Снайперши «Белые колготки»: есть ли доказательства их существования. «Белые колготки» атакуют Донбасс

Об отряде прибалтийских спортстменок-биатлонисток, которые стали зарабатывать себе на жизнь в 1990-е годы, убивая русских солдат в горячих точках СНГ, говорили во время первой и второй Чеченских войн. Их описывали, как белокурых бестий, наёмниц, которые отличаются жестокостью к врагам, ненавидят русских, а в свободное «от работы» время носят обтягивающее белое трико, из-за которого они и получили свое прозвище.

Российские политехнологи считали появление слуха о «Белых колготках» пропагандой, стравливавшей народы и отсылавшей к воспоминаниям о зверствах нацистов.

Чиайте также: Сводки от ополчения Новороссии сегодня

Были и нЕбыли

Но существовали ли они на самом деле? До сих пор на военных форумах мелькают фразы типа: «Я знал командира, который захватил снайпершу», а далее следует рассказ о расправе над наёмницей, в котором участвуют то БТРы, то вертолет. Однако никто и никогда не говорит: «Я лично видел», «я присутствовал», так как в Чечне проходила контртеррористическая операция и признавшиеся в расправе могут попасть под суд. Как правило, посетители форума быстро развенчивают подобные истории, замечая несоответствия в повествовании.

По слухам снайперши появились сначала в Нагорном Карабахе в 1992 году. И именно там их не только видят, но и якобы берут в плен, правда, официального подтверждения этому нет. Историк Владимир Пряхин, уроженец Карабаха, рассказывал журналистам, что одну снайпершу действительно убили, но она была русской, из Ростова, и «снял» «воительницу» её же ученик.

После Карабаха «Белые колготки» появятся в Осетии, затем в Приднестровье, в Абхазии, в Чечне и даже в Югославии. Исследователи вопроса ссылаются на газету «Псковские вести», в которой в 1995 году было опубликовано интервью военного, который видел, как поймали снайпершу из отряда. Однако газеты такой сейчас в Пскове нет, а значит, проверить информацию невозможно.

И все-таки они были

Да, женщины-снайперы в самом деле участвовали в военных конфликтах СНГ в качестве наемников. Об этом свидетельствует уголовное дело, возбужденное против пойманной в Чечне наёмницы Лены (Лолиты), которая воевала в отряде террориста Басаева, в частности, вместе с боевиками атаковала Первомайское и Кизляр. Однако родилась она не в Прибалтике, а под Полтавой. Журналистка из «Московского комсомольца» Елизавета Маетная беседовала с осужденной уже в колонии. Но боевое прошлое снайперша обсуждать отказалась, зато рассказала, как собиралась торговать шмотками, закупаясь в России.

Елизавета Маетная приводит сведения, которые ей подтвердили в спецслужбах, о том, что в карманах убитых боевиков в Чечне были найдены записи о зарплатах снайперш. В них значилось следующее: «Фатима – 170 т.р, Оксана – 150 т.р., Лена – за двух разведчиков – 30 т.р.». Но здесь есть неясность: если эта информация относится к 1994 году, то цифры слишком маленькие, а если к периоду после деноминации - слишком большие.

Начальник центра связей с общественностью ФСБ РФ Александр Михайлов признавался представителям СМИ, что оперативных данных о «Белых колготках» было много, однако он отрицал существование отряда, потому что снайперы – «товар штучный», а задержанных женщин отнести к кому-либо отряду невозможно, если они без оружия и в гражданском.

Генерал-полковник Геннадий Трошев в книге «Чеченский дневник окопного генерала» пишет, что боевики в основном были арабами, выходцами из Среднеазиатских республик, но попадались негры и «снайперша из Прибалтики».

В 2006 году агентство «Лента.ру» сообщало, что террорист из Беслана Казбек Мисиков дал показания о том, что среди бандитов в школе Беслана была блондинистая женщина-снайпер и человек с прибалтийским акцентом, причем женщина просто ушла, надев медицинский халат. Это же говорил журналистам «Российской газеты» и Станислав Кесаев – вице-спикер парламента Алании (РГ, 2005 г., №12).

Сергей Ястржембский 17 февраля 2000 года поведал прессе, что у разведки есть доказательства того, что на стороне бандитов воюют наёмницы. В том же году «Интерфакс» сообщил о сдавшейся в плен снайперше Фатиме. А весной 2001 года военные захватили в Грозном женщину-снайпера из Таджикистана, которая, заняв боевую позицию, вышла в эфир с советом поберечь детородные органы - наёмница была убита при попытке к бегству (газета РБК daily от 31 марта 2001 г.).

Руководивший группой управления спецоперациями ФСК Сергей Шаврин также рассказывал журналистам РГ о существовании наёмницы из Санкт-Петербурга (РГ от16 декабря 2005 г.).

Шанс поймать еще есть

Как видите, ни одна прибалтийская наёмница в поле зрения правоохранительных органов России так и не попала. Но шанс поймать воинственных амазонок сохраняется: известно, что на Донбассе на стороне ВСУ воюют снайперши из украинского «Правого сектора». Например, под Иловайском была убита Наташа - наёмница из Белоруссии. А портал «Васильевъ градъ» сообщил, что в июле 2014 года под Саур-Могилой убили наёмницу из Польши.

9 апреля 2017 года представитель Народной милиции Луганской Народной Республики подполковник Андрей Марочко заявил журналистам, что в район конфликта переброшены наёмницы из Латвии, Литвы и Польши. Полковник Эдуард Басурин (ДНР) проинформировал, что зафиксировано «прибытие в район Майорска нескольких снайперских групп…, вооруженных винтовками иностранного производства».

Что делали с Чеченскими снайперами (женщинами) на войне.
Как известно в первой и второй чеченской компании принимали участие в основном наёмники но иногда встречались женщины наёмники, которые воевали исключительно убивая из снайперских винтовок.И вот когда ловили так называемых снайперш, то с ними делали такое, это была война и жестокая.
Вот например:
"Тайфуновцы" спецназ, рассказали что в колодце во дворе штаба особо боевитые штабные полковники утопили снайпершу.
Морпехи изрубили саперными лопатками.Вот видео где рассказывает морпех:

Волчицы в белых колготках. Семнадцатилетняя биатлонистка Лолита.

Я буду убивать тебя медленно, потому что люблю. Сначала прострелю тебе ногу, обещаю целиться в коленную чашечку. Потом руку. Потом яйца. Ты не бойся, я кандидат в мастера спорта. Я не промахнусь, - голос снайперши Маши звучал в радиоэфире четко, будто она лежала где-то совсем рядом, а не пряталась в сотнях метров отсюда.

