Якутские традиции. Традиции якутского народа, или как выжить в условиях вечной мерзлоты. Муниципального образования «Мирнинский район»

Заготовка сена. Якутия

Якуты искони известны как скотоводы. Уже Витсен (1692 г.) отзыва-ется о них как о хороших наездниках, содержащих по нескольку тысяч лошадей. "Овечьи стада, которые, без сомнения, были у них в первобытных местах пребывания, совершенно погибли в лесистой полосе севера",- прибавляет к этому сообщению Миддендорф. Кроме лошадей, русские нашли у якутов и рогатый скот, но последнего было меньше. Теперь существует обратное отношение. В 1891 году во владении якутов находилось, по официальным данным, 131 978 лошадей и 243 153 штуки рогатого скота, что составит приблизительно одну штуку рогатого скота на душу и одну лошадь на две души жителей. Маак, который нашел в 60-х годах в Вилюйском округе приблизительно такое же отношение (0,8 лошадей и 1,6 рогатого скота на душу), называет его поразительным по количеству лошадей и объясняет, "что лошадь для якута есть не только рабочая сила, но и важный источник продовольствия, так как якуты не только большие любители конского мяса, но сверх того употребляют в громадном количестве квашеное кобылье молоко". Отметим, что вообще в Восточной Сибири, даже в тех местностях, где не едят конского мяса и не приготовляют кумыса, лошадей относимо много, что в Иркутской и Енисейской губерниях приходится на душу 1,04 шт. лош. и 1,05 шт. рог. скота. Только там процент рабочих лошадей значительно выше, чем у якутов; именно они составляют почти две трети всего количества; между тем как кобылицы, жеребята и гуляющие лошади составляют главную массу якутских конных стад. В старину, по преданьям, эти конные стада составляли главное богатство народа. "В старину якуты рогатого скота держали мало, а все больше - кобыл" (Колымск ул., Енгжа, 1884 г.). "В старину рогатого скота было мало; даже богачи держали его не больше, сколько требовалось для своего семейства" (Намский ул., 1887 г.). Все показания, записанные мною, согласно утверждают, что раньше иного скота было у якутов значительно больше, чем рогатого, и что жили они, главным образом, за счет первого. То же предание полтораста лет тому назад записал Гмелин. "Говорят, что лет десять тому назад, - сообщает он по поводу кумысного празднества, - веселье продолжалось дольше, потому что у якутов было больше лошадей. За последние годы много лошадей погибло от снежных зим, когда лошади умирали от голода от требований Камчатской экспедиции, которая их много потребила и где они во множестве пропадали".

Культ лошади, следы которого сохранились в их мнениях, религиозных обрядах и в поверьях, также указывает на громадную роль, какую сыграла лошадь в прошлом якутов. "Старинный якут, сколько бы ни держал рогатого скота, все жаловался, все считал себя бедным; только когда завел один-другой табун коней, начинал говорить: "Ну теперь и я со скотом, есть и у меня добро!" Намск, ул., 1890 г.). "Кобылы и лошади были когда-то нашим божеством. Ты видел кобылью голову, что во время свадьбы лежала в переднем углу? Ну, так вот этой голове, а не образам святых должны были в старину троекратно кланяться молодые, входя в дом. Мы почитали их, потому что ими жили" (Колым. ул., Енгжа, 1884 г.). Жертвы духам самым опасным и могущественным состоят из коней Эти духи так и называются - "небесный род духов с конным скотом", и в отличие от "подземного - с рогатым скотом". Только второстепенным духам приносят в жертву рогатый скот, веревки и пучки волос, употребляемые в жертву и для колдовства, всегда должны быть конские. Я не видел также, чтобы огню в жертву бросали коровью шерсть - всегда конский волос и преимущественно с гривы. Пучками конских волос украшают свадебные деревянные кувшины для кумыса, ими украшают кожаный мешок и кожаное громадное кумысное ведро в весенний праздник ысыаха. Ысыах по преимуществу конский праздник, и в старинной хоровой песне его, где довольно подробно описывается дом и древнее якутское хозяйство, где часто упоминается о кобылах и жеребятах, - ничего, между прочим, не говорится о коровах. Столбы коновязей считаются священными, с ними связано счастье дома. "Если эти столбы пожелают кому хорошего, то благословляют за три переезда, говоря: "Пусть живет три человеческих века!" Если кому худого пожелают, то проклинают с девяти переездов, говоря: "Стойте шумя- высыхая, обнявши сухое дерево!". Богатые якуты, переменяя место жительства, не раз выкапывали и увозили с собой эти столбы (Намск, ул., 1889 г.). Нередко подобные столбы, украшенные богатой резьбой, пучками волос и лентами разноцветного ситца, можно встретить на перевалах, на перекрестке дороги - вообще там, где христиане привыкли ставить кресты. Эти столбы ставились в старину на могилах князей и вождей; на некоторых встречаются изображения конских голов. Якут никогда не оставит валяться на земле череп или позвонки лошади, а обязательно подымет их и повесит на кол или сук дерева, что зазывается арангкасты. Все в лошади, по мнению якутов, чисто, изящно, хорошо. Ножкам деревянной посуды, столов, коробок, почетным вешалкам в юрте, на которые раньше вешалось оружие, якуты охотно придают форму кобыльих ног, копыт, голов.

Худ.Крылов. В родном аласе. Якутия

Я не встречал этих предметов в форме голов или копыт рогатого скота. Точно так же сравнение девушки с кобылой, а парня с жеребцом считается дозволительным, даже красивым, между тем как сравнение ее с коровой считается оскорбительным. "Конь - животное чистое: куда чище человека! Вы, русские, брезгуете лошадиным мясом, а едите свинину!"- упрекали меня колымские якуты. Конское мясо, жир, потроха считаются у якутов самым лакомым блюдом, а кобылий кумыс самым отменным напитком, вроде меда древних славян. В старину при постройке юрты главные столбы, служащие ее основою, обмазывались кумысом и лошадиной кровью. В якутских былинах (олонго), в сказках, в песнях конь играет видную роль - он советник, друг, наперсник героя, превышающий его умом, прозорливостью, благородством и скромностью. Часто он является даже заступником за своего господина перед божеством. "Смотри, не отпусти своего коня, а то навеки потеряешь богатырскую судьбу", - говорят добрые боги, даря коня якутскому богатырю. "Сначала бог сотворил коня, от него произошел полуконь - получеловек, а уже от последнего родился человек..." - поясняет легенда (Баягант. ул., 1886 г.). "Коня сотворил Белый Бог Создатель А и-Тангара наравне с человеком; корова вышла из воды", - говорит другое предание (Колымский улус, 1883 г.). Я не знаю воспетого случая о превращении доброго божества в быка или корову, между тем как в олонго Огоннёр дох эмяхсин "Старуха со стариком" рассказывается, как с неба спустилась на землю Создательница Аисыт, - одно из главных якутских божеств, богиня плодородия, обилия, покровительница рожениц и семьи; она спустилась в виде кобылицы "с тридцатисаженной лодкой-хвостом, с семи саженной нежной серебряной гривой, с трехсаженной торчащей холкой стоячими ушами, с ноздрями, как труба, с серебряной трехскладной шерстью, с копытами, подобно гребню, с рябыми глазами, с летней нежной думой-мыслью, окрылившись своими священными гривой и хвостом" Якуты страстно любят лошадей; лишенные лошадей, они тоскую по ним, что заметно в песнях и преданьях дальних северян; глаза их всегда с наслаждением останавливаются на любимых формах, а язык охотно восторженно воспевает их. Я не видел, чтобы якут бил или ругал коня "Кони умны, как люди: нельзя оскорблять их. Ты только посмотри, как они ходят по лугам, они никогда зря, подобно коровам, не топчут, не разоряют копен, они берегут человеческий труд..." - объяснял мне баягантайский якут поведение табунов, бережно обходивших готовые копны на лугах, между тем как рогатый скот постоянно из шалости топтал и разбрасывал их рогами. "Конь - животное с нежными мыслями; он способен оценить добро и зло!" (Баяган. ул., 1886 г.). "Если уж ты говоришь, неужели я тебя не послушаю?"- говорит богатырь своему коню. Подобно арабам, имена и происхождение лошадей, прославившихся чем-либо, население долго сохраняет в памяти и разукрашивает их фантастическими вымыслами. И теперь намские якуты охотно расскажут легенды об иноходце Кёкя, принадлежавшем родоначальнику Чорбоху, современнику русского пришествия; о бегунце Сирягясь, причине кровавой распри между двумя намскими родами; о Кусаганнельском Кутунгай Борон г, на котором никто усидеть не мог, так как "сбрасывало ветром полета". Вилюйские якуты расскажут о знаменитом коне Маляря.

Худ.Карамзин.Старик. Якутская графика

И так каждый улус, каждая почти известная местность, каждый богатырь и военачальник имеют знаменитых коней. В описании богатства сказочного богатыря всегда на первом месте кони. У Юрюнг Уолана главный жеребец назван Xан-Джарылы, кобыла - Кюнь-Кеделю; хан и кюнь - самые высшие титулы; между тем там же главный бык зовется только "господином" Тоён Тойболу огус, а корова - "месяцем": Ый Ыдалык ынак. По отношению к рогатому скоту не замечается особого поклонения. Добрые герои и божества якутских былин никогда не ездят на быках, повествование о чем так часто встречается в бурятских и монгольских сказаниях. Наоборот, как это ни странно, на быках ездят по большей части злые персонажи сказок, враждебные якутам. Несомненно, что в прошлом якутов конь занимал такое же центральное и исключительное место, как северный олень у тунгусов и чукчей. Культура рогатого скота явилась впоследствии. Следы этой последовательности отразились даже в языке. Для коней есть специальные названия: ад - конь, атыр - жеребец, менге - яловая, никогда не жеребившаяся кобыла; для быков и коров нет такого специального названия. Бык (вол) зовется у них "конем-быком", ад-огус, порос - "жеребцом-быком", атыр-огус; кытарак значит вообще - стародойка. В случае надобности якуты везде применяют к рогатому скоту термины конного скота с оговорками. В настоящее время якуты ясно сознают всю выгоду культуры рогатого скота, скот этот они так же любят и уважают, но эта любовь и уважение чересчур свежи, не успели еще фиксироваться в народном творчестве и закрыть собою или по крайней мере сравняться с впечатлением, оставленным там лошадью. Между тем экономический центр передвинулся. Рогатый скот составляет главное богатство и основу жизни якутов, количество его увеличивается, даже полевые работы и перевозку тяжестей якуты предпочитают теперь делать на быках. Конь становится мало-помалу исключительно верховым животным, а кумыс и кобылье мясо привилегией богачей. Интересно было бы проследить этот переворот более точно и подробно. К сожалению, нет никаких цифровых данных относительно отдаленного прошлого. Те современные данные, которые есть в нашем распоряжении, обнимают чересчур короткий период времени, чтобы могли верно отразить такой крупный и постепенный переворот; к тому же они спутаны замешательствами, какие производят в них эпизоотии, собраны они крайне грубо, путем опросов родовых старшин, а то просто выставлены по соображениям управского писаря, узнающего только по слухам и рассказам случайных приезжих и родовичей об урожае трав, падеже, прибыли или убыли скота, вообще благополучии или неблагополучии разных местностей.

Девушка на быке

Приводим все-таки эти данные как единственную реальную основу для представления о размерах и распределении скотоводчества в Якутской области. В этой таблице, несмотря на условность ее показания, все-таки ясно обозначились два крупных, несомненно верных экономических явления. Во - первых, медленное, но постоянное общее падение скотоводства в Якутской области, затем главное - подтверждается сделанное нами наблюдение о стремлении заменить лошадей рогатым скотом. Конечно, последнее явление должно было резче всего выразиться местностях малоземельных, густо населенных и более культурных. Так оно и есть: в Олекминском округе, совмещающем эти три условия, количество лошадей постепенно и довольно правильно уменьшилось за последние десять лет с девяти тысяч на семь, а количество рогатого скота, наоборот, возросло с одиннадцати до четырнадцати тысяч. В отчетах Якутском и Вилюйском округах этот процесс не так ясен. Он затемнялся в общем итоге смешением местностей самых разнообразных по культурности и обилию земель, а также вывозом на прииск оттуда говядины и скота, достигающим ежегодно 15 000 голов. В Якутском округе количество конного и рогатого скота уменьшилось в одинаковой мере почти на пять тысяч; в Вилюйском округе, откуда главным образом вывозят на прииски скот, убыль рогатого скота а эти десять лет больше - она достигает 16 тысяч, между тем как лошадей убыло только на четыре тысячи. Наконец, Верхоянский и Колымский округа, со своим абсолютным преобладанием конного скота, при обилии пастбищ и безлюдье, служат лишним подтверждением высказанного выше мнения - они представляют собой как бы остатки экономического прошлого. От такого положения, некогда общего во всем крае, якуты исподволь и в относительно недавнее время перешли к культуре преимущественно рогатого скота. Переход этот вызвал такие глубокие изменения в быте и общественном устройстве якутов, что они далеко превосходят те изменения, которые сопутствовали переходу европейских народов от естественного хозяйства к капиталистическому. В этой главе мы отметим только более крупные, главным образом экономические его последствия. С переходом к рогатому скоту якуты, прежде всего, стали более оседлыми. Вначале этот переход был вызван, между прочим, недостатки свободных пастбищ и кочевьев. Но, совершившись, в свою очередь, он закрепил население. Дело в том, что лошадь требует пастбищ значительно более обширных. Она ест вдвое больше коровы. Известно, что на том же участке, где с трудом прокормится десяток лошадей, может свободно пастись штук 25, даже 30 рогатого скота. Кроме того, лошадь для достижения высших степеней тучности нуждается в большем выборе и разнообразии корма. Эта тучность, как мы это указали выше, в здешнем климате и при якутском уходе за стадами является фактором первостепенной важности. Особенно важен он для конного скота, круглый год пасущегося на подножном корме. Жирные кони становятся чрезвычайно привередливы и разборчивы в пище. Они часто меняют пастбища и в поисках вкусных трав по сезону проходят быстро иногда огромные пространства. Когда якуты по преимуществу содержали стада конного скота, они, конечно, принуждены были следовать за ними. Следы таких быстрых и далеких передвижений остались и в нравах, и в преданьях. "Мы любили бродить... Старинные якуты имели дома во многих местах", - часто сообщали мне якуты. "В старину якуты не работали, сена не косили, а все бродили с места на место, отыскивая корм для табунов..." (Баягант. ул., 1886 г.; Намск, ул., 1888 г.; 3. Кангал. ул., 1891г.). В преданьях о Тыгыне указывается на окрестности Якутска как на его местожительство, но там же говорится, что он заходил далеко и на юг, и на север, на запад и на восток. Между прочим, указывают как на излюбленные его кочевки на Тарахану - в 150 верстах на север от Якутска на восточном берегу Лены и на Юрюнг Коль (Белое озеро) в 200 верстах на северо-запад от Якутска на западном берегу Лены (Намский ул., 1889 г.). Подвижность, близкая к бродяжничеству, была в обычаях древних якутов; об этом свидетельствуют вечные странствия, непоседливость, беспричинные отлучки былинных героев и такие рассказы, как о Xаптагай батыре) или о Тангас Болтонго. Наконец, только привычкой бродить объясняется быстрота, с какой якуты после русского завоевания разбрелись с Амгинско-Ленского плоскогорья по всей обширной занятой ими теперь территории. Есть и прямые по этому поводу показания очевидцев. Казаки в первые годы завоевания часто доносят в отписках, что "ясаку-де мало, потому что князец (такой-то) со своя народом и захребетники укочевал далече, а где неизвестно...", и всюду якутов называют "кочевыми". Гмелин, посетивший Якутскую область в 1736 г. и заставший, конечно, более, чем теперь, архаических привычек, называет их "кочевниками", хотя тут же отмечает, что они "не так много кочуют, как другие язычники" Мне казалось, что якуты до сих пор много подвижнее своих соседей скотоводов, хотя бы бурят, не говоря уже о местных русских, содержащих часто ничуть не меньше скота.

