16-летний Пушкин написал о Карамзине: «В комнату вошел старик лет 30». Это можно было бы списать на юношеское восприятие возраста. Сказал же мне 15-летний сын в мои 35: «Батя, когда я буду такой старый, как ты, мне уже тоже ничего не нужно будет». Но вот слова Ю.Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было тридцать четыре года – возраст угасания».
Сегодня вполне серьёзно обсуждают, не заканчивается ли юношеский возраст лишь к 30-ти годам. Повернётся ли у кого-нибудь язык сказать о 42-летней госпоже N – президенте банка, давшего кредит под хороший процент: «Старуха»? Внешние и внутренние границы старости на карте жизни разительно изменились и продолжают изменяться.
В настоящее время пятую часть населения наиболее развитых регионов составляют лица в возрасте 60-ти лет и старше, а к 2050 году, по прогнозным оценкам, их доля возрастёт до трети».
Это не только становится экономической проблемой, но и серьёзно сказывается на возрастной структуре занятости, межпоколенных отношениях, социо-культурном ландшафте. Использование потенциала старости привлекает всё большее внимание исследователей, выходящее далеко за пределы только геронтологии и гериатрии, как это ещё недавно было.
Дать единое определение старости, вывести какую-то её общую формулу по существу невозможно.
Хронологическая старость. У древних греков возрастом старости считался время от 43-х до 63-х лет, в Древнем Риме – от 60-ти лет. По действующим сегодня критериям Всемирной Организации Здравоохранения, это возраст от 75-ти до 89-ти лет. Ей предшествует пожилой возраст – от 60-ти до 74-х лет. За ней следует возраст долгожительства.
Физиологическая старость – «Заключительный период жизни, характеризующийся ограничением адаптационных возможностей организма и морфологическими изменениями в различных органах и системах». Слово «человек» в таких определениях не обязательно – они с равным успехом подходят и для животных. С физиологическим старением связано представление о старости как болезни, которую можно предупреждать и лечить. К нему восходят старые и новые идеи замедления старения и продления жизни лет до 200–300.
Социальная старость – «заключительный период человеческой жизни, условная граница которого с периодом зрелости связана с отходом человека от непосредственного участия в производительной жизни общества». Её возрастные границы широко варьируют в зависимости от культуры, времени, общественного уклада и т.д.
Психологическая старость не совпадает с остальными её гранями. «Трагедия не в том, что мы стареем, а в том, что остаёмся молодыми» – заметил Виктор Шкловский. «Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!» – вторит ему Фаина Раневская и добавляет: «Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество бога, когда он позволяет доживать до старости». В широком смысле слова психологическая старость это то, как проявляют себя названные выше стороны в поведении и переживаниях человека. Здесь можно выделить, по крайней мере, три аспекта.
Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
Фаина Раневская
Первый связан с возрастными изменениями психики – от незначительных до патологии – и выходит далеко за пределы темы этого очерка. Единственное, что хотелось бы заметить, это то, что вклад индивидуального здесь значительно больше, чем собственно возрастного.
Второй фокусируется на психологической переработке всего того, что приносит с собой возраст, или, иначе говоря, о приспособлении к старости, совладании с ней. Многие авторы пытались типологизировать психологию старости. Упомяну лишь выделенные Д. Бромлеем стратегии приспособления:
1. Конструктивный – отношение к старости положительно, она переживается, я бы сказал, как бабье лето с праздником урожая. Это стратегия хорошо интегрированной, зрелой, полагающейся на себя личности, позволяющая принять возраст и получать удовольствие от жизни, несмотря на её конечность.
2. Зависимый – в общем позитивное восприятие старости, но с тенденцией ожидать от других помощи в обеспечении жизни и душевной поддержки. Оптимизм сочетается с непрактичностью.
3. Оборонительный – подчёркнутая независимость, необходимость быть в действии, стремление работать как можно дольше, сожаления о прошедшей молодости. Придерживающиеся этой стратегии не любят делиться проблемами, склонны держаться привычек и т.д., прямо и косвенно настаивая на том, что они «о’кей» и справляются с жизни сами. Это проявляется даже в семье.
4. Враждебный – старость, уход на пенсию не принимаются, будущее окрашено страхом беспомощности, смерти. Напряжение разряжается через повышенную активность и при этом недоверчивость, подозрительность, агрессивность, обвинения в своих неудачах других, враждебность к молодежи, злость на весь мир.
