Дон Карлос де Варгас , его сын - баритон .

Дон Альваро , поклонник Леоноры - тенор .

Курра , служанка Леоноры - меццо-сопрано .

Прециосилла , молодая цыганка - меццо-сопрано.

Мэр - бас.

Маэстро Трабуко , погонщик мулов, коробейник, сплетник - тенор.

Падре Гвардиано , францисканец - бас.

Фра Мелитоне , францисканец - баритон.

Врач - бас.

Крестьяне, слуги, паломники, солдаты, монахи - хор.

Акт I

Дом маркиза Калатравы. Вечером маркиз и его дочь Леонора сидят в гостиной, маркиз говорит дочери о своей любви и заботе, упоминая о том, что ему удалось отвадить от дома недостойного соискателя её руки - Алваро. Между тем, этой ночью Леонора и Алваро готовятся бежать. После ухода отца у Леоноры остаётся лишь несколько минут, чтобы проститься мысленно с домом («Me pellegrina ed orfana » - «Бездомной сиротой »). Появляется восторженный Алваро, готовый увезти Леонору («Ah, per sempre, o mio bell’angiol »), но Леонора умоляет его отложить бегство хотя бы на один день, чтобы проститься с отцом. Алваро упрекает Леонору в том, что она пренебрегает его любовью, ведь он всего лишь индеец-полукровка. Сражённая упрёком Леонора готова бежать («Son tua, son tua col core e colla vita !» - «твоя, твоя всем сердцем и жизнью»), но тут в комнату врывается маркиз Калатрава с вооружёнными слугами. Алваро заявляет маркизу, что Леонора невинна, и бросает на пол пистолет, не желая поднимать руку на отца возлюбленной. Пистолет самопроизвольно выстреливает, сражённый насмерть маркиз умирает, проклиная дочь. В суматохе Алваро удаётся скрыться.

Акт II

Первая картина (таверна)

Таверну заполняют погонщики мулов. Среди них Трабукко, которого сопровождает переодетая в мужское платье Леонора, которая сразу же уходит наверх. Сюда же в поисках Леоноры заходит и её брат Карлос, поклявшийся убить сестру и её соблазнителя. Тщетно Карлос пытается узнать личность спутника Трабукко - последний отшучивается, а затем огрызается. В таверну окружённая поклонниками входит маркитантка Прециосилла, призывающая всех присутствующих отправляться на войну с немцами в Италии («Al suon del tamburo » - «Бой барабанов »). Бурное веселие прерывается паломниками, идущими на богомолье; все присутствующие присоединяются к молитве («»).

Расспросы Карлоса вызывают встречный вопрос, кто он сам. Карлос рассказывает историю убийства своего отца, при этом, правда, называя себя Передой - другом Карлоса, и безуспешных поисков прелюбодейки-сестры и её соблазнителя («Son Pereda son ricco d’onore »). Леонора слышит эту историю и понимает, что пощады от брата ждать не приходится.

Вторая картина (двор монастыря)

Переодетая в мужское платье Леонора прибывает ночью в монастырь («Sono giunta! Grazie, o Dio!»). Она в смятении, только в монастыре, в строгом уединении она надеется спастись от мести брата и вымолить прощение у Бога за невольное участие в смерти отца. Она уверена в смерти Алваро. На стук в дверь откликается Мелитоне, не желающий впустить незнакомца. Затем выходит настоятель Гуардиано, который согласен переговорить с Леонорой наедине ("Or siam soli" - «Мы одни»). Леонора рассказывает Гуардиано свою историю ("Infelice, delusa, rejetta" - «Несчастная, обманутая, брошенная») и умоляет дать ей убежище в уединённой пещере. Гуардиано указывает Мелитоне собрать братию в церкви для участия в постриге нового брата.

Третья картина (монастырь)

«Il santo nome di Dio Signore » - «Святым именем Господа » Гуардиано сообщает братии о том, что в уединённой пещере будет жить отшельник. Никому, кроме Гуардиано, не дозволено приближаться к пещере («Maledizione » - «Проклятие »). В случае опасности Леонора оповестит монахов ударом в колокол.

Акт III

Первая картина (лес у Веллетри)

Вопреки мнению Леоноры, Алваро жив и под чужим именем (дон Федерико Херрерос) служит в испанской армии в Италии. Удалившись от играющих в карты солдат («Attenti al gioco, attenti, attenti al gioco, attenti »), Алваро тоскует о разбитой любви («» - «Жизнь - ад для несчастного »), желает умереть и воссоединиться с Леонорой, давно умершей, по его мнению («Leonora mia, soccorrimi, pietà » - «Леонора, сжалься »). Неожиданно в лагере возникает потасовка, Алваро вмешивается в неё и спасает жизнь адъютанта дона Феличе Борнос, под каковым именем скрывается Карлос. Алваро и Карлос, под вымышленными именами, клянутся в вечной дружбе («Amici in vita e in morte » - «Друзья в жизни и смерти »).

Вторая картина

В сражении Алваро тяжело ранен, он может умереть, не выдержав операции. Алваро передаёт Карлосу шкатулку с личными документами («Solenne in quest’ora »), Карлос, по просьбе Алваро, клянётся уничтожить эти документы, не читая. Оставшись один, Карлос даёт волю своим подозрениям - что-то подсказывает ему, что его новый друг и есть убийца отца. Сомнения легко разрешить, прочтя документы, но клятва священна («Urna fatale del mio destino » - «Роковая шкатулка моей судьбы »). Вскрыв шкатулку, Карлос обнаруживает там не только запрещённые документы, но и медальон. Клятва не распространяется на содержимое медальона, Карлос вскрывает его и обнаруживает там портрет Леоноры. Ему всё ясно, и остаётся только молить Бога о том, чтобы Алваро пережил операцию, чтобы иметь возможность собственноручно убить врага. Входит хирург и сообщает, что Алваро спасён. Карлос ликует - он сможет отомстить убийце отца («È salvo !» - «Спасён !»).

Третья картина (лагерь в Веллетри)

Массовая сцена, представляющая нравы лагеря испанской армии. Прециосилла предсказывает судьбу солдатам (Venite all’indovina ), Трабукко пытается продать свои товары («A buon mercato »), нищие просят милостыни («Pane, pan per carità »), маркитантки во главе с Прециосиллой соблазняют юных солдатиков («Che vergogna! Su, coraggio !»), Мелитоне укоряет солдат в распутстве. В финальной сцене все присутствующие во главе с Прециосиллой под бой барабанов прославляют войну («Rataplan, rataplan, della gloria »)

Четвёртая картина (палатка Алваро)

Алваро оправился от раны, и Карлос приходит, чтобы вызвать друга на дуэль. Алваро, узнав, кто перед ним на самом деле, умоляет Карлоса забыть обиды и стать братьями. Но Карлос неумолим: он желает сначала убить Алваро, а затем найти и убить Леонору (в отличие от Алваро, Карлос догадывается о том, что сестра жива). В ходе поединка шпага Алваро пронзает Карлоса, и тот падает замертво. Понимая, что на нём кровь уже второго Варгаса, Алваро бросается в бой, желая найти там смерть.

Акт IV

Первая картина (монастырь)

Во дворе монастыря многочисленные нищие просят хлеба («Fate, la carità »). От имени братии милостыню раздаёт Мелитоне, но нищие недовольны его надменностью и чёрствостью - они с благодарностью вспоминают отца Рафаэля, подлинно доброго и милосердного («Il padre Raffaele! Era un angelo! Un santo! »). После изгнания нищих Мелитоне в беседе с настоятелем Гуардиано утверждает, что Рафаэле - человек странный и, быть может, одержимый. Гуардиано убеждает Мелитоне быть милосердным и подражать Рафаэле.

В монастырь прибывает неизвестный кабальеро, требующий от встретившего его Мелитоне провести его к Рафаэле. Рафаэле выходит навстречу, и враги узнают друг друга - за прошедшие годы Алваро стал монахом, а Карлос не погиб во время дуэли и по-прежнему жаждет мести. Карлос настаивает на дуэли, Алваро призывает забыть и простить обиды («Fratello! Riconoscimi …») Карлосу удаётся нанести Алваро несмываемое оскорбление - враги уходят из монастыря, чтобы вдали от людей сразиться в смертельном поединке.

Вторая картина (Пещера Леоноры)

Вдали от людей, в пещере живёт Леонора. Прошли годы, но она до сих пор не может забыть Алваро и обрести покой («Pace, pace, mio Dio! »). Внезапно раздаются шаги, Леонора громко предупреждает о том, что здесь место, запретное для людей, и скрывается в пещере, предварительно ударив в колокол.

Появляются Алваро и Карлос. Силой судьбы они выбрали для поединка место, где столько лет скрывалась Леонора. Карлос смертельно ранен и требует священника («Io muoio! Confessione! »). Алваро не может принять исповедь и просит об этом отшельника. После долгого разговора Леонора выходит из пещеры, и все три участника сцены узнают друг друга. Карлос просит сестру обнять его, наносит ей удар кинжалом и умирает, удовлетворённый. Алваро в отчаянии бежит в горы.