Семнадцатилетняя биатлонистка, приехавшая в Чечню на

заработки из маленького уральского городка. Она должна была стрелять по своим. Впрочем, ей было все равно, в кого целиться. Просто на той стороне лучше платили. Тот контрактник, с которым она от скуки трепалась по рации каждую ночь, уже привык к язвительным ноткам в ее голосе. Как к свисту пуль из ее винтовки. Как к "грузу 200". Она не успела никого убить. И ничего не заработала. Наткнулась на растяжку, которую наши поставили в горах. А через день убили его. Выстрел в голову, пуля - 7,62. Снайпер.
"Белые колготки" — безжалостные призраки, бьющие точно в цель. Их ненавидят. Их боятся. На них охотятся. В лицо их знают только те, кто их убивает.
Пойманные живыми, эти женщины как величайшую милость воспринимают расстрел на месте, пулю в лоб, мгновенную смерть. После них не остается ничего, даже настоящего имени. Только легенды и проклятия.

Подлинная история Лолиты

Махровый розовый халат крепко затянут на талии, на голове прозрачный белый шарфик. Она то теребит его в руках, то смахивает им навернувшуюся слезу. Крашеные светлые волосы, золотые зубы, блеклые серо-зеленые глаза и белая, почти матовая кожа, вроде не дурнушка, а пройдет — и не заметишь.
Каждый вечер, когда десятки зэчек после работы в швейном цеху собираются перед телевизором, чтобы посмотреть вечерние новости, она забивается в самый дальний угол камеры. "Ну и правильно сделал, что убил. Так ей, суке, и надо!" — возбужденно кричат бабы, увидев на экране процесс над полковником Будановым. "Да давить их, гадов! Мочить в сортире!" — слышится отовсюду любимая цитата президента.
— В зоне никто не знает, что она была снайпершей в Чечне и стреляла в российских солдат. Да и в ее уголовном деле об этом нет ни слова, — сразу же предупредили меня в одной из женских колоний Краснодарского края. — Она никого не чурается, но и ни с кем не дружит. Если вы напишете ее настоящую фамилию, ее сразу убьют.
Именно про Лену в первую войну по Чечне ходила страшно романтичная история. За необыкновенную красоту, молодость и умение метко стрелять боевики прозвали ее Лолитой. В отряде Шамиля Басаева она появилась в 1995 году. Приехала с родной Украины, чтобы заработать... себе на свадьбу и приданое. Впрочем, жениха своего она быстро позабыла, потому что влюбилась в настоящего "волка", полевого командира Сулиму Ямадаева. Под грохот боя и свист пуль их счастье длилось недолго — "волка" убили, много позже Аслан Масхадов присвоил ему посмертно звание бригадного генерала, а безутешная "волчица" начала мстить. Причем целилась нашим бойцам в "причинное место", ниже пояса. Так, во всяком случае, гласила легенда.
— Ничего я о Лолите и "белых колготках" не знаю, — Лена театрально закатывает глаза и тут же подносит к ним свой платок. — А в Чечню я попала задолго до войны, в самом начале 90-х. Жила вместе с родителями и маленьким братом в Константиновке Донецкой области, неплохо училась. Мама работала тогда на складе заведующей, отец тоже без работы не сидел. Правда, частенько к бутылке прикладывался. После 8-го класса вместе с Маринкой, моей школьной подружкой, мы отправились в Николаев — на повара учиться. На весенние каникулы Маринка предложила поехать в Чечню, торговать шмотками. До Прохладного добрались на поезде, оттуда на автобусе попали в Грозный. В поезде у нас отобрали свидетельства о рождении, а мне ведь тогда еще и 16 не было. Заперли на четыре дня в какой-то квартире, сказали, что одними шмотками мы дорогу не отработаем. Мы и отрабатывали... То в поле вывезут, то в горы — кто стреляет, кто еще чего делает — забавлялись как хотели. Подружка моя периодически куда-то исчезала, а меня продавали новому мучителю. Не могу все это вспоминать... — и она плачет. — Мои мучения закончились, только когда обо мне услышал Муса и спас меня. Он ничего не знал о моем прошлом. Ему я почему-то поверила.

Из досье "МК".

Муса Чараев, полевой командир. Активный участник боевых действий 1994— 1996 годов, вместе со своим отрядом "засветился" во многих кровопролитных стычках. Друг Басаева, который часто гостил в его доме. И если Чараев до войны — простой сельский тракторист, подрабатывавший продажей вина, привозимого с Калининского винзавода, то после — хозяин приличного "куска" нефтяной трубы Баку — Новороссийск, щедро подаренной ему президентом Ичкерии Асланом Масхадовым.
Как уверяли следователей многочисленные свидетели, во время первой чеченской кампании Лена ходила с гордо поднятой головой и снайперской винтовкой наперевес. О том боевом периоде ее жизни, о котором она ни в какую не желает рассказывать, сохранилось единственное документальное свидетельство. Красная книжица с фотографией и ее настоящей фамилией. Рядом с подписью Басаева скромная должность — медсестра. Во время следствия и суда Лена не скрывала, что в марте 1995 года вступила в Аргуне в отряд, полевого командира Абдулы Хаджиева-Асламбека. Хоть и числилась она там лишь санитаркой, на самом деле делала все, что скажут: обстирывала, готовила, а иногда по старой памяти ублажала бородатых борцов за свободу. Впрочем, в отряде Абдулы она пробыла недолго.

"Лишь бы ты была жива"

Конец 95-го. Кровавый набег банды Салмана Радуева на Кизляр и Первомайское. Две недели вся страна не отходила от телеэкранов, наблюдая за развитием драматических событий. Захват вертолетной площадки. Расстрелы людей. Стремительный "визит" в больницу, чуть не закончившийся повторением Буденновска. Торжественный отъезд в Первомайское в колонне автобусов вместе с захваченными заложниками. И, наконец, загадочное исчезновение из села, практически снесенного артиллерией с лица земли и окруженного российскими войсками тройным кольцом. Среди нескольких женщин, участвовавших в том знаменитом радуевском походе, была и Лена.
Этот факт стал известен лишь после ареста самого Салмана Радуева. В его архивах нашли интересный документ, в котором он просил главу Октябрьского района Грозного о выделении двухкомнатной квартиры для Елены П. "как активной участницы боевых действий в Кизляре и Первомайском". Квартиру она получила. Тогда же и познакомилась с Мусой Чараевым. "Волк" и "волчица" полюбили друг друга — и это в легенде про Лолиту было правдой.
— Шла война, — продолжает Лена. — Муса со своими ребятами прятался в горах, и в Ищерскую (крупная приграничная узловая станция, где иногда после ранений отлеживались боевики. — Е.М.) приезжал нечасто. По-чеченски я говорила очень хорошо. Свекровь меня сразу как-то приняла и даже полюбила — стала как мать. Она все время молилась. Глядя на нее, я тоже приняла мусульманство. А вскоре нас с Мусой поженил мулла.
Устроив свою личную жизнь, Лена наконец позвонила родителям в Константиновку. Мать, несколько лет не знавшая о ней вообще ничего, услышав ее голос, упала в обморок. "Лишь бы ты была жива", — сказала она и разрыдалась. После этого звонка она стала выпивать вместе с отцом. А через полгода, летом 96-го, вся семья отравилась грибами, купленными на базаре. Отца и брата врачи откачали. Маму Лена увидела уже в гробу. Как активная боевичка и жена полевого командира Лолита попала во все оперативные сводки. И ей тут же справили новые документы. "Чтобы меньше дергали",—поясняет Лена. По ним она и приезжала домой на похороны. После войны в боевой семье Чараевых родился сын. Муса по-прежнему не расставался с автоматом и своими бойцами, охраняя вверенный ему кусок нефтепровода. Лену устроили на солидную должность в таможню. "Растаможивала грузы, оформляла бумаги, отвозила деньги в Грозный. Ничего особенного", — явно скромничает Лена, ведь казну кому попало не доверят. Но Лену ценили не за это — она проверяла грузовые и пассажирские составы, выискивая в них "агентов ФСБ". Если человек казался ей подозрительным, его снимали с поезда и уводили в неизвестном направлении. "Волчица", — боялись ее мирные станичники. "Наша волчица! Повезло командиру", — одобряли бывшие боевики. В марте 99-го Мусу убили. Его нашли в собственной машине, недалеко от "трубы", с неизменным автоматом в руках и двумя десятками пуль в спине и шее. Он так и не узнал, что Лена снова беременна, — она хотела его на следующий день обрадовать.
Приказом №101 президента ЧРИ Масхадова Чараеву посмертно присвоили звание бригадного генерала и переименовали его родное село Северная Наурского района — то самое, где он так недолго пахал землю, — в Муса-юрт. Выходит, легенда снова не наврала.

