на страницах газеты ответ Ю.Л. Лукина, если таковой последует. Ждём также писем других читателей - в том числе и с оценкой нашего эксперимента.

… Вы говорите, что нравственно лишь поступать по убеждению. Я вам прямо не поверю и скажу напротив, что безнравственно поступать по своим убеждениям. (Ф.М. Достоевский)

Свидригайлов - самый загадочный герой в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». И как ни странно, он загадочен своей большей по сравнению с другими героямиопределённостью.

Между тем подобная трактовка только затемняет образ, потому что умаляет талант Ф.М. Достоевского. Если Свидригайлова свести к трафаретному символу, обозначающему социальное неблагополучие, то его функция в романе ограничится примером доказательства от противного - бесчеловечности теории Раскольникова, а самоубийство служит лишь поводом для признания в преступлении.

В действительности образ Свидригайлова фантастичен соединением несовместимого в одно органичное целое, единством противоположных начал, борьба которых в сознании героя сопровождается обречённо безысходным страданием.

Великий Инквизитор, Смердяков и даже Иван Карамазов, не говоря о Карамазове-папеньке, - это тоже развитие свидригайловского характера, мучительная попытка автора заглянуть в бездны, где действительно виден лик Христа и образина дьявола, “который с Господом насмерть бьётся” в сердце человека и за человека.

“...Злодей, развратник и циник, Свидригайлов на протяжении всего романа совершает массу добрых дел, больше, чем все другие персонажи, вместе взятые” (Цит. по кн.:Кирпотин В.Я. Ук. соч. С. 224–225).

Заподозрить в добрых поступках Свидригайлова раскаяние - даже не упрощение образа, а полное его непонимание. Раскаяние искупает вину и возрождает нравственное чувство через катарсис. У Свидригайлова же нравственное чувство не затемнено, а полностью вытравлено. Поэтому его страдание не очищает, превращаясь в безысходное мучение, преодолеть которое он способен только самоубийством.

Моментальный анализ любой ситуации Раскольниковым поражает глубиной и законченностью. К его оценкам, собственно, в романе уже ничего не добавляется - он прекрасно понял сущность Лужина по письму матери; понял трагедию девочки на бульваре, понял Мармеладова и оказалсяединственным , кто смог Мармеладова пожалеть. Но Свидригайлов в этом Раскольникову равен! Подслушанного разговораубийцы и блудницы для него достаточно, чтобы проникнуть в характер Раскольникова и в смысл его теории. Отношение Свидригайлова к Соне Мармеладовой перекликается с отношением к ней Раскольникова даже на уровне употребления одних и тех же словесных оборотов:“ …Ведь у Сикстинской Мадонны лицо фантастическое, лицо скорбной юродивой, вам это не бросилось в глаза?” (ч. 6, гл. 4.). Они похожи своим отношением к детям - к девочкам, прежде всего, хотя в читательском восприятии чистота и возвышенный альтруизм Родиона Романовича в Аркадии Ивановиче воспринимаются как сладострастная похоть, что объясняется шлейфом слухов и сплетен, распускаемых Марфой Петровной и Лужиным.

Даже сны у героев, по существу, общие…

Но Свидригайлову удалось заглушить голос совести не через мысль ипреступление , чего так и не смог сделать Раскольников, а постепенно вытравив его бесстыдством, как кислотой, с течением времени способной разрушить монолит, вроде бы разрушению не подлежащий. Ему ни за что не стыдно: он равнодушен к обвинениям в свой адрес, даже если они безосновательны. Именно этим он вводит в заблуждение Раскольникова, чья уязвлённая гордость и истерзанная болью совесть заставляют его воспринимать Свидригайлова как ничтожество и мелкого преступника, то есть подлеца из разряда Лужина и ему подобных.

Между тем бесстыдство и отсутствие совести совсем не одно и то же. Можно с лёгкостью обойти любой нравственный императив подходящим случаю логическим обоснованием , нравственно при этом нимало не страдая.

Стыд примиряет с подлостью не хуже, чем отсутствие стыда. Парадокса здесь нет. Соню Мармеладову именно стыд заставляет вести весьма активный образ жизни по жёлтому билету. Для неё в исступлённом страдании - признание вины, продиктованное высоким нравственным чувством. Да и сам Раскольников разрешает себе пролить кровь по совести потому, что ему неимоверно стыдно перед всемиуниженными иоскорблёнными, в том числе перед матерью и сестрой.“Ко всему-то подлец человек привыкает! - с горечью размышляет он после знакомства с Мармеладовым и Катериной Ивановной. -Экой колодезь выкопали! И пользуются!..” Перед ним выбор: быть подлецом и пользоваться жертвами, на которые идут ради него сестра и мать, или принести себя в жертву за них...

Свидригайлов же не верит в возможность изменения мира не только через насилие, но и через что бы то ни было, и поэтому, признавая зло объективно существующей данностью, изменить которую нельзя, становится большим преступником, чем убийца Раскольников.

