Главные герои: Савел Прокофьевич Дикой — купец, значительное лицо в городе; Борис Григорьевич — его племянник, молодой человек, порядочно образованный; Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха) — богатая купчиха, вдова; Тихон Иванович Кабанов - ее сын; Катерина, его жена; Варвара, дочь Кабанихи; Действие происходит в городе Калинове на берегу Волги, летом. Между третьим и четвертым действиями проходит десять дней.
План пересказа
1. Герои обсуждают нравы своего города.
2. Отношения в семье Кабановых.
3. Беседа Катерины и Варвары.
4. Тихон уезжает.
5. Варвара, узнав о том, что Катерине нравится Борис, устраивает их встречу.
6. Свидания Катерины и Бориса. Приезжает Тихон.
7. Прилюдное покаяние Катерины.
8. Последнее свидание Катерины и Бориса.
9. Катерина погибает. Тихон обвиняет мать в смерти жены.
Пересказ
Действие 1
Общественный сад на берегу Волги.
Явление 1
Кулигин сидит на скамейке, Кудряш и Шапкин прогуливаются. Кулигин восхищается Волгой. Слышат, как в отдалении Дикой ругает своего племянника. Обсуждают это. Кудряш говорит, что Борис Григорьевич «достался на жертву Дикому», сетует на покорность обывателей, на то, что некому «постращать» Дикого в темном переулке «этак вчетвером-впятером». Шапкин замечает, что, кроме «ругателя-Дикого», «хороша тоже и Кабаниха», которая делает то же самое, но под видом благочестия. Добавляет, что недаром Дикой хотел Кудряша в солдаты отдать. Кудряш отвечает, что Дикой его боится, так как понимает, что он свою голову «дешево не отдаст». Жалеет, что у Дикого нет взрослых дочерей, а то бы он его «уважил».
Явление 3
Борис рассказывает о своей семье и домашних обстоятельствах. Бабушка Бориса (мать Дикого и отца Бориса) невзлюбила «папеньку» за то, что он женился на «благородной». Сноха со свекровью не ужились, так как снохе «очень уж тут дико казалось». Переехали в Москву, где растили детей, ни в чем им не отказывая. Борис учился в Коммерческой академии, а его сестра—в пансионе. В холеру родители умерли. Бабушка в городе Калинове тоже умерла, оставив внукам наследство, которое им должен выплатить дядя, когда они вступят в совершеннолетие, но только при том условии, что они будут с ним почтительны.
Кулигин замечает, что ни Борису, ни его сестре не видать наследства, поскольку ничто Дикому не помешает сказать, будто они были непочтительны: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!» Борис делает «что прикажут», а жалованья не получает — разочтут в конце года, как Дикому будет угодно. Все домашние боятся Дикого — он всех ругает, а ему ответить никто не смеет. Кудряш вспоминает, как Дикого на перевозе обругал гусар, которому он не мог ответить тем же, и как потом Дикой срывал злость несколько дней на домашних. Борис говорит, что никак не может привыкнуть к здешним порядкам.
Появляется странница Феклуша: «Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете!» Феклуша благословляет «народ благочестивый», а особенно «дом Кабановых». Кулигин говорит о Кабанихе, что она «ханжа», «нищих оделяет, а домашних заела совсем». Затем добавляет, что для общей пользы ищет перпетуум-мобиле (вечный двигатель), гадает, где бы достать денег на модели.
Явление 4
Борис (один) говорит о Кулигине, что он хороший человек, «мечтает себе и счастлив». Горюет о том, что придется загубить молодость в этой глуши, что «загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал».
Явление 5
Появляются Катерина, Варвара, Тихон и Кабаниха. Кабаниха пилит сына: ему жена милее матери, попробуй свекровь «каким-нибудь словом снохе не угодить, ну, и пошел разговор, что свекровь заела совсем». Тихон пытается разуверить ее. Катерина вступает в разговор: «Ты про меня, маменька, это напрасно говоришь. Что при людях, что без людей, я всё одна, ничего из себя не доказываю». Кабаниха ее обрывает, пеняет Тихону, что не держит в страхе жену. Тихон отвечает: «Да зачем же ей меня бояться? С меня довольно и того, что она меня любит». Кабанова упрекает сына за то, что он «вздумал своей волей жить». Тот отвечает: «Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить?» Кабанова замечает, что если жену в страхе не держать, она может завести любовника.
Явление 6
Тихон упрекает Катерину, что ему все время достается из-за нее от маменьки. Оставшись без присмотра Кабанихи, Тихон идет в кабак.
Явление 7
Катерина и Варвара. Катерина: «Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела...» Она вспоминает о том золотом времени, когда жила у родителей: поливала цветы, вышивала, ходила с маменькой, странницами да богомолками в церковь. Ей снились необыкновенные сны, в которых пели «невидимые голоса», пахло кипарисом... Катерина говорит Варваре, что у нее ощущение, будто она стоит перед пропастью, чует беду. Признается, что у нее на уме грех: «Точно я снова жить начинаю, или... ужи не знаю...» Варвара обещает, что после отъезда Тихона что-нибудь придумает. Катерина кричит: «Нет! Нет!»
Явление 8
Появляется полусумасшедшая барыня с двумя лакеями, кричит, что красота ведет в бездну, в омут, показывает на Волгу, грозит геенной огненной.
Явление 9
Катерина напугана. Варвара успокаивает ее, говорит, что барыня «всю жизнь смолоду-то грешила... вот умирать-то и боится». Гроза, начинается дождь. Катерина пугается, они с Варварой убегают.
Действие 2
Комната в доме Кабановых.
Явление 2
Катерина рассказывает Варваре о том, как ее в детстве чем-то обидели и она выбежала на Волгу, села в лодку, а утром ее нашли верст за десять. «Такая уж я зародилась, горячая...» Затем признается Варваре, что любит Бориса. Варвара говорит, что Катерина ему тоже нравится, только жаль, видеться негде. Катерина пугается, кричит, что своего Тишу ни на кого не променяет. Она говорит о себе: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу». Варвара спорит с ней: «А по-моему, делай, что хочешь, только бы шито да крыто было». Катерина: «Не хочу я так. Да и что хорошего!.. Уж коли мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой... в окно выброшусь, в Волгу кинусь...» Варвара замечает, что, как только Тихон уедет, она станет спать в беседке, зовет с собой Катерину.
Явление 3
Входят Кабаниха и Тихон, который собирается в дорогу. Кабаниха говорит ему, чтобы он приказывал жене, как жить без него: «Скажи, чтоб не грубила свекрови. Чтоб почитала свекровь, как родную мать! Чтоб в окна глаз не пялила!» Тихон почти дословно повторяет ее слова, но они звучат не как приказ, а как просьба. Кабаниха и Варвара уходят.
Явление 4
Катерина просит Тихона не уезжать. Тот отвечает: «Коли маменька посылает, как же я не поеду!» Катерина просит тогда ее взять с собой. Тихон отказывается: что ему надо отдохнуть от скандалов и всех домашних. Катерина умоляет мужа взять с нее страшную клятву, падает перед ним на колени, тот поднимает ее, не слушает, говорит, что это грех.
