«Русский человек на rendez-vous» отно-сится к публи-ци-стике и имеет подза-го-ловок «Размыш-ления по прочтении повести г. Турге-нева „Ася“». При этом в статье Черны-шев-ский даёт более широкую картину, связанную с совре-менным ему русским обще-ством, а именно — с образом «поло-жи-тель-ного героя» пове-стей и романов, который в ряде ситу-аций прояв-ляет неожи-данные отри-ца-тельные свой-ства харак-тера (нере-ши-тель-ность, трусость). Прежде всего, эти черты прояв-ля-ются в любви и личных отно-ше-ниях.

Заглавие статьи напрямую связано с поводом её напи-сания. Пищей для размыш-лений послу-жила неод-но-значная ситу-ация в повести «Ася», когда девушка проявила реши-тель-ность и сама назна-чила герою свидание («rendez-vous»).

В первых же строках — впечат-ления от сцены свидания в повести «Ася», когда главный герой (воспри-ни-ма-емый чита-телем повести как «поло-жи-тельный» и даже «идеальный») говорит девушке, пришедшей на свидание с ним: «Вы передо мною вино-ваты, вы меня запу-тали в непри-ят-ности и я должен прекра-тить мои отно-шения к вам». «Что это такое?» — Воскли-цает Черны-шев-ский. — «Чем она вино-вата? Разве тем, что считала его поря-дочным чело-веком? Компро-ме-ти-ро-вала его репу-тацию тем, что пришла на свидание с ним? Этот человек дряннее отъяв-лен-ного негодяя».

Далее автор подвер-гает анализу любовную линию ряда произ-ве-дений Турге-нева («Фауст», «Рудин») для того, чтобы понять, ошибся автор в своём герое или нет (повесть «Ася»), и приходит к выводу, что в произ-ве-де-ниях Турге-нева главный персонаж, олице-тво-ря-ющий «идеальную сторону», в любовных делах ведёт себя как «жалкий негодяй». «В „Фаусте“ герой стара-ется обод-рить себя тем, что ни он, ни Вера не имеют друг к другу серьез-ного чувства. Он держит себя так, что Вера сама должна сказать ему, что любит его. <...> В „Рудине“ дело конча-ется тем, что оскорб-ленная девушка отво-ра-чи-ва-ется от него (Рудина), едва ли не стыдясь своей любви к трусу».

Черны-шев-ский задаёт вопрос: «Может быть, эта жалкая черта в харак-тере героев — особен-ность пове-стей г. Турге-нева?» — И сам же отве-чает: «Но вспом-ните любой хороший, верный жизни рассказ какого угодно из нынешних наших поэтов. Если в рассказе есть идеальная сторона, будьте уверены, что пред-ста-ви-тель этой идеальной стороны посту-пает точно так же, как лица г. Турге-нева». Для того, чтобы аргу-мен-ти-ро-вать свою точку зрения, автор для примера анали-зи-рует пове-дение глав-ного героя поэмы Некра-сова «Саша»: «Натол-ковал Саше, что „не следует слабеть душою“, потому что „солнышко правды взойдет над землею“ и что надобно действо-вать для осуществ-ления своих стрем-лений, а потом, когда Саша прини-ма-ется за дело, он говорит, что все это напрасно и ни к чему не поведет, что он „болтал пустое“. Он точно так же пред-по-чи-тает всякому реши-тель-ному шагу отступ-ление». Возвра-щаясь к анализу повести «Ася», Черны-шев-ский делает вывод: «Таковы-то наши лучшие люди».