Для Свидригайлова прогресс осуществляется через подавление слабого зла более сильным, когда положение униженных и оскорблённых неизбежно ухудшается, потому что от них ничего не зависит, а гамлетовский вопрос решается упрощённо и цинично: до определённого времени ему кажется, что простобыть лучше, чемне быть. Небытие для него - этоинобытие в комнате с пауками…

Поэтому для Свидригайлова быть подлецом -“тоже занятие” , не до такой степени опасное, как стремлениенеподлецов, вроде Раскольникова, переделать мир, что заканчивается неизбежным нравственным их крушением и увеличением зла в разрушаемом ими мире. Своим примером Аркадий Иванович по крайней мере заставляет людейвыглядеть лучше по сравнению с ним, жалким карточным шулером, развратником, циником, способным жить с нелюбимой женщиной на правах альфонса не только из благодарности за спасение из долговой тюрьмы, но и из страха, что Марфа Петровна в любой момент даст ход долговым бумажкам…

Бесстыдство становится для него жизненной позицией, продиктованной отчаявшимся умом и подкрепляемой сладострастием, не потому, что он от природы похабник и потаскун, а оттого что он перед женщинами готов преклоняться, как Скупой рыцарь перед золотом. Он недаром обвиняет Раскольникова в шиллерианстве - оно близко и ему: перед Дуниным револьвером он испытывает душевный подъём, подобно шиллеровским персонажам в экстремальных ситуациях. Шиллеровская (или рогожинская, карамазовская!) страсть заставляет его зачастую отказываться от развратных действий, как это случилось - дважды! - с Дуней и с его шестнадцатилетней невестой… чтобы в конце концов взорваться такой, как в бредовом сне о шестилетней проститутке, отчаянной похотью, которая устрашает его больше, чем смерть.

Между тем равнодушие к добру и злу Свидригайлова, отмеченное В.Я. Кирпотиным, должно иметь мотивацию всё-таки иную, нежели традиционная для обличительной литературы XIX века пресыщенность пороками типичного представителя “барства дикого”. Характеры, созданные Достоевским, в трафарет литературной традиции или социальной идеологии не вписываются так, как характеры, состоящие из крайностей, доведённых до предела. Свидригайлов соединяет в себе Ставрогина и Верховенского, Кириллова и Рогожина, Дмитрия Карамазова и Смердякова. В Свидригайлове проявления низменности и благородства меняются местами: альтруизм не отличается от мизантропии, благородство проявляется через низость, высокое чувство любви выглядит вожделением греха содомского - и всё это как само собой разумеющееся, естественное положение вещей, обусловленное реальным состоянием действительности.

Аркадий Иванович слишком хорошо знаком с её законами и поэтому легко добивается желаемого, когда желаемое этим законам не противоречит. Для него постыдная тёмная страсть настолько вписывается в систему социальных отношений, что даже не воспринимается как подлость, находя вполне разумное объяснение в научных и социальных теориях . И наоборот, благородное деяние, противоречащее этим законам, вызывает в нём подозрение в низком корыстолюбии и эгоизме:“Всяк об себе сам промышляет, и всех веселей тот и живёт, кто всех лучше себя сумеет надуть!” (ч. 6, гл. 4).

В своём декларируемом бесстыдстве Свидригайлов парадоксально честен - в большей степени, чем сумевший себя надуть Раскольников. О его грязных домогательствах Дуни мы узнаём от Марфы Петровны, которая, естественно, ничем, кроме разврата, его поступкипосторонним не может объяснить (догадываясь о его искренних чувствах, что и приводит её в бешенство). На самом же деле Свидригайлов вначале всячески оберегал Дуню, намеренно сторонясь её и страшась собственной страсти. То, что Авдотья Романовнаснизошла до него, погибающего, но, на её взгляд, не окончательно погибшего, поражает Свидригайлова до глубины души, чтобы тут же ввергнуть в отчаяние. Ведь Дуня, подобно Соне, губит себя, оказываясь беззащитной перед подлецами Лужиными, да и такими, как он, Свидригайлов, ищущими своё“тоже занятие” :“…А когда сердцу девушки станет ж а л ь (разрядка моя. -Ю.Л. ),то уж, разумеется, это для неё всего опаснее. Тут уж непременно захочется и «спасти», и образумить, и воскресить к новой жизни и деятельности, - ну, известно, что можно намечтать в этом роде <…>Даже весталку можно соблазнить лестью... Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести. Если в прямодушии только одна сотая доли нотки фальшивая, то происходит тотчас диссонанс, а за ним - скандал. Если же в лести даже всё до последней нотки фальшивое, и тогда она приятна и слушается не без удовольствия; хотя и с грубым удовольствием, но всё-таки с удовольствием…” (ч. 6, гл. 4).

Испытывая чувство большее, чем привычная и сотни раз опробованная им похоть, зная те струны женской души, на которых он, как похабник и развратник, научился играть виртуозно, в какой-то момент Свидригайлов переживает его таким взрывом, что вызывает искреннее отвращение у Авдотьи Романовны, наслышанной о подвигах Аркадия Ивановича и поэтому ничего, кроме похоти, не способной увидеть в его страсти.

В этом ужас его судьбы, преодолеваемый на какое-то время глумлением над окружающими и над собой. Ему легко признаваться в реальных и мнимых грехах, не делая между ними различия, потому что общество видит грех во всём, что бы он ни делал. Отсюда цинизм и полное безверие, которые, как ему кажется, оправдывают его образ жизни, основанный на представлениях об изначальной низменности человеческой природы.

(В конечном итоге идеалы буржуазной демократии освобождают человека от моральных запретов через называние желудочных или генитальных интересов естественными и незыблемымиправами свободной личности. Права личности, таким образом, упрощаются, понятие свободы извращается, но на доступном большинству вульгарном уровне восприятия они сводятся к освобождению человека от человечности в пользу скотства, когда право быть скотом мотивируется банальностями, вроде:“Ничто человеческое нам не чуждо”, “человек есть то, что он ест”, “что естественно, то не безобразно” и так далее).