Худ.Шапошников. На водопой. Якутская графика

Русские предпочитают возить сено за 50, даже 100 верст, чем перегонять скот; между тем такие перегоны до сих пор везде практикуются якутами. Даже рогатый скот в неурожай сена они перегоняют за сотни верст из нагорных лугов в долины рек, где сено всегда дешевле и обильнее. Табуны лошадей они без всякого стеснения по малейшему поводу перегоняют из одной местности в другую, особенно там, где не угрожает им покража. И так якуты с Дуолгалаха (Верхоянск. ул.) ежегодно осенью перегоняют свои табуны верст за 200 в верховья р.Бытантая, ради лучших трав, а в Колымском улусе мне нередко случалось встречать якутов за 100 - 150 верст от усадьбы, разыскивающих свои табуны. Все это остатки старины. Теперь передвижения якутов сильно стес¬нены запасами собранного сена, потребностью в обширных хлевах для рогатого скота, в изгородях, в водопое. Теперь кочевания их сводятся к двум, самое большее к трем переездам в год. Зиму они проводят в усадьбах, в так называемых "зимниках", кысынгы джье, лето-в летниках, саилык или саингы джье. Зимники устраиваются обыкновенно среди лугов недалеко от зародов сена; летники - в горных падях, над речками или в "аласах", на расстоянии нескольких верст, не больше, впрочем, 10 или 15 от зимников. Кочует все население одновременно. Уже в половине апреля жители начинают наведываться в свои летники, отгребают с крыш и со двора снег, подчищают и поправляют дома и молочные погреба, подвозят, пользуясь последним санным путем, сено, нужное для стельных коров, и более грузные вещи домашнего обихода. С исчезновением снега, приблизительно в конце апреля, а на севере в конце мая, по проселочным дорогам, ведущим с долин рек в глубь тайги, начинается оживленное движение. Идут гурты скота, за ними едут люди верхом на быках, на санях, а где позволяет местность - на скрипучих телегах; везут: сундуки, столы, стулья, платье, пустые бочки под молочные скопы, утварь, наконец, маленьких детей в люльках и телят-сосунков, увязанных в выстланных сеном корзинках, не хуже любого младенца. Сбоку и впереди каравана бегут остромордые собаки, люди веселые, довольные перекликаются, смеются, поют; скот нетерпеливо ревет и постоянно разбегается по сторонам в поисках пищи; вода в многочисленных лужах плещет под ногами идущих, а впереди них и сзади за ними раздаются такие же голоса тоже тронувшихся в путь соседей; вверху, ниже серебристых туч, проносятся с криком стаи перелетных птиц и кружатся, высматривая поживу, пестрые коршуны. Дни для перекочевок якуты выбирают солнечные, теплые, и, несмотря на неприятную желтизну только что обнажившихся полей, на лед на озерах и снег в лесных распадках, картина получается веселая. В ней что-то бодрое, беззаботное полное надежды и радости. Табуны лошадей обыкновенно гонят последними. Период перекочевки длится иногда дней десять; менее состоятельные или обладающие неудобными "летниками" медлят уходить с лугов где подножный корм всегда лучше. Уходить заставляет приближающийся разлив рек и необходимость выжечь на сенокосах старые прошлогодние травы. В "летниках" живут якуты до Семенова дня, т.е. до окончания сенокоса; затем так же, все зараз, весело и оживленно, перебираются на "зимники". В Колымском и Верхоянском округах я наблюдал более частые перекочевки, числом до четырех в год, но они вызваны не столько нуждами скотоводства, сколько необходимостью рыбного промысла, играющего там видную, чуть ли не главенствующую роль в народном хозяйстве. Наоборот, на юге, где другие земельные порядки, где значительное преобладание рогатого скота, наконец, зарождающееся земледелие требуют большей оседлости, кочевание сводится иногда к переходу на лето в другой дом, выстроенный в том же дворе. Переход этот имеет значение исключительно гигиеническое - сушку, проветривание и уничтожение насекомых в зимнем жилье. У богатых иметь несколько домов считается за своего рода шик, в котором, несмотря на европейское иногда убранство комнат, просвечивает кочевая душа.

Рыболовство у якутов

Подледный лов. Якутия

Наравне с земледелием, как я это отметил выше, следует поставить у якутов рыболовство. Центры тяжести того и другого диаметрально противоположны: если первое быстро развивается на юге, подтачивая там безвозвратно устои древнего быта, то второе то же самое делает на берегу Ледовитого океана, в низовьях больших якутских рек, во влажной, богатой озерами северной части края, за горной стеной, что разделяет Якутскую область на две разные по климату половины. Там две трети населения занимаются исключительно рыбной ловлей и охотой. Впрочем, количество таких якутов, в сравнении со всем народом, очень незначительно. Для остального населения рыболовство составляет только громадное подспорье. В каждом самостоятельном якутском хозяйстве есть самодельные снасти и хоть один член семьи в известное время года занимается рыболовством. У богачей есть сети, даже неводы, у бедняков - преимущественно "верши". Учесть количество рыбы, добываемой якутами в скотоводческих округах, довольно трудно. Главную массу ее составляет "мундушка", мунду, маленькая озерная рыбка, род наших малорослых линей. Ловля ее привилась у якутов, думаю, потому, что, во-первых, рыбка эта водится во множестве во всех озерах южных округов и во многих озерах Верхоянского улуса, именно там, где есть скотоводство, и, во-вторых, что для ловли своей она не требует никаких особых приспособлений, ни отлучек и вообще отнимает очень мало времени. Ловят ее небольшими цилиндрическими вершами длиною в 2 /2 аршина, а шириною в диаметр не больше 1/2 или 3/4 арш. Верши в известных местах опускают на дно и прячут в водорослях, в которых делают веслом наскоро чистые ходы к отверстию верши. Верши ставят совсем мелко или не глубже 4 - 5 фут.: ниже вода холодная и мундушка там летом не ходит. Смотрят их каждый день или через день, глядя по промыслу. Добытая мундушка сейчас же идет в употребление: ее жарят, нанизав на палку, или варят ее целиком неочищенную, нередко живую. Я думаю, что каждая якутская семья в год средним числом потребляет от 10 до 15 пудов этой мелкой рыбешки. Это составит приблизительно около 400 000 пуд. ежегодно во всей стране. Почти столько же потребляют якуты в год карасей и мелкой речной рыбы. Крупная рыба идет главным образом на продажу. Свежую и соленую, ее везут в города, в богатые скопческие селения, наконец, за сотни верст на прииски

Улов. Якутия

В Верхоянском и Колымском округах главное количество рыбы было поймано в северных улусах и на продажу не поступило. По крайней мере до сих пор рыба оттуда не появлялась на рынке: ее полностью потребляли на месте. Главный подвоз рыбы в г. Якутск и на прииски идет с низовьев Лены: с Жиганского улуса и с Вилюйского округа - летом водою по Лене, зимою - на санях. Вся рыба на прииски Олекминско - Витимской системы поставляется из вышесказанных двух пунктов. Вывоз мало-помалу увеличивается. Из миллиона пудов, добываемых ежегодно якутами, поступает на продажу очень незначительная часть. Судя по изысканиям Маака, для Вилюйского округа она не превышает 4 - 5 %. В южных улусах процент этот еще меньше, там преимущественно добываются худшие сорта, не годные ни для соления, ни для копчения. Исключение составляет стерлядь, но ловится ее вообще мало. Ловят якуты рыбу самым разнообразным способом. Мундушку ловят, как описано выше, "мордами". Мордами ловят также мелких карасей и низшие сорта речной рыбы: щук, ельцов, окуней, налимов, мелких сигов, тугунов, ершей. Для этого в узких, удобных местах, на небольших речках, на второстепенных протоках - сала - больших рек, на текущих из озера в озеро "истоках", сиэн, устраивают "городьбу" - по-якутски быс, по-сибирски - "через".

Рыбак. Якутия

В окнах городьбы, сплетенной из лиственничных или тальниковых ветвей, ставят, обыкновенно отверстием против течения, большие морды. Иногда забор "череза" делают в виде решетки из тонких ровных стволов молодой лиственницы, с таким расчетом, чтобы сквозь нее прошла только мелкая рыба. Такими же городьбами после убыли воды запирают глухие "курии", ради поимки забредшей туда рыбы. Там, где на реке нет удобных для "череза" мест, устраивают в известное время года "заездки", по-якутски сюрюк, что значит "быстрина". Это небольшая, сажени 2 - 3 длиною, иногда глухая, чаще решетчатая плотина, на конце которой укрепляется, то против течения, то обратно, смотря по времени года, крепкая верша. Принцип этой ловушки таков: мелкая рыба предпочитает ходить вдоль берега, где течение слабее; встретив препятствие и огибая его, испуганная шумом бысрины, образовавшейся на конце плотины, торопится проскользнуть первое попавшееся отверстие, в отверстие верши. Осенью ловят таким образом налимов, а весною окуней, ельцов, тугунов и прочую речную мелюзгу. На севере в рыболовных округах с помощью "черезов" и "заездок" ловят и крупную, высшего достоинства рыбу. Там вместо верш нередко настораживают конопляные мережи или холщовые мешки. Крупную рыбу, крупных карасей, чиров, моксунов, нельм, омулей, сигов, стерлядей, тайменей, ловят якуты везде по преимуществу неводами и сетями. На Лене, в окрестностях Якутска и в Олекминском округе, для ловли стерлядей употребляют якуты "перемёты", беремет. Перемет - это длинная, саженей 30 - 50 веревка толщиною в палец. Она в одном конце укрепляется на якоре и пускается вдоль по течению в глубине воды. Там она помощью грузов и поплавков поддерживается на известном от дна расстоянии. Масса железных крючков подвязана к ней на коротких (1 арш.) бечевках через каждые 1 /2 аршина. За наживу для стерляди употребляются дождевые черви, для тайменя, нельмы, налима - живая рыба, куски мяса, гусиные и утиные лапки. Ставят переметы в местах глубоких, где течение тихое и ровное.

Пригород Якутска

Все это точь-в-точь как в России. Есть здесь только один своеобразный способ рыбкой ловли, по-видимому, возможный только в Якутской области. Это ловля куюром. Для него нужно, чтобы рыба, теснимая нарастающим льдом, собралась в больших количествах зимовать в излюбленные омуты. Размеры омута не должны быть особенно большие, глубина не должна превышать двух саженей, иначе работа будет не под силу одному, двум человекам и потребует много людей и много "куюров". Куюр представляет собой небольшую мешкообразную сетку-сак, прикрепленную к обручу, куая. Отверстие его не больше 3\4 арш. в Диаметре, длина не больше 1 /2 аршина. Самая ловля начинается с того, что куюр привязывают к жерди, мангкы, настолько длинной, чтобы с Помощью ее можно было достать дно озера. Жердь эту просовывают в отверстие, сделанное посередине доски, лаахыра. Доска кладется поперек проруби, острым концом упирается в край льда или снежный, а на другой конец наступает правой ногой рыбак. Опустив куюр на дно, его при помощи жерди заставляют описывать небольшие спиральные круги. Дремлющая на дне рыба, ослепленная взбаламученным илом, попадает в центр водоворота, и когда ее там соберется, по расчету рыбака, достаточно, то ловким своеобразным движением куюра она захватывается в сеть и вытаскивается наружу. Понятно, что таким образом ловится только мелкая рыба. После холодных зим, когда озера сильно промерзают, рыба в омутах скапливается в таком количестве, что ее выбрасывает вверх вместе с водою, бьющею в первое время фонтаном. Я был свидетелем, как три куюрщика двумя "куюрами" наловили в продолжение дня с лишком 40 пуд. рыбы. Выловив всю рыбу в одной проруби, пробивают отверстие на несколько саженей дальше и опять пробуют, иногда с не меньшим успехом. Говорят, что чем больше куюров за раз мутит воду, тем лучше, потому что рыбе некуда уйти. Ловят куюрами почти исключительно на озерах или в речных заливах, превращенных морозами в совершенно отдельные, плотно закрытые льдом водоемы. Якуты всегда предпочитают единоличные способы рыбной ловли: сети, верши, крючья. Неводами "миром" исключительно ловят они карасей, по льду осенью и весною. На реках и летом отдают предпочтение сетям. Якутские волосяные сети и неводы отличаются от русских работой. Формы те же. Волосяной невод сшивается из волосяных тесемок; сети вяжутся из тонких небольших, в длину волоса, бечевок, состоящих из 2 - 5 конских, слабо ссученных волос. Они очень похожи на соётские волосяные сети. При вязании бечевочки постепенно подвязывают к ряду таким образом, что соединяющие их узлы совпадают с узлами очков. Лишние концы обрезают. Вязать приходится пальцами, так как незначительная длина ниток делает невозможным употребление вязальной рыбачьей иглы. Волосяные сети легки, крепки, быстро сохнут, мало преют и мало заметны в воде, но они дороже конопляных.

