Комментированное издание любимой многими поколениями сказки. Для младшего школьного возраста.
- О сказке «Конёк-горбунок»
* * *
компанией ЛитРес .
О сказке «Конёк-горбунок»
Послал отец Иванушку стеречь пшеницу: повадился кто-то топтать её по ночам. Послушался Иван – пошёл в дозор. О том, что за этим последовало, и о многом другом рассказал в своей сказке девятнадцатилетний поэт – студент Петербургского университета Пётр Павлович Ершов. Автор «Конька-горбунка» учился на философско-юридическом отделении. Но Ершова влекли к себе поэзия, история, музыка. Однажды он признался: «Я готов всем изящным любоваться до головокружения…»
Ершов был современником великого Пушкина, Жуковского. От них он услышал похвалу. Сказка была напечатана сначала в журнале, а потом – отдельной книгой. С памятного для Ершова 1834 года, когда это произошло, сказку о коньке-горбунке узнала и полюбила вся читающая Россия.
Поэт родился в Сибири. В детстве ему пришлось много ездить: его отец служил в беспокойной должности волостного комиссара – семья часто переезжала с места на место. Ершовы жили и в крепости святого Петра (сейчас Петропавловск), и в Омске, и на Крайнем Севере – в Берёзове (тогда место ссылок) и в Тобольске. Будущий поэт узнал быт крестьян, таёжных охотников, ямщиков, купцов, казаков, услышал рассказы о сибирской старине, от старожилов узнал сказки. Ершову, ставшему гимназистом, вновь повезло: он поселился в Тобольске у родственников матери, у купца Пилёнкова, – здесь в людской бывали разные люди. От них Ершов узнал о забайкальских краях, о далёких караванных путях на юг и восток. Пришло время, и сам Ершов стал рассказчиком-сказочником.
В Петербург Ершов приехал с родителями, с братом, который тоже стал студентом. Они поселились на городской окраине, в небольшом деревянном доме. Вечерами, улёгшись в постель, Ершов любил рассказывать домашним сказки. Здесь-то впервые и услышали друзья от поэта его сказку о коньке-горбунке. Сказка была перенята от сибирских сказочников, но не всегда легко решить, где перед нами искусство народа, а где собственное творчество Ершова.
Едут близко ли, далёко,
Едут низко ли, высоко
И увидели ль кого -
Я не знаю ничего.
Скоро сказка говорится,
Дело мéшкотно творится.
Как тут не узнать слов из народных сказок: «Близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли – скоро сказка сказывается, не скоро дело делается». Или вот ещё – конёк-горбунок трижды спрашивает у опечаленного Ивана:
«Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил?»
А дело в том, что царь посылает Ивана к океану; горбунок неизменно утешает своего хозяина:
«Это – службишка, не служба;
Служба всё, брат, впереди!»
В народных сказках герой тоже находит утешение у своих друзей и помощников. Они тоже спрашивают у него, почему он невесел, почему голову ниже плеч повесил, и утешают теми же словами: «Это не служба – службишка, служба будет впереди». Из народных сказок Ершов взял и слова о преображении Ивана:
И такой он стал пригожий -
Что ни в сказке не сказать,
Ни пером не написать!
Нетрудно узнать обычную сказочную концовку и в последних стихах о свадебном пире:
Сердцу любо! Я там был,
Мёд, вино и пиво пил;
По усам хоть и бежало,
В рот ни капли не попало.
Но поэт не только пересказал своими стихами сказки народа. Ершов украсил народный вымысел, расцветил его своей выдумкой, дополнил его. Вот Иван караулит ночью пшеницу – сидит под кустом, считает на небе звёзды:
Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Мы можем проследить за всеми движениями Ивана: вот его слух поразило внезапное ржание, вот он привстал, вот приложил руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть что-то там вдали, – и увидел кобылицу. Ершов даёт волю своей фантазии:
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольцы завитая.
В сказках народа много чудесного, но можно поручиться, что точно такого описания в них не найти.
«Конёк-горбунок» захватывает нас вымыслом. Чего только не узнаём мы и где только не перебываем вместе с Иваном и его горбунком! В сказочной столице – на торгу, в конном ряду, в царской конюшне, у океана-моря, в диковинных краях, где водятся жар-птицы, на морском берегу, у самой кромки прибоя, откуда открывается пустынный простор и видно, как гуляет «одинёшенек» белый вал. Вот Иван доскакал на горбунке до поляны:
Что за поле! зелень тут
Словно камень-изумруд;
Ветерок над нею веет,
Так вот искорки и сеет;
А по зелени цветы
Несказанной красоты.
Вдали возвышается гора, «вся из чистого сребра» – ослепительный блеск разлит вокруг. Перед нашим мысленным взором открывается красота волшебного мира.
Ершов без боязни сочетает волшебный вымысел с шуткой. Поперёк океана неподвижно лежит кит – чудо-юдо. Сметливые крестьяне поселились на нём:
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дубраве, меж усов,
Ищут девушки грибов.
Поэт весело смеётся над давними фантастическими россказнями о том, что земля держится на трёх китах.
Шутливость никогда не оставляет Ершова. Она постоянно сопровождает самые восторженные его описания. Ивану не показалась прекрасной даже царевна: увидав её, он разочарован – она кажется ему бледной, тонкой:
«А ножонка-то, ножонка!
Тьфу ты! словно у цыплёнка!
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».
Пересказывая народные сказки, Ершов сохранял их острый социальный смысл. Симпатии автора всецело на стороне гонимого и презираемого Ивана. Иван слыл дурачком уже в родной семье; он и вправду кажется дурачком: лежит на печи и распевает во всю мочь: «Распрекрасные вы очи!» Но вот вопрос: а чем его лучше старшие братья?… Они не горланят песен, не лезут на печь в лаптях и малахае, не стучат в двери так, что «чуть кровля не валится», но иных достоинств у них нет. Напротив, в них много плохого: никто из них не верен слову, они обманывают отца, нечисты на руку. Ради выгоды они готовы на всё – были бы рады погубить Ивана. Тёмной ночью они посылают его в поле за огоньком, в надежде, что он не вернётся обратно.
Сам же думает Данило:
«Чтоб тебя там задавило!»
А Гаврило говорит:
«Кто-петь знает, что горит!
Коль станичники пристали, -
Поминай его, как звали!»
Но всё происходит наперекор желаниям братьев. Ершов делает Ивана удачливым. Почему?
Потому что Иван никому не желает зла. Его «глупый ум» в том, что он не крадёт, не обманывает, верен слову. Он не строит козней против ближних. Всякий раз, сделав доброе дело, Иван беззаботно поёт: поёт, возвращаясь из дозора, «Ходил молодец на Пресню»; поёт по дороге в балаган, где у него стоят кони. И уж настоящее веселье – общая пляска – произошло в столице, когда Иван был взят на службу к царю. Весёлый, добрый и простодушный Иван потому и нравится нам, что не похож на тех, кто считает себя «умным».
Презираемый и обманываемый братьями, Иван стал жить при царском дворе. Иван сам удивлён перемене в своей судьбе. По его словам, он «из огорода» стал «царский воевода». Невероятность такого изменения в судьбе Ивана высмеяна самим поэтом, но без такого хода действия не было бы и сказки.
Иван и на царской службе остался прежним: он выговорил себе право вдоволь спать («А не то я был таков»). Ершов часто говорит о том, что Иван спит так крепко, что его едва могут добудиться. Иван чуть не погубил себя, заснув у шатра девицы под её пение и игру на гуслях. Недовольный горбунок толкнул его копытом и сказал:
«Спи, любезный, до звезды!
Высыпай себе беды!»
Иван и хотел бы остаться беззаботным, да на царской службе беззаботным быть нельзя. Иван должен стать иным. Он учится этому. Чтобы не уснуть, не упустить ещё раз Царь-девицу, Иван набрал острых камней и гвоздей: «Для того, чтоб уколоться, если вновь ему вздремнётся». Верный конёк учит своего хозяина: «Гей! хозяин! полно спать! Время дело исправлять!» Конёк – воплощение чудесной сказочной силы, которая приходит на помощь Ивану. Эта сила действует против царедворцев и самого царя. Беды, в которые попадает Иван, грозны. Царь узнал из доноса спальника, что Иван скрывает перо Жар-птицы. Царь в гневе. Он добивается у Ивана признания: «Отвечай же! Запорю!..» Царское желание иметь перо Жар-птицы – одна прихоть и вздор. Царь смешон: получив перо, он забавляется им, как дитя игрушкой: «Гладил бороду, смеялся и скусил пера конец». Приказывая поймать Жар-птицу, царь грозит в случае неповиновения посадить Ивана на кол:
«Я, помилуй Бог, сердит!
И с сердцов иной порою
Чуб сниму и с головою».
Иван для царя «холоп» и не должен перечить ни его словам, ни желаниям. Таков и приказ искупаться в кипятке:
«Если ты в рассвет зари
Не исполнишь повеленье, -
Я отдам тебя в мученье,
Прикажу тебя пытать,
По кусочкам разрывать».
Неблагодарность царя, которому Иван оказал столько услуг, доносы, лицемерие придворных, их ловкая клевета – вот что причиняло несчастья даже таким нетребовательным, незлобивым людям, каков Иванушка.
Ершов противопоставил этому вполне реальному злу сказочную силу конька-горбунка.
Сказочный конёк-горбунок, как всякая хорошая выдумка, заключает в себе серьёзную мысль: силу царя и его придворных может сокрушить сила верного товарищества. Ершов опоэтизировал это чувство. Даря Ивану коней, кобылица сказала:
«Двух коней, коль хошь, продай,
Но конька не отдавай
Ни за пояс, ни за шапку,
Ни за чёрную, слышь, бабку.
