Южная Африка в Новое время. Специфика исторического развития. В. А. НикитюкИстория стран Азии и Африки (Новое время)

Особенности корпуса источников по Новейшей истории Тропической и Южной Африки

Проблемы периодизации истории Африки

Основные этапы работорговли в Африке. Ее последствия.

Специфика африканских общественных структур до европейского проникновения.

Цивилизации Восточной Африки в Новое время.

Южная Африка в Новое время. Специфика исторического развития.

7. Колониальный раздел африканского континента. Проблемы "первоначального сопротивления" африканских народов.

К семидесятым годам XIX в. на африканском континенте европейским державам принадлежало 10,8% всей территории. Менее чем через 30 лет, к 1900 г., владения европейских государств в Африке уже составляли 90,4°/0 территории континента. Империалистический раздел Африки был завершен, Сотни тысяч африканцев, защищавших свою землю и независимость, погибли в неравной борьбе с колонизаторами. Империалисты же получили широкие возможности расхищения естественных богатств страны, безудержной эксплуатации ее народов и неслыханного обогащения.

Исторически сложилось деление Африки на две основные части, отличавшиеся друг от друга в этническом отношении, по уровню социально-экономического развития и по форме политического устройства. Северная Африка, вплоть до великих пустынь, издавна была тесно связана со средиземноморским миром. Ее население арабское и арабизированное, отличалось относительной этнической однородностью. Египет, Тунис, Триполи и Киренаика входили в состав Османской ерии: Марокко было независимым государством. Общественный строй стран Северной Африки представлял собой сложный комплекс социальных отношений - от нарождающегося капитализма в городских центрах до родоплеменного строя кочевников. Однако при всей пестроте социальных порядков преобладали феодальные отношения.

Другая часть континента, расположенная к югу от Сахары, представлял! собою более сложную картину. Северо-восток (северная часть Восточного Судана, Эфиопия, страны красноморского побережья) был населен по преимуществу народами, говорящими на семито-хамитских языках. Негроидные народы, говорящие на языках банту, а также на различных суданских языках, заселяли обширные про-странства тропической и южной Африки. На крайнем юге жили племена коикоин (готтентоты) и сан (бушмены). Особое хместо среди африканских народов занимало население Мадагаскара, антропологически принадлежащее к монголоидам и говорящее на мальгашском языке (малайско-полинезийской группы).

Общественно-экономический строй и формы политической организации в этой части Африки отличались большим разнообразием. В ряде районов Западного Судана, а также на Мадагаскаре феодальные порядки составляли основной тип социальных отношений, сочетаясь, как правило, со значительными элементами рабовладельческого и первобытно-общинного строя. Наряду с феодальными государствами, в определенные периоды достигавшими значительной централизации (Эфиопия, государство Имерина на Мадагаскаре, Буганда и др.), возникали, распадались и вновь возрождались союзы племен, зачаточные государственные образования. Таковы были союзы племен азанде и мангбетту в Западной тропической Африке, зулу - в Южной Африке. Многие народы в средней полосе Западного Судана, в северной излучине Конго и других районах не знали даже зачаточных форм государственной организации. Ясно очерченных границ не существовало. Постоянным явлением были никогда не прекращавшиеся межплеменные войны. В этих условиях Африка стала легкой добычей колонизаторов.

Развернулась борьба между самими европейцами за колонии в Африке. В самом начале XIX в. англичане захватили Капскую колонию. Оттесненные к северу буры создали на новых землях, насильно отобранных у коренного населения, Южно-африканскую республику (Трансвааль) и Оранжевое свободное государство. Вскоре после этого буры отняли у зулусов Наталь. В истребительных войнах против коренного населения, продолжавшихся почти 50 лет («кафрские войны»), Англия расширила владения Капской колонии на север. В 1843 г. англичане захватили Наталь, вытеснив оттуда буров.

Северное побережье Африки явилось объектом колониальных захватов главным образом Франции, которая в результате длительных войн против арабского населения к середине XIX в. овладела всем Алжиром.

В начале 20-х годов XIX в. Соединенные Штаты Америки купили на Западном берегу Африки землю у вождя одного из местных племен для организации поселения негров, отпущенных отдельными рабовладельцами, Это была попытка создать базу для дальнейшей экспансии в Африке и вместе с тем для поселения свободных негров, представлявших угрозу существования рабства в Соединенных Штатах. Созданная здесь колония Либерия была объявлена в 1847 г. независимой республикой, но фактически она осталась в зависимости от Соединенных Штатов.

Кроме того, опорными пунктами на западном побережье Африки владели испанцы (Испанская Гвинея, Рио-де-Оро), французы (Сенегал, Габон) и англичане (Сьерра-Леоне, Гамбия, Золотой берег, Лагос).

Разделу Африки в конце XIX в. предшествовал ряд новых географических исследований континента европейцами. В середине столетия были открыты большие центрально-африканские озера и найдены истоки Нила.

