Достоевский рассказы блять ддд. Что написал Достоевский? Произведения Федора Михайловича Достоевского

Федор Михайлович Достоевский открыл миру новые грани познания мирской суеты и душевного благородства. Все его произведения близки народу, каждый герой играет роль самого себя, и порой кажется, что это Я живу на страницах известных романов писателя.

Его великое «Пятикнижие» известно каждому еще с ученической скамьи, ведь такие масштабные сочинения навеки врезались в подсознание читателя.

Навеки нам запомнились сюжеты произведений «Преступления и наказания» (1866), где главный герой пытается выбраться из будничной нищеты и совершает ужасное убийство. Самоутверждение личности, стремление к власти, право на эгоизм – такие были умонастроения в тот период, эта книга повествует о истории падения и воскрешения человеческой души, истории освобождения от кругов ада и восторжества добра, правды и любви.

«Братья Карамазовы» – это последний роман писателя, который был закончен в ноябре 1880 года. Через четыре месяца после публикации этого произведения Достоевский умер.

Критики считают это полотно наиболее достоверным и величественным. В лице главных героев, трех братьев представлена вся матушка-Россия.

Митя – широкая душа, способен на высокие и низкие поступки, полная противоположность – Иван, это холодный ум и рассудок, каждое действие взвешенное и просчитанное. Что же говорить про Алешу. Чистый, набожный, добрый и милосердный юнец. Роман высокохудожественный и основанный на реальных событиях.

Роман «Идиот» (1868) до сих пор многими читателями позиционируется неправильно, часто можно встретить на прилавках книжных магазинов анонс произведения такого содержания: «Яркая и почти болезненная история несчастного князя Мышкина, неистового Парфена Рогожина и отчаявшейся Настасьи Филипповны». А это ведь далеко не все, только вершина айсберга, а внутри глобальные мысли про божественные силы, предназначение человека на этой земле, история жизни великого мессии Иисуса Христа. Как общество влияет на здорового человека, превращая его в больного. Идиота.

«Униженные и оскорбленные» (1861) – здесь отчетливо видны все устоявшиеся нравы и черты характера писателя. Тяжелый психологический и эмоциональный надрыв, болезненность и острота восприятия действительности, перманентная истерика и захватывающий сюжет, который не дает возможности бросить чтение и ужасает своим продолжительным пафосом. Глубокий и страдальческий роман, который приоткрывает занавес души мыслителя и скорбного писателя.

«Игрок» (1866) – масштабная работа, которая не была включена критиками в «Пятикнижие». Тема азарта российской публики ничтожна и анекдотична. Да, книга писалась в спешке, что бы быстрее выполнить заказ для получения крупной суммы, которую Достоевский проиграл в карты. Но читатели все же смогли разглядеть психологию азартного игрока, который обладает литературным даром и проницательностью великого писателя Руси.

Повесть «Белые ночи» (1848) открыла читателям душераздирающую натуру Достоевского. Поэтический образ мечтателя вызывает сочувствие и сострадание в конце книги.

Атмосфера белых ночей Петербурга настолько манящая и заворачивающая, что многие кинодеятели взялись за экранизацию этой повести. Резкий стоицизм и волнующая красота матушки Земли до сих пор удивляет современного читателя, а ведь эту драму испытал на себе сам Федор Михайлович!

Повесть «Записки мертвого дома» (1860) – представляет собой интригующий реальный документ, который открывает читателю быт и нравы преступников, что были засланы в холодный и далекий Сибирь. Характеры людей и поступки главных персонажей говорили о неуловимой действительности и правдивости написанного очерка творцом.

Нельзя вычеркнуть из биографии писателя тот момент, когда он долгие годы провел в ссылке, в заключении, так почему же ему молчать и не излить свою душу на бумаге. Вот так и получилось такое волнительное и бушующее сочинение Достоевского «Записки мертвого дома».

(1864) – входит в число произведений писателя, которые обязательно нужно прочесть после ознакомления с великим «Пятикнижием». Многим современникам описанная проблема в романе близка и знакома. «Подполье», куда загоняет себя петербургский чиновник, заставляет задуматься над своей жизнью и действиями как человека чина, представляющего черты общества. Полное бездействие, отчаяние, рефлекторная паника, жестокость и моральное уродство главного персонажа представляет собой верхушку пролетариата, злободневную и неуправляемую.

Спустя два года Достоевский напишет «Преступление и наказание», где раскроет суть морального Раскольникова и его взгляды на действительность. Именно здесь прослеживается натура писателя и характерные черты личности Федора Михайловича.