Примирение с подлостью для Аркадия Ивановича - неизбежное следствие так называемых позитивных взглядов не только на человека, но и на мироздание в целом. Теория Дарвина всё-таки уравнивает человека с обезьяной, тогда как библейский императив“Человек создан из праха, но по подобию Божьему” обязывает на нравственное самоусовершенствование…

Таким образом, на примере Свидригайлова автор с не меньшей художественной достоверностью, чем на примере Раскольникова, доказывает, что изощрённый разум, признавая незыблемость и непогрешимость теорий, доказанных категориями логики и данными науки, подтверждаемых и статистически, и экспериментально, может привести человека к полному извращению, оправдывая разврат как таковой.

Бунт против мира, в котором уязвлённая страданием душа проявляет себя, осуществим и через духовное саморазрушение в разгуле тёмных страстей и инстинктов. Грех воспринимается какакт свободной воли, как вызов уродливой действительности…

Но Свидригайлов, в отличие от Раскольникова, губит себя окончательно, без надежды на искупление и возрождение, - своей привычкой идти на поводу у страстей. Мнимое освобождение от нравственных критериев в самооценке неизбежно приводит к распаду личности: Свидригайлов обречён - его душа истлела в живом теле, и спасения ему нет, потому что возрождаться нечему. Соверши он в тысячу раз больше добрых дел, это не зачтётся - он творит добро не потому, что осознаёт его ценность, а поизмышлению :“…Не привилегию же я взял, на самом деле, творить одно только злое!”

Поэтому у Раскольникова, творящего зло вопреки своей природе, перед Свидригайловым огромное преимущество.

Свидригайлов - зеркальное отражение Раскольникова в сюжете романа, идущее ему навстречу. Пример, обнаруживающий главному герою поражение перед лицом зла, восторжествовать над которым он пытался.

После исповеди Мармеладова письмо матери для Родиона - последний аргумент в пользу убийства старухи. В его понимании (вопреки чувству!) Мармеладов и Катерина Ивановна - подлецы, потому что пользуются жертвоприношением кроткой Сонечки, обречённой жить по жёлтому билету. Но наибольшим мерзавцем и подлецом для Раскольникова становится Свидригайлов, олицетворяющий состояние мира, из-за которого самопожертвование Сони оказывается напрасным: не будь спроса, не было бы предложения. Душевная мука и неимоверное страдание, которые Родион испытывает, читая об участи сестры, не могут в нём не взорваться отказом принять жертву Дуни так, как принял жертву Сони её отец: “…Да что же вы, в самом деле, обо мне подумали? Не хочу я вашей жертвы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать тому, пока я жив, не бывать! Не принимаю!” (ч. 1, гл. 4).

Он готов разрушить свадьбу сестры ценой убийства, чтобы, сделав пробу на никчёмной старушонке, взять на себяправо решать, жить ли таким, как Лужин и Свидригайлов. Потому что именносвидригайловы торжествуют над действительностью изощрённым умением заключать сделки с совестью, приобретаясилу в разгуле, когда совестью можно пренебречь согласно«Физиологии» Льюиса или другиммодным позитивистским теориям.

(Нет различий между вульгарным материализмом и материализмомнаучным , если речь идёт о сфере человеческих отношений. Здесь материализм вульгарен по определению, иборационален сугубо анатомическим объяснением человеческой природы и уподоблением социальных законов законам зоологическим. Признавая зло основой мироздания, он отменяет критерий его оценки, возможный только в системе нравственных координат, с точки зрения рационализма, якобы не существующих. Тогда и низменность человеческой природы объясняетсяестественностью и целесообразностью - то есть базисными понятиями в позитивистском методе, когда восприятие всего осуществляется через аналогию, исторический или эволюционный опыт, итог которого выражается конкретной формулой, цифрами - статистикой , против которой так страстно негодует Раскольников. Но именно статистика человеческие отношения отождествляет с внутривидовой борьбой, где право на жизнь и потомство закрепляется засильнейшим. Иначе говоря, каждый представитель вида вынужден выбирать место под солнцем - бытьособью или тварью дрожащей .)

Все теории стоят одна другой. Свидригайлов, чей “…разум страсти служит...”, оказывается в высшем смысле реалистом, сумевшим поставить себя над нравственностью, возвыситься наддрожащими тварями в полном соответствии теории Раскольникова!

Но для Раскольникова, по мнению которого “…страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца” и, только будучи таковыми, оправдывают преступление, Свидригайлов, превративший отказ от страдания ради комфорта в принцип существования, - преступник-самозванец из числа тех жетварей дрожащих, обязанных повиноваться и не претендовать, потому что в основе их злодеяний лежат лишь утробно-генитальные интересы. Но в качестве мотива интересы - неважно, какие: утробно-генитальные или жажда власти“над всем этим муравейником” - стоят одни других!

Слова Свидригайлова, что между ними “…есть точка общая”, и его убеждённость, что оба они равновеликие преступники, не могут не раздражать Родиона Романовича и заставляют его всячески изыскивать опять-такиразумные доказательства их полярности, окончательно развенчанные только известием о самоубийстве Свидригайлова. Преступивший из сострадания к людям ради обретения права по своему произволу распоряжаться жизнью всякой живущей в миретвари ей же во благо, Раскольников в Свидригайлове видит ту силу, благодаря которой в мироздании торжествует зло, и стремится занять его место, чтобы избавить мир от этого зла.

Отсюда все сюжетные сближения событий жизни Раскольникова с событиями жизни Свидригайлова. Но не только Раскольникова.