Английский путешественник Ливингстон был первым европейцем, которому удалось пересечь континент от Индийского океана (Келимане в Мозамбике) до Атлантического (Луанда в Анголе). Он исследовал все течение Замбези, озера Ньяса й Танганьику, открыл величественное явление африканской природы- водопад Викторию, а также озера Нгами, Мверу и Бангвеоло, пересекал пустыню Калахари. Последним из крупных географических открытий в Африке явилось исследование Конго в 70-х годах англичанами Камероном и Стэнли.

Географические исследования Африки вносили крупный вклад в науку, но европейские колонизаторы использовали их результаты в своих корыстных интересах. Немалую роль в укреплении позиций европейских держав на «Черном континенте» сыграли также христианские миссионеры.

Наиболее распространенной формой проникновения европейцев в Африку была непрерывно расширявшаяся торговля промышленными товарами в обмен на продукты тропических стран на основе неэквивалентных расчетов. В широких масштабах продолжалась и работорговля, несмотря на официальное ее запрещение европейскими державами. Предприимчивые авантюристы снаряжали вооруженные экспедиции в глубь Африки, где под флагом борьбы с работорговлей занимались грабежом, а нередко и сами охотились за невольниками.

Европейских колонизаторов привлекали в Африку ее огромные естественные богатства - значительные ресурсы ценных дикорастущих деревьев, вроде масличных пальм и каучуконосов, возможность выращивания здесь хлопка, какао, кофе сахарного тростника и т. д. На побережье Гвинейского залива, а затем в Южной Африке были найдены золото и алмазы.

1. Периодизация курса

История стран Азии и Африки в Новое время традиционно охватывает период превращения этих стран в колонии. Новая история как определенный период всемирной истории является характеристикой, приемлемой как для стран Запада, так и для стран Азии и Африки. Однако содержание этого исторического периода для таких разных регионов земного шара представляется совершенно не однотипным: в передовых странах Запада происходило развитие, а затем и торжество капиталистических отношений; страны Азии и Африки, наоборот, вступали в длительную полосу кризиса своих феодальных структур, а затем стали легкими объектами для капиталистической экспансии со стороны капиталистических стран Запада. Но все же существует нечто определяющее для периода Новой истории как стран Запада, так и стран Востока. В целом, это формирование колониальной системы, в рамках которой горстка стран метрополий (Запад) и подавляющее количество зависимых стран (Восток) впервые в истории человечества вместе образуют единую систему мирового капиталистического хозяйства на базе сформировавшегося единого мирового экономического рынка. Еще одним составляющим исторического процесса в Новое время станет непрекращающаяся антиколониальная борьба народов Востока.

Для зарубежной историографии под нижним хронологическим рубежом чаще всего подразумевается начало XVI в. Историография стран Азии и Африки как правило имеет востокоцентрический подход и избегает давать общие межрегиональные хронологические рамки. Чаще всего она ориентируется на конкретные исторические процессы в своих собственных странах. Так, например, многие китайские исследователи начало Новой истории относят к первой «опиумной войне» (1840-1842 гг.), а ее окончание - к образованию КНР (1949 г.).

В отечественной историографии (в советский период) по вопросу рубежа между средневековьем и Новой историей проходили дискуссии между московской и ленинградской востоковедческими школами. Московские востоковеды отстаивали в качестве события, разделившего две эпохи, английскую буржуазную революцию (середина XVII в.), а ленинградские - французскую (конец XVIII в.). Зато конечная дата Новой истории не вызывала никаких сомнений: естественно, это была Великая Октябрьская социалистическая революция (1917 г.), означавшая «начало торжества коммунизма во всемирном масштабе».

Девяностые годы двадцатого столетия внесли некоторые коррективы: нижняя рамка Новой истории трактуется по-разному, а верхней считается теперь 1918 г. - год окончания Первой мировой войны, «частью которой является Октябрьская революция».

Таким образом, хронология Нового времени предлагается в рамках начала XVI - конца XIX веков.

2. Развитие стран Азии и Африки в новое время: теоретические подходы

Новая история для Востока – это период колониальной экспансии Запада и, как следствие, разрушение традиционной системы хозяйствования или переход от феодализма к капитализму под воздействием, прежде всего, импульса извне. В рассматриваемый период все восточные страны превратились в колонии, полуколонии западных держав или, как Япония, вынуждены были (в немалой степени под угрозой западного вторжения) усвоить капиталистические отношения или стимулировать их развитие там, где зачатки таковых уже имелись.

Восток – конгломерат разнообразных, весьма специфических стран и народов, однако у всех них есть нечто общее, что отличает, а, порой, и противопоставляет их Западу.

В рамках разных «больших» исторических концепций Восток, его специфика, социально-экономическая система, динамика и историческая судьба трактуются по-разному:

К. Маркс выделял особый «азиатский способ производства», характеризующийся отсутствием частной собственности на землю, застойностью хозяйства, деспотическим политическим режимом.

Современные неомарксисты предпочитают говорить о «восточном феодализме», подчёркивая его родство с европейским средневековьем.