Явление 5
Приходят Кабаниха, Варвара и Глаша. Тихон уезжает, Катерина кидается мужу на шею, а Кабанова укоряет ее: «Что на шее-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься. В ноги кланяйся!»
Явление 6
Кабаниха одна. Сетует на то, что старина выводится, что нет уже былого почтения к старикам. Молодые, по ее мнению, ничего не умеют, а еще хотят своей волей жить.
Явление 7
Кабаниха упрекает Катерину за то, что не простилась с мужем как надо. «Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце, а тебе, видно, ничего». Катерина отвечает, что не умеет так и не хочет людей смешить.
Явление 8
Катерина в одиночестве сетует на то, что у нее нет детей. Жалеет, что не умерла в детстве, мечтает о покое, хотя бы кладбищенском.
Явление 9
Варвара сообщает Катерине, что она отпросилась спать в сад, где есть калитка, ключ от которой Кабаниха обычно прячет, затем добавляет, что этот ключ унесла, а вместо него подложила другой. Дает этот ключ Катерине. Катерина кричит: «Не надо! Не надо!», но ключ берет.
Явление 10
Катерина мучается, спорит сама с собой, хочет бросить ключ, но потом прячет в карман: «Мне хоть умереть, да увидеть его... Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..»
Действие 3
Улица у ворот дома Кабановых.
Явление 1
Феклуша говорит Кабанихе, что настали последние времена, что по другим городам «содом»: шум, беготня, езда беспрестанная. Рассказывает, что в Москве все торопятся, что «запрягают огненного змия» и т.п. Кабанова соглашается с Феклушей, заявляет, что никогда туда ни за что не поедет.
Явление 2
Появляется Дикой. Кабанова спрашивает, чего это он так поздно бродит? Дикой пьян, пререкается с Кабанихой, та дает ему отпор: «Ты не очень-то горло распускай!» Дикой просит у нее прощения, объясняет, что его с утра разозлили: работники: стали требовать выплаты причитающихся им денег. Жалуется на свою вспыльчивость, которая доврдит его до того, что потом приходится прощения просить «у самого последнего мужика». Уходит.
Явление 3
Борис вздыхает о Катерине. Появляется Кулигин, восхищается погодой, красивыми местами, потом добавляет, что «городишко паршивый», что «бульвар сделали, а не гуляют». Бедным гулять некогда, а богатые сидят за закрытыми воротами, собаки дом стерегут, чтобы никто не видел, как они грабят сирот, родственников, племянников. Появляются Кудряш и Варвара, целуются. Кудряш уходит, за ним Кулигин.
Явление 4
Варвара назначает Борису встречу в овраге за садом Кабановых.
Явления 1, 2
Ночь, овраг за садом Кабановых. Кудряш играет на гитаре и поет песню о вольном казаке. Появляется Борис, рассказывает Кудряшу, что любит замужнюю, которая, когда в церкви молится, похожа на ангела. Кудряш догадывается, что это «молодая Кабанова», говорит, что «есть с чем поздравить», замечает: «Хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта».
Явление 3
Приходит Варвара, они с Кудряшом отправляются гулять. Борис и Катерина остаются вдвоем. Катерина: «Поди от меня!., мне не замолить этого греха, не замолить никогда!» Обвиняет Бориса, что он ее загубил, боится будущего. Борис призывает ее не думать о будущем: «Достаточно того, что нам теперь хорошо». Катерина признается, что любит Бориса.
Явления 4 и 5
Приходят Кудряш и Варвара, интересуются, сладили ли влюбленные. Кудряш с похвалой отзывается об идее лазать в садовую калитку. Через некоторое время Борис и Катерина возвращаются. Условившись о новом свидании, все расходятся.
Действие 4
Узкая галерея начавшей разрушаться постройки, по стенам которой изображены сцены страшного суда.
Явления 1, 2
Идет дождь, гуляющие забегают в галерею, обсуждают изображения на стенах. Появляются Кулигин и Дикой. Кулигин пытается уговорить Дикого пожертвовать денег на установление на бульваре солнечных часов, на изготовление громоотвода. Тот куражится над Кулигиным: «Захочу - помилую, захочу - раздавлю». Кулигин уходит ни с чем, бормоча про себя, что надо покориться.
Явление 3
Борис с Варварой обсуждают последние новости - приехал Тихон. Варвара сообщает, что Катерина «просто сама не своя сделалась... Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза как у помешанной!». Варвара боится, что она «бухнет мужу в ноги да и расскажет все». Опять начинается гроза.
Явление 4
Появляются Кабаниха, Тихон, Катерина и Кулигин. Катерина пугается грозы, считает это Божьей карой, которая должна обрушиться на нее. Она замечает Бориса, пугается еще больше, ее уводят. Кулигин обращается к толпе: гроза — это не кара, а благодать, не надо ее бояться. Борис выходит и со словами: «Пойдемте, здесь страшно», уводит Кулигина.
Явление 5
Катерина слышит, как люди замечают, что гроза неспроста и что обязательно кого-нибудь убьет. Она уверена, что убьет ее, и просит за нее молиться.
Явление 6
Появляется сумасшедшая барыня с двумя лакеями. Призывает Катерину не прятаться, не бояться кары Божьей, молиться, чтобы Бог отнял красоту: «в омут с красотой-то!» Катерине мерещится геенна огненная, она обо всем рассказывает родным, кается. Кабаниха торжествует: «Вот к чему воля-то ведет!»
Действие 5
Декорация первого действия. Сумерки.
Явление 1
Кулигин сидит на лавочке. Появляется Тихон, рассказывает, что ездил в Москву, всю дорогу пил, «чтобы уж на целый год отгуляться», а про дом ни разу не вспомнил. Жалуется на измену жены, говорит, что ее убить мало, надо, как советует маменька, живою в землю закопать. Затем признается, что ему жалко Катерину — «побил немножко, да и то маменька приказала». Кулигин советует ему простить Катерину и не поминать никогда про ее измену. Тихон сообщает, что Дикой отсылает Бориса в Сибирь на три года, будто бы по делам, рассказывает, что Варвара убежала с Кудрявом. Появляется Глаща, сообщает, что Катерина куда-то пропала.
Явление 2
Появляется Катерина. Ей хочется увидеть Бориса, чтобы проститься с ним. Она горюет, что «ввела его и себя в беду», что тяжек суд людской, что ей было бы легче, если бы ее казнили. Входит Борис.
Явление 3
Борис сообщает, что его отсылают в Сибирь. Катерина просит взять ее с собой, говорит, что муж пьет, что он ей постыл, что для нее его ласки хуже побоев. Борис оглядывается, боится: «как бы нас здесь не застали», отвечает: «Нельзя мне, Катя! Не по своей воле еду: дядя посылает». Катерина понимает, что ее жизнь кончена, обращается к Борису: «Поедешь ты дорогой, ни одного ты нищего так не пропускай; всякому подай, да прикажи, чтобы молились за мою грешную душу». Борис отвечает, что ему тоже тяжело расставаться с Катериной. Уходит.