Фальшивый расчет

Прибалтийки, украинки, белоруски, сибирячки, уралочки, ленинградки, москвички и, конечно же, сами чеченки—нет конца жутким рассказам о безжалостных снайпершах-наемницах, вот уже который год кочующих по окопам, госпиталям и газетным страницам. Правда, стоит заметить, что и сами боевики боятся каких-то фантастичных и страшно ненавидящих их женщин-осетинок, якобы воюющих на российской стороне. Самый устойчивый миф о "белых колготках", что большинство из них биатлонистки, причем из Прибалтики. Если собрать воедино все рассказы о белокурых красавицах, говорящих по-русски с приятным легким акцентом и стрелявших в наших солдат, то получится, что ни одной спортсменки, хоть когда-либо державшей в руках оружие, там уже давно не осталось — или уже убита, или еще воюет. Впрочем, в первую чеченскую войну наши правоохранительные органы все же попытались проверить одну леденящую душу историю о прибалтийской снайперше, сброшенной ранеными десантниками с вертолета с гранатой во влагалище Звали наемницу-биатлонистку Милита Транкаутене и прославилась она тем, что с особым цинизмом кастрировала меткими очередями молодых российских офицеров. Может, и падала какая-нибудь девица, потянувшись за сигаретой, из российской "вертушки", только трупа так и не нашли. Как не нашли в Прибалтийских республиках и никаких следов биатлонистки по фамилии Транкаутене… Само название "белые колготки" пошло от белого трико, облегающего бедра, в которых биатлонистки выступают на соревнованиях. До Чечни они мелькали практически во всех "горячих точках" бывшего Союза, от Приднестровья до Нагорного Карабаха. Впрочем, тогда истории о наемницах вызывали у военных лишь удивление. Да и самих снайперш можно было по пальцам пересчитать. Другое дело Чечня. Здесь — большая война и, соответственно, совсем другие деньги. В большинстве случаев чеченцы заключали с новенькой контракт на месяц. По словам пленных боевиков, до кризиса снайперам платили до 10 тысяч долларов. Иногда рассчитывались "поголовно" от 500 до 800 баксов "отстегивали" за убитого офицера и 200 — за солдата. Впрочем, такими гонорарами скорее заманивали новых наемниц, чем выплачивали их на самом деле — то доллары окажутся фальшивыми, то полевой командир посчитает, что дамочка слишком многого хочет и ее дешевле просто убить. Но все равно: за полгода в Чечне — если, конечно, не поймают федералы или не пришьют свои же боевики — можно было заработать на всю оставшуюся жизнь. "Фатима — 170 тысяч рублей, Оксана — 150 тысяч, Лена — 30 (за двух убитых разведчиков)" — этот "расчетный листок" нашли в кармане убитой снайперши неподалеку от села Бечик.

Снайперская война

Это только в дешевых фильмах снайпер работает в одиночку. В худшем случае у него один помощник — и прикрытие обеспечит, и убитых подсчитает. В лучшем и наиболее распространенном в Чечне — "охотника, стреляющего из засады" (в переводе с английского. — Е.М.), прикрывают пара автоматчиков, пулеметчик, гранатометчики подносчик боеприпасов. Кстати, роль последнего члена такой мобильной группы вообще трудно переоценить — благодаря ему боевики могут "лупить" по два часа без перерыва. "Лучше недоесть, чем недоспать" и "стрелять нужно, как вальс танцевать: раз-два-три — и меняй позицию, сидеть на месте не рекомендуется" — "золотые правила" каждого снайпера, которые знают и на той, и на этой стороне. Прежде чем "засветиться", хороший "охотник" заранее готовит 5—8 позиций и только потом открывает огонь. "Найти и обезвредить" снайпера противника, связиста и старших офицеров — боевая задача не изменилась с середины XVIII века, когда в архивных документах появились первые упоминания о "застрельщиках". По числу ранений в голову и грудь военные медики окрестили нынешнюю войну в Чечне снайперской. Но начинается она только тогда, когда войска ведут позиционные бои. — Раньше снайперов искали среди профессиональных стрелков. Считалось, что меткая стрельба в такой работе — самое главное. Но в последнее время, особенно после Чечни, мы убедились, что крепкие нервы и умение хорошо прятаться все же важнее, — уверен полковник Александр Абин, автор книги "Тактика применения снайперов в городе", сразу же засекреченной ФСБ, преподаватель кафедры тактико-специальной подготовки Санкт-Петербургского университета МВД РФ. — Настоящий снайпер работает прежде всего головой — он знает и инженерное дело, и топографию, и медицину. Таких профессионалов немного, и они совершенствуются всю жизнь. Алексей, снайпер элитного питерского спецподразделения, — один из них. "Самый выдержанный и спокойный человек, никогда ни с кем не конфликтует", — говорят про него в отряде.
— Чтобы прицелиться, мне нужно 2—3 секунды, максимум 10, — рассказывает Алексей. — Я волнуюсь, только когда не вижу цель. Как только она перед глазами — мгновенно успокаиваюсь и нажимаю на курок. Хороший выстрел идет между ударами сердца, а у женщин сердечный ритм реже. Им легче, поэтому и стреляют они лучше. По большому счету биатлонисток нужно учить только тактике, техника уже отпадает. Спортсменки выносливы, а без этого в горах никуда. Да и вооружены они лучше. У них есть и снайперские винтовки СВ-94 калибра 12-миллиметров, и "винторезы", и те же наши СВДшки (снайперская винтовка Драгунова, "рабочая лошадка" российских снайперов. — Е.М.), только модернизированные. К тому же вся оптика у них антибликовая. Нам о таком вооружении пока остается только мечтать.