В рамках марксисткой теории феодализм (или азиатский способ производства) исторически закономерно должен уступить место капиталистической формации. Поэтому страны Азии и Африки, отстававшие от Запада в смысле развития буржуазных отношений, должны были стать жертвой колониальной экспансии обществ, обладавших более эффективной, более производительной хозяйственной организацией. Колониализм таким образом – не продукт превосходства европейских армий, а способ перестройки восточных обществ на капиталистический лад. Хотя марксисты не отрицают огромной издержки такого способа, он представляется исторически неизбежным и прогрессивным.

В русле цивилизационного подхода Восток понимается как самобытная цивилизация, обладающая столь же самобытными законами развития. Взаимоотношения Востока и Запада трактуются как столкновение (в новое время), а затем – как диалог (в новейшее время) двух крупнейших цивилизаций в ходе создания мировой цивилизации. Теория модернизации рассматривает исторический процесс как смену больших фаз: аграрное общество (оно же традиционное), индустриальное и постиндустриальное. Сам процесс модернизации выступает как движение общества к некоему эталонному состоянию. Под этим состоянием подразумевается западное индустриальное общество с присущими ему хозяйственными, политическими и культурными системами. Поэтому модернизация – это исторически закономерное преобразование всех сторон жизни общества и государства. Представители этой теории трактуют Восток как аграрное общество, подчёркивая при этом огромную роль традиций и застойность, нединамичность хозяйства на Востоке. Концепцию модернизации роднит с марксистской теорией представление о линейности и стадиальности исторического процесса. Правда, для марксизма более свойственны монофакторные интерпретации (объяснения всех явлений через социально-экономические процессы, признание субординации исторических факторов), а для теории модернизации свойственны полифакторные интерпретации, где разные стороны жизнедеятельности людей рассматриваются взаимосвязанные равноправные процессы.

Некоторые современные историки обнаруживают в восточных обществах значительные зачатки буржуазных отношений, что якобы свидетельствует о том, что восточные страны могли и должны были естественно, закономерно и без колониальных издержек перейти на новую ступень развития. Следовательно, колониализм можно считать препятствием на пути развития стран Востока, продуктом агрессии одних обществ против других и ничего более.

Противоположное мнение заключается в том, что в Азии и Африки не обнаружились признаки развития капитализма и, следовательно, колониализм сыграл объективно прогрессивную роль в истории колониальных стран, поскольку позволил им перейти на следующую ступень развития. Более того, предполагается, что колониальная экспансия и смогла стать столь масштабной именно потому и лишь потому, что на своих штыках колонизаторы внесли в Азию новые социально-экономические отношения. Как бы то ни было, вне зависимости от наличия или отсутствия зачатков капитализма на Востоке, вне зависимости от вероятных вариантов развития Востока, совершенно очевидно, что буржуазные отношения явно быстрее развивались на Западе, политическая экспансия которого стимулировала хозяйственную перестройку колониальных стран.

3. Особенности политического развития Японии в период Токугава

При первых сегунах из рода Токугава Япония стала превращаться в единое государство, хотя полного объединения страны так и не было достигнуто. Стабилизация политического положения шла путем подавления оппозиции князей.

В своей политике Токугава исходили из того, чтобы: во-первых, держать крестьянство и городские низы в узде и не допускать никаких послаблений, способных дать им малейшую возможность организоваться для борьбы; во-вторых, контролировать взаимоотношения феодальных князей между собой, не допуская усиления кого-либо из них и тем самым сохраняя руководящее положение за кланом Токугава; в-третьих, зорко следить за иностранцами и держать на запоре двери Японии.

Одной из важнейших составляющих внутренней политики Токугава стало «закрытие страны». Причиной послужило широкое проникновение европейцев, распространение христианства и угроза превращения Японии в колонию (что уже произошло по схожему сценарию на Филиппинах). Еще в конце XVI столетия огромное возмущение японцев вызвала практика португальских и испанских миссионеров, вывозивших из Японии людей для продажи их в рабство.

Однако первый сёгун из династии Токугава Иэясу первоначально не предпринимал решительных мер против европейцев. В это время он был заинтересован в поставках огнестрельного оружия и в организации верфей для постройки крупных кораблей. Партнерами здесь выступали прибывшие в 1600 г. в Японию голландцы и англичане. Сёгун предоставил нидерландской Ост-Индской компании право торговать на гораздо более льготных условиях, чем скомпрометировавшим себя испанцам и португальцам.

Но вскоре Сегунат стал выражать недовольство и торговой политикой голландцев, присваивавших себе большую часть доходов от внешней торговли. Вслед за тем вскрылся заговор испанцев и португальцев, направленный не только на изгнание англичан и голландцев, но и на фактическое подчинение режима при помощи принявших христианство князей южной части страны - наиболее непримиримых противников клана Токугава. Следует отметить, что южные князья принимали новую религию почти исключительно из коммерческих и политических сепаратистских соображений. Они стремились воспользоваться выгодами заморской торговли, а затем, опираясь на своих союзников - европейцев, снабжавших их оружием, выступить против сёгуната. Все это подвигло Токугава на проведение карательных экспедиций и обнародование указа (1614 г.) о полном запрещении христианства.