На земле и под землёй
Он товарищ будет твой…»
Ершов сам раскрыл внутренний смысл сказочной выдумки: товарищество способно творить чудеса. И в жизни со студенческих лет Ершов верил в силу верной дружбы. В университете он встретил Константина Тимковского. Они подружились. Оба мечтали о полезной деятельности на благо России: им казалось, что они могут преобразить жизнь в Сибири, сделать край каторги и ссылки цветущим, а народы, его населявшие, просвещёнными. Друзья поклялись быть верными этому стремлению и даже обменялись кольцами. На внутренней стороне колец были выгравированы первые буквы латинских слов Mors et Vita, что значило: «Смерть и Жизнь». Друзья поклялись всю жизнь до самой смерти оставаться верными общему гражданскому долгу. Всей своей деятельностью после окончания университета Ершов – учитель русской словесности в Тобольской гимназии, а потом инспектор, директор её, а спустя время управляющий дирекцией училищ всей обширной Тобольской губернии, подтвердил верность своей клятве. По-разному сложилась жизнь друзей, но путь каждого имел началом клятву на верность России, скреплённую чувством товарищества. Это чувство и было воспето Ершовым в сказке.
Горбунок делит все радости и печали Ивана. Когда настало время самого сурового испытания – прыгать в кипящий котёл, горбунок сказал, что теперь понадобится вся его дружба:
«И скорее сам я сгину,
Чем тебя, Иван, покину».
Это-то и придало Ивану решимость:
На конька Иван взглянул
И в котёл тотчас нырнул…
Настоящая сказка всегда близка к правде. Поэт сохранил множество примет народной жизни. Собираясь в дозор, братья берут с собой вилы, топор – те орудия труда, которые крестьянин мог превратить и в оружие. Пойманную кобылу Иван загнал в пастушеский балаган – временный загон под навесом. Собираясь в дорогу, Иван берёт с собой три луковки, кладёт за пазуху хлеб, а небогатую поклажу сложил в мешок. Сказочная столица очень похожа на российский губернский или даже уездный город. Городничий с отрядом усачей прочищает дорогу в толпе, рассыпая удары налево и направо: «Эй! вы, черти босоноги! Прочь с дороги! Прочь с дороги!» Народ снимает шапки. Торговые гости-купцы в сговоре с надсмотрщиками, обманывают и обсчитывают покупателей. На торгу идёт не только денежная торговля, но и обмен натурой. Кричат глашатаи. Царь ездит в сопровождении стрельцов. Такие описания очень красят сказку и придают достоверность выдумке.
Красят сказку и упоминания о времени, хотя и краткие, но выразительные – говорится об утреннем свете, дневном блеске неба, вечернем сумраке и ночной темноте: «Только начало зариться», «Ясный полдень наступает», «Вот как стало лишь смеркаться», «Стало на небе темнеть», «Запад тихо догорал», «Ночь холодная настала», «Ночь настала, месяц всходит». Яркая картина набросана стихами:
Время к вечеру клонилось;
Вот уж солнышко спустилось;
Тихим пламенем горя,
Развернулася заря.
Ершов усвоил из речи народа множество слов и выражений, вроде «зориться», «о полночь» и подобных им. Бытовая речь придала сказке особенные художественные свойства.
Попав на небо, Иван размышляет:
«Эко диво! Эко диво!
Наше царство хоть красиво…
А как с небом-то сравнится,
Так под стельку не годится.
Что земля-то!.. Ведь она
И черна-то и грязна;
Здесь земля-то голубая,
А уж светлая какая!..
Посмотри-ка, горбунок,
Видишь, вон где, на восток,
Словно светится зарница…
Чай, небесная светлица…
Что-то больно высока!»
В этой речи и восторг, и размышление, и удивление, и сравнение, и предположение, и ирония. Это живая народная речь с остановками, неожиданными поворотами в течении. В неё вошли и просторечные слова: «эко», «чай», «больно», и их нельзя заменить никакими другими – вместо «Эко диво!» сказать «Вот диво!» или «Какое диво!», вместо «чай» – «наверное», «вероятно», а вместо «больно высока» – «очень высока». Заменить слова – означало бы утратить народный оттенок в сказочной речи.
Ершов блистательно владел стихом. Как у всякого настоящего поэта, у Ершова стих был сильным поэтическим средством. Вот только один пример: на обратном пути из небесного царства Иван достиг океана -
Вот конёк бежи́т по ки́ту,
По костя́м стучи́т копы́том.
Ритм сам по себе становится изображением стука копыт. Но вот бег конька сменяется прыжком, и ритм становится другим:
Понатýжился – и вми́г
На далёкий бéрег пры́г.
Рассказывают, что Пушкина восхитило мастерство Ершова. Молодой поэт учился у великого мастера. Считают, что начало сказки – четыре стиха «За горами, за долами…» – правил Пушкин. Не случайно стихи:
«Путь-дорога, господа!
Вы откуда и куда?» -
навеяны «Сказкой о царе Салтане», где есть строчки:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили, куда?»
А стих Ершова «Пушки с крепости палят» сочинён по образцу пушкинского: «Пушки с пристани палят».
Сказка Ершова – прекрасное и высокое произведение искусства. Поэт почувствовал и передал очарование народных сказок, а главное, разделил народные понятия и представления.
Как и простые люди, Ершов мечтал о победе добра и справедливости. Именно это сделало сказку о коньке-горбунке всенародно признанным произведением.
Умер поэт в августе 1869 года. При жизни Ершова сказка была издана семь раз и много раз после кончины автора. Пушкин мечтал издать сказку с картинками. Но стоить такая книга должна была дёшево.
Скачет и скачет горбунок в сказке Ершова от одного поколения людей к другому, и весёлый стук его копыт прозвучит ещё для многих читателей.
В. Аникин
Начинается сказка сказываться.
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба – на земле,
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына.
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу:
Знать, столица та была
Недалече от села.
Там пшеницу продавали,
Деньги счётом принимали
И с набитою сумой
Возвращалися домой.
В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить.
Мужички такой печали
Отродяся не видали;
Стали думать да гадать -
Как бы вора соглядать;
Наконец себе смекнули,
Чтоб стоять на карауле,
Хлеб ночами поберечь,
Злого вора подстеречь.
Вот, как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться:
Вынул вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала,
На него боязнь напала,
И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, облив себя водой,
Стал стучаться под избой:
«Эй вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождём я весь промок
С головы до самых ног!»
Братья двери отворили,
Караульщика впустили,
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал,
На моё ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил,
Рубашонку всю смочил.
Уж куда как было скучно!..
Впрочем, всё благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при всём,
Не ударил в грязь лицом».
Стало сызнова смеркаться,
Средний брат пошёл сбираться:
Взял и вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
Дрожь на малого напала,
Зубы начали плясать;
Он ударился бежать -
И всю ночь ходил дозором
У соседки под забором.
Жутко было молодцу!
Но вот утро. Он к крыльцу:
«Эй вы, сони! Что вы спите!
Брату двери отоприте;
Ночью страшный был мороз -
До животиков промёрз».
Братья двери отворили,
Караульщика впустили,
Стали спрашивать его:
Не видал ли он чего?
Караульщик помолился,
Вправо, влево поклонился
И сквозь зубы отвечал:
«Всю я ноченьку не спал,
Да, к моей судьбе несчастной,
Ночью холод был ужасный,
До сердцов меня пробрал;
Всю я ночку проскакал;
Слишком было несподручно…
Впрочем, всё благополучно».
И ему сказал отец:
«Ты, Гаврило, молодец!»
Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведёт,
На печи в углу поёт
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи!»
Братья ну ему пенять,
Стали в поле погонять,
Но, сколь долго ни кричали,
Он ни с места. Наконец
Подошёл к нему отец,
Говорит ему: «Послушай,
Побегáй в дозор, Ванюша;
Я куплю тебе лубков,
Дам гороху и бобов».
Тут Иван с печи слезает,
Малахай свой надевает,
Хлеб за пазуху кладёт,
Караул держать идёт.
Ночь настала; месяц всходит;
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал…
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольцы завитая.
«Эхе-хе! Так вот какой
Наш воришко!.. Но постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И прыгнýл к ней на хребёт -
Только задом наперёд.
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась как стрела.
Вьётся кругом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам,
Хочет, силой аль обманом,
Лишь бы справиться с Иваном;
Но Иван и сам не прост -
Крепко держится за хвост.
Наконец она устала.
«Ну, Иван, – ему сказала, -
Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
Дай мне место для покою
Да ухаживай за мною,
Сколько смыслишь. Да смотри:
По три утренни зари
Выпущай меня на волю
Погулять по чисту полю.
По исходе же трёх дней
Двух рожу тебе коней -
Да таких, каких поныне
Не бывало и в помине;
Да еще рожу конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
Двух коней, коль хошь, продай,
Но конька не отдавай
Ни за пояс, ни за шапку,
Ни за чёрную, слышь, бабку.
На земле и под землёй
Он товарищ будет твой:
Он зимой тебя согреет,
Летом холодом обвеет,
В голод хлебом угостит,
В жажду мёдом напоит.
Я же снова выйду в поле
Силы пробовать на воле».
«Ладно», – думает Иван
И в пастуший балаган
Кобылицу загоняет,
Дверь рогожей закрывает
И, лишь только рассвело,
Отправляется в село,
Напевая громко песню
«Ходил молодец на Пресню».
Вот он всходит на крыльцо,
Вот хватает за кольцо,
Что есть силы в дверь стучится,
Чуть что кровля не валится,
И кричит на весь базар,
Словно сделался пожар.
Братья с лавок поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно так?»
«Это я, Иван-дурак!»
Братья двери отворили,
Дурака в избу впустили
И давай его ругать -
Как он смел их так пугать!