Водевиль «Чужая жена и муж под кроватью» , написанный в 1860 году, удивил публику юмористическим характером и саркастической манерой письма Достоевского. Скажем, не часто он прибегал к такому характеру сочинения, что еще больше придает лоску и почтения его творчеству.

Сочинение не оставило без внимания кинорежиссеров и уже в 1984 году было снято с этого водевиля экранизацию с Олегом Табаковым в главной роли. Это еще раз подчеркивает глубокую силу мысли и высокий писательский талант автора.

Необычный рассказ Достоевского 1865 года. Этот скверный анекдот поражает своей мудростью и смелостью, главный герой – чиновник, проглоченный крокодилом целиком, остался жив после нападения и не изменил своих общественных и политических взглядов. Даже находясь в этом пещерном, холодном и убогом месте, он нелепо рассуждает об открывшихся для него новых перспективах и возможностях.

Именно в этом произведении Федор Михайлович не поскупился на выражения, с едкой ухмылкой он набрасывается на своих политических оппонентов из либерального лагеря. Вот где порождаются умы и правители социализма.

Все, кто читал гоголевский нос или знаком с творчеством сюрреалиста Кафки, должны понимать, откуда «растут ноги» их произведений. Тема чиновничества, несправедливого и ничтожного, всегда была и будет первой на страницах описания политической истории общественности. Мысли Достоевского до сих пор будоражат умы современного читателя.

Какими жанрами представлен список произведений писателя

Список произведений Достоевского длинный и масштабный. Здесь можно встретить прозу и поэзию, публицистику и романы, рассказы и водевили, все перечислить просто невозможно.

Скрытые образы

По мнению ведущих критиков современности, в работах Федора Михайловича можно встретить зашифрованные страницы священной Евангелии, читая роман «бедные люди». Тема эгоизма и второго «Я» проведена в повести «Двойник» и прослеживается во многих образах героев писателя.

Криминальная сюжетная линия ярко представлена в романах Достоевского «Подросток», «Преступление и наказание», а также «Братья Карамазовы». Образ Верховенства и ужасающей реалистичности, демонстрирует сущность развивающейся российской социал-демократии, полный цинизм народнической идеологии.

Упоминая криминальную тематику, было бы неправильно упустить роман «Бесы», написанный в 1872 году. К сожалению, он практически неизвестен современному читателю, по причине строжайшего запрета. Но сегодня каждый из нас может открыть для себя душу писателя и заглянуть в просторы циничной идеологии, которая привела к большевизму.

Список произведений Ф. М. Достоевского

Восемь романов:

(1846)
(1861)
Игрок (1866)
Преступление и наказание (1866)
(1869-69)
(1871-72)
(1875)
(1879-80)

Повести и рассказы:

Двойник (1846)
Роман в девяти письмах (1847)
Ползунков (1848)
Дядюшкин сон (1859)
Чужая жена и муж под кроватью (1860)
Скверный анекдот (1862)
Записки из подполья (1864)
Крокодил (1865)

На вопрос о том, что написал Достоевский, почти каждый школьник назовет роман «Преступление и наказание». Старшеклассники вспомнят, возможно, о книгах «Братья Карамазовы», «Идиот».

О том, что написал Достоевский Федор Михайлович не только «великое пятикнижие», известно сегодня, к сожалению, не многим. А ведь в библиографии великого русского писателя есть немало замечательных повестей и рассказов. Пусть и не обладающих столь глубоким философским смыслом, как знаменитые роман.

Самые известные произведения

Что написал Достоевский? Самой знаменитой книгой его является роман «Преступление и наказание». К «великому пятикнижию» также относится «Идиот». Этот роман был написан спустя два года после издания книги о злосчастном убийце Раскольникове. На создание «Бесов» у писателя ушел всего год. Спустя четыре года в свет вышел «Подросток». И, наконец, в 1880 году была опубликована книга «Братья Карамазовы».

До создания своих великих романов что написал которых представлен ниже, говорит о том, что о творчестве одного из лучших авторов девятнадцатого столетия современным читателям известно не много. Мало кто из них слышал об этих повестях. И еще меньше - читали их. Но о произведениях малой прозы поговорим позже. Сначала стоит несколько слов сказать о романах, вошедших в так называемое «великое пятикнижие».

«Преступление и наказание»

Роман был написан в 1966 году. К тому времени Достоевский успел побывать на каторге, услышать зачитанный, но спустя несколько минут отмененный смертельный приговор. В заключении писатель познакомился с типом людей, о существовании которого он ранее лишь догадывался. Все пережитое отразилось на творчестве. Раскольников - прототип политических заключенных, которых он встречал на каторге.