Токугава Иемицу, ставший сегуном в 1623 г., с еще большим рвением, чем его предшественник ополчился против христиан. Апогеем противостояния стали события в Симабара (вблизи Нагасаки). Репрессии и карательные экспедиции правительственных войск вызвали крестьянское восстание, истинной причиной которого были не религиозные преследования, а феодальный гнет: под предлогом искоренения христианского лжеучения сёгунские чиновники творили беззакония в покоренном районе. При подавлении восстания после трехмесячной осады и падения их последнего оплота - крепости в Симабара - было уничтожено 38 тысяч повстанцев-христиан. Это стало одним из крупнейших массовых избиений христиан в истории. Характерно, что голландцы, чтобы нажить политический капитал, оказали мощную военную поддержку сегуну.

© ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2004

© Серия «Учебник для вузов» и серийное оформление. ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2004

© Макет. ООО «Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС», 2004

Предисловие

История стран Азии и Африки в Новое время традиционно охватывает период превращения этих стран в колонии. Новая история как определенный период всемирной истории является характеристикой, приемлемой как для стран Запада, так и для стран Азии и Африки. Однако содержание этого исторического периода для таких разных регионов земного шара представляется совершенно не однотипным: в передовых странах Запада происходило развитие, а затем и торжество капиталистических отношений; страны Азии и Африки, наоборот, вступали в длительную полосу кризиса своих феодальных структур, а затем стали легкими объектами для капиталистической экспансии со стороны капиталистических стран Запада. Но все же существует нечто определяющее для периода Новой истории как стран Запада, так и стран Востока. В целом, это формирование колониальной системы, в рамках которой горстка стран метрополий (Запад) и подавляющее количество зависимых стран (Восток) впервые в истории человечества вместе образуют единую систему мирового капиталистического хозяйства на базе сформировавшегося единого мирового экономического рынка. Еще одним составляющим исторического процесса в Новое время станет непрекращающаяся антиколониальная борьба народов Востока.

В принципе такое определение является достаточно распространенным и типичным для характеристики основного лейтмотива периода Нового времени. Однако многочисленные споры и дискуссии вызывало и продолжает вызывать определение конкретных хронологических рамок. Для зарубежной историографии под нижним хронологическим рубежом чаще всего подразумевается начало XVI в. При этом западные историки прежде всего исходят из концепции Средневековья, продолжавшегося от краха Западной Римской империи (конец V в.) до «эпохи Высокого Возрождения» (начало XVI в.). А вот верхняя рамка Новой истории находится как бы в поступательно-подвижном состоянии. По мнению большей части зарубежных историков, грань Нового и Новейшего периодов отстоит всего лишь на время жизни одного поколения (20–25 лет) от текущего календарного года. При этом период новейшей истории, когда события и процессы последних двадцати пяти лет еще не могут получить должной оценки, относится скорее к политологии.

Историография стран Азии и Африки как правило имеет востокоцентрический подход и избегает давать общие межрегиональные хронологические рамки. Чаще всего она ориентируется на конкретные исторические процессы в своих собственных странах. Так, например, многие китайские исследователи начало Новой истории относят к первой «опиумной войне» (1840–1842 гг.), а ее окончание – к образованию КНР (1949 г.).

В отечественной историографии (в советский период) по вопросу рубежа между средневековьем и Новой историей проходили дискуссии между московской и ленинградской востоковедческими школами. Московские востоковеды отстаивали в качестве события, разделившего две эпохи, английскую буржуазную революцию (середина XVII в.), а ленинградские – французскую (конец XVIII в.). Это нашло отражение в изданных и переиздававшихся учебниках: Ф. М. Ацамбы «История стран Азии и Африки в Новое время» (МГУ) и Г. В. Ефимова «История стран зарубежной Азии в Средние века» (ЛГУ).

Зато конечная дата Новой истории не вызывала никаких сомнений: естественно, это была Великая Октябрьская социалистическая революция (1917 г.), означавшая «начало торжества коммунизма во всемирном масштабе».

Девяностые годы двадцатого столетия внесли некоторые коррективы: нижняя рамка Новой истории трактуется по-разному, а верхней считается теперь 1918 г. – год окончания Первой мировой войны, «частью которой является Октябрьская революция».

Авторам данного учебника представляется, что ни одно из предложенных решений (прежде всего в отношении «водораздела» между Средневековьем и Новым временем) не является адекватным, так как ни одно из рассматриваемых событий или процессов не оказало решающего влияния на весь мир: как на Запад, так и на Восток.

В предлагаемом учебнике авторы в качестве рубежа между Средними веками и Новым временем рассматривают эпоху Великих географических открытий, начало которой положили плавания Христофора Колумба (1492 г.) и Васко да Гамы (1498 г.). Ведь именно эти открытия коренным образом реально изменили не только географическую, но и экономическую, социальную, политическую картину всего мира. На Западе началась так называемая «революция цен», ставшая мощнейшим катализатором развития капиталистических отношений и, в конечном итоге, превращения большинства европейских держав и США в метрополии. На Востоке, в свою очередь, тот же процесс вызвал противоположные последствия. Там многократно усилился кризис феодальных структур, замедлились темпы развития, что в конечном итоге превратило когда-то высокоразвитые восточные страны в колонии и полуколонии. Таким образом, произошли процессы огромной важности, приведшие к возникновению колониальной системы, в рамках которой возник общемировой экономический рынок (где страны Востока играли подчиненную роль), и впервые в истории человечества история стала единой.