Затем автор неожи-данно заяв-ляет о том, что героя осуж-дать не стоит, и начи-нает гово-рить о себе и своём миро-вос-при-ятии: «Я стал доволен всем, что ни вижу около себя, ни на что не сержусь, ничем не огор-чаюсь (кроме неудач в делах, лично для меня выгодных), ничего и никого в мире не осуждаю (кроме людей, нару-ша-ющих мои личные выгоды), ничего не желаю (кроме собственной пользы), — словом сказать, я расскажу вам, как я сделался из желч-ного мелан-хо-лика чело-веком до того прак-ти-че-ским и благо-на-ме-ренным, что даже не удив-люсь, если получу награду за свою благо-на-ме-рен-ность». Далее Черны-шев-ский прибе-гает к развёр-ну-тому проти-во-по-став-лению «беды» и «вины»: «Разбойник зарезал чело-века, чтобы огра-бить его, и находит в том пользу себе — это вина. Неосто-рожный охотник неча-янно ранил чело-века и сам первый мучится несча-стием, которое сделал — это уж не вина, а просто беда». То, что проис-ходит с героем повести «Ася» — беда. Он не полу-чает выгоды и удоволь-ствия от ситу-ации, когда влюб-лённая в него девушка стре-мится быть вместе с ним, а он идёт на попятную: «Бедный молодой человек совер-шенно не пони-мает того дела, участие в котором прини-мает. Дело ясно, но он одержим таким тупо-умием, кото-рого не в силах обра-зу-мить очевид-нейшие факты». Далее автор приводит ряд примеров из текста, когда Ася иноска-за-тельно, но очень явно давала «нашему Ромео» понять, что она на самом деле испы-ты-вает — однако он не понял. «За что мы так сурово анали-зи-руем нашего героя? Чем он хуже других? Чем он хуже нас всех?»

Черны-шев-ский размыш-лает о счастье и умении не упустить возмож-ность быть счаст-ливым (что не удаётся герою повести «Ася»): «Счастье в древней мифо-логии пред-став-ля-лось как женщина с длинной косой, разве-ва-емой впереди ее ветром, несущим эту женщину; легко поймать ее, пока она подле-тает к вам, но пропу-стите один миг — она пролетит, и напрасно погна-лись бы вы ловить ее: нельзя схва-тить ее, остав-шись позади. Невоз-вратен счаст-ливый миг. Не пропу-стить благо-при-ятную минуту — вот высо-чайшее условие житей-ского благо-ра-зумия. Счаст-ливые обсто-я-тель-ства бывают для каждого из нас, но не каждый умеет ими поль-зо-ваться».

В завер-шение статьи Черны-шев-ский приводит развёр-нутую алле-горию, когда в ситу-ации долго длящейся и изну-ри-тельной судебной тяжбы слушание откла-ды-ва-ется на день. «Что мне теперь делать, пусть скажет каждый из вас: умно ли будет мне поспе-шить к моему против-нику для заклю-чения мировой? Или умно будет проле-жать на своем диване един-ственный оста-ю-щийся мне день? Или умно будет наки-нуться с грубыми руга-тель-ствами на благо-при-ят-ству-ю-щего мне судью, друже-ское предуве-дом-ление кото-рого давало мне возмож-ность с честью и выгодой для себя покон-чить мою тяжбу?»

Статья закан-чи-ва-ется цитатой из еван-гелия: «Старайся прими-риться с своим против-ником, пока не дошли вы с ним до суда, а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя испол-ни-телю приго-воров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из нее, пока не распла-тишься за все до последней мелочи» (Матф., глава V, стих. 25 и 26).

Николай Гаврилович Чернышевский

«Русский человек на rendez-vous»

«Русский человек на rendez-vous» относится к публицистике и имеет подзаголовок «Размышления по прочтении повести г. Тургенева „Ася“». При этом в статье Чернышевский даёт более широкую картину, связанную с современным ему русским обществом, а именно — с образом «положительного героя» повестей и романов, который в ряде ситуаций проявляет неожиданные отрицательные свойства характера (нерешительность, трусость). Прежде всего, эти черты проявляются в любви и личных отношениях.

Заглавие статьи напрямую связано с поводом её написания. Пищей для размышлений послужила неоднозначная ситуация в повести «Ася», когда девушка проявила решительность и сама назначила герою свидание («rendez-vous»).

