Этот дикий на сегодняшний взгляд вопрос недаром волновал знаменитого литературного персонажа, а вместе с ним изрядную часть интеллигентной публики на исходе бодрого, рационального и самоуверенного девятнадцатого столетия. Ведь тупой, занудный рационализм вкупе с непробиваемой самоуверенностью, как хорошо известно врачам-психиатрам, служит верным признаком душевной болезни. И наоборот, разумному человеку, сегодня, как и в далеком прошлом, свойственно скептическое отношение к своим способностям. "Я знаю лишь то, что ничего не знаю", - говорит Сократ, а преп. Иоанн Лествичник рекомендует "посмеиваться над собственной премудростью".

Сегодня, почти полтора века спустя, разсуждения Раскольникова в самом деле звучат стопроцетнтным бредом: "Я просто-запросто намекнул, что "необыкновенный" человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия." Очевидно, однако, что современники воспринимали его по-другому: иначе автор "Преступления и наказания" на заслужил бы своей славы. И спор Порфирия Петровича с Раскольниковым в контексте романа выглядит скорее не как разговор здорового с умалишенным, а как диспут на равных. Достоевский вынужден даже вернуться к этому спору и привлечь к нему других участников, другие художественные средства: "Мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею... - Убивать? Убивать-то право имеете? - всплеснула руками Соня".

Неудивительно, что Раскольникову нечего ей ответить. Безумие девятнадцатого века, словно в хрестоматийной истории болезни, развивалось от симптома к симптому при всеобщем благосклонном попустительстве, пока не вылилось в яростный взрыв в двадцатом. И лишь сегодня, несколько присмирев от крови, пролитой в поисках и утверждении "прав человека", люди понемногу стали приходить в себя, разбираться в том наследии, которое оставили им "прогрессисты", "либералы" и "просветители".

Под "правами человека" понимают по меньшей мере два различных направления этической, юридической и политической мысли. Первое направление формулирует главным образом отрицательные тезисы: свобода от принуждения или преследования того или иного рода, невмешательство государства в те или иные сферы человеческой жизни. Второе выдвигает положительные требования, как, например, право на труд, на социальное обезпечение, на образование, медицинское обслуживание и пр., декларируя, напротив, активное государственное участие в повседневной жизни людей. Иногда их называют первым и вторым поколением прав человека. Первое, соответственно более раннее, базируется на политической философии индивидуализма ХVII - XVIII веков; второе - на более поздних социалистических теориях.

На первый взгляд права человека в такой формулировке, будь то первого или второго поколения, выглядят вполне разумно и привлекательно: с кровавыми фантазиями раскольниковых у них как будто нет решительно ничего общего. Но это только на первый взгляд. Еще Американская Декларация независимости была основана на положении, мягко говоря, весьма сомнительном с точки зрения здравого смысла и христианского мировоззрения: "Мы считаем самоочевидным, что все люди созданы равными и в равной мере наделены Создателем неотъемлемыми правами." Не слишком ли много берет на себя человек, объявляя Создателя своим контрагентом в юридической процедуре? А если все же такое случилось бы, то по какой причине Создатель, наделивший свое создание некими правами, не может с той же легкостью отъять их?...

Однако основателей Американской Республики, при всем нашем к ним критическом отношении, нельзя всЈ же обвинять в идиотизме. Они исходили из популярной некогда концепции так называемого "естественного права", распространившейся на Западе вместе со средневековой схоластикой и впоследствии дискредитированной, как в практической жизни, так и в теории. Условие равенства людей недаром легло в ооснову Декларации Независимости, а несколькими годами позже, наряду с довольно конкретной свободой и вполне фантастическим братством, оказалось в числе базовых принципов Французской Революции. Однако скажите, часто ли вам приходилось видеть, помимо однояйцовых близнецов, двух равных людей??

Вас, конечно, поспешат убедить, что речь идет лишь о равенстве людей перед законом, в противоположность, дескать, старинным феодальным порядкам, когда за одно и то же нарушение с аристократа приходилось столько-то, а с простолюдина столько-то. Но не спешите поддаваться на убеждения. Лучше обратите внимание на явный порочный круг: "права человека" формулируются на основе того самого равенства людей, которое затем выводится из них как юридическая норма!

Так или иначе, ко времени Раскольникова права человека привлекают устойчивый интерес, причем привлекательность их, разумеется, стоит в обратной пропорции к достижимости. В особенности это касается прав второго поколения. А поскольку равенство людей - фактическое, а не юридическое - давно оказалось самоочевидным вздором, естественно возникает мысль о дифференциации: разным человекам, так сказать, разные права.

Так что не стоит удивляться, что долгая сага о правах человека сегодня, в ХХI столетии, вывела нас по диалектической кривой к третьему поколению этих самых прав - к "групповым правам" всевозможных меньшинств, национальных, сексуальных и прочих. В СССР времен застоя практиковались ограничения и предпочтения некоторым нациям при приеме на работу, в вузы и т.д., и все скрежетали зубами по поводу такой несправедливости, с тоской и надеждой глядя в сторону прогрессивного Запада. Но на прогрессивном Западе, особенно в американской колыбели демократии, те же самые (и гораздо худшие) ограничения и предпочтения давно не вызывают почти никаких эмоций. Помню, в 85-м году, когда в США мне все было внове, я стал слушать радиопередачу Брюса Уильямса - консультации в открытом эфире по трудовым и коммерческим делам - и в студию позвонил некий незадачливый бизнесмен англосаксонского происхождения с жалобой на городскую управу, где он никак не мог получить контракт. Бизнесмен спрашивал, не нужно ли ему в этой связи сменить фамилию на Гонзалес или Суарес? Воистину, анекдоты не знают границ.