Подполковник и прапорщик рассказывают, как захватили литовку-снайпера. Как она просила не убивать ее. У нее якобы двое детей.

Я буду убивать тебя медленно, потому что люблю. Сначала прострелю тебе ногу, обещаю целиться в коленную чашечку. Потом руку. Потом яйца. Ты не бойся, я кандидат в мастера спорта. Я не промахнусь, - голос снайперши Маши звучал в радиоэфире четко, будто она лежала где-то совсем рядом, а не пряталась в сотнях метров отсюда.

Семнадцатилетняя биатлонистка, приехавшая в Чечню на заработки из маленького уральского городка. Она должна была стрелять по своим. Впрочем, ей было все равно, в кого целиться. Просто на той стороне лучше платили. Тот контрактник, с которым она от скуки трепалась по рации каждую ночь, уже привык к язвительным ноткам в ее голосе. Как к свисту пуль из ее винтовки. Как к "грузу 200". Она не успела никого убить. И ничего не заработала. Наткнулась на растяжку, которую наши поставили в горах. А через день убили его. Выстрел в голову, пуля - 7,62. Снайпер.

"Белые колготки" - безжалостные призраки, бьющие точно в цель. Их ненавидят. Их боятся. На них охотятся. В лицо их знают только те, кто их убивает.

Пойманные живыми, эти женщины как величайшую милость воспринимают расстрел на месте, пулю в лоб, мгновенную смерть. После них не остается ничего, даже настоящего имени. Только легенды и проклятия.

Махровый розовый халат крепко затянут на талии, на голове прозрачный белый шарфик. Она то теребит его в руках, то смахивает им навернувшуюся слезу. Крашеные светлые волосы, золотые зубы, блеклые серо-зеленые глаза и белая, почти матовая кожа, вроде не дурнушка, а пройдет - и не заметишь.

Каждый вечер, когда десятки зэчек после работы в швейном цеху собираются перед телевизором, чтобы посмотреть вечерние новости, она забивается в самый дальний угол камеры. "Ну и правильно сделал, что убил. Так ей, суке, и надо!" - возбужденно кричат бабы, увидев на экране процесс над полковником Будановым. "Да давить их, гадов! Мочить в сортире!" - слышится отовсюду любимая цитата президента.

В зоне никто не знает, что она была снайпершей в Чечне и стреляла в российских солдат. Да и в ее уголовном деле об этом нет ни слова, - сразу же предупредили меня в одной из женских колоний Краснодарского края. - Она никого не чурается, но и ни с кем не дружит. Если вы напишете ее настоящую фамилию, ее сразу убьют.

Именно про Лену в первую войну по Чечне ходила страшно романтичная история. За необыкновенную красоту, молодость и умение метко стрелять боевики прозвали ее Лолитой. В отряде Шамиля Басаева она появилась в 1995 году. Приехала с родной Украины, чтобы заработать... себе на свадьбу и приданое. Впрочем, жениха своего она быстро позабыла, потому что влюбилась в настоящего "волка", полевого командира Сулиму Ямадаева. Под грохот боя и свист пуль их счастье длилось недолго - "волка" убили, много позже Аслан Масхадов присвоил ему посмертно звание бригадного генерала, а безутешная "волчица" начала мстить. Причем целилась нашим бойцам в "причинное место", ниже пояса. Так, во всяком случае, гласила легенда.

Ничего я о Лолите и "белых колготках" не знаю, - Лена театрально закатывает глаза и тут же подносит к ним свой платок. - А в Чечню я попала задолго до войны, в самом начале 90-х. Жила вместе с родителями и маленьким братом в Константиновке Донецкой области, неплохо училась. Мама работала тогда на складе заведующей, отец тоже без работы не сидел. Правда, частенько к бутылке прикладывался. После 8-го класса вместе с Маринкой, моей школьной подружкой, мы отправились в Николаев - на повара учиться. На весенние каникулы Маринка предложила поехать в Чечню, торговать шмотками. До Прохладного добрались на поезде, оттуда на автобусе попали в Грозный. В поезде у нас отобрали свидетельства о рождении, а мне ведь тогда еще и 16 не было. Заперли на четыре дня в какой-то квартире, сказали, что одними шмотками мы дорогу не отработаем. Мы и отрабатывали... То в поле вывезут, то в горы - кто стреляет, кто еще чего делает - забавлялись как хотели. Подружка моя периодически куда-то исчезала, а меня продавали новому мучителю. Не могу все это вспоминать... - и она плачет. - Мои мучения закончились, только когда обо мне услышал Муса и спас меня. Он ничего не знал о моем прошлом. Ему я почему-то поверила.

Как уверяли следователей многочисленные свидетели, во время первой чеченской кампании Лена ходила с гордо поднятой головой и снайперской винтовкой наперевес. О том боевом периоде ее жизни, о котором она ни в какую не желает рассказывать, сохранилось единственное документальное свидетельство. Красная книжица с фотографией и ее настоящей фамилией. Рядом с подписью Басаева скромная должность - медсестра. Во время следствия и суда Лена не скрывала, что в марте 1995 года вступила в Аргуне в отряд, полевого командира Абдулы Хаджиева-Асламбека. Хоть и числилась она там лишь санитаркой, на самом деле делала все, что скажут: обстирывала, готовила, а иногда по старой памяти ублажала бородатых борцов за свободу. Впрочем, в отряде Абдулы она пробыла недолго.

Конец 95-го. Кровавый набег банды Салмана Радуева на Кизляр и Первомайское. Две недели вся страна не отходила от телеэкранов, наблюдая за развитием драматических событий. Захват вертолетной площадки. Расстрелы людей. Стремительный "визит" в больницу, чуть не закончившийся повторением Буденновска. Торжественный отъезд в Первомайское в колонне автобусов вместе с захваченными заложниками. И, наконец, загадочное исчезновение из села, практически снесенного артиллерией с лица земли и окруженного российскими войсками тройным кольцом. Среди нескольких женщин, участвовавших в том знаменитом радуевском походе, была и Лена.

Этот факт стал известен лишь после ареста самого Салмана Радуева. В его архивах нашли интересный документ, в котором он просил главу Октябрьского района Грозного о выделении двухкомнатной квартиры для Елены П. "как активной участницы боевых действий в Кизляре и Первомайском". Квартиру она получила. Тогда же и познакомилась с Мусой Чараевым. "Волк" и "волчица" полюбили друг друга - и это в легенде про Лолиту было правдой.

Шла война, - продолжает Лена. - Муса со своими ребятами прятался в горах, и в Ищерскую (крупная приграничная узловая станция, где иногда после ранений отлеживались боевики. - Е.М.) приезжал нечасто. По-чеченски я говорила очень хорошо. Свекровь меня сразу как-то приняла и даже полюбила - стала как мать. Она все время молилась. Глядя на нее, я тоже приняла мусульманство. А вскоре нас с Мусой поженил мулла.