Достоевский начал писать повесть. Но вышел роман. Как и полагается гениальному писателю, Федор Михайлович сжег несколько не понравившихся ему вариантов. Но в отличие от своего коллеги Гоголя, смог довести начатое до конца. В первом варианте повествование велось от первого лица. В нем не было никакого Мармеладова, и главного героя звали иначе.

В 1966 году главный редактор «Русского вестника» наконец узнал о том, что написал Достоевский. Произведения, созданные писателем прежде, существенно отличались от книги о студенте, зарубившем старуху. Роман был опубликован в литературном журнале в том же году.

«Идиот»

Долгие годы Федора Достоевского не покидала идея. Была она светлой, но сложно осуществимой. Писатель мечтал создать книгу о человеке истинно прекрасном. О том, кто настолько светел душой, что окружающие порою принимают его за идиота. Идею сложно было реализовать. Но Достоевскому удалось. Пребывая за границей, он написал, пожалуй, самую глубокую и сложную свою книгу. к слову сказать, был любимым персонажем писателя.

Затем были написаны романы «Бесы», «Подросток». Предсмертная слава писателя достигла апогея после публикации книги «Братья Карамазовы».

Другие романы

Итак, что написал Достоевский помимо вышеперечисленных книг? За двадцать лет до издания «Преступления и наказания» в свет вышел роман, о котором слышали многие. Даже те, кто не является поклонником Эта книга называется «Бедные люди». Произведение представляет собой переписку главных героев - Макара Девушкина и Варвары Новоселовой. Идея романа заключается в сложности существования людей, имеющих низкое социальное и финансовое положение. Впрочем, эта тема затрагивается в большей части романов писателя. Например, в последующей его книге - «Униженные и оскорбленные».

Роман «Игрок» Достоевский посвятил психологической зависимости от азартных игр, коей он и сам страдал.

Другие книги

Еще одним произведением, посвященным теме «униженных и оскорбленных», является повесть «Неточка Незванова». В книге идет речь о судьбе девушки из бедной семьи. В начале повести Неточка совсем ребенок. В конце - взрослая девушка. Важную роль в сюжете этого произведения играет ее отчим - человек несчастный и крайне эгоистичный.

Стоит также назвать автобиографическую повесть «Записки из мертвого дома». Это произведение основано на впечатлениях от пребывания на каторге. Автор повествует в нем прежде всего не о политических заключенных, а об уголовниках. Каким человек становится, когда свободу и волю его ограничивают? Способен ли он сохранить свою индивидуальность в заключении? На эти вопросы автор и стремится ответить в «Записках из мертвого дома» - книге, изданной в 1960 году.

Что написал Достоевский? Если на этот вопрос следует дать обобщенный ответ, то есть не перечислить произведения писателя, а охарактеризовать в целом его творчество, то, пожалуй, можно сказать, что сложную, философскую прозу. Но не все творения Достоевского таковы. Есть в его библиографии и легкие, юмористические рассказы. Например, «Крокодил», «Скверный анекдот». В последнем идет речь о важном чиновнике, охваченном гуманистическими идеями.

Герой рассказа «Скверный анекдот» решил однажды, что посещение свадьбы одного из его бедных подчиненных станет поступком благородным, красивым. Но на деле вышло иначе. Высокие идеи о равенстве простой люд не понял. Над чиновником лишь посмеялись.

Другие произведения Федора Достоевского:

«Двойник».
«Господин Прохарчин».
«Ползунков».
«Хозяйка».
«Слабое сердце».
«Белые ночи».
«Честный вор»,
«Дядюшкин сон».
«Маленький герой».
«Вечный муж».
«Мальчик у Христа на елке».
«Чужая жена и муж под кроватью».

