Кто написал произведение василий шибанов. Василий шибанов стихотворение алексея толстого

Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь, конь измученный пал -
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану!»

И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода;
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает,
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом!»

Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорбленной зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То всё я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо!»

И пишет боярин всю ночь напролет,
Перо его местию дышит;
Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда залилася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.

Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмется?
Кому не люба на плечах голова,
Чье сердце в груди не сожмется?
Невольно сомненья на князя нашли…
Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»

И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твое серебро,
А я передам и за муки
Письмо твое в царские руки!»

Звон медный несется, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовет ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьет,
И звону внимает московский народ
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.

В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный Богом Басманов.

Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского, князя Андрея!»

И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налег на костыль - и внимает:

«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?

Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал Иоанну.

Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали,
И все в ожиданье молчали.

И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной!
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»

Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену.
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
- «Царь, слово его всё едино:
Он славит свого господина!»

День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
- «Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его все едино,
Он славит свого господина:

„О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!

Но в сердце любовь и прощенье -
Помилуй мои прегрешенья!

Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь -
И твердо жду смерти желанной!”»
Так умер Шибанов, стремянный.

Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь. Конь измученный пал.
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану».

И князь доскакал. Под литовским шатром
Опальный сидит воевода,
Стоят в изумленье литовцы кругом,
Без шапок толпятся у входа,
Всяк русскому витязю честь воздает;
Недаром дивится литовский народ,
И ходят их головы кругом:
«Князь Курбский нам сделался другом».

Но князя не радует новая честь,
Исполнен он желчи и злобы;
Готовится Курбский царю перечесть
Души оскорбленной зазнобы:
«Что долго в себе я таю и ношу,
То все я пространно к царю напишу,
Скажу напрямик, без изгиба,
За все его ласки спасибо».

И пишет боярин всю ночь напролет,
Перо его местию дышит,
Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,
И снова без отдыха пишет,
И злыми словами язвит он царя,
И вот уж, когда занялася заря,
Поспело ему на отраду
Послание, полное яду.

Но кто ж дерзновенные князя слова
Отвезть Иоанну возьмется?
Кому не люба на плечах голова,
Чье сердце в груди не сожмется?
Невольно сомненья на князя нашли…
Вдруг входит Шибанов в поту и в пыли:
«Князь, служба моя не нужна ли?
Вишь, наши меня не догнали!»

И в радости князь посылает раба,
Торопит его в нетерпенье:
«Ты телом здоров, и душа не слаба,
А вот и рубли в награжденье!»
Шибанов в ответ господину: «Добро!
Тебе здесь нужнее твое серебро,
А я передам и за муки
Письмо твое в царские руки».

Звон медный несется, гудит над Москвой;
Царь в смирной одежде трезвонит;
Зовет ли обратно он прежний покой
Иль совесть навеки хоронит?
Но часто и мерно он в колокол бьет,
И звону внимает московский народ,
И молится, полный боязни,
Чтоб день миновался без казни.

В ответ властелину гудят терема,
Звонит с ним и Вяземский лютый,
Звонит всей опрични кромешная тьма,
И Васька Грязной, и Малюта,
И тут же, гордяся своею красой,
С девичьей улыбкой, с змеиной душой,
Любимец звонит Иоаннов,
Отверженный богом Басманов.

Царь кончил; на жезл опираясь, идет,
И с ним всех окольных собранье.
Вдруг едет гонец, раздвигает народ,
Над шапкою держит посланье.
И спрянул с коня он поспешно долой,
К царю Иоанну подходит пешой
И молвит ему, не бледнея:
«От Курбского князя Андрея!»

И очи царя загорелися вдруг:
«Ко мне? От злодея лихого?
Читайте же, дьяки, читайте мне вслух
Посланье от слова до слова!
Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»
И в ногу Шибанова острый конец
Жезла своего он вонзает,
Налег на костыль — и внимает:

«Царю, прославляему древле от всех,
Но тонущу в сквернах обильных!
Ответствуй, безумный, каких ради грех
Побил еси добрых и сильных?
Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны,
Без счета твердыни врагов сражены?
Не их ли ты мужеством славен?
И кто им бысть верностью равен?

Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас,
В небытную ересь прельщенный?
Внимай же! Приидет возмездия час,
Писанием нам предреченный,
И аз, иже кровь в непрестанных боях
За тя, аки воду, лиях и лиях,
С тобой пред судьею предстану!»
Так Курбский писал к Иоанну.

Шибанов молчал. Из пронзенной ноги
Кровь алым струилася током,
И царь на спокойное око слуги
Взирал испытующим оком.
Стоял неподвижно опричников ряд;
Был мрачен владыки загадочный взгляд,
Как будто исполнен печали;
И все в ожиданье молчали.

И молвил так царь: «Да, боярин твой прав,
И нет уж мне жизни отрадной,
Кровь добрых и сильных ногами поправ,
Я пес недостойный и смрадный!
Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,
И много, знать, верных у Курбского слуг,
Что выдал тебя за бесценок!
Ступай же с Малютой в застенок!»

Пытают и мучат гонца палачи,
Друг к другу приходят на смену:
«Товарищей Курбского ты уличи,
Открой их собачью измену!»
И царь вопрошает: «Ну что же гонец?
Назвал ли он вора друзей наконец?»
«Царь, слово его все едино:
Он славит свого господина!»

День меркнет, приходит ночная пора,
Скрыпят у застенка ворота,
Заплечные входят опять мастера,
Опять зачалася работа.
«Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?»
«Царь, близок ему уж приходит конец,
Но слово его все едино,
Он славит свого господина:

«О князь, ты, который предать меня мог
За сладостный миг укоризны,
О князь, я молю, да простит тебе бог
Измену твою пред отчизной!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,

Но в сердце любовь и прощенье,
Помилуй мои прегрешенья!

Услышь меня, боже, в предсмертный мой час,
Прости моего господина!
Язык мой немеет, и взор мой угас,
Но слово мое все едино:
За грозного, боже, царя я молюсь,
За нашу святую, великую Русь,
И твердо жду смерти желанной!»
Так умер Шибанов, стремянный.

1840-е годы

Год написания: 1840-1849

ad gloriam NB

Когда я впервые прочёл балладу, она вызвала во мне недоумение: не может быть, чтобы такое яркое произведение, написанное таким автором, прославляло всего лишь "рабскую верность"! При внимательном прочтении, однако, баллада оказалась не столь проста.

Уже вторая строка вводит главного героя:

1. Князь Курбский от царского гнева бежал.

2. С ним — Васька Шибанов, стремянный.

"Васька" - не просто пренебрежительное или презрительное именование. В описываемое балладой время такие формы имён были строго регламентированы. Так называли людей низших сословий и бояр, подвергшихся царской опале. И, конечно, так не стал бы называть А.К.Толстой любимого героя. Значит, строка незримо вводит и третьего персонажа - рассказчика, которому принадлежит дискурс баллады, и через восприятие которого (сильно отличающееся, как мы увидим) от восприятия автора, мы узнаём об описанных в балладе событиях.

Из той же второй строки мы узнаём, что Шибанов представляется рассказчику стоящим ниже его самого на социальной лестнице, а также - что Шибанов не вызывает у рассказчика особых симпатий: баллада - не официальный документ времён Ивана Грозного, ничто не мешало назвать Шибанова "Василием".

Такой приём призван вызвать читательское доверие: автор сообщает о событиях не сам, а устами нейтрального (или даже враждебного герою) наблюдателя.

Дальнейшие строки добавляют ещё несколько мазков к личности рассказчика:

3. Дороден был князь. Конь, измученный, пал.

4. Как быть среди ночи туманной?

5. Но рабскую верность Шибанов храня,

6. Свово отдаёт воеводе коня:

Итак, с точки зрения рассказчика, мотив поступка - "рабская верность". Слово "рабская" вряд ли носит оценочный характер (каковой, несомненно, носило бы в устах А.К.Толстого!), а является просто описательным: для рассказчика рабская верность - явление нормальное.

Ещё одна интересная деталь - употребление рассказчиком диалектизма "свово". Это - не просто стилизация под "старинную речь" - другие герои баллады так не говорят.

7-я строка знакомит нас с героем ближе, позволяя услышать его голос:

7. "Скачи, князь, до вражьего стану —

8. Авось я пешой не отстану."