А Иван наш, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь
И ведёт оттуда речь
Про ночное похожденье,
Всем ушам на удивленье:
«Всю я ноченьку не спал,
Звёзды на небе считал;
Месяц, ровно, тоже светил, -
Я порядком не приметил.
Вдруг приходит дьявол сам,
С бородою и с усам;
Рожа словно как у кошки,
А глаза-то – что те плошки!
Вот и стал тот чёрт скакать
И зерно хвостом сбивать.
Я шутить ведь не умею -
И вскочи ему на шею.
Уж таскал же он, таскал,
Чуть башки мне не сломал.
Но и я ведь сам не промах,
Слышь, держал его, как в жомах.
Бился, бился мой хитрец
И взмолился наконец:
„Не губи меня со света!
Целый год тебе за это
Обещаюсь смирно жить,
Православных не мутить“.
Я, слышь, слов-то не померил,
Да чёртенку и поверил».
Тут рассказчик замолчал,
Позевнул и задремал.
Братья, сколько ни серчали,
Не смогли – захохотали,
Ухватившись под бока,
Над рассказом дурака.
Сам старик не мог сдержаться,
Чтоб до слёз не посмеяться,
Хоть смеяться – так оно
Старикам уж и грешно.
Много ль времени аль мало
С этой ночи пробежало, -
Я про это ничего
Не слыхал ни от кого.
Ну, да что нам в том за дело,
Год ли, два ли пролетело, -
Ведь за ними не бежать…
Станем сказку продолжать.
Ну-с, так вот что! Раз Данило
(В праздник, помнится, то было),
Натянувшись зельно пьян,
Затащился в балаган.
Что ж он видит? – Прекрасивых
Двух коней золотогривых
Да игрушечку-конька
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
«Хм! Теперь-то я узнал,
Для чего здесь дурень спал!» -
Говорит себе Данило…
Чудо разом хмель посбило;
Вот Данило в дом бежит
И Гавриле говорит:
«Посмотри, каких красивых
Двух коней золотогривых
Наш дурак себе достал, -
Конец ознакомительного фрагмента.
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Конёк-горбунок (П. П. Ершов, 1834) предоставлен нашим книжным партнёром -
Великолепная сказка «Конек-горбунок» известна нам с самого детства. Некоторые могут ошибочно думать, что ее автор - А. С. Пушкин, однако ее создал русский писатель Петр Ершов в 1830 году. Только уже в конце работы Пушкин выступил корректировщиком текста и очень одобрительно высказался на ее счет. Произведение это было народным, так считал сам Ершов. «Конек-горбунок», краткое содержание которого было у всех на слуху, - сказка в стихотворной форме. Писатель услышал из уст рассказчиков эту историю, а потом дополнил и привел в стройный вид.
Ершов. «Конек-Горбунок»: краткое содержание
У одного старика было три сына. Старшего звали Данилой, и был он умною детиною, среднего - Гаврилой, про таких говорят - ни рыба, ни мясо, а младший Иван и вовсе оказался дураком. Братья выращивали пшеницу и продавали ее в столице. Но однажды случилась беда: повадился кто-то вытаптывать их посевы. Братья немедленно захотели узнать, кто это делает, и решили каждую ночь по очереди караулить. Два старших брата решили не утруждать себя, им было страшно и холодно, и поэтому они так ничего не выяснив, вернулись домой.
Непрошеный гость
Такое у этой популярной сказки краткое содержание. «Конек-Горбунок» имеет очень интересный сюжет. Дальше писатель повествует о том, что дошла очередь и до младшего брата. Однако тот в засаде просидел до полуночи и глазу не сомкнул, как вдруг увидел белую кобылицу с золотой гривой. Иван не растерялся, оседлал ее задом наперед и пустился вскачь, крепко держась за хвост. Вскоре кобылица устала сопротивляться и попросила отпустить ее, пообещав, что за это она родит ему трех коней. Но сразу предупредила, что двух коней можно продать, а третьего двугорбого не отдавать ни за что.
Златогривые кони
Иван обрадовался и отвел кобылу в конюшенное стойло. Через время появилось у нее два златогривых жеребца и один «игрушечный» конек. Однажды охмелевший брат Данило случайно заметил коней в стойле. Сговорившись с Гаврилой, тайком от младшего брата они решили продать животных в столице. Но Иван под вечер обнаружил пропажу.
Дальше очень увлекательно описывает события краткое содержание. Конек-Горбунок рассказывает хозяину, что произошло, и предлагает догнать братьев. Иван мгновенно настиг братьев, те сразу раскаялись, и тогда он разрешает продать коней. Они отправляются в столицу.
Злосчастное перо
Краткое содержание сказки «Конек-Горбунок» дальше повествует о том, что ночь настигла братьев в поле, и тут вдали замелькал какой-то огонек. Иван на коньке поехал посмотреть и увидел, что это пылает перо волшебной Жар-птицы. Но конек посоветовал не брать его, так как оно может принести много неприятностей. Иван не послушал, поднял перо и положил к себе в шапку. Братьям о своей загадочной находке он ничего говорить не стал.
Утром в столице кони были выставлены братьями на продажу. Сам царь купил жеребцов и предложил Ивану работу начальника царских конюшен. Тот согласился и зашагал во дворец.
Коварство царского слуги
А братья, разделив деньги поровну, отправились домой и зажили припеваючи. Иван служил на конюшне до поры до времени, пока царский спальник не захотел его выгнать. Он решил проследить за конюхом и спрятался в стойле. В полночь приходит Иван, достает из своей шапки перо волшебной Жар-птицы, и при его ярком свете начинает мыть коней. Спальник обо всем доложил царю и добавил от себя, что, мол, Иван хвастался, что может и саму Жар-птицу достать.
Жар-птица
Вскоре они очутились в лесу посреди поляны, на которой была насыпана гора из серебра. Конек сразу объяснил, что сюда ночью прилетают Жар-птицы и наказывает ему поставить корыто с пшеном, залитым вином, а под другое самому спрятаться, и когда одна из птиц будет клевать еду, надо успеть поймать ее. Все так и случилось. Жар-птицу Иван поймал и привез к царю, а тот в благодарность назначил его царским стремянным. Дальше еще более удивительные события описывает краткое содержание сказки Ершова «Конек-Горбунок».
Коварный спальник приготовил Ивану новое испытание, прослышав историю о том, что на берегу океана живет прекрасная Царь-девица, которая поет, играет на гуслях и в золотой ладье плавает, он идет и докладывает царю, что Иван может привести ее царю в жены. Царь тут же отправляет стражу за Иваном. Опять интригой наполняется краткое содержание. Конек-Горбунок и на этот раз берется помогать своему хозяину. Он говорит, что для дела надо взять у царя золотой шатер, два полотенца, столовые приборы и кучу разных сладостей.
Царь-девица
Добирались они целую неделю, и наконец-то очутились на берегу океана. Иван раскинул шатер, как велел ему конек, расставил на полотенца столовые приборы и сладости, а сам спрятался.
Дождавшись, когда царевна зашла в шатер, угостилась вкусной едой и начала играть на гуслях, он тот час вбежал, схватил ее и отвез к царю. А тот, увидев красоту неземную, сразу захотел на ней жениться. Но царевна потребовала свой перстень со дна океана. Царь опять зовет Ивана, и тот снова отправляется в путь на своем коньке. А еще царевна попросила по пути заехать поклониться Месяцу и Солнцу.
В гостях у Месяца и Солнца
Вблизи океана они вдруг увидели огромного кита, у которого на спине расположилась целая деревня. Узнав о том, что они едут к Солнцу, кит попросил спросить, за какие такие грехи он так страдает. Иван пообещал узнать и поехал дальше. Уже скоро они обнаружили терем Царь-девицы, в котором днем отдыхал Месяц, а по ночам - Солнце.
Иван застал Месяц дома и передал ему привет от Царь-девицы, тот был рад услышать хорошие вести, но когда узнал, что семидесятилетний царь хочет на ней жениться, промолвил, что не бывать этому, и у нее будет муж - молодой красавец. А насчет кита Месяц сказал, что он когда-то проглотил тридцать кораблей, и будет прощен, если выпустит их.
Едет Иван обратно домой. По дороге он передает киту слова Месяца, тот отпускает корабли, и жители сел поспешно покидают деревню. Свободный кит в благодарность хочет услужить, и тогда Иван просит достать ему со дна океана заветный перстень. После долгих поисков кит находит эту драгоценность.
Свадьба
Иван спешит в столицу с перстнем. Счастливый царь преподносит его царевне, но та отказывается выходить за него замуж и говорит, что он старый, но при помощи одного средства может сразу помолодеть. Только надо поставить три котла: два с холодной и горячей водой, третий - с кипящим молоком, да по очереди в них окунуться.
Царь призадумался, опять зовет Ивана и приказывает ему первому искупаться в котлах. Конек подсказывает, чтобы он прыгал в котел только после того как тот махнет хвостом, потом макнет мордой в котлы, прыснет на него два раза и свиснет. Вот только после этого Иван может прыгать в кипяток. Тот выполнил все по правилу и стал писаным красавцем.
Вот такую красивую сказку придумал П. Ершов. «Конек-Горбунок». Краткое содержание ее заканчивается тем, что царь, увидев такие чудеса, поспешил прыгнуть в кипяток, да там и сварился.
Раз царя нет, то народ признает девицу своею царицей, а преобразившего Ивана - царем. Молодые идут под венец и устраивают пир на весь мир.
«Конек-горбунок»: краткое содержание для читательского дневника
В читательский дневник обычно записываются только самые важные события прочитанного сюжета, чтобы в любой момент вспомнить о них, когда это будет необходимо. Прочитав «Конек-горбунок» (краткое содержание), для читательского дневника нужно отметить всех главных героев и их действия, но не менее важным является необходимость понять весь смысл сказки, заключенный в глубокой сатире, изобличающей человеческие пороки.