Между тем в гору с пением Miserere поднимаются монахи во главе с Гуардиано и Мелитоне. При свете молнии монахи видят мёртвых Карлоса и отшельника, оказавшегося, к их ещё большему ужасу, женщиной. Нет только отца Рафаэле - но вот он появляется на вершине скалы. На глазах перепуганных братий Алваро (брат Рафаэле) бросается в пропасть. Трагическую сцену завершает Miserere .

Отличия второй (миланской) версии

В 1869 году в Милане опера была поставлена в новой редакции. Именно эта миланская версия является более распространённой на мировой оперной сцене. Главным отличием стал менее кровавый финал - Алваро остаётся жить, послушный призыву Гуардиано смириться перед силой судьбы. Для новой версии Верди переписал увертюру, которая стала самой протяжённой из ранее написанных им. В третьем акте третья и четвёртая картины поменялись местами, а мелодраматическая сцена первой дуэли Карлоса и Алваро стала более прозаичной - дуэль прервана солдатами, поднятыми по тревоге.

Наиболее известные моменты

• Me pellegrina ed orfana - ария Леоноры (1 действие),
• Padre eterno Signor, pieta di noi - хор из 1 картины 2 действия,
• Sono giunta! Grazie, o Dio! - ария Леоноры (2 картина действия),
• La vita è inferno all’infelice - ария Алваро (1 картина 3 действия),
• Urna fatale del mio destino - ария Карлоса (2 картина 3 действия),
• Fratello! Riconoscimi - дуэт Алваро и Карлоса (1 картина 4 действия),
• Pace, pace, mio Dio! - ария Леоноры (2 картина 4 действия)

Аудиозаписи

• Леонора - Лейла Генчер, Дон Альваро - Джузеппе ди Стефано, Дон Карлос - Альдо Протти, Гуардиано - Чезаре Сьепи, Прециозилла - Габриэлла Картуран, хор и оркестр театра «Ла Скала », дирижер - Антонио Вотто, 1957 год.

• Дон Альваро - Хосе Каррерас , Леонора - Розалин Плоурайт, Дон Карлос - Ренато Брузон, Гуардиано - Паата Бурчуладзе, Мелитоне - Хуан Понс, Прециозилла - Агнес Бальтса, Маркиз ди Калатрава - Джон Томлинсон, Лондонский оркестр «Филармония», дирижер - Джузеппе Синополи, 1987 год.

• Леонора - Рената Тебальди, Дон Альваро - Марио дель Монако , Дон Карлос - Этторе Бастианини, хор и оркестр Академии «Санта-Чечилия», дирижёр - Франческо Молинари-Праделли.

; либретто Ф. М. Пиаве (при участии А. Гисланцони) по драме А. Сааведры «Альваро, или Сила судьбы» и с использованием сцены из драмы Ф. Шиллера «Лагерь Валленштейна».

Первая постановка: Петербург, Мариинский театр, 10 ноября 1862 года; окончательная редакция: Милан, театр «Ла Скала», 27 февраля 1869 года.

Действующие лица: маркиз де Калатрава (бас), Леонора де Варгас (сопрано), дон Карлос де Варгас (баритон), дон Альваро (тенор), Прециозилла (меццо-сопрано), приор (бас), брат Мелитон (бас), Курра (меццо-сопрано), алькальд (бас), мастро Трабуко (тенор), испанский военный врач (бас); погонщики мулов, испанские и итальянские крестьяне и крестьянки, испанские и итальянские солдаты, ординарцы, итальянские рекруты, монахи-францисканцы, нищие, маркитанки.

Действие происходит в Испании и Италии в середине XVIII века.

Действие первое

В замке маркиза Калатравы его дочь Леонора, пожелав отцу спокойной ночи, ожидает своего возлюбленного дона Альваро, разрываясь между любовью к нему и к отцу, который противится этому союзу («Me pellegrina ed orfana»; «Стать бездомной сиротой»). Входит Альваро и убеждает Леонору покинуть отцовский дом. Она в конце концов соглашается («Son tua, son tua col core e colla vita»; «Твоя, твоя и сердцем, и жизнью»). Но тут появляется маркиз Калатрава. Альваро бросает пистолет, не желая угрожать маркизу, но случайным выстрелом смертельно ранит его. Умирая, отец проклинает дочь.

Действие второе

Трактир в Севилье. Здесь собрались крестьяне, погонщики мулов, местный алькальд; три пары танцуют сегидилью. Переодетый Карлос, брат Леоноры, называющий себя студентом Передой, разыскивает обоих влюблённых. Появляется Леонора вместе с мелким торговцем Трабуко. Молодая цыганка Прециозилла призывает соотечественников поддержать итальянцев в их борьбе с немцами («Al suon del tamburo»; «Под гром барабанов»). Проходят паломники, и все присоединяются к их молитве. Леонора, давно разлучённая с Альваро, со страхом узнаёт брата и прячется. Карлос, скрыв своё имя, рассказывает мастро Трабуко историю убийства своего отца («Son Pereda, son ricco d’onore»; «Я - Переда, я честный малый»).

Леонора ищет убежища в монастыре («Madre, pietosa Vergine»; «Дева святая»). Она просит у приора разрешения поселиться неподалёку от монастыря и вести отшельнический образ жизни. Монахи клянутся не нарушать её покоя. Леонора постригается в монахини и удаляется (с хором «La Vergine degli Angeli»; «Пресвятая дева, царица ангелов»).

Действие третье

В Италии, близ Веллетри, в лагере испанцев дон Альваро оплакивает своё несчастное прошлое («La vita e inferno all’infelice»; «Жизнь для несчастного - мученье!»). Он считает Леонору мёртвой («O tu che in seno agli angeli»; «Ах, ты к небесным ангелам»). Во время боя Альваро, скрывший своё имя, спас Карлоса, и оба поклялись друг другу в вечной дружбе («Amici in vita e in morte»; «Друзья в жизни и в смерти»). Но вот серьёзно ранен Альваро и просит Карлоса в случае его смерти уничтожить спрятанную пачку документов («Solenne in quest’ora»; «Одна только просьба!»). Карлоса одолевают сомнения относительно личности друга («Urna fatale del mio destino»; «Роковой жребий мой»). Среди документов он находит портрет Леоноры и узнаёт, что Альваро - его враг. Карлос не отказывается от мести («Egli e salvo! O gioia immensa»; «Он жив! О радость»).

В военном лагере царит оживление. Маркитанки подбодряют рекрутов («Non piangete, giovanotti»; «Не плачьте, ребятки»). Прециозилла предсказывает будущее («Venite all’indovina»; «Придите к гадалке»), а брат Мелитон произносит шутовскую проповедь. Цыганка пускается в пляс, вся толпа ей аккомпонирует («Ратаплан»).

Действие четвёртое

В монастыре брат Мелитон не доволен новым монахом Рафаэлем, щедро одаряющим нищих, но приор защищает его. Появляется Карлос и узнаёт в Рафаэле Альваро. Враги удаляются на поединок («Le minacce i fieri accenti»; «Угрозы, гневные слова»). Леонора молится в своём уединении («Pace, pace mio Dio»; «Мира, мира, о боже!»). Неожиданно раздаётся шум, звон оружия. Альваро стучит в дверь, зовя исповедника: Карлос умирает, раненный на поединке. Леонора в волнении подбегает к брату, но тот наносит ей смертельный удар. Приор призывает всех к смирению. Леонора умирает, пообещав Альваро ждать его на небесах (терцет «Lieta poss’io precederti»; «С радостью опережаю тебя»).

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

СИЛА СУДЬБЫ (La forza del destino) - опера Дж. Верди в 4 действиях (8 картинах), либретто Ф. М. Пьяве и А. Гисланцони по драме А. де Сааведры «Дон Альвар, или Сила судьбы». Премьера 1-й редакции (либретто Ф. М. Пьяве): Петербург, Большой театр, силами Императорской итальянской оперы, 10 ноября 1862 г., под управлением Э. Бавери; 2-й редакции (либретто в переработке А. Гисланцони) - Милан, «Ла Скала», 27 февраля 1869 г.; в России - Петербург, Большой зал консерватории, силами итальянской труппы, 1901 г.

Опера была написана по заказу петербургской дирекции императорских театров. Первоначально Верди преполагал обратиться к драме В. Гюго «Рюи Блаз», но ее свободолюбивые тенденции и представленная в ней неслыханная ситуацмя (лакей, ставший министром, любит королеву и любим ею) ужаснули дирекцию. Драма в то время была запрещена в России. Тогда Верди остановил свой выбор на пьесе Сааведры. Либреттист многое изменил и смягчил в тексте по сравнению с оригиналом, но сохранил основное содержание.

Верди неоднократно показывал в своих операх столкновение любви с ненавистью, противопоставляя истинное чувство социальным предрассудкам. Сословное неравенство - препятствие на пути Леоноры и Манрико в «Трубадуре», Марии и Симона в «Симоне Бокканегре». В «Силе судьбы» композитор восстал против рассовых предубеждений.

