Война и мир толстого в школьном изучении. Дмитрий Быков объяснил, почему вредно запрещать изучение «Войны и мира» в школе. Приобщили к литературе

Класс: 10

При изучении романа Л.Н. Толстого «Война и мир» у учащихся 10-ых классов возникает ряд затруднений, связанных, во-первых, с большим объемом текста, во-вторых, со сложнейшим переплетением сюжетных линий и действующих лиц, а также со своеобразным изображением писателем конкретных исторических событий. В связи с этим, считаю нецелесообразно создавать «мозаичное» прочтение романа и рассматривать отдельные темы, перескакивая из одного тома к другому. Исходя из собственного опыта, в который раз убеждаюсь, что десятиклассникам трудно удержать в памяти достаточное количество эпизодов и сцен из разных томов романа, собранных к какой-либо одной проблеме. Поэтому предлагаю избрать иной путь изучения поистине философского романа Л.Н. Толстого, а именно: постепенное чтение романа от тома к тому, повторяя некоторые темы уроков, например, «Поиски смысла жизни А.Болконского в 1 томе» и «Поиски смысла жизни А.Болконского в 3 томе» (хотя формулировку темы для учащихся можно изменить). «Эпизоды «Войны и мира» связаны между собой прежде всего не единством действия, в котором участвуют одни и те же герои, как в обычном романе: эти связи имеют вторичный характер и сами определяются другой, более скрытой, внутренней связью. С точки зрения поэтики, действие в «Войне и мире» расходится в разные стороны, развивается параллельными линиями; связь внутренняя, составляющая «основу сцепления», заключается в ситуации, основной ситуации человеческой жизни, которую вскрывает Л.Н. Толстой в самых разных её проявлениях и событиях», - считает С. Бочаров в своей книге «Три шедевра русской классики». Таким образом, проанализировав определенные этапы жизни героев в 1 томе, учащимся будет легче понять смысл их поступков в последующих томах. Что же касается обучения анализу отдельных эпизодов, то этот вид учебной деятельности можно осуществить на более малых жанрах: рассказах, повестях. Думаю, понятно, почему ухожу от традиционного изучения романа «с помощью изолированных сцен», собранных «по кусочку» из всего произведения.

Конечно, процесс планирования уроков по роману «Война и мир» подобным образом сложен из-за указанных ниже причин и малого количество часов, отведенных программами, утвержденными МО России. Но начать эту работу можно, опираясь только на 1 и 2 тома или на 2 и 3, изучив другие методом анализа отдельных эпизодов, как предлагают автор учебника и методического пособия Ю.В. Лебедев, учитель-исследователь Е.Н. Ильин, авторы методических пособий И.В. Золотарева и Т.И. Михайлова и другие.

Положительные аспекты планирования:

Возможность прочтения романа в течение учебной четверти, если роман не прочитан на летних каникулах.
Закрепление специальных учебных навыков и умений на «повторяющихся» темах.
Осознанность толстовской концепции развития личности через наблюдение за героями в последовательной, повседневной жизни, вместе с «войной» и «миром».
Некоторые темы остаются традиционными, например, «Общество в салоне А.П. Шерер» и др.
Преобладает групповая форма деятельности (и очень много), которая позволяет большинству учащихся самореализоваться на уроке.
Мотивация на полное и глубокое прочтение романа с первых уроков, а не отбор материала по всем томам.
Тематика уроков может варьироваться с учетом личностных особенностей и общеучебных навыков и умений10 класса.

Отрицательные аспекты:

Упрощенный вариант для учащихся гуманитарных классов.
На изучение романа отводится большее количество времени за счет сокращения уроков внеклассного чтения.
Может возникнуть необходимость «сцепления» текста самим учителем из-за интеллектуальных и личностных особенностей данного класса.
Часть материала все-таки приходится на самостоятельное изучение (чтение – осмысление – вывод).
Десятиклассники практически не пользуются статьями учебника, за исключением отдельных моментов, без которых невозможно правильное осмысление авторского текста, например, «Философия войны Л.Н. Толстого» (хотя этот аспект я бы отнесла к положительным).