Подобно тому, как предложение распадается на составные части и филолог должен уметь различать эти основные части любого предложения, так фольклорист должен уметь различать составные части любой сказки.
В.Я. Пропп
Основной задачей нашей работы является выделение архаических мотивов и моделей в сказке П.П. Ершова «Конек-горбунок», то есть своеобразное изучение ее исторической основы.
Прежде всего, при изучении архаических мотивов и моделей в сказке следует провести структурный анализ произведения. Обоснование первостепенности (а также целесообразности и эффективности) применения метода структурного анализа к сказке находим в статье В.Я. Проппа «Структурное и историческое изучение волшебной сказки»: «Определение волшебной сказки дается не через ее сюжеты, а через ее композицию, установив единство композиции волшебных сказок, я должен был задуматься о причине подобного единства. Что причина кроется не в имманентных законах формы, а что она лежит в области ранней истории или, или, как некоторые предпочитают говорить, доистории, для меня было ясно с самого начала дело не в текстах, а в том, что сюжеты порождены бытом народа, его жизнью и вытекающими из этого формами мышления на ранних стадиях человеческого развития и что появление данных сюжетов исторически закономерно формальное изучение, точное систематическое описание изучаемого материала есть первое условии, предпосылка исторического изучения и вместе с тем первый шаг его».
Особое значение подобный анализ приобретает при исследовании авторской сказки, в которой писатель зачастую отклоняется от стандартной (одноходовой) для народной сказки схемы построения сюжета, «вплетая» в действие множество дополнительных ходов. Определение их значения для общего вида сказки, выяснение причин (мотиваций) их введения в сюжет, их взаимодействие, соотношение авторской сказки со сказкой-прототипом (так как стержнем построения авторской сказки зачастую является определенная народная сказка) - «ключи» к наиболее полному и адекватному выделению архаических моделей и мотивов в авторской сказке.
Сказка «Конек- горбунок», созданная П.П. Ершовым в 1834 году, является одним из наиболее ярких авторских произведений, написанных российскими писателями «по мотивам» народных сказок. Ее народность является неоспоримой, все сюжетные ходы и персонажи заимствованы автором из славянского фольклора. Однако многих исследователей, прежде всего, привлекала ее сложная (или же усложненная) многоходовая структура, разнообразие персонажей, а вернее то, как автор умело объединил их в единое, стройное произведение. А.М. Путинцева, М.К. Азадовский, З. Ерошкина, А.П. Бабушкина, а также В. Утков - ученые, занимавшиеся изучением, а точнее определением «истоков» данного произведения. Однако ни гипотеза «монтажа» сюжетов народных сказок, ни предположение о переработке единой исконно народной сказки не были достаточно веско подтверждены. Данные теории выдвигались российскими исследователями фольклористами еще в начале ХХ столетия. Предположение о единой сказке-истоке наиболее четко было сформулировано в книге А. К. Ярославцева (1872 г.). ««Сказка «Конек-горбунок» по вымыслу не есть создание Ершова, - писал автор работы, - она - произведение народное, и, как откровенно говорил сам автор, почти слово в слово взята из уст сказочников, от которых он ее слышал, только он привел ее в более стройный вид и местами дополнил»». В свою очередь Н.Н. Трубицин выдвигал иную гипотезу: «« Искать ближайшего источника сказки - напрасно. «Конек-горбунок» представляет из себя попурри из русских сказок. Творчество Ершова шло поверх определенного текста». В своей работе мы не будем принимать сторону одной либо же иной гипотезы, так как данная «дискуссия» представляет для нас интерес лишь как еще одно подтверждение необходимости и актуальности подробного структурного исследования произведения. От того, каким образом и с какой целью (а также кем) сюжет «Конька-горбунка» был создан именно таким и от того, как «взаимодействуют» в нем те или иные персонажи и сюжетные ходы, будет зависеть значение, интерпретация заложенных в нем архаических моделей и мотивов.
Детальный анализ текста (его аналитическое «близкое» прочтение) следует представить первым этапом структурного анализа текста сказки «Конек-горбунок». Результаты данного анализа будут использованы нами и в последующих главах работы. Прежде всего он призван разделить текст на неделимые смысловые единицы (ходы), что позволит схематизировать строение сюжета. Данная схематизация позволит выделить и проанализировать основные образы и функции, включенные в сказку, и последовательность их объединения.
Итак, прежде всего, следует обратить внимание на внешне оформленную структуру. Сам П.П. Ершов выполняет деление сказки на три (3) части, посредством особого выделения (акцентирования внимания читателя) особых традиционных языковых формул (являющихся по мнению В.Я. Проппа не «приемами», а «показателями известного отношения к действительности»): 1) начинает сказка сказываться…; 2) скоро сказка сказывается; 3) доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал. В данном разделении мы видим указание на архаичность модели построения «Конька-горбунка»: 1) использование исконно фольклорных, четко зафиксированных в языковой традиции славян, фраз-формул (свойственная архаическому мышлению вера в магическое значение Слова), первые две из которых очевидно призваны вывести действие сказки из сферы реального, в сказочное измерение; 2) сакральная троичность (утроение в волшебной сказке).
На данном этапе на трактовке второго пункта следует остановиться более подробно, в последствии мы не раз обратимся к роли числа «3» в данной сказке. Столь ярко выраженное разделение на три части бесспорно является указанием к обращению к семантике данного числа. В данном случае следует обратиться к схеме «2+1», которая, впрочем, не отражает всех архаических значений, заложенных в тройке. В работе В.Я. Проппа «Русская сказка» находим следующую трактовку тройки: «Утроение складывается по схеме 2+1, три звена утроения неравноправны. Решающим является одно - последнее, повторение имеет характер нарастания. Действующим по существу является только одно звено - последнее». «Три обозначает также движение вперед, преодолевающее действительность, внешнее выражение, синтез. 3 - первое число, которому могут быть присвоены слова «все» и «много»: «триада есть число целого, ибо содержит начало, середину и конец»». Таким образом, мы можем предположить, что подобным приемом автор стремился во-первых указать на связь с народной традицией, подчеркнуть целостность композиции, а также выделить стержневой ход «Конька-горбунка». На последнем моменте следует остановиться более подробно: если рассматривать последнее звено («доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал») «тройки», как решающее, основное, то очевидным будет выделение мотива воцарения, как основного в сказке. Ещё одно подтверждение данного предположения находим уже в тексте сказки:
«Словом: наша речь о том,
Как он сделался царем»
Таким образам мы выделили основной мотив сказки, следовательно, можно выдвинуть предположение о том, что остальные мотивы будут носить лишь вспомогательный характер и, соответственно, их направленность будет объяснять и специфику подбора образов, и их основные характеристики. Однако следует сделать уточнение: в данной ситуации воцарение, как таковое, не является основным мотивом, при дальнейшем изучении сказки мы обнаружим, что оно является лишь сопутствующим женитьбе мотивом. В связи с этим следует обратить особое внимание на инициаторную природу большинства испытаний, которым подвергнется герой в период между первым испытанием и замужеством, так как именно обряд инициации предшествовал замужеству в архаической традиции. К данному вопросу мы вернемся при анализе персонажей сказки и их функций.
Итак, обратимся к первой (вводной) части сказки: «Начинает сказка сказываться». Данная часть представляет собой завязку. Прежде всего читатель, при помощи традиционной вступительной формулы «за горами, за лесами, за широкими морями, против неба - на земле» вводится автором в особое сказочное пространственное измерение. Эту формулу мы можем приравнять к формуле «в некотором царстве», о которой В.Я. Пропп пишет: «Формула «в некотором царстве» указывает на пространственную неопределенность места действия вступление же «в некотором царстве» характерно именно для волшебной сказки и как бы подчеркивает, что действие её совершается вне времени и пространства».
«Сказка обычно начинается с некоторой исходной ситуации. Перечисляются члены семьи, или будущий герой (например, солдат) просто вводится путем приведения его имени или упоминания его положения. Хотя эта ситуация не является функцией, она все же представляет собою важный морфологический элемент». В полном соответствии с традицией П.П. Ершов пишет:
«Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак».
Как видим исходная ситуация включает в себя лица двух поколений. В соответствии с традицией автором представлена исходно патриархальная семья, в последствии данная деталь будет иметь для нас большую роль при анализе образа младшего сына - Ивана.
Исходная ситуация «Конька-горбунка» дополняется описанием подчеркнутого благополучия семьи. «Легко заметить, что такое благополучие служит контрастным фоном для будущей беды, что это счастье подготавливает собой несчастье».
В.Я. Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» выделяет такой тип завязки (1), как беда и противодействие. В «Коньке-горбунке» беда(1) представлена таким образом:
«В долгом времени аль вскоре (указание на особенности сказочного времени)
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу шевелить».
Особо следует отметить то, что решение о преодолении беды принимается совместно всеми членами семьи («Стали думать и гадать - как бы вора соглядать»), что скорее всего указывает на ослабление роли отца патриарха в семье, так как в более ранних формах сказки именно его решение было решающим в отправке героя (сына) из дома для ликвидации беды («лица старшего поколения обычно осуществляют отправку героя из дома).