Рубежом Новой и Новейшей истории авторы обозначили грань XIX и ХХ веков. Это мотивировано тем, что меняющиеся реалии того времени также оказали огромное влияние на весь мир – как на Запад, так и на Восток. На Западе в конце XIX в. свободный капитал стал переоформляться в монополистический, что совершенно изменило ситуацию в развитых странах. А на Востоке именно в конце XIX в. начинается развитие собственных капиталистических отношений, что, в свою очередь, вызвало процесс появления новых классов и групп общества, возникновения буржуазного революционного движения и последующие буржуазные революции («пробуждение Азии»), ставшие прологом к развалу колониальной системы. Кроме того, именно на грани веков произошли первые межимпериалистические конфликты (испано-американская война 1898 г., англо-бурская война 1899–1902 гг. и русско-японская война 1904–1905 гг.), ставшие прообразом будущих мировых войн. Таким образом, хронология Нового времени предлагается в рамках начала XVI – конца XIX веков. Однако это не означает, что авторы отрицают право на другие точки зрения по данному вопросу.

Глава I. Основные тенденции общественного развития стран Азии и Африки в Новое время

§ 1. Экономическое развитие стран Востока в доколониальную эпоху

В отечественных и зарубежных учебниках и научных публикациях встречаются неоднозначные, но преимущественно описательные характеристики уровней, тенденций и факторов долгосрочного экономического развития стран Востока и Запада. Это связано с рядом обстоятельств, в том числе с особенностями методологии различных исследователей, наличием или отсутствием в их распоряжении тех или иных материалов, источников, статистических показателей. Попытаемся уточнить некоторые контуры и детерминанты долгосрочной экономической динамики этих стран (речь пойдет главным образом о Китае, Индии и Египте, а также, для сравнительных характеристик, о ряде крупных западноевропейских государств).

Судя по описаниям, наблюдениям и оценкам, имеющимся в историко-экономической литературе, страны и народы Востока, реализовав в прошлом географическое и историческое преимущество, предоставленное относительно щедрой, хотя и весьма нестабильной и не во всем благодатной природой, сумели, адаптируясь к ней, освоить (но далеко не полностью подчинить себе) мощные естественные производительные силы, развив при этом немалые для своего времени материальные, социальные и духовные средства общественного производства (и общения).

Речь идет об ирригационных и иных инфраструктурных сооружениях, внедрении разнообразных технических и технологических инноваций (некоторые из них позднее стали достоянием западной части ойкумены), сравнительно высоком уровне общественного разделения и координации труда, относительно эффективных формах организации производства, впечатляющем уровне развития культуры, искусства, религиозных и этических систем, отражающих заметный прогресс в эволюции духовных элементов производительных сил.

Ханьский Китай к началу нашей эры по уровню развития, возможно, не отставал, а даже несколько опережал Римскую империю эпохи раннего принципата, экономика которой базировалась на естественных и общественных производительных силах не только Южной и Западной Европы, но также Северной Африки и Передней Азии. Усредненные показатели подушевого национального продукта в ханьском Китае и Римской империи достигали, по нашим ориентировочным расчетам и оценкам, соответственно 340–440 и 300–400 дол. (в относительных ценах 1980 г.), урожайность зерновых – 8–10 и 6–8 центнеров с гектара, уровень урбанизации (города с населением более 5 тыс. человек) – 11–12 и 9–10 %, продолжительность жизни – примерно 24–28 и 22–26 лет.

Первое тысячелетие нашей эры отмечено многими событиями, среди которых: гибель империй, переселения народов, массовые пандемии, вызвавшие в дальнейшем стагнацию (Китай, Индия, Западная Европа), а в некоторых регионах мира (Ближний Восток) снижение общей численности населения (см. табл. 1).

Таблица 1

Динамика численности населения в странах Востока и Запада (млн. человек)

1 Включая нынешние территории Пакистана и Бангладеш.

2 Включая Северную Африку.

3 Данные в скобках – оценки, учитывающие также численность европейских эмигрантов и их потомков в переселенческих колониях и странах. ...

По решению правообладателя книга «Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 1» представлена в виде фрагмента

Большая часть Северной Африки входила в состав Османской империи. Египет был завоеван турками в начале XVI в. К это­му времени там господствовала своеобразная военно-феодаль­ная каста мамлюков, из которых состояла гвардия египетских султанов. После турецкого завоевания страной стал управлять назначаемый османским султаном паша. По мере ослабления Османской империи господство турецкого султана над Египтом становилось все более формальным. К концу XVII в. мамлюкам удалось восстановить свою политическую власть.