В первых же строках — впечатления от сцены свидания в повести «Ася», когда главный герой (воспринимаемый читателем повести как «положительный» и даже «идеальный») говорит девушке, пришедшей на свидание с ним: «Вы передо мною виноваты, вы меня запутали в неприятности и я должен прекратить мои отношения к вам». «Что это такое?» — Восклицает Чернышевский. — «Чем она виновата? Разве тем, что считала его порядочным человеком? Компрометировала его репутацию тем, что пришла на свидание с ним? Этот человек дряннее отъявленного негодяя».

Далее автор подвергает анализу любовную линию ряда произведений Тургенева («Фауст», «Рудин») для того, чтобы понять, ошибся автор в своём герое или нет (повесть «Ася»), и приходит к выводу, что в произведениях Тургенева главный персонаж, олицетворяющий «идеальную сторону», в любовных делах ведёт себя как «жалкий негодяй». «В „Фаусте“ герой старается ободрить себя тем, что ни он, ни Вера не имеют друг к другу серьёзного чувства. Он держит себя так, что Вера сама должна сказать ему, что любит его. <…> В „Рудине“ дело кончается тем, что оскорблённая девушка отворачивается от него (Рудина), едва ли не стыдясь своей любви к трусу».

Чернышевский задаёт вопрос: «Может быть, эта жалкая черта в характере героев — особенность повестей г. Тургенева?» — И сам же отвечает: «Но вспомните любой хороший, верный жизни рассказ какого угодно из нынешних наших поэтов. Если в рассказе есть идеальная сторона, будьте уверены, что представитель этой идеальной стороны поступает точно так же, как лица г. Тургенева». Для того, чтобы аргументировать свою точку зрения, автор для примера анализирует поведение главного героя поэмы Некрасова «Саша»: «Натолковал Саше, что „не следует слабеть душою“, потому что „солнышко правды взойдёт над землёю“ и что надобно действовать для осуществления своих стремлений, а потом, когда Саша принимается за дело, он говорит, что все это напрасно и ни к чему не поведёт, что он „болтал пустое“. Он точно так же предпочитает всякому решительному шагу отступление». Возвращаясь к анализу повести «Ася», Чернышевский делает вывод: «Таковы-то наши лучшие люди».

Затем автор неожиданно заявляет о том, что героя осуждать не стоит, и начинает говорить о себе и своём мировосприятии: «Я стал доволен всем, что ни вижу около себя, ни на что не сержусь, ничем не огорчаюсь (кроме неудач в делах, лично для меня выгодных), ничего и никого в мире не осуждаю (кроме людей, нарушающих мои личные выгоды), ничего не желаю (кроме собственной пользы), — словом сказать, я расскажу вам, как я сделался из желчного меланхолика человеком до того практическим и благонамеренным, что даже не удивлюсь, если получу награду за свою благонамеренность». Далее Чернышевский прибегает к развёрнутому противопоставлению «беды» и «вины»: «Разбойник зарезал человека, чтобы ограбить его, и находит в том пользу себе — это вина. Неосторожный охотник нечаянно ранил человека и сам первый мучится несчастием, которое сделал — это уж не вина, а просто беда». То, что происходит с героем повести «Ася» — беда. Он не получает выгоды и удовольствия от ситуации, когда влюблённая в него девушка стремится быть вместе с ним, а он идёт на попятную: «Бедный молодой человек совершенно не понимает того дела, участие в котором принимает. Дело ясно, но он одержим таким тупоумием, которого не в силах образумить очевиднейшие факты». Далее автор приводит ряд примеров из текста, когда Ася иносказательно, но очень явно давала «нашему Ромео» понять, что она на самом деле испытывает — однако он не понял. «За что мы так сурово анализируем нашего героя? Чем он хуже других? Чем он хуже нас всех?»

Чернышевский размышлает о счастье и умении не упустить возможность быть счастливым (что не удаётся герою повести «Ася»): «Счастье в древней мифологии представлялось как женщина с длинной косой, развеваемой впереди ее ветром, несущим эту женщину; легко поймать ее, пока она подлетает к вам, но пропустите один миг — она пролетит, и напрасно погнались бы вы ловить ее: нельзя схватить ее, оставшись позади. Невозвратен счастливый миг. Не пропустить благоприятную минуту — вот высочайшее условие житейского благоразумия. Счастливые обстоятельства бывают для каждого из нас, но не каждый умеет ими пользоваться».