Явление 4
Катерина не знает, куда ей идти: «Да что домой, что в могилу!.. В могиле лучше... И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда!» Подходит к берегу: «Друг мой! Радость моя! Прощай!»
Явление 5
Появляются Кабаниха, Тихон и Кулигин. Кулигин утверждает, что «здесь видели» Катерину. Кабаниха настраивает Тихона против жены. Люди с берега кричат: женщина в воду бросилась. Кулигин бежит на помощь.
Явление 6
Тихон пытается бежать вслед за Кулигиным, Кабаниха его не пускает, говорит, что проклянет, если пойдет. Кулигин с людьми приносят мертвую Катерину: она бросилась с высокого берега и разбилась.
Явление 7
Кулигин: «Вот вам ваша Катерина. Делайте с ней, что хотите! Тело ее здесь, возьмите его; а душа теперь не ваша, она теперь перед судией, который милосерднее вас!» Тихон завидует умершей жене: «Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить да мучиться!..»
Лица
Савел Прокофьевич Дикóй , купец, значительное лицо в городе.
Борис Григорьевич , племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха) , богатая купчиха, вдова.
Тихон Иваныч Кабанов , ее сын.
Катерина , жена его.
Варвара , сестра Тихона.
Кулиги , мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.
Ваня Кудряш , молодой человек, конторщик Дикого.
Шапкин , мещанин.
Феклуша , странница.
Глаша , девка в доме Кабановой.
Барыня с двумя лакеями , старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.
Городские жители обоего пола.
Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски. (Прим. А. Н. Островского.)
Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом. Между 3 и 4 действиями проходит 10 дней.
А. Н. Островский. Гроза. Спектакль
Действие первое
Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.
Явление первое
Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.
Кулигин (поет) «Среди долины ровныя, на гладкой высоте…» (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.
Кудряш . А что?
Кулигин . Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.
Кудряш . Нешто!
Кулигин . Восторг! А ты «нешто»! Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.
Кудряш . Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик.
Кулигин . Механик, самоучка-механик.
Кудряш . Все одно.
Молчание.
Кулигин (показывает в сторону) . Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахивает?
Кудряш . Это? Это Дикой племянника ругает.
Кулигин . Нашел место!
Кудряш . Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.
Шапкин . Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.
Кудряш . Пронзительный мужик!
Шапкин . Хороша тоже и Кабаниха.
Кудряш . Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!
Шапкин . Унять-то его некому, вот он и воюет!
Кудряш . Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.
Шапкин . А что бы вы сделали?
Кудряш . Постращали бы хорошенько.
Шапкин . Как это?
Кудряш . Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.
Шапкин . Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать.
Кудряш . Хотел, да не отдал, так это все одно, что ничего. Не отдаст он меня: он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.
Шапкин . Ой ли?
Кудряш . Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится.
Шапкин . Уж будто он тебя и не ругает?
Кудряш . Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он слово, а я десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.
Кулигин . С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.
Кудряш . Ну вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи. Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет.
Шапкин . А то что бы?
Кудряш . Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!
Проходят Дикой и Борис , Кулигин снимает шапку.
Шапкин (Кудряшу) . Отойдем к сторонке: еще привяжется, пожалуй.
Отходят.
Явление второе
Те же, Дикой и Борис .
Дикой . Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал? Дармоед! Пропади ты пропадом!
Борис . Праздник; что дома-то делать.
Дикой . Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то? Тебе говорят аль нет?
Борис . Я и слушаю, что ж мне делать еще!
Дикой (посмотрев на Бориса) . Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)
Явление третье
Кулигин , Борис , Кудряш и Шапкин .
Кулигин . Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.
Борис . Уж какая охота, Кулигин! Неволя.
Кулигин . Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить? Коли можно, сударь, так скажите нам.
Борис . Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?
Кулигин . Ну, как не знать!
Кудряш . Как не знать!
Борис . Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.
Кулигин . Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.
Борис . Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру, мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.
Кулагин . С каким же, сударь?
Борис . Если мы будем к нему почтительны.
Кулагин . Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.
Борис . Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, надругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало.
Кудряш . Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?
Борис . Ну да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен!»
Кулигин . Значит, сударь, плохо ваше дело.
Борис . Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была – и представить страшно.
Кудряш . Уж само собой. Нешто они обращение понимают!
Кулигин . Как же вы у него живете, сударь, на каком положении?
Борис . Да ни на каком. «Живи, – говорит, – у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно.
Кудряш . У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, – говорит, – почему знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать? А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил.
Кулигин . Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь.
Борис . В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне?
Кудряш . Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.
Борис . Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!»
Кудряш . Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день.
Шапкин . Одно слово: воин!
Кудряш . Еще какой воин-то!
Борис . А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого не обругать не смеет; тут уж домашние держись!
Кудряш . Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге на перевозе гусар обругал. Вот чудеса-то творил!
Борис . А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам.
Кулигин . Что это? Никак, народ от вечерни тронулся?
Проходят несколько лиц в глубине сцены.
Кудряш . Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то?
Кланяются и уходят.
Борис . Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь, без привычки-то. Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.
Кулигин . И не привыкнете никогда, сударь.
Борис . Отчего же?
Кулигин . Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, – говорит, – Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, – говорит, – потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…
Борис . А вы умеете стихами?
Кулигин . По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина… Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь тоже из нашего, из простого звания.
Борис . Вы бы и написали. Это было бы интересно.
Кулигин . Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть что послушать.
Входят Феклуша и другая женщина.
Феклуша . Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлышко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.
Уходят.
Борис . Кабановых?
Кулигин . Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.
Молчание.
Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти!
Борис . Что ж бы вы сделали?
Кулигин . Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.
Борис . А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле?
Кулигин . Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)
Явление четвертое
Борис (один) . Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе – и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся! (Молчание.) И все-таки нейдет она у меня из головы, хоть ты что хочешь. Вот она! Идет с мужем, ну, и свекровь с ними! Ну, не дурак ли я? Погляди из-за угла да и ступай домой. (Уходит.)
С противоположной стороны входят Кабанова , Кабанов , Катерина и Варвара .
Явление пятое
Кабанова , Кабанов , Катерина и Варвара .
Кабанова . Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.
Кабанов . Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!
Кабанова . Не очень-то нынче старших уважают.
Варвара (про себя) . Не уважишь тебя, как же!
Кабанов . Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.
Кабанова . Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.
Кабанов . Я, маменька…
Кабанова . Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?
Кабанов . Да когда же я, маменька, не переносил от вас?
Кабанова . Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.
Кабанов (вздыхая, в сторону) . Ах ты, господи. (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!
Кабанова . Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.
Кабанов . Нешто, маменька, кто говорит про вас?
Кабанова . Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори что хочешь про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.
Кабанов . Да отсохни язык…
Кабанова . Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.
Кабанов . В чем же вы, маменька, это видите?