5. Самоненавидящий – тот же страх старости, но агрессия направлена на себя. Эти люди обесценивают собственную якобы неправильно и плохо прожитую жизнь, воспринимают себя как жертв обстоятельств и судьбы, пассивны, часто депрессивны. Нет ни бунта против старости, ни зависти к молодым, смерть видится избавлением от страданий.
Хотя у каждого при знакомстве с этими стратегиями возникают ассоциации с живыми людьми, это только стратегии, типы приспособления, а не типы людей, в жизни которых разные стратегии могут сочетаться и изменяться.
Третий аспект – личностное развитие. По Э. Эриксону, в старости разрешается конфликт «цельность – безнадёжность». Неблагоприятное его разрешение – отчаяние из-за неудавшейся, несложившейся жизни, безвозвратно упущенных возможностей; благоприятное – мудрость, спокойная подготовка к уходу (5-я vs. 1-ая стратегии по Д. Бромлею).
Молодость с учетом того, как разрешение более ранних конфликтов развития встречалось с жизнью, решала конфликт близости и одиночества: способности разделять свою жизнь с другим без страха потерять себя и ухода в одиночество, по существу – способности и неспособности к любви.
Зрелость – разрешение конфликта «производительность – застой»: чувство сопричастности, забота о других vs. самопоглощённость. На ходе разрешения конфликта старости серьёзно сказывается разрешение конфликтов предшествующих стадий развития. Но она бывает способна на такие прорывы в личностном развитии, которые не всякой молодости по силам.
Цифры цифрами, но где тот порог, переступая который, человек может сказать себе, что вступает в неё?
На языке essentia говоря, там, где физическое старение достигает некоей критической массы и встречается с критическим сужением поля занятости и социальной востребованности. В сегодняшних западных (информационно-технологических) обществах социальным порогом старости считается выход на пенсию по возрасту, но кто-то уходит на неё в декретированном возрасте, а кто-то не уходит вообще.
На языке existentia, старость – это когда человек чувствует себя старым и строит свои поведение и жизнь, исходя из этого чувства. Само по себе это не определяет качества переживания старости: оно складывается в её встрече с индивидуальным опытом жизни, изменяющимся местом старости в социальных системах, социо- и этнокультурными портретами старости и стереотипами отношения к ней у поколения детей и т.д. Но так или иначе в старости сходятся и представлены в сгущённом виде основные данности существования – «неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим; свобода сделать нашу жизнь такой, какой мы хотим; наше экзистенциальное одиночество и, наконец, отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни» (И.Ялом).
Лет 10-12 тому назад мне пришлось консультировать человека, обратившегося по поводу отношений со своим другом: «Разрываюсь между желанием помочь ему, что – понимаю! – не в моих возможностях, и обидой». Его друг – талантливый учёный из тех, кого уважительно называют self-made-man, пробивший дорогу в жизни и науке собственным лбом, прямой, требовательный и категоричный, своего рода романтик бескомпромиссности, отнюдь не лишенной односторонности и чреватой конфликтами. Поначалу это помогает ему и выводит на достаточно высокий служебный уровень, где его набыченность всё больше вступает в противоречие с требуемой на его посту гибкостью в административных и человеческих отношениях, приводя его к конфликтам и периодическим депрессиям с выраженной психосоматической компонентой. В 60 он оказывается перед лицом выбора между унизительным для него переходом под начало одного из своих подчинённых и уходом на пенсию, чувствует себя загнанным в угол, выбирает второе и погружается в депрессию, замыкающуюся в порочный круг с теперь уже действительно медицинскими проблемами.
Всё то, что он раньше хотел сделать и написать, но не успевал, теперь, когда на это есть время, остаётся несделанным и ненаписанным. Своё мироощущение он выразил в письме моему клиенту, с которым был связан больше сорока лет: «... с тех пор, как молчу, я переживаю обиду и раздражение на всех и вся. Это стало моим мировоззрением, я ни с кем не делюсь им, лишь периодически взрываюсь. Ненавижу людей, все – враги. В отношении тебя – у меня взорвалась злоба, ты такой тонкий и гуманный, но...» – дальше следовала разрывающая отношения тирада в духе рассказов М. Зощенко. Было ясно, что это своего рода призыв о помощи, возможности ответа клиента на который мы и обсуждали. Дальнейшая судьба этих людей и их отношений мне неизвестна, но фраза моего клиента: «Он так боится смерти, что сам при жизни ложится в могилу», – осталась в памяти.