В завершение статьи Чернышевский приводит развёрнутую аллегорию, когда в ситуации долго длящейся и изнурительной судебной тяжбы слушание откладывается на день. «Что мне теперь делать, пусть скажет каждый из вас: умно ли будет мне поспешить к моему противнику для заключения мировой? Или умно будет пролежать на своём диване единственный остающийся мне день? Или умно будет накинуться с грубыми ругательствами на благоприятствующего мне судью, дружеское предуведомление которого давало мне возможность с честью и выгодой для себя покончить мою тяжбу?»

Статья заканчивается цитатой из евангелия: «Старайся примириться с своим противником, пока не дошли вы с ним до суда, а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя исполнителю приговоров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из неё, пока не расплатишься за все до последней мелочи» (Матф., глава V, стих. 25 и 26). Пересказала Мария Першко

Статья Чернышевского «Русский человек на rendez-vous» полностью посвящена анализу произведений Тургенева и Некрасова. Характер статьи - публицистический. Особое внимание в ней автор уделяет роману "Ася", а именно судьбе главных героев. Он рассматривает их с точки зрения связи с современным миром, в котором даже положительные герои могут проявить худшие черты своего характера (например, трусость и нерешительность). Девушка, которая решила первой пригласить возлюбленного на свидание, вызывает у читателя весьма неоднозначные чувства: одни осуждают её поступок, а другие считают его проявлением смелости.

Чернышевский симпатизирует Асе, но очень негативно реагирует на ответную реакцию молодого человека (он отказывает девушке в дальнейшем продолжении отношений и просит больше не тревожить его). По его мнению, такой ответ главного героя олицетворяет его "дряннее отъявленного негодяя»". Автор считает, что девушка ни в чём не виновата и никак не скомпрометировала себя или возлюбленного. Затем, для того чтобы понять реакцию возлюбленного Аси, Чернышевский анализирует других тургеневских героев произведений «Фауст» и «Рудин» . Он приходит к выводу, что для "наших лучших людей" характернее сделать шаг назад, чем решительно двинуться навстречу судьбе.

Далее автор неожиданно пытается оправдать поведение главного героя романа "Ася". Для этого он проводит развёрнутое размышление, чем же является "беда" и "вина". В итоге, автор приходит к умозаключению: то, что переживает тургеневский Ромэо - беда, ведь молодой человек никак не может повлиять на чувства девушки к нему. Также, в силу "своего тупоумия" он не может понять истинную глубину чувств Аси.

Цитата из евангелия (Матф., глава V, стих. 25 и 26) заканчивает статью словами о необходимости примирения с противником и принятия ситуации такой, какая она есть. Этим автор хочет сказать, что все люди одинаковы и за каждым их поступком скрывается множество причин. К сожалению, близкие не всегда могут понять мотивы тех или иных наших решений.

«Русский человек на rendez-vous» относится к публицистике и имеет подзаголовок «Размышления по прочтении повести г. Тургенева „Ася“». При этом в статье Чернышевский даёт более широкую картину, связанную с современным ему русским обществом, а именно - с образом «положительного героя» повестей и романов, который в ряде ситуаций проявляет неожиданные отрицательные свойства характера (нерешительность, трусость). Прежде всего, эти черты проявляются в любви и личных отношениях.

Заглавие статьи напрямую связано с поводом её написания. Пищей для размышлений послужила неоднозначная ситуация в повести «Ася», когда девушка проявила решительность и сама назначила герою свидание («rendez-vous»).

В первых же строках - впечатления от сцены свидания в повести «Ася», когда главный герой (воспринимаемый читателем повести как «положительный» и даже «идеальный») говорит девушке, пришедшей на свидание с ним: «Вы передо мною виноваты, вы меня запутали в неприятности и я должен прекратить мои отношения к вам». «Что это такое?» - Восклицает Чернышевский. - «Чем она виновата? Разве тем, что считала его порядочным человеком? Компрометировала его репутацию тем, что пришла на свидание с ним? Этот человек дряннее отъявленного негодяя».

