Служилые люди по прибору определение. Служилые люди — это… Определение и виды

Служилые люди В XIV веке в Русском государстве стал формироваться многочисленный сложный, неоднородный по социальному составу слой так называемых служилых людей, людей, находившихся на государственной службе. Позже, в XVI веке, служилые люди делились на две крупные

Служилые люди – это категория лиц, состоящих на службе государю, они имели место быть, начиная с XIV по XVIII век. Другое их название государевы люди. Служба была военной или административной, имела особые привилегии: вознаграждение земельными наделами, титулами, позднее некоторым стали выдавать поместное жалование.

Определение и виды государевых людей

Разобраться в иерархии служилых людей современному человеку не просто. С развитием и становлением России, формировалась категория служилых людей, которые несли службу на благо государства. Всех жителей страны можно разделить на три части: служилое, тягловое и не тягловое население.

Тягловое население – это плательщики тягла: крестьяне, ремесленники, жители черных слобод и так далее. К нетягловому относилось население, частично или полностью освобождённое от налогов. Это были жители белых слобод, городов. Горожане в это время играли немаловажную роль, так как к началу XVI века на территории России насчитывалось около 140 городов, самым крупным была Москва.

Именно в ней, а так же других городах сосредоточилась большая часть служилых людей. Это были, в основном, административные служащие и военные. Основные виды службы, исполняемые ими, были нескольких категорий «по отечеству», «по прибору», «по призыву», «церковные». Они, в свою очередь делились на несколько подкатегорий, которые разделялись по виду службы. Рассмотрим всё по порядку.

Служилые люди «по отечеству». Основные характеристики

Служилые люди всегда были опорой государства, так как именно они отвечали за его безопасность и исполняли все административные функции, позволяющие стране жить и работать. Особняком стояли бояре, которые исполняли представительную власть страны, участвовали в её управлении. К категории служилых людей «по отечеству» относились:

Думные чины

Московское государство в XVI веке представляла собой страну с политическим строем «сословно-представительная монархия». Представительным органом её была Боярская дума, которая вместе с царём решала большинство вопросов в стране.

Думные бояре заседали в Думе. Из их числа делались назначения на должности воевод, послов, наместников. Они были самым могущественным сословием на Руси. Во владении их находились земли – поместья (земли с проживающим на них населением), бывшие в вечном владении и передаваемые по наследству.

Думные дворяне исполняли военные и придворные обязанности, участвовали в заседаниях Боярской думы, назначались начальниками приказов, воеводами.

Думные дьяки не участвовали в заседаниях думы, они вели, в основном, всю документацию: осуществляли переписку, подготавливали приказы и постановления. В случае необходимости, назначались на должности. Примером может служить думный дьяк Иван Тимофеев .

Московские чины

Отдельно хочется сказать об этой категории служилых людей. Это, большей частью, представители светской власти, чиновники, выполняющие различные функции. Рассмотрим некоторые из них:

Что такое служилые люди «по прибору»

Ему подчинялась и большая часть городовых казаков. Остальные подчинялись Казацкому приказу, руководили ими есаулы и атаманы. Через определённое время служилые люди «по прибору» стали передавать свои должности по наследству.

Другие категории

Служилые люди «по призыву» — это определение схоже с современным воинским «запасом». Они требовались на время войны и набирались большей частью из крестьян. Другое их название «даточные ратники». Это были люди, платящие ясак. Из трёх хозяйств, платящих ясак, призывался один ратник. Это было тяжёлое ярмо для крестьянских хозяйств. Но именно этот вид служилый людей сохранялся дольше всего.

Церковные служилые люди

Это многочисленная и многообразная категория, входящая в понятие служилых людей в России в 16 веке. Это были дворяне, патриаршие боярские дети, стрельцы, рассыльные, которые приняли подстриг или послушание. Они содержались и вооружались на церковные деньги и подчинялись только высшим церковным санам.

Церковные служилые люди привлекались на службу государю. Большую роль они сыграли при присоединении новых земель. На окраинах России были выстроены и действовали многочисленные крепости-монастыри, которые помогали охранять русские земли от вражеских набегов. Они были укреплены мощными стенами с высокими сторожевыми башнями. Оснащены артиллерийскими орудиями, которые были самыми мощными для того времени.