Итак, завязка произведения построена на такой форме беды, как недостача. Однако следует отметить, что особенность «Конька-горбунка» П.П. Ершова как многоходовой сказки заключается в том, что четкое значение мотива похищения на начальном этапе исследования установить невозможно («для наивного слушателя ход действия и конец есть производное от начала действия. Для исследователя дело может обстоять наоборот: начало есть производное от середины или конца. начало часто может быть объяснено только из середины или даже из конца»). Однако мы, несомненно можем утверждать, что данная «точка» в повествовании маркирует начало первого из ходов, составляющих структуру сказки. С целью облегчения последующее схематизации мы присвоим ей номер 1.1
Логическим следствием принятия решения является непосредственное преодоление беды (1) (поочередная охрана поля братьями). В этой структурной единице мы наблюдаем такой типичный для сказки прием, как утроение. Действие производится тремя братьями поочередно, при этом именно третья попытка (предпринятая Иваном) становится удачной. Как уже было отмечено выше, 3 можно представить как сумму 2 и 1, при этом в последней ситуации 2 и 1 - это и собственно действия, и люди выполняющие их. Соответственно 1 в данной комбинации воспринимается как решающий, единственный подлинно действующий элемент. Объяснение причин сакрализации числа три в древнейших обществах дает В.Я. Пропп: «Понятие числа как абстракции создавалось очень медленно. Оно от единицы перешло к двум, а от двух к трем. На этой ступени человеческое мышление остановилось очень надолго. Как показал Леви-Брюль («Первобытное мышление»), многие языки первобытных народов не знают числительных больше трех периоду счета по десяткам предшествовал очень длительный период счета до трех. По-видимому, сюжеты сказок создавались именно в этот период. Все это до некоторой степени объясняет наличие в сказке постоянных утроений». Так 2 брата представляются нам лишь, как «предшественники» Ивана, а их действия оказываются фикцией, в то время, как действия Ивана разрешают противоречие, заложенное в завязке сказки. Противопоставление 2-х братьев 1-ому находим и в самом тексте:
1 брат: сборы «Вот как стало лишь смеркаться,
Начал старший брат сбираться
выполнение … На него боязнь напала
задачи И со страхов наш мужик
Закопался под сенник.
оценка Ты, Данило, молодец!
отцом … Сослужил мне службу верно,
… Не ударил в грязь лицом
2 брат: сборы Стало сизнова смеркаться;
Средний брат пошел сбираться,…
выполнение Ночь холодная настала,
задачи Зубы начали плясать;
Он ударился бежать…
оценка Ты, Гаврило, молодец!
3 брат: сборы Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведет,
На печи в углу поет.
выполнение Звезды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Поимка коня (!) (подробнее эпизод будет рассмотрен при анализе образов Ивана, кобылицы и конька):
Вдруг о полночь конь заржал … (на анализе сакрализации числа 12 мы остановимся позже, при анализе персонажей)
… Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
оценка Не смогли - захохотали,
Ухватившись за бока,
Над рассказом дурака».
Даже подобное сопоставление является очевидным подтверждением данного предположения. Тут следует указать на инициаторный характер данной фазы, и на то, что именно с ней в ход действия вводится волшебный помощник Ивана - конек-горбунок. Подробнее на анализе данного эпизода мы остановимся при исследовании персонажей и их архаических корней.
Следующий ход отделен Ершовым от хода 1.1 еще одной традиционной словесной формулой «много ль времени аль мало», которая призвана разделить ходы 1.1 и 2.1. В данном случае встречаем особый вид вводной ситуации (2)- предпосылка грядущей беды. Данило обнаруживает коней дарованных Ивану кобылицей (мотив благодарного животного), «в ту седьмицу отведем ка их в столицу». За этим следует вторая в данной сказке завязка (2) в форме беды-кражи (кража коней братьями Ивана). Следует отметить, что в данном случае завязка отделена от вводной ситуации словесной формулой «время катит чередом, час за часом, день за днем». В данном случае конек, уже введенный в ход действия, стремится помочь герою ликвидировать беду («могу помочь я горю»). Далее следует ликвидация беды (2) при помощи Конька-горбунка: «и в два мига, коль не в миг, Наш Иван воров настиг». Однако на этом этапе ход не исчерпывает себя, так как непосредственно за ликвидацией беды следует описание нового испытания. Промежуточная вводная ситуация (3): перемещение в город через лес параллельно с угасанием предыдущего дня и рождением нового («стало на небе темнеть»). Данная ситуация дает четкое указание на приближение акта взаимодействия с Иным миром (инициаторный мотив). Иван находит перо Жар-птицы. Однако, за этим моментом следует запрет-предупреждение со стороны конька (позже при анализ образа конька мы более подробно остановимся на данном моменте): «…для счастья своего не бери себе его». Запрет нарушается (подобная ситуация во многих исконно народных сказках является единственной), однако в сказке П.П. Ершова она лишь вписывается в ряд завязок (предпосылок), ведущих Ивана к выполнению основных (стержневых) испытаний, о которых будет сказано позже. И вновь:
«Братья целу ночь не спали
Над Иваном хохотали;
А Иван под воз присел,
Вплоть до утра прохрапел».
Тут следует отметить, что последствия нарушения запрета не проявляются непосредственно по его нарушении, а так как данная схема обязательна для всех волшебных сказок, то, соответственно, все события заключённые в промежуток между нарушением запрета и его последствиями, то есть бедой (3), следует относить к третьему ходу сказки. Итак, действие переносится из села в столицу, «знать столица та была недалече от села», а Иван приобретает должность (!) царского конюха, поставленного присматривать за конями, полученными Иваном от благодарной кобылицы и в последствии обменянными на «два-пять шапок серебра». В заключение рассмотрения данной части сказки (части, но не 3 хода) следует отметить, что 2 брата возвращаются домой, за чем следуют их женитьбы и формула «стали жить да поживать да Ивана вспоминать». По нашему мнению таким образом П.П. Ершов стремится достигнуть двух целей: 1) вновь подчеркнуть «избранность» Ивана, как младшего брата; 2) оформить в соответствии со сказочными канонами завершенность 2 хода, его исчерпанность для сказки, что вновь подчеркнет его роль - переведение героя, Ивана, в новый мир (столица) с параллельным введением в сюжет 3-его хода, который при дальнейшем изучении сказки будет выделен, как 1-ый из 3-х определяющих для сказки «Конек-горбунок». Завершающий элемент данной части сказки включает уже упомянутое нами указание на стержневой ход сказки:
«Но теперь мы их [братьев]оставим,
Снова сказкой позабавим православных христиан,
Что наделал наш Иван,
Находясь на службе царской
Словом: наша речь о том,
Как он сделался царем».
Как уже отмечалось, именно женитьба, а не воцарение является подлинным итогом преодоления всех испытаний, при дальнейшем изучении сказки мы обнаружим указания на это. Однако прямое подтверждение данного утверждения мы находим лишь в завершающем ходе сказки. Что вновь подчёркивает сложность её структуры.
Следующий этап исследования - рассмотрение второй части сказки: «Скоро сказка сказывается, а не скоро дело делается». Данная часть начинается с введения в сюжет нового хода, который мы рассматриваем как подчиненный третьему ходу сказки. Вводная ситуация представляет читателю уже известную нам по первому ходу идиллическую ситуацию:
«Ест он сладко, спит он столько,
Что раздолье да и только!»
Особо следует отметить важность сна для Ивана, как героя тесно связанного с иным миром. Именно этой ситуацией в ход повествования включается новый герой - герой - недоброжелатель (спальник). Завязка представлена в форме двух последовательных действий недоброжелателя: кража пера (как предпосылка для второго) и обман царя (возведение напраслины на Ивана). Тут следует отметить, что при ближайшем рассмотрении, мы обнаружим, что в данном ходе присутствует 2 отправителя (прямой и косвенный, царь и спальник). Спальник в данной ситуации выступает как антагонист: «начальная беда представляет собой основной элемент завязки. Для осуществления этой функции … имеются специальные персонажи: змей, яга неверные слуги, животные воры и т.д. Эти персонажи могут быть названы «антагонистами», противоборниками, врагами героя».
Прямым следствием завязки является постановка задачи для героя, его отправка, но уже не из дома, а из столицы в иной мир (это следует из того, что предмет поисков - Жар-птица, являющаяся представителем именно «тридесятого царства»). Для выполнения поставленной задачи Иван обращается за помощью к коньку-горбунку (так как, во-первых: он является волшебным помощником, а во-вторых: перевозчиком в иной мир (на чем мы позже остановимся при анализе данного образа)). На что конек отвечает:
«Вот теперя ты узнал,
Правду ль я тебе сказал.
Но сказать тебе по дружбе
Это - службишка не служба;
Служба все брат впереди».
В данном обороте мы видим ещё одно указание на стержневой ход - женитьба. В последствии данный речевой оборот буде повторен коньком еще дважды и лишь при выполнении последнего задания, следствием которого становится женитьба (и воцарение) он будет изменен. Особое значение при исследовании архаических мотивов и моделей в сказке имеет детальное рассмотрение перемещения героя. Зачастую именно в переправе героя к месту, где находится предмет поисков, сохраняется наиболее тесная связь с архаикой. «Переправа есть подчеркнутый, выпуклый, чрезвычайно яркий момент пространственного передвижения героя все виды переправы указывают на единую область происхождения: они идут от представлений о пути умершего в иной мир, а некоторые довольно точно отражают и погребальные обряды. В.Я. Пропп выделяет несколько видов переправы, в «Коньке-горбунке» это переправа на коне: «конь ассимилируется с птицей, как крылатый конь, собственно, есть птица-конь полет героя на коне отражает другую фазу тех же представлений, что и езда на птице: переправу в царство мертвых».
Более подробно на особенностях конька-горбунка как помощника в переправе мы остановимся при непосредственном анализе данного героя.
Ознакомление с деталями текста дает множество подтверждений вышеприведенному предположению (тут мы находим неотъемлемые атрибуты перехода):
«На другой день утром рано
Разбудил конёк Ивана…
Иван Потеплее приоделся,
На коньке своем уселся,
Вынул хлеба ломоток
И поехал на восток».