Устроив свою личную жизнь, Лена наконец позвонила родителям в Константиновку. Мать, несколько лет не знавшая о ней вообще ничего, услышав ее голос, упала в обморок. "Лишь бы ты была жива", - сказала она и разрыдалась. После этого звонка она стала выпивать вместе с отцом. А через полгода, летом 96-го, вся семья отравилась грибами, купленными на базаре. Отца и брата врачи откачали. Маму Лена увидела уже в гробу.

Как активная боевичка и жена полевого командира Лолита попала во все оперативные сводки. И ей тут же справили новые документы. "Чтобы меньше дергали",-поясняет Лена. По ним она и приезжала домой на похороны.

После войны в боевой семье Чараевых родился сын. Муса по-прежнему не расставался с автоматом и своими бойцами, охраняя вверенный ему кусок нефтепровода. Лену устроили на солидную должность в таможню. "Растаможивала грузы, оформляла бумаги, отвозила деньги в Грозный. Ничего особенного", - явно скромничает Лена, ведь казну кому попало не доверят. Но Лену ценили не за это - она проверяла грузовые и пассажирские составы, выискивая в них "агентов ФСБ". Если человек казался ей подозрительным, его снимали с поезда и уводили в неизвестном направлении. "Волчица", - боялись ее мирные станичники. "Наша волчица! Повезло командиру", - одобряли бывшие боевики.

В марте 99-го Мусу убили. Его нашли в собственной машине, недалеко от "трубы", с неизменным автоматом в руках и двумя десятками пуль в спине и шее. Он так и не узнал, что Лена снова беременна, - она хотела его на следующий день обрадовать.

Приказом №101 президента ЧРИ Масхадова Чараеву посмертно присвоили звание бригадного генерала и переименовали его родное село Северная Наурского района - то самое, где он так недолго пахал землю, - в Муса-юрт.

Выходит, легенда снова не наврала.

Прибалтийки, украинки, белоруски, сибирячки, уралочки, ленинградки, москвички и, конечно же, сами чеченки-нет конца жутким рассказам о безжалостных снайпершах-наемницах, вот уже который год кочующих по окопам, госпиталям и газетным страницам. Правда, стоит заметить, что и сами боевики боятся каких-то фантастичных и страшно ненавидящих их женщин-осетинок, якобы воюющих на российской стороне.

Самый устойчивый миф о "белых колготках", что большинство из них биатлонистки, причем из Прибалтики. Если собрать воедино все рассказы о белокурых красавицах, говорящих по-русски с приятным легким акцентом и стрелявших в наших солдат, то получится, что ни одной спортсменки, хоть когда-либо державшей в руках оружие, там уже давно не осталось - или уже убита, или еще воюет.

Впрочем, в первую чеченскую войну наши правоохранительные органы все же попытались проверить одну леденящую душу историю о прибалтийской снайперше, сброшенной ранеными десантниками с вертолета с гранатой во влагалище Звали наемницу-биатлонистку Милита Транкаутене и прославилась она тем, что с особым цинизмом кастрировала меткими очередями молодых российских офицеров. Может, и падала какая-нибудь девица, потянувшись за сигаретой, из российской "вертушки", только трупа так и не нашли. Как не нашли в Прибалтийских республиках и никаких следов биатлонистки по фамилии Транкаутене…

Само название "белые колготки" пошло от белого трико, облегающего бедра, в которых биатлонистки выступают на соревнованиях. До Чечни они мелькали практически во всех "горячих точках" бывшего Союза, от Приднестровья до Нагорного Карабаха. Впрочем, тогда истории о наемницах вызывали у военных лишь удивление. Да и самих снайперш можно было по пальцам пересчитать. Другое дело Чечня. Здесь - большая война и, соответственно, совсем другие деньги.

В большинстве случаев чеченцы заключали с новенькой контракт на месяц. По словам пленных боевиков, до кризиса снайперам платили до 10 тысяч долларов. Иногда рассчитывались "поголовно" от 500 до 800 баксов "отстегивали" за убитого офицера и 200 - за солдата. Впрочем, такими гонорарами скорее заманивали новых наемниц, чем выплачивали их на самом деле - то доллары окажутся фальшивыми, то полевой командир посчитает, что дамочка слишком многого хочет и ее дешевле просто убить. Но все равно: за полгода в Чечне - если, конечно, не поймают федералы или не пришьют свои же боевики - можно было заработать на всю оставшуюся жизнь. "Фатима - 170 тысяч рублей, Оксана - 150 тысяч, Лена - 30 (за двух убитых разведчиков)" - этот "расчетный листок" нашли в кармане убитой снайперши неподалеку от села Бечик.

Это только в дешевых фильмах снайпер работает в одиночку. В худшем случае у него один помощник - и прикрытие обеспечит, и убитых подсчитает. В лучшем и наиболее распространенном в Чечне - "охотника, стреляющего из засады" (в переводе с английского. - Е.М.), прикрывают пара автоматчиков, пулеметчик, гранатометчики подносчик боеприпасов. Кстати, роль последнего члена такой мобильной группы вообще трудно переоценить - благодаря ему боевики могут "лупить" по два часа без перерыва.

"Лучше недоесть, чем недоспать" и "стрелять нужно, как вальс танцевать: раз-два-три - и меняй позицию, сидеть на месте не рекомендуется" - "золотые правила" каждого снайпера, которые знают и на той, и на этой стороне. Прежде чем "засветиться", хороший "охотник" заранее готовит 5-8 позиций и только потом открывает огонь. "Найти и обезвредить" снайпера противника, связиста и старших офицеров - боевая задача не изменилась с середины XVIII века, когда в архивных документах появились первые упоминания о "застрельщиках".

По числу ранений в голову и грудь военные медики окрестили нынешнюю войну в Чечне снайперской. Но начинается она только тогда, когда войска ведут позиционные бои.

Раньше снайперов искали среди профессиональных стрелков. Считалось, что меткая стрельба в такой работе - самое главное. Но в последнее время, особенно после Чечни, мы убедились, что крепкие нервы и умение хорошо прятаться все же важнее, - уверен полковник Александр Абин, автор книги "Тактика применения снайперов в городе", сразу же засекреченной ФСБ, преподаватель кафедры тактико-специальной подготовки Санкт-Петербургского университета МВД РФ. - Настоящий снайпер работает прежде всего головой - он знает и инженерное дело, и топографию, и медицину. Таких профессионалов немного, и они совершенствуются всю жизнь.

Алексей, снайпер элитного питерского спецподразделения, - один из них. "Самый выдержанный и спокойный человек, никогда ни с кем не конфликтует", - говорят про него в отряде.