Так что же права человека? Как говорят дети: "хорошие" они или "плохие"? Ведут ли они к благополучию и справедливости, или же к злоупотреблениям, к топору и динамиту? За ответом можно обратиться к другому русскому автору, герой которого участвовал в дискуссии об "уважении к мужику":

Есть мужик и мужик -
Если он не пропьет урожаю,
Я тогда мужика уважаю!

Так же в точности следует ответить и нам: есть права и права. Если они действуют в качестве рабочего инструмента общественных и экономических отношений, если - как отмечает Маргарет Тэтчер в своей новой книге - не пытаться развивать их в вакууме, в отрыве от живой традиции данного общества, и подрывать тем самым национальные интересы и суверенитет страны, - тогда мы уважаем эти права, охраняем и заботимся о них.

Но такие права не нужны нашим "правозащитникам". Их уместно уподобить бородачу с автоматом, который вышел из лесу невстречу перепуганной старушке:

Бабка, где немцы?
- Немцы?? Немцев, касатик, уже двадцать лет как прогнали.
- Да ну? А я-то всЈ поезда под откос пускаю...

Бородач, по крайней мере, сумел переосмыслить свою миссию. Куда там "правозащитникам"! При этом, несмотря на все свое безумие, они вполне разумно ведут свою борьбу на внутреннем фронте: "человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть..." Иначе говоря, у раскольниковых прошлого и настоящего право работает как ингибитор совести. А может быть и как убийца.

Если "права человека" становятся наднациональной силой, неким идолом или демиургом, который бросает вызов Творцу и заменяет собою трезвый христианский взгляд на человека и общество - тогда простите, таким правам у нас нет места. И не будет.

Роман "Преступление и наказание" был написан в 1866 году, когда Россия вступила в фазу капитализма. Капитализм показан в романе как разрушительная стихия, Достоевский назвал его "диким капитализмом". Он несет людям обнищание, голод, гибель, унижения и приводит к дегуманизации общества. Замысел романа Достоевский вынашивал много лет. Тема разрабатывалась уже в романах " Униженные и оскорбленные" и "Записки из подполья".

"Преступление и наказание" - одна из самых сложных книг в истории мировой литературы. Это роман философский и психологический, в нем дается анализ не только внешнего мира, но и субъективные движущие мотивы поведения героя.

Теория Раскольникова - это социально-психологический эксперимент. Идеи, изложенные в теории, родились не в больной голове Родиона Раскольникова, а в передовых умах мировой элиты. В 1865 году вышла статья Наполеона III, где он разделил людей на необыкновенных и обыкновенных. Через год вышел роман "Преступление и наказание". Эти идеи витали в воздухе.

Вслед за Наполеоном III Раскольников тоже делит людей на обыкновенных и необыкновенных. За необыкновенными людьми он закрепляет право на преступление: "Необыкновенный человек имеет право разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, если исполнение его идеи того потребует". Раскольников ссылается на то, что великие личности, "творцы истории", Ликург, Магомет, Наполеон, не останавливаются перед жертвами, насилием, кровью ради осуществления своих идей. Он уверен, что Ньютон имеет право перешагнуть через десяток, сотню, тысячу людей, чтобы его открытия и законы стали известны человечеству. Раскольников считает обыкновенных людей "материалом, служащим единственно для зарождения себе подобных", и если этот "материал" не замечает и презирает необыкновенных людей, то можно его и убрать, все равно новый народится.

Раскольников также в своей теории рассматривает случай, когда обыкновенные люди воображают себя передовыми. На это он замечает: "Они никогда далеко не шагают". И тут Родион начинает мучиться вопросом, обыкновенный он или необыкновенный: "Тварь я дрожащая или право имею?" Он высокомерно относит себя к необыкновенным, воображает себя богом и дает себе право решать, кто будет жить, а кто умрет.

Раскольников желает проверить свою теорию и узнать, сможет ли он переступить через себя, действительно ли он необыкновенный. На преступление он решился не сразу, а мучился целый месяц, но сестра Дуня, готовая на брак не по любви с Лужиным, чтобы Родион смог закончить университет, голодная мать, бедная Соня толкают его на убийство. Жизнь как будто специально не только не уводит героя от необдуманного решения, а, напротив, на каждом шагу наталкивает на него. "Я не хочу дожидаться всеобщего счастья. Я и сам хочу жить, а то лучше уж и не жить", - говорит он. Но, даже совершив преступление, он не раскаивается в содеянном, потому что уверен, что делал это для людей, что загладит свою вину сотней спасенных на старухины деньги душ. Но на самом деле Раскольников делал это не для людей, а для себя. Он, как истинный эгоист, причинил людям боль, чтобы проверить свою теорию. Совершив преступление, Раскольников с горечью осознает, что он не смог переступить через себя, что он обыкновенный человек: "Я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался... Только и сумел, что убить..." И теперь, при неудаче, этот поступок кажется ему глупым. Хотя, если бы Родиону и дали возможность исправить его чудовищное преступление, то он, мне кажется, совершил бы его повторно, потому что он свято верит в свою теорию, но утратил веру в Бога.