Некоторые комментарии к формулировке тем уроков и основной деятельности учащихся на уроке:

Темы, связанные с характеристикой Петербурга через салон А.П. Шерер в 1 и 2 томе, можно построить по принципу контраста, уделяя особое внимание комментированному чтению текста.
Темы, связанные с анализом главных действующих лиц: Пьера, Наташи, Андрея, Николая, - можно «отдать» для групповых форм работы. А на уроках разбирать только выводы, умозаключения учащихся, к которым они пришли в процессе самостоятельного чтения и обсуждения друг с другом. Что же касается письменного оформления урока, то уместны (даже очень) опорные схемы, конспекты глав в виде таблиц и тезисов. Но необходимо учитывать, что данные темы являются самыми сложными, так как характер героя развивается с каждой ситуацией, положительной или отрицательной, и жить любимому герою Толстого становится все сложнее и сложнее до 4 тома произведения.
При изучении глав, определяющих основной ход войны в произведении, следует уделить внимание индивидуальным заданиям и комментированному чтению с элементами пересказа-анализа. Следует также учесть, что меняется стиль писателя. Часто из художественного он переходит в публицистический, особенно, если речь заходит о философии войны.
Некоторые темы необходимо сохранить в том виде, как предлагают авторы методических пособий, например, «Увлечение Пьера масонством» - разные главы из второго тома. События, происходящие между этими главами, представляют собой изолированные сцены, поэтому никакого отношения к данной теме не имеют и легко «вычленяются» из неё.
Тематика уроков типа «Поиски смысла жизни Пьера Безухова» легко может ограничиться каким-либо томом и будет выглядеть примерно так: «Поиски смысла жизни Пьера Безухова во 2 томе». Подобная тема обычно предполагает отбор материала из всего произведения «Война и мир», но не всегда эта работа достигает желаемого результата, так как не все учащиеся могут охватить такой объемный материал. Поэтому можно постепенно знакомиться с героем, возвращаясь к подобной теме через несколько уроков при изучении каждого тома, собирая материал для итогового занятия.

Основные виды деятельности учащихся при самостоятельной подготовке к уроку и на уроке

Деятельность учащихся дома	Деятельность учащихся в классе
1. Внимательное чтение глав и выявление + запись в тетради основополагающих событий.	1. Взаимопроверка с комментариями и анализом.
2. Самостоятельное определение тематики уроков по предложенным учителем критериям: оценка образа одного из главных героев романа по «излюбленному пути» Л.Н. Толстого – от внешнего к внутреннему, от простого – к более сложному; «нелюбимые» герои Толстого, наличие у них общих отрицательных черт, одинаковость и однотипность героев; рассмотрение нескольких разных жизненных эпизодов с целью определения авторской позиции	2. Составление опорных схем, таблиц, опорных тезисов.
	3. Пересказ-анализ эпизодов.
	4. Выразительное чтение отрывка из романа наизусть «На краю дороги стоял дуб…»

Рассмотрим подобные виды работ на примере 2 тома романа Л.Н. Толстого «Война и мир».

Основные события 2 тома:

Возвращение с войны Николая Ростова, отношение к нему домашних, дружба с Долоховым, проигрыш в карты: «Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого-нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие?» (1, 1 -2, 10 - 16)
Дуэль Пьера с Долоховым. «Новое» в характере Долохова: «был самый нежный сын и брат» (1, 3 – 5)
«Но в чем же я виноват?...- В том, что ты женился, не любя её, в том, что ты обманул и себя и её…» Намерение Пьера «навсегда разлучиться» с женою: «через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния…» (1, 6)
Жизнь в семье князя Болконского: ошибочное известие о смерти Андрея, роды и смерь Лизы Болконской: «Я вас всех любила и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» Возвращение Андрея к жене и отцу. Рождение маленького Николеньки: «…священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика» (1, 7 – 9)
Знакомство Пьера с масоном Осипом Алексеевичем Баздеевым: «Высшая мудрость одна…Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться…» Вступление в масонство (2, 1 -4) Попытка преобразований - освобождение крестьян от крепостной зависимости (2, 10) Деятельность в масонской ложе. (3, 8)
Второй вечер у Анны Павловны. Все та же «несчастная и прелестная» Элен Безухова. (2, 6 – 7)
Перемены в жизни семьи Болконских после 1805 года. Жизнь Андрея в Богучарово: «князь Андрей после Аустерлицкой кампании твердо решил никогда не служить более в военной службе…» Воспитание сына. (2, 8 – 9)
Поиски смысла жизни Пьером: «Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем» (2, 11 – 14) . Самоопределение, история жизни в дневнике (3, 8 – 9) «Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь» (5, 1)
Возвращение Николая Ростова в полк. Ранение Денисова. Переговоры Александра и Наполеона «глазами» Ростова (2, 15 – 21)
Поиски смысла жизни князем Андреем Болконским:«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, - думал князь Андрей, - пускай другие, молодые вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, - наша жизнь кончена!» (3, 1) «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, - вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей». Знакомство с графом Аракчеевым, работа в комиссии военных уставов Сперанского: «Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда-то испытывал к Бонапарте» (3, 2 – 6)
Бал у екатерининского вельможи накануне 1810 года – знакомство Наташи и Андрея, развитие отношений между ними. «Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым» Помолвка с Наташей (3, 14 – 19, 21 – 26)
Нелюбимые герои Толстого: Берг и Вера. «Берг встал и, обняв жену, осторожно, чтобы не измять кружевную перелинку, за которую он дорого заплатил, поцеловал её в середину губ» (3, 20)
Охота старого князя Ростова, Николая, Пети, Наташи (4, 4 – 8)
Святки (4, 9 – 12)
Женитьба Бориса на Жюли Карагиной (5, 5)
Важные «уроки» Наташи Ростовой: встреча Наташи с Анатолием Курагиным, самообман героини. «Погибла ли я для любви князя Андрея, или нет?» - спрашивала она себя …» Попытка Анатоля украсть Наташу (5, 8 – 18) Встреча с Пьером «Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе» (5, 19 - 21)

Прочитав 2 том и определив основные события каждой главы или ряда глав, можно приступать к планированию уроков, учитывая количество часов на каждый том + итоговые занятия. Получается не так много: около 4 - 5 уроков. Конечно же, практически на каждом уроке, помимо ключевой идеи, возникнут и «околотемные» моменты, которые будут достаточно легко подхвачены классом, так как урок построен, прежде всего, на знании учащихся текста! Приступая к этапу формулировки темы и идеи урока, а в связи с этим и постановки целей, необходимо проделать следующее:

Выявить некоторую закономерность в основных событиях каждой главы 2 тома, например: очень похожи события первых четырех моментов из жизни разных героев романа. Возвращение с войны Николая Ростова – проигрыш в карты; дуэль Пьера с Долоховым – разочарование первого в себе и,как следствие этого, желание «избавиться» от Элен в последующих главах; смерть и рождение в семье Болконских. Можно объединить эти моменты в один урок, сформулировав тему «Нашли ли любимые герои Толстого смысл жизни?» (по поводу Николая Ростова можно поспорить). Идем дальше: знакомство Пьера с масонами, второй вечер у А.П. Шерер, жизнь А.Болконского в Богучарове, самоопределение П. Безухова, возвращение Н.Ростова в полк, поиски смысла жизни А. Болконского и бал у екатерининского вельможи – все это переходит в тему «Нравственные искания героев. Попытки переосмыслить собственную жизнь» и т.д.
Можно выявить более значимую тему «Путь исканий Пьера Безухова» или «Путь исканий Андрея Болконского», а про остальных героев поговорить на уроке «в том числе».