Не менее светло восприятие старости Михаилом Пришвиным: «Вот счастье бывает какое – дожить до преклонного возраста и не склоняться, даже когда согнётся спина, ни перед кем, ни перед чем, не отклоняться и стремиться вверх, наращивая годовые круги в своей древесине». И в другом месте: «Я теперь опираюсь не на количество лет, а на качество дней своих. Дорожить надо каждым днём своей жизни». В последнюю свою осень (на 81-ом году) он даёт блестящую метафору своего восприятия старости: «Осень в деревне тем хороша, что чувствуешь, как быстро и страшно проносится жизнь, ты же сам сидишь где-то на пне, лицом обращённым к заре, и ничего не теряешь – всё остаётся с тобой».
Коль скоро старость уж дана нам, это наша свобода – мучаться ею или получать от неё удовольствие.
Вы думаете, Пушкин тут не осознавал, что писал?))) Думаю, что он мог не задумываться о точном возрасте матери героини.И откуда мы можем точно знать ее возраст? Может, эта женщина вышла замуж в 28 лет, как Евпраксия Вульф, с которой дружил Пушкин? Может, на ней женился 50-летний вдовец, за которого уже не пошла бы молоденькая. Или другой вариант. В жизни была велика детская смертность. Может, выйдя замуж в 23 года эта женщина родили сперва трех сыновей за 6 лет - и все умерли в младенчестве... И вот в 30 она и родила дочь, а та выжила. ( Я хочу сказать, Пушкин мог писать, просто вспоминая знакомых девушек и их матерей (и не определяя точный возраст) - а в жизни... Мало ли как в жизни бывало?)))
Когда мы сейчас употребляем выражение "бальзаковский возраст", мы постоянно забываем, что речь идет о женщине за тридцать, а не пятидесятилетней Я всегда так и понимала "бальзаковский возраст", как у Бальзака.))) А еще слово "нимфетка" понимают неправильно, называя так, например, 15-летних и старше.
klavir На днях специально проверила, про то, что Смердяков - брат Карамазовым, в начале книги ни слова Когда же я с этим спорила?
Но там, кстати, можно догадаться.))) Я сама догадалась, помнится.))) "У плетня, в
крапиве и в лопушнике, усмотрела наша компания спящую Лизавету. Подгулявшие
господа остановились над нею с хохотом и начали острить со всею возможною
бесцензурностью. Одному барченку пришел вдруг в голову совершенно
эксцентрический вопрос на невозможную тему: "можно ли дескать, хотя кому бы
то ни было, счесть такого зверя за женщину, вот хоть бы теперь, и пр.". Все
с гордым омерзением решили, что нельзя. Но в этой кучке случился Федор
Павлович, и он мигом выскочил и решил, что можно счесть за женщину, даже
очень, и что тут даже нечто особого рода пикантное, и пр. и пр.... еще с чрезмерною веселостью, и наконец пошли все прочь своею
дорогой. Впоследствии Федор Павлович клятвенно уверял, что тогда и он вместе
со всеми ушел; может быть так именно и было, никто этого не знает наверно и
никогда не знал, но месяцев через пять или шесть все в городе заговорили с
искренним и чрезвычайным негодованием о том, что Лизавета ходит беременная,
спрашивали и доискивались: чей грех, кто обидчик? Вот тут-то вдруг и
разнеслась по всему городу странная молва, что обидчик есть самый этот Федор
Павлович.... молва
прямешенько указывала на Федора Павловича и продолжала указывать. ... Окрестили и назвали Павлом, а по отчеству
все его и сами, без указу, стали звать Федоровичем. Федор Павлович не
противоречил ничему и даже нашел все это забавным, хотя изо всех сил
продолжал от всего отрекаться."
Сколько лет было матери Джульетты? Правильно, 28. Как Миле Кунис.
Матери Родиона Раскольникова из романа "Преступление и наказание" было 42 года, как Дженнифер Энистон.
А 16-летний Пушкин писал: "В комнату вошел старик лет 30". Старикан Джастин Тимберлейк.
"Увы, Татьяна - не дитя, старушка молвила, кряхтя". Сие было сказано о 36-летней матери Татьяны Лариной - крехтящей старушке возраста Ферги.
"Старикану кардиналу" Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады крепости Ла-Рошель было 42 года. Что ты улыбаешься, Уилл? О тебе речь.
Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год". На два года Эмма Уотсон старше немолодой Марьи Гавриловны. Просто старая дева в квадрате.
Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года, и у него была 16-летняя дочь на выданье. Ничего смешного, Джейк. И да, что за пожилую женщину ты там обнимаешь?
Тынянов: "Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года — возраст угасания". Я не знаю что сказать о 39-летнем Вентворте Миллере. Как он вообще жив?
Признаюсь сразу, -не мои розыски.
Прочитала сама-прослезилась... Или поржала?
Как жить то дальше будем, старушки? 
В общем, жалко народ:
Возраст - дело относительное...
Л. Стивенсон:"Еле шаркая ногами и покашливая, в комнату вошел дряхлый 50 летний старик"...
Наткнувшись на эту фразу, стал копать в литературе 19 века и еще ранее...
Но вначале обнаружил у защитника детей Астахова (в наши дни) "женщина в 25 лет уже покрыта глубокими морщинами"
Матери Джульетты было 28.
16-летний Пушкин писал: "В комнату вошел старик лет 30".
Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год".
Тынянов: "Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года, возраст угасания".
Старухе процентщице из романа Достоевского "Преступление и наказание" было 42
года.
Здесь, как подсказывают в комментариях, автор данного текста фальшивит. Уточняют, что сей дамочке было 60 лет.
Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, старику мужу
Анны Карениной - 48 лет (в начале описанных в романе событий всем на 2 года
меньше). Вронскому было 28 лет ("начинающий плешиветь" - так Толстой описывал его).
Старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады
крепости Ла-Рошель было 42 года.
У Толстого про "княгиню Мариванну, старуху 36 лет".
У Лермонтова в повести "Княгиня Лиговская": "Главным ее недостатком была бледность, как у всех петербуржских красавиц, и старость, девушке уж исполнилось 25. На радость нашим местным джентльменам."
В 19 веке брачный возраст был для женщин 15-17 лет.
Чехов: "На свадьбе младшей сестры Манюси 18 лет у старшей ее сестры Вари случилась истерика. Потому что этой старшей было уже 23, и время ее уходило, а может быть, уже ушло..."
Гоголь: "дверь нам открыла старуха лет сорока".
В те времена в русской литературе сплошь и рядом можно было прочесть, как женщина лет 30-35 надевала чепец, аки старушка, и вывозила на бал 15-летнюю дочь-невесту.
Не случайно Татьяна Ларина в свои 18 лет уже считалась почти старой девой, и потому тетушки-нянюшки-кумушки сетовали: "Пора, пора бы замуж ей, ведь Оленька ее моложе".
У Ги Бретона, который описывает французскую историю на любовных примерах, не только женщины считались пожилыми в 25 лет, но и мужчины в 30. Рожали тогда лет в 13-14, иногда в 12. Поэтому у 15-летней матери любовники менялись как перчатки и она смотрела свысока на 20-25-летнюю старуху. С тех пор времена изменились в истерично-целомудренную сторону (разительная разница в возрасте, когда теряют девственность).
Еще, например, в другой литературе тех лет можно встретить выражения: "в комнату вошел глубокий старик с клюкой 40-ка лет отроду, его поддерживали под руки молодые мужчины 18 лет" или " она жила так долго, что придворные уже и не знали сколько этой фройлине лет. На самом же деле эта дряхлая женщина умерла в 50 лет от старости, а не от болезни".
Или: "Король объявил своей королеве, что ссылает ее до смерти в монастырь ввиду старости. Он нашел себе молодую жену 13 лет, которую хочет сделать своей королевой. Обливаясь слезами, жена бросилась в ноги к своему повелителю, но старый король (ему было 30 лет) был непреклонен, он объявил ей о беременности своей новой возлюбленной"
Зюскинд "Парфюмер":
"... мать Гренуя, которая была еще молодой женщиной (ей как раз
исполнилось двадцать пять), и еще довольно миловидной, и еще
сохранила почти все зубы во рту и еще немного волос на голове,
и кроме подагры, и сифилиса, и легких головокружений ничем
серьезным не болела, и еще надеялась жить долго, может быть,
пять или десять лет..."
К вопросу о возрасте… литературных героев
По Интернету (вконтакте, одноклассниках и на форумах) распространился следующий текст-фактоид:
— Старухе-процентщице из романа Достоевского «Преступление и наказание» было 42 года.