Кабанова . Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.
Кабанов . Да нет, маменька! Что вы, помилуйте!
Катерина . Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.
Кабанова . Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Варвара (про себя) . Нашла место наставления читать.
Катерина . Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.
Кабанова . Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.
Катерина . Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?
Кабанова . Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.
Катерина . Напраслину-то терпеть кому ж приятно!
Кабанова . Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
Кабанов . Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.
Кабанова . Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена молодая.
Кабанов . Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.
Кабанова . Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.
Кабанов . Да для чего ж мне менять-с? Я обеих люблю.
Кабанова . Ну да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.
Кабанов . Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
Кабанова . Что ты сиротой-то прикидываешься? Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?
Кабанов . Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.
Кабанова . Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.
Кабанов . Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!
Кабанова . Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?
Кабанов . Да я, маменька…
Кабанова (горячо) . Хоть любовника заводи! А? И это, может быть, по-твоему, ничего? А? Ну, говори!
Кабанов . Да, ей-богу, маменька…
Кабанова (совершенно хладнокровно) . Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! Только грех один!
Молчание.
Я домой иду.
Кабанов . И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.
Кабанова . Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.
Кабанов . Нет, маменька, сохрани меня господи!
Кабанова . То-то же! (Уходит.)
Явление шестое
Те же , без Кабановой .
Кабанов . Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!
Катерина . Чем же я-то виновата?
Кабанов . Кто ж виноват, я уж не знаю,
Варвара . Где тебе знать!
Кабанов . То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя на женатого». А теперь поедом ест, проходу не дает – все за тебя.
Варвара . Так нешто она виновата? Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя! (Отворачивается.)
Кабанов . Толкуй тут! Что ж мне делать-то?
Варвара . Знай свое дело – молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь – переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.
Кабанов . Ну, а что?
Варвара . Известно, что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?
Кабанов . Угадала, брат.
Катерина . Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.
Варвара . Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!
Кабанов . Уж как не знать!
Варвара . Нам тоже невелика охота из-за тебя брань-то принимать.
Кабанов . Я мигом. Подождите! (Уходит.)
Явление седьмое
Катерина и Варвара .
Катерина . Так ты, Варя, жалеешь меня?
Варвара (глядя в сторону) . Разумеется, жалко.
Катерина . Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)
Варвара . За что ж мне тебя не любить-то?
Катерина . Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.
Молчание.
Знаешь, мне что в голову пришло?
Варвара . Что?
Катерина . Отчего люди не летают?
Варвара . Я не понимаю, что ты говоришь.
Катерина . Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
Варвара . Что ты выдумываешь-то?
Катерина (вздыхая) . Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара . Ты думаешь, я не вижу?
Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, – у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара . Да ведь и у нас то же самое.
Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде лампадки горели – да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.
Варвара . А что же?
Катерина (помолчав) . Я умру скоро.
Варвара . Полно, что ты!
Катерина . Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.
Варвара . Что же с тобой такое?
Катерина (берет ее за руку) . А вот что, Варя: быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)
Варвара . Что с тобой? Здорова ли ты?
Катерина . Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану – мыслей никак не соберу, молиться – не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…
Варвара . Ну?
Катерина . Да что же это я говорю тебе: ты девушка.
Варвара (оглядываясь) . Говори! Я хуже тебя.
Катерина . Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.
Варвара . Говори, нужды нет!
Катерина . Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…
Варвара . Только не с мужем.
Катерина . А ты почем знаешь?
Варвара . Еще бы не знать.
Катерина . Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?
Варвара . Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.
Катерина . Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!
Варвара . Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.
Катерина . Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!
Варвара . Чего ты испугалась?
Катерина . Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.
Варвара . А вот погоди, там увидим.
Катерина . Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу.
Варвара . А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!
Входит Барыня с палкой и два лакея в треугольных шляпах сзади.
Явление восьмое
Те же и Барыня .
Барыня . Что, красавицы? Что тут делаете? Молодцов поджидаете, кавалеров? Вам весело? Весело? Красота-то ваша вас радует? Вот красота-то куда ведет. (Показывает на Волгу.) Вот, вот, в самый омут.
Варвара улыбается.
Что смеетесь! Не радуйтесь! (Стучит палкой.) Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой. (Уходя.) Вон, вон куда красота-то ведет! (Уходит.)
Явление девятое
Катерина и Варвара .
Катерина . Ах, как она меня испугала! Я дрожу вся, точно она пророчит мне что-нибудь.
Варвара . На свою бы тебе голову, старая карга!
Катерина . Что она сказала такое, а? Что она сказала?
Варвара . Вздор все. Очень нужно слушать, что она городит. Она всем так пророчит. Всю жизнь смолоду-то грешила. Спроси-ка, что об ней порасскажут! Вот умирать-то и боится. Чего сама-то боится, тем и других пугает. Даже все мальчишки в городе от нее прячутся, грозит на них палкой да кричит (передразнивая) : «Все гореть в огне будете!»
Катерина (зажмурившись) . Ах, ах, перестань! У меня сердце упало.
Варвара . Есть чего бояться! Дура старая…
Катерина . Боюсь, до смерти боюсь. Все она мне в глазах мерещится.
Молчание.
Варвара (оглядываясь) . Что это братец нейдет, вон, никак, гроза заходит.
Катерина (с ужасом) . Гроза! Побежим домой! Поскорее!
Варвара . Что ты, с ума, что ли, сошла? Как же ты без братца-то домой покажешься?
Катерина . Нет, домой, домой! Бог с ним!
Варвара . Да что ты уж очень боишься: еще далеко гроза-то.
Катерина . А коли далеко, так, пожалуй, подождем немного; а право бы, лучше идти. Пойдем лучше!
Варвара . Да ведь уж коли чему быть, так и дома не спрячешься.
Катерина . Да все-таки лучше, все покойнее: дома-то я к образам да богу молиться!
Варвара . Я и не знала, что ты так грозы боишься. Я вот не боюсь.
Катерина . Как, девушка, не бояться! Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умереть не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговору-то, – вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить! Ах!
Гром. Кабанов входит.
Варвара . Вот братец идет. (Кабанову.) Беги скорей!
Гром.
Катерина . Ах! Скорей, скорей!
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Александр Николаевич Островский
Гроза
Лица
Савел Прокофьевич Дик"ой , купец, значительное лицо в городе.
Борис Григорьевич , племянник его, молодой человек, порядочно образованный.
Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха) , богатая купчиха, вдова.
Тихон Иваныч Кабанов , ее сын.
Катерина , жена его.
Варвара , сестра Тихона.
Кулиги , мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.
Ваня Кудряш , молодой человек, конторщик Дикого.
Шапкин , мещанин.
Феклуша , странница.
Глаша , девка в доме Кабановой.
Барыня с двумя лакеями , старуха 70-ти лет, полусумасшедшая.
Городские жители обоего пола.
Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски. (Прим. А.Н.Островского.)
Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом. Между 3 и 4 действиями проходит 10 дней.
Действие первое
Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.
Явление первое
Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку. Кудряш и Шапкин прогуливаются.