Итак, примерная тематика уроков по 2 тому:

Нашли ли любимые герои Л.Н. Толстого смысл жизни?
Путь исканий П. Безухова и А.Болконского.
«Нелюбимые» герои Л.Н. Толстого.
Рр Анализ эпизодов «Охота» или «Святки». Сила русского характера.
Важные «уроки» Наташи Ростовой.

Очень интересно, используя данную форму планирования, сопоставлять и обобщать повторяющиеся сцены. Так первые две темы помогут вернуть учащихся к главам 1 тома, проследить, что жизненный путь А. Болконского повторяется во многих эпизодах: «уход» от светского общества и жены на войну 1805 года – «мнимый подвиг» и разочарование в своем идеале – познание истины через небо Аустерлица - смерть любимой жены – «уход» от войны (как казалось навсегда) в мирную жизнь – безрезультатная деятельность в комиссии Сперанского и тщетные преобразования в собственном имении – любовь к Наташе Ростовой и возрождение к жизни – разочарование и «смерть» Наташи для Андрея – «уход» на войну 1812 года – смертельное ранение и обретение покоя. Таким образом, слова «уход» и «истина» становятся ключевыми при анализе образа данного героя. Именно князю Андрею предстоит выдержать мучительную борьбу с земными привязанностями и через своего сына все-таки прикоснуться к великой тайне, ведь его собственные попытки «постичь небо» оказались не совсем удачны. Да, здесь, на земле, он был «слишком хорош», по словам Наташи. И Пьер говорит о нем:« Он так всеми силами души всегда искал одного: быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти». Истина открывается князю перед его смертью, т.е. уходом, поэтому он спокоен. Путь исканий П. Безухова другой. Основные события, формирующие характер этого персонажа, как раз и находятся во 2 томе. Женитьба Пьера на Элен (1 том) повлекла за собой ряд событий, которые заставляют героя страдать: слухи по поводу любовника, дуэль с Долоховым, дружба с Баздеевым, невозможность признаться в любви Н. Ростовой. Он тоже пытается найти свою истину, как и князь Андрей, но у Пьера другое «небо». В этих эпизодах решаются важнейшие вопросы человеческого бытия - что такое добро, справедливость, человеческая жизнь, для чего человек живет на земле? На мой взгляд, не все учащиеся сразу ответят на подобные вопросы, поэтому предоставим им ещё одну возможность при изучении 3 тома и 4 тома романа «Война и мир».

10/10/2016

Убрать из школьной программы «Войну и мир» – совет не новый, и обсуждать его не стоит вообще. Во-первых, Людмила Вербицкая, в прошлом ректор Петербургского университета, давным-давно ничего не преподает, хоть и является по образованию филологом; ее мнение в данном случае непринципиально и ни на что повлиять не может.

В прошлом доверенное лицо Владимира Путина, сегодня она лишь один из бесчисленных российских чиновников от образования. Во-вторых, если убрать из школьной программы главный русский исторический роман, станет решительно непонятно, как преподавать историю Отечественной войны 1812 года. Мы знаем ее в толстовской версии, лестной и принципиальной для национального характера. Не по Клаузевицу же изучать эту войну, которая по всем параметрам закончилась для России поражением, а потом обернулась одной из главных побед и закончилась в Париже! Мы знаем Наполеона по Толстому, хотя его оценка крайне пристрастна. Мы судим о психологии русского солдата по Бородинской битве, какой ее написал Толстой. Простой или сложный роман «Война и мир», но это краеугольный камень русской культуры, истории и; без него это здание не стоит. Так что никто эту книгу из программы не уберет, забудьте. Это все из серии «Отвлекитесь от реальности», а то уже припекает.