Хотя снег, дождь и всё то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским ноябрьским небом, разом, вдруг атаковали и без того убитого несчастиями господина Голядкина, не давая ему ни малейшей пощады и отдыха, пронимая его до костей, залепляя глаза, продувая со всех сторон, сбивая с пути и с последнего толка, хоть всё это разом опрокинулось на господина Голядкина, как бы нарочно сообщась и согласясь со всеми врагами его отработать ему денек, вечерок и ночку на славу, - несмотря на всё это, господин Голядкин остался почти нечувствителен к этому последнему доказательству гонения судьбы: так сильно потрясло и поразило его всё происшедшее с ним несколько минут назад у господина статского советника Берендеева! Если б теперь посторонний, неинтересованный какой-нибудь наблюдатель взглянул бы так себе, сбоку, на тоскливую побежку господина Голядкина, то и тот бы разом проникнулся всем страшным ужасом его бедствий и непременно сказал бы, что господин Голядкин глядит теперь так, как будто сам от себя куда-то спрятаться хочет, как будто сам от себя убежать куда-нибудь хочет. Да! оно было действительно так. Скажем более: господин Голядкин не только желал теперь убежать от себя самого, но даже совсем уничтожиться, не быть, в прах обратиться. В настоящие минуты он не внимал ничему окружающему, не понимал ничего, что вокруг него делается, и смотрел так, как будто бы для него не существовало на самом деле ни неприятностей ненастной ночи, ни долгого пути, ни дождя, ни снега, ни ветра, ни всей крутой непогоды. Калоша, отставшая от сапога с правой ноги господина Голядкина, тут же и осталась в грязи и снегу, на тротуаре Фонтанки, а господин Голядкин и не подумал воротиться за нею и не приметил пропажи ее. Он был так озадачен, что несколько раз, вдруг, несмотря ни на что окружающее, проникнутый вполне идеей своего недавнего страшного падения, останавливался неподвижно, как столб, посреди тротуара; в это мгновение он умирал, исчезал; потом вдруг срывался как бешеный с места и бежал, бежал без оглядки, как будто спасаясь от чьей-то погони, от какого-то еще более ужасного бедствия… Действительно, положение было ужасное!.. Наконец, в истощении сил, господин Голядкин остановился, оперся на перила набережной в положении человека, у которого вдруг, совсем неожиданно, потекла носом кровь, и пристально стал смотреть на мутную, черную воду Фонтанки. Неизвестно, сколько именно времени проведено было им в этом занятии. Известно только, что в это мгновение господин Голядкин дошел до такого отчаяния, так был истерзан, так был измучен, до того изнемог и опал и без того уже слабыми остатками духа, что позабыл обо всем: и об Измайловском мосте, и о Шестилавочной улице, и о настоящем своем… Что ж в самом деле? ведь ему было всё равно: дело сделано, кончено, решение скреплено и подписано; что ж ему?.. Вдруг… вдруг он вздрогнул всем телом и невольно отскочил шага на два в сторону. С неизъяснимым беспокойством начал он озираться кругом; но никого не было, ничего не случилось особенного, - а между тем… между тем ему показалось, что кто-то сейчас, сию минуту, стоял здесь, около него, рядом с ним, тоже облокотясь на перила набережной, и - чудное дело! - даже что-то сказал ему, что-то скоро сказал, отрывисто, не совсем понятно, но о чем-то весьма к нему близком, до него относящемся. «Что ж, это мне почудилось, что ли? - сказал господин Голядкин, еще раз озираясь кругом. - Да я-то где же стою?.. Эх, эх!» - заключил он, покачав головою, а между тем с беспокойным, тоскливым чувством, даже со страхом стал вглядываться в мутную, влажную даль, напрягая всеми силами зрение и всеми силами стараясь пронзить близоруким взором своим мокрую средину, перед ним расстилавшуюся. Однако ж ничего не было нового, ничего особенного не бросилось в глаза господину Голядкину. Казалось, всё было в порядке, как следует, то есть снег валил еще сильнее, крупнее и гуще; на расстоянии двадцати шагов не было видно ни зги; фонари скрипели еще пронзительнее прежнего, и ветер, казалось, еще плачевнее, еще жалостнее затягивал тоскливую песню свою, словно неотвязчивый нищий, вымаливающий медный грош на свое пропитание. «Эх, эх! да что ж это со мною такое?» - повторил опять господин Голядкин, пускаясь снова в дорогу и всё слегка озираясь кругом. А между тем какое-то новое ощущение отозвалось во всем существе господина Голядкина: тоска не тоска, страх не страх… лихорадочный трепет пробежал по жилам его. Минута была невыносимо неприятная! «Ну, ничего, - проговорил он, чтоб себя ободрить, - ну, ничего; может быть, это и совсем ничего и чести ничьей не марает. Может быть, оно так и надобно было, - продолжал он, сам не понимая, что говорит, - может быть, всё это в свое время устроится к лучшему, и претендовать будет не на что, и всех оправдает». Таким образом говоря и словами себя облегчая, господин Голядкин отряхнулся немного, стряхнул с себя снежные хлопья, навалившиеся густою корою ему на шляпу, на воротник, на шинель, на галстух, на сапоги и на всё, - но странного чувства, странной темной тоски