Теория толкнула Раскольникова на преступление, но и она же поддержала в трудные минуты отчаяния и страха, когда он хотел покончить с собой - утопиться: "Подумал, уже стоя над водой, что если я считал себя до сей поры сильным, то пусть же я и стыда теперь не убоюсь".

Когда Раскольников пошел признаваться в содеянном в контору, он делал это не для себя, а для Сони, для матери, для Дуни, но только не по собственному хотению. Он не испытывает чувства раскаяния, он до сих пор считает, что это не преступление, и только убийство Лизаветы гнетет его: "То, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов просят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление? Не думаю я о нем и смывать его не думаю". Эти слова еще раз доказывают, что Раскольников отрекся от Бога, и поэтому-то он не может понять, что не имеет права решать, кто умрет, а кто останется жить. Все имеют равное право на жизнь.

Таким образом, Раскольников сам себе противоречит. Он жалеет бедных и обездоленных, помогает им. Он против мира, где царят зло и несправедливость. Но какими средствами он хочет достигнуть всеобщего счастья? Тем же злом и несправедливостью! Раскольников понимает, что путь, на который он встал, неверен, но считает, что теория здесь ни при чем, просто "я такая же вошь, как и все". Но именно это противоречие давит на него и рождает такие чувства, как отвращение к людям. Именно из-за этого все его теплые чувства к родным и близким людям и их чувства к нему вызывают у Родиона лишь страх и ненависть: "О, если б я был один и никто не любил меня, и сам бы я никого никогда не любил! Не было бы всего этого!" Это и есть подсознательное чувство вины перед человечеством за свою жестокую теорию, которое Раскольников понять не в силах. Следовательно, Родион не может понять собственную душу и поэтому беспрекословно подчиняется теории, которая даже при неудаче кажется ему верной. Но она-то и является источником всех душевных мук Раскольникова!

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) -

раскольников преступление наказание

Сочинение по теме:

Преступление и наказание. Право имеющий или тварь дрожащая

Главный герой романа «Преступление и наказание», Раскольников Родион Романович, студент, или лучше сказать бывший студент, предстает перед читателем как мечущийся, сомневающийся в себе человек.

Нищета, долги квартирной хозяйке, голод, приводят Раскольникова к мысли убить старуху-процентщицу. Он видел в событиях предзнаменование этого убийства - то подслушанный разговор студентов, произнесших вслух крамольную мысль, то встреча на базаре с сестрой старухи-процентщицы. Но окончательным поводом к преступлению стало для Раскольникова письмо его матери, в котором она сообщает, что его сестра Дуня собирается замуж за богатого человека, Петра Петровича Лужина. Жизнь довела Раскольникова до нищеты, мать с сестрой идут на такие жертвы ради него. Любящий сын и брат - он не мог принять этой жертвы.

Для Раскольникова старуха одна из тех, кто обогащается, пользуясь бедственным положением окружающих. К Лужину, Свидригайлову, Дарье Францевне чувствует он непреодолимую ненависть. Отвращение испытывал он и к этой старухе, сосущей кровь из бедняков, наживающейся на чужом горе, на нищете, на пороке. Перед ним стоял выбор - убить старуху или «...задушить в себе все, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить».

«За одну жизнь - говорил он - тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен - да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Убей старуху, возьми ее деньги, «обреченные в монастырь», - возьми не себе - для погибающих, умирающих от голода и порока, и будет восстановлена справедливость». Именно эта мысль наклевывалась и в сознании Раскольникова. Не собственная бедность, не только нужда и страдания сестры и матери, но и мученичество Сонечки, трагедия семьи Мармеладовых, ужас и зло, царствующие в мире, толкают Раскольникова на бунт против традиций, нравственных законов общества. «Мне вдруг ясно, как солнце, представилось, что как же это не единый до сих пор не посмел и не смеет, проходя мимо всей этой нелепости, взять просто-запросто все за хвост и стряхнуть к черту!»

И вот в один злополучный день около семи часов вечера Раскольников приходит к Алене Ивановне якобы заложить серебряную папиросочницу, и когда старуха отвернулась к свету, он «вынул топор, взмахнул его обеими руками, едва себя, чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом». После он пошел рыться в ее укладке, и украл золотые часы, украшения, серьги, бусы. Но как выяснилось позже, забыл, а вернее не знал, что у старухи в сундуке лежит полторы тысячи денег, не считая билетов. После своего рокового шага ему показалось, что в другой комнате кто-то есть. Он схватил топор и побежал в соседнюю комнату, и точно, там была сестра Алены Ивановны, Лизавета. Что ему оставалось делать? Пришлось и ее убить. После этого второго, совсем не планируемого убийства, он даже не подумал идти назад, рыться в укладках, искать деньги, драгоценности. Он первым делом смыл с топора и с сапог кровь и попытался скрыться. Чудом Раскольникову удалось выбраться из квартиры на улицу, а там он уже быстро дошел до своего дома.