Исповедь Мармеладова тоже воспроизводит обстоятельства жизни Свидригайлова с точностью до наоборот. Трагедия Семёна Захаровича во многом объясняется отсутствием если не любви, то хотя бы внимания, признательности и искреннего сострадания к нему со стороны Катерины Ивановны - он-то еёвзял за себя, когда ей пойти было некуда… Его пьяный срыв - своего рода бунт против того, что признательность и уважение к нему жены должны иметь материальное подтверждение.

В аналогичной ситуации Мармеладов и Свидригайлов меняются местами: Марфа Петровна снизошла к Аркадию Ивановичу из жалости, но и по меркантильному расчёту тоже, недаром она хранит заёмные векселя.

Но если в представлении Раскольникова при искреннем сострадании к Мармеладову последний всё равно подлец и тварь дрожащая (“ …Ко всему-то подлец человек привыкает!”), то, по его же логике, не выдержавший и взбунтовавшийся Свидригайлов выходит и не подлецом вовсе!

“Не тот подлец, кто ко всему привыкает, а тот, кто за это его подлецом называет…” (ч. 1, гл. 2).

Раскольников и Свидригайлов - в равной степени причина Дунечкиных бед: оба они предмет приложения её неутолённого желания спасти погибающего человека. И если Раскольников, не принимая её жертвы, обрекает на роль жертвы себя, то и Свидригайлов готов на всё, чтобы расстроить свадьбу Дуни и Лужина.

Встреча с девочкой на бульваре сводят Раскольникова и “Свидригайлова” (пока ещё в видесимвола ) воедино: оба понимают, что с девочкой произошло и чем ей это грозит; оба по-своему пытаются принять в судьбе девочки участие. (Не стоит делать акцент на намерения, якобы благородные и честные со стороны Раскольникова и низменные со стороны человека, похожего на Свидригайлова: если Раскольников хотел спасти и не спас - вернее, отказался от спасения, когда в нём рассудок взял верх над чувством, то и“Свидригайлов” не смог её погубить по той же причине.)

Неизвестные обстоятельства гибели Марфы Петровны делают вину Свидригайлова недоказуемой (как недоказуема вина Раскольникова отсутствием прямых улик). Это ровным счётом ничего не значит: он хотел её смерти и наверняка не раз убивал в мыслях, как сотни раз убивал старуху Раскольников, обдумывая преступление.

Обоим их жертвы являются - смеющаяся старушонка и строго-внимательная Марфа Петровна, выговаривающая Свидригайлову о незаведённых часах…

Оба имели намерение жениться на несчастных девушках: Раскольников - на убогой инвалидке, дочери квартирной хозяйки, Свидригайлов - на своей шестнадцатилетней невесте (мотивы и здесь схожи - за ними нечто ненормальное, для Раскольникова - “весенний бред”, а для Свидригайлова? Вряд ли только извращённое сладострастие, учитывая, что девочке он чем-то нравится и что он пытается спасти её от матери, толкающей дочку на разврат, подобно Катерине Ивановне, обрекающей на разврат падчерицу).

Оба признаются в своих преступлениях тем единственным, в ком жаждут найти надежду на спасение, причём это происходит в смежных комнатах…

Неважно, из идейных ли соображений или полного инфантилизма по отношению к любым идеям, Раскольников и Свидригайлов одинаково предают себя, и противоположность их устремлений становится в романе символом сил, разрывающих и обрекающих Россию на трагедию в XX веке: полного паралича воли во имя утробной сытости, когда из всех демократических принципов выбирается лишь оправдание права быть скотом (путь Свидригайлова), и разрушительного нигилизма в восстановлении прав уязвлённой личности через насилие всему, что эту утробность порождает (путь Раскольникова).

При этом свидригайловщина более опасна. Это путь в никуда, к полной аннигиляции. Потому что не просветлённая нравственным духом плоть обречена тлению, а созидающее и просветляющее нравственное начало, благодаря которому развивается любая нация, всвидригайловых вытравлено глумлением, цинизмом и сомнением до такой степени, что возрождению не подлежит.

Свидригайлов становится безразличен к добру, ошибочно предполагая в его ограниченности и относительности бессилие и бесперспективность в решении каких-либо вопросов. По-своему он Дон Кихот наоборот: тот действует бездумно и тем зачастую умножает злопо неведению ; Свидригайлов же отказывается от добрапо убеждению .

Он циник, в чьём понимании добро от зла ничем не отличается: “Благими намерениями вымощена дорога в ад”. Цинизм же, собственно, - это пессимизм, основанный на знании реалий жизни, доведённый до предела.

Свидригайлов, в отличие от Раскольникова, в доказательствах и оправданиях не нуждается, потому что сумел подавить чувственные порывы, толкающие людей на бесполезные и наивные с позиции логики поступки, в которых человечность как неистребимая тяга к добру и проявляется.

Любовь к ближнему - в высшем, нравственном, то естьхристианском смысле -слишком идеальна.

Гордыня - грех, но без гордости нет человека. Трудно возлюбить ближнего, как самого себя, приглядевшись к этому ближнему. И как решить, кто нам ближний, а кто дальний? Как понять, что значит возлюби, когда слово “любовь” в обиходе становится эвфемизмом, обозначающим акт половой близости? Что значиткак самого себя , если честность и порядочность определяются прежде всего критическим отношением к себе?