Подледный лов. Якутия

В настоящее время якуты во многих местностях употребляют и конопляные сети. Конопляные сети для щук они красят в бурый цвет отваром лиственничной коры. Поплавки к сетям делают якуты из свернутой в трубочку бересты; грузила - из плоских камешков, подвязанных внутри кружка из гибкого древесного корня. В болотистых наносных равнинах севера, где часто случается, что на десятки верст кругом не найти камешка, для грузил употребляются конские зубья, черенки глиняной посуды, куски мамонтовых бивней. Веревки, тяжи, клячи к рыболовным снастям выделываются из худших сортов конского волоса, иногда с добавкой коровьей шерсти, также из пакли, даже из тальничного лыка. Присматриваясь к приемам ловли, формам, способам приготовления и названиям рыбачьих снастей якутов, я пришел к заключению, что якутское рыболовство развивалось под сильным иностранным влиянием, главным образом под влиянием русских и тунгусов. Даже суеверия их тождественны с русскими. Итак: никогда якутский рыбак не даст рыбаку, не состоящему с ним в артели, наживы из собственной коробки. Никогда не позволит прикоснуться к ним незнакомцу и даже не любит, когда осматривают его снасти. Это портит счастье (Нам. ул., 1887 г.). Надев червяка на крючок, обязательно он поплюет на него, чтобы заплевать "кому-то глаза", точь-в-точь как наши мальчишки (Верхоян., 1881 г., Нам. ул., 1887 г.). На севере они дают многим рыбам русские названия. Боганидские якуты всех рыб, исключая хариуса, джарга - джиэр-га, и пелета, и юку, зовут по-русски. Колымские и верхоянские якуты того же пелета зовут бранаткы от местного русского - "пелдятка, бранатка". Слышал я также, как эту рыбу звали колымские якуты несомненно русским именем нерпа (Колымский улус, Андылах, 1883 г.). Омуля, моксуна якуты везде зовут по-русски омуль, муксун. Сельдь местами зовут кюндюбей (Верхоянск, Усть-Янск и Колымский улус), а местами (Анабара, Боганида) сельдей, точь-в-точь как и асинские самоеды. Вяленая или сушеная рыба, для чего обыкновенно берут лучшие жирные сорта, зовется по-якутски юкала - название, судя по произношению, иностранное, позаимствованное, нужно полагать, от самоедов, у которых ю значит жир, а коля - рыба. Принесено оно в Якутскую область, по всей вероятности, русскими, равно как ими оно занесено на Камчатку, на Алеутские острова, на Анадырь. То же самое видим в названиях частей неводов, сетей, мережи. Они редко носят специальные якутские технические названия, утерявшие смысл. В большинстве это названия описательные или грубый перевод русских и тунгусских названий. Багаджи - невод, монгольское: багацу - прибор, зовется сплошь и рядом мунга, что значит мешок, а прорубь, сквозь которую вынимают его из-под льда, якуты окрестили библейским иордань. Мерёжу зовут мерёжа, частые сети и неводы - частик; якоревидному, двужалому крючку дают тунгусское название иривун и т.д. Я думаю, что 4\5 якутской рыбачьей терминологии можно заподозрить в иностранном происхождении. Характерно также, что рыб они не приносят никогда в жертву. Я не видел даже, чтобы бросали ее на огонь, в подарок этому всеядному хищному якутскому богу. Наконец, у якутов нет ни одного собственного названия для рыбачьих лодок и судов. Плот они зовут по-русски пулуот или булот; вообще лодку - по-тунгусски огонгчо. Сшитый из досок карбас - по-русски карбас. Берестянку откровенно признают тунгусской лодкой, тонгус или омук огонгчо. Круглодонный русский стружок, душегубку, зовут у струс, а плоскодонную ветку - самыми разнообразными именами, смотря по местности; в окрестностях Олекминска, в Якутском округе, на Алдане ее зовут подобно бурятам - бат, или по-русски беткы; на Боганиде - той, на Вилюе, на Колыме, на Яне - где тый, где - ты. Так же точно ти (и) с протяжным "и" на конце зовут енисейские остяки лодку средней величины, какою является якутская ты по отношению, с одной стороны, к берестянке, с другой - к карбасу. Кроме вышеприведенных косвенных указаний, у якутов сохранились прямые предания, указывающие на их недавнее относительно знакомство с лодками, сетями и вообще с рыболовством. "В старину якуты считали за большой срам ловить рыбу - этим занимались только дети и лядащие люди" (Верхоянск, ул., 1887 г.). "Раньше, когда у нас было много скота, мы за большой грех считали держать сети. Самый богатый держал их не больше пяти, и то только ради забавы ребят. Теперь у последнего бедняка их не менее десяти, а богачи имеют их по пятидесяти, даже по сто - тем и живут", - жаловались якуты Колымского округа (1883 год). "Первую лодку нам показали русские, жившие у Тыгына в работниках, они тайком выстроили судно и убежали..." (Намский улус, 1890 г.). "Когда на другой день, - говорит иной вариант этого предания, - якуты увидели этих двух людей (незнакомых пришельцев), сидящих на воде и размахивающих лопатами, то они чрезвычайно удивились и подумали, что это колдовство, так как лодок до сих пор не знали..." (Намек. ул., 1887 г.). У Худякова в предании о Тыгыне и пришествии русских тоже отмечено рассказчиком незнакомство тогдашних якутов с лодками: "Между тем Тыгын встал утром: русских нет. А все якуты спали; никто не видал, куда они ушли. Рассердился Тыгын-тоён. Вдруг видят, плывет лодка, а в ней оба русские. А якуты до сих пор не видали лодок". Наконец, в одном из преданий о военачальнике Берт Хара говорится, что "он не мог подать помощи Тыгыну, так как русские на последнего напали летом, на левом берегу Лены, а Берт-хара был в то время с войском на правом". Покуда русские и якуты дрались, он "бегал только вдоль берега с лесиной в руках, отыскивая брод" (Нам. ул., 1891 г.). Все это заставляет нас предположить, что рыболовство развилось и усовершенствовалось у якутов уже в теперешней их родине и в относительно новейшее время.

Охота

Самую незначительную роль в якутском народном хозяйстве играет в настоящее время звероловство. Правда, на севере есть местности, где добыча диких оленей, гусей и уток составляет в известное время года единственный источник пропитания, но вообще во всем крае якуты на охотничью выручку рассчитывают мало. Учесть, какое количество пушного, добываемого ежегодно в Якутской области, приходится на долю якутов, довольно трудно, так как добрая половина шкурок, доставляемых даже северными якутами местным купцам, не добыта ими, а выменена у тунгусов, чукчей, юкагиров на мясо, масло, рыбу, товары. В южных земледельческих, более культурных улусах звероловство в настоящее время почти прекратилось, а охота на водяную и лесную птицу снизошла до очень скромных размеров. Так, например, в наслеге Батаринском Мегенского улуса, по сведениям из имеющейся у меня подворной переписи за 1892 год, на 338 семей охотой занимались на досуге только в 52 семьях, и было добыто: 711 турпанов, 542 штуки уток более мелкой породы, 5 гусей, 361 заяц и 2 белки. В Тарагайском наслеге того же улуса, по той же переписи, на ЗОО семей занимались охотой в 34 семьях, и было добыто ими только 239 зайцев и 3 горностая. Это далеко не исключительные наслеги, есть такие, как Тулунгинский (того же улуса), Кильдямский (Запад. Кангаласк.), Кусаганнельский (Намского улуса), Хоринский (Запад. Кангаласк.) и другие густо населенные приленские местности, где охотой совсем не занимаются: не на кого охотиться. Человек выжил зверей, птице негде садиться; всюду люди, дым огней и жилища. Зверь остался еще в северных улусах да в гористом центральном и окраинных поясах. Там живущие якуты на Мае, Алдане, Вилюе, Нюе, Муе, Пеледуе и пр. занимаются охотой. Всего больше якуты промышляют птицы всякого рода. Способы ловли, употребляемые ими, ничем не отличаются от обще-сибирских, однообразию которых в значительной степени способствовали русские промышленные люди XVII столетия. Позаимствовав остроумные приемы у одних народов Сибири, они передавали их другим, в обмен на новые. На многих ловушках якутов лежит печать такого обмена.

Зимой в тайге. Якутия

Один только способ ловли мог быть ими принесен самостоятельно из степной родины. Это гоньба зверя верхом на лошади. Охоту эту наблюдал только на севере, где огромные озера, перемежающиеся с редкими лесами, образуют слабое подобие степи. Гоняют осенью, кода воды замерзнут и выпадет снег настолько глубокий, что не дает скользить лошади, и настолько в то же время мелкий, что не мешает всаднику. Гоня не быстро, но неустанно, по свежему следу. Некоторые пускают собак со своры. Зверя или заставляют скрыться в нору, откуда выкапывают, на¬стигают в поле и убивают палкой. Говорят, что так в старину охотились на соболя. Излюбленные якутские ловушки: всякого рода волосяные петле, тирген, затем луки-самострелы, айя, и пасти, сохсо. Для самострелов делали они когда-то "засеки", тонгу. Ленных гусей и уток загоняют в "загон", род двукрылого, сходящегося под острым углом забора. В вершине угла - отверстие, вводящее в небольшой решетчатый амбар. Плывущие в ряд на ветках охотники, окружив птицу, сгоняют ее с озера на сушу, а стоящие на берегу люди направляют ее в загон. Ленных лебедей стреляют, колют, бьют палками или ловко свертывают им шеи, собрав их в кучу среди озера. Оленей и сохатых гоняют по весне на лыжах: осенью подстерегают на кормовищах и переправах, зимою ставят на них луки-самострелы. Медведей бьют преимущественно в берлоге или добывают ловушками вроде "амбарной пасти", называемой русским испорченным словом уструб. Мелких зверушек, горностаев, евражек, белок, всякого рода мышей ловят черканами. Возможно, что когда-то охота была значительно более развита у якутов и пришла в упадок с убылью зверя. Она до сих пор пользуется большим среди них почетом, и титул бульччут, охотник, выгодно отличается от балыкчит, рыбак. Напомню, что в предании об Онохое в Злее последний умилостивил разгневанного свекра, между прочим, богатой охотничьей добычей, которую принес и подарил старику. Есть также немало преданий о том, что в старину удалые якутские промышленники забирались далеко от своих стойбищ в лесную глушь, где жили исключительно охотою. Так, по преданию, жил Хаптагай Батыр и сын его Xохоё-Батыр, Тангас Болтонго, Саппы-Хосун и другие. Еще Миддендорф застал якутов, одиночек-промышленников, далеко за пределами Якутской области, по ту сторону тогдашней китайской границы, в бассейне Амура. Теперь подобные охотничьи странствования значительно сократились, местами почти что вывелись. Думаю, впрочем, что и тогда, задолго до пришествия русских, как и теперь, большая часть драгоценных мехов и звериных шкур, находящихся у якутов в обращении, была добыта не ими, не охотой, а торговлей. Остается упомянуть о той незначительной доле оленей и собак, которые находятся в руках у якутов и составляют часть их богатства. Якутов-оленеводов, вроде чукчей или самоедов, совсем нет.

Худ.Мунхалов Солнце. Якутская графика

Все они держат небольшие стада оленей преимущественно для езды, наряду с другими животными - собаками и лошадьми. Долгане, у которых нет других домашних животных, кроме оленей, держат их тоже, главным образом, подобно тунгусам, как вьючный скот. Якуты Колымского округа разводят их исключительно почти ради почтовой гоньбы. Только в Жиганском улусе, да в Устьянском, да в северной части Эльгетского есть якуты, обладающие настолько крупными стадами, что можно их счесть за оленеводов. Но таких мало. Я знаю всего одного из них; это некто Мартын, богач Эгинского наслега Верхоянского улуса, у которого, говорят, было до 2 000 голов. У других число оленей редко превосходит один-два десятка. Оленей якуты не доят; бьют на мясо тоже только в редких случаях, продажного оленьего мяса у них нет. Ездовые собаки есть у всех якутов, живущих вблизи границы леса. У более бедных они там составляют единственное домашнее животное. По мере удаления к югу в глубину тайги, к собакам, все в более увеличивающейся пропорции, подмешиваются олени, лошади, рогатый скот. В верховьях Индигирки собак уже не употребляют, низовья, между тем, ими исключительно пользуются. То же самое на Яне, где нет ездовых собак южнее 70° параллели. В низовьях Лены в Жиганском улусе опять встречаются ездовые собаки, хотя, по-видимому, там отдают предпочтение оленям. На Оленеке, Анабаре, Хатакге видим то же самое: в низовьях преобладают собаки, в верховьях - олени. Это понятно, если принять во внимание образ жизни населения. И тут, и там есть мох, но олень неудобен для рыбака. Если якуты крайне неохотно заводят оленей, которых они откровенно зовут "иноземным скотом" (омуксюосю), то собак, считаемых "погаными", они заводят только по необходимости. У собаки и кошки нет души, кут, которая наравне с человеком есть у домашнего рогатого и конного скота. "Черная собака", "Собачья морда", "Четырехглазый черной крови, черный пес" - вот отборные якутские ругательства. Как скотоводы, якуты в душе с одинаковым пренебрежением относятся как к рыболовству, так и к верному рыбака спутнику - собаке

Обичаи и религия якутов

Первичной ячейкой общественного строя якутов давно уже сделалась отдельная семья (кэргэп или ыал), состоящая из мужа, жены и детей, однако часто со включением и других родственников, живущих вместе. Женатые сыновья обычно выделялись в особое хозяйство. Семья была моногамная, но еще не так давно, в начале XIX в., среди зажиточной части населения су­ществовала и полигамия, хотя количество жен не превышало обычно двух-трех. Жены в таких случаях жили часто врозь, ведя каждая свое хозяйство; якуты объясняли этот обычай удобством ухода за скотом, рас­пределенным между несколькими женами.