Леонора, дочь маркиза ди Калатравы, полюбила Альваро, потомка королевского рода инков, перуанца, то есть «неверного». Отец не допускает и мысли об их браке. Застав Альваро в комнате дочери, он осыпает его оскорблениями. Альваро не хочет прибегать к оружию. Он отбрасывает пистолет, но раздается выстрел, ранящий старика. Умирая, маркиз проклинает дочь. Леонора уходит в монастырь. Ее брат дон Карлос ищет ее и Альваро, чтобы отомстить за смерть отца. Тщетно пытается найти возлюбленную и Альваро. Потеряв надежду, он под чужим именем вступает в армию. Увидев, как разбойники напали на неизвестного, он спасает его. Дон Карлос, не подозревая, кто его спас, клянется ему в вечной дружбе. Однако, узнав Альваро, он вызывает его на поединок. Патруль предупреждает столкновение. Альваро уходит в монастырь, где скрывается Леонора. Дон Карлос пробирается в монастырь и заставляет Альваро взять оружие. Против воли тот ранит Карлоса. Леонора склоняется над раненым, и брат убивает ее. Альваро кончает жизнь самоубийством (позднее, в новой редакции, Верди снял это самоубийство).

По мрачности колорита, безысходности и неотвратимости трагической развязки «Сила судьбы» может поспорить с «Трубадуром». Как можно заключить из текста, этот безнадежный колорит обусловлен предопределением, «силой судьбы». Однако фаталистическая концепция всемогущего рока, условные и неправдоподобные ситуации, запутанность интриги побеждены мощью гениальной музыки. В опере личный конфликт слит с социальным, политическим, показано растлевающее воздействие войны на сознание человека. Сцены в армейском лагере полны ярчайшей реалистической силы, рисуя охваченных жаждой наживы наемников, славящих войну.

Первая постановка «Силы судьбы» в Петербурге прошла с успехом, хотя достоинства произведения не были полностью оценены. Факт заказа оперы иностранному композитору при полном пренебрежении отечественной музыкой возмутил русскую общественность, тем более что на постановку была израсходована огромная сумма. Справедливо негодуя на это, критика, за исключением А. Серова, не сумела дать объективную оценку произведению Верди. У привилегированных же слушателей «Сила судьбы» не имела успеха из-за мрачности сюжета, сложности музыки и выдержала только 19 представлений. Композитор отнесся к опере критически: ее постановки в Риме и Мадриде убедили его в необходимости внесения изменений в партитуру. В результате была создана новая редакция музыки и либретто (его переработал по указаниям композитора А. Гисланцони, будущий либреттист «Аиды»). Написана была новая увертюра, перестроены массовые сцены, особенно солдатские, заново сочинен терцет в финале и переделана развязка. В этой версии опера была поставлена в «Ла Скала» и имела огромный успех.

Все же «Сила судьбы» долгое время оставалась одним из менее популярных сочинений композитора. Возрождение ее наступило в XX в. Некоторое время в постановках подчеркивалось мистическое начало, роль фатума (в Германии - Дрезден и Берлин, 1927 г., текст в переводе и переделке Ф. Верфеля). В России в советский период «Сила судьбы» исполнялась на концертной эстраде (Ленинград, 1934), а в 1963 г. была с успехом поставлена в Театре оперы и балета им. Кирова, на той сцене, где сто лет назад прошла ее премьера. На Западе среди наиболее удачных постановок последних лет - спектакль 1992 г. в лондонской Английской национальной опере и 1996 г. в нью-йоркской «Метрополитен-опера» (Ш. Суит - Леонора, П. Доминго - Альваро, В. Чернов - Карлос). Среди лучших исполнителей главных партий - Ф. Корелли, Р. Тебальди, Б. Христов, Э. Бастьянини.

Сила судьбы. Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко. Пресса о спектакле

Коммерсант , 9 октября 2010 года

Музыка против рока

"Сила судьбы" в Москве

В Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко вчера прошла премьера оперы "Сила судьбы". Оперу, которую Джузеппе Верди написал специально для России, поставил режиссер Георгий Исаакян, экс-худрук Пермской оперы (теперь работающий в московском Театре имени Сац). На генеральной репетиции с премьерным составом побывал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

"Сила судьбы" - это такая "опера оперовна". В нагрузку к прекрасной музыке дается сюжет, по своему трогательному сочетанию активной мелодраматичности и нелепости сравнимый, наверное, с самыми густопсовыми латиноамериканскими мыльными сагами. Дон Альваро, потомок царственных инков (кстати о Латинской Америке), убивает отца своей возлюбленной Леоноры - но чисто случайно, пистолет сам выстрелил. Проходит несколько не особо наполненных событиями лет, Альваро успевает сдружиться на войне с братом Леоноры Карлосом, который все это время рыскал по свету в поисках сестры и ее совратителя - а потом-таки разглядел последнего в Альваро. Проходит еще пятнадцать лет, Карлос наконец-то находит укрывшегося в монастыре Альваро, следует дуэль, Карлос смертельно ранен и просит священника; призывается живущий неподалеку отшельник, оказывающийся на самом деле Леонорой. Которую Карлос, прежде чем помереть, успевает зарезать.

То есть бывает идеальная внешность для радио, а тут идеальная опера для концертного исполнения; в театре режиссеру надо как-то очень над ней потрудиться. После просмотра нынешнего спектакля кажется, что Георгий Исаакян, скажем так, не перетрудился. Хотя все фатальные для постановки обстоятельства заложены прежде всякой режиссуры, в том, как оформлена сцена. Зная руку Сергея Бархина, можно не сомневаться, что сделанный им эскиз выглядел чудесно - такая эффектная абстрактная композиция из гигантских геометрических тел. И макет, наверное, тоже был ничего себе. Но в виде реализованной декорации это довольно тяжкое зрелище, и все эти прекрасно нарисованные объемы, сделанные из крашенной морилкой фанеры, наводят на непочтительные мысли о складе старой конторской мебели. Хуже не зрелищность, а то, что эта конструкция занимает всю сцену, оставляя для действия только кромку авансцены, хотя и на ней стоят очередные тумбочки, с которых артистам временами приходится петь. Тумбочки расставлены симметрично, места немного, так что мизансцены в любом случае получаются плоскостные и статичные (исключение - Леонора, поющая в четвертом акте свое "Pace, pace, mio Dio", как столпница, с одной из восьмигранных башенок). Но иногда они еще и нелепы - когда Карлос изображает смертельное ранение, зажав саблю подмышкой, когда он же с поразительной для умирающего ловкостью заводит руку с ножом за спину и точно попадает Леоноре в живот. Или когда хор выстраивается в линеечки, как на утреннике, и машет какими-то чудовищными с точки зрения геральдики знаменами. Хотя что там геральдика, если проблематичны сами костюмы Татьяны Бархиной. Герои-военные одеты в несколько опереточного вида раззолоченную форму, напоминающую скорее вицмундиры николаевских чиновников, а в монастыре, судя по цвету и фасону сутан, настоятелем римский папа, а привратником - кардинал.

Такой визуальный ряд воспринимается в лучшем случае с недоумением, но в музыкальном смысле эта "Сила судьбы" правда неплохое приобретение. Премьерный состав украсила изумительная работа сопрано Натальи Петрожицкой (Леонора); бойкая Прециозилла в исполнении Ларисы Андреевой по качеству напомнила ее отличную Деспину в "Cosi fan tutte", Андрей Батуркин (Карлос) и Дмитрий Степанович (аббат Гуардиано) ничем не удивили, но партии провели очень достойно. Претензий больше к Альваро в исполнении узбека Нажмиддина Мавлянова, в голосе которого при очень "русском" открытом звучании драматической краски практически нет. Но при этом чуть ли не занимательнее всего был оркестр под управлением Феликса Коробова, неожиданно темпераментный, интересный, экспрессивный и ловкий, что подтверждало ощущение, что именно дирижеру заниматься "Силой судьбы" было интереснее всего.

НГ , 11 октября 2010 года

Марина Гайкович

В чем сила?

Премьера знаменитой оперы Верди в Москве

Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко представил первую оперную премьеру этого сезона – «Силу судьбы» Верди, над ней работали режиссер Георгий Исаакян и художник Сергей Бархин.

Верди написал «Силу судьбы» для Санкт-Петербурга по заказу Дирекции императорских театров. Но сегодняшние управленцы эту оперу не очень жалуют, что справедливо – труппа нужна очень сильная. К тому же ее сюжету, сотканному из оперных штампов, отдающих отдушкой мексиканского сериала, современный зритель навряд ли будет сопереживать. Отца, пытающегося предотвратить побег дочери Леоноры с наследником древних инков Доном Альваро, убивает случайный выстрел брошенного пистолета. Дон Карлос – брат Леоноры клянется отомстить и убить сестру с любовником. Через 20 лет они встретятся: за это время Альваро побывал на войне и подружился с Карлосом (под вымышленными именами), Леонора потерялась и стала отшельницей, Альваро после ранения укрылся в монастыре замаливать грехи, где его и разыскал-таки братец, не потерявший жажду мщения. Сила судьбы сводит их у хижины Леоноры, монах убивает на дуэли соперника, а тот, падая ниц, успевает заколоть сестру.