Интересней тут другое: мотивировка. Школьники не поймут, школьникам трудно. Тут и взрослый ногу сломит. Но ведь и теорию относительности, и даже формулу закона Ома для полной цепи помнит и тем более понимает не каждый взрослый. И в повседневной жизни она им не больно-то нужна. Но почему-то кастрировать школьную программу всегда предлагают именно за счет гуманитарных дисциплин. Но послушайте, школьникам ведь вообще трудно. И должно быть трудно, потому что девяносто процентов наших знаний о мире мы успеваем получить до семнадцати. У них напряженный график. Если они не будут думать, в тридцать такие объемы информации элементарно не усваиваются. Дело в том, что развращать школьника халявой, пичкать его пересказами, упрощать любое задание до уровня шестого класса - как раз и значит лишать страну будущего. Ему, видите ли, сложно читать историческую эпопею с множеством действующих лиц. А тригонометрию учить не сложно? Теорема синусов должна быть исключена из программы, практической пользы от нее ноль. Чего морочить ребенку голову историей, войнами, датами? Посмотрит «Игру престолов» и все поймет. Вот этот подход - «выкинем, потому что сложно» - и есть самое настоящее растление. Если у человека нет привычки к умственному усилию, к преодолению себя - из него так и вырастет Анатоль Курагин. И что самое обидное, этот Анатоль себя даже не узнает.

Пушкина осилили. А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, Шекспира? Фото: depositphotos.com Каких писателей и поэтов надо изучать на уроках литературы? Зачем ученикам Мериме, Ремарк и Шекспир? Сколько выпускников филфаков идут в школу? Об этом и многом другом "РГ" рассказала декан филологического факультета Санкт-Петербургского госуниверситета, президент Российской академии образования Людмила Вербицкая.

Людмила Алексеевна, 98 процентов выпускников в этом году получили "зачет" за сочинение. Когда за него будут ставить оценку?

Людмила Вербицкая: Сочинение проводится всего три года и, учитывая общие результаты ЕГЭ по России, пока этого делать нельзя. Определенные улучшения по сравнению с прошлыми годами в результатах ЕГЭ есть, и я надеюсь, что через год-два Рособрнадзор согласится на оценку. Думаю, пятибалльная система не дает возможности полностью оценить сочинение. Мне кажется, логичнее была бы 100-балльная система. Но, подчеркиваю, это решает Рособрнадзор.

Режиссер Карен Шахназаров предложил оставить в школьной программе всего шесть писателей - Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого и Чехова, но изучать их очень основательно. Как вам такое предложение?

Людмила Вербицкая: Я была на совете, где это было. Почему шесть? А Блока, Фета и массу других замечательных поэтов и писателей не надо изучать? Когда я высказала мнение о том, что Толстой обязательно должен быть в школьной программе, но пусть это будет не "Война и мир", так как это глубокое философское произведение и нужен жизненный опыт, чтобы понять его, мне возразили: если ученики в школе не прочтут, то больше никогда эту книгу не откроют. Но если мы рассчитываем, что ребята после школы ничего не будут читать, то основные зарубежные писатели тоже должны входить в программу. Я бы давала Мериме, Ремарка в старших классах, Голсуорси. Обязательно - стихи Шекспира.

Надо ли синхронизировать программы по литературе и истории и кто бы этим мог заняться?

Людмила Вербицкая: Было бы очень хорошо, если бы ученики сначала узнали, что такое крепостное право, каким было положение женщин, а потом бы уже говорили о "Грозе" Островского. Привести в соответствие программы по истории и литературе очень сложно, но это важная работа и к ней могла бы подключиться Академия образования. Вы знаете, как много трудностей было с учебником по истории? Осмысление фактов истории - особая проблема. Но ведь надо еще эти факты соотнести с литературой... Когда я училась в школе, учителя сами пытались по возможности согласовывать курсы истории и литературы. У меня были прекрасные учителя. Например, Анна Ивановна Илларионова в начальной школе, 5-й и 6-й класс - Алевтина Владимировна, у которой каждый урок был спектаклем, потом русский и литературу вела замечательный педагог Ида Ильинична

Правда ли, что православная культура может стать обязательным предметом?