Заключению брака предшествовало, иногда задолго, сватовство. Сохранились остатки экзогамии (известной еще по документам XVII в.): до новейшего времени старались брать жену в чужом роде, а богатые, не ограничиваясь этим, искали невест по возможности в чужом наслеге и даже улусе. Высмотрев невесту, жених, или его родители, посылали своих родственников сватами. Последние, с особыми церемониями и условным языком, уговаривались с родителями невесты о их согласии и о размерах калыма (халыым, или сулуу). Согласия самой невесты в старину вовсе не спрашивали. Калым состоял из скота, но размеры его сильно колебались: от1-2 до многих десятков голов; в состав калыма всегда входило и мясо битого скота. В конце XIX в. усилилось стремление переводить калым на деньги. Часть калыма (курум) предназначалась для угощения во время свадебного пира (в документах XVII в. слово «курум» означает иногда вообще калым). Уплата калыма считалась обязательной, выйти замуж без него девушка считала для себя бесчестьем. В добывании калыма жениху помогала родня, иногда даже отдаленные сородичи: в этом проявлялся старинный взгляд на свадьбу как на общеродовое дело. В распределении полученного калыма тоже участвовала родня невесты. Со своей стороны жених получал за невестой приданое (эннъэ) - отчасти тоже скотом и мясом, но больше предметами одежды и утвари; ценность приданого составляла в среднем половину ценности калыма.

В самих свадебных обрядах тоже большую роль играл род. В старин­ных свадьбах участвовало много гостей, родня жениха и невесты, соседи и др. Торжества длились по нескольку дней и состояли из обильных угощений, разных обрядов, развлечений - игр и плясок молодежи и пр. Ни жених, ни невеста не только не занимали центрального места во всех этих празднествах, но почти и не участвовали в них.

Подобно свадебным обрядам терминология родства тоже сохранила в себе следы более ранних форм брака. Название сына - уол - значит собственно «мальчик», «юноша»; дочери - кыыс - «девочка», «девушка»; отец - ада (буквально «старший»); жена - ойох, но в некоторых местах жену зовут просто дъахтар («женщина»), эмээхсин («старуха») и т. п.; муж - эр; старший брат - убай (баи), младший - ини\ старшая се­стра - эдьий (агас), младшая - балыс. Последние 4 термина служат и для обозначения некоторых дядей и теток, племянников и племянниц и других родственников. В общем якутская система родства близка к системам обозначения родства ряда тюркских народов.

Положение женщин и в семье и в общественной жизни было прини­женным. Муж - глава семьи - пользовался деспотической властью, и жепа не могла даже жаловаться на дурное обращение, которое бывало довольно частым явлением, если не со стороны мужа, то со стороны его роднит. Бесправная и беззащитная женщяна-чужеродка, попавшая в но­вую семью, обременялась тяжелой работой.

Тяжелым было также положение стариков, одряхлевших и утратив­ших трудоспособность. О них мало заботились, плохо кормили и одевали, иногда даже доводили до нищенства.

Положение детей, несмотря на отмечавшуюся многими наблюдателями любовь якутов к детям, было тоже незавидным. Рождаемость у якутов была очень высока; в большинстве семей рождалось от 5 до 10 детей, нередко до 20 и даже выше. Однако вследствие тяжелых условий жизни, плохого питания и ухода была очень высокой и детская смертность. Кроме родных детей, во многих, особенно малодетных, семьях были часто приемные дети, которых нередко попросту покупали у бедняков.

Новорожденных обмывали у огня камелька и натирали сливками; последняя операция производилась и позже довольно часто. Мать кормила ребенка грудью долго, иногда до 4-5 лет, но наряду с этим ребенок получал и рожок с коровьим молоком. Якутская колыбель представляет собой продолговатый ящик из тонких гнутых дощечек, куда завернутого ребенка укладывали, привязывая ремнями, и оставляли так на долгое время, не вынимая; колыбелька снабжена желобом для стока мочи.

Подрастающие дети ползали обычно на земляном полу вместе с живот­ными, полуголые или совсем голые, предоставленные самим себе, причем уход за ними нередко ограничивался привязыванием на длинный ремень к столбу, чтобы ребенок не попал в огонь. Уже с раннего возраста дети бедноты приучались исподволь к труду, исполняя посильные для них работы: сбор хвороста в лесу, уход за мелким скотом и пр.: девочек при­учали к рукоделью и домашним занятиям. Дети тойонов получали лучший уход, их баловали и нежили.

Игрушек у детей было мало. Это были обычно самодельные, сделанные родителями, а иногда и самими детьми деревянные фигурки живот­ных, маленькие луки и стрелы, маленькие домики и разная утварь, у дево­чек - куклы и их маленькие костюмчики, одеяла, подушки и пр. Игры якутских детей несложны и довольно однообразны. Харак­терно отсутствие шумных массовых игр; вообще дети якутской бедноты росли обычно тихими, малоподвижными.

Религия

Еще во второй половине XVIII в. большая часть якутов была крещена, а в X]X в. все якуты уже числи­лись православными. Хотя переход в православие вызывался большей ча­стью материальными мотивами (разные льготы и подачки крещаемым), но постепенно новая религия входила в быт. В юрте, в красном углу, висели иконы, якуты носили кресты (любопытны большие серебряные нагрудные кресты-украшения у женщин), ходили в церковь, многие из них, особенно тойоны, были ревностными христианами. Это и понятно, так как христианство гораздо лучше, чем шаманизм, было приспособлено для удовлетворения классовых интересов богачей. При всем том, однако, старая, дохристианская религия вовсе не исчезла: старые верования, хотя и несколько видоизмененные влиянием христианских идей, продол­жали упорно держаться, шаманы - служители старого культа - по- прежнему пользовались авторитетом, хотя и вынуждены были более или менее скрывать свою деятельность от царской администрации и духовенства. Шаманство и связанные с ним анимистические верования оказались, пожалуй, наиболее устойчивой частью старой якутской ре­лигии.

Шаманство якутов всего ближе стояло к тунгусскому типу. Якутский шаманский бубен (широкоободный, овальный) ничем не отличался от тунгусского, костюм был тоже тунгусского типа, за исключением того, что якутские шаманы камлали с непокрытой головой. Сходство касается не только этой внешней стороны, а и более существенных особенностей шаманских верований и обрядов.

Якутский шаман (ойуун) считался профессиональным служителем духов. По якутским представлениям, шаманом мог сделаться всякий, кого духи изберут на служение себе; но обычно шаманы происходили из одних и тех же фамилий: «в роду, где раз объявился шаман, он уже не переводится», - говорили якуты. Кроме мужчин-шаманов, были и жен­щины-шаманки (удадан), считавшиеся даже более могущественными. Признаком готовности к шаманской профессии обычно являлось нерв­ное заболевание, которое и считалось свидетельством «избрания» человека духами; за этим следовал период обучения под руководством старого шамана и, наконец, обряд публичного посвящения.

Считалось, что избравший шамана дух становился его духом-покрови- телем (эмэгэт). Верили, что это душа одного из умерших великих шама­нов. Изображение его в виде медной плоской человеческой фигуры наши­валось в числе других подвесок на груди шаманского костюма; это изо­бражение тоже называлось эмэгэт. Дух-покровитель давал шаману силу и знание: «Шаман видит и слышит только посредством своего эмэ­гэт». Кроме этого последнего, каждый шаман имел своего звериного двойника (ыйэ-кыыл - «мать-зверь») в образе невидимого орла, жеребца, быка, медведя и т. п. Наконец, помимо этих личных духов, каждый шаман во время камлания вступал в общение с целым рядом других духов в зве­рином или человеческом образе. Разные категории этих духов, так или иначе связанных с деятельностью шамана, имели определенные наиме­нования.

Самая важная и многочисленная группа духов были абааНы (или абаасы), духи-пожиратели, действию которых и приписывали разные болезни. Лечение шаманом больного в представлении верующих якутов в том и заключалось, чтобы выяснить, какие именно абаасы причинили болезнь, вступить в борьбу с ними, либо принести им жертву, изгнать их из больного. Абаасы живут, по шаманским представлениям, своими пле­менами и родами, со своим хозяйством, частью в «верхнем», частью в «нижнем» мире, а также в «среднем» мире, на земле.

Живущим в «верхнем» мире приносили в жертву лошадей, в «ниж­нем» - рогатый скот. К абаасы были близки также увр - злые духи, по большей части мелкие, представлявшие собой души умерших прежде­временной и насильственной смертью людей, а также души умерших шаманов и шаманок, колдунов и пр. Этим юёр тоже приписывалась спо­собность причинять людям болезни; но живут они в «среднем» мире (на земле и около нее). Представления об юёр очень близки к русским старин­ным поверьям о «нечистых» или «заложных» покойниках. Помощниками шамана во время камлания, помогавшими ему делать разные фокусы, считались мелкие духи кэлэны.

Из великих божеств шаманского пантеона на первом месте стоял могу­чий и грозный Улуу-Тойон, глава духов верхнего мира, покровитель шаманов. «Он создал шамана и научил его бороться со всеми этими бедами; он подарил людям огонь». Живя в верхнем мире (на западной стороне третьего неба), Улуу-Тойон может также спускаться на землю, воплощаясь в крупных зверей: медведя, лося, быка, черного жеребца. Ниже Улуу- Тойона располагаются другие более или менее могучие божества шаман­ского пантеона, каждое из которых имело свое имя и эпитет, свое место­пребывание и свою специальность: таковы Ала Буурай Тойон (Арсан Дуолай, или Аллара-Огоньор - «подземный старик») - глава подземных абаасы, создатель всего вредного и неприятного, Аан Арбатыы Тойон (или Архах-Тойон) - вызывающий чахотку и др.

Наличие образов великих божеств в шаманском пантеоне якутов от­личает якутское шаманство от тунгусского (у тунгусов не была развита вера в великих богов) и ставит его близко к шаманизму алтайско-саянских народов: вообще это-черта более поздней стадии развития шаманизма.

Главные функции шаманов состояли в «лечении» больных людей и животных, а также в «предотвращении» всяких несчастий. При­емы их деятельности сводились к камланию (с пением, пляской, ударами в бубен и пр.), обычно ночному, во время которого шаман дово­дил себя до исступления и, по поверью якутов, душа его летала к духам или эти последние входили в тело шамана; путем камлания шаман по­беждал и изгонял враждебных духов, узнавал от духов о необходимых жертвах и приносил их и т. д. Попутно во время камлания шаман высту­пал в качестве гадателя, отвечая на разные вопросы присутствующих, а также проделывал разные фокусы, которые должны были повысить авторитет шамана и страх перед ним.

За свои услуги шаман получал, особенно в случае успеха камлания, определенную плату: величина ее колебалась от 1 р. до 25 р. и больше; сверх того, шаман всегда получал угощение и ел жертвенное мясо, а иногда брал часть его домой. Хотя шаманы обычно имели свое собствен­ное хозяйство, иногда и немалое, плата за камлание составляла для них значительную доходную статью. Особенно же тяжелым для населения было требование шаманов приносить кровавые жертвы.

Почти с таким же суеверным страхом, как к шаманам, относились иногда и к кузнецам, особенно к наследственным, которым приписывались разные таинственные способности. Кузнец считался отчасти родней ша­ману: «кузнец и шаман из одного гнезда». Кузнецы могли лечить, давать советы и даже предсказывать. Кузнец ковал железные подвески для шаманского костюма, и уже одно это внушало страх перед ним. Кузнец имел особую силу над духами, ибо, по поверью якутов, духи боятся стука железа и шума кузнечных мехов.

Кроме шаманства, существовал у якутов другой культ: промысловый. Главное божество этого культа - Бай-Баянай, лесной дух и покрови­тель охотничьего и рыбиого промысла. По некоторым представлениям, существовало 11 братьев Баянаев. Они давали удачу на промысле, и поэтому охотник перед промыслом обращался к ним с призыванием, а после удачного промысла жертвовал им часть добычи, бросая кусочки жира в костер или обмазывая кровью деревянные затесипы - изобра­жения Баяная.

С промысловым хозяйством, повидимому, было связано представле­ние об иччи - «хозяевах» разных предметов. Якуты верили, что все живот­ные, деревья, разные явления природы имеют иччи, так же как и некото­рые домашние предметы, например нож, топор. Эти иччи сами по себе не добры и не злы. Чтобы задобрить «хозяев» горы, утесов, реки, леса и пр., якуты в опасных местах, на перевалах, переправах и пр. приносили им маленькие жертвы в виде кусков мяса, масла и другой пищи, а также лоскутов материи и т. п. К этому же культу примыкало почитание некоторых животных. Особенным суеверным почитанием пользовался медведь, которого избегали называть по имени, боялись убивать и считали колдуном-оборотпем. Почитали также орла, которого звали тойон кыыл («господин зверь»), ворона, сокола и некоторых других птиц и животных.