Чтобы прицелиться, мне нужно 2-3 секунды, максимум 10, - рассказывает Алексей. - Я волнуюсь, только когда не вижу цель. Как только она перед глазами - мгновенно успокаиваюсь и нажимаю на курок. Хороший выстрел идет между ударами сердца, а у женщин сердечный ритм реже. Им легче, поэтому и стреляют они лучше. По большому счету биатлонисток нужно учить только тактике, техника уже отпадает. Спортсменки выносливы, а без этого в горах никуда. Да и вооружены они лучше. У них есть и снайперские винтовки СВ-94 калибра 12-миллиметров, и "винторезы", и те же наши СВДшки (снайперская винтовка Драгунова, "рабочая лошадка" российских снайперов. - Е.М.), только модернизированные. К тому же вся оптика у них антибликовая. Нам о таком вооружении пока остается только мечтать.

Прошлым летом, когда была объявлена охота на Хаттаба, в горы на "вертушках" выбросили специальную снайперскую группу. Пройдя двадцать километров в глубоком тылу врага, бойцы залегли под маскировочной сеткой - в том месте, где, поданным разведки, должен был проехать неуловимый иорданец. Ждали трое суток. Лежали не шелохнувшись, ели галеты и сгущенку из тюбиков. Захотев ло-маленькому - ползи направо, по-большому - налево. Время от времени на дорогу выходили чеченки. Внимательно оглядевшись, они прятали выбившуюся прядку волос под платок. Условный знак - "чисто". К концу третьих суток наконец поехала машина. Через несколько минут от нее остался лишь остов, пассажиры - влохмотья... Но Хаттаба там не было. Словно почуяв засаду, он буквально за несколько минут до отъезда отправил вместо себя зама.

Стрелять должны были двое - стрелок-спортсмен и снайпер спецназа ГРУ.

Я беру водилу через лобовое, а потом добиваем тех, кто выскочит. Идет? - предложил спортсмен.

Не-а. Я бью трассером в полупустой бензобак, ведь они прошли восемьдесят километров, и там полно паров бензина. После взрыва начинаем работать по контуженным без всякой суеты. Да, и не забудь пулю на груди погреть, она должна быть теплее температуры воздуха, - уже как приказ бросил гээрушник.

…Как спецназовцы потом спасались от погони, с двух сторон прикрываемые нашим шквальным огнем, -отдельная песня. Главное, что ушли, и без потерь.

Снайперш такого класса в Чечне точно нет, - не сомневается Михаил Королев, психолог питерского СОБРа. - Хотя, с другой стороны, для такой работы женщины все же лучше приспособлены. Они внимательнее, хладнокровнее, усидчивее, у них лучше результаты в стрельбе. Не говоря уже об интеллекте - чтобы выманить противника, женщины придумывают такие уловки, что мужику и в кошмаре не привидится. Как показали исследования, даже болезни и потерю крови чисто на клеточном уровне женщина переносит лучше. Но несмотря на все это, в спецподразделения берут только мужчин - для нашей работы они все равно больше подходят. Да и как таковых "снайперских дуэлей" теперь нет.

Страшные проклятия и угрозы, несущиеся из радиоэфира. Ночная стрельба - тупая и нудная, как зубная боль. Прицельный огонь в промежность самого симпатичного бойца - в Чечне уже давно, сидя на броне, держат приклады автоматов между ног. Иначе "белые колготки" быстренько напомнят, что когда-то ты был мужчиной.

Сколько их было в Чечне - сто, двести, пятьсот? Точных данных нет, но, по словам военных, вряд ли больше. Если в "белые колготки" записать не только снайперш, но и санитарок, поварих и т.п., полтыщи точно наберется. Достоверно другое - их действительно жутко ненавидят.

В первую чеченскую войну против "белых колготок" не было возбуждено ни одного уголовного дела, потому что ни одна из снайперш не попала в руки следователей живой. Их обезображенные тела не предъявляли журналистам и не показывали по телевизору, дабы не шокировать публику, и поэтому долгое время само существование женщин-наемниц ставилось под сомнение. "Военные байки о бабах с винтовками - просто мифы", -судачили обыватели.

Доказательства появились уже в 99-м, когда возобновилась война в Чечне и наши войска стали брать в плен отряды крупных полевых командиров. Игорь Ткачев возглавлял специальную группу следователей Генеральной прокуратуры, работавшую в Чечне с самого начала второй военной кампании.

Против активных членов незаконных вооруженных бандформирований мною было возбуждено большое уголовное дело, - рассказывает Игорь Викторович. - Мы предъявили обвинения более чем 430 боевикам. Среди них оказалось всего две женщины - Лена-Лолита и 20-летняя москвичка Аня Клинкевич. Доказать, что Лена была снайпершей, нам не удалось, к тому же после первой войны она попала под амнистию. На самом деле ее так боялись, что никто не хотел давать показания. Лену осудили лишь за участие в бандформированиях и подделку документов - на 2,5 года. Им просто повезло - война только началась, и наши еще не были такими злыми. Попадись эти девки чуть позже - просто не отбили бы.

В феврале 2000-го при прорыве из Грозного колонны Басаева-Гелаева в плен попало полторы сотни боевиков, окруженных федералами на минном поле. Их взяли с оружием в руках. Но боевики его тут же побросали, а наши тупо собрали как военные трофеи.

Среди сдавшихся были и женщины, - продолжает Игорь Ткачев. - Снайперши? Оружия нет, а в боевых условиях ни о какой судебно-медицинской экспертизе не было и речи. Одну мы, правда, отправили на "фильтр", но пока довезли, у нее уже синяк от прицела на глазу сошел. Другая боевичка оказалась беременной. У третьей оторвало ногу. Остальные дружно клялись, что "были лишь санитарками". Дальше последовало несколько амнистий, и разбираться с ними не имело смысла - их все равно бы отпустили.

Аня Клинкевич появилась в Москве за несколько дней до сентябрьских взрывов на Гурьянова и Каширке. Домой не зашла, лишь позвонила матери и назначила встречу в переходе метро. А перед этим родители получили от нее письмо: "Уезжаю на осень и зиму. Еду в Чечню, привезу хорошие деньги. Мне надоело у вас просить..."

За меня не беспокойся и не ищи. У меня все в порядке, в полевых лагерях классно, мне понравилось - особенно стрельба и рукопашный бой, - бойко протараторила она матери при последней встрече и все время оглядывалась, будто высматривала "хвост". Еще несколько минут она рассеяно выслушивала возражения, а потом бросила "мне некогда" и куда-то умчалась.

В тот же вечер ее задержал милицейский патруль. У симпатичной белокурой девчонки, коренной москвички, трещали карманы от патронов. Другую бы тут же отвели в участок со всеми вытекающими, а Анечка поулыбалась, посмеялась, пококетничала. И милиционеры охотно поверили, что она просто нашла их на дороге!