Особое внимание следует обратить на роль хлеба, как одного из атрибутов переправы и обратиться к значению, которое ему придавалось в славянской мифологии. «Хлеб - наиболее сакральный вид пищи, символ достатка, изобилия и материального благополучия хлеб символизирует отношения взаимного обмена между людьми и Богом, между живыми и предками. Он теснейшим образом связан с миром умерших, которые почти осязаемо, участвуют в выпечке хлеба. Хлеб широко использовался в качестве оберега, клали его в колыбель к новорожденному, брали с собой, отправляясь в дорогу, чтобы он охранял их в пути».
«Едут целую седьимцу,
На последок в день осьмой,
Приезжают в лес густой».
Далее (при выполнении двух последующих заданий) герои также будут проходить через (что следует особо подчеркнуть) лес. Несмотря на то, что лес является одним из наиболее важных сказочных символов, имеющих древнейшие корни, традиционно он не описывается детально (говорится лишь, что он дремучий, густой, мрачный и т.д.)
В.Я. Пропп выделяет такие трактовки образа леса, как место проведения обряда инициации и (более поздний вариант) граница между миром реальным и «тридесятым царством»: «Связь обряда посвящения с лесом настолько прочна и постоянна, что она верна и в обратном порядке. Всякое попадание героя в лес вызывает вопрос о связи данного сюжета с циклом явлений посвящения. Материалы показывают, что лес окружает иное царство, что дорога в иной мир ведет сквозь лес.Более поздние материалы, когда обряд уже давно вымер вместе с создавшим его строем, показывают, что лес окружает иное царство, что дорога в иной мир ведет сквозь лес». В сказке П.П. Ершова оба значения сосуществуют. Это объясняется тем, что, по нашему предположению, все события находящиеся между вручением Ивану коня и его женитьбой на Царь-девице можно рассматривать как своеобразную инициацию, перед вступлением во взрослую жизнь (подтверждение тому находим при анализе образа невесты и обрядов, предшествовавших женитьбе) и подтверждается тем, что пройдя через лес Иван и Конек-горбунок попадают на поляну, описание которой не оставляет сомнений в её принадлежности к иному миру:
«Что за поле! Зелень тут
Словно камень- изумруд;
А на той ли на поляне,
Словно вал на океане,
Возвышается гора
Вся из чистого сребла».
Жар-птицы появляются на поляне ровно в полночь: «Вот полночною порой/ свет разлился над горой/ Будто полдни наступают». На анализе данной детали следует остановиться более подробно, так на протяжении всего повествования именно наступление полночи (12 часов) сопровождалось появлением магических существ из иного мира.
Мы считаем, что объяснить денное явление можно с позиции сакрализации числа 12 в мифологии древнейших народов. «… 3 вертикальных и 4 горизонтальных уровня Вселенной. Подобные воззрения встречаются практически у всех индоевропейских народов. Например, русская пословица «Иди на все четыре стороны», говорит о четырехчастном делении пространства по горизонтали, а 3 мира Небесный, Земной и Подземный присутствуют во множестве фольклорных источников и являются общей мифологемой для большинства культур».
«Три мира - Небесный, Земной и Подземный - дают по 4 стороны каждый, что дает 12 сторон. Число 12 некая сакральна величина, определяющая порядок вещей». Можно также предположить, что именно пересечение всех этих миров в единой точке (соответственно число 12) делает возможной встречу героя с волшебными существами.
Следует обратить особое внимание на тот факт, что в выполнении задания Конёк-горбунок (помощник) принимает лишь пассивное участие: он доставляет Ивана в иное царство, дает ему советы и удаляется до того времени, пока Иван не выполнит самостоятельно свою задачу. В данном элементе мы видим отражение одного из древнейших свадебных обычаев - прохождения женихом определенных испытаний перед женитьбой, упомянутых В.Я. Проппом в его книге «Исторические корни волшебной сказки». Успешно выполнив задачу (поймав Жар-птицу) Иван возвращается в столицу. На этом завершается (в соответствии с традиционной композицией) данный ход.
Следующий ход отделяется от предыдущего указанием на промежуток времени «лежащий» между ними «Через три потом недели». Следует отметить то, что в данном случае указание довольно четкое, однако не лишенное сакрального значения. Сюжетная схема данного хода фактически идентична схеме хода предшествующего ей (что выражается даже в повторении словесных формул). В данном случае изменяется только лишь предмет поисков, теперь это Царь-девица. В некоторой степени Жар-птица и Царь-девица даже отождествляются
«Похвалялся ты для нас
Отыскать другую птицу,
То есть молвить Царь-девицу».
Изменяется также и место прибытия, и если в первом случае это была поляна, то теперь это берег океана. Невеста же приплывает с океана (исконно народную сказку, содержащую данный сюжет, находим в сборнике Афанасьева под названием «Царь-девица»). Метод поимки фактически аналогичен (за исключением некоторых деталей; так, например,девица появляется не в полночь, а в полдень и т.д.). Проведя параллель между ходом поимки Жар-птицы и Царь-девицы (в данном случае она ещё не является невестой героя) мы можем вновь упомянуть схему «2+1». В данном случае эти ходы являются 2, решающим же, для данного большого хода (3 в сказке), является лишь третье испытание, которое будет дано уже самой Царь-девицей.
Итак, Иван успешно выполнив задание, прибывает в столицу (т.е. в Земное царство). В основе третьего хода, также как и в двух предыдущих, лежит постановка задачи и отправка героя в «тридесятое царство». В данном случае причиной отправки героя становится уже не обман со стороны «антагониста». В рассматриваемом ходе царь перекладывает на Ивана задачу, поставленную пред ним Царь-девицей. «Царевна, раньше чем дать согласие на брак с ложным героем, требует исполнения разных задач». «Здесь ясно, что задача задается, чтобы отыскать подлинного жениха, причем в этих случаях элемент враждебности к жениху вообще соответствует враждебности к ложному жениху. Подлинному же жениху в этих случаях оказывается услуга: ему дается случай проявить себя». «От героя хотят узнать, был ли он в преисподней, в солнечном царстве, в ином мире. Только тот, кто побывал там, имеет право на руку царевны».
Таким образом, Иван опосредовано выполняет задание данное Царь девицей царю, как непременное условие для их женитьбы. Уже в этом мы усматриваем указание на то, что данное испытание станет проверкой Ивана перед вступлением в брак, обязательной во всех древнейших культурах:
«Если хочешь взять меня,
То доставь ты мне в три дня
Перстень мой из окияна».
Царь-девица проявляет особое расположение к Ивану дав ему особое указание: «по пути заезжай ты поклониться в изумрудный терем мой». Также следует отметить, что на выполнение данного задания Ивану дается лишь три дня (в то время, как на выполнение двух предыдущих заданий ему давалось 3 недели), что является еще одним подтверждением обоснованности применения схемы 2+1 к данным трем испытаниям (и к сказке вообще). Далее видим четкое повторение формулы, использованной ранее (Иван приходит к коньку, тот сочувствует ему, говорит, что «служба все брат впереди!»). Автор подчеркивает особую роль данного хода для повествования и с помощью исключительно художественных приемов: в повествовании «вторгается» 3 часть сказки («доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал»), которая, как мы отметили ранее, является кульминационной в сказке Ершова, которая начинается с присказок (своеобразная ретардирующая техника). Итак, пройдя через лес герои оказываются на берегу океана: «поперёк его лежит чудо-юдо рыба-кит». К более подробному анализу образа кита мы обратимся при отдельном рассмотрении героев «Конька-горбунка». Однако уже на данном этапе следует обратиться к рассмотрению роли воды в славянской мифологии. «Вода - в народных верованиях одна из первых стихий мироздания; источник жизни, средство магического очищения. Вместе с тем водное пространство осмысляется как граница между земным и загробным мирами»[Слав. Миф.Энциклоп.слов, с.80]. В данном случае под загробным миром будем понимать мир иной (тридесятое царство). Как уже было сказано, кит лежит поперек океана и именно пробежав по нему, конёк переносит Ивана к горе, о чем в тексте упоминается лишь косвенно:
«… крнёк туда вбежал,
Где (я слышал стороною)
Небо сходится с землёю…»
Обратимся к трактовке образа горы в славянской мифологии: «Гора - вертикаль, связывающая космический верх и низ (Мировое дерево), что определяет двойственность представлений о горе. С одной стороны, как о чистом, с другой - как о демоническом месте. Связь с небом отражена в лексике (с др. церковно-славянского горний - «небесный») и в ритуальной практике». И Иван действительно попадает в иное царство (тридесятое) - Небесное, где по указанию Царь-девицы сообщает о судьбе дочери Месяцу Месяцовичу, а по просьбе кита узнает причину десятилетнего наказания. На то, что Иван попал именно в тридесятое царство указывает множество деталей - обилие золотых предметов «все, что окрашено в золотой цвет, этим самым выдает свою принадлежность к иному царству, и наличие фантастического замка, и образы обитателей и правителей данного царства (Месяц Месяцович, Солнце). Царь-девица - дочь Месяца Месяяцовича, соответственно еще одна обитательница этого царства.
Отчасти принадлежностью к тридесятому царству Царь-девицы объясняется то, что именно золотое кольцо - предмет, необходимый для женитьбе на ней. «Самой обитательнице этого царства, царевне, всегда присущ какой-нибудь золотой атрибут». Следовательно, кольцо - неотъемлемый атрибут царевны.