Кулигин (поет) . «Среди долины ровныя, на гладкой высоте…» (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.
Кудряш . А что?
Кулигин . Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.
Кудряш . Нешто!
Кулигин . Восторг! А ты «нешто»! Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.
Кудряш . Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик.
Кулигин . Механик, самоучка-механик.
Кудряш . Все одно.
Молчание.
Кулигин (показывает в сторону) . Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахивает?
Кудряш . Это? Это Дикой племянника ругает.
Кулигин . Нашел место!
Кудряш . Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.
Шапкин . Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.
Кудряш . Пронзительный мужик!
Шапкин . Хороша тоже и Кабаниха.
Кудряш . Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался!
Шапкин . Унять-то его некому, вот он и воюет!
Кудряш . Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.
Шапкин . А что бы вы сделали?
Кудряш . Постращали бы хорошенько.
Шапкин . Как это?
Кудряш . Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.
Шапкин . Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать.
Кудряш . Хотел, да не отдал, так это все одно, что ничего. Не отдаст он меня: он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.
Шапкин . Ой ли?
Кудряш . Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится.
Шапкин . Уж будто он тебя и не ругает?
Кудряш . Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он слово, а я десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.
Кулигин . С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.
Кудряш . Ну вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи. Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет.
Шапкин . А то что бы?
Кудряш . Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!
Проходят Дикой и Борис , Кулигин снимает шапку.
Шапкин (Кудряшу) . Отойдем к сторонке: еще привяжется, пожалуй.
Отходят.
Явление второе
Те же . Дикой и Борис .
Дикой . Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал? Дармоед! Пропади ты пропадом!
Борис . Праздник; что дома-то делать.
Дикой . Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб, стоишь-то? Тебе говорят аль нет?
Борис . Я и слушаю, что ж мне делать еще!
Дикой (посмотрев на Бориса) . Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)
Явление третье
Кулигин , Борис , Кудряш и Шапкин .
Кулигин . Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.
Борис . Уж какая охота, Кулигин! Неволя.
Кулигин . Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить? Коли можно, сударь, так скажите нам.
Борис . Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?
Кулигин . Ну, как не знать!
Кудряш . Как не знать!
Борис . Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.
Кулигин . Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.
Борис . Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру, мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.
Кулагин . С каким же, сударь?
Борис . Если мы будем к нему почтительны.
Кулагин . Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.
Борис . Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, надругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало.
Кудряш . Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?
Борис . Ну да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен!»
Кулигин . Значит, сударь, плохо ваше дело.
Борис . Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была – и представить страшно.
Кудряш . Уж само собой. Нешто они обращение понимают!
Кулигин . Как же вы у него живете, сударь, на каком положении?
Борис . Да ни на каком. «Живи, – говорит, – у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно.
Кудряш . У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, – говорит, – почему знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать? А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил.
Кулигин . Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь.
Борис . В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне?
Кудряш . Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.
Борис . Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!»
Кудряш . Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день.
Шапкин . Одно слово: воин!
Кудряш . Еще какой воин-то!
Борис . А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого не обругать не смеет; тут уж домашние держись!
Кудряш . Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге на перевозе гусар обругал. Вот чудеса-то творил!
Борис . А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам.
Кулигин . Что это? Никак, народ от вечерни тронулся?
Проходят несколько лиц в глубине сцены.
Кудряш . Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то?
Кланяются и уходят.
Борис . Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь, без привычки-то. Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.
Кулигин . И не привыкнете никогда, сударь.
Борис . Отчего же?
Кулигин . Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, – говорит, – Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию поедут, а там уж их и ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, – говорит, – потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…
Борис . А вы умеете стихами?
Кулигин . По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина… Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь тоже из нашего, из простого звания.
Борис . Вы бы и написали. Это было бы интересно.
Кулигин . Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть что послушать.
Входят Феклуша и другая женщина.
Феклуша . Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростью и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлышко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.
Уходят.
Борис . Кабановых?
Кулигин . Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.
Молчание.
Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти!
Борис . Что ж бы вы сделали?
Кулигин . Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.
Борис . А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле?
Кулигин . Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)
Явление четвертое
Борис (один) . Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе – и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! Мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого? В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся! (Молчание.) К все-таки нейдет она у меня из головы, хоть ты что хочешь. Вот она! Идет с мужем, ну, и свекровь с ними! Ну, не дурак ли я? Погляди из-за угла да и ступай домой. (Уходит.)
С противоположной стороны входят Кабанова , Кабанов , Катерина и Варвара .
Явление пятое
Кабанова , Кабанов , Катерина и Варвара .
Кабанова . Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.
Кабанов . Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!
Кабанова . Не очень-то нынче старших уважают.
Варвара (про себя) . Не уважишь тебя, как же!
Кабанов . Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.
Кабанова . Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.
Кабанов . Я, маменька…
Кабанова . Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?
Кабанов . Да когда же я, маменька, не переносил от вас?
Кабанова . Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.
Кабанов (вздыхая, в сторону) . Ах ты, господи. (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!
Кабанова . Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А сохрани господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну и пошел разговор, что свекровь заела совсем.
Кабанов . Нешто, маменька, кто говорит про вас?
Кабанова . Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори что хочешь про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.
Кабанов . Да отсохни язык…
Кабанова . Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.
Кабанов . В чем же вы, маменька, это видите?
Кабанова . Да во всем, мой друг! Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.
Кабанов . Да нет, маменька! Что вы, помилуйте!
Катерина . Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.
Кабанова . Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Варвара (про себя) . Нашла место наставления читать.
Катерина . Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.
Кабанова . Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.
Катерина . Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?
Кабанова . Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.
Катерина . Напраслину-то терпеть кому ж приятно!
Кабанова . Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
Кабанов . Да мы об вас, маменька, денно и нощно бога молим, чтобы вам, маменька, бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.
Кабанова . Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе: у тебя жена молодая.
Кабанов . Одно другому не мешает-с: жена само по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.
Кабанова . Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.
Кабанов . Да для чего ж мне менять-с? Я обеих люблю.
Кабанова . Ну да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.
Кабанов . Думайте как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.
Кабанова . Что ты сиротой-то прикидываешься? Что ты нюни-то распустил? Ну какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?
Кабанов . Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.
Кабанова . Как зачем бояться! Как зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.
Кабанов . Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!
Кабанова . Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?
Кабанов . Да я, маменька…
Кабанова (горячо) . Хоть любовника заводи! А? И это, может быть, по-твоему, ничего? А? Ну, говори!
Кабанов . Да, ей-богу, маменька…
Кабанова (совершенно хладнокровно) . Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! Только грех один!
Молчание.
Я домой иду.
Кабанов . И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.
Кабанова . Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.
Кабанов . Нет, маменька, сохрани меня господи!
Кабанова . То-то же! (Уходит.)
Явление шестое
Те же , без Кабановой .
Кабанов . Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!
Катерина . Чем же я-то виновата?
Кабанов . Кто ж виноват, я уж не знаю,
Варвара . Где тебе знать!
Кабанов . То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя на женатого». А теперь поедом ест, проходу не дает – все за тебя.