— Маме Джульетты на момент событий, описанных в пьесе, было 28 лет.
— Марья Гавриловна из «Метели» Пушкина была уже немолода. Ей шёл 20 год.
— Бальзаковский возраст — 30 лет.
— Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года (у него была 16-ти летняя дочь на выданье).
— Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, Вронскому — 23 года. Старику — мужу Анны Карениной — 48 лет.
— Старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трёх мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель было 42 года.
— Из записок 16-ти летнего Пушкина: «В комнату вошел старик лет 30-ти». Это был Карамзин.
— У Тынянова Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года — возраст угасания.
Так вот!!! Это все неправда! Давайте разбираться по порядку.
— Старухе-процентщице из романа Достоевского «Преступление и наказание» было 42 года.
Первоисточник:
«Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него глядела. Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти , с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом. На ее тонкой и длинной шее, похожей на куриную ногу, было наверчено какое-то фланелевое тряпье, а на плечах, несмотря на жару, болталась вся истрепанная и пожелтелая меховая кацавейка. Старушонка поминутно кашляла и кряхтела.»
— Маме Джульетты на момент событий, описанных в пьесе, было 28 лет.
На деле еще меньше, но тогда были приняты ранние браки.
Первоисточник:
«Ну что ж, подумай. У веронской знати
В почете ранний брак. Я тоже, кстати,
Тебя довольно рано родила —
Моложе я, чем ты теперь, была.»
А чуть раньше говорится, что Джульетте нет ещё 14 лет:
«Она ребенок. Ей в новинку свет
И нет еще четырнадцати лет.»
— Марья Гавриловна из «Метели» Пушкина была уже немолода. Ей шёл 20 год.
Кто дал такое определение: «немолода»? Во всей повести не встречается ни слово «молода», ни «немолода».
Первоисточник о возрасте говорит только следующее:
«В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу.»
— Бальзаковский возраст — 30 лет. Вот что сообщает нам всезнающая Википедия: «Бальзаковский возраст - выражение, ставшее общеупотребительным после появления романа «Тридцатилетняя женщина» французского писателя Оноре де Бальзака. Героиня этого романа виконтесса д’Эглемон отличалась независимостью, самостоятельностью суждений и свободой в проявлении своих чувств. В первые годы после выхода романа в свет это выражение употреблялось иронически по отношению к женщинам, которые были похожи или стремились походить на героиню бальзаковского романа. Позже это значение термина збылось. В свое время Илья Сельвинский писал: «Бальзак воспел тридцатилетнюю, а я бы женщину под сорок…»
— Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года (у него была 16-ти летняя дочь на в ыданье).
Опять-таки из Википедии:
«О жизни Ивана Сусанина не известно в точности почти ничего. …Поскольку о его жене ни в документах, ни в преданиях никак не упоминается, а его дочь Антонида была замужем и имела детей, можно полагать, что он был вдовцом в зрелом возрасте».
— Старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трёх мушкетерах» осады крепости Ла- Рошель было 42 года.
В романе ни разу не встречается слово «старикан», а по отношению к Ришелье не употребляется и определение «старик».
Первоисточник:
«У камина стоял человек среднего роста, гордый, надменный, с широким лбом и пронзительным взглядом. Худощавое лицо его еще больше удлиняла остроконечная бородка, над которой закручивались усы. Этому человеку было едва ли более тридцати шести - тридцати семи лет, но в волосах и ородке уже мелькала седина. Хотя при нем не было шпаги, все же он походил на военного, а легкая пыль на его сапогах указывала, что он в этот день ездил верхом».
Человек этот был Арман-Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, ловкий и любезный кавалер, уже и тогда слабый телом, но поддерживаемый неукротимой силой духа…» И да, ему, действительно, было 42. Но стариком его не называют.
— Из записок 16-ти летнего Пушкина: «В комнату вошел старик лет 30-ти». Это был Карамзин.
Карамзин родился в 1766 году, а Пушкин — в 1799, т.е., когда Карамзину было 30 лет, Пушкина не было еще и, как сейчас говорят, в проекте. В то время, когда Пушкину было 16, Карамзину было (считаем) около 49.
Возможно, в 16 лет Пушкин вспоминает, как к ним приезжал Карамзин. Карамзину на момент визита было 34, если верить Тынянову, а Пушкину — 1 год. Вряд ли он запомнил.
— У Тынянова Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года — возраст угасания.
Ну да, цитата точная. Но… неполная.
Перво