Все эти верования восходят к древнему промысловому хозяйству якутов. Скотоводческое же хозяйство также породило свой круг пред­ставлений и обрядов. Это - культ божеств плодородия, слабее других верований сохранившийся до новейшего времени и потому менее извест­ный. Именно к этому кругу представлений относились, очевидно, вера в айыы-благодетельные существа, божества - податели разных благ. Ме­стожительство айыы предполагалось па востоке.

Первое место среди этих светлых духов принадлежало Урун-Айыы- Тойону («белый создатель господин»), обитал он на восьмом небе, был добр и не вмешивался в дела людей, поэтому и культа его, кажется, не суще­ствовало. Образ Айыы-Тойона, впрочем, сильно перемешался с чертами христианского бога. По некоторым верованиям, еще выше Айыы-Тойона стоял Аар-Тойон, обитатель девятого неба. Ниже их следовало большое количество других светлых божеств, более или менее деятельных и при­носящих разные блага. Наиболее важной фигурой из них считалось женское божество Айыыкыт (Айыысыт), подательница плодородия, покровитель­ница рожениц, дававшая детей матерям. В честь Айыысыт приносили жертву во время родов, и так как считалось, что после родов богиня 3 дня гостит в доме, то по истечении трех дней устраивался особый женский обряд (мужчины на него не допускались) проводов Айыысыт.

Главным чествованием светлых божеств - покровителей плодородия был встарину кумысный праздник - ыкыах. Такие праздники устраивались весной и в половине лета, когда молока было много; устраивались они на открытом воздухе, на лугу, при большом стечении народа; главным моментом ысыаха были торжественное возлияние кумыса в честь светлых божеств, моления этим божествам, торжественное питье кумыса из осо­бых больших деревянных кубков (чороон). После этого устраивалось пир­шество, затем разные игры , борьба и пр. Главную роль на этих празд­никах в прошлом играли служители светлых божеств, так называемые айыы-ойууна (по-русски «белые шаманы»), которые, впрочем, давно уже перевелись среди якутов в связи с упадком всего этого культа. В конце XIX в. о белых шаманах сохранились только предания.

В этих культах как благодетельных, так и грозных божеств играла роль некогда военная аристократия - тойоны; последние были обычно устроителями и ысыахов. В своих легендарных генеалогиях тойоны не­редко выводили свои фамилии от того или иного из великих и могучих божеств.

Древние ысыахи содержали в себе и элементы родового культа: по преданию, они встарину устраивались по родам. У якутов сохранились и другие пережитки родового культа, но тоже лишь в виде слабых сле­дов. Так, у них сохранились элементы тотемизма, отмеченные ёще в ли­тературе XVIII в. (Страленберг). Каждый род имел когда-то своего покро­вителя в виде животного; такими тотемами родов были ворон, лебедь, сокол, орел, белка, горностай, белогубый жеребец и др. Своего покрови­теля члены данного рода не только не убивали и не употребляли в пищу, но даже не называли по имени.

С остатками родового культа связано и сохранившееся среди якутов почитание огня. Огонь, по поверьям якутов, чистейший элемент, и его запрещалось осквернять и оскорблять. Перед началом всякой еды вста­рину бросали кусочки пищи в огонь, брызгали в него молоком, кумысом и пр. Все это считалось жертвой хозяину огня (Уот-иччитэ). Последний представлялся иногда не в единственном числе, а в виде 7 братьев. Изображений их не делали. Культ предков у якутов был представлен слабо. Из умерших особенно почитались шаманы и разные выдающиеся люди, духов которых (юёр) почему-либо боялись.

Жить в гармонии с природой, верой и собой, чтить традиции, но не бояться перемен, - все это о якутах, одном из самых многочисленных северных народов России.

Якуты (самоназвание саха или сахалар) как народ появились в результате смешения тюрков с народностями, жившими у среднего течения Лены . Считается, что как этническая общность якуты сформировались к XIV-XVвв. Тем не менее, даже тогда полностью процесс не был завершён: в результате кочевого образа жизни этот народ постоянно перемещался, по пути вливая в нацию новую кровь, например, эвенкийскую.

Якуты относятся к североазиатскому типу монголоидной расы. Во многом их культура и традиции схожи с обычаями центральноазиатских тюркских народов, но всё же есть и некоторые различия. Язык якутов входит в алтайскую семью и относится к тюркским наречиям.

Терпение, упорство и высокая работоспособность – национальные черты якутов: несмотря на крайне суровый климат и тяжелые условия жизни, саха испокон веков удавалось пасти скот и вспахивать стылые неблагодарные земли. Климат также оказал большое влияние на национальный костюм: даже на свадьбу якутские девушки надевают шубы.

К основным промыслам якутов относятся коневодство, охота и рыбалка. В наше время подобными занятиями прокормиться проблематично, поэтому многие якуты задействованы в горнодобывающей промышленности, ведь их регион богат алмазами.

Якуты – традиционно кочевой народ, поэтому в качестве жилища они используют легко разбираемую юрту.

Но не спешите представлять себе войлочный дом, похожий на те, что строят монголы: якутская юрта сделана из дерева и имеет стланую кровлю, по форме напоминающую конус.

В юрте много окон, под каждым из которых устраивают спальные места. Лежаки отделены перегородками, отгораживающими друг от друга небольшие "комнаты", сердце юрты – мазаный очаг. В жаркое время года строят недолговечные берестяные юрты, которые называют урасами . Не всем якутам комфортно в юртах, поэтому, начиная с XX века многие предпочитают избы.

Традиционные верования и праздники

Для якутских верований характерно обращение к природе как к матери, любовь и уважение к ней. При этом есть в отношениях с окружающей средой и некая "несемейная" отстраненность: природу воспринимают как потустороннюю силу, с которой нельзя полностью совладать. У всего сущего по мнению саха есть душа и силы. А обряды якутов призваны наладить отношения между многочисленными духами и человечеством.

Есть у саха свое, довольно любопытное, объяснение происхождения природных катаклизмов: они возникают, чтобы очистить пораженные злыми духами места.

Таким образом, расколотое или обожжённое молнией дерево чисто от любой скверны и даже может исцелять.

Большое значение имеет богиня Аан, покровительница всего живого, помогающая людям, растениям и животным расти и плодиться. Ритуал с подношениями для Аан проходит весной.

Один из самых важных духов в якутской традиции – хозяин дороги. Его пытаются задобрить небольшими подношениями: на перекрестки кладут конские волосы, монетки, кусочки ткани и пуговицы.

Не менее важен хозяин воды, дары которому принято подносить дважды в год: осенью и весной. Они состоят из берестяной лодочки, на которой вырезано изображение человека, и привязанных к ней кусочков ткани, лент и т.д. В воду нельзя ронять ножи, иглы и другие острые предметы: это может обидеть и оскорбить хозяина воды.

Хозяин огня стар и седовлас, его предназначение – изгнание злых духов. Огонь, как символ света и тепла, саха всегда почитали. Его опасались тушить и переносили на новое место в горшках, поскольку пока теплится пламя – семья и домашний очаг находятся под защитой.

Баай Байянай – дух леса – помощник во всем, что касается охоты. Некоторых животных якуты ещё в древности выбрали как священных, наиболее близких к Баай, а потому поставили табу на их убийство и употребление в пищу. К таким животным относились гусь, лебедь, горностай. Царем птиц считался орел. Главным среди зверей и самым почитаемым среди якутов был медведь. И в наше время многие верят в чудодейственную силу оберегов из его когтей или зубов.

Корни якутских праздников уходят в древние обряды, среди которых важнейшим считается Ысыах, отмечаемый в начале лета. В ходе праздника вокруг молодых берёз на поляне делают коновязь. В наше время подобное действие ассоциируют с дружбой всех народов, проживающих на территории Якутии, ранее же оно символизировало Мировое дерево. Ысыах – день семейный и празднуется людьми всех возрастов.

Важная часть праздника – окропление огня кумысом, а затем обращение к Божествам с просьбой о ниспослании таких благ, как удача, мир и т.д. Якуты надевают традиционный костюм, готовят национальные блюда, пьют кумыс. В ходе трапезы надо обязательно сидеть за одним столом со всей семьей, родственниками ближними или дальними. Ысыах – веселый праздник с плясками, хороводами, состязаниями в борьбе, перетягивании палки, стрельбе из лука.

Семейные обряды и традиции

Современная якутская семья мало отличается от среднестатистической российской. А ведь вплоть до 19 века у саха было распространено многоженство. Согласно якутской традиционной модели семьи, каждая из жен жила отдельно, соблюдая собственный уклад жизни, быт, хозяйство. Связать себя узами брака якуты предпочитали в 16-25 лет. Когда семья жениха шла свататься к родителям невесты, за девушку принято было уплачивать калым. В случае, если жених слишком беден, он мог украсть невесту, а деньги "отработать" позже.

Для защиты дома и скота от порчи, сглаза, злых духов и до сих пор в некоторых улусах принимается целый ряд мер. Для удачного заговора имеют значения такие, казалось бы, мелочи, как орнамент на одежде, "правильные" украшения, особенная утварь. Одних заговоров недостаточно, также необходимо проведение специальных обрядов, при помощи которых саха надеются получить хороший урожай, увеличить поголовье скота, родить здоровых детей и т.д.

Большое значение имеют старые обычаи и традиции. Женщинам нельзя смотреть на волшебный камень Сат, который находят в желудках или печени животных и птиц, иначе он утратит свою силу. Сат заворачивают в бересту и конский волос, берегут как зеницу ока, ведь с его помощью можно призвать дождь, ветер, снег. Первое особенно важно в случае засушливой погоды, ведь плодородие почвы во многом зависит от своевременного полива.

Интересные факты о якутах и Якутии

Самая известная составляющая якутского фольклора – эпос олонхо, считающийся видом поэзии, но по звучанию скорее напоминающий оперу. Благодаря древнему искусству олонхо до нашего времени дошло множество народных якутских сказаний. Вклад олонхо в фольклор народов мира так велик, что в 2005 году его включили в список культурного наследия ЮНЕСКО.

Одно из популярных якутских блюд – строганина: тонко нарезанная замороженная рыба.

Площадь Якутии больше площади Аргентины.

Примерно четверть от мировой добычи алмазов приходится на Якутию.

Более сорока процентов территории Якутии находится за Северным Полярным кругом.

Когда саха едят мясо медведя, перед началом трапезы они подражают вороньему крику. Таким образом они защищаются от духа медведя, выдавая себя за птиц.

Якутские лошади пасутся сами по себе, за ними не присматривает пастух.

Введение

Глава 1. Традиционная культура народов Якутии.

1.1. культура народов Якутии в XVII-XVIII вв. и распространение христианства……………………………………………………………2

1.2. Якуты……………………………………………………………………4

Глава 2. Верования, культура, быт .

2.1. Верования…………………………………………………………………12

2.2. Праздники…………………………………………………………………17

2.3. Орнаменты………………………………………………………………...18

2.4. Заключение………………………………………………………………..19

2.5. Использованная литература……………………………………………...20

Традиционная культура народов Якутии в XVII - XVIII вв

В традиционной культуре народов Якутии до конца XVIII в. не происходили существенные изменения.С учётом этого в данном разделе даётся общая характеристика культуры коренных народов края XVII – XVIII вв.

Народы всего Ленского края начинают менять образ жизни и вид деятельности, происходит изменение в языке и традиционной культуре. Главным событием в этом изменении стало взимание ясака. Большая часть коренного населения отходят от основных своих занятий и переходят к охоте на пушнину. Юкагиры, эвены и эвенки переходят к пушному промыслу, забрасывая оленеводство. К середине XVIIвека Ясак стали платить якуты, к 80 гг. того же века стали платить ясак эвены, эвенки и юкагиры, чукчи начали платить налоги к середине XVIII века.

Происходит изменение в быту, появляются дома русского типа (изба) помещение для скота становится отдельной постройкой, появляются строения хозяйственного значения (амбары, кладовки, баня) меняется одежда якутов, которую изготавливать из российского или иностранного сукна.

Распространение христианства.

До принятия христианства якуты были язычниками, верили в духов и наличие разных миров.

С появлением русских, якуты начали переходить постепенно в христианство. Первыми начали переходить в православную веру женщины выходящие замуж за русских. Мужчин принявших новую религию, они получали подарок богатый кафтан и на несколько лет освобождались от ясака.

В Якутии с принятием христианства меняются обычаи и нравы якутов, исчезают такие понятия как кровная месть, слабеют родственные отношения. Якуты получают имена и фамилии, распространяется грамотность. Церкви и монастыри становятся центрами просвещения и книгопечатания.

Только в XIXв. появляются церковные книги на якутском языке и первые священники якуты. Начинается преследование шаманов и гонения на сторонников шаманизма. Не принявших христианство шаманов ссылали подальше.

Якуты.

Основным занятием якутов было разведение лошадей и крупного рогатого скота, в северных районах занимались оленеводством. Скотоводы совершали сезонные перекочевки, а на зиму для скота запасали сено. Большое значение сохраняли рыболовство и охота. В целом было создано очень своеобразное специфическое хозяйство - оседлое скотоводство. В нем большое место занимало коневодство. Развитый культ коня, тюркская терминология коневодства говорят за то, что лошади были приведены южными предками саха. Кроме того, исследования, проведенные И.П. Гурьевым, показали высокое генетическое сходство якутских лошадей со степными лошадьми - с монгольской и ахалтекинской породами, с казахской лошадью типа джабе, отчасти с киргизской и, что особенно интересно, с японскими лошадьми с острова Черчжу.

В период освоения бассейна Средней Лены южносибирскими предками якутов особо большое хозяйственное значение имели лошади, которые обладают способностью "тебеневать", разгребать копытами снег, разбивать ими корку льда, кормиться самим. Крупный рогатый скот для дальних перекочевок не приспособлен и появляется обычно в период оформления полуоседлого (пастушеского) хозяйства. Как известно, якуты не кочевали, а переезжали из зимника на летник. Этому соответствовало и якутское жилище, туруорбах дьиэ, деревянная стационарная юрта.