своей всё еще не мог оттолкнуть от себя, сбросить с себя. Где-то далеко раздался пушечный выстрел. «Эка погодка, - подумал герой наш, - чу! не будет ли наводнения? видно, вода поднялась слишком сильно». Только что сказал или подумал это господин Голядкин, как увидел впереди себя идущего ему навстречу прохожего, тоже, вероятно, как и он, по какому-нибудь случаю запоздалого. Дело бы, кажется, пустое, случайное; но, неизвестно почему, господин Голядкин смутился и даже струсил, потерялся немного. Не то чтоб он боялся недоброго человека, а так, может быть… «Да и кто его знает, этого запоздалого, - промелькнуло в голове господина Голядкина, - может быть, и он то же самое, может быть, он-то тут и самое главное дело, и недаром идет, а с целью идет, дорогу мою переходит и меня задевает». Может быть, впрочем, господин Голядкин и не подумал именно этого, а так только ощутил мгновенно что-то подобное и весьма неприятное. Думать-то и ощущать, впрочем, некогда было: прохожий уже был в двух шагах. Господин Голядкин тотчас, по всегдашнему обыкновению своему, поспешил принять вид совершенно особенный, - вид, ясно выражавший, что он, Голядкин, сам по себе, что он ничего, что дорога для всех довольно широкая и что ведь он, Голядкин, сам никого не затрогивает. Вдруг он остановился, как вкопанный, как будто молнией пораженный, и быстро потом обернулся назад, вслед прохожему, едва только его минувшему, - обернулся с таким видом, как будто что его дернуло сзади, как будто ветер повернул его флюгер. Прохожий быстро исчезал в снежной метелице. Он тоже шел торопливо, тоже, как и господин Голядкин, был одет и укутан с головы до ног и, так же как и он, дробил и семенил по тротуару Фонтанки частым, мелким шажком, немного с притрусочкой. «Что, что это?» - шептал господин Голядкин, недоверчиво улыбаясь, однако ж дрогнул всем телом. Морозом подернуло у него по спине. Между тем прохожий исчез совершенно, не стало уже слышно и шагов его, а господин Голядкин всё еще стоял и глядел ему вслед. Однако ж наконец он мало-помалу опомнился. «Да что ж это такое, - подумал он с досадою, - что ж это я, с ума, что ли, в самом деле сошел?» - обернулся и пошел своею дорогою, ускоряя и частя более и более шаги и стараясь уж лучше вовсе ни о чем не думать. Даже и глаза, наконец, закрыл с сею целью. Вдруг, сквозь завывания ветра и шум непогоды. до слуха его долетел опять шум чьих-то весьма недалеких шагов. Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним опять, шагах в двадцати от него, чернелся какой-то быстро приближавшийся к нему человечек. Человечек этот спешил, частил, торопился; расстояние быстро уменьшалось. Господин Голядкин уже мог даже совсем разглядеть своего нового запоздалого товарища, - разглядел и вскрикнул от изумления и ужаса; ноги его подкосились. Это был тот самый знакомый ему пешеход, которого он, минут с десять назад, пропустил мимо себя и который вдруг, совсем неожиданно, теперь опять перед ним появился. Но не одно это чудо поразило господина Голядкина, - а поражен господин Голядкин был так, что остановился, вскрикнул, хотел было что-то сказать - и пустился догонять незнакомца, даже закричал ему что-то, вероятно желая остановить его поскорее. Незнакомец остановился действительно, так - шагах в десяти от господина Голядкина, и так, что свет близ стоявшего фонаря совершенно падал на всю фигуру его, - остановился, обернулся к господину Голядкину и с нетерпеливо-озабоченным видом ждал, что он скажет. «Извините, я, может, и ошибся», - дрожащим голосом проговорил наш герой. Незнакомец молча и с досадою повернулся и быстро пошел своею дорогою, как будто спеша нагнать потерянные две секунды с господином Голядкиным. Что же касается до господина Голядкина, то у него задрожали все жилки, колени его подогнулись, ослабли, и он со стоном присел на тротуарную тумбочку. Впрочем, действительно, было от чего прийти в такое смущение. Дело в том, что незнакомец этот показался ему теперь как-то знакомым. Это бы еще всё ничего. Он его часто видывал, этого человека, когда-то видывал, даже недавно весьма; где же бы это? уж не вчера ли? Впрочем, и опять не в том было главное дело, что господин Голядкин его видывал часто; да и особенного-то в этом человеке почти не было ничего, - особенного внимания решительно ничьего не возбуждал с первого взгляда этот человек. Так, человек был, как и все, порядочный, разумеется, как и все люди порядочные, и, может быть, имел там кое-какие и даже довольно значительные достоинства, - одним словом: был сам по себе человек. Господин Голядкин не питал даже ни ненависти, ни вражды, ни даже никакой самой легкой неприязни к этому человеку, даже напротив, казалось бы, - а между тем (ив этом-то вот обстоятельстве была главная сила), а между тем ни за какие сокровища мира не желал бы встретиться с ним и особенно встретиться так, как теперь, например. Скажем более: господин Голядкин знал вполне этого человека; он даже знал, как зовут его, как фамилия этого человека; а между тем ни за что, и опять-таки ни за какие сокровища в мире, не захотел