Варвара . Так нешто она виновата? Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя! (Отворачивается.)
Кабанов . Толкуй тут! Что ж мне делать-то?
Варвара . Знай свое дело – молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь – переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.
Кабанов . Ну, а что?
Варвара . Известно, что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?
Кабанов . Угадала, брат.
Катерина . Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.
Варвара . Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!
Кабанов . Уж как не знать!
Варвара . Нам тоже невелика охота из-за тебя брань-то принимать.
Кабанов . Я мигом. Подождите! (Уходит.)
Явление седьмое
Катерина и Варвара .
Катерина . Так ты, Варя, жалеешь меня?
Варвара (глядя в сторону) . Разумеется, жалко.
Катерина . Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)
Варвара . За что ж мне тебя не любить-то?
Катерина . Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.
Молчание.
Знаешь, мне что в голову пришло?
Варвара . Что?
Катерина . Отчего люди не летают?
Варвара . Я не понимаю, что ты говоришь.
Катерина . Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
Варвара . Что ты выдумываешь-то?
Катерина (вздыхая) . Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара . Ты думаешь, я не вижу?
Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы, – у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара . Да ведь и у нас то же самое.
Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде лампадки горели – да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.
Варвара . А что же?
Катерина (помолчав) . Я умру скоро.
Варвара . Полно, что ты!
Катерина . Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.
Варвара . Что же с тобой такое?
Катерина (берет ее за руку) . А вот что, Варя: быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)
Варвара . Что с тобой? Здорова ли ты?
Катерина . Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану – мыслей никак не соберу, молиться – не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себе совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…
Варвара . Ну?
Катерина . Да что же это я говорю тебе: ты девушка.
Варвара (оглядываясь) . Говори! Я хуже тебя.
Катерина . Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.
Варвара . Говори, нужды нет!
Катерина . Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…
Варвара . Только не с мужем.
Катерина . А ты почем знаешь?
Варвара . Еще бы не знать.
Катерина . Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?
Варвара . Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.
Катерина . Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!
Варвара . Что ты! Что с тобой! Вот погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.
Катерина . Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани господи!
Варвара . Чего ты испугалась?
Катерина . Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.
Варвара . А вот погоди, там увидим.
Катерина . Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу.
Варвара . А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!
Входит Барыня с палкой и два лакея в треугольных шляпах сзади.
- Катерина – молодая девушка, жена Тихона. Религиозная, обладает восприимчивой душой, тяготится «домостроевскими» порядками. Влюблена в Бориса.
- Борис – племянник Дикого, образованный молодой человек. Любит Катерину.
- Кабанова – мать Тихона. Всех домашних держит в строгости, поддерживает «домостроевские» порядки.
- Тихон – безвольный муж Катерины, любит выпить.
Другие герои
- Дикой – купец, важное лицо в городе. Имеет крутой нрав.
- Кулигин – механик-самоучка, находится в поиске перпетуум-мобиле.
- Варвара – сестра Тихона, бойкая молодая девушка.
- Кудряш – конторщик Дикого, возлюбленный Варвары.
- Феклуша – странница.
Приезд Бориса в Калиново
У Кудряша и Кулигина возникает спор о природной красоте. В это время они замечают Дикого и его племянника Бориса. Спорщики начинают судачить о крутом нраве купца. К ним подходит Дикой, недовольный приездом Бориса. Из разговора между Савлом Прокофьевичем и молодым человеком становится понятным, что у Бориса и его сестры родственников не осталось, и, их долю наследства им должен выплатить дядя. Поэтому молодой человек приезжает в Калиново, чтобы наладить общение с дядей, но Дикой не хочет отдавать ему деньги.
Кудряш, Кулигин и Борис начинают обсуждать непростой характер Савла Прокофьевича. Молодой человек говорит, что ему непросто привыкнуть к Калиновским порядкам. Кулигин делится своей мечтой о создании перпетуум-мобиле. Борис жалеет механика, потому что понимает, что его мечты ими и останутся. Сам же молодой человек оставаться в этом городе не собирается. Его положение затрудняется и тем, что он влюблен в Катерину Кабанову.
Семейство Кабановых
Из церкви выходит семейство Кабановых: Марфа Игнатьевна, ее дети, Тихон и Варвара, жена Тихона Катерина. Кабанова жалуется на то, что Тихону важнее молодая жена, чем мать. Но в ее словах нет искренности. Катерина пытается переубедить ее, но свекровь еще сильнее начинает жаловаться.
Тихону надоели деспотические замашки матери, но он продолжает любезничать с ней. Наконец, Кабанова не выдерживает и говорит, что сын слабохарактерный и из-за этого у жены никакого страха перед ним и его матерью не будет. В этой фразе проявляется жесткий характер Марфы Игнатьевны и ее отношение к Катерине.
Кабанов соглашается с мнением матери. После того, как она уходит, Тихон начинает жаловаться на свою жизнь, считая, что виновата в этом мать с ее властным отношением. Его сестра Варвара говорит, что он сам в этом виноват. Кабанов уходит выпить к Дикому.
Ожидая возвращения Тихона, между девушками происходит задушевный разговор. Катерина говорит, что ей тяжело жить в такой обстановке, ее тяготят деспотические порядки Кабанихи. К тому же она совсем не любит мужа. Молодая Кабанова чувствует скорую смерть. Варвара обеспокоена состоянием Катерины. Чтобы отвлечь девушку от грустных мыслей, она предлагает устроить встречу с Борисом.
В этот момент появляется старая барыня, которую все считали сумасшедшей. И, показывая на Волгу, говорит, что красота приводит в омут. Катерину напугали эти слова. Они с Варварой дожидаются Тихона и вместе возвращаются домой.
Отъезд Тихона
Варвара считает, что Катерина в слишком молодом возрасте вышла замуж. Молодая Кабанова ничего не испытывает к мужу, кроме жалости. Варвара говорит, что нужно скрывать свои чувства, но Катерина не может жить нечестно, поэтому она приняла решение уйти от мужа, если ей будет еще труднее жить с Кабановыми.
Тихону нужно уехать на две недели. Прощание с родными проходит под руководством Марфы Игнатьевны. Она велит сыну дать наставления жене о том, чтобы слушалась свекровь и не смотрела на других парней. Тихону и Катерине становится неловко от таких слов. Молодая женщина просит взять ее с собой, но Кабанов отказывается. Тихон уезжает.
Кабановой не понравилось, что его жена не плачет после его отъезда. Ворча, она уходит. Катерина остается одна и предается размышлениям о свободе, о детях. В это время приходит Варя, которая собирается гулять и говорит Катерине, что поменяла замок на калитке. С помощью такой хитрости она хотела устроить свидание молодой Кабановой и Бориса. Катерина, несмотря на то, что свекровь не любит ее не хочет поддаваться искушению. Борис тоже не хочет идти на поводу у своих чувств, но он хочет увидеть свою возлюбленную.