На следующее утро Родион сильно заболел. У него начались лихорадочные приступы, припадки, озноб мучил все его тело. Эта болезнь длилась с ним целую неделю. Раскольников уже хотел, было утопиться на набережной, но ему помешал один случай. Когда он пришел на набережную и стал на мосту, с правой стороны подошла какая-то девушка, перекинула ноги через ограду мостовой и бросилась в воду. «Девушка эта осталась жива, но и Раскольникову захотелось больше жить, жить, жить».

После убийства, Родион почувствовал ненависть к тем людям, ради любви к которым он совершил преступление. И постепенно он понял, что «Старушонка вздор! - думал он горячо и порывисто, - старуха, пожалуй, что и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь... я переступить поскорее хотел... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить то не переступил, на этой стороне остался...»

От губительных мыслей, почти доведших Раскольникова до самоубийства, его спасла Соня. «Бедные, кроткие, с глазами кроткими... Милые!.. Зачем они не плачут? Зачем они не стонут?.. Они все отдают... Глядят кротко и тихо... Соня, Соня! Тихая Соня!..» Соне глубоко чуждо представление Раскольникова о безграничной и непоправимой бессмыслице всего существующего. Она верит в некий исконный, изначальный, глубинный смысл жизни, высокий смысл человеческого бытия. Вот это - «все отдают» делают тихую и робкую Соню способной на подвиги, которые требует необыкновенной крепости духа, нравственного мужества. И не важно, что сама Соня этого не сознает. Соня склоняется перед великим смыслом бытия, пусть не всегда доступным ее разуму, но всегда ощущаемым ею, отвергая - как заблуждение - претензию гордого раскольниковского ума на личный суд над законами мироздания. Раскольникову этот смысл в полной мере открылся, когда он всей душой, всем сердцем, после смерти Мармеладова, разделил горе несчастного семейства. Его охватило тогда «новое, необъятное ощущение вдруг прихлынувшей полной и могучей жизни». «Это ощущение могло походить на ощущение приговоренного к смертной казни, которому вдруг и неожиданно объявляют прощение». Соня спасает Раскольникова. Но ведь он сам шел навстречу этому спасению, он наказан и спасен своей собственной непотерянной человечностью, своим состраданием, своей любовью. Он не похож на Свидригайлова, который задушил в себе все человеческое. С равнодушным цинизмом очень точно формулирует Свидригайлов самую суть идеи Раскольникова: «Понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что-ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек, а коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться»

Признание и каторга стали для Раскольникова освобождением, «предвестником будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего нового взгляда на жизнь». «Он даже и не знал того, что новая жизнь недаром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом...».

«От богатства человека отделяют два аспекта - страх и воля. Люди, имеющие проблемы с деньгами - это прежде всего те, кто не в состоянии собраться с силами, их опасения опережают любое делание».

Люди могут иметь одинаковое образование и схожий профессиональный опыт, но при этом один будет зарабатывать много, a другой - жить от зарплаты до зарплаты. О том, почему так бывает, «Сравни ру» рассказал психолог Дмитрий Печкин.

Страх и воля

Человек, который обладает материальным достатком, говорит: «Я могу себе это позволить». Это почти то же самое, что сказать: «Я имею право». Здесь очень к месту цитата из романа классика: «Тварь я дрожащая или право имею?».

От обладания деньгами человека всегда отделяют два аспекта - страх и воля. Поэтому размер благосостояния напрямую зависит от того, насколько человек дает себе право на определенные поступки, с помощью которых он выражает себя в мире. А с более глубокой, психологической точки зрения, это звучит так: «насколько человек своим волевым усилием может противостоять своему страху».

Обыватели часто считают, что состоятельные люди имеют врожденную уверенность. Но человек, сумевший сколотить состояние, скажет, что это неправда. Уверенность - лишь результат реального опыта, говорящего, что собственные усилия всегда приносят результат.

Люди, имеющие проблемы с деньгами - это прежде всего те, кто не в состоянии собрать волевое усилие для того, чтобы сделать выбор. Тот выбор, который позволит выразить себя, достигнув определенной цели. Страх всегда опережает любое делание. Идти вперед могут лишь те, кто рискует и выходит из зоны комфорта.

Люди ошибочно связывают потенциал со знаниями. Это заблуждение, основанное на их психологических защитах. По этой причине образованных и знающих людей - целое море, а состоятельных - единицы.

Многие прячутся за получением знаний как за процессом, который избавляет от необходимости предпринимать конкретные шаги и получать результаты. Пока большинство учится, бизнесмены зарабатывают миллиарды, так и не закончив вузов.

Если кто-то и мешает вам что-то делать, то это вы собственной персоной. Одна часть вас хочет, а другая - дрожит от страха. Надо лишь выбрать, с кем из двух частей вы отождествляете себя?

Жить в достатке человеку позволяет воля, которая противостоит страху. Именно она заставляет делать каждый новый шаг вперед. Если хочется зарабатывать больше, нужно развивать волю. Как это сделать?