С точки зрения циника сомнительна даже жертва Христа, позволившего себя распять за людей, не достойных спасения, потому что их попустительством и при их участии Он и был распят. (В логике Раскольникова:“Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! И пользуются! Ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали и привыкли. Ко всему-то подлец человек привыкает!” (ч. 1, гл. 2).) Для циника Распятие - всего лишь подтверждениеправа Христа выступить в качестве Судьи карающего во Втором Пришествии, потому что экзамена любовью люди не выдержали. А коли так, то прав Великий инквизитор: бунт Ивана Карамазова неизбежен, а цинизм Свидригайлова становится мудрым прозрением истины, хоть и вывернутой наизнанку…

Сомнение порождает неверие и требует замены Христа кем-то другим… тем вернее, чем сомнение это осознанней и отчаянней, потому что, доведённое до предела, оно становитсявызовом Христу.

Но именно сомнение в Высшем Идеале лежит в основе всех материалистических (в том числе и социальных) теорий, которые уравнивают человека с животным, а идеальный социум уподобляют муравейнику, предполагая неизбежную конечность человечества как любого биологического вида (динозавров, например), потому что главной силой прогресса объявляется видовая и внутривидовая конкуренция, когда вырождение материи подменяется представлением о еёперерождении , переходе количества в новое качество. (При этом игнорируется, что переход в новое качество происходитскачкообразно, вдруг, а это если не доказывает, то, по крайней мере,предполагает наличие некой надматериальной силы…)

Если законы эволюции неотвратимы, то и неизбежную гибель человечества можно воспринимать по-свидригайловски. Подумаешь! Вымерли динозавры, зато дали начало птицам! И человечество, вымирая, даст начало сверхчеловечеству… Только вот такой оптимизм ничем от цинизма не отличается: сверхчеловек - это прежде всего дьяволочеловек, доказано…

Убеждение, что жизнь есть лишь способ существования белковых тел, обусловленное действием физических, химических и математических законов, рано или поздно приводит к отказу от такой жизни, потому что человек всё-таки не животное (если он неприрождённый скот , скотства своего не осознающий) и не согласен считать себя просто звеном пищевой цепочки, каковым животномубыть предназначено. Но любая попытка искоренить зло злом приводит к умножению зла. Здесь не тот случай, когда клин клином вышибают…

В своем знаменитом философско-психологическом произведении «Преступление и наказание» Достоевский создал целую плеяду ярких и неоднозначных образов, которые и сегодня поражают читателей своей сложностью, яркостью и неординарностью.

Одним из таких персонажей романа является редкостный подлец и негодяй Аркадий Иванович Свидригайлов. Его образ создан автором с целью провести параллель между ним и главным героем Родионом Раскольниковым, ведь они находятся в сходных жизненных ситуациях: и тот и другой совершили преступление, имели «таинственные отношения» со старухой процентщицей. И хотя Свидригайлов и называет их с Родионом «одного поля ягодами», это не совсем так, ведь он уже давно на стороне зла и совсем не сомневается в правильности своего выбора.

Характеристика главного героя

Аркадий Иванович - довольно привлекательный и молодящийся пятидесятилетний мужчина дворянского происхождения. Он хорошо одет и производит благоприятное впечатление на окружающих, хотя Раскольников тонко подмечает, что его лицо с холодными и вдумчивыми голубыми глазами и тонкими алыми губами выглядит словно маска (причем довольно неприятная), за которой её хозяин удачно скрывает свою подлую сущность.

Свидригайлов - бывший офицер, давно бросивший службу и предававшийся праздной жизни шулера в столице до тех пор, пока не угодил в долговую яму. Оттуда его вызволяет богатая женщина Марфа Петровна, она выплачивает все его долги, увозит к себе деревню, где становится его женой. Однако он не испытывает к ней ни капли любви и благодарности, продолжает и там вести аморальный образ жизни. Порочный и безнравственный Свидригайлов становится причиной самоубийства бедной крестьянской девушки пятнадцати лет, которую он соблазняет и бросает. С особой изощренностью и жестокостью он также доводит до самоубийства бедного слугу Филиппа. Причем став причиной смерти двух людей, Свидригайлов не испытывает абсолютно никаких угрызений совести, не раскаивается и спокойно продолжает вести свою развратную жизнь.

(Свидригайлов бессовестно заигрывает с Дуней )

В отличие от Раскольникова, который тоже совершил преступление, и теперь мучался и терзал себя вопросом, имел ли он на это право или нет, Свидригайлов абсолютно спокоен и уверен в своих действиях. Он делает все, чтобы удовлетворить свои низкие желания, и ему абсолютно все равно пострадают ли от этого другие люди или нет. Его душа уже давно не на распутье добра и зла, он осознанно находится на стороне зла и не раскаивается ни за одно свое преступление, ведь таковыми он их даже не считает. Он живет, стремясь удовлетворять и дальше свою похоть, а зло в нем продолжает расти и шириться.

(Дуня стреляет в Свидригайлова, в роли Виктория Федорова, х/ф Л.Кулиджанова"Преступление и наказание", СССР 1969 )

Встретив в своем доме сестру Раскольникова Дуню, которая появилась там на правах служанки, развратник Свидригайлов влюбляется в неё и начинает домогаться. Чистая и целомудренная девушка с гневом отвергает его ухаживания, а тот, чтобы добиться желаемого, доводит свою жену до страшного греха - самоубийства. Пытаясь склонить девушку к связи с ним Свидригайлов прибегает к различным ухищрениям, шантажирует раскрытием тайны её брата-убийцы, но Дуня, доведенная до отчаяния, стреляет в него из револьвера, чтобы остановить этого жестокого и беспринципного человека. Только тогда он понимает как насколько ей противен, и по-настоящему полюбив эту храбрую и чистую девушку, отпускает её.