Далее автор подвергает анализу любовную линию ряда произведений Тургенева («Фауст», «Рудин») для того, чтобы понять, ошибся автор в своём герое или нет (повесть «Ася»), и приходит к выводу, что в произведениях Тургенева главный персонаж, олицетворяющий «идеальную сторону», в любовных делах ведёт себя как «жалкий негодяй». «В „Фаусте“ герой старается ободрить себя тем, что ни он, ни Вера не имеют друг к другу серьёзного чувства. Он держит себя так, что Вера сама должна сказать ему, что любит его. В „Рудине“ дело кончается тем, что оскорблённая девушка отворачивается от него (Рудина), едва ли не стыдясь своей любви к трусу».

Чернышевский задаёт вопрос: «Может быть, эта жалкая черта в характере героев - особенность повестей г. Тургенева?» - И сам же отвечает: «Но вспомните любой хороший, верный жизни рассказ какого угодно из нынешних наших поэтов. Если в рассказе есть идеальная сторона, будьте уверены, что представитель этой идеальной стороны поступает точно так же, как лица г. Тургенева». Для того, чтобы аргументировать свою точку зрения, автор для примера анализирует поведение главного героя поэмы Некрасова «Саша»: «Натолковал Саше, что „не следует слабеть душою“, потому что „солнышко правды взойдёт над землёю“ и что надобно действовать для осуществления своих стремлений, а потом, когда Саша принимается за дело, он говорит, что все это напрасно и ни к чему не поведёт, что он „болтал пустое“. Он точно так же предпочитает всякому решительному шагу отступление». Возвращаясь к анализу повести «Ася», Чернышевский делает вывод: «Таковы-то наши лучшие люди».

Затем автор неожиданно заявляет о том, что героя осуждать не стоит, и начинает говорить о себе и своём мировосприятии: «Я стал доволен всем, что ни вижу около себя, ни на что не сержусь, ничем не огорчаюсь (кроме неудач в делах, лично для меня выгодных), ничего и никого в мире не осуждаю (кроме людей, нарушающих мои личные выгоды), ничего не желаю (кроме собственной пользы), - словом сказать, я расскажу вам, как я сделался из желчного меланхолика человеком до того практическим и благонамеренным, что даже не удивлюсь, если получу награду за свою благонамеренность». Далее Чернышевский прибегает к развёрнутому противопоставлению «беды» и «вины»: «Разбойник зарезал человека, чтобы ограбить его, и находит в том пользу себе - это вина. Неосторожный охотник нечаянно ранил человека и сам первый мучится несчастием, которое сделал - это уж не вина, а просто беда». То, что происходит с героем повести «Ася» - беда. Он не получает выгоды и удовольствия от ситуации, когда влюблённая в него девушка стремится быть вместе с ним, а он идёт на попятную: «Бедный молодой человек совершенно не понимает того дела, участие в котором принимает. Дело ясно, но он одержим таким тупоумием, которого не в силах образумить очевиднейшие факты». Далее автор приводит ряд примеров из текста, когда Ася иносказательно, но очень явно давала «нашему Ромео» понять, что она на самом деле испытывает - однако он не понял. «За что мы так сурово анализируем нашего героя? Чем он хуже других? Чем он хуже нас всех?»

Чернышевский размышлает о счастье и умении не упустить возможность быть счастливым (что не удаётся герою повести «Ася»): «Счастье в древней мифологии представлялось как женщина с длинной косой, развеваемой впереди ее ветром, несущим эту женщину; легко поймать ее, пока она подлетает к вам, но пропустите один миг - она пролетит, и напрасно погнались бы вы ловить ее: нельзя схватить ее, оставшись позади. Невозвратен счастливый миг. Не пропустить благоприятную минуту - вот высочайшее условие житейского благоразумия. Счастливые обстоятельства бывают для каждого из нас, но не каждый умеет ими пользоваться».