Шибанов представляется по-собачьи преданным, но туповатым и бесчувственным человеком: полководцу, вынужденному бежать к врагам, меньше всего хочется слышать, что он скачет именно "до вражьего стану". Отправляя князя к литовцам, Шибанов, фактически, называет его предателем! Такое "упущение" со стороны Шибанова, как и вся его "прстецкая" речь, рисует его именно "Васькой" - недалёким холопом.

9.И князь доскакал. Под литовским шатром

10. Опальный сидит воевода.

11. Стоят в изумленьи литовцы кругом,

12. Без шапок толпятся у входа.

13. Всяк русскому витязю честь воздаёт.

14. Недаром дивится литовский народ,

15. И ходят их головы кругом:

16. "Князь Курбский нам сделался другом!"

17. Но князя не радует новая честь —

18. Исполнен он желчи и злобы.

19. Готовится Курбский царю перечесть

20. Души оскорблённой зазнобы:

21. "Что долго в себе я таю и ношу,

22. Всё то я пространно к царю напишу —

23. Скажу напрямик, без изгиба

24. За все его ласки спасибо!"

Рассказчик отказывается признать за Курбским благородный порыв: мотивом его письма служат "желчь и злоба", личное раздражение. И, в отличие от оценки рассказчиком Шибанова, здесь автор, по-видимому, разделяет его мнение. Дальнейшие строки прекрасно изображают душевное состояние Курбского:

25. И пишет боярин всю ночь напролёт.

26. Перо его местию дышит.

27. Прочтёт, улыбнётся, и снова прочтёт,

28. И снова без устали пишет.

29. И злыми словами язвит он царя.

30. И скоро, едва занялася заря,

31. Готово, ему на отраду,

32. Послание, полное яду.

33. Но кто ж дерзновенные князя слова

34. Отвезть Иоанну возьмётся?

35. Кому не люба на плечах голова?

36. Чьё сердце в груди не сожмётся?

37. Невольно сомненья на князя нашли...

"Месть", "злые слова", "яд" - содержание письма Курбского. Он с вожделением перечитывает написанное им, настолько отдавшись ненависти, что забывает о простой необходимости - доставить письмо адресату!

38. Вдруг входит Шибанов в поту и в пыли:

39. "Князь, служба моя не нужна ли?

40. Вишь, наши меня не догнали!"

Невероятно своевременное появление Шибанова заставляет усомниться в его случайности. Кроме того, он с порога повторяет уже допущенную им в предыдущей реплике князю "неловкость": "наши меня не догнали". Случайность? Недомыслие? Или Шибанов намеренно не даёт Курбскому забыть, где - "наши", а где - "вражий стан"? Грех искупим раскаянием, покуда человек осознаёт, что грешит. Не спасает ли Шибанов душу Курбского, напоминая князю, что его действия - измена, пусть и вынужденная? Если так, то верность Шибанова вряд ли можно определить как рабскую, а сам он представляется благородной натурой, лишь прячущейся под личиной верного увальня. В отличие, как мы видим из следующих строк, от Курбского:

41. И Курбский с письмом посылает раба,

42. Торопит его в нетерпеньи:

43. "Ты телом здоров, и душа не слаба!

44. А вот и рубли в награжденье!"

Отправляя человека на пытки и смерть, князь то ли невероятно циничен, то ли несёт околесицу. Чем может помочь "здоровое тело" на дыбе - продлить страдания? "Сильная душа" - тоже не при чём: никакие показания Шибанова не могут повредить Курбскому, недосягаемому для царя. И, наконец, верх низости - соблазнять деньгами человека, который попросту не успеет их потратить. Да, князь Курбский остро нуждается в спасении души! Тон Шибанова меняется, знаменуя таинственную метаморфозу, которая, как мы увидим, вот-вот произойдёт с ним:

45. Шибанов ему отвечает: "Добро!

46. Тебе тут нужнее твоё серебро,

47. А я передам и за муки

48. Письмо твоё в царские руки!"

Пропали "вишь" и "авось", маска "Васьки" сброшена, герой говорит спокойным языком образованного человека, облечённого чувством собственного достоинства.