бы назвать его, согласиться признать, что вот, дескать, его так-то зовут, что он так-то по батюшке и так по фамилии. Много ли, мало ли продолжалось недоразумение господина Голядкина, долго ли именно он сидел на тротуарном столбу, - не могу сказать, но только, наконец маленько очнувшись, он вдруг пустился бежать без оглядки, что силы в нем было; дух его занимался; он споткнулся два раза, чуть не упал - и при этом обстоятельстве осиротел другой сапог господина Голядкина, тоже покинутый своею калошею. Наконец, господин Голядкин сбавил шагу немножко, чтоб дух перевести, торопливо осмотрелся кругом и увидел, что уже перебежал, не замечая того, весь свой путь по Фонтанке, перешел Аничков мост, миновал часть Невского и теперь стоит на повороте в Литейную. Господин Голядкин поворотил в Литейную. Положение его в это мгновение походило на положение человека, стоящего над страшной стремниной, когда земля под ним обрывается, уж покачнулась, уж двинулась, в последний раз колышется, падает, увлекает его в бездну, а между тем у несчастного нет ни силы, ни твердости духа отскочить назад, отвесть свои глаза от зияющей пропасти; бездна тянет его, и он прыгает, наконец, в нее сам, сам ускоряя минуту своей же погибели. Господин Голядкин знал, чувствовал и был совершенно уверен, что с ним непременно совершится дорогой еще что-то недоброе, что разразится над ним еще какая-нибудь неприятность, что, например, он встретит опять своего незнакомца; но - странное дело, он даже желал этой встречи, считал ее неизбежною и просил только, чтоб поскорее всё это кончилось, чтоб положение-то его разрешилось хоть как-нибудь, но только б скорее. А между тем он всё бежал да бежал, и словно двигаемый какою-то постороннею силою, ибо во всем существе своем чувствовал какое-то ослабление и онемение; думать ни о чем он не мог, хотя идеи его цеплялись за всё, как терновник. Какая-то затерянная собачонка, вся мокрая и издрогшая, увязалась за господином Голядкиным и тоже бежала около него бочком, торопливо, поджав хвост и уши, по временам робко и понятливо на него поглядывая. Какая-то далекая, давно уж забытая идея, - воспоминание о каком-то давно случившемся обстоятельстве, - пришла теперь ему в голову, стучала, словно молоточком, в его голове, досаждала ему, не отвязывалась прочь от него. «Эх, эта скверная собачонка!» - шептал господин Голядкин, сам не понимая себя. Наконец, он увидел своего незнакомца на повороте в Итальянскую улицу. Только теперь незнакомец уже шел не навстречу ему, а в ту же самую сторону, как и он, тоже бежал, несколько шагов впереди. Наконец, вошли в Шестилавочную. У господина Голядкина дух захватило. Незнакомец остановился прямо перед тем домом, в котором квартировал господин Голядкин. Послышался звон колокольчика и почти в то же время скрип железной задвижки. Калитка отворилась, незнакомец нагнулся, мелькнул и исчез. Почти в то же самое мгновение поспел и господин Голядкин и, как стрелка, влетел под ворота. Не слушая заворчавшего дворника, запыхавшись, вбежал он на двор и тотчас же увидал своего интересного спутника, на минуту потерянного. Незнакомец мелькнул при входе на ту лестницу, которая вела в квартиру господина Голядкина. Господин Голядкин бросился вслед за ним. Лестница была темная, сырая и грязная. На всех поворотах нагромождена была бездна всякого жилецкого хлама, так что чужой, не бывалый человек, попавши на эту лестницу в темное время, принуждаем был по ней с полчаса путешествовать, рискуя сломать себе ноги и проклиная вместе с лестницей и знакомых своих, неудобно так поселившихся. Но спутник господина Голядкина был словно знакомый, словно домашний; взбегал легко, без затруднений и с совершенным знанием местности. Господин Голядкин почти совсем нагонял его; даже раза два или три подол шинели незнакомца ударил его по носу. Сердце в нем замирало. Таинственный человек остановился прямо против дверей квартиры господина Голядкина, стукнул, и (что, впрочем, удивило бы в другое время господина Голядкина) Петрушка, словно ждал и спать не ложился, тотчас отворил дверь и пошел за вошедшим человеком со свечою в руках. Вне себя вбежал в жилище свое герой нашей повести; не снимая шинели и шляпы, прошел он коридорчик и, словно громом пораженный, остановился на пороге своей комнаты. Все предчувствия господина Голядкина сбылись совершенно. Всё, чего опасался он и что предугадывал, совершилось теперь наяву. Дыхание его порвалось, голова закружилась. Незнакомец сидел перед ним, тоже в шинели и в шляпе, на его же постели, слегка улыбаясь, и, прищурясь немного, дружески кивал ему головою. Господин Голядкин хотел закричать, но не мог, - протестовать каким-нибудь образом, но сил не хватило. Волосы встали на голове его дыбом, и он присел без чувств на месте от ужаса. Да и было от чего, впрочем. Господин Голядкин совершенно узнал своего ночного приятеля. Ночной приятель его был не кто иной, как он сам, - сам господин Голядкин, другой господин Голядкин, но совершенно такой же, как и он сам, - одним словом, что называется, двойник его во всех отношениях…