Образ героя в произведении

(Свидригайлов Раскольникову: )

Образ Аркадия Ивановича Свидригайлова, человека без совести и чести, специально создана Достоевским как предупреждение главному герою, Раскольникову, кем он может стать если заглушит голос совести и сможет жить дальше, полностью не искупив совершенное им преступление.

Свидригайлов беспокоит и мучает Родиона своей загадочностью и властью над ним, словами что они «одного поля ягоды». На самом деле этот страшный человек является воплощением его темной половины, той части души Раскольникова, с котрой он пытается постоянно бороться, ведь она может его привести к полному моральному падению и переходу на сторону зла.

(Петренко Алексей Васильевич в роли Свидригайлова, Театр имени Ленсовета, Санкт-Петербург )

Разбитый поступком любимой женщины Свидригайлов осознает насколько пуста и бессмысленна его жизнь. Его начинает мучить совесть и он в последние часы своей жизни пытается хоть как-то загладить свою вину перед Богом и людьми: передает деньги Дуне, помогает Соне Мармеладовой и её семье. Запоздалое раскаяние настигает его и он, не в силах нести это бремя, кончает жизнь самоубийством. Он оказался слишком слаб и труслив, и не смог как Раскольников, покаяться и понести заслуженное наказание.

Из многих второстепенных персонажей Аркадий Иванович Свидригайлова является наиболее ярким и важным для характеристики главного героя Раскольникова. Образ и характеристика Свидригайлова в романе «Преступление и наказание» выписаны Достоевским довольно четко, живо, наиболее подробно. Данный персонаж настолько явно подчеркивает многие стороны характера главного героя, что весьма важно понять самую суть несимпатичного Аркадия Ивановича.

Достоевский Ф. М., словно художник, написал портрет Аркадия Ивановича четкими, яркими, сочными мазками широкой кистью. И хоть Свидригайлов не главный герой, однако его трудно забыть и невозможно пройти мимо.

Внешность

«...Лет пятидесяти, росту повыше среднего, дородный, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутулый вид... Широкое, скулистое лицо его было довольно приятно, и цвет лица был свежий, не петербургский. Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые и чуть-чуть разве с проседью, а широкая, густая борода, спускавшаяся лопатой, была еще светлее головных волос. Глаза его были голубые и смотрели холодно, пристально и вдумчиво; губы алые»

Таким написан портрет Свидригайлова. Автор очень детально его нарисовал, подчеркивая важность данного персонажа для судеб остальных героев романа. Портрет очень интересен: сначала читатель видит весьма приятного человека, даже симпатичного. И вдруг в конце описания сказано о глазах: пристальный, холодный взгляд, хоть и вдумчивый. Известное выражение «глаза – зеркало души» автор подчеркнул буквально в двух словах, которые раскрывают самую суть персонажа. Даже очень привлекательный внешне человек может оказаться совсем не таким, каким видится вначале. Здесь – первый намек на истинную суть Свидригайлова, которую автор раскрывает через мнение Раскольникова, заметившего, что лицо Аркадия Ивановича скорее похоже на маску, скрывающую всю подноготную, что, несмотря на привлекательность, есть в Свидригайлове что-то очень неприятное.

Характер, его становление

Весь его жизненный путь отмечен преступлениями: из-за него покончили с собой его слуга Филипп и дочь слуги – обесчещенная Свидригайловым девочка. Наиболее вероятно, что и Марфа Петровна отравилась из-за развратника-мужа. Аркадий Иванович лжет, очерняя Дуню, сестру Раскольникова, клевещет на нее, а еще пытается девушку обесчестить. Всей своей распутной и бесчестной жизнью Свидригайлов постепенно убивает свою душу. И ладно бы он уничтожал все доброе в себе, Аркадий Иванович убивает все вокруг себя, все, к чему только прикасается.

Особенности личности персонажа

Свидригайлов и Раскольников

Однако, несмотря на то, что Родион убил старуху-процентщицу, они вовсе не похожи друг на друга. Да, Родион выдвинул теорию о сверхлюдях, даже убил человека, проверяя свою теорию. Но в Свидригайлове как в кривом зеркале он увидел себя в дальнейшем, если бы продолжал жить по принципам своей идеи. И это раскрыло в Родионе человечность, подтолкнуло к раскаянию и пониманию всей глубины его падения.

Конец Аркадия Ивановича

Он отпускает Дуню, с отчаянной горечью замечая:

«Так не любишь? И не можешь? Никогда?».

Свидригайлов внезапно понимает, что абсолютно одинок в своем падении, что недостоин ничьей любви. Прозрение наступает для него слишком поздно. Да, он пытается искупить, как-то загладить все зло, которое он соделал до сих пор. Аркадий Иванович дает деньги Дуне и Соне, жертвует крупную сумму семье Мармеладовых… Но глубокого, искреннего раскаяния достигнуть он не может.

А вот муки совести вызвали в нем воспоминания о содеянных злодеяниях. И эти воспоминания оказались непосильным бременем для совести. Свидригайлов покончил с собой.