По письменным источникам XVII-XVIII вв. известно, что якуты зимой жили в юртах, “осыпанных землей", а летом - в берестяных юртах.

Интересное описание составлено японцами, которые посетили Якутию в конце XVIII в.: "В середине потолка проделано большое отверстие, на которое положена толстая ледяная доска, благодаря которой внутри дома якутов очень светло".

Якутские поселения состояли обычно из нескольких жилищ, расположенных одно от другого на значительном расстоянии. Деревянные юрты почти без изменения просуществовали до середины XX в. "На меня внутренность якутской юрты, - писал В.Л. Серошевский в своей книге "Якуты", - особенно ночью, освещенная красным пламенем огня, производила немного фантастическое впечатление... Её бока, сложенные из круглых стоячих бревен, кажутся полосатыми от затененных желобков, и вся она с потолком... со столбами по углам, с массой леса, мягко падающего с крыши на землю, представляется каким-то восточным шатром. Только легкая восточная ткань в силу обстоятельств заменена здесь золотистым лиственным деревом...".

Двери якутских юрт располагались с восточной стороны, навстречу восходящему солнцу. В XVII-XVIII вв. камины (кэмулуэк оhох) были не битые глиной, а мазанные ею, и всё время подмазывались. Хотоны отделялись только невысокой жердевой перегородкой. Жилища строили из мелких деревьев, ибо считали грехом срубить толстое дерево. Юрта имело нечетное число окон. Ороны-лежаки, идущие вдоль южной и западной стен жилища, были широкие и ложились спать поперек. Имели они разной высоты. Самый низкий орон помещался на правой стороне, рядом со входом (уηа орон), а более высокий - хозяйский, "чтобы счастье хозяина не было ниже счастья гостя". Ороны с западной стороны друг от друга отделялись сплошными перегородками, а спереди забирались стойками стоймя, оставляя лишь отверстие для небольшой дверцы, на ночь запирались изнутри. Перегородки же между оронами южной стороны были не сплошные. Днем на них сидели и называли орон олох "сидение". В этой связи первая восточная нара на южной стороне юрты называли в старину кэηул олох "вольное сидение", вторая - орто олох, "среднее сидение", третья нара у той же южной стены - туспэтийэр олох или улуутуйар олох, "степенное сидение"; первый орон на западной стороне юрты называли кэгул олох, "священное сидение", второй орон - дархан олох, "почетное сидение", третий с северной стороны у западной стены-кэнчээри олох "детское сидение". А нары на северной стороне юрты назывались куэрэл олох, лежанки для слуг или "воспитанников".

Для зимнего жилья выбирали более низкое незаметное место, где-нибудь на дне аласа (елани) или около опушки леса, где оно лучше защищалось от холодных ветров. Таковыми считались северные и западные ветры, поэтому ставили юрту на северной или западной части поляны.

Вообще, следует отметить, что при выборе места для жилища старались найти укромный счастливый угол. Не селились среди старых могучих деревьев, ибо последние уже взяли счастье, силу земли. Как и в китайской геомантии, выбору места для жилья придавали исключительное значение. Поэтому скотоводы в этих случаях часто обращались к помощи шамана. Обращались также к гаданию, например, к гаданию с кумысной ложкой.

В XVII-XVIII вв. большие патриархальные семьи (кэргэн как римская "фамилия") размещались в нескольких домах: урун дьиэ, "белый дом" занимали хозяева, в следующих - жили женатые сыновья и в хара дьиэ ”черный, худой дом" размещались слуги и рабы.

В летнее время такая большая богатая семья проживала в стационарной (не разборной) берестяной урасе конусообразной формы. Она стоила очень дорого и имела значительные размеры. Еще в XVIII в. большинство летних жилищ у состоятельных семей состояли из таких берестяных юрт. Их называли "Ус курдуулаах могол ураса" (с тремя поясами большая монгольская ураса).

Были распространены урасы и с более малыми диаметрами. Так, ураса средней величины называлась далла ураса, низкая и широкая по форме; ханас ураса, высокая ураса, но диаметром небольшая. Среди них самая большая имела 10 м высоту и 8 м по диаметру.

В XVII в. якуты представляли собой постплеменную народность, т.е. народность определившаяся в условиях раннеклассового общества на базе существующих пережитков родоплеменной организации и без сформировавшегося государства. В социально-экономическом плане она развивалась на основе патриархально-феодальных отношений. Якутское общество состояло, с одной стороны, из малочисленной знати и экономически независимых рядовых общинников, а с другой - из патриархальных рабов и подневольного зависимого (кабального) люда.

В XVII - XVIII в. существовали две формы семьи - малая моногамная, состоящая из родителей и в основном несовершеннолетних детей, и большая патриархальная семья, объединение кровнородственных семей, во главе которой стоял патриарх-отец. При этом превалировала первая разновидность семьи. С.А. Токарев находил наличие большой семьи исключительно в тойонских хозяйствах. Её составляли, кроме самого тойона, его братья, сыновья, племянники, вскормленники, холопы (рабы) с женами и детьми. Такая семья называлась ага-кэргэн, притом слово ага в дословном переводе "старший по возрасту". В этом плане ага-ууса, патриархальный род, первоначально мог обозначать большую патриархальную семью.

Патриархальные отношения предопределили брак с выплатой калыма (сулу) как главное условия для заключения брака. Но редко практиковался брак с обменом невест. Существовал обычай левирата, по которому после смерти старшего брата его жена с детьми переходили в семью младшего брата.

В изучаемое время у саха дьоно существовала соседская форма общины, которая обычно возникает в эпоху разложения первобытного строя. Она представляла собой союз семейств по принципу территориально-соседских связей, частично с совместной собственностью на средства производства (пастбища, сенокосные, промысловые угодья). С.В. Бахрушин и С.А. Токарев отмечали, что сенные покосы у якутов в XVII в. брались в аренду, передавались по наследству, продавались. Составляла объект частной собственности и часть рыболовных угодий. Несколько сельских общин составили т.н. "волость", имевшую относительно постоянное количество хозяйств. В 1640 г., судя по русским документам, установились 35 якутских волостей. С.А. Токарев определил эти волости как племенные группировки, а А. А. Борисов предложил раннеякутский улус рассматривать как территориальное объединение, состоящее из кланов или как этно-географическую провинцию. Крупными из них были Бологурская, Мегинская, Намская, Борогонская, Бетюнская, которые насчитывали от 500 до 900 взрослых мужчин. Общее население в каждом из них колебалось от 2 до 5 тыс. человек. Но среди них встречались и такие, где общее количество населения не превышало 100 человек.

Неразвитость, незавершенность якутской общины диктовались спецификой хуторного типа хозяйств, расселенных на обширной территории. Отсутствие общинных органов управления компенсировалось наличием позднеродовых учреждений. Таковыми выступали патриархальный род -ага-ууса "отцовский род". В его рамках объединение семей происходило по линии отца-патриарха, основателя рода. В пределах XVII в. существовала малая форма ага-ууса, состоящая из братских семей до 9-го колена. В последующее время, преобладала большая сегментированная форма патриархального рода.

Ага-ууса состояли не только из отдельных моногамных (малых) семей, но и из семей, основанных на полигамии (многоженстве). Богатый скотовод содержал свое большое хозяйство на двух-четырех отдельных аласах-еланях. Таким образом, хозяйство было разбросано по нескольким аласам, где скот содержали отдельные жены с прислугой. И в силу этого потомки от одного отца, но от разных жен (подхозяйств), в дальнейшем разветвлялись, составляя категорию родственных семей под названием ийэ-ууса "род матери". До сегментации единого отцовского хозяйства - это полигамная семья с филиационной (дочерней) структурой. В дальнейшем сыновья обзаводились своими семьями и составляли отдельные линии материнской филиации от одного отца-предка. Поэтому многие ага-ууса в XVIII вв. состояли из объединения отдельных ийэ-ууса. Таким образом, ийэ-ууса не был пережитком матриархата, а являлся продуктом развитого патриархального общества с элементами феодализма.

В структурном отношении якутская сельская община состояла из неполноправных бедных и богатых байских, тойонских аристократических семей.

Зажиточная прослойка якутского общества в русских документах XVII в. обозначалась термином "лутчие люди". Основная масса непосредственных производителей составляла категорию “улусных мужиков". Наиболее эксплуатируемой прослойкой общинников являлись люди, живущие "подле", "около" тойонских и байских хозяйств. В положении разной степени патриархальной зависимости от тойонов находились "захребетники", "вскормленники".

Рабов в основном поставляла сама якутская среда. Но незначительную их часть составляли тунгусы, ламуты. Ряды рабов пополнялись военным захватом, порабощением зависимых общинников, самозакабалением из-за нищеты, отдачей рабов в виде головщины в место кровной мести. Они составляли часть непосредственных производителей в хозяйствах состоятельных семей и тойонов. Например, по данным В.Н. Иванова, специально занимавшийся этой проблемой, у намского князца Букея Никина в 1697 г. упоминаются 28 холопов, за которых он платил ясак. Тойон Ботурусской волости Молтон Очеев после себя оставил 21 холопа, которые были разделены между его наследниками.

В XVII в. процесс классообразования ускорился благодаря введению ясачного режима, но так и не завершился к концу изучаемого времени. Одной из причин определенной застойности социальной организации якутского общества явилась его хозяйственная основа - малопродуктивное натуральное сельское хозяйство, которое не могло обеспечить быстрый рост населения. А от уровня плотности населения в значительном плане зависела и развитость социально-экономических отношений.

В XVII в. каждый улус (“волость”) имели своих признанных предводителей. Таковыми были у борогонцев – Лθгθй тойон (в русских документах – Логуй Амыкаев), у мальжегарцев – Соххор Дуурай (Дурей Ичикаев), у ботурусцев – Курэкай, у мегинцев – Борухай (Тойон Бурухай) и т.д.

В целом, в XVII в. (особенно в первой половине) якутское население состояло из объединения соседских общин. По своей социальной сущности они представляли, видимо, переходную форму сельской общины от первобытной к классовой, но с аморфной управленческой структурой. При всём этом в общественных отношениях наблюдались элементы, с одной стороны эпохи военной демократии (кыргыс уйэтэ – века войн или Тыгын уйэтэ – эпохи Тыгына), с другой – феодализма. Административный термин “улус”, видимо, был введён в якутскую действительность русской властью. Он впервые встречается в ясачной книге И. Галкина от 1631/32 гг., потом после 1630-х гг. термин вышел из употребления, вытесненный словом “волость”. Вновь он всплыл в 1720-х гг. Таким образом, в XVII в. большие улусы состояли, по всей видимости, из условно объединённых сельских общин, в состав которых входили патриархальные роды (патронимии - кланы).

Вопрос о якутской системе родства и свойства недостаточно чётко и самостоятельно подвергался обстоятельному исследованию по сравнению с терминологией родства. Вообще, принято считать, что терминология родства относится к наиболее архаичным пластам лексики любого языка. Поэтому у многих народов прослеживается несоответствие между сохранившейся с древних времён системой родственных отношений, терминологии родства и существующей формы семьи. Такое явление присуще и для тюркских народов, особенно якутов. Это видно из нижеприведённых терминов якутского родства по крови и браку.

Верования .

В соответствии с представлениями саха того времени Вселенная состоит из трех миров: Верхнего, Среднего, Нижнего. Верхний мир разделяется на несколько (до девяти) ярусов. Небо – круглое выпуклое, края его по окружности соприкасаются и трутся с краями земли, которые загнуты вверх, как тунгусские лыжи; при трении они издают шум и скрежет.

Верхний мир населен добрыми духами – айыы, которые покровительствуют людям на земле. Их патриархальный уклад жизни отражает земной образ жизни. Айыы живут на небесах на различных ярусах. Самый верхний занимает Юрюнг Айыы Тойон (Белый созидатель), создатель вселенной. Это верховное божество, по-видимому, было олицетворением солнца. На следующих ярусах неба живут другие духи: Дьылга хаан –тожество судьбы, которого иногда называли Чынгыс хаан – именем полузабытого божества времени, рока, зимней стужи; Сюнке хаан Сюгэ – божество грома. По поверьям якутов, он очищает небо от злых духов. Здесь же живут Айыыhыт – богиня чадородия и покровительница рожениц, Иэйэхсит – покровительница людей и животных и другие божества.

Скотоводство, основной вид хозяйственой деятельности саха, оказало влияние и на образы добрых Айыы, покровительствующих коневодству и скотоводству. Податели и покровители лошадей Киэнг Киэли-Баалы тойон и Дьeheгeй живут на четвертом небе. Дьeheгeй является в виде громогласно ржущего светлого жеребца. Подательница и по кровительница рогатого скота Ынахсыт-хотун живет под восточным небом на земле.

Межродовые войны отражены в образах воинственных полубогов-полудемонов Улуу Тойона и богов войны, убийства и кровопролития – Илбис кыыhа и Оhол уола. Улуу Тойон выведен в эпосе как верховный судья и создатель огня, душ людей и шаманов.

Средний мир якутской мифологии – это земля, которая представляется плоской и круглой, но пересеченной высокими горами и изрезанной многоводными реками. Поэтическим вопрощением неувядаемой растительности на земле является огромное священное дерево Аал Луук Мас. В одном олонхо такое дерево находится на земле каждого богатыря-прародителя. Средний мир населен людьми: саха, тунгусами и другими народами.

Под Средним миром находится Нижний мир. Это темная страна с ущербными солнцем и луной, мрачным небом, болотистой поверхностью, колючими деревьями и травой. Нижний мир населен одноглазыми и однорукими злыми существами абаасы. Когда абаасы прокрадываются в Средний мир, то приносят много вреда людям, борьба с ними и является основным сюжетом Олонхо.