Фёдор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября н.с.) 1821 г. в Москве в семье штаб-лекаря Мариинской больницы для бедных. Отец, Михаил Андреевич, дворянин; мать, Мария Федоровна, из старомосковского купеческого рода. Получил прекрасное образование в частном пансионе Л.Чермака - одном из лучших в Москве. В семье любили читать, выписывали журнал «Библиотека для чтения», который давал возможность знакомиться с новейшей иностранной литературой. Из русских авторов любили Карамзина, Жуковского, Пушкина. Мать, натура религиозная, с малого возраста познакомила детей с Евангелием, возила на богомолье в Троице-Сергиеву лавру.

Тяжело пережив смерть матери (1837), Достоевский по решению отца поступил в Петербургское военно-инженерное училище - одно из лучших учебных заведений того времени. Новая жизнь давалась ему с великим напряжением сил, нервов, честолюбия. Но была и другая жизнь - внутренняя, сокровенная, неизвестная окружающим.

В 1839 неожиданно умирает отец. Это известие потрясло Достоевского и спровоцировало тяжелый нервный припадок - предвестие будущей эпилепсии, к которой у него была наследственная предрасположенность.

Окончил училище в 1843 и был зачислен на службу в чертежную инженерного департамента. Через год вышел в отставку, убежденный, что его призвание - литература.

Первый роман Достоевского «Бедные люди» был написан в 1845, опубликован Некрасовым в «Петербургском сборнике» (1846). Белинский провозгласил «появление... необыкновенного таланта...». Повести «Двойник» (1846) и «Хозяйка» (1847) Белинский оценил ниже, отметив растянутость повествования, но Достоевский продолжал писать по-своему, не согласившись с оценкой критика. Позднее вышли «Белые ночи» (1848) и «Неточка Незванова» (1849), в которых обнаруживались черты реализма Достоевского, выделявшие его из среды писателей «натуральной школы»: углубленный психологизм, исключительность характеров и ситуаций.

Удачно начавшаяся литературная деятельность трагически обрывается. Достоевский был одним из членов кружка Петрашевского, объединявшего приверженцев французского утопического социализма (Фурье, Сен-Симон). В 1849 за участие в этом кружке писателя арестовывают и приговаривают к смертной казни, замененной затем четырьмя годами каторги и поселением в Сибири.

После смерти Николая I и начала либерального царствования Александра II участь Достоевского, как и многих политических преступников, была смягчена. Ему возвратили дворянские права, и в отставку в 1859 он вышел уже в чине подпоручика (в 1849, стоя у эшафота, услышал рескрипт: «...отставного поручика... в каторжную работу в крепостях на... 4 года, а потом рядовым»).

В 1859 Достоевский получил разрешение жить в Твери, затем в Петербурге. В это время он опубликовал повести «Дядюшкин сон» , «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), роман «Униженные и оскорбленные» (1861). Почти десять лет физических и моральных терзаний обострили восприимчивость Достоевского к человеческим страданиям, усилив напряженные поиски социальной справедливости. Эти годы стали для него годами душевного перелома, краха социалистических иллюзий, нарастания противоречий в его мировоззрении. Он активно участвовал в общественной жизни России, выступал против революционно-демократической программы Чернышевского и Добролюбова, отвергая теорию «искусства для искусства», утверждая социальную ценность искусства.