В общем, главное – не форма (хотя с точки зрения музыкальной драматургии сочинение Верди безупречно), а содержание, то есть музыка, она по-вердиевски красива и благородна. Эта опера «сыграет» только при наличии по-настоящему звездного состава солистов, который в данном случае не ограничивается канонической для бельканто парой тенора и сопрано. Есть еще бас – настоятель монастыря, решающий судьбу Леоноры, баритон Дон Карлос, участвующий в ключевых сценах и играющий (в том числе и с точки зрения вокальной партии) не второстепенную роль. Есть цыганка Прециозилла – ее выход с хором один из самых эффектных в спектакле (и один из самых сложных в оперной литературе).

Очевидно, этими мыслями руководствовался режиссер Георгий Исаакян (в прошлом – директор оперного театра в Перми, лауреат «Золотой маски», известен «модернистскими» работами) – дать больше пространства музыке, а свою роль свести к минимуму. Его, условно говоря, постановка больше походила на концертное исполнение в декорациях и костюмах, к слову, довольно странных. Все пространство сцены занимает громадная конструкция – несколько труб, полых или увенчанных «зубастой» огранкой, это работа художника Сергея Бархина. К ним прилагаются балкончики с деревянными перилами, напоминающие убранство различных ведомств советской эпохи. Единственная сцена, где декорация вызывает хоть какие-то ассоциации, – сцена в церкви, когда она может вызвать в воображении, скажем, органные трубы. На оставленных трех квадратных метрах исправно появляются разъяренный отец, пылкий влюбленный, сомневающаяся девушка, беспристрастный настоятель – собственно, с этими задачами справятся любые оперные певцы без участия режиссера. А уж сцена с зажатой под мышкой шпагой и вовсе напоминает драмкружок. В общем, от такого объективно сильного режиссера, как Исаакян, который этим летом к тому же обзавелся постоянной пропиской в Москве (он возглавил Детский музыкальный театр имени Наталии Сац), хотелось бы режиссерской работы, а не просто разводки по мизансценам.

Дело за оркестром и солистами. Феликс Коробов в свойственной ему энергичной манере пытается вытянуть из оркестра лучшее, и большей частью ему это удается – и трепет молитвы, и звон клинков, и фатальный холод. Из двух сопрано каждая хороша по-своему: Наталья Петрожицкая – исполнительница заглавной партии – берет и нежностью образа, и подвижностью голоса, но теряет в силе, свойственной эталонным Леонорам; Прециозилла Ларисы Андреевой – лихая и заводная – на одном дыхании проводит сцену с барабанной дробью, но по дороге теряет свою скороговорку. Новый солист театра Нажмиддин Мавлянов (Альваро) хорош, но в перспективе. Дмитрий Степанович не создает вообще никакого образа – его отец-настоятель индифферентен, он просто выходит на сцену и поет басом (хотя эта партия могла бы стать в трактовке оперы ключевой), а Андрею Батуркину – он один из тех, кто украшает эту постановку, – возможно, не хватает баритональной дерзости, его Дон Карлос слишком благороден.

Новые известия, 12 октября 2010 года

Майя Крылова

Богатые снова плачут

Московский Музыкальный театр поставил оперу «Сила судьбы»

Премьера оперы Верди «Сила судьбы» состоялась в столичном Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Трагическую мелодраму из дворянской жизни XVIII века поручили поставить Георгию Исаакяну, бывшему худруку оперного театра Перми, а с этого сезона – главе московского Детского музыкального театра. Постановщик отверг испанско-итальянский колорит места действия, аскетически решив спектакль в духе «вечных истин».

Эта опера Верди считается в его биографии русской: композитор написал «Силу судьбы» по заказу из Петербурга, где в 1862 году и состоялась премьера. Правда, потом автор переработал и партитуру, и либретто, так появилась вторая редакция, которая стала канонической. Именно к ней (сделав небольшие купюры) обратился музыкальный театр. Готовя заказ, Верди вдохновился запутанно-мрачной испанской пьесой, в которой обстоятельства фатально влияют на судьбы знатных персонажей. Не менее сильны мотивы беспощадной мести, сломавшей жизнь самого мстителя, безнадежной любви и грядущего утешения на том свете. Главные герои, Альваро и Леонора, не могут соединиться из-за предрассудков общества, к тому же он случайно убивает ее отца-маркиза, а новый маркиз, брат героини, защищая честь семьи, преследует убийцу. Все происходит на фоне большой европейской войны. Лавина страстей несчастливо разрешается в некоем монастыре, где, не ведая друг о друге, но на самом деле рядом живут разлученные силой судьбы любовники. Престарелый брат все же находит престарелого Альваро, враги сражаются в присутствии вдруг объявившейся престарелой Леоноры. Маркиз гибнет, но, успевая осуществить навязчивую идею, закалывает сестру. Герой в отчаянии ищет христианского утешения.

Постановщик, избегая такого романтизма с тремя буквами «р», отказался от исторических декораций, и сценограф Сергей Бархин свел оформление к пространственным конструкциям в виде ступеней, колонн, подиумов и башен. Бархина, как он говорит, вдохновили базальтовые скалы в Исландии и сочетание стали с ржавым железом. Все вместе похоже на силуэты небоскребов в мегаполисе, но по надобности играет роль дворцов, трактиров, полей сражений и церковных стен.

Асимметричное расположение и разная высота конструкций стали основой режиссерского решения. Исаакяну оставалось поставить переходы персонажей и хоров с подиумов на ступени и обратно. И добавить пару «немых сцен» вроде той, что описана Гоголем в финале «Ревизора»: вот застывшая солдатская атака, а вот замершая дуэль, где один участник проткнул шпагой другого. Художник по костюмам Татьяна Бархина внесла налет костюмной старины, правда, несколько «мыльнооперной». Маркиз, одержимый жаждой крови, носит кроваво-красный камзол с золотом и такую же треуголку, Леонора в черном справляет траур по своей мирской жизни, в скиту живет во всем белом. И сам по себе красив оттенок синего, взятый для костюма Альваро.

Оркестр Феликса Коробова передал и грозовое волнение музыки, и ее душераздирающую лирику – как и у Верди, все идет резким, но убедительным контрастом. Хор Музыкального театра (хормейстер – Станислав Лыков) не просто хорошо, но с блеском спел два ключевых эпизода. Первый – сцена в монастыре, где царят мужские голоса, славящие бога в грандиозном апофеозе. Второй – знаменитый, но чудовищно трудный «Ратаплан», звукоподражание барабанной дроби и «вызов хору любой труппы», где ужас солдат перед смертью (под маской беззаботности) мешается с грохотом оркестровой перкуссии. Исполнители главных партий состязались в зрительском успехе – и никто не выиграл. Потому что зал громко приветствовал блистательное сопрано Натальи Петрожицкой (Леонора), но не поскупился на аплодисменты и сильному тенору Нажмиддину Мавлянову (Альваро), приглашенному в Москву из Ташкента, а также Андрею Батуркину (брат-маркиз), с его ровным уверенным баритоном. Конечно, всегда есть к чему придраться, когда у нас поют итальянские оперы. Но при всех претензиях нужно учесть, что, например, для Мавлянова это дебют в музыкальном театре, партия героя пестрит адскими вокальными подвохами, а от волнения горло пересыхает. Впрочем, стресс остался позади к финальному терцету Lieta poss’io precederti («С радостью опережаю тебя») с участием Альваро и Леоноры: ансамбль, проникнутый глубоким религиозным чувством, так же эмоционально был исполнен. А если бы музыкальный театр перед премьерой еще и расщедрился на итальянского коуча (специалиста по пению в стиле и на языке оригинала), достижения солистов были бы еще круче.

Культура , 14 октября 2010 года

Дмитрий Морозов

Как победить судьбу

Георгий Исаакян поставил в Москве оперу Джузеппе Верди

Георгий Исаакян никогда не уклоняется от вызовов. В нынешнем году он получил их целых два и оба принял. Одним было предложение министра культуры возглавить Детский музыкальный театр имени Наталии Сац, другим – приглашение руководства Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко поставить “Силу судьбы”. И, надо заметить, в этом последнем случае элемент риска был куда как выше.

“Сила судьбы” – одна из самых “вампучных” опер Верди и одна из самых нережиссерских во всей оперной литературе. Попытки как-то ее “оживить” сценически – путем пресловутой актуализации, изобретением неких притянутых за уши концепций или, напротив, с помощью углубленного психологизма и выстраивания причинно-следственных связей – парадоксальным образом приводили лишь к усилению этой самой “вампучности” и подчеркиванию драматургических пороков. Казалось бы, лучшее, что здесь может сделать режиссер, – сыграть в поддавки, решив спектакль в жанре “костюмированного концерта”. И поначалу, в первой части спектакля, казалось, что Исаакян пошел именно таким путем. Но вскоре стало ясно, что это не совсем так или даже совсем не так.