Людмила Вербицкая: Этот курс входит в список предметов по выбору. Он может появиться в учебном плане только по решению школы и согласия ее совета. В учебно-методическое объединение, которое состоит из 35 экспертов, поступила из РПЦ примерная программа по этому предмету. Она была рассмотрена и нуждается в серьезной доработке. Хочу вам сказать, что для меня как для человека, который учился в советское время, пласт религиозной культуры был потерян и очень многое приходилось постигать самой. Но, может быть, знакомство с этой культурой не обязательно должно происходить в школе.

Вы декан филологического факультета СПбГУ. Ваши выпускники в школу идут?

Людмила Вербицкая: Такие случаи есть, но немного. В школу идут всего 10 процентов выпускников всех филологических факультетов. Недавно мы с министром Ольгой Юрьевной Васильевой смотрели статистику по педагогическим вузам. Оказалось, их всего-то осталось 28. Сейчас очень важно возродить педагогические вузы. Надо подумать о том, как изменить правила приема, которые дали бы возможность требовать от выпускника педвуза проработать не менее трех лет в школе.

Мне кажется, литература ХIХ века — это своеобразная философия литературных открытий.

Не понимаю, как можно читать и понимать литературу ХХ века, если не прочитать, например, «Легенду о Великом инквизиторе» из «Братьев Карамазовых» или не иметь представления о романе Чернышевского «Что делать?»? Как потом читать антиутопии Евгения Замятина «Мы», Дж. Оруэлла «1984»? Как понимать произведения ?

А Замятин есть в программе?
Екатерина Баркина: Да, в 11-м классе. И, между прочим, это одно из самых читаемых произведений.

Почему Замятин в 11-м классе, а такие сложные авторы, как Толстой и Достоевский, изучаются в 9-10-м?
Екатерина Баркина: Сейчас обязательным является только начальное общее и основное общее образование, т.е. с 1-го по 9-й класс. И если раньше с 9-го по 11-й класс была линейная программа по литературе (9-й класс заканчивали «Мертвыми душами» Гоголя), то теперь основной курс заканчивается в 9-м классе, и необходимо пройти все — от «Слова о полку Игореве» до «Судьбы человека» . А в 10-м классе изучаем классическую литературу ХIХ века, начиная с Пушкина, в 11-м — литературу ХХ века, в том числе и Замятина.

Какие книги из школьной программы даются ученикам труднее всего?
Екатерина Баркина: К примеру, «Соборяне» Лескова очень сложны для понимания. Это произведение связано с религиозным, христианским, православным сознанием. Тяжело идет Салтыков-Щедрин. Знакомство с его произведениями начинается со «Сказок для детей изрядного возраста» в 7-м классе, а в 8-м классе — фрагменты из «Истории одного города».

Мне кажется, это методическая ошибка. Все равно что начинать знакомство с искусством с Босха: человеку, который толком еще не знает реализма, сразу предлагают понять сюрреализм. «Историю одного города» стоит изучать вместе с «Историей государства Российского» Карамзина в старшей школе. Почему? Потому что посмотрел на историю как реалист, а Салтыков-Щедрин — как сатирик, даже как сюрреалист, хотя направление это и сформировалось только в начале ХХ века.

Получается, надо больше заниматься не содержанием, а методикой преподавания литературы?
Екатерина Баркина: Конечно. В том числе необходимо предусматривать соответствие литературного периода тому, что учат школьники на уроках истории. Например, в 5-м классе изучается повесть Тургенева «Муму».

«Почему Герасим не взял Муму с собой и не ушел с ней в деревню?» — такой самый частый вопрос ребят после прочтения.

О крепостном праве дети имеют весьма отдаленное представление, потому что изучают в этот момент «Историю Древнего мира», древние цивилизации.