В завершение статьи Чернышевский приводит развёрнутую аллегорию, когда в ситуации долго длящейся и изнурительной судебной тяжбы слушание откладывается на день. «Что мне теперь делать, пусть скажет каждый из вас: умно ли будет мне поспешить к моему противнику для заключения мировой? Или умно будет пролежать на своём диване единственный остающийся мне день? Или умно будет накинуться с грубыми ругательствами на благоприятствующего мне судью, дружеское предуведомление которого давало мне возможность с честью и выгодой для себя покончить мою тяжбу?»

Статья заканчивается цитатой из евангелия: «Старайся примириться с своим противником, пока не дошли вы с ним до суда, а иначе отдаст тебя противник судье, а судья отдаст тебя исполнителю приговоров, и будешь ты ввергнут в темницу и не выйдешь из неё, пока не расплатишься за все до последней мелочи» (Матф., глава V, стих. 25 и 26).

(Новая сцена - Большой зал)

По повести «Вешние воды» (2ч40м) 12+

Рецензия "Афиши": В новом спектакле «Мастерской» игровая стихия бъет через край, заражая жизнелюбием самых угрюмых пессимистов. Постановка – отчет стажеров, уже год обучающихся при театре после окончания театральных вузов (в основном, РАТИ). Предла-гаемые обстоятельства – русский за границей, да еще и влюбленный, – молодые актеры восприняли как повод для серии остроумных эскапад. Из этюдов и самостоятельных работ режиссер Юрий Буторин и художественный руководитель постановки Евгений Каменькович сложили бод-рый и темпераментный расказ о ве-личии и падении юного путешественника Дмитрия Санина.
Федор Малышев (Санин) своему герою явно сочувствует, оправдывая и скоропалительное желание жениться на прекрасной итальянке Джемме (тонкая и стройная Серафима Огарева подчеркивает нежность тургеневской героини), и столь же скоропалительную измену. «Вешняя» пора озорного мальчишества не обходится без лихих шуток. Даже самые судьбоносные моменты неутомимый оптимист способен превратить в игру. Санин дерется на дуэли понарошку. Объясняется в любви, раскачиваясь на турникете, выступающем в качестве балкона возлюбленной. Размышляя о продаже имения, лихо отстукивает чечетку, вглядываясь в ленту деловых бумаг.
Встреча с обворожительной Марьей Николаевной Полозовой, сильной, как молодая яблоня, и нетерпеливой, как ветер, знаменует окончание детства (магнетическая игра Екатерины Смирновой придает ее Полозовой сходство с фольклорной чародейкой). Повзрослевший Санин уже не столь падок до шуток. Зато пространство, организованное художником Владимиром Максимовым, все больше развивает импровизационный дух спек-такля. Подвижные конструкции превращаются то в комнату, то в театр, то в площадь, то в лесные тропы. В финале труба--колонна с винтовой лестницей внутри поглощает путешественника Санина. Он отплывает в Америку, к Джемме, которую не видел лет тридцать. И в его растерянной улыбке гораздо больше грусти по потерянному счастью, чем сияющей самонадеян-ности юности. Заметно, что новое поколение фоменок восприняло у своих старших коллег не только вкус к за-разительному веселью, но и умение смеясь говорить о серьезном.
Художественный руководитель постановки Е. Каменькович. Режиссер Ю. Буторин. Художник В. Максимов. Костюмы В. Курочкиной, А. Белан.

«Рассказы в деловом, изобличительном роде оставляют в читателе очень тяжелое впечатление; потому я, признавая их пользу и благородство, не совсем доволен, что наша приняла исключительно такое мрачное направление».

Так говорят довольно многие из людей, по-видимому, неглупых или, лучше сказать, говорили до той поры, пока крестьянский вопрос не сделался единственным предметом всех мыслей, всех разговоров. мне случилось быть под влиянием таких мыслей, когда начал я читать едва ли не единственную хорошую новую повесть, от которой по первым страницам можно уже было ожидать совершенно иного содержания, иного пафоса, нежели от деловых рассказов.