Эпизод общения Ивана с Месяцем Месяцовичем содержит косвенное указание на то, что Иван станет мужем Царь-девицы: «…не старый с бородой, а красавец молодой поведет тебя к налою». Затем следует эпизод освобождения китом трех десятков кораблей и следующее за этим исполнение обещания данного Ивану. Освободившись от бремени проклятья кит опускается на дно - в подводное царство. Особенностью данного царства является то, что по своему устройству оно очень напоминает по своему устройству мир земной. «…человек переносит туда же [в тридесятое царство] и свои интересы, в частности производственные интересы. Так, для охотника это царство населено животными. Он проходит после смерти еще раз весь искус посвящения и продолжает охотиться, как он охотился и здесь, с той лишь разницей, что там в охоте не будет неудач. Эта проекция мира на тот свет уже совершенно ясна в родовом обществе. Охотник всецело зависит от животного, и он населяет животными мир. Свое родовое устройство он приписывает животным и думает после смерти стать животным и встретиться с "хозяином" или, выражаясь по-сказочному, с "царем" змей, волков, рыб, раков и т. д.». Помощником в выполнении задачи выступает ерш, в чем усматриваем связь со сказкой о «Ерше Щетинникове» (сборник сказок Афанасьева). Таким образом, выполнив задание Иван в срок возвращается в столицу.
Данное возвращение знаменует начало последнего этапа в сказке, последнего хода. Как пишет в своей работе В.Я. Пропп: «Царевна, раньше чем дать согласие на брак с ложным героем, требует исполнения разных задач». В большинстве случаев в задании подобных задач кроется враждебность по отношению к ложному герою (в данном случае царю). Итак, Царь-девица дает задание царю, однако Иван получает то же задание, но опосредовано, через ложного героя - царя. Тут следует отметить, что и первое и второе задания имели разное значение для Ивана и для царя. Так, царю они задавались лишь как средство отложить брак с ложным героем, в то время как для Ивана выполнение первой задачи должно было стать подтверждением того, что он побывал в тридесятом царстве, а соответственно и того, что он обладает волшебным помощником, обретённым в ходе проведения обряда инициации («…раньше, чем получить руку царевны, герой подвергается различным испытаниям, которые он может выполнить только тогда, если он прошел весь путь, канонический для героя, т. е. если он имеет волшебного помощника и обладает магическими средствами и силами. По содержанию своему задачи, при всем их разнообразии, также обнаруживают некоторое единство. Герой в различных формах доказывает, что он или побывал в ином мире (задачи на поиски, на отправку в ад и т. д,), или обладает природой мертвеца»). Объяснение значения выполнения второго испытания находим у В.Я. Проппа: «Перед браком совершается нечто вроде вторичной церемонии посвящения (обжигание, проглатывание и извергание в несколько деформированном виде) на глазах у того, кто был ответственен за знания и способности жениха на глазах отца невесты. Жених в условных, мимических формах показывает, что он крепок во всех видах этого испытания -- он показывает, что он прошел сквозь огонь и нечувствителен к нему» . «уже очень рано в мифах герой перед браком подвергается испытанию огнем, причем он выдерживает его, потому что имеет волшебный дар» . Таким образом, мы видим, что данное испытание имеет решающее значение в последующей жизни героя (от успешности его выполнения зависит, жениться ли герой или нет). Еще одно указание на важность ситуации даёт реакция конька на сообщение об испытании: «Вот уж служба, так уж служба!». Иван, благодаря своему волшебному помощнику (что и требовалось от него, Ивана), благополучно проходит последнее испытание, при этом преображаясь:
«И такой он стал пригожий -
Что ни в сказке не сказать,
Ни пером не описать!»
(словесная формула)
Царь же, будучи ложным героем, не проходит испытания и погибает («… бух в котёл - и там сварился!»). Успешное прохождение последнего испытания - подтверждение возможности брака между Царь-девицей и Иваном. Особое внимание следует обратить на то, что именно Царь - девица, а не Иван, воцаряется, воцарение же Ивана является лишь следствием его обручения с царицей:
«Царь велел вам долго жить!
Я хочу царицей быть.
Люба ль я вам? Отвечайте!
Если люба, то признайте
Володетелем всего
И супруга моего!»
В соответствии с каноном народной сказки «Конёк-горбунок» завершается описанием традиционного свадебного пира с использованием закрепленных в фольклоре словесных формул:
«Сердцу любо! Я там был,
Мед вино и пиво пил;
По усам хоть и бежало,
В рот ни капли не попало».
Таким образом, сказка приходит к своему логическому завершению. Главная цель достигнута героем.
Как видим из вышеприведённого исследования, детальное изучение структуры авторской сказки (в частности сказки Ершова) не только даёт возможность более чётко понять принципы, обусловившие построение композиции произведения, но и выделить стержень произведения, который даёт основу для выделения архаических мотивов и моделей, использованных автором, и (как увидим далее) для анализа персонажей сказки. К тому же, как показало исследование, сама композиция многоходовой авторской сказки является неким воплощением древнейших архаических моделей и ритуалов.
Своеобразная систематизация результатов структурного изучения сказки «Конёк-горбунок» П.П. Ершова приведена в таблице «Структура сказки» (Приложение 1).
«Конек-Горбунок» П. Ершова - это сказочная поэма. Благодаря легкости стиха, изобилию крылатых выражений и наличию сатиры произведение достаточно популярно не только среди детей, а и среди взрослых.
У одного крестьянина было три сына. Умный - Данило, так себе - Гаврило, и вовсе дурак - Иван. Они имеют поля, выращивают пшеницу и продают зерно на столичном рынке. Вдруг кто-то по ночам начал их посевы вытаптывать. Братья договорились дежурить по очереди. Старший и средний испугались непогоды. Они ушли, так ничего и не увидев. А вот Иван сумел дождаться и поймать белую кобылицу с золотой длинной гривой. В обмен на свободу она пообещала родить трех коней: двух красивых, а третьего - маленького, с горбами. Его нельзя продавать ни при каких условиях. Этот Конек-Горбунок станет для Ивана и помощником во всем, и защитником. Через три дня так и произошло.
Краткое содержание: «Конек-Горбунок», продажа коней
Вскоре Гаврило и Данило нашли этих лошадей, забрали и повели в столицу продавать. На Коньке Иван мигом догоняет братьев. Данило и Гаврило Братья идут в город вместе.
Когда они остановились в поле на ночлег, увидели вдали огонь. Братья послали Ивана в разведку. Это сияло перо. Конек-Горбунок сказал, что оно принадлежит Жар-птице, и того, кто его подберет, ждет беда. Иван не послушал и положил перо в шапку, а братьям ничего не сказал. Городничие покупают коней для царя. Те по пути вырываются и возвращаются к Ивану. Царь, видя такое дело, предлагает ему быть начальником над царскими конюхами. Иван соглашается. Старшие братья берут деньги, возвращаются домой и женятся.
Краткое содержание: «Конек-Горбунок», Жар-птица для царя
Через время царский спальник начал что-то подозревать. Бывший начальник конюшен замечает, что Иван не ухаживает за лошадьми, а те всегда чистые и сытые. Он прячется на ночь в стойле, чтобы узнать, в чем дело. Боярин увидел, как Иван достал и оно осветило конюшню. Он накормил, напоил животных и тут же сам уснул. Спальник сразу же отправился к царю. Он докладывает, что Иван не просто прячет перо Жар-птицы, но и ее саму хвастается добыть. Царь посылает его на это задание. Конек-Горбунок обещает помочь.
Он советует попросить у царя два корыта пшена и вина заморского. Утром они отправляются в путь. Скоро подъезжают они к лесу, в котором есть поляна, а на ней - серебряная гора. Сюда каждую ночь прилетают испить воды из ручья Жар-птицы. Конек советует Ивану насыпать в одно корыто пшена и залить его вином, а под другим спрятаться самому. Тот так и сделал. Когда Жар-птицы подлетели к корыту, Иван ловко поймал одну из них за хвост. Царь очень рад такому подарку. Он повышает Ивана в должности. Теперь он - царский стремянной.
Краткое содержание сказки «Конек-Горбунок»: девица для царя
Но спальник на этом не успокаивается. Однажды он услышал сказку о Царь-девице, которой Месяц доводится матерью, а Солнце - братом. Спальник спешит к царю и докладывает, что Иван хвастался ее достать. Конек обещает хозяину помочь и в этом задании. Для этого нужно только взять в дорогу сласти, обеденный прибор и золотой шатер. Утром они отправились в путь. Вскоре подъехали к океану. На берегу они раскинули шатер, разложили обеденный прибор и сласти, а сами спрятались. Царевна вошла туда, поела, попила и начала играть на гуслях. Иван вбежал в шатер и поймал ее. Он доставил девицу в столицу. Царь предлагает ей обвенчаться, но та требует сначала достать ей перстень, лежащий на самом дне океана. Повелитель снова отправляет на задание Ивана. Царь-девица просит его заехать по пути к ее родным и поклониться от нее.
Краткое содержание «Конек-Горбунок»: перстень для Царь-девицы
Иван подъезжает на Коньке к океану и видит лежащего поперек него кита, на спине которого расположено село. Тот просит узнать, за что он так наказан. Путники прибыли к терему Царь-девицы. По ночам в нем отдыхало Солнце, а днем - Месяц. Мать рада, что дочь жива, но сердится, что на ней желает жениться старый царь. Мужем такой красавицы должен стать только молодой человек. Также они узнали, что кит будет освобожден, когда выпустит в море три десятка проглоченных им кораблей. Жители села быстро покидают его спину. Кит выпускает корабли и может плыть сам. В благодарность он помогает Ивану: посылает осетров на и те находят сундучок с перстнем.
П. Ершов «Конек-Горбунок». Краткое содержание: избавление от царя
Царь отдает его девице, но та говорит, что не хочет выходить замуж за старика. А для того, чтобы омолодиться, царю нужно окунуться в котел с холодной водой, затем - с горячей, и напоследок - с кипящим молоком. Тот приказывает все это проделать сначала Ивану. И здесь ему на помощь приходит Конек. Он машет хвостом, макает в котлы морду, два раза брызгает на Ивана, громко свистит и только после этого тот окунулся и стал еще краше, чем был. Царь поверил в это превращение. Он прыгнул в котел с кипящим молоком и, конечно же, сварился. Народ признал девицу своей царицей, а она повела Ивана под венец. Сказка заканчивается свадебным пиром.