Свидание Бориса и Катерины
Феклуша и Глаша, девка Кабановых, беседуют о нравственных порядках. Они сходятся во мнении, что только в доме у Марфы Игнатьевны сохранился. Порядок. В это время к дому Кабановой подходит пьяный Дикой и начинает жаловаться. Он жалуется на то, что всем от него нужны только деньги, но больше всего купца раздражает его племянник. В этот момент Борис тоже подходит к дому Марфы Игнатьевны в поисках дяди. Молодому человеку жалко, что он не может встретиться с Катериной.
К нему подходит Кулигин и предлагает прогуляться. Во время прогулки они видят, как Варвара целуется с Кудряшом. Тогда же она ему говорит о времени и месте, где он сможет встретиться с возлюбленной. Ночью молодой человек приходит на назначенное место и видит там Кудряша, который поет песню о казаке. Борис говорит ему, что влюблен в Катерину. Выходит Варя и они с Кудряшом отправляются на прогулку.
Борис дожидается возлюбленную. Катерина хочет прогнать его, но в порыве чувств бросается в объятия молодого человека. Они признаются друг другу в любви. Прощаясь, молодые люди договариваются о следующей встрече. Неожиданно в город возвращается Кабанов.
Признание Катерины
Действие происходит спустя 10 дней после первого свидания Бориса и Катерины. Собирается гроза. Кулигин просит у Дикого денег на полезное изобретение – громоотвод. Дикой, в грубой форме, отказывает механику. В это время проходит семейство Кабановых.
Катерина сильно переживает из-за того, что обманула мужа и все сильнее чувствует приближение смерти. Варвара старается успокоить ее. Раскаты грома пугают молодую Кабанову. Борис здоровается с Тихоном, Катерина бледнеет при виде молодого человека. Варя знаком говорит ему уйти.
Толпа начинает беспокоиться по поводу грозы, считая, что это кара небесная. Кулигин призывает всех к спокойствию, говорят, что они заблуждаются, что гроза – это природное явление. Но его не слушают. Катерина переживает все сильнее и никто не может понять ее внутреннее состояние.
В это время появляется сумасшедшая барыня и молодая девушка хочет спрятаться. Но старуха говорит, что ей одна дорога – в омут. Не выдержав, в расстроенных чувствах Катерина во всем сознается Тихону и Кабановой, во время отъезда мужа, она встречалась с Борисом.
Выбор Катерины
Кабанов и Кулигин разговаривают о Катерине. Тихон говорит, что его мать девушке проходу не дает. Ему жаль свою жену, но он ничего не может сделать, потому что боится материнского гнева. Из дому сбегает Варя вместе с Кудряшом. К мужчинам подбегает Глаша и сообщает о пропаже Катерины.
Катерина одна. Она считает, что погубила не только себя, но и своего возлюбленного. Борис приезжает проститься с ней: его отправляют в Сибирь и он не может взять ее с собой. Катерина просит у него прощения и просит подавать милостыню всем бедным и молиться о ней. После того, как Борис уехал, Катерина бросается в Волгу.
Люди увидели, что девушка бросилась в воду. Тихон понимает, что это была его жена и хочет пойти за ней. Но Кабанова не пускает сына. Тело им приносит Кулигин: Катерина осталась такой же прекрасной, какой и была. Кулигин обвиняет в случившемся Кабанову и Тихона и уходит. Тихон плачет над телом жены и говорит, что ей теперь хорошо.
Тест по пьесе Гроза
Драма «Гроза» была начата летом 1859 года. В октябре она была дописана. Это произведение входит в школьную программу, и многим будет интересно прочитать краткий пересказ пьесы «Гроза» Н. Островского. Здесь описана ситуация в обществе, которая действительно существовала в то время. В непримиримый конфликт между собой вступили представители старого, устоявшегося уклада жизни, и те, кто стремился жить по-новому. Ну и, конечно, основной сюжетной линией произведения является несчастная любовь.
В «Грозе» рассказывает о жизни отдельной семьи - Кабановых. Катерина замужем за Тихоном, но неожиданно она знакомиться с молодым мужчиной, недавно прибывшим в город, - Борисом. Эта ситуация для девушки становится роковой. Подробнее узнать о судьбе Кати Кабановой и остальных героев, вы сможете, прочитав краткое содержание пьесы «Гроза» по действиям.
Главные действующие лица:
- Катерина - молодая женщина. Она замужем и, кажется, является воплощением добродетели. Катерина очень скромная, кроткая. Девушка все, что случается вокруг нее, принимает близко к сердцу и ненавидит несправедливость.
- Тихон - супруг главной героини. Он слабовольный и безынициативный человек. Живет согласно наставлениям матери.
- Борис - мужчина, в которого влюбляется главная героиня. Это образованный и интересный юноша, который приезжает в город Калинов к своему дяде.
- Марфа Кабанова - вдова зажиточного купца и свекровь Катерины. По характеру очень властная и эгоистичная. Она давит на невестку, пытается заставить ее подчиняться.
В пьесе есть и другие герои - сестра Тихона Варвара и ее любимый человек, дядя Бориса - Савел Прокофьевич, мещанин Кулигин, который увлекается наукой, и девушка Феклуша, которая проводит жизнь в странствиях.
Гроза.А.Н.Островский (краткий анализ)
Драма «Гроза» кратко
Рассмотрим пьесу кратко по действиям.
Действие 1
В начале произведения мы становимся свидетелями спора двух персонажей - Кулигина и Кудряша. Первый восторгается природой. А Кудряш говорит, что ему безразлична красота вокруг. Неожиданно мужчины замечают Бориса и Савла Дикого. Последний явно чем-то разгневан - он активно машет руками.
Выясняется, что Дикой вовсе не рад приезду племянника. Он не желает общаться с ним. Борис тоже, кажется, не слишком доволен встречей с родственником. Но это единственный близкий человек, который еще жив.
Кроме того, у молодого человека есть материальный интерес. Некоторое время назад у Бориса умерла бабушка. Она завещала ему солидную сумму денег. Но Савел Прокофьевич не хочет отдавать эти деньги.
Кудряш, Кулигин и Борис разговаривают о плохом характере Дикого. Кроме того, приезжий признается: ему нелегко дался переезд. В новом городе он никого не знает, и ему не знакомы здешние обычаи. Кулигин говорит, что Калинов — не лучший город для жизни. Дело в том, что «сколотить» состояние честным путем здесь нельзя. Но если бы у него появились деньги, то он потратил бы средства на создание «вечного двигателя». Вдруг рядом с героями появляется странница, которая очень лестно отзывается о жизни в городке и купцах. Она называет это место «землей обетованной».
Борису говорит о том, что ему жалко Кулигина. Мужчина считает, что цели нового товарища несбыточны. Он хочет создать что-то невероятно полезное для общества, но вряд ли это получится сделать. Борис жалеет и себя — оказался в захолустье, да еще и влюбился. Объект симпатии молодого человека — Катерина. Борис встретился с ней в Калинове, но ему даже не удалось поговорить с девушкой.