Фокусировать внимание на своих усилиях, а не на страхе. Просто делать.
Прислушиваться к своим личным желаниям и не откладывать их на потом.
Перестать перекладывать ответственность за себя и свою жизнь на работодателя, государство. Учиться быть самостоятельным.

Издание «Клубер» перечисляет следующие семь привычек, которые программируют на бедность:

Привычка жалеть себя.
Привычка на всем экономить.
Привычка все оценивать в дензнаках.
Привычка паниковать, когда кончаются деньги.
Привычка тратить больше, чем зарабатываешь.
Привычка заниматься нелюбимым делом.
Привычка держаться подальше от родствеников.

Как ранее писал сайт, психолог и поведенческий экономист Дэн Ариели пояснил, что экономить деньги на самом деле сложнее, чем кажется. В жизни регулярно возникают поводы для внезапных трат: ремонт автомобиля, свадебные подарки, приглашения на концерты - и тут же все добрые намерения идут прахом. И тут на помощь приходить только хитрость.

» Тварь дрожащая

«Тварь ли я дрожащая, или право имею?»

Записки не политика, а психолога про корни бездуховности и вырождения, наркомании и СПИДа в современной России.

В интегральной медицине есть такой закон: каждая болезнь является отражением вашего характера и, если у вас геморрой, то характер у вас геморройный. Этот принцип работает на всех уровнях. Например: каждый народ заслуживает своего правителя; внешняя и внутренняя политика является продолжением нравственного развития самих политиков и народа, их избравших. «Хотели как лучше, а получилось как всегда», помните, да иначе и не может быть.

Кто сегодня только не говорит о наркомании. В средствах массовой информации муссируются факты и ужасающая статистика потребления нашей молодежью наркотиков. Выходят статьи с разоблачениями, что страну специально подсаживают на иглу, что страна, в которой одна пятая часть молодежи - наркоманы, не имеет будущего. Там и сям всплывают факты, что главный террористический акт действия чеченских и афганских боевиков это распространение наркотиков на территории России, что этот теракт имеет плановый характер и порой завезенный героин специально заражен гепатитом и СПИДом. Открылись масса реабилитационных центров с предложениями на лечение один лучше другого. Самое интересное в этих клиниках для наркоманов то, что люди, ни разу не пробовавшие наркотик и, по сути, не зная, что это такое, пытаются лечить этот недуг. Это напоминает анекдот, как глухой пытается объяснить слепому, что такое цветы, а слепой глухому, что такое музыка.

Нет бы государству, как после гражданской для беспризорников, открывать реабилитационные центры по аналогии с «Республикой Шкид», (такие давно имеются за рубежом), где бы бывшие наркоманы и под присмотром психологов поднимали бы вновь поступивших. Но нет, ведь для этого же необходима гражданская зрелость и воля наших политиков. К тому же нужно общественное некоммерческое движение наркоманов и особенно их родителей, то есть, опять же необходима какая-то гражданская сознательность или, лучше сказать, зрелость политиков и самих родителей, чего у нас нет. На самом же деле происходит то, что родители наркоманов любыми способами и при наличии любой мало-мальски правдивой рекламы отдают своих чад за бешеные деньги в реабилитационные центры, где, как правило, не лечат наркоманов от наркотика, но довольно успешно лечат родителей от денег. Государство же как и в случаи со всякими финансовыми пирамидами просто стоит в стороне и позволяет обирать население дальше.

Есть такая поговорка - «яблоко от яблони...», и есть такой прикол - «знаете, кто у поросенка родители?..» - догадываетесь - свинья. Так и в этом случае, в основе такого поступка родителей по спихиванию своего ребенка в любой разрекламированный центр, на самом деле лежит желание убрать подальше «с глаз долой» негативный образ собственной совести, своего фиаско и делегирования ответственности в очередной раз на какого-то дядю.

Итак, с одной стороны наше государство было уже предрасположено к этому заболеванию, с другой стороны, мы оказались не готовы к этой войне ни организационно, ни психологически, что тоже является симптомом заболевания самой страны. По-другому говоря, было бы странным, если бы зараза наркомании прошла нашу страну стороной. Чуда не случилось. Действительно, как может быть готова к этому страна, которая лишена какого-либо стержня, которая на протяжении своей истории неоднократно меняла свое историческое лицо, то скатываясь в азиатчину, то насильно, за уши затаскиваемая в Европу. Сплошной волюнтаризм, как говорится, вперемешку с катаклизмами. Эдакий полигон для исторических экспериментов и игры богов. Корни наркомании, однако, надо искать в нашем безбожии, а откуда взяться духовности? Как коллапсировало государство, так и религия России тоже неоднократно менялась. Из страны языческой в христианскую, и обратно; и вновь недавно навесила кресты. Как нелепо и в то же время символично соседствуют на Красной площади кресты, звезды и языческие погребения. Обхохочешься, если бы не было так грустно за свою страну. Из динамиков радио и телевидения только и слышно - не забывайте свою историю, а результат обратный - забываем и выводы делаем противоположные правильным. После революции 17-го вместо того, чтобы сохранить и использовать по назначению интеллигенцию, дворянство и зажиточное крестьянство, их искоренили в пыль, и прозябали на задворках планеты, буксуя в никуда 70 лет. За годы советской власти, истребив самое продуктивное и ответственное население страны, мы почти век растили инфантильное население, напрочь лишенное чувства ответственности за свои поступки. Вечные взрослые дети. Государство как бы было нашим родителем. Мы полностью возложили на него всю ответственность, а оно контролировало нас и вело по жизни в светлое будущее. И так из детского сада в школу, потом в институт, далее мы становились молодыми специалистами до глубокой старости, от соски до горлышка бутылки, что-нибудь да и посасывали. Сплошная безответственность, инфантильность, секса и того не было, зато была повальная мастурбация на западный образ жизни, особенно в застойное время. Домастурбировали до перестройки, и тут оказалось, что сексуальные отношения, прежде всего, предполагают большую ответственность между людьми и, если хотите, какую-то нравственную зрелость, т.е. ответственность за самих себя. А кто нас этому учил, если мы до седых висков жили при мамках да бабках.