В средние века арабские географы объединяли страны Се­верной Африки, расположенные к западу от Египта, т. е. Ли­вию, Алжир, Тунис и Марокко, под общим названием Магриб, которое сохранилось до настоящего времени. Коренное насе­ление Магриба - берберы (в древности их называли ливийца­ми). В VII в. началось арабское проникновение в Магриб, став­ший частью халифата. Арабы смешались с основной массой берберского населения, которое восприняло у пришельцев язык и религию. Народы Магриба превратились в составную часть арабского мира.

В дальнейшем вслед за Египтом Ливия, Тунис и Алжир были завоеваны турками.

Расположенное на северо-западе Африки Марокко в XV- XVI вв. было объектом колониальной агрессии Португалии и Испании. В XVI в. Марокко пыталась завоевать Османская им­перия. Благодаря упорному сопротивлению марокканцев это ей не удалось, а в начале XVIII в. все побережье Марокко было освобождено также и от европейских захватчиков (в руках ис­панцев остались лишь Сеута, Мелилья и Алусемас).

Еще в XV в. началось проникновение португальских, а позд­нее и других европейских купцов и работорговцев южнее Ма­рокко, в Мавританию и Западную Сахару. Но к началу нового времени эти страны еще не были захвачены колонизаторами.

Расположенный на крайнем востоке Африканского матери­ка полуостров Сомали в XVII в. находился под номинальной властью правителей Омана.

К западу or Сомали, на Абиссинском нагорье, и далее на се­вер, до побережья Красного моря, простиралась Эфиопия. Она была раздроблена на феодальные уделы, правители которых нередко вели междоусобные войны.

Обширные территории современного государства Судан на­селяли к началу нового времени многие племена и народно­сти. Еще до нашей эры сюда стали переселяться с Аравийско­го полуострова арабы. Народности северной части страны вос­приняли ислам и арабский язык. Юг населяли племена нило­тов. Социально-экономический строй народностей Судана был неоднороден. В некоторых районах преобладающим занятием было земледелие, в других - кочевое скотоводство. Нилоты и значительная часть населения Северного Судана жили перво­бытнообщинным строем. Но в ряде районов страны уже утвердились феодальные отношения. На территории Судана к XVII в. существовало несколько феодальных султанатов. Наи­более значительными из них были Дарфур (столица - Эль-Фашер), расположенный к западу от Нила, и Сеннар, находив­шийся между Белым и Голубым Нилом. В этих государствах наряду с ведущим феодальным способом производства и при наличии весьма значительного рабовладельческого уклада еще сохранялись остатки первобытнообщинных отношений. Лучшие земли принадлежали феодальной знати, использовавшей труд зависимых крестьян и рабов. В Дарфуре и Сеннаре существо­вало ирригационное земледелие, большое развитие получило ремесленное производство. В Сеннаре выращивался хлопок и производились хлопчатобумажные ткани, которые вывозились в соседние страны. Город Сеннар, столица одноименного сул­таната, в конце XVI столетия насчитывал более 100 тыс. жи­телей.

Территории к западу от современного государства Судан и к югу от Ливии, на которых теперь расположены Республика Чад, Центральноафриканская Республика, Камерун, а также северо-восточную часть Нигерии населяли народности хауса, фульбе и канури. Канури образовали близ оз. Чад государство Борну, расцвет которого относится к XVI в. Борну было госу­дарством раннефеодального типа с наличием сильного рабо­владельческого уклада. Хауса создали несколько рабовладельческих городов-государств - Кано, Кацина, Даура и др.,- на­ходившихся в северной части современной Нигерии. Богатые рабовладельческие города-государства вели широкую торговлю тканями и кожаными изделиями, изготовленными рабами. Пу­тешественники, посетившие эти места уже в XIX столетии, описывают большие, обнесенные стенами ткацкие мастерские, в которых работали сотни рабов.

Арабские источники сообщают о существовавшем в верховь­ях Сенегала и Нигера большом государстве Гана (территория современной Ганы не входила в его состав). В XI в. правители Ганы приняли ислам и распространили его среди подвластных племен. Вместе с исламом распространилась письменность, воз­никли школы, города стали центрами культуры. Один из араб­ских географов XI в., описывая столицу Ганы (ее местораспо­ложение пока не установлено), писал: «В городе живут ученые юристы и высокообразованные люди». Гана славилась своими золотыми месторождениями. Арабский географ IX в. утверж­дал, что «в стране Гана золото растет, как морковь, и его собирают на восходе солнца». На смену Гане пришло новое госу­дарственное объединение - Мали, включавшее в XIII-XV вв. всю обширную область верховьев Сенегала и Нигера.

Восточнее Ганы и Мали, на территории современной Ниге­рии, находилось государство Сонгаи, подчинившее себе в XV- XVI вв. большую часть Западной Африки.

Имеющиеся источники не позволяют дать исчерпывающий ответ на вопрос о социально-экономической структуре средне­вековых государств Западной Африки. В них широко приме­нялся труд рабов. Цари Сонгаи раздавали знати и духовен­ству земли вместе с рабами. Рабы, посаженные на землю, вы­плачивали феодальную ренту натурой, и положение их мало чем отличалось от положения крепостных. Потомки рабов, по существовавшим обычаям, получали известные права и, по сути дела, превращались в крепостных крестьян. Очевидно, боль­шинство сельского населения составляли свободные общинни­ки, но источники не содержат материалов, характеризующих их положение. Власти царей Сонгаи были подчинены также на­родности и племена, находившиеся на стадии родового строя. Таким образом, есть основания считать, что средневековые го­сударства Западной Африки, и в частности Сонгаи, были госу­дарствами раннефеодального типа, в них большой удельный вес сохраняло рабовладение, а значительная часть населения продолжала жить родовым строем.