В следующий раз Клинкевич проверила свои артистические способности на ректоре престижного института, куда родители устроили ее на платное отделение. "Мама с папой погибли в автокатастрофе. Хоронить не на что... Верните, пожалуйста, деньги!" - Аня так естественно надрывалась и стенала, что плату за учебу ей, естественно, вернули. Ректор чуть не заревел вместе с ней, когда услышал, что теперь ей, чтобы прокормить маленькую дочку, придется в каком-нибудь подъезде мыть полы. А через месяц к тому же ректору справиться о пропавшей дочери пришли "разбившиеся " родители. Поглядеть на "воскресших предков" сбежался тогда весь институт.

Но Аня уже была в Чечне. Что она там забыла, зачем поехала? Во всяком случае, точно не из-за денег - случай среди "белых колготок", не считая идейных чеченских снайперш, просто уникальный.

Не каждый живет в элитарном доме в центре Москвы вместе с Иваном Рыбкиным, Юрием Батуриным, Алексеем Большаковым, Сергеем Дубининым и другими высокопоставленными лицами. Не у каждого родители миллионеры. И не "рублевые", а настоящие, долларовые. Ане Клинкевич, что ни говори, повезло. Ибо все вышесказанное - про нее.

Из досье "МК".

Мать Ани, Маргарита Клинкевич, долгое время занимала должность финансового директора самой раскрученной лотереи - "Русское лето", а ее муж, Александр Яновский, был в той же компании генеральным менеджером. В 1995 году, когда у "Русского лото" начались первые проблемы, супругов заподозрили в нечистой игре и попросили оставить бизнес. Сразу после этого г-на Яновского ударили куском арматуры в подъезде собственного дома, а через неделю их прежнюю квартиру - на Патриарших прудах - взорвали. К счастью, дома тогда никого не было. Супруги обвиняли в своих бедах хозяина "Русского лото", чеченца Малика Сайдуллаева, тот - их самих, затеявших все ради скандала. Как бы там ни было, пара Клинкевич-Яновский некоторое время поработала в Национальном фонде спорта, еще более скандальном, чем сама лотерея. А потом на свет появилась сестра-близняшка "Русского лото" - лотерея "Золотой ключ". Через несколько месяцев после дебюта счета компании, созданной Клинкевич, были арестованы, а она сама обвиняется в неуплате налогов в особо крупных размерах и уже год числится в бегах.

Пока родители решали свои финансовые проблемы, Аня успела закончить школу, попробовать наркотики и даже родить дочку. Вскоре отец ребенка за наркоту загремел на нары. "Аня связалась с чеченцами, когда ее мама еще в "Русском лото" работала, - подтвердил он следователям, навестившим его в колонии. - А то, что в Чечню подалась, совсем неудивительно - она рисковая девчонка".

"Рисковую девчонку" взяли в январе 2000-го под Грозным после обстрела колонны. Аня была в джинсах и курточке, без камуфляжа и снайперской винтовки. "У меня муж чеченец, я к нему приехала", - упрямо твердила она, не раскалываясь ни на что другое. Стройненькая, хорошенькая, очень контактная, Клинкевич сумела к каждому следаку подобрать свой "золотой ключик". И под конец они уже в один голос твердили: "Наша Анечка такая славная. Она просто не может быть снайпершей!" Она и на суде все отрицала, выдвигая на каждый вопрос самые фантастичные версии, которые просто невозможно было проверить.

В октябре прошлого года ее осудили на три года. А через месяц Аню освободили по амнистии. Она отсидела всего 10 месяцев.

Клинкевич, несмотря на свой ангельский вид, - хитрый враг, -считает следователь Игорь Ткачев.

Она авантюристка, и ей такая жизнь нравится. Аня не потеряет контактов с боевиками, и, думаю, мы о ней еще услышим.

В новогоднюю ночь 2000 года в Аргунском ущелье попал в засаду отдельный разведбат. Десять часов, пока не подошла помощь, десантники отстреливались до последнего патрона. "Чехи!.. Мы в котле!.. Огонь!.. Тва-а-рь!!! - и рация безнадежно затихла. "Он должен жить!" - кричал потом замкомбата, но старший прапорщик Владимир Виткалов уже ничего не слышал.

Из 76 бойцов целехонькими остались лишь четверо, остальные - "двухсотые" и "трехсотые". Срезав окровавленную одежду, Виткалова определили как "груз 200".

Очнулся он через две недели в Питере. Еще два месяца вскакивал по ночам на больничной койке и хватался за "автомат" - все "духов расстреливал".

Одноногим я из-за снайперши стал - пуля 7,62 в коленку "залетела", - и Володя тычет в свою левую культю. - А первую такую "волчицу" я еще в ту войну, в 95-м, под Борзоем сам лично шлепнул. Она спряталась за памятником и оттуда "щелкала". Ранила одного в ногу. Двое других поползли его вытаскивать - она их в голову. Еще трое поползли... Пока ее раскусили, она десятерых умудрилась положить и в другое место перебралась. Поймали мы ее. Все просила, чтобы не убивали. "Я ведь могла и больше положить, там, у ковша. А я в ноги целилась..." И ведь действительно могла - перед тем как спрятаться за памятником, какая-то снайперша работала за ковшом - ребята даже головы не могли поднять. Сказала, что биатлонистка, из Прибалтики, приехала деньги зарабатывать и, если бы она не стреляла, ее бы саму убили - впрочем, они все так говорили. Никаких документов при ней не было - может, и наврала, кто ж ее знает. Пожалели мы ее - не пытали, просто шлепнули... Ребята из другой роты, под Шатоем, тоже поймали снайпершу и тоже прибалтийку. Ей лет 25 было, волосы светлые, до пояса. Очень красивая и очень злая. "Ненавижу!!! Нате, русские свиньи", - и медленно раздвигала ноги. Ее не насиловали - привязали за стропы к двум БТРам и слегка газанули... Та, последняя, по чьей милости я без ноги остался, была нашей, русской. Сам ее и расстрелял из "калаша". А ребята потом ей штыками глаза выкололи. Ну что, жалко этих тварей, да? А я вот нисколько их не жалею. Поймал бы снова - разорвал своими руками...

Лену-Лолиту со дня на день выпустят из колонии - амнистия, документы уже все подписаны. "В Чечню поеду, к свекрови. Слава Аллаху, она все это время моих мальчишек воспитывала. Написала мне, что настоящие джигиты растут", - радуется Лена.

Аня Клинкевич после освобождения некоторое время пожила в Москве, а потом куда-то исчезла. Говорят, снова уехала в Чечню.

«Белыми колготками» называли якобы существовавшие в 1990-2000 годах подразделения женщин-снайперов. Считалось, что они были наемницами и воевали против российской армии в Чечне, Приднестровье, Грузии, Нагорном Карабахе и ряде других вооруженных конфликтов на территории СНГ.

В отрядах «Белых колготок» служили, в основном, молодые женщины прибалтийского происхождения. Никаких документальных подтверждений и других доказательств их существования не было. Все «свидетельства» имеют характер легенд и армейских анекдотов. Образ девушек из отряда «Белых колготок» часто обыгрывался в детективных романах того времени.