Внешняя статика массовых сцен и сольных эпизодов в его спектакле внутренне динамична. Впрочем, вернее было бы в данном контексте говорить даже не о статике, но о принципе оживающих картин, по которому выстроены многие мизансцены. Для меня, например, некоторые из них неожиданно срифмовались с Гойей (знаменитый “Расстрел 3 мая” или серия “Бедствия войны”). Чередование этих картин недвусмысленно апеллирует к кинематографу с его мгновенной сменой кадров (чему немало способствует как всегда виртуозная работа художника по свету – вездесущего Дамира Исмагилова).

Особенно “в тему” оказался здесь архитектурно-конструктивистский стиль сценографии Сергея Бархина. Обрезанные или обрубленные фрагменты то ли труб, то ли башен складываются в итоге в очертания готического собора в окружении крепостных стен. Вот вам и атмосфера средневековой Испании, создаваемая не впрямую, возможно, возникающая только в нашем воображении, коему художник дает богатую пищу. Испанские ассоциации еще усиливают костюмы Татьяны Бархиной.

Отдельный сюжет – как в таком спектакле существуют актеры, от коих здесь требуются свойства, не столь легко соединимые. Они ведь должны, с одной стороны, вписаться в этот “картинный” принцип, а с другой – не выглядеть совсем уж “поющими манекенами”, даже в самых что ни на есть “постановочных” позах сохраняя все же некое подобие естественности. Это во многом удалось исполнителям первого состава и куда как меньше – второго.

Кстати, о составах. “Сила судьбы” предъявляет, как известно, чрезвычайно высокие требования к исполнителям главных партий, и когда Музыкальный театр включил ее в свои планы, эта сторона вызывала даже больше сомнений, нежели уместность данного названия на данной сцене в принципе (впрочем, обращение к самым ходульным из вердиевских опер, плохо сочетающимся с заветами основателей – “Сицилийская вечерня”, “Битва при Леньяно”, “Эрнани”, – за последние полвека сделалось в этих стенах своеобразной традицией). Что же мы имеем в итоге?

Приглашенный в труппу в нынешнем году с прицелом на “Силу судьбы” узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, кажется, прямо создан для партии Альваро. Может быть, его красивому спинтовому голосу несколько не хватало силы звучания в отдельные моменты, зато Романс Альваро и первый дуэт с Карлосом нашли в лице Мавлянова едва ли не идеального исполнителя. К тому же и на сцене он выглядел достаточно органично, насколько это возможно в предложенных обстоятельствах. Второй Альваро, Дмитрий Полкопин, обнаружил явственный дефицит артистизма и провинциальное отсутствие вокальной культуры. Впрочем, сегодня, на фоне все большего убывания настоящих драматических голосов, тенор, способный хотя бы просто “отоварить” столь трудную партию, уже ценность...

Наталья Петрожицкая, сделавшая серьезный рывок со времен премьеры “Евгения Онегина”, показала себя весьма недурной Леонорой. У нее, конечно, далеко не драматическое сопрано, низы отсутствуют, а верхи несколько натужны, но в середине и при переходе к верхнему регистру Петрожицкая звучала очень красиво, убедительно передавая при этом необходимые эмоциональные краски и прекрасно ощущая вердиевский стиль. И смотрелась на сцене она превосходно. Вторая Леонора, Амалия Гогешвили, особого впечатления не произвела, да к тому же подчас заметно фальшивила. Партия Леоноры явно не в ее средствах.

Андрей Батуркин в партии Карлоса продемонстрировал настоящий вердиевский вокал европейского качества. Быть может, ему несколько недоставало экспрессии, которой зато было в избытке у второго исполнителя, ветерана театра Евгения Поликанина. Правда, его неизменно форсированное звукоизвлечение скоро начинало утомлять однообразием красок, и к тому же постоянно напоминал о себе сам процесс преодоления вокальных трудностей, тогда как пение Батуркина было абсолютно свободным.

Отлично показался в партии Фра Мелитоне Анатолий Лошак, причем в оба вечера заставив сожалеть о том, что эта партия подверглась столь радикальным сокращениям.

Дмитрию Степановичу, выступившему в партии Отца-настоятеля, в принципе не показан вокальный материал, требующий кантилены, да и ансамблист из него еще тот. Куда как более на месте был здесь Дмитрий Ульянов, хотя проблемы с нижним регистром немного портили впечатление от его исполнения.

Зато возглавляемый Станиславом Лыковым хор, чья партия в этой опере столь важна, проявил себя наилучшим образом.

Что касается яркой и экспрессивной дирижерской работы Феликса Коробова, то она оставляет тем не менее впечатление двойственное. Наряду с превосходными моментами, тонко прочерченными музыкальными эпизодами мы то и дело сталкиваемся с внезапными и далеко не всегда оправданными резкими динамическими перепадами и экстремально ускоренными темпами, за которыми подчас откровенно не поспевают исполнители. Хотя, вообще-то говоря, не такова ли и сама опера “Сила судьбы”, в которой огня несравненно больше, нежели логики…

Возвращаясь к постановке, я бы еще раз подчеркнул, что считаю ее принципиальной удачей. Не все согласятся с такой оценкой: судя по первым откликам, некоторым явно хотелось чего-то “погорячее”, да чтобы все было “весомо, грубо, зримо”. Тонкая и неагрессивная режиссура, не претендующая на доминирование любой ценой, иным сегодня кажется едва ли не слабостью. Между тем, если эту “Силу судьбы” рассматривать в контексте самой оперы и опыта ее постановок, то картина выглядит совсем иначе. Взявшись за в общем-то провальный для режиссера материал, Исаакян в итоге победил, и не в последнюю очередь благодаря умению слышать музыку и воплощать это свое слышание в сценическую ткань.

Известия , 14 октября 2010 года

Мария Бабалова

Сила есть, судьбы не надо

Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко представил первую оперную премьеру нового сезона - "Силу судьбы" Джузеппе Верди.

"Сила судьбы" - это поздний, великий Верди. На момент создания данной оперы он уже был итальянским сенатором и откликался только на те предложения, которые были ему интересны. "Сила судьбы" - "русская" опера итальянца, созданная им для Санкт-Петербурга по заказу Дирекции императорских театров. Премьера состоялась в 1862 году на сцене Мариинского театра. Для руководства постановкой композитор дважды приезжал в Россию, побывав и в Москве, и в Петербурге. Правда, спустя семь лет Верди свое творение значительно изменил. И именно эту - вторую - редакцию и предъявили сейчас публике в театре на Большой Дмитровке.

Проверить, насколько сильна судьба, захотел главный дирижер театра Феликс Коробов. И попытался опровергнуть всем известную аксиому: "Сила судьбы" подвластна только выдающимся голосам. Коробов отдал ее освоение не суперзвездной команде, как это делается везде в мире, а штатным солистам театра.

Худрук Пермского театра оперы и балета, а с нынешнего лета еще и Музыкального театра имени Н.И. Сац - Георгий Исаакян предложил режиссуру, которую можно назвать "мечтой певцов". Стой и пой - и никаких "концептуальных" издевательств над солистами. Но петь в таком случае надо восхитительно, и никак иначе. Тем более что сюжет этой вердиевской оперы - в отличие от партитуры - откровенно неуклюж и содержит полную коллекцию оперных штампов.

Отец пытается предотвратить побег дочери Леоноры с наследником древних инков Доном Альваро. Случайным выстрелом Альваро убивает отца. Дон Карлос, брат Леоноры, клянется отомстить - убить сестру и ее любовника. Спустя двадцать лет все герои встретятся. За это время Альваро побывал на войне и подружился с Карлосом (под вымышленными именами), Леонора стала отшельницей, Альваро после ранения ушел в монастырь замаливать грехи. Там его и нашел Карлос, не утративший жажды мщения. Сила судьбы сводит их у хижины Леоноры. Монах убивает на дуэли соперника, а тот, падая ниц, успевает заколоть сестру.

Феликс Коробов дирижирует очень "пышно" и энергично, но не раскрывая в "Силе судьбы" никаких интригующих смыслов. Вокал, мягко говоря, не убедителен. Наталья Петрожицкая - обладательница красивого лирического сопрано, но партия Леоноры требует значительно более драматического голоса. Знаменитое "Pace, pace, mio Dio" из четвертого акта, ради которого многие и идут слушать эту оперу, звучит по-школярски. А в дуэте с Альваро на финальную фразу "Andiam, dividerci il fato non potra!" певице просто не хватило голоса.

Недавнее приобретение труппы - узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, имея неплохую голосовую природу, напрасно торопит время и берется петь Альваро, не имея подобающего певческого мастерства и опыта. Баритон Андрей Батуркин (Карлос) озвучивает все добротно, но без вокального блеска и драматических переживаний. Бас Дмитрий Степанович, как всегда, работает "под Шаляпина", забывая о своем персонаже - отце Гвардиано. Меццо Лариса Андреева (юная маркитантка Прециозилла) держится на сцене симпатично и с задором, но не обременяет себя задачей аккуратно и с максимальной виртуозностью пропеть все пассажи, включая и шлягерную песенку "Rataplan". Общий музыкальный уровень исполнения с трудом дотягивает до "тройки".