А вот наша общественная зрелость. Сказано в библии «не по словам, а по поступкам суди человека». Пришла перестройка, и надо бы разрушить неработавшую систему до основанья, а затем...... Мы же ничего не разрушили и никого не тронули. Обанкротившихся деятелей пожалели, позволили им сменить маски и полностью разграбить страну, продолжая, таким образом, доблестно буксовать дальше. Скажете вы, а свобода слова? Да, свобода слова, какая-никакая появилась, но при современных пиаровских технологиях эта свобода в руках тех, кто за эти технологии платит. P.R. - это формирование сознания людей, это власть. Тут стоит в очередной раз задуматься над философским вопросом, что первичнее - сознание или материя. Деньги через P.R. формируют сознание, значит, первична материя. А если сознание народа определяет сознание им выбранного правительства и ход собственной истории, - то идея.

К сожалению, перестройка не привела к смене менталитета чиновников, красных директоров, руководителей милиции и военных. Перестройка снесла только вывески и не затронула сущностную сторону демократических перемен, а именно: сознания людей власть и средств предержащих. Как говорил Достоевский, настоящая революция - это прежде всего революция в сознании индивидуумов, из которых состоит данное общество. Если революция зиждется только на материальных предпосылках (грабь награбленное), то это не революция, а завистливый бунт или заговор. Тем не менее, переворот 17-го года коренным образом изменил ментальность народа, потому что напрочь была снесена правящая и думающая верхушка народа. То есть, верно, что говорили в последствии белоэмигранты, что большевистская Россия -это уже не та Россия, а нечто иное. Наша перестройка же напротив ничего не поменяла, кроме очередного раздела собственности, более того, она просто закрепила за власть предержащими эту собственность. То есть, мы опять наступаем на прежние грабли, только с другой стороны. Нам бы в 17-ом году устроить перестройку, не меняя коренным образом менталитета, а в наше время нам просто необходимо коренное преобразование, революция в сознание гомо советикуса. Соответственно, исходя из выше сказанного по аналогии с родителями наркоманов, им бы в раннем возрасте своим детям больше уделять внимания и любви, и параллельно по мере взросления и на этом фоне любви постепенно нагружать их ответственностью и обязанностями внутри семьи. Ну, а когда случилась беда наркомании, родительская любовь неуместна, и здесь необходимы кардинальные меры в отношении перестройки личности наркомана. Чувство же совести и родительской вины за своих детей в это время излишни, потому что через эти чувства родители становятся легкой жертвой своих лжецов детей, милиции, да и докторов тоже.

Возвращаясь к нашей стране России, мы ее, казалось бы, граждане думали, что достаточно поменять строй и все будет как там, как у людей. Ан нет, как оказалось, демократическая свобода это больше понятие нравственное, чем экономическое, и предполагает, прежде всего, ответственность каждого гражданина за свою страну. Как говорится, в жизни нет законов, она свободна, но отягощена ответственностью. Знаете, почему у нас одна часть населения открыто ворует, а другая видит это и молчит? Очень просто: вторая половина ждет своего момента, чтобы тоже что-то своровать. Круговая порука в грабеже. Дай украсть ближнему своему, в следующий раз он даст украсть тебе. Такое впечатление, что люди в этой стране на время, так сказать по вахтовому методу, прилетают, чтобы сорвать куш и потом уж расслабиться и пожить в собственное удовольствие, но уже в другой стране. Получается, мы все не граждане, а вахтовики. У вахтовиков нет понятия дома, они временно на этой территории и главная их цель подзаработать любым путем, а там хоть тундра не расти. И опять же корень такого отношения к своей стране - в нашем безбожии. Мы же воинственные атеисты, мы покоряем, насилуем природу, и так как души наши смертны, мы не верим в божественную справедливость, так что ж нам еще делать, как не жить на полную катушку, пока живы, пока молоды и о какой нравственности может идти речь. Никакого нравственного корня, да и откуда ему взяться.