Что давала служба

Как мы видим служилые люди – это довольно многочисленная и разнообразная категория населения Московского царства, для которых защита государства составляла основное предназначение. Служба на благо государства давала многочисленные привилегии в виде земельных наделов, продовольствия, денежного содержания. Попасть в число служивых стремились многие люди.

Большую выгоду от неё получали знатные сословия: бояре, дворяне, которые получали доходные места, где буквально сколачивали целые состояния, кроме того, за службу получали большие привилегии, ресурсы, освобождение от налогов. Свою службу, они передавали по наследству. Вокруг должностей, дающих доход и власть, складывались определённые социальные отношения, порождённые борьбой за их обладание.

Значение служилых людей в становлении и укреплении Русского государства трудно переоценить. Благодаря им удалось сохранить государство и преодолеть последствия смутного времени . Именно они активно участвовали в освоении новых земель, строительстве крепостей и острогов, развитии городов, установлении в них административного правления. Именно они первыми встречали врагов, посягающих на целостность государства.

Категория служилых людей "по прибору" оформилась в ходе военных реформ середины 16 в. и правительственной колонизации южных, юго-восточных и восточных р-нов страны. В служилые люди "по прибору" попадали свободные элементы городского населения, черносошного крестьянства и частично разорившиеся служилые люди "по отечеству". В их число входили: стрельцы, пушкари и затинщики (рядовой состав походной и крепостной артиллерии), воротники, казаки ("городовые", "кормовые" и "поместные"). Служилые люди "по прибору" несли военную службу, были лично свободными и освобождены от большинства государственных налогов и повинностей (в р-нах колонизации они участвовали в обработке так называемой "дворцовой десятины"). Служилые люди "по прибору" поселялись в городах слободами и наделялись мелкими земельными участками казенной земли, причем их земельные наделы весьма схожи были с тяглыми наделами посадских людей. Служилые "по прибору", будучи землевладельцами, но не имея крестьян или холопов-работников, сами обрабатывали землю и промышляли своими руками. Часть их обладала некоторыми привилегиями в торгово-ремесленных занятиях. За службу служилые люди "по прибору" получали от правительства жалование: денежное, земельное и в районах колонизации натуральное ("хлебное"). Для части служилых людей "по прибору" колонизуемых районов открывался путь для перехода в низшие ряды господствующего класса.

Рассмотрим же теперь эти категории по отдельности.

Стрельцы. Начиная с середины XVI века, согласно проведённой военной реформе, стрельцов стали обозначать, как постоянное войско, вооруженное огнестрельным оружием.

Впервые стрельцы упоминаются в летописях за 1546 г., в рассказе о Казанском походе. "Выборные" стрелецкие отряды были образованы в 1550 г.: "учинил у себя царь… выборных стрельцов ис пищалей 3000 человек, а велел им жити в Воробьевой слободе". Из московских стрельцов был образован 3-тысячный Стремянной полк, также являвшийся лейб-гвардией царя и охранявший "при стремени" жизнь Ивана Грозного вместе с Государевым полком. Для управления стрельцами был создан Стрелецкий приказ.

Постоянное конное и пешее стрелецкое войско разделялось на московских и городовых стрельцов. Численность стрельцов в середине XVI в. достигала 12 тыс. воинов, из которых 5 тыс. постоянно находились в Москве, а остальные служили в приграничных городах. Стрельцы служили в полках или приказах, во главе которых стоял голова, назначаемый Стрелецким приказом обязательно из дворян. Стрельцы служили пожизненно, служба передавалась по наследству. Жалованье стрельца составляло 4 руб. в год. Стрельцы получали за службу не земельное, а денежное, иногда натуральное (хлебное) жалованье. Стрельцы жили в особых слободах, в которых каждый стрелец получал участок земли и денежное пособие для строительства дома. Стрельцы не платили налогов и пользовались льготами и привилегиями при торговле, особенно своим товаром, производимым в слободах. Так же могли владеть и банями.