Вообще программа по литературе в 5-7-х классах очень дробная: практически каждый урок — новое произведение. А что такое один урок на рассказы Астафьева, Распутина, Нагибина? Для того чтобы научиться понимать слово, авторскую позицию, почувствовать стиль автора, нужно время.

В каких классах совпадают по историческому времени программы по истории и литературе?
Екатерина Баркина: Попадать в исторические координаты мы начинаем где-то в 8-9-м классе, когда изучается Всеобщая история и история России ХIХ и ХХ веков. Когда появляется историческая точка зрения на важнейшие для литературы события: Отечественную войну 1812 года, восстание декабристов, отмену крепостного права, революции начала ХХ века и т.д. Поэтому понять замысел «Дубровского» с точки зрения взаимоотношений разных социальных классов, размежевания в дворянской среде в 6-м классе — непосильная задача. К тому же дети ждут хеппи-энд, а его в «Дубровском» нет. К тому же настоящая литература требует кропотливой работы со словом, а школьники не умеют и не хотят вчитываться, не раздумывают над смыслом, значением слов.

Читаем, допустим, «Обломова». В ответ на вопрос: кто лучше, кто нужен России — или Штольц, — к сожалению, обычно называют последнего. Спорю с ними: «Что же получается: Гончаров написал роман о человеке, который просто лежит на диване и ничего не делает? Почему же тогда Ольга, выйдя замуж за замечательного Штольца, несчастна с ним? А вы перевели с немецкого на русский язык фамилию Штольца?» С сожалением констатирую: редко кому приходит в голову заглянуть в словарь.

Может, классику как-то иначе надо доносить?
Екатерина Баркина: Надо менять взгляд на обучение. Современные дети сегодня заглядывают на шаг вперед: «Я учу это, а зачем мне это нужно? Как я смогу применить это в жизни?»

Новые образовательные стандарты как раз направлены на обучение для жизни, но учителям, к сожалению, очень тяжело перестроиться и отойти от прежней знаниевой парадигмы.

Я прихожу на урок и спрашиваю педагогов: «Какой прием, какие задания, предложенные ученику, работают на формирование универсальных учебных действий?» Это вопрос часто вызывает затруднение.

Значит, учителя не понимают, что от них требуется?
Екатерина Баркина: Получается так: учитель находится в рамках своего предмета, в рамках школьной программы, а, например, работа с ученическими проектами требует выхода из зоны комфорта. Скажем, ученики выбирают тематику, не связанную с программой: Древнюю Грецию, восточную литературу, японские стихи хокку и многое другое. Учителю самому надо открывать этот проект для себя. А у него нет времени, а часто — и желания.

Разве словесник не обязан все это знать?
Екатерина Баркина: В рамках программы — да, все остальное — это вопрос профессионального мастерства, кругозора. В профессиональном стандарте сказано: «Педагог должен демонстрировать знание предмета и программы обучения», нет детализации предметного содержания. Если бы такой перечень был, я, как завуч, могла бы попросить учителя, например, сдать , пройти независимую экспертизу предметных знаний. А в стандарте прописано, какими профессиональными компетенциями должен владеть учитель, как вести воспитательную работу, к каким изменениям должен быть готов. А это можно оценить только по результатам обучения, воспитания и развития школьников.

Извините, а вы сами ЕГЭ по литературе или по русскому языку сдавали?
Екатерина Баркина: Да, в прошлом году сдала ЕГЭ по русскому языку и получила 96 баллов. ЕГЭ по русскому и по литературе сейчас устроен достаточно разумно. На литературе возможен выбор тем для сочинения, которые вполне соотносимы с темами экзаменационного сочинения старого, привычного формата. Но учитель не привык сдавать экзамен. Вы знаете, какой была реакция коллег, когда им было предложено пройти независимые испытания? — «Почему мы должны что-то сдавать?!»