Реально демократическая реформа в России под собой должна нести ряд сильных мер по покаянию общества в целом, православной церкви в виде примирения с русской православной церковью в изгнании, запрета на профессии бывшей партэлиты и номенклатуре, верхушки учителей, военным и милиции. Вспомните большевистскую «революцию» и ту революционную перестройку, и такие крайние методы как репрессии и расстрелы. Я ни в коем случае не призываю именно к этому, но признайтесь, что Россия изменилась тогда в 17-ом кардинально. Знаете, почему мы никак не искореним дедовщину в армии? А потому, что существует непрерывная линия передачи от одного призыва к другому, но офицеры прежние, и по-другому они управлять не могут, ничего не поменялось, и линия преемственности не нарушена. Невозможно на молочной культуре кефира создать полноценный йогурт, закваска не та, необходимо сменить закваску, а это предполагает кардинальные меры. Почему у нас буксуют демократические перемены, да потому, что кроме вывесок ничего не изменилось. У власти прежние политические банкроты, но если они раньше чего-то боялись, и страх был их религией, то теперь они уже ничего не боятся и разворовывают страну без зазрения совести, и делают ее банкротом, но теперь экономически. Вы когда-нибудь задумывались, что самая важная часть в покаянии - это возврат долгов, в нашем случае демократические преобразования должны были происходить на фоне восстановления исторической справедливости. Все фабрики и заводы, вся уцелевшая недвижимость, некогда экспроприированная у знати и промышленников, должна была быть возвращена наследникам бывших хозяев. Так поступили все восточноевропейские страны, Чехия, Польша, Эстония и другие, и там реформы не буксуют, мировое сообщество поняло, что это надолго и что этому обществу можно верить, так как оно на деле осознало ошибки и покаялось. Потекли инвестиции, им простили старые долги. Я удивляюсь, как могли западные банки вообще давать нам кредиты, не увидев этих знаковых перемен. Зато когда дело дошло до раскулачивания современных олигархов мы все за, а какое моральное право мы имеем это делать, если не вернули прежнее награбленное старым хозяевам.

Таким образом, обязательным условием исторического продвижения вперед является политическая зрелость так называемого электората и выбранного ими правителей, его признание того, что мы 70 лет буксовали на месте и даже деградировали, его покаяние. Далее следовало бы ввести, казалось бы, жестокие, но необходимые меры по запрету на профессии и по возврату собственности, по восстановлению исторической справедливости. Но мы получили, что получили. Бывший коммунист стал президентом, номенклатура преобразилась в олигархов, уголовники и милиция занялась рэкетом и уничтожением друг друга, нищему офицерству удобней не напрягаясь полагаться на дедовщину. В силу разграбления и хаоса, (читай перераспределению национального продукта и собственности), государству не по силам удерживать порядок даже на прежнем социалистическом уровне, да и зачем, лучше создать видимость служения отечеству. Создается впечатление, что стать государственным человеком, на самом деле, это не служить честью и правдой своей стране, а быть ближе к кормушке по распределению материальных благ, то есть опять же быть вахтовиками. Я сгоряча, конечно, огульно обвиняю всех в нечестности, тем не менее, конечно понимаю, что существуют честные офицеры, милиционеры, священники и даже бюрократы. Но тенденция показывает, что если они бывают таковыми, то очень не надолго, да и вообще в таком окружении быть честным невыгодно, неблагодарно, да и опасно очень.

А теперь вспомните, какие у нас тюрьмы и какой в них порядок. Догадались, наши тюрьмы - это наша страна в миниатюре, только в более наглядном виде. Есть пахан, есть шестерки-приспешники, есть отморозки, которые не выполняют воровских законов и которых пытаются «мочить в сортире», а большинство является быдлом, мужиками, и это на фоне пиджаков от Версачи, галстуков, демократических лозунгов и легитимности власти. Кстати, о какой легитимности власти можно говорить, когда кроме показухи по захоронению останков царской семьи и князя Кирилла Романова ничего не было сделано по возврату потомков дома Романовых на родину, и возврату им их собственности. И где Нюрнбергский процесс над коммунистами и другими потомками матроса Железняка, разогнавшего Российскую думу в 17-ом году. Поймите, что действительно существует белая кость и голубая кровь дворян. Этим просто называется воспитание, состояние сознания любой аристократии, любой страны. Дворяне собою всегда несли историческую память своей страны, ее преемственность, если хотите, ответственность. Со времен Петра первого, русское дворянство впитало в себя рыцарские нравы и законы чести Прибалтийских немцев, которые при Елизовете и Екатерине составляли до 60% русского офицерства. И во время Гражданской войны белые офицеры отказались получать награды в братоубийственной войне. Поймите, кухаркины дети не могут управлять государством, у них нет для этого ни этики, ни навыков. Вернее, конечно же, они могут, но как, - мы это видим до сих пор.