И в этом он оказался слабее Раскольникова, который не испугался, а сознался и раскаялся, не побоявшись жить дальше.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

(Роман, 1866)

Свидригайлов Аркадий Иванович — один из центральных пфоев. «...Лет пятидесяти, росту повыше среднего, дородный, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутулый вид... Широкое, скулистое лицо его было довольно приятно, и цвет лица был свежий, не петербургский. Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые и чуть-чуть разве с проседью, а широкая, густая борода, спускавшаяся лопатой, была еще светлее головных волос. Глаза его были голубые и смотрели холодно, пристально и вдумчиво; губы алые». Раскольников замечает, что его лицо похоже на маску и в нем есть что-то чрезвычайно неприятное.

Дворянин. Служил два года в кавалерии. Потом, по его слову, «шлялся» в Петербурге. Был шулером. Женившись на Марфе Петровне, которая выкупила его из тюрьмы, семь лет жил в деревне. Циник. Любит разврат. На его совести ряд тяжких преступлений: самоубийство слуги Филиппа и четырнадцатилетней оскорбленной им девочки, возможно, и отравление жены... Двойник Раскольникова, С. как бы порожден кошмаром героя. Появившись в его каморке, он заявляет, что они — «одного поля ягоды» и предлагает Раскольникову передать сестре Дуне, которая из-за его домогательств была скомпрометирована и потеряла место, десять тысяч. Заманив ее к себе под предлогом важного известия, касающегося ее брата, он сообщает, что Родион — убийца. Он пытается добиться благосклонности Дуни, предлагая спасти Раскольникова, а затем шантажирует ее. Дуня, чтобы предотвратить насилие, стреляет в него из револьвера и промахивается. Однако С, смиряя себя, неожиданно отпускает ее. В его вопросе: «Так не любишь? И не можешь? Никогда?» — звучит искренняя горечь, почти отчаяние.

В отличие от Раскольникова он уже по ту сторону добра и зла и, кажется, не испытывает сомнений. Не случайно С. так беспокоит Раскольникова, который чувствует его власть над собой, своей загадочностью. Он свободен, нравственный закон уже не властен над ним, но это не приносит ему радости. Ему остается только мировая скука и пошлость. С. развлекался как мог, пытаясь одолеть эту скуку. По ночам ему являются привидения: Марфа Петровна, слуга Филипп... Неразличимость добра и зла порождает дурную бесконечность, обессмысливает жизнь. Не случайно вечность ему представляется в образе деревенской закоптелой баньки с пауками. И хотя он помогает устроить детей Мармеладова после смерти Катерины Ивановны, заботится о маленькой девочке в гостинице перед самоубийством, душа его почти мертва. С. кончает с собой выстрелом из револьвера.

Помещик Свидригайлов оттеняет собой Раскольникова. Он обладает тем, чего не хватает Раскольникову, — силой натуры, позволяющей переступать грани бестрепетно. Свидригайлов оттеняет собой слабость и книжность Раскольникова, его теоретичность, исключающую самую возможность того непосредственного сильного желания, которое обусловливает собой способность переступать через грани. Полюбив Дуню, Свидригайлов не останавливается перед убийством своей жены и остается безнаказанным. В противоположность Раскольникову, после преступления Свидригайлов оказывается жизнеспособным, он продолжает добиваться любви Дуни и только тогда, когда убеждается в полной безнадежности своего чувства, он убивает себя.
Свидрнгайлов — сильная, богатая натура, умеющая соединить преступление и великодушие, обладающая большим запасом воли. Свидригайлов именно тот человек, который спокойно может осмелиться переступить грань морали. Рядом с ним Раскольников является безвольным теоретиком, неспособным справиться с собственной идеей.

Свидригайлов начал свою жизненную карьеру кавалерийским офицером, но так как самая привлекательная сторона этой службы — честолюбие, исполнение известных правил чести, товарищество, — вследствие неспособности его ко всем этим чувствам, он бросает службу; дпя него существовали только одни ее отрицательные стороны: стеснение, обязательный труд и т.n. После этого он начинает жить одними чувственными наслаждениями, которые имеют обычный исход — разорение и пресыщение. Понятно, что такой человек не задумывается в выборе способов получения денег- он становится шулером; в его сознании никогда не возникало вопроса, нравственно ли это занятие; одно, что считает нужным сказать он об этом периоде своей жизни, это то, что его били за шулерство. Этим он даже несколько гордится: по его понятиям, только у битых бывает хорошая манера. Наконец он становится нищим, жителем дома Вяземского, но и такое падение его нисколько не смущает; он не чувствует унизительности такого положения, даже того стыда, который свойствен всем опустившимся так низко в жизни; словом, грязь, в прямом И переносном смысле, дома Вяземского не действует на его нервы, хотя очевидно, что для человека его воспитания такая жизнь должна быть крайне тяжела.