Городовые казаки - казачьи общины, проживавшие во многих пограничных городах Московии и выделявшие своих людей в полковую и станичную службы Г. Губарев. Казачий исторический словарь-справочник, 1970 г. .

Первое отчетливое упоминание о Г. Казаках относится к 1502 г., когда Московский в. князь Иван III приказывал княгине Рязанской Агрипине: "Твоим служилым людям и городовым Казакам быть всем на моей службе, а кто ослушается и пойдет самодурью на Дон в молодечество, их бы ты, Агрипина, велела казнити".

Городовые Казаки назывались именем того города, в котором проживали они сами и их семьи. Иногда от них выходили добровольцы в стрелецкие полки и в "опричные" отряды Грозного, но с другой стороны, в Городовые казачьи полка присылались на исправление некоторые провинившиеся московиты.

Управление всеми Г. Казаками на территории государства в XVI в. находилось в ведении Стрелецкого Приказ. Стрелецкий Приказ набирал Казаков на службу и отставлял от нее, выплачивая денежное жалованье, перемещал по службе из одного города в другой, назначал в походы и являлся для Казаков высшей судебной инстанцией. Через Приказ проходило назначение начальствующих лиц над Казаками (голов, сотников), которые во время службы у Казаков также подчинялись Приказу. Внутреннее устройство Г. Казаков было таким же, как у городовых стрельцов. Казаки находились в "приборе" у своего головы, который и набирал их на службу. Казацкий голова непосредственно подчинялся городовому воеводе или осадному голове. Нормальный состав прибора исчислялся в 500 человек. Приборы делились на сотни, которые находились в "приказе" у сотников. Сотни в свою очередь подразделялись на полусотни (во главе с пятидесятниками) и десятки (во главе с десятниками). Права и обязанности должностных лиц соответствовали функциям таких же должностных лиц у стрельцов. За службу правительство расплачивалось с Казаками денежным жалованьем и земельными наделами, поселяя их преимущественно в пограничных городах.

Что касается поместных и кормовых казаков, то они не сильно отличались от городовых казаков, - так же были поселены в городах, и обозначались лишь способом их обеспечения. Поместные казаки, получая от русского правительства земельные наделы в собственность, несли воинскую службу на основаниях, почти одинаковых с воинами поместной конницы. Кормовые казаки служили лишь за жалование, без земельных наделов.

Высшие позиции в обществе Московии занимали вовсе не владельцы земель, не капиталисты и не обладатели привилегий. Да ведь и нет почти ни у кого капиталов и земель, ни особых привилегий.

Высший класс общества составляют те, кто непосредственно служит государству, - служилые люди. Слой этот очень неоднородный, между его группами очень много различий.

Резко отличаются друг от друга владельцы вотчин - земельных владений, которые перешли к ним «от отца» и которые нельзя отнять ни при каких обстоятельствах. И основная масса служилого класса - помещики, те, кому земли даются во временное держание, «по месту».

Всем дают разное количество земли, и могут давать пожизненно, а могут на сколько-то лет - на десять или двадцать. Если служащий получает повышение, ему должны дать еще земли. Если там, где у него поместье, больше земли нет, приходится дать ему другое поместье, побольше, но в другой части страны. Если служивый человек ведет себя плохо, приходится отрезать часть земли, и это вызывает ничуть не меньшие проблемы. И уж совсем неразрешимый вопрос: что делать, если у помещика не один сын, а трое? Тогда ведь приходится двух сыновей «верстать землей в отвод», давать им отдельные поместья. Тогда только один из сыновей остается с отцом в поместье; по идее, он должен дождаться смерти отца и стать помещиком после него.

Поместья все более становились наследственными владениями; одряхлев, помещик обычно «бил челом» в Поместном приказе, чтобы государь «пожаловал» его за службу и за раны, велел бы «оставить» его поместье за сыном, а если сына нет - то за зятем, племянником, которому «его государеву службу править мочно». Такие просьбы обычно исполнялись, если не было веских причин поступить иначе.