В XV-XVI вв. Сонгаи достигло наивысшего расцвета. Мно­гие арабские ученые, врачи, архитекторы, бежавшие из Испа­нии после изгнания мавров, переселились в Сонгаи. Располо­женный на Нигере город Томбукту (Тимбукту) наряду с Каи­ром и Багдадом стал одним из крупнейших центров мусуль­манской культуры. В его университете кроме Корана изучались юриспруденция, литература, история, география, математика, астрономия.

Но Сонгаи было непрочным объединением различных тер­риторий и народностей, созданным в результате завоеваний. В конце XVI в. в его пределы вторглись марокканские вой­ска. Одновременно начались восстания крепостных - потомков бывших рабов, посаженных на землю. Сонгаи распалось на многочисленные владения, управляемые племенными вождями и феодальными князьками.

На побережье Гвинейского залива к началу нового време­ни сложилось несколько небольших государств, возникших на основе племенных объединений в результате разложения пер­вобытнообщинного строя. Наиболее значительными из них были государства народностей йоруба (на территории совре­менной Нигерии), объединившиеся вокруг Ойо, Дагомея (ныне Народная Республика Бенин) и государство Ашанти (на тер­ритории современной Ганы). Европейцы, посещавшие Гвиней­ское побережье в XV в., нашли здесь крупные торговые города. Голландский географ Даппер, описывая города Западной Африки в XVII в., сравнивал их с городами Голландии. Он утверждал, что улицы Бенина (столица одноименного государ­ства на территории Нигерии) превосходили по размерам улицы Гаарлема (Харлем), а дворец бенинских царей был не меньше здания амстердамской биржи.

Тропическую и Южную Африку населяли к началу нового времени племена и народности, большинство которых находи­лось на различных ступенях первобытнообщинного строя. Лишь отдельные народности Тропической и Южной Африки вступили в стадию формирования классового общества и создали на­чальные формы государственности.

История стран Тропической и Южной Африки в новое вре­мя стала более или менее углубленно изучаться сравнительно недавно. В первые десятилетия после революции основное вни­мание советских историков фиксировалось на колониальных проблемах и вопросах, связанных с захватом Африки.

Таковы работы М. Павловича «Борьба за Азию и Африку» (1925), Ю. Юга (Гернгрос) «Империализм на Черном континенте» (1929), «Британские колонии в Восточной Африке» (1931), А. Александрова «Французские колонии в Африке» (1930).

Сложнейшие социально-экономические процессы в Африке южнее Сахары в новое время долго оставались малоизученны­ми в советской историографии. Этому препятствовали как огра­ниченность и скудость источников, так и то обстоятельство, что на протяжении продолжительного периода советские африкани­сты главное внимание уделяли изучению актуальных процессов, происходивших в странах Африки после первой мировой вой­ны, - национально-освободительных движений, классовой борьбы на континенте, главным образом на юге Африки.

С 50-х годов советской наукой накоплены уже довольно об­ширные знания по истории Тропической и Южной Африки, в том числе и по новой истории.

В 1954 г. был издан первый капитальный труд об Африкан­ском континенте под редакцией Д. А. Ольдерогге и И. И. По-техина - «Народы Африки». Хотя основное внимание в этом труде уделено этнографии и лингвистическим вопросам, в нем отражена и история Африки с древнейших времен.

В 1963 г. вышло в свет первое энциклопедическое издание по африканским проблемам - «Африка. Энциклопедический справочник» (в двух томах), - представляющее системати­ческий свод знаний по Африке. В справочнике имеется ряд ста­тей по истории отдельных стран и регионов, содержатся мате­риалы о государственных и общественных деятелях Африки, путешественниках, исследователях и т. д. В «Общем обзоре» справочника есть специальный раздел «Африка в новое время» (с XVII-XVIII вв. до 1918 г.).

В 60-70-х годах был издан ряд сборников и коллективных монографий («Проблемы истории Африки», 1966; «Некоторые вопросы истории Африки», 1968.; «История Африки», 1971; «Ис­тория Африки в XIX и XX столетиях», 1972), в которых рас­сматриваются такие проблемы истории Африки в новое время, как общественные отношения и культура (Ю. М. Кобищанов, Н. Б. Кочакова, Н. А. Ксенофонтова, И. А. Сванидзе, И. В. След-зевский), колониальный раздел Африки и освободительное дви­жение ее народов (Ю. Н. Зотова, И. А. Улановская).., становле­ние африканского национализма (М. Ю. Френкель*). Одна из сложных проблем - возникновение и особенности развития работорговли в Африке - анализируется в исследовании С. Ю. Абрамовой «Африка. Четыре столетия работорговли» (1978).