Тихон по привычке поддакивает во всем матери, несмотря на то, что ему надоело находиться у нее под каблуком. Кабаниха недовольна. Она считает, что супруга стала для Тихона важнее, чем она сама. Мать требует от сына это признать. Также она утверждает, что вскоре Тихон совсем потеряет к ней уважение.
Молодая супруга сына возражает ей. Говорит, что это вовсе не так - мать для Тихона по-прежнему самый важный человек. Это не успокаивает Кабаниху. Она начинает возмущаться еще сильнее. Называет себя «помехой» в их семье. Но она говорит не искренне. Скорее, Марфе нравится, когда ее убеждают в обратном. Кабаниха говорит, что характер у сына слишком мягкий, и это плохо - жена не будет его бояться.
Когда Кабаниха уходит, Тихон начинает жаловаться на свою маму. Варвара, говорит, что он заслужил такое отношение к себе. Тихон, в результате, уходит к Савелу Прокофьевичу, чтобы заглушить чувства алкоголем.
Варвара и Катерина остаются одни. Они беседуют. Катя признается - иногда она сравнивает себя с птичкой. Раньше она жила на воле. Была свободной и счастливой. Сейчас она чувствует себя «завявшей». Признается, что не испытывает любви к Тихону. Она страдает и чувствует, что скоро ее жизнь закончится. Золовка переживает из-за невестки. Она решает как-то скрасить ее жизнь и познакомить с другим мужчиной.
Далее на сцене появляется Барыня. Она показывает рукой на Волгу и говорит о том, что красота Кати может привести ее в омут. В «предсказания» Барыни девушки не верят. Правда, главная героиня чувствует тревогу.
Возвращается Тихон, и забирает жену в дом.
Действие 2
Варвара переживает из-за невестки. Она думает, что девушку слишком рано выдали замуж, поэтому она страдает.
А Катя жалеет своего мужа, но не испытывает к нему больше ничего. Варвара говорит о том, что нужно скрывать правду. Для их семейства ложь - это нормально. Такой жизненный уклад главную героиню убивает. Она говорит, что лучше уйдет от мужа.
Тихону надо уехать из города на пару недель. Он прощается с близкими и просит жену не огорчать маму. Говорит он, разумеется, словами Марфы Игнатьевны.
Кабаниха предупреждает, чтобы невестка не засматривалась на других мужчин. Это оскорбляет девушку. Она просит супруга забрать ее с собой или вовсе не уезжать. Главная героиня чувствует, что случится беда.
Тихон кланяется своей матери в ноги, как она приказывает. Та говорит, что Катерина не должна обнимать мужа и становиться с ним вровень. В результате девушка кланяется мужу в ноги. Свекровь ворчит и говорит, что молодое поколение не знает правил приличия.
Оставшись в одиночестве, Катя думает о том, что хотела бы иметь детей. Девушка также мечтает найти работу или заниматься шитьем.
Варвара отправляется гулять и говорит, что она сменила на калитке в саду замок. Она надеется, что невестка решится встретиться с Борисом. Но Катерина не хочет. Молодой человек ей нравится, но идти против уз брака нельзя.
Борис тоже не хочет идти против семейных ценностей. Также он не уверен, что новая знакомая влюблена в него, но молодой человек очень хочет снова увидеть ее.
Действие 3
В дом Кабановых заходит нетрезвый Дикой. Он говорит, что хочет поговорить с Марфой Игнатьевной. Рассказывает, что всем от него нужны деньги. Жалуется на Бориса, который раздражает Дикого.
Борис разыскивает дядю. Он переживает из-за того, что не может пообщаться с Катериной. На прогулке он встречает Варвару. Девушка говорит ему, где Боря может встретиться с Катей.
Катерина встречает Бориса на берегу. Она очень взволнована и просит молодого человека уйти. Тот пытается ее успокоить. Девушка поддается чувствам и бросается в объятия Бори. Она говорит, что не побоится осуждения людей. Влюбленные рассказывают друг другу о своих чувствах. Неожиданно приезжает муж Кати.
Действие 4
Прошло десять дней. Жители городка Калинов прогуливаются по галерее, недалеко от Волги. Собирается гроза. Дикой и Кулигин спорят. Савел Прокофьевич не хочет помогать Кулигину в поддержке его проектов. Кулигин предлагает построить громоотвод, чтобы получать электричество. Дикой называет ученого червяком.
Сцена пустеет. Слышен лишь раскат грома.
Главная героиня чувствует, что скоро уйдет из жизни. Тихон видит, что с женой что-то не так, и велит ей раскаяться в своих поступках. Варвара обрывает этот разговор.
Появляется Боря, и приветствует Кабанова. Катерина от неожиданности бледнеет. Варвара жестом просит молодого человека уйти, чтобы Марфа Игнатьевна ничего не заподозрила.
Жители городка обсуждают надвигающуюся грозу. Кулигин успокаивает их, и говорит, что не стоит бояться стихии. Катерина чувствует, что станет жертвой грозы и говорит об этом мужу. Варвара просит девушку успокоиться, а муж говорит, что нужно просто уйти домой.
На сцену выходит Барыня, она говорит Катерине, что от Бога не спрячешься. С ее красотой лучше поскорее в омут. Катя в отчаянии раскрывает перед свекровью и мужем сердце. Она признается, что десять дней встречалась с другим мужчиной.
Действие 5
Тихон обсуждает проступок Катерины с Кулигиным. Он простил бы жену, но боится гнева матери. Та хочет живьем закопать невестку. Выясняется, что Варвара убежала из дома с Кудряшом.
Главная героиня пропала. Об этом всем рассказывает служанка Глаша. Девушку ищут.
Катерина попросила Бориса о встрече. Она переживает из-за случившегося, мужчина разговаривает с Катей ласково. Но он говорит о том, что ему нужно покинуть город. Катерина отвечает, чтобы он давал нищим подаяние в память о ней. Несмотря на странные слова возлюбленной, избранник Кати уходит.
Важно! Оставшись одна, девушка бросается в Волгу с берега.
На крики прохожих прибегает Кабанов. Он хочет прыгнуть вслед за супругой, но мать останавливает Кабанова. Кулигин достает из воды тело Кати. Он говорит Кабановым, что теперь с ним можно делать все, что им вздумается. А вот душа девушки уже далеко от них. На свободе. И она перед тем судьей, который милосерднее, чем семья несчастной. В финале Тихон говорит о том, что Кате теперь хорошо. А он будет жить дальше и мучиться.
Вывод
Драма Николая Островского «Гроза» была встречена обществом, театральными и литературными критиками довольно бурно. Интересно, что у главной героини есть прототип. Это известная театральная актриса Любовь Косицкая. Именно она сыграла эту роль на сцене в будущем. Островский признавал, что именно для нее он написал эту пьесу. Талант девушки оказал на него неизгладимое впечатление. Если читать краткое содержание пьесы поможет быстро узнать, в чем ее смысл. Но, чтобы оценить произведение, лучше изучить и оригинал.
Островский А Н - Гроза краткое содержание