Краткое содержание "Василия Шибанова" позволяет получить представление о творчестве известного русского писателя Алексея Константиновича Толстого. Эта баллада посвящена временам правления Ивана Грозного, взаимоотношениям царя со своим приближенным полководцем Андреем Курбским, который предал его. В произведении также описана судьба маленького человека, конюха по имени Василий Шибанов.

Баллада "Василий Шибанов"

Краткое содержание "Василия Шибанова" демонстрирует, как скрупулезно Толстой подходил к теме Смутных времен в России. Баллада "Василий Шибанов" стала одним из его первых произведений, посвященных этому периоду.

Впереди были его главные работы, которые и позволили сохранить его имя в истории. Это роман "Князь Серебряный", драматическое произведение "Смерть Иоанна Грозного", пьесы "Царь Федор Иоаннович" и "Царь Борис". Много в своё время творил Толстой. "Василий Шибанов", краткое содержание которого мы рассмотрим далее, был написан в 1840 году.

Центральным персонажем рассматриваемой нами баллады становится маленький человек - слуга и конюх князя Андрея Курбского Васька Шибанов. Только его берет с собой в дорогу опальный князь, когда пытается за границей скрыться от гнева русского царя Ивана Грозного. Они едут и днем, и ночью, чтобы оторваться от преследователей, которые, как они считают, уже отправились за ними в погоню.

В кратком содержании "Василия Шибанова" описывается, как предан своему хозяину его конюх. Когда загнанная лошадь Курбского падает без сил, тот предлагает князю своего коня, желая ему поскорее доскакать до безопасного места. Сам Шибанов рассчитывает дальше идти пешком, надеясь не сильно отстать. Только благодаря этой помощи Курбский сумел добраться до литовских шатров. Литовцы приветствовали его с распростертыми объятиями и назвали своим другом.

Курбский в изгнании

В кратком содержании "Василия Шибанова" подробно описывается сложившееся положение, которое совершенно не устраивает самого князя Курбского. Он хочет отомстить за то, что с ним несправедливо обошлись на родине. По крайней мере он сам так считает. Ночью он пишет письмо Ивану Грозному, полное ненависти, злобы и обиды. Однако доставить послание не так-то просто. Курбский понимает, что желающих это сделать будет немного.

Для всех очевидно, что гонец, который явится к царю с такими новостями, скорее всего, будет казнен. Причем жестоко и беспощадно. Тогда в роли гонца выступает слуга Курбского Шибанов, который к тому времени как раз добрался пешком до Литвы. Он верно служит своему хозяину, поэтому благородно отказывается от щедрой награды, которую ему предлагал князь, и отправляется с опасным посланием к Ивану Грозному.

В царских палатах

По сути, именно судьбе маленького человека посвящена баллада "Василий Шибанов". Краткое содержание этого произведения описывает, как заглавный герой приезжает в расположение царя. Иван Грозный приказывает читать письмо своим дьякам. А в это время сам беспощадный правитель вонзает конец своего острого жезла прямо в ногу Василия, опираясь на него, пока слушает, что написал ему Курбский.

Баллада "Василий Шибанов", краткое содержание которой приведено в этой статье, рассказывает о тех страданиях, которые приходится перенести обычному верному слуге русского князя на приеме у царя. Возмущенный услышанным, Иван Грозный отдает приказ арестовать Шибанова, отправить в застенки и пытать. Царь желает выяснить, только ли Курбский предал его или есть изменщики и среди товарищей князя, которые пока остаются при дворе. Однако ничего не говорит на допросах Василий Шибанов.

Краткое содержание красочно описывает, как от него требуют, чтобы он раскрыл "собачью измену". Но конюх безмолвствует. Шибанов не поддается на пытки и издевательства, которым подвергается в кремлевских застенках. Вместо этого он продолжает верно служить своему господину - князю Курбскому. Он не изменяет ему до самого страшного конца. Изнемогая под пытками, Шибанов умирает.

Перед самой смертью он обращается к Богу. Василий просит Всевышнего только об одном - простить ему все его прегрешения. В этой балладе Алексей Константинович Толстой наглядно описывает ситуацию, которая существовала в то время в России. Под пытками умирало много достойных людей. Государство было пронизано ложью и подозрениями. Так в России наступали Смутные времена.