Но тут судьба сжал ил ась над ним: богатая женщина платит его долги, с помощью денег заминает его дело об изнасиловании, делает его своим мужем. Свидригайлов цинично присваивает себе право брать в наложницы ее горничных и широко пользуется этим правом, так он несколько лет прозябает в деревне. Все ему надоело, ничего не занимает его, ничто не волнует; он совершенно безучастно относится к жене, детям; общественных обязанностей помещика он не понимает, потому что нравственные чувства, лежащие в их основе, для него не существуют. Жизнь становится в тягость; напрасно добродушная жена возила его за границу: благодаря отсутствию эстетических чувств, интереса к общественной жизни ему было там так же скучно, как дома.
Однако за это время он не делает ничего дурного. Некоторые готовы даже считать его добрым человеком; но насколько для него чуждо сочувствие ближнему, видно из того, что он для развлечения до такой степени преследовал своего лакея, смеясь над его убеждениями, что
довел последнего до самоубийства. Конечно, Свидригайлов не виноват в смерти этого лакея: ведь он не чувствовал и не понимал, что могут значить для человека заветные убеждения, потому что У него самого не могло быть убеждений, не было ничего заветного, дорогого. Но вот он встречается с девушкой, возбуждающей в нем влечение, однако ухаживания его остаются без успеха; Свидригайлов думает, что девушка потому не отдается ему, что он женат. Сомнения в том, что если б он мог жениться на ней, то она, как бедная, согласилась бы на его предложение, — не возникают в его мозгу; он не допускает мысли, что может возбуждать отвращение, так как для него недоступны сознание собственной гадости и оценка нравственной прелести этой девушки.
Тогда он устраняет единственное, по его мнению, препятствие — жену, женщину, спасшую его от долговой тюрьмы и каторги, любившую его и заботившуюся о нем, бросает детей и едет за Дуней Раскольниковой; но тут он обнаруживает окончательную невозможность достичь своей цели.
Может показаться, что у него возродилось какое-то нравственное чувство, когда он не воспользовался беспомощным положением Дуни, но проще и вернее другое объяснение — Свидригайлов, как утонченный развратник, желал взаимности, но убедился, что Дуня питает к нему физическое отвращение. Пресыщенный Свидригайлов не нашел именно того, чего искал; удовлетворение же животной страсти для него, как человека все-таки истощенного, не имело особой цены; так что кажущееся великодушие Свидригайлова явилось просто результатом его пресыщенности. Свидригайлов разбрасывает деньги и умирает, даже не вспомнив о своих детях в предсмертные минуты; только картины личной жизни мелькают в его голове, он не вспоминает ни одного друга, ни одного близкого человека; ему не с кем проститься, не о ком пожалеть. Он умирает равнодушный ко всему, даже к самому себе; в свою очередь никто не пожалеет о нем, он ничего не оставил, от его смерти не пострадали ничьи интересы.

Между тем Свидригайлов был образован, воспитан, богат, красив; он имел полное право на счастливую жизнь, но нравственная слепота сделала его жизнь тяжелой, довела его до самоубийства — естественного способа покончить с пресыщенностью жизни, так как ничего не осталось привязывающего к ней: нет желаний, нет каких-либо интересов, нет ничего в будущем.

Еще в 1880-х годах исследователь-психиатр В. Чиж признал фигуру Свидригайлова «самой лучшей во всех произведениях Достоевского»: «Может быть, изо всех типов, созданных Достоевским,
один Свидригайлов останется бессмертным». Это огромное художественное достижение быпо обусловлено общей системой построения образов романа, заостренных социальной злободневной эпохой. «Оно, конечно, одет прилично и числюсь человеком не бедным, — рекомендуется Свидригайлов, — нас ведь и крестьянская реформа обошла: леса да луга заливные, доход-то и не теряется, но … ».

Перед нами крупный помещик, уже ограниченный «крестьянской реформой» в своем материальном достоянии и личной власти, хотя «леса да луга заливные» и остались за ним. Достоевский вводит в его биографию эпизод истязаний дворового человека, приведенного к самоубийству «системой гонений и взысканий» своего господина.

По черновым записям рабовладельческие инстинкты героя оказывались еще резче; «он засекал крепостных» и «пользовался невинностями» своих крестьянок. Факт доведения им до петли дворового Филиппа Достоевский точно датирует концом 1850-х годов: «Произошло это лет шесть назад, еще во времена крепостного права». Стоит вспомнить, что как раз накануне написания «Преступления и наказания» была проведена крестьянская реформа. Объявленная манифестом 1861 года, она осуществлялась в 1863 году, когда более 80 процентов крепостных были «поставлены в окончательно определенные отношения к своим бывшим помещикам».
Переходное двухлетье фактически мало изменило помещичьи нравы, и в журналах Достоевского есть ряд свидетельств о длящихся жестоких традициях крепостничества, особенно в отношении многострадальных дворовых людей.

Журнал Достоевского, отмечавший, что «крестьянский вопрос есть дворянский вопрос», приводил на своих страницах ряд характерных случаев современной хроники: о жестоком обращении помещика с цворовыми людьми; о безобразном поступке одного помещика Миусского округа с девицей, жившей в его семействе более шести лет в качестве гувернантки [попытка к избиению «двухаршинным чубуком», бегство девушки и пр.); весь эпизод сильно напоминает отъезд Дунечки из имения Свидригайлова в крестьянской телеге под проливным дождем; наконец, о самоубийстве тринадцатилетней крестьянской девочки, повесившейся в светелке на поясе, привязанном к жерди, напоминает случай с племянницей Ресслих, удавившейся на чердаке, после того как она была «жестоко оскорблена Свицригаиповым». Этот мотив «оскорбленной девочки» несколько раз звучит в «Преступлении и наказании» [пьяная девушка на К-м бульваре, спор Разумихина с Порфирием, кошмар Свидригайлова перед самоубийством).

Впоследствии этот мотив в полном обьеме был разработан в «Бесах» [«Исповедь Ставрогина»], Но уже в эпоху «Преступления и наказания» тема эта привлекала пристальное внимание автора. По рассказу Софьи Ковалевской, Достоевский еще весной 1865 года рассказывал ей и сестре ее А. Корвин-Круковской сцену из задуманного им романа о том, как «герой-помещик, средних лет, очень хорошо и тонко образованный», вспоминает, «как однажды, после разгульной ночи и подзадоренный пьяными товарищами, он изнасиловал десятилетнюю девочку».