Важным вкладом в изучение новой истории Африки явил­ся обобщающий коллективный труд «История Африки в XIX - начале XX в.» (1967). Книга представляет собой первую попытку дать систематическое изложение истории африканских народов и созданных ими государств в рассматриваемый пе­риод новой истории.

После второй мировой войны советские ученые продолжили исследование раздела Африки между империалистическими го­сударствами и колониальной политики. Общие вопросы коло­низации освещены в труде акад. Е. В. Тарле «Очерки истории колониальной политики западноевропейских государств (конец XV - начало XIX в.)» (переизд. в 1965 г.). Для характеристи­ки экспансионистской политики империалистических держав в Африке большой интерес представляют работы А. С. Ерусалим-ского о германском империализме, книга И. А. Никитиной «За­хват бурских республик Англией (1899-1902)» (1970) и др.

В книгах А. 3. Зусмановича «Империалистический раздел Африки (Популярные очерки)» (1959), «Империалистический раздел бассейна Конго (1876-1894)» (1962) рассматриваются колониальная политика европейских государств и борьба наро­дов Африки за независимость в последней четверти XIX в.

Исследованию отдельных этапов колонизации Афри­ки, политических и экономических аспектов колониальной по­литики, сопротивления африканцев европейской экспансии, си­стемы управления колониями посвящены монографии В.

А. Суб­ботина («Колониальная политика Франции в Западной Афри­ке. 1880-1900», 1959; «Французская колониальная экспансия в конце XIX в. Экваториальная Африка и острова Индийского океана», 1962; «Колонии Франции в 1870-1918 гг. Тропическая Африка и острова Индийского океана», 1973), А. М. Хазанова («Политика Португалии в Африке и Азии», 1967) и др.

В 50-60-е годы появились работы, в которых внимание со­средоточивалось на внутренней истории африканских народов, их хозяйственной, культурной жизни и общественных отноше­ниях. К таким работам в первую очередь относятся: моногра­фия Д. А. Ольдерогге, посвященная доколониальному периоду развития Западной Африки, «Западный Судан в XV-XIX вв. Очерки по истории и истории культуры» (1960), доклад И. И. По-техина на XXV конгрессе востоковедов в Москве «О феодализ­ме у ашанти» (1960).

В 70-е годы продолжалось изучение этнической и социаль­ной истории; это нашло отражение в коллективных работах «Социальные структуры доколониальной Африки» (1970), «Со­циальная организация народов Азии и Африки» (1975), «Этни­ческая история Африки. Доколониальный период» (1977), «Община в Африке: проблемы типологии» (1978), а также в труде И. Е. Синицыной «Обычай и обычное право в современной Аф­рике: история изучения. Кодексы обычного права» (1978).

В ряде работ исследуются характер национальной консоли­дации в условиях колониального режима и борьба за незави­симость. Впервые эта проблематика была выдвинута И. И. По-техиным. Труды И. И. Потехина, крупнейшего советского аф­риканиста, и прежде всего его работа «Формирование нацио­нальной общности южноафриканских банту» (1955), имеют важ­ное значение для выяснения вопросов социально-экономическо­го развития южноафриканского общества в начале XX в.

В некоторых работах, вышедших в 60-70-е годы, рассмат­риваются вопросы, связанные со становлением и развитием от­дельных африканских государств. Таковы книги И. А. Ходош «Либерия (Исторический очерк)» (1961), М. Ю. Френкеля «США и Либерия. Негритянская проблема в США и образо­вание республики Либерия» (1964), А. М. Хазанова «Сомалий­ская республика (исторический очерк)» (1961). Истории обра­зования Южно-Африканского Союза, ныне именуемого Южно-Африканской Республикой, посвящена монография Р. Вятки-ной «Создание Южно-Африканского Союза» (1976).

Основные вехи истории народов юга Африки и их борьбу против колониализма осветил в своих работах А. Б. Давидсон («Матабеле и машона в борьбе против английской колониза­ции. 1888-1897», 1958; «Южная Африка. Становление сил про­теста. 1870-1924», 1972). В последней книге автор на обшир­ном историческом фоне прослеживает нарастание сил протеста и складывание двух революционных потоков: антирасистского, антиколониального, национально-освободительного и антикапи­талистического, пролетарского.

Проблемы генезиса общественной мысли и политических форм борьбы в английских колониях Западной Африки были разработаны в монографии М. Ю. Френкеля «Общественная мысль британской Западной Африки во второй половине XIX в.» (1977).

Особое значение в исследовании проблем Африки нового времени имело издание обобщающего монографического труда «История национально-освободительной борьбы народов Афри­ки в новое время» (1976).

В середине 70-х годов началось более углубленное изуче­ние исторических связей нашей страны с Африкой. К данной проблематике относятся, например, «Африка глазами наших соотечественников (сборник исторических сведений)» (1974), «Изучение Африки в России (Дореволюционный период)» (1977). В книге А. Б. Давидсона и В. А. Макрушила «Облик далекой страны» (1975) на большом архивном" материале XVIII-XIX столетий воссоздается история познания Россией Южной Африки.