А замечательный театральный художник Сергей Бархин, давно не работавший в опере, похоже, просто подшутил. Отправил певцов на площадку сбора цветных металлов с бесчисленными образцами трубопроката. Все это только подчеркивает нелепость происходящего на сцене. Такое лукавое бессилие перед фатумом искусства...

Итак, Джузеппе Верди, опера "Сила судьбы" или попросту "Форца". Коэффициент пафоса в лоэнграммах - примерно полтора лоэнграмма, т. е. одна из наиболее пафосных опер, существующих на белом свете, причём не просто пафосных, но ещё и бредово-пафосных. По бредовости "Сила судьбы" даст огромную фору большинству прочих опер. Не знаю, что там было скурено, выпито или съедено в процессе сочинения либретто, но без галлюциногенов точно не обошлось.

Действующие лица:

Маркиз Калатрава (бас, появляется минут на 5 в общей сложности)
Леонора де Варгас, его дочь (Прекрасная Сопрано)
Дон Карлос де Варгас, его сын (Плохой Баритон)
Дон Альваро (Хороший Тенор)
Падре Гуардиано, настоятель монастыря (Религиозный Бас)

Несколько эпизодических комических персонажей:
Прециозилла, молодая цыганка (меццо, для разнообразия - не клинико)
Фра Мелитоне, монах (ворчливый баритон)
Мастер Трабуко, погонщик мулов, торговец (характерный тенор)

Место действия: Испания, потом Италия, середина -надцатого века.

Серия Действие первое.
Дом маркиза Калатравы. Вечер. Маркиз желает дочке спокойной ночи, а дочь Леонора, Прекрасная Сопрано, пребывает в ажитации. Причина волнения разъясняется после ухода папы: к ней обещал прийти её возлюбленный, Хороший Тенор дон Альваро, и увезти её с собой в далёкие прекрасные края. Папа-маркиз сильно не любит дона Альваро, поэтому Леонора разрывается между Дочерним Долгом и Любовью к дону Альваро. (это нужно произносить с пафосом) Разрывается она минут пять, заламывая руки и отчаянно страдая на высоких нотах.

Бьёт полночь, но дон Альваро, видимо, не отличающийся пунктуальностью, является не сразу, чем причиняет возлюбленной (и зрителю) ещё несколько минут ажитации. Наконец Хороший Тенор отважно проникает в апартаменты любимой через балкон. (При появлении тенора обязаны раздаться аплодисменты.) Дон Альваро на высоких нотах уговаривает любимую поторопиться и обрисовывает ей таинственные картины "солнца инков", которое должно где-то там воссиять. (У критично настроенного зрителя впервые возникает мысль о кактусе пейотле.)

Леонора, которая, как мы уже сказали, Разрывается Между Дочерним Долгом и Любовью, не может, есессно, согласиться сразу и начинает Терзаться Страшными Сомнениями. Следует длинный дуэт тенора и сопраны, в разгар которого является маркиз во главе небольшого войска слуг (что неудивительно: такие песнопения на весь дом только глухой не услышит). Маркиз оскорбляет негодяйского соблазнителя дона Альваро, тот клянётся, что сопрана чиста, как лилия, и вообще он не хочет никому вреда, а тем более уважаемому папе своей дорогой сопраны. В знак своих мирных намерений дон Альваро бросает на пол свой пистолет, пистолет стреляет и смертельно ранит маркиза Калатраву. (Что вы ржОте? Я вам, между прочим, трагедию рассказываю!) Маркиз Калатрава перед смертью проклинает недостойную дщерь. Рыдающая сопрана сбегает вместе с тенором через балкон.

Действие второе.
Позже выясняется, что в процессе сбегания из родительского дома тенор и сопрана умудрились потерять друг друга. То ли он пописать отошёл, а она в лесу заблудилась, то ли тенор в какую-то яму провалился - кто знает. Более того, оба почему-то уверены, что другой умер, и ужасно переживают. Ах да, действие второе...

Сцена первая.
Таверна где-то в Испании. Полно народу. В таверне сидит брат Леоноры дон Карлос де Варгас, переодетый студентом (попробуйте представить себе сорокалетнего Этторе Бастьянини или кого-нибудь похожего в качестве студента). Дон Карлос доверительно сообщает зрителю, что по сюжету он Плохой Баритон и разыскивает прелюбодейку-сестру и её любовника, дабы Смыть их Кровью пятно на Чести своего драгоценного Рода. Входит погонщик мулов Трабуко, а с ним - существо в мужском платье, усиленно надвигающее шляпу на глаза. Существо оказывается Леонорой, которая тут же с ужасом узнаёт брата. (Очевидно, таверна на всю Испанию была одна, и где-то там в сенях должен был бы спать ещё и дон Альваро, но об этом нам не сообщили.) Леонора поспешно убегает наверх. Дон Карлос пристаёт к Трабуко с провокационными вопросами относительно личности его спутника.

Приходит молодая цыганка Прециозилла, строит баритону и всем окружающим глазки и рассказывает, что идёт война между Италией и Австрией, и на фронт требуются солдаты. (Видимо, она местная активистка военной партии.) Все радостно поют милитаристсткую песенку. Потом Прециозилла предсказывает всем судьбу. Дон Карлос тоже подходит к цыганке и говорит: "А что у тебя припасено для студента?" Прециозилла, взглянув на его ладонь, скептически усмехается: "Э, милок, мне-то лапшу на уши не вешай, да? Никакой ты не студент, а впереди у тебя дорогу дальнюю вижу, казённый дом вижу, а прочее в кактусовом дыму скрывается да в конопляных зарослях."

Мимо таверны идут монахи и тянут невыносимо занудную молитву, к которой присоединяются все присутствующие. Через мучительные пять минут монахи наконец проходят, и дон Карлос, отряхнув колени, снова начинает донимать Трабуко и достаёт погонщика настолько, что тот предпочитает пойти спать в конюшню, лишь бы избавиться от этого зануды. Настойчивые расспросы Карлоса вызывают у окружающих закономерный вопрос - а ты сам-то кто такой, парень? На что Карлос, в ус не дуя, рассказывает всем свою собственную душераздирающую историю от третьего лица, называя себя студентом Передой. Все охают и ахают, Леонора, которая всё слышит, впадает в ещё больший ужас.

Сцена вторая.
Окрестности монастыря (мужского). Леонора одиноко слоняется по сцене, по-прежнему наряженная в мужское платье (особенно потрясающе смотрится в этом виде Монтсеррат Кабалье) и заламывает руки, пафосно страдая о своей Нищастной Судьбе. Пострадав как следует, она подходит к дверям монастыря, звонит в колокольчик и просит позвать настоятеля. На звон выглядывает старый ворчун фра Мелитоне, который, немного попрепиравшись, всё-таки исполняет просьбу. Выходит Отец-настоятель (Падре Гуардиано), бассо релиджозо в рясе и с седой бородой (даже если его поёт парень лет 27). Леонора просит переговорить с ней наедине, открывает, кто она такая, и просит дать ей убежище в пещере неподалёку, где до того жила какая-то древняя отшельница. Падре соглашается, обещая никому о личности Леоноры не говорить. Леонору наряжают в рясу и отправляют отшельничать в пещеру, пообещав раз в недельку приносить ей сухую корочку в качестве питания.

Действие третье.
Сцена первая.
Война где-то в Италии. На переднем плане с несчастным видом стоит тенор в военной форме и минут пять поёт о том, как невероятно он несчастен ("Ла вита э инферно аль инфеличе!" - запомните этот припев, он имеет историческую важность). Вдруг из-за близлежащих картонных кустов доносятся крики "На помощь!", произносимые красивым баритоном. Тенор выхватывает саблю и бросается в кусты. Через минуту из кустов появляются тенор и баритон. В последнем, несмотря на военную форму, зритель радостно узнаёт брата Леоноры дона Карлоса де Варгаса. (Ну вы поняли, поле битвы на всю Италию тоже было одно, и тенор с баритоном никак не могли случайно не встретиться.) "Вы спасли мне жизнь! - восклицает баритон. - Я Ваш друг навеки!" Представившись друг другу вымышленными именами, тенор и баритон немедленно клянутся в вечной дружбе (см. клятву Родриго и Карлоса в "Доне Карлосе", примерно то же самое: тра-ля-ля, вместе будем жить, вместе помрём). Не прошло и трёх минут, как начинается бой. Тенор с баритоном, конечно, сражаются в первых рядах. Тенора тяжело ранят, баритон ведёт всех за собой, бой выигран (вся сцена занимает минут пять бравурной музыки). Раненого тенора приносят на носилках, баритон суетится вокруг него и мешает военному хирургу. "Вы, - говорит баритон тенору, - не умрёте, я с Вами, Вас ещё наградят орденом Калатравы..." При слове "Калатрава" (помните, так звали убиенного папу сопраны и баритона?) дон Альваро вскидывается как ужаленный, чем приводит баритона в тревожное недоумение. Тенор просит всех выйти, потому что ему непременно надо поговорить с баритоном наедине (и пофиг на ранение и кровотечение). Следует длинный красивый дуэт, в котором дон Альваро даёт баритону ключ от своего ларца с бумагами и умирающим голосом просит сжечь их в случае, если он, тенор, помрёт. Но чтобы баритон ни глазком в них не заглядывал! Дон Карлос обещает всё исполнить, тенора уносят на операцию. Баритон же продолжает думать, а чего это тенор так разволновался при слове "Калатрава". Не покопаться ли в бумагах, думает баритон. Нет, не могу, я дал слово чести! На эту тему баритон распространяется минут пять в красивой арии с дурацким названием "Урна фатале", после чего решает всё-таки открыть ларец - может, там ещё что найдётся, кроме бумаг? И точно: там находится портрет Леоноры. "А-а-а!!! - возопиёт дон Карлос. - Так это он, гнусный соблазнитель дон Альваро!" Тут в комнату заглядывает хирург и сообщает, что тенор поправится. "О, джойя! - кровожадно ликует баритон. - Он поправится, и я его своими руками удушу! А потом найду изменницу-сестру и её удушу тоже!" (Зритель уже не знает, плакать ему или смеяться.)