Тут нет ни крючкотворства с насилием и взяточничеством, ни грязных плутов, ни официальных злодеев, ни мещан, мужиков и маленьких чиновников, мучимых всеми этими ужасными и гадкими людьми. Действие – за границей, вдали от всей дурной обстановки нашего домашнего быта. Все лица повести – люди из лучших между нами, очень образованные, чрезвычайно гуманные, проникнутые благороднейшим образом мыслей. Повесть имеет направление чисто поэтическое. Вот, думал я, отдохнет и освежится душа. И действительно, освежилась она этими поэтическими идеалами, пока дошел рассказ до решительной минуты. Но последние страницы рассказа не похожи на первые, и по прочтении повести остается от нее впечатление еще более безотрадное, нежели от рассказов о гадких взяточниках с их циническим грабежом. Они делают дурно, но они каждым из нас признаются за дурных людей; не от них ждем мы улучшения нашей жизни. Есть, думаем мы, в обществе силы, которые положат преграду их вредному влиянию, которые изменят своим благородством нашей жизни. Эта иллюзия самым горьким образом отвергается в повести, которая пробуждает своей первой половиной самые светлые ожидания.

Вот человек, сердце которого открыто всем высоким чувствам, честность которого непоколебима, мысль которого приняла в себя все, за что наш век называется веком благородных стремлений. И что же делает этот человек? Он делает сцену, какой устыдился бы последний взяточник. Он чувствует самую сильную и чистую симпатию к девушке, которая любит его; он часа не может прожить, не видя этой девушки. Мы видим Ромео, мы видим Джульетту, счастью которых ничто не мешает, и приближается минута, когда навеки решится их . И что же делает наш Ромео (так мы будем называть героя повести, фамилия которого не сообщена нам автором рассказа), явившись на свидание с Джульеттой? С трепетом любви ожидает Джульетта своего Ромео; она должна узнать от него, что он любит ее, – это слово не было произнесено между ними, оно теперь будет произнесено им, навеки соединятся они. Она сидит, как испуганная птичка, закрыв лицо от сияния являющегося перед ней солнца любви; быстро дышит она, вся дрожит; она еще трепетнее потупляет глаза, когда входит он, называет ее имя; она хочет взглянуть на него и не может; он берет ее руку, – эта рука холодна, лежит как мертвая в его руке; она хочет улыбнуться; но бледные губы ее не могут улыбнуться.

Она хочет заговорить с ним, и голос ее прерывается. Долго молчат они оба, – и в нем, как сам он говорит, растаяло сердце, и вот Ромео говорит своей Джульетте... и что же он говорит ей? «Вы передо мною виноваты, – говорит он ей, – вы меня запутали в неприятности, вы компрометируете меня, и я должен прекратить мои отношения к вам, извольте отправляться отсюда подальше». Что это такое? Чем она виновата? Разве тем, что считала его порядочным человеком? Компрометировала его репутацию тем, что пришла на свидание с ним? Это изумительно! Каждая черта в ее бледном лице говорит, что она ждет решения своей судьбы от его слова, что она всю свою душу безвозвратно отдала ему и ожидает теперь только того, чтоб он сказал, что принимает ее душу, ее жизнь, и он ей делает выговоры за то, что она его компрометирует! Что это за нелепая жестокость? Что это за низкая грубость? И этот человек, поступающий так подло, выставлялся благородным до сих пор! Он обманул нас, обманул автора. Да, поэт сделал слишком грубую ошибку, вообразив, что рассказывает нам о человеке порядочном. Этот человек дряннее отъявленного негодяя.

Таково было впечатление, произведенное на многих совершенно неожиданным оборотом отношений нашего Ромео к его Джульетте.