Поместье давалось для того, чтобы человек мог выставить сколько-то вооруженных людей и принимать участие в войнах, ведомых государством. По Уложению о службе 1556 года со ста четвертей земли помещик должен был выставлять одного вооруженного всадника. На эту норму и ориентировались дьяки Разрядного и Поместного приказов, рассчитывая: какую частную армию должен содержать каждый помещик?

Каждые три года помещик должен был являться на смотр, показывать дьякам Поместного приказа, какие силы он подготовил, так сказать, подтверждать свое право на поместье. Не слишком часто, но случалось, что неспособных вести хозяйство и обеспечить нужное число воинов поместий лишали.

В низах военного сословия, среди дворянства и детей боярских сталкивается множество различных групп: кто побогаче, кто победнее, кто позначительнее, а кто впал в ничтожество. Многие различия вообще не очень понятны без длительной подготовки, без того, чтобы вникать во множество деталей - хотя бы различия между дворянами и детьми боярскими.

Дети боярские происходили от измельчавших боярских родов, от вторых и третьих детей бояр, которым не Досталось вотчин, от лично свободных слуг бояр и князей. Дворяне же порой от лично несвободных слуг бояр, и родословные у них были не такие древние; среди дворян много было незнатных людей. И при том, что реальное положение у этих двух групп совершенно не различалось, дети боярские считались занимающими более высокое положение.

Для детей нашего рационального века в этом даже как-то и непонятно, в чем различия (если уж и экономически, и юридически нет никакой разницы), но люди XVII века тонко находили эти различия; в некоторых случаях они оказывались довольно серьезными. Например, во время царской свадьбы дети боярские «берегли путь Государев» - когда царя и царицу венчали в соборе, следили, «чтоб между государева коня и царицыных саней не переходил никто». А дворяне такой чести удостоиться не могли бы никогда.

И уж конечно, столичное дворянство сильно отличается от провинциального, слуги государства занимают совсем не такое же положение, какое слуги бояр и князей. Столичные «чины» - стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы - составляют царскую гвардию, служат офицерскими кадрами для провинциальных отрядов, несут службу при царском дворце, исполняют различные поручения высших сановников, а то и самого царя.

В провинции главную массу служилых людей составляли «родовые» (то есть потомственные. - А. Б.) дворяне и дети боярские.

Для крестьян, конечно, все группы служилых людей - это социальное «поднебесье». Это те, кого правительство велит «его помещика слушати и пашню на него пахати и доход ему помещиков платити». Не зря же на всех служилых людей распространяется слово «боярин», на которое вообще-то абсолютное большинство служилых не имели никакого права. В чем нет совершенно ничего специфически русского - точно так же и в Западной Европе для всякого простолюдина всякий феодал становился «сиром», «сэром», «синьором».

Но это - для крестьянина, волей-неволей смотрящего снизу вверх. Но по отношению к настоящим боярам и с точки зрения государства все эти «худые смиренные холопи», Ивашки и Микишки, - точно такие же рабы, двуногая собственность, как и сами крестьяне. Под угрозой кнута, конфискации поместий, «слова и дела», ссылки в Сибирь, лишения всех прав по единому подозрению в «неустройстве» и «нерадении» они должны были с 15-летнего возраста и до глубокой старости «за его государеву честь» переносить голод, холод, все тяготы походов, увечья и «полонное терпение».

А вообще-то если не брать бытового слова «боярин», то настоящим боярином, по закону, был даже не тот, кто владеет вотчиной... А только тот, кто владеет думским чином «боярин» и входит с другими боярами в совсем маленький, узкий слой - буквально несколько десятков человек.

Но даже и на самом верху военно-феодального, служилого сословия, в той же Боярской думе, среди владельцев вотчин, в сообществе потомков старинных родов тоже нет единства и равенства положений. И здесь тоже каждый в чем-то выше или ниже другого, пусть на самую маленькую, с трудом уловимую ступенечку. Они - заседавшая в Боярской думе высшая аристократия страны - вовсе не были равны друг другу. Думный боярин был выше окольничьего. При этом бояр и окольничьих никогда не было много, самое большее человек 50. Кроме них, в Думу входили несколько думных дворян (конечно же, стоявших несравненно ниже самого захудалого окольничьего) и три или четыре думных дьяка, возглавлявших самые важные приказы.