Сцена третья.
Массовые народные сцены с участием Трабуко, Мелитоне и Прециозиллы. К основному сюжету отношения не имеют, но содержат некоторый юмор и весёленькую музычку, чтобы зрители не утомились от кактусовых зарослей и сюжета в духе "Санта-Барбары".

Сцена четвёртая.
Выздоровевший тенор опять с грустным видом носит себя туда-сюда по авансцене (это он умеет делать лучше всего). На сей раз тенор печалится тем, что остался в живых, хотя ему совсем этого не хочется. Ничего, есть человек, который поможет ему в его проблеме! Приходит дон Карлос де Варгас и, убедившись, что тенор вполне здоров, открывает ему своё настоящее имя и говорит: "Доставайте шпагу, я Вас сейчас убью." Тенор сильно не хочет драться с доном Карлосом, потому что возлюбил его как брата (ну как же, сначала они познакомились в таких живописных кустах, потом вместе рисковали жизнью в пяти минутах боя... друзья навеки!), но баритон не унимается. Начавшуюся дуэль разнимает прибежавший народ. Дон Карлос, утаскиваемый со сцены, кровожадно клянётся отыскать негодяя дона Альваро хоть под землёй. Пребывающий в глубокой депрессии дон Альваро решает, что после потери возлюбленной и лучшего друга ему ничего не остаётся, кроме как Удалиться От Мира (хлюп!). И совершенно случайно дон Альваро уходит монашествовать в тот же самый монастырь, где отшельницей в пещере живёт Леонора. (Зритель давно скрутил себе косячок и без помех наслаждается изгибами сюжета.)

Действие четвёртое.
Монастырь где-то в Испании, тот же, что в сцене 2 действия 2. Прошло эн лет, предположительно пять.

Сцена 1. Старый зануда фра Мелитоне раздаёт нищим благотворительную похлёбку и ругается. (Тут должен быть Юмор.) В процессе выясняется, что нищие совсем не любят Мелитоне за его сварливый нрав, зато любят доброго отца Рафаэля, который, как мы узнаём от Мелитоне, черняв, тощ и маниакально сверкает глазами - словом, вылитый дон Альваро. Падре Гуардиано, выйдя на шум, читает Мелитоне нравоучение на тему терпения и любви к ближнему своему. Любви к ближнему, выражающейся в тумаках и ударах половником по башке, у Мелитоне навалом.

Сцена 2. К дверям монастыря приходит дон Карлос де Варгас и сообщает нам, что все прошедшие эн лет он, как и обещал, разыскивал гнусного негодяя дона Альваро. (Какой настойчивый и пунктуальный молодой человек, однако.) И вот, наконец, нашёл! О джойя! Дон Карлос стучится в дверь и хамским тоном требует от фра Мелитоне, чтоб тот немедленно позвал сюда отца Рафаэля. "Вам которого Рафаэля? - спрашивает Мелитоне. - У нас их два: один толстый и глухой как крот, другой тощий, смуглый и на маньяка похож." "Мне того, что из преисподней!" - отвечает Карлос. Догадавшись по столь исчерпывающему описанию, что речь идёт о доне Альваро, Мелитоне уходит за тенором. Дон Карлос бродит туда-сюда по сцене, злобно сверкая своими карими глазами и излагая нам неизменные Мстительные Планы. Наконец является дон Альваро, одетый в монашескую рясу и с выражением христианского смирения на просветлённом челе. "Брат мой..." - унылым тоном приветствует дон Альваро незнакомца. "Ах вот ты где, мерзавец! Узри же, кто перед тобой!" - восклицает дон Карлос и сбрасывает капюшон плаща. Дон Альваро удивляется, но не сильно: он уже практически постиг дао, и всё ему нипочём. Дон Карлос достаёт из подпространства две шпаги и протягивает их Альваро: "Выбирай шпагу, и я тебя убью!". Дон Альваро возводит очи горе и бесцветным голосом умоляет дона Карлоса всё забыть и простить. Препирательства длятся минут восемь, дон Альваро даже становится на колени, но дон Карлос бьёт его по морде и обзывает мерзким мулатом (помните, там было про сияние солнца инков и прочий пейотль?). Такого дон Альваро, несмотря на весь свой даосизм, стерпеть уже не смог. Он хватает шпагу, и они с баритоном удаляются в близлежащие кусты из папье-маше выяснять отношения.

Сцена 3. Отшельническая пещера неподалёку от кустов, куда удалились баритон и тенор. Из пещеры выходит Леонора в рясе и долго поёт нам про то, как она эн лет постилась и молилась, но всё тщетно - любит она дона Альваро и ничего с этим сделать не может. Тут из кустов доносится драматический возглас красивым баритоном: "Исповедника-а!", из чего мы с унынием заключаем, что эн лет, проведённые в монастыре, не умалили тенорского фехтовального искусства, а вот баритону не повезло. Леонора, заслышав шум, истошно вопит: "МаледицьООООООООООООООООНЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!" - в смысле, проклятие святотатцам, осмелившимся нарушить её уединение, - и прячется обратно в пещеру. Из кустов выбегает перепуганный дон Альваро, хватается за голову и рвёт на себе остатки волос: "Опять кровь Варгаса на моих руках! О-о-о, йа криведко несчастный я!". Нервно озирается, видит дверь в пещеру и стучится туда: "Брат, исповедуйте умирающего! Срочно надо!" Леонора из пещеры выражается в том смысле, что не пошёл бы он, тенор, нафиг. Тенор не унимается. Наконец Леонора отпирает дверь, чтобы уж окончательно указать непрошеному гостю направление, куда ему следует идти, и - опа! - видит дона Альваро! Дон Альваро при виде Леоноры хватается за сердце, думая, что у него поехала крыша, и пятится назад. "Альваро! Любимый!" - радостно кидается к нему сопрана. "Не подходи! - шарахается от неё дон Альваро. - Я только что убил твоего брата, вон он, там лежит!" Леонора ужасается и кидается в кусты. Истошный вопль сопраны. Минуту спустя из кустов появляется рояль... то есть, Падре Гуардиано, который тащит на себе истекающую кровью сопрану. "О-о-о, даже перед смертью он ничего не забыл и не простил! - патетически восклицает Леонора. - Кровью моей он смыл оскорбление нашего рода!" Следует длинный терцет, после которого сопрана всё-таки помирает окончательно, дон Альваро впадает в полное отчаяние, а религиозный бас советует ему молиться и поститься. Зе энд. (Примечание: в первой редакции оперы тенор кидался с обрыва, но потом Верди решил, что трупов получается слишком много, и наградил тенора всего лишь депрессией.)

«Сила судьбы» Джузеппе Верди. Дирижер – маэстро Даниэль Орен, музыкальный руководитель Израильской Оперы. Постановка – Пьер Франческо Маэстрини.

Оперный театр имени Шломо Лахата, зал Израильской оперы. С 12 по 27 мая 2017 г.
Трагедия мести, доведенная до абсурда – так можно подытожить запутанное либретто этой музыкальной драмы, полной приключений, где чувствуется мрачное дыхание судьбы. «Сила судьбы» – великая опера Верди, написанная им в 1861-м году по заказу Санкт-Петербургской дирекции императорских театров на либретто Франческо Марии Пьяве по драме «Дон Альваро, или Сила судьбы» Анхеля Сааведры и по сценам из трилогии Фридриха Шиллера «Валленштейн». Заказ на написание оперы поступил к Верди от дирекции императорских театров при посредничестве знаменитого тенора Энрико Тамберлика, многие годы выступавшего в России.