Откуда возникли

Впервые о них заговорили в 90-ые годы в связи с грузино-абхазским конфликтом. Официальные источники подтверждали участие женщин-снайперов в военных действиях в этом регионе. Эти дамы воевали на стороне грузин. Были ли это одиночные случаи или существовали какие-то особые женские отряды, при этом не уточнялось.

В армейском фольклоре о снайперах в юбках ходили следующие слухи: в прошлом все они якобы были спортсменками-биатлонистками из Прибалтики. Воевать против российских федеральных войск стали из яростной ненависти к русским. Чеченцы платили наемницам за их «работу» $50 в час.

В 1995 году издание «Коммерсантъ» опубликовал неподтвержденные данные, что в Грозном действительно воюют женщины-снайперы славянской внешности. Военные после антитеррористической операции в Чечне распространяли слухи о якобы расстрелянных террористках латвийского, эстонского и литовского происхождения. Та же ситуация повторилась позднее и в Приднестровье.

Российские расследования и мнение литовского посла

Все эти истории ни разу не были подтверждены ни одной официальной структурой РФ, включая МИД. Российские журналисты (Юлия Шум, Дмитрий Муратов и др.) не единожды предпринимали расследования, но тоже не нашли следов барышень-снайперов. Многие исследователи этого вопроса приходили к выводу: истории о «Белых колготках» - всего лишь колоритная легенда либо умелый пропагандистский прием.

В 2001 году журналистка радиостанции «Эхо Москвы» Н. Болтянская смогла взять интервью у посла Литвы в России З. Намавичюса. На вопрос о «Белых колготках» последний ответил, что это просто смешно. По его мнению, образ прибалтийской женщины-снайпера, которая стреляет в русских, был создан для разжигания межнациональной розни.

Прототипы

Вероятными прототипами светловолосых наемниц со снайперскими винтовками могли быть некоторые реально существовавшие лица. Одно из них – молодая девушка из Полтавы по прозвищу «Лолита». Она реально служила в 1995-2001 годах в отряде Басаева и впоследствии получила за это срок. О ней написала обозреватель Е. Маетная («Московский комсомолец»).

История «Лолиты» получила широкий общественный резонанс и могла спровоцировать слухи о «Белых колготках». То, что Шамиль Басаев создал в 90-х женский снайперский отряд, подтверждала и газета «Столичные новости» (Украина, 2003 г.). В него якобы набирали уроженок Украины и Прибалтики, желавших подзаработать. Обрядом руководила Мадина, родная сестра Басаева.

На самом деле, в его армии существовали отряды чеченок-смертниц. Но среди них не было девушек славянской национальности. Другим прототипом «Белых колготок» могла быть российская биатлонистка из Санкт-Петербурга, которая реально воевала на стороне Басаева и за неплохие деньги отстреливала русских солдат. О ней рассказал С. Шаврин, бывший полковник ФСБ.

Пропагандистский прием

Существовало много других не подтвержденных на 100% свидетельств арестов женщин-снайперов. Но все они были самых разных национальностей: украинки, русские, таджички и пр. Никаких достоверных доказательств существования «Белых колготок» не обнаружено по сей день. Этот образ чаще всего использовался для разжигания межнациональной розни и мифологизации террористической деятельности боевиков.

Украинские спецслужбы не получили от российских коллег ни одного документального свидетельства того, что граждане Украины воюют в Чечне, а ведущие российские политологи утверждают, что женщины-снайперы -- это миф, раздуваемый военной пропагандой

Главной темой российских СМИ стало событие в станице Ищерская на границе Чечни с Северной Осетией: оперативной группой ФСБ и МВД России там была задержана 27-летняя Елена, якобы снайпер вооруженного формирования Шамиля Басаева в 1995-1996 годах. Как сообщила газета «Известия», Елена, по кличке Лолита, подозревается в убийстве 20 российских солдат, милиционеров и сотрудников ФСБ. Россияне утверждают, что снайперша -- гражданка Украины, родом из Полтавы, и именно там, заявляют спецслужбы РФ, она все свое детство и юность занималась биатлоном… А в 1995 году, соблазнившись предложением чеченских боевиков, нанялась снайпером в один из басаевских отрядов, а потом, после первой чеченской войны, вышла замуж за одного из полевых командиров. Когда ее супруга убили, Елена пошла работать на чеченскую таможню.

Брали снайпершу прямо на вокзале станицы. При задержании обнаружили украинский паспорт (правда, почему-то с двумя абсолютно разными фотографиями), согласно которому полтавская биатлонистка постоянно проживает в городе Константиновке Донецкой области. Но паспорт оказался… краденым. Да и вообще, в истории Елены столько непонятного и даже абсурдного, что в Москве эту информацию никто не берется официально комментировать. Кстати, во время оперативной видеосъемки задержанная, отрицая все предъявленные ей обвинения, утверждала, что оружие держала только один раз в жизни -- во время свадьбы покойный муж Лены разрешил ей пострелять в воздух из автомата Калашникова.

Елену перевели в Моздок, где следственная бригада МВД России занимается сегодня изучением некоторых фактов ее биографии."Чеченская" Лолита

Арест Елены-Лолиты расценивается российскими журналистами, как подтверждение реального существования в Чечне мифических девушек-снайперов, так называемых «белых колготок». Впервые о них заговорили во времена конфликта в Карабахе. Как правило, это были литовки или латышки, занимавшиеся биатлоном.

Начальник пресс-центра СБУ Анатолий Сахно прокомментировал информацию о снайперше-украинке следующим образом:

Служба безопасности Украины негативно относится к наемникам независимо от того, где они воюют -- в Чечне или в другом регионе. Сегодня в России говорят, что на стороне чеченцев воюют украинцы, но реальных доказательств тому на самом деле нет. В СБУ из ФСБ России не поступало ни одного официального запроса о наших гражданах, подозреваемых в участии в чеченском конфликте, не интересовались и упомянутой в «Известиях» Еленой или, как ее еще назвали в газетной статье, Лолитой. Нам ничего о ней неизвестно.

Хочу добавить, что во время чеченской кампании может раскручиваться негативный образ украинца, но об этом вопросы нужно задавать не СБУ, а Министерству иностранных дел.

Кстати, рассуждая о возможности существования специальных подразделений женщин-снайперов, воюющих на стороне чеченских боевиков, сотрудник Института сравнительной политики Российской академии наук Борис Кагарлицкий сделал осенью прошлого года следующий вывод: это миф, работающий на руку военной пропаганде. «Когда идет война, общественности необходимо создать ненавистный образ врага. Образ «белых чулок» как нельзя лучше подходит для этой цели. В данном случае мы имеем дело со слиянием двух образов Зла. С одной стороны -- голубоглазая блондинка-снайпер с внешностью фашиста. Типичный образ ведьмы, столь сильный в русской культуре. С другой стороны -- воплощение зла в образе смуглого мусульманина. Их единение прекрасно подпитывает в обществе ненависть к врагу в чеченском конфликте… »