Несколько десятков знатнейших фамилий, не более сотни, потомки удельных князей, цепко держались за свои привилегии, и иерархия разделяла даже эти несколько сотен, от силы тысяч человек - высшую аристократию всего служилого сословия.

На самом верху этой иерархии самых верхов - шестнадцать знатнейших фамилий, члены которых поступали прямо в бояре, минуя чин окольничьего: Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы, Урусовы. При формировании Боярской думы царю было совершенно невозможно обойтись по крайней мере без «большаков» этих семейств, а порой в Думе скапливалось и по нескольку их представителей. Несправедливо? Не в большей степени, чем Палата лордов, например.

Причем и в нашем, таком «демократическом» на вид обществе есть свои ранги, которые тоже показались бы дикими боярину XVII века. Скажем, огромная важность денег, материального богатства показалась бы ему просто неприличной. Ни знатность рода, ни другие важные для него параметры совершенно не зависели от денег.

Некоторые из этих фамилий хорошо знакомы читателям - Голицыны, Одоевские, Шереметевы, Трубецкие, - интеллигентные семьи, они дали многих славных представителей в разных поколениях, в разные периоды русской истории. Салтыковы известны разве что Петром Семеновичем Салтыковым, победителем Фридриха Великого в Семилетней войне, ну и, конечно, Дарьей Салтыковой, знаменитой «Салтычихой». Морозовы совершенно невыразительны после Бориса Ивановича Морозова, воспитателя и близкого друга царя Алексея Михайловича. Остальные же фамилии остались в истории ровно потому, что это фамилии «Рюриковичей» и «гедиминичей». Представители же этих семей были и остались людьми совершенно невыразительными, скучными, не совершили никаких личных поступков, за которые их следовало бы помнить.

Каждый знатный род - и эти шестнадцать, и остальные сто, чуть ниже рангом, - очень хорошо знал, какого рода он выше или ниже, какими княжествами и какими уделами владели их предки и какое место подобает им занимать в этой иерархии высших. Потомки служилых московских князей считались выше потомков удельных князей. Потомки удельных князей были выше «простых» бояр, без титулов. Московские великокняжеские бояре считались выше удельных. Потомки старшего сына «главнее» потомков младшего, и, уж конечно, огромное значение имела сама по себе древность рода.

Конечно же, каждый аристократ прекрасно знал, «выше» или «ниже» каких семей должны сидеть его представители в Боярской думе и на пирах. В данном случае «выше» и «ниже» означает одно - ближе к царю или дальше. А кроме того, все знали, на какие должности они могут рассчитывать.

Считалось чудовищной несправедливостью, если «худородный» назначался начальником «высокородного», а представитель рода «молодщего» получал должность раньше, чем представитель рода «доброго». Если царь допускал такую несправедливость, боярин «бил челом», просил исправить неувязку и делал это с полной уверенностью в своей правоте. Обычно царь и «исправлял», причем под сильнейшим давлением своего ближайшего окружения. Ведь в ценности местничества были уверены практически все!

Если какой-то опрометчивый боярин или целый род нарушали правила местничества, в ход могли пойти и посохи - увесистые палки, на которые опирались бояре, и даже «ножные мечи» - ножи, которые носили «за сапогом», за голенищем. Можно сколько угодно смеяться над пожилыми, толстыми боярами, таскавшими друг друга за бороды или учинявших поножовщину непосредственно в Думе, но следует признать - за их поведением стоит совершенно железная логика. Это логика совсем другая, чем у нас, у их отдаленных потомков, но логика-то ведь есть!

Знать Московии не верила в существование выдающихся личностей, а семейные достоинства впрямую связывала с «породой»... ну и действовала соответственно.

Все чины и должности, KOYорые занимали представители знатнейших родов, вписывались в Разрядные книги. Чуть возникали какие-то/сомнения, всегда можно было выяснить, какие чины и должности занимали прадеды и прапрадеды тех, кто сейчас на них претендует. А чины и назначения предков, понятное дело, были прецедентами, чтобы дать такие жб потомкам.