После каторги были написаны «Записки из Мертвого дома» . Летние месяцы 1862 и 1863 писатель проводит за границей, посетив Германию, Англию, Францию, Италию и др. страны. Он считал, что исторический путь, который прошла Европа после французской революции 1789, был бы гибельным для России, так же как и внедрение новых буржуазных отношений, отрицательные черты которых потрясли его во время поездок по Западной Европе. Особый, самобытный путь России к «земному раю» - вот социально-политическая программа Достоевского начала 1860-х. В 1864 были написаны «Записки из подполья» , важное произведение для понимания изменившегося мировоззрения писателя. В 1865, будучи за границей, в курортном Висбадене, для поправки здоровья, писатель начал работу над романом «Преступление и наказание» (1866), в котором отразился весь сложный путь его внутренних исканий.

В 1867 Достоевский женился на Анне Григорьевне Сниткиной, своей стенографистке, ставшей для него близким и преданным другом. Вскоре они уехали за границу: жили в Германии, Швейцарии, Италии (1867 - 71). В эти годы писатель работал над романами «Идиот» (1868) и «Бесы» (1870 - 71), который закончил уже в России. В мае 1872 Достоевские уехали на лето из Петербурга в Старую Русу, где они впоследствии купили скромную дачу и жили здесь с двумя детьми даже зимой. В Старой Русе написаны почти целиком романы «Подросток» (1874 - 75) и «Братья Карамазовы» (1880).

С 1873 писатель стал ответственным редактором журнала «Гражданин», на страницах которого начал печатать «Дневник писателя» , являющимся в то время учителем жизни для тысяч русских людей.

В конце мая 1880 Достоевский приехал в Москву на открытие памятника А. Пушкину (6 июня, в день рождения великого поэта), где собралась вся Москва. Здесь были Тургенев , Майков, Григорович и другие русские писатели. Речь Достоевского была названа Аксаковым «гениальной, историческим событием».

Здоровье писателя ухудшалось, и 28 января (9 февраля н.с.) 1881 в Петербурге Достоевский скончался. Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Фантастическое в творчестве

В творчестве Ф.М. Достоевского достаточно часто встречаются фантастические мотивы, прежде всего, мистическая составляющая в произведениях.

Достоевский дважды давал подзаголовок «фантастический рассказ» своим произведениям. В «Кроткой» фантастический прием состоит в том, что повествование ведется от лица самоубийцы до последнего мгновения ее жизни. Правда, в наше время фантастичность этого приема уже не ощущается, но в свое время именно на примере «Кроткой» Достоевский обсуждал особенности своего метода как «реализма в высшем смысле», «реализма, доходящего до фантастического».

Другой «фантастический рассказ», «Сон смешного человека», описывает хрупкую инопланетную утопию и ее разрушение под растлевающим влиянием попавшего туда землянина.

На основе фантастического допущения - внезапного появления у главного героя его полного двойника, который постепенно занимает его место в жизни - построена повесть «Двойник». В «Хозяйке» для мотивировки сюжета использованы модные тогда идеи месмеризма и животного магнетизма.

Фантастическим по своей природе также является рассказ «Бобок», посвященный переговорам покойников на кладбище. Также фантастическое допущение лежит в основе одного из самых известных юмористических рассказов автора - «Крокодил» (проглоченный крокодилом обыватель очень неплохо себя чувствует).

Полуфантастические, мистические мотивы встречаются и в серьезных произведениях Достоевского, таких, как романы «Братья Карамазовы» (в частности, глава «Великий Инквизитор») и «Бесы». Также Достоевский использует научно-фантастическую образность, к примеру, описывая сон Раскольникова о разумных микробах, поработивших человечество, искусственный спутник Земли в разговоре Ивана Карамазова с чертом.

В целом большинство исследователей признают в произведениях Ф.М. Достоевского наличие фантастического элемента, как лежащего в основе сюжета, так и используемого для описания мест действия («Петербург Достоевского» иногда признают неким фантастическим городом, «городом-призраком», не во всем повторяющим реальный исторический Петербург).

Кроме того, Достоевский одним из первых представил русской публике Эдгара По , отметив у него искусство детали, благодаря которому даже путешествие на Луну выглядит правдоподобным, и из-за этого у По «если и есть фантастичность, то какая-то материальная».

Определение фантастики, данное Ф.М. Достоевским в частном письме, опубликованном в 1906 г. («фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему»), стало впоследствии чрезвычайно популярным и часто приводится.