Но точно ли ошибся автор в своем герое? Если ошибся, то не в первый раз делает он эту ошибку. Сколько ни было у него рассказов, приводивших к подобному положению, каждый раз его герои выходили из этих положений не иначе, как совершенно сконфузившись перед нами. В «Фаусте» герой старается ободрить себя тем, что ни он, ни Вера не имеют друг к другу серьезного чувства; сидеть с ней, мечтать о ней – это его дело, но по части решительности, даже в словах, он держит себя так, что Вера сама должна сказать ему, что любит его, а когда женщина вынуждена, наконец, сама сделать объяснение, он, видите ли, «замер», но почувствовал, что «блаженство волною пробегает по его сердцу», только, впрочем, «по временам», а собственно говоря, он «совершенно потерял голову» – жаль только, что не упал в обморок, да и то было бы, если бы не попалось кстати дерево, к которому можно было прислониться. Едва успел оправиться человек, подходит к нему женщина, которую он любит, которая высказала ему свою любовь, и спрашивает, что он теперь намерен делать? Он... он «смутился». Не удивительно, что после такого поведения любимого человека у бедной женщины сделалась нервическая горячка; еще натуральнее, что потом он стал плакаться на свою судьбу.

Рудин вначале держит себя несколько приличнее для мужчины, он так решителен, что сам говорит Наталье о своей любви (хоть говорит не по доброй воле, а потому, что вынужден к этому разговору); он сам просит у ней свидания. Но когда Наталья на этом свидании говорит ему, что выйдет за него, с согласия и без согласия матери все равно, когда произносит слова: «Знайте же, я буду ваша», Рудин только и находит в ответ восклицание: «О боже!» – восклицание больше конфузное, чем восторженное, – а потом действует так хорошо, то есть до такой степени труслив и вял, что Наталья принуждена сама пригласить его на свидание для решения, что же им делать. Наталья говорит, что мать объявила ей, что скорее согласится видеть дочь мертвой, чем женой Рудина, и вновь спрашивает Рудина, что он теперь намерен делать. Рудин отвечает по-прежнему «боже мой, боже мой» и прибавляет еще наивнее: «так скоро! что я намерен делать? У меня голова кругом идет, я ничего сообразить не могу». Но потом соображает, что следует «покориться». Названный трусом, он начинает упрекать Наталью, потом читать ей лекцию о своей честности и на замечание, что не это должна она услышать теперь от него, отвечает, что он не ожидал такой решительности. Дело кончается тем, что оскорбленная девушка отворачивается от него, едва ли не стыдясь своей любви к трусу.

Но, может быть, эта жалкая черта в характере героев – особенность повестей г. Тургенева? Быть может, характер именно его таланта склоняет его к изображению подобных лиц? Вовсе нет. Вспомните любой хороший, верный жизни рассказ какого угодно из нынешних наших поэтов, и если в рассказе есть идеальная сторона, будьте уверены, что представитель этой идеальной стороны поступает точно так же, как лица г. Тургенева. Например, характер таланта г. Некрасова вовсе не таков, как г. Тургенева. Что же делает герой в его поэме «Саша»?

Натолковал он Саше, что «не следует слабеть душою», потому что «солнышко правды взойдет над землею» и что надобно действовать для осуществления своих стремлений, а потом, когда Саша принимается за дело, он говорит, что все это напрасно и ни к чему не поведет, что он «болтал пустое». Припомним, как поступает Бельтов: и он точно так же предпочитает всякому решительному шагу отступление. Подобных примеров набрать можно было бы очень много. пока о деле нет речи, а надобно только занять праздное время, герой очень боек; подходит дело к тому, чтобы прямо и точно выразить свои чувства и желания, – большая часть героев начинает уже колебаться и чувствовать неповоротливость в языке. Немногие, самые храбрейшие, кое-как успевают еще собрать все свои силы и косноязычно выразить что-то, дающее смутное понятие о их мыслях; но вздумай кто-нибудь схватиться за их желания, сказать: «Вы хотите того-то и того-то; мы очень рады; начинайте же действовать, а мы вас поддержим», – при такой реплике одна половина храбрейших героев падает в обморок, другие начинают очень грубо упрекать вас за то, что вы поставили их в неловкое положение, начинают говорить, что они не ожидали от вас таких предложений, и что вообще разве можно в самом деле хлопотать обо всем, о чем говорится от нечего делать.