Вы даете ученикам список литературы на лето?
Екатерина Баркина: Даю два списка. Один дублирует программу, которую будем проходить в следующем году. Второй включает литературу по возрасту, и этот список стараюсь каждый год обновлять. В нем есть и современные произведения для разных возрастов: Ю. Нечипоренко «Смеяться и свистеть», В. Ледерман «Календарь ма(й)я», А. Дорофеев «Божий узел», «Сахарный ребенок» Ольги Громовой, «Черновик человека» М. Рыбаковой, «Лестница Якова» , «Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной и многие другие.

На встречах с коллегами обязательно обмениваемся впечатлениями от прочитанных нами и нашими детьми книг, составляем списки. У меня накопилась уже целая тетрадь.

Как вы считаете, четыре года бакалавриата достаточно, чтобы подготовить хорошего учителя?
Екатерина Баркина: Достаточно, если бы была грамотно написана программа, которая включала бы философию, психологию, педагогику, методику, дидактику и предметное содержание. А то бывает, что выпускники педвузов пишут с ошибками.

Подготовка должна быть такой же, как у врачей.

Сначала бакалавриат и магистратура, специалитет, а потом своего рода ординатура — педагогическая практика — работа в школе в рамках системы наставничества. И смысл этого этапа не в том, что педагогу доплачивают как молодому специалисту, а в том, что за ним закреплен куратор, наставник, который его консультирует, делится с ним секретами мастерства, просто учит работать. Филологам в педвузах не хватает латыни, а в классических университетах можно давать больше методики и психологии.

Может, стоит давать побольше педагогики в классических университетах?
Екатерина Баркина: Педагогика в университетах есть, но, по моим воспоминаниям, — это был один из самых скучных и неинтересных курсов. Возможно, мне не повезло. А педагогика должна быть совмещена с психологией, философией, социологией и другими антропологическими дисциплинами. Надо найти золотую середину между классическим университетским и педагогическим образованием.

ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ
Из школьной программы ребятам даются труднее всего «Муму» Тургенева, «Миргород» Гоголя, «Тарас Бульба» Гоголя, «История одного города» Салтыкова-Щедрина, «В дурном обществе» Короленко. А с удовольствием читают: Булгакова, Маяковского, Блока, Мандельштама, Цветаеву, Замятина.

МНЕНИЕ
Галина Пономарева, завотделом «Музей-квартира Ф. М. Достоевского» Государственного литературного музея, кандидат филологических наук:

Достоевского исключать из школьной программы нельзя. Но можно рекомендовать учителю выбирать, какие произведения изучать: «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные» или «Бедные люди» (в младших классах — «Мальчик у Христа на елке», «Мужик Марей»). Я бы, конечно, остановила выбор на «Преступлении и наказании». Разве философская мысль «Тварь я дрожащая или право имею?» сложна для подростка в 16 лет? Это сегодня еще и важный цивилизационный вопрос.

К чтению Достоевского ученик средней школы должен быть подготовлен. Я за то, чтобы учителя давали детям на лето короткий, но реальный список литературы. В нем должны быть «Слово о полку Игореве», Фонвизин, Крылов, Радищев (можно в отрывках), Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Гоголь, Тургенев, Гончаров, Некрасов. Обязательно «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» Шолохова, Солженицын, Распутин, Вампилов («Утиная охота»). Что-то из Блока, Маяковского, Ахматовой, Цветаевой, Пастернака. Не думаю, что в этот список стоит включать Улицкую, Сорокина, Дмитрия Быкова.

Война и мир толстого в школьном изучении. Дмитрий Быков объяснил, почему вредно запрещать изучение «Войны и мира» в школе. Приобщили к литературе - или отбили охоту

читайте также

Мне кажется, литература ХIХ века — это своеобразная философия литературных открытий.

«Почему Герасим не взял Муму с собой и не ушел с ней в деревню?» — такой самый частый вопрос ребят после прочтения.

Подготовка должна быть такой же, как у врачей.