В итоге царь мог «пожаловать боярами» выходцев из средних служилых слоев - например, Ордин-Нащокина или Матвеева. Но и эти талантливые выдвиженцы сидели «ниже» представителей старинных родов, далеко не всегда они могли получить назначение на должность, к которой, может быть, и были особенно способны.

В местничестве очень хорошо проявлялся точно такой же способ мышления, как и в крестьянской среде. Действие местничества доказывает, что верхи общества принципиально думали точно так же, как и низы. Бояре точно так же, как крестьяне, жили даже не семейными, а скорее даже родовыми ценностями. Если человек принадлежал к роду Долгоруких, Голицыных или Вяземских, эта принадлежность с точки зрения всего общества была несравненно важнее его личных качеств. В существование выдающихся личностей предки, что поделать, не верили, да к тому же в родах тоже были свои «большаки», железной рукой державшие семейную власть и представлявшие род во внешнем мире. Всю жизнь человек, каких бы чинов он ни удостаивался, занимал в роду подчиненное, второстепенное положение и вполне мог никогда и не стать главой рода.

Вся жизнь знатного боярина определялась в наименьшей степени его талантами или его личными заслугами и почти полностью определялась принадлежностью к роду и его местом в этом роду.

Поэтому огромное значение приобретали выяснения, происходит ли боярский род от старшего или от среднего сына князя Лычко, вышедшего из Литвы в XIV столетии. Потомки старшего сына приобретали право сидеть на одного человека ближе к царю, чем потомки среднего, и получали пусть незначительное, но преимущество при назначении на любые важные должности.

И получается, что в верхах общества, в среде знатной и порой сказочно богатой аристократии, в среде, объединявшей буквально несколько тысяч влиятельнейших людей Московии, царят те же нравы, что и в среде московитского крестьянства, почти не ушедшего от первобытно-общинного строя.

Последствия же для управления страной получались различные. С одной стороны, система становилась куда стабильнее, постояннее, чем в странах, где активные люди могли что-то изменять, добиваться личного успеха. С другой... Как писал бывший подьячий Посольского приказа Котошихин, «многие бояре на спрос государев, брады свои уставя, ничего не отвечают, потому что возводит их Государь в Думу не по уму их, а токмо по великой породе».

На другом полюсе служилого населения - регулярные части «служилых людей по прибору», те, кто «прибирались» из низших слоев населения и жили с семьями в подгородных слободах (стрелецкая, ямская, пушкарская, казацкая слободы).

За службу они не получают поместий с крепостными, но получают землю - порой не только под огороды и сады, но и под хлеб, а главное, получают денежное и хлебное жалованье. За это они должны в любой момент быть готовы выступить в поход, но в мирное время правительство не очень мучает их сборами или учебой. «Служилые люди по прибору» занимаются торговлей, ремеслом, составляя конкуренцию посадским, тем более что жалованье выдается им не особенно регулярно.

Таковы стрельцы, которых в одной Москве 20 полков по тысяче человек, и еще не менее 10 тысяч в важнейших городах и в приграничных крепостях. Это отряды пушкарей, казаков и войска, которые мы сейчас назвали бы «частями технического обеспечения»: ямщики для почтовой службы, плотники и кузнецы, воротники, затинщики, которые ставят и охраняют «тыны» крепостей.

В случае войны с посадского и уездного населения собирают «даточных людей», в основном для обозной и прочей вспомогательной службы. После войны «даточные люди», если уцелеют, могут уходить обратно домой, их никто не держит.

Почти в таком же положении оказываются и солдаты «полков иноземного строя». Даже приглашая иностранных офицеров, московское правительство не сразу организует постоянное регулярное войско. Долгое время и эти полки формируются только на время войны. В мирное же время тратить на них деньги правительство не хочет, и Уцелевшие в сражениях «охочие люди», если называть вещи своими именами, выбрасываются на улицу.

Разумеется, это самый низший разбор служилых людей Московского государства. И в этой категории слуг государства видно то же отношение к своему государству: люди честно служат ему, не понукаемые и не понуждаемые чиновниками. Общество поддерживает государство.