Большим почитанием пользовались многие мифологические животные; в некоторых Олонхо можно услышать о фантастической двух- или трехголовой птице ёксёкюс железными перьями и огненным дыханием; богатыричасто превращаются в таких птиц и преодолевают в таком виде огромные расстояния. Из реальных животных особо почитался орел и медведь. Когда-то давным-давно люди почитали бога по имени Киис

Тангара (Соболиный бог), который, к сожалению, сейчас забыт. Один исследователь отмечает тотемистические представления саха в начале XVIII в: «Каждый род имеет и держит в качестве священной особую тварь, как лебедя, гуся, ворона и пр., и то животное, которое род считает священным, он не употребляет в пищу, другие же могут его есть».

Содержание олонхо, так же как и содержание обрядовых песен, сопровождавших каждое значительное событие в хозяйственной, общественной и семейной жизни якутов, связано с мифологическими представлениями, в которых отразились как своеобразные черты быта и общественного строя якутов, так и некоторые черты, общие с мифологией тюркских и монгольских народов, стоявших на сходной ступени общественного развития. Некоторые предания и рассказы отражают реальные исторические события, с указанием места и времени действий реальных людей. Существовали легенды и предания о первопредках Эллэйе и Омогое, прибывших с юга на среднюю Лену; рассказы о племенах Севера, о взаимоотношениях якутов с тунгусами до и после при-

хода русских.

В других случаях современники и участники событий рассказывали о межродовых войнах, о воинственном кангаласском родоначальнике Тыгыне и отважном борогонском силаче Бэрт Хара, о батурусском родоначальнике Омолооне, борогонском Лeгeе, таттинском Кээрэкээне, о баягантайцах, мегинцах и т.д. Людей того времени должны были интересовать предания и рассказы о далеких окраинах, об изобилии там зверей и дичи, о широких пригодных для коневодства и скотоводства просторах в тех краях. Потомки первых насельников окраин сложили предания о своих предках, перекочевавших из центральной Якутии.

Примерно в это же время сложилось предание о прибытии русских казаков и основании города Якутска. Говорят, что однажды двое светловолосых и голубоглазых людей прибыли в земли Тыгына. Тыгын сделал их работниками. Через несколько лет они исчезли. Люди видели, как они плыли на лодке вверх по Лене. Через три года на больших плотах приплыло множество людей, подобных тем, которые убежали от Тыгына. Прибывшие попросили у Тыгына земли величиной в одну воловью шкуру. Получив разрешение, они разрезали шкуру на тонкие нитки и обвели большое пространство, натянув нить на колышки. На этом месте вскоре выстроили целую крепость. Спохватился Тыгын, что сделал оплошность, хотел вместе со своим сыном Чаллаайы разрушить крепость, да не смог этого сделать. Так и был основан Якутск. Якуты пытались наступать на крепость, но безуспешно. После этого они подчинились русскому царю.

Стих олонхо аллитерационный. Размер стиха свободный, количество слогов в строке колеблется от 6-7 до 18. Стиль и образная система близки эпосу алтайцев, хакасов, тувинцев, бурятским улигерам. Олонхо широко бытует среди якутского народа, имена и образы любимых богатырей стали нарицательными.

Для науки якутское олонхо открыл академик А.Ф.Миддендорф во время своего путешествие по Сибири в 1844 г. Разбуженный посреди ночи громким пением из раскинутого поблизости шалаша якута, он сразу отметил, что это пение сильно отличается от того, что ему доводилось слышать ранее, к примеру, от шаманских камланий. Тогда же была сделана первая запись якутского олонхо («Эриэдел Бэргэн»). Именно Миддендорф передал результаты своих наблюдений санскритологу О.Н.Бертлингу, которому для апробирования своей лингвистической концепции требовался малоизученный неиндоевропейский язык. Так появилась еще одна запись якутского олонхо (Эр Соготох), записанная от информанта Бертлинга В.Я.Уваровского.

Во второй половине XIX столетия записью олонхо стали заниматься профессиональные ученые-фольклористы, политссыльные И.А. Худяков и Э.К. Пекарский, последний стал подключать к работе якутскую интеллигенцию.

Так появляются монументальные «Образцы народной литературы якутов» в трех томах (1907-1918), где были, в числе прочего, опубликованы 10 олонхо в полной записи. После революции записью олонхо занимались уже почти исключительно якутские ученые, сначала деятели общества «Саха Кэскилэ» («Якутское возврождение»), а с 1935 г. сотрудники «Института языка и культуры при СНК якутской АССР. Пик интереса к Олонхо приходится на начало 1940-х гг., когда появляется идея о том, что можно создать сводный текст

якутского эпоса.

В результате было зафиксировано более 200 независимых друг от друга сюжетов. В ту же эпоху появился якутский Ленрот – Платон Алексеевич Ойунский (1893–1939), создавший сводный вариант олонхо о Нюргун Боотуре – «Нюргун Боотур стремительный».

Очень большое место в повседневной жизни саха занимал культ огня - Уот иччитэ (дух священного огня). В сознании народа он имел небесное происхождение, считался сыном Юрюнг Айыы тойона, божества солнца. Очаг, куда когда-то спустился огонь с небес - это святилище. Через огонь проводились молитвы и жертвоприношения людей божествам.

Вселенная "с восемью огненными лучами света" ассоциировалась с образом прекрасного могучего жеребца, "айгыр силик". Культивированный образ коня четко проявляется в его связи не только с небом (небо-конь), но и с солнцем: первый конь был спущен на землю самим Юрюнг Айыы тойоном.

В религиозных воззрениях якутов одно из главных мест занимали представления о душе. Она состояла из трех элементов - салгын кут (воздух-душа), ийэ-кут (мать-душа), буор кут (земля-душа). Сюр, дух человека, его психический строй в этих представлениях, занимал значительное место. При рождении ребенка эти души и сюр соединяла богиня Айысыт. По тем же представлениям, ийэ-кут обитает около сердца (имеет белый цвет), буор кут находится в ушах человека (имеет коричневый цвет). А салгын кут - бесцветный.

Праздники .

Главный праздник – весенне-летний кумысный праздник (Ысыах), сопровождавшийся возлияниями кумыса из больших деревянных кубков (чороон), играми, спортивными состязаниями и др. Был развит шаманизм. Шаманские бубны (дюнпор) близки к эвенкийским. Традиционные музыкальные инструменты – варган (хомус), скрипка (кырыымпа), ударные. Из танцев распространены хороводный – осуохай, игровые танцы и др.

Фольклор . В фольклоре был развит богатырский эпос (олонхо), исполнявшийся речитативом особыми сказителями (олонхосут) при большом стечении народа; исторические предания, сказки, особенно сказки о животных, пословицы, песни. Олонхо состоит из многих сказаний, близких в сюжетном и стилистическом отношениях; объём их различен – 10-15, а иногда и более тысяч стихотворных строк, перемежаемых ритмической прозой и прозаическими вставками.

Возникшие в глубокой древности сказания олонхо отражают черты патриархально-родового строя, межродовые и межплеменные отношения якутов. Каждое сказание обычно называется по имени главного героя-богатыря: «Нюргун Боотур», «Кулун Куллустуур» и др.

В основе сюжетов – борьба богатырей из племени айыы аймага со злыми однорукими или одноногими чудовищами абаасы или адьарай, защита справедливости и мирной жизни. Для олонхо характерны фантастика и гиперболы в изображении богатырей в сочетании с реалистическими описаниями быта, многочисленные мифы древнейшего происхождения.

Орнаменты.

Якутское народное искусство – значительное явление в культуре народов Сибири. Общепризнанна его самобытность в различных формах бытования. Орнамент является основой декоративно-прикладного искусства любого народа, поэтому якутское народное искусство выступает перед нами преимущественно как орнаментальное. Якутский орнамент, связанный с бытом и традиционным укладом жизни народа, является неотъемлемой частью его материальной и духовной культуры. Он играет значительную роль как в повседневной, так и в обрядово-ритуальной обстановке. Изучению процесса становления и развития якутского орнамента, проблем его классификации способствует анализ работ якутских народных мастеров ХIХ века.

Проблема классификации орнамента столь же неоднозначна и дискуссионна, сколь и вопрос об определении границ и специфики орнаментального искусства. Этим достаточно много занимались историки и этнографы, выделив основные группы в орнаментальном творчестве народов нашей страны.

Заключение

В Якутии живет много народов и у всех похожая культура, образ жизни, верования и быт, которое изменилось со временем, начинает меняться с вхождением Якутии в состав русского государства. Русские вводят правовые нормы, всеобщие правила, плату ясака, новую религию. Распространение христианства приводит к изменению обычаев и образа жизни аборигенов Якутии, исчезновению понятий родства, кровной мести.

У чукчей главным занятием остается оленеводство и морской промысел. Кардинальных изменений культура и быт не получают, но появляются дополнительные занятия которое становится постепенно преобладающим – пушной промысел.

У эвенов продолжает оставаться основным видом деятельности оленеводство, рыболовство и охота, которая становится вторым по важности значением. У эвенов меняется одежда в которую предвносится русский стиль.

Юкагиры. Основным занятием остается оленеводство, разведение собак. Образ жизни полукочевой. У юкагиров два типа жилища:

1. зимний (землянка)

2. шалаш – летнее жилье.

Кардинальных изменений в обычаях и культуре не произошло.

Постепенно среди народов Ленского края устанавливается не только меховая, но и денежная торговля.

Использованная литература:

1. Алексеев А.Н. Первые русские поселения XVII-XVIII вв. на Северо-Востоке Якутии. - Новосибирск, 1996.

2. Аргунов И.А. Социальное развитие якутского народа. - Новосибирск, 1985

3. Бахрушин С.В. Исторические судьбы народов Якутии: Сборник статей «Якутия».-Л.,1927.

4. Башарин Г.П. История земледелия в Якутии (XVII в.-1917 г.). Т.1. - Якутск, 1989; Т.2. 1990.

Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.

~~~~~~~~~~~

«Лица России». Якуты. «Якутия - Сибирь Сибири», 2011

ЯК‘УТЫ (от эвенкийского якольцы), саха (самоназвание), один из самых северных тюркских народов, народ в Российской Федерации (380,2 тыс. человек), коренное население Якутии (365,2 тыс. человек). По данным Переписи населения 2002 года численность якутов, проживающих на территории России, составляет 443 тысяч 852 человека, в переписи 2010 года зафиксировано более 478 тысяч 85 человек, говорящих на якутском языке.

Живут якуты в Республике Саха (Якутия), а также в Иркутской и Магаданской областях, Хабаровском и Красноярском крае. На Таймыре и в Эвенкийском автономном округе. Якуты составляют приблизительно 45 процентов населения Республики Саха.

Основные группы Якутов - амгинско-ленские (между Леной, нижним Алданом и Амгой, а также на прилегающем левобережье Лены), вилюйские (в бассейне Вилюя), олёкминские (в бассейне Олёкмы), северные (в тундровой зоне бассейнов рек Анабар, Оленёк, Колыма, Яна, Индигирка). Говорят на якутском языке тюркской группы алтайской семьи, имеющем группы говоров: центральную, вилюйскую, северо-западную, таймырскую. Верующие - православные.
В этногенезе Якутов участвовали как тунгусское население таёжной Сибири, так и тюрко-монгольские племена, расселившиеся в Сибири в 10-13 веках и ассимилировавшие местное население. Этногенез Якутов завершился к 17 веку.

К началу контактов с русскими (1620-е годы) Якуты делились на 35-40 экзогамных "племён" (дьон, аймах, русские "волости"), крупнейшие - кангаласцы и намцы на левобережье Лены, мегинцы, борогонцы, бетунцы, батурусцы - между Леной и Амгой, насчитывавшие до 2-5 тыс. человек.

По археологическим и этнографическим данным, якуты сформировались в результате поглощения южными тюркоязычными переселенцами местных племен среднего течения реки Лены. Предполагают, что последняя волна южных предков якутов проникла на Среднюю Лену в XIV-XV веках. В процессе переселения в Восточную Сибирь якуты освоили бассейны северных рек Анабара, Оленька, Яны, Индигирки и Колымы. Якуты модифицировали оленеводство тунгусов, создали тунгусо-якутский тип упряжного оленеводства.

Цикл аудиолекций «Народы России» — Якуты

Традиционная культура наиболее полно представлена амгинско-ленскими и вилюйскими Якутами. Северные Якуты близки по культуре эвенкам и юкагирам, олёкминские сильно аккультурированы русскими.

Включение якутов в состав Русского государства в 1620-1630-е годы ускорило их социально-экономическое и культурное развитие. В XVII-XIX веках главным занятием якутов было скотоводство (разведение рогатого скота и лошадей), со второй половины XIX века значительная часть стала заниматься земледелием, охота и рыболовство играли подсобную роль.

Основные традиционные занятия - коневодство (в русских документах 17 века Якуты назывались "конными людьми") и разведение крупного рогатого скота. За лошадьми ухаживали мужчины, за рогатым скотом - женщины. На севере разводили оленей. Скот держали летом на подножном корму, зимой в хлевах (хотонах). Сенокошение было известно до прихода русских. Якутские породы скота отличались выносливостью, но были малопродуктивны.

Было развито также рыболовство. Ловили рыбу в основном летом, но также зимой в проруби; осенью устраивалась коллективная неводьба с разделом добычи между всеми участниками. Для бедняков, не имевших скота, рыболовство было основным занятием (в документах 17 века термин "рыболов" - балыксыт - употребляется в значении "бедняк"), на нём специализировались также некоторые племена - так называемые "пешие Якуты" - осекуи, онтулы, кокуи, кирикийцы, кыргыдайцы, орготы и другие.

Охота была особенно распространена на севере, составляя здесь основной источник пропитания (песец, заяц, северный олень, лось, птица). В тайге к приходу русских была известна как мясная, так и пушная охота (медведь, лось, белка, лисица, заяц, птица и др.), в дальнейшем из-за снижения численности зверей её значение упало. Характерны специфические приёмы охоты: с быком (охотник подкрадывается к добыче, прячась за быка), конная гоньба зверя по следу, иногда с собаками.

Существовало собирательство - сбор сосновой и лиственничной заболони (внутренний слой коры), заготавливавшейся на зиму в сушёном виде, кореньев (сарана, чекана и др.), зелени (дикий лук, хрен, щавель), из ягод не употреблялась малина, считавшаяся нечистой.

Земледелие (ячмень, в меньшей степени пшеница) было заимствовано у русских в конце 17 века, до середины 19 века было развито очень слабо; его распространению (особенно в Олёкминском округе) способствовали русские ссыльные поселенцы.

Была развита обработка дерева (художественная резьба, раскраска ольховым отваром), бересты, меха, кожи; из кожи делали посуду, из конских и коровьих шкур, сшитых в шахматном порядке, - коврики, из заячьего меха - одеяла и др.; из конского волоса ссучивали руками шнуры, плели, вышивали. Прядение, ткачество и валяние войлока отсутствовали. Сохранилось производство лепной керамики, выделявшей Якутов среди других народов Сибири. Были развиты плавка и ковка железа, имевшие товарное значение, плавка и чеканка серебра, меди и др., с 19 века - резьба по мамонтовой кости.

Передвигались в основном верхом, грузы перевозили вьюком. Были известны лыжи, подбитые конским камусом, сани (силис сыарга, позднее - сани типа русских дровен), запряжённые обычно в быков, на севере - оленьи прямокопыльные нарты; типы лодок общие с эвенками - берестяная (тыы) или плоскодонная из досок; парусные суда-карбасы заимствованы у русских.

Зимние поселения (кыстык) располагались вблизи покосов, состояли из 1-3 юрт, летние - у пастбищ, насчитывали до 10 юрт. Зимняя юрта (балаган, дьиэ) имела наклонные стены из стоячих тонких брёвен на прямоугольном бревенчатом каркасе и низкую двускатную крышу. Стены обмазывались снаружи глиной с навозом, крыша поверх бревенчатого настила устилалась корой и землёй. Дом ставился по сторонам света, вход устраивался в восточной стороне, окна - в южной и западной, крыша была ориентирована с севера на юг. Справа от входа, в северо-восточном углу, устраивался очаг (осох) - труба из жердей, обмазанных глиной, выходившая через крышу наружу. Вдоль стен устраивались дощатые нары (орон). Наиболее почётным был юго-западный угол. У западной стены находилось хозяйское место. Нары слева от входа предназначались для мужской молодёжи, работников, справа, у очага, - для женщин. В переднем углу ставились стол (остуол) и табуреты. С северной стороны к юрте пристраивался хлев (хотон), часто под одной крышей с жильём, дверь в него из юрты находилась позади очага. Перед входом в юрту устраивался навес или сени. Юрта была окружена невысокой насыпью, часто с заборчиком. У дома ставилась коновязь, часто украшенная резьбой. Летние юрты мало отличались от зимних. Вместо хотона поодаль ставились хлев для телят (титик), навесы и др. Встречалась коническая постройка из жердей, покрытых берестой (ураса), на севере - дёрном (калыман, холуман). С конца 18 века известны многоугольные срубные юрты с пирамидальной крышей. Со 2-й половины 18 века распространились русские избы.

Традиционная мужская и женская одежда - короткие кожаные штаны-натазник, меховой набрюшник, кожаные ноговицы, однобортный кафтан (сон), зимой - меховой, летом - из конской или коровьей шкуры шерстью внутрь, у богатых - из ткани. Позднее появились тканевые рубахи с отложным воротником (ырбахы). Мужчины подпоясывались кожаным поясом с ножом и огнивом, у богатых - с серебряными и медными бляшками. Характерен женский свадебный меховой длинный кафтан (сангыйах), расшитый красным и зелёным сукном и золотым позументом; нарядная женская меховая шапка из дорогого меха, спускающегося на спину и плечи, с высоким суконным, бархатным или парчовым верхом с нашитыми на него серебряной бляхой (туосахта) и другими украшениями. Распространены женские серебряные и золотые украшения. Обувь - зимние высокие сапоги из оленьих или конских шкур шерстью наружу (этэрбэс), летние сапоги из мягкой кожи (саары) с голенищем, покрытым сукном, у женщин - с аппликацией, длинные меховые чулки.

Основная пища - молочная, особенно летом: из кобыльего молока - кумыс, из коровьего - простокваша (суорат, сора), сливки (кюэрчэх), масло; масло пили растопленным или с кумысом; суорат заготавливали на зиму в замороженном виде (тар) с добавлением ягод, кореньев и др.; из него с прибавлением воды, муки, кореньев, сосновой заболони и др. приготавливалась похлёбка (бутугас). Рыбная пища играла главную роль для бедняков и в северных районах, где не было скота, мясо употреблялось в основном богатыми. Особенно ценилась конина. В 19 веке входит в употребление ячменная мука: из неё делали пресные лепёшки, оладьи, похлёбку-саламат. В Олёкминском округе были известны овощи.

Семья малая (кэргэн, ыал). До 19 века сохранилось многожёнство, причём жёны часто жили раздельно и вели каждая своё хозяйство. Калым состоял обычно из скота, часть его (курум) предназначалась для свадебного пира. За невестой давали приданое, по ценности составлявшее около половины калыма, - в основном предметами одежды и утвари.

Во второй половине XVIII века большинство якутов было обращено в христианство, однако сохранялось и шаманство.

В жизни якутов религия играла первенствующую роль. Якуты считают себя детьми доброго духа айыы, верят, что могут стать духами. Вообще, якут с самого зачатия окружен духами и богами, от которых он находится в зависимости. Почти все якуты имеют представление о пантеоне богов. Обязательный обряд - кормление духа огня при торжественных случаях или на лоне природы. Почитаются священные места, горы, деревья, реки. Благословения (алгыс) являются часто настоящими молитвами. Якуты каждый год празднуют религиозный праздник «Ысыах». Передаваемый из поколение в поколение сказителями древний эпос «Олонхо» включён в список Всемирного нематериального наследия ЮНЕСКО. Другим известным самобытным культурным феноменом является так называемый якутский нож. Существует множество региональных вариаций якутского ножа, но в классическом варианте он представляет собой клинок длиной от 110 до 170 мм, насаженный на деревянную ручку, сделанную из березового капа с кожаными ножнами.

Православие распространилось в 18-19 веках. Христианский культ сочетался с верой в добрых и злых духов, духов умерших шаманов, духов-хозяев и др. Сохранились элементы тотемизма: род имел животного-покровителя, которого запрещалось убивать, называть по имени и др. Мир состоял из нескольких ярусов, главой верхнего считался Юрюнг айы тойон, нижнего - Ала буурай тойон и др. Важным был культ женского божества плодородия Айыысыт. Духам, живущим в верхнем мире, приносили в жертву лошадей, в нижнем - коров. Главный праздник - весенне-летний кумысный праздник (Ысыах), сопровождавшийся возлияниями кумыса из больших деревянных кубков (чороон), играми, спортивными состязаниями и др. Был развит шаманизм. Шаманские бубны (дюнгюр) близки к эвенкийским. В фольклоре был развит богатырский эпос (олонхо), исполнявшийся речитативом особыми сказителями (олонхосут) при большом стечении народа; исторические предания, сказки, особенно сказки о животных, пословицы, песни. Традиционные музыкальные инструменты - варган (хомус), скрипка (кырыымпа), ударные. Из танцев распространены хороводный осуохай, игровые танцы и др.

Школьное обучение велось с 18 века на русском языке. Письменность на якутском языке с середины 19 века. В начале 20 века формируется интеллигенция.

В 1922 была создана Якутская АССР, с 1990 - Республика Саха, Якутия. В стране растут города, развивается промышленность, земледелие, в 1930-40-х годах Якуты расселены в новых посёлках. Возникла сеть средних и высших учебных заведений. На якутском языке издаётся литература, выходит периодика, ведутся телепередачи.

В.Н. Иванов

Говорят на изолированном юкагирском языке, диалекты - тундренный и таёжный. Письменность с 1970-х годов на русской графической основе. Распространены также русский (считают родным 46% Юкагиров), якутский, эвенский и чукотский языки. Верующие в основном православные.

Большинство исследователей видят в Юкагирах потомков древнейшего населения Восточной Сибири, принявшего также участие в формировании других палеоазиатских народов. Расселение в 1-2-м тысячелетиях в Восточной Сибири тунгусских (эвенки и эвены) и тюркских (якуты) народов привело к сокращению этнической территории Юкагиров и их частичной ассимиляции. Ко времени прихода русских в середине 17 века Юкагиры занимали территорию от Индигирки до Анадыря, насчитывали 4,5-5 тыс. человек и составляли несколько племенных групп ("родов"): яндинцы (янгинцы), ононди, когимэ, омоки, алаи (алазеи), шоромба, олюбенцы, хоморои, анаулы, ходынцы, чуванцы, омолонцы и др. Включение в состав России, притеснения казачьей администрации (ясак, аманатство), военные столкновения с якутами, эвенами, коряками, чукчами, опустошительные эпидемии оспы 1669 и 1690 привели к резкому сокращению численности Юкагиров. К концу 17 века Юкагиры насчитывали 2535 человек, в 1-й половине 18 века - 1400-1500 человек, в 1897 - 948 человек, в 1926-27 - менее 400 человек.

Основные традиционные занятия - полукочевая и кочевая охота на дикого оленя (тундровые Юкагиры), лося, оленя и горного барана (таёжные Юкагиры), у таёжных Юкагиров - также озёрное и речное рыболовство, у тундровых - транспортное оленеводство. Летом передвигались на оленях верхом, зимой - на дугокопыльных нартах. У тундровых Юкагиров были распространены собачьи прямокопыльные нарты. По воде передвигались на берестяных, долблёных или дощатых лодках, по снегу - на ступательных подшитых камусом лыжах, по насту - на голицах.

Древним жилищем Юкагиров были полуземлянки-чандалы, остовы которых сохранялись к моменту прихода русских, местами - до настоящего времени. Позднее таёжные Юкагиры жили в конических шалашах из тонких брёвен, крытых дёрном, или в чумах с корьевым или ровдужным покрытием. Чум отапливался центральным очагом, над ним устраивали одну или две поперечных жерди для подвешивания котлов, сушки одежды, вяления рыбы и мяса. Были известны также большие срубные юрты, подобные якутским, в тундровых районах - заимствованные у эвенов цилиндро-конические чумы. Хозяйственными постройками служили амбары и лабазы на столбах. Большинство современных Юкагиров живёт в срубных домах в посёлках Андрюшкино и Колымское (Верхнеколымский район), Нелемное и Зырянка (Нижнеколымский район), Марково (Магаданская область) и др.

Традиционная одежда близка к эвенкийской и эвенской. Основная одежда - распашной кафтан длиной до колен с полами, завязывающимися тесёмками, и внутренней складкой на спине, летом - из ровдуги, зимой - из оленьих шкур. К спинке пришивали длинные "хвосты" из тюленьих шкур: у мужчин - раздвоенные сзади, у женщин - по бокам. Под кафтан надевали нагрудник, короткие штаны, летом - кожаные, зимой - меховые. Мужчины поверх кафтана носили пояс с ножом и кисетом. Зимой сверху носили длинный шарф из беличьих хвостов. Была распространена зимняя одежда из ровдуги, близкая по покрою к чукотским камлейке и кухлянке. Летняя обувь - из ровдуги, с ноговицами, завязывающимися ремешками у бедра и щиколотки, зимой - высокие торбасы из оленьих камусов, чулки из оленьего или заячьего меха. Женская одежда была более лёгкой, шилась из разноцветного меха молодых оленей. Праздничная одежда украшалась вышивкой оленьим волосом, бисером, суконными оторочками, дорогим мехом, аппликацией. Были распространены серебряные, медные и железные украшения - кольца, бляшки и др.; характерно украшение женских нагрудников - "грудное солнце" - большая серебряная бляха.

Основная пища - мясо и рыба - варёные, вяленые, мороженые. Мясо заготавливали впрок - сушили и затем коптили и растирали в порошок. Рыбу хранили в виде юколы, истолчённой в порошок-порсу, зимой её варили с оленьей кровью или сосновой заболонью (анил кэрилэ); варёную рыбу толкли с ягодами и жиром (кульибаха). Рыбьи потроха и икру жарили, из икры пекли лепёшки. Летом ели ферментированную рыбу, заворачивая её на сутки в листья тальника. Употребляли также дикий лук, корни сараны, ягоды, в отличие от якутов и эвенов - грибы. В качестве возбуждающего средства употребляли мухомор, курили табак, листья тимьяна, заваривали чай и берёзовые наросты.

Семья большая, в основном матрилокальная, наследование патрилинейное. Существовали обычаи левирата, избегания (табу на общение отца с женатым сыном и невесткой и др.). С конца 19 века распространился институт калыма.

Большую роль играли обычаи, связанные с огнём: запрещалось передавать посторонним огонь из очага, проходить между очагом и главой семьи и т.п. Традиционные верования - культы духов-хозяев, верховного небесного бога Хойл (слившийся с христианским культом), промысловых животных (особенно лося), медвежий культ, культ огня, духов предков. Были развиты представления о делении вселенной на верхний, средний и нижний миры ("земли"), соединённые рекой, шаманизм. Тела умерших шаманов расчленяли, черепа хранили в доме как святыню. Основные праздники - весенний (Шахадзибе), свадьбы, удачные охоты, военные походы и т.п. - сопровождались песнями, танцами, исполнением сказаний, шаманскими камланиями. До 20 века сохранялась пиктографическая письменность на бересте (тосы, шонгар-шорилэ). Основные жанры фольклора - предания, рассказы и сказки. Основные танцы - круговой (лонгдол) и парный подражательный - "Лебедь". Христианство распространяется с 17 века.

Современные Юкагиры занимаются пушным промыслом, рыболовством, оленеводством. Появилась интеллигенция. Воссоздаются родовые общины - "Чайла" ("Рассвет") и "Юкагир", им выделены традиционные для хозяйственной деятельности Юкагиров территории, оказывается финансовая поддержка.

В декабре 1992 созданы Совет старейшин и Фонд возрождения юкагирского народа.