Премьера «Сила судьбы» прошла в Большом (Каменном) театре, где опера была представлена силами Императорской итальянской оперы, Опера была поставлена в 1862 году с задержкой на один сезон из-за болезни сопрано Эммы Лагруа, которая должна была впервые исполнять роль Леоноры. В 1861 году Верди прибыл в Петербург для разучивания с итальянской оперной труппой партий «Силы судьбы», но из-за болезни примадонны Лагруа, Верди отложил постановку до осени 1862 года и просил ангажировать в Петербург молодую одаренную певицу Каролину Барбо. В середине сентября 1862 года Верди вновь отправился в Петербург, предварительно заехав в Москву, чтобы присутствовать на спектакле «Трубадур», данном в его честь в Большом театре.

Премьера «Силы судьбы» в Петербурге состоялась 10 ноября 1862 года. В спектакле, роскошно оформленном А.Роллером, пели солисты итальянской оперы – К. Барбо, Э. Тамберлинк, Ф. Грациани, А. де Басини, И. Марини. Дирижировал – Э. Бавери. После премьеры Верди пишет из Петербурга Леону Эскюдье: «…состоялось три представления «Силы судьбы» при переполненном театре и с отличным успехом». В письмах из России Верди умалчивает о русской критике, которая была весьма сурова, хотя император пожаловал композитору орден Св. Станислава 2-й степени.

«Сила судьбы» – единственная опера Верди, написанная специально для русского театра, в скором времени была также поставлена в Риме, Мадриде, Нью-Йорке, Вене, Буэнос-Айресе и Лондоне. Кстати, тогда – полтора с лишним века назад – сам факт заказа оперы иностранному композитору при полном пренебрежении отечественной музыкой возмутил русскую общественность, тем более что на постановку была израсходована огромная сумма. Но приведем одобрительный отзыв, опубликованный в «Journal de St.-Petersbourg»: «Композитор хотел, чтобы во всей его опере чувствовалось властное дыхание судьбы… Основная мелодия – короткая и мрачная; она развивается таким образом, что заставляет вздрагивать от волнения, словно тень простерлась от крыльев ангела смерти, ожидающего на дороге вечности». Из-за мрачности сюжета и сложности музыки опера выдержала в Санкт-Петербурге только 19 представлений.

Композитор отнесся к этому критически: последующие постановки в Риме и Мадриде убедили его в необходимости внесения изменений в партитуру. Желая разрядить атмосферу мрака и отчаяния, Верди изменил развязку. Не удовлетворившись первой редакцией оперы, Верди вернулся к ней через семь лет. В результате была создана новая редакция музыки и либретто. Вследствие тяжелой болезни либреттиста Франческо Марии Пьяве, литературный текст модифицировал Антонио Гисланцони (в скором времени ставший автором либретто «Аиды»). Дон Альваро остается жив, а прощение умирающей Леоноры вселяет в его душу надежду на примирение с небом. Премьера новой редакции оперы состоялась 20 февраля 1869 года в Милане в театре «Ла Скала». Именно этот вариант пьесы стал наиболее распространенным в мировом оперном репертуаре и с тех пор опера не сходит с театральных сцен мира.

Было не только изменено либретто: Верди написал новую увертюру, перестроил массовые сцены, особенно солдатские, заново сочинил часть финала и переделал развязку. В этой версии опера в «Ла Скала» имела огромный успех. И именно в этой версии «Сила судьбы» прозвучит и в Тель-Авиве под управлением маэстро Даниэля Орена в постановке Пьера Франческо Маэстрини.

Кстати говоря, «Сила судьбы» долгое время оставалась не самой популярной оперой Верди. Возрождение ее наступило в XX веке – может потому, что в ее сюжете сильна роль фатума, мистическая составляющая. Первоначально, по задумке Джузеппе Верди, сюжетом для оперы должна была послужить драма Виктора Гюго «Рюи Блаз». Но из-за самого сюжета оперу в России запретили (что не удивительно, ведь история рассказывала о лакее, который умудрился стать министром, а кроме того – он питает взаимную любовь к королеве!). Тогда композитор обратил внимание на пьесу Анхеля Переса де Сааведры. Помня о строгости дирекции театра, либреттист смягчил сюжет, но главное содержание было сохранено. Но вот разгадать, в чем именно заключался тайный замысел Верди, оказалось бесконечно сложной задачей «Сила судьбы» – одна из самых сложных опер Верди, как для исполнителей, так и для постановщиков. Судьба властвует над людьми, и мы всегда бессильны перед ней. Стоит ли мериться силами с судьбой? Ответ на этот вопрос и искал Джузеппе Верди.

При этом «Сила судьбы» – одна из самых пафосных, драматически насыщенных, кровавых и страстных опер в творческом наследии Верди. Непредвиденные стечения обстоятельств, острые конфликты и неимоверная череда смертей сопровождают оперу на всем ее протяжении. Сам композитор не раз признавался: «Я мечтаю о новых больших, красивых, разнообразных, смелых сюжетах, причем предельно смелых». В одном из своих писем Верди писал: «Дайте мне красивый, оригинальный сюжет, интересный, с великолепными ситуациями, страстями, – прежде всего страстями!..» Горькая ирония, но в «Силе судьбы» накал страстей зашкаливает за все мыслимые пределы, рискуя обернуться тотальным абсурдом по неумолимой воле рока, когда шальная пуля приводит в движение череду убийств. Но на первое место в этой опере, как пишут все критики, выходит сама музыка…

Итальянский постановщик Пьер Франческо Маэстрини уже сотрудничал с Израильской оперой: в 2003-м году он поставил в Тель-Авиве «Набукко» Верди. Он автор многих оперных постановок в Италии и в мире – в основном опер итальянских композиторов, в том числе практически всех опер Верди.

Сила судьбы. La forza del destino. Израильская Опера

Опера в четырех действиях Джузеппе Верди на либретто (по-итальянски) Франческо Пьяве, основанное на драме Анджело Переса де Сааведры, герцога Риваза «Альваро, или Сила судьбы». (В создании второй редакции либретто оперы принимал участие Антонио Гисланцони; в либретто использованы также сцены из драмы Иоганна Фридриха фон Шиллера «Лагерь Валенштейна»)

Дирижер – маэстро Даниэль Орен, музыкальный руководитель Израильской Оперы. Постановка – Пьер Франческо Маэстрини

Действующие лица и солисты:Маркиз ди Калатрава (бас) – Карло Стриули
Дон Карлос ди Варгас, его сын (баритон) – Владимир Стоянов / Ионут Паску
Донна Леонора ди Варгас, его дочь (сопрано) – Сузанна Бранкини / Ира Бертман
Дон Альваро, ее возлюбленный (тенор) – Густаво Порта / Вальтер Фраккаро / Энхбатын Амартувшин
Курра, ее служанка (меццо-сопрано) – Таль Бергман / Эфрат Вульфсонс
Прециозилла, цыганка (меццо-сопрано) – Энкелейда Шкоса / Оксана Волкова
Аббат Гуардиан, настоятель монастыря (бас) – Джорджо Джузеппини / Симон ЛимФра Мелитон, Францисканский монах (бас) – Борис Стаценко / Анджело Нардинокки
Мэр Горнахуэлоса (бас) – Ноах Бригер
Трабуко, погонщик мулов (тенор) – Йосеф Аридан
Хирург (тенор) – Анатолий Красик

Время действия: XVIII век. Место действия: Испания и Италия.
Первая постановка: Петербург, Большой (каменный) театр, 22 ноября 1862 года;
окончательная редакция: Милан, театр «Ла Скала», 27 февраля 1869 года.

Исполнятся на итальянском языке (титры на иврите и английском)
Продолжительность оперы – 3 часа и 30 минут

Сценограф – Хуан Гильермо Нова
Художник по костюмам – Лука Даллалпи
Художник по свету – Паскаль Мерат
Хореограф – Матильде Рубио

Хор Израильской оперы
Хормейстер – Эйтан Шмайссер
Оркестр Оперы – Израильский Симфонический оркестр Ришон ле-Циона

Представления оперы «Сила судьбы » пройдут с 12 мая по 27 мая 2017 года в Оперном театре имени Шломо Лахата, в зале Израильской оперы.
Встреча перед премьерой: 6 мая в 11:00.
В дни представлений, за час до начала спектаклей пройдут 30-минутные вступительные лекции, посвященные опере «Сила судьбы», без дополнительной оплаты для тех, кто приобрел билеты на спектакль в тот же вечер.«Экскурсии за кулисами» состоятся 16, 21, 24, 25 мая. Начало в 18:30. Цена экскурсии – 25 шек. Продолжительность 30 мин.Встречи-обсуждения (токбэк) – 16, 21, 23, 25 мая. Обсуждения оперы в верхнем фойе после окончания спектаклей.

Текст подготовила Маша Хинич. Фотографии (сцены из постановки “Силы Судьбы” в режиссуре Пьера Франческо Маэстрини в Опере Марибор в Словении) предоставлены пресс-службой Израильской Оперы. Пиар-агентство: Sofia Nimelstein PR & Consulting