Прямым продолжателем пушкинской традиции в жанре сказки явился его младший современник П.П. Ершов.
Ершова часто называют «человеком одной книги»: так велика была слава его «Конька-горбунка», заслонившая все написанное этим талантливым человеком. А он был автором многих лирических стихотворений, рассказов, пьес
П.П. Ершов родился в 1815 году в деревне Безруковой недалеко от города Ишима Тобольской губернии. По долгу службы его отец много ездил по Сибири. Ершов совершал с семьей все переезды, успев пожить в Петропавловске, Омске, Березове и в Тобольске.
Переезды по Сибири, жизнь в Тобольске в доме родственника-купца, где останавливалось много проезжих людей, обогатили юного Ершова яркими впечатлениями. От ямщиков, охотников, крестьян, казаков он услышал множество запоминающихся устных рассказов, легенд, сказок, песен, которые потом возродились в его творчестве. С 1832 года Ершов - студент философско-исторического отделения Петербургского университета. Годы учебы, «пять своих лучших лет», Ершов использовал для саморазвития, посвящая все свободные часы чтению русских писателей и литературным занятиям.
Начало 30-х годов было временем всеобщего увлечения сказкой. На этой волне всколыхнулись художественные впечатления Ершова. В начале 1834 года он представляет на суд своего профессора, читавшего курс русской словесности, П.А. Плетнева, сказку под названием «Конек-горбунок». Сказка была прочитана и разобрана П.А. Плетневым в университетской аудитории. Это был первый литературный успех девятнадцатилетнего студента. Ершов о создании большой сказочной поэмы – сказка сказок, но этому замыслу не суждено было осуществиться, как не были реализованы и мечты Ершова об организации экспедиции по Сибири, издании журнала, широкой просветительной деятельности среди земляков. По окончании университета он вернулся в Тобольск и почти до конца жизни занимался педагогической деятельностью - преподавал в гимназии, а затем стал ее директором. «Конек-горбунок» остался, в сущности, единственным произведением Ершова, вызывающим неизменный интерес многих поколений юных читателей.
Сказка «Конек-горбунок» Петра Павловича Ершова (1815-1869) - произведение уникальное в русской детской литературе. Ярко сверкнувший талант в единственной книге девятнадцатилетнего сибиряка явился живым свидетельством огромных творческих сил народа.
Эта сказка родилась в 1834 году, в пору, когда свое слово о народности сказали все видные литераторы и критики. Однако на пути «Конька-горбунка» к народу было и немало препятствий: сказка то запрещалась, то уродовалась цензурой или выходила в нелепых переделках, вплоть до «Конька-летунка», на котором Иван обозревает Страну Советов. «Конек-горбунок» воспринимается детьми сначала как сказываемая сказка, т.е. как произведение скорее устное, чем книжно-литературное. Позднее они осознают, что это именно литературная, авторская сказка.
Слияние фольклорного и литературного начал в произведении Ершова многоплановое. Оно проявляется в композиции, художественных приемах, переплетении, соединении двух «закадровых» голосов - автора и сказителя. Каждая из трех частей «Конька-Горбунка» предваряется эпиграфом - прием литературный, хотя роль эпиграфа каждый раз меняется. В первой части «Начинает сказка сказываться» - звучит вполне нейтрально, но это явно голос автора, так как зачин уже соответствует манере сказителя -повествователя.
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба - на земле,
Жил старик в одном селе.
Эпиграфы выполняют роль связок в повествовании: «Начинает сказка сказываться», «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». И только третий эпиграф: «Доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал» - напоминает пословицу и предсказывает некий необычный поворот в судьбе героя.
Стихи легко читаются и запоминаются благодаря основному стихотворному размеру - четырехстопному хорею, простым и звучным рифмам, парной рифмовке, обилию пословиц, поговорок, загадок. Любое описание само западает в память: глаголы в нем играют первую роль, выразительное движение скрепляет яркие детали в цельный, явственно видимый образ:
Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольца завитой,
Хвост струился золотой,
И алмазные копыта
Крупным жемчугом обиты.
Стремительно движется действие в сказке, останавливаясь только перед чем-нибудь прекрасным или чудесным, замедляясь на моментах троекратных повторов. Вся Русь проносится под копытами конька: столица и деревни, заповедные леса и распаханные поля, западный и восточный берега... Даже этого мало, чтобы объять величественное пространство русского царства, - и Иванушка подымается в небесное царство, но и над теремом Царь-девицы он видит православный русский крест. Чудо-юдо Рыба-кит повелевает морским народом, как какой-нибудь российский наместник-губернатор. На небе, на земле, под водой - всюду «русский дух». Только однажды показывается край родной земли:
У далёких немских стран
Есть, ребята, океан.
По тому ли океану
Ездят только басурманы.
С православной же земли
Не видали ни коли.
Все в сказке подчинено стихии народной жизни. Сказку эту можно назвать лирической эпопеей крестьянской России, настолько велик в ней охват действительности и глубока «мысль народная»
Сложно назвать какую-либо одну конкретную сказку, идентичную сюжету «Конька-горбунка». Ершов соединил в своем произведении ряд образов, мотивов, сюжетных ходов известных народных сказок. По существу, он становится в ряд тех талантливых народных сказителей, которые, опираясь на известную традицию, всегда привносят нечто свое, оригинальное. Еще одна особенность этой замечательной сказки - тесное переплетение фантастического, чудесного с реалиями народной жизни.. Сказочное повествование движется стремительно и свободно, на лету создавая одну картину за другой, и, внимательно приглядевшись, мы узнаем в них не тридевятое царство, тридесятое государство, а уездную Русь, которая в будни пахала землю, торговала, хитрила, наделяла худыми кличками разных захребетников, а в праздники - пела, буянила, плакала, молилась, бранилась, доверчиво слушала бывалых странников об иноземных царях-басурманах, мечтала о лучшей доле. Условное эпическое пространство Руси в «Коньке-горбунке» существует в условном же времени: здесь смешаны черты разных веков - от XV до XIX. Обобщен поэтом и русский национальный характер, его сильные и слабые стороны. Все герои, за исключением заморской Царь-девицы, представляют единый национальный тип, все говорят на бойком, цветистом русском языке, думают и переживают совершенно по-русски. Контрасты национального характера в изображении Ершова отвечают представлениям народа о себе самом: лукавый ум и наивность, лень и трудолюбие, здравый смысл и глупость, восхищение перед красотой и чудом и - насмешка над чудесами. Наиболее сильно выражен этот характер в образе Ивана. Главное отличие Ивана от других - открытое исповедование тех «неправильных» принципов, которым скрытно следуют на Руси все. Все герои лукавят, лгут, ищут собственной выгоды, совершают глупости, но прикрываются при том маской приличия и разумности. Иван же не скрывает ни своей «дурацкой мочи», ни личного расчета.
Еще одна черта «Конька-горбунка» - сочетание трех основных типов народной сказки: волшебной, сатирической и сказки о животных. К элементам волшебной сказки относится все чудесное и прекрасное. Сатирическая сказка проявляется в обрисовке Иванушки-дурака, братьев, царя, спальника, отчасти и Царь-девицы. Сказка о животных представлена широко известным лубочным сюжетом «Ерш Щетинникович» - в описании подводных владений.
В традициях народной сказки образ главного героя - Ивана. Как правило, в волшебных сказках исполнителем трудных заданий с помощью чудесного помощника выступает ильный богатырь, Иван-царевич. У Ершова эту роль выполняет Иван-дурак. В народных сказках этот образ интерпретируется как безусловно положительный. Поступая нелогично, нестандартно в обычных житейских ситуациях, Иванушка-дурачок в условиях чрезвычайных, в ситуации испытания раскрывает свои лучшие человеческие качества, оказывается и смел, и умен, и честен. Он - хранитель духовных, нравственных устоев народа и только своим моральным превосходством побеждает коварных, ограбивших его братьев, расправляется со своими антагонистами и в конце концов, будучи ничем, становится всем, даже - носителем высшей власти 1 .
Герой Ершова воплощает все типичные свойства сказочных «дурачков»: нескладный, неряшливый, любящий поспать. Его поступки противоречат житейскому «здравому смыслу». Его братья в роли караульщиков поступили «здраво», благополучно скоротав время. Иван же, поначалу увиливая и отказываясь от службы, все же сумел добыть кобылицу, получил в награду волшебного конька. Во всех прочих приключениях Иван также неизменно побеждает. Даже его промахи, хвастовство (что достанет Царь-девицу) в конце концов оборачиваются ему на пользу.
Пара главных героев составляет сердцевину всей системы образов. Иван и его игрушечка-конек имеют много сходства: младшие дети, антиподы «образцовых» старших, они тем не менее оказываются лучше, достойнее их. Удача сама идет к ним, и все им удается. Их речи и дела утверждают народный идеал справедливости и совестливости. Конек-горбунок - не слуга, а верный товарищ Ивана, способный не только помочь, выручить, но и сказать горькую правду. В обоих есть нечто наивное, непосредственное, что делает их похожими на детей.
Главная героиня ершовской сказки совсем непохожа на русских фольклорных царевен, она вовсе не страдательное лицо. Ее происхождение - от «далеких немских стран», иными словами, ее образ другой художественной природы - из западных средневековых романов, сюжеты и герои которых прижились в народных лубочных книгах.
Многие эпизоды напоминают картинки со стихотворными комментариями.
Окрыленный удачей, П.П.Ершов вынашивал грандиозный замысел поэмы «Иван-царевич» - «сказки сказок» в десяти томах по сто песен в каждой, надеясь собрать все сказочное богатство России. Но тяготы повседневной жизни, заботы о многочисленном его семействе, оторванность от круга творческих единомышленников не дали продолжить поэту свое восхождение на русский Парнас.