И так кидаясь из крайности в крайность, мы никак не можем в своей стране наработать средний класс, хотя бы не белую кость, а белых воротничков; наработать образованных и воспитанных в духе профессионализма и патриотизма людей. Все время потрясения, революции и перестройки. В конце концов, нам нужно определиться - колумбийский капитализм у нас или воровские законы; христианская мы страна или языческая; Азия мы или Европа, а не стоять все последнее время на измене, как проститутка, которая ждет, кто больше заплатит. По сути, в последнее время мы только что и делаем, как стараемся продать себя подороже тем, кто больше заплатит. То бежим в Америку, поимев нас, американцы отвернулись, так как заметили с утра пропажу денег из своего кармана, по которому не было договоренности. Тогда мы обиделись на них и побежали в Европу, но в силу того, что Европа уже поимела половину женской половины нашего отечества, она особо и не рвется поиметь нашу страну целиком. Складывается такое впечатление, что вся внешняя политика России заключается в одном - кому бы повыгоднее отдаться, да еще нефть слава Богу в цене. В связи с этим наша «дальновидная» политика легко просчитывается западными политиками, и именно из-за этого как раз нас и боятся, потому что знают, чего от нас ожидать. А что ожидать заметно из тенденций, а именно: когда нас поимеют все и когда упадет цена на нефть, нам ничего не останется, как стать хамами и обидеться, и начать открыто угрожать всему миру ядерными боеголовками. Дайте деньги, а то мы вам... Вот мы и получаем Чечню, но в мировом масштабе. Сопоставьте заложников, выкупы, бюджетные разворованные деньги, все будет тем же самым, но в роли мировой Чечни выступать будет Россия. Причем российский народ, естественно в лице своего правительства, как бы обидевшись на все эти демократические обещания, с полной уверенностью будет думать, что их Америка, Европа обманула, кинула, и будет кричать, что Запад просто нам должен «в натуре по жизни». Так как предполагается что эта статья о наркомании и СПИДу, из выше сказанного можно предположить, что наркомания и СПИД у нас тоже примет какое-то извращенное состояние. Проблемой наркомании у нас будут заниматься только для политического продвижения к власти, то есть к кормушке; а наркоманы и, особенно СПИДовские наркоманы с досады, что предоставлены самим себе и лишенные изначально какой-либо духовности, выйдут на ночные улицы, чтобы искусать другую половину населения, заразив их тем самым СПИДом. Вот почему мы являемся головной болью для самих себя и особенно мирового сообщества. Мы-то сами заслужили для себя свое настоящее, а вот для них вообще было бы хорошо, если бы этой одной шестой части света не существовало. Меньше было бы хлопот.

Из выше сказанного можно предположить политику Запада по отношению России и для России, а именно: постепенное преобразование федеративного устройства в конфедеративное. Затем отделение окраин от центра. Концентрацию ядерного вооружения в компактном месте с последующим подкупом политического руководства этого места или его локального уничтожения точечным ядерным ударом.

Ну вот, скажете вы, охаял. Так каждый может, а вот «мурку слабо», где же все-таки выход, что, так сказать, опять делать. Как стары эти вопросы, и как опять нам не наступить на те же грабли, но с другой стороны. Ну, так вот, я думаю, что в мире космических полетов и виртуальной реальности эти грабли на самом деле не существуют. И старая философия о прибавочной стоимости и накоплении капитала не работает, как раньше. Если предположить, что политика это психология народа, то получается, что выход не в философии и национальной идее, а в психологии. Догмы и концепции столетней давности наоборот уводят прочь от реальности. В силу недоразвитости коллективного сознания нашего общества такие же недоразвитые и наши коллективные лозунги. Все лозунги концептуальны, а концепции - это игра ума, а ум ограничен своим воспитанием, а воспитание у нас сами поняли какое, т.е. никакое. Ум наш, как продажная девка, им легко управлять и манипулировать, что и делают с нами, и через нас самих же, на протяжении всей истории. В силу, в большинстве своем, недоразвитости нашего сознания, мы как ежики в тумане не можем видеть картину в полном ее аспекте, нами легко управлять и через легализованный наркотик - телевидение вешать друг другу лапшу на уши. Самым лучшим бы выходом из создавшейся ситуации, было бы как в добрые старые времена, пригласить на княженье в Россию варягов со стороны, новых Рюриковичей. И хорошо бы из той же Швеции, где социализм давно построен. Но это мало вероятно, и потому для тех, кто брезгует современной российской политикой, как психолог, я предлагаю индивидуальное спасение через духовные практики по расширению своего индивидуального сознания. Так постепенно сложится прослойка людей, которыми невозможно манипулировать, сложится по настоящему гражданское общество. Шаг за шагом, с божьей помощью и притягиваясь друг к другу, может быть произойдет онтологическая - сущностная мутация сознания остального населения, произойдет нейросоматическая революция, по сравнению с которой французская и научно-техническая революция являлось лишь предтечей.

Итак, предлагаю новый манифест - необходима революция сознания каждого индивидуума в отдельности. А на первых порах тестом для определения правильности своего поступка может служить размышление: если какое-то действие объединяет (интегрирует), то оно от бога; если разъединяет - то от лукавого. Не путайте с лозунгом - «мы дружим против кого-то». Лозунг «пролетариат всех стран объединяйтесь» тут не уместен, т.к. пролетариат объединялся против не пролетариата. Итак, предлагаю новый лозунг: «Да здравствует креативное мышление и духовные практики по расширению индивидуального сознания».

Для проверки вашего сегодняшнего состояния сознания даю тест на креативность: *

Действительно ли эта статья написана большим патриотом России или нет? *

И как должен решить каждый человек в этой стране, кто же он «тварь дрожащая, или право имеет».

Тварь я дрожащая. Тварь я дрожащая или право имею? (Сочинение)

Страх и воля

«Тварь